Правовой механизм передачи царской власти в архаическом Риме и сакральные функции трибуна целеров

Пере­да­ча цар­ской вла­сти в арха­и­че­ском Риме под­чи­ня­лась слож­ным зако­но­мер­но­стям. В тра­ди­ции рим­ские цари высту­па­ли в роли либо мужа доче­ри сво­его пред­ше­ст­вен­ни­ка (Нума муж доче­ри Тита Тация, Сер­вий Тул­лий — доче­ри Тарк­ви­ния При­с­ка, Тарк­ви­ний Суперб — доче­ри Сер­вия), либо сына цар­ской доче­ри (Ромул — сын доче­ри Нуми­то­ра, Анк Мар­ций — доче­ри Нумы Пом­пи­лия, Тарк­ви­ний Приск — доче­ри луку­мо­на в Этру­рии, Сер­вий Тул­лий — Окри­сии из Кор­ни­ку­ла) или, что то же самое, цар­ско­го вну­ка (Тулл Гости­лий внук Рому­ла = Гости­лия, Тарк­ви­ний Суперб — При­с­ка). Соглас­но рим­ской тра­ди­ции, арха­и­че­ские общи­ны Лация обра­зо­вы­ва­ли сакраль­ный союз «30 горо­дов». Каж­дый «город» имел соб­ст­вен­ную цар­скую «дина­стию», власть в кото­рой пере­да­ва­лась в соот­вет­ст­вии с теми же прин­ци­па­ми, что и в Риме. Цар­ские «дина­стии» отдель­ных «горо­дов» были свя­за­ны меж­ду собой гене­а­ло­ги­че­ски­ми и брач­ны­ми свя­зя­ми. Леген­дар­ным при­ме­ром такой свя­зи могут слу­жить отно­ше­ния меж­ду цар­ски­ми рода­ми Лави­ния, Аль­бы-Лон­ги и Рима. Тра­ди­ция об Энее, Юле, царях Силь­ви­ях и Рому­ле была силь­но дефор­ми­ро­ва­на фак­том воз­вы­ше­ния Рима, одна­ко поз­во­ля­ет выявить неко­то­рые зако­но­мер­но­сти свя­зей меж­ду царя­ми раз­ных «горо­дов» и их роль в пере­да­че цар­ско­го титу­ла.

Носи­тель­ни­ца­ми цар­ст­вен­но­сти были жен­щи­ны цар­ских родов, мужья кото­рых ста­но­ви­лись обла­да­те­ля­ми цар­ско­го титу­ла по пра­ву женить­бы на них¹. В тра­ди­ции это Лави­ния, Илия (Рея Силь­вия), Тация, Гер­си­лия, Пом­пи­лия, Эге­рия, Тарк­ви­ния, Тул­лия, Лукре­ция. В обряде «свя­щен­но­го» бра­ка царь и цари­ца пред­став­ля­ли глав­ные боже­ства общи­ны. Их дети «боже­ст­вен­но­го про­ис­хож­де­ния» не мог­ли пре­тен­до­вать на цар­ский титул в сво­ей общине, но были желан­ны­ми жени­ха­ми для цар­ских доче­рей дру­гих «горо­дов» Лация. Сакраль­ный союз «30 горо­дов», по-види­мо­му, свя­зы­вал все цар­ские роды в еди­ную систе­му потен­ци­аль­ных брач­ных парт­не­ров. В реаль­но­сти брач­ны­ми парт­не­ра­ми обыч­но высту­па­ли пред­ста­ви­те­ли «дина­стий» сосед­них «горо­дов». Их свя­зи функ­ци­о­ни­ро­ва­ли в фор­ме либо бинар­но­го, либо трехро­до­во­го коль­це­во­го сою­за, в прин­ци­пе откры­то­го и для дру­гих чле­нов. При­ме­ром тако­го сою­за могут слу­жить отно­ше­ния меж­ду Лави­ни­ем, Аль­бой и Римом². Бра­ки цар­ских детей име­ли кросс-кузен­ный харак­тер. Носи­те­лем цар­ско­го титу­ла ста­но­вил­ся либо зять царя, быв­ший одно­вре­мен­но и его пле­мян­ни­ком, либо внук царя, родив­ший­ся у его доче­ри, муж кото­рой был царем в дру­гом «горо­де».

Осо­бен­но­стью пер­во­на­чаль­но­го пала­тин­ско­го Рима было то, что он нахо­дил­ся в погра­нич­ной с саби­на­ми и этрус­ка­ми обла­сти. Прак­ти­ка отно­ше­ний с соседя­ми при­ве­ла к под­клю­че­нию в союз цар­ских родов пред­ста­ви­те­лей сабин­ско­го Капи­то­лия, а затем Кви­ри­на­ла. Это вызва­ло вытес­не­ние при Рому­ле из трехро­до­во­го сою­за «дина­стии» Лави­ния, а при Тул­ле Гости­лии — Аль­бы-Лон­ги. Начав­ше­е­ся про­ти­во­сто­я­ние меж­ду латин­ской и сабин­ской вет­вя­ми рим­лян при­ве­ло не толь­ко к обра­зо­ва­нию слож­но­го вожде­ства, но и к рас­ши­ре­нию внеш­них кон­так­тов рим­лян. При Анке Мар­ции в состав Рима был вклю­чен этрус­ский Яни­кул, а его луку­мон стал затем рим­ским царем Тарк­ви­ни­ем³. Про­сле­жи­ва­ют­ся свя­зи «дина­стии» Тарк­ви­ни­ев с цар­ски­ми рода­ми Ардеи, Кор­ни­ку­ла, Кол­ла­ции, Габий, Туску­ла, Цере. Но сам Рим к это­му вре­ме­ни ока­зал­ся напол­нен потом­ка­ми царей, преж­де пра­вив­ших в «горо­дах», жите­ли кото­рых вошли в состав рим­лян. Это Юлии, Эми­лии, Мар­ции, Пом­пи­лии, Гости­лии, Гора­ции, Юнии, Лукре­ции, Вале­рии, Акви­лии, Клав­дии, про­ис­хо­див­шие из Кур, Аль­бы, Кор­ни­ку­ла, Яни­ку­ла и дру­гих древ­них цен­тров в окрест­но­стях Рима. Их цар­ское про­ис­хож­де­ние созда­ва­ло поч­ву для пре­тен­зий на цар­ский титул Рима, интриг и оже­сто­чен­ной борь­бы за власть.

Одна­ко порядок гене­а­ло­ги­че­ских кон­так­тов цар­ских родов был не един­ст­вен­ной зако­но­мер­но­стью пере­да­чи цар­ско­го титу­ла. Ана­лиз леген­ды о Гора­ци­ях и Кури­а­ци­ях поз­во­лил выявить еще один пласт арха­и­че­ско­го пра­ва⁴. Сра­же­ние меж­ду ними име­ло при­чи­ной нару­ше­ние рим­ля­на­ми пра­ва аль­бан­цев выстав­лять цар­ско­го сына в каче­стве жени­ха рим­ской царевне и буду­ще­го царя Рима. Таки­ми аль­бан­ски­ми царе­ви­ча­ми в тра­ди­ции высту­па­ют Ромул Эми­лий (сын Аму­лия), Про­кул Юлий и Кури­а­ций. Послед­не­го тра­ди­ция наде­ли­ла ролью наре­чен­но­го жени­ха сест­ры Гора­ци­ев, смерть кото­рой была след­ст­ви­ем его гибе­ли. Убив­ший обо­их закон­ных носи­те­лей цар­ской вла­сти в Риме Гора­ций, победив­ший трех Кури­а­ци­ев, обес­пе­чил царю Тул­лу Гости­лию воз­мож­ность укре­пить сакраль­ный брач­ный союз с саби­на­ми в ущерб преж­ним кон­так­там с лати­на­ми Аль­бы. Одна­ко окон­ча­тель­ное реше­ние аль­бан­ской про­бле­мы ока­за­лось воз­мож­ным толь­ко путем пере­се­ле­ния аль­бан­цев в Рим.

Фигу­ри­ру­ю­щие в леген­де две трой­ки бра­тьев-близ­не­цов напо­ми­на­ют о соци­аль­но-воз­раст­ных гра­да­ци­ях арха­и­че­ско­го обще­ства и клас­си­фи­ка­ци­он­ной систе­ме род­ства⁵. Веро­ят­но, бра­тья Гора­ции из Рима и Кури­а­ции из Аль­бы-Лон­ги пред­став­ля­ли три­а­ды соци­аль­ных «детей» пра­вив­ших в этих «горо­дах» царей. Вычле­не­ние три­ад из чис­ла соци­аль­ных «детей», обни­мав­ших все поко­ле­ние, воз­ник­ло в пери­од зарож­де­ния отно­ше­ний линей­но­го род­ства. На роль закон­ных детей инди­вида мог­ли пре­тен­до­вать толь­ко те, что были рож­де­ны им в воз­расте, когда его поко­ле­ние покида­ло соци­аль­но-актив­ный пери­од. Срок поко­ле­ния в соот­вет­ст­вии с лун­но-сол­неч­ным кален­дар­ным цик­лом обыч­но исчис­лял­ся в восемь лет⁶. Таких детей мог­ло быть, как пра­ви­ло, не более трех. Осталь­ные дети инди­вида ока­зы­ва­лись в чис­ле соци­аль­ных «детей» стар­шей или млад­шей воз­раст­ной груп­пы. Таким обра­зом, пер­вич­ные кров­но-род­ст­вен­ные свя­зи охва­ты­ва­ли толь­ко роди­те­ля и трех его потом­ков, как бы «отсе­кая» осталь­ных его детей от кров­но­род­ст­вен­но­го ство­ла. Появ­ле­ние гене­а­ло­ги­че­ско­го род­ства было свя­за­но с узур­па­ци­ей при­над­ле­жав­ших преж­де все­му кол­лек­ти­ву цен­но­стей. К их чис­лу отно­си­лись соб­ст­вен­ность и власть. Линей­ное род­ство слу­жи­ло кана­лом их пере­да­чи потом­кам. Поэто­му пере­да­ча титу­ла пра­ви­те­ля по гене­а­ло­ги­че­ско­му прин­ци­пу пер­во­на­чаль­но пред­по­ла­га­ла насле­до­ва­ние от три­а­ды соци­аль­ных «отцов», быв­ших меж­ду собой род­ны­ми или двою­род­ны­ми бра­тья­ми, к три­а­де соци­аль­ных «детей», быв­ших так­же меж­ду собой род­ны­ми или двою­род­ны­ми бра­тья­ми. Вос­по­ми­на­ния о три­а­дах «бра­тьев», свя­зан­ных с цар­ским титу­лом, неод­но­крат­но про­яв­ля­ют­ся в рим­ской тра­ди­ции. В роли «бра­тьев» Рому­ла высту­па­ли Гост Гости­лий и Тит Таций. Нума Пом­пи­лий, как чет­вер­тый сын сво­его отца, в Курах не мог пре­тен­до­вать на власть и жил част­ным чело­ве­ком. Анк Мар­ций пере­дал власть Тарк­ви­нию При­с­ку после его «усы­нов­ле­ния», то есть вклю­че­ния в три­а­ду с дву­мя сыно­вья­ми Анка. Так­же и Тарк­ви­ний сде­лал царем Сер­вия Тул­лия, вклю­чив его в три­а­ду со сво­и­ми дву­мя сыно­вья­ми.

Соот­вет­ст­вен­но, жен­щи­ны — носи­тель­ни­цы цар­ст­вен­но­сти так­же высту­па­ли три­а­да­ми соци­аль­ных «сестер». Жена­ми Тарк­ви­ния При­с­ка счи­та­лись Тана­к­виль, Гайа Цеци­лия и Гега­ния, Сер­вия Тул­лия — Тарк­ви­ния, Гега­ния, Фор­ту­на, Нумы Пом­пи­лия — Тация, Эге­рия, Лукре­ция, Рому­ла — Гер­си­лия, Тация, Тар­пейа. Прак­ти­че­ски в роли цари­цы высту­па­ла одна из «сестер», а две дру­гие были потен­ци­аль­ны­ми жена­ми царя-бога. Их нали­чие поз­во­ля­ло царю сохра­нять титул в слу­чае безвре­мен­ной кон­чи­ны его супру­ги. Так, Нума и Ромул были жена­ты на доче­рях Тация, а Тарк­ви­ний Суперб полу­чил власть, женив­шись на вто­рой доче­ри Сер­вия Тул­лия после смер­ти пер­вой. Вытес­не­ние клас­си­фи­ка­ци­он­но­го род­ства гене­а­ло­ги­че­ским при­ве­ло к пре­вра­ще­нию посвя­щен­ных богу «сестер» в жриц-веста­лок. Плу­тарх сооб­ща­ет, что сна­ча­ла веста­лок было две, затем после пере­се­ле­ния в Рим аль­бан­цев — четы­ре, а при Сер­вии — шесть: по две пред­ста­ви­тель­ни­цы от каж­дой три­бы⁷.

По-види­мо­му, пер­во­на­чаль­но обла­да­ние цар­ским титу­лом было огра­ни­че­но сро­ком одно­го поко­ле­ния в восемь лет. Усы­нов­ле­ние путем вклю­че­ния в три­а­ду «бра­тьев» пред­ста­ви­те­лей раз­ных поко­ле­ний поз­во­ля­ло рас­ши­рить закон­ный срок прав­ле­ния царя до 24 лет. Этот срок стал нор­мой, за пре­де­лы кото­рой мож­но было вый­ти, толь­ко при­бег­нув к ухищ­ре­ни­ям. Дей­ст­во­вав­ший по зако­ну Анк Мар­ций по исте­че­нии 24 лет пере­дал власть Тарк­ви­нию и сво­им сыно­вьям. Дру­гие цари поль­зо­ва­лись фор­ма­лиз­мом сакраль­но­го пра­ва, чтобы обой­ти нор­му в 24 года. В свою оче­редь хра­ни­те­ли тра­ди­ций «отцы» вос­поль­зо­ва­лись этим нор­ма­тив­ным сро­ком, чтобы закон­ным обра­зом отре­шить от вла­сти Тарк­ви­ния Супер­ба.

Удли­не­ние сро­ка прав­ле­ния царя за пре­де­лы поко­ле­ния сде­ла­ло при­сут­ст­вие его «бра­тьев» таким же руди­мен­том клас­си­фи­ка­ци­он­но­го род­ства, каким были «сест­ры»-вестал­ки при цари­це. Эти «бра­тья», по-види­мо­му, были ути­ли­зо­ва­ны обще­ст­вом путем разде­ле­ния меж­ду ними и царем функ­ций управ­ле­ния. Царь высту­пал в роли сакраль­но­го пред­ста­ви­те­ля кол­лек­ти­ва перед внеш­ним миром, выпол­нял жре­че­ские функ­ции и вме­сте с авгу­ра­ми и пон­ти­фи­ка­ми был носи­те­лем пра­ва, счи­тав­ше­го­ся про­яв­ле­ни­ем воли богов. Двум его «бра­тьям» отво­ди­лись более про­за­и­че­ские зем­ные функ­ции — руко­вод­ство воен­ны­ми дей­ст­ви­я­ми, отправ­ле­ние судо­про­из­вод­ства за пре­де­ла­ми сакраль­но­го пра­ва, выпол­не­ние адми­ни­ст­ра­тив­ных пору­че­ний сена­та и царя. В каче­стве испол­ни­те­лей воли царя и его бли­жай­ших совет­ни­ков, воз­мож­но, уже в цар­скую эпо­ху «бра­тья» носи­ли наиме­но­ва­ние кон­су­лов (con­su­les — совет­ни­ки).

Следы «кон­суль­ства» «бра­тьев» царя мож­но обна­ру­жить в рим­ской тра­ди­ции, кото­рая в целом, конеч­но, совер­шен­но забы­ла о три­а­дах, играв­ших столь зна­чи­тель­ную роль в эпо­ху арха­и­ки. Наи­бо­лее отчет­ли­во эта арха­и­че­ская прак­ти­ка про­яв­ля­ет­ся в леген­дар­ном эпи­зо­де, пере­дан­ном Вер­ги­ли­ем. Когда Тибур послал свое вой­ско на помощь царю Лати­ну, его воз­гла­ви­ли два бра­та-близ­не­ца Кор и Катилл, а тре­тий брат — эпо­ним горо­да Тибур­тий остал­ся дома, види­мо, в каче­стве царя⁸. Одна­ко отго­лос­ки тако­го поло­же­ния мож­но обна­ру­жить и в дру­гих тра­ди­ци­он­ных сооб­ще­ни­ях, смысл кото­рых зату­ше­ван вре­ме­нем. Двое сыно­вей Лати­на были отрав­ле­ны Ама­той после того, как Эней стал мужем Лави­нии. Они ока­за­лись не у дел вслед­ст­вие того, что сам Эней высту­пал в леген­де в ипо­ста­си вои­на. Двое сыно­вей Анка Мар­ция выпол­ня­ли непо­нят­ную роль при Тарк­ви­нии При­с­ке, в конеч­ном ито­ге высту­пив в роли коман­ди­ров, при­ка­зав­ших убить царя сво­им вои­нам. Двое бра­тьев Вибенн — Авл и Целес — были воен­ны­ми спо­движ­ни­ка­ми то ли леген­дар­но­го Мастар­ны, то ли Тарк­ви­ния При­с­ка. Соглас­но тра­ди­ции, и Мастар­на, и Тарк­ви­ний были этрус­ка­ми и оба ста­ли царя­ми в Риме. Два сына Тарк­ви­ния При­с­ка нахо­ди­лись в тени царя Сер­вия Тул­лия.

Судеб­ная функ­ция двух «бра­тьев» отчет­ли­во про­яви­лась в эпи­зо­де суда над убив­шем сест­ру Гора­ци­ем, победив­шим Кури­а­ци­ев. По пре­да­нию, Тулл Гости­лий пере­дал дело Гора­ция duum­vi­ri per­duel­lio­nes. В соот­вет­ст­вии с обы­ча­ем эти два мужа при­го­во­ри­ли Гора­ция к смер­ти и толь­ко апел­ля­ция отца Гора­ция к выс­ше­му авто­ри­те­ту народ­но­го собра­ния спас­ла героя. В совре­мен­ной лите­ра­ту­ре эти дуум­ви­ры рас­смат­ри­ва­ют­ся как заро­дыш одной из пер­вых маги­ст­ра­тур. Одни иссле­до­ва­те­ли счи­та­ют ее судеб­ной, дру­гие видят в этом эпи­зо­де одно из про­яв­ле­ний дея­тель­но­сти помощ­ни­ков царя, кото­рые позд­нее ста­ли пре­то­ра­ми⁹.

С насле­до­ва­ни­ем цар­ской вла­сти три­а­да­ми «бра­тьев» свя­за­на тра­ди­ци­он­ная вер­сия об убий­стве Тарк­ви­ни­ем отца и стар­ше­го бра­та Юния Бру­та. Отец Бру­та был мужем сест­ры Супер­ба, и их дети, сле­до­ва­тель­но, реаль­ны­ми пре­тен­ден­та­ми на цар­скую власть. Лик­види­ро­вав сво­его одно­воз­раст­но­го «бра­та»-зятя Юния, Тарк­ви­ний обес­пе­чи­вал себе еще одно вось­ми­ле­тие прав­ле­ния. Третье вось­ми­ле­тие обес­пе­чи­ва­лось смер­тью стар­ше­го Юния сле­дую­ще­го поко­ле­ния — пле­мян­ни­ка Тарк­ви­ния. Сле­дую­щей, веро­ят­но, была оче­редь Бру­та, кото­рый смог избе­жать уча­сти отца и бра­та толь­ко орга­ни­зо­вав мятеж про­тив Тарк­ви­ния. Види­мо, бли­жай­шие род­ст­вен­ни­ки царя не были склон­ны рас­ста­вать­ся с при­над­ле­жав­шей им пре­ро­га­ти­вой. После изгна­ния Тарк­ви­ния Брут имел пра­во пре­тен­до­вать на роль рим­ско­го рек­са. Уже при Тарк­ви­нии он вхо­дил в три­а­ду с дву­мя сыно­вья­ми Супер­ба Титом и Аррун­том, играя в ней роль млад­ше­го «бра­та».

Ста­тус послед­не­го, третье­го «бра­та», види­мо, неко­гда пред­по­ла­гал для дости­же­ния цар­ско­го титу­ла женить­бу на девуш­ке более млад­ше­го поко­ле­ния — не «сест­ре», а «пле­мян­ни­це». Отсюда осо­бое поло­же­ние в три­а­де третье­го «бра­та», кото­ро­му фольк­лор отво­дил роль «дурач­ка» или «тупи­цы» (Bru­tus). С одной сто­ро­ны, он вхо­дил в три­а­ду пра­вя­ще­го царя на пра­вах его млад­ше­го «бра­та», а с дру­гой, будучи цар­ским пле­мян­ни­ком, он вхо­дил в три­а­ду с цар­ски­ми сыно­вья­ми. В отли­чие от род­ных сыно­вей царя, имен­но пле­мян­ник, он же «млад­ший брат», был реаль­ным пре­тен­ден­том на цар­ский титул, оли­це­тво­ряв­шим власть три­а­ды. Для это­го ему нуж­но было лишь женить­ся на доче­ри царя, сво­ей кузине.

Это­го, по-види­мо­му, Брут не сумел сде­лать. Дочь Тарк­ви­ния Супер­ба была пред­у­смот­ри­тель­но выда­на за Окта­вия Мами­лия в Тускул. Сре­ди дру­гих род­ст­вен­ниц, веро­ят­но, бли­жай­шей была Лукре­ция — дочь Спу­рия Лукре­ция Три­ци­пи­ти­на, свя­зан­но­го род­ст­вом с рим­ски­ми Тарк­ви­ни­я­ми через бра­та Тарк­ви­ния При­с­ка Аррун­та, «осно­вав­ше­го дина­стию» Эге­ри­ев в Кол­ла­ции. Судя по тому, что одна из жен Нумы Пом­пи­лия носи­ла имя Лукре­ции, этот клан был в род­стве с рим­ской «дина­сти­ей» с глу­бо­кой древ­но­сти. Веро­ят­но так­же род­ство Лукре­ци­ев с Мар­ци­я­ми. Но дочь Три­ци­пи­ти­на ста­ла женой Тарк­ви­ния Кол­ла­ти­на.

Воз­мож­но, Кол­ла­тин, Брут и Секст Тарк­ви­ний Габий­ский после изгна­ния Тарк­ви­ния Супер­ба и его сыно­вей соста­ви­ли новую три­а­ду «бра­тьев», пре­тен­до­вав­шую на власть в Риме. Секст Тарк­ви­ний в реаль­но­сти ско­рее все­го был таким же «сыном» Тарк­ви­ния Супер­ба, как и Брут или Кол­ла­тин. Леген­дар­ное наси­лие Секс­та Тарк­ви­ния над Лукре­ци­ей мог­ло озна­чать его стрем­ле­ние овла­деть вла­стью вне опре­де­лен­ной ему оче­реди. В резуль­та­те он был исклю­чен из насле­до­ва­ния титу­ла рек­са и его место в три­а­де занял Пуб­лий Вале­рий, сын Воле­зия, род­ст­вен­ные свя­зи пред­ков кото­ро­го вос­хо­ди­ли к Титу Тацию. Одно­вре­мен­но «само­убий­ство» Лукре­ции повы­си­ло в три­а­де ста­тус Бру­та. Отре­шив с помо­щью интриг от вла­сти Кол­ла­ти­на, Брут выдви­нул­ся на пер­вое место сре­ди «бра­тьев». Но отсут­ст­вие у него леги­тим­но­го обос­но­ва­ния пра­ва на власть в виде женить­бы на цар­ской доче­ри поз­во­ли­ло сход­ные пре­тен­зии выдви­нуть и Аррун­ту Тарк­ви­нию, сыну Супер­ба. В поедин­ке Аррунт и Брут погиб­ли. Попыт­ка остав­ше­го­ся в живых «бра­та» Пуб­лия Вале­рия сохра­нить еди­но­лич­ную власть вызва­ла оппо­зи­цию заин­те­ре­со­ван­ных родов. В резуль­та­те пра­вив­ший три­ум­ви­рат — три­а­да «бра­тьев» — был попол­нен кан­дида­ту­ра­ми сле­дую­щих в гене­а­ло­ги­че­ской оче­реди «бра­тьев» Мар­ка Гора­ция Пуль­вил­ла и Тита Лукре­ция Три­ци­пи­ти­на.

Л. Юний Брут зани­мал при Тарк­ви­нии Супер­бе долж­ность три­бу­на целе­ров¹⁰. Пом­по­ний и Иоанн Лид свя­зы­ва­ли tri­bu­nus ce­le­rum, ma­gis­ter equi­tum и pre­fec­tus prae­to­rio с Целе­ром¹¹. Целер изве­стен в тра­ди­ции как спо­движ­ник Рому­ла, пред­во­ди­тель­ст­во­вав­ший так назы­вае­мы­ми целе­ра­ми (ce­le­res) и убив­ший по его при­ка­зу Рема¹². Кор­пус целе­ров, по пред­став­ле­ни­ям совре­мен­ных иссле­до­ва­те­лей, играл важ­ную роль в поте­стар­ной орга­ни­за­ции арха­и­че­ско­го Рима¹³. Подоб­но спар­тан­ским «всад­ни­кам», обра­зо­вы­вав­шим вме­сте с герус­си­ей сво­его рода систе­му из двух воз­раст­ных клас­сов, рим­ские целе­ры были тес­но свя­за­ны с сена­том¹⁴. Дио­ни­сий под­чер­ки­вал, что кор­пус целе­ров был создан Рому­лом одно­вре­мен­но с учреж­де­ни­ем сена­та¹⁵. Трем­стам рим­ским сена­то­рам соот­вет­ст­во­ва­ли 300 целе­ров. Одна­ко пер­во­на­чаль­ный сенат Рому­ла насчи­ты­вал толь­ко 100 сена­то­ров¹⁶. Поэто­му веро­ят­но, что и целе­ров сна­ча­ла было 100. Не слу­чай­но, види­мо, Авре­лий Вик­тор назвал спо­движ­ни­ка Рому­ла Целе­ра цен­ту­ри­о­ном¹⁷. По пере­дан­но­му Дио­ни­си­ем мне­нию Вале­рия Анци­а­та, у древ­ней­шей рим­ской кон­ни­цы был один пред­во­ди­тель ce­ler и три цен­ту­ри­о­на¹⁸. Утро­е­ние их чис­ла, види­мо, про­изо­шло с утро­е­ни­ем чис­ла триб и, соот­вет­ст­вен­но, пред­став­ляв­ших их сена­то­ров при пер­вом Тарк­ви­нии. Соглас­но Дио­ни­сию, три­бун целе­ров (oi he­ge­mo­nes ton ke­le­rion) был наде­лен каки­ми-то пол­но­мо­чи­я­ми сакраль­но­го харак­те­ра и в чис­ле важ­ней­ших жре­че­ских маги­ст­ра­тур, введен­ных Нумой Пом­пи­ли­ем, сле­до­вал за кури­о­на­ми и фла­ми­на­ми¹⁹. Исполь­зуя пол­но­мо­чия, кото­рые дава­ла эта долж­ность, Брут созвал пер­вое после изгна­ния царей народ­ное собра­ние. Оче­вид­но, что не толь­ко кор­пус целе­ров был важ­ным зве­ном в поте­стар­ной систе­ме того вре­ме­ни, но и обла­да­тель пол­но­мо­чий три­бу­на целе­ров поль­зо­вал­ся боль­шим вли­я­ни­ем.

По опре­де­ле­нию Феста, целе­ры были теми, кого позд­нее назы­ва­ли всад­ни­ка­ми²⁰. Веро­ят­но, они и состав­ля­ли 300 всад­ни­ков пер­во­на­чаль­но­го леги­о­на²¹. В создан­ной Сер­ви­ем Тул­ли­ем систе­ме воз­раст­ных клас­сов всад­ни­ки вхо­ди­ли в состав пер­во­го клас­са, веро­ят­но, 17—24-лет­них adu­les­cen­tes. Рим­ская тра­ди­ция рас­смат­ри­ва­ла пер­вый класс в каче­стве наи­бо­лее актив­но­го и зна­чи­мо­го в воен­ном и поли­ти­че­ском отно­ше­ни­ях. Эта харак­те­ри­сти­ка не выглядит невер­ной и в кон­тек­сте иной — по воз­рас­ту — оцен­ки кри­те­ри­ев при­над­леж­но­сти к клас­сам. Целе­ры-всад­ни­ки игра­ли важ­ную воен­но-поли­ти­че­скую роль в обще­стве. Антич­ные авто­ры при­ме­ни­тель­но к арха­и­ке посто­ян­но отме­ча­ли высо­кую актив­ность моло­де­жи на служ­бе инте­ре­сов наро­да и пер­со­ни­фи­ци­ро­вав­ше­го его царя. Целе­ра­ми, види­мо, были 300 спо­движ­ни­ков Муция Кор­да (Сце­во­лы), покляв­ших­ся убить Пор­се­ну²². С моло­де­жью защи­щал Капи­то­лий от гал­лов Марк Ман­лий²³. Моло­дежь орга­ни­зо­ва­ла заго­вор в поль­зу Тарк­ви­ния Гор­до­го²⁴. По-види­мо­му, они были эли­той пер­во­на­чаль­но­го рим­ско­го вой­ска, состо­яв­ше­го исклю­чи­тель­но из моло­де­жи, дей­ст­во­вав­шей как муж­ской воз­раст­ной союз. Соглас­но Авлу Гел­лию (VI, 7, 13), имен­но пер­вый класс пер­во­на­чаль­но состав­лял вой­ско (clas­sis = exer­ci­tum), тогда как осталь­ные четы­ре клас­са счи­та­лись infra clas­sem. Имен­но в этот пери­од скла­ды­ва­лась тес­ная связь меж­ду пред­став­ляв­ши­ми общи­ну ста­рей­ши­на­ми и вои­на­ми само­го млад­ше­го клас­са. Она осно­вы­ва­лась, веро­ят­но, на том, что se­nio­res и iunio­res были поко­ле­ни­я­ми соци­аль­ных «отцов» и «детей», маги­че­скую зави­си­мость меж­ду кото­ры­ми созда­ва­ли ини­ци­а­ции вто­рых под руко­вод­ст­вом пер­вых.

Исход­ная осно­ва воз­раст­но­го деле­ния может быть рекон­струи­ро­ва­на на осно­ве пред­став­ле­ний о эта­пах воз­раст­но­го раз­ви­тия чело­ве­ка, суще­ст­во­вав­ших у рим­лян исто­ри­че­ской эпо­хи. Соглас­но этим пред­став­ле­ни­ям, жизнь чело­ве­ка дели­лась на in­fan­tia — до 7 лет, pue­ri­tia — 8—14 лет, adu­les­cen­tia и iuven­tus — с 16 до 25 или 30 лет, vir­tus — до 46 лет, se­nio­rium — 46—60, se­nec­tus — стар­ше 60 лет²⁵. Воз­раст­ные гра­да­ции были свя­за­ны со служ­бой в леги­оне, кото­рая начи­на­лась с 17 лет и про­хо­ди­ла в два эта­па: до 46 лет — iunio­res, после 46 лет — se­nio­res. По-види­мо­му, в эпо­ху арха­и­ки, когда воз­раст­ное деле­ние игра­ло более важ­ную роль, оно было более чет­ко ори­ен­ти­ро­ва­но на еди­ный срок одно­го поко­ле­ния, кото­рый насчи­ты­вал 8 лет. В 16 лет юно­ши про­хо­ди­ли ини­ци­а­ции и всту­па­ли в воз­раст неже­на­той моло­де­жи, исполь­зо­вав­шей­ся обще­ст­вом в воен­ном деле. Они состав­ля­ли пер­во­на­чаль­ное вой­ско — clas­sis. По мере услож­не­ния соци­аль­ных усло­вий в состав вой­ска вклю­ча­ли все новые поко­ле­ния, рас­ши­рив со вре­ме­нем кате­го­рию iunio­res до 46 лет. Вер­ти­каль­ная ген­тиль­но-гене­а­ло­ги­че­ская струк­ту­ри­ро­ван­ность рим­ско­го обще­ства допол­ня­лась гори­зон­таль­ной, состо­яв­шей из пяти соци­аль­но-актив­ных воз­раст­ных групп-поко­ле­ний (от 14 до 54 лет) и поко­ле­ния «отцов»-про­ле­та­ри­ев (стар­ше 60 лет). Веро­ят­но, пер­во­на­чаль­но соци­аль­но-актив­ный воз­раст­ной цикл насчи­ты­вал 6 поко­ле­ний × 8 лет = 48 лет, выхо­дя из кото­ро­го vi­res попа­да­ли в раз­ряд se­nio­res. Позд­нее, воз­мож­но не без этрус­ско­го вли­я­ния, воз­раст­ной цикл стал исчис­лять­ся в 60 лет. Некрат­ность 60 вось­ми годам, при­хо­див­шим­ся на одно поко­ле­ние, была обой­де­на сокра­ще­ни­ем воз­рас­та pue­ri­tia с 16 до 14 лет (in­fan­tia c 8 до 7). В таком слу­чае весь воз­раст­ной цикл состо­ял из 8 поко­ле­ний, но соци­аль­но зна­чи­мы­ми были 6 поко­ле­ний от ини­ци­а­ции «деда» до ини­ци­а­ции его соци­аль­ных «детей»: 7 — 14 (воз­раст ини­ци­а­ций) — 22 — 30 — 38 — 46 (завер­ше­ние соци­аль­но актив­но­го пери­о­да — пере­ход в se­nio­res) — 54 — 60 // 14 (воз­раст ини­ци­а­ций «детей»). Насчи­ты­вав­шие 100, а затем 300 целе­ров, по всей види­мо­сти, были соци­аль­ны­ми «детьми» 100, а затем 300 рим­ских сена­то­ров («отцов» — pat­res). Это обсто­я­тель­ство, види­мо, и опре­де­ля­ло знат­ность и эли­тар­ность целе­ров-всад­ни­ков.

Дру­гим пока­за­те­лем их поло­же­ния была тес­ная связь с царем. Создан­ные, соглас­но тра­ди­ции, Рому­лом они сохра­ни­ли вер­ность царям до кон­ца, как пока­зы­ва­ет судь­ба моло­дых Юни­ев, Акви­ли­ев и Вител­ли­ев, каз­нен­ных как заго­вор­щи­ки в поль­зу Тарк­ви­ни­ев (Liv. II, 4—5). Подоб­но трем­стам спар­ти­а­там Лео­нида, они, види­мо, не мог­ли поки­нуть «поле бит­вы» в силу некой опре­де­лен­ной пра­вом обя­зан­но­сти. Таким пред­пи­сы­вав­шим вер­ность царю пра­вом, по-види­мо­му, высту­пал обы­чай това­ри­ще­ской солидар­но­сти suo­da­les. Посколь­ку Вале­рии вхо­ди­ли в чис­ло древ­ней­ших цар­ских родов Лация, упо­ми­наю­щую suo­da­les Pop­lios Vo­le­sios сат­ри­кан­скую над­пись мож­но трак­то­вать в каче­стве аргу­мен­та в поль­зу наших утвер­жде­ний²⁶. Но в эпо­ху арха­и­ки so­da­les вряд ли мог­ли быть подо­бран­ным без опре­де­лен­ной систе­мы коми­та­том царя. Ско­рее они были свя­зан­ны­ми с pat­res пред­ста­ви­те­ля­ми одно­воз­раст­но­го царю клас­са. Сов­мест­ное про­хож­де­ние ини­ци­а­ций при­вя­зы­ва­ло их друг к дру­гу на всю жизнь. Поэто­му Юнии, Вител­лии и Акви­лии нахо­ди­лись в осо­бых отно­ше­ни­ях не с самим Тарк­ви­ни­ем Гор­дым, а с его сыно­вья­ми, кото­рым они при­хо­ди­лись sob­ri­ni²⁷.

При­над­леж­ность царя и целе­ров к одно­му поко­ле­нию игра­ла осо­бую роль в дого­род­скую эпо­ху. Не слу­чай­но ведь уже дав­но выска­зы­ва­лась мысль, что Целер и Ромул были одним и тем же лицом²⁸. Соглас­но одной вер­сии рим­ской тра­ди­ции Рема убил Ромул, а соглас­но дру­гой — Целер. Види­мо, царь высту­пал в роли лиде­ра сво­его воз­раст­но­го поко­ле­ния. Одно­вре­мен­ное про­хож­де­ние ини­ци­а­ций свя­зы­ва­ло его со сверст­ни­ка­ми пожиз­нен­ной маги­че­ской свя­зью в каче­стве suo­da­les-sob­ri­ni²⁹. Наиме­но­ва­ние их целе­ра­ми ука­зы­ва­ет на некую сакраль­ную, свя­зан­ную с ини­ци­а­ци­я­ми, функ­цию, кото­рую моло­дое поко­ле­ние выпол­ня­ло в пер­во­на­чаль­ной общине. Мож­но пред­ста­вить, что по про­хож­де­нии ини­ци­а­ций оче­ред­ным воз­раст­ным клас­сом устра­и­ва­лись испы­та­ния и для обла­да­те­ля титу­ла рек­са. Победи­тель в этих испы­та­ни­ях ста­но­вил­ся новым царем, а уде­лом преж­не­го, если он не отсто­ял свой титул, веро­ят­но, было стать жерт­вой. В каче­стве гла­вы целе­ров царь пра­вил в тече­ние того сро­ка, пока его сверст­ни­ки нахо­ди­лись в ста­ту­се целе­ров. Если целе­ры были adu­les­cen­tes в воз­расте от 17 до 22—24 лет, то воз­мож­но пред­по­ло­же­ние, что пер­во­на­чаль­ные общин­ные цари Лация пра­ви­ли толь­ко в тече­ние это­го сакраль­но­го вось­ми­лет­не­го сро­ка. Позд­нее этот срок удли­нил­ся, но до кон­ца цар­ской эпо­хи Рима так и не стал пожиз­нен­ным.

Наиме­но­ва­ние ce­le­rus, что озна­ча­ло «ско­рый», ука­зы­ва­ет на харак­тер про­во­див­ше­го­ся испы­та­ния. По-види­мо­му, это были испы­та­ния в беге, поче­му и позд­нее в Риме воз­ник сакраль­ный обряд re­gi­fu­gium, сим­во­ли­зи­ро­вав­ший риту­аль­ное испы­та­ние жиз­нен­ных сил rex sac­ri­fi­cu­lus. В дого­род­скую эпо­ху сакраль­ный риту­ал сорев­но­ва­ний в беге был реаль­ной прак­ти­че­ской акци­ей, кото­рая впо­след­ст­вии нашла вопло­ще­ние в празд­ни­ке Лупер­ка­лии. Офи­ци­аль­ное назва­ние позд­ней­шей кол­ле­гии Лупер­ков — ger­ma­ni Lu­per­ci — ука­зы­ва­ет на то, что пер­во­на­чаль­но они рас­смат­ри­ва­лись в каче­стве «соци­аль­ных бра­тьев», то есть пред­став­ля­ли воз­раст­ное поко­ле­ние³⁰. Сопер­ни­че­ство двух отрядов лупер­ков в совре­мен­ной лите­ра­ту­ре полу­ча­ет раз­лич­ные объ­яс­не­ния. Мож­но пред­по­ло­жить, что оно про­ис­хо­ди­ло из риту­аль­но­го сорев­но­ва­ния всту­паю­ще­го в раз­ряд adu­les­cen­tes толь­ко что про­шед­ше­го ини­ци­а­ции клас­са юно­шей и клас­са, покидаю­ще­го этот раз­ряд. Они носи­ли назва­ния Fa­via­ni и Quincti­lia­ni, а их пред­во­ди­те­ли — Fa­vius и Quincti­lius³¹. В леген­де об осно­ва­те­лях Рима Фабии были свя­за­ны с Рому­лом, а Квинк­ти­лии — с Ремом³². По одной из вер­сий Рем был убит пред­став­ляв­шим Рому­ла Фаби­ем³³. Риту­аль­ное сорев­но­ва­ние отрядов лупер­ков состо­я­ло в беге вокруг пер­во­на­чаль­но­го поме­рия пала­тин­ско­го Рима с целью пер­вы­ми завла­деть мясом жерт­вен­но­го живот­но­го³⁴. Поэто­му свя­зан­ные с победи­те­лем назы­ва­лись Fa­vii — быст­рые, лов­кие, а с про­иг­рав­шим Quincti­lii — мед­ли­тель­ные, меш­кот­ные. Пута­ни­ца антич­ных авто­ров по пово­ду того, с кем, Рому­лом или Ремом, были свя­за­ны Фабии и Квинк­ти­лии, про­ис­хо­ди­ла, види­мо, из того, что осно­ва­те­лем Рима счи­тал­ся Ромул, с кото­рым логич­но свя­зы­ва­лись победи­те­ли Фабии, но реаль­ные пер­вые цари носи­ли имя Рема-Рома, кото­рый, види­мо, пер­во­на­чаль­но и был пред­во­ди­те­лем победи­те­лей. Как бы там ни было, победи­тель Фабий (быст­рый = ce­ler) ста­но­вил­ся новым рек­сом и полу­чал пра­во убить про­иг­рав­ше­го состя­за­ния пред­во­ди­те­ля сво­их сопер­ни­ков. Воз­мож­но, поэто­му уже древ­ние про­из­во­ди­ли имя Рема от re­mo­res — мед­ли­тель­но­сти³⁵.

Само по себе сорев­но­ва­ние лупер­ков име­ло очи­сти­тель­ное зна­че­ние³⁶. По-види­мо­му, оно было древ­ней­шей люст­ра­ци­ей пала­тин­ско­го поме­рия, учреж­де­ние кото­рой одни воз­во­ди­ли к Рому­лу, а дру­гие к Еван­д­ру. Уби­е­ние про­иг­рав­ше­го состя­за­ние Рема-Квинк­ти­лия выпол­ня­ло роль жерт­вы, сим­во­ли­зи­ро­вав­шей непри­я­те­ля. Соглас­но Эннию, уби­вая бра­та, в насмеш­ку пере­ско­чив­ше­го стро­я­щу­ю­ся сте­ну Рима, Ромул про­из­нес: «Ни один смерт­ный это­го впредь не будет делать без­на­ка­зан­но, и не ты, ибо за это в нака­за­ние мне отдашь свою теп­лую кровь» (Aenn. n. 100, Mül­ler). Эти сло­ва более напо­ми­на­ют риту­аль­ное закли­на­ние, чем рацио­наль­ная фра­за у Ливия (I, 7, 3): «Так будет поступ­ле­но с каж­дым, кто пере­ско­чит через мою сте­ну». Обряд люст­ра­ции поз­во­ля­ет свя­зать леген­ду об убий­стве Рема с леген­дой о смер­ти Рому­ла³⁷. Послед­няя про­изо­шла во вре­мя lustra­tio exer­ci­tus на Мар­со­вом поле, откуда вой­ско высту­па­ло на вой­ну. Эта люст­ра­ция при­хо­ди­лась на празд­ник Капро­тин­ских Нон, кото­рый справ­лял­ся в ноны меся­ца Квинк­ти­ла. Дру­гое назва­ние празд­ни­ка — Pop­li­fu­gium — ука­зы­ва­ет на совер­ше­ние риту­аль­но­го бега, из фак­та кото­ро­го родил­ся миф о том, что народ раз­бе­жал­ся после смер­ти Рому­ла. Опи­са­ние вер­сии об убий­стве Рому­ла пат­ри­ци­я­ми, разо­рвав­ши­ми его на кус­ки и спря­тав­ши­ми части тела под тога­ми, состав­ля­ет явную парал­лель с риту­аль­ным раз­ры­ва­ни­ем рука­ми при­но­си­мой в жерт­ву козы. Позд­нее, как в Лупер­ка­ли­ях, так и в No­nae Cap­ro­ti­nae, коза высту­па­ла заме­ной чело­ве­че­ско­го жерт­во­при­но­ше­ния. Она слу­жи­ла очи­сти­тель­ной и спа­си­тель­ной жерт­вой. Каж­дый при­сут­ст­во­вав­ший при обряде ста­рал­ся полу­чить часть жерт­вы и, уне­ся ее домой, зарыть в поле или во дво­ре. Для это­го и разди­ра­ли жерт­вен­ное мясо на кус­ки, в ходе чего име­ло место сопер­ни­че­ство за частич­ку очи­сти­тель­ной жерт­вы³⁸. Таким обра­зом, смерть преж­не­го царя нес­ла в себе спа­си­тель­ное бла­го для его наро­да. Дру­гая часть леген­ды — пре­вра­ще­ние Рому­ла в Кви­ри­на — сим­во­ли­зи­ро­ва­ла объ­еди­не­ние пала­тин­ской общи­ны с саби­на­ми, в чем мож­но усмот­реть при­чи­ну введе­ния новой люст­ра­ции в допол­не­ние к Лупер­ка­ли­ям. Одна­ко Попли­фу­гий, по-види­мо­му, был столь же древним празд­не­ством, как и Лупер­ка­лии. Посвя­щен­ные сыну Сатур­на Фав­ну Лупер­ка­лии справ­ля­лись в кон­це древ­не­го годо­во­го цик­ла 13—15 фев­ра­ля, быв­ше­го очи­сти­тель­ным меся­цем (feb­rua­re). Капро­тин­ские ноны 5 июля, в древ­но­сти, веро­ят­но, посвя­щен­ные Яну­су, при­над­ле­жа­ли к кру­гу сатур­на­ли­е­вых празд­ни­ков, свя­зан­ных с завер­ше­ни­ем полу­го­до­во­го сол­неч­но­го цик­ла. Леген­дар­ная тра­ди­ция исклю­чи­ла из уча­стия в Попли­фу­гии Целе­ра, кото­рый, по леген­де, бежал из Рима еще после убий­ства Рема. Одна­ко кор­пус целе­ров сохра­нял­ся при Рому­ле, сле­до­ва­тель­но оста­вал­ся и его пред­во­ди­тель. Воз­мож­но, отсут­ст­вие Целе­ра в послед­них Попли­фу­ги­ях Рому­ла ука­зы­ва­ет на более орги­а­сти­че­ский и арха­ич­ный харак­тер это­го празд­не­ства по срав­не­нию с Лупер­ка­ли­я­ми. Засвиде­тель­ст­во­ван­ная источ­ни­ка­ми связь целе­ров с кон­ни­цей, веро­ят­но, как-то про­яв­ля­лась в их уча­стии в свя­зан­ных с июль­ской люст­ра­ци­ей Кон­су­а­ли­ях и с фев­раль­ской Экв­ирри­ях³⁹. Но пря­мые свиде­тель­ства это­го отсут­ст­ву­ют. Их учреж­де­ние так­же при­пи­сы­ва­лось Рому­лу или Еван­д­ру⁴⁰.

Созда­ние Рому­лом-рефор­ма­то­ром вожде­ства с цен­тром на Пала­тине, по-види­мо­му, при­ве­ло к пре­вра­ще­нию целе­ров из дого­род­ских победи­те­лей в сакраль­ном состя­за­нии в оформ­лен­ный инсти­тут фор­ми­ру­ю­щей­ся поте­стар­ной орга­ни­за­ции. Соглас­но одним дан­ным тра­ди­ции, кор­пус целе­ров был рас­пу­щен Нумой Пом­пи­ли­ем, демон­стри­ро­вав­шим таким обра­зом свое миро­лю­бие. По дру­гим дан­ным, Нума вклю­чил три­бу­на целе­ров в чис­ло вось­ми важ­ней­ших жре­че­ских учреж­де­ний⁴¹. Послед­нее кажет­ся более веро­ят­ным, посколь­ку эта долж­ность про­дол­жа­ла оста­вать­ся важ­ной до кон­ца цар­ской эпо­хи. Обра­ща­ет на себя вни­ма­ние, что он был един­ст­вен­ным из рим­ских царей, пра­вив­шим до кон­ца сво­ей жиз­ни и умер­шим есте­ствен­ной смер­тью. Веро­ят­но, при Рому­ле и Нуме име­ло место какое-то рефор­ми­ро­ва­ние поло­же­ния целе­ров. После чего их назва­ние слу­чай­но про­яв­ля­ет­ся толь­ко в долж­но­сти Л. Юния Бру­та⁴². Сущ­ность этой рефор­мы пред­по­ло­жи­тель­но мож­но усмот­реть в сле­дую­щем. Сорев­но­ва­ния на ско­рость бега вряд ли было воз­мож­но выиг­ры­вать более, чем в тече­ние двух сро­ков, при­хо­див­ших­ся на воз­раст­ное поко­ле­ние (8 лет). Поэто­му вре­мя прав­ле­ния пер­во­на­чаль­ных рим­ских царей коле­ба­лось в пре­де­лах 8—16 лет и рас­по­ла­га­лось в воз­раст­ных пре­де­лах меж­ду 16 и 32 года­ми. Исто­ри­че­ски, по-види­мо­му, это был пери­од, при­хо­див­ший­ся на череду прав­ле­ний пала­тин­ских Ромов и Рому­лов, кото­рая завер­ши­лась рефор­ма­ми одно­го из Рому­лов, объ­еди­нив­ше­го, соглас­но леген­де, Пала­тин с сабин­ски­ми Кура­ми. При нем, види­мо, обла­да­тель цар­ско­го титу­ла при­об­рел воз­мож­ность удер­жи­вать его за пре­де­ла­ми 32-лет­не­го воз­рас­та. Тогда и появи­лась необ­хо­ди­мость изме­не­ния содер­жа­ния испы­та­ний. Победи­тель в риту­аль­ном беге (в кото­ром, веро­ят­но, при­ни­мал уча­стие и царь) полу­чал титул Целе­ра — ma­gis­ter ce­le­rum. Но с это­го вре­ме­ни поня­тия rex и ce­ler рас­хо­дят­ся. Царь дол­жен был сохра­нять свои пол­но­мо­чия неза­ви­си­мо от исхо­да испы­та­ний, при­об­ре­тав­ших риту­аль­ный харак­тер. А Целер ста­но­вил­ся его бли­жай­шим помощ­ни­ком — руко­во­ди­те­лем элит­но­го воин­ско­го под­разде­ле­ния всад­ни­ков.

По-види­мо­му, в рам­ках упо­рядо­чен­но­го вожде­ства целе­ры пре­вра­ти­лись в орга­ни­зо­ван­ную кон­ни­цу, руко­во­ди­тель кото­рой носил титул ma­gis­ter equi­tum (= ce­le­rum). В этой долж­но­сти началь­ник кон­ни­цы ока­зы­ва­ет­ся тес­но свя­зан с царем, носив­шим титул ma­gis­ter po­pu­li. Соглас­но Дио­ни­сию, Тарк­ви­ний Приск был ma­gis­ter equi­tum (he­ge­mon toon hip­peoon) у Анка Мар­ция, а Сер­вий Тул­лий — у Тарк­ви­ния При­с­ка⁴³. В этрус­ской вер­сии Сер­вий Тул­лий, соглас­но импе­ра­то­ру Клав­дию, носил имя Мастар­на. Это же имя в напи­са­нии Macstar­na обна­ру­же­но сре­ди над­пи­сей на фрес­ке в зна­ме­ни­той гроб­ни­це Фран­с­уа из Вуль­чи, где герой с этим име­нем осво­бож­да­ет из пле­на этрус­ско­го пред­во­ди­те­ля Cai­le Vi­pi­nas. В про­шлом веке Корс­сен выска­зал пред­по­ло­же­ние, кото­ро­го при­дер­жи­ва­ют­ся теперь совре­мен­ные иссле­до­ва­те­ли, что сло­во Macstar­na про­ис­хо­дит от macstre — ma­gis­ter, пони­мае­мое мно­ги­ми как ma­gis­ter po­pu­li⁴⁴. Как отме­чал еще А. Энман, несколь­ко стран­но, что в этрус­ской леген­де Мастар­на играл вто­ро­сте­пен­ную роль пол­ко­во­д­ца, под­чи­нен­но­го Целе­су Вибенне, хотя имен­но он, а не Вибен­на, в конеч­ном сче­те стал царем Рима. Види­мо, сле­ду­ет допу­стить, что под маги­ст­ром этрус­ки пони­ма­ли не глав­но­го пред­во­ди­те­ля, а под­чи­нен­но­го ему вро­де рим­ско­го ma­gis­ter equi­tum⁴⁵. Если при­со­во­ку­пить сюда сведе­ния о Бру­те, полу­чив­шем власть в Риме после Тарк­ви­ния Супер­ба, то нали­цо тен­ден­ция, в соот­вет­ст­вии с кото­рой ma­gis­ter equi­tum имел пра­во на титул рек­са после сво­его пред­ше­ст­вен­ни­ка. Исто­ки это­го пра­ва кор­ня­ми явно ухо­дят в ту эпо­ху, когда пред­во­ди­тель целе­ров сво­и­ми рука­ми уби­вал пред­ше­ст­ву­ю­ще­го рек­са и зани­мал его место по пра­ву победи­те­ля в состя­за­нии.

Из ряда леген­дар­ных рим­ских царей, дости­гав­ших вла­сти по отправ­ле­нии долж­но­сти ma­gis­ter equi­tum, как буд­то выпа­да­ет Тарк­ви­ний Суперб. О заня­тии им долж­но­сти ma­gis­ter equi­tum не сохра­ни­лось сведе­ний. Одна­ко имен­но по отно­ше­нию к нему в тра­ди­цию вошла леген­да, живо напо­ми­наю­щая леген­ду об убий­стве Рема-мед­ли­те­ля быст­рым Целе­ром-Фаби­ем. Его пред­ше­ст­вен­ник Сер­вий Тул­лий был убит пря­мо на ули­це, пыта­ясь убе­жать от послан­ных Тарк­ви­ни­ем пре­сле­до­ва­те­лей (Liv. I, 48, 4—7). Если оста­вить в сто­роне позд­ней­шую лите­ра­тур­ную обра­бот­ку леген­ды, то суть ее в том, что, погиб­нув в состя­за­нии на ско­рость бега с Тарк­ви­ни­ем, Сер­вий обес­пе­чил ему титул рек­са. Чтобы закре­пить это пра­во Тарк­ви­ния его жена Тул­лия, дочь Сер­вия, пере­еха­ла труп отца на колес­ни­це, быв­шей в эпо­ху арха­и­ки сим­во­лом цар­ской вла­сти⁴⁶. Соглас­но тра­ди­ции, ули­ца, на кото­рой это про­изо­шло, с той поры полу­чи­ла назва­ние «про­кля­той» — sce­le­ra­tus vi­cus⁴⁷. Одна­ко такое про­ис­хож­де­ние ее назва­ния про­из­во­дит впе­чат­ле­ние «народ­ной эти­мо­ло­гии», ищу­щей объ­яс­не­ние в созву­чии. Как кажет­ся, sce­le­ra­tus vi­cus пер­во­на­чаль­но назы­вал­ся ce­le­ra­tus и вел свое про­ис­хож­де­ние от целе­ров, будучи частью древ­не­го марш­ру­та их риту­аль­но­го бега⁴⁸. В таком слу­чае пере­ход цар­ско­го титу­ла от Сер­вия к Тарк­ви­нию был обстав­лен в соот­вет­ст­вии с древним риту­а­лом. Толь­ко в отли­чие от дого­род­ской эпо­хи в цар­ский пери­од риту­аль­ный бег царя, види­мо, про­во­дил­ся в более циви­ли­зо­ван­ных фор­мах, нару­шив кото­рые Тарк­ви­ний заслу­жил про­зви­ще Супер­ба. В то же вре­мя сакраль­ные тра­ди­ции дого­род­ской арха­и­ки были еще настоль­ко живы, что, несмот­ря на ужас и осуж­де­ние, народ при­зна­вал пра­во Тарк­ви­ния и Тул­лии на убий­ство не выдер­жав­ше­го испы­та­ние царя. С име­нем Тарк­ви­ния Супер­ба леген­дар­ная вер­сия тра­ди­ции свя­зы­ва­ла про­ис­хож­де­ние празд­ни­ка Реги­фу­гий, справ­ляв­ше­го­ся 24 фев­ра­ля⁴⁹. Конеч­но, воз­веде­ние Реги­фу­гия к леген­дар­но­му бег­ству изгнан­но­го Тарк­ви­ния из Рима име­ет харак­тер наив­ной «народ­ной» эти­мо­ло­гии. В рес­пуб­ли­кан­скую эпо­ху обряд Реги­фу­гия испол­нял rex sac­ro­rum, совер­шав­ший после при­не­се­ния жертв на Фору­ме риту­аль­ную про­беж­ку. По всей веро­ят­но­сти, этот бег царя жерт­во­при­но­ше­ний являл­ся вос­по­ми­на­ем о реаль­ном испы­та­нии физи­че­ских сил древ­них рим­ских царей, кото­рые боро­лись в нем и за свой титул, и за свою жизнь⁵⁰. Таким обра­зом, обсто­я­тель­ства при­об­ре­те­ния Тарк­ви­ни­ем Супер­бом цар­ско­го титу­ла поз­во­ля­ют пред­по­ла­гать, что он так же был три­бу­ном целе­ров при Сер­вии Тул­лии, как тот при Тарк­ви­нии При­с­ке, а послед­ний при Анке Мар­ции. Поэто­му Брут, в свою оче­редь будучи три­бу­ном целе­ров, имел пра­во пре­тен­до­вать на цар­ский титул после Тарк­ви­ния.

Твор­цы рим­ской исто­ри­че­ской тра­ди­ции акцен­ти­ро­ва­ли вни­ма­ние на фак­те «изгна­ния» Тарк­ви­ния Супер­ба, кото­рый на пер­вый взгляд отли­чал его судь­бу от судеб пред­ше­ст­ву­ю­щих царей. Все они, исклю­чая Нуму, погиб­ли при обсто­я­тель­ствах, поз­во­ля­ю­щих пред­по­ла­гать при­не­се­ние их в жерт­ву. Неко­то­рая неяс­ность в тра­ди­ции толь­ко отно­си­тель­но смер­ти Анка Мар­ция, да Тарк­ви­ний Суперб вме­сто уби­е­ния был изгнан из Рима. При этом обра­ща­ет на себя вни­ма­ние то обсто­я­тель­ство, что имен­но Анк и Тарк­ви­ний Суперб нахо­ди­лись у вла­сти по 24 года. Тогда как дру­гим царям тра­ди­ция отво­ди­ла боль­шие сро­ки. Види­мо, эти дан­ные сле­ду­ет трак­то­вать как вос­по­ми­на­ние о поло­же­нии, когда 24 года были нор­ма­тив­ным сро­ком прав­ле­ния рим­ских рек­сов, скла­ды­вав­шим­ся из трех поко­лен­ных вось­ми­ле­тий, при­над­ле­жав­ших три­а­де «бра­тьев»⁵¹. Поэто­му Анк Мар­ций, види­мо, усту­пил свой титул Тарк­ви­нию При­с­ку по завер­ше­нии сво­его закон­но­го пре­бы­ва­ния у вла­сти в обмен на обя­за­тель­ство послед­не­го при­ве­сти к вла­сти его сыно­вей. Тарк­ви­ния же Супер­ба отре­ши­ли от цар­ских пол­но­мо­чий так­же на закон­ном осно­ва­нии по окон­ча­нии его нор­ма­тив­но­го сро­ка. Иное дело, что он с этим не согла­сил­ся без борь­бы, в резуль­та­те кото­рой Бру­ту не уда­лось утвер­дить­ся у вла­сти в каче­стве оче­ред­но­го рек­са.

В био­гра­фии Бру­та обра­тим вни­ма­ние на то обсто­я­тель­ство, что он был сыном сест­ры Тарк­ви­ния Супер­ба. Послед­ний при­хо­дил­ся Бру­ту avun­cu­lus, отно­ше­ния с кото­рым у рим­ских юно­шей и в исто­ри­че­ское вре­мя были более теп­лы­ми, чем с отцом⁵². В рим­ской тра­ди­ции цар­скую власть насле­до­ва­ли не сыно­вья, а вну­ки царей, рож­ден­ные дочерь­ми послед­них. Эти доче­ри высту­па­ли в роли реаль­ных либо соци­аль­ных сестер цари­цы, а их мужья — в роли «бра­тьев» царя. Поэто­му насле­до­вав­шие цар­ский титул вну­ки царя высту­па­ли в роли «пле­мян­ни­ков» пред­ше­ст­ву­ю­ще­го царя — их avun­cu­lus. Таки­ми цар­ски­ми вну­ка­ми были Ромул — внук Нуми­то­ра, Тулл Гости­лий — внук Гости­лия = Рому­ла, Анк Мар­ций — внук Нумы, Тарк­ви­ний Суперб — внук При­с­ка. Но по рим­ским нор­мам род­ства avun­cu­lus был тем, кто име­ет то же поло­же­ние по отно­ше­нию к ego, что и avus (дед) и, соот­вет­ст­вен­но, те же пра­ва⁵³. Сле­до­ва­тель­но, Брут и с этой сто­ро­ны имел пра­во на титул рим­ско­го рек­са. В тече­ние цар­ской эпо­хи, веро­ят­но, фор­ми­ро­ва­лись нор­мы, в соот­вет­ст­вии с кото­ры­ми долж­ность tri­bu­nus equi­tum зани­мал внук или пле­мян­ник царя, кото­рый был непо­сред­ст­вен­ным наслед­ни­ком его вла­сти. Ведь про­иг­рав риту­аль­ный бег более моло­до­му сопер­ни­ку, царь по фор­маль­ным пока­за­те­лям дол­жен был рас­стать­ся с титу­лом. Чтобы это­го не про­изо­шло, маги­ст­ром целе­ров дол­жен был стать не слу­чай­ный юно­ша, а под­кон­троль­ный царю род­ст­вен­ник, сво­ей победой в состя­за­нии не ослаб­ляв­ший, а укреп­ляв­ший власть царя. Послед­ний, веро­ят­но, в таком слу­чае вхо­дил в состав его «коман­ды». Таким род­ст­вен­ни­ком был пле­мян­ник — сын сест­ры, высту­пав­ший одно­вре­мен­но и в роли наслед­ни­ка титу­ла царя.

До дости­же­ния воз­рас­та 32-х (позд­нее 30) лет ma­gis­ter ce­le­rum обес­пе­чи­вал власть царя, а затем ста­но­вил­ся царем сам. В иде­а­ле пер­вый царь, кото­ро­му при­шлось опро­бо­вать эту систе­му, пра­вил два сро­ка за себя и два за целе­ра, то есть 32 года. Таким царем в рим­ской тра­ди­ции высту­па­ет Тулл Гости­лий, пра­вив­ший после реформ Нумы. Мож­но пред­по­ло­жить, что в роли его Целе­ра высту­пал Гора­ций — победи­тель три­а­ды бра­тьев Кури­а­ци­ев. Соглас­но тра­ди­ци­он­ной леген­де он победил послед­не­го Кури­а­ция, убе­гая от него. Осквер­нив себя убий­ст­вом сест­ры, Гора­ций уже не мог пре­тен­до­вать на титул царя. Но и любой дру­гой, став­ший маги­ст­ром целе­ров вме­сто него, после 32-лет­не­го прав­ле­ния царя уже не мог пре­тен­до­вать более, чем на три сро­ка по восемь лет, то есть 24 года. Ведь целе­ром он ста­но­вил­ся в 24 или 30 лет, а в 48 или 54 года закан­чи­вал­ся срок соци­аль­ной актив­но­сти муж­чи­ны в эпо­ху арха­и­ки. Таким царем, пра­вив­шим 24 года, в рим­ской тра­ди­ции высту­па­ет Анк Мар­ций. Как извест­но, он пере­дал титул рим­ско­го рек­са Тарк­ви­нию При­с­ку по непо­нят­ным для тра­ди­ции при­чи­нам. Веро­ят­но, сде­лал он это без осо­бо­го жела­ния, посколь­ку, отда­вая власть Тарк­ви­нию, пытал­ся вытор­го­вать у него обя­за­тель­ство вер­нуть ее его сыно­вьям. Было бы логич­но пред­по­ло­жить, что, если не Анк Тул­лу, то по край­ней мере Тарк­ви­ний при­хо­дил­ся Анку пле­мян­ни­ком. К сожа­ле­нию, пря­мых дан­ных, под­твер­ждаю­щих такое пред­по­ло­же­ние, нет. Но если оно обос­но­ва­но, то веро­ят­но утвер­жде­ние нор­мы насле­до­ва­ния цар­ско­го титу­ла маги­ст­ром целе­ров каким-то обра­зом было свя­за­но с рефор­мой Сер­вия Тул­лия.

Досер­ви­е­ва систе­ма воз­раст­ных клас­сов была рефор­ми­ро­ва­на им, види­мо, в соот­вет­ст­вии с деле­ни­ем на iunio­res и se­nio­res. Se­nio­res пред­став­ля­ли наи­бо­лее зре­лую часть рим­ско­го обще­ства. Их воз­раст с 47 до 60 лет охва­ты­вал, види­мо, два пер­во­на­чаль­ных воз­раст­ных клас­са. Имен­но они руко­во­ди­ли реаль­ной жиз­нью фами­лий, будучи их pat­res. Из их чис­ла про­ис­хо­ди­ли prin­ci­pes gen­tium. В обыч­ное вре­мя они, види­мо, не слу­жи­ли в армии. Но в рес­пуб­ли­кан­ское вре­мя их поко­ле­ние кон­тро­ли­ро­ва­ло выс­шие воин­ские долж­но­сти дик­та­то­ров и кон­су­лов. Реаль­ную воен­ную силу состав­ля­ли более моло­дые iunio­res в воз­расте от 17 до 46 лет. Соглас­но Поли­бию (VI, 19, 2), в воен­ные похо­ды граж­дане наби­ра­лись до 46 лет. Боль­шая часть iunio­res нахо­ди­лась на поло­же­нии fi­lii fa­mi­lia­rum и на фамиль­но-ген­тиль­ном уровне была под­чи­не­на se­nio­res. В воз­раст­ном деле­нии рим­лян важ­ную роль играл 30-лет­ний рубеж, быв­ший гра­ни­цей меж­ду iuve­nes и vi­res. Прав­да, он не сов­па­дал в точ­но­сти с древ­ней гра­ни­цей меж­ду воз­раст­ны­ми клас­са­ми, кото­рая про­хо­ди­ла меж­ду 32 и 33 года­ми. Ори­ен­та­ция на 30-лет­ний рубеж, веро­ят­но, была поправ­кой, введен­ной в свя­зи с сакраль­ным харак­те­ром чис­ла 30, состав­ляв­ше­го к тому же поло­ви­ну 60-лет­не­го жиз­нен­но­го цик­ла. Поэто­му гра­ни­ца меж­ду iunio­res и se­nio­res была так­же пони­же­на с 48 лет, когда закан­чи­вал­ся шестой 8-лет­ний цикл, на 46 лет.

Пер­во­на­чаль­но имев­ший сакраль­ные пол­но­мо­чия царь был еще и воен­ным пред­во­ди­те­лем моло­дых вои­нов, то есть clas­sis. В глу­бо­кой древ­но­сти, когда срок его прав­ле­ния огра­ни­чи­вал­ся рам­ка­ми 8-лет­не­го лун­но-сол­неч­но­го цик­ла, полу­чая титул рек­са во вре­мя ини­ци­а­ций сво­его поко­ле­ния в 16—17 лет, царь закан­чи­вал прав­ле­ние с пере­хо­дом его сверст­ни­ков в дру­гую воз­раст­ную груп­пу в 22—24 года. Рас­ши­ре­ние сро­ка прав­ле­ния царя при Рому­ле при­ве­ло к несов­па­де­нию его воен­ной и мир­ных функ­ций. Тогда и про­изо­шло разде­ле­ние цар­ских и воин­ских пол­но­мо­чий, для осу­щест­вле­ния послед­них появи­лась фигу­ра Целе­ра. Какое-то вре­мя в рим­ском обще­стве суще­ст­во­ва­ло поло­же­ние, при кото­ром царь сосре­дото­чил сакраль­ные и адми­ни­ст­ра­тив­ные функ­ции, не разде­ляв­ши­е­ся в то вре­мя, а Целер — воен­ные. Это была эпо­ха Нумы Пом­пи­лия. Одна­ко такое разде­ле­ние ущем­ля­ло пол­но­мо­чия царя. Поэто­му при Тул­ле Гости­лии царь вер­нул себе пол­но­мо­чия воен­но­го пред­во­ди­те­ля (ma­gis­ter po­pu­li), а функ­ции пред­во­ди­те­ля целе­ров сосре­дото­чи­лись толь­ко на кон­ни­це (ma­gis­ter equi­tum). В каче­стве prin­ceps iuven­tu­tis три­бун целе­ров, обла­дая к тому же сакраль­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми, руко­во­дил моло­ды­ми вои­на­ми и рас­смат­ри­вал­ся как риту­аль­ный пре­ем­ник царя. Срок iuven­tus, свя­зан­ный с воен­ной служ­бой, так­же раз­дви­гал­ся, но ко вре­ме­ни Сер­вия Тул­лия он, види­мо, нахо­дил­ся на 30-лет­нем рубе­же. До 30 лет царь был воен­ным пред­во­ди­те­лем iuve­nes, но затем с 30 до 46-лет­не­го воз­рас­та он имел рав­ные с про­чи­ми мужа­ми (vi­res) пра­ва в реше­нии мир­ных дел, выде­ля­ясь толь­ко сакраль­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми. Ведь муж­чи­ны его воз­рас­та не были вои­на­ми, нахо­дясь, соглас­но Гел­лию, infra clas­sem. Это дава­ло боль­шие пре­иму­ще­ства сена­ту перед царем. В то же вре­мя рядом с сохра­няв­шим после 30—32-лет­не­го воз­рас­та власть царем замет­но уси­ли­ва­лась роль три­бу­на целе­ров. Он был заин­те­ре­со­ван в том, чтобы по завер­ше­нии нор­ма­тив­но­го 24-лет­не­го сро­ка царь пере­да­вал ему свой титул и пол­но­мо­чия. Царь же стре­мил­ся про­длить свои пол­но­мо­чия как мож­но даль­ше. Это созда­ва­ло напря­жен­ность в их отно­ше­ни­ях. Пра­вив­ший 32 года Тулл Гости­лий смог обес­пе­чить себе лиш­ний вось­ми­лет­ний срок толь­ко за счет того, что «стра­вил» сво­их «пле­мян­ни­ков» Гора­ци­ев с Кури­а­ци­я­ми. Анк Мар­ций пра­вил толь­ко поло­жен­ные 24 года и пере­дал власть сво­е­му три­бу­ну целе­ров. Тарк­ви­ний Приск, пытав­ший­ся рефор­ми­ро­вать кон­ни­цу, кон­чил жизнь под уда­ра­ми топо­ров послан­цев сыно­вей Анка Мар­ция. Рефор­ма Сер­вия Тул­лия, види­мо, долж­на была упо­рядо­чить вза­и­моот­но­ше­ния меж­ду царем и три­бу­ном целе­ров в поль­зу пер­во­го. Вклю­чив всех муж­чин в вой­ско-clas­sis, Сер­вий Тул­лий про­длил воен­ные пол­но­мо­чия царя до кон­ца его соци­аль­ной жиз­ни, воз­вы­сив его над сена­том и над целе­ра­ми-всад­ни­ка­ми. Поэто­му Тарк­ви­ний Суперб, с одной сто­ро­ны, как три­бун целе­ров, него­до­вал про­тив Сер­вия из-за усколь­зав­шей надеж­ды на ско­рое полу­че­ние цар­ских пол­но­мо­чий, а с дру­гой сто­ро­ны, став царем, вос­поль­зо­вал­ся резуль­та­та­ми реформ Сер­вия, воз­вы­сив­ши­ми царя над сена­том. Но, рез­ко нару­шив есте­ствен­но скла­ды­вав­ший­ся баланс обще­ст­вен­ных сил, рефор­ма Сер­вия Тул­лия созда­ла пре­цедент, кото­рым вос­поль­зо­ва­лись «отцы», рефор­ми­ро­вав­шие цар­скую власть в свою поль­зу. Лише­ние ими Тарк­ви­ния Супер­ба цар­ско­го титу­ла после окон­ча­ния его закон­но­го 24-лет­не­го прав­ле­ния было оче­вид­ной демон­стра­ци­ей вер­но­сти арха­и­че­ским тра­ди­ци­ям перед лицом рас­про­стра­няв­ших­ся нов­шеств.

С пере­хо­дом к рес­пуб­ли­ке соот­но­ше­ние меж­ду зна­че­ни­ем и ролью маги­ст­ра­тов, уна­сле­до­вав­ших пол­но­мо­чия три­а­ды «бра­тьев», изме­ни­лось. Сохра­нив­ший сакраль­ные пол­но­мо­чия rex sac­ro­rum пере­стал играть реаль­ную роль в управ­ле­нии, посколь­ку сфе­ра рели­гии в граж­дан­ском обще­стве рес­пуб­ли­ки суще­ст­вен­но сокра­ти­лась. Напро­тив, высту­пав­шие носи­те­ля­ми свет­ско­го нача­ла кон­су­лы выдви­ну­лись на роль глав испол­ни­тель­ной вла­сти. Их реаль­ная власть была столь же вели­ка, как и цар­ская, что вызва­ло потреб­ность в огра­ни­че­нии ее годо­вым сро­ком. С дру­гой сто­ро­ны, необ­хо­ди­мость сокра­ще­ния сро­ка пре­бы­ва­ния в долж­но­сти кон­су­ла была вызва­на нали­чи­ем в Риме боль­шо­го чис­ла потом­ков преж­них цар­ских родов арха­и­че­ско­го Лация, имев­ших пра­во пре­тен­до­вать на роль кон­су­лов. В сово­куп­но­сти эти люди состав­ля­ли пра­вя­щее or­do no­bi­lio­rum, пред­ста­ви­те­ли кото­ро­го в силу про­ис­хож­де­ния име­ли исклю­чи­тель­ное пра­во на кон­су­лат. Отно­ше­ния меж­ду царем и маги­ст­ром целе­ров, види­мо, были той модель­ной осно­вой, на кото­рой при рес­пуб­ли­ке воз­ник­ли отно­ше­ния меж­ду дик­та­то­ром и маги­ст­ром кон­ни­цы.