Датировка основных законов и выборов в первое консульство Цезаря*

с.173 В двух ста­тьях, опуб­ли­ко­ван­ных око­ло пят­на­дца­ти лет назад, я дока­зы­ва­ла, что пер­вый аграр­ный закон Цеза­ря был вне­сён и при­нят в янва­ре 59 г. до н. э., что закон Вати­ния об импе­рии Цеза­ря был при­нят в мае или нача­ле июня и что выбо­ры три­бу­нов состо­я­лись в июле¹. Мои пред­по­ло­же­ния, обсуж­дав­ши­е­ся и в дан­ном жур­на­ле, и в иных местах², встре­ти­ли как одоб­ре­ние, так и несо­гла­сие. В резуль­та­те кри­ти­ки, важ­но­го неопуб­ли­ко­ван­но­го исправ­ле­ния и моих соб­ст­вен­ных даль­ней­ших иссле­до­ва­ний рим­ской поли­ти­ки я пред­став­ляю здесь пере­ра­бот­ку сво­его мне­ния о зако­нах и сво­его утвер­жде­ния отно­си­тель­но досул­лан­ской схе­мы выбо­ров три­бу­нов. Хотя изме­не­ния в дати­ров­ке зако­нов и выбо­ров 59 г. неве­ли­ки, иссле­до­ва­ние при­ве­ло к новой интер­пре­та­ции источ­ни­ков, осо­бен­но — в свя­зи с зако­ном Вати­ния, — пись­ма Цице­ро­на Ad At­ti­cum 2. 16. 2.

Вопре­ки обыч­ной дати­ров­ке это­го зако­на в интер­ва­ле с кон­ца фев­ра­ля по нача­ло апре­ля, я дока­зы­ва­ла, что закон был при­нят в кон­це янва­ря. Осно­ва­ни­ем для такой дати­ров­ки послу­жил тот факт, что Цице­рон наме­ре­вал­ся выска­зы­вать своё мне­ние об этом законе в янва­ре (Att. 2. 3. 3), и то свиде­тель­ство — я пола­гаю, теперь под­креп­лён­ное в преды­ду­щей ста­тье это­го номе­ра, — что Цезарь имел фас­ции в янва­ре, и дол­жен был вне­сти закон сра­зу, и не потер­пел бы дол­гих задер­жек при его про­веде­нии. Мно­гие соглас­ны с тем, что Бибул поки­нул сенат в тот момент, кото­рый ука­зы­ва­ют Све­то­ний (Iul. 20. 1) и Дион Кас­сий (38. 6. 5), — немед­лен­но после при­ня­тия пер­во­го аграр­но­го зако­на, одна­ко утвер­жде­ние Плу­тар­ха (Pomp. 48. 4), с.174 буд­то Бибул запер­ся в сво­ём доме на восемь меся­цев, повли­я­ло на дати­ров­ку зако­на, в каче­стве кото­рой несколь­ко учё­ных пред­ло­жи­ли апрель³. Апрель явно невоз­мо­жен, ибо к середине это­го меся­ца (Cic. Att. 2. 6. 2) упол­но­мо­чен­ные по разде­лу зем­ли, кото­рых долж­ны были изби­рать после при­ня­тия зако­на, уже были назна­че­ны. До 24 апре­ля в этом меся­це толь­ко два коми­ци­аль­ных дня — 3 и 4 апре­ля, и 4 апре­ля коми­ции не мог­ли про­во­дить­ся, посколь­ку это был день откры­тия Мега­ле­зий­ских игр. Было бы невоз­мож­но при­нять закон и избрать упол­но­мо­чен­ных в один и тот же день. Поэто­му если затвор­ни­че­ство Бибу­ла после­до­ва­ло за пер­вым аграр­ным зако­ном, то оно про­дол­жа­лось как мини­мум девять меся­цев. Пред­став­ля­ет­ся, что объ­яс­не­ние этих «вось­ми меся­цев» сле­ду­ет искать в том, что Плу­тарх здесь, как и в жиз­не­опи­са­нии Цеза­ря, зна­ет толь­ко один аграр­ный закон, кото­рый вклю­ча­ет рас­пре­де­ле­ние кам­пан­ской зем­ли, и что он или его источ­ник под­счи­ты­вал меся­цы зато­че­ния Бибу­ла с назван­ной в источ­ни­ках даты при­ня­тия кам­пан­ско­го зако­на, кото­рый был вне­сён в кон­це апре­ля и, веро­ят­но, при­нят во вто­рой поло­вине мая.

Обра­тим­ся теперь к обсто­я­тель­ствам при­ня­тия аграр­но­го зако­на, в отно­ше­нии кото­рых — посколь­ку Цице­рон сооб­ща­ет мало — мы вынуж­де­ны опи­рать­ся на более позд­ние источ­ни­ки. Тот факт, что Ливий рас­смат­ри­вал оба аграр­ных зако­на, оче­виден из един­ст­вен­но­го утвер­жде­ния о зако­но­да­тель­стве Цеза­ря в 103-й пери­о­хе, содер­жа­щей пере­пу­тан­ные сведе­ния о 62—58 гг.: Le­ges ag­ra­riae a Cae­sa­re con­su­le cum mag­na con­ten­tio­ne, in­vi­to se­na­tu et al­te­ro con­su­le M. Bi­bu­lo, la­tae sunt^[1]. Но Вел­лей (2. 44), види­мо, знал толь­ко о кам­пан­ском законе; сооб­щив о его при­ня­тии и его мас­шта­бах, он про­дол­жа­ет: Bi­bu­lus, col­le­ga Cae­sa­ris, cum ac­tio­nes eius ma­gis vel­let im­pe­di­re quam pos­set, maio­re par­te an­ni do­mi se te­nuit^[2], — утвер­жде­ние, не про­ти­во­ре­ча­щее «вось­ми меся­цам» Плу­тар­ха. Аппи­ан тоже знал толь­ко о кам­пан­ском законе; его рас­сказ так нето­чен, что попыт­ка извлечь из него инфор­ма­цию почти без­на­дёж­на. Он сооб­ща­ет, что Цезарь, встре­тив сопро­тив­ле­ние, бро­сил­ся вон из сена­та, и оши­боч­но добав­ля­ет, что в этом году Цезарь боль­ше не созы­вал дан­ный орган. По пово­ду сопро­тив­ле­ния клят­ве соблюдать этот закон, ока­зан­но­го Като­ном и про­чи­ми, Аппи­ан дела­ет сме­хотвор­ное утвер­жде­ние, буд­то Цезарь заста­вил народ уста­но­вить смерт­ную казнь для тех, кто не покля­нёт­ся. В это же вре­мя, по его сло­вам, Вет­тий ворвал­ся на форум с кин­жа­лом и заявил, что его посла­ли Бибул, Цице­рон и Катон, чтобы убить Цеза­ря и Пом­пея⁴. Плу­тарх упо­ми­на­ет толь­ко один аграр­ный закон в жиз­не­опи­са­ни­ях Пом­пея (47—48) и Цеза­ря (14), одна­ко опи­сы­ва­ет два зако­на в жиз­не­опи­са­нии Като­на (31—33) с.175 и поме­ща­ет на Форум попыт­ку аре­сто­вать Като­на, кото­рую поме­ща­ют в сенат Све­то­ний (Iul. 20. 4), Дион Кас­сий (38. 2. 1—4), Вале­рий Мак­сим (2. 10. 7), свя­зы­ваю­щий инци­дент с зако­ном о кон­трак­тах откуп­щи­ков, и Атей Капи­тон (у Gell. 4. 10. 8), не уточ­ня­ю­щий закон.

Све­то­ний и Дион Кас­сий — источ­ни­ки совер­шен­но ино­го калиб­ра, чем Вел­лей, Аппи­ан и Плу­тарх. Они оба зна­ют, что было два аграр­ных зако­на, и, в отли­чие от тех трёх авто­ров, осве­дом­ле­ны о том, что народ и сенат раздель­но при­ни­ма­ли реше­ние о галль­ском коман­до­ва­нии Цеза­ря. Сов­па­де­ние меж­ду Све­то­ни­ем, опи­сы­ваю­щим пер­вый аграр­ный закон в двух пред­ло­же­ни­ях, и Дио­ном Кас­си­ем, веро­ят­но, сле­ду­ет объ­яс­нять пря­мой или, в слу­чае Дио­на Кас­сия, непря­мой зави­си­мо­стью от ac­ta diur­na^[3], сооб­щаю­щих о сенат­ских поста­нов­ле­ни­ях и зако­нах. Хотя Дион Кас­сий ста­но­вит­ся недо­сто­ве­рен, пыта­ясь объ­яс­нить моти­вы людей⁵, одна­ко в тот пери­од, где мы можем про­ве­рить его по Цице­ро­ну, он даёт досто­вер­ную инфор­ма­цию о харак­те­ре зако­нов и поста­нов­ле­ний и отно­сит их к пра­виль­но­му году, хотя часто ста­вит их в непра­виль­ном поряд­ке внут­ри года. Хотя, по его при­зна­нию, рас­сказ о зако­нах Цеза­ря в 59 г. непо­лон и хотя мате­ри­ал рас­по­ло­жен не в хро­но­ло­ги­че­ском поряд­ке, на него мож­но поло­жить­ся. Я рас­смот­рю в неко­то­рых дета­лях, с под­твер­ждаю­щи­ми свиде­тель­ства­ми, его рас­сказ о пер­вом аграр­ном законе, самое подроб­ное изло­же­ние, име­ю­ще­е­ся у нас по это­му вопро­су.

Про­пус­кая маги­ст­рат­ские реше­ния, кото­рые Све­то­ний (Iul. 20. 1) отно­сит к нача­лу кон­суль­ства (порядок под­готов­ки и пуб­ли­ка­ции актов сена­та и наро­да и реше­ние о том, что лик­то­ры долж­ны сле­до­вать за кон­су­лом, не име­ю­щим фас­ций, а не пред­ше­ст­во­вать ему), Дион Кас­сий начи­на­ет свои два­дцать глав, посвя­щён­ных 59 г., семью гла­ва­ми (38. 1—7) о пер­вом аграр­ном законе. Дион Кас­сий отме­ча­ет, что Цезарь тща­тель­но под­гото­вил закон, с чем согла­су­ет­ся попыт­ка зара­нее обес­пе­чить под­держ­ку (Cic. Att. 2. 3. 3)⁶. Дион Кас­сий под­чер­ки­ва­ет рас­пре­де­ле­ние зем­ли как меж­ду раз­рос­шим­ся город­ским насе­ле­ни­ем, так и меж­ду сол­да­та­ми — две груп­пы, вклю­чён­ные в непро­шед­шие зако­но­про­ек­ты Рул­ла в 63 г. и пом­пе­ян­ско­го три­бу­на Фла­вия в 60 г., — и упо­ми­на­ет день­ги из добы­чи Пом­пея (ср. Cic. Dom. 23). Соглас­но Дио­ну Кас­сию, Цезарь про­явил осо­бое ува­же­ние к част­ной соб­ст­вен­но­сти, в инте­ре­сах кото­рой Цице­рон пред­ла­гал поправ­ки к зако­но­про­ек­ту Фла­вия (Att. 1. 19. 4; ср. Fam. 13. 4. 2). Цезарь пред­у­смот­рел созда­ние боль­шой комис­сии из два­дца­ти чле­нов (сколь­ко их и было избра­но в дей­ст­ви­тель­но­сти) и исклю­чил для себя воз­мож­ность член­ства в ней. Огла­шён­ный в сена­те (гла­ва 2) закон был так хорош, что когда Цезарь стал поимен­но вызы­вать сена­то­ров одно­го за дру­гим и пообе­щал вне­сти изме­не­ния, то, хотя ни один не выска­зал одоб­ре­ния, но ни один и не воз­ра­зил до тех пор, пока Цезарь не дошёл до Като­на. Когда Катон (гла­ва 3) не обна­ру­жил с.176 в зако­но­про­ек­те ни одно­го недо­стат­ка, он стал наста­и­вать на том, что в насто­я­щее вре­мя не долж­но совер­шать­ся ника­ких ново­введе­ний, и при­сту­пил к одной из сво­их обструк­ци­о­нист­ских речей. Цезарь рас­по­рядил­ся отве­сти его в тюрь­му, но когда Марк Пет­рей (опыт­ный воен­ный, позд­нее слу­жив­ший вме­сте с Като­ном в Афри­ке) и дру­гие сена­то­ры после­до­ва­ли за Като­ном, Цезарь отпу­стил его и затем пре­рвал заседа­ние сена­та, объ­явив, что решать дол­жен народ. Если это вер­но, то опрос явно не про­дви­нул­ся далее три­бу­ни­ци­ев, к чис­лу кото­рых при­над­ле­жал Катон, пле­бей­ский три­бун 62 г.

Таким обра­зом, Цезарь (гла­ва 4) боль­ше не имел дела с сена­том, а пря­мо вно­сил свои зако­ны на рас­смот­ре­ние наро­да. По пово­ду аграр­но­го зако­на он, веро­ят­но, про­вёл несколь­ко схо­док. Сна­ча­ла он вывел на ора­тор­ское воз­вы­ше­ние сво­его кол­ле­гу Бибу­ла и спро­сил его, осуж­да­ет ли тот закон. Бибул повто­рил ответ Като­на, что он не допу­стит ника­ких ново­введе­ний в этом году. После это­го Цезарь не стал обра­щать­ся к дру­гим маги­ст­ра­там, а после­до­вал обы­чаю вызы­вать на три­бу­нал лиц, не зани­маю­щих долж­но­сти, как пра­ви­ло, выдаю­щих­ся сена­то­ров⁷. Цеза­рем были избра­ны Пом­пей и Красс. В речи, кото­рую Дион Кас­сий (гла­ва 5) по это­му слу­чаю при­пи­сы­ва­ет Пом­пею, чрез­вы­чай­но важ­на ссыл­ка на пред­ше­ст­ву­ю­щую меру, одоб­рен­ную, но не осу­щест­влён­ную из-за недо­стат­ка средств, — меру, кото­рая долж­на была обес­пе­чить зем­лёй его сол­дат и сол­дат Метел­ла (то есть, Квин­та Метел­ла Пия, вме­сте с кото­рым Пом­пей коман­до­вал в Испа­нии). Эта мера — аграр­ный закон Плав­тия, кото­рый сле­ду­ет дати­ро­вать, как недав­но было дока­за­но, 70 годом, когда некий Плав­тий зани­мал долж­ность три­бу­на⁸. Иден­ти­фи­ка­ция прак­ти­че­ски несо­мнен­на ввиду утвер­жде­ния Цице­ро­на (Att. 1. 18. 6), что зако­но­про­ект, кото­рый в 60 г. внес Фла­вий по побуж­де­нию Пом­пея, был eadem fe­re quae fuit Plo­tia^[4]. Затем Цезарь обра­тил­ся к Пом­пею за помо­щью и полу­чил ответ, про­ци­ти­ро­ван­ный так­же Плу­тар­хом (Pomp. 47. 5; Caes. 14. 3), что если кто-то осме­лит­ся под­нять меч, то Пом­пей возь­мёт щит. Красс при­со­еди­нил­ся к Пом­пею в под­держ­ке зако­на.

Бибул не усту­пил (гла­ва 6), но с помо­щью трёх три­бу­нов (Cic. Sest. 113; Vat. 16; Schol. Bob. 135, 146 сл. Stangl) пре­пят­ст­во­вал голо­со­ва­нию по зако­ну. Когда про­чие спо­со­бы добить­ся отсроч­ки (кото­рые Дион Кас­сий не уточ­ня­ет) ока­за­лись без­ре­зуль­тат­ны­ми, Бибул объ­явил ἱερο­μηνία, свя­щен­ный пери­од для всех коми­ци­аль­ных дней в году. Обра­щая мало вни­ма­ния на пре­пят­ст­вия, Цезарь назна­чил день при­ня­тия зако­на, и народ с ночи занял Форум. Бибул со сво­и­ми сто­рон­ни­ка­ми про­бил­ся к хра­му Касто­ра и под­нял­ся по сту­пе­ням туда, откуда высту­пал Цезарь, — веро­ят­но, на три­бу­нал хра­ма Касто­ра. Была при­ме­не­на сила, и мно­гие люди, вклю­чая три­бу­нов, были ране­ны. Таким обра­зом закон был при­нят. На сле­дую­щий день в сена­те Бибул попы­тал­ся анну­ли­ро­вать закон, но ввиду вызван­но­го им народ­но­го энту­зи­аз­ма никто не осме­лил­ся вне­сти такое пред­ло­же­ние. Бибул уда­лил­ся в свой дом и не выхо­дил оттуда до с.177 послед­не­го дня в году; вся­кий раз, когда Цезарь пред­ла­гал что-либо новое, он через слу­жи­те­лей отправ­лял сооб­ще­ние о том, что сей­час свя­щен­ный пери­од и поэто­му ниче­го делать нель­зя. Бибул и дей­ст­ву­ю­щие сов­мест­но с ним три­бу­ны не пред­при­ня­ли боль­ше ника­ких дей­ст­вий перед наро­дом (οὐδὲν δη­μόσιον ἔπρα­ξαν).

Затем сле­ду­ет (гла­ва 7) рас­сказ о при­не­се­нии клят­вы, для кото­ро­го был уста­нов­лен опре­де­лён­ный срок, воз­мож­но, — не боль­ше пяти дней, пред­у­смот­рен­ных в преды­ду­щих зако­нах⁹. Из тех сена­то­ров, кото­рые сна­ча­ла отка­за­лись при­не­сти клят­ву, Дион Кас­сий упо­ми­на­ет толь­ко Метел­ла Целе­ра (кото­рый умер в нача­ле апре­ля), Като­на и Фаво­ния. В этом месте, сле­дуя сво­ей схе­ма­ти­че­ской клас­си­фи­ка­ции меро­при­я­тий, Дион Кас­сий гово­рит несколь­ко слов о кам­пан­ском законе.

Рас­сказ Дио­на Кас­сия, в боль­шин­стве его дета­лей при­ня­тый исто­ри­ка­ми, демон­стри­ру­ет зна­ком­ство с сенат­ски­ми и коми­ци­аль­ны­ми про­цеду­ра­ми; он выра­зи­те­лен за счёт спе­ци­фи­че­ской инфор­ма­ции о преды­ду­щих аграр­ных мерах и о сопро­тив­ле­нии Като­на, Фаво­ния и Метел­ла Целе­ра¹⁰. Я отверг­ла толь­ко одну деталь — объ­яв­ле­ние Бибу­лом ἱερο­μηνίαι для пред­от­вра­ще­ния зако­но­да­тель­ной дея­тель­но­сти в это вре­мя и позд­нее; одна­ко Шэкл­тон Бэй­ли убедил меня¹¹, что эта деталь вер­на, хотя и не совсем в той фор­ме, в какой пере­да­на Дио­ном Кас­си­ем. Этот метод обструк­ции состо­ял в назна­че­нии на коми­ци­аль­ные дни пере­хо­дя­щих празд­ни­ков, кото­рые кон­су­лы име­ли пра­во уста­нав­ли­вать, и бла­годар­ст­вен­ных молеб­ст­вий, кото­рые после одоб­ре­ния сена­та назна­ча­лись кон­су­ла­ми; так­же суще­ст­во­ва­ла воз­мож­ность потре­бо­вать повто­ре­ния уже про­ведён­ных празд­неств из-за обна­ру­же­ния неких погреш­но­стей риту­а­ла. Такие мето­ды вос­пре­пят­ст­во­ва­ния зако­но­да­тель­ной дея­тель­но­сти исполь­зо­вал в 56 г. кон­сул Гней Лен­тул Мар­цел­лин (Cic. Q. Fr. 2. 4. 4): Con­sul est eg­re­gius Len­tu­lus, non im­pe­dien­te col­le­ga… Dies co­mi­tia­lis exi­mit om­nis; nam etiam La­ti­nae instau­ran­tur, nec ta­men dee­rant suppli­ca­tio­nes. Sic le­gi­bus per­ni­cio­sis­si­mis ob­sis­ti­tur^[5]12. В этом слу­чае кол­ле­га кон­су­ла содей­ст­во­вал, но если Бибул в 59 г. пытал­ся назна­чить Латин­ские празд­не­ства с.178 на дни, избран­ные Цеза­рем для голо­со­ва­ния, то Цезарь, несо­мнен­но, вме­шал­ся бы. Правоту Дио­на Кас­сия в том, что уда­лив­шись, Бибул про­дол­жал назна­чать государ­ст­вен­ные празд­ни­ки на коми­ци­аль­ные дни, под­твер­жда­ет уста­нов­ле­ние сро­ка молеб­ст­вий в честь победы Помп­ти­на до нача­ла апре­ля — вопрос, кото­рый будет рас­смот­рен при иссле­до­ва­нии зако­на Вати­ния. Но чис­ло празд­ни­ков, кото­рые мож­но было назна­чить таким обра­зом, вряд ли было доста­точ­но для лик­вида­ции всех 195 коми­ци­аль­ных дней в году.

Для устра­не­ния остав­ших­ся коми­ци­аль­ных дней Бибул, види­мо, пола­гал­ся на наблюде­ние небес­ных зна­ме­ний; несо­мнен­но, это один из спо­со­бов отсроч­ки, о кото­рых туман­но упо­ми­на­ет Дион Кас­сий¹³, явно желав­ший (и его нель­зя упрек­нуть за это жела­ние) избе­жать объ­яс­не­ния сво­им чита­те­лям зна­че­ния слов ser­va­re de cae­lo^[6] и ob­nun­tia­re^[7]. Эту про­бле­му ему при­шлось решать, когда он в сво­ём изло­же­нии дошёл до Кло­ди­е­вых зако­нов 58 г., и даже тогда он не объ­яс­нил, что такое обнун­ци­а­ция, и не упо­мя­нул Бибу­ла, чьё наблюде­ние за небом послу­жи­ло при­чи­ной для изда­ния зако­на Кло­дия по это­му вопро­су¹⁴. Извест­но, что позд­нее Бибул утвер­ждал (Cic. Har. resp. 48), буд­то наблюдал небес­ные зна­ме­ния во вре­мя всех зако­но­да­тель­ных коми­ций Цеза­ря. В сво­ём крат­ком рас­ска­зе о пер­вом аграр­ном законе Све­то­ний (Iul. 20. 1) упо­ми­на­ет не наблюде­ние за небе­са­ми, а обнун­ци­а­цию — объ­яв­ле­ние, кото­рое маги­ст­рат дела­ет маги­ст­ра­ту, пред­седа­тель­ст­ву­ю­ще­му в коми­ци­ях, о зна­ме­нии, кото­рое он видел в небе­сах. Све­то­ний сооб­ща­ет, что Цезарь, ob­nun­tian­tem col­le­gam ar­mis fo­ro ex­pu­lit^[8], и при­бав­ля­ет, что, уда­лив­шись в свой дом, Бибул осу­ществлял обнун­ци­а­цию с помо­щью эдик­тов. Соглас­но вер­сии Дио­на Кас­сия, Бибул про­дол­жал объ­яв­лять ἱερο­μηνίαι через сво­их слу­жи­те­лей. Види­мо, Бибул исполь­зо­вал в каче­стве спо­со­бов отсроч­ки как назна­че­ние празд­неств, так и наблюде­ние за небе­са­ми; но послед­нее сред­ство, как ука­зы­ва­ет Лин­дер­ски, вряд ли мог­ло иметь силу, если толь­ко объ­яв­ле­ние о зна­ме­нии через обнун­ци­а­цию не было совер­ше­но лич­но¹⁵. Имен­но таким спо­со­бом Милон в 57 г. достиг того, что наблюде­ние зна­ме­ний в тече­ние всех коми­ци­аль­ных дней возы­ме­ло закон­ную силу. с.179 Попыт­ка Бибу­ла вос­пре­пят­ст­во­вать зако­но­да­тель­ным коми­ци­ям из сво­его дома была бес­пре­цедент­ным (насколь­ко извест­но) зло­употреб­ле­ни­ем ауспи­ци­я­ми¹⁶.

Когда Бибул и его три­бу­ны про­би­ва­лись на три­бу­нал хра­ма Касто­ра, они пыта­лись совер­шить не обнун­ци­а­цию, а интер­цес­сию, то есть, нало­жить запрет. Обнун­ци­а­ция долж­на была совер­шать­ся до нача­ла коми­ций (Cic. Phil. 2. 81) и, веро­ят­но, до пред­ва­ри­тель­ной сход­ки. В это вре­мя Бибу­ла, види­мо, не под­пус­ка­ли, а когда он и три­бу­ны суме­ли добрать­ся до три­бу­на­ла преж­де, чем народ разде­лил­ся на три­бы, запрет всё ещё имел силу. Хотя Све­то­ний гово­рит о Бибу­ле в этот момент как об ob­nun­tian­tem col­le­gam, в дру­гом месте (30. 3) он гово­рит о дей­ст­ви­ях Цеза­ря во вре­мя пер­во­го кон­суль­ства, как о совер­шён­ных ad­ver­sus aus­pi­cia le­ges­que et in­ter­ces­sio­nes^[9]. В пись­ме к Атти­ку в мае Цице­рон упо­ми­на­ет, что на пер­вый аграр­ный закон не поз­во­ли­ли нало­жить запрет¹⁷. Об этой сцене он упо­ми­на­ет так­же, когда в речи «Про­тив Вати­ния» (5) зада­ёт вопрос: num con­su­li vim at­tu­le­rit, num ar­ma­tis ho­mi­ni­bus templum te­nue­rit, num in­ter­ces­so­rem vi deie­ce­rit^[10]? Попы­тав­шись оста­но­вить Цеза­ря путём наблюде­ния за небе­са­ми и обнун­ци­а­ции и путём назна­че­ния празд­ни­ков на коми­ци­аль­ные дни, теперь Бибул вме­сте с дру­же­ст­вен­ны­ми ему три­бу­на­ми, испро­бо­вал обыч­ный метод — запрет, но не смог нало­жить его из-за наси­лия.

Для хро­но­ло­гии собы­тий важ­ны коми­ци­аль­ные дни, когда мог­ло про­во­дить­ся голо­со­ва­ние по зако­нам, и неко­ми­ци­аль­ные дни — в то вре­мя един­ст­вен­ные дни, в кото­рые сенат мог заседать. Неко­ми­ци­аль­ные дни вклю­ча­ли 1—2 и 5—6 янва­ря. 1 янва­ря, все­гда в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни посвя­щён­ное рели­ги­оз­ным вопро­сам, и 2 янва­ря, по мое­му мне­нию, были теми дня­ми, когда Цезарь зачи­ты­вал зако­но­про­ект в сена­те и опра­ши­вал сена­то­ров одно­го за дру­гим. Это­го вре­ме­ни мог­ло быть доста­точ­но, посколь­ку сена­то­ры не выдви­га­ли воз­ра­же­ний, одна­ко Катон, полу­чив сло­во, занял­ся обструк­ци­о­низ­мом. с.180 Если бы он занял весь оста­ток дня, то обсуж­де­ние при­шлось бы пере­не­сти на 5 янва­ря, когда Цеза­рю уже было позд­но обна­ро­до­вать одоб­рен­ный сена­то­ра­ми зако­но­про­ект, так как он не успел бы про­ве­сти голо­со­ва­ние по нему — через три нун­ди­ны¹⁸ — до послед­не­го коми­ци­аль­но­го дня меся­ца, 29 янва­ря. Поэто­му Цезарь заста­вил Като­на замол­чать и рас­пу­стил сенат, не завер­шив опрос три­бу­ни­ци­ев. В этом слу­чае зако­но­про­ект мог быть обна­ро­до­ван 3 янва­ря и, если бы его не уда­лось успеш­но забло­ки­ро­вать, после несколь­ких схо­док он мог быть при­нят в три послед­них коми­ци­аль­ных дня янва­ря.

Я пред­по­ло­жи­ла, что закон был при­нят 28 янва­ря — в день, за кото­рым после­до­вал dies fas­tus^[11], в кото­рый мог собрать­ся сенат. По ошиб­ке, — кото­рую, види­мо, не заме­ти­ли дру­гие кри­ти­ки, но ука­за­ла мне моя кол­ле­га, про­фес­сор Агнес Кир­сопп Мичелс, — я не поня­ла, что два при­сут­ст­вен­ных дня, 29 и 30 янва­ря, были добав­ле­ны в кален­дарь Цеза­рем в 46 г. и что в преды­ду­щем кален­да­ре весь январь, с 16 янва­ря до послед­не­го дня, 29 янва­ря, состо­ял из коми­ци­аль­ных дней, когда сенат не мог соби­рать­ся. Теперь я пола­гаю, что закон был при­нят 29 янва­ря, а заседа­ние сена­та состо­я­лось 1 фев­ра­ля. Цезарь, как мож­но пред­по­ло­жить, попы­тал­ся про­ве­сти закон в пред­ше­ст­ву­ю­щие коми­ци­аль­ные дни, но, веро­ят­но, его оста­но­ви­ла обнун­ци­а­ция, кото­рую Бибул совер­шил лич­но. Тогда Цезарь назна­чил день для при­ня­тия зако­на и, заняв Форум при помо­щи людей, сре­ди кото­рых, несо­мнен­но, были вете­ра­ны Пом­пея, при­гото­вил­ся к наси­лию, кото­рое пред­от­вра­ти­ло обнун­ци­а­цию и запрет, а так­же, в слу­чае нуж­ды, мог­ло устра­нить голо­су­ю­щих, кото­рые поме­ша­ли бы при­ня­тию зако­на.

Из-за недо­ста­точ­но­го пони­ма­ния сенат­ско­го регла­мен­та я пола­га­ла, что на сле­дую­щий день после при­ня­тия зако­на заседа­ние состо­я­лось под пред­седа­тель­ст­вом Цеза­ря, а не Бибу­ла. Об этом заседа­нии Све­то­ний (20. 1) сооб­ща­ет гораздо более кон­крет­ную инфор­ма­цию, чем Дион Кас­сий: Pos­te­ro die in se­na­tu con­ques­tum nec quo­quam re­per­to, qui su­per ta­li con­ster­na­tio­ne re­fer­re aut cen­se­re ali­quid aude­ret, qua­lia mul­ta sae­pe in le­vio­ri­bus tur­bis dec­re­ta erant, in eam coe­git des­pe­ra­tio­nem ut, quoad po­tes­ta­te abie­rit, do­mo ab­di­tus ni­hil aliud quam per edic­ta ob­nutntia­ret^[12]. Это было не обыч­ное заседа­ние сена­та; это, несо­мнен­но, было чрез­вы­чай­ное заседа­ние, созван­ное кон­су­лом de re pub­li­ca in­fi­ni­te^[13], что мог­ло полу­чить при­о­ри­тет перед обыч­ным для фев­ра­ля при­ё­мом посольств. В соот­вет­ст­вии с регла­мен­том, высту­пив по пово­ду поло­же­ния дел, кон­сул дол­жен был спра­ши­вать каж­до­го сена­то­ра о его мне­нии. Но сена­то­ры были запу­га­ны (Дион Кас­сий), и никто не внёс пред­ло­же­ния (cen­se­re) о воен­ном поло­же­нии (Све­то­ний), на кото­рое наде­ял­ся Бибул. На заседа­ни­ях de re pub­li­ca пред­седа­тель­ст­ву­ю­щий маги­ст­рат мог пред­ста­вить сена­ту (re­fer­re) толь­ко те пред­ло­же­ния, кото­рые были вне­се­ны. Но если маги­ст­ра­ты, мне­ния кото­рых не спро­си­ли в ходе фор­маль­но­го опро­са, име­ли, как пре­то­ры с.181 и пле­бей­ские три­бу­ны, пра­во докла­да в сена­те, то они мог­ли тут же повтор­но созвать сенат и сде­лать re­la­tio^[14]19. Види­мо, Бибул тщет­но наде­ял­ся, что один из три­бу­нов сде­ла­ет имен­но это.

Таким обра­зом, я пред­ла­гаю сле­дую­щую после­до­ва­тель­ность собы­тий: пред­став­ле­ние зако­но­про­ек­та сена­ту 1 и 2 янва­ря; его обна­ро­до­ва­ние 3 янва­ря; голо­со­ва­ние — после неудач­ных попы­ток в два пред­ше­ст­ву­ю­щих дня — 29 янва­ря; заседа­ние сена­та под пред­седа­тель­ст­вом Бибу­ла, созван­ное de sum­ma re pub­li­ca, 1 фев­ра­ля. После это­го Бибул уда­лил­ся в свой дом до кон­ца года, и в уста­нов­лен­ный срок все сена­то­ры в кон­це кон­цов при­нес­ли клят­ву под­дер­жи­вать закон. Я при­знаю, что вся эта дея­тель­ность мог­ла про­дол­жать­ся доль­ше. Одна­ко ходив­шее в то вре­мя дву­сти­шие ука­зы­ва­ет на то, что Бибул в своё кон­суль­ство не сде­лал ниче­го²⁰. Кро­ме того, дого­во­ры (foe­de­ra, воз­мож­но, неточ­ный тер­мин) с царя­ми и тет­рар­ха­ми, в заклю­че­нии кото­рых Цице­рон обви­ня­ет Вати­ния, мог­ли слу­жить заме­ной пер­во­оче­рёд­но­го дела сена­та в фев­ра­ле — при­ё­ма посольств²¹. Допол­ни­тель­но сле­ду­ет отме­тить, что в фев­ра­ле не было коми­ци­аль­ных дней до 18 чис­ла. Был ли Цезарь готов ждать так дол­го? Обра­ще­ние к Цице­ро­ну в кон­це декаб­ря 60 г. и поста­нов­ле­ние о пуб­ли­ка­ции прото­ко­лов заседа­ний сена­та — мера, кото­рая, несо­мнен­но, удер­жа­ла сена­то­ров от выступ­ле­ния про­тив зако­на, — свиде­тель­ст­ву­ют о тща­тель­ной под­готов­ке Цеза­ря²². Он спе­шил обес­пе­чить избра­ние упол­но­мо­чен­ных и отпра­вить их для покуп­ки и рас­пре­де­ле­ния зем­ли; кро­ме того, у него име­лась и дру­гая обшир­ная зако­но­да­тель­ная про­грам­ма для него само­го и для его дея­тель­но­го три­бу­на Вати­ния. И Цезарь про­сла­вил­ся не тер­пе­ни­ем, а ско­ро­стью.

с.182 К нача­лу апре­ля Цезарь обес­пе­чил избра­ние земель­ных упол­но­мо­чен­ных, при­зна­ние Пто­ле­мея Авле­та царём Егип­та и пере­смотр кон­трак­тов откуп­щи­ков; кро­ме того, он мог добить­ся утвер­жде­ния рас­по­ря­же­ний Пом­пея на Восто­ке, хотя эта мера мог­ла и не пред­ла­гать­ся до мая²³. Кро­ме того, Цезарь в каче­стве вер­хов­но­го пон­ти­фи­ка руко­во­дил кури­ат­ны­ми коми­ци­я­ми, где Кло­дий был пере­ведён в пле­беи. В это же вре­мя Вати­ний про­вёл ряд зако­нов, в том чис­ле закон, пред­у­смат­ри­ваю­щий отвод судей. Сооб­ща­ет­ся, что зако­ны как Цеза­ря, так и Вати­ния были при­ня­ты с нару­ше­ни­ем зако­на Дидия — Цеци­лия, тре­бу­ю­ще­го, чтобы меж­ду вне­се­ни­ем зако­на и голо­со­ва­ни­ем по нему про­шло три нун­ди­ны²⁴. Но даже в этом слу­чае, несмот­ря на то, что Цезарь пре­не­бре­гал наблюде­ни­ем за небе­са­ми, кото­рое осу­ществля­ли Бибул и три­бу­ны, суще­ст­во­ва­ла нехват­ка коми­ци­аль­ных дней, усу­губ­лён­ная тем, что коми­ции не мог­ли про­во­дить­ся в рыноч­ные дни, кото­рые насту­па­ли раз в восемь дней, и тем, что в этот пери­од, как будет пока­за­но ниже, состо­я­лись бла­годар­ст­вен­ные молеб­ст­вия в честь победы Помп­ти­на над алло­бро­га­ми. Воз­мож­но, что для того, чтобы доба­вить шесть коми­ци­аль­ных дней в фев­ра­ле и сем­на­дцать в мар­те, Цезарь вос­поль­зо­вал­ся сво­ей вла­стью гла­вы пон­ти­фи­ков, кон­тро­ли­ро­вав­ших интер­ка­ла­цию, и вста­вил в этом году допол­ни­тель­ный месяц после 23 фев­ра­ля, кото­рое было обыч­ной датой встав­ки. Это уве­ли­чи­ло бы пери­од зако­но­да­тель­ной дея­тель­но­сти, но даже в этом слу­чае вре­ме­ни было мало²⁵.

Закон, пре­до­став­ля­ю­щий Цеза­рю пяти­лет­нее коман­до­ва­ние в Циз­аль­пий­ской Гал­лии и Илли­ри­ке, три леги­о­на и пра­во назна­чать соб­ст­вен­ных лега­тов, опре­де­лён­но был при­нят до июля — меся­ца, когда Цице­ро­ну, не имев­ше­му такой воз­мож­но­сти в апре­ле, было пред­ло­же­но стать лега­том Цеза­ря²⁶. Точ­ная дата явля­ет­ся пред­ме­том бес­ко­неч­ной дис­кус­сии. Гель­цер и дру­гие авто­ры, с кото­ры­ми я согла­си­лась в том, что закон был при­нят во вто­рой поло­вине мая или в нача­ле июня, при­ни­ма­ют утвер­жде­ние Све­то­ния (Iul. 22), что он был про­ведён so­ce­ro ge­ne­ro­que suffra­gan­ti­bus^[15], и дати­ру­ют его после бра­ка доче­ри Цеза­ря с Пом­пе­ем, а Цеза­ря — с Каль­пур­ни­ей, доче­рью Луция Каль­пур­ния Пизо­на, кото­ро­му пред­сто­я­ло быть избран­ным в кон­су­лы на сле­дую­щий год²⁷. Цице­рон знал о бра­ке Пом­пея и Юлии око­ло 5 мая, после того, как он услы­шал о вто­ром аграр­ном законе, Lex Cam­pa­na, и с.183 брак Цеза­ря и Каль­пур­нии мог состо­ять­ся при­мер­но в это же вре­мя. Те же авто­ры, кото­рые счи­та­ют, что этот закон был при­нят к пер­вым чис­лам апре­ля, осо­бен­но Ф. Б. Марш и недав­но в этом жур­на­ле Хр. Мей­ер²⁸, интер­пре­ти­ру­ют пред­по­ла­гае­мую угро­зу Пом­пея в пись­ме, напи­сан­ном око­ло 1 мая, oppres­sos vos te­ne­bo exer­ci­tu Cae­sa­ris^[16] (Att. 2. 16. 2), как дока­за­тель­ство того, что Цезарь уже полу­чил своё коман­до­ва­ние и что закон был при­нят к пер­вым чис­лам апре­ля. Утвер­жде­ние Све­то­ния о под­держ­ке тестя и зятя либо отвер­га­ют, либо отно­сят к реше­нию сена­та, соглас­но кото­ро­му Цеза­рю была добав­ле­на Транс­аль­пий­ская Гал­лия.

Теперь я счи­таю, что голо­со­ва­ние по зако­ну Вати­ния, веро­ят­но, состо­я­лось во вто­рой поло­вине мая. Но я более не соглас­на с Гель­це­ром в том, что exer­ci­tus Cae­sa­ris^[17] обо­зна­ча­ет сто­рон­ни­ков Цеза­ря в коми­ци­ях (как в выра­же­нии напо­до­бие exer­ci­tus Clo­dia­nus^[18] о бан­дах Кло­дия). Моя интер­пре­та­ция осно­ва­на на отрыв­ке, в кото­ром упо­ми­на­ет­ся армия Цеза­ря. Ска­зав, что не зна­ет, о чём дума­ет Пом­пей, Цице­рон про­дол­жа­ет (Att. 2. 16. 2): Nam ad­huc haec ἐσο­φίζε­το: se le­ges Cae­sa­ris pro­ba­re, ac­tio­nes ip­sum praes­ta­re de­be­re; ag­ra­riam le­gem si­bi pla­cuis­se, po­tue­rit in­ter­ce­di nec­ne ni­hil ad se per­ti­ne­re; de re­ge Ale­xandri­no pla­cuis­se si­bi ali­quan­do con­fi­ci, Bi­bu­lus de cae­lo tum ser­vas­set nec­ne si­bi quae­ren­dum non fuis­se; de pub­li­ca­nis vo­luis­se il­li or­di­ni com­mo­da­re, quid[quid] fu­tu­rum fue­rit si Bi­bu­lus tum in fo­rum des­cen­dis­set se di­vi­na­re non po­tuis­se. Nunc ve­ro, Samnpsi­ce­ra­me, quid di­ces? vec­ti­gal te no­bis in mon­te An­ti­li­ba­no con­sti­tuis­se, ag­ri Cam­pa­ni abstu­lis­se? Quid? hoc quem ad mo­dum ob­ti­ne­bis? «Oppres­sos vos — in­quit, — te­ne­bo exer­ci­tu Cae­sa­ris»^[19]. Не столь­ко армия будет сдер­жи­вать меня, — про­дол­жа­ет Цице­рон, — сколь­ко небла­го­дар­ность так назы­вае­мых чест­ных людей; я соби­ра­юсь оста­вать­ся в покое и посвя­тить себя иссле­до­ва­ни­ям.

Этот отры­вок сле­ду­ет рас­смат­ри­вать вме­сте с фраг­мен­том пись­ма, напи­сан­но­го за несколь­ко дней до того (2. 14. 1), ответ Атти­ка на кото­рое, види­мо, толь­ко что при­шёл. Эти два фраг­мен­та свя­за­ны тем, что в них Цице­рон назы­ва­ет Пом­пея Самп­си­ке­ра­мом, выска­зы­ва­ет инте­рес к тому, что он дума­ет, ссы­ла­ет­ся на дей­ст­вия Цеза­ря и наста­и­ва­ет на том, что соби­ра­ет­ся дер­жать­ся в сто­роне от собы­тий. Клю­че­вое сло­во здесь εὐανατ­ρέπτους, «лег­ко опро­ки­нуть»: Quam­quam ni­hil est iam quod ma­gis ti­men­dum no­bis pu­tem quam ne il­le nos­ter Sampsi­ce­ra­mus, cum se om­nium ser­mo­ni­bus sen­tiet va­pu­la­re et cum has ac­tio­nes εὐανατ­ρέπτους vi­de­bit, rue­re in­ci­piat. Ego autem us­que eo sum ener­va­tus ut hoc otio quo nunc ta­bes­ci­mus ma­lim ἐντυ­παν­νεῖσ­θαι quam cum op­ti­ma spe di­mi­ca­re^[20].

«Сде­лан­ное», кото­рое «лег­ко опро­ки­нуть», — это зако­ны Цеза­ря, а так­же его три­бу­на Вати­ния, кото­рые, как уже ука­зы­вал Цице­рон, нару­ша­ли пред­ше­ст­во­вав­шие зако­ны²⁹. Цезарь был осве­дом­лён об обсуж­де­нии это­го вопро­са и о той с.184 опас­но­сти, в кото­рой он ока­жет­ся после окон­ча­ния кон­суль­ско­го импе­рия, и поэто­му вклю­чил в кам­пан­ский закон тре­бо­ва­ние о том, что кан­дида­ты на долж­но­сти долж­ны поклясть­ся не оспа­ри­вать пра­ва соб­ст­вен­но­сти, осно­ван­ные на его аграр­ных зако­нах (Att. 2. 18. 2). Но эта клят­ва не пред­от­вра­ти­ла попы­ток ата­ко­вать его зако­но­да­тель­ство в нача­ле 58 г. На заседа­ни­ях в при­сут­ст­вии Цеза­ря два пре­то­ра без­успеш­но попы­та­лись добить­ся сенат­ско­го рас­сле­до­ва­ния³⁰, а пле­бей­ский три­бун чуть не при­влёк Цеза­ря к суду перед наро­дом, одна­ко ему вос­пре­пят­ст­во­ва­ли кол­ле­ги, от кото­рых Цезарь добил­ся гаран­тии, что не будет обви­нён во вре­мя отсут­ст­вия по делам государ­ства³¹. Кон­сти­ту­ци­он­ность зако­нов Цеза­ря и осо­бен­но зако­на о кам­пан­ской зем­ле, повли­яв­ше­го на государ­ст­вен­ные дохо­ды, посто­ян­но обсуж­да­лась в 58—56 гг.³² После того, как Цице­рон пред­ло­жил рас­смот­реть вопрос о кам­пан­ской зем­ле на заседа­нии сена­та, назна­чен­ном на иды мая 56 г., в дело вме­шал­ся Цезарь вме­сте с Пом­пе­ем. Про­мол­чав на заседа­нии, Цице­рон вско­ре, в речи «О кон­суль­ских про­вин­ци­ях», сде­лал утвер­жде­ние, фак­ти­че­ски под­твер­ждав­шее юриди­че­скую силу зако­нов Цеза­ря³³. Но дру­гие не были столь уступ­чи­вы. Соглас­но Све­то­нию (Iul. 30. 3), одним из опа­се­ний Цеза­ря при сда­че галль­ско­го коман­до­ва­ния, было ne eorum, quae pri­mo con­su­la­tu ad­ver­sus aus­pi­cia le­ges­que et in­ter­ces­sio­nes ges­sis­set, ra­tio­nemnred­de­re co­ge­re­tur^[21].

На мой взгляд, про­ци­ти­ро­ван­ный выше фраг­мент из пись­ма Att. 2. 16. 2 отра­жа­ет уклон­чи­вые отве­ты Пом­пея на вопро­сы Цице­ро­на и дру­гих о кон­сти­ту­ци­он­но­сти зако­нов Цеза­ря: Пом­пей одоб­ря­ет зако­ны Цеза­ря, но с.185 Цеза­рю при­дёт­ся отве­тить за спо­соб их про­веде­ния; Пом­пею нет дела до того, вос­пре­пят­ст­во­ва­ли ли нало­же­нию запре­та на аграр­ный закон и наблюдал ли Бибул зна­ме­ния во вре­мя при­ня­тия зако­но­про­ек­та об алек­сан­дрий­ском царе; Пом­пей не жела­ет гадать, что мог­ло бы слу­чить­ся, если бы Бибул спу­стил­ся на Форум во вре­мя собра­ния по пово­ду зако­на об откуп­щи­ках³⁴. «Итак, что ты ска­жешь теперь, когда кам­пан­ский закон посяг­нул на каз­ну?» — спра­ши­ва­ет Цице­рон в сво­ём вооб­ра­же­нии. Пом­пей, как пред­по­ла­га­ет­ся, отве­тил бы, что дохо­ды с заво­ё­ван­ной им терри­то­рии воз­ме­стят поте­ри. Quo mo­do hoc ob­ti­nie­bis? — спро­сил бы Цице­рон в ответ; я при­ни­маю тот пере­вод это­го вопро­са, кото­рый пред­ло­жил У. У. Хау в сво­их пре­вос­ход­ных при­ме­ча­ни­ях к Цице­ро­ну: «Как ты удер­жишь это от отме­ны?»³⁵ Ответ Пом­пея, что он смо­жет сдер­жать сво­их про­тив­ни­ков с помо­щью армии Цеза­ря, как я пола­гаю, — пря­мая ссыл­ка на три леги­о­на в Илли­ри­ке, кото­ры­ми Цеза­рю пред­сто­я­ло коман­до­вать с янва­ря 58 г., — леги­о­ны, навис­шие над голо­ва­ми вра­гов Цеза­ря³⁶.

Но я не счи­таю, что закон об импе­рии был уже при­нят. Я пола­гаю, что в это вре­мя он имел тот же ста­тус, что и кам­пан­ский закон, то есть, он был вне­сён, но голо­со­ва­ние по нему ещё не состо­я­лось (эта воз­мож­ность под­ра­зу­ме­ва­ет­ся Шэкл­то­ном Бэй­ли, I. 408). Его при­ня­тие счи­та­лось несо­мнен­ным. Тогда поче­му он не упо­мя­нут в две­на­дца­ти апрель­ских пись­мах к Атти­ку (2. 4—15)? Пото­му, я пола­гаю, что он был вне­сён рань­ше, чем нача­лась эта серия писем, и был слиш­ком зна­ком Цице­ро­ну и Атти­ку, чтобы тре­бо­вать допол­ни­тель­ных ком­мен­та­ри­ев. Вати­ний, с.186 упо­мя­ну­тый в трёх пись­мах в нача­ле этой серии³⁷, очень силь­но инте­ре­со­вал Цице­ро­на. При­чи­ну того, что закон ещё не был при­нят, я вижу в том, что назна­че­ние бла­годар­ст­вен­ных молеб­ст­вий за Гая Помп­ти­на, победи­те­ля алло­бро­гов, веро­ят­но, устра­ни­ло в кон­це мар­та и нача­ле апре­ля коми­ци­аль­ные дни, когда мог­ло про­ис­хо­дить голо­со­ва­ние. Во вре­мя этих молеб­ст­вий Квинт Аррий, пред­по­ла­гае­мый кан­дидат в кон­су­лы, устро­ил для наро­да пыш­ный погре­баль­ный пир в честь сво­его отца, и Вати­ний, кото­рый, как маги­ст­рат, дол­жен был при­сут­ст­во­вать там, воз­ле­жал за сто­лом не в празд­нич­ном оде­я­нии, а в тём­ной тоге про­сто­люди­на, кото­рую выс­шие клас­сы носи­ли в знак тра­у­ра. Этот инци­дент про­изо­шёл до напи­са­ния писем, дати­ро­ван­ных нача­лом апре­ля, в одном из кото­рых Вати­ний назван эпу­ло­ном³⁸. Автор схо­лии к речи Цице­ро­на «Про­тив Вати­ния» объ­яс­ня­ет пла­тье Вати­ния его неже­ла­ни­ем при­знать молеб­ст­вия или пре­до­ста­вить Помп­ти­ну три­умф за галль­скую победу³⁹. Если это тол­ко­ва­ние и объ­яс­ня­ет отча­сти сопро­тив­ле­ние три­ум­фу, кото­рый в кон­це кон­цов был пре­до­став­лен Помп­ти­ну в 54 г., то вряд ли оно может быть при­ме­ни­мо к отка­зу Вати­ния в 59 г. при­знать молеб­ст­вия, ибо его зако­но­про­ект о коман­до­ва­нии Цеза­ря не вклю­чал Транс­аль­пий­скую про­вин­цию, где Помп­тин одер­жал победу над алло­бро­га­ми. Я пола­гаю, что тра­ур­ной одеж­дой Вати­ний, подоб­но Гаю Като­ну в 56 г. и Гаю Кури­о­ну в 50 г., про­те­сто­вал про­тив поте­ри коми­ци­аль­ных дней⁴⁰.

Подоб­но молеб­ст­ви­ям в честь Цице­ро­на, кото­рые были пре­до­став­ле­ны сена­том в 50 г., но, вслед­ст­вие ком­про­мис­са кон­су­лов с Кури­о­ном, долж­ны были празд­но­вать­ся позд­нее, реше­ние о молеб­ст­ви­ях в честь Помп­ти­на мог­ло быть при­ня­то в преды­ду­щем году. Их дата, я пола­гаю, была назна­че­на Бибу­лом, кото­рый, соглас­но Дио­ну Кас­сию (38. 6. 5), во вре­мя сво­его зато­че­ния про­дол­жал объ­яв­лять ἱερο­μηνίαι. Если Дион Кас­сий прав в том, что Бибул пытал­ся назна­чить свя­щен­ные пери­о­ды, чтобы поме­шать голо­со­ва­нию за пер­вый аграр­ный закон, то Цезарь вос­поль­зо­вал­ся пра­вом кол­ле­ги и отме­нил празд­но­ва­ния. Но Цезарь с.187 имел осно­ва­ния для того, чтобы не отме­нять молеб­ст­вия в честь Помп­ти­на, во вре­мя кото­рых состо­ял­ся пир Аррия, так как оба этих чело­ве­ка были свя­за­ны с Крас­сом: пер­вый как легат в войне про­тив Спар­та­ка, вто­рой — как посто­ян­ный помощ­ник в судах⁴¹.

Я пола­гаю, что закон Вати­ния об импе­рии Цеза­ря был вне­сён в самом нача­ле мар­та, чтобы голо­со­ва­ние по нему мог­ло состо­ять­ся в один из несколь­ких коми­ци­аль­ных дней в кон­це мар­та или в один день, доступ­ный в апре­ле⁴², — и эти дни были устра­не­ны молеб­ст­ви­я­ми. После это­го голо­со­ва­ние не мог­ло состо­ять­ся до 24 апре­ля, а к это­му вре­ме­ни вид­ные люди покида­ли Рим на еже­год­ный пери­од кани­кул, в тече­ние кото­ро­го они объ­ез­жа­ли свои вил­лы. До их воз­вра­ще­ния в Рим перед самы­ми май­ски­ми ида­ми дея­тель­ность сена­та, народ­ных собра­ний и судов прак­ти­че­ски пре­кра­ща­лась⁴³. Веро­ят­но, зако­но­про­ект был при­нят в один из пер­вых коми­ци­аль­ных дней во вто­рой поло­вине мая. Сре­ди сена­то­ров, под­дер­жав­ших закон и про­го­ло­со­вав­ших за него под пред­седа­тель­ст­вом Вати­ния, вид­ное место зани­ма­ли новый тесть Цеза­ря Пизон и новый зять Пом­пей⁴⁴. В пись­мах, напи­сан­ных в апре­ле и нача­ле мая, Цице­рон дела­ет один с.188 харак­тер­ный намёк на этот зако­но­про­ект, пред­по­ла­гая, как и в слу­чае с кам­пан­ским зако­ном, что он прой­дет. Exer­ci­tus Cae­sa­ris, о кото­рых он гово­рит в этом пись­ме, — это, по сло­вам сэра Рональ­да Сай­ма, «армия Циз­аль­пи­ны, гос­под­ст­во­вав­шая над Ита­ли­ей и являв­ша­я­ся эффек­тив­ной гаран­ти­ей сохра­не­ния зако­нов, при­ня­тых в кон­суль­ство Цеза­ря»⁴⁵.

Выбо­ры орди­нар­ных маги­ст­ра­тов, про­во­ди­мые кон­су­лом в нис­хо­дя­щем поряд­ке и назна­чен­ные, как обыч­но после Сул­лы, на июль⁴⁶, долж­ны были начать­ся к кон­цу меся­ца. Неза­дол­го до 25 июля Бибул отсро­чил их сво­им «эдик­том, достой­ным Архи­ло­ха», до 18 октяб­ря. Я при­дер­жи­ва­лась мне­ния (CCFC. 262 прим. 29), что руко­во­дить выбо­ра­ми дол­жен был Цезарь, и пред­по­ла­га­ла, что Бибул заявил, подоб­но Мило­ну в 57 г., что будет наблюдать небес­ные зна­ме­ния в тече­ние всех коми­ци­аль­ных дней. Но в отно­ше­нии выбо­ров этот метод был бы не более эффек­ти­вен, чем в отно­ше­нии зако­но­да­тель­ства. Бибу­лу при­шлось бы ob­nun­tia­re, объ­явить о резуль­та­тах сво­его наблюде­ния лич­но, а не эдик­том. Теперь я убеж­де­на аргу­мен­та­ми Лин­дер­ски в том, что Бибул смог отсро­чить выбо­ры, пото­му что он, а не Цезарь, полу­чил пра­во их про­во­дить — пра­во, не свя­зан­ное (как я счи­та­ла ранее) с поряд­ком имен в фастах⁴⁷. Цезарь попы­тал­ся напра­вить народ к дому Бибу­ла, веро­ят­но, чтобы при­нудить его вый­ти нару­жу, но, соглас­но Цице­ро­ну, люди не отклик­ну­лись⁴⁸. Выбо­ры, состо­яв­ши­е­ся до 10 декаб­ря (Cic. Q. fr. 1. 2. 16), веро­ят­но, нача­лись в день, назна­чен­ный Бибу­лом. Посколь­ку Бибул не появ­лял­ся на пуб­ли­ке до послед­не­го дня года, когда Кло­дий не поз­во­лил ему высту­пить (Dio 38. 12. 3), Цезарь, в отсут­ст­вие сво­его кол­ле­ги, дол­жен был руко­во­дить выбо­ра­ми. Пред­седа­тель­ство Цеза­ря в изби­ра­тель­ных коми­ци­ях, с.189 где его вра­ги всё ещё обла­да­ли огром­ным вли­я­ни­ем, несо­мнен­но, внес­ло вклад в победу его кан­дида­тов: Пизо­на, его тестя, и Авла Габи­ния, став­лен­ни­ка Пом­пея, — но не поме­ша­ло избра­нию в чис­ле пре­то­ров двух чело­век, кото­рые в нача­ле 58 г. совер­ши­ли реши­тель­ное напа­де­ние на кон­суль­ское зако­но­да­тель­ство Цеза­ря.

Эдикт Бибу­ла не мог повли­ять на коми­ции для выбо­ров пле­бей­ских эди­лов и три­бу­нов, ибо за них отве­ча­ли пле­бей­ские долж­ност­ные лица⁴⁹. Хотя во вре­ме­на Цице­ро­на засвиде­тель­ст­во­ва­но 16 лет, когда были отсро­че­ны либо все выбо­ры регу­ляр­ных маги­ст­ра­тов, либо неко­то­рые выбо­ры низ­ших долж­ност­ных лиц, одна­ко нет ни одно­го при­ме­ра отсроч­ки избра­ния пле­бей­ских маги­ст­ра­тов, кото­рые, как извест­но, в неко­то­рые годы испол­ня­ли свои обя­зан­но­сти в пери­од отсут­ст­вия орди­нар­ных маги­ст­ра­тов. Но я оши­ба­лась, утвер­ждая (Vet­tius 46, ссыл­ка в прим. 1 выше), что после децем­ви­ров нет ни одно­го слу­чая отсроч­ки выбо­ров три­бу­нов. В 110 г. выбо­ры были задер­жа­ны из-за наме­ре­ния двух три­бу­нов остать­ся в долж­но­сти вопре­ки воле их кол­лег. Задерж­ка, кото­рая, види­мо, не вышла за пре­де­лы года⁵⁰, была вызва­на един­ст­вен­ной извест­ной при­чи­ной для отсроч­ки этих выбо­ров — борь­бой сре­ди три­бу­нов, нахо­дя­щих­ся в долж­но­сти. Это была их обя­зан­ность — следить за тем, чтобы народ не оста­вал­ся без три­бу­нов и чтобы кол­ле­гия из деся­ти чле­нов была в пол­ном соста­ве⁵¹. В пери­од третьей — пятой дека­ды Ливия, когда орди­нар­ные маги­ст­ра­ты всту­па­ли в долж­ность 15 мар­та, а три­бу­ны — 10 декаб­ря, три­бу­нов изби­ра­ли рань­ше, чем осталь­ных маги­ст­ра­тов, и этот обы­чай, веро­ят­но, сохра­нил­ся после того, как со 153 г. орди­нар­ные маги­ст­ра­ты нача­ли всту­пать в долж­ность 1 янва­ря. Я при­ня­ла мне­ние Момм­зе­на о том, что июль­ская дата, засвиде­тель­ст­во­ван­ная для выбо­ров три­бу­нов во вре­ме­на Цице­ро­на, вос­хо­дит к более ран­не­му вре­ме­ни. Но един­ст­вен­ное опре­де­лён­ное свиде­тель­ство о дате выбо­ров до вре­мен Цице­ро­на ука­зы­ва­ет на то, что они про­ис­хо­ди­ли позд­нее. В 101 г. три­бу­ны, види­мо, были избра­ны после того, как Марий отпразд­но­вал с.190 три­умф за победу при Вер­цел­лах, одер­жан­ную 30 июля (Plut. Mar. 26. 4). Марий при­сут­ст­во­вал в коми­ци­ях, чтобы подер­жать сво­его кан­дида­та Луция Аппу­лея Сатур­ни­на, и его сол­да­ты, нахо­див­ши­е­ся там ради три­ум­фа, уби­ли кан­дида­та-сопер­ни­ка (Li­vy, Per. 69)⁵². Дата вряд ли может быть рань­ше сен­тяб­ря. В 91 г. выбо­ры три­бу­нов состо­я­лись pau­cis die­bus post mor­tem Cras­si^[22] (Cic. De Or. 3. 11), где речь идёт о Луции Лици­нии Крас­се, ора­то­ре, умер­шем (3. 6) 21 сен­тяб­ря. Оба этих непря­мых ука­за­ния пред­по­ла­га­ют дати­ров­ку в один из ряда коми­ци­аль­ных дней после окон­ча­ния Рим­ских игр 19 сен­тяб­ря. Подоб­но играм в честь Апол­ло­на для пост­сул­лан­ских выбо­ров в июле, эти игры долж­ны были обес­пе­чи­вать раз­вле­че­ние для изби­ра­те­лей, при­бы­ваю­щих в Рим для коми­ций. Это свиде­тель­ство ука­зы­ва­ет на то, что по мень­шей мере в тече­ние двух деся­ти­ле­тий до Сул­лы и, воз­мож­но, ранее, выбо­ры три­бу­нов про­во­ди­лись в кон­це сен­тяб­ря⁵³.

Точ­ные даты три­бун­ских выбо­ров, упо­мя­ну­тые для вре­ме­ни Цице­ро­на, — 17 июля 65 г. и 28 июля 54 г. В 51 г. выбо­ры пле­бей­ских эди­лов и три­бу­нов состо­я­лись до 1 авгу­ста, при­чём выбо­ры три­бу­нов — доста­точ­но задол­го до этой даты, чтобы состо­я­лось обви­не­ние и осуж­де­ние одно­го из избран­ных три­бу­нов (Целий в Cic. Fam. 8. 4. 1—3). Когда 5 авгу­ста 70 г. начал­ся суд над Верре­сом, три­бу­ны и пле­бей­ские эди­лы уже были избра­ны; пер­вые — веро­ят­но, вто­рые — точ­но в июле⁵⁴. В 58 году с.191 (кото­рый я не упо­мя­ну­ла в сво­ём иссле­до­ва­нии) все выбо­ры, види­мо, состо­я­лись в июле. В пись­ме от 5 авгу­ста из Фес­са­ло­ни­ки Цице­рон пишет: co­mi­tia ha­bi­ta sunt^[23], — и гово­рит о надеж­де на tri­bu­ni ple­bis de­sig­na­ti^[24]55. Мей­ер (90, прим. 5) отме­тил неопре­де­лён­ность в утвер­жде­нии Цице­ро­на о выбо­рах в 54 г. (Att. 4. 15. 8): Haec ego pri­die scri­be­bam quam co­mi­tia fo­re pu­ta­ban­tur. Sed ad te V. Kal. Sext. si fac­ta erunt et ta­bel­la­rius non erit pro­fec­tus, to­ta co­mi­tia perscri­bam^[25]. Воз­мож­но, неопре­де­лён­ность даты зави­се­ла от поступ­ле­ния всех зало­гов, кото­рые в тот год скан­даль­но­го под­ку­па все кан­дида­ты на долж­но­сти три­бу­на внес­ли Като­ну, чтобы гаран­ти­ро­вать чест­ность выбо­ров. Сле­ду­ет так­же отме­тить, что коми­ции по выбо­рам три­бу­нов не счи­та­лись fac­ta^[26], пока не были выбра­ны все десять три­бу­нов, а если — как ино­гда слу­ча­лось, — десять чело­век не изби­ра­лось до захо­да солн­ца, то коми­ции про­дол­жа­лись в сле­дую­щий коми­ци­аль­ный день. В июле было три таких дня после 28 чис­ла, и нет осно­ва­ний счи­тать, что выбо­ры про­дол­жа­лись и в авгу­сте. Для пост­сул­лан­ско­го пери­о­да я не нахо­жу свиде­тельств о выбо­рах народ­ных три­бу­нов в авгу­сте⁵⁶.

Эти при­ме­ры пле­бей­ских выбо­ров в июле — теперь их пять — при­ве­ли меня к мыс­ли, что Кло­дия долж­ны были избрать три­бу­ном в этом меся­це, и это ста­ло для меня отправ­ной точ­кой в пере­да­ти­ров­ке, вопре­ки руко­пис­но­му поряд­ку, ряда писем к Атти­ку, 2. 20—24, напи­сан­ных, как я по-преж­не­му счи­таю, в сле­дую­щем поряд­ке: 23, 24, 20, 21, 22⁵⁷. В пись­мах 23 и 24 нет ника­ких дат, но из пред­по­след­не­го пред­ло­же­ния пись­ма 23, кото­рое содер­жит прось­бу о сроч­ном воз­вра­ще­нии Атти­ка, ясно, что коми­ции для выбо­ров народ­ных три­бу­нов ещё не состо­я­лись: per­mag­ni nostra in­te­rest te, si co­mi­tiis non po­tue­ris, at dec­la­ra­to il­lo es­se Ro­mae^[27]. Пись­мо 24 о деле Вет­тия было напи­са­но вско­ре после того, как пись­мо 23 было отправ­ле­но Атти­ку его това­ри­щем Нуме­ри­ем Нуме­сти­ем⁵⁸. Я дати­рую его при­бли­зи­тель­но 17 июля, после двух с.192 неко­ми­ци­аль­ных дней, когда мог­ли состо­ять­ся опи­сан­ные заседа­ния сена­та. Пись­ма 20, 21 и 22 были напи­са­ны неза­дол­го до или вско­ре после 25 июля. Нача­ло пись­ма 22 пред­по­ла­га­ет изме­не­ние поло­же­ния Кло­дия. Пом­пей заявил Цице­ро­ну, что in sum­ma se per­fi­diae et sce­le­ris in­fa­mia fo­re si mi­hi pe­ri­cu­lum crea­re­tur ab eo quem ip­se ar­mas­set cum ple­bei­um fie­ri pas­sus es­set^[28]. По мое­му мне­нию, это пись­мо сопро­вож­да­лось отчё­том о коми­ци­ях для выбо­ров три­бу­нов, взя­тым из ac­ta diur­na. В пара­гра­фе 5 есть ещё одно ука­за­ние: om­nia mi­hi fo­re expli­ca­ta si te vi­de­ro; sed to­tum est in eo, si an­te quam il­le ineat ma­gistra­tum^[29]. На этом осно­ва­нии я утвер­ждаю, что пись­ма рас­по­ло­же­ны в непра­виль­ном поряд­ке и что пись­мо 2. 22 было напи­са­но в кон­це июля, после того, как Кло­дий был избран три­бу­ном.

Важ­ное воз­ра­же­ние Мей­е­ра состо­ит в том, что в пись­мах 20—22 при­зы­вы Цице­ро­на к воз­вра­ще­нию Атти­ка дале­ко не так настой­чи­вы, как в пись­мах 23—24. В пись­ме 2. 20 он не нахо­дит (с. 92) «die ge­ringste Erklä­rung… warum er die­se den At­ti­cus so un­mit­tel­bar an­ge­hen­de Fra­ge jetzt völ­lig an­ders beur­teil­te»^[30]. Но я объ­яс­няю это заве­ре­ни­я­ми Пом­пея, дан­ны­ми Цице­ро­ну (2. 20. 1—2), заве­ре­ни­я­ми, кото­рым Цице­рон, хоть и оста­ва­ясь насто­ро­же, не мог не пове­рить. Они были вполне опре­де­лён­ны­ми: ad­dit etiam se pri­us oc­ci­sum iri ab eo quam me vio­la­tum iri^[31]. Теперь Цице­рон чув­ст­ву­ет, что полу­чил от само­го Пом­пея инфор­ма­цию о его отно­ше­нии к делу, — инфор­ма­цию, кото­рую в мае (2. 17. 3) Цице­рон про­сил Атти­ка «выудить» у наперс­ни­ка Пом­пея, Тео­фа­на из Мити­лен. Из двух сле­дую­щих писем вид­но, что Цице­рон всё мень­ше и мень­ше пола­га­ет­ся на заве­ре­ния Пом­пея и страст­но жела­ет, чтобы Аттик вер­нул­ся и про­дол­жил сооб­щать о раз­го­во­рах с воло­окой сест­рой Кло­дия⁵⁹, из кото­рых Цице­рон мог бы узнать, насколь­ко мож­но рас­счи­ты­вать на обе­ща­ние, дан­ное Кло­ди­ем Пом­пею (2. 22. 5)⁶⁰. Здесь прось­ба к Атти­ку о воз­вра­ще­нии зву­чит более настой­чи­во.

Моя дати­ров­ка писем и моё мне­ние о том, что дело Вет­тия было свя­за­но с при­бли­жаю­щи­ми­ся выбо­ра­ми, ни одни из кото­рых в то вре­мя не были отло­же­ны, оста­ют­ся без изме­не­ний. Отне­се­ние выбо­ров три­бу­нов к июлю, я пола­гаю, вер­но для вре­ме­ни Цице­ро­на, но не для трёх деся­ти­ле­тий до Сул­лы, когда более веро­ят­ным вре­ме­нем коми­ций был конец сен­тяб­ря и когда в одном слу­чае борь­ба меж­ду дей­ст­ву­ю­щи­ми три­бу­на­ми задер­жа­ла выбо­ры до кон­ца с.193 года. Я при­пи­сы­ваю Сул­ле назна­че­ние всех коми­ций на июль⁶¹ и пред­по­ла­гаю, что этот месяц про­сто был назван в его законе. Обыч­но — как, несо­мнен­но, про­изо­шло в 65 и 51 гг., — три­бу­нов изби­ра­ли рань­ше, чем осталь­ных маги­ст­ра­тов. В те два года, когда их выбо­ры состо­я­лись в кон­це меся­ца — 54 г. и, соглас­но моей интер­пре­та­ции, 59 г., гра­фик осво­бо­ди­ла отсроч­ка кон­суль­ских коми­ций. Веро­ят­но, три­бу­ны мог­ли выбрать любой день в июле, даже отсро­чив ранее объ­яв­лен­ную дату в этом меся­це.

Хотя моё иссле­до­ва­ние выбо­ров на 58 г. каса­ет­ся в основ­ном даты коми­ций по выбо­рам три­бу­нов, отсроч­ка выбо­ров орди­нар­ных маги­ст­ра­тов более важ­на с точ­ки зре­ния сопро­тив­ле­ния Цеза­рю в его пер­вое кон­суль­ство. С этой целью Бибул (или Катон?) раз­ра­ботал план di­la­tio co­mi­tio­rum^[32]. При сопро­тив­ле­нии зако­но­да­тель­ной дея­тель­но­сти Цеза­ря и Вати­ния важ­ную роль игра­ли дру­гие сред­ства — наблюде­ние небес­ных зна­ме­ний с совер­шае­мой лич­но обнун­ци­а­ци­ей или без неё, попыт­ка устра­нить коми­ци­аль­ные дни, назна­чив на них пере­движ­ные празд­ни­ки и бла­годар­ст­вен­ные молеб­ст­вия, исполь­зо­ва­ние вето. Види­мо, все три этих сред­ства были исполь­зо­ва­ны про­тив пер­во­го аграр­но­го зако­на, кото­рый я дати­рую янва­рем, и я выска­за­ла пред­по­ло­же­ние, что обнун­ци­а­ция, совер­шён­ная в коми­ци­ях, мог­ла послу­жить при­чи­ной неболь­шой отсроч­ки голо­со­ва­ния. Назна­че­ние празд­ни­ков на коми­ци­аль­ные дни и вето, пред­от­вра­щён­ное силой, ока­за­лись неэф­фек­тив­ны­ми. Вето ста­ло невоз­мож­ным после того, как три­бу­ны уда­ли­лись вме­сте с Бибу­лом, одна­ко в сво­их язви­тель­ных эдик­тах он делал сомни­тель­ные заяв­ле­ния о том, что обнун­ци­а­ция, совер­шён­ная таким спо­со­бом, име­ет закон­ную силу. Цезарь не обра­щал на него вни­ма­ния, но когда бла­годар­ст­вен­ные молеб­ст­вия за Помп­ти­на были назна­че­ны на коми­ци­аль­ные дни (я думаю, те дни, когда долж­ны были при­ни­мать­ся зако­ны о коман­до­ва­нии Цеза­ря), Цезарь, я пола­гаю, несмот­ря на сопро­тив­ле­ние Вати­ния, допу­стил празд­но­ва­ние из ува­же­ния к Крас­су. Позд­нее, веро­ят­но, во вто­рой поло­вине мая, Бибул не нашёл спо­со­ба поме­шать при­ня­тию зако­на, пре­до­ста­вив­ше­го Цеза­рю армию, с помо­щью кото­рой он мог нако­нец пода­вить сво­их вра­гов. Но тем вре­ме­нем Бибул нашёл новое сред­ство сопро­тив­ле­ния: отсроч­ку выбо­ров. Оно тоже ока­за­лось неэф­фек­тив­ным. Цице­рон ока­зал­ся про­вид­цем, когда, узнав о плане Бибу­ла в кон­це апре­ля, спро­сил Атти­ка (2. 15. 2): Bi­bu­li autem is­ta mag­ni­tu­do ani­mi in co­mi­tio­rum di­la­tio­ne, quid ha­bet ni­si ip­sius iudi­cium, si­ne ul­la cor­rec­tio­ne rei pub­li­cae?^[33]

Брин Мор Кол­ледж.