RIC I 207
2 г. до н. э.—
Источник иллюстрации: Ancient Coins Search Engine. |
Титул «первого среди юношей» (princeps iuventutem), ставший постоянным титулом наследников престола в Римской империи и дошедший до наших дней в сокращении «принц», не всегда имел такое значение. Во времена республики принцепсами юношества назывались юноши знатнейших римских родов. В различных своих произведениях Цицерон называет так Л. Домиция Агенобарба (будущего консула 54 г.), М. Юния Брута (цезареубийцу), Г. Скрибония Куриона (народного трибуна 49 г.) и Л. Манлия Торквата (будущего претора 49 г.) и других представителей «золотой молодежи». Само имя «принцепса юношества» в республиканский период не было связано ни с какими обязанностями или привилегиями и не было постоянно закрепленным за кем-нибудь.
Позиционируя себя как восстановителя старинных римских верований, традиций и обычаев, Август дал этому званию новое содержание. Новые «принцепсы юношества» объединили в себя обязанности севиров турм и «магистров Трои».
Севиры в количестве шести человек возглавляли турмы всадников первых восемнадцати центурий, имевших общественного коня. Эта должность была скорее почетной, чем обременительной — главной обязанностью севиров было командование всадниками во время торжественных цензорских смотров этого сословия.
«Магистры Трои» назначались из знатных юношей для командования конными отрядами во время «Троянских игр». Плутарх так описывал этот обряд, проводившийся осенью во время «Римских игр»:
«…когда Сулла, готовя для публичного зрелища так называемую Трою — священные конные состязания для подростков — и собрав мальчиков благородного происхождения, назначил им двух предводителей, то одного из них мальчики приняли из почтения к его матери (он был сыном Метеллы, супруги Суллы), а другого, Секста, племянника Помпея, принять отказывались и не желали ни упражняться под его началом, ни слушать его распоряжений. Сулла спросил, кого же они хотят в начальники, все закричали: «Катона!» — и Секст сам, добровольно уступил Катону эту честь, признавая в нем более достойного».
Отметим, что два «троянских магистра» назначались от двух сословий республиканского Рима. В описываемой Плутархом «Трое» это патриций М. Эмилий Скавр (будущий претор 56 г.) и плебей М. Порций Катон (будущий претор 54 г.), причем последний был назначен вместо другого плебея — Секста Помпея (разумеется, не племянника, а двоюродного брата).
Данная монета показывает пасынков Августа Гая и Луция с символами новой должности. Сам Август писал в своем «политическом завещании»:
«Сыновей моих, которых молодыми у меня вырвала Фортуна, Гая и Луция Цезарей, чтобы почтить меня, сенат и народ римский, когда им было пятнадцать лет, назначил консулами, чтобы они вступили в эту должность через пять лет. И с того дня, когда они были выведены на Форум, чтобы они участвовали в обсуждении государственных дел, постановил сенат. А все римские всадники обоих их провозгласили начальниками молодежи, дав серебряные щиты и копья». Именно эти копья и щиты изображены на монете. Сами «принцепсы» одеты в магистратские тоги — символы их назначения консулами. Кроме того, на монеты представлены знаки жречества — литуус авгура, капис и топор понтифика.
Август возлагал на Гая и Луция огромные надежды, но смерть отняла их у него. Гай погиб на Востоке, готовя войну с парфянами, а Луций умер по дороге в испанские провинции. Внезапная смерть двух знатных юношей вызвала множество толков в римском обществе. Нашлись такие, кто обвинял в смерти братьев жену Августа Ливию. Отголоски этих слухов мы встречаем у Тацита, который называет ее «злой мачехой дома Цезарей»…