Перевод с последнего французского издания Н. И. Лихаревой
(постраничная нумерация примечаний в электронной публикации заменена на сквозную по главам)
Общие сведения.
1. Эллинский тип.
Эллинская раса была чрезвычайно красива; греки и сами были убеждены в своей красоте, и иностранцы не оспаривали их права гордиться ею. Послушайте, что говорит знаменитый врач начала V века после Р. Х., Адамантий, которого трудно заподозрить в пристрастии, потому что по происхождению он был еврей, а жил в Александрии: «В тех местностях, где эллинская раса сохранилась в чистом виде, население отличается довольно высоким ростом, широкими плечами, стройностью, крепким сложением; они блондины с белым цветом кожи и с устойчивым, хотя нежным, румянцем; у них прямые, красиво сложенные ноги с изящными ступнями, круглая, средней величины голова на крепкой шее. Их отливающие золотом волосы тонки и легко вьются; лицо у них прямоугольное, губы тонкие, нос прямой; томные, чрезвычайно блестящие глаза мечут нежные и проницательные взоры; среди всех народов греки отличаются красотой своих глаз».
Это описание совершенного по красоте типа эллинской расы сделано с такой точностью, что ему трудно не с.2 доверять. Кроме того, оно и в настоящее время вполне соответствует наружности жителей некоторых отдаленных областей Греции, например, — Западной Аркадии.
 |
Афродита.
Статуя в Луврском музее. |
Нигде в Европе мужской тип не отличается такой красотой, как в этих горах, куда завоеватели почти не проникали и где они никогда не оставались на такой долгий срок, чтобы испортить чистоту эллинской крови.
Однако не следует думать, что художникам достаточно было бросить беглый взор, чтобы найти образцы для типов той совершенной красоты, которой они одаряли богов и эфебов1. Уважение, какое греки питали к изяществу форм и правильности черт лица, доказывает, что эти качества встречались не у всех. В Афинах, где большая часть населения состояла из рабов и с.3 поселившихся на жительство иностранцев и где незаконные браки вошли в обычай, раса должна была иметь особенно много примесей, а отдельные типы поражать крайним разнообразием. Антропологи не могут вывести никаких заключений из сравнения черепов, находимых в афинских могилах.
 |
Арес.
Статуя в вилле Лудовизи в Риме. |
Кроме того, стоит перелистать комических поэтов, чтобы найти указание на крючковатые и вздернутые носы, рты до ушей, сутулые плечи, толстые животы, чрезмерно тонкие или кривые ноги. Ряд произведений скульптуры — памятники частных лиц, портреты, надгробные барельефы и стелы2 — дают часто изображения, черты которых очень далеки от классической правильности. Кроме того, ни все косметы3 эфебов, ни все великие люди (например, Демосфен и Эврипид) — не были красивы, Сократ4 же отличался самым грубым безобразием.
(Rayet. Monuments de l’art antique, t. II).
2. Греческий гений.
Наиболее яркой чертой эллинской расы было многообразие ее способностей. Ювенал5 с горечью выставляет на вид пронырливость греков времен упадка, которые, наводняя Рим, оказывались способными ко всем ремеслам. В этой остроте заключается доля истины. То, над чем насмехался римлянин, вызывало восхищение Фукидида6 в афинянах его эпохи, а афиняне в этом отношении, как и во многих других, были изо всех греков наиболее греками.
 |
Сократ. |
Аристотель7 в свою очередь замечал, что вообще европейские народы, живущие в холодных странах, отличаются энергией, но не обладают достаточной живостью ума; населению Азии, обитающему в жарких странах, наоборот, при живости ума недостает энергии; у греков же, благодаря их умеренному климату, наблюдается сочетание энергии характера с умственной тонкостью. Это равномерное развитие различных способностей было причиной счастливого душевного равновесия и с.5 гармонии, проявляющихся в великих произведениях литературы и искусства греков. Воображение у эллина всегда соединялось с элементом рассудочности, чувство с умом, страсть — с размышлением. Он никогда не предавался какому-нибудь одностороннему увлечению. Он был, так сказать, обладателем многочисленных способностей, пригодных для каждого случая; объединяя эти способности, он придавал созданиям своего творчества их настоящий характер. Другой существенной чертой греческой расы была ее неистощимая любознательность. В области естественных и нравственных наук, в истории, географии, философии, математике греки проявляли любопытство в лучшем значении этого слова и потому первые положили начало почти всем великим научным задачам и изобрели почти все правильные методы. Их всегда искушало все загадочное, под каким бы видом оно ни проявлялось, в особенности же влекла их ум тайна мироздания. Они хотели все увидеть и все познать. Эта потребность ставить вопросы всему, где только можно получить ответ, проявляется у первых ионийских философов-натуралистов8 и с восхитительной наивностью и величием сказывается в труде Геродота9. В истории наук навсегда останется один из лучей славы перипатетической школы10, открывшей столько путей исследованию. Правда, эта легкость понимания всего и приспособляемость ко всему является иногда опасным преимуществом. В одной старинной поэме герой ее, Амфиарай, при расставании со своим сыном, Амфилохом, говорил ему: «Дитя мое, бери пример с с.6 осьминожки и сумей приноровиться к нравам тех, к кому ты попадешь; постарайся под тем или иным видом казаться похожим на людей, среди которых ты будешь жить». В этом совете отразилась одна из черт национального характера: изворотливый и лукавый Одиссей — грек по преимуществу. Тонкость ума была главнейшим свойством эллинской расы. «С давних времен», говорит Геродот, «эллин отличался от варвара своей сообразительностью и отсутствием глупого легковерия». Это можно видеть у греков всех времен и во всех странах. Часто не без справедливости противопоставляют важность дорийского гения изящной тонкости ионийского, смеются над глупостью обитателей Кум11 и приводят примеры тяжеловесности беотийцев. Но все это или относительные и крайне преувеличенные истины, или просто порождаемые злословием остроты. Не говоря уже о великих литературных и политических деятелях Беотии, едва ли возможно убедить кого-нибудь, что неизвестные артисты, лепившие без всяких претензий прелестные танагрские статуэтки12, были грубой деревенщиной. Что же касается важности дорийцев, то было бы в высшей степени ошибочно представлять себе их людьми с тяжеловесным умом, лишенным тонкости. Остроты спартанцев пользовались громадной славой по всей Греции. Хотя они менее грациозны и в меньшей степени проникнуты тонкой иронией, чем афинские, зато в них больше сжатости и силы. Многие мудрецы, прославившиеся своими изречениями, вышли из дорийской части Греции, и когда Цицерон13 хотел показать, как надо пользоваться остроумными словами в качестве орудия красноречия, он обращался за образцами ко всем грекам без различия. «Я встречал у греков», говорит он, «множество острот; в с.7 этом отношении выделяются сицилийцы, а также родосцы и византийцы, но в особенности афиняне»…
Традиции имели в Греции огромную силу, но они никогда не подавляли вполне свободы отдельной личности. Благодаря смелости суждений, фантастичности воображения, непосредственной или рассудочной искренности чувств, эллин избежал стеснений в развитии своей натуры. Никакая искусственность не подавляла в нем чисто-человеческих черт. Эта человечность придавала его произведениям своеобразный характер; она как бы проникала их собой, потому что грек действительно носил ее в своей душе, и она не являлась следствием ни взятой на себя роли, ни какой-либо выучки. Что касается духовного облика греков, то знаменитые критики высказывают по этому поводу очень противоречивые мнения. Для одних основа греческого характера — беззаботность и веселость. «Греки», говорит Ренан14, «как истинные дети, какими они на самом деле и были, воспринимали жизнь так радостно, что у них никогда не являлось мысли посылать богам проклятия, находить природу несправедливой и коварной по отношению к человеку». В другом месте этот же писатель говорит «о той вечной юности, той веселости, которые всегда свойственны настоящему эллину, и которые даже в настоящее время делают его как бы чуждым тяжелым заботам, снедающим нашу душу».
Жюль Жирар15 утверждает как раз противоположное. «В действительности», говорит он, «душу грека проникала забота о самом себе, о своем положении и своей участи; эта черта пробудилась в нем одновременно с блестящим воображением и наложила на его ранние произведения, несмотря на проникающую их энергию, оттенок скорби, которую по силе пафоса не могло превзойти ни одно из творений новых времен. Никто не может отрицать доли справедливости, заключающейся в этих словах. Но и первое мнение, несмотря на преувеличения, с.8 допускаемые, конечно, сознательно, дает в общих чертах правильное представление. Греки чувствовали жизненные невзгоды и страдали от них. Но отсюда еще далеко до совершенно мрачного мировоззрения. Вся их поэзия в конечном выводе есть поэзия жизни; их идеал — идеал молодости и красоты, который они постоянно стремятся осуществить и на котором охотно сосредоточивают свою мысль. Грекам почти незнакома была великая причина обычной скорби, т. е. глубокое чувство постоянного несоответствия между желаниями и их удовлетворением. Некоторые из их мыслителей подозревали это, но греческая раса более всех других любила жизнь, наслаждаясь своими мыслями и чувствами, и по природе была склонна к постоянно деятельному оптимизму.
(Maurice Croiset. Hist. de la litt, grecque, t. I, p. 3—
3. Счастье по понятию афинянина.
«Счастливейшим из людей», чистосердечно говорил Солон Крезу16, «я считаю афинянина Телла». Изумленный Крез поспешно спросил: «Почему же Телла ты считаешь счастливейшим?» Солон отвечал: «Во-первых, родное государство Телла было счастливо; он имел прекрасных детей и дожил до той поры, когда у всех их дети родились и благополучно выросли; во-вторых, средства к жизни были у него, по нашим понятиям, достаточные, а кончил он дни свои славною смертью: во время сражения афинян с соседями, элевсинянами, он помог своим обратить врагов в бегство и умер мужественной смертью; афиняне похоронили его на государственный счет на том самом месте, где он пал, и почтили высокими почестями».
Во времена Платона17 Гиппий высказывал следующие мысли, согласные и со взглядами греческого народа: с.9 «Самое лучшее для всякого человека во все времена и во всех странах — пользоваться богатством, здоровьем и уважением среди греков, дожить так до старости и, отдав с честью своим родителям последний долг, быть самому похороненным своими потомками с тем же великолепием».
(Геродот, I, 30, по пер. Ф. Мищенко. Платон (?), Hip. Maior).
4. Сравнение афинян со спартанцами.
Коринфские послы обратились со следующими словами к спартанцам:
«Афиняне любят новизну и отличаются быстротою в замыслах и в осуществлении раз принятых решений; вы же, напротив, озабочены тем, как бы сохранить существующее, не придумываете ничего нового и не исполняете на деле даже необходимого. Далее, они отваживаются на то, что превышает их силы, рискуют до безрассудства, и надежда не покидает их даже в опасностях, тогда как вы делаете меньше, чем сколько позволяют ваши силы, не доверяете несомненным расчетам и полагаете, что никогда не избавитесь от опасностей. Они решительны, вы медленны; они ходят в чужие земли, вы сидите дома; удалением от родины они рассчитывают приобрести себе что-либо, — вы опасаетесь, как бы походом не нанести ущерба тому, чем вы владеете. Побеждая врагов, афиняне преследуют их возможно дальше, а побеждаемые дают оттеснить себя возможно меньше. Потом, тело свое они отдают за родину так, как будто оно вовсе не принадлежит им; напротив, дух берегут, как неотъемлемую собственность для государства, для служения ему. Если какие-либо замыслы их не удаются, они смотрят на это, как на потерю своего достояния; если же план осуществился и они приобрели что-либо, достигнутая ими удача кажется им незначительной в сравнении с тем, что предстоит в будущем. Если какое-либо предприятие не удалось, они взамен того питают новые надежды и тем пополняют себе то, чего с.10 не имеют. Обладание и надежда на то, что они замышляют, сливаются в одно только у них, благодаря быстроте, с какою они стремятся осуществить свои решения. Так непрестанно всю жизнь работают они среди лишений и опасностей. Наличными благами наслаждаются очень мало, будучи постоянно заняты стяжанием, и нет для них другого праздника, как выполнение того, что требуется обстоятельствами; напротив, праздный покой почитают таким же бедствием, как и утомление без отдыха. Поэтому, если бы кто-нибудь в немногих словах сказал, что афиняне рождены для того, чтобы не иметь покоя самим и не давать его другим, он был бы прав».
(Фукидид18, I, 70; по перев. Ф. Г. Мищенко).
5. Спартанское остроумие.
—Лакедемоняне ответили самосским послам, сказавшим длинную речь: «Начало вашей речи мы забыли, а конца не поняли, потому что забыли начало».
—Фиванцы предъявили некоторые претензии, противоречащие желаниям спартанцев. «Вам следует быть или менее высокомерными», сказал им один спартанец, «или более могущественными».
—Некто, увидав картину, изображающую избиение спартанцев афинянами, сказал: «Какие храбрые люди эти афиняне!» — «Да, на картине», возразил один спартанец.
—Одного человека приговорили к наказанию, и он беспрестанно повторял: «Я совершил этот проступок помимо своей воли». — «Хорошо», заметил один спартанец, «но ведь и наказание ты понесешь помимо своей воли!»
—Люди, встретившие спартанцев на пути, сказали им: «Счастье вам, потому что отсюда только что ушли разбойники». — «Нет, счастье не нам, а им, что они не попались в наши руки!»
с.11 — Один спартанец, слушая оратора, говорившего длинными периодами, сказал: «Вот человек, который вертит своим языком, даже когда ему нечего говорить».
—Другой спартанец на вопрос о чем-то ответил: «Нет». «Ты лжешь», сказал ему спрашивавший. — «Теперь ясно», заметил спартанец, «что ты болтаешь попусту, так как спрашиваешь о том, что знаешь сам».
(Плутарх19. Изречения неизвестных лакедемонян, 1, 2, 7, 9, 33, 56, 63).
6. Характер фиванцев.
Один мессенский писатель конца IV века так характеризует фиванцев: «Фиванцы великодушны, а их оптимизм удивителен, но они дерзки, заносчивы, высокомерны, всегда готовы подставить ногу всякому — будь то иностранец или его же согражданин; они совершенно лишены чувства справедливости. Если между ними возникает какая-нибудь ссора на почве торговых сделок, они разрешают ее не с помощью доводов рассудка, а путем насилия, и переносят в область правосудия приемы, применяемые атлетами при гимнастических состязаниях. Поэтому случается, что их процессы тянутся по 30 лет. Если же кто-нибудь принесет народу жалобу на это, ему придется немедленно покинуть страну; в противном случае он рискует попасть ночью в засаду, устроенную тем, кому невыгодно окончание процесса, и погибнуть от его руки. Самый пустой повод может вызвать у них убийство. Таковы мужчины. Это, впрочем, не означает, что среди них не встречается людей, достойных уважения и дружбы. Что касается женщин, то с.12 по своему росту, походке, грации движений они являются одними из самых красивых и изящных в Греции.
(Дикеарх в Fragm. histor. graecor., t. II)20.
7. Простота греческой жизни.
Когда цивилизация начала передвигаться на север, ей пришлось позаботиться об удовлетворении различных потребностей, в которых на месте ее первоначального пребывания, т. е. на юге, не было нужды. В сыром или холодном климате, как, например, в Галлии, Германии, Англии, Северной Америке, человек ест больше, ему необходимы более прочные и лучше защищенные от непогоды жилища, более теплые и толстые одежды, больше огня и света, больше убежищ, съестных припасов, большее количество орудий и ремесел. Человек поневоле начинает заниматься промышленностью и, так как его потребности растут по мере их удовлетворения, то три четверти своего труда он тратит на создание своего благосостояния; но удобства, которые он приобретает, делают его вместе с тем менее свободным и как бы попавшим в неволю благодаря искусственности созданной им обстановки.
Мужской костюм в древней Греции состоял из короткой туники без рукавов; женский — также из туники, но длинной, доходившей до ступней; на плечах эта туника загибалась вдвое, и концы ниспадали к поясу, — вот и вся основная часть одеяния; к этому надо прибавить только большой четырехугольный кусок материи, который набрасывали на себя сверху, как мантию, а для женщины, когда она выходила из дому, — покрывало и, довольно обычно, сандалии. Сократ носил сандалии только по праздникам. Очень часто греки ходили босые и с непокрытой головой. Все эти одеяния можно было сбросить одним с.13 движением руки; нисколько не стягивая талии, они хорошо обрисовывали формы, а в отверстия их и при движениях видно было обнаженное тело.
В гимназиях21 на стадии22, при исполнении многих торжественных танцев греки совершенно освобождались от одежд: «грекам свойственно ничего не закрывать», говорит Плиний23. Одежда являлась у них лишь небольшой подробностью, которую можно было скинуть в одно мгновенье.
Той же простотой отличалась и другая оболочка человека — его дом. Подсчитайте все, что в наше время составляет сносное жилище: большая постройка из обтесанного камня, окна, рамы, обои, окраска, ставни, двойные и тройные занавеси, печи, камины, ковры, кровати, мебель для сиденья, мебель других сортов, бесчисленное количество разных безделушек, хозяйственная утварь и предметы роскоши; сопоставьте это с греческим обиходом: выбеленные известкой и даже во времена Перикла24 неоклеенные обоями стены, которые каждый вор может проломить, постель с покрывалами, сундук, несколько красивых разрисованных ваз, развешанное по стенам оружие, лампы совершенно первобытного устройства, маленький домик, имеющий часто только один этаж, — и этого было достаточно для знатного афинянина. Он жил на воздухе, под портиками25, на агоре26, в гимназиях. И общественные здания, в которых он находил приют с.14 для своей общественной жизни, были так же скромны, как и его частное жилище. В Греции театр вмещал от тридцати до сорока тысяч зрителей и стоил в двадцать раз меньше современного, потому что расходы брала, так сказать, на себя природа: на склоне холма высекались амфитеатром ступени; внизу, в центре, устраивался жертвенник; для резонанса голоса актера воздвигалась высокая стена с лепными украшениями; солнце заменяло люстру, а декорациями для заднего фона служили — то сверкающее море, то группа гор, которым свет придавал бархатистый оттенок.
Теперь государство включает от 30 до 40 миллионов жителей, рассеянных по обширному пространству во много сотен квадратных миль. Благодаря этому оно прочнее, чем античное государство-город, но зато и гораздо сложнее; люди, занимающие в нем какие-нибудь места, должны обладать специальными знаниями, потому что общественные должности становятся повсюду такими же специальностями, как и всякие другие. Масса населения привлекается к общественным делам только время от времени, путем участия в выборах. Она живет или прозябает в провинции, не имея возможности составить себе собственное и точное мнение об этих делах, довольствуется неопределенными впечатлениями и смутными переживаниями и принуждена отдаваться в руки людей более образованных, которых она посылает в столицу и которые замещают ее, когда надо решать вопросы о войне, мире или о налогах.
Афинянин, напротив, лично разрешал дела, касавшиеся общественных интересов. Пять или шесть тысяч жителей выслушивали ораторов и подавали голос на общественной площади, куда приходили как для принятия какого-либо постановления или закона, так и для продажи вина и оливок. Благодаря тому, что вся территория государства состояла из предместья города, деревенскому жителю приходилось проходить почти такое же расстояние, как и горожанину. Более того, дела, подвергавшиеся его рассмотрению, были доступны ему, они составляли, так сказать, с.15 интересы его же колокольни, потому что государство совмещалась с городом. Ему не трудно было понять, какого направления надо держаться по отношению к Мегаре или Коринфу; для этого он мог довольствоваться своим личным опытом, своими повседневными впечатлениями; ему не надо было делаться профессиональным политиком, обладающим познаниями по географии, истории, статистике и остальным областям. Подобным же образом он совершал в своем доме богослужения и время от времени исполнял обязанности главного жреца в своей фратрии27 или в роде, потому что его религия — это прелестная нянюшкина сказка; выполняемые им обряды состояли в каком-нибудь танце или в известной ему с детства песне, или в трапезе, где он, облеченный в особое одеяние, играл роль председателя. Кроме того, он бывал судьей в гражданских, уголовных и религиозных делах или выступал в качестве защитника и обязан был сам отстаивать на суде свое дело. Как южанин, грек естественно обладал быстрой сообразительностью и умел красно говорить; он в общих чертах знал законы, и тяжущиеся стороны приводили их ему; кроме того, обычай позволял судьям руководиться в такой же мере своим непосредственным чувством, здравым смыслом, душевными движениями и страстями, как и точным законом и доводами, на нем основанными. Был ли грек богат или беден — он обязан был нести воинскую повинность, и, благодаря несложности военного искусства, армию составляло народное ополчение. Для того, чтобы создать такое войско и иметь хороших солдат, надо было удовлетворить двум условиям, которые вытекали из общего образования, не требуя специального обучения, военных школ, казарменной дисциплины и казарменных упражнений.
С одной стороны, греки хотели, чтобы каждый солдат был возможно более сильным, гибким и ловким, с.16 чтобы он умел возможно лучше наносить и отражать удары, и уклоняться от них; этому юношей обучали в гимназиях. С другой стороны, они стремились к тому, чтобы солдаты умели ходить, бегать, совершать в стройном порядке всякие движения; для того достаточно было орхестрики28: все их национальные и религиозные праздники приучали детей и юношей к искусству строиться в группы и рассыпаться. Понятно, что благодаря этим обычаям граждане уже были подготовлены к военным занятиям и потому делались солдатами сразу и без усилий.
Не больше подготовки требовалось и для моряков. В то время военный корабль был тем же каботажным судном, поднимавшим самое большее 200 человек и никогда не терявшим из виду берегов. В портовом городе, жившем морской торговлей, не было никого, кто не знал бы приемов управления таким кораблем, кто не умел бы или не научался бы очень скоро угадывать погоду, возможность ветра, положение в море и расстояние, т. е. ознакомиться с той технической стороной дела, которой у нас матрос или морской офицер овладевает только через 10 лет обучения и практики.
Все особенности античной жизни определяются одной и той же причиной — простотой их цивилизации, не имеющей предшественников, и все приводят к одному и тому же результату — к простоте вполне уравновешенной души, в которой ни одна группа способностей и склонностей не развилась в ущерб другим, которая не получила никакого исключительного направления и не изуродовалась никаким специальным занятием.
В настоящее время есть люди образованные и невежественные, горожане и крестьяне, провинциалы и столичные жители; кроме того, столько же различных видов людей, сколько классов, профессий и ремесел; всюду отдельный человек как бы заключен за сделанную им самим загородку и осаждается множеством созданных им потребностей.
с.17 Грек был менее искусственным, менее специализировавшимся, менее удаленным от естественного состояния и действовал в политическом кругу, который был лучше приноровлен к человеческим способностям; он жил в обществе, нравы которого более способствовали поддержанию его животных свойств: находясь ближе к естественной жизни, в меньшем рабстве от разрастающейся цивилизации, он был более человеком.
(Taine. Philosophie de l’art, т. II, стр. 154—
8. Деление времени.
1. Эра. В течение долгого времени греческие государства не имели общепринятого летосчисления. Каждое из них обозначало свои государственные документы именем местного должностного лица, называемого эпонимом. Таковы были эфоры в Спарте, косметы на острове Крите, архонты в Афинах, пританы на острове Хиосе. В IV веке, не отказываясь от этого обычая, стали считать по олимпиадам. Это летосчисление начинается с 776 года до Р. Х. Так как олимпиада охватывала период в четыре года, то греческая дата означалась следующим образом: олимпиада 100, год
2. Месяцы. Греческий год состоял из 12 лунных месяцев, заключавших по 30 и 29 дней — поочередно. Лунный год имел, таким образом, 354 дня, или на 11 дней меньше солнечного года. Чтобы сгладить разницу, афиняне придумали делать в течение каждых 8 лет прибавку трех месяцев по 30 дней, которые вставлялись на
с.18 Год начинался не везде в одно и то же время. В Афинах он наступал в день летнего солнцестояния (9-го июня), на острове Делосе — в день зимнего солнцестояния (9-го декабря), в Беотии — в октябре.
Месяцы в разных областях носили различные названия. Афинский календарь был таков:
| Гекатомбеон (около июля). Метагитнион (около августа). Боедромион (около сентября). Пианепсион (около октября). Мемактерион (около ноября). Посидеон (около декабря). Гамелион (около января). Анфестерион (около февраля). Елафеболион (около марта). Мунихион (около апреля). Фаргелион (около мая). Скирофорион (около июня)29. |
Дополнительный месяц вставлялся после Посидеона и носил название второго Посидеона.
3. Дни. Каждый месяц разделялся на три декады. Дни назывались следующим образом:
| 1. Νουμηνία (новолуние). 2. Δευτέρα ἱσταμένου (второй день начинающегося месяца). 3. Τρίτη ἱσταμένου. 4. Τετρὰς ἱσταμένου. 5. Πέμπτη ἱσταμένου. 6. Ἕκτη ἱσταμένου. 7. Ἑβδόμη ἱσταμένου. 8. Ὀγδόη ἱσταμένου. 9. Ἐνάτη ἱσταμένου. 10. Δεκάτη ἱσταμένου. 11. Ἑνδεκάτη или πρώτη ἐπὶ δέκα или πρώτη μεσοῦντος (середина). 12. Δωδεκάτη. 13. Τρίτη ἐπὶ δέκα. 14. Τετρὰς ἐπὶ δέκα. 15. Πέμπτη ἐπὶ δέκα. 16. Ἕκτη ἐπὶ δέκα. 17. Ἑβδόμη ἐπὶ δέκα. 18. Ὀγδόη ἐπὶ δέκα. 19. Ἐνάτη ἐπὶ δέκα. 20. Εἰκάς. 21. Δεκάτη φθίνοντος (десятый день кончающегося месяца, считая от последнего дня). 22. Ἐνάτη φθίνοντος. 23. Ὀγδόη φθίνοντος. 24. Ἑβδόμη φθίνοντος. 25. Ἕκτη φθίνοντος. 26. Πέμπτη φθίνοντος. 27. Τετρὰς φθίνοντος. 28. Τρίτη φθίνοντος. 29. Δευτέρα φθίνοντος. 30. Ἕνη καὶ νέα (старая и новая луна). |
с.19 В месяцах, имеющих 29 дней, этот
Очень вероятно, что вначале греки отличали только день и ночь. С течением времени, по мере возрастающего разнообразия занятий их общественной жизни, количество подразделений дня увеличилось. Вообще сутки стали делиться на 6 частей: 3 приходились на день (πρωΐ, μεσεμβρία, δείλη) и 3 на ночь (ἑσπέρα, μέση νύξ, ἕως). Были также еще довольно неопределенные обозначения, как ὄρθρος (время вставания); περὶ πλήθουσαν ἀγοράν (когда агора полна народом, т. е. между утром и полднем); περὶ λύχνων ἀφάς (когда зажигаются светильники); περὶ πρῶτον ὕπνον (время первого сна). Во время лагерной жизни ночь делилась на три стражи (φυλακαί). Только после Александра Великого30 начало суток стали считать с восхода солнца; раньше же его относили к заходу солнца.
В древности день и ночь делили на 12 часов, начиная с восхода солнца, так что полдень совпадал с началом
(Reinach. Traité d’épigraphie grecque, стр. 473 и сл. Гау. Минерва, стр. 77 и сл.).
9. Меры, вес и монеты.
| Квадратная ступня = 9,5 кв. м. (около Квадратный плетр = 950 кв. м. (около 200 кв. саж.) |
| Метрет = 39,39 л (около 3,17 ведра) Хус = 3,283 л (около 2,7 кружки) Котила = 0,2736 л (около 0,2 кружки) Киаф = 0,0456 л (около 0,03 кружки) |
| Медимн = 52,53 л (около Гектей = 8,754 л (около 2,7 гарнца) Хеника = 1,094 л (около ⅓ гарнца) |
Эгинские меры, употреблявшиеся в Спарте и на Пелопоннесе, были приблизительно на ⅓ больше.
| Халк (⅛ обола) = 0,091 г = (около 0,75 коп.) Обол = 0,728 г = (около 6 коп.) Драхма (6 оболов) = 4,366 г = (около 37 коп.) Мина (100 драхм) = 436,6 г = (около 37 руб.) Талант (60 мин) = 26196 г = (около 2220 руб.) |
Ценность денег не была неизменной. По вычислениям ученых, в эпоху Александра Македонского талант стоил около 2200 р., а после Александра цена его пала до 2150 р.
с.21 Греческие монеты. |
с.22 Греческие монеты. |
Эти изменения зависели от количества чистого серебра, заключавшегося в деньгах.
(Hultsch. Griechischе und römischе Metrologie, стр. 234, 697, 700, 703, 705;
10. Способ счисления.
У греков было несколько нумераций.
1. Нумерация акронимическая, которая была почти единственной между 600 и 400 г. до Р. Х. Она состояла в том, что для обозначения цифры брали первую букву слова, означавшего число. Единица же изображалась просто вертикальной чертой.
| Ι = 1 Π или Γ (πέντε) = 5 Δ (δέκα) = 10 Η (ἑκατόν) = 100 Χ (χίλια) = 1000 Μ (μύρια) = 10.000 Половина единицы (ἥμισυ) обозначалась Ϲ. |
2. Нумерация азбучная, которая вошла в употребление с 500 г. и состояла в том, что 24 буквы с.23 получали численное значение их места в алфавитном порядке:
| Α = 1 | Η = 7 | Ν = 13 | Τ = 19 |
| Β = 2 | Θ = 8 | Ξ = 14 | Υ = 20 |
| Γ = 3 | Ι = 9 | Ο = 15 | Φ = 21 |
| Δ = 4 | Κ = 10 | Π = 16 | Χ = 22 |
| Ε = 5 | Λ = 11 | Ρ = 17 | Ψ = 23 |
| Ζ = 6 | Μ = 12 | Σ = 18 | Ω = 24 |
3. Нумерация алфабетическая, десятичная. В ней 10 первых букв алфавита со значком сверху с правой стороны означали цифры от 1 до 10:
| αʹ = 1 βʹ = 2 γʹ = 3 δʹ = 4 εʹ = 5 |
ϛʹ33 = 6 ζʹ = 7 ηʹ = 8 θʹ = 9 ιʹ = 10 |
Те же самые буквы, если к ним слева приставляли ι, обозначали числа от 11 до 19:
| ιαʹ = 11 ιβʹ = 12 ιθʹ = 19 |
Десятки изображались девятью буквами, следовавшими за ι:
| κʹ = 20 λʹ = 30 μʹ = 40 νʹ = 50 ξʹ = 60 |
οʹ = 70 πʹ = 80 ϟʹ34 = 90 ρʹ = 100 |
Для сотен брались восемь следующих букв:
| σʹ = 200 τʹ = 300 υʹ = 400 φʹ = 500 |
χʹ = 600 ψʹ = 700 ωʹ = 800 ϡʹ35 = 900 |
с.24 Тысячи означались девятью первыми буквами алфавита со значком внизу с левой стороны:
| ͵α = 1000 ͵β = 2000 ͵γ = 3000 ͵δ = 4000 ͵ε = 5000 |
͵ϛ = 6000 ͵ζʹ = 7000 ͵η = 8000 ͵θ = 9000 |
Для обозначения 10000, 20000, 30000 и т. д. над этими же буквами сверху ставились две точки:
| .. | = 10000 |
.. | = 60000 |
α |
ϛ |
||
| .. | = 20000 |
.. | = 70000 |
β |
ζ |
||
| .. | = 30000 |
.. | = 80000 |
γ |
η |
||
| .. | = 40000 |
.. | = 90000 |
δ |
θ |
||
| .. | = 50000 |
.. | = 100000 |
ε |
ι |
Обозначения денег были таковы:
 |
= 1 талант. |
 |
= 5 талантов. |
 |
= 10 талантов. |
 |
= 100 талантов. |
 |
= 500 талантов. |
 |
= 1000 талантов. |
 |
= 1 драхма. |
 |
= 5 драхм. |
 |
= 10 драхм. |
 |
= 50 драхм. |
 |
= 100 драхм. |
 |
= 500 драхм. |
 |
= 1000 драхм. |
 |
= 5000 драхм. |
(Bouché-Leclercq. Atlas pour servir à l’hist. gr., стр. 107—
ПРИМЕЧАНИЯ
