Молева Н. В.

Археологические исследования на мысе Такиль в Восточном Крыму*.

Текст приводится по изданию: «Античный мир и археология». Вып. 7. Саратов, 1990. С. 122—128.

с.122 В 1975—76 гг. отряд Китей­ской экс­пе­ди­ции про­вел архео­ло­ги­че­ское обсле­до­ва­ние мыса Такиль, нахо­дя­ще­го­ся в 4 км к восто­ку от бос­пор­ско­го горо­да Китея1. Работы были пред­при­ня­ты с целью про­вер­ки место­по­ло­же­ния бос­пор­ско­го горо­да Акры, неод­но­крат­но упо­ми­нае­мо­го антич­ны­ми авто­ра­ми2 и лока­ли­зу­е­мо­го рядом иссле­до­ва­те­лей на дан­ном мысе3.

Мыс Такиль нахо­дит­ся на юго-восточ­ной око­неч­но­сти Кер­чен­ско­го полу­ост­ро­ва и пред­став­ля­ет собой ска­ли­стое пла­то с неболь­шим укло­ном в сто­ро­ну сте­пи. В цен­траль­ной части его име­ют­ся высо­кие ска­ли­стые высту­пы, кру­то обры­ваю­щи­е­ся к морю. По мне­нию спе­ци­а­ли­стов, мыс обра­зо­ван ска­ла­ми сар­мат­ских извест­ня­ков и почти не абра­ди­ру­ет­ся4.

В про­цес­се шур­фов­ки мыса с юга на север выяс­ни­лось, что обиль­ный кера­ми­че­ский мате­ри­ал, пред­став­лен­ный фраг­мен­та­ми герак­лей­ских, синоп­ских, хиос­ских и пан­ти­ка­пей­ских амфор IV—III вв. до нашей эры, при­сут­ст­во­вал лишь в дер­но­вом слое глу­би­ной 10—15 см и не обра­зу­ет куль­тур­но­го слоя. Веро­ят­но, обиль­ный подъ­ем­ный мате­ри­ал, давав­ший осно­ва­ния для лока­ли­за­ции в этом месте Акры, посте­пен­но осы­пал­ся и смы­вал­ся дождя­ми с при­бреж­ных скал, окайм­ля­ю­щих мыс. Шур­фов­ка, про­из­веден­ная на вер­шине скаль­ной гряды, в рас­се­ли­нах, под­твер­ди­ла это пред­по­ло­же­ние. Даль­ней­шие работы были пере­не­се­ны на юго-запад­ный склон скаль­ной гряды, гос­под­ст­ву­ю­щей над мест­но­стью. Общая пло­щадь рас­ко­па соста­ви­ла 40 кв. м. Про­сле­же­ны три слоя общей мощ­но­стью 75—85 см. Пер­вый — ком­ко­ва­тый под­зо­ли­стый гумус серо-корич­не­во­го цве­та, насы­щен­ный кор­ня­ми рас­те­ний; мощ­ность — 20—25 см. с.123 Вто­рой — рых­лая свет­ло-серая зола с тон­ки­ми про­слой­ка­ми гли­ны; мощ­ность — 35—40 см. Тре­тий — свет­ло-серая зола с извест­ко­вой крош­кой, вклю­че­ни­я­ми печи­ны и горе­лы­ми пят­на­ми на мате­ри­ко­вой ска­ле; мощ­ность — 20 см.

Все слои обиль­но насы­ще­ны кера­ми­кой (более 2500 фраг­мен­тов). По мере углуб­ле­ния кон­цен­тра­ция ее уве­ли­чи­ва­ет­ся (I слой — 583, II — 870, III — 1025 фраг­мен­тов). В подав­ля­ю­щем боль­шин­стве — 92 % — это облом­ки амфор. 5 % состав­ля­ют фраг­мен­ты чер­но­ла­ко­вых кили­ков. 2 % — облом­ки тон­ко­стен­ной гон­чар­ной посуды (тарел­ки, откры­тые све­тиль­ни­ки, солон­ки). Фраг­мен­ты леп­ных горш­ков — еди­нич­ны. Кро­ме кера­ми­ки в сло­ях при­сут­ст­ву­ют кости домаш­них живот­ных, створ­ки уст­риц и мидий.

В I слое пре­об­ла­да­ют фраг­мен­ты хиос­ских и фасос­ских амфор VI—V вв. до н. э. Хиос­ские амфо­ры пред­став­ле­ны тре­мя раз­но­вид­но­стя­ми: с пря­мым гор­лом и кол­пач­ко­вы­ми нож­ка­ми (пер­вая поло­ви­на IV в. до н. э.)5; пух­ло­гор­лые с пере­хва­том (вто­рая поло­ви­на V в. до н. э.)6; пух­ло­гор­лые пер­вой поло­ви­ны V в. до н. э.7. Вен­цы, руч­ки и туло­ва послед­них окра­ше­ны поло­са­ми крас­ной крас­ки.

Фасос­ские амфо­ры пред­став­ле­ны дву­мя типа­ми: бико­ни­че­ские с рюм­ко­об­раз­ной нож­кой и тре­уголь­ным вен­чи­ком (пер­вая поло­ви­на IV в. до н. э.)8 и амфо­ры с яйце­вид­ным туло­вом, низ­кой широ­кой нож­кой и фор­ма­ми вен­чи­ков, близ­ки­ми к тре­уголь­ным (вто­рая поло­ви­на V в. до н. э.)9. Вен­цы их окра­ше­ны крас­но-корич­не­вой крас­кой.

Фраг­мен­ты герак­лей­ских амфор немно­го­чис­лен­ны; на одном из них сохра­ни­лась часть энгли­фи­че­ско­го клей­ма IV в. до н. э.

Чер­но­ла­ко­вая кера­ми­ка пред­став­ле­на фраг­мен­та­ми боль­ших и малых кили­ков; боль­шие — на низ­ком коль­це­вом под­доне, со слег­ка про­гну­ты­ми квер­ху руч­ка­ми (пер­вая поло­ви­на V в. до н. э.)10; малые — полу­сфе­ри­че­ские, глу­бо­кие, с широ­ко ото­гну­тым вен­чи­ком и оваль­ны­ми руч­ка­ми (середи­на IV в. до н. э.)11; най­де­на так­же часть откры­то­го ионий­ско­го с.124 све­тиль­ни­ка с поло­сой буро­го лака по вен­чи­ку и воз­вы­шен­ной середи­ной. Такие све­тиль­ни­ки — частая наход­ка в ком­плек­сах нача­ла V в. до н. э. в антич­ных цен­трах Север­но­го При­чер­но­мо­рья12.

Гон­чар­ная посуда пред­став­ле­на фраг­мен­та­ми таре­лок (17) и облом­ком мини­а­тюр­ной свет­ло­гли­ня­ной каст­рюли с борозд­кой для кры­шеч­ки. Фраг­мен­ты таре­лок ана­ло­гич­ны подоб­ным наход­кам из слоя V в. до н. э. в Мир­ме­кии13.

Таким обра­зом, I (верх­ний) слой мож­но дати­ро­вать V—IV вв. до н. э.

Во II слое доми­ни­ру­ют фраг­мен­ты пух­ло­гор­лых хиос­ских амфор с окра­шен­ны­ми вали­ко­об­раз­ны­ми и клю­во­об­раз­ны­ми вен­ца­ми; под ними быва­ют коль­це­об­раз­ные рисун­ки. Такие амфо­ры встре­ча­ют­ся на Бос­по­ре и дати­ру­ют­ся кон­цом VI — нача­лом V в. до н. э.14. Фраг­мен­ты фасос­ских амфор харак­тер­ны для нача­ла V в. до н. э.15. На одном из них име­ет­ся клей­мо в виде вдав­лен­но­го тре­уголь­ни­ка — тоже при­знак ран­не­клас­си­че­ско­го вре­ме­ни (пер­вая поло­ви­на V в. до н. э.)16. Кро­ме того, в слое най­де­ны две ста­ка­но­об­раз­ные нож­ки, несколь­ко фраг­мен­тов сте­нок амфор плот­ной беже­вой гли­ны, импор­ти­ру­е­мых в бос­пор­ские цен­тры с рубе­жа VI—V вв. до н. э.17.

Чер­но­ла­ко­вая кера­ми­ка слоя пред­став­ле­на фраг­мен­та­ми мас­сив­ных кили­ков типа «бол­сал» пер­вой чет­вер­ти V в. до н. э.18 и кили­ков на низ­кой нож­ке со слег­ка про­гну­ты­ми квер­ху руч­ка­ми и плав­но ото­гну­тым вен­чи­ком (кон­ца VI — нача­ла V в. до н. э.)19. Несколь­ко фраг­мен­тов при­над­ле­жат чер­но­фи­гур­ным кили­кам с остат­ка­ми рос­пи­си в виде вер­ти­каль­ных паль­метт. Подоб­ные наход­ки были сде­ла­ны при рас­коп­ках с.125 Оль­вии20, Мир­ме­кия21, Тири­та­ки22, Ели­за­ве­тов­ско­го могиль­ни­ка23. Они харак­тер­ны для мане­ры масте­ра Хай­мо­на, работав­ше­го в пер­вой чет­вер­ти V в. до н. э.24.

В слое обна­ру­же­но так­же 9 фраг­мен­тов боль­шо­го леп­но­го чер­но­ло­ще­но­го сосуда со слег­ка ото­гну­тым вен­чи­ком, орна­мен­ти­ро­ван­но­го косы­ми насеч­ка­ми. Кера­ми­ка тако­го типа дати­ру­ет­ся VI—V вв. до н. э.25.

В целом наход­ки поз­во­ля­ют дати­ро­вать II слой кон­цом VI — пер­вой поло­ви­ной V в. до н. э.

В III слое так­же пре­об­ла­да­ют облом­ки ран­них хиос­ских амфор. Кро­ме опи­сан­ных выше, покры­тые свет­лым анго­бом, с вали­ко­об­раз­ным вен­цом, окра­шен­ным бурым лаком, и рос­пи­сью тон­ки­ми поло­са­ми тако­го же лака на гор­ле, туло­ве и вдоль ручек. Такие амфо­ры дати­ру­ют­ся нача­лом VI в. до н. э.26. На нож­ке одной из них оттис­ну­то клей­мо в виде вре­зан­но­го круж­ка, под­твер­ждаю­ще­го эту дату27.

Часть амфор­ных фраг­мен­тов про­ис­хо­дит из мало­азий­ско­го цен­тра. Гли­на их — корич­не­вая, плот­ная, с мел­кой слюдой, сна­ру­жи покры­та более свет­лым анго­бом. По туло­ву, вдоль и попе­рек нане­се­ны широ­кие поло­сы корич­не­во­го лака. Неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли отно­сят такие амфо­ры к рубе­жу VII—VI вв. до н. э.28. Боль­шин­ство архео­ло­гов счи­та­ют их про­дук­ци­ей пер­вой поло­ви­ны VI в. до н. э.29.

Чер­но­ла­ко­вая кера­ми­ка слоя пред­став­ле­на в основ­ном фраг­мен­та­ми кили­ков VI—V вв. до н. э., опи­сан­ных выше. Два облом­ка име­ют чер­но­фи­гур­ную рос­пись в виде двой­но­го ряда паль­метт, соеди­нен­ных пле­тен­кой, с исполь­зо­ва­ни­ем наклад­ной с.126 белой крас­ки. Раз­ме­ры фраг­мен­тов, их слег­ка вогну­тая внеш­няя поверх­ность и мини­а­тюр­ность рос­пи­си ука­зы­ва­ют на то, что они при­над­ле­жа­ли неболь­шо­му сосу­ду, явля­ясь частя­ми гор­ла; может быть, это была малень­кая рас­пис­ная амфо­ра типа пана­фи­ней­ской. Амфо­ры с подоб­ной рос­пи­сью гор­ла дати­ру­ют­ся дву­мя послед­ни­ми деся­ти­ле­ти­я­ми VI в. до н. э.30. Най­де­ны так­же несколь­ко фраг­мен­тов «ионий­ских чаш» — неглу­бо­ких сосудов свет­лой гли­ны с гори­зон­таль­ны­ми поло­са­ми крас­но­го и буро­го лака. Ана­ло­гич­ные наход­ки харак­тер­ны для ком­плек­сов VI в. до н. э. Бере­за­ни31, Таман­ско­го нек­ро­по­ля32, Мир­ме­кия и Тири­та­ки33.

Завер­шая обзор кера­ми­ки III слоя, сле­ду­ет отме­тить два фраг­мен­та откры­то­го леп­но­го чер­но­ло­ще­но­го сосуда с рез­ным гео­мет­ри­че­ским орна­мен­том, состо­я­щим из пере­се­каю­щих­ся косых и гори­зон­таль­ных линий. Подоб­ная кера­ми­ка свя­зы­ва­ет­ся с потом­ка­ми ким­ме­рий­цев, оби­тав­ших на местах воз­ник­но­ве­ния антич­ных горо­дов34. Фраг­мен­ты ее были най­де­ны в древ­ней­ших сло­ях Пан­ти­ка­пея35, Ним­фея36, сель­ских посе­ле­ний Бос­по­ра37. Дати­ру­ют­ся они кон­цом VII — пер­вой поло­ви­ной VI в. до н. э.38.

Кро­ме кера­ми­ки в слое обна­ру­жен фраг­мент ала­ба­ст­ра фини­кий­ско­го стек­ла сине-жел­то­го цве­та и малень­кая про­свер­лен­ная рако­ви­на кау­ри, слу­жив­шая, оче­вид­но, аму­ле­том. Основ­ная мас­са нахо­док слоя дати­ру­ет­ся VI — нача­лом V в. до н. э.

Оче­вид­но, золь­ные слои, насы­щен­ные кера­ми­кой, костя­ми живот­ных, створ­ка­ми уст­риц и мидий, про­сле­жен­ные в рас­се­ли­нах при­бреж­ных скал и на их юго-запад­ном склоне, откла­ды­ва­лись начи­ная с VI в. до н. э. в тече­ние 200, а может быть и 300 лет (более позд­ний мате­ри­ал IV—III вв. до н. э. лежит у под­но­жия скал). Обра­зо­вав­ша­я­ся насыпь явля­ет­ся след­ст­ви­ем систе­ма­ти­че­ско­го осы­па­ния золы, сбра­сы­ва­ния сюда с.127 веще­во­го мате­ри­а­ла — в основ­ном кера­ми­ки, свя­зан­ной с употреб­ле­ни­ем вина и воз­ли­я­ни­я­ми.

Пред­по­ло­жить в откры­том памят­ни­ке свал­ку не пред­став­ля­ет­ся воз­мож­ным, посколь­ку в ради­у­се трех кило­мет­ров от него раз­вед­ка­ми не обна­ру­же­но посе­ле­ний39. Да и само место — кра­си­вые ска­лы на бере­гу моря — вряд ли мог­ло быть исполь­зо­ва­но гре­ка­ми для обыч­ной свал­ки мусо­ра, посколь­ку живо­пис­ные ланд­шаф­ты, в осо­бен­но­сти ска­лы и гроты зани­ма­ли важ­ное место в их рели­гии. Такие участ­ки чаще все­го выби­ра­лись для соору­же­ния свя­ти­ли­ща. При­ме­ром тому может слу­жить свя­ти­ли­ще Демет­ры в Ним­фее, рас­по­ло­жен­ное меж­ду ска­ла­ми при­бреж­ной гряды, за пре­де­ла­ми горо­да40, а так­же хра­мы и жерт­вен­ни­ки Гре­ции, виден­ные Пав­са­ни­ем (Paus. V. 38. 7).

Судя по струк­ту­ре сло­ев и соста­ву нахо­док, мож­но пред­по­ло­жить в памят­ни­ке, откры­том на мысе Такиль, золь­ный жерт­вен­ник, напо­ми­наю­щий алта­ри Зев­са, Геры, Геи, опи­сан­ные Пав­са­ни­ем (Paus. V. 13. 8—11; V. 14. 8, 10). Эти алта­ри пред­став­ля­ют собой золь­ные хол­мы, обра­зо­вав­ши­е­ся из остат­ков жерт­во­при­но­ше­ний. В. Ф. Гай­ду­ке­ви­чем было пред­ло­же­но для таких памят­ни­ков рабо­чее наиме­но­ва­ние «золь­ник»41, кото­рое проч­но вошло в оби­ход. Подоб­ные золь­ни­ки были откры­ты в Мир­ме­кии и Китее42. Мир­ме­кий­ский охва­ты­ва­ет вто­рую поло­ви­ну V — середи­ну III в. до н. э., китей­ский — конец V в. до н. э. — IV в. н. э. Обна­ру­жен­ный на мысе Такиль памят­ник гораздо более ран­ний по вре­ме­ни сво­его воз­ник­но­ве­ния. Он функ­ци­о­ни­ро­вал с нача­ла VI в. до н. э.

Такиль­ский золь­ник тра­ди­ци­он­но рас­по­ло­жен в при­бреж­ном рай­оне и зани­ма­ет терри­то­рию око­ло 2000 кв. м, есте­ствен­но огра­ни­чен­ную ска­ла­ми с севе­ра, восто­ка и юга. Его насыпь, так­же как в Мир­ме­кии и Китее, име­ет мел­ко­сло­и­стую струк­ту­ру и основ­ным ее ком­по­нен­том явля­ет­ся зола. Во всех трех золь­ни­ках сре­ди нахо­док пре­об­ла­да­ют фраг­мен­ты амфор с.128 чер­но­ла­ко­вой кера­ми­ки — в основ­ном кили­ков43. Подош­ва золь­ни­ка пред­став­ля­ет собой рас­чи­щен­ную и под­те­сан­ную мате­ри­ко­вую ска­лу с неболь­ши­ми углуб­ле­ни­я­ми и горе­лы­ми пят­на­ми рядом с ними. Оче­вид­но, оби­лие извест­ня­ко­вой крош­ки на дне золь­ни­ка обра­зо­ва­лось во вре­мя рас­чист­ки ска­лы и выдалб­ли­ва­ния ямок. Подоб­ные явле­ния наблюда­ют­ся и при иссле­до­ва­нии подош­вы Китей­ско­го золь­ни­ка44.

В насто­я­щее вре­мя еще невоз­мож­но выявить связь золь­ни­ка с опре­де­лен­ны­ми куль­та­ми, как это сде­ла­но в Мир­ме­кии. Слиш­ком мала рас­ко­пан­ная пло­щадь. Труд­но отне­сти этот памят­ник и к како­му-либо из горо­дов Бос­по­ра, тем более — к Акре. Доста­точ­но вспом­нить, что Пли­ний поме­ща­ет этот город не вслед за Ките­ем, а за Зефи­ри­ем (Plin. NH. 4. 86), а Псев­до-Арри­ан — в трид­ца­ти ста­ди­ях от Китея, т. е. на рас­сто­я­нии более уда­лен­ном, чем мыс Такиль (Ps.-Arr. 76). О место­по­ло­же­нии это­го горо­да в послед­нее вре­мя мно­го писа­лось и гово­ри­лось, но пока он еще не най­ден.

Воз­мож­но пред­по­ло­жить, что откры­тый золь­ник свя­зан не с посе­ле­ни­ем, а с нек­ро­по­лем и носит хто­ни­че­ский харак­тер. До мыса дохо­дит кур­ган­ная гряда, услов­но име­ну­е­мая нами по одно­му из кур­га­нов Джург-Оба. В 30-е годы на мысе Ю. Ю. Мар­ти была рас­ко­па­на «моги­ла вои­на», вещи из кото­рой экс­по­ни­ро­ва­лись перед вой­ной в Кер­чен­ском музее.

Окон­ча­тель­но опре­де­лить харак­тер золь­ни­ка на мысе Такиль могут толь­ко даль­ней­шие рас­коп­ки.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • * Этот доклад был сде­лан авто­ром на Все­со­юз­ной архео­ло­ги­че­ской кон­фе­рен­ции, посвя­щен­ной памя­ти В. Ф. Гай­ду­ке­ви­ча в г. Ленин­гра­де в фев­ра­ле 1984 года.
  • 1Молев Е. А., Моле­ва Н. В. Раз­вед­ки на мысе Такиль // АО за 1976. М., 1977. С. 342; Молев Е. А., Моле­ва Н. В. Иссле­до­ва­ния в рай­оне Китея и Акры // Архео­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния на Укра­ине в 1976—77 гг. Тез. докл. Ужго­род, 1978. С. 85—86.
  • 2Strab. XI. 28; Ps.-Arr. 76; Plin. NH. IV. 86.
  • 3Мар­ти Ю. Ю. Горо­ди­ща Бос­пор­ско­го цар­ства к югу от Кер­чи. Ким­ме­рик, Китей, Акра // ИТОИАЭ. 1928. Вып. 2. С. 130—131; Гай­ду­ке­вич В. Ф. Бос­пор­ское цар­ство. М.; Л., 1949. С. 119 сл.
  • 4Зен­ке­вич В. П. Мор­фо­ло­гия и дина­ми­ка совет­ских бере­гов Чер­но­го моря. М., 1958. С. 193.
  • 5Зеест И. Б. Кера­ми­че­ская тара Бос­по­ра // МИА. 1960. Вып. 83. С. 75—77. Табл. IV. II-в, г.
  • 6Там же. Табл. III. 10-а, б; 11-а, б.
  • 7Бра­шин­ский И. Б. Гре­че­ский кера­ми­че­ский импорт на Ниж­нем Дону. Л., 1980. С. 17.
  • 8Зеест И. Б. Указ. соч. Табл. VIII. 20-д.
  • 9Там же. Табл. VII. 18-а, б; Бра­шин­ский И. Б. Гре­че­ский… С. 19.
  • 10Бра­шин­ский И. Б. Гре­че­ский… С. 59.
  • 11Там же. С. 60; Ago­ra. XII. № 623.
  • 12Леви Е. И. Мате­ри­а­лы оль­вий­ско­го теме­но­са // Оль­вия. Л., 1964. С. 156—157 (яма 11). Рис. 25.
  • 13Гай­ду­ке­вич В. Ф. Рас­коп­ки Мир­ме­кия в 1935—1938 гг. // МИА. 1952. Вып. 25. С. 164. Рис. 52.
  • 14Бра­шин­ский И. Б. Гре­че­ский… С. 15; Бла­ват­ский В. Д. Отчет о рас­коп­ках Пан­ти­ка­пея // МИА. 1962. Вып. 103. С. 11. Рис. 5.
  • 15Зеест И. Б. Указ. соч. С. 81. Табл. VI. 16-а.
  • 16Гай­ду­ке­вич В. Ф. Рас­коп­ки Мир­ме­кия… С. 215. Рис. 142, 142-а.
  • 17Бра­шин­ский И. Б. К про­бле­ме лока­ли­за­ции груп­пы амфор с так назы­вае­мы­ми ста­ка­но­об­раз­ны­ми донья­ми // КСИА. 1983. Вып. 174. С. 9.
  • 18Бра­шин­ский И. Б. Гре­че­ский… С. 57.
  • 19Гай­ду­ке­вич В. Ф. Нек­ро­по­ли неко­то­рых бос­пор­ских горо­дов // МИА. 1959. Вып. 69. С. 180. Рис. 43. 1; Леви Е. И. Указ. соч. С. 137—138. Рис. 4. 4; Ago­ra. XII. № 398.
  • 20Леви Е. И. Указ. соч. С. 152. Рис. 20—21.
  • 21Гай­ду­ке­вич В. Ф., Пру­шев­ская Е. О., Леви Е. И. Рас­коп­ки север­ной и запад­ной частей Мир­ме­кия // МИА. 1941. Вып. 4. С. 13.
  • 22Кни­по­вич Т. М., Сла­вин Л. М. Рас­коп­ки юго-запад­ной части Тири­та­ки // Там же. С. 57. Рис. 83.
  • 23Бра­шин­ский И. Б. Атти­че­ская рас­пис­ная и чер­но­ла­ко­вая кера­ми­ка V в. до н. э. из Ели­за­ве­тов­ско­го могиль­ни­ка // ТГЭ. 1976. Т. 18. С. 99. Рис. 1—2.
  • 24Гор­бу­но­ва К. С. Чер­но­фи­гур­ные атти­че­ские вазы в Эрми­та­же. Л., 1983. № 147—150.
  • 25Каста­на­ян Е. Г. Леп­ная кера­ми­ка бос­пор­ских горо­дов. Л., 1981. С. 30—31.
  • 26Худяк М. М. Из исто­рии Ним­фея. Л., 1962. С. 41. Табл. 4.
  • 27Гра­ков Б. Н. Клей­мо на амфо­ре VI в. до н. э. // Нумиз­ма­ти­че­ский сбор­ник. М., 1954. Т. 2. С. 16—18.
  • 28Бла­ват­ский В. Д. Указ. соч. С. 10. Рис. 4.
  • 29Зеест И. Б. Указ. соч. С. 69. Табл. I. 1; Худяк М. М. Указ. соч. С. 17—18. Табл. 6.
  • 30Гор­бу­но­ва К. С. Указ. соч. С. 189—190. № 164—165.
  • 31Капо­ши­на С. И. Из исто­рии гре­че­ской коло­ни­за­ции Ниж­не­го Побу­жья // МИА. 1952. Вып. 25. С. 230.
  • 32Гай­ду­ке­вич В. Ф. Нек­ро­по­ли… С. 158 сл.
  • 33Шмидт Р. В. Гре­че­ская арха­и­че­ская кера­ми­ка Мир­ме­кия и Тири­та­ки // Там же. С. 239.
  • 34Каста­на­ян Е. Г. Указ. соч. С. 20—28.
  • 35Мар­чен­ко И. Д. Новые дан­ные о догре­че­ском Пан­ти­ка­пее // МИА. 1962. Вып. 103. С. 91, 95.
  • 36Скуд­но­ва В. М. Скиф­ские памят­ни­ки Ним­фея // СА. 1954. Т. XXI. С. 314, 317.
  • 37Круг­ли­ко­ва И. Т. Сель­ское хозяй­ство Бос­по­ра. М., 1975. С. 49.
  • 38Каста­на­ян Е. Г. Указ. соч. С. 12—14.
  • 39Гай­ду­ке­вич В. Ф. Нек­ро­по­ли… С. 211—213; Кубла­нов М. М. Архео­ло­ги­че­ские раз­вед­ки в рай­оне Коп-Таки­ля // КСИА. 1961. Вып. 83. С. 91—96; Молев Е. А., Моле­ва Н. В. Раз­вед­ки… С. 342; Мас­лен­ни­ков А. А. О лока­ли­за­ции неко­то­рых горо­дов евро­пей­ско­го Бос­по­ра пер­вых веков н. э. // Вопро­сы источ­ни­ко­веде­ния, исто­рио­гра­фии и исто­рии досо­вет­ско­го пери­о­да. М., 1979. С. 36.
  • 40Худяк М. М. Указ. соч. С. 42—43.
  • 41Гай­ду­ке­вич В. Ф. Мир­ме­кий­ские золь­ни­ки-эсха­ры // КСИА. 1965. Вып. 103. С. 29.
  • 42Там же. С. 37.
  • 43Там же. С. 31; ста­тьи Е. А. Моле­ва в АО за 1979, 1981, 1982, 1983 годы.
  • 44Молев Е. А. Рас­коп­ки Китея // АО за 1982. М., 1984. С. 301.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1303242327 1337303445 1263912973 1339514919 1339516633 1339517176