с.34 Вскоре после отражения нашествия Ксеркса в Афинах происходят события, вызвавшие широкий общественный резонанс. В 476 г. до н. э. известный афинский полководец Кимон завоевывает о. Скирос, где находит могилу Тезея1. Вот как это описывает Плутарх: «Прослышав, что древний Тезей, сын Эгея, бежавший из Афин на Скирос, был здесь изменнически убит боявшимся его царем Ликомедом, Кимон принялся усердно искать его могилу, тем более что афинянам было дано прорицание оракула, повелевавшее им привезти в свой город останки Тезея и чтить его подобающим образом, как героя» (Plut. Cim. 8 — пер.
Естественно, и до этого события Тезей был одним из почитаемых мифологических персонажей. С именем царя связан целый ряд афинских праздников (и атлетических состязаний): Theseia, Synoïkia, Kybernesia и т. п.4. С его именем традиция связывает такое важное событие, как афинский синойкизм — политическое объединение Аттики (Thuc. II. 15).
В начале VI в. до н. э. Тезей был столь же популярной в афинской вазописи фигурой, как и Геракл. Но уже в середине этого с.35 столетия Геракл по своей популярности оставляет Тезея далеко позади5. Правда, и тогда Тезей остается одним из популярных мифологических персонажей. До находки Кимона Тезей, скорее всего, почитался одним из аристократических родов, возможно, Алкмеонидами6.
Другими словами, несмотря на известность и популярность Тезея, превращение его культа после изгнания персов в общеафинский культ было новшеством. А если это так, резонно спросить: что же стоит за появлением исключительного внимания со стороны афинян именно к Тезею и именно в это время? Почему они (и, разумеется, Кимон) вспомнили о своем легендарном царе вскоре после нашествия Ксеркса?
Естественно, данный эпизод не был обойден вниманием исследователей. В литературе выдвигалось немало предположений на сей счет. Выше уже говорилось о том, что культ Тезея нередко связывался с Алкмеонидами. Поэтому некоторые авторы расценили действия Кимона как следствие альянса с влиятельным афинским родом, который, кроме того, был скреплен его браком с Исодикой7.
Другие авторы склонны объяснять интерес Кимона к Тезею чисто личными мотивами. Например, Вакхилид, посвятивший Тезею ряд своих произведений, вполне мог работать по заказу Кимона (Bacchyl. XVII, XVIII)8. Кроме Вакхилида Тезея упоминает историк Ферекид (F. Gr. Hist. 3F. 148—
Целый ряд исследователей видит в действиях Кимона простую попытку добиться популярности, предпринятую в условиях возможного падения популярности Фемистокла после Саламина (см. Plut. Them. 22, Diod. Sic. XI. 27. 3)11. В этой связи обращают внимание на «явление» Тезея в момент Марафонской битвы (в частности, отцу Кимона Мильтиаду) и его содействие афинянам (Plut. Thes. 35, см. также: Paus. I. 27. 8—
Наконец, возрождение культа Тезея и обретение им популярности связывается с образованием Афинского морского союза. Будучи общеионийским героем, Тезей, по мнению некоторых авторов, превращается в носителя афинской имперской идеи13.
Как видим, ни один из упоминавшихся исследователей не связывает поиски Кимоном захоронения Тезея с синойкизмом, т. е. с.36 с тем, с чем последний был связан мифологически. Мы полагаем, что такая связь имела место. Хотя афинский синойкизм окажется не единственным условием популярности культа Тезея.
Итак, вернемся к находке Кимона. Объяснение тому, что произошло, следует, по-видимому, искать в предшествующих событиях. Греко-персидские войны и, в частности, вторжение Ксеркса заставили многих жителей Аттики перебраться в Афины, а затем двинуться еще дальше: в Трезену и на Саламин (Her. VIII. 41, Diod. Sic. XI. 13. 3)14. Это было в конце мая 480 г. до н. э. в архонтство Гипсихида15. В тексте приписываемого Фемистоклу декрета читаем, что афинские граждане отдаются под защиту «архегета страны» (ἀρχηγέτου τῆς χώρας): Тезею или его деду Питфею16. Остальные будут искать спасения за «деревянными стенами» кораблей (Her. VII. 141—
Персы заняли Афины, как только жители (хотя и не все [Her. VIII. 51. 2]) покинули город. Однако вскоре персидские войска уходят в Беотию, а затем еще дальше — в Фессалию (Her. VIII. 113, 126). Вернувшиеся афиняне обнаруживают свой город основательно разрушенным. По сообщению Геродота, персами был сожжен Акрополь (Her. VIII. 51—
Афиняне окончательно вернулись в город лишь после Платейской битвы. Прежде всего, чтобы защитить себя от повторного нападения врага, они спешат укрепить город стенами, а затем начинают его восстановление. Стены воздвигались, как сообщают источники, с поразительной быстротой. Причиной тому был энтузиазм жителей города и округи (Thuc. I. 89. 3, Plut. Them. 19, Diod. Sic. XI. 39. 1, 402). Строительство стен становится поистине общенациональной (если так можно выразиться) программой. Едва ли она могла породить какую-либо оппозицию. Это, впрочем, не свидетельствует об отсутствии политического противоборства в общественной жизни Афин. Скорее всего, оно временно отошло на второй план.
Однако вскоре обострились взаимоотношения афинян со спартанцами, которые активно возражали против укрепления с.37 Афин стенами. Источники сообщают, что недавние оппоненты Фемистокл и Аристид, вместе отвечавшие за возведение стен (Arist. Ath. Pol. 23. 4) сумели довести дело до конца20. Помогли хитрость Фемистокла и поддержка Аристида, который был участником одного из посольств в Спарту (Thuc. I. 93. 3, Plut. Them. 19; об уловке Фемистокла см.: Thuc. I. 90—
По оценкам современных исследователей, новые оборонительные сооружения Афин, построенные в короткий срок, отличались от прежних примитивных укреплений22. Правда, в данный момент в силу ограниченности времени и средств была возведена лишь северная стена Акрополя, южная будет построена Кимоном несколько позднее — после его грандиозной победы при Евримедонте (Plut. Cim. 13)23. Помимо стен, восстанавливались жилые кварталы и общественные здания24.
Афины на глазах его жителей превращались в неприступную крепость. Однако выполнение строительной программы имело своей целью не только оборону от потенциального противника (будь то персы или спартанцы). Перестройки города требовало и то, что Афины становились крупной морской державой и лидером Морского союза.
Тогда же начинаются работы в афинской гавани Пирей. Традиция связывает это с именем Фемистокла, присоединившего, по словам Аристофана, Пирей к городу (Aristoph. Eq. 813—
Выполнение столь масштабных работ привело к тому, что в Афинах и Пирее сосредоточилось немалое количество работающих — афинян, жителей Аттики и иностранцев. Последние, а равно и афинская беднота (ναυτικός ὄχλος), работавшая в доках, станет основным населением Пирея31. С уверенностью можно сказать, что немалая их часть окончательно переселяется в Афины (и, возможно, в Пирей). Там же найдут приют и те, кто лишился своего жилья в период персидской оккупации32.
Концентрация населения в Афинах обуславливалась не только выполнением строительной программы, но и превращением Афин в лидера Делосского союза и крупную морскую державу. «Так как после этого (после превращения в лидера Делосского союза. —
Как бы то ни было, нам представляется вполне возможным, что население Афин после ухода персов возросло — как за счет переселившихся в Афины жителей Аттики, так и иностранцев-метеков. Очевидно, в это время значительно возрастают объемы общественных работ в Афинах и особенно в Пирее, требовавшие дополнительного привлечения рабочей силы35. И потребность в ней не уменьшится, так как впереди еще строительство так называемых Длинных Стен и реализация обширной строительной программы, инициатором которой станет Перикл.
Итак, в 478—
с.39 Если сказанное выше верно, то все, что произошло в Афинах после отражения персидского нашествия, может быть названо синойкизмом (или — по словам С. Хорнблауера — физическим синойкизмом — миграцией, переселением)36. Массовое переселение в город, как было сказано выше, имело место в период нашествия Ксеркса. Но с уходом персов переселение в Афины не завершается. Наоборот, для многих жителей Аттики именно Афины станут новым местом жительства (и работы). Иначе говоря, концентрация населения в городе в процессе выполнения строительной программы также может быть определена как синойкизм. Мало того, синойкизмом может быть названо даже строительство стен. Во всяком случае, именно наличие укреплений служит для Фукидида показателем некогда имевшего место синойкизма37.
Так же могли расценивать происшедшее и афиняне, о чем, на наш взгляд, свидетельствует рост популярности Тезея. Он стал защитником и спасителем афинян в период их эвакуации в Трезену и на Саламин. Уже сама концентрация афинян в городе, а затем и эвакуация могли напомнить им о Тезее, подобно тому, как концентрация населения в Афинах накануне вторжения Архидама заставила вспомнить о нем Фукидида (Thuc. II. 15)38.
Но более всего всплеск популярности Тезея связан, пожалуй, с Марафоном и Марафонской битвой. Выше мы уже говорили о том, что до Тезея Марафон был местом почитания Геракла39. Почему же афиняне выбрали Тезея? Конечно же потому, что он был афинянином. Наконец, потому, что синойкизм в афинской традиции связан с именем Тезея. Не исключено, что связь Тезея с Марафоном имела непосредственное отношение к синойкизму, точнее, к Синойкиям — празднику в честь богини Афины. Известно, что Синойкии проходили на Акрополе и сопровождались принесением в жертву быка (IG. I2. 188). Aition для такого жертвоприношения могла быть победа Тезея над Марафонским быком40. Если это так, то появление Тезея во время Марафонской битвы было связано с упомянутой легендой, а значит, и с синойкизмом.
Данная проблема имеет, на наш взгляд, еще один любопытный аспект. Кимон мог вспомнить о Тезее не только в силу названных причин (сколь бы они ни были важны). Легендарный царь был подходящей для почитания фигурой для аристократа с.40 Кимона. Кстати сказать, Тезей вполне мог быть основателем Ареопага, хотя прямо об этом не говорит ни один источник41. Если это предположение верно, действия Кимона получают дополнительное объяснение. Обращение именно к Тезею могло быть обусловлено выявившимися вскоре после Саламина разногласиями между Ареопагом (и его сторонником Кимоном) и Фемистоклом, другими словами, между носителями аристократических (или традиционалистских) и демократических тенденций42. Именно эти разногласия приведут в дальнейшем к остракизму Фемистокла. Вплоть до реформы Эфиальта немалые полномочия окажутся сосредоточенными в руках ареопагитов43. Лишь ослабление позиций Кимона позволит демократизировать афинскую политическую жизнь.
ABSA — Annual of the British School of Athens. London.
AJA — American Journal of Archaeology. New York.
CJ — Classical Journal. Talahassa.
CQ — Classical Quarterly. Oxford.
G&R — Greece and Rome. Oxford.
GRBS — Greek, Roman and Byzantine Studies. Durham.
JHS — Journal of the Hellenic Studies. London.
RA — Revue Archéologique. Paris.
Rh. M — Rheinische Museum. Frankfurt.
ПРИМЕЧАНИЯ