Несколько замечаний о восстании Спартака

2001 г. Публикуется впервые, по электронному варианту, предоставленному автором.

Вос­ста­ние рабов под руко­вод­ст­вом Спар­та­ка (73—71 гг.) счи­та­ет­ся самым зна­чи­тель­ным собы­ти­ем пери­о­да кри­зи­са рим­ско­го рес­пуб­ли­кан­ско­го строя в 1 в. до н. э. и оце­ни­ва­ет­ся как наи­бо­лее яркое про­яв­ле­ние клас­со­вой борь­бы в древ­но­сти. Напом­ню вна­ча­ле обще­из­вест­ные сведе­ния, ста­ра­ясь дер­жать­ся фак­ти­че­ской сто­ро­ны собы­тий.

Как извест­но, оно было нача­то груп­пой рабов-гла­ди­а­то­ров из част­ной гла­ди­а­тор­ской шко­лы в Капуе. Око­ло 200 рабов соста­ви­ли заго­вор, кото­рый был рас­крыт, но 74 чело­ве­ка бежа­ли и укры­лись на Везу­вии. Вос­став­шие выбра­ли трех пред­во­ди­те­лей, пер­вым из кото­рых был фра­ки­ец Спар­так, быв­ший наем­ник, попав­ший в плен и про­дан­ный в гла­ди­а­то­ры. Он обла­дал выдаю­щи­ми­ся спо­соб­но­стя­ми вое­на­чаль­ни­ка и орга­ни­за­то­ра. Двое дру­гих — Крикс и Эно­май, счи­та­ет­ся, были галль­ско­го или гер­ман­ско­го про­ис­хож­де­ния. К вос­став­шим сбе­га­лись рабы из окру­ги и какие-то «сво­бод­ные с полей». Рим­ский отряд, при­шед­ший из Капуи, был отбит. Нане­ся рим­ля­нам несколь­ко серь­ез­ных пора­же­ний, Спар­так, пишет Плу­тарх, «стал уже вели­кой и гроз­ной силой, но как здра­во­мыс­ля­щий чело­век, ясно пони­мал, что ему все же не сло­мить могу­ще­ство рим­лян, и повел свое вой­ско к Аль­пам, рас­счи­ты­вая перей­ти через горы и таким обра­зом дать каж­до­му воз­мож­ность вер­нуть­ся домой — иным во Фра­кию, дру­гим в Гал­лию».

Чис­ло вос­став­ших, по Аппи­а­ну, дости­га­ло уже 70 тыс. Древ­ние авто­ры пишут о раз­но­гла­си­ях в их среде, кото­рые объ­яс­ня­ют или пле­мен­ной роз­нью, или раз­но­род­но­стью соци­аль­но­го соста­ва. Крикс с 20-тысяч­ным отрядом был раз­бит в Апу­лии у горы Гар­га­на, где и погиб. Про­тив Спар­та­ка, вед­ше­го глав­ную часть вос­став­ших, были посла­ны оба кон­су­ла 72 г. Гн. Кор­не­лий Лен­тул и Л. Гел­лий Пуб­ли­ко­ла, и он их раз­бил пооди­ноч­ке. Дви­га­ясь к Аль­пам, Спар­так одер­жи­вал новые победы, у Мути­ны над намест­ни­ком Транс­па­дан­ской Гал­лии про­пре­то­ром Гаем Кас­си­ем, а так­же пре­то­ром Гаем Ман­ли­ем. Но неожи­дан­но он отка­зал­ся от преж­не­го пла­на и повер­нул обрат­но. Удо­вле­тво­ри­тель­но­го объ­яс­не­ния такой пере­мене пла­нов нет. Уже в древ­но­сти пыта­лись его скон­струи­ро­вать, пред­по­ла­гая, что либо рабов испу­га­ли небла­го­при­ят­ные усло­вия мест­но­сти и тяжесть пере­хо­да через Аль­пы, неиз­вест­ность ситу­а­ции за Аль­па­ми, ита­лий­ские победы подей­ст­во­ва­ли на настро­е­ния вос­став­ших.

Спар­так дви­нул­ся к Риму. Он при­ка­зал сжечь лиш­ний обоз, пере­ре­зать вьюч­ный скот и идти налег­ке. Сенат поста­вил во гла­ве рим­ских сил пре­то­ра Крас­са, наде­лив его чрез­вы­чай­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми. В Пицене Спар­так раз­бил один из рим­ских отрядов, обра­тив сол­дат в бег­ство. Сол­да­ты явно не жела­ли сра­жать­ся с «раба­ми». Красс при­бег к деци­ма­ции, край­ней и жесто­кой мере для вос­ста­нов­ле­ния дис­ци­пли­ны в вой­ске. Тем не менее, он про­сил сенат вызвать из про­вин­ции еще двух пол­ко­вод­цев — Пом­пея и Лукул­ла. Спар­так, одна­ко, на Рим не пошел и напра­вил­ся в Южную Ита­лию, он дви­гал­ся через Брут­тий к Мес­син­ско­му про­ли­ву, где, по име­ю­щим­ся сведе­ни­ям, рас­счи­ты­вал на помощь пира­тов. Пола­га­ют, что он соби­рал­ся пере­пра­вить­ся в Сици­лию, но это не уда­лось. Тем вре­ме­нем Красс пере­го­ро­дил пере­ше­ек рвом, запе­рев вос­став­ших в Брут­тии. Спар­так, засы­пав ров, пере­вел по нему свою армию. Пред­по­ла­га­ет­ся, что его путь лежал к Брун­ди­зию, где он хотел поса­дить армию на кораб­ли и пере­пра­вить в Гре­цию. Одна­ко в 71 г. В Апу­лии Спар­так был раз­бит и погиб. Отдель­ные отряды армии рабов еще дей­ст­во­ва­ли после его гибе­ли. При­быв­ший из Испа­нии Пом­пей довер­шил их раз­гром, после чего 6000 рабов были рас­пя­ты вдоль доро­ги, вед­шей из Капуи в Рим.

Вос­ста­ние Спар­та­ка, орга­ни­зо­вав­ше­го из рабов огром­ную бое­спо­соб­ную армию, про­шед­шую по всей Ита­лии, яви­лось бес­пре­цедент­ным потря­се­ни­ем для Рима. Память об этом вос­ста­нии жила и в после­дую­щие века. Не пре­тен­дуя на то, чтобы в корот­ких замет­ках охва­тить все или даже сколь­ко-нибудь зна­чи­тель­ную часть свя­зан­ных с вос­ста­ни­ем про­блем, оста­нов­люсь лишь на самом зага­доч­ном эпи­зо­де — похо­де армии Спар­та­ка на север к Аль­пам. Напом­ню, что наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ным объ­яс­не­ни­ем при­чин это­го победо­нос­но­го рей­да еще в антич­но­сти ста­ло стрем­ле­ние Спар­та­ка выве­сти вос­став­ших рабов за пре­де­лы Ита­лии с после­дую­щей эва­ку­а­ци­ей их по род­ным зем­лям.

Одна­ко обра­тим вни­ма­ние на то, как вос­при­ни­ма­ли поли­ти­че­скую ситу­а­цию в Ита­лии 72 г. до н. э. (год рей­да спар­та­ков­цев к Аль­пам) в самом Риме. Для рим­ских граж­дан ситу­а­ция была дей­ст­ви­тель­но тяже­лой и не один толь­ко Спар­так зани­мал их умы. Неза­дол­го до бег­ства гла­ди­а­то­ров из Капуи на Восто­ке в 74 г. нача­лась новая, уже третья, Мит­ри­да­то­ва вой­на, отвлек­шая на себя луч­шую армию во гла­ве с цве­том нобиль­ско­го офи­цер­ства, кото­рым коман­до­ва­ли бра­тья Лукул­лы. Один из них, Луций Лици­ний Лукулл, был в эту эпо­ху пожа­луй наи­бо­лее ода­рен­ным рим­ским пол­ко­вод­цем до Цеза­ря. В Испа­нии еще с 80 г. велась без­успеш­ная вой­на с попу­ляр­ским пол­ко­вод­цем Квин­том Сер­то­ри­ем, кото­рый, под­чи­нив сво­е­му вли­я­нию испан­ские пле­ме­на, сумел создать там сво­его рода новое государ­ство напо­до­бие Ново­го Кар­фа­ге­на Бар­кидов. Создав­ший вокруг себя «сенат» из 300 рим­ских эми­гран­тов, Сер­то­рий осво­бо­дил мест­ное насе­ле­ние от нало­гов и посто­ев, упо­рядо­чил суды, открыл шко­лу для детей мест­ной зна­ти. Их учи­ли латин­ско­му и гре­че­ско­му язы­кам, и Сер­то­рий обе­щал со вре­ме­нем при­влечь их к управ­ле­нию государ­ст­вом, созна­тель­но про­во­дя поли­ти­ку рома­ни­за­ции мест­ной зна­ти. Послан­ные в Испа­нию во гла­ве рим­ских войск, состо­яв­ших из испы­тан­ных в боях вете­ра­нов, пол­ко­вод­цы Цеци­лий Метелл и Гней Пом­пей прак­ти­че­ски ниче­го не мог­ли поде­лать с Сер­то­ри­ем и тер­пе­ли пора­же­ния. В 72 г. могу­ще­ство Сер­то­рия достиг­ло сво­его апо­гея, кель­ты и ибе­ры Испа­нии боготво­ри­ли его, он сто­ял во гла­ве бое­спо­соб­ной армии, и в Риме рас­про­стра­ня­лись слу­хи о ско­ром явле­нии в Ита­лию «вто­ро­го Ган­ни­ба­ла» (такое про­зви­ще Сер­то­рий полу­чил у кельт­ибе­ров). Подоб­но вели­ко­му Пуний­цу Сер­то­рий тоже поте­рял один глаз, и это внеш­нее сход­ство довер­ша­ло пора­зи­тель­ную похо­жесть их воен­ной так­ти­ки (ори­ен­та­ция на быст­ро­ту уда­ров) и воен­но-поли­ти­че­ской стра­те­гии. Более того, подоб­но Ган­ни­ба­лу, кото­рый после пора­же­ния при Заме под­ви­зал­ся при дво­ре сирий­ско­го вла­ды­ки Антио­ха III, Сер­то­рий уста­но­вил кон­такт с пон­тий­ским царем Мит­ри­да­том VI Евпа­то­ром, види­мо, спра­вед­ли­во пола­гая, что этот союз будет полез­нее до нача­ла решаю­щей схват­ки с Римом на терри­то­рии Ита­лии, а не после нее, как при­шлось сде­лать Ган­ни­ба­лу. И Мит­ри­дат, несмот­ря на свое пора­же­ние в пер­вых вой­нах с Римом (89—84 и 83—82 гг.), вновь всту­пил в схват­ку.

Таким обра­зом, вос­ста­ние Спар­та­ка нача­лось в том момент, когда основ­ные воен­ные силы рим­лян и их луч­шие пол­ко­вод­цы были заня­ты на восточ­ном и испан­ском фрон­тах. Спар­та­ку при­хо­ди­лось раз­би­вать дале­ко не луч­ших вои­нов, а в слу­чае с кон­суль­ски­ми арми­я­ми это и вооб­ще были наспех набран­ные силы. В усло­ви­ях, когда Рес­пуб­ли­ка бук­валь­но исте­ка­ла кро­вью сво­их вете­ра­нов в боях с Сер­то­ри­ем и Мит­ри­да­том, рим­ский сенат выста­вил про­тив Спар­та­ка обе кон­суль­ские армии, види­мо, вовсе не пото­му, что рим­ские рабо­вла­дель­цы имен­но в этот момент жаж­да­ли вер­нуть на свои поля бежав­ших рабов, вот-вот гото­вых вырвать­ся за пре­де­лы Ита­лии. Рас­клад поли­ти­че­ских сил пока­зы­ва­ет, что армия Спар­та­ка шла к Аль­пам на соеди­не­ние с вой­ска­ми Сер­то­рия, кото­рые ожи­да­лись в это самое вре­мя из Испа­нии. Даже после пора­же­ния кон­су­лов армии намест­ни­ка Циз­аль­пин­ской Гал­лии и пре­тор­ская с само­убий­ст­вен­ным упор­ст­вом пыта­лись не допу­стить Спар­та­ка к Аль­пам. И на это были вес­кие при­чи­ны, гораздо более важ­ные неже­ли гипо­те­ти­че­ская утра­та несколь­ких десят­ков тысяч из «пого­ло­вья» ита­лий­ских рабов. В свое вре­мя пере­ход через Нар­бон­скую Гал­лию, а затем, и в осо­бен­но­сти, через Аль­пы силь­но умень­шил чис­лен­ность армии Ган­ни­ба­ла. Но она была с лих­вой вос­ста­нов­ле­на после его пер­вых побед в Циз­аль­пин­ской Гал­лии за счет пере­шед­ших на его сто­ро­ну галль­ских кре­стьян, нена­видев­ших рим­лян, ото­брав­ших их зем­ли. Как кажет­ся, ситу­а­ция 217 г. была гото­ва повто­рить­ся в 72 г. и спар­та­ков­цы долж­ны были уси­лить вторг­шу­ю­ся в Ита­лию армию «вто­ро­го Ган­ни­ба­ла».

Одна­ко, как извест­но, этим пла­нам не суж­де­но было осу­ще­ст­вить­ся. Чтобы не допу­стить ката­стро­фы, рим­ский сенат, теряя лицо чест­но­го про­тив­ни­ка, пошел на под­куп бли­жай­ше­го окру­же­ния Сер­то­рия из чис­ла рим­ских офи­це­ров. За день­ги и обе­щан­ную реа­би­ли­та­цию на родине Гай Пер­пен­на и его при­спеш­ни­ки заре­за­ли Сер­то­рия, лишив выпе­сто­ван­ную им испан­скую армию вождя и души все­го пред­при­я­тия. Раз­бив вой­ска Сер­то­рия, руко­во­ди­мые теперь Пер­пен­ной, Пом­пей поспе­шил лик­види­ро­вать его лич­но, хотя, как пишет Аппи­ан, тот обе­щал рас­ска­зать некую прав­ду о поли­ти­че­ской борь­бе в Риме. Эта акция Пом­пея «послу­жи­ла упро­че­нию его доб­рой сла­вы» у власть иму­щих. Лишен­ным сво­его вождя, самим испан­цам поход в Ита­лию был не нужен. Поэто­му когда, после успеш­ных сра­же­ний, победо­нос­ный Спар­так вышел в Циз­аль­пин­скую Гал­лию, ока­за­лось, что его пред­при­я­тие было напрас­ным и пред­по­ла­гав­ша­я­ся встре­ча не состо­ит­ся. Спар­та­ков­цы оста­лись в Ита­лии одни и были вынуж­де­ны повер­нуть назад на юг. Небезын­те­рес­но заме­тить, что, по рас­че­там Аппи­а­на, к Аль­пам Спар­так начал поход во гла­ве 70-тысяч­ной армии, а из Циз­аль­пин­ской Гал­лии на юг он вел 120-тысяч­ное вой­ско. Сами циф­ры ско­рее все­го сомни­тель­ны, но соот­но­ше­ние меж­ду ними наво­дит на раз­мыш­ле­ния. А ведь Транс­па­дан­ская Гал­лия в боль­шей сте­пе­ни была обла­стью кре­стьян­ско­го, чем рабо­вла­дель­че­ско­го зем­леде­лия. На север за Аль­пы Спар­так и его вои­ны, по-види­мо­му, нико­гда и не соби­ра­лись.

Чтобы это понять более осно­ва­тель­но, сле­ду­ет при­смот­реть­ся к тому, кем соб­ст­вен­но были эти вос­став­шие. Каза­лось бы, мне­ние на этот счет одно­знач­но и в источ­ни­ках, и у исто­ри­ков, при­чем раз­лич­ных направ­ле­ний и школ, — основ­ную мас­су вос­став­ших состав­ля­ли рабы. Вряд ли сто­ит оспа­ри­вать это пред­став­ле­ние и нам. Но наи­бо­лее про­ни­ца­тель­ные иссле­до­ва­те­ли не раз отме­ча­ли, что рабы при­ни­ма­ли нема­лое уча­стие в обще­ст­вен­ной жиз­ни и соци­аль­но-поли­ти­че­ской борь­бе в Риме во все эпо­хи его суще­ст­во­ва­ния, одна­ко нико­гда они не высту­па­ли в каче­стве само­сто­я­тель­ной силы, слу­жа лишь инстру­мен­том или оруди­ем в борь­бе сво­бод­ных. Спар­та­ков­ское вос­ста­ние счи­та­ет­ся одним из трех (вме­сте с дву­мя Сици­лий­ски­ми вос­ста­ни­я­ми кон­ца II в. до н. э.) исклю­че­ний из это­го пра­ви­ла. Было ли оно таким исклю­че­ни­ем?

Обра­тим­ся еще раз к соци­аль­но-поли­ти­че­ской ситу­а­ции в Ита­лии в 70-е годы до н. э. Сер­то­ри­ан­ская вой­на была порож­де­на внут­рен­ни­ми про­бле­ма­ми Рим­ской рес­пуб­ли­ки. Сер­то­рий был попу­ляр­ский дея­тель и пол­ко­во­дец, вытес­нен­ный в Испа­нию после того как пра­вя­щая нобиль­ская груп­пи­ров­ка исполь­зо­ва­ла для удер­жа­ния вла­сти откры­тую граж­дан­скую вой­ну и уста­нов­ле­ние дик­та­ту­ры Кор­не­лия Сул­лы. Кор­ни этих собы­тий ухо­дят в годы так назы­вае­мой Союз­ни­че­ской вой­ны (90—88 гг.). Это была вой­на ита­лий­ских наро­дов, имев­ших ста­тус союз­ни­ков рим­ско­го наро­да, с рим­ски­ми граж­да­на­ми. Еще во вре­ме­на Грак­хов был постав­лен вопрос о наде­ле­нии союз­ни­ков рим­ски­ми граж­дан­ски­ми пра­ва­ми. Ита­ли­ки, состав­ляв­шие чис­лен­но боль­шую часть рим­ской армии, прак­ти­че­ски осу­ществля­ли заво­е­ва­ния новых вла­де­ний рим­ско­го наро­да. Оседав­шие на заво­е­ван­ных терри­то­ри­ях и актив­но участ­во­вав­шие в про­цес­се рома­ни­за­ции про­вин­ций для внеш­не­го мира и про­вин­ци­а­лов они тоже рим­ля­на­ми. На родине же они были отде­ле­ны от рим­ских граж­дан поли­ти­ко-пра­во­вой чер­той, ста­но­вив­шей­ся тем рез­че, чем боль­ше сти­ра­лись дру­гие раз­ли­чия меж­ду ними, чем отчет­ли­вее выяв­ля­лись кон­ту­ры скла­ды­вав­ше­го­ся рим­ско-ита­лий­ско­го обще­ства. Ита­лий­ская знать не мог­ла на рав­ных с рим­ской участ­во­вать в управ­ле­нии рим­ским государ­ст­вом. А ита­лий­ские кре­стьяне не мог­ли пре­тен­до­вать на разда­чи зем­ли из обще­ст­вен­но­го фон­да (ager pub­li­cus) рим­ско­го наро­да. Тре­бо­ва­ние граж­дан­ских прав по сути озна­ча­ло для них тре­бо­ва­ние равен­ства в рас­пре­де­ле­нии зем­ли. Само тре­бо­ва­ние граж­дан­ских прав, осно­вы­вав­ше­е­ся на ста­рин­ном отож­дест­вле­нии сол­да­та и граж­да­ни­на, впо­след­ст­вии рас­смат­ри­ва­лось как «спра­вед­ли­вей­шее» даже рим­ски­ми исто­ри­че­ски­ми писа­те­ля­ми, осуж­дав­ши­ми дей­ст­вия ита­лий­цев. Это поз­во­ля­ло им вклю­чать Союз­ни­че­скую вой­ну в общий кон­текст раз­ви­тия поли­ти­че­ской борь­бы в Риме. Таким обра­зом, в начав­шей­ся войне, по суще­ству, столк­ну­лись меж­ду собой раз­ные части рим­ской армии, до тех пор сов­мест­но заво­е­вы­вав­шие «про­вин­ции рим­ско­го наро­да» за пре­де­ла­ми Ита­лии.

Поли­ти­че­ским цен­тром вос­став­ших стал город Кор­фи­ний. Они созда­ли свой сенат и выби­ра­ли маги­ст­ра­тов. У руко­вод­ства вос­ста­ни­ем сто­я­ла ита­лий­ская знать, полу­чив­шая опыт коман­до­ва­ния в рим­ской армии. Армия ита­ли­ков чис­лен­но­стью око­ло 200 тыс. чело­век была при­бли­зи­тель­но рав­на рим­ской (куда вхо­ди­ли еще вер­ные Риму союз­ни­ки). Ита­ли­ки разде­ли­ли силы меж­ду мно­ги­ми пол­ко­во­д­ца­ми, заста­вив рим­лян дей­ст­во­вать во мно­гих местах, что при­ве­ло к исчер­па­нию рим­ских люд­ских резер­вов. Это заста­ви­ло рим­лян наби­рать в вой­ско быв­ших рабов, давая им сво­бо­ду. Тяже­лое финан­со­вое и про­до­воль­ст­вен­ное поло­же­ние и внеш­не­по­ли­ти­че­ские ослож­не­ния на Восто­ке пока­за­ли рим­ля­нам бес­пер­спек­тив­ность жест­кой пози­ции в ита­лий­ском вопро­се. В 90—88 гг. было при­ня­то несколь­ко зако­нов о пре­до­став­ле­нии граж­дан­ства сна­ча­ла союз­ни­кам, остав­шим­ся вер­ны­ми Риму, а потом и тем, кто в тече­ние двух меся­цев сло­жит ору­жие. Эти зако­ны не пре­кра­ти­ли сра­зу вой­ну, но изме­ни­ли соот­но­ше­ние сил: круг повстан­цев редел. Непри­ми­ри­мые (в основ­ном сам­ни­ты и лука­ны) про­дол­жа­ли борь­бу до 82 г.

Новые граж­дане были при­пи­са­ны к огра­ни­чен­но­му чис­лу триб (к вось­ми или деся­ти), что авто­ма­ти­че­ски лиша­ло их боль­шин­ства в народ­ном собра­нии. Тем не менее, нача­ло общей инте­гра­ции ита­ли­ков в рим­ское граж­дан­ство было поло­же­но. При­ня­то счи­тать, что фор­маль­но в войне победи­ли рим­ляне, но фак­ти­че­ски — ита­ли­ки. Ита­лий­ский вопрос, одна­ко, не сошел с повест­ки дня, а лишь при­нял новую фор­му вопро­са о «новых граж­да­нах». Борь­ба по это­му вопро­су про­дол­жи­лась в годы пер­вой Мит­ри­да­то­вой вой­ны (89—84 гг.). Ее воз­гла­вил попу­ляр­ский кон­сул 87 г. Луций Кор­не­лий Цин­на. Поль­зу­ясь отсут­ст­ви­ем нобиль­ско­го пол­ко­во­д­ца Сул­лы, уехав­ше­го на вой­ну с Мит­ри­да­том, Цин­на высту­пил с зако­но­про­ек­та­ми в поль­зу новых граж­дан, кото­рые яви­лись в Рим для его под­держ­ки. Одна­ко в улич­ной борь­бе Цин­на был вытес­нен из Рима и вско­ре лишен сена­том кон­суль­ских пол­но­мо­чий. Тогда он начал аги­та­цию в горо­дах, недав­но полу­чив­ших рим­ское граж­дан­ство, кото­рые ста­ли соби­рать для него день­ги и вой­ско. Ему уда­лось скло­нить на свою сто­ро­ну и сто­яв­шую в Ита­лии армию. Цин­на не огра­ни­чи­вал­ся денеж­ны­ми посу­ла­ми: он обра­щал­ся к сол­да­там и как к граж­да­нам, как к участ­ни­кам народ­но­го собра­ния, кото­рые воз­вра­ща­ют ему кон­суль­скую власть. Цин­ну под­дер­жа­ли офи­це­ры и враж­деб­ные Сул­ле сена­то­ры, из изгна­ния был вызван леген­дар­ный пол­ко­во­дец Гай Марий, чье имя было исполь­зо­ва­но в каче­стве зна­ме­ни анти­но­биль­ской аги­та­ции. Вступ­ле­ние Цин­ны и Мария в Рим сопро­вож­да­лось вол­ной терро­ра про­тив их поли­ти­че­ских про­тив­ни­ков. Они оба были избра­ны кон­су­ла­ми на 86 г., но на 17-й день сво­его седь­мо­го кон­суль­ства Марий умер.

В 84 г. Сул­ла, одер­жав несколь­ко побед над Мит­ри­да­том, заклю­чил с ним мир, гото­вясь к войне в Ита­лии, где соби­ра­ли силы Цин­на и его новый сорат­ник Папи­рий Кар­бон, кон­сул 85 и 84 гг. Новые граж­дане из ита­лий­ских горо­дов были глав­ным источ­ни­ком люд­ских резер­вов. Цин­на и Кар­бон ста­ра­лись зару­чить­ся их под­держ­кой, одна­ко Сул­ла в зна­чи­тель­ной мере ней­тра­ли­зо­вал их поли­ти­че­ские уси­лия, обра­ща­ясь к кор­по­ра­тив­но-про­фес­сио­наль­ным инте­ре­сам сол­дат и обе­щая им зем­лю как сво­им вете­ра­нам. Более двух лет буше­ва­ла в Ита­лии граж­дан­ская вой­на. В 82 г. Рим, стра­дав­ший от голо­да, открыл ворота перед Сул­лой. Посте­пен­но воен­ные дей­ст­вия пере­рас­та­ли в террор и репрес­сии еще невидан­ных в Риме мас­шта­бов. Сул­ла, пишет рим­ский исто­рик, «залил кро­вью город и всю Ита­лию». Кара­тель­ные коман­ды истя­за­ли и уби­ва­ли его вра­гов. Вско­ре ста­ли выстав­лять­ся спис­ки (так назы­вае­мые про­скрип­ции) постав­лен­ных вне зако­на. За убий­ства и доно­сы назна­ча­лись воз­на­граж­де­ния, за укры­ва­тель­ство — казнь. Иму­ще­ство уби­тых кон­фис­ко­вы­ва­лось. Дети уби­тых лиша­лись всех прав. Ничья жизнь не была в без­опас­но­сти. В Ита­лии сви­реп­ст­во­ва­ли кара­тель­ные отряды, дея­тель­ность кото­рых коор­ди­ни­ро­ва­лась быв­ши­ми сул­лан­ски­ми эмис­са­ра­ми, во вре­мя вой­ны наби­рав­ши­ми в Ита­лии сол­дат. Насто­я­ще­му гено­ци­ду под­верг­лись сам­ни­ты. Посколь­ку неко­то­рые из вид­ных про­тив­ни­ков Сул­лы бежа­ли в про­вин­ции, кара­тель­ные экс­пе­ди­ции были отправ­ле­ны и туда.

Вся­кая поли­ти­че­ская ини­ци­а­ти­ва была пара­ли­зо­ва­на. Сул­ла полу­чил ста­рин­ную чрез­вы­чай­ную долж­ность дик­та­то­ра, зва­ние кото­ро­го отве­ча­ло кон­сер­ва­тиз­му поли­ти­че­ской мыс­ли ноби­ли­те­та. Но впер­вые дей­ст­вие воен­ной вла­сти было обра­ще­но внутрь Рес­пуб­ли­ки. Как писал Аппи­ан, Сул­ла дол­жен был пра­вить, «пока город, Ита­лия, вся дер­жа­ва, потря­сен­ная меж­до­усоб­ны­ми рас­пря­ми и вой­на­ми, не укре­пит­ся». Его режим посте­пен­но реста­ври­ро­вал тра­ди­ци­он­ные (хотя видо­из­ме­нен­ные) фор­мы оли­гар­хи­че­ской рес­пуб­ли­ки. При Сул­ле была раз­ра­бота­на систе­ма зако­но­да­тель­ных меро­при­я­тий, кото­рая долж­на была закре­пить в рес­пуб­ли­кан­ских фор­мах победу ноби­ли­те­та, одер­жан­ную воен­ным путем. Три­бун­ская власть, кото­рую кон­сер­ва­тив­ный ноби­ли­тет счи­тал источ­ни­ком всех зол, была сведе­на к мини­му­му, зако­но­да­тель­ная ини­ци­а­ти­ва у три­бу­нов отня­та, а путь к даль­ней­шей карье­ре закрыт. Зато было уве­ли­че­но чис­ло пре­то­ров и кве­сто­ров. Был уста­нов­лен стро­гий порядок долж­но­стей в карье­ре и деся­ти­лет­ний интер­вал для повтор­но­го заня­тия той же долж­но­сти. Были стро­го разде­ле­ны граж­дан­ская и воен­ная власть маги­ст­ра­тов и про­ма­ги­ст­ра­тов. Поредев­ший сенат был попол­нен, на буду­щее доступ в него пре­до­став­лял­ся квес­тор­ской долж­но­стью. Все суды были пере­да­ны сена­то­рам, и были созда­ны посто­ян­ные судеб­ные комис­сии (в зави­си­мо­сти от харак­те­ра раз­би­рае­мых дел). Сул­ла попы­тал­ся так­же отнять рим­ское граж­дан­ство у жите­лей ряда ита­лий­ских горо­дов, но закон­ность этих поста­нов­ле­ний оспа­ри­ва­лась уже при его жиз­ни, и они ока­за­лись нежиз­не­спо­соб­ны­ми.

Мате­ри­аль­ную осно­ву вла­сти победив­ших пред­по­ла­га­лось создать в лице так назы­вае­мых сул­лан­ских коло­ни­стов. Для коло­ний были исполь­зо­ва­ны зем­ли, ото­бран­ные у ита­лий­ских горо­дов, что долж­но было при­вя­зать коло­ни­стов к чуж­до­му им «делу ноби­ли­те­та». Быв­шие сол­да­ты, поса­жен­ные на зем­лю «боль­ши­ми мас­са­ми со зна­ме­на­ми в воен­ном сна­ря­же­нии» (Аппи­ан), неиз­беж­но ока­зы­вав­ши­е­ся во враж­деб­ных отно­ше­ни­ях со сво­им окру­же­ни­ем, пред­став­ля­ли собой новую обще­ст­вен­ную силу. Новый прин­цип коло­ни­за­ции был попыт­кой сохра­нить для гос­под­ст­ву­ю­щей оли­гар­хии армию (хотя и в видо­из­ме­нен­ной, внешне деми­ли­та­ри­зо­ван­ной фор­ме) как посто­ян­ную опо­ру. Одна­ко мно­гие разо­рив­ши­е­ся сул­лан­ские коло­ни­сты пре­вра­ти­лись в горю­чий мате­ри­ал для новых граж­дан­ских войн. Они были свя­за­ны с сул­лан­ским стро­ем лишь заин­те­ре­со­ван­но­стью в самой граж­дан­ской войне.

Сул­лан­ская кон­сти­ту­ция на деся­ти­ле­тие пара­ли­зо­ва­ла поли­ти­че­скую актив­ность рим­ских граж­дан. Для новых граж­дан из чис­ла ита­ли­ков это озна­ча­ло отсут­ст­вие воз­мож­но­сти дости­же­ния сво­их поли­ти­че­ских целей и реа­ли­за­ции граж­дан­ских прав, в том чис­ле и на зем­лю. Борь­ба с уста­нов­лен­ны­ми Сул­лой поряд­ка­ми не мог­ла вестись кон­сти­ту­ци­он­ны­ми мето­да­ми. Поэто­му воору­жен­ное сопро­тив­ле­ние сто­рон­ни­ков реформ нико­гда не пре­кра­ща­лось. О дея­тель­но­сти Сер­то­рия в Испа­нии мы уже гово­ри­ли. В 78 г. с осуж­де­ни­ем сул­лан­ско­го режи­ма высту­пил быв­ший сул­ла­нец, нажив­ший­ся на про­скрип­ци­ях, кон­сул Эми­лий Лепид. Послан­ный в Этру­рию для подав­ле­ния вос­ста­ния мест­но­го насе­ле­ния, он исполь­зо­вал свое поло­же­ние для под­готов­ки к граж­дан­ской войне. Сенат при­нял поста­нов­ле­ние о чрез­вы­чай­ных мерах. Вой­ско Лепида, дви­ну­тое им на Рим, потер­пе­ло пора­же­ние от вто­ро­го кон­су­ла Кату­ла близ Мар­со­ва поля. Лепид бежал в Сар­ди­нию, где вско­ре умер. Таким обра­зом, начав­ше­е­ся в 73 г. в Кам­па­нии вос­ста­ние Спар­та­ка вполне впи­сы­ва­ет­ся в кон­текст воен­но­го сопро­тив­ле­ния сул­лан­ским поряд­кам со сто­ро­ны ита­лий­ско­го насе­ле­ния. Не слу­чай­но, види­мо, по завер­ше­нии борь­бы со Спар­та­ком его победи­те­ли М. Лици­ний Красс и Гн. Пом­пей были избра­ны кон­су­ла­ми на 70 г. и, всту­пив в долж­ность, отме­ни­ли сул­лан­скую кон­сти­ту­цию, дав воз­мож­ность кон­сти­ту­ци­он­но­го про­дол­же­ния борь­бы ита­ли­ков за осу­щест­вле­ние сво­их прав. К рабам и рабо­вла­дель­че­ско­му строю эта поли­ти­че­ская акция Пом­пея и Крас­са, пре­вра­тив­шая их самих в самые замет­ные поли­ти­че­ские фигу­ры сле­дую­щих 15 лет, не име­ла ника­ко­го отно­ше­ния.

В этом кон­тек­сте заду­ма­ем­ся еще раз над ролью, кото­рую сыг­ра­ли вос­став­шие рабы в обще­ст­вен­но-поли­ти­че­ской жиз­ни Рим­ской рес­пуб­ли­ки. Спар­так, как извест­но, стре­мил­ся создать армию по образ­цу рим­ской, что очень напо­ми­на­ет дей­ст­вия ита­ли­ков в Союз­ни­че­ской войне. Посто­ян­ные тре­ни­ров­ки сол­дат наво­дят на мысль, что образ­цом для Спар­та­ка была имен­но про­фес­сио­наль­ная армия. Пер­во­на­чаль­ных 74 раба-гла­ди­а­то­ра было слиш­ком мало, чтобы быть сколь­ко-нибудь замет­ным ядром армии в 70 тысяч чело­век, но они, как спе­ци­а­ли­сты в обра­ще­нии с ору­жи­ем, мог­ли стать лишь офи­це­ра­ми-инструк­то­ра­ми. И его базы на юге Ита­лии очень напо­ми­на­ют вынуж­ден­ное содер­жа­ние Ган­ни­ба­лом его наем­ни­ков имен­но вбли­зи южно-ита­лий­ских горо­дов, где они мог­ли тра­тить зара­ботан­ные день­ги. Прав­да, о Спар­та­ке извест­но, что он запре­тил употреб­лять в сво­ей среде золо­то и сереб­ро. Пред­по­ла­га­ет­ся, что он стре­мил­ся утвер­дить равен­ство в среде вос­став­ших, ана­ло­гом кото­ро­му может слу­жить юриди­че­ское равен­ство рим­ских граж­дан. Не это ли слу­жи­ло при­чи­ной раз­но­гла­сий сре­ди вос­став­ших и отде­ле­ний от Спар­та­ка дру­гих пол­ко­вод­цев, более сво­бод­но отно­сив­ших­ся к дис­ци­плине вне поля сра­же­ния? Лука­ния и Сам­ний, на кото­рые была ори­ен­ти­ро­ва­на дис­ло­ка­ция войск Спар­та­ка, ока­за­ли Риму наи­бо­лее оже­сто­чен­ное сопро­тив­ле­ние в Союз­ни­че­ской войне. По этой при­чине зна­чи­тель­ная часть мест­ных общин не полу­чи­ла граж­дан­ских прав и даже была низ­веде­на из союз­ни­ков рим­ско­го наро­да в ранг деди­ти­ци­ев (юриди­че­ски неда­ле­ко сто­яв­ших от рабов).

У нас нет ника­ких осно­ва­ний пред­по­ла­гать, что побег гла­ди­а­то­ров из Капу­ан­ской шко­лы был зара­нее спла­ни­ро­ван­ной акци­ей, пер­вым зве­ном в спе­ци­аль­но раз­ра­ботан­ном плане.

Хотя такое пред­по­ло­же­ние напра­ши­ва­ет­ся само собой, если вду­мать­ся в хро­но­ло­гию собы­тий 70-х годов: после пора­же­ния Эми­лия Лепида остат­ки его войск Пер­пен­на при­вел к Сер­то­рию, Сер­то­рий укреп­ля­ет­ся в Испа­нии и созда­ет «аль­тер­на­тив­ное государ­ство», тогда Сенат посы­ла­ет про­тив него Метел­ла и Пом­пея, в ответ Сер­то­рий уста­нав­ли­ва­ет кон­такт с Мит­ри­да­том, в 74 г. Мит­ри­дат начи­на­ет новую вой­ну с Римом, и в том же 74 г. 200 гла­ди­а­то­ров орга­ни­зо­ва­ли побег из сво­ей шко­лы, в 73 г. на осно­ве собран­ных бег­ле­ца­ми сил раз­го­ра­ет­ся вос­ста­ние Спар­та­ка, в 72 г. Спар­так идет на соеди­не­ние с Сер­то­ри­ем…

К сожа­ле­нию, здесь сле­ду­ет оста­но­вить­ся и вер­нуть­ся из обла­сти необос­но­ван­ных пред­по­ло­же­ний на поч­ву отно­си­тель­но прав­до­по­доб­ных гипо­тез. Одна­ко рас­клад поли­ти­че­ских сил в Ита­лии сил застав­ля­ет думать, что на каком-то после­дую­щем за бег­ст­вом из Капуи эта­пе успеш­но отби­вав­шие напа­де­ния рим­лян в Кам­па­нии бег­лые рабы явно долж­ны были вызвать инте­рес у гото­вя­щих­ся к новой схват­ке с Римом ита­ли­ков. Сами они откры­то уже не мог­ли высту­пить, по край­ней мере до тех пор пока Сер­то­рий не появил­ся бы в Ита­лии и не начал бы новый виток внут­ри­граж­дан­ских войн. Во-пер­вых, поте­ри ита­ли­ков во вре­мя сул­лан­ско­го терро­ра были вели­ки и ужас­ны. Во-вто­рых, они уже име­ли граж­дан­ские пра­ва и их целью не была борь­ба про­тив граж­дан Рима, но лишь про­тив дан­но­го пра­ви­тель­ства ноби­лей. В-третьих, при­об­ре­те­ние граж­дан­ских прав разде­ли­ло ита­ли­ков на удо­вле­тво­рен­ных поло­же­ни­ем дел (семьи сол­дат Сул­лы, полу­чив­ших зем­лю как вете­ра­ны) и не удо­вле­тво­рен­ных. В этих усло­ви­ях, до появ­ле­ния Сер­то­рия воен­ные дей­ст­вия было луч­ше вести чужи­ми рука­ми, в част­но­сти рука­ми рабов. Так что вполне допу­сти­мо пред­по­ло­же­ние, что неко­то­рые ита­лий­ские рабо­вла­дель­цы сами отправ­ля­ли сво­их рабов в армию Спар­та­ка, где из них гото­ви­ли вои­нов. Для рабов пла­той за уча­стие в этом деле была обе­щан­ная сво­бо­да, сво­бо­да не за Аль­па­ми, а полу­чен­ная от сво­его гос­по­ди­на на закон­ном осно­ва­нии и на терри­то­рии Ита­лии. Таким спо­со­бом при­вле­кал в армию рабов рим­ский сенат в ходе Союз­ни­че­ской вой­ны, так осво­бож­дал рабов для борь­бы с кон­су­лом Окта­ви­ем Цин­на, так же дал сво­бо­ду 10 тыся­чам рабов Сул­ла, сде­лав из них сво­их сто­рон­ни­ков, зна­ме­ни­тых «кор­не­ли­ев».

После того, как пред­при­я­тие, ради кото­ро­го Спар­так гото­вил свою раб­скую армию, про­ва­ли­лось, встал вопрос о том, что делать с эти­ми сила­ми. Антич­ные авто­ры пред­по­ла­га­ли у него план похо­да на Рим, одна­ко нали­чие тако­го пла­на никак не сле­ду­ет из дей­ст­вий Спар­та­ка. Подоб­но Ган­ни­ба­лу, он, види­мо, не имел целью захват Веч­но­го горо­да. Важ­нее было заста­вить рим­ский сенат при­знать заво­е­ва­ния сво­его про­тив­ни­ка в дого­во­ре. С раба­ми же дого­во­ра быть не мог­ло, а пред­став­ляв­ше­го пар­тию попу­ля­ров Сер­то­рия уже не было. Как извест­но, Спар­так пред­при­ни­ма­ет поход на юг Ита­лии, где у него была некая дого­во­рен­ность с пира­та­ми. Несмот­ря на все меры, Крас­су не уда­ет­ся вос­пре­пят­ст­во­вать этим замыс­лам. Одна­ко в послед­ний момент план Спар­та­ка сорвал­ся, так и остав­шись пред­ме­том гипо­тез и домыс­лов исто­ри­ков по пово­ду его содер­жа­ния. Пира­ты по какой-то при­чине обма­ну­ли Спар­та­ка и не яви­лись в ука­зан­ное место. Чего хоте­ли вос­став­шие от них? Попасть на Сици­лию? Ситу­а­ция на Сици­лии это­го вре­ме­ни доста­точ­но хоро­шо извест­на бла­го­да­ря тому, что намест­ни­ком там был пре­сло­ву­тый Веррес, столь удач­но обви­нен­ный Цице­ро­ном. Одна­ко из речей Цице­ро­на мы ниче­го не узна­ем о каких бы то ни было раб­ских вол­не­ни­ях на Сици­лии в ожи­да­нии при­бы­тия туда боль­ших масс вос­став­ших рабов. По это­му пунк­ту Верре­са нечем было упрек­нуть.

Подой­дем к про­бле­ме с дру­гой сто­ро­ны. А кто были те пира­ты, что «сотруд­ни­ча­ли» со Спар­та­ком? Вопрос о гос­под­стве пира­тов в Сре­ди­зем­ном Море, как извест­но, встал в 68 г., когда рога­ци­ей Авла Габи­ния Гнею Пом­пею были пре­до­став­ле­ны экс­тра­ор­ди­нар­ные пол­но­мо­чия для борь­бы с ними. Раз­гро­му под­верг­лись в основ­ном пират­ские базы в Кили­кии. А кили­кий­ские пира­ты были союз­ни­ка­ми царя Мит­ри­да­та, вой­на с кото­рым фак­ти­че­ски была не закон­че­на. В свое вре­мя имен­но пира­ты осу­ществля­ли связь меж­ду Мит­ри­да­том и Сер­то­ри­ем. Если Спар­так высту­пал в роли союз­ни­ка Сер­то­рия, то харак­тер его свя­зи с пира­та­ми ста­но­вит­ся оче­вид­ным. В 71 г. было толь­ко одно место, куда он мог вывез­ти из Ита­лии свою армию, — это восточ­ный театр воен­ных дей­ст­вий, где у него оста­вал­ся потен­ци­аль­ный союз­ник Мит­ри­дат. Одна­ко победы Лици­ния Лукул­ла лиши­ли Мит­ри­да­та воз­мож­но­сти манев­ра в Малой Азии. В этих усло­ви­ях, когда сча­стье победы скло­ни­лось к рим­ля­нам, пира­ты, види­мо, реши­ли не вме­ши­вать­ся. Воз­мож­но, впро­чем, рим­ская дипло­ма­тия исполь­зо­ва­ла по отно­ше­нию к ним те же сред­ства, что в свое вре­мя ока­за­лись дей­ст­вен­ны­ми в слу­чае с Пер­пен­ной в Испа­нии. Позд­нее в 67 г. пира­ты были «воз­на­граж­де­ны» за содей­ст­ви­ем рим­ля­нам раз­гро­мом, учи­нен­ным Пом­пе­ем.

Ока­зав­шись запер­той в Ита­лии, Спар­та­ков­ская армия нача­ла мед­лен­но аго­ни­зи­ро­вать. Его послед­ний поход имел целью Сам­ний, кото­рый все­гда был опло­том наи­бо­лее оже­сто­чен­но­го непри­я­тия рим­лян.

ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
1303322046 1303320677 1263912973 1303538672 1303539073 1304023197