Друз и spolia opima

с.544 Соглас­но Све­то­нию, Нерон Клав­дий Друз, млад­ший из двух пасын­ков Авгу­ста, стре­мил­ся, как гово­ри­ли, добыть spo­lia opi­ma^[1], то есть, доспе­хи, взя­тые у вра­же­ско­го коман­ди­ра, уби­то­го в сра­же­нии. Цель насто­я­щей работы — рас­смот­реть, в чем мог­ло состо­ять суще­ство этих при­тя­за­ний и какой свет они могут про­лить на отно­ше­ния Авгу­ста с прин­ца­ми из импе­ра­тор­ской семьи.

Первую гла­ву жиз­не­опи­са­ния Клав­дия Све­то­ний посвя­ща­ет Дру­зу, отцу импе­ра­то­ра. Рас­ска­зав о кам­па­ни­ях Дру­за в Аль­пах и Гер­ма­нии, его смер­ти (в 9 г. до н. э.) и посмерт­ных поче­стях, Све­то­ний дела­ет сле­дую­щее утвер­жде­ние (Clau­dius 1.4):

От изло­же­ния фак­тов жиз­ни Дру­за Све­то­ний пере­хо­дит к рас­ска­зу о тех каче­ствах, кото­рые ему обыч­но при­пи­сы­ва­ли, и, как обыч­но, соеди­ня­ет две раз­ных темы: стрем­ле­ние Дру­за к сла­ве и его рес­пуб­ли­кан­ские сим­па­тии. Нет осно­ва­ний счи­тать, что он почерп­нул оба этих пунк­та из одно­го источ­ни­ка.

Далее Све­то­ний рас­ска­зы­ва­ет, что неко­то­рые утвер­жда­ли, буд­то Август ото­звал Дру­за из-за его небла­го­на­деж­ных воз­зре­ний, а когда тот стал мед­лить, отра­вил его, — одна­ко выра­жа­ет недо­ве­рие к этой исто­рии. В дру­гом месте он утвер­жда­ет, — без вся­кой оцен­ки, — буд­то в пись­ме к Тибе­рию Друз пред­ло­жил заста­вить Авгу­ста вос­ста­но­вить li­ber­tas^[3], а Тибе­рий пока­зал это пись­мо Авгу­сту (Ti­be­rius 50.1). Тацит так­же сооб­ща­ет, что пола­га­ли, буд­то Друз наме­ре­вал­ся вос­ста­но­вить li­ber­tas, если при­дет к вла­сти, а неко­то­рые счи­та­ли, буд­то это при­ве­ло к его смер­ти (Ann. 1.33.2, 2.82.2).

Исто­рия о том, что Тибе­рий пре­дал Дру­за, а Август отра­вил его, не заслу­жи­ва­ет ника­ко­го дове­рия: это типич­ный при­мер скан­даль­ных рос­сказ­ней, порож­ден­ных сплет­ня­ми импе­ра­тор­ско­го дво­ра, кото­рые, воз­мож­но, были измыш­ле­ны лишь после смер­ти Гер­ма­ни­ка, сына Дру­за, при подо­зри­тель­ных обсто­я­тель­ствах. Быть может, есть какая-то доля прав­ды в утвер­жде­нии, что Друз имел рес­пуб­ли­кан­ские сим­па­тии, как пред­по­ла­га­ют неко­то­рые совре­мен­ные авто­ры¹. Одна­ко и сам Август демон­стри­ро­вал пре­дан­ность сво­бо­де и при­твор­ное неже­ла­ние при­ни­мать про­дле­ние сво­их пол­но­мо­чий. Если это утвер­жде­ние осно­ва­но на каких-либо выска­зы­ва­ни­ях Дру­за, то они мог­ли быть без­обид­ны­ми. Лич­ные каче­ства Дру­за при­нес­ли ему боль­шую попу­ляр­ность, и одно­го это­го мог­ло быть доста­точ­но для воз­ник­но­ве­ния дан­но­го слу­ха².

с.545 Как Све­то­ний полу­чил инфор­ма­цию о том, что Друз желал добыть spo­lia opi­ma, мож­но лишь дога­ды­вать­ся. Пер­во­на­чаль­ным источ­ни­ком мог быть пане­ги­рик Дру­зу, воз­мож­но даже, — одна из погре­баль­ных речей, про­из­не­сен­ных Тибе­ри­ем и Авгу­стом, или одно из сочи­не­ний, позд­нее напи­сан­ных Авгу­стом в сти­хах и в про­зе (Suet. Claud. 1.5; Dio 55.2.2). Если так, то это утвер­жде­ние мог­ло быть все­го лишь рито­ри­че­ским укра­ше­ни­ем, рас­цве­чи­ваю­щим тему лич­ной отва­ги Дру­за³. Одна­ко этот рас­сказ может быть вполне убеди­тель­ным: воз­мож­но, Друз стре­мил­ся отли­чить­ся не толь­ко ины­ми спо­со­ба­ми, но и путем лич­но­го уча­стия в бит­ве, и наде­ял­ся совер­шить ред­кое дости­же­ние — убить вра­же­ско­го коман­ди­ра в сра­же­нии. Этот замы­сел не был нере­аль­ным: если бы Друз сумел убить гер­ман­ско­го вождя, то его вполне мож­но было бы пред­ста­вить как вра­же­ско­го коман­ди­ра. Более того, подоб­ное поведе­ние соот­вет­ст­во­ва­ло бы рим­ской тра­ди­ции: рим­ские коман­ди­ры часто зани­ма­ли место на пере­до­вой линии или близ­ко к ней, и про­яв­ле­ние лич­ной храб­ро­сти коман­ди­ра высо­ко цени­лось⁴. Прин­цы из импе­ра­тор­ской семьи осо­бен­но ост­ро нуж­да­лись в том, чтобы добить­ся отли­чия, и одним из спо­со­бов дости­же­ния этой цели была впе­чат­ля­ю­щая демон­стра­ция лич­ной доб­ле­сти⁵. Сооб­ща­ет­ся, что Гер­ма­ник часто уби­вал вра­же­ских вои­нов в руко­паш­ном поедин­ке, и в этом, как и в иных отно­ше­ни­ях, он мог под­ра­жать сво­е­му отцу⁶. Прав­да, вос­хва­ле­ния воен­ных талан­тов Дру­за в дру­гих источ­ни­ках не под­чер­ки­ва­ют лич­ную храб­рость, но ввиду скудо­сти сохра­нив­ше­го­ся мате­ри­а­ла это не долж­но иметь зна­че­ния⁷.

Ниже будут при­веде­ны и дру­гие сооб­ра­же­ния, ука­зы­ваю­щие на то, что эта исто­рия может иметь под собой осно­ва­ния. Но преж­де сле­ду­ет выяс­нить, как Август дол­жен был отно­сить­ся к тако­му често­лю­би­во­му замыс­лу сво­его пасын­ка.

Победи­тель, добыв­ший spo­lia opi­ma, при­креп­лял доспех уби­то­го им коман­ди­ра к дубо­во­му пню в фор­ме тро­фея, в про­цес­сии достав­лял его на Капи­то­лий и там посвя­щал в храм Юпи­те­ра Фере­трия. Соглас­но леген­де, толь­ко три рим­ля­ни­на посвя­ти­ли spo­lia opi­ma: Ромул, счи­тав­ший­ся осно­ва­те­лем хра­ма, Авл Кор­не­лий Косс в кон­це V в. и Марк Клав­дий Мар­целл в свое кон­суль­ство в 222 г. Спор­ным был вопрос о том, может ли добыть spo­lia opi­ma любой сол­дат или с.546 толь­ко рим­ский пол­ко­во­дец, сра­жаю­щий­ся под соб­ст­вен­ны­ми ауспи­ци­я­ми, и сам Август всту­пил в эту дис­кус­сию, заявив, что обна­ру­жил в хра­ме Юпи­те­ра Фере­трия, кото­рый он пере­стра­и­вал, льня­ной доспех с над­пи­сью, свиде­тель­ст­ву­ю­щей о том, что Косс был кон­су­лом, когда захва­тил добы­чу (Liv. 4.20.5—11).

Этот древ­ний обы­чай при­об­рел важ­ность для совре­мен­ни­ков в 29 г. до н. э., когда про­кон­сул Македо­нии Марк Лици­ний Красс лич­но убил в бою царя бастар­нов, но так и не посвя­тил spo­lia opi­ma (Dio 51.24.4). Обыч­но пред­по­ла­га­ет­ся, что Красс фор­маль­но обра­тил­ся за раз­ре­ше­ни­ем посвя­тить spo­lia opi­ma, а Август не поз­во­лил это­го, и вме­ша­тель­ство Авгу­ста в спор о долж­но­сти Кос­са послу­жи­ло для обос­но­ва­ния его отка­за Крас­су. Одна­ко в дру­гой рабо­те я дока­зы­ваю, что пра­во Крас­са посвя­тить spo­lia opi­ma, веро­ят­но, нико­гда не оспа­ри­ва­лось, что он сам пред­по­чел не реа­ли­зо­вы­вать это пра­во, либо доб­ро­воль­но, либо в резуль­та­те нефор­маль­но­го дав­ле­ния, и что инте­рес Авгу­ста к долж­но­сти Кос­са был чисто анти­квар­ным⁸. Как бы то ни было, ясно, что при­чи­на того, поче­му Красс не посвя­тил spo­lia opi­ma, состо­я­ла в том, что Авгу­сту было неже­ла­тель­но, чтобы про­стой про­кон­сул полу­чил столь исклю­чи­тель­ную почесть, тем более — учи­ты­вая ее связь с Рому­лом, с кото­рым он дол­го стре­мил­ся ассо­ции­ро­вать себя.

Тра­ди­цию посвя­ще­ния spo­lia opi­ma позд­нее исполь­зо­вал сенат, чтобы ока­зать поче­сти само­му Авгу­сту. Когда в 20 г. до н. э. при­шло изве­стие о том, что пар­фяне вер­ну­ли воен­ные знач­ки и плен­ных, захва­чен­ных у рим­лян, сенат при­нял памят­ные поста­нов­ле­ния, в том чис­ле пред­пи­са­ние воз­двиг­нуть храм Мар­са Мсти­те­ля на Капи­то­лии для хра­не­ния воен­ных знач­ков, в под­ра­жа­ние хра­му Юпи­те­ра Фере­трия (Dio 54.8.2). Это поста­нов­ле­ние при­рав­ня­ло Авгу­ста к Рому­лу. Ромул осно­вал новый храм на Капи­то­лии, чтобы поме­стить туда свою добы­чу, и уста­но­вил, что все, кто в буду­щем захва­тит тако­го рода добы­чу, долж­ны посвя­щать ее в этот храм. Соглас­но поста­нов­ле­нию сена­та, Авгу­сту пред­сто­я­ло осно­вать новый храм рядом с хра­мом Рому­ла для хра­не­ния новой раз­но­вид­но­сти взя­той им добы­чи и, несо­мнен­но, поста­нов­ле­ние далее пред­пи­сы­ва­ло, что в буду­щем рим­ские воен­ные знач­ки, воз­вра­щен­ные от вра­гов, сле­ду­ет посвя­щать в новом хра­ме. Как я обос­но­вал в дру­гой рабо­те, Август, веро­ят­но, откло­нил новый храм на Капи­то­лии, но при­нял поста­нов­ле­ние сена­та в видо­из­ме­нен­ной фор­ме: вме­сто это­го храм Мар­са Мсти­те­ля реше­но было постро­ить на его новом фору­ме, и поста­нов­ле­ние сена­та помог­ло опре­де­лить функ­цию и изо­бра­зи­тель­ный ряд свя­ти­ли­ща, кото­рое нако­нец было посвя­ще­но во 2 г. до н. э.⁹ Имен­но в боль­шой храм Мар­са Мсти­те­ля на фору­ме Авгу­ста в кон­це кон­цов были поме­ще­ны воен­ные знач­ки, воз­вра­щен­ные от пар­фян, и в даль­ней­шем хра­му пред­сто­я­ло стать хра­ни­ли­щем воен­ных знач­ков, воз­вра­щен­ных от вра­гов¹⁰. Сре­ди про­чих ста­туй на новом фору­ме осо­бое место зани­мал Ромул, несу­щий свои spo­lia opi­ma. Пока стро­ил­ся храм Мар­са Мсти­те­ля, для выдан­ных пар­фя­на­ми воен­ных знач­ков тре­бо­ва­лось вре­мен­ное хра­ни­ли­ще, и заман­чи­во пред­по­ло­же­ние, что для этой цели был избран храм Юпи­те­ра Фере­трия.

Левик согла­си­лась с тем, что Друз стре­мил­ся захва­тить spo­lia opi­ma, и свя­за­ла это с его пред­по­ла­гае­мым рес­пуб­ли­ка­низ­мом. По ее мне­нию, Друз бро­сал вызов Авгу­сту: посколь­ку в 9 г. Друз зани­мал долж­ность кон­су­ла, у Авгу­ста не было бы воз­мож­но­сти отка­зать ему в пра­ве посвя­тить spo­lia opi­ma, как он отка­зал Крас­су¹¹. На мой взгляд, это невер­но. Как уже гово­ри­лось, неяс­но, чего сто­ил рес­пуб­ли­ка­низм Дру­за с.547 (и сто­ил ли он вооб­ще чего-нибудь) и дей­ст­ви­тель­но ли Август откры­то вос­пре­пят­ст­во­вал Крас­су. Во вся­ком слу­чае, хотя Август и не желал бы, чтобы сена­тор, подоб­ный Крас­су, посвя­тил spo­lia opi­ma, одна­ко если бы пра­во на это заво­е­вал один из чле­нов его семьи, то было бы совсем дру­гое дело. Веро­ят­но, одной из целью войн Авгу­ста было пре­до­став­ле­ние прин­цам импе­ра­тор­ско­го дома воз­мож­но­сти заво­е­вать воен­ную сла­ву¹². Посвя­ще­ние Дру­зом spo­lia opi­ma соот­вет­ст­во­ва­ло бы этой цели. Если Друз дей­ст­ви­тель­но стре­мил­ся к это­му, то это был не вызов Авгу­сту, а цель, кото­рую Август, несо­мнен­но, одоб­рил и поощ­рил бы, воз­мож­но, даже побуж­дал бы к ней. Эту интер­пре­та­цию может под­твер­дить даль­ней­шее рас­смот­ре­ние неко­то­рых осо­бен­но­стей авгу­стов­ских войн и, в част­но­сти, поче­стей, полу­чен­ных Тибе­ри­ем и Дру­зом за кам­па­нии в цен­траль­ной Евро­пе.

Осу­щест­влен­ное в 27 г. до н. э. разде­ле­ние про­вин­ций озна­ча­ло, что Август прак­ти­че­ски при­об­рел моно­по­лию на воен­ную сла­ву, и три­ум­фы, частые в непо­сред­ст­вен­но пред­ше­ст­ву­ю­щий пери­од, теперь ста­ли ред­ко­стью. Лишь те немно­гие про­кон­су­лы, кото­рые все еще коман­до­ва­ли арми­я­ми, име­ли пра­во на три­умф. Три­ум­фы отпразд­но­ва­ли два про­кон­су­ла Афри­ки — Луций Сем­п­ро­ний Атра­тин в 21 г. и Луций Кор­не­лий Бальб в 19 г. — но они ста­ли послед­ни­ми лица­ми, не при­над­ле­жа­щи­ми к импе­ра­тор­ско­му дому, кото­рым была пре­до­став­ле­на эта честь¹³. Само­му Авгу­сту регу­ляр­но при­суж­да­ли три­ум­фы, но он демон­стри­ро­вал уме­рен­ность, неиз­мен­но откло­няя их ¹⁴. Агрип­па, обла­дав­ший неза­ви­си­мым импе­ри­ем, так­же полу­чал три­ум­фы, но было бы бес­такт­ным, если бы он при­нял то, что откло­нил Август, поэто­му он тоже отка­зы­вал­ся¹⁵. Эта демон­стра­ция сдер­жан­но­сти соот­вет­ст­во­ва­ла новой мас­ке прин­цеп­са, пер­во­го граж­да­ни­на, кото­рую надел Август, а так­же слу­жи­ла для того, чтобы под­черк­нуть уни­каль­ность его трой­но­го три­ум­фа в 29 г. Тем не менее, Август пре­успел в про­дви­же­нии раз­лич­ны­ми спо­со­ба­ми пред­став­ле­ния о себе как о выдаю­щем­ся победи­те­ле в вой­нах. Одним из этих спо­со­бов было посто­ян­ное уча­стие в цере­мо­ни­ях, тра­ди­ци­он­но ассо­ции­ро­вав­ших­ся с три­ум­фом. Так, в том же самом отрыв­ке «Дея­ний», где Август упо­ми­на­ет о сво­ем отка­зе от даль­ней­ших три­ум­фов, он сооб­ща­ет о два­дца­ти одном про­воз­гла­ше­нии импе­ра­то­ром и о пяти­де­ся­ти пяти suppli­ca­tio­nes^[4] общей про­дол­жи­тель­но­стью 890 дней, пре­до­став­лен­ных за победы, одер­жан­ные им или под его ауспи­ци­я­ми, и рас­ска­зы­ва­ет о том, что обыч­но по воз­вра­ще­нии в Рим отправ­лял лав­ры со сво­их фас­ций на Капи­то­лий, как посту­па­ли коман­ди­ры в кон­це три­ум­фа¹⁶.

В пер­вые годы сво­его прав­ле­ния Август осу­ществлял пря­мое коман­до­ва­ние в раз­лич­ных горя­чих точ­ках: вел кам­па­нии в север­ной Испа­нии в 26 и 25 гг. и посе­тил Сирию в 20 г. для воз­вра­ще­ния зна­мен и плен­ных от пар­фян. Затем он стал дей­ст­во­вать ина­че: с.548 сам нахо­дил­ся в под­хо­дя­щей мест­но­сти за пре­де­ла­ми погра­нич­ной зоны, но деле­ги­ро­вал воен­ный импе­рий чле­нам сво­ей семьи. Так с 16 по 13 гг. Август бази­ро­вал­ся в Гал­лии, откуда управ­лял поко­ре­ни­ем Альп и осо­бен­но решаю­щей кам­па­ни­ей под коман­до­ва­ни­ем Тибе­рия и Дру­за в 15 г. Когда в 12 г. нача­лось про­дви­же­ние в цен­траль­ную Евро­пу, то пер­во­на­чаль­ный план был таков, что Агрип­па будет коман­до­вать в Илли­ри­ке, а Тибе­рий и Друз — в Гер­ма­нии, но после смер­ти Агрип­пы Илли­рик достал­ся Тибе­рию, а Друз сохра­нил за собой гер­ман­ское коман­до­ва­ние (Dio 54.28.1—2, 31.2—3). Пока в 12—8 гг. в Гер­ма­нии и на Бал­ка­нах совер­ша­лось вели­кое наступ­ле­ние, Август нахо­дил­ся либо в север­ной Ита­лии, либо в Гал­лии¹⁷.

Август отка­зал­ся от актив­ной воен­ной служ­бы в уди­ви­тель­но моло­дом воз­расте (во вре­мя аль­пий­ской кам­па­нии в 15 г. до н. э. ему было толь­ко сорок семь лет). Новый порядок дей­ст­вий отча­сти может объ­яс­нять­ся его пло­хим здо­ро­вьем. Одна­ко глав­ная при­чи­на, несо­мнен­но, состо­я­ла в том, что он боль­ше не имел необ­хо­ди­мо­сти лич­но заво­е­вы­вать воен­ную сла­ву и желал, чтобы это сде­ла­ли моло­дые прин­цы. Хотя в конеч­ном сче­те насле­до­ва­ние было пред­на­зна­че­но его при­ем­ным сыно­вьям Гаю и Луцию, его пасын­ки, тем не менее, были важ­ны­ми чле­на­ми семьи, и после смер­ти Агрип­пы им пред­сто­я­ло бы взять дела в свои руки, если бы с Авгу­стом что-то слу­чи­лось. Инте­ре­сы дина­стии тре­бо­ва­ли, чтобы они при­об­ре­ли тот оре­ол, кото­рый мог при­не­сти лишь воен­ный успех.

Воен­ные дости­же­ния Тибе­рия и Дру­за были заслу­жен­но воз­на­граж­де­ны поче­стя­ми, одна­ко эти поче­сти пре­до­став­ля­лись тща­тель­но про­ду­ман­ны­ми пор­ци­я­ми¹⁸. Здесь, как и везде, Август стре­мил­ся обез­ору­жить недо­воль­ство, демон­стри­руя уме­рен­ность. Нало­жен­ные огра­ни­че­ния одно­вре­мен­но слу­жи­ли для того, чтобы под­черк­нуть уни­каль­ность его соб­ст­вен­но­го поло­же­ния вер­хов­но­го глав­но­ко­ман­дую­ще­го, и для того, чтобы уве­ли­чить сово­куп­ный вес поче­стей, пре­до­став­лен­ных его пасын­кам.

Тибе­рий и Друз вели аль­пий­ские кам­па­нии все­го лишь как лега­ты Авгу­ста. Поэто­му они не име­ли пра­ва на соб­ст­вен­ные поче­сти, но Август был про­воз­гла­шен импе­ра­то­ром — в деся­тый раз и впер­вые не за свои лич­ные дости­же­ния¹⁹. В 12—11 гг. они все еще чис­ли­лись его лега­та­ми, и поэто­му Август не поз­во­лил им полу­чить импе­ра­тор­ские про­воз­гла­ше­ния или три­ум­фы. Он сам был про­воз­гла­шен импе­ра­то­ром в 12 г. (в один­на­дца­тый раз) за победы Тибе­рия в Илли­ри­ке и в 11 г. (в две­на­дца­тый раз) за победы Дру­за в Гер­ма­нии (Dio 54.33.5)²⁰. Одна­ко бра­тья тоже полу­чи­ли уте­ши­тель­ный приз: or­na­men­ta tri­um­pha­lia^[5], пре­до­став­лен­ные Тибе­рию в 12 г., а Дру­зу — в 11 г.²¹ Это дава­ло им такое же пра­во на одеж­ду три­ум­фа­то­ра, как и лицам, отпразд­но­вав­шим три­умф, осо­бен­но пра­во носить с.549 лав­ро­вый венок на играх. Вско­ре после это­го такая же при­ви­ле­гия была дана Луцию Пизо­ну за кам­па­нию во Фра­кии, и впо­след­ст­вии она ста­ла стан­дарт­ной награ­дой успеш­но­му пол­ко­вод­цу, не вхо­дя­ще­му в импе­ра­тор­скую семью²².

Дион Кас­сий сооб­ща­ет о после­дую­щих поче­стях, пре­до­став­лен­ных обо­им бра­тьям в 11 г.: про­кон­суль­ский импе­рий и пра­во на ова­цию, то есть, малый три­умф (Dio 54.33.5, 34.3)²³. Неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли пред­по­ло­жи­ли, что они дей­ст­ви­тель­но отпразд­но­ва­ли ова­ции в 11 г.²⁴ Одна­ко ввиду мол­ча­ния источ­ни­ков мало­ве­ро­ят­но, что Друз когда-либо справ­лял ова­цию, а ука­за­ния Вел­лея несо­мнен­но свиде­тель­ст­ву­ют о том, что един­ст­вен­ная ова­ция, отпразд­но­ван­ная Тибе­ри­ем, была про­веде­на, как мы увидим, в 9 г.²⁵ Как понял Сайм, пра­во на ова­цию явля­лось награ­дой не за уже одер­жан­ные победы, а за пред­сто­я­щие, и было свя­за­но с пре­до­став­ле­ни­ем про­кон­суль­ско­го импе­рия. С это­го момен­та Тибе­рий и Друз име­ли пра­во на про­воз­гла­ше­ние импе­ра­то­ра­ми, кото­рое сле­до­ва­ло разде­лить с Авгу­стом, так как они все еще сра­жа­лись под его ауспи­ци­я­ми. Кро­ме того, они полу­ча­ли пра­во отпразд­но­вать ова­цию за буду­щие победы²⁶.

В 10 г. Тибе­рий и Друз вновь про­ве­ли успеш­ные кам­па­нии, и Дион Кас­сий сооб­ща­ет, что по воз­вра­ще­нии в Рим в кон­це года они «совер­ши­ли все, что было поста­нов­ле­но, и все про­чее, что подо­ба­ло сде­лать ради про­слав­ле­ния их побед»²⁷. На пер­вый взгляд созда­ет­ся впе­чат­ле­ние, что они исполь­зо­ва­ли свое пра­во на ова­цию, но, как мы увидим, Тибе­рий отпразд­но­вал свою ова­цию толь­ко в сле­дую­щем году, а Друз умер преж­де, чем смог отпразд­но­вать свою. Это пред­по­ла­га­ет, что в 10 г. они так­же не были про­воз­гла­ше­ны импе­ра­то­ра­ми, посколь­ку в этом слу­чае ова­ции несо­мнен­но состо­я­лись бы. Объ­яс­не­ние этой зага­доч­ной уме­рен­но­сти, воз­мож­но, сле­ду­ет искать в пере­дви­же­ни­ях Авгу­ста, Тибе­рия и Дру­за. Все они, веро­ят­но, не воз­вра­ща­лись в Рим после окон­ча­ния сезо­на воен­ных дей­ст­вий в 11 г.²⁸ В резуль­та­те, в 10 г. Август все еще оста­вал­ся импе­ра­то­ром, про­воз­гла­шен­ным в две­на­дца­тый раз, и не мог при­нять новые про­воз­гла­ше­ния, пока не вер­нет­ся и не сло­жит с себя эти лав­ры.

В 9 г. Тибе­рий одер­жал новые победы в Илли­ри­ке, а Друз увен­чал свои гер­ман­ские похо­ды дости­же­ни­ем Эль­бы. В тече­ние лета эти успе­хи, веро­ят­но, были мно­го­крат­но отпразд­но­ва­ны, и Август был про­воз­гла­шен импе­ра­то­ром в три­на­дца­тый раз, а Тибе­рий и Друз — в пер­вый²⁹.

с.550 Позд­нее в этом же году Друз умер, все еще нахо­дясь в похо­де. Тибе­рий, бро­сив­ший­ся в Гер­ма­нию при изве­стии о болез­ни Дру­за, доста­вил его тело назад в Рим, а из Тици­на его сопро­вож­дал Август³⁰. Сооб­щив о похо­ро­нах, Дион Кас­сий рас­ска­зы­ва­ет, что Тибе­рий отпразд­но­вал ова­цию и Друз сде­лал бы то же самое, если бы остал­ся в живых³¹. Есте­ствен­но интер­пре­ти­ро­вать свиде­тель­ство Дио­на Кас­сия так, что ова­ция Тибе­рия состо­я­лась в кон­це 9 года, после похо­рон Дру­за. Одна­ко неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли дати­ро­ва­ли ее 16 янва­ря 9 г. до н. э., — днем, кото­рый они счи­та­ют датой его воз­вра­ще­ния из похо­да преды­ду­ще­го года. Эта гипо­те­за осно­ва­на на запи­си 16 янва­ря в Пре­не­стин­ских фастах: «Ti. Cae­sar ex Pan[no­nia — — ]auit» (лаку­на дли­ной око­ло девят­на­дца­ти букв)³². Одна­ко такое объ­яс­не­ние запи­си в кален­да­ре не при­ни­ма­ет во вни­ма­ние тот факт, что это позд­ней­шая встав­ка. Пер­во­на­чаль­ный вари­ант Пре­не­стин­ских фаст был соору­жен не ранее 4 г. н. э., так как ука­за­ние на усы­нов­ле­ние Тибе­рия в этом году сде­ла­но пер­вым рез­чи­ком³³. В свя­зи с этим, совер­шен­но неве­ро­ят­но, чтобы упо­ми­на­ние об ова­ции, отпразд­но­ван­ной Тибе­ри­ем мно­го лет назад, было про­пу­ще­но в пер­во­на­чаль­ной вер­сии, но добав­ле­но позд­нее. Эта запись может ука­зы­вать на тор­же­ст­вен­ное воз­вра­ще­ние Тибе­рия в город по окон­ча­нии сезо­на воен­ных дей­ст­вий в 9 г. н. э., опи­сан­ное Све­то­ни­ем (Ti­be­rius 17.2)³⁴. Одна­ко Све­то­ний под­ра­зу­ме­ва­ет, что оно состо­я­лось преж­де, чем кон­су­лы 9 г. н. э. оста­ви­ли долж­ность. Эта запись в кален­да­ре непо­сред­ст­вен­но сле­ду­ет за посвя­ще­ни­ем хра­ма Авгу­сто­ва Согла­сия 16 янва­ря 10 г. н. э. (пер­вая запись, несо­мнен­но, сде­ла­на более позд­ним рез­чи­ком) и может про­сто ее про­дол­жать, утвер­ждая, что посвя­ще­ние было совер­ше­но воз­вра­тив­шим­ся Тибе­ри­ем и не под­ра­зу­ме­вая, что его воз­вра­ще­ние состо­я­лось в тот же день³⁵.

Таким обра­зом, мож­но согла­сить­ся с тем, что, как под­ра­зу­ме­ва­ет Дион Кас­сий, ова­ция Тибе­рия состо­я­лась в кон­це 9 г. до н. э., после похо­рон его бра­та. Он дол­жен был выехать из горо­да после похо­рон, чтобы вер­нуть­ся во вре­мя ова­ции, как при­шлось сде­лать его сыну Дру­зу Цеза­рю в 20 г. н. э., после того, как были погре­бе­ны остан­ки Гер­ма­ни­ка (Tac. Ann. 3.19.3).

с.551 В 8 г. Тибе­рий пере­ме­стил­ся в Гер­ма­нию и при­вел там вой­ну к успеш­но­му завер­ше­нию, добив­шись капи­ту­ля­ции всех остав­ших­ся пле­мен запад­нее Эль­бы³⁶. В честь это­го Август был про­воз­гла­шен импе­ра­то­ром в четыр­на­дца­тый раз, а Тибе­рий — во вто­рой раз, а 1 янва­ря 7 г. до н. э. Тибе­рий начал свое вто­рое кон­суль­ство с празд­но­ва­ния куруль­но­го три­ум­фа³⁷. Несо­мнен­но, в тече­ние все­го это­го вре­ме­ни Август наме­ре­вал­ся пре­до­ста­вить Тибе­рию и Дру­зу пол­но­цен­ный три­умф, когда вой­ны каж­до­го из них будут объ­яв­ле­ны завер­шен­ны­ми.

После смер­ти Агрип­пы Тибе­рию, как стар­ше­му из двух пасын­ков Авгу­ста, выпа­ло занять его место в каче­стве мужа Юлии, доче­ри Авгу­ста. Дион Кас­сий (54.31.1) пред­по­ла­га­ет, что Тибе­рий так­же занял место Агрип­пы в каче­стве парт­не­ра Авгу­ста. С этим мне­ни­ем согла­си­лись мно­гие совре­мен­ные иссле­до­ва­те­ли, одна­ко оно оши­боч­но. Ско­рее Тибе­рий и Друз рас­смат­ри­ва­лись как пара³⁸. Хотя ввиду стар­шин­ства в воз­расте Тибе­рий зани­мал маги­ст­ра­ту­ры несколь­ки­ми года­ми рань­ше Дру­за, с 11 г. и далее, как было пока­за­но, они вме­сте про­дви­га­лись по доро­ге воен­ных поче­стей. Как и рим­ский народ, Август мог теп­лее отно­сить­ся к Дру­зу, обла­даю­ще­му более откры­тым харак­те­ром, и по мень­шей мере в одном отно­ше­нии Друз полу­чил пре­иму­ще­ство перед сво­им бра­том: ему поз­во­ле­но было сохра­нить гер­ман­ское коман­до­ва­ние, что, веро­ят­но, вос­при­ни­ма­лось как более бле­стя­щее назна­че­ние, чем Илли­рик³⁹.

Осо­бое отли­чие, пред­на­зна­чав­ше­е­ся для Дру­за, обна­ру­жи­ва­ет­ся в любо­пыт­ной дета­ли, кото­рая упо­ми­на­ет­ся в рас­ска­зе Дио­на Кас­сия о под­готов­ке к ова­ции Дру­за, пре­рван­ной его смер­тью. Дион Кас­сий сооб­ща­ет, что «ради него соби­ра­лись повто­рить Латин­ские празд­не­ства, чтобы он мог про­ве­сти три­умф во вре­мя празд­ни­ка» (Dio 55.2.5)⁴⁰. Древ­ние Латин­ские празд­не­ства про­во­ди­лись каж­дый год в свя­ти­ли­ще Юпи­те­ра Лаци­а­рия на Аль­бан­ской горе, при­мер­но в 27 км к югу от Рима. Таким обра­зом, до вступ­ле­ния в Рим в ова­ции Дру­зу пред­сто­я­ло совер­шить три­ум­фаль­ное шест­вие в это свя­ти­ли­ще во вре­мя Латин­ских празд­неств.

Этот пла­ни­ро­вав­ший­ся аль­бан­ский три­умф пред­став­лял собой воз­рож­де­ние обы­чая Сред­ней рес­пуб­ли­ки: в четы­рех слу­ча­ях меж­ду 231 и 172 гг. до н. э. там празд­но­ва­ли три­ум­фы пол­ко­вод­цы, кото­рым рим­ский сенат отка­зал в три­ум­фе⁴¹. В трех слу­ча­ях из четы­рех ника­кое сопут­ст­ву­ю­щее празд­но­ва­ние в Риме не про­во­ди­лось, но в 211 г. Марк Клав­дий Мар­целл соеди­нил аль­бан­ский три­умф с ова­ци­ей (после взя­тия Сира­куз ему была пре­до­став­ле­на лишь ова­ция, а не куруль­ный три­умф под тем бла­го­вид­ным пред­ло­гом, что Сици­лия не пол­но­стью уми­ротво­ре­на) и отпразд­но­вал аль­бан­ский три­умф нака­нуне ова­ции⁴². Суще­ст­во­вал и более новый пре­цедент. 26 янва­ря с.552 44 г. до н. э. Цезарь, кон­сул и дик­та­тор, с ова­ци­ей вер­нул­ся в город с Аль­бан­ской горы после про­веде­ния Латин­ских празд­неств⁴³. Это был пер­вый слу­чай соче­та­ния ова­ции с Латин­ски­ми празд­не­ства­ми (аль­бан­ские три­ум­фы в сред­ней рес­пуб­ли­ке не сов­па­да­ли с празд­не­ства­ми)⁴⁴. Одна­ко, вопре­ки пре­цеден­там, ова­ция Цеза­ря не сле­до­ва­ла за победой в войне, и поэто­му ей не мог пред­ше­ст­во­вать аль­бан­ский три­умф.

Таким обра­зом, воз­вра­ще­ние Дру­за в 9 г. до н. э. пла­ни­ро­ва­лось отме­тить новой тор­же­ст­вен­ной цере­мо­ни­ей, осно­ван­ной на пре­цеден­тах Мар­цел­ла и Цеза­ря, где за три­ум­фом на Аль­бан­ской горе во вре­мя Латин­ских празд­неств после­до­ва­ла бы ова­ция в Риме. Хотя Друз еще не имел пра­ва на три­умф, так как вой­на не была закон­че­на, одна­ко при­мер Мар­цел­ла давал обра­зец того, как мож­но в таких обсто­я­тель­ствах про­из­ве­сти про­слав­ле­ние выдаю­щих­ся воен­ных дости­же­ний⁴⁵.

Осу­щест­влен­ное в преды­ду­щем разде­ле иссле­до­ва­ние воен­ных поче­стей, пре­до­став­лен­ных Тибе­рию и Дру­зу, под­твер­жда­ет вывод, сде­лан­ный в разде­ле I, о пред­по­ла­гае­мом стрем­ле­нии Дру­за к spo­lia opi­ma. Август очень желал, чтобы оба прин­ца заво­е­ва­ли воен­ную сла­ву, а Друз был отме­чен по край­ней мере одной осо­бой поче­стью. Поэто­му Август был бы рад, если бы Друз сумел доба­вить к осталь­ным сво­им отли­чи­ям spo­lia opi­ma. Если Друз дей­ст­ви­тель­но стре­мил­ся к это­му, то Август дол­жен был при­вет­ст­во­вать, а воз­мож­но, даже под­ска­зал этот често­лю­би­вый замы­сел. В соот­вет­ст­вии со стро­гим тол­ко­ва­ни­ем тео­рии, соглас­но кото­рой spo­lia opi­ma мог посвя­тить толь­ко коман­дир, сра­жаю­щий­ся под соб­ст­вен­ны­ми ауспи­ци­я­ми, Друз не имел бы на это пра­ва, одна­ко Август, несо­мнен­но, готов был сде­лать послаб­ле­ния в пра­ви­лах, когда это его устра­и­ва­ло. Воз­мож­но, в 11 г. про­кон­суль­ский импе­рий был пре­до­став­лен Дру­зу для того, чтобы дать ему пра­во на эту честь, так же, как и на про­воз­гла­ше­ние импе­ра­то­ром и на ова­цию, и тот факт, что в 9 г. он зани­мал долж­ность кон­су­ла, еще раз под­твер­жда­ет, что он при­тя­зал на посвя­ще­ние spo­lia opi­ma в этом году.

Исполь­зо­ва­ние при­ме­ра Мар­цел­ла как образ­ца для пла­ни­ро­вав­ше­го­ся празд­но­ва­ния воз­вра­ще­ния Дру­за может ука­зы­вать на то, что утвер­жде­ние, буд­то Друз стре­мил­ся к spo­lia opi­ma, хоро­шо обос­но­ва­но, ибо Мар­целл был послед­ним, кто взял такую добы­чу⁴⁶. Прав­да, Мар­целл посвя­тил spo­lia opi­ma во вре­мя пер­во­го три­ум­фа в 222 г., но, как мы виде­ли, празд­но­ва­ние, пла­ни­ро­вав­ше­е­ся для Дру­за, име­ло эклек­ти­че­ские чер­ты и вполне мог­ло быть раз­ра­бота­но на осно­ва­нии обе­их цере­мо­ний Мар­цел­ла.

Еще два свиде­тель­ства явля­ют­ся важ­ны­ми при­зна­ка­ми того, что сра­зу после смер­ти Друз был про­слав­лен за свою лич­ную храб­рость как пред­по­ла­гае­мый (если бы остал­ся в живых) посвя­ти­тель spo­lia opi­ma. Пер­вое из них — это арка, кото­рая, как сооб­ща­ют Све­то­ний (Clau­dius 1.3) и Дион Кас­сий (55.2.3), была воз­двиг­ну­та в его честь в Риме на Аппи­е­вой доро­ге⁴⁷. с.553 Арка изо­бра­же­на на моне­тах, выпу­щен­ных в честь Дру­за его сыном Клав­ди­ем, а имен­но, на ауре­ях и дена­ри­ях, отче­ка­нен­ных око­ло 41—45 гг. н. э. и на сестер­ци­ях, отче­ка­нен­ных око­ло 41—50 гг. н. э.⁴⁸ На всех этих выпус­ках изо­бра­же­на одно­про­лет­ная арка, увен­чан­ная фигу­рой всад­ни­ка, оче­вид­но, пред­став­ля­ю­щей Дру­за, по обе сто­ро­ны от кото­рой сто­ят тро­феи, упо­мя­ну­тые Све­то­ни­ем. На боль­шин­стве из этих выпус­ков Друз изо­бра­жен в бою. На неко­то­рых ауре­ях и дена­ри­ях он ата­ку­ет, наце­лив копье для напа­де­ния и пустив коня в галоп (RIC I², Clau­dius 69—70). На сестер­ци­ях он сра­жа­ет­ся, нано­ся удар копьем вниз и под­няв коня на дыбы. Худо­же­ст­вен­ная воль­ность поро­ди­ла неко­то­рые вари­а­ции, но, как при­зна­ет боль­шин­ство, моне­ты мож­но счи­тать свиде­тель­ства­ми об общем внеш­нем виде арки, и мож­но утвер­ждать, что Друз был изо­бра­жен не про­сто на коне, но и в бою. Это под­твер­жда­ет­ся сар­ко­фа­гом, хра­ня­щим­ся ныне в Сток­голь­ме, на кото­ром явно изо­бра­же­на та же самая арка: фигу­ра всад­ни­ка на ней выглядит так же, как и на моне­тах RIC I², Clau­dius 69—70, c гори­зон­таль­но наце­лен­ным копьем и конем в гало­пе⁴⁹.

Вполне есте­ствен­но, что на сво­ей арке Друз был изо­бра­жен в виде всад­ни­ка: посколь­ку к момен­ту смер­ти он еще не был удо­сто­ен куруль­но­го три­ум­фа, изо­бра­жать его в колес­ни­це было бы неумест­но. Одна­ко более не извест­но ни одно­го при­ме­ра, чтобы фигу­ра всад­ни­ка, вен­чаю­щая арку, была изо­бра­же­на сра­жаю­щей­ся. Как дока­зал Лебек, поста­нов­ле­ние сена­та о стро­и­тель­стве арки, веро­ят­но, уточ­ня­ло, что Друз дол­жен быть изо­бра­жен таким обра­зом⁵⁰. Такой спо­соб изо­бра­же­ния явно был заду­ман как дань лич­ной храб­ро­сти, про­яв­лен­ной Дру­зом в бит­вах во вре­мя гер­ман­ских кам­па­ний, и может так­же наме­кать на его надеж­ды на spo­lia opi­ma. Такой же намек может содер­жать­ся в окру­жаю­щих его тро­фе­ях, хотя они мог­ли так­же напо­ми­нать о тро­фе­ях, кото­рые Друз дей­ст­ви­тель­но воз­двиг, осо­бен­но — на Эль­бе (Dio 55.1.3; Flo­rus 4.12.23).

Таким обра­зом, изо­бра­же­ние Дру­за на его арке дока­зы­ва­ет, что в поче­стях, пре­до­став­лен­ных ему после смер­ти, был сде­лан силь­ный акцент на его лич­ной храб­ро­сти в сра­же­ни­ях. Еще более ясное ука­за­ние на то, что в эти поче­сти вклю­чал­ся его често­лю­би­вый замы­сел добыть spo­lia opi­ma, содер­жит­ся в отрыв­ке Дио­на Кас­сия, обыч­но при­вле­каю­щем мало вни­ма­ния. Как мы виде­ли, когда Август воз­вра­щал­ся в Рим после про­воз­гла­ше­ния его импе­ра­то­ром, он, как пра­ви­ло, посвя­щал лав­ры со сво­их фас­ций на Капи­то­лии, по при­ме­ру коман­ди­ров, справ­ля­ю­щих три­умф⁵¹. Обыч­но лав­ры посвя­ща­лись в вели­ком хра­ме Юпи­те­ра Наи­луч­ше­го Вели­чай­ше­го. Одна­ко после смер­ти Дру­за Август отсту­пил от сво­ей обыч­ной прак­ти­ки. Он не стал вхо­дить в город до похо­рон и сде­лал это лишь после того, как в долж­ность всту­пи­ли кон­су­лы 8 г. до н. э. (Dio 55.2.2, 4.4—5.1). Вой­дя в город, он посвя­тил лав­ры не в храм Юпи­те­ра Наи­луч­ше­го Вели­чай­ше­го, а в с.554 сосед­ний храм Юпи­те­ра Фере­трия (Dio 55.5.1). Дион Кас­сий отме­ча­ет, что это «про­ти­во­ре­чи­ло обы­ча­ям» (πα­ρὰ τὸ νο­μιζό­μενον), но не дает ника­ко­го объ­яс­не­ния. Бон­фон пред­ло­жил двой­ное объ­яс­не­ние: буря, повредив­шая храм Юпи­те­ра Наи­луч­ше­го Вели­чай­ше­го, кото­рая, по сло­вам Дио­на Кас­сия (55.1.1), про­изо­шла в преды­ду­щем году, и воз­мож­ное жела­ние Авгу­ста покон­чить с моно­по­ли­ей это­го хра­ма на дан­ный риту­ал и ока­зать поче­сти Юпи­те­ру Фере­трию, кото­рый после поста­нов­ле­ния сена­та 20 г. был свя­зан с новым хра­мом Мар­са Мсти­те­ля, еще стро­ив­шим­ся⁵². Ни одно из этих объ­яс­не­ний не явля­ет­ся доста­точ­но убеди­тель­ным. Соглас­но рас­ска­зу Дио­на Кас­сия, бури про­изо­шли в нача­ле года, до отъ­езда Дру­за в Гер­ма­нию, так что мало­ве­ро­ят­но, чтобы повреж­де­ния не были отре­мон­ти­ро­ва­ны к нача­лу сле­дую­ще­го года. В любом слу­чае, храм, види­мо, был досту­пен для исполь­зо­ва­ния во вре­мя ова­ции Тибе­рия, состо­яв­шей­ся в кон­це 9 г. до н. э.: Тибе­рий, веро­ят­но, посвя­тил свои лав­ры там, и упо­ми­на­ние Дио­на Кас­сия об обеде на Капи­то­лии (55.2.4), долж­но быть, озна­ча­ет, что он после­до­вал обы­чаю устра­и­вать обед для сена­то­ров в хра­ме Юпи­те­ра Наи­луч­ше­го Вели­чай­ше­го⁵³. Широ­кий диа­па­зон функ­ций, пред­на­зна­чен­ных хра­му Мар­са Мсти­те­ля при его посвя­ще­нии, дей­ст­ви­тель­но вклю­чал в себя неко­то­рые поли­ти­че­ские меро­при­я­тия, ранее про­ис­хо­див­шие в Капи­то­лий­ском хра­ме, но Август, есте­ствен­но, был доста­точ­но щепе­ти­лен, чтобы не лишать Капи­то­лий­ское боже­ство ника­ких ранее при­над­ле­жав­ших ему пре­иму­ществ. Как при­зна­ет Бон­фон, Юпи­тер по-преж­не­му полу­чал лав­ры с фас­ций коман­ди­ров, празд­ну­ю­щих три­умф, хотя теперь они долж­ны были отправ­лять три­ум­фаль­ные инсиг­нии (ски­петр и коро­ну) в новый храм⁵⁴. Таким обра­зом, посту­пок Авгу­ста в 8 г. до н. э. не мог быть заду­ман как оспа­ри­ва­ние моно­по­лии Юпи­те­ра на лав­ры. Ско­рее сле­ду­ет искать некое осо­бое обсто­я­тель­ство, в силу кото­ро­го в дан­ном слу­чае лав­ры сле­до­ва­ло посвя­тить не в глав­ном капи­то­лий­ском хра­ме это­го бога, а в мень­шем и, как счи­та­лось, более древ­нем сосед­нем хра­ме.

Ответ на эту загад­ку, несо­мнен­но, сле­ду­ет искать в често­лю­би­вом стрем­ле­нии Дру­за захва­тить spo­lia opi­ma. Тибе­рий дол­жен был воздать бла­го­дар­ность за победы это­го года тра­ди­ци­он­ным спо­со­бом, посвя­тив свои лав­ры Юпи­те­ру Наи­луч­ше­му Капи­то­лий­ско­му. Когда Август посвя­тил свои лав­ры Юпи­те­ру Фере­трию, то сде­лал это в память о Дру­зе и как под­твер­жде­ние того, что если бы он остал­ся в живых, то посвя­тил бы здесь spo­lia opi­ma.

Таким обра­зом, отва­га Дру­за в сра­же­ни­ях и его стрем­ле­ние к spo­lia opi­ma зани­ма­ли важ­ное место в памят­ных цере­мо­ни­ях после его смер­ти. На сво­ей арке он был изо­бра­жен сра­жаю­щим­ся, и Август изме­нил обыч­ный риту­ал воз­вра­ще­ния, чтобы под­твер­дить, что лишь смерть поме­ша­ла ему стать чет­вер­тым рим­ля­ни­ном, добыв­шим spo­lia opi­ma. Несо­мнен­но, этим темам было уде­ле­но мно­го места в памят­ных сочи­не­ни­ях, состав­лен­ных Авгу­стом и дру­ги­ми, и, как пред­по­ла­га­лось в нача­ле ста­тьи, одна из этих работ может быть пер­вич­ным источ­ни­ком инфор­ма­ции по дан­но­му вопро­су для Све­то­ния. Стро­го гово­ря, все это свиде­тель­ст­ву­ет лишь о том, как память Дру­за была уве­ко­ве­че­на после его смер­ти, а не о его поведе­нии и стрем­ле­ни­ях при жиз­ни. Но пред­став­ля­ет­ся неве­ро­ят­ным, чтобы эти утвер­жде­ния при­об­ре­ли такую извест­ность без како­го-либо осно­ва­ния.

Поэто­му мож­но сде­лать вывод, что рас­сказ Све­то­ния содер­жит исти­ну: коман­дуя в гер­ман­ской войне, Друз про­явил выдаю­щу­ю­ся отва­гу в сра­же­ни­ях, всту­пая в поедин­ки с гер­ман­ски­ми вождя­ми и стре­мясь добыть spo­lia opi­ma. Воз­мож­но, такое с.555 поведе­ние Дру­за было неосто­рож­ным, но оно не про­ти­во­ре­чи­ло рим­ской тра­ди­ции. Одна­ко, посту­пая таким обра­зом, он отве­чал на то огром­ное дав­ле­ние, кото­ро­му под­вер­гал­ся, как и дру­гие млад­шие чле­ны семьи Авгу­ста. Таким тре­бо­ва­ни­ям было труд­но соот­вет­ст­во­вать. Ран­няя смерть Дру­за сохра­ни­ла его репу­та­цию неза­пят­нан­ной. Дру­гим повез­ло мень­ше⁵⁵.

Нот­тин­гем­ский уни­вер­си­тет