К. Х. В. Сазерленд

Датировка и значение монет Августа с канделябром

Sutherland C. H. V. The Date and Significance of the «Candelabrum» Coins of Augustus // The Classical Review. 1944. Vol. 58.2. P. 46—49.
Перевод с англ. О. В. Любимовой.

с.46 Ред­кие ауреи и дена­рии, опи­сан­ные здесь, уже дав­но порож­да­ют раз­лич­ные догад­ки и ком­мен­та­рии:

Аверс: CA ES AR (или CA ES AR•) под обна­жен­ной голо­вой юно­ши впра­во; вокруг дубо­вый венок.
Реверс: AVG VST в левой и пра­вой части поля. Кан­де­лябр на трех нож­ках, стер­жень кото­ро­го укра­шен бара­ньи­ми голо­ва­ми вле­во и впра­во, а вер­хуш­ка увен­ча­на пате­рой1, сто­ит перед цве­точ­ным вен­ком, в кото­рый вклю­че­ны два букра­ния и две пате­ры.
Золо­то и сереб­ро. BMC Rom. Emp. Vol. I, P. 110, Nos. 683ff.: Pl. 17, Nos. 14—15.

Юно­ша на авер­се ино­гда наво­дит на мысль (напри­мер, так счи­та­ли Коэн и Грю­бер)2, что эти моне­ты был отче­ка­не­ны от име­ни юно­го наслед­ни­ка Гая Цеза­ря, стар­ше­го из двух при­ем­ных сыно­вей Авгу­ста. Одна­ко Эккель, пре­крас­но вла­де­ю­щий латы­нью, пока­зал, что подоб­ный вывод невоз­мо­жен3, и сле­ду­ет настой­чи­во повто­рить здесь суще­ст­вен­ное воз­ра­же­ние, кото­рое выдви­нул гос­по­дин с.47 Мэт­тингли про­тив отне­се­ния этих монет к Гаю: «Cae­sar August.» не может озна­чать «(C) Cae­sar August(i f.)»4. Это воз­ра­же­ние мож­но даже уси­лить. Отли­чи­тель­ное имя Авгу­ста, в самом лич­ном смыс­ле, было «Цезарь Август», о чем непре­стан­но напо­ми­на­ет нам вся мас­са авгу­стов­ской чекан­ки, и хотя име­на «Цезарь» и «Август» вхо­ди­ли в состав офи­ци­аль­ных име­но­ва­ний боль­шин­ства сле­дую­щих прин­цеп­сов, никто боль­ше не назы­вал себя про­сто «Цезарь Август», и для пояс­не­ния все­гда при­бав­лял­ся соб­ст­вен­ный номен. Пред­по­ла­гае­мый юный наслед­ник офи­ци­аль­но звал­ся «Gai­us Cae­sar Augus­ti fi­lius», как свиде­тель­ст­ву­ют моне­ты5; и если бы его назва­ли «Цеза­рем» — эллип­ти­че­ски или по иной при­чине, — это при­ве­ло бы к такой абсурд­ной пута­ни­це, кото­рая немыс­ли­ма для эпо­хи, столь при­учен­ной к эти­ке­ту и при­ли­чи­ям. Нако­нец, вряд ли необ­хо­ди­мо под­чер­ки­вать, что «August.» не может озна­чать «Augus­ti fi­lius»: если бы такой эллипс был поня­тен, то Август мог бы назы­вать себя «Imp. Cae­sar Div(i fi­lius)»! Поэто­му при­хо­дит­ся сде­лать вывод — и он не дол­жен вызы­вать ника­ких сомне­ний, — что моне­ты отче­ка­не­ны от име­ни само­го Авгу­ста.

Я пола­гаю, что они были выпу­ще­ны в 17 г. до н. э. или вско­ре после это­го и ука­зы­ва­ют на празд­но­ва­ние Сто­лет­них игр, кото­рое Август устро­ил в этом году. Глав­ный довод в поль­зу этой тео­рии — это кан­де­лябр на ревер­се. Важ­но отме­тить, что когда Доми­ци­ан чека­нил ауреи, дена­рии и мед­ные моне­ты в память о соб­ст­вен­ных Сто­лет­них играх 88 г. н. э.6, один из его иллю­ст­ра­тив­ных типов был состав­ным; он вклю­чал циппу с над­пи­сью и фигу­ру тра­ди­ци­он­но­го lu­dio­nis[1] — оба изо­бра­же­ния пред­став­ле­ны на «Сто­лет­них» типах Авгу­ста7 — и ее важ­ным эле­мен­том являл­ся кан­де­лябр8. Чекан­ка Доми­ци­а­на, как ранее — чекан­ка его отца, часто копи­ро­ва­ла авгу­стов­ские моде­ли. Эта поли­ти­ка была спла­ни­ро­ван­ной, так как долж­на была наме­кать на пре­ем­ст­вен­ность меж­ду режи­мом бла­го­сло­вен­но­го Авгу­ста и выскоч­ка­ми из дина­стии Фла­ви­ев; и ее очень хоро­шо иллю­ст­ри­ру­ет «Сто­лет­ний» тип Доми­ци­а­на, кото­рый мы рас­смат­ри­ва­ем. Этот тип нель­зя назвать эффект­ным: по срав­не­нию с отче­ка­нен­ны­ми при Доми­ци­ане типа­ми «Жерт­во­при­но­ше­ние», «Suf­fi­men­ta»[2] и «Fru­ges»[3], он про­иг­ры­ва­ет из-за сво­его искус­ст­вен­но­го и состав­но­го харак­те­ра. Сама по себе циппа, как и актер, мог­ли слу­жить пре­крас­ны­ми типа­ми, как для Доми­ци­а­на, так и для Авгу­ста9. Но на этом состав­ном типе актер при­бли­жа­ет­ся к циппе, про­хо­дя мимо кан­де­ляб­ра, и имен­но кан­де­лябр нас здесь инте­ре­су­ет.

Конеч­но, кан­де­лябр Доми­ци­а­на пред­став­лен хуже, чем его ана­лог на выпус­ках Авгу­ста: он мень­ше и его кон­тур про­сто очер­чен, а укра­ше­ния лишь наме­че­ны. Одна­ко мож­но видеть трех­но­гое осно­ва­ние, общее для боль­шин­ства кан­де­лябров, а от стерж­ня отхо­дят про­стые рож­ки́, кото­рые вполне могут быть с.48 сти­ли­зо­ван­ным вари­ан­том пер­во­на­чаль­ных бара­ньих голов. Состав­ной тип Доми­ци­а­на вклю­ча­ет три эле­мен­та, кото­рые, как пред­став­ля­ет­ся, в рав­ной сте­пе­ни пра­во­мер­но ука­зы­ва­ют на Сто­лет­ние игры: (1) циппа, (2) актер; (3) кан­де­лябр; из них эле­мен­ты (1) и (2) появ­ля­ют­ся в чекан­ке Доми­ци­а­на и по отдель­но­сти. Но эле­мен­ты (1) и (2) встре­ча­ют­ся как отдель­ные типы и в чекан­ке Авгу­ста, и труд­но не прий­ти к выво­ду, что когда эле­мент (3) отдель­но фигу­ри­ру­ет на моне­те Авгу­ста, он, подоб­но эле­мен­там (1) и (2) сим­во­ли­зи­ру­ет Сто­лет­ние игры 17 г. до н. э.

Осо­бое зна­че­ние кан­де­ляб­ра в свя­зи с этим понят­но. Кан­де­ляб­ры слу­жи­ли преж­де все­го для осве­ще­ния — на обедах, во вре­мя риту­аль­ных жерт­во­при­но­ше­ний или в cha­pel­le ar­den­te[4]11; а глав­ной осо­бен­но­стью цере­мо­ни­а­ла Сто­лет­них игр при Авгу­сте (как и после­дую­щих Сто­лет­них игр) было то, что они про­дол­жа­лись три дня и три ночи. Днем совер­ша­ли обряды в честь Юпи­те­ра и Юно­ны и, не в мень­шей сте­пе­ни (воз­мож­но, по насто­я­нию Авгу­ста) в честь Апол­ло­на и Диа­ны. Три ночи, одна­ко, скры­ва­ли более при­ми­тив­ные и глу­бо­ко уко­ре­нив­ши­е­ся цере­мо­нии, когда жерт­вы при­но­си­ли Или­фии, Пар­кам и Мате­ри Зем­ле13. Трех­днев­ные рели­ги­оз­ные обряды, веро­ят­но, не были бы при­ме­ча­тель­ны; но три сопро­вож­даю­щие их ночи леле­я­ли самые тор­же­ст­вен­ные и неодо­ли­мые рели­ги­оз­ные чув­ства участ­ни­ков. Имен­но ноч­ные риту­а­лы дела­ли Сто­лет­ние игры тем, чем они были; и имен­но ноч­ные риту­а­лы обо­зна­ча­ет кан­де­лябр как у Авгу­ста, так и у Доми­ци­а­на. Но моне­ты Авгу­ста с кан­де­ляб­ром ука­зы­ва­ют не толь­ко на ноч­ные риту­а­лы. Замет­ной осо­бен­но­стью типа ревер­са явля­ют­ся три пате­ры: две из них впле­те­ны в цве­точ­ный венок, в третья вен­ча­ет кан­де­лябр14. Это про­стей­шие сим­во­лы жерт­во­при­но­ше­ния; а в жерт­во­при­но­ше­ни­ях во вре­мя Сто­лет­них игр прин­цепс зани­мал цен­траль­ное место15, и две моне­ты Авгу­ста явно при­вле­ка­ют к это­му вни­ма­ние. Одна моне­та пред­став­ля­ет его на коне, с пате­рой в руке и, воз­мож­но, изо­бра­жа­ет pom­pa cir­cen­sis[5]16; на вто­рой моне­те, ред­ком испан­ском аурее, он при­но­сит жерт­ву на алта­ре (с над­пи­сью LVDI SAECVL), воз­ле кото­ро­го сто­ит так­же тра­ди­ци­он­ный актер17. И сам Гора­ций в «Юби­лей­ном гимне»18 упо­ми­на­ет, что Август при­но­сил в жерт­ву белых быков — Юпи­те­ру и Юноне19. Имен­но на этот эле­мент Сто­лет­них игр долж­ны ука­зы­вать букра­нии, впле­тен­ные в венок над кан­де­ляб­ром.

Таким обра­зом, вся сим­во­ли­ка ревер­са с кан­де­ляб­ром пре­крас­но соот­вет­ст­ву­ет Сто­лет­ним играм: преж­де все­го, сам кан­де­лябр ука­зы­ва­ет на три ночи, когда про­во­ди­лись тор­же­ст­вен­ные риту­а­лы в честь тем­ных божеств; пате­ры напо­ми­на­ют о жерт­во­при­но­ше­ни­ях, а букра­нии — о жерт­вах, при­не­сен­ных двум вели­ким Капи­то­лий­ским богам; воз­мож­но даже, что цве­точ­ный венок наме­ка­ет на цере­мо­нии третьей ночи в честь Мате­ри Зем­ли21. Объ­яс­нить с.49 тип авер­са труд­нее. Иде­а­ли­зи­ро­ван­ный порт­рет юно­ши вряд ли мож­но при­знать Авгу­стом, кото­ро­му было уже 46 лет. Воз­мож­но, это умы­шен­но неопре­де­лен­ный намек на Юла, «осно­ва­те­ля» рода Юли­ев: иде­а­ли­зи­ро­ван­ная голо­ва, укра­шен­ная si­de­re Iulio[6]22, встре­ча­ет­ся на рим­ской чекан­ке 17 г. до н. э. и тоже может наво­дить на мысль о Юле. Гора­ций опре­де­лен­но наме­ка­ет на него, не назы­вая пря­мо:


Ro­ma si vestrum est opus, Iliae­que
li­tus Et­rus­cum te­nue­re tur­mae,
ius­sa pars mu­ta­re La­res et ur­bem
sos­pi­te cur­su,
cui per ar­den­tem si­ne frau­de Troiam
cas­tus Aeneas pat­riae su­perstes
li­be­rum mu­ni­vit iter, da­tu­rus
plu­ra re­lic­tis:
di, pro­bos mo­res do­ci­li iuven­tae,
di, se­nec­tu­ti pla­ci­dae quie­tem,
Ro­mu­lae gen­ti da­te rem­que pro­lem­que
et de­cus om­ne[7]23.

Вели­кий 17 год до н. э. засвиде­тель­ст­во­вал завер­ше­ние сто­ле­тий рим­ских дер­за­ний; семя Энея созре­ло в осле­пи­тель­ной фигу­ре Цеза­ря Авгу­ста,


di­vi ge­nus, aurea con­det
sae­cu­la qui rur­sus La­tio reg­na­ta per ar­va
Sa­tur­no[8]24.

Таким обра­зом, моне­ты с кан­де­ляб­ром мож­но дати­ро­вать 17 г. до н. э. или вско­ре после это­го25, и они уве­ко­ве­чи­ва­ют вели­кие собы­тия это­го года. Я не выдви­гаю пред­по­ло­же­ний отно­си­тель­но монет­но­го дво­ра, на кото­ром они были отче­ка­не­ны. Гос­по­дин Мэт­тингли отме­тил их деко­ра­тив­ный харак­тер, несколь­ко отдаю­щий Восто­ком, но при­зна­ет, что «нет ника­ких опре­де­лен­ных ука­за­ний, кото­ры­ми мы мог­ли бы руко­вод­ст­во­вать­ся»26. Вопрос о монет­ном дво­ре решить нелег­ко, но по край­ней мере сле­ду­ет отме­тить, что этот выпуск, где бы он ни был отче­ка­нен и как бы мал он ни был, все же пред­став­лял доста­точ­но боль­шую важ­ность, чтобы его чека­ни­ли как в золо­те, так и в сереб­ре.


Музей Эшмо­ла, Окс­форд.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1А не полу­ме­ся­цем, как утвер­жда­ет­ся в BMC Rom. Emp. Vol. I. P. 110). Ревер­сы двух экзем­пля­ров из Бри­тан­ско­го музея, изо­бра­жен­ных в BMC Rom. Emp. Pl. 17, nos. 14—15, пло­хо цен­три­ро­ва­ны и не пол­но­стью поме­сти­лись на заготов­ке. Но на дру­гих экзем­пля­рах чет­ко вид­но, что на вер­хуш­ке кан­де­ляб­ра нахо­дит­ся пате­ра (напри­мер, экзем­пляр из музея Ашмо­ла: ср. так­же ката­лог про­даж Mon­ta­gu. Pa­ris, Rol­lin et Feuar­dent, 1896. No. 110; ката­лог про­даж J(ohn) E(vans). Pa­ris, Rol­lin et Feuar­dent, 1909. No. 22 = Col­lec­tion R. Jame­son. Vol. II (Mon­naies im­pé­ria­les ro­mai­nes). Pa­ris, Feuar­dent, 1913. No. 29; ката­лог про­даж Hirsch. Mu­nich, 1912. Bd. XXXI, No. 1056 и Mu­nich, 1914. Bd. XXXIV, No. 916; и ката­лог про­даж Trau. Vien­na, Gil­ho­fer und Ranschburg, 1935. No. 283.
  • 2Co­hen H. Descrip­tion his­to­ri­que des mon­naies frap­pées sous l’em­pi­re ro­main. Pa­ris. 1880. 2me éd. Vol. I. P. 181, где при­ня­то мне­ние Про­спе­ра Дюп­ре; Grue­ber H. A. BMC Rom. Rep. Vol. II. P. 36, n. 1 (ad fin., P. 38); P. 42.
  • 3Eck­hel J. Doctri­na nu­mo­rum ve­te­rum. Vien­na, 1828. 2 Ed. Vol. VI. P. 122.
  • 4BMC Rom. Emp. Vol. I. P. cxxvi.

  • 5Idem. Vol. I. P. 85, nos. 498 ff.; P. 88, nos. 513 ff.
  • 6Они были про­веде­ны через 105 лет после празд­ни­ка Авгу­ста и таким обра­зом опе­ре­ди­ли пол­ный an­nus mag­nus[9] (110 лет: ср. Hor., Carm. saec. 21—22) на пять лет. 110-лет­ний интер­вал объ­яс­ня­ет­ся при­зы­вом prae­co­nis[10], созы­вав­ше­го народ на игры «quos nec spec­tas­set quis­quam nec spec­ta­tu­rus es­set»[11] (Suet. Div. Claud. 21; ср. авгу­стов­ские прото­ко­лы: Ep­he­me­ris Epi­gra­phi­ca. 1899. Vol. VIII. P. 229, l. 56).
  • 7BMC Rom. Emp. Vol. I. Pl. 2, nos. 19—20 (lu­dio); Pl. 3, no. 12 (cip­pus). Ж. Гаже при­вел убеди­тель­ные осно­ва­ния для иден­ти­фи­ка­ции забав­ной фигу­ры на BMC Rom. Emp. Vol. I. Pl. 2 nos. 19—20 как lu­dio­nem игр: Ga­gé J. Re­cher­ches sur les jeux sé­cu­lai­res. Pa­ris, Col­lec­tion d’étu­des la­ti­nes, 1934. P. 66 f.; ср. No­ti­zie deg­li Sca­vi. 6 Ser. 1931. Vol. VII. P. 313—345, о прото­ко­лах, в кото­рых ука­за­ны участ­ни­ки и цере­мо­нии Сто­лет­них игр Сеп­ти­мия Севе­ра в 204 г. н. э. См. так­же Ga­gé J. Op. cit. P. 9, n. 1 о пред­по­ло­же­нии Момм­зе­на (Ge­samm. Sehr, Bd. VIII, p. 569), что циппа на моне­те BMC Rom. Emp. Vol. I. Pl. 3, no. 12 на самом деле явля­ет­ся co­lum­na mar­mo­rea[12], кото­рую поста­ви­ли вме­сте с co­lum­na aenea[13] и поме­сти­ли на них над­пись о Сто­лет­них играх Авгу­ста: Ep­he­me­ris Epi­gra­phi­ca. 1899. Vol. VIII. P. 229, l. 61 f.
  • 8BMC Rom. Emp. Vol. II P. 327, no. 135 (pl. 64, no. 3); P. 395, no. 429 (pl. 78, no. 10).
  • 9BMC Rom. Emp. Vol. II. P. 326, nos. 130 ff. (pl. 63, no. 18; 64, nos. 1—2); P. 328, no. 138 (pl. 64, no. 4).
  • 10См. Da­rem­berg-Sag­lio, Dict. des an­tiq., s. v. «can­de­lab­rum».
  • 11Ср. Rushforth G. McN. // Jour­nal of Ro­man Stu­dies. 1915. Vol. V. P. 151 ff.
  • 12Hor., Carm. saec. 23—24; а так­же авгу­стов­ские прото­ко­лы: Ep­he­me­ris Epi­gra­phi­ca. 1899. Vol. VIII. P. 228, l. 39 ff.
  • 13См. Ga­gé J. Op. cit. P. 25 ff.; Al­theim F. A His­to­ry of Ro­man Re­li­gion. Lon­don, 1938. P. 394 ff.; и в целом, Nilsson M. P. «Sae­cu­la­res (lu­di)» // Pau­ly-Wis­sowa, Rea­len­zyk­lo­pä­die, особ. Sp. 1707 ff., и Blu­men­thal F. «Lu­di sae­cu­la­res» // Klio. 1918. Bd. XV. P. 217 ff.
  • 14Воз­мож­но так­же, что пред­мет на вер­хуш­ке кан­де­ляб­ра — это на самом деле не пате­ра, а сосуд для мас­ла (изо­бра­жен­ный «без уче­та пер­спек­ти­вы»), в кото­ром горе­ло пла­мя. Но он име­ет такую же фор­му, как и пате­ры в вен­ке. В любом слу­чае этот вопрос не слиш­ком важен.
  • 15Ср. Ga­gé J. Op. cit. P. 48 f., а так­же бого­слу­же­ние в прото­ко­лах Сеп­ти­мия Севе­ра: No­ti­zie deg­li Sca­vi, loc. cit.
  • 16BMC Rom. Emp. Vol. I. Pl. 3, no. 3; ср. Ga­gé J. Op. cit. P. 59 f.
  • 17BMC Rom. Emp. Vol. I. P. 10, no. 4; воз­мож­но так­же дена­рий, ср. BMC Rom. Rep. Vol. II. P. 41.
  • 18Стро­ка 49, «qua­que vos bo­bus ve­ne­ra­tur al­bis»[14].
  • 19См. прото­ко­лы Авгу­ста: Ep­he­me­ris Epi­gra­phi­ca. 1899. Vol. VIII. P. 231, l. 103—104, 118—120.
  • 20Мож­но пред­по­ло­жить, что венок (из цве­тов) наме­ка­ет на важ­ное зна­че­ние Мате­ри Зем­ли в цере­мо­ни­ях; имен­но ей была посвя­ще­на третья и послед­няя ночь: см. Ep­he­me­ris Epi­gra­phi­ca. 1899. Vol. VIII. P. 232, l. 134 ff. Но ср. Hor., Carm. saec. 30.
  • 21Мож­но заме­тить отсут­ст­вие вся­ких оче­вид­ных ука­за­ний на Апол­ло­на и Диа­ну, кото­рым (что обще­при­знан­но) Август при­дал гораздо боль­шее зна­че­ние, чем при­да­ва­лось преж­де (ср. Ga­gé J. Op. cit. P. 25 ff.), и кото­рым «Юби­лей­ный гимн» Гора­ция адре­со­ван в первую оче­редь. Сле­ду­ет ли пред­по­ло­жить, что гра­вер, изгото­вив­ший тип ревер­са, пре­не­брег этим нов­ше­ст­вом Авгу­ста и отдал пред­по­чте­ние более тра­ди­ци­он­ным состав­ля­ю­щим Сто­лет­них игр? Аль­тер­на­тив­ным — и сомни­тель­ным — объ­яс­не­ни­ем будет пред­по­ло­же­ние, что иде­а­ли­зи­ро­ван­ный порт­рет на авер­се изо­бра­жа­ет Апол­ло­на. Но, как пред­став­ля­ет­ся, леген­да авер­са CAE­SAR опро­вер­га­ет эту вер­сию.
  • 22BMC Rom. Emp. Vol. I. Pl. 2, nos. 19—20; Pl. 3, no. 1: гос­по­дин Мэт­тингли теперь пола­га­ет, что на ней изо­бра­жен не дик­та­тор, а Юл.
  • 23Carm. saec. 37—48.
  • 24Verg., Aen. VI. 792 ff.
  • 25Несколь­ко «Сто­лет­них» типов было отче­ка­не­но в Риме в 16 г. до н. э.: ср. BMC Rom. Emp. Vol. I. Pl. 3, nos. 8, 12.
  • 26Ibid., P. cxxvi. После это­го он выска­зал мне пред­по­ло­же­ние, что если Август отче­ка­нил осо­бую серию для 17 г. до н. э., то такой выпуск может иметь незна­ко­мый нам стиль.
  • ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИЦЫ:

  • [1]Актер, тан­цор.
  • [2]Бла­го­вон­ные куре­ния.
  • [3]Пло­ды.
  • [4]В ком­на­те, где лежал покой­ник.
  • [5]Про­цес­сию на цир­ко­вых играх.
  • [6]Звездой Юлия.
  • [7]
    Если вами Рим был когда-то создан
    И этрус­ский брег дан в удел тро­ян­цам,
    Отчий град послуш­ным сме­нить и Ларов
    В бег­стве успеш­ном.
    За Эне­ем чистым уйдя, кото­рый
    Ука­зал им путь из горя­щей Трои,
    Спас­шись сам, и дать обе­щал им боль­ше,
    Чем поте­ря­ли, —
    Боги! чест­ный нрав вы вну­ши­те детям,
    Боги! стар­цев вы успо­кой­те крот­ких,
    Роду рим­лян дав и при­плод и бла­га
    С веч­ною сла­вой.
    (пере­вод Н. С. Гинц­бур­га)
  • [8]
    …отцом боже­ст­вен­ным вскорм­лен­ный, сно­ва
    Век вернет золо­той на Латин­ские паш­ни, где древ­ле
    Сам Сатурн был царем.
    (пере­вод С. О. Оше­ро­ва)
  • [9]Вели­кий год.
  • [10]Гла­ша­тая.
  • [11]Каких никто не видел и не увидит (пере­вод М. Л. Гас­па­ро­ва).
  • [12]Мра­мор­ной колон­ной.
  • [13]Мед­ной колон­ной.
  • [14]Все, о чем, быков при­но­ся вам белых (пере­вод Н. С. Гинц­бур­га).
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1303312492 1303242327 1335108979 1347608468 1347960738 1347972794