Рим и Парфия: истоки взаимного неприятия

с.51 1. Рим­ско-пар­фян­ские про­ти­во­ре­чия дол­го оста­ва­лись глав­ной про­бле­мой восточ­ной поли­ти­ки Рим­ско­го государ­ства. При­чи­ны этой враж­ды обыч­но усмат­ри­ва­ют в поли­ти­че­ских, эко­но­ми­че­ских и даже «тор­го­вых» моти­вах. При этом, как нам пред­став­ля­ет­ся, не учи­ты­ва­ют­ся фак­то­ры дру­го­го поряд­ка, преж­де все­го, пси­хо­ло­ги­че­ские.

2. Стро­го гово­ря, пар­фяне не были вар­ва­ра­ми: у них была зре­лая государ­ст­вен­ность, раз­ви­тая куль­ту­ра, уна­сле­до­ван­ные от ахе­ме­нид­ской Пер­сии. Одна­ко рим­ляне пер­вое вре­мя никак не выде­ля­ли их из череды дру­гих восточ­ных наро­дов, да и позд­нее все­гда вос­при­ни­ма­ли пар­фян как вар­ва­ров, со все­ми выте­каю­щи­ми отсюда послед­ст­ви­я­ми.

3. Пар­фия в нача­ле I века до н. э. испы­ты­ва­ла серь­ез­ные внеш­не­по­ли­ти­че­ские затруд­не­ния: на восто­ке на нее дави­ли коче­вые пле­ме­на, на запа­де наби­раю­щая силу Арме­ния стре­ми­лась рас­ши­рить свои пре­де­лы за счет пар­фян­ских земель. Это вынуж­да­ло пар­фян­ских царей искать силь­ных союз­ни­ков. Таким союз­ни­ком мог стать Рим, посколь­ку он имел общих с Пар­фи­ей вра­гов. Каза­лось бы, сло­жи­лись бла­го­при­ят­ные усло­вия для союз­ных, или, как мини­мум, доб­ро­со­сед­ских отно­ше­ний двух дер­жав.

4. Одна­ко исто­ри­че­ский шанс был упу­щен, пар­фяне, напро­тив, ста­ли злей­ши­ми вра­га­ми рим­лян, при­чем исклю­чи­тель­но по вине само­го Рима. Пер­вый офи­ци­аль­ный кон­такт двух наро­дов (пар­фян­ское посоль­ство к Сул­ле с прось­бой о друж­бе и сою­зе) закон­чил­ся уни­же­ни­ем Пар­фии. Поз­же Лукулл, заклю­чив уст­ное согла­ше­ние с пар­фян­ским царем о ней­тра­ли­те­те, сра­зу вслед за этим собрал­ся начать про­тив него вой­ну. Затем Пом­пей силой вытес­нил пар­фян с терри­то­рий, кото­рые он сам же обе­щал пере­дать Пар­фян­ско­му цар­ству. Нако­нец, Красс совер­шил неспро­во­ци­ро­ван­ную агрес­сию про­тив Пар­фии, в резуль­та­те чего нача­лась откры­тая враж­да двух соседей. Цезарь пла­ни­ро­вал ото­мстить пар­фя­нам за пора­же­ние Крас­са, а Анто­ний без­успеш­но вое­вал с ними в Атро­па­тене.

5. Все эти пол­ко­вод­цы были не похо­жи друг на дру­га, но поли­ти­ку по отно­ше­нию к Пар­фии они про­во­ди­ли совер­шен­но оди­на­ко­вую — с.52 неува­жи­тель­ную. Здесь наблюда­ет­ся пол­ная пре­ем­ст­вен­ность в их вос­при­я­тии пар­фян. Они счи­та­ли пар­фян вар­ва­ра­ми, во всех отно­ше­ни­ях сто­я­щи­ми ниже рим­лян. Объ­яс­ня­ет­ся это не лич­ны­ми каче­ства­ми рим­ских поли­ти­ков, а тен­ден­ци­я­ми раз­ви­тия рим­ской внеш­ней поли­ти­ки: «вели­ко­дер­жав­ный шови­низм» изба­ло­ван­ной победа­ми Рим­ской рес­пуб­ли­ки уже не пред­по­ла­гал рав­но­пра­вия и парт­нер­ства с сосед­ни­ми стра­на­ми.

6. «Ущем­лен­ная нацио­наль­ная гор­дость» пар­фян, пре­тер­пев­ших слиш­ком мно­го уни­же­ний от Рима, выли­лась в откры­тую нена­висть к рим­ля­нам и все­му рим­ско­му. После постыд­ных пора­же­ний Крас­са и Анто­ния постра­да­ло этни­че­ское само­со­зна­ние уже у самих «пове­ли­те­лей мира» — вар­ва­ры ока­за­лись силь­нее. Про­стить такой удар по чув­ству соб­ст­вен­но­го досто­ин­ства гор­дые кви­ри­ты не мог­ли. Идеи реван­шиз­ма были очень силь­ны по обе сто­ро­ны от Евфра­та — полу­чал­ся замкну­тый круг нена­ви­сти, из кото­ро­го невоз­мож­но было выбрать­ся.

7. Сыг­ра­ла свою роль и чисто мен­таль­ная несов­ме­сти­мость. Вли­я­ни­ем элли­низ­ма пар­фяне были затро­ну­ты сла­бо, они ори­ен­ти­ро­ва­лись на воз­рож­де­ние пани­ран­ских тра­ди­ций. Элли­ны были для них чуж­ды­ми и враж­деб­ны­ми эле­мен­том. Покро­ви­тель­ст­ву­ю­щие гре­че­ско­му насе­ле­нию Восто­ка рим­ляне ста­ли для пар­фян столь же чуж­ды­ми, да еще и опас­ны­ми. По боль­шо­му сче­ту, речь идет о столк­но­ве­нии двух миро­воз­зре­ний — Запа­да и Восто­ка. Слиш­ком раз­ны­ми были рим­ляне и пар­фяне, и чем луч­ше они узна­ва­ли друг дру­га, тем боль­ше обна­ру­жи­ва­ли непри­ем­ле­мо­го для себя.

8. Конеч­но, ска­зы­ва­лось и поли­ти­че­ское сопер­ни­че­ство двух дер­жав, жаж­да терри­то­ри­аль­ных захва­тов, алч­ность пра­ви­те­лей и их меч­ты о сла­ве заво­е­ва­те­ля. Но не толь­ко это. Нель­зя сбра­сы­вать со сче­тов фак­то­ры чисто пси­хо­ло­ги­че­ские. Не учи­ты­вая их, мы про­сто не смо­жем пра­виль­но понять всю глу­би­ну и суть затя­нув­ше­го­ся рим­ско-пар­фян­ско­го про­ти­во­сто­я­ния.