Мрамор из Ториньи

с.64 С тече­ни­ем вре­ме­ни в жиз­ни импе­ра­тор­ско­го Рима все боль­шее зна­че­ние начи­на­ли при­об­ре­тать про­вин­ции, посте­пен­но ста­но­вив­ши­е­ся цен­тром эко­но­ми­че­ской и куль­тур­ной жиз­ни импе­рии. Эти с.65 про­цес­сы про­ис­хо­ди­ли преж­де все­го в элли­ни­зи­ро­ван­ных восточ­ных про­вин­ци­ях, насчи­ты­ваю­щих мно­го­ве­ко­вую куль­тур­ную тра­ди­цию. Опра­вив­шись от потря­се­ний эпо­хи Граж­дан­ских войн, они вновь рас­цве­ли в срав­ни­тель­но спо­кой­ной атмо­сфе­ре «рим­ско­го мира», уста­но­вив­ше­го­ся в век Авгу­ста на терри­то­рии рим­ской импе­рии. Одна­ко и запад­ный рай­он рим­ско­го государ­ства очень быст­ро из «дико­го запа­да» стал пре­вра­щать­ся в самую рома­ни­зи­ро­ван­ную и самую раз­ви­тую эко­но­ми­че­ски часть рим­ской импе­рии. Конеч­но, это отно­сит­ся, глав­ным обра­зом, к цен­траль­ной части рим­ско­го запа­да — Гал­лии, так как Бри­та­ния, быв­шая одним из самых уда­лен­ных и наи­ме­нее затро­ну­тых рим­ским вли­я­ни­ем рай­о­нов антич­но­го мира, под эту харак­те­ри­сти­ку подой­ти не может.

Поми­мо лите­ра­тур­ных источ­ни­ков, раз­лич­ные аспек­ты жиз­ни рим­ской Гал­лии хоро­шо засвиде­тель­ст­во­ва­ны бла­го­да­ря оби­лию отно­ся­щих­ся к это­му вре­ме­ни эпи­гра­фи­че­ских памят­ни­ков, най­ден­ных на терри­то­рии Гал­лии. Самым зна­чи­тель­ным из них явля­ет­ся, по обще­му мне­нию¹, так назы­вае­мый Мра­мор из Тори­ньи.

Мра­мор из Тори­ньи пред­став­ля­ет собой памят­ник доволь­но боль­шо­го раз­ме­ра. Это четы­рех­уголь­ный блок из крас­но­ва­то­го мра­мо­ра (высота 1,46 м, шири­на 0,7 м, тол­щи­на 0,57 м), слу­жив­ший базой для ста­туи: в верх­ней части сохра­ни­лись следы при­креп­ле­ния мра­мор­ной ста­туи, сто­яв­шей на этом пьеде­ста­ле. На трех сто­ро­нах базы выгра­ви­ро­ва­ны над­пи­си. Зад­няя сто­ро­на, не содер­жа­щая над­пи­си, оста­лась необ­ра­ботан­ной. По мне­нию О. Бер­на­ра², памят­ник был при­креп­лен к стене зда­ния и рас­счи­тан на обо­зре­ние толь­ко с фрон­таль­ной сто­ро­ны.

Мра­мор из Тори­ньи был най­ден в XVI веке в деревне Вье вбли­зи горо­да Каэна. По при­ка­зу мар­ша­ла Мати­ньо­на он был пере­ве­зен в его замок Тори­ньи-сюр-Вир, нахо­дя­щий­ся в 40 км от Вье. С тех пор назва­ние зам­ка ста­ло назва­ни­ем памят­ни­ка. Здесь мра­мор оста­вал­ся до нача­ла XIX в., а затем был пере­не­сен в Сент-Ло.

Как и боль­шая часть антич­ных памят­ни­ков, мра­мор из Тори­ньи с.66 испы­тал ряд повреж­де­ний. Во-пер­вых, он был зна­чи­тель­но повреж­ден во вре­мя рас­ко­пок при извле­че­нии его из зем­ли. Затем в 1670 г. кро­вель­щи­ки вос­поль­зо­ва­лись им для изготов­ле­ния шифе­ра, и тогда были уни­что­же­ны несколь­ко строк из над­пи­си, нахо­див­шей­ся на лице­вой сто­роне базы. Нако­нец, во вре­мя бом­бар­ди­ров­ки Сент-Ло 6 июня 1944 г. пер­вый этаж гости­ни­цы, где хра­нил­ся камень, обру­шил­ся, и Мра­мор из Тори­ньи был серь­ез­но повреж­ден³.

С дав­них пор Мра­мор из Тори­ньи при­вле­кал к себе вни­ма­ние иссле­до­ва­те­лей, кото­рые посвя­ща­ли ему свои уси­лия, вос­ста­нав­ли­вая нахо­дя­щи­е­ся на нем над­пи­си, пуб­ли­куя их, ком­мен­ти­руя, делая исто­ри­че­ские выво­ды, про­ли­ваю­щие свет на важ­ные аспек­ты эко­но­ми­че­ской, соци­аль­ной, рели­ги­оз­ной и адми­ни­ст­ра­тив­ной жиз­ни рим­ской Гал­лии, а так­же на неко­то­рые инте­рес­ные сюже­ты поли­ти­че­ской исто­рии само­го импе­ра­тор­ско­го Рима.

Суще­ст­ву­ют иссле­до­ва­ния XVII и XVIII вв., посвя­щен­ные Мра­мо­ру из Тори­ньи, одна­ко они по суще­ству лише­ны науч­но­го инте­ре­са⁴. В XIX в. текст над­пи­си был опуб­ли­ко­ван Т. Момм­зе­ном⁵. Л. Ренье посвя­тил Мра­мо­ру из Тори­ньи осо­бое иссле­до­ва­ние, в кото­ром пред­ло­жил ряд вос­ста­нов­ле­ний на лице­вой и боко­вых сто­ро­нах и дал ком­мен­та­рий содер­жа­ния и дати­ров­ки над­пи­си⁶.

Затем О. Бер­нар, собрав обшир­ный эпи­гра­фи­че­ский мате­ри­ал в рабо­те, посвя­щен­ной Лион­ско­му (Лугдун­ско­му) свя­ти­ли­щу Авгу­ста, опуб­ли­ко­вал так­же и текст Мра­мо­ра из Тори­ньи, дав свое про­чте­ние несколь­ких мест, кото­рые в копи­ях памят­ни­ка, отно­ся­щих­ся к пер­вой поло­вине XIX века, каза­лись ему неудо­вле­тво­ри­тель­ны­ми⁷. Э. Дежар­ден в сво­ей «Гео­гра­фии рим­ской Гал­лии» при­вел опять текст над­пи­си, ука­зав на ее боль­шое зна­че­ние при иссле­до­ва­нии дея­тель­но­сти про­вин­ци­аль­ных собра­ний рим­ской Гал­лии⁸. И, нако­нец, над­пись из Тори­ньи была поме­ще­на в три­на­дца­том томе CIL под номе­ром 3162. с.67 Эта пуб­ли­ка­ция, осу­щест­влен­ная О. Гирш­фель­дом, пред­став­ля­ла собой тща­тель­ное чте­ние, сопро­вож­дав­ше­е­ся крат­ким, но пре­вос­ход­ным ком­мен­та­ри­ем, в кото­ром О. Гирш­фельд учел все, что было достиг­ну­то его пред­ше­ст­вен­ни­ка­ми⁹.

К нача­лу XX в. изда­ния, посвя­щен­ные Мра­мо­ру из Тори­ньи, осве­ти­ли боль­шое чис­ло дета­лей отно­си­тель­но чте­ния и ком­мен­ти­ро­ва­ния отдель­ных поло­же­ний над­пи­си, но ни одно из них не явля­лось работой моно­гра­фи­че­ско­го типа, в кото­рой было бы пол­но­стью выяв­ле­но боль­шое зна­че­ние это­го памят­ни­ка для исто­рии рим­ской Гал­лии и для исто­рии импе­ра­тор­ско­го Рима вооб­ще.

Такая работа была напи­са­на в 1948 г. Г. Пфля­у­мом¹⁰. Это моно­гра­фия, в кото­рой автор, во-пер­вых, дает еще раз чте­ние над­пи­си, тща­тель­ней­шим обра­зом выве­рен­ное и допол­нен­ное рядом новых вос­ста­нов­ле­ний лакун, нахо­дя­щих­ся на боко­вых сто­ро­нах памят­ни­ка; во-вто­рых, пуб­ли­ка­цию тек­ста сопро­вож­да­ет обшир­ный ком­мен­та­рий, весь­ма тща­тель­но объ­яс­ня­ю­щий смысл юриди­че­ских и адми­ни­ст­ра­тив­ных тер­ми­нов, встре­чаю­щих­ся в над­пи­си. Нако­нец, исполь­зуя Мра­мор из Тори­ньи в каче­стве отправ­ной точ­ки, Г. Пфля­ум дела­ет широ­кие обоб­ще­ния и выво­ды, касаю­щи­е­ся общих про­блем рим­ской исто­рии импе­ра­тор­ско­го вре­ме­ни.

Откли­ком на работу Г. Пфля­у­ма в том же 1948 г. была ста­тья Ж. Кар­ко­пи­но, посвя­щен­ная Мра­мо­ру из Тори­ньи¹¹. В ней Ж. Кар­ко­пи­но, цели­ком отда­вая долж­ное тру­ду Г. Пфля­у­ма, отме­чал одна­ко, что тот слиш­ком увлек­ся про­бле­ма­ми общей исто­рии и оста­вил в сто­роне более скром­ные вопро­сы, касаю­щи­е­ся соб­ст­вен­но Гал­лии, реше­ние кото­рых помог­ло бы луч­ше понять Мра­мор из Тори­ньи.

Вопре­ки Г. Пфля­у­му, Ж. Кар­ко­пи­но в сво­их исто­ри­че­ских выво­дах воз­вра­ща­ет­ся на поч­ву соб­ст­вен­но галль­ской исто­рии рим­ско­го вре­ме­ни.

Со сво­ей сто­ро­ны, мы пола­га­ем, что работа по исто­ри­че­ской интер­пре­та­ции над­пи­си еще не завер­ше­на. Учи­ты­вая так­же, что в оте­че­ст­вен­ной лите­ра­ту­ре нет иссле­до­ва­ний, посвя­щен­ных Мра­мо­ру с.68 из Тори­ньи, мы счи­та­ем умест­ным и своевре­мен­ным обра­тить­ся к рас­смот­ре­нию это­го инте­рес­ней­ше­го памят­ни­ка.

При­во­дим латин­ский текст и рус­ский пере­вод над­пи­си¹².

T(ito) Sen­nio Sol­lem­ni Sol­lem- ni­ni fil(io): II vir(o) si­ne sor­te qua­ter, aug(uri), [o]mnib(us) ho­no­ri­bus mun… … VII 4 us in [s]ua c[i]vi­ta­te eodem tem[po]re sa­cer­do[s] R[om]ae [et Augus­ti ad aram omn]e ge­nus spec- ta­cu­lo­rum e[di­dit]; [fu]erunt gla­dia[to]- 8 r[um c]er­tam(ina) n(ume­ro) XXXII, ex qui­bus per qua[d]- ri­duum n(ume­ro) V[III] s[ine] mis­sio­ne edi­de­ru[nt]. [Bal]neum, quod [pop]ula­ri­bus co­lo­niae s[uae] pr- [ofu­tu­rum] / S[ol­lem­ni­nus…] ri­bus 12 fun­da[me]ntis inst[itu­tis re­li]que­rat con­summ[av]it [item le­ga­vit…] fruc­tum un­de in per­pe­tuum instau­ra­re­tur. Is Sol­lem­nis ami­cus Tib(erii) Claud(ii) Pau­li­ni le­ga­ti Aug(us­ti) pro pr(aeto­re) pro- 16 vinc(iae) Lugd(unen­sis) et cliens fuit, cui pos­tea [l]eg(ato) Aug(us­ti) p(ro) p(rae­to­re) in Brit(an­nia) ad le­gio- nem sext[am] ad­se­dit, [q]uique e[i] sa­la­rium mi­li­tiae in auro alia­que mu­ne­ra lon­ge plu­ris mis­si[t]. 20 Fuit cliens pro­ba­tis­si­mus Aedi­ni Iulia­ni leg(ati) Aug(us­ti) prov(in­ciae) Lugd(unen­sis), qui pos­tea prae­fec­tus praet(orio) fuit, si­cut epis­tu­la, quae ad la­tus scrip­ta es(t), dec­la­ra­tur. Ad­se­dit etiam in pro­vin­cia Nu­mid(ia), 24 Lam­ben­se, M(ar­co) Va­le­rio Flo­ro trib(uno) mil(itum) leg(ionis) III Aug(us­tae) iudi­ci ar­cae fer­rar(iarum) tres prov(in­ciae) Gall(iae) 28 pri­mo um­quam in sua ci­vi­ta­te po­sue­runt.

с.69

Lo­cum or­do ci­vi­ta­tis Vi­du­cass(ium) Li­ber(ae) de­dit. P(osi­ta) XVII K(alen­das) Ian(uarias) Pio et Pro­cu­lo co(n)s(uli­bus).

Exemplum epis­tu­lae Aedin[i] Iulia­ni, prae­fec­ti praet(orio) ad Ba­dium Com­nia­num pr(o)- 4 cur(ato­rem) et vi­ce prae­si­dis agen[t(em)]. Aedi­nius Iulia­nus Ba­dio Com­nia­no sal(utem). In pro­vin­cia Lug­du­ness(i) quin­que­fas­cal(is) 8 cum age­rem, ple­rosq(ue) bo­nos vi­ros perspe­xi, in­ter quos Sol­lem­nem is­tum oriun­dum ex ci­vi­ta­te Vi­duc(as­sium) sa­cer­do­te(m), 12 quem prop­ter sec­ta[e] gra­vi­tat[em] et ho­nes­tos mo­res ama­re coep(i). His ac­ce­dit, quod, cum Cl(audio) Pau­lin(o), de­ces­so­ri meo in con­ci­lio 16 Gal­lia­ru(m) instinctu quo­rund[am] qui ab eo prop­ter me­ri­ta sua laes[i] vi­de­ban­tur, qua­si ex con­sen­su pro­vinc(iarum) ac­cu­sa­tio­nem insti­tue­re temptar[ent]), Sol­lem­nis is­te meus pro­po­si­to eor[um] 20 res­ti­tit, pro­vo­ca­tio­ne sci­li­cet in­te[rpo]- [s]ita quod pat­ria eius cum in­ter ce[ter(os)] le­ga­tum eum creas­set ni­hil de ac- 24 tio­ne man­das­sent, im­mo contra laud[as]- [se]nt, qua ra­tio­ne ef­fec­tum est, ut [om­nes] [a]b ac­cu­sa­tio­ne de­sis­te­rent: que[m] ma­gis ma­gis­que ama­re et compro[ba­re] 28 coe­pi… Is cer­tus ho­no­ris mei er[ga se] ad vi­den­dum me in ur­bem ve­nit [atq(ue)] pro­fi­cis­cens pe­tit ut eum ti­bi [com]- men­da­rem. Rec­te ita­que fe­ce­ris, [si] 32 de[si]d[e]rio il­lius ad­nue­ris. Et r[eli­qua].

с.70

[E]xemplum epis­tu­lae Cl(audii) [Pa]uli­ni leg(ati) Aug(us­ti) pr(o) pr(aeto­re) prov(in­ciae) [B]ri­tan­niae ad Sen­nium Sol­lem- 4 nem a Tam­pio. Li­cet plu­ra me­ren­ti ti­bi h[aec] a me pau­ca ta­men quo­nia[m] ho­no­ris cau­sa of­fe­run­tu[r] 8 ve­lim ac­ci­pias li­ben­te[r]: chla­mi­dem Ca­nu­si­nam, dal­ma­ti­cam Lao­di­ciam, fi­bu­lam auream cum gem­mis, racha­nas 12 duas, tos­siam Brit(an­ni­cam), pel­lem vit[uli] ma­ri­ni. Se­mestris autem epis­tu­lam, ubi pro­pe­diem va­ca­re coe­pe­ri[t], mit­tam, cui­us mi­li­tiae sa­la­rium 16 [i]d est (ses­ter­tium) XXV n(um­mum) in auro sus­ci­pe, [d]is fa­ven­ti­bus et maies­ta­te sanct(a) Imp(era­to­ris) dein­ceps pro me­ri­tis ad­fec­tio­nis ma­gis dig­na 20 con­se­cu­tu­rus. Con­cor­dit(er).

Титу Сен­нию Соллем­ни­су, сыну Соллем­ни­на: дуум­ви­ру без жре­бия четы­ре­жды, авгу­ру все­ми поче­стя­ми … VII … в его общине. Будучи в то же самое вре­мя жре­цом Ромы и Авгу­ста при алта­ре, он дал все раз­но­вид­но­сти зре­лищ. Состо­я­лись трид­цать два гла­ди­а­тор­ских боя, из кото­рых за четы­рех­днев­ный про­ме­жу­ток вре­ме­ни дали, бес­по­щад­но сра­жа­ясь, по восемь в день. Бани, стро­и­тель­ство кото­рых для поль­зы жите­лей сво­ей коло­нии Соллем­нин …, зало­жив фун­да­мент, бро­сил, завер­шил, а так­же заве­щал сред­ства, на кото­рые они долж­ны были все­гда реста­ври­ро­вать­ся. Этот Соллем­нис был дру­гом и кли­ен­том Тибе­рия Клав­дия Пау­ли­на, лега­та Авгу­ста, про­пре­то­ра Лугдун­ской про­вин­ции. Позд­нее, когда Пау­лин стал лега­том Авгу­ста — про­пре­то­ром в Бри­та­нии, Соллем­нис нахо­дил­ся при нем в шестом леги­оне. Пау­лин послал с.71 ему жало­ва­ние, выпла­чен­ное золо­том, за его воен­ную служ­бу и дру­гие подар­ки еще боль­шей цен­но­сти. Он был пре­вос­ход­ней­шим кли­ен­том Эди­ния Юли­а­на, лега­та Авгу­ста Лугдун­ской про­вин­ции, кото­рый позд­нее стал пре­фек­том пре­то­рия, как об этом гово­рит­ся в пись­ме, кото­рое напи­са­но на боко­вой сто­роне. Он нахо­дил­ся так­же в про­вин­ции Нуми­дии, в Лам­бе­зе, при Мар­ке Вале­рии Фло­ре, воен­ном три­буне третье­го Авгу­сто­ва леги­о­на. Заве­дую­ще­му кас­сой желез­ных руд­ни­ков три про­вин­ции Гал­лии пер­во­му впер­вые в его соб­ст­вен­ной общине воз­двиг­ли (памят­ник). Место пре­до­ста­ви­ло сосло­вие деку­ри­о­нов сво­бод­ной общи­ны виду­кас­сов. (Ста­туя) постав­ле­на в сем­на­дца­тый день перед январ­ски­ми кален­да­ми при кон­су­лах Пие и Про­ку­ле.

Копия пись­ма Эди­ния Юли­а­на, пре­фек­та пре­то­рия, Бадию Ком­ни­а­ну, про­ку­ра­то­ру и испол­ня­ю­ще­му обя­зан­но­сти намест­ни­ка. Эди­ний Юли­ан шлет при­вет Бадию Ком­ни­а­ну. Когда я управ­лял Лугдун­ской про­вин­ци­ей в каче­стве маги­ст­ра­та с пятью фас­ци­я­ми, я узнал мно­го хоро­ших людей и сре­ди них это­го Соллем­ни­са, уро­жен­ца общи­ны виду­кас­сов, вер­хов­но­го жре­ца. Я полю­бил его за серь­ез­ность харак­те­ра и чест­ный нрав. К это­му доба­ви­лось еще одно обсто­я­тель­ство. Про­тив Клав­дия Пау­ли­на, мое­го пред­ше­ст­вен­ни­ка в собра­нии Гал­лий, по под­стре­ка­тель­ству неко­то­рых, кото­рым каза­лось, что их инте­ре­сы были ущем­ле­ны Пау­ли­ном, деле­га­ты собра­ния попы­та­лись начать обви­ни­тель­ный про­цесс как буд­то с согла­сия про­вин­ций. Этот мой Соллем­нис вос­про­ти­вил­ся их замыс­лу, заявив, что, когда сограж­дане избра­ли его в чис­ле дру­гих деле­га­том на собра­ние, то они ниче­го не пору­ча­ли ему отно­си­тель­но обви­ни­тель­но­го иска, но, напро­тив, в выс­шей сте­пе­ни хва­ли­ли намест­ни­ка. В резуль­та­те это­го слу­чи­лось, что все отка­за­лись от обви­не­ния. Вот поче­му я начал все более и более любить и ува­жать его. Он, уве­рен­ный в моем ува­же­нии к нему, при­был в Рим, чтобы повидать­ся со мной и в момент отъ­езда он попро­сил, чтобы я реко­мен­до­вал его тебе. Итак, ты посту­пишь спра­вед­ли­во, если будешь бла­го­скло­нен к его жела­ни­ям. И про­чее.

с.72

Копия пись­ма Клав­дия Пау­ли­на, лега­та Авгу­ста, про­пре­то­ра про­вин­ции Бри­та­нии, к Сен­нию Соллем­ни­су. Из Там­пия. Хотя ты заслу­жи­ва­ешь боль­шо­го, я хотел бы, чтобы ты бла­го­склон­но при­нял от меня эти немно­гие подар­ки, посколь­ку они пред­ла­га­ют­ся по слу­чаю даро­ва­ния почет­ной долж­но­сти: кан­у­зий­скую хла­миду, лаоди­кий­ский дал­ма­тик, золотую фибу­лу с дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми, два пла­ща, бри­тан­скую туни­ку, шку­ру тюле­ня. Пись­мо же с назна­че­ни­ем на долж­ность семе­ст­ри­аль­но­го три­бу­на я тебе пошлю, как толь­ко появит­ся вакант­ное место. Пока полу­чи жало­ва­ние, при­чи­таю­ще­е­ся за эту служ­бу — то есть 25 тыс. сестер­ци­ев золо­том. Бла­го­да­ря мило­сти богов и свя­то­го вели­чия импе­ра­то­ра позд­нее ты полу­чишь награ­ды, более достой­ные тво­ей при­вя­зан­но­сти.

Лице­вая сто­ро­на Мра­мо­ра из Тори­ньи содер­жит над­пись, пред­став­ля­ю­щую cur­sus vi­tae чело­ве­ка, в честь кото­ро­го была воз­двиг­ну­та ста­туя, неко­гда увен­чи­вав­шая наш памят­ник, слу­жив­ший для нее базой. Это был Тит Сен­ний Соллем­нис, сын Соллем­ни­на, граж­да­нин галль­ской общи­ны виду­кас­сов, вхо­див­шей в состав про­вин­ции Трех Гал­лий (Кель­ти­ки, Бел­ги­ки и Акви­та­нии). В честь его была воз­двиг­ну­та ста­туя на терри­то­рии его род­ной общи­ны 16 декаб­ря 238 г. н. э.: Lo­cum or­do ci­vi­ta­tis Vi­du­cas­sium li­be­rae de­dit. Po­si­ta XVII Ka­len­das Ianua­rias Pio et Pro­cu­lo con­su­li­bus (Место пре­до­ста­ви­ло сосло­вие деку­ри­о­нов сво­бод­ной общи­ны виду­кас­сов. Постав­ле­на в сем­на­дца­тый день перед январ­ски­ми кален­да­ми при кон­су­лах Пие и Про­ку­ле). Кон­цов­ка над­пи­си, сооб­щаю­щая о вре­ме­ни и месте поста­нов­ки ста­туи, содер­жит так­же сведе­ния о том, кем она была воз­двиг­ну­та: «Tres pro­vin­ciae Gal­liae po­sue­runt».

Эта фор­му­ла пока­зы­ва­ет, что мы име­ем дело с самым зна­ме­ни­тым из про­вин­ци­аль­ных собра­ний Гал­лии — собра­ни­ем Трех Гал­лий. Она обыч­но исполь­зо­ва­лась в над­пи­сях на памят­ни­ках, кото­рые соору­жа­лись этой орга­ни­за­ци­ей в честь долж­ност­ных лиц, руко­во­див­ших ее дея­тель­но­стью¹³. Как извест­но, собра­ние Трех Гал­лий с.73 было одной из тех рели­ги­оз­ных кор­по­ра­ций, кото­рые скла­ды­ва­лись во вре­ме­на импе­рии в про­вин­ци­ях вокруг импе­ра­тор­ско­го куль­та Ромы и Авгу­ста — вер­хов­ной поли­ти­че­ской рели­гии импе­ра­тор­ско­го Рима. Каж­дый год в цен­тре про­вин­ции соби­ра­лись пред­ста­ви­те­ли вхо­див­ших в нее общин. Воз­глав­лял собра­ние вер­хов­ный жрец, на про­вин­ци­аль­ных собра­ни­ях совер­ша­лись свя­щен­ные обряды и при­но­си­лись жерт­вы в честь боги­ни Ромы и импе­ра­то­ра, а затем обсуж­да­лись дела про­вин­ции, и направ­ля­лись пети­ции импе­ра­то­ру.

Собра­ние Трех Гал­лий про­ис­хо­ди­ло каж­дый год пер­во­го авгу­ста в Лион­ском свя­ти­ли­ще Авгу­ста, где нахо­ди­лись алтарь и храм, посвя­щен­ные импе­ра­то­ру¹⁴. О струк­ту­ре и дея­тель­но­сти это­го собра­ния мы узна­ем глав­ным обра­зом из мно­го­чис­лен­ных над­пи­сей, самой зна­чи­тель­ной из кото­рых явля­ет­ся как раз Мра­мор из Тори­ньи. Он отно­сит­ся к чис­лу тех памят­ни­ков, соору­же­ние кото­рых часто воти­ро­ва­ло собра­ние Трех Гал­лий в честь сво­их вер­хов­ных жре­цов (sa­cer­do­tes) или в честь слу­жа­щих, состав­ляв­ших его штат и заве­до­вав­ших раз­лич­ны­ми обла­стя­ми его дея­тель­но­сти¹⁵.

Пер­вые стро­ки над­пи­си пока­зы­ва­ют, что Соллем­нис про­шел всю лест­ни­цу обыч­ных муни­ци­паль­ных маги­ст­ра­тур в сво­ей общине: «Ti­to Sen­nio Sol­lem­ni Sol­lem­ni­ni fi­lio: II vi­ro si­ne sor­te qua­ter augu­ri, om­ni­bus ho­no­ri­bus mun… VII … us in sua ci­vi­ta­te». Четы­ре раза он зани­мал выс­шую долж­ность в общине виду­кас­сов — был дуум­ви­ром, при­чем это был дуум­ви­рат осо­бо­го свой­ства (si­ne sor­te). Разъ­яс­няя зна­че­ние это­го выра­же­ния, Г. Пфля­ум гово­рит, что при избра­нии на муни­ци­паль­ные долж­но­сти при­бе­га­ли к вытас­ки­ва­нию жре­бия в том слу­чае, когда двое или боль­шее чис­ло кан­дида­тов полу­ча­ли рав­ное чис­ло голо­сов¹⁶. Si­ne sor­te озна­ча­ет, что, будучи дуум­ви­ром, Соллем­нис все четы­ре раза заво­е­вы­вал при избра­нии боль­шин­ство голо­сов.

Соллем­нис испол­нял так­же одну из выс­ших жре­че­ских муни­ци­паль­ных маги­ст­ра­тур: был авгу­ром. Име­ю­щу­ю­ся лаку­ну в сле­дую­щей с.74 стро­ке над­пи­си О. Гирш­фельд вос­ста­нав­ли­ва­ет по ана­ло­гии с дру­ги­ми над­пи­ся­ми тако­го рода¹⁷: om­ni­bus ho­no­ri­bus et mu­ne­ri­bus VII functo (испол­нив­ше­му все долж­но­сти и устро­ив­ше­му 7 раз гла­ди­а­тор­ские игры)¹⁸.

Харак­те­ри­сти­ка дея­тель­но­сти Соллем­ни­са в его род­ной общине (in sua ci­vi­ta­te) закан­чи­ва­ет­ся каким-то сло­вом, окан­чи­ваю­щим­ся на -us, кото­рое О. Гирш­фельд вос­ста­нав­ли­ва­ет как mu­ne­ra­rius (устро­и­тель гла­ди­а­тор­ско­го состя­за­ния) со зна­ком вопро­са¹⁹. Г. Пфля­ум при­ни­ма­ет это вос­ста­нов­ле­ние не колеб­лясь²⁰.

По мере того, как рос­ла мода на гла­ди­а­тор­ские бои, их орга­ни­за­ция пре­вра­ти­лась в сво­его рода налог. Общи­ны уста­но­ви­ли осо­бую долж­ность mu­ne­ra­rius’а для устрой­ства гла­ди­а­тор­ских состя­за­ний. Они дове­ря­ли ее по оче­реди тем из сво­их знат­ных граж­дан, кото­рые были доста­точ­но бога­ты, чтобы ее испол­нить. Обыч­но это были люди, уже зани­мав­шие все мест­ные долж­но­сти (om­ni­bus ho­no­ri­bus apud suos functi — CIL. XIII. 1688, 1695, 1718, sq.), у кото­рых долж­ность mu­ne­ra­rius’а увен­чи­ва­ла их муни­ци­паль­ную карье­ру.

Здесь мож­но при­ве­сти парал­ле­ли к Мра­мо­ру из Тори­ньи. Так, один маги­ст­рат Вен­аф­ра ста­вит себе в заслу­гу, что он два раза даро­вал наро­ду mu­nus: «Bis po­pu­lo mu­nus de­dit» (CIL. X. 4913). Над­пись из Гру­мен­ту­ма (CIL. X. 228) упо­ми­на­ет пре­вос­ход­ную орга­ни­за­цию гла­ди­а­тор­ской труп­пы, осу­щест­влен­ную одним mu­ne­ra­rius’ом, о кото­ром ска­за­но, что он «испол­нил все обя­зан­но­сти и зани­мал важ­ней­шие долж­но­сти» (om­ni­bus mu­ne­ri­bus et prin­ci­pa­li­bus ho­no­ri­bus functus). На Мра­мо­ре из Тори­ньи таким же обра­зом сум­ми­ро­ва­ны семь mu­ne­ra, кото­рые Соллем­нис доба­вил к кол­лек­ции сво­их муни­ци­паль­ных долж­но­стей.

Ж. Кар­ко­пи­но, согла­ша­ясь, что муни­ци­паль­ная карье­ра Соллем­ни­са была увен­ча­на долж­но­стью mu­ne­ra­rius’а, вос­ста­нав­ли­ва­ет, одна­ко, ина­че это сло­во, пред­ше­ст­ву­ю­щее выра­же­нию in sua с.75 ci­vi­ta­te²¹. Мы оста­но­вим­ся на этом вос­ста­нов­ле­нии, так как оно добав­ля­ет к муни­ци­паль­ной карье­ре Соллем­ни­са еще один весь­ма важ­ный титул.

Рас­суж­де­ние Ж. Кар­ко­пи­но тако­во. Посколь­ку все муни­ци­паль­ные долж­но­сти Соллем­ни­са сто­ят в датель­ном паде­же, а сло­во, окан­чи­ваю­ще­е­ся на -us, постав­ле­но в име­ни­тель­ном, то он свя­зы­ва­ет его с даль­ней­шим тек­стом над­пи­си, где мож­но отыс­кать для него одно­род­ный член пред­ло­же­ния — еще одно под­ле­жа­щее и гла­гол, слу­жа­щий при них ска­зу­е­мым: «…us in sua ci­vi­ta­te eodem tem­po­re sa­cer­dos Ro­mae et Augus­ti ad aram om­ne ge­nus spec­ta­cu­lo­rum edi­dit».

Таким обра­зом, ока­зы­ва­ет­ся, что, испол­няя эту послед­нюю по рас­по­ло­же­нию в над­пи­си функ­цию в сво­ей общине и явля­ясь в то же вре­мя жре­цом Ромы и Авгу­ста в Лион­ском свя­ти­ли­ще²², Соллем­нис дал все раз­но­вид­но­сти пред­став­ле­ний. Ж. Кар­ко­пи­но логич­но рас­суж­дал, что обе функ­ции долж­ны отно­сить­ся на двух раз­лич­ных уров­нях (одна — общи­ны, дру­гая — про­вин­ции) к тому же само­му импе­ра­тор­ско­му куль­ту, что свя­за­но с обя­зан­но­стью покры­вать рас­хо­ды по орга­ни­за­ции празд­неств, посвя­щен­ных боже­ству импе­ра­то­ра.

Един­ст­вен­ную паран­те­зу вер­хов­но­му жре­цу Лугдун­ско­го свя­ти­ли­ща на муни­ци­паль­ном уровне пред­став­ля­ет фла­мин, жрец Ромы и Авгу­ста в дан­ной общине. Исхо­дя из это­го, Ж. Кар­ко­пи­но пред­ла­га­ет такое вос­ста­нов­ле­ние: «…fla­men per­pe­tuus in sua ci­vi­ta­te eodem tem­po­re sa­cer­dos…»²³. Изо­бре­та­тель­ная рекон­струк­ция Ж. Кар­ко­пи­но поз­во­ля­ет обо­га­тить багаж муни­ци­паль­ных долж­но­стей Соллем­ни­са весо­мым титу­лом фла­ми­на Авгу­ста.

С толь­ко что рас­смот­рен­ным фраг­мен­том над­пи­си мы под­ня­лись на новую сту­пень карье­ры Соллем­ни­са, узнав долж­но­сти, кото­рые он зани­мал уже на уровне про­вин­ции. Он был вер­хов­ным жре­цом Ромы и Авгу­ста в Лион­ском свя­ти­ли­ще. Это была годич­ная маги­ст­ра­ту­ра. Вер­хов­ный жрец выби­рал­ся из пред­ста­ви­те­лей самых зна­чи­тель­ных общин про­вин­ции, состав­ляв­ших собра­ние Трех Гал­лий. Он руко­во­дил про­цеду­рой обрядов и жерт­во­при­но­ше­ний, орга­ни­зо­вы­вал с.76 празд­нич­ные игры, пред­седа­тель­ст­во­вал на заседа­ни­ях собра­ния Трех Гал­лий, кото­рые про­ис­хо­ди­ли в дни свя­щен­но­го празд­ни­ка Авгу­ста²⁴.

Мра­мор из Тори­ньи рас­ска­зы­ва­ет об одной сто­роне дея­тель­но­сти Соллем­ни­са в этом каче­стве: об орга­ни­за­ции празд­нич­ных пред­став­ле­ний (sa­cer­dos Ro­mae et Augus­ti ad aram om­ne ge­nus spec­ta­cu­lo­rum edi­dit) и, в част­но­сти, об устрой­стве им вели­ко­леп­ных гла­ди­а­тор­ских состя­за­ний, когда 32 гла­ди­а­тор­ских боя были даны в бес­по­щад­ной борь­бе за четы­ре дня по восемь сра­же­ний в день (fue­runt gla­dia­to­rum cer­ta­mi­na nu­me­ro XXXII, ex qui­bus per quad­ri­duum nu­me­ro VIII si­ne mis­sio­ne edi­de­runt). Г. Пфля­ум, исполь­зуя дан­ные уста­нов­ле­ния о гла­ди­а­то­рах, извест­но­го под назва­ни­ем se­na­tus con­sul­tum de sumpti­bus lu­do­rum gla­dia­to­rum mi­nuen­dis (CIL. II. 6278), вычис­лил, что устрой­ство этих гла­ди­а­тор­ских игр обо­шлось Соллем­ни­су в круг­лую сум­му — 332000 сестер­ци­ев²⁵.

Как явст­ву­ет из над­пи­си, дея­тель­ность Соллем­ни­са в собра­нии Трех Гал­лий не огра­ни­чи­ва­лась функ­ци­ей вер­хов­но­го жре­ца собра­ния, испол­нен­ной им одна­жды. В кон­це над­пи­си непо­сред­ст­вен­но перед фор­му­лой, обыч­но закан­чи­вав­шей над­пи­си на почет­ных ста­ту­ях, воти­ро­ван­ных собра­ни­ем (tres pro­vin­ciae Gal­liae… po­sue­runt), мы встре­ча­ем — iudi­ci ar­cae fer­ra­ria­rum. В над­пи­сях тако­го рода на этом месте обыч­но поме­ща­ет­ся назва­ние долж­но­сти в собра­нии Трех Гал­лий, за испол­не­ние кото­рой про­вин­ци­аль­ное собра­ние воз­дви­га­ло ста­тую дан­но­му лицу²⁶.

Этот фраг­мент Мра­мо­ра из Тори­ньи важен не толь­ко для харак­те­ри­сти­ки лич­ной карье­ры Соллем­ни­са, но и для исто­рии собра­ния Трех Гал­лий. Он пока­зы­ва­ет, что несколь­ко зага­доч­ный титул iudex ar­cae fer­ra­ria­rum, кото­рый пере­во­дят как «заве­дую­щий кас­сой желез­ных руд­ни­ков»²⁷, при­над­ле­жал долж­ност­но­му лицу с.77 собра­ния и что, таким обра­зом, сама ar­ca fer­ra­ria­rum зави­се­ла от собра­ния Трех Гал­лий²⁸.

Извест­но, что собра­ние Трех Гал­лий име­ло свой соб­ст­вен­ный бюд­жет (ar­ca Gal­lia­rum; CIL. XIII. 1686, 1707—1708), необ­хо­ди­мый для орга­ни­за­ции свя­щен­но­дей­ст­вий, про­веде­ния собра­ний, устрой­ства празд­неств и игр. Этот бюд­жет попол­нял­ся за счет пожерт­во­ва­ний общин, вхо­див­ших в состав про­вин­ции Трех Гал­лий, а, глав­ным обра­зом, за счет дохо­дов, полу­чае­мых от иму­ществ, при­над­ле­жав­ших собра­нию Трех Гал­лий. В основ­ном это были желез­ные руд­ни­ки. Кро­ме Мра­мо­ра из Тори­ньи, ar­ca fer­ra­ria­rum упо­ми­на­ет­ся еще дву­мя над­пи­ся­ми из Вел­ла­ва (CIL. XIII. 1576—1577). Нам пред­став­ля­ет­ся доста­точ­но убеди­тель­ным мне­ние К. Жюл­ли­а­на²⁹, что ar­ca fer­ra­ria­rum — это то же самое, что ar­ca Gal­lia­rum, а титул iudex ar­cae fer­ra­ria­rum рав­ня­ет­ся титу­лу iudex ar­cae Gal­lia­rum (CIL. XIII. 1686, 1707—1708). Если это пред­по­ло­же­ние вер­но, то Соллем­нис заве­до­вал кас­сой собра­ния Трех Гал­лий. По мне­нию неко­то­рых иссле­до­ва­те­лей, титул, кото­рый он носил в этом каче­стве, свиде­тель­ст­ву­ет, что к финан­со­вым функ­ци­ям он при­со­еди­нял и неко­то­рые судеб­ные пол­но­мо­чия. Так, Фюстель де Куланж счи­та­ет, что iudex ar­cae Gal­lia­rum был судьей, кото­рый раз­би­рал вся­ко­го рода тяж­бы, свя­зан­ные с дея­тель­но­стью кас­сы³⁰. В момент соору­же­ния памят­ни­ка в 238 г. Соллем­нис толь­ко что закон­чил эту функ­цию, за что собра­ние Трех Гал­лий почти­ло его ста­ту­ей.

Вооб­ще не было ниче­го необыч­но­го в том, что одно­му из маги­ст­ра­тов Лион­ско­го свя­ти­ли­ща была постав­ле­на ста­туя. В его окрест­но­стях (в садах, на пло­ща­дях, на ули­цах, под пор­ти­ка­ми) нахо­ди­лось бес­чис­лен­ное коли­че­ство ста­туй. Неко­то­рые из них изо­бра­жа­ли богов³¹ или импе­ра­то­ров³², но боль­шая часть — жре­цов с.78 и маги­ст­ров свя­ти­ли­ща³³. Одна­ко Соллем­ни­су ста­туя была постав­ле­на не в пре­де­лах Лион­ско­го свя­ти­ли­ща, а на терри­то­рии общи­ны виду­кас­сов: «iudi­ci ar­cae fer­ra­ria­rum tres pro­vin­ciae Gal­liae pri­mo um­quam in sua ci­vi­ta­te po­sue­runt. Lo­cum or­do ci­vi­ta­tis Vi­du­cas­sium li­be­rae de­dit» (заве­дую­ще­му кас­сой желез­ных руд­ни­ков три про­вин­ции Гал­лии пер­во­му впер­вые в его соб­ст­вен­ной общине воз­двиг­ли памят­ник. Место пре­до­ста­ви­ло сосло­вие деку­ри­о­нов сво­бод­ной общи­ны виду­кас­сов). Дей­ст­ви­тель­но, кро­ме Соллем­ни­са, неиз­ве­стен ника­кой дру­гой iudex ar­cae fer­ra­ria­rum (или iudex ar­cae Gal­lia­rum), кото­ро­му эта при­ви­ле­гия была бы даро­ва­на.

Здесь мы стал­ки­ва­ем­ся с каким-то осо­бен­ным поло­же­ни­ем Соллем­ни­са в Гал­лии. Его карье­ра огра­ни­чи­ва­лась муни­ци­паль­ны­ми долж­но­стя­ми или жре­че­ски­ми маги­ст­ра­ту­ра­ми при Лион­ском свя­ти­ли­ще. Он нико­гда не испол­нял импе­ра­тор­ских пору­че­ний и жил вне сфе­ры офи­ци­аль­но­го мира рим­ских пра­ви­те­лей. Несмот­ря на это, он счи­тал­ся столь могу­ще­ст­вен­ным чело­ве­ком в объ­еди­нен­ных Галль­ских про­вин­ци­ях, что собра­ние Трех Гал­лий ока­за­ло ему столь боль­шие зна­ки вни­ма­ния.

Для того, чтобы пока­зать осо­бые заслу­ги Соллем­ни­са, редак­то­ры Мра­мо­ра из Тори­ньи, не огра­ни­чив­шись пере­чис­ле­ни­ем испол­нен­ных им почет­ных долж­но­стей и услуг, ока­зан­ных в мест­ном или регио­наль­ном плане, поме­сти­ли в над­пи­си допол­ни­тель­ный мате­ри­ал, из кото­ро­го сле­ду­ет, что у Соллем­ни­са были вли­я­тель­ней­шие дру­зья и покро­ви­те­ли сре­ди могу­ще­ст­вен­ных поли­ти­че­ских дея­те­лей тогдаш­не­го импе­ра­тор­ско­го Рима.

Цен­траль­ная часть лице­вой сто­ро­ны Мра­мо­ра из Тори­ньи заня­та пере­чис­ле­ни­ем этих высо­ких свя­зей Соллем­ни­са. Ока­зы­ва­ет­ся, он был дру­гом и кли­ен­том Тибе­рия Клав­дия Пау­ли­на, лега­та Авгу­ста, про­пре­то­ра Лугдун­ской про­вин­ции: «Is Sol­lem­nis ami­cus Ti­be­rii Clau­dii Pau­li­ni, le­ga­ti Augus­ti pro prae­to­re pro­vin­ciae Lug­du­nen­sis et cliens fuit». Затем, когда Пау­лин стал намест­ни­ком Бри­та­нии, Соллем­нис нахо­дил­ся вме­сте с ним в шестом леги­оне Victrix, «cui pos­tea le­ga­to Augus­ti pro prae­to­re in Bri­tan­nia ad le­gio­nem sex­tam ad­se­dit», кото­рый сто­ял гар­ни­зо­ном в Ниж­ней Бри­та­нии в Эбу­ра­ке. И Пау­лин даже послал ему жало­ва­ние за воен­ную служ­бу, выпла­тив его золо­том, и дру­гие подар­ки еще с.79 боль­шей цен­но­сти: «qui­que ei sa­la­rium mi­li­tiae in auro alia­que mu­ne­ra lon­ge plu­ris mis­sit».

Кро­ме того, отно­ше­ния кли­ен­те­лы свя­зы­ва­ли Соллем­ни­са с пер­со­на­жем еще более высо­ко­го ран­га — Эди­ни­ем Юли­а­ном, кото­рый тоже был лега­том Авгу­ста Лугдун­ской про­вин­ции, а потом стал пре­фек­том пре­то­рия: «Fuit cliens pro­ba­tis­si­mus Aedi­ni Iulia­ni le­ga­ti Augus­ti pro­vin­ciae Lug­du­nen­sis, qui pos­tea prae­fec­tus prae­to­rio fuit».

И, нако­нец, он помо­гал в про­вин­ции Нуми­дии в Лам­бе­зе Мар­ку Вале­рию Фло­ру, воен­но­му три­бу­ну третье­го Авгу­сто­ва леги­о­на: «Ad­se­dit etiam in pro­vin­cia Nu­mi­dia, Lam­ben­se, Mar­co Va­le­rio Flo­ro tri­bu­no mi­li­tum le­gio­nis III Augus­tae».

Редак­то­ры Мра­мо­ра из Тори­ньи не огра­ни­чи­лись этим. На боко­вых сто­ро­нах памят­ни­ка они поме­сти­ли тек­сты писем высо­ких покро­ви­те­лей Соллем­ни­са Мар­ка Эди­ния Юли­а­на и Тибе­рия Клав­дия Пау­ли­на, кото­рые, явля­ясь весь­ма лест­ны­ми свиде­тель­ства­ми их дру­же­ст­вен­но­го отно­ше­ния к Соллем­ни­су, рас­кры­ва­ли и допол­ня­ли содер­жа­ние цен­траль­ной части над­пи­си на лице­вой сто­роне Мра­мо­ра из Тори­ньи.

Левая сто­ро­на содер­жит пись­мо, кото­рое Клав­дий Пау­лин, будучи намест­ни­ком Бри­та­нии, напи­сал Соллем­ни­су: «Exemplum epis­tu­lae Clau­dii Pau­li­ni le­ga­ti Augus­ti pro prae­to­re pro­vin­ciae Bri­tan­niae ad Sen­nium Sol­lem­nem». В этом пись­ме Пау­лин обе­ща­ет послать Соллем­ни­су диплом семе­ст­ри­аль­но­го три­бу­на (tri­bu­nus se­mestris), как толь­ко ему пред­ста­вит­ся воз­мож­ность сде­лать это: «Se­mestris autem epis­tu­lam ubi pro­pe­diem va­ca­re coe­pe­rit, mit­tam». В ожи­да­нии этой воз­мож­но­сти он пред­ла­га­ет Соллем­ни­су полу­чать жало­ва­ние, пола­гаю­ще­е­ся за испол­не­ние этой долж­но­сти, 25 тыс. сестер­ци­ев золо­том: «…cui­us mi­li­tiae sa­la­rium id est ses­ter­tium XXV num­mum in auro sus­ci­pe». Долж­ность семе­ст­ри­аль­но­го три­бу­на упо­ми­на­ет­ся еще в целом ряде тек­стов (Orel­li. Inscr. 3242, 3243; Iuve­nal. Sat. 7. 88) и, в част­но­сти, в одном из писем Пли­ния Млад­ше­го (Ep. IV. 4): «Hunc ro­go se­mestri tri­bu­na­tu splen­di­dio­rem et si­bi et avun­cu­lo fa­cias» (про­шу тебя сде­лать его более зна­чи­тель­ным, назна­чив воен­ный три­бу­нат и ему, и его дяде).

Боль­шин­ство иссле­до­ва­те­лей³⁴ счи­та­ет титул семе­ст­ри­аль­но­го с.80 три­бу­на про­сто дру­гим обо­зна­че­ни­ем долж­но­сти так назы­вае­мо­го сверх­штат­но­го три­бу­на (tri­bu­nus sup­ra nu­me­rum), кото­рая была созда­на во вре­ме­на Клав­дия (Suet. Claud. 25). Эта долж­ность была чисто почет­ной и не дава­ла ника­ко­го пра­ва для коман­до­ва­ния леги­о­ном. Три­бу­ны sup­ra nu­me­rum состав­ля­ли род офи­це­ров сви­ты лега­та. Легат мог исполь­зо­вать их когда и как хотел.

Ино­го мне­ния при­дер­жи­вал­ся Г. Пфля­ум. Он пола­га­ет, что семе­ст­ри­аль­ный три­бун был коман­ди­ром отряда из 100 всад­ни­ков, при­со­еди­няв­ше­го­ся к леги­о­ну и слу­жив­ше­го охра­ной лега­та, и что долж­ность семе­ст­ри­аль­но­го три­бу­на вхо­ди­ла в состав всад­ни­че­ско­го cur­sus ho­no­rum, в кото­ром она поме­ща­лась перед пре­фек­ту­рой когор­ты³⁵.

Такое тол­ко­ва­ние вызы­ва­ет неко­то­рое сомне­ние. Дело в том, что, когда мы чита­ем в над­пи­си, поме­щен­ной на лице­вой сто­роне памят­ни­ка, что Соллем­нис нахо­дил­ся при Пау­лине в VI леги­оне в Бри­та­нии, то мы видим, что его содей­ст­вие Пау­ли­ну пере­да­но гла­го­лом ad­se­dit, основ­ное зна­че­ние кото­ро­го «быть, нахо­дить­ся (где-либо, при чем-либо), при­сут­ст­во­вать». Употреб­ле­ние это­го гла­го­ла было бы неумест­но при сооб­ще­нии о дея­тель­но­сти бое­во­го коман­ди­ра, но он хоро­шо под­хо­дит для обо­зна­че­ния того рода функ­ций, кото­рые испол­нял tri­bu­nus sup­ra nu­me­rum.

Како­во бы ни было содер­жа­ние воен­ной долж­но­сти, упо­мя­ну­той в пись­ме Пау­ли­на, оста­ет­ся неиз­вест­ным, полу­чил ли ее Соллем­нис в дей­ст­ви­тель­но­сти. Ведь, если бы так слу­чи­лось, то это озна­ча­ло бы для Соллем­ни­са уже нача­ло соб­ст­вен­но рим­ской карье­ры. Редак­то­ры Мра­мо­ра из Тори­ньи, скру­пу­лез­но про­следив­шие все про­дви­же­ния Соллем­ни­са по обще­ст­вен­ной лест­ни­це, не пре­ми­ну­ли бы, навер­ное, упо­мя­нуть об этом важ­ном фак­те на вид­ном месте лице­вой сто­ро­ны памят­ни­ка.

Одна­ко зачем же в таком слу­чае Соллем­нис ездил в Бри­та­нию? Может быть, он отпра­вил­ся туда, чтобы побла­го­да­рить намест­ни­ка за щед­рые подар­ки, кото­рые тот ему послал. В пер­вой части пись­ма Пау­ли­на дает­ся пере­чень этих подар­ков. Пау­лин про­сит Соллем­ни­са при­нять от него в пода­рок кан­у­зий­скую хла­миду (chla­mi­dem Ca­nu­si­nam), лаоди­кий­ский дал­ма­тик (dal­ma­ti­cam Lao­di­ciam), ниж­нюю одеж­ду, шив­шу­ю­ся из тон­ко­го лаоди­кий­ско­го полот­на, золотую с.81 с дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми (fi­bu­lam auream cum gem­mis), два пла­ща (racha­nas duas), бри­тан­скую туни­ку (tos­siam Bri­tan­ni­cam), шку­ру тюле­ня (pel­lem vi­tu­li ma­ri­ni), по эдик­ту цен Дио­кле­ти­а­на самый доро­гой из мехов (Ed. Diocl. P. 37—38) — все­го на сум­му 33 тыся­чи сестер­ци­ев, исклю­чая фибу­лу³⁶.

Пись­мо состав­ле­но в чрез­вы­чай­но любез­ных выра­же­ни­ях. Так, в нача­ле пись­ма, преж­де чем пере­чис­лить рос­кош­ные подар­ки Соллем­ни­су, Пау­лин заме­ча­ет, что он заслу­жи­ва­ет гораздо боль­ше­го: «Li­cet, plu­ra me­ren­ti ti­bi…». Не менее любез­на и кон­цов­ка пись­ма: «Бла­го­да­ря мило­сти богов и свя­то­го вели­чия импе­ра­то­ра позд­нее ты полу­чишь награ­ды, более достой­ные моей при­вя­зан­но­сти» (dis fa­ven­ti­bus et maies­ta­te sancta Im­pe­ra­to­ris dein­ceps pro me­ri­tis ad­fec­tio­nis ma­gis dig­na con­se­cu­tu­rus).

При­чи­на этой любез­но­сти и упо­ми­на­ние о необык­но­вен­ных услу­гах Соллем­ни­са ста­но­вят­ся понят­ны после про­чте­ния вто­ро­го пись­ма, копия кото­ро­го поме­ще­на на почет­ной пра­вой сто­роне Мра­мо­ра из Тори­ньи. Это пись­мо Эди­ния Юли­а­на, став­ше­го уже пре­фек­том пре­то­рия, Бадию Ком­ни­а­ну, про­ку­ра­то­ру, испол­ня­ю­ще­му обя­зан­но­сти намест­ни­ка галль­ской про­вин­ции: «Exemplum epis­tu­lae Aedi­ni Iulia­ni, prae­fec­ti prae­to­rio ad Ba­dium Com­nia­num pro­cu­ra­to­rem et vi­ce prae­si­dis agen­tem». Эди­ний Юли­ан реко­мен­ду­ет Соллем­ни­са намест­ни­ку, вся­че­ски рас­хва­ли­вая его. Сна­ча­ла речь идет об обще­че­ло­ве­че­ских каче­ствах Соллем­ни­са, чрез­вы­чай­но при­ят­ных для Эди­ния Юли­а­на: «Когда я управ­лял Лугдун­ской про­вин­ци­ей в каче­стве маги­ст­ра­та с пятью фас­ци­я­ми, я узнал мно­го хоро­ших людей и сре­ди них это­го Соллем­ни­са, уро­жен­ца общи­ны виду­кас­сов, вер­хов­но­го жре­ца. Я полю­бил его за серь­ез­ность харак­те­ра и чест­ный нрав» (In pro­vin­cia Lug­du­nes­si quin­que­fas­ca­lis cum age­rem, ple­ros­que bo­nos vi­ros perspe­xi, in­ter quos Sol­lem­nem is­tum oriun­dum ex ci­vi­ta­te Vi­du­cas­sium sa­cer­do­tem, quem prop­ter sec­tam gra­vi­ta­tem et ho­nes­tos mo­res ama­re coe­pi).

Затем Эди­ний рас­ска­зы­ва­ет о слу­чае, после кото­ро­го он осо­бен­но начал любить и ценить Соллем­ни­са: «quem ma­gis ma­gis­que ama­re et compro­ba­re coe­pi». Про­тив его пред­ше­ст­вен­ни­ка по управ­ле­нию про­вин­ци­ей (de­ces­so­ri meo) Пау­ли­на неко­то­рые из деле­га­тов про­вин­ци­аль­но­го собра­ния Гал­лий, кото­рым каза­лось, что их инте­ре­сы с.82 были ущем­ле­ны Пау­ли­ном, попы­та­лись начать обви­ни­тель­ный про­цесс, как буд­то с согла­сия всех про­вин­ций: «in con­ci­lio Gal­lia­rum instinctu quo­run­dam, qui ab eo prop­ter me­ri­ta sua lae­si vi­de­ban­tur, qua­si ex con­sen­su pro­vin­cia­rum ac­cu­sa­tio­nem insti­tue­re tempta­rent».

Это­му дви­же­нию вос­про­ти­вил­ся Соллем­нис, заявив, что, когда сограж­дане избра­ли его в чис­ле дру­гих деле­га­тов на собра­ние про­вин­ции: «quod pat­ria eius cum in­ter ce­te­ros le­ga­tum cum creas­set», то они ниче­го не пору­ча­ли ему отно­си­тель­но обви­ни­тель­но­го акта: «ni­hil de ac­tio­ne man­das­sent», но напро­тив в выс­шей сте­пе­ни хва­ли­ли намест­ни­ка: «im­mo contra lau­das­sent». В резуль­та­те это­го выступ­ле­ния Соллем­ни­са все деле­га­ты собра­ния отка­за­лись от обви­не­ния: «qua ra­tio­ne ef­fec­tum est, ut om­nes ab ac­cu­sa­tio­ne de­sis­te­rent».

Оха­рак­те­ри­зо­вав таким обра­зом Соллем­ни­са, Эди­ний про­дол­жа­ет: «Он, уве­рен­ный в моем ува­же­нии к нему, при­был в Рим, чтобы повидать­ся со мной, и уез­жая про­сит, чтобы я реко­мен­до­вал его тебе. Итак, ты посту­пишь спра­вед­ли­во, если будешь бла­го­скло­нен к его жела­ни­я­ми» (Is cer­tus ho­no­ris mei er­ga se ad vi­den­dum me in ur­bem ve­nit at­que pro­fis­cens pe­tit ut eum ti­bi com­men­da­rem. Rec­te ita­que fe­ce­ris si de­si­de­rio il­lius ad­nue­ris).

Этот фраг­мент над­пи­си инте­ре­сен не толь­ко для харак­те­ри­сти­ки лич­ных качеств и карье­ры Соллем­ни­са, но так­же пото­му, что он рас­кры­ва­ет один весь­ма важ­ный момент в дея­тель­но­сти про­вин­ци­аль­но­го собра­ния Трех Гал­лий.

Дело в том, что про­вин­ци­аль­ные собра­ния име­ли пра­во судить о дея­тель­но­сти намест­ни­ка про­вин­ции. Когда срок пол­но­мо­чий намест­ни­ка в про­вин­ции исте­кал, в сове­те деку­ри­о­нов каж­дой общи­ны начи­на­лось пред­ва­ри­тель­ное обсуж­де­ние его дея­тель­но­сти и при­ни­ма­лось реше­ние об отно­ше­нии к нему. Деле­га­там общи­ны на про­вин­ци­аль­ное собра­ние дава­лись соот­вет­ст­ву­ю­щие инструк­ции. Вто­рич­ное обсуж­де­ние про­ис­хо­ди­ло уже в самом про­вин­ци­аль­ном собра­нии и при­во­ди­ло к раз­лич­ным резуль­та­там: чаще все­го при­ни­ма­ли реше­ние об изда­нии почет­но­го декре­та или о соору­же­нии ста­туи в честь намест­ни­ка, ино­гда замы­ка­лись в неодоб­ри­тель­ном мол­ча­нии, ино­гда при­ни­ма­ли реше­ние начать обви­ни­тель­ный про­цесс про­тив неугод­но­го пра­ви­те­ля. П. Гиро при­во­дит целый спи­сок про­цес­сов, кото­рые были нача­ты про­вин­ци­аль­ны­ми собра­ни­я­ми про­тив с.83 намест­ни­ков про­вин­ций³⁷. Одна­ко в этом спис­ке, кото­рый закан­чи­ва­ет­ся к 117 г. н. э., нет ни одно­го упо­ми­на­ния Галль­ских про­вин­ций.

Мра­мор из Тори­ньи пока­зы­ва­ет, что и этот аспект дея­тель­но­сти про­вин­ци­аль­ных собра­ний не был чужд ассам­блее Трех Гал­лий. Как и на дру­гих про­вин­ци­аль­ных собра­ни­ях, здесь обсуж­да­ли вопрос о дея­тель­но­сти намест­ни­ка, и тоже в два при­е­ма. Мы узна­ем, что в общине виду­кас­сов при избра­нии деле­га­тов на собра­ние про­вин­ции было при­ня­то реше­ние выра­зить похва­лу дея­тель­но­сти Пау­ли­на. Затем дис­кус­сия раз­вер­ну­лась уже в самом собра­нии. В Мра­мо­ре из Тори­ньи мы встре­ча­ем даже новую деталь. Неко­то­рые деле­га­ты из чув­ства лич­ной мести хоте­ли начать про­цесс про­тив Пау­ли­на, заяв­ляя, что дей­ст­ву­ют яко­бы с согла­сия всех галль­ских про­вин­ций (qua­si ex con­sen­su pro­vin­cia­rum). Соллем­нис раз­об­ла­чил их, заявив, что его общи­на не при­ни­ма­ла реше­ния начать обви­ни­тель­ный про­цесс, и тем самым отвра­тил от Пау­ли­на про­ис­ки его вра­гов. Таким обра­зом, види­мо, для нача­ла тако­го судеб­но­го пре­сле­до­ва­ния пра­ви­те­ля про­вин­ции тре­бо­ва­лось, чтобы все общи­ны, послав­шие депу­та­тов на про­вин­ци­аль­ное собра­ние, были соглас­ны его начать.

У нас есть воз­мож­ность дати­ро­вать пись­ма, тек­сты кото­рых вос­про­из­веде­ны на боко­вых сто­ро­нах Мра­мо­ра из Тори­ньи. Одна над­пись (CIL. VII. 1045) упо­ми­на­ет Тибе­рия Клав­дия Пау­ли­на в каче­стве намест­ни­ка Ниж­ней Бри­та­нии в 220 г. н. э. Он был обле­чен этой про­вин­ци­ей, закон­чив управ­ле­ние про­вин­ци­ей Трех Гал­лий, кото­рая тогда выпа­ла на долю Мар­ку Эди­нию Юли­а­ну. Соглас­но пись­му Эди­ния Соллем­нис позна­ко­мил­ся с ним в том же году во вре­мя заседа­ния про­вин­ци­аль­но­го собра­ния Трех Гал­лий, где Соллем­нис высту­пил в защи­ту Пау­ли­на. Все это слу­чи­лось в нача­ле авгу­ста 220 г., так как собра­ние про­вин­ции при Лион­ском свя­ти­ли­ще обыч­но начи­на­ло свои заседа­ния пер­во­го авгу­ста (Suet. Claud. 2). Веро­ят­но, в том же 220 г. Пау­лин, кото­ро­му его пре­ем­ник по управ­ле­нию Гал­ли­я­ми сооб­щил о доб­ро­же­ла­тель­ном отно­ше­нии к нему Соллем­ни­са, напи­сал из Бри­та­нии Соллем­ни­су пись­мо, вос­про­из­веден­ное на левой сто­роне памят­ни­ка, и тогда Соллем­нис при­ехал в Бри­та­нию и нахо­дил­ся при Пау­лине в шестом леги­оне.

Эди­ний Юли­ан, поки­нув в свою оче­редь Гал­лию, стал пре­фек­том с.84 Егип­та (P. Oxy. I. 35 р.), а затем пре­фек­том пре­то­рия в 223 г. (CIL. IX. 338). В 223 г. Соллем­нис при­ехал в Рим, чтобы поздра­вить сво­его покро­ви­те­ля с этим выс­шим про­дви­же­ни­ем по служ­бе. Во вре­мя это­го визи­та новый prae­fec­tus prae­to­rio напи­сал пись­мо, вос­про­из­веден­ное на левой сто­роне Мра­мо­ра из Тори­ньи, в кото­ром реко­мен­до­вал Соллем­ни­са вре­мен­но­му намест­ни­ку Лугдун­ской про­вин­ции Бадию Ком­ни­а­ну. Таким обра­зом, 15—18 лет отде­ля­ют вре­мя напи­са­ния писем от того момен­та, когда в декаб­ре 238 г. был открыт памят­ник Соллем­ни­су. Зачем же пона­до­би­лось вспо­ми­нать эти ста­рые дру­же­ские свя­зи Соллем­ни­са?

Здесь мы стал­ки­ва­ем­ся с осо­бен­но­стя­ми и изме­не­ни­я­ми общей поли­ти­че­ской ситу­а­ции в Риме 20—30-х гг. III в. н. э., с кото­ры­ми были свя­за­ны судь­бы рим­ских дру­зей Соллем­ни­са. Самой инте­рес­ной фигу­рой из них явля­ет­ся Эди­ний Юли­ан, про­де­лав­ший голо­во­кру­жи­тель­ную карье­ру. В 223 г. мы встре­ча­ем его имя в зна­ме­ни­том спис­ке деку­ри­о­нов из Кан­у­зия (CIL. IX. 338), инте­рес­ней­шем доку­мен­те, даю­щем пред­став­ле­ние о том, как фор­ми­ро­ва­лись про­вин­ци­аль­ные сена­ты.

Каж­дые пять лет duo­vi­ri quin­quen­na­les, играв­шие такую же роль, как и цен­зо­ры в Риме, про­во­ди­ли ценз и состав­ля­ли спи­сок деку­ри­о­нов, так назы­вае­мый al­bum. В этом пере­чне сена­то­ры клас­си­фи­ци­ро­ва­лись в том же поряд­ке, в каком они заседа­ли в курии. Сна­ча­ла шли быв­шие квин­кве­наль­ные дуум­ви­ры, затем про­сто быв­шие дуум­ви­ры, затем быв­шие эди­лы, кве­сто­ры и т. д. В нача­ле спис­ка были запи­са­ны в каче­стве почет­ных чле­нов покро­ви­те­ли общин. Это были вли­я­тель­ные поли­ти­че­ские дея­те­ли обще­рим­ско­го мас­шта­ба и не обя­за­тель­но уро­жен­цы дан­но­го горо­да.

Спи­сок из Кан­у­зия так­же начи­на­ют cla­ris­si­mi vi­ri, pat­ro­ni горо­да. Пер­вым сто­ит Аппий Клав­дий Юли­ан, con­sul de­sig­na­tus ite­rum на 224 г., про­ис­хо­див­ший из знат­но­го семей­ства, пре­тен­до­вав­ше­го на род­ство с древним пат­ри­ци­ан­ским родом Клав­ди­ев. Вто­рое место кан­у­зий­цы пре­до­ста­ви­ли кол­ле­ге Аппия Клав­дия Люцию Брут­тию Кри­спи­ну, так­же при­над­ле­жав­ше­му к весь­ма вли­я­тель­ной семье, из кото­рой про­ис­хо­ди­ла жена импе­ра­то­ра Ком­мо­да, сына Мар­ка Авре­лия. Под номе­ром третьим спис­ка свет­лей­ших патро­нов Кан­у­зия сто­ял Марк Эди­ний Юли­ан.

Как мог­ло слу­чить­ся, что этот всад­ник, pro­cu­ra­tor Augus­ti pro­vin­cia­rum Gal­lia­rum Lug­du­nen­sis et Aqui­ta­niae vi­ce prae­si­dis с.85 agens в 220 г., затем prae­fec­tus Aegyp­ti и prae­fec­tus prae­to­rio в 223 г. был поме­щен сре­ди cla­ris­si­mi vi­ri?

Объ­яс­не­ние это­го фак­та кро­ет­ся в изме­не­нии поли­ти­че­ско­го режи­ма в Риме как раз в этот пери­од вре­ме­ни. 223 г. — это пер­вый год прав­ле­ния Севе­ра Алек­сандра, отка­зав­ше­го­ся от анти­се­на­тор­ской поли­ти­ки цар­ст­во­вав­ших до него Севе­ров и уста­но­вив­ше­го вновь, как было при Анто­ни­нах, мир и согла­сие меж­ду импе­ра­то­ром и сена­том³⁸. Кро­ме того, Алек­сандр Север решил при­со­еди­нить к сена­ту вождей всад­ни­че­ской ари­сто­кра­тии, чтобы, про­во­дя поли­ти­ку обще­го фрон­та, про­ти­во­сто­ять устрем­ле­ни­ям армии рас­по­ла­гать импе­ри­ей по сво­е­му усмот­ре­нию. Для это­го он воз­вел пре­фек­тов пре­то­рия в сена­тор­ский ранг: «Он дал сво­им пре­фек­там пре­то­рия сена­тор­ский ранг, чтобы они были свет­лей­шие и име­ли такой же титул, что до него быва­ло или ред­ко, или вовсе не быва­ло» (SHA. Alex. 21. 3—6)³⁹.

Таким обра­зом, Эди­ний, кото­рый был назна­чен пре­фек­том пре­то­рия в 223 г., полу­чил одно­вре­мен­но сена­тор­ский ранг. Тогда редак­то­ры al­bum’а из Кан­у­зия поме­сти­ли имя это­го вли­я­тель­ней­ше­го чело­ве­ка на почет­ном месте таб­ли­цы сре­ди свет­лей­ших патро­нов сво­его горо­да. Реко­мен­да­тель­ное пись­мо от Эди­ния Юли­а­на вре­мен­но­му намест­ни­ку Лугдун­ской про­вин­ции Бадию Ком­ни­а­ну, кото­рое Соллем­нис, кли­ент Эди­ния, в этом же году увез из Рима, пока­зы­ва­ет, что он поль­зо­вал­ся бла­го­склон­но­стью сре­ди вли­я­тель­ней­ших кру­гов ново­го поли­ти­че­ско­го режи­ма в Риме и тем самым стал одним из самых заме­ча­тель­ных людей Гал­лии.

Про­хо­дит 15 лет, и текст это­го пись­ма вос­про­из­во­дит­ся на пра­вой сто­роне пьеде­ста­ла почет­ной ста­туи, кото­рую собра­ние Галль­ских про­вин­ций воз­дви­га­ет Соллем­ни­су в общине виду­кас­сов. Это опять было вре­мя изме­не­ния поли­ти­че­ско­го режи­ма. Памят­ник Соллем­ни­су был открыт в декаб­ре 238 г., а 9 июля 238 г. был низ­ло­жен Мак­си­мин^[1], и рим­ским импе­ра­то­ром про­воз­гла­шен Гор­диан III (He­rod. VIII. 3; SHA. Max. et Balb. 13 sq). Новое прав­ле­ние озна­ме­но­ва­лось отка­зом от анти­се­на­тор­ских тен­ден­ций, свой­ст­вен­ных режи­му Мак­си­ми­на, и воз­об­нов­ле­ни­ем поли­ти­ки сбли­же­ния меж­ду сена­том и эли­той всад­ни­че­ско­го сосло­вия, кото­рая при Севе­ре Алек­сан­дре спо­соб­ст­во­ва­ла уста­нов­ле­нию с.86 ста­биль­но­сти импе­рии. Есте­ствен­но, что те люди, кото­рые были вли­я­тель­ны при Алек­сан­дре, появи­лись теперь в окру­же­нии Гор­ди­а­на III.

Мра­мор из Тори­ньи пре­крас­но дока­зы­ва­ет это поло­же­ние. Собра­ние Гал­лий при Мак­си­мине, види­мо, под­дер­жи­ва­ло его режим. После совер­ше­ния государ­ст­вен­но­го пере­во­рота во вре­мя оче­ред­ной сво­ей сес­сии 1 авгу­ста 238 г. оно пото­ро­пи­лось при­нять меры про­тив воз­мож­ных репрес­сий, гро­зив­ших сто­рон­ни­кам пав­ше­го режи­ма Мак­си­ми­на. Было при­ня­то реше­ние о соору­же­нии ста­туи в честь Соллем­ни­са, кото­рый имел вли­я­тель­ных дру­зей из окру­же­ния Алек­сандра Севе­ра. И то, что на пьеде­ста­ле ста­туи Соллем­ни­са было при­веде­но без сокра­ще­ний пись­мо пре­фек­та пре­то­рия Алек­сандра, дока­зы­ва­ет, что в 238 г. Эди­ний опять ока­зал­ся на гребне вол­ны (в каче­стве всад­ни­ка, обле­чен­но­го вслед­ст­вие испол­не­ния долж­но­сти пре­фек­та пре­то­рия сена­тор­ским досто­ин­ст­вом). Этот факт как нель­зя луч­ше харак­те­ри­зо­вал сли­я­ние двух сосло­вий, к кото­ро­му стре­мил­ся Гор­диан III, как в свое вре­мя и Север Алек­сандр.

Ж. Кар­ко­пи­но пыта­ет­ся выяс­нить при­чи­ны устой­чи­во­го вли­я­ния Соллем­ни­са, кото­рым он поль­зо­вал­ся в Риме на про­тя­же­нии почти 20 лет⁴⁰. По его мне­нию, подо­пле­ка это­го вли­я­ния была чисто эко­но­ми­че­ской. Ж. Кар­ко­пи­но обра­ща­ет вни­ма­ние на послед­нюю долж­ность Соллем­ни­са, кото­рую тот зани­мал в Con­ci­lium Gal­lia­rum как раз в 238 г. — iudex ar­cae fer­ra­ria­rum. Ока­зы­ва­ет­ся, окрест­но­сти совре­мен­но­го горо­да Каэна, неда­ле­ко от кото­ро­го рас­по­ла­га­лась древ­няя сто­ли­ца общи­ны виду­кас­сов, бога­ты зале­жа­ми желез­ных руд. По мне­нию фран­цуз­ских гео­ло­гов, раз­ра­бот­ка этих желез­ных руд­ни­ков была нача­та еще в древ­но­сти гал­ла­ми и гал­ло-рим­ля­на­ми.

Ж. Кар­ко­пи­но счи­та­ет, что Соллем­нис был маг­на­том древ­ней чер­ной метал­лур­гии виду­кас­сов, и поэто­му он был избран iudex ar­cae fer­ra­ria­rum собра­ни­ем Галль­ских про­вин­ций. Бла­го­да­ря богат­ству и могу­ще­ству, при­об­ре­тен­ным на этой про­мыш­лен­ной осно­ве, Соллем­нис, не зани­мая почет­ных импе­ра­тор­ских долж­но­стей, завя­зы­вал, тем не менее, устой­чи­вые дру­же­ские отно­ше­ния с веду­щи­ми дея­те­ля­ми рим­ской импе­рии.

Вслед­ст­вие опы­та и ком­пе­тент­но­сти Соллем­ни­са в раз­ра­бот­ке желез­ных руд­ни­ков его вызы­ва­ли в самые раз­лич­ные и отда­лен­ные с.87 стра­ны: в Лам­без, в Нуми­дию, к воен­но­му три­бу­ну Мар­ку Вале­рию Фло­ру, в Лугдун и в Рим к намест­ни­ку, а затем пре­фек­ту пре­то­рия Мар­ку Эди­нию Юли­а­ну, в Бри­та­нию к лега­ту Тибе­рию Клав­дию Пау­ли­ну. По мне­нию Ж. Кар­ко­пи­но, Соллем­нис помо­гал сво­им высо­ко­по­став­лен­ным рим­ским дру­зьям про­из­во­дить раз­вед­ку место­рож­де­ния в тех стра­нах, руко­вод­ство кото­ры­ми им было вре­мен­но пору­че­но, а такие кон­суль­ти­ро­вал их при слу­чае, если им пре­до­став­ля­лась воз­мож­ность начать раз­ра­бот­ку сво­их соб­ст­вен­ных fer­ra­riae, о про­дук­тив­но­сти и доход­но­сти кото­рых он мог судить луч­ше, чем кто бы то ни было дру­гой.

Таким обра­зом, Мра­мор из Тори­ньи дал инте­рес­ней­ший мате­ри­ал по раз­лич­ным сюже­там галль­ской и рим­ской жиз­ни пер­вой поло­ви­ны III в. н. э. Он пока­зал бле­стя­щий cur­sus ho­no­rum знат­но­го граж­да­ни­на про­вин­ци­аль­но­го муни­ци­пия с его раз­лич­ны­ми ho­no­res и mu­ne­ra, испол­нив кото­рые чело­век мог ска­зать о себе — om­ni­bus ho­no­ri­bus functus.

Мра­мор из Тори­ньи осве­тил неко­то­рые момен­ты струк­ту­ры и дея­тель­но­сти про­вин­ци­аль­но­го собра­ния Трех Гал­лий и, самое глав­ное, дал цен­ней­шее свиде­тель­ство о такой важ­ной функ­ции про­вин­ци­аль­но­го собра­ния, как пра­во начи­нать обви­ни­тель­ные про­цес­сы про­тив намест­ни­ка про­вин­ции.

Дан­ные Мра­мо­ра из Тори­ньи поз­во­ля­ют судить о сход­стве режи­мов Севе­ра Алек­сандра и Гор­ди­а­на III — об общей для них поли­ти­ке сли­я­ния вер­хуш­ки всад­ни­че­ства и сена­тор­ско­го сосло­вия с целью при­да­ния устой­чи­во­сти импе­рии.

И, нако­нец, весь­ма инте­ре­сен тот про­со­по­гра­фи­че­ский мате­ри­ал о Тите Сен­нии Соллем­ни­се, кото­рый дает Мра­мор из Тори­ньи. Перед нами пред­ста­ет знат­ный виду­кас­ский граж­да­нин, может быть, круп­ней­ший вла­де­лец желез­ных руд­ни­ков, во вся­ком слу­чае, очень бога­тый чело­век, огром­ное состо­я­ние кото­ро­го поз­во­ли­ло ему с лег­ко­стью испол­нять разо­ри­тель­ные mu­ne­ra и в сво­ей общине, и на уровне про­вин­ции. Про­де­лав муни­ци­паль­ную карье­ру, он при­ни­мал актив­ное уча­стие в дея­тель­но­сти про­вин­ци­аль­ной ассам­блеи Трех Гал­лий, зани­мая там раз­лич­ные долж­но­сти вплоть до долж­но­сти вер­хов­но­го жре­ца.

Не испол­няя импе­ра­тор­ских пору­че­ний, он, тем не менее, умел завя­зать проч­ные дру­же­ст­вен­ные свя­зи с вли­я­тель­ны­ми людь­ми Рима, под­дер­жи­вал эти свя­зи в про­дол­же­ние почти 20 лет, несмот­ря с.88 на изме­не­ния поли­ти­че­ско­го кли­ма­та в самом Риме, кото­рые то воз­но­си­ли его дру­зей, то повер­га­ли их в опа­лу. В кон­це кон­цов вли­я­тель­ней­шее учреж­де­ние про­вин­ции, собра­ние Трех Гал­лий, в труд­ный момент иска­ло у него покро­ви­тель­ства и защи­ты, воз­двиг­нув в честь него памят­ник, како­го нико­гда преж­де не удо­ста­и­вал­ся про­вин­ци­ал его обще­ст­вен­но­го поло­же­ния.