Дата окончания проконсульских полномочий Цезаря в Галлии*

с.18 Вопрос о дате исте­че­ния сро­ка пол­но­мо­чий Цеза­ря в Гал­лии был недав­но вновь под­нят Сти­вен­сом (ниже, прим. 10). Его сме­лые и ори­ги­наль­ные тео­рии более чем оправ­ды­ва­ют еще один вклад в это нераз­ре­ши­мое про­ти­во­ре­чие, но так­же и изви­ня­ют насто­я­щую попыт­ку их опро­вер­же­ния. Эта ста­тья посвя­ще­на вос­ста­нов­ле­нию той точ­ки зре­ния, кото­рая каза­лась столь оче­вид­ной Момм­зе­ну и Хар­ди, — что намест­ни­че­ство Цеза­ря долж­но было окон­чить­ся 28 фев­ра­ля 49 г. до н. э. С тех пор, как появи­лась послед­няя работа в защи­ту этой точ­ки зре­ния (прим. 6) уче­ные все боль­ше и боль­ше скло­ня­лись к тому, что дата окон­ча­ния пол­но­мо­чий была в 50 г. и, сле­до­ва­тель­но, моей зада­чей будет вна­ча­ле обсудить по оче­реди их опро­вер­же­ния «тра­ди­ци­он­ной» точ­ки зре­ния. В послед­нюю оче­редь я наме­рен обсудить тео­рии Сти­вен­са, а затем пред­ло­жить новое объ­яс­не­ние важ­ных слов Целия в Fam. 8, 8, 9, посколь­ку я счи­таю затруд­ни­тель­ным при­нять как тео­рию Момм­зе­на о sanctio^[4], так и тео­рию Сти­вен­са о «пери­о­де назна­че­ния». Хоте­лось бы наде­ять­ся, что, воз­мож­но, будет про­лит некий свет на собы­тия 55—50 гг. до н. э., а так­же на моти­вы и поступ­ки глав­ных дей­ст­ву­ю­щих лиц. Конеч­но, я не пре­тен­дую на то, чтобы най­ти окон­ча­тель­ное реше­ние этой голо­во­лом­ки, но, воз­мож­но, будут уста­нов­ле­ны неко­то­рые цен­ные поло­же­ния¹.

I. «LE­GIS DIES» (Att. 7, 7, 6).

В первую оче­редь рас­смот­рим попыт­ку дока­зать, что закон Пом­пея—Лици­ния 55 г. до н. э. про­дле­вал пол­но­мо­чия Цеза­ря в обе­их Гал­ли­ях до pri­die Kal. Mart. 49 г. Таков был вывод Момм­зе­на², а оспо­рив­шие его Хирш­фельд³ и Юдейх⁴ отсту­пи­ли перед Холм­сом⁵ и Хар­ди⁶. Одна­ко в послед­ние годы были пред­при­ня­ты новые попыт­ки опро­верг­нуть «тра­ди­ци­он­ную» точ­ку зре­ния. Про­фес­сор Марш⁷ счи­та­ет, что «le­gis dies» насту­пил в нача­ле 50 г. и вслед за ним этой же пози­ции с неко­то­ры­ми уточ­не­ни­я­ми при­дер­жи­ва­ет­ся и Сто­ун⁸. с.19 Про­фес­сор Эдкок⁹ пред­ла­га­ет услов­ную дату 13 нояб­ря 50 г., а Сти­венс¹⁰ ука­зы­ва­ет на то, что это какая-то дата меж­ду июлем и октяб­рем 50 г.

(1) Была ли уста­нов­ле­на точ­ная дата? — Преж­де, чем при­сту­пить к обсуж­де­нию даты «le­gis dies», нуж­но опро­верг­нуть выво­ды Бал­сдо­на¹¹ о том, что такой даты вооб­ще не суще­ст­во­ва­ло и что во вре­ме­на позд­ней Рес­пуб­ли­ки срок чрез­вы­чай­но­го коман­до­ва­ния уста­нав­ли­вал­ся толь­ко усло­ви­ем зако­на об их пре­до­став­ле­нии, кото­рое запре­ща­ло обсуж­де­ние это­го коман­до­ва­ния до опре­де­лен­ной даты¹², если толь­ко не будет выпол­не­на зада­ча, ради кото­рой оно пре­до­став­ле­но. В рабо­те Бал­сдо­на рас­смот­рен гораздо более широ­кий круг вопро­сов, неже­ли в насто­я­щей ста­тье, и мно­гие его утвер­жде­ния там более чем убеди­тель­но обос­но­ва­ны. Но мож­но усо­мнить­ся в том, что он смог дока­зать отсут­ст­вие опре­де­лен­но­го ter­mi­nus a quo, а сле­до­ва­тель­но и ter­mi­nus in quem¹³. На его утвер­жде­ние о том, что рим­ляне были «прак­тич­ны­ми» людь­ми и мало­ве­ро­ят­но, чтобы они стро­го соблюда­ли юриди­че­скую точ­ность, мож­но воз­ра­зить, что в то же вре­мя они были зна­ме­ни­ты­ми закон­ни­ка­ми и что при­ме­няв­ший­ся до 52 г. до н. э. порядок, соглас­но кото­ро­му закон­ный срок коман­до­ва­ния авто­ма­ти­че­ски про­дле­вал­ся при отсут­ст­вии пре­ем­ни­ка, удо­вле­тво­рял тре­бо­ва­ни­ям целе­со­об­раз­но­сти и юриди­че­ской педан­тич­но­сти. Фра­за «exir­ci­tum tu ha­beas diu­tius quam po­pu­lus ius­sit»^[5] (Att. 7, 9, 4) пред­по­ла­га­ет, что народ­ны­ми поста­нов­ле­ни­я­ми был уста­нов­лен точ­ный срок исте­че­ния пол­но­мо­чий Цеза­ря. Боль­шее вни­ма­ние сле­ду­ет так­же уде­лить утвер­жде­нию Гир­ция об одном лете¹⁴ и упо­ми­на­нию Цице­ро­ном «le­gis dies» и «de­cem an­ni»^[6]15. Если согла­сить­ся с Бал­сдо­ном в том, что закон Пом­пея—Лици­ния про­сто отсро­чил дату обсуж­де­ния на пять лет (т. е., по его мне­нию, до 1 мар­та 50 г.) и в том, что с это­го момен­та назна­че­ние пре­ем­ни­ка было закон­ным¹⁶, то фра­за «an­no­rum enim de­cem im­pe­rium et ita la­tum»^[7] ста­но­вит­ся бес­смыс­лен­ной. По вер­сии Бал­сдо­на, если что-то и было уста­нов­ле­но, то это девя­ти­лет­нее коман­до­ва­ние — с 1 мар­та 59 г. до 28 фев­ра­ля 50 г.

Самое серь­ез­ное воз­ра­же­ние все еще оста­ет­ся, и это о него раз­би­лась тео­рия Момм­зе­на о sanctio¹⁷ (кото­рую в новом виде пере­нял и Бал­сдон). Если до опре­де­лен­ной даты дис­кус­сия не была раз­ре­ше­на, то поче­му она посто­ян­но про­ис­хо­ди­ла? Поче­му Л. Доми­ций в 58 и 56 гг. (Suet. Div. Iul. 23, 1; 24, 1) и М. Мар­целл в 51 г. (там же, 28, 2) пыта­лись начать обсуж­де­ние на четы­ре, два или один год рань­ше назна­чен­но­го сро­ка?

Бал­сдон пыта­ет­ся защи­тить свою тео­рию пред­по­ло­же­ни­ем, что закон содер­жал двой­ное усло­вие об исте­че­нии сро­ка: ника­ких обсуж­де­ний до опре­де­лен­ной даты, если толь­ко зада­ча, ради кото­рой пре­до­став­ле­но коман­до­ва­ние, не выпол­не­на. Такие «аль­тер­на­тив­ные усло­вия» в законе все­гда вызы­ва­ют сомне­ния. Нет ника­ких свиде­тельств того, что Цезарь в 59 и 55 гг. и Пом­пей и Красс в сле­дую­щем году полу­чи­ли свои про­вин­ции для выпол­не­ния како­го-то спе­ци­аль­но­го пору­че­ния. Они были назна­че­ны намест­ни­ка­ми про­вин­ций с осо­бым сро­ком коман­до­ва­ния и чрез­вы­чай­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми, но не «для того, чтобы с.20 вести вой­ну с гель­ве­та­ми или Арио­ви­стом»¹⁸ или с пар­фя­на­ми или для какой-либо еще кон­крет­ной зада­чи. Име­ю­щи­е­ся источ­ни­ки¹⁹ ни в малей­шей сте­пе­ни не поз­во­ля­ют пред­по­ло­жить такую воз­мож­ность в слу­чае Цеза­ря и пря­мо сооб­ща­ют, что закон Тре­бо­ния не содер­жал упо­ми­на­ний о пар­фян­ской войне. (Plut. Cras­sus, 16, 2). Един­ст­вен­ное свиде­тель­ство, ука­зы­ваю­щее на то, что такое усло­вие мог­ло суще­ст­во­вать²⁰, не явля­ет­ся дока­за­тель­ст­вом это­го: Мар­целл, явно искав­ший какой-нибудь бла­го­вид­ный пред­лог для досроч­но­го отзы­ва Цеза­ря, нашел его в том, что уста­нов­ле­ние мира, по-види­мо­му, сде­ла­ло ненуж­ным даль­ней­шее при­сут­ст­вие пол­ко­во­д­ца. Его неожи­дан­ные рас­суж­де­ния о сол­да­тах, ожи­даю­щих демо­би­ли­за­ции, пока­зы­ва­ют, что он не цити­ро­вал нор­му зако­на, а про­сто при­во­дил разум­ные на пер­вый взгляд дово­ды. Мож­но согла­сить­ся с тем, что в законе как-то упо­ми­на­лась та зада­ча, кото­рую тре­бо­ва­лось выпол­нить, что, напри­мер, в законе Пом­пея—Лици­ния содер­жа­лось несколь­ко слов о труд­но­стях Цеза­ря в Гал­лии и необ­хо­ди­мо­сти его даль­ней­ше­го там при­сут­ст­вия²¹. Но нель­зя согла­сить­ся с тем, что такая воз­мож­ность пре­вра­ще­на в юриди­че­ски обя­за­тель­ное усло­вие и исполь­зу­ет­ся для объ­яс­не­ния слож­но­стей, кото­рые лишь воз­ни­ка­ют в свя­зи с этой тео­ри­ей. Одна­ко если нет разум­ных осно­ва­ний для того, чтобы допу­стить воз­мож­ность тако­го аль­тер­на­тив­но­го усло­вия, то тео­рия sanctio в любой фор­ме тер­пит крах. Исхо­дя из выше­из­ло­жен­но­го, нуж­но заклю­чить, что Бал­сдо­ну не уда­лось под­верг­нуть сомне­нию «le­gis dies».

(2) Основ­ная аргу­мен­та­ция. — Преж­де чем при­сту­пить к деталь­но­му обсуж­де­нию кри­ти­ки «тра­ди­ци­он­ной» точ­ки зре­ния и пред­ло­жен­ных затем аль­тер­на­тив­ных реше­ний, поз­во­ли­тель­но будет еще раз рас­смот­реть основ­ные дово­ды в поль­зу той даты, кото­рую Момм­зен счи­та­ет «неопро­вер­жи­мо дока­зан­ной»²², тем более что могут воз­ник­нуть один или два новых момен­та.

То, что закон Пом­пея—Лици­ния про­длил пол­но­мо­чия Цеза­ря еще на пять лет, убеди­тель­но дока­зал Хар­ди²³, кото­ро­му в про­цес­се работы при­шлось опро­верг­нуть непод­твер­жден­ное свиде­тель­ство Дио­на Кас­сия о трех годах (Dio 39, 33, 3; 44, 43, 2). Несмот­ря на то, что свиде­тель­ство о трех годах явно бази­ру­ет­ся на оши­боч­ных рас­суж­де­ни­ях²⁴, оче­вид­ная уве­рен­ность Дио­на Кас­сия в том, что срок пол­но­мо­чий Цеза­ря исте­кал в 50 г., заслу­жи­ва­ет вни­ма­ния, в осо­бен­но­сти пото­му, что он про­ти­во­ре­чит пре­об­ла­даю­щей точ­ке зре­ния. Если все же про­игно­ри­ро­вать настой­чи­вость Хар­ди в отно­ше­нии Гир­ция, 8, 53 и согла­сить­ся с тем, что М. Мар­целл пытал­ся ото­звать Цеза­ря рань­ше наступ­ле­ния «le­gis dies»²⁵, то осталь­ные его аргу­мен­ты (указ. цит.) дают ответ на этот вопрос. Дион Кас­сий счи­тал, что пред­ло­же­ние «ut Cae­sa­ri suc­ce­da­tur»^[8] озна­ча­ет немед­лен­ное сме­ще­ние, а не назна­че­ние пре­ем­ни­ка на буду­щую дату, как это было на самом деле (см. прим. 35). Таким обра­зом, он пере­пу­тал дату досроч­но­го ото­зва­ния, пред­ло­жен­ную Мар­цел­лом, — воз­мож­но, 1 мар­та 50 г. (Att. 8, 3, 3), — с «le­gis dies» и решил, что было пред­ло­же­но немед­лен­ное и еще более досроч­ное ото­зва­ние в 51 г.

Не столь ясно, одна­ко, с какой даты нача­лось вто­рое пяти­лет­нее коман­до­ва­ние Цеза­ря. Момм­зен дал наи­бо­лее про­стое объ­яс­не­ние: оно было при­бав­ле­но к пер­во­му, с.21 исте­кав­ше­му 28 фев­ра­ля 54 г. (de prov. con­s. 37), и, соот­вет­ст­вен­но, про­дле­ва­ло его до 28 фев­ра­ля 49 г. Это объ­яс­не­ние луч­ше все­го согла­су­ет­ся с име­ю­щи­ми­ся источ­ни­ка­ми, в кото­рых гово­рит­ся о законе Пом­пея—Лици­ния. Латин­ские авто­ры²⁶ исполь­зу­ют сло­во­со­че­та­ние «pro­ro­ga­re im­pe­rium (in quin­quen­nium)» — про­го­ло­со­вать за еще одно (пяти­лет­нее) коман­до­ва­ние. Аппи­ан (BC 2, 17, 63)²⁷ точ­но пере­во­дит это сло­во­со­че­та­ние как: ἐπι­ψη­φίζειν ἄλ­λην πεν­ταετίαν^[9], в то вре­мя как Дион Кас­сий (39, 33, 3) исполь­зу­ет сло­во μη­κύνειν, «про­длить». Свиде­тель­ство Плу­тар­ха²⁸ так­же пред­по­ла­га­ет важ­ный факт добав­ле­ния, хотя от него и нель­зя ожи­дать юриди­че­ской точ­но­сти выра­же­ний. Итак, мы можем заклю­чить, что поста­нов­ля­ю­щая ста­тья зако­на Пом­пея—Лици­ния зву­ча­ла при­мер­но так: «ut Cae­sa­ri im­pe­rium in quin­quen­nium pro­ro­ge­tur»^[10]. Сло­во «pro­ro­ga­ri» обыч­но озна­ча­ет про­дле­ние с момен­та исте­че­ния сро­ка²⁹ и его нуж­но несколь­ко иска­зить, чтобы оно озна­ча­ло новое пре­до­став­ле­ние долж­но­сти с момен­та, пред­ше­ст­ву­ю­ще­го исте­че­нию преды­ду­ще­го сро­ка. Таким обра­зом, есте­ствен­ное тол­ко­ва­ние источ­ни­ков состо­ит в том, что вто­рое пяти­лет­нее коман­до­ва­ние нача­лось с момен­та исте­че­ния сро­ка преды­ду­ще­го, и то немно­гое, что извест­но о пред­пи­са­ни­ях зако­на, поз­во­ля­ет назвать дати­ров­ку Момм­зе­на наи­бо­лее оче­вид­ным реше­ни­ем.

Если бы вся инфор­ма­ция состо­я­ла толь­ко из этих отно­си­тель­но про­стых утвер­жде­ний, то не было бы ника­ких про­блем. Но суще­ст­ву­ет мно­же­ство дру­гих сведе­ний, кото­рые слож­но согла­со­вать с «тра­ди­ци­он­ной» точ­кой зре­ния. Неко­то­рые из этих сведе­ний — а имен­но, те, что упо­мя­ну­ты Хирш­фель­дом и Юдей­хом, — Хар­ди и Холмс уже встро­и­ли в тео­рию Момм­зе­на, и нет необ­хо­ди­мо­сти повто­рять их аргу­мен­ты, за исклю­че­ни­ем слу­ча­ев, когда они оспа­ри­ва­лись дру­ги­ми уче­ны­ми.

(3) Тео­рия про­фес­со­ра Мар­ша. — Марш счи­та­ет, что «le­gis dies» насту­пил в нача­ле 50 г. Он утвер­жда­ет, что Дион Кас­сий опре­де­лен­но гово­рит о 50 г. (39, 33) и что Аппи­ан под­дер­жи­ва­ет его (BC 2, 26 и далее, 98 и далее). Выше мы уже опро­верг­ли выво­ды Дио­на Кас­сия и попы­та­лись объ­яс­нить, поче­му у него воз­ник­ла эта ошиб­ка. Несо­мнен­но, Дион Кас­сий счи­тал, что срок исте­кал в 50 г., но мож­но объ­яс­нить, поче­му он так думал и поче­му он думал непра­виль­но, и такое слу­чай­ное свиде­тель­ство, как пред­став­лен­ное им (оно прак­ти­че­ски ниче­го не озна­ча­ет), явно подо­гна­но для под­держ­ки уже сло­жив­шей­ся точ­ки зре­ния. Текст Аппи­а­на не дает суще­ст­вен­ной под­держ­ки тео­рии Мар­ша. Он не назы­ва­ют какую-либо кон­крет­ную дату и его туман­ное и бес­по­рядоч­ное изло­же­ние мож­но отне­сти к любо­му из «le­gis dies», пред­ло­жен­но­му ранее.

Далее Марш упо­ми­на­ет о сооб­ще­нии Целия Цице­ро­ну о ком­про­мисс­ном пред­ло­же­нии насчет 13 нояб­ря (Fam. 8, 11, 3), но более деталь­ное обсуж­де­ние это­го эпи­зо­да луч­ше отло­жить³⁰; мож­но наде­ять­ся, что ниже ему будет дано удо­вле­тво­ри­тель­ное объ­яс­не­ние, исхо­дя из пред­по­ло­же­ния, что име­ет­ся в виду ноябрь 49 г., а «le­gis dies» насту­пал 28 фев­ра­ля 49 г. Далее он повто­ря­ет аргу­мен­ты Хирш­фель­да каса­тель­но слов Цице­ро­на в декаб­ре 50 г. В двух пись­мах (Att. 7, 7 и 9) Цице­рон выра­жа­ет­ся так, что на пер­вый взгляд может пока­зать­ся, буд­то «le­gis dies» к тому момен­ту уже про­шел. Одна­ко объ­яс­не­ние Хар­ди (с. 168 и на след. стр.), что Цице­рон гово­рил о буду­щем вре­ме­ни, явля­ет­ся весь­ма логич­ным³¹.

Пер­вый отры­вок выглядит так: (Att. 7, 7, 5—6):

с.22 Нам пред­став­ля­ет­ся несо­мнен­ным, что Цице­рон здесь хотел выра­зить свою доса­ду в свя­зи с неспо­соб­но­стью сена­та назна­чить Цеза­рю пре­ем­ни­ка вовре­мя, и что обыч­ной датой сме­ще­ния коман­ди­ра, вне сомне­ния, была дата, до кото­рой про­дол­жа­лось его коман­до­ва­ние, его «le­gis dies», или более позд­ний срок, если пре­ем­ник задер­жи­вал­ся. Если бы этот день уже про­шел, если бы Цице­рон доса­до­вал на то, что сенат не смог назна­чить Цеза­рю пре­ем­ни­ка в его (уже про­шед­ший) «le­gis dies», он, конеч­но, ска­зал бы: «ut Cae­sa­ri non suc­ces­sum es­set». Сле­до­ва­тель­но, сло­ва «ut Cae­sa­ri non suc­ce­de­re­tur» ука­зы­ва­ют на то, что «le­gis dies» еще не насту­пил. Если на это воз­ра­зят, что Цице­рон гово­рил о неуда­че сена­та не в про­шлом, в момент наступ­ле­ния «le­gis dies», а в насто­я­щем, как бы «в три­на­дца­том часу», то ответ будет сле­дую­щим: из его слов это­го не выте­ка­ет. Про­стое утвер­жде­ние, что пре­ем­ник не был назна­чен, луч­ше все­го соот­но­сит­ся с нор­маль­ным сро­ком, а не с задерж­кой пере­да­чи пол­но­мо­чий. При самой разум­ной интер­пре­та­ции эти сло­ва не могут быть опас­ны, но, напро­тив, по наше­му мне­нию явля­ют­ся полез­ны­ми.

Довод этот под­твер­жда­ет­ся сло­ва­ми «cum le­gis dies tran­sie­rit». Сти­венс ука­зал³² что сло­во «tran­sie­rit» может быть буду­щим пер­фек­том (cum tem­po­ra­le) или сосла­га­тель­ным пер­фек­том (cum con­ces­si­vum). Даже если с этим согла­сить­ся, то все же фра­за, веро­ят­но, отно­сит­ся к буду­ще­му. Грам­ма­ти­че­ски она может зави­сеть от слов «re­ti­nen­tis», «ha­be­ri», «pla­cet». Утвер­жде­ние, что Цице­рон гово­рит об уже про­шед­шем «le­gis dies», может осно­вы­вать­ся толь­ко на том, что пред­ло­же­ние зави­сит от сло­ва «pla­cet»; в таком слу­чае смысл будет сле­дую­щим: «Одоб­ряю ли я, хотя срок уже про­шел, что…». В таком виде эта фра­за — наси­лие над латин­ским язы­ком и в ней мало смыс­ла; суть фра­зы явно состо­ит не в том, что Цице­рон не одоб­ря­ет нечто в дан­ный момент, а в том, что пол­но­мо­чия про­дле­ны сверх «le­gis dies» до выбо­ров. Един­ст­вен­ные выбо­ры, кото­рые мог иметь в виду Цице­рон 27 декаб­ря 50 г. до н. э., долж­ны были состо­ять­ся в буду­щем, летом 49 г. до н. э. Поэто­му нет боль­шой раз­ни­цы, пере­ве­сти ли эту фра­зу как «Одоб­ряю ли я, чтобы он выста­вил свою кан­дида­ту­ру, сохра­няя армию, когда уста­нов­лен­ный зако­ном срок уже прой­дет», или заме­нить послед­нюю часть на «хотя срок уже про­шел». К момен­ту выбо­ров 49 г. «le­gis dies» Цеза­ря, когда бы он ни был, конеч­но, уже про­шел бы. Таким обра­зом, мож­но сде­лать вывод о том, что, хотя окон­ча­тель­ное реше­ние невоз­мож­но, одна­ко с гораздо боль­шей веро­ят­но­стью пись­мо отно­сит­ся к буду­ще­му «le­gis dies», чем к уже про­шед­ше­му³³.

Этот вывод под­твер­жда­ет­ся при деталь­ном изу­че­нии дру­го­го пись­ма (Att. 7, 9). Сти­венс пред­по­ла­га­ет, что, гово­ря как бы в ходе пре­ний в сена­те (там же, 4), Цице­рон имел в виду пред­ло­же­ние нача­ла декаб­ря; в этом слу­чае мож­но утвер­ждать, что уже тогда ора­тор мог бы гово­рить о про­шед­шем «le­gis dies». Но в целом пись­мо каса­ет­ся пла­нов Цице­ро­на на буду­щее, он обду­мы­ва­ет то, что ему нуж­но сде­лать, а не рито­ри­че­ски раз­мыш­ля­ет об упу­щен­ной воз­мож­но­сти. Все четы­ре воз­мож­но­сти (там же, 2—3) отно­сят­ся к буду­ще­му (и, меж­ду про­чим, здесь нет ука­за­ния на то, что Цезарь уже задер­жал­ся доль­ше отведен­но­го ему сро­ка). Есте­ствен­но и понят­но, что Цице­рон раз­мыш­ля­ет о гряду­щем, а не про­изо­шед­шем кри­зи­се. Как он писал Атти­ку (7, 1, 4), вра­ги Цеза­ря сосре­дото­чи­ли свои уси­лия на пред­от­вра­ще­нии «ab­sen­tis ra­tio», что в имев­ших­ся обсто­я­тель­ствах мог­ло быть достиг­ну­то толь­ко путем его досроч­но­го ото­зва­ния, с.23 пока он не смог вос­поль­зо­вать­ся сво­ей при­ви­ле­ги­ей. Отсюда и заяв­ле­ние, при­пи­сы­вае­мое Цеза­рю — «ha­be meam ra­tio­nem»^[12]34. Посколь­ку он имел «ra­tio ab­sen­tis» на 49 г., то счи­тал неспра­вед­ли­вым, если его отзо­вут рань­ше, чем он исполь­зу­ет это пра­во (см. с BC, 1, 9, 32). Все пред­ло­же­ния, свя­зан­ные с этим вопро­сом, кото­рые были вне­се­ны 1 мар­та 50 г., в нача­ле декаб­ря 50 г. и 1 янва­ря 49 г., явля­лись попыт­ка­ми сде­лать имен­но это. Все они отно­си­лись к буду­ще­му³⁵, и толь­ко логич­но будет пред­по­ло­жить, что все три име­ли одну и ту же цель — назна­че­ние пре­ем­ни­ка Цеза­рю в его «le­gis dies». Цице­рон пред­видит такое пред­ло­же­ние с после­дую­щи­ми пре­ни­я­ми, пред­ло­же­ние «ut Cae­sa­ri suc­ce­da­tur», кото­рое долж­но быть при­ня­то, а вето — пред­от­вра­ще­но, к момен­ту исте­че­ния сро­ка его пол­но­мо­чий. Нако­нец, мож­но ска­зать, что вопрос «exer­ci­tum tu ha­beas diu­tius quam po­pu­lus ius­sit, in­vi­to se­na­tu?» (там же, 4) ста­но­вит­ся бес­смыс­лен­ным, если пред­по­ла­га­ет­ся, что «le­gis dies» дол­жен был насту­пить к декаб­рю 50 г. Как мог Цице­рон поста­вить вопрос: «Соби­ра­ешь­ся ли ты дер­жать армию сверх сро­ка, уста­нов­лен­но­го наро­дом?», если этот срок уже про­шел и Цезарь, таким обра­зом, уже дер­жит армию доль­ше, «quam po­pu­lus ius­sit?» Эти послед­ние сло­ва убеж­да­ют, что Цице­рон думал о такой ситу­а­ции, суще­ст­вен­ным усло­ви­ем кото­рой было наступ­ле­ние «le­gis dies» в буду­щем.

Далее Марш ссы­ла­ет­ся на отры­вок, более опас­ный для «тра­ди­ци­он­ной» точ­ки зре­ния, чем пред­ло­жен­ные ранее. 19 янва­ря 49 г. Цице­рон пишет Атти­ку (Att. 7, 11, 1): «at­que haec ait (т. е. Цезарь) om­nia fa­ce­re se dig­ni­ta­tis cau­sa. Vbi est autem dig­ni­tas ni­si ubi ho­nes­tas? Ho­nes­tum igi­tur ha­be­re exir­ci­tum nul­lo pub­li­co con­si­lio?»^[13] В таком виде эти сло­ва, каза­лось бы, озна­ча­ют, что в янва­ре 49 г. Цезарь дер­жал вой­ско уже не по народ­но­му «поста­нов­ле­нию». Но, по сло­вам Мар­ша, если бы закон Пом­пея—Лици­ния был все еще в силе, то Цезарь дер­жал бы вой­ско «pub­li­co con­si­lio». Сле­до­ва­тель­но, срок, уста­нов­лен­ный зако­ном Пом­пея—Лици­ния, уже истек.

Частич­но ответ может быть най­ден в общем тоне пись­ма. Цице­рон срав­ни­ва­ет Цеза­ря с Ган­ни­ба­лом, обви­ня­ет его, для боль­ше­го дра­ма­ти­че­ско­го эффек­та по-гре­че­ски, в тира­нии, в ужас­ных поступ­ках, в «шести­стах дру­гих пре­ступ­ле­ни­ях». Труд­но не почув­ст­во­вать, что пись­мо напи­са­но в состо­я­нии силь­ней­ше­го эмо­цио­наль­но­го стрес­са, с мно­же­ст­вом гре­че­ских цитат, клас­си­че­ских аллю­зий и воз­гла­сов отча­я­ния. В нем нет взве­шен­но­го изло­же­ния юриди­че­ско­го фак­та. Стал бы юрист Цице­рон в нор­маль­ном состо­я­нии исполь­зо­вать такое туман­ное выра­же­ние как «pub­li­co con­si­lio», желая ска­зать, что истек срок дей­ст­вия зако­на? «Nul­la le­ge po­pu­li Ro­ma­ni»^[14], вот чего сле­до­ва­ло бы ожи­дать от него. Туман­ность фор­му­ли­ров­ки вку­пе с про­яв­ле­ни­я­ми ужа­са перед чело­ве­ком, вос­став­шим про­тив сво­ей стра­ны, дают нам ключ к пони­ма­нию мыс­ли Цице­ро­на: такое чудо­ви­ще, как Цезарь, боль­ше не может воз­глав­лять рим­скую армию с согла­сия наро­да. Далее, если вспом­нить, что 7 янва­ря сенат при­нял «con­sul­tum ul­ti­mum»^[15], т. е. фак­ти­че­ски объ­явил Цеза­ря вне зако­на (BC, 1, 5, 3 и далее), то мож­но увидеть, что мне­ние Цице­ро­на было осно­ва­но на закон­ных дей­ст­ви­ях. Послед­нее реше­ние, при­ня­тое в Риме, в сущ­но­сти, лиша­ло Цеза­ря его армии и пре­вра­ща­ло его в мятеж­ни­ка, если бы он про­дол­жал ее удер­жи­вать.

Но это не озна­ча­ло, что Цезарь боль­ше не являл­ся про­кон­су­лом по зако­ну Пом­пея—Лици­ния, и Цице­рон это­го не утвер­жда­ет. Цезарь сооб­ща­ет нам (BC, 1, 10 и далее), что, даже когда он достиг Ари­ми­на, сенат был готов к пере­го­во­рам с ним, если он вер­нет­ся в Гал­лию и рас­пу­стит свою армию. Поче­му они хоте­ли вер­нуть его в Гал­лию, если не пото­му, что все еще при­зна­ва­ли его про­кон­су­лом? Ина­че с.24 гово­ря, сенат пытал­ся при помо­щи юриди­че­ских уло­вок а) не допу­стить нару­ше­ния зако­на Пом­пея—Лици­ния и б) испол­нить реше­ние «ut exer­ci­tum de­mit­tat»^[16], за кото­рым после­до­вал con­sul­tum ul­ti­mum (BC, 1, 2, 6 и далее). Неисто­вые выра­же­ния Цице­ро­на могут быть как отра­же­ни­ем офи­ци­аль­ной поли­ти­ки, так и про­сто пло­да­ми его гне­ва и стра­ха, но ни в коем слу­чае не дока­зы­ва­ют, что закон Пом­пея—Лици­ния уже не дей­ст­во­вал.

Поми­мо выдви­же­ния этих фраг­мен­тов, Марш утвер­жда­ет, что 1 мар­та 49 г. не мог­ло быть «le­gis dies», пото­му что, как пока­зал Момм­зен, два меся­ца, про­шед­шие с янва­ря 49 г., уже про­дли­ли бы коман­до­ва­ние Цеза­ря до кон­ца 49 г., а это сде­ла­ло бы избы­точ­ной sanctio (в кото­рую Марш без­ого­во­роч­но верит). Для неко­то­рых не пред­став­ля­ет­ся воз­мож­ным при­нять тео­рию sanctio (см. ниже, с. 33); и выяс­ня­ет­ся³⁶, что аргу­мент Цице­ро­на о двух меся­цах (de prov. con­s., 36 и далее) не так убеди­те­лен, как ора­тор хочет заста­вить нас думать. Так или ина­че, вполне мож­но пред­по­ло­жить, что Цезарь желал полу­чить двой­ную гаран­тию. Так­же Марш выра­жа­ет удив­ле­ние в свя­зи с тем, что поле­ми­ка, как пред­по­ла­га­ет­ся, нача­лась за два года до сро­ка, во вре­мя обсуж­де­ний в апре­ле 51 г. Вполне есте­ствен­но, что вопрос о назна­че­нии Цеза­рю пре­ем­ни­ка, о том, как не поз­во­лить ему сра­зу после про­кон­суль­ства полу­чить кон­суль­ство, дол­жен был воз­ник­нуть так рано толь­ко из-за его важ­но­сти для вра­гов Цеза­ря³⁷. И в июле 51 г. Целий пред­видел двух­лет­ние спо­ры о назна­че­нии пре­ем­ни­ка Цеза­рю. (Fam. 8, 5, 2). Он мог пред­видеть это тогда, толь­ко если были при­чи­ны счи­тать, что Цезарь хочет и может остать­ся в Гал­лии еще на два года.

Оста­лось рас­смот­реть пред­ло­же­ние само­го про­фес­со­ра Мар­ша. Он счи­та­ет, что «le­gis dies» насту­пил «в нача­ле 50 г.». Он утвер­жда­ет, что закон Пом­пея—Лици­ния и закон Тре­бо­ния были при­ня­ты при­мер­но в одно вре­мя и назна­ча­ли соот­вет­ст­ву­ю­щие про­вин­ции на пять лет с момен­та при­ня­тия. Пер­вая часть прак­ти­че­ски не вызы­ва­ет сомне­ний, но вто­рая гораздо менее оче­вид­на. Эти два зако­на име­ли совер­шен­но раз­ное дей­ст­вие: закон Тре­бо­ния назна­чал про­вин­ции дей­ст­ву­ю­щим кон­су­лам (55 г.), а закон Пом­пея—Лици­ния про­дле­вал пол­но­мо­чия дей­ст­ву­ю­ще­го про­кон­су­ла. Выше (с. 21) уже гово­ри­лось о том, что послед­ний закон объ­яв­лял «ut Cae­sa­ri im­pe­rium pro­ro­ge­tur», но соот­вет­ст­ву­ю­щей фра­зы в законе Тре­бо­ния навер­ня­ка не было. Один из зако­нов утвер­ждал новый импе­рий (im­pe­rium), дру­гой — про­дле­вал уже имев­ший­ся, соглас­но обще­при­знан­но­му кон­сти­ту­ци­он­но­му обы­чаю³⁸. Таким обра­зом, пред­став­ле­ние о том, что эти зако­ны име­ли какое-либо сход­ство по содер­жа­нию или резуль­та­ту, лише­но глав­но­го осно­ва­ния — сход­ства цели. Мож­но не сомне­вать­ся в том, что закон Тре­бо­ния, сле­дуя пре­цеден­ту зако­на Вати­ния, пре­до­став­лял импе­рий дей­ст­ву­ю­щим кон­су­лам с како­го-то момен­та, пред­ше­ст­ву­ю­ще­го окон­ча­нию их кон­суль­ства³⁹, хотя был ли это момент при­ня­тия само­го зако­на — неиз­вест­но и несу­ще­ст­вен­но. Но отсюда не сле­ду­ет, что закон Пом­пея—Лици­ния всту­пил в силу с этой же даты.

Далее Марш заяв­ля­ет, что «le­gis dies» обо­их зако­нов дол­жен быть при­бли­зи­тель­но одним и тем же, учи­ты­вая, что зако­но­да­тель­ство 55 г. долж­но было пре­до­ста­вить рав­ные пол­но­мо­чия трем парт­не­рам. Но пред­став­ля­ет­ся бес­спор­ным, что Цезарь твер­до наме­ре­вал­ся стать кон­су­лом во вто­рой раз, когда закон­чит дела в Гал­лии, и не желал на какой-то пери­од ста­но­вить­ся част­ным лицом (pri­va­tus). Обще­при­знан­но, что неко­то­рые шаги в этом направ­ле­нии, напри­мер обе­ща­ние «ab­sen­tis ra­tio» были пред­при­ня­ты уже с.25 в Луке. Пом­пей ока­зал­ся бы весь­ма недаль­но­виден, если бы не понял, что такие при­готов­ле­ния уни­что­жа­ют вся­кую идею равен­ства парт­не­ров, кото­рая мог­ла бы содер­жать­ся в согла­ше­нии о про­вин­ци­ях⁴⁰. Более того, мне­ние⁴¹, что до и во вре­мя Лукк­ской кон­фе­рен­ции Цезарь был самым вли­я­тель­ным из парт­не­ров, настоль­ко обос­но­ва­но, что нет нуж­ды пред­по­ла­гать, буд­то он вынуж­ден был пре­до­ста­вить сво­им парт­не­рам пол­ное рав­но­пра­вие. Пом­пею тоже неза­чем было бес­по­ко­ить­ся по это­му пово­ду. Он знал, что в слу­чае необ­хо­ди­мо­сти смо­жет полу­чить от сена­та про­дле­ние сво­его коман­до­ва­ния или какие-либо иные пол­но­мо­чия, кото­рые поз­во­лят ему про­ти­во­сто­ять Цеза­рю, что он и пред­при­нял, про­длив свое испан­ское про­кон­суль­ство в 52 г. Очень мало­ве­ро­ят­но, что в Луке обсуж­дал­ся вопрос о равен­стве, и, сле­до­ва­тель­но, пред­по­ло­же­ние о том, что закон Пом­пея—Лици­ния про­дле­вал пол­но­мо­чия Цеза­ря с 1 мар­та 54 г., не может быть оспо­ре­но на этом осно­ва­нии.

Про­фес­со­ра Мар­ша под­дер­жи­ва­ет Сто­ун, чье пред­по­ло­же­ние о том, что «le­gis dies» насту­пил 1 мар­та 50 г., бази­ру­ет­ся на очень нена­деж­ных осно­ва­ни­ях. Веря в sanctio, он вынуж­ден жон­гли­ро­вать ей и пред­ло­же­ни­ем М. Мар­цел­ла⁴² (с. 196). Он пола­га­ет, что Мар­целл не наме­ре­вал­ся сокра­щать срок пол­но­мо­чий Цеза­ря, но все­го лишь хотел быть уве­рен, что Цеза­ря заста­вят поки­нуть Гал­лию в «le­gis dies» или вско­ре после «le­gis dies», кото­рый, по его мне­нию, насту­пал 1 мар­та 50 г. Мы же, с дру­гой сто­ро­ны, не веря в sanctio, будем обя­за­ны при­знать, что Дион Кас­сий (40, 59, 1), Аппи­ан (BC 2, 26, 99) и Све­то­ний (Div. Iul. 28, 2) были пра­вы и Мар­целл пытал­ся ото­звать Цеза­ря рань­ше закон­но­го сро­ка (см. ниже, с. 34). В этом слу­чае дата, пред­ла­гае­мая Мар­цел­лом (1 мар­та 50 г.) долж­на была быть рань­ше, чем «le­gis dies». Сто­ун даже не смог сов­ме­стить посту­пок Мар­цел­ла и sanctio. Пред­став­ля­ет­ся, что мало смыс­ла в его пред­по­ло­же­нии, буд­то Мар­целл пытал­ся не назна­чить пре­ем­ни­ка к 1 мар­та 50 г., а про­сто еще раз под­твер­дить эту дату как срок окон­ча­ния коман­до­ва­ния Цеза­ря, наде­ясь, что обсуж­де­ние нач­нет­ся в этот день («fi­nien­ti» это­го не озна­ча­ет). Такой шаг не вызвал бы про­ти­во­дей­ст­вия со сто­ро­ны Пом­пея, кото­рый сам желал подоб­ным обра­зом отло­жить обсуж­де­ние (Fam. 8, 8, 9). Кро­ме того, sanctio все рав­но нару­ша­лось бы, так как до 1 мар­та 50 г. было бы неза­кон­но под­ни­мать этот вопрос в любой фор­ме (Rechtsfra­ge, 139). Так­же неяс­но, зачем про­сить сенат о под­твер­жде­нии всем извест­но­го фак­та и поче­му это встре­ти­ло столь силь­ное про­ти­во­дей­ст­вие. Если аргу­мен­ты Сто­у­на вер­ны, то пред­ло­же­ние М. Мар­цел­ла пред­став­ля­ет­ся ненуж­ным, его важ­ность необъ­яс­ни­мой, а закон­ность сомни­тель­ной. Таким обра­зом, он не дает удо­вле­тво­ри­тель­но­го обос­но­ва­ния сво­е­му «le­gis dies»⁴³.

(4) Тео­рия про­фес­со­ра Эдко­ка. — Про­фес­сор Эдкок был пер­вым уче­ным, кото­рый, зани­ма­ясь этим вопро­сом, отка­зал­ся от при­зна­ния sanctio, и его аргу­мен­ты убеди­ли всех после­дую­щих уче­ных за исклю­че­ни­ем Бал­сдо­на (см. выше, с. 19). Эта часть его тео­рии будет здесь при­ня­та, хотя ком­мен­та­рии к ней пока необ­хо­ди­мо отло­жить⁴⁴. Но его воз­вра­ще­ние к тео­рии А. В. Цумп­та^44a, что «le­gis dies» насту­пил 13 нояб­ря 50 г., менее убеди­тель­но. Он сам пред­у­преж­да­ет нас, что с.26 «дог­ма­тизм неуме­стен», и не скло­нен при­да­вать серь­ез­ное зна­че­ние фак­ти­че­ской дате; но важ­но, что он отно­сит окон­ча­ние сро­ка к 50 г.

Его пер­вый и основ­ной аргу­мент состо­ит в том, что собы­тия с декаб­ря 50 г. до янва­ря 49 г. необъ­яс­ни­мы, если толь­ко «le­gis dies» уже не про­шел. Таким обра­зом, когда Г. Мар­целл пред­ло­жил⁴⁵ (а) назна­чить пре­ем­ни­ков Цеза­рю и (б) лишить Пом­пея испан­ско­го коман­до­ва­ния, раз­ли­чие в фор­му­ли­ров­ке и тот факт, что Пом­пей дол­жен был сохра­нять свои пол­но­мо­чия еще доволь­но дол­гое вре­мя, дают Эдко­ку осно­ва­ния счи­тать, что пол­но­мо­чия Цеза­ря уже истек­ли. Мож­но допу­стить, что Мар­целл исполь­зо­вал раз­ли­чие в пози­ци­ях сопер­ни­ков для того, чтобы разде­лить свое пред­ло­же­ние на две части. Но посколь­ку фра­за «ut Cae­sa­ri suc­ce­da­tur», пере­веден­ная Аппи­а­ном как Καίσα­ρι πέμ­πειν διαδό­χους^[17] озна­ча­ла назна­че­ние пре­ем­ни­ка на дату, кото­рую еще толь­ко пред­сто­я­ло уста­но­вить⁴⁶, то наи­бо­лее удо­вле­тво­ри­тель­ное объ­яс­не­ние этой фра­зы состо­ит не в том, что срок пол­но­мо­чий Цеза­ря уже истек, но в том, что «le­gis dies» дол­жен был насту­пить в буду­щем. Мож­но поду­мать, что Мар­целл пытал­ся сде­лать совер­шен­но закон­ную вещь: Цезарь дол­жен был поки­нуть свою про­вин­цию с окон­ча­ни­ем сро­ка пол­но­мо­чий. Имен­но этот юриди­че­ский аспект сде­лал прин­ци­пи­аль­но важ­ным раз­ли­чие меж­ду дву­мя частя­ми, на кото­рые Мар­целл разде­лил свое пред­ло­же­ние: Цезарь был бы сме­нен по исте­че­нии сро­ка сво­их пол­но­мо­чий, Пом­пей — во вре­мя это­го сро­ка. Таким обра­зом, Мар­целл зани­мал очень силь­ную пози­цию, и сенат мог заявить, что посту­пил спра­вед­ли­во, при­няв (а) и откло­нив (б). Все объ­яс­не­ние про­фес­со­ра Эдко­ка пред­по­ла­га­ет, что вра­ги Цеза­ря потра­ти­ли все свои силы на то, чтобы ото­звать чело­ве­ка, кото­рый и так уже пре­вы­сил срок сво­их пол­но­мо­чий⁴⁷. Конеч­но, более веро­ят­но пред­по­ло­же­ние, что они при­ло­жи­ли все уси­лия, чтобы обес­пе­чить его воз­вра­ще­ние в закон­ный срок. Таким обра­зом, мы име­ем осно­ва­ния счи­тать, что рас­сказ Аппи­а­на об этом пред­ло­же­нии фак­ти­че­ски под­твер­жда­ет ту тео­рию, кото­рую по мне­нию про­фес­со­ра Эдко­ка он опро­вер­га­ет.

Далее, вто­рой пункт про­фес­со­ра Эдко­ка. Он утвер­жда­ет, что пред­ло­же­ние Сци­пи­о­на 1 янва­ря 49 г.: «uti an­te cer­tam diem Cae­sar exer­ci­tum di­mit­tat; si non fa­ciat, eum ad­ver­sus rem pub­li­cam fac­tu­rum vi­de­ri»^[18] (BC 1, 2, 6) и вся после­до­вав­шая за этим сума­то­ха — con­sul­tum ul­ti­mum, назна­че­ние пре­ем­ни­ков Цеза­рю, отъ­езд Доми­ция и про­чее — не мог­ли сохра­нить дей­ст­ви­ям сена­та даже види­мость закон­но­сти, если Цезарь все еще был закон­ным намест­ни­ком Гал­лии, и, таким обра­зом, он дела­ет вывод, что срок пол­но­мо­чий Цеза­ря к это­му вре­ме­ни уже истек.

Уже при­во­ди­лись дока­за­тель­ства в поль­зу того, что «cer­ta dies»^[19] это­го пред­ло­же­ния дол­жен быть 1 мар­та 49 г.⁴⁸ Не было ниче­го неза­кон­но­го в том, чтобы потре­бо­вать от Цеза­ря рас­пу­стить свою армию к это­му сро­ку, если его про­кон­суль­ство про­дол­жа­лось до 28 фев­ра­ля 49 г.⁴⁹ Кро­ме того, выше мы попы­та­лись пока­зать (с. 23 и далее), что в этом вопро­се сенат в сво­их тре­бо­ва­ни­ях к Цеза­рю чет­ко раз­гра­ни­чи­вал сда­чу пол­но­мо­чий и роспуск армии. Таким обра­зом, даже если «cer­ta dies» Сци­пи­о­на было рань­ше наше­го «le­gis dies», сенат все еще мог заявить, что дей­ст­ву­ет с.27 закон­но: он оста­вил про­кон­су­ла в его про­вин­ции и все­го лишь ото­звал армию «за даль­ней­шей нена­доб­но­стью». Что же каса­ет­ся поспеш­ных дей­ст­вий сена­та, кото­рый не стал дожи­дать­ся, пока Цезарь выска­жет свое мне­ние о «cer­ta dies», то вто­рая часть пред­ло­же­ния Сци­пи­о­на дает ключ к раз­гад­ке. Если Цезарь станет сопро­тив­лять­ся, то будет объ­яв­лен измен­ни­ком, после чего, есте­ствен­но, любое дей­ст­вие про­тив него будет пра­во­мер­ным. Здесь воз­никнет воз­ра­же­ние, что он не мог начать сопро­тив­лять­ся до уста­нов­лен­ной даты. Но уже дав­но вра­гам Цеза­ря было ясно, что у него име­лось более одно­го спо­со­ба непод­чи­не­ния при­ка­зам. Не далее, чем в сен­тяб­ре 51 г. Пом­пей заявил (Fam. 8, 8, 9), что, под­стре­кая три­бу­нов к запре­ту обсуж­де­ния, Цезарь фак­ти­че­ски не под­чи­ня­ет­ся сена­ту. Тако­го мне­ния все­гда при­дер­жи­ва­лась край­няя пар­тия, и теперь она нако­нец-то тор­же­ст­во­ва­ла. Интер­цес­сия Анто­ния и Кас­сия 1 янва­ря обес­пе­чи­ла эту воз­мож­ность. Их вето было при­зна­но непо­ви­но­ве­ни­ем, и вто­рая часть пред­ло­же­ния Сци­пи­о­на теперь при­об­ре­ла важ­ность. Цезарь мог быть обви­нен, — воз­мож­но, за два меся­ца до сро­ка, — в отка­зе под­чи­нить­ся («non fe­cit») и при­знан hos­tis (вра­гом государ­ства). Послед­ст­ви­ем ста­ло введе­ние se­na­tus con­sul­tum ul­ti­mum. Ситу­а­ция была доста­точ­но кри­ти­че­ской, чтобы заста­вить сенат пред­при­нять совер­шен­но некон­сти­ту­ци­он­ные дей­ст­вия (Caes. BC, 1, 5—7, 9). Реши­тель­ные и немед­лен­ные дей­ст­вия были важ­нее стро­жай­шей закон­но­сти. Но из все­го ска­зан­но­го ясно, что ничто из сде­лан­но­го после 1 янва­ря 49 г. не дока­зы­ва­ет, что к это­му момен­ту срок дей­ст­вия зако­на Пом­пея—Лици­ния уже истек.

Далее про­фес­сор Эдкок отме­ча­ет, что Цезарь исполь­зу­ет каж­дое неза­кон­ное дей­ст­вие сена­та для само­оправ­да­ния (BC, 1, 7), но ни разу не при­вле­ка­ет к делу тот факт, что он все еще явля­ет­ся про­кон­су­лом по зако­ну Пом­пея—Лици­ния. Из все­го арсе­на­ла про­па­ган­ды он пре­не­бре­га­ет самым силь­ным ору­жи­ем. Отсюда Эдкок дела­ет вывод, что это­го ору­жия не суще­ст­во­ва­ло и что срок дей­ст­вия зако­на Пом­пея—Лици­ния уже истек.

На этот аргу­мент уже дан ответ. Выше уже было дока­за­но, что сенат (по пред­ло­же­нию Сци­пи­о­на) наме­ре­вал­ся сде­лать толь­ко одно: лишить Цеза­ря армии⁵⁰, оста­вив его в Гал­лии до «le­gis dies». Затем, когда Анто­ний и Кас­сий нало­жи­ли вето, сенат заявил, что Цезарь, нако­нец, пере­шел все гра­ни­цы; сенат объ­явил его вне зако­на и пред­при­нял откры­тые шаги про­тив него. Цезарь спра­вед­ли­во мог оспа­ри­вать закон­ность объ­яв­ле­ния его вне зако­на и послед­ст­вия это­го⁵¹, но не мог обви­нить сенат в нару­ше­нии зако­на Пом­пея—Лици­ния, — так как сенат не нару­шил его. Посколь­ку закон не был нару­шен, он был нереле­ван­тен для аргу­мен­та­ции Цеза­ря: Цеза­рю при­шлось иметь дело с coup d’etat^[20], осу­щест­влен­ным путем чрез­вы­чай­но­го поста­нов­ле­ния. Сенат пере­иг­рал Цеза­ря, оста­ва­ясь на той пози­ции, что срок его пол­но­мо­чий исте­ка­ет 28 фев­ра­ля 49 г., после чего ему будет назна­чен пре­ем­ник, и что все сде­лан­ное, — резуль­тат толь­ко его соб­ст­вен­но­го пря­мо­го или кос­вен­но­го непод­чи­не­ния (см. выше).

Пред­ло­же­ние само­го про­фес­со­ра Эдко­ка о «le­gis dies» (кото­рое он сам при­зна­ет не более чем веро­ят­ным) — 13 нояб­ря 50 г. Пред­став­ля­ет­ся, что Тен­ни Франк дал пол­ный и прак­ти­че­ски исчер­пы­ваю­щий ответ на это⁵². Мож­но доба­вить, что основ­ной при­чи­ной опре­де­ле­ния такой даты для Эдко­ка было пред­по­ло­же­ние о равен­стве парт­не­ров в Луке, о чем, как мы наде­ем­ся, было ска­за­но доста­точ­но (см. выше с. 25). Но даже если и при­знать что равен­ство парт­не­ров име­ло место, это ниче­го не дока­зы­ва­ет в опре­де­ле­нии даты 13 нояб­ря. Тот факт, что Красс уехал из Рима 14 нояб­ря 55 г. (Att. 4, 13, 2), не дока­зы­ва­ет, что с.28 закон Тре­бо­ния пре­до­ста­вил Пом­пею и Крас­су импе­рий с нояб­ря. Все ука­зы­ва­ет на то, что закон был при­нят бли­же к нача­лу года⁵³, и, таким обра­зом, сле­ду­ет сде­лать вывод, что он содер­жал более позд­нюю и доволь­но про­из­воль­ную дату нача­ла дей­ст­вия импе­рия. Более того, в соот­вет­ст­вии с сул­лан­ской кон­сти­ту­ци­ей кон­су­лы, воз­мож­но, поте­ря­ли воен­ный импе­рий⁵⁴, т. е. не мог­ли наби­рать вой­ска, поэто­му сле­ду­ет пред­по­ло­жить, что Красс полу­чил импе­рий несколь­ко рань­ше, посколь­ку он вряд ли уехал бы из Рима преж­де, чем его при­готов­ле­ния хотя бы не нача­лись долж­ным обра­зом. Все это дела­ет 13 нояб­ря 50 г. весь­ма сомни­тель­ной датой для «le­gis dies». Воз­ра­же­ния про­фес­со­ра Эдко­ка про­тив «тра­ди­ци­он­ной» точ­ки зре­ния, как пред­став­ля­ет­ся, опро­верг­ну­ты, и ход собы­тий, кото­рый, по его мне­нию, несо­мнен­но, свиде­тель­ст­ву­ет в поль­зу 50 г., был, как мы наде­ем­ся, более удо­вле­тво­ри­тель­но объ­яс­нен, исхо­дя из пред­по­ло­же­ния, что срок исте­кал в 49 г.

(5) Тео­рия Сти­вен­са. — Сти­венс сфор­му­ли­ро­вал ряд тео­рий, объ­яс­ня­ю­щих собы­тия 52—49 гг. до н. э., в кото­рых его мне­ние о «le­gis dies» — лишь вто­ро­сте­пен­ный момент, за исклю­че­ни­ем того, что Сти­венс тоже дати­ру­ет его 50 г. Он осно­вы­ва­ет эту дати­ров­ку на дру­гих сво­их тео­ри­ях, кото­рые будут рас­смот­ре­ны поз­же. Сам он не очень наста­и­ва­ет на кон­крет­ной дате, «где-то меж­ду 31 июля и 1 октяб­ря». Если мы согла­сим­ся с его пред­по­сыл­кой — наступ­ле­ние «le­gis dies» в 50 г. — то его аргу­мен­та­ция выглядит доволь­но ост­ро­ум­но. Его дово­ды осно­ва­ны на пред­по­ло­же­нии о попыт­ке добить­ся, чтобы толь­ко про­вин­ции Цеза­ря были доступ­ны для рас­пре­де­ле­ния, когда насту­пит его «le­gis dies». Это, как сооб­ща­ет он нам, и было при­чи­ной вклю­че­ния Кили­кии в пре­тор­ские про­вин­ции на 50 г.⁵⁵ и жела­ния Бибу­ла поки­нуть Сирию в этот год как мож­но позд­нее⁵⁶. Таким обра­зом, пола­га­ет он, меж­ду 31 июля и 1 октяб­ря толь­ко про­вин­ции Цеза­ря оста­ва­лись сво­бод­ны­ми для рас­пре­де­ле­ния меж­ду кон­су­ла­ми, и где-то меж­ду эти­ми дата­ми мы и долж­ны искать тот «le­gis dies» в кото­рый Цеза­ря долж­ны были сме­нить назна­чен­ные к это­му момен­ту про­кон­су­лы. Как бы ни отно­сить­ся к это­му объ­яс­не­нию собы­тий, кото­рые, в кон­це кон­цов, мог­ли быть вызва­ны дру­ги­ми при­чи­на­ми, — напри­мер, недо­ста­ток кон­су­ля­ров, потре­бо­вав­ший назна­че­ния девя­то­го пре­то­ра, жела­ние Бибу­ла пере­ждать зим­нюю пого­ду в нача­ле и кон­це сво­его коман­до­ва­ния или его надеж­да, что пар­фян­ская угро­за мину­ет, если он про­мед­лит, — в любом слу­чае сле­ду­ет отверг­нуть 50 г., учи­ты­вая все, что было и еще будет ска­за­но.

После обзо­ра воз­ра­же­ний, выдви­ну­тых про­тив мне­ния Момм­зе­на о дате исте­че­ния сро­ка галль­ских пол­но­мо­чий Цеза­ря, наста­ло вре­мя обра­тить­ся к тео­рии Сти­вен­са о «пери­о­де назна­че­ния» и к про­бле­ме рекон­струк­ции хода собы­тий, осо­бен­но после 52 г. Есть два заме­ча­ния Целия, кото­рые необ­хо­ди­мо согла­со­вать с пред­ло­жен­ной точ­кой зре­ния.

II. «POM­PEIO CVM CAE­SA­RE ES­SE NE­GO­TIUM» (Fam. 8, 8, 9).

(1) «Пери­од назна­че­ния». — Сти­венс сфор­му­ли­ро­вал тео­рию, кото­рая пред­на­зна­че­на объ­яс­нить важ­ность дат 13 нояб­ря и 1 мар­та (Fam. 8, 11, 3, и 8, 8, 9). Он пред­по­ла­га­ет, что закон Пом­пея о про­вин­ци­ях 52 г.⁵⁷ с.29 уста­но­вил «пери­од назна­че­ния» меж­ду эти­ми дву­мя дата­ми. Он пред­по­ла­га­ет, что толь­ко в тече­ние это­го пери­о­да мог­ло состо­ять­ся фак­ти­че­ское назна­че­ние про­кон­су­ла или про­пре­то­ра, тогда как пред­ва­ри­тель­ный шаг по опре­де­ле­нию про­вин­ции в каче­стве кон­суль­ской или пре­тор­ской сенат волен был пред­при­нять в любое вре­мя. Таким обра­зом, намест­ник мог быть сме­щен в любой «le­gis dies» при усло­вии, что его пре­ем­ник назна­чен и полу­чил кури­ат­ный закон (став­ший необ­хо­ди­мым из-за поте­ри импе­рия вслед­ст­вие тре­бо­ва­ния о пяти­лет­нем интер­ва­ле) в тече­ние преды­ду­ще­го «пери­о­да назна­че­ния».

Это сме­лая тео­рия. Ее самый серь­ез­ный недо­ста­ток, конеч­но же, в том, что нигде нет даже внят­но­го наме­ка на суще­ст­во­ва­ние тако­го пери­о­да. Мы мало зна­ем о законе Пом­пея о про­вин­ци­ях глав­ным обра­зом пото­му, что он так быст­ро стал недей­ст­ви­тель­ным. Но мы зна­ем три его ста­тьи, и все они затра­ги­ва­ют поло­же­ние Цеза­ря: мы зна­ем, что этот закон уста­но­вил пяти­лет­ний интер­вал меж­ду маги­ст­ра­ту­рой и про­ма­ги­ст­ра­ту­рой (Dio 40, 56, 1); что срок назна­че­ний по это­му зако­ну был годич­ным (Fam. 15, 14, 5; см. 2, 7, 4; Att. 5, 14, 1; 15, 1), и что, отме­няя закон Сем­п­ро­ния, этот закон поз­во­лил три­бун­ское вето в вопро­сах о кон­суль­ских про­вин­ци­ях. Мож­но не без осно­ва­ний удив­лять­ся, что такое важ­ное усло­вие, как «пери­од назна­че­ния», такое явное откло­не­ние от тра­ди­ци­он­ной кон­сти­ту­ци­он­ной прак­ти­ки нигде не нашло сво­его отра­же­ния, тем более, что это усло­вие, немед­лен­но всту­пая в силу, непо­сред­ст­вен­но затра­ги­ва­ло бы Цеза­ря. Оно было бы столь же важ­но, как и извест­ные нам усло­вия, и мол­ча­ние источ­ни­ков застав­ля­ет нас усо­мнить­ся.

(2) «Ka­len­dae Mar­tiae». — Это дока­за­тель­ство от умол­ча­ния, конеч­но, не явля­ет­ся исчер­пы­ваю­щим. Теперь обра­тим­ся к тому фак­ти­че­ско­му дока­за­тель­ству, кото­рое Сти­венс при­во­дит в под­держ­ку сво­ей тео­рии. Он ука­зы­ва­ет на частую важ­ность даты 1 мар­та⁵⁸. В вопро­се о про­вин­ци­ях Цеза­ря эта дата была важ­на с 59 г., когда по зако­ну Вати­ния она ста­ла нача­лом его намест­ни­че­ства. Оче­вид­ное и «тра­ди­ци­он­ное» объ­яс­не­ние ее важ­но­сти для рас­смат­ри­вае­мой про­бле­мы состо­ит в том, что в 49 г. эта дата была «le­gis dies» зако­на Пом­пея—Лици­ния. При­ме­ры, кото­рые при­во­дит Сти­венс, так­же не под­твер­жда­ют его аргу­мен­та­ции. Пись­мо Цице­ро­на, напи­сан­ное в мар­те 51 г. (Fam. 3, 2, 1), нико­им обра­зом не дока­зы­ва­ет (как, види­мо, счи­та­ет Сти­венс), что Цице­рон на момент напи­са­ния пись­ма уже обла­дал импе­ри­ем. Оно все­го лишь пока­зы­ва­ет, что Цице­рон знал о том, что ему пред­сто­ит отпра­вить­ся в Кили­кию в каче­стве намест­ни­ка. Он уехал из Рима в кон­це апре­ля 51 г. (Att. 5, 1, 1). Мы не зна­ем, в какой момент меж­ду эти­ми дву­мя дата­ми был при­нят его кури­ат­ный закон. Свиде­тель­ство Мину­ция Тер­ма, кото­рый пере­пи­сы­вал­ся с Цице­ро­ном о назна­че­нии сво­его заме­сти­те­ля в нача­ле мая 50 г. (Fam. 2, 18, 2), еще менее дока­за­тель­но. В мае 50 г. все намест­ни­ки про­вин­ций уже долж­ны были понять, что их не соби­ра­ют­ся сме­щать в этом году, и обсуж­де­ние кан­дида­ту­ры заме­сти­те­ля-пре­ем­ни­ка ниче­го не дока­зы­ва­ет отно­си­тель­но нор­маль­ной даты сме­ны, даты при­ня­тия долж­но­сти и даты отъ­езда из Рима.

Одна­ко есть неко­то­рые ука­за­ния на то, что после 52 г. намест­ни­ки полу­ча­ли кури­ат­ный закон уже в мар­те, и уез­жа­ли сра­зу же, как толь­ко поз­во­ля­ла весен­няя пого­да. Это было бы толь­ко целе­со­об­раз­но и напо­ми­на­ет прак­ти­ку, уста­нов­лен­ную во вре­мя прин­ци­па­та⁵⁹. Воз­мож­но, что закон Пом­пея о про­вин­ци­ях мог уста­но­вить с.30 обыч­ную дату для нача­ла намест­ни­че­ства⁶⁰ и сде­лать нор­мой рас­пре­де­ле­ние про­вин­ций в нача­ле года с после­дую­щим кури­ат­ным зако­ном в мар­те, то есть, веро­ят­но, в нача­ле воен­но­го года⁶¹ и опре­де­лен­но в нача­ле сезо­на море­пла­ва­ния. Но даже это — лишь пред­по­ло­же­ние. Ничто из того, что мы зна­ем или можем с уве­рен­но­стью пред­по­ло­жить о содер­жа­нии зако­на Пом­пея о про­вин­ци­ях, не дает осно­ва­ния счи­тать, что назна­че­ние не мог­ло быть совер­ше­но после 1 мар­та. Остав­ляя в сто­роне свиде­тель­ства источ­ни­ков, оче­вид­но, что такая жест­кая систе­ма созда­ва­ла бы мас­су слож­но­стей: как, напри­мер, про­из­ве­сти sub­ro­ga­tio^[21], если намест­ник умер в непо­д­хо­дя­щий момент?

Изви­ня­ясь за отступ­ле­ние от темы, Сти­венс, одна­ко, уде­ля­ет боль­шое вни­ма­ние слу­чаю Цице­ро­на, и нам сто­ит после­до­вать за ним. Дей­ст­ви­тель­но, с фев­ра­ля 50 г. и далее не похо­же, что Цице­рон счи­та­ет веро­ят­ным свое сме­ще­ние, но это объ­яс­ня­ет­ся его опа­се­ни­ем, что Кури­он бло­ки­ру­ет всю дея­тель­ность сена­та. Вер­но так­же и то, что в пись­ме Att. 6, 1, 24⁶², 20 фев­ра­ля Цице­рон демон­стри­ру­ет осве­дом­лен­ность о том, что про­вин­ци­я­ми не ста­нут зани­мать­ся до мар­та, но Сти­венс видит в этом отрыв­ке мне­ние о том, что в этом году не ожи­да­ет­ся вооб­ще ника­кое рас­пре­де­ле­ние. В дей­ст­ви­тель­но­сти, тако­го мне­ния нель­зя най­ти в этом пись­ме. Цице­рон глав­ным обра­зом был оза­бо­чен пре­тор­ской про­вин­ци­ей, а рас­пре­де­ле­ние пре­тор­ских про­вин­ций было замо­ро­же­но в сен­тяб­ре 51 г. (Fam., 8, 8, 8)⁶³ и в нача­ле 50 г. остав­ле­но в таком поло­же­нии Кури­о­ном, аги­ти­ро­вав­шим за введе­ние допол­ни­тель­но­го меся­ца, за зако­ны о про­до­воль­ст­вии и о доро­гах (Fam., 8, 6, 5). Явная убеж­ден­ность Цице­ро­на в том, что пре­ем­ник не будет послан, озна­ча­ет лишь то, что он вер­но оце­ни­вал эффект от вето Кури­о­на. Что каса­ет­ся кон­суль­ских про­вин­ций, то Цице­ро­ну задол­го до это­го сооб­щи­ли, что обе про­вин­ции Цеза­ря были сня­ты с повест­ки дня до мар­та 50 г. (Fam., 8, 8, 5), и что сто­рон­ни­ки Цеза­ря вос­про­ти­ви­лись обсуж­де­нию Гал­лии отдель­но от осталь­ных про­вин­ций (Fam., 8, 9, 5). На всем про­тя­же­нии «пери­о­да назна­че­ния» Цице­рон знал, что вопрос о кон­суль­ских про­вин­ци­ях, веро­ят­но, не будет обсуж­дать­ся. Ина­че гово­ря, его сло­ва, адре­со­ван­ные Атти­ку, озна­ча­ли не «пери­од назна­че­ния почти закон­чил­ся, и назна­че­ний боль­ше не будет», а более про­стое: «дея­тель­ность Кури­о­на и реше­ния про­шло­го сен­тяб­ря, несо­мнен­но, озна­ча­ют, что до мар­та про­вин­ции обсуж­дать­ся не будут».

Сти­венс пред­по­ла­га­ет нали­чие «пери­о­да назна­че­ния» даже для про­дле­ния сро­ка пол­но­мо­чий (с. 201 и прим. 131). Но, поми­мо того, что цити­ру­е­мый им отры­вок (Att., 5, 15, 3) нико­им обра­зом не под­твер­жда­ет его аргу­мен­та­цию, в пись­мах Fam., 8, 5, 2 и 8, 9, 2 сооб­ща­ет­ся при­чи­на того, поче­му Цице­рон начал «актив­но искать под­держ­ку про­тив про­дле­ния пол­но­мо­чий… в сен­тяб­ре 51 г.» — пред­у­преж­де­ния Целия о том, что про­дле­ние пол­но­мо­чий явля­ет­ся реаль­ной опас­но­стью. Нуж­но заме­тить, что эти пред­у­преж­де­ния были даны рань­ше, чем весь вопрос о про­вин­ци­ях отло­жи­ли до мар­та 50 г. (Fam., 8, 8, 5—9). На про­тя­же­нии все­го лета 51 г. сле­до­ва­ло при­ни­мать во вни­ма­ние, что любые дей­ст­вия в отно­ше­нии про­вин­ций могут быть забло­ки­ро­ва­ны три­бу­на­ми Цеза­ря и что эта обструк­ция про­дол­жа­лась бы даль­ше (Fam., 8, 5, 2). И в этом слу­чае про­изо­шед­шее луч­ше объ­яс­ня­ет­ся извест­ны­ми дей­ст­ви­я­ми три­бу­нов Цеза­ря, чем неиз­вест­ны­ми усло­ви­я­ми зако­на Пом­пея.

(3) «Idus No­vembres». Далее, часто обсуж­дае­мая дата 13 нояб­ря. Сти­венс при­зна­ет (с. 201), что его отож­дест­вле­ние этой даты с нача­лом «пери­о­да назна­че­ния» — это «чистая фан­та­зия», но утвер­жда­ет, что «она с.31 про­ли­ва­ет свет на даль­ней­шие собы­тия». Были даны и дру­гие объ­яс­не­ния этой даты⁶⁴, но ни одно из них не явля­ет­ся исчер­пы­ваю­щим, и пред­ло­же­ние Сти­вен­са так­же не дает ответ, посколь­ку бази­ру­ет­ся на тео­рии, кото­рой не хва­та­ет дока­за­тельств.

Сна­ча­ла нуж­но отме­тить, что эта дата лишь один раз упо­ми­на­ет­ся в дли­тель­ном спо­ре (Fam., 8, 11, 3). В апре­ле 50 г. Целий гово­рил Цице­ро­ну:

Ком­про­мисс, упо­мя­ну­тый здесь, боль­ше не появ­ля­ет­ся. Вряд ли будет боль­шой ошиб­кой пред­по­ло­же­ние, что это было проб­ное пред­ло­же­ние (к кото­ро­му Пом­пей «скло­нял­ся»⁶⁵), вне­сен­ное тем сенат­ским боль­шин­ст­вом, кото­рое, по сло­вам Целия, не осме­ли­ва­лось дове­сти ситу­а­цию до кри­зи­са. Ярост­ное сопро­тив­ле­ние Кури­о­на пока­за­ло им бес­по­лез­ность любо­го ком­про­мис­са, кото­рый Цезарь счи­тал опас­ным для себя.

Этот отры­вок вызы­ва­ет три вопро­са: поче­му 13 нояб­ря, о нояб­ре како­го года гово­рил Целий — 49 г. или 50 г., и чем объ­яс­ня­ет­ся пози­ция Пом­пея. На пер­вый вопрос дал ответ Тен­ни Франк (см. с. 27, прим. 52). Оче­вид­ный ответ на вто­рой вопрос состо­ит в том, что речь шла о нояб­ре того же, 50 года. Но Хар­ди (с. 210), сле­дуя за Момм­зе­ном (Rechtsfra­ge, с. 140, прим. 138), дока­зал спра­вед­ли­вость того пред­по­ло­же­ния, кото­рое по мне­нию Мар­ша «зву­чит логич­но само по себе» (с. 281): что Целий и Цице­рон настоль­ко хоро­шо зна­ли о каком годе идет речь (а имен­но, о решаю­щем 49 годе), что уточ­не­ние не тре­бо­ва­лось. Оче­вид­но, как бы это не оспа­ри­ва­лось, что «le­gis dies» дол­жен был пред­ше­ст­во­вать это­му 13 нояб­ря, так как Пом­пей не мог бы назвать спра­вед­ли­вым («aequ­um») сокра­ще­ние закон­но­го сро­ка пол­но­мо­чий Цеза­ря на сколь угод­но корот­кий отре­зок вре­ме­ни. Сле­до­ва­тель­но, если в соот­вет­ст­вии с нашим пред­по­ло­же­ни­ем «le­gis dies» насту­пал 28 фев­ра­ля 49 г., то этот ноябрь дол­жен был быть нояб­рем 49 г. Но как, спра­ши­ва­ет­ся, быть в этом слу­чае с опа­се­ни­я­ми Пом­пея, что Цезарь будет избран кон­су­лом, сохра­няя свои про­вин­ции? К нояб­рю 49 г. Цезарь мог ожи­дать избра­ния в свое отсут­ст­вие. Пом­пей не мог согла­сить­ся на пред­ло­же­ние, кото­рое при­ве­ло бы имен­но к тому, чего он боял­ся.

Одна­ко изу­че­ние это­го отрыв­ка, види­мо, пока­зы­ва­ет, что Пом­пей сде­лал имен­но это, — несмот­ря на ком­мен­та­то­ров, поняв­ших, что у него на уме⁶⁶. Не име­ет зна­че­ния, про­ти­во­по­став­ле­но ли «val­de autem»^[23] нача­лу или кон­цу отрыв­ка⁶⁷. Суть дела состо­ит в про­ти­во­по­став­ле­нии это­го пред­ло­же­ния и пози­ции Пом­пея, про­ти­во­по­став­ле­нии, выска­зан­ном в «autem». Если бы его реаль­ные жела­ния изла­га­лись для того, чтобы объ­яс­нить его согла­сие на это пред­ло­же­ние, то сле­до­ва­ло бы ожи­дать «enim»^[24]. Послед­няя часть отрыв­ка выра­жа­ет толь­ко мне­ние Целия о том, чего хочет Пом­пей, но не то, что гово­рит сам Пом­пей. Это озна­ча­ет сле­дую­щее: Пом­пей согла­ша­ет­ся на пред­ло­же­ние ото­звать Цеза­ря 13 нояб­ря (49 г.). Он назы­ва­ет его спра­вед­ли­вым, так как оно дает Цеза­рю все то, на что он мог обос­но­ван­но рас­счи­ты­вать, — про­дле­ние сро­ка намест­ни­че­ства и выдви­же­ние его кан­дида­ту­ры заоч­но⁶⁸. Он дела­ет вид, что ему нра­вит­ся с.32 ситу­а­ция (кото­рая на самом деле не нра­вит­ся), пото­му что зна­ет, что «nostri por­ro… ad extre­mum cer­ta­nem rem de­du­ce­re non audent»^[25]. Но в дей­ст­ви­тель­но­сти он про­тив любо­го пред­ло­же­ния, поз­во­ля­ю­ще­го Цеза­рю выдви­гать свою кан­дида­ту­ру в то вре­мя, как он все еще коман­ду­ет арми­ей, и явно пока­зы­ва­ет, что опа­са­ет­ся такой воз­мож­но­сти. Пом­пей дей­ст­ву­ет напе­ре­кор сво­им опа­се­ни­ям, пото­му что, в свя­зи с робо­стью сена­та, необ­хо­дим ком­про­мисс.

Здесь мож­но воз­ра­зить, что дан­ное пред­ло­же­ние долж­но было удо­вле­тво­рить Цеза­ря и что ярост­ное сопро­тив­ле­ние Кури­о­на непо­сти­жи­мо, если это объ­яс­не­ние вер­но. Но сомни­тель­но, мог ли Цезарь согла­сить­ся. Если вслед за Мар­шем (с. 280) пере­во­дить: «Пом­пей, утвер­ждая, что не напа­да­ет на Цеза­ря, но высту­па­ет за план, кото­рый счи­та­ет спра­вед­ли­вым для него…», то, конеч­но, сле­ду­ет под­ра­зу­ме­вать, что Пом­пей в этом слу­чае мог заяв­лять о сво­ей неви­нов­но­сти во враж­деб­ных наме­ре­ни­ях по отно­ше­нию к Цеза­рю. Это свиде­тель­ст­ву­ет о таком поло­же­нии дел, кото­рое неправ­до­по­доб­но и не соот­вет­ст­ву­ет ситу­а­ции, сло­жив­шей­ся в апре­ле 50 г. Таким обра­зом, пред­по­чти­тель­нее пере­ве­сти это как⁶⁹ «Пом­пей, как буд­то он не напа­да­ет на Цеза­ря, но согла­ша­ет­ся на пред­ло­же­ние, кото­рое счи­та­ет спра­вед­ли­вым для него…», т. е., по мне­нию Целия и в дей­ст­ви­тель­но­сти Пом­пей напа­дал на Цеза­ря. Это ста­но­вит­ся оче­вид­ным, если вспом­нить, что Цезарь боял­ся остать­ся без защи­ты армии на любое вре­мя, даже на 6 недель (13 нояб­ря — 29 декаб­ря)⁷⁰. Шесть недель — это доста­точ­но дол­го для того, чтобы повто­рить суд над Мило­ном с Цеза­рем на ска­мье под­суди­мых, и как толь­ко Цезарь остал­ся бы без армии, его судь­ба зави­се­ла бы уже толь­ко от фак­ти­че­ской силы его вра­гов, а не от такой тех­ни­че­ской фор­маль­но­сти, как нали­чие или отсут­ст­вие у него импе­рия. Кури­он был обя­зан сопро­тив­лять­ся в то вре­мя, как его гос­по­дин обя­зан был воз­ра­жать.

Таким обра­зом, пола­га­ем, что уточ­не­ние тео­рии Момм­зе­на, пред­ло­жен­ное Хар­ди (Целий знал, что Цице­рон пой­мет, что он гово­рит о нояб­ре 49 г.), удо­вле­тво­ри­тель­но объ­яс­ня­ет эту дату, тем более что все ком­про­мисс­ное пред­ло­же­ние, кажет­ся, было отверг­ну­то почти сра­зу, что было бы уди­ви­тель­но, если 13 нояб­ря явля­лось нача­лом «пери­о­да назна­че­ния» или «le­gis dies»⁷¹. Мож­но так­же про­де­мон­стри­ро­вать, что объ­яс­не­ние Сти­вен­са дела­ет непо­нят­ным его соб­ст­вен­ное пред­по­ло­же­ние о согла­ше­нии («ne­go­tium») меж­ду Пом­пе­ем и Цеза­рем. Он пола­га­ет, что в авгу­сте 51 г. Пом­пей согла­сил­ся отло­жить обсуж­де­ние про­вин­ций Цеза­ря до кон­ца «пери­о­да назна­че­ния» 51—50 гг., чтобы Цезарь был в без­опас­но­сти до нача­ла сле­дую­ще­го пери­о­да (см. ниже с. 33 и далее.). Долж­ны ли мы пове­рить в то, что Цезарь согла­сил­ся бы на пред­ло­же­ние, кото­рое сохра­ни­ло бы дей­ст­ви­ям Пом­пея види­мость пол­ной спра­вед­ли­во­сти, если бы послед­ний внес пред­ло­же­ние ото­звать сво­его сопер­ни­ка на шесть недель рань­ше, чем тот мог стать кон­су­лом (если Цезарь в дей­ст­ви­тель­но­сти наме­ре­вал­ся изби­рать­ся в 50 г.)?⁷² Или в то, что Пом­пей согла­сил­ся бы на пред­ло­же­ние, кото­рое сохра­ни­ло бы дей­ст­ви­ям Цеза­ря види­мость неко­то­рой спра­вед­ли­во­сти, если бы послед­ний, будучи уже избран, про­длил свое при­сут­ст­вие в про­вин­ции до 29 декаб­ря 50 г.? Такое согла­ше­ние мог­ло быть заклю­че­но толь­ко меж­ду людь­ми нере­ши­тель­ны­ми и в целом довер­чи­вы­ми, что не соот­вет­ст­ву­ет реаль­ной ситу­а­ции. Сле­до­ва­тель­но, тео­рия «пери­о­да назна­че­ния» не име­ет под­твер­жде­ний: она не нуж­на и неубеди­тель­на как объ­яс­не­ние дат мар­та и нояб­ря и неудо­вле­тво­ри­тель­на как объ­яс­не­ние дей­ст­вий глав­ных геро­ев.

(4) Fam. 8, 8, 9. — Оста­ют­ся важ­ные отрыв­ки из пись­ма Fam. 8, 8. В октяб­ре 51 г. Целий сооб­ща­ет Цице­ро­ну сле­дую­щее:

Пред­став­ля­ет­ся веро­ят­ным, что два­жды упо­ми­нае­мые в этом пись­ме мар­тов­ские кален­ды — одни и те же, что они отно­сят­ся к 50 г. до н. э. и что в обо­их слу­ча­ях Пом­пей имел в виду поста­нов­ле­ние сена­та, а не пере­да­чу про­вин­ций пре­ем­ни­ку. В § 4 Целий гово­рит о жела­нии Пом­пея, чтобы после 1 мар­та сенат вынес поста­нов­ле­ние об окон­ча­нии сро­ка пол­но­мо­чий Цеза­ря⁷³. Затем он при­во­дит текст того поста­нов­ле­ния, кото­рое вопло­ти­ло в жизнь это «жела­ние Пом­пея», и далее сле­ду­ет объ­яс­не­ние поведе­ния Пом­пея⁷⁴. Это «объ­яс­не­ние» на самом деле весь­ма любо­пыт­но. Пом­пей заявил, что не может допу­стить обсуж­де­ния про­вин­ций Цеза­ря до 1 мар­та (50 г.), не совер­шая неспра­вед­ли­во­сти в отно­ше­нии Цеза­ря, но после этой даты не поко­леб­лет­ся. Далее, отве­чая на вопрос о буду­щем, Пом­пей заявил, что со сто­ро­ны Цеза­ря под­куп народ­но­го три­бу­на для бло­ки­ро­ва­ния дея­тель­но­сти сена­та — то же самое, что и откры­тое непод­чи­не­ние тре­бо­ва­ни­ям сена­та, и срав­нил жела­ние Цеза­ря одно­вре­мен­но быть избран­ным кон­су­лом и коман­до­вать арми­ей с жела­ни­ем сына уда­рить отца пал­кой. «His vo­ci­bus» — про­дол­жа­ет Целий, — «ut exis­ti­ma­rent ho­mi­nes Pom­peio cum Cae­sa­re es­se ne­go­tium ef­fe­cit»^[27].

Было пред­ло­же­но два объ­яс­не­ния это­го эпи­зо­да. Момм­зен (Rechtsfra­ge, 139) пред­по­ла­га­ет нали­чие усло­вия (sanctio) в законе Пом­пея—Лици­ния, запре­щаю­ще­го обсуж­де­ние про­вин­ций Цеза­ря до 1 мар­та 50 г. Вме­сте с усло­ви­я­ми зако­на Сем­п­ро­ния оно обес­пе­чи­ло бы Цеза­рю коман­до­ва­ние до кон­ца 49 г., что Момм­зен и счи­та­ет его целью. Сти­венс (с. 178 и далее) объ­яс­ня­ет неже­ла­ние Пом­пея «согла­ше­ни­ем» («ne­go­tium») меж­ду ним и Цеза­рем о том, чтобы этот вопрос не под­ни­мал­ся до кон­ца «пери­о­да назна­че­ния» 51—50 гг.⁷⁵ Ни одно из объ­яс­не­ний не явля­ет­ся вполне удо­вле­тво­ри­тель­ным. Уже было ука­за­но, в каче­стве воз­ра­же­ния Момм­зе­ну⁷⁶, что такие — пред­по­ло­жи­тель­но запре­щен­ные — обсуж­де­ния про­во­ди­лись или пред­ла­га­лись к про­веде­нию на про­тя­же­нии все­го 51 г. Этот факт вку­пе с отсут­ст­ви­ем каких-либо ком­мен­та­ри­ев по пово­ду таких явно неза­кон­ных дей­ст­вий, за исклю­че­ни­ем бро­шен­но­го вскользь заме­ча­ния у Гир­ция⁷⁷, как пред­став­ля­ет­ся, дока­зы­ва­ет правоту Эдко­ка: sanctio не суще­ст­во­ва­ло. Далее необ­хо­ди­мо отме­тить, что, соглас­но Целию, неже­ла­ние Пом­пея ста­ло сюр­при­зом и облег­че­ни­ем⁷⁸ для людей: они явно ниче­го не зна­ли о закон­ных пре­пят­ст­ви­ях, запре­щаю­щих обсуж­де­ние про­вин­ций Цеза­ря и отсро­чи­ваю­щих нача­ло граж­дан­ской вой­ны⁷⁹.

Сти­венс дает более убеди­тель­ную аргу­мен­та­цию в поль­зу сво­ей точ­ки зре­ния. Он пере­во­дит «ne­go­tium» как «согла­ше­ние» (Момм­зен пере­во­дит как «ссо­ра»), и мно­гое гово­рит в поль­зу это­го. Важ­нее все­го отме­тить вме­сте со Сти­вен­сом что меж­ду 22 с.34 июля⁸⁰ и нача­лом сен­тяб­ря 51 г.⁸¹ Пом­пей пол­но­стью изме­нил свое мне­ние. В июле он согла­шал­ся обсуж­дать про­вин­ции Цеза­ря, в сен­тяб­ре отка­зал­ся это сде­лать, и его тесть Сци­пи­он упо­мя­нул нашу зага­доч­ную дату 1 мар­та⁸². В этот отре­зок вре­ме­ни Пом­пей был в Ари­мине (Fam. 8, 4, 4). Очень похо­же на то, что он встре­тил­ся с Цеза­рем или его послан­ни­ком и состо­я­лись какие-то пере­го­во­ры⁸³. Но что после­до­ва­ло за эти­ми пере­го­во­ра­ми?

Здесь уже тео­рия Сти­вен­са ста­но­вит­ся менее убеди­тель­ной. В пись­ме Fam. 8, 8, 9 я не вижу ника­ких дока­за­тельств того, что в это вре­мя было достиг­ну­то согла­ше­ние. Люди, конеч­но, не мог­ли сде­лать такой вывод из заме­ча­ния Пом­пея о воз­мож­ном непод­чи­не­нии Цеза­ря сена­ту. И, в отли­чие от Сти­вен­са, мы не видим в при­веден­ной ана­ло­гии с отцом и сыном свиде­тель­ство того, что Пом­пей счи­тал себя настоль­ко близ­ким Цеза­рю. Ни одно из объ­яс­не­ний, пред­по­ла­гаю­щих, что в при­веден­ном при­ме­ре Пом­пей под отцом под­ра­зу­ме­вал себя, не явля­ет­ся удо­вле­тво­ри­тель­ным. Конеч­но, он гово­рит «мой сын», но вся эта фра­за — мета­фо­ра. Кого, в кон­це кон­цов, назы­ва­ли «отца­ми»? Несколь­ки­ми мгно­ве­ни­я­ми ранее Пом­пей гово­рил об отно­ше­ни­ях Цеза­ря с сена­том, и мож­но пред­по­ло­жить, что он и далее име­ет в виду сенат. Если бы Цезарь потре­бо­вал «ra­tio ab­sen­tis», сохра­няя коман­до­ва­ние арми­ей (обсуж­дал­ся имен­но этот вопрос), то ослу­шал­ся бы не Пом­пея, кото­рый по отно­ше­нию к нему вооб­ще не зани­мал офи­ци­аль­ной долж­но­сти, а сена­та, кото­рый мог при­нять реше­ние о его ото­зва­нии преж­де, чем будет исполь­зо­ва­но «ra­tio ab­sen­tis»⁸⁴. В таком слу­чае смысл это­го заме­ча­ния будет в том, что Пом­пей вряд ли ожи­да­ет от Цеза­ря столь не подо­баю­ще­го сыну поведе­ния, но если дело дой­дет до это­го, то отец, конеч­но, смо­жет дока­зать, кто силь­нее. Из этих фраз невоз­мож­но сде­лать вывод о суще­ст­во­ва­нии реаль­но­го «согла­ше­ния» меж­ду Пом­пе­ем и Цеза­рем. Сле­до­ва­тель­но, этот отры­вок мож­но сме­ло пони­мать в самом общем смыс­ле: «эти сло­ва заста­ви­ли людей думать, что меж­ду Пом­пе­ем и Цеза­рем что-то про­ис­хо­дит». Вне­зап­ное укло­не­ние Пом­пея от обсуж­де­ния вопро­са о про­вин­ци­ях Цеза­ря и, в мень­шей сте­пе­ни, его наме­ки на непод­чи­не­ние и не подо­баю­щее сыну поведе­ние долж­ны были создать без­оши­боч­ное впе­чат­ле­ние что меж­ду ними «что-то про­изо­шло», о чем боль­шин­ство людей не зна­ет. Толь­ко такие выво­ды мож­но обос­но­ван­но сде­лать из слов Целия.

Един­ст­вен­ное упо­ми­на­ние, даю­щее осно­ва­ния пред­по­ла­гать, что в законе Пом­пея—Лици­ния было какое-то усло­вие, запре­щав­шее обсуж­де­ние до опре­де­лен­ной даты, име­ет­ся у Гир­ция, 8, 53, 1—«M. Mar­cel­lus pro­xi­mo an­no… contra le­gem Pom­pei et Cras­si ret­tu­le­rat an­te tem­pus ad se­na­tum de Cae­sa­ris pro­vin­ciis»^[28]. Обыч­но это истол­ко­вы­ва­лось как дока­за­тель­ство того, что Мар­целл нару­шил какое-то усло­вие зако­на^84a. Но это мож­но пере­ве­сти и так: «Мар­целл внес пред­ло­же­ние, в нару­ше­ние зако­на Пом­пея—Лици­ния, о рас­пре­де­ле­нии про­вин­ций Цеза­ря, до исте­че­ния сро­ка его намест­ни­че­ства» (пере­вод воль­ный, но воз­мож­ный), отне­ся фра­зу «an­te tem­pus»^[29] к фра­зе «de pro­vin­ciis»^[30] и счи­тая дей­ст­вия Мар­цел­ла преж­девре­мен­ны­ми, посколь­ку закон уста­нав­ли­вал более про­дол­жи­тель­ный срок пол­но­мо­чий Цеза­ря. Ины­ми сло­ва­ми преж­девре­мен­ным было содер­жа­ние пред­ло­же­ния Мар­цел­ла, а не сам факт «вне­се­ния» это­го пред­ло­же­ния, а с.35 Гир­ций в этом сво­ем бег­лом заме­ча­нии выра­зил­ся черес­чур лако­нич­но. Это под­креп­ля­ет­ся дру­ги­ми источ­ни­ка­ми, кото­рые сооб­ща­ют, что Мар­целл пред­ло­жил досроч­но ото­звать Цеза­ря из про­вин­ции (Suet. Div. Iul. 28, 2; App. BC 2, 26; Dio 40, 59, 1). Хар­ди (о его иссле­до­ва­нии это­го эпи­зо­да см. с. 176) отбра­сы­ва­ет вто­рич­ные источ­ни­ки и пред­по­чи­та­ет им Гир­ция. Но, как бы ни было непри­ят­но пред­по­чи­тать более позд­ние источ­ни­ки совре­мен­но­му, одна­ко оче­вид­но, что из них всех выра­же­ние Гир­ция наи­ме­нее ясно сфор­му­ли­ро­ва­но и лег­че все­го может быть истол­ко­ва­но так, чтобы не про­ти­во­ре­чить дру­гим источ­ни­кам⁸⁵.

(5) Воз­мож­ность «нефор­маль­но­го согла­ше­ния». — Это под­во­дит нас к вопро­су о том, что про­изо­шло меж­ду Пом­пе­ем и Цеза­рем, и об этом нет ника­ких сведе­ний, толь­ко догад­ки. Обще­при­знан­но, что на встре­че Цеза­ря и Пом­пея в Луке послед­ний пообе­щал обес­пе­чить сво­е­му парт­не­ру pri­vi­le­gium^[31], осво­бож­даю­щее его от обя­зан­но­сти лич­но при­сут­ст­во­вать при сво­ем избра­нии в кон­су­лы. Это свое обе­ща­ние Пом­пей выпол­нил в 52 г. при­ня­ти­ем Lex De­cem Tri­bu­no­rum^[32], кото­рый пре­до­став­лял Цеза­рю его «ra­tio ab­sen­tis», и сомни­тель­ным с точ­ки зре­ния закон­но­сти допол­не­ни­ем к Lex de iure ma­gistra­tuum⁸⁶. На встре­че в Луке так­же было реше­но про­длить пол­но­мо­чия Цеза­ря в Гал­лии еще на пять лет. Выска­зы­ва­лось удив­ле­ние⁸⁷, что Цезарь в 55 г. ожи­дал или хотел еще пяти лет вой­ны в Гал­лии. Это не озна­ча­ет, что он хотел; но наше зна­ние о Цеза­ре поз­во­ля­ет нам пола­гать, что он бы под­гото­вил­ся ко всем слу­чай­но­стям, кото­рые мог пред­видеть.

В Луке поло­же­ние Цеза­ря было сле­дую­щим. Если бы он полу­чил еще пять лет с 54 г. (или по иным мне­ни­ям с 55 г.), то у него бы доста­точ­но вре­ме­ни, чтобы закон­чить заво­е­ва­ние и коло­ни­за­цию Гал­лии. Обе­ща­ние Пом­пея о «ab­sen­tis ra­tio» мог­ло быть испол­не­но в любой удоб­ный момент. Для Цеза­ря весь вопрос состо­ял в том, будет ли он избран до или после исте­че­ния сро­ка сво­их пол­но­мо­чий. Если до исте­че­ния сро­ка пол­но­мо­чий, то он мог быть уве­рен в том, что не ока­жет­ся на какое-то вре­мя част­ным лицом (pri­va­tus)⁸⁸, но ему бы потре­бо­ва­лось исклю­че­ние из lex an­na­lis^[33]. Если после исте­че­ния сро­ка пол­но­мо­чий, т. е. в 49 г., то необ­хо­ди­мо было най­ти какой-то спо­соб остать­ся в Гал­лии до кон­ца 49 г. Цезарь вполне мог рас­смат­ри­вал обе воз­мож­но­сти, остав­ляя за собой выбор дей­ст­вий в зави­си­мо­сти от состо­я­ния дел в Гал­лии. С уче­том этих обсто­я­тельств мож­но пред­по­ло­жить, что Цезарь потре­бо­вал от Пом­пея дру­го­го обе­ща­ния, а имен­но, в слу­чае необ­хо­ди­мо­сти не допус­кать обсуж­де­ния его пре­ем­ни­ка до 1 мар­та 50 г. Как пока­зал Момм­зен, в таком слу­чае пре­бы­ва­ние Цеза­ря в Гал­лии про­дле­ва­лось до кон­ца 49 г., а к тому момен­ту он уже мог быть закон­но избран кон­су­лом, если бы Пом­пей сдер­жал дру­гое свое обе­ща­ние об «ab­sen­tis ra­tio». Вопре­ки Момм­зе­ну, эта вер­сия пред­по­ла­га­ет не нали­чие sanctio в законе Пом­пея—Лици­ния, а част­ное согла­ше­ние меж­ду Цеза­рем и Пом­пе­ем, заклю­чен­ное одно­вре­мен­но с согла­ше­ни­ем, резуль­та­том кото­ро­го стал закон Пом­пея—Лици­ния; како­вое согла­ше­ние, в слу­чае его выпол­не­ния, при­ве­ло бы к тому же само­му резуль­та­ту. Эта вер­сия, кажет­ся, раз­ре­ша­ет сра­зу несколь­ко слож­но­стей:

(а) На про­тя­же­нии все­го 51 г. М. Мар­целл посто­ян­но делал то, чего он не имел бы пра­ва делать при нали­чии sanctio.

(б) После 55 г. и далее Цезарь наме­ре­вал­ся оста­вать­ся в Гал­лии до с.36 янва­ря 48 г., хотя для него было бы есте­ствен­но поки­нуть про­вин­цию сра­зу после выпол­не­ния сво­ей зада­чи.

(в) В сен­тяб­ре 51 г. «ne­go­tium» меж­ду Пом­пе­ем и Цеза­рем ста­ло сюр­при­зом (чего не про­изо­шло бы, если бы оно было вклю­че­но в закон Пом­пея—Лици­ния), а до это­го момен­та никто не пред­по­ла­гал и, по-види­мо­му, не учи­ты­вал какую-либо отсроч­ку обсуж­де­ния.

(г) Никто не выра­зил удив­ле­ния или воз­му­ще­ния по пово­ду согла­ше­ния, давав­ше­го Цеза­рю, по мень­шей мере, 10 допол­ни­тель­ных меся­цев пре­бы­ва­ния в Гал­лии. Пото­му что никто не знал об этом.

(д) Это объ­яс­ня­ет тот факт, что, по сло­вам само­го Цеза­ря, он соби­рал­ся стать кон­су­лом после соблюде­ния закон­но­го интер­ва­ла (BC 1, 32, 2; 3, 1, 1), а по сло­вам Целия он счи­тал «что он не может быть невреди­мым, если рас­ста­нет­ся с вой­ском» (Fam. 8, 14, 2). Если бы Пом­пей сдер­жал обе­ща­ние, то закон Сем­п­ро­ния гаран­ти­ро­вал Цеза­рю про­дле­ние коман­до­ва­ния до кон­ца 49 г.⁸⁹

Не сто­ит удив­лять­ся, что Цезарь поло­жил­ся толь­ко на сло­во Пом­пея⁹⁰. Во-пер­вых, аль­тер­на­ти­ва, тре­бо­вав­шая это­го обе­ща­ния, т. е., пре­бы­ва­ние в Гал­лии до кон­ца 49 г. и избра­ние на 48 г., в 56 г. долж­на была казать­ся менее веро­ят­ной из двух, и даже дру­гая воз­мож­ность — избра­ние в 50 г., — все рав­но тре­бо­ва­ла помо­щи Пом­пея для обхо­да lex an­na­lis. (Тут мож­но пред­по­ло­жить нали­чие и третье­го обе­ща­ния, обу­слов­лен­но­го тем, что соби­рал­ся пред­при­ни­мать Цезарь). Далее, сле­ду­ет пом­нить о том, что парт­не­ры толь­ко что заклю­чи­ли семей­ный союз путем женить­бы Пом­пея на Юлии, и что у антич­ных авто­ров были осно­ва­ния счи­тать ее смерть нача­лом их раз­ры­ва (см. напр. Flo­rus 4, 2, 13). И, нако­нец, харак­тер Пом­пея, о кото­ром будет ска­за­но ниже⁹¹, поз­во­лял рас­счи­ты­вать на то, что он будет верен сво­е­му обе­ща­нию даже тогда, когда его испол­не­ние станет абсо­лют­но бес­по­лез­ным. Он дей­ст­ви­тель­но испол­нил свое обе­ща­ние о «ab­sen­tis ra­tio» в то вре­мя (в 52 г.), когда их отно­ше­ния с Цеза­рем раз­ла­ди­лись⁹². Более того, нет осно­ва­ний сомне­вать­ся в том, что граж­дан­ская вой­на ста­ла воз­мож­но­стью в 52 г. и неиз­беж­но­стью в 50 г.⁹³, и что если Цезарь пред­видел такую воз­мож­ность в 56 г., то он с само­го нача­ла знал, что в этом слу­чае все решать будет сила, а не уст­ные дого­во­рен­но­сти. Он не мог рас­счи­ты­вать на то, что согла­ше­ния, заклю­чен­ные в 56 г., пере­жи­вут его серь­ез­ный раз­рыв с Пом­пе­ем. Но это все же не поме­ша­ло ему потре­бо­вать у Пом­пея обе­ща­ния пред­при­нять опре­де­лен­ные юриди­че­ские дей­ст­вия.

Обоб­щая все выше­ска­зан­ное, мож­но утвер­ждать, что поло­же­ние Цеза­ря после Луки было сле­дую­щим: он имел еще пять лет для окон­ча­тель­но­го поко­ре­ния Гал­лии, после чего обе­ща­ние Пом­пея не допус­кать обсуж­де­ний до мар­та 50 г. и пре­до­ста­вить пра­во «ab­sen­tis ra­tio» долж­но было обес­пе­чить ему без­опас­ное вступ­ле­ние долж­ность кон­су­ла в 48 г. Но если бы заво­е­ва­ние Гал­лии завер­ши­лось рань­ше это­го вре­ме­ни, то мог­ло быть обес­пе­че­но реше­ние сена­та, осво­бож­даю­щее Цеза­ря от деся­ти­лет­не­го интер­ва­ла, «ab­sen­tis ra­tio» — пере­не­се­но на более ран­нюю дату, и он мог бы стать кон­су­лом, сохра­няя пол­но­мо­чия по управ­ле­нию про­вин­ци­ей.

с.37 (6) Ra­tio Ab­sen­tis. — Если мы на мину­ту при­зна­ем это поло­же­ние дока­зан­ным, то может воз­ник­нуть вопрос, как работа­ли его послед­ст­вия в тече­ние после­дую­щих пяти лет. До кон­ца 53 г. Цезарь был занят в Гал­лии. Пом­пей стал кон­су­лом в 52 г., и Све­то­ний сооб­ща­ет нам (Div. Iul. 26, 1), что на долж­ность его кол­ле­ги была пред­ло­же­на кан­дида­ту­ра Цеза­ря. Но Цезарь пред­по­чел, чтобы ему пре­до­ста­ви­ли дру­гую при­ви­ле­гию: «домо­гать­ся вто­ро­го кон­суль­ства еще до исте­че­ния сро­ка коман­до­ва­ния». Сти­венс, конеч­но, име­ет все осно­ва­ния рас­смат­ри­вать это как дока­за­тель­ство того, что Цезарь наме­ре­вал­ся быть избран­ным до сро­ка окон­ча­ния исте­че­ния сво­их пол­но­мо­чий; такой взгляд на наме­ре­ния Цеза­ря сам по себе вполне воз­мо­жен. Он нахо­дит под­твер­жде­ние это­му в уже мно­го­крат­но обсуж­дав­шем­ся пись­ме (Fam. 8, 8, 9), где Целий гово­рит Цице­ро­ну, что одна из двух аль­тер­на­тив для Цеза­ря — участ­во­вать в выбо­рах «hoc an­no» (т. е., в 50 г., при любом бук­валь­ном тол­ко­ва­нии). Про­бле­ма тут в том, что сам Цезарь сооб­ща­ет нам, что при­ви­ле­гия была ему пре­до­став­ле­на на 49 г. (BC, 1, 9, 2). Сти­венс не обра­ща­ет вни­ма­ния на этот важ­ный момент.

Мож­но попро­бо­вать вос­ста­но­вить отно­ся­щи­е­ся к это­му делу фак­ты, имев­шие место в пер­вые меся­цы 52 г. В нача­ле года Цезарь счи­тал Гал­лию «зами­рен­ной»⁹⁴ и вполне мог наде­ять­ся на уча­стие в кон­суль­ских выбо­рах в 50 г., если бы для него уда­лось обес­пе­чить исклю­че­ние из пра­вил⁹⁵. Он мог отве­тить три­бу­нам, желав­шим сде­лать его кол­ле­гой Пом­пея по кон­суль­ству, что Гал­лия еще не зами­ре­на до кон­ца, но что он хотел бы стать кон­су­лом до исте­че­ния сро­ка сво­их пол­но­мо­чий. Но в нача­ле 52 г. раз­ра­зи­лось вос­ста­ние Вер­цин­ге­то­рик­са. Кло­дий был убит 18 янва­ря (As­con. in Mi­lon, 27). Гал­лы узна­ли об этом «быст­ро» (BG, 7, 1, 2), т. е., воз­мож­но в пер­вой неде­ле фев­ра­ля. Вос­ста­ние мог­ло раз­го­реть­ся в тече­ние пяти или шести недель после это­го, ска­жем, во вто­рой неде­ле допол­ни­тель­но­го меся­ца или чуть поз­же. Пом­пею было пору­че­но вос­ста­но­вить порядок в нача­ле допол­ни­тель­но­го меся­ца (As­con. 29), он был избран кон­су­лом без кол­ле­ги 24 чис­ла (As­con. 31) и про­вел два сво­их зако­на de vi^[34] и de am­bi­tu^[35] 27 чис­ла (As­con. 31). Прось­ба Цеза­ря, как ука­зы­ва­ет Све­то­ний, мог­ла быть выска­за­на еще до избра­ния Пом­пея, или, самое позд­нее, прак­ти­че­ски сра­зу после его избра­ния. Цезарь не уехал в Гал­лию до тех пор, пока Пом­пей не вос­ста­но­вил в Риме какой-то порядок (BG, 7, 6, 1). Это долж­но отно­сить­ся к собы­ти­ям допол­ни­тель­но­го меся­ца и ука­зы­ва­ет на отъ­езд в Гал­лию в нача­ле мар­та, что в любом слу­чае веро­ят­но, так как он дол­жен был полу­чить вести из Гал­лии в кон­це допол­ни­тель­но­го меся­ца. Lex De­cem Tri­bu­no­rum после­до­вал, по край­ней мере, немно­го поз­же⁹⁶. Таким обра­зом, у Цеза­ря было вре­мя отме­нить свои пер­во­на­чаль­ные инструк­ции (если Све­то­ний прав насчет них)⁹⁷. Если в све­те вестей из Гал­лии такой шаг был пред­при­нят, то это поз­во­ля­ет нам дове­рять обо­им свиде­тель­ствам: и Све­то­нию, и Цеза­рю. Еще в авгу­сте 51 г. Целий пред­ска­зал, что запрет три­бу­нов и ответ­ный запрет затя­нут дело «более, чем на два года» (Fam. 8, 5, 2), т. е. он уже пред­по­ла­гал, что Цезарь захо­чет остать­ся в Гал­лии до кон­ца 49 г. На самом деле, не о чем гово­рить после сен­тяб­ря 51 г., когда Целий сво­им выра­же­ни­ем «hoc an­no» вро­де бы ука­зы­ва­ет на то, что Цезарь наме­ре­вал­ся быть избран­ным на 50 г.

с.38 Одна­ко этот эпи­зод (Fam. 8, 8, 9) нуж­но рас­смот­реть подроб­нее. Сло­ва Целия тако­вы — «ita­que iam, ut vi­deo, al­te­ram ut­ram ad con­di­cio­nem des­cen­de­re vult Cae­sar, ut aut ma­neat ne­que hoc an­no sua ra­tio ha­bea­tur aut, si de­sig­na­ri po­te­rit, de­ce­dat»^[36]. Целий гово­рит о сво­ем соб­ст­вен­ном мне­нии («ut vi­deo»), что Цезарь или «оста­нет­ся» («ma­neat» долж­но озна­чать — оста­нет­ся доль­ше той даты, когда его закон­но мож­но будет сме­нить) и отка­жет­ся от избра­ния на этот год (50 г.) или, если он суме­ет добить­ся избра­ния, покинет про­вин­цию (т. е. до наступ­ле­ния «le­gis dies»). Важ­но, что, соглас­но тео­ри­ям, изло­жен­ным выше, Целий непра­виль­но пони­ма­ет Цеза­ря. Если Момм­зен и Хар­ди пра­вы и «hoc an­no» озна­ча­ет 49 г. («год, о кото­ром мы все дума­ем»⁹⁸), то Целий оши­ба­ет­ся, пола­гая, что Цезарь усту­пил бы жела­нию сво­их вра­гов не поз­во­лить ему «et con­sul es­se et exer­ci­tum ha­be­re»^[37] (Fam. 8, 8, 9): он либо остал­ся бы доль­ше «le­gis dies» и так и не был бы избран в этом году (49 г.), — одна­ко это бес­смыс­лен­но; либо добил­ся бы избра­ния после отъ­езда в «le­gis dies» («de­ce­dat» пока­зы­ва­ет, что Целий имел в виду отъ­езд либо рань­ше, либо в «le­gis dies», но не после него), — но это еще более бес­смыс­лен­но. И в том и в дру­гом слу­чае при­хо­дит­ся сде­лать вывод, что Целий счи­тал, буд­то Цезарь отка­жет­ся от «ab­sen­tis ra­tio». С дру­гой сто­ро­ны, если мы согла­сим­ся с тем мне­ни­ем, что «le­gis dies» и пра­во на «ab­sen­tis ra­tio» насту­па­ли в 50 г., то Целия вновь мож­но упрек­нуть в ошиб­ке, так как он пола­гал, что Цезарь покинет Гал­лию до окон­ча­ния 50 г., рань­ше, чем смо­жет всту­пить в кон­суль­ство. В обо­их слу­ча­ях Целий дол­жен был не заме­тить того, что сам позд­нее (Fam. 8, 14, 2) рас­ска­зы­ва­ет о пози­ции Цеза­ря, а имен­но, что он счи­та­ет слиш­ком опас­ным рас­пус­кать армию (до тех пор, пока не станет кон­су­лом)⁹⁹. По наше­му мне­нию, одна­ко, Целий обсуж­да­ет аль­тер­на­ти­вы, кото­рые Цезарь мог рас­смат­ри­вать еще в 56 г. (см. выше, с. 35): он мог либо быть выбран­ным в 50 г. и остать­ся до янва­ря 49 г. (в таком слу­чае он бы «de­ce­de­re» на два меся­ца рань­ше «le­gis dies»), либо он мог отло­жить свое уча­стие в выбо­рах до 49 г. и «ma­ne­re» до кон­ца это­го года. В 51 г. счи­та­лось, что Цезарь рас­смат­ри­ва­ет те воз­мож­но­сти, кото­рые для чело­ве­ка его про­ни­ца­тель­но­сти долж­ны были быть оче­вид­ны с 56 г. Наши тео­рии обре­та­ют неко­то­рую плоть и реаль­ность.

Впро­чем, уже было выска­за­но пред­по­ло­же­ние (см. выше, с. 37), что если у Цеза­ря вооб­ще был выбор, то он сде­лал его в нача­ле 52 г. Тогда как мог Целий в сен­тяб­ре 51 г. счи­тать, что Цезарь сво­бод­но мог вос­поль­зо­вать­ся «ab­sen­tis ra­tio» в 50 или 49 г.? Это мож­но счесть ука­за­ни­ем на то, что Lex De­cem Tri­bu­no­rum не содер­жал ника­кой даты. Но в дей­ст­ви­тель­но­сти это мало­ве­ро­ят­но и опро­вер­га­ет­ся ясным ука­за­ни­ем Цеза­ря (BC 1, 9, 2), что он полу­чил эту при­ви­ле­гию на 49 г. — «cui­us ab­sen­tis ra­tio­nem ha­be­ri pro­xi­mis co­mi­tiis po­pu­lus ius­sis­set»^[38]. Эти сло­ва убеди­тель­но под­твер­жда­ют­ся Дио­ном Кас­си­ем¹⁰⁰, и текст Цице­ро­на в пись­ме Att. 7, 7, 6 пред­по­ла­га­ет то же самое. Весь этот вопрос был раз­ре­шен Момм­зе­ном¹⁰¹, чьи аргу­мен­ты пока­зы­ва­ют, что Lex De­cem Tri­bu­no­rum дол­жен был пре­до­ста­вить Цеза­рю пра­во заоч­но участ­во­вать в выбо­рах в 49 г., но это не озна­ча­ет, что он нико­гда не соби­рал­ся участ­во­вать в выбо­рах в 50 г. Нуж­но теперь пока­зать каким обра­зом Целий вооб­ще при­шел к мыс­ли о более ран­ней дате. Он явно счи­тал, что Цезарь выбе­рет с.39 пер­вый вари­ант; долж­но быть, поэто­му он в сво­ем пись­ме гово­рит сна­ча­ла о собы­тии, более позд­нем по вре­ме­ни. Более того, его сло­ва: — «si de­sig­na­ri po­te­rit»^[39] — ясно пока­зы­ва­ют, что Цезарь не мог про­сто выбрать выбо­ры на 50 г.; для это­го необ­хо­ди­мо было пред­при­нять еще неко­то­рые шаги, напри­мер, полу­чить от сена­та осво­бож­де­ние от lex an­na­lis и пере­не­сти на более ран­нюю дату «ab­sen­tis ra­tio» с помо­щью ново­го три­бун­ско­го зако­на¹⁰². Ситу­а­ция мог­ла быть сле­дую­щей. Когда раз­ра­зи­лось галль­ское вос­ста­ние, Цезарь изме­нил свое пер­во­на­чаль­ное наме­ре­ние участ­во­вать в выбо­рах в 50 г., — наме­ре­ние, о кото­ром гово­рит Све­то­ний¹⁰³, — на реше­ние участ­во­вать в выбо­рах в 49 г. Одна­ко, как пока­зы­ва­ет пред­ло­же­ние М. Мар­цел­ла (см. прим. 106), кото­рое, как и все анти­це­за­ри­ан­ские шаги, явля­лось попыт­кой ото­звать Цеза­ря преж­де, чем он смо­жет исполь­зо­вать «ab­sen­tis ra­tio», в 51 г. наблюда­те­ли в Риме счи­та­ли воз­мож­ным, что Цезарь еще попы­та­ет­ся вер­нуть­ся к сво­ей преды­ду­щей пози­ции посред­ст­вом ново­го зако­но­да­тель­ства¹⁰⁴. Когда этот вопрос был отло­жен на неко­то­рое вре­мя из-за жела­ния Пом­пея отсро­чить обсуж­де­ние, Целий решил, что выдви­же­ние Цеза­рем сво­ей кан­дида­ту­ры на 50 г. теперь уже мало­ве­ро­ят­но: употреб­ле­ние Цели­ем сло­ва «ita­que»^[40] пока­зы­ва­ет, что он осно­вы­вал свои про­гно­зы на дан­ных, изло­жен­ных в преды­ду­щей части пись­ма (Fam. 8, 8, 5 и 9). Он вооб­ще упо­мя­нул об этом толь­ко пото­му, что Цезарь мог что-то пред­при­нять за зиму, несмот­ря на отсроч­ку^104a.

(7) «Ne­go­tium» меж­ду Цеза­рем и Пом­пе­ем. — Вос­ста­ние 52 г. и, как след­ст­вие, задерж­ка Цеза­ря в Гал­лии на лето 50 г.¹⁰⁵ заста­ви­ли его выбрать 48 г. для выдви­же­ния сво­ей кан­дида­ту­ры в кон­су­лы. Это дало ему воз­мож­ность пока­зать себя зако­но­по­слуш­ным (BC 1, 32, 2; 3, 1, 1). С дру­гой сто­ро­ны, вто­рое обе­ща­ние Пом­пея теперь ста­но­ви­лось важ­ным для про­дле­ния пол­но­мо­чий Цеза­ря до кон­ца 49 г. Но как раз тогда, когда Цезарь был готов потре­бо­вать выпол­не­ния это­го обе­ща­ния, зако­но­да­тель­ство Пом­пея 52 г., фак­ти­че­ски отме­нив­шее закон Сем­п­ро­ния и тра­ди­ци­он­ную систе­му рас­пре­де­ле­ния про­вин­ций, выби­ло у него поч­ву из-под ног. Теперь един­ст­вен­ный шанс про­длить про­кон­суль­ство заклю­чал­ся для Цеза­ря в том, чтобы пред­от­вра­тить назна­че­ние себе пре­ем­ни­ка с помо­щью три­бун­ско­го вето, кото­рое ста­ло воз­мож­ным из-за того, что закон Сем­п­ро­ния уже не дей­ст­во­вал.

Веро­ят­но, в апре­ле 51 г. М. Мар­целл начал ата­ку на пози­ции Цеза­ря, т. е. про­тив «ab­sen­tis ra­tio» и, по-види­мо­му, так­же про­тив «le­gis dies»¹⁰⁶. Поз­же Целий сооб­ща­ет нам (Fam. 8, 1, 2; 8, 2, 2), что это пред­ло­же­ние было отло­же­но, воз­мож­но, из-за нере­ши­тель­но­сти Пом­пея и его неже­ла­ния откры­то при­зна­вать раз­рыв с Цеза­рем. Но уме­рен­ная так­ти­ка пре­об­ла­да­ла недол­го, и 22 июля сенат поста­но­вил, что вопрос о про­вин­ци­ях (кото­рый вклю­чал и вопрос о пре­ем­ни­ке Цеза­ря)¹⁰⁷ дол­жен быть выне­сен на обсуж­де­ние. В с.40 назна­чен­ный день (13 авгу­ста) ниче­го не про­изо­шло из-за суда над избран­ным кон­су­лом Г. Мар­цел­лом (Fam. 8, 9, 2). Когда в сен­тяб­ре вопрос сно­ва был под­нят, Пом­пей два­жды отка­зы­вал­ся обсуж­дать его, и сна­ча­ла Сци­пи­он, а затем и он сам откла­ды­ва­ли все до 1 мар­та 50 г. (Fam. 8, 9, 5; 8, 8, 9). Мы вновь воз­вра­ща­ем­ся к изме­не­нию наме­ре­ний Пом­пея и его воз­мож­ной встре­че с Цеза­рем.

Мож­но пред­по­ло­жить, что, встре­тив сво­его ста­ро­го парт­не­ра или его послан­ни­ка, Пом­пей вспом­нил свое теперь уже ненуж­ное обе­ща­ние пяти­лет­ней дав­но­сти — откла­ды­вать любые обсуж­де­ния до 1 мар­та 50 г. — и успо­ко­ил свою совесть заяв­ле­ни­ем, что будет стро­го соблюдать преж­нюю дого­во­рен­ность. Воз­мож­но, он ска­зал, что Цезарь не может ждать от него боль­ше­го: каж­дый пункт лук­ско­го согла­ше­ния был выпол­нен (и Пом­пей в свя­зи с этим осво­бо­дил себя от всех обя­зан­но­стей в отно­ше­нии Цеза­ря). «Ab­sen­tis ra­tio» было пре­до­став­ле­но — хотя и в обсто­я­тель­ствах, поз­во­ля­ю­щих оспа­ри­вать его закон­ность; а обсуж­де­ние будет отло­же­но до ого­во­рен­ной даты — хотя теперь эта уступ­ка была бес­по­лез­на. Такое поведе­ние впи­сы­ва­ет­ся в его харак­тер. Пом­пей был чрез­вы­чай­но щепе­ти­лен во вто­ро­сте­пен­ных вопро­сах чести и при­вык успо­ка­и­вать свою совесть, точ­но выпол­няя бук­ву согла­ше­ния и пол­но­стью игно­ри­руя его дух. Он посту­пил так в деле с «ab­sen­tis ra­tio» и при­пис­кой, кото­рую доба­вил к сво­е­му зако­ну de iure ma­gistra­tuum¹⁰⁸. Подоб­ным обра­зом, когда Кло­дий стал напа­дать на Цице­ро­на, Пом­пей пытал­ся обма­нуть и себя, и Цице­ро­на лег­ки­ми обе­ща­ни­я­ми, кото­рые он мог счи­тать выпол­нен­ны­ми из-за сво­ей кажу­щей­ся неви­нов­но­сти в про­изо­шед­шем (Att. 2, 20, 2; 22, 2; Plut. Pomp. 46, 9). Обще­из­вест­ная дву­лич­ность Пом­пея¹⁰⁹ поз­во­ля­ет пред­по­ло­жить такой же образ мыс­лей: его совесть была спо­кой­на, если толь­ко он не при­зна­вал­ся откры­то в том, что пред­ла­га­лось в его инте­ре­сах¹¹⁰. Извест­но так­же, что в труд­ных ситу­а­ци­ях он очень любил при­бе­гать к сло­вес­ным уверт­кам (Att. 2, 16, 2; Plut. Pomp. 51, 7 и далее).

Таким обра­зом, в то вре­мя, как Сти­венс посту­ли­ру­ет реаль­ную «сдел­ку» в 51 г., ско­рее мож­но пред­по­ло­жить, что дого­во­рен­но­сти в пол­ном смыс­ле это­го сло­ва в то вре­мя не было. Ста­рое согла­ше­ние — дан­ное в 56 г. обе­ща­ние Пом­пея откла­ды­вать обсуж­де­ние про­вин­ций Цеза­ря, если послед­не­му потре­бу­ет­ся более дли­тель­ное пре­бы­ва­ние в долж­но­сти, — было вос­ста­нов­ле­но, чтобы Пом­пей мог успо­ко­ить свою совесть и счи­тать себя пол­но­стью пра­вым в наме­чав­шем­ся кон­флик­те. «Ne­go­tium» 51 г. было не более, чем отсроч­кой откры­то­го столк­но­ве­ния, при­бли­же­ние кото­ро­го виде­ли обе сто­ро­ны, и не дало Цеза­рю ниче­го суще­ст­вен­но­го; но на этой ста­дии он и не мог ожи­дать от Пом­пея ниче­го суще­ст­вен­но­го. В кон­це кон­цов, у него не было при­чин отвер­гать это согла­ше­ние, кото­рое на шесть меся­цев осво­бож­да­ло его от необ­хо­ди­мо­сти бло­ки­ро­вать все обсуж­де­ние про­вин­ций.

Эта тео­рия поз­во­ля­ет пре­одо­леть пре­пят­ст­вие, кото­рое не смог пре­одо­леть Сти­венс. Все, что про­изо­шло в 52 г. и поз­же (зако­но­да­тель­ство Пом­пея, отно­ше­ния меж­ду пар­ти­ей Като­на и Пом­пе­ем, обсуж­де­ния в сена­те в 51 г.), свиде­тель­ст­ву­ет о воз­рас­тав­шем отчуж­де­нии быв­ших парт­не­ров. Такое впе­чат­ле­ние созда­ет­ся при про­чте­нии пере­пис­ки Цице­ро­на (Att. 5, 12, 2; Fam. 8, 4, 4; 9, 5; 10, 4), рас­ска­за Дио­на Кас­сия (40, 50, 5; 51, 1; 56, 2), Аппи­а­на (BC 2, 23, 84 сл.; 25, 95 сл.) и Све­то­ния (Div. Iul. 27, 1; 28, 3) и корот­ко­го упо­ми­на­ния Цеза­ря о его отно­ше­ни­ях с Пом­пе­ем (BC 1, 4), кото­рые ука­зы­ва­ют, что их друж­ба нача­ла рушить­ся после смер­ти Юлии в 54 г. (так же Flo­rus 4, 2, 13). с.41 Стрем­ле­ние Цеза­ря как мож­но доль­ше сохра­нять хоро­шие отно­ше­ния со сво­им парт­не­ром и сопер­ни­ком (Caes. BC 1, 7; App. BC 2, 25, 96), конеч­но же, не свиде­тель­ст­ву­ет про­тив обще­го ухуд­ше­ния ситу­а­ции. Но Сти­венс убеж­да­ет нас в том, что они в один момент вос­ста­но­ви­ли свой союз. Это пред­по­ло­же­ние ста­но­вит­ся еще более неве­ро­ят­ным, если вспом­нить, что в после­дую­щие несколь­ко меся­цев ослаб­ле­ния их враж­деб­но­сти не наблюда­лось. Сти­венс отме­ча­ет, что Пом­пей вер­нул­ся из Ари­ми­на без леги­о­на, кото­рый он ранее одол­жил Цеза­рю. Но еще до сво­ей поезд­ки в Ари­мин Пом­пей сам заявил, что не может забрать леги­он сра­зу (Fam. 8, 4, 4). Если в авгу­сте 51 г. меж­ду эти­ми дво­и­ми дей­ст­ви­тель­но состо­я­лась «сдел­ка», то зачем Цезарь всю зиму ста­рал­ся зару­чить­ся под­держ­кой Пав­ла и Кури­о­на? Как и поче­му «сдел­ка» пол­но­стью раз­ру­ши­лась все­го за несколь­ко меся­цев, к весне 50 г.? После­до­ва­тель­ность собы­тий выглядит нело­гич­ной и необъ­яс­ни­мой, если допу­стить нали­чие реаль­но­го согла­ше­ния меж­ду сопер­ни­ка­ми в столь позд­нее вре­мя. Но все ста­но­вит­ся понят­ным, если встре­ча в авгу­сте 51 г. закон­чи­лась все­го лишь обе­ща­ни­ем выпол­нить ста­рое согла­ше­ние, кото­рое, хотя и име­ло свою цель в 56 г., теперь ста­ло совер­шен­но бес­по­лез­ным¹¹¹.

Оста­ет­ся один момент: «огор­че­ние» Баль­ба в свя­зи с пред­ло­же­ни­ем Сци­пи­о­на от 1 сен­тяб­ря 51 г. обсудить вопрос о галль­ских про­вин­ци­ях отдель­но 1 мар­та 50 г. (Fam. 8, 9, 5). Сти­венс (с. 188 и далее.) счи­та­ет это допол­ни­тель­ным дока­за­тель­ст­вом в поль­зу суще­ст­во­ва­ния «пери­о­да назна­че­ния». Но, веро­ят­но, за этим не сто­я­ло ниче­го, кро­ме неже­ла­ния Цеза­ря, чтобы вопрос о его про­вин­ци­ях обсуж­дал­ся отдель­но. Отде­ле­ние их от обще­го рас­пре­де­ле­ния про­вин­ций было пря­мым напа­де­ни­ем на него само­го¹¹². Более того, если бы он смог бло­ки­ро­вать все обсуж­де­ние про­вин­ций одним дей­ст­ви­ем, сенат, похо­же, усту­пил бы ему¹¹³. Бальб мог про­те­сто­вать про­тив пред­ло­же­ния Сци­пи­о­на и пото­му, что отсроч­ка, теперь являв­ша­я­ся лишь при­зрач­ной уступ­кой, была пред­став­ле­на как чест­ное выпол­не­ние ста­ро­го обя­за­тель­ства. Поста­нов­ле­ние от 29 сен­тяб­ря (Fam. 8, 8, 5), вопло­тив­шее пред­ло­же­ние Сци­пи­о­на, не было оспо­ре­но цеза­ри­ан­ски­ми три­бу­на­ми, посколь­ку они тоже счи­та­ли, что неболь­шая шести­ме­сяч­ная отсроч­ка луч­ше, чем ниче­го. Они и их патрон по край­ней мере мог­ли занять­ся под­готов­кой к решаю­ще­му 50 г., не отвле­ка­ясь на дея­тель­ность Мар­цел­ла.

III. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Воз­мож­но, воз­никнет вопрос, что же дало это про­стран­ное обсуж­де­ние. Для нача­ла мож­но ска­зать, что были пред­ло­же­ны более удо­вле­тво­ри­тель­ные объ­яс­не­ния несколь­ких эпи­зо­дов, не соот­вет­ст­ву­ю­щих «тра­ди­ци­он­ной» точ­ке зре­ния¹¹⁴, и при этом не было про­игно­ри­ро­ва­но явное свиде­тель­ство о том, на какой год было пре­до­став­ле­но «ab­sen­tis ra­tio» (с. 37 и далее.). Пред­став­ля­ет­ся так­же, что отве­том на вопрос о том, поче­му в источ­ни­ках не упо­ми­на­ет­ся «le­gis dies», может послу­жить пред­по­ло­же­ние, что к нача­лу граж­дан­ской вой­ны эта дата еще не насту­пи­ла. Во вре­мя пере­го­во­ров решаю­щая дата была слиш­ком хоро­шо извест­на, чтобы с.42 уточ­нять ее спе­ци­аль­но, и когда нако­нец она насту­пи­ла, граж­дан­ская вой­на уже кипе­ла и юриди­че­ские вопро­сы утра­ти­ли свое зна­че­ние. Если, с дру­гой сто­ро­ны, «le­gis dies» был в 50 г., то вопрос о том, как он мог прой­ти без вся­ко­го вни­ма­ния, оста­ет­ся без отве­та¹¹⁵.

Еще более важ­ной, чем эти вопро­сы, пред­став­ля­ет­ся сама воз­мож­ность рацио­наль­но­го объ­яс­не­ния дея­тель­но­сти Цеза­ря и его вра­гов с помо­щью этой тео­рии. По этим дан­ным Цезарь был спо­со­бен пред­видеть буду­щие слу­чай­но­сти и стро­ить пла­ны на буду­щее, учи­ты­вая их. У Момм­зе­на он дей­ст­ву­ет негиб­ко, свя­зы­вая себя опре­де­лен­ной лини­ей поведе­ния без воз­мож­но­сти ее изме­не­ния. Эдкок и Сти­венс фак­ти­че­ски пред­по­ла­га­ют, что у него вооб­ще не было ника­ко­го пла­на в Луке и что он жил попро­сту без вся­ко­го заде­ла на буду­щее. Изло­жен­ная здесь вер­сия соот­вет­ст­ву­ет это­му чело­ве­ку куда луч­ше. И хочет­ся наде­ять­ся, что здесь был дан ответ на обос­но­ван­ное воз­ра­же­ние, что эта тео­рия застав­ля­ет Цеза­ря пола­гать­ся на сло­во Пом­пея и «нефор­маль­ное согла­ше­ние» (с. 36 и 40).

Так­же ста­ло воз­мож­ным избе­жать тако­го виде­ния отно­ше­ний Пом­пея и Цеза­ря, кото­рое мож­но назвать ката­стро­фи­че­ским: что все было в пол­ном поряд­ке до зимы 51—50 гг., когда вдруг раз­го­ре­лась враж­да. Пред­став­ля­ет­ся несо­мнен­ным, что дей­ст­ву­ю­щие лица явля­лись скры­ты­ми вра­га­ми за неко­то­рое вре­мя до того, как Пом­пей в 50 г. окон­ча­тель­но при­со­еди­нил­ся к сто­рон­ни­кам край­них мер в сена­те, и пред­ло­жен­ное выше (с. 40) объ­яс­не­ние ne­go­tium учи­ты­ва­ет это.

Нако­нец, мож­но наде­ять­ся, что было дано луч­шее объ­яс­не­ние собы­тий декаб­ря 50 г. и янва­ря 49 г., неже­ли то, кото­рое воз­мож­но при дати­ров­ке «le­gis dies» 50 годом. Сто­рон­ни­ки 50 года пред­ла­га­ют счи­тать, что вра­ги Цеза­ря отло­жи­ли пол­но­вес­ные ата­ки до того вре­ме­ни, когда «le­gis dies» уже про­шел, т. е. до того вре­ме­ни, когда они поте­ря­ли наи­луч­ший шанс добить­ся сво­ей цели и сохра­нить види­мость закон­но­сти. Про­тив это­го выше было выдви­ну­то пред­по­ло­же­ние, что, кон­цен­три­ру­ясь на законе Пом­пея—Лици­ния и наста­и­вая на ото­зва­нии Цеза­ря в «le­gis dies» они пыта­лись пред­от­вра­тить «ra­tio ab­sen­tis». Все дей­ст­вия, направ­ле­ны на ото­зва­ние Цеза­ря, ста­но­вят­ся более понят­ны­ми, если при­нять эту точ­ку зре­ния¹¹⁶.

Но все пла­ны Цеза­ря были раз­ру­ше­ны зако­но­да­тель­ст­вом 52 г. В резуль­та­те воз­ник круг пред­ло­же­ний и запре­тов, контр­пред­ло­же­ний и кон­тр­за­пре­тов, кото­рый про­дол­жал­ся весь 51 и 50 гг. С при­бли­же­ни­ем «le­gis dies», а не после того как он про­шел, пар­тия Като­на объ­еди­ни­ла уси­лия и дове­ла ситу­а­цию до кри­зи­са. Когда актив­ная помощь Пом­пея была, нако­нец, полу­че­на (в декаб­ре 50 г.), они уже мог­ли насто­ять на пред­ло­же­нии об ото­зва­нии Цеза­ря, пре­одо­леть вето и попы­тать­ся воен­ным путем добить­ся того, чего из-за вето не смог­ли добить­ся в обыч­ном поряд­ке, путем при­ме­не­ния зако­на Пом­пея—Лици­ния. В резуль­та­те зако­но­да­тель­ной дея­тель­но­сти Пом­пея в 52 г. имен­но они мог­ли опи­рать­ся на этот закон в декаб­ре 50 г., хотя у Цеза­ря была более силь­ная армия и вето. Таким обра­зом, мож­но сде­лать вывод, что до нача­ла вой­ны юриди­че­ский вопрос, вопрос о «le­gis dies» не поте­рял сво­ей важ­но­сти.