Поселение срубной культуры Гуселка-II в окрестностях Саратова

с.12 На рас­сто­я­нии 8 км от Сара­то­ва по трак­ту, в направ­ле­нии к посел­ку Усть-Кур­дюм, нахо­дит­ся авто­бус­ная стан­ция Зональ­ная. В двух кило­мет­рах к севе­ру от нее про­те­ка­ет неболь­шая речуш­ка Гусел­ка-II. Про­тив Зональ­ной она дела­ет

Рис. 1. Общий вид посел­ка Гусел­ка-II.

пово­рот сна­ча­ла на юго-восток, затем на юг, а далее — на севе­ро-восток. В этом изги­бе, непо­сред­ст­вен­но на бере­гу реч­ки, и рас­по­ло­же­но посе­ле­ние сруб­ной куль­ту­ры, кото­рое мы назва­ли Гусел­ка-II (рис. 1). Про­тя­жен­ность это­го посе­ле­ния вдоль бере­га состав­ля­ет око­ло 100 м, а вглубь бере­га — до 80 м. Место, зани­мае­мое посе­ле­ни­ем, пред­став­ля­ет собой ров­ную пло­щад­ку с с.13 лег­ким укло­ном к югу и воз­вы­шаю­щу­ю­ся над уров­нем пой­мы, кото­рая места­ми хоро­шо раз­ра­бота­на, на 1.5 м. Каких-либо искус­ст­вен­ных соору­же­ний в виде рвов или валов здесь нет. Если с юго-запа­да, юга и юго-восто­ка посе­ле­ние име­ет есте­ствен­ные укреп­ле­ния, пред­став­ля­ю­щие собой обры­ви­стый берег речуш­ки, кото­рая в лет­нее вре­мя силь­но меле­ет и пре­вра­ща­ет­ся в неболь­шой руче­ек, то с север­ной, наполь­ной сто­ро­ны оно совер­шен­но откры­то. Посе­ле­ние обна­ру­же­но в 1963 году. Ста­ци­о­нар­ные рас­коп­ки на нем про­во­ди­лись в тече­ние трех лет­них сезо­нов — с 1964 по 1966 год вклю­чи­тель­но. За это вре­мя иссле­до­ва­на зна­чи­тель­ная часть терри­то­рии с куль­тур­ным сло­ем. В про­цес­се рас­ко­пок уста­нов­ле­но, что посе­ле­ние одно­слой­ное и остав­ле­но пле­ме­на­ми сруб­ной куль­ту­ры. Куль­тур­ный слой рас­по­ла­га­ет­ся сра­зу же под дер­ном. Тол­щи­на куль­тур­но­го слоя не везде оди­на­ко­ва. Наи­бо­лее насы­щен­ной ока­за­лась поло­са, при­ле­гаю­щая непо­сред­ст­вен­но к бере­гу. Про­тя­жен­ность ее око­ло 60 м, а глу­би­на — до 40 м. На этом участ­ке куль­тур­ный слой име­ет мощ­ность до одно­го мет­ра. Цвет зем­ли здесь серый, под­зо­ли­стый. Имен­но в пре­де­лах этой зоны наблюда­лась наи­боль­шая насы­щен­ность веще­ст­вен­ны­ми остат­ка­ми. Фраг­мен­ты кера­ми­ки, кости домаш­них живот­ных, облом­ки зер­но­те­рок и дру­гие хозяй­ст­вен­ные и быто­вые отбро­сы про­сле­жи­ва­ют­ся вплоть до само­го грун­та. Далее, в глу­би­ну бере­га, рас­по­ла­га­ет­ся поло­са шири­ною до 20 м, с тол­щи­ною куль­тур­но­го слоя до 50 см и сла­бой насы­щен­но­стью веще­ст­вен­ны­ми остат­ка­ми. Еще даль­ше лежит поло­са, где куль­тур­ные остат­ки встре­ча­ют­ся крайне ред­ко — это уже окра­и­на посе­ле­ния. Таким обра­зом, общая пло­щадь посе­ле­ния с куль­тур­ным сло­ем интен­сив­ной насы­щен­но­сти доволь­но незна­чи­тель­на. Тот факт, что пло­щадь с насы­щен­ным куль­тур­ным сло­ем упи­ра­ет­ся непо­сред­ст­вен­но в берег реч­ки, свиде­тель­ст­ву­ет о том, что зна­чи­тель­ная часть посе­ле­ния ока­за­лась раз­мы­той вода­ми Гусел­ки. Осо­бен­но интен­сив­ное раз­ру­ше­ние бере­га с боль­ши­ми отва­ла­ми идет в цен­тре насе­ле­ния.

В про­цес­се рас­ко­пок в цен­тре посе­ле­ния уда­лось обна­ру­жить остат­ки трех жилых соору­же­ний и одной хозяй­ст­вен­ной ямы-погре­ба. К сожа­ле­нию, две зем­лян­ки, рас­по­ло­жен­ные на при­бреж­ной части посе­ле­ния, сохра­ни­лись не пол­но­стью: силь­ный раз­мыв бере­го­вой поло­сы, боль­шие обва­лы и осы­пи раз­ру­ши­ли основ­ную часть жилищ. Одна­ко на рас­сто­я­нии 10 м от раз­ру­шен­ных жилищ с севе­ро-восточ­ной сто­ро­ны обна­ру­же­но жили­ще, не затро­ну­тое обва­лом. Оно пред­став­ля­ет собой зем­лян­ку удли­нен­но-пря­мо­уголь­ной фор­мы, с.14 ори­ен­ти­ро­ван­ную по длин­ной оси с юго-запа­да на севе­ро-восток (рис. 2). Дли­на зем­лян­ки 15 м, шири­на — 7 м. Общая ее пло­щадь 105 м². Наи­боль­шая глу­би­на дна пола — 0.85 м от древ­ней поверх­но­сти. Пол зем­лян­ки плос­кий, с незна­чи­тель­ной пока­то­стью к цен­тру. Стен­ки зем­лян­ки силь­но оплы­ли и толь­ко в ниж­ней части око­ло пола места­ми сохра­ни­ли вер­ти­каль­ную фор­му.

Рис. 2. Общий вид зем­лян­ки.

В юго-запад­ной сто­роне зем­лян­ки, в цен­тре сте­ны, нахо­дил­ся вход в виде пока­то­сти, имев­шей в дли­ну и шири­ну око­ло 1.50 м. Вдоль про­доль­ной юго-восточ­ной сте­ны зем­лян­ки, начи­ная от севе­ро-восточ­но­го угла, на про­тя­же­нии 7 м отме­че­но силь­но оплыв­шее воз­вы­ше­ние от зем­ля­ных нар. На полу перед вхо­дом в зем­лян­ку и на про­ти­во­по­лож­ном кон­це у севе­ро-восточ­ной стен­ки с доста­точ­ной чет­ко­стью про­сле­же­ны ямки от стол­бов, имев­шие диа­метр и глу­би­ну до 35 см. Две таких же ямки рас­по­ло­же­ны в цен­тре в одну линию на рас­сто­я­нии 4 м друг от дру­га. Несо­мнен­но, отме­чен­ные ямки слу­жи­ли остат­ка­ми стол­бов, под­дер­жи­вав­ших бре­вен­ча­тую двух­скат­ную кры­шу зем­лян­ки.

На полу зем­лян­ки в юго-запад­ном углу, бли­же к вхо­ду, рас­по­ло­жен очаг круг­лой фор­мы, диа­мет­ром до 1.20 м, состо­я­щий из обо­жжен­ной зем­ли, углей и неболь­ших кам­ней. Вокруг оча­га, а так­же на полу зем­лян­ки в раз­ных местах нахо­ди­лось мно­го пере­жжен­ных костей живот­ных и череп­ков посуды. Нахо­ди­мые в зем­лян­ке череп­ки повто­ря­ют те же типы с.15 посуды, кото­рые нахо­дят­ся на всей пло­ща­ди, окру­жав­шей зем­лян­ку.

Из дру­гих нахо­док, обна­ру­жен­ных в зем­лян­ке, осо­бо­го вни­ма­ния заслу­жи­ва­ет наход­ка брон­зо­вой височ­ной под­вес­ки, согну­той в пол­то­ра обо­рота (рис. 9/5). Под­вес­ка сде­ла­на из узкой пла­сти­ны с рас­плю­щен­ны­ми желоб­ча­ты­ми кон­ца­ми, име­ет удли­нен­ную фор­му. Как извест­но, брон­зо­вые височ­ные под­вес­ки в пол­то­ра обо­рота име­ли широ­кое рас­про­стра­не­ние в эпо­ху брон­зы. Для хро­но­ло­ги­че­ско­го опре­де­ле­ния посе­ле­ния Гусел­ка-II важ­но отме­тить, что ана­ло­гич­ные брон­зо­вые под­вес­ки были обна­ру­же­ны в погре­бе­ни­ях Чар­дым­ских кур­га­нов, отно­ся­щих­ся к позд­не­му эта­пу сруб­ной куль­ту­ры Ниж­не­го Повол­жья¹.

Как уже отме­ча­лось, две зем­лян­ки на посе­ле­нии под­верг­ну­ты силь­но­му раз­ру­ше­нию и не вно­сят каких-либо допол­ни­тель­ных дан­ных. Все же сле­ду­ет отме­тить, что частич­но сохра­нив­ша­я­ся севе­ро-восточ­ная часть зем­лян­ки поз­во­ля­ет пред­по­ла­гать, что и эти жили­ща пред­став­ля­ют собой ана­ло­гич­ные пря­мо­уголь­ные зем­лян­ки. Во вся­ком слу­чае, полу­чен­ные дан­ные рас­ко­пок жилищ, их фор­ма, кон­струк­тив­ные осо­бен­но­сти поз­во­ля­ют при­знать пол­ную их ана­ло­гию с зем­лян­ка­ми посе­ле­ний сруб­ной куль­ту­ры Сара­тов­ско­го Повол­жья.

Наряду с откры­ти­ем жилищ на посе­ле­нии обна­ру­же­на боль­шая хозяй­ст­вен­ная яма для хра­не­ния про­дук­тов. Яма рас­по­ло­же­на в 3 м от зем­лян­ки с запад­ной сто­ро­ны и име­ла про­дол­го­ва­то-оваль­ную фор­му, ори­ен­ти­ро­ван­ную по линии север-юг. Дли­на ее — 1.75 м, шири­на — 1.20 м и глу­би­на — 2 м от древ­ней поверх­но­сти (рис. 3). Вокруг ямы были вскры­ты запле­чи­ки глу­би­ною до 0.35 м и шири­ною до 0.30 м. На них укреп­ля­лось дере­вян­ное бре­вен­ча­тое пере­кры­тие ямы. Стен­ки ямы хоро­шо сохра­ни­лись и от верх­не­го края до дна шли отвес­но. Зем­ля, запол­няв­шая яму, обру­ши­лась свер­ху и на раз­ной глу­бине пред­став­ля­ла собой про­слой­ки тем­но-серо­го цве­та и пере­гной от боль­ших кус­ков дере­ва — обва­лив­ше­го­ся пере­кры­тия. Пол имел ров­ную, гори­зон­таль­ную поверх­ность. Ника­ких скоп­ле­ний на полу ямы не обна­ру­же­но.

Ана­ло­гич­ные ямы-хра­ни­ли­ща теперь извест­ны и на дру­гих посе­ле­ни­ях сруб­ной куль­ту­ры. Так, при рас­коп­ках на посе­ле­нии Оси­нов Гай была обна­ру­же­на ана­ло­гич­ная хозяй­ст­вен­ная с.16 яма². Весь­ма инте­рес­ные хозяй­ст­вен­ные ямы-погре­ба обна­ру­же­ны Н. Я. Мер­пер­том на посе­ле­ни­ях сруб­ной куль­ту­ры в рай­оне Сред­не­го Повол­жья³. Мож­но счи­тать, что подоб­ные соору­же­ния явля­лись хра­ни­ли­щем раз­лич­ных хозяй­ст­вен­ных про­дук­тов.

Рис. 3. Яма-хра­ни­ли­ще на посе­ле­нии Гусел­ка-II.

Весь­ма инте­рес­ным на посе­ле­нии Гусел­ка-II яви­лось откры­тие ред­ко встре­чае­мых еди­нич­ных захо­ро­не­ний. Погре­бе­ние было обна­ру­же­но в цен­тре посе­ле­ния, в 14 м к севе­ру от бере­го­вой поло­сы, в моги­ле пря­мо­уголь­ной фор­мы, ори­ен­ти­ро­ван­ной по линии севе­ро-восток — юго-запад. Дли­на моги­лы 2.10 м, шири­на — 1.35, глу­би­на — 0.85 м от древ­не­го гори­зон­та. Запол­не­ние состо­я­ло из мяг­ко­го влаж­но­го чер­но­зе­ма. В засып­ке моги­лы на раз­ной глу­бине изред­ка встре­ча­лись с.17 отдель­ные череп­ки посуды, ана­ло­гич­ные тем, кото­рые встре­ча­ют­ся в куль­тур­ном слое посе­ле­ния. На дне моги­лы лежал костяк муж­чи­ны без чере­па, скор­чен­но на левом боку, гру­дью вниз, и ори­ен­ти­ро­ван на севе­ро-восток. Руки согну­ты в лок­тях и кистя­ми поло­же­ны перед лицом. Ноги согну­ты в тазо­бед­рен­ных и колен­ных суста­вах (рис. 4). Вещей при погре­бен­ном не обна­ру­же­но. Стра­ти­гра­фи­че­ские дан­ные пока­зы­ва­ют, что обна­ру­жен­ное погре­бе­ние было совер­ше­но в пери­од суще­ст­во­ва­ния посе­ле­ния.

Погре­бе­ния на посе­ле­ни­ях сруб­ной куль­ту­ры Повол­жья до недав­не­го вре­ме­ни оста­ва­лись неиз­вест­ны­ми. Впер­вые в Ниж­нем Повол­жье В. Ф. Оре­хо­вым при рас­коп­ках на Ива­нов­ском посе­ле­нии близ г. Хва­лын­ска в 1913—1914 гг. было обна­ру­же­но погре­бе­ние, совер­шен­ное так­же в пери­од суще­ст­во­ва­ния посе­ле­ния⁴. По пово­ду Ива­нов­ско­го погре­бе­ния А. А. Спи­цы­ным⁵, а поз­же А. П. Круг­ло­вым и Г. В. Под­га­ец­ким были выска­за­ны неко­то­рые сомне­ния в отно­ше­нии вре­ме­ни и риту­а­ла ука­зан­но­го погре­бе­ния⁶. О. А. Крив­цо­ва-Гра­ко­ва, каса­ясь вопро­са опре­де­ле­ния вре­ме­ни воз­ник­но­ве­ния Ива­нов­ско­го посе­ле­ния, счи­та­ет, что «поло­же­ние покой­ни­ка и дру­гие дета­ли риту­а­ла поз­во­ля­ют без вся­ко­го сомне­ния отне­сти это погре­бе­ние к ямной куль­ту­ре»⁷. В свя­зи с этим важ­но отме­тить, что В. Ф. Оре­хо­вым в 1927 году неда­ле­ко от Ива­нов­ско­го посе­ле­ния, в чер­те горо­да Хва­лын­ска, при впа­де­нии ручья Камы­шин­ки в реку Вол­гу, на посе­ле­нии сруб­ной куль­ту­ры было обна­ру­же­но типич­ное погре­бе­ние сруб­но­го вре­ме­ни: ске­лет взрос­ло­го чело­ве­ка лежал в скор­чен­ном поло­же­нии на левом боку, голо­вою на севе­ро-восток, руки согну­ты в лок­тях и кистя­ми поло­же­ны перед лицом. Меж­ду коле­ня­ми и лок­тя­ми постав­ле­ны два сосуда сруб­но­го типа⁸.

В послед­ние годы на посе­ле­нии сруб­ной куль­ту­ры, так назы­вае­мом Танав­ском горо­ди­ще, рас­по­ло­жен­ном так­же на левом бере­гу Гусел­ки, в 4 км от посе­ле­ния Гусел­ка-II нами открыт целый могиль­ник (28 погре­бе­ний) сруб­ной куль­ту­ры. Кро­ме того, захо­ро­не­ния сруб­ной куль­ту­ры выяв­ле­ны

с.18

Рис. 4. Погре­бе­ние на посе­ле­нии Гусел­ка-II.

с.19

рас­коп­ка­ми послед­них лет (1968—1969 гг.) и на посе­ле­нии Утес Сте­па­на Рази­на, рас­по­ло­жен­ном в гра­ни­цах Сара­тов­ской обла­сти близ с. Бело­гор­ско­го⁹. В бли­жай­ших рай­о­нах рас­про­стра­не­ния сруб­ной куль­ту­ры лево­бе­реж­ной поло­сы Вол­ги погре­бе­ния на посе­ле­ни­ях обна­ру­же­ны Н. Я. Мер­пер­том в Сред­нем Повол­жье¹⁰, Т. В. Попо­вой — в южных рай­о­нах, в окрест­но­стях села Быко­во¹¹.

Бла­го­да­ря новым откры­ти­ям, сде­лан­ным за послед­ние деся­ти­ле­тия, мож­но более опре­де­лен­но гово­рить о суще­ст­во­ва­нии у пле­мен сруб­ной куль­ту­ры обряда, свя­зан­но­го с захо­ро­не­ни­ем отдель­ных погре­бе­ний на пло­ща­ди посе­ле­ний. Новые мате­ри­а­лы поз­во­ля­ют с уве­рен­но­стью заявить, что обы­чай устра­и­вать захо­ро­не­ния пря­мо на посе­ле­ни­ях у носи­те­лей сруб­ных куль­тур­ных тра­ди­ций был более широ­ко рас­про­стра­нен, чем это счи­та­лось ранее.

Самым мас­со­вым мате­ри­а­лом, полу­чен­ным в про­цес­се рас­ко­пок, явля­ет­ся кера­ми­ка. Она пред­став­ле­на облом­ка­ми вен­чи­ков (боль­ше 300 экзем­пля­ров), боко­вых сте­нок и плос­ких днищ. Это обсто­я­тель­ство дает воз­мож­ность выявить как спо­со­бы изготов­ле­ния посуды, так и тех­ни­ку ее орна­мен­та­ции. Так, изу­че­ние собран­но­го мате­ри­а­ла пока­зы­ва­ет, что орна­мен­таль­ный узор и его тема­ти­ка были доволь­но про­сты и одно­об­раз­ны. Тех­ни­ка нане­се­ния орна­мен­та сво­дит­ся, по суще­ству, к трем при­е­мам: про­чер­ки палоч­ки, оттис­ки гре­бен­ки (мел­кой, сред­ней и круп­но-зуб­ча­той) и ско­бо­об­раз­ные, под­тре­уголь­ные и кли­но­вид­ные вдав­ле­ния раз­лич­ной вели­чи­ны. Оттис­ков вере­воч­ки, шну­ра или тесь­мы не отме­ча­лось ни разу. Ино­гда пере­чис­лен­ные выше при­е­мы укра­ше­ния соче­та­лись в раз­лич­ные ком­би­на­ции. Сам рису­нок так­же не отли­ча­ет­ся мно­го­об­ра­зи­ем форм. Чаще все­го встре­ча­ют­ся зиг­за­го­об­раз­ные узо­ры, тре­уголь­ни­ки с заштри­хо­ван­ной поверх­но­стью, косые или пере­се­каю­щи­е­ся линии и дру­гие немно­го­чис­лен­ные сюже­ты. Неред­ко эти ком­по­зи­ции нахо­дят­ся в соче­та­нии друг с дру­гом (рис. 5—7). Сле­ду­ет отме­тить так­же и то обсто­я­тель­ство, что орна­мент нано­сит­ся толь­ко на верх­нюю часть сосуда, нико­гда не опус­ка­ясь на ниж­нюю поло­ви­ну.

По сво­им типо­ло­ги­че­ским фор­мам посуда с посе­ле­ния Гусел­ка-II не отли­ча­ет­ся мно­го­чис­лен­но­стью — она может быть сведе­на к двум веду­щим фор­мам. Пер­вой и наи­бо­лее

с.20

Рис. 5. Кера­ми­ка сруб­ной куль­ту­ры посе­ле­ния Гусел­ка-II.

с.21

Рис. 6. Образ­цы фраг­мен­тов кера­ми­ки с посе­ле­ния Гусел­ка-II.

с.22

рас­про­стра­нен­ной фор­мой явля­лись баноч­ные горш­ки с более или менее округ­лы­ми стен­ка­ми. По сво­им раз­ме­рам эта кате­го­рия посуды раз­лич­на: она вклю­ча­ет как круп­ные кор­ча­ги, так и неболь­шие бан­ки. Важ­но отме­тить, что «кухон­ная» посуда, то есть боль­шие кор­ча­ги и горш­ки, как пра­ви­ло, не орна­мен­ти­ро­ва­лась. Что каса­ет­ся «сто­ло­вой» или «парад­ной» посуды, то она по раз­ме­рам неве­ли­ка, но зато бога­че орна­мен­ти­ро­ва­на.

Рис. 7. Обло­мок гли­ня­но­го горш­ка с посе­ле­ния Гусел­ка-II.

Во вто­рую груп­пу может быть объ­еди­не­на посуда с замет­но выра­жен­ным реб­ром в верх­ней части кор­пу­са. Раз­ме­ры посуды этой груп­пы неболь­шие, но, в отли­чие от кухон­ных горш­ков баноч­ной фор­мы, поверх­ность ее луч­ше обра­бота­на и все­гда орна­мен­ти­ро­ва­на. Рису­нок при этом нико­гда не опус­ка­ет­ся ниже реб­ра. В коли­че­ст­вен­ном отно­ше­нии горш­ки с ост­ро­ре­бер­ны­ми стен­ка­ми весь­ма немно­го­чис­лен­ны: на изу­чае­мом посе­ле­нии они обна­ру­жи­ва­лись не более 15 раз.

Боль­шое коли­че­ство облом­ков вен­чи­ков, собран­ных на посе­ле­нии, поз­во­ля­ет судить не толь­ко об их обра­бот­ке, но и о про­фи­ли­ров­ке сте­нок. Так, в подав­ля­ю­щем боль­шин­стве слу­ча­ев обрез вен­чи­ка делал­ся пря­мым в гори­зон­таль­ной плос­ко­сти. В отдель­ных слу­ча­ях край слег­ка утон­чал­ся ввер­ху и отги­бал­ся нару­жу. И, нако­нец, нель­зя не отме­тить и то, что сре­ди кера­ми­че­ской про­дук­ции почти пол­но­стью отсут­ст­ву­ет посуда, укра­шен­ная под вен­чи­ком вали­ка­ми: из 300 облом­ков вен­чи­ков в нашем рас­по­ря­же­нии име­ет­ся все­го лишь два с.23 таких экзем­пля­ра. Вали­ки сде­ла­ны под отво­рота­ми вен­чи­ка и укра­ше­ны гори­зон­таль­но выгну­ты­ми ром­бо­вид­ны­ми узо­ра­ми, выпол­нен­ны­ми гре­бен­ча­ты­ми оттис­ка­ми (рис. 8).

Рис. 8. Фраг­мен­ты сосудов с вали­ком с посе­ле­ния Гусел­ка-II.

Пере­чис­лен­ные выше фор­мы посуды, орна­мен­таль­ный узор и тех­ни­ка его испол­не­ния для Ниж­не­го Повол­жья явля­ют­ся обыч­ны­ми: они хоро­шо извест­ны как в погре­баль­ных ком­плек­сах, так и на посе­ле­ни­ях сруб­ной куль­ту­ры Завол­жья — Успен­ка, Мак­сю­то­во, Оси­нов Гай¹². Из бли­жай­ших посе­ле­ний сруб­ной куль­ту­ры, рас­по­ло­жен­ных непо­сред­ст­вен­но на бере­гах Вол­ги, осо­бен­но близ­ка ана­ло­гия кера­ми­че­ско­го мате­ри­а­ла с Покров­ско­го посе­ле­ния, рас­по­ло­жен­но­го напро­тив посе­ле­ния Гусел­ка-II, близ устья реки Сара­тов­ки, на левом бере­гу Вол­ги.

Боль­шое коли­че­ство облом­ков посуды поз­во­ля­ет в дета­лях про­следить за тех­но­ло­ги­ей ее изготов­ле­ния. С этой точ­ки зре­ния, а так­же с точ­ки зре­ния обра­бот­ки наруж­ной и внут­рен­ней поверх­но­сти сте­нок, вся кера­ми­ка доволь­но одно­род­на. Преж­де все­го она изготов­ле­на вруч­ную, без помо­щи гон­чар­но­го кру­га. Стен­ки тол­стые (ино­гда до 1.5 см), гру­бо обра­бота­ны. Сна­ру­жи и изнут­ри хоро­шо вид­ны косые или кру­го­вые следы загла­жи­ва­ния щепой, гре­бен­кой или мок­рой тряп­кой. Наруж­ная поверх­ность шеро­хо­ва­тая и в боль­шин­стве слу­ча­ев име­ет корич­не­вый цвет раз­лич­ных оттен­ков.

К кате­го­рии кера­ми­че­ской про­дук­ции, най­ден­ной на с.24 посе­ле­нии Гусел­ка-II, отно­сит­ся и фраг­мент бико­ни­че­ско­го гли­ня­но­го пряс­ли­ца высотою 3 см. Диа­мет­ры осно­ва­ний рав­ны соот­вет­ст­вен­но 4.5 и 4 см. Боко­вая поверх­ность пряс­ли­ца укра­ше­на четырь­мя ряда­ми мел­ких ямо­чек (рис. 9/4). Гли­ня­ные пряс­ли­ца извест­ны и на дру­гих посе­ле­ни­ях сруб­ной куль­ту­ры Ниж­не­го Повол­жья. В каче­стве при­ме­ра мож­но ука­зать на пере­чис­лен­ные выше посе­ле­ния Завол­жья.

Камен­ные изде­лия весь­ма немно­го­чис­лен­ны: они пред­став­ле­ны тре­мя неболь­ши­ми облом­ка­ми пес­ча­ни­ко­вых зер­но­те­рок с отчет­ли­во сра­ботан­ны­ми поверх­но­стя­ми. Тол­щи­на зер­но­те­рок не пре­вы­ша­ет 5 см. Кро­ме того, сюда же сле­ду­ет вклю­чить и неболь­шой рас­ти­раль­ник бул­ко­об­раз­ной фор­мы.

Сре­ди костя­ных изде­лий наи­бо­лее выра­зи­тель­ным явля­ет­ся пса­лий из труб­ча­той кости, рас­ко­ло­той вдоль. Его дли­на 9.5 см. Лице­вая сто­ро­на выпук­лая и хоро­шо запо­ли­ро­ва­на. На внут­рен­ней сто­роне по про­доль­ным гра­ням выре­за­но по 6 зуб­цов. «Голов­ка» пса­лия дли­ною 4 см, слег­ка суже­на. Она закан­чи­ва­ет­ся упо­ром в виде полу­круг­ло­го рельеф­но­го вали­ка, шири­ною 0.5 см, кото­рый делит пса­лий на две асим­мет­рич­ные части. Дли­на ниж­ней поло­ви­ны 5 см. Здесь, в цен­тре, про­свер­ле­но круг­лое отвер­стие для про­де­ва­ния рем­ня. Его диа­метр равен 1 см. Вокруг это­го отвер­стия рас­по­ло­же­ны три кон­цен­три­че­ских окруж­но­сти, но это не орна­мен­таль­ный узор, а, види­мо, резуль­тат тре­ния рем­ня о кость. Бли­же к ниж­не­му кон­цу пса­лия в боко­вой стен­ке, пер­пен­ди­ку­ляр­но цен­траль­но­му отвер­стию, про­свер­ле­но еще одно отвер­стие мень­ше­го диа­мет­ра. Кро­ме того, на верх­ней части, в «голов­ке», по дуге име­ет­ся еще три отвер­стия (рис. 9/1).

Костя­ные пса­лии на терри­то­рии Ниж­не­го Повол­жья встре­ча­ют­ся срав­ни­тель­но ред­ко. Тем не менее они извест­ны как на посе­ле­ни­ях, так и в погре­бе­ни­ях сруб­ной куль­ту­ры.

В извест­ной рабо­те К. Ф. Смир­но­ва дана свод­ка нахо­док изде­лий это­го рода¹³. Дан­ное обсто­я­тель­ство избав­ля­ет нас от излиш­них повто­ре­ний. Вме­сте с тем сле­ду­ет доба­вить, что в послед­нее вре­мя два близ­ких по фор­ме пса­лия были обна­ру­же­ны Н. Н. Черед­ни­чен­ко на посе­ле­нии сруб­ной куль­ту­ры Капи­та­но­во-I Луган­ской обла­сти¹⁴. Наш пса­лий вхо­дит в еди­ную груп­пу, кото­рая выде­ле­на К. Ф. Смир­но­вым в само­сто­я­тель­ный тип пря­мых пса­ли­ев. Этот тип был рас­про­стра­нен на

с.25

Рис. 9. Пред­ме­ты, най­ден­ные на посе­ле­нии Гусел­ка-II: 1 — костя­ной пса­лий; 2, 3 — кост­ные пряс­ли­ца; 4 — гли­ня­ное пряс­ли­це; 5 — брон­зо­вая под­вес­ка.

с.26

обшир­ной терри­то­рии евразий­ских сте­пей. К. Ф. Смир­нов дати­ру­ет их в пре­де­лах XV—XII вв. до н. э. Такая дати­ров­ка осно­ва­на на сход­стве костя­ных пса­ли­ев поволж­ско-ураль­ских сте­пей с вен­гер­ски­ми типа­ми фюзе­ша­бонь и пере­д­не­ази­ат­ски­ми экзем­пля­ра­ми, сде­лан­ны­ми из брон­зы. Одна­ко Н. Н. Черед­ни­чен­ко счи­та­ет воз­мож­ным пере­смот­реть конеч­ную дату суще­ст­во­ва­ния пса­ли­ев рас­смат­ри­вае­мо­го типа в поль­зу удрев­ле­ния и отне­сти ее не к XII, а к XIV в. до н. э.

Кро­ме пса­лия, на посе­ле­нии Гусел­ка-II най­де­но два костя­ных пряс­ли­ца, изготов­лен­ных из эпи­физов бед­рен­ных и пле­че­вых костей круп­но­го рога­то­го скота (рис. 9/2, 3). Раз­ме­ры их обыч­ны: диа­метр осно­ва­ния в одном слу­чае равен 4.7, а в дру­гом — 4.3 см, высота соот­вет­ст­вен­но 1.5 и 2.3 см. Диа­метр вер­ши­ны состав­ля­ет 3.5 и 1.8 см. В цен­тре каж­до­го пряс­ли­ца в вер­ти­каль­ной плос­ко­сти про­свер­ле­но по одно­му отвер­стию для про­де­ва­ния дере­вян­ных стерж­ней. Костя­ные пряс­ли­ца неод­но­крат­но обна­ру­жи­ва­лись и на дру­гих посе­ле­ни­ях сруб­ной куль­ту­ры Сред­не­го и Ниж­не­го Повол­жья. Извест­ны они так­же на Дону и в При­ура­лье. Так, напри­мер, они вхо­дят в состав быто­во­го инвен­та­ря таких посе­ле­ний, как Оси­нов Гай и Завол­жье, Утес Сте­па­на Рази­на у села Бело­гор­ско­го Крас­но­ар­мей­ско­го рай­о­на Сара­тов­ской обла­сти, Кома­ров­ка у Моеч­но­го Озе­ра Куй­бы­шев­ско­го Повол­жья и цело­го ряда дру­гих мест¹⁵.

Для выяс­не­ния хозяй­ст­вен­ной дея­тель­но­сти насе­ле­ния, оста­вив­ше­го посе­ле­ние Гусел­ка-II, боль­шое зна­че­ние име­ет изу­че­ние костей живот­ных. Этот мате­ри­ал поз­во­ля­ет с неоспо­ри­мо­стью заявить, что в состав домаш­не­го ста­да оби­та­те­лей изу­чае­мо­го посе­ле­ния вхо­дил круп­ный и мел­кий рога­тый скот, а так­же лошадь и соба­ка. Коро­че гово­ря, насе­ле­нию Гусел­ки-II были извест­ны все основ­ные виды домаш­не­го скота. Изу­че­ние кост­но­го мате­ри­а­ла еще не завер­ше­но, поэто­му коли­че­ст­вен­ное соот­но­ше­ние меж­ду раз­лич­ны­ми вида­ми скота внут­ри ста­да оста­ет­ся пока еще не вполне ясным. Одна­ко мож­но пола­гать, что это соот­но­ше­ние мало чем отли­ча­лось от тех дан­ных, кото­рые полу­че­ны для Заволж­ских посе­ле­ний Мак­сю­то­во, Успен­ка и Оси­нов Гай. В целом же уже сей­час мож­но совер­ше­нию опре­де­лен­но гово­рить о том, что роль ското­вод­ства в хозяй­стве сруб­ных пле­мен Ниж­не­го Повол­жья была зна­чи­тель­ной.

с.27 Дру­гой важ­ной отрас­лью хозяй­ства жите­лей Гусел­ки-II явля­лось зем­леде­лие. Прав­да, орудий труда по сво­е­му функ­цио­наль­но­му назна­че­нию, свя­зан­ных с обра­бот­кой поч­вы под посев (моты­ги) и убор­кой уро­жая (сер­пы), здесь не най­де­но. Дан­ное обсто­я­тель­ство, одна­ко, вовсе не озна­ча­ет, что «сруб­ни­ки» не зани­ма­лись зем­леде­ли­ем. Во-пер­вых, камен­ные или рого­вые моты­ги встре­ча­ют­ся крайне ред­ко — до насто­я­ще­го вре­ме­ни их най­де­но все­го лишь несколь­ко экзем­пля­ров. В свя­зи с этим неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли счи­та­ют, что в каче­стве орудий для обра­бот­ки поч­вы мог­ли исполь­зо­вать­ся дере­вян­ные пал­ки-копал­ки, кото­рые по усло­ви­ям мест­но­сти не дошли до наше­го вре­ме­ни¹⁶. Срав­ни­тель­но ред­ко попа­да­ют­ся так­же и брон­зо­вые сер­пы: металл ценил­ся доро­го, поэто­му сло­ман­ные изде­лия не выбра­сы­ва­лись, а пус­ка­лись в пере­плав­ку. Мало­вы­ра­зи­тель­ны и немно­го­чис­лен­ны орудия труда, пред­на­зна­чен­ные для раз­мо­ла зер­на куль­тур­ных зла­ков, и пло­дов диких рас­те­ний (желуди, оре­хи и пр.). Все это вме­сте взя­тое гово­рит, види­мо, о том, что ското­вод­ство в хозяй­стве насе­ле­ния Гусел­ки-II явля­лось доми­ни­ру­ю­щей отрас­лью.

Наход­ки на всех извест­ных посе­ле­ни­ях сруб­ной куль­ту­ры Ниж­не­го Повол­жья, в том чис­ле и на Гусел­ке-II, костя­ных, гли­ня­ных и камен­ных пряс­лиц-махо­вич­ков от вере­те­на в соче­та­нии со срав­ни­тель­но высо­ким про­цен­том овец и коз в соста­ве домаш­не­го ста­да под­твер­жда­ют мысль о нали­чии пряде­ния, а сле­до­ва­тель­но, и тка­че­ства у «сруб­ни­ков». Кро­ме пряс­лиц, име­ют­ся и дру­гие дока­за­тель­ства пряде­ния и тка­че­ства у пле­мен сруб­ной куль­ту­ры: в жили­ще № 3 на Успен­ском посе­ле­нии было обна­ру­же­но гли­ня­ное гру­зи­ло от ткац­ко­го стан­ка¹⁷. Таким обра­зом, даже несмот­ря на то, что образ­цы тка­ней ни в погре­бе­ни­ях сруб­ной куль­ту­ры, ни на посе­ле­ни­ях это­го же вре­ме­ни до сих пор не най­де­ны, вопрос о нали­чии тка­че­ства и пряде­ния у насе­ле­ния Ниж­ней Вол­ги вто­рой поло­ви­ны II тыс. до н. э. дол­жен решать­ся поло­жи­тель­но.

Шку­ры живот­ных так­же широ­ко исполь­зо­ва­лись в домаш­нем быту. Из них изготав­ли­ва­лась сбруя, обувь, а воз­мож­но, и одеж­да. О широ­ких мас­шта­бах обра­бот­ки шкур свиде­тель­ст­ву­ют доволь­но частые наход­ки «тупи­ков» — инстру­мен­тов, пред­на­зна­чен­ных для раз­ми­на­ния кож. Тупи­ки дела­лись из ниж­них челю­стей коров. На Гусел­ке-II они не най­де­ны, зато на дру­гих посе­ле­ни­ях эпо­хи брон­зы Ниж­не­го Повол­жья, с.28 Дона, Север­но­го При­чер­но­мо­рья и Южно­го Ура­ла они явля­ют­ся непре­мен­ны­ми наход­ка­ми¹⁸.

Несмот­ря на срав­ни­тель­но огра­ни­чен­ный мате­ри­ал, полу­чен­ный на посе­ле­нии Гусел­ка-II, все же тип жилищ, отдель­ные наход­ки и осо­бен­но кера­ми­че­ский мате­ри­ал име­ют мно­го ана­ло­гий в дру­гих посе­ле­ни­ях сруб­ной куль­ту­ры. В заклю­че­ние мож­но уве­рен­но ска­зать, что дан­ное посе­ле­ние содер­жит ярко выра­жен­ную одно­род­ность основ­ных эле­мен­тов куль­ту­ры, кото­рая харак­тер­на для сруб­ных пле­мен Ниж­не­го Повол­жья, хро­но­ло­ги­че­ски отно­ся­щих­ся ко вто­рой поло­вине II тыс. до н. э., види­мо, бли­же к его кон­цу.