Господин заведующий кафедрой

с.341 Ива­нов­ский государ­ст­вен­ный уни­вер­си­тет — один из немно­гих рос­сий­ских вузов, где кафед­ры исто­рии древ­не­го мира и сред­них веков пока ещё не сли­ты с кафед­рой новой и новей­шей исто­рии. (В иных вузах ста­ра­ни­я­ми чинов­ни­ков от обра­зо­ва­ния нет даже разде­ле­ния на кафед­ры оте­че­ст­вен­ной и все­об­щей исто­рии.) Каза­лось бы, мож­но толь­ко радо­вать­ся, но, во-пер­вых, как я уже ска­зал, пока, а во-вто­рых, сама по себе вывес­ка ещё ниче­го не реша­ет — как гово­рил Н. М. Карам­зин, «не бума­ги, а люди пра­вят». Кто же заве­ду­ет озна­чен­ной кафед­рой в Ива­нов­ском уни­вер­си­те­те?

А заве­ду­ет ею с 2003 г. Вла­ди­мир Михай­ло­вич Тюле­нев. Его карьер­ные дости­же­ния достой­ны вни­ма­ния: в 2000 г. он защи­тил в СПбГУ кан­дидат­скую дис­сер­та­цию «Исто­ри­че­ская кон­цеп­ция Лак­тан­ция», а уже в 2004 г. — док­тор­скую («Воз­ник­но­ве­ние и раз­ви­тие латин­ской хри­сти­ан­ской исто­рио­гра­фии в IV — нача­ле V века»). Ред­ко кому с такой кос­ми­че­ской ско­ро­стью уда­ёт­ся пре­одо­леть путь от кан­дида­та до док­то­ра наук. Как водит­ся, по мате­ри­а­лам обе­их дис­сер­та­ций моло­дой спе­ци­а­лист выпу­стил моно­гра­фии «Лак­тан­ций: хри­сти­ан­ский исто­рик на пере­крёст­ке эпох» (СПб., 2000) и «Рож­де­ние с.342 латин­ской хри­сти­ан­ской исто­рио­гра­фии» (СПб., 2005). К тому же он опуб­ли­ко­вал пере­во­ды трудов Лак­тан­ция¹, Оро­зия², Руфи­на Акви­лей­ско­го (в при­ло­же­нии ко вто­рой из моно­гра­фий) и дру­гих авто­ров. Итак, перед нами, если судить по этим при­зна­кам, — пло­до­ви­тый пер­спек­тив­ный учё­ный, чья дея­тель­ность была под­дер­жа­на в сто­ли­це — он стал обла­да­те­лем несколь­ких гран­тов РГНФ и пре­зи­дент­ским сти­пен­ди­а­том 2006 г. А у себя в ИвГУ В. М. Тюле­нев ещё и сек­ре­тарь дис­сер­та­ци­он­но­го сове­та.

Как видим, фор­маль­ные пока­за­те­ли — луч­ше некуда. Не хва­та­ет толь­ко одно­го — хва­леб­ных рецен­зий на его труды. А вот отри­ца­тель­ные… Как уже упо­ми­на­лось, В. М. Тюле­нев актив­но зани­ма­ет­ся пере­вод­че­ской дея­тель­но­стью. И если его моно­гра­фии жела­ния писать рецен­зии не вызва­ли, то пере­вод источ­ни­ков — дело иное, мимо них не прой­дёшь. Одна­ко для «пло­до­ви­то­го» пере­вод­чи­ка было бы луч­ше, если бы всё же про­шли. Пер­вый его опыт, пере­вод Лак­тан­ция, под­верг­ся пусть через 12 лет после пуб­ли­ка­ции, но такой ква­ли­фи­ци­ро­ван­ной и уни­что­жаю­щей кри­ти­ке, что на науч­ной репу­та­ции сего спе­ци­а­ли­ста по ран­не­хри­сти­ан­ской исто­рио­гра­фии мож­но ста­вить крест. Рецен­зент К. А. Чебы­кин начи­на­ет с кос­но­языч­но­го назва­ния — «О смер­тях пре­сле­до­ва­те­лей» и с того, что сей пере­вод — отнюдь не пер­вый в Рос­сии, как гово­рит­ся в аннота­ции к изда­нию³. Выра­жа­ясь ака­де­ми­че­ским язы­ком, нали­цо введе­ние в заблуж­де­ние потре­би­те­ля с целью обес­пе­чить луч­ший сбыт това­ра (доба­вим: нека­че­ст­вен­но­го), а если про­ще, то это, на мой неза­мыс­ло­ва­тый вкус, — при­ми­тив­ное мошен­ни­че­ство. Мож­но сослать­ся на то, что аннота­цию пере­вод­чи­ку не пока­за­ли, но в любом слу­чае нигде В. М. Тюле­нев потом с опро­вер­же­ни­я­ми не высту­пал. А уж об уровне пере­во­да и ком­мен­та­рия и гово­рить не при­хо­дит­ся — доволь­но ска­зать, что В. М. Тюле­нев измыс­лил сло­во «несчаст­ные» по отно­ше­нию к муче­ни­кам, кото­рые с хри­сти­ан­ской точ­ки зре­ния несчаст­ны­ми быть не могут и в ори­ги­на­ле так не назы­ва­ют­ся, а bea­tis­si­me pa­ter пере­вёл как «пре­свя­той отец», не ведая, что сло­во «пре­свя­той» при­ла­га­ет­ся толь­ко к Тро­и­це и Бого­ро­ди­це. Фра­зу «tre­de­cim dies to­le­ra­re non po­tuit ut Ro­mae po­tius quam с.343 Ra­ven­nae pro­ce­de­ret con­sul» («он не смог вытер­петь три­на­дцать дней, чтобы в Риме, а не в Равен­не всту­пить в долж­ность кон­су­ла») В. М. Тюле­нев пере­вёл как «будучи не в состо­я­нии выне­сти и три­на­дца­ти дней, кон­сул поки­нув Рим, чрез­вы­чай­но быст­ро достиг Равен­ны». «Ma­xi­mi­nus postmo­dum scri­bit qua­si nun­tians in cam­po Mar­tio pro­xi­me ce­leb­ra­to augus­tum se ab exer­ci­tu nun­cu­pa­tum» («Мак­си­мин пишет зад­ним чис­лом, как бы изве­щая, что на послед­нем Мар­со­вом поле⁴ вой­ско нарек­ло его авгу­стом») пере­да­но как «вско­ре Мак­си­мин напи­сал, ста­вя всех в извест­ность, что он наре­чён на Мар­со­вом поле авгу­стом вслед за про­слав­лен­ным Гале­ри­ем». Спи­сок неле­по­стей мож­но про­дол­жить. Т. е. автор не толь­ко допус­ка­ет гру­бые ошиб­ки, но и пока­зы­ва­ет незна­ние основ пред­ме­та. А по пово­ду дру­гих пере­во­дов К. А. Чебы­кин вос­кли­ца­ет: «Осте­ре­гись чер­пать из это­го источ­ни­ка, неис­ку­шён­ный исто­рик!» (Совер­шен­но спра­вед­ли­во.) И ниже сокру­ша­ет­ся: «А что же учё­ная обще­ст­вен­ность? Ta­cet!» К сча­стью, нет: ещё в 2005 г. автор этих строк сде­лал несколь­ко кри­ти­че­ских заме­ча­ний по пово­ду неудач­но­го пере­во­да и ком­мен­та­рия В. М. Тюле­не­вым пас­са­жей Оро­зия о Мит­ри­да­то­вых вой­нах⁵, а в 2008 г. опуб­ли­ко­вал сугу­бо отри­ца­тель­ную рецен­зию на весь пере­вод «Исто­рии про­тив языч­ни­ков» Оро­зия⁶. В ней ука­зы­ва­ет­ся на то, как В. М. Тюле­нев «уве­ли­чил» чис­ло афи­нян при Мара­фоне с деся­ти тысяч до ста, а Трид­ца­ти тира­нов — до трёх­сот, опи­сал рас­пра­ву рим­лян над «скиф­ски­ми» вождя­ми вме­сто лузи­тан­ских, ac­tum­que de Ro­ma­no no­mi­ne («при­шёл бы конец [само­му] име­ни рим­ско­го наро­да») пре­вра­тил в «дея­ние о рим­ском име­ни», и мно­гое дру­гое. Но насто­я­щая «жем­чу­жи­на» это­го изда­ния даже не в пере­во­де, а в ука­за­те­ле, где жена Кас­сандра Македон­ско­го Фес­са­ло­ни­ка назва­на горо­дом в Илли­рии⁷. В заклю­че­ние кон­ста­ти­ру­ет­ся, что В. М. Тюле­нев при рабо­те с.344 над изда­ни­ем Оро­зия «не смог про­де­мон­стри­ро­вать над­ле­жа­ще­го уров­ня зна­ний. Оста­ёт­ся наде­ять­ся, что когда-нибудь ему это удаст­ся»⁸.

Моло­дой пер­спек­тив­ный учё­ный муже­ст­вен­но воз­дер­жал­ся от отве­та, бла­го началь­ству он нра­вит­ся и в таком виде, и решил попы­тать­ся всё-таки уро­вень зна­ний пока­зать, а пото­му взял­ся пуб­ли­ко­вать в осно­ван­ном им сбор­ни­ке «Cur­sor mun­di» пере­вод Арно­бия, сочтя, види­мо, что спра­вит­ся с этим луч­ше, чем то сде­лал Н. М. Дроздов, о пере­во­де кото­ро­го (изд. 1917), кста­ти, В. М. Тюле­нев не упо­мя­нул. Ста­рал­ся не зря — прав­да, неяс­но, в каче­стве пере­вод­чи­ка или паро­ди­ста. По его мне­нию, у Арно­бия гово­рит­ся, что души в опре­де­лён­ных усло­ви­ях «пре­тер­пе­ва­ют нечто такое, что под­вер­га­ет их сле­по­те забве­ния», что нам не сто­ит «уда­лять­ся [от темы] без более пол­ных сведе­ний» и что «одна при­чи­на не может про­из­во­дить двух про­ти­во­по­лож­ных дей­ст­вий»⁹. Как, впро­чем, и оди­на­ко­вых.

Послед­ний плод уси­лий В. М. Тюле­не­ва в упо­мя­ну­том каче­стве, насколь­ко мне извест­но, — пере­вод «Пане­ги­ри­ка Тео­до­ри­ху» Энно­дия. Он про­из­во­дит ещё более силь­ное впе­чат­ле­ние. Фра­за «qui in hos­ti­li acie viam de­si­de­rat me se­qua­tur (кто жела­ет [про­ло­жить] путь через вра­же­ский строй, пусть сле­ду­ет за мной)», ока­зы­ва­ет­ся, озна­ча­ет «кто не видит про­хо­да во вра­же­ском строю, пусть сле­ду­ют за мной»¹⁰. Ско­рее, это г-н Тюле­нев не увидел в сло­ва­ре под­хо­дя­ще­го зна­че­ния гла­го­ла de­si­de­ro («желать»)¹¹. А вот свое­об­раз­ный рекорд: «Ul­ca flu­vius est tu­te­la Ge­pi­da­rum (река Уль­ка — защи­та для гепидов)» г-н Тюле­нев понял как «река Уль­ка явля­ет­ся опло­том гепидов»¹² — док­тор наук допу­стил ошиб­ку в пере­во­де фра­зы, кото­рую вполне мог бы одо­леть любой, кто добрал­ся до третье­го заня­тия латин­ским язы­ком по учеб­ни­ку А. Ч. Коза­р­жев­ско­го. «His dic­tis po­cu­lum cau­sa po­pos­cit aus­pi­cii et la­xa­tis in proe­lium ha­be­nis ef­fu­sus est (ска­зав так, он потре­бо­вал чашу для ауспи­ций, и, отпу­стив пово­дья, ринул­ся в бой)» пере­веде­но как «про­из­не­ся это, он потре­бо­вал чашу в озна­ме­но­ва­ние успе­ха, и, отпу­стив пово­дья, ринул­ся в бой». В каком сло­ва­ре г-н Тюле­нев нашёл тол­ко­ва­ние aus­pi­cium как «озна­ме­но­ва­ние успе­ха», загад­ка. с.345 К сему пас­са­жу он сде­лал «глу­бо­ко­мыс­лен­ное» при­ме­ча­ние: «Ни один из источ­ни­ков не сооб­ща­ет о подоб­ном воен­ном ритуа­ле готов»¹³. Разу­ме­ет­ся, посколь­ку кто же ещё до боя празд­ну­ет победу? Гая Ати­лия Регу­ла, кон­су­ла 257 и 250 гг.¹⁴, г-н Тюле­нев упор­но име­ну­ет Серра­ном — види­мо, его не посе­ти­ла мысль све­рить­ся с кон­суль­ски­ми фаста­ми. А вот что мы узна­ём о Катоне Млад­шем: это «участ­ник граж­дан­ской вой­ны в Риме меж­ду Цеза­рем и Пом­пе­ем. После пора­же­ния Пом­пея при Фар­са­ле в 48 г. до н. э. он остал­ся послед­ним серь­ёз­ным про­тив­ни­ком Цеза­ря. В 46 г. до н. э. Катон потер­пел пора­же­ние при Тап­се и при­нял доб­ро­воль­ную смерть»¹⁵. Оче­вид­но, сра­жав­ши­е­ся с Цеза­рем в Афри­ке и Испа­нии Афра­ний, Пет­рей, Лаби­ен и дру­гие вое­на­чаль­ни­ки были сплошь несерь­ёз­ны­ми про­тив­ни­ка­ми, а вот как Катон умуд­рил­ся участ­во­вать в бит­ве при Тап­се так, что его там никто не видел, и нахо­дить­ся при этом ещё и в Ути­ке — поис­ти­не загад­ка нераз­ре­ши­мая, если толь­ко не пред­по­ло­жить, что г-н Тюле­нев не име­ет полез­ной при­выч­ки обра­щать­ся к источ­ни­кам¹⁶.

Арно­бий явно зрел сквозь века и, похо­же, имен­но сво­е­му пере­вод­чи­ку адре­со­вал сле­дую­щие сло­ва (разу­ме­ет­ся, в изящ­ном пере­ло­же­нии В. М. Тюле­не­ва): «Если он позна­ко­мит­ся со шко­лой и будет научен и настав­лен учи­те­ля­ми, то станет све­ду­щим, обра­зо­ван­ным и оста­вит быв­шее у него преж­де неве­же­ство»¹⁷. Но гло­жет червь сомне­ния: оста­вит ли?

Как гово­рит у Ливия Махар­бал, non om­nia ni­mi­rum eidem di de­de­re, так, может, и г-на Тюле­не­ва, столь скуд­но наде­лив науч­ны­ми талан­та­ми, боги ода­ри­ли спо­соб­но­стя­ми орга­ни­за­то­ра нау­ки? Неда­ром же началь­ство бла­го­сло­ви­ло его заве­до­вать кафед­рой все­го через три года после защи­ты кан­дидат­ской, да и сек­ре­та­рём дис­сер­та­ци­он­но­го сове­та сде­ла­ло.

Нач­нём со вто­ро­го. Сек­ре­тарь сове­та Вла­ди­мир Михай­ло­вич отмен­ный, все бюро­кра­ти­че­ские дета­ли зна­ет хоро­шо, и отзы­вы о нём с этой сто­ро­ны самые поло­жи­тель­ные, чем мно­гие и поль­зу­ют­ся, с.346 осо­бен­но те, у кого не всё лад­но с каче­ст­вом ква­ли­фи­ка­ци­он­ной работы. Напри­мер, О. В. Мина­ев, кото­рый защи­тил в 2008 г. кан­дидат­скую дис­сер­та­цию на тему «Фес­са­лия в VIII—IV вв. до н. э.» Сей спе­ци­а­лист не толь­ко не зна­ет мно­гих эпи­гра­фи­че­ских источ­ни­ков, но и пута­ет их с архео­ло­ги­че­ски­ми (!), а заод­но изве­ща­ет о том, что Фес­са­лия со всех сто­рон окру­же­на гора­ми, хотя с восто­ка она име­ет выход к Пагас­ско­му зали­ву (!!). Даже о мини­маль­но при­ем­ле­мом уровне вла­де­ния темой дис­сер­тан­том гово­рить не при­хо­дит­ся, что и отме­ти­ли позд­нее те, кто более иску­шён в исто­рии Древ­ней Гре­ции¹⁸. Но на то Вла­ди­мир Михай­ло­вич и зна­ток «защит­но­го» дела, чтобы работал прин­цип геро­и­ни Досто­ев­ско­го, пытав­шей­ся выдать дочь за сума­сшед­ше­го кня­зя — «всё пре­крас­но, пре­бла­го­род­но обде­ла­ет­ся», оно и «обде­ла­лось». В соста­ве сове­та ни одно­го спе­ци­а­ли­ста по исто­рии древ­не­го мира, кро­ме само­го Вла­ди­ми­ра Михай­ло­ви­ча, если его тако­вым счи­тать (об этом см. ниже), не было и нет, а то ведь ина­че мог и казус какой слу­чить­ся. Или вот уже док­тор­ская дис­сер­та­ция А. Р. Пано­ва (2009) — «Вза­и­моот­но­ше­ния Рима с государ­ства­ми Север­но­го При­чер­но­мо­рья и Закав­ка­зья в пери­од Позд­ней Рес­пуб­ли­ки — Ран­ней Импе­рии». С виду всё глад­ко (если не счи­тать кос­но­языч­но­го сти­ля), да толь­ко ни новиз­ны, ни долж­но­го зна­ния источ­ни­ков, лите­ра­ту­ры и исто­ри­че­ских реа­лий в дис­сер­та­ции не про­сле­жи­ва­ет­ся, зато фак­ти­че­ских, логи­че­ских и про­чих оши­бок, для док­то­ра наук про­сто уди­ви­тель­ных, пре­до­ста­точ­но, на что спе­ци­а­ли­сты и ука­за­ли¹⁹. Но с.347 ниче­го, защи­тил­ся. А вот само­му Вла­ди­ми­ру Михай­ло­ви­чу совет, мож­но ска­зать, нанёс удар в спи­ну: в мар­те 2010 г. он при­нял реше­ние не при­ни­мать защит дис­сер­та­ций по антич­но­сти по при­чине отсут­ст­вия сре­ди чле­нов сове­та анти­ко­ве­дов. Одна­ко г-н Тюле­нев себя тако­вым как счи­тал, так и счи­та­ет, о чём не раз заяв­лял пуб­лич­но. Но и совет понять мож­но — ни тогда, ни сей­час у него нет пуб­ли­ка­ций в изда­ни­ях по исто­рии древ­не­го мира — «Вест­ни­ке древ­ней исто­рии», «Гипер­бо­рее», «Антич­ном мире и архео­ло­гии», «Из исто­рии антич­но­го обще­ства», «Мне­моне» и дру­гих. Оста­ёт­ся уте­шать­ся тем, что тако­вые у него есть хотя бы в меди­е­вист­ских изда­ни­ях²⁰.

Но если обес­пе­че­ни­ем защит дис­сер­та­ций, мяг­ко гово­ря, сомни­тель­но­го каче­ства нико­го не уди­вишь, то как орга­ни­за­тор учеб­но­го про­цес­са Вла­ди­мир Михай­ло­вич пока­зал себя истин­ным нова­то­ром: в 2007 г. в рам­ках спец­се­ми­на­ра «Меди­е­ви­сти­ка в Ива­нов­ском уни­вер­си­те­те» ста­ли изу­чать­ся труды быв­ше­го заве­дую­ще­го кафед­рой, ныне работаю­ще­го в Москве («Визан­тий­ская цер­ков­ная исто­рио­гра­фия в иссле­до­ва­ни­ях Ива­на Вла­ди­ми­ро­ви­ча Кри­ву­ши­на»), а так­же дей­ст­ву­ю­щих её про­фес­со­ров — «Беда Досто­по­чтен­ный в трудах Ната­льи Юрьев­ны Гвоздец­кой», «Педа­го­ги­че­ские идеи и шко­лы италь­ян­ско­го Воз­рож­де­ния в трудах Нины Вик­то­ров­ны Ревя­ки­ной», «Исто­рия англий­ско­го горо­да эпо­хи Тюдо­ров в работах Вла­ди­ми­ра Алек­сан­дро­ви­ча Евсе­е­ва» и, есте­ствен­но, «Ран­не­сред­не­ве­ко­вая латин­ская исто­рио­гра­фия в трудах Вла­ди­ми­ра Михай­ло­ви­ча Тюле­не­ва» — exe­gi mo­nu­men­tum!

А какие инте­рес­ные про­грам­мы по древ­ней исто­рии он утвер­жда­ет! В про­грам­ме по исто­рии Древ­не­го Восто­ка, состав­лен­ной меди­е­ви­стом к. и. н. В. Ю. Барыш­ни­ко­вым, кото­ро­му Тюле­нев пору­чил вести исто­рию древ­не­го мира, мно­го любо­пыт­но­го. Так, гово­ря о путях раз­ви­тия обществ ран­ней древ­но­сти, В. Ю. Барыш­ни­ков упо­ми­на­ет Шумер, Еги­пет, обще­ства Малой и Пере­д­ней Азии. В ито­ге: 1) Шумер ока­зы­ва­ет­ся отде­лён от Пере­д­ней Азии, в состав кото­рой он вхо­дит; 2) оста­ёт­ся гадать, куда же автор отно­сит Иран, Индию, Китай? При этом вопрос о пути с.348 раз­ви­тия древ­них обществ, взя­тый В. Ю. Барыш­ни­ко­вым исклю­чи­тель­но с соци­аль­но-эко­но­ми­че­ских пози­ций, рас­смат­ри­ва­ет­ся в рам­ках темы «Исто­рия Древ­не­го Восто­ка и миро­вая куль­ту­ра» (нова­ция или скудо­умие?). А ста­ди­аль­ный под­ход к исто­рии Древ­не­го Восто­ка даёт­ся в рам­ках попу­ляр­ной кон­цеп­ции «осе­во­го вре­ме­ни» К. Яспер­са, кото­рый затра­ги­вал лишь пер­вое тыся­че­ле­тие до н. э., тогда как исто­рия Древ­не­го Восто­ка охва­ты­ва­ет так­же и IV—II тыс. до н. э. Как гово­рит­ся у Пет­ро­ния, lau­da­mus ur­ba­ni­ta­tem ma­the­ma­ti­ci.

А вот темы семи­нар­ских заня­тий в рам­ках кур­са «Исто­рия куль­ту­ры (древ­ность)», состав­лен­ные В. Ю. Барыш­ни­ко­вым: 1. «Лите­ра­тур­ное твор­че­ство на Древ­нем Восто­ке»; 2. «Антич­ный театр как куль­тур­но-исто­ри­че­ский фено­мен». Во вре­мя пер­во­го заня­тия пред­по­ла­га­ет­ся рас­смот­реть важ­ней­шие вопро­сы исто­рии лите­ра­тур Егип­та, Месо­пота­мии, Изра­и­ля — бога­тыр­ский замах! С антич­но­стью поскром­нее, взят толь­ко театр, но и здесь есть от чего закру­жить­ся голо­ве: тут и тра­гедия, и комедия, и рим­ский театр, — было бы чер­тов­ски инте­рес­но посмот­реть, как за одно заня­тие г-н Барыш­ни­ков успе­ва­ет одо­леть со студен­та­ми столь необъ­ят­ный мате­ри­ал. А какой спи­сок лите­ра­ту­ры! Ни «Древ­ней Месо­пота­мии» А. Л. Оппе­н­хей­ма²¹, ни клас­си­че­ской трёх­том­ной «Исто­рии гре­че­ской лите­ра­ту­ры», ни столь же клас­си­че­ской двух­том­ной «Исто­рии рим­ской лите­ра­ту­ры», зато есть, мяг­ко гово­ря, не вполне отно­ся­щи­е­ся к теме кни­ги Л. Вин­ни­чук²², Б. Р. Вип­пе­ра²³, Б. И. Рив­ки­на²⁴, а автор­ство «Исто­рии антич­но­го теат­ра» Б. В. Вар­не­ке при­пи­са­но Б. Вер­ни­ке²⁵ — поже­ла­ем успе­ха студен­там, если они попы­та­ют­ся най­ти эту кни­гу в алфа­вит­ном ката­ло­ге. Перед назва­ни­ем же «Кни­ги Свя­щен­но­го Писа­ния Вет­хо­го с.349 и Ново­го Заве­та» про­пу­ще­но сло­во «Биб­лия». Мелочь, но доро­го­го сто­ит. Все эти, ска­жем так, недо­ра­бот­ки (или про­сто пло­ды про­фа­на­ции?) не поме­ша­ли В. М. Тюле­не­ву соста­вить прото­кол заседа­ния кафед­ры (на кото­ром, кста­ти, текст заклю­че­ния не огла­шал­ся и пото­му не обсуж­дал­ся), где гово­ри­лось: «Вяче­слав Юрье­вич про­явил себя весь­ма работо­спо­соб­ным, трудо­лю­би­вым, талант­ли­вым и ответ­ст­вен­ным педа­го­гом… Кафед­ра наде­ет­ся увидеть в даль­ней­шем в лице В. Ю. Барыш­ни­ко­ва пре­по­да­ва­те­ля, веду­ще­го основ­ные кур­сы, в том чис­ле по исто­рии Древ­не­го Восто­ка». Как гово­рил Остап Бен­дер Иппо­ли­ту Мат­ве­е­ви­чу: «Вы уме­е­те рисо­вать? Очень жал­ко. Я, к сожа­ле­нию, тоже не умею».

Апо­фе­о­зом «нова­тор­ско­го» под­хо­да В. Ю. Барыш­ни­ко­ва к исто­рии Древ­не­го Восто­ка ста­ла «Рабо­чая про­грам­ма “Исто­рия древ­не­го мира: ч. I. Исто­рия Древ­не­го Восто­ка”», утвер­ждён­ная в 2008 г. В ней Кон­фу­ций и Лао Цзы отне­се­ны к разде­лу с без­гра­мот­ным назва­ни­ем «Мифо­ло­ги­че­ские лич­но­сти и пан­те­он», а бан­кир­ский дом Мура­шу и дина­стия Ахе­ме­нидов — к разде­лу «Исто­ри­че­ские лич­но­сти». Восточ­ное Чжоу пре­вра­ти­лось в Восточ­ное Джоу (в дру­гих слу­ча­ях всё-таки Чжоу), Лугаль­за­ге­си в Лугуль­за­ге­си, а Лао Цзы — в Лао Цзи. Темы кур­со­вых работ рас­счи­та­ны явно на док­тор­ский раз­мах или даже на труд цело­го науч­но­го кол­лек­ти­ва: «Внеш­няя тор­гов­ля Древ­не­го Изра­и­ля в I тыс. до н. э.», «Наро­ды Пере­д­ней Азии в опи­са­нии Геро­до­та», «Шуме­ро-аккад­ские воз­зре­ния на при­ро­ду чело­ве­ка», «Пред­став­ле­ния древ­них егип­тян о загроб­ном мире», «Внеш­няя поли­ти­ка Асси­рии», но под­лин­ный шедевр — «Пер­сид­ская дер­жа­ва при Кире II и Дарии I: поли­ти­че­ские и соци­аль­ные струк­ту­ры». Оче­вид­но, заво­е­ва­те­ля Егип­та Кам­би­за II, сына Кира, В. Ю. Барыш­ни­ков и В. М. Тюле­нев счи­та­ют исто­ри­че­ской фик­ци­ей²⁶.

Все эти «откры­тия» не сму­ти­ли г-на Тюле­не­ва — моло­дым везде у нас доро­га! (Осо­бен­но, види­мо, если они «свои».) И лек­ции у В. Ю. Барыш­ни­ко­ва заме­ча­тель­ные, что под­твер­ди­ли про­фес­со­ра кафед­ры Н. В. Ревя­ки­на и Н. Ю. Гвоздец­кая. Вот мне­ние Н. В. Ревя­ки­ной: с.350 «Глав­ная идея — как про­ни­ка­ет в Рим элли­ни­сти­че­ская куль­ту­ра, как она вли­я­ет на ста­нов­ле­ние рим­ской куль­ту­ры и как посте­пен­но выра­ба­ты­ва­ют­ся соб­ст­вен­ные чер­ты рим­ской куль­ту­ры — обос­но­ва­на лек­то­ром доста­точ­но убеди­тель­но». Если масти­тая иссле­до­ва­тель­ни­ца италь­ян­ско­го Воз­рож­де­ния точ­но пере­да­ла то, что слы­ша­ла, то выда­ла и себя, и лек­то­ра с голо­вой: выхо­дит, что до про­ник­но­ве­ния в Рим элли­ни­сти­че­ских вея­ний сво­ей куль­ту­ры или, по край­ней мере, соб­ст­вен­ных черт тако­вой у кви­ри­тов тол­ком не было, раз лишь в это вре­мя нача­лось её ста­нов­ле­ние, хотя Рим суще­ст­во­вал уже более пяти веков. Не надо быть док­то­ром наук, чтобы понять абсурд­ность тако­го под­хо­да, и тем более уди­ви­тель­но, что Нина Вик­то­ров­на пред­по­чла имен­но его.

А вот что счи­та­ет быв­шая науч­ная руко­во­ди­тель­ни­ца лек­то­ра Н. Ю. Гвоздец­кая: «В изло­же­нии темы вид­на глу­бо­кая эруди­ция, вла­де­ние обшир­ной лите­ра­ту­рой, фак­та­ми… В. Ю. Барыш­ни­ков про­явил себя как пре­по­да­ва­тель, глу­бо­ко знаю­щий свой пред­мет и уме­ю­щий руко­во­дить студен­че­ской ауди­то­ри­ей»²⁷. Vo­lens no­lens вспо­ми­на­ет­ся гри­бо­едов­ское «ну как не пора­деть род­но­му чело­веч­ку». Любо­пыт­но, что вкла­ды­ва­ет ува­жае­мая Ната­лья Юрьев­на в сло­ва «руко­во­дить студен­че­ской ауди­то­ри­ей», когда речь идёт о лек­ции? Мож­но завла­деть её вни­ма­ни­ем, но как ею руко­во­дить? Про зна­ние же пред­ме­та, да ещё глу­бо­кое, и вовсе неправ­да: при­сут­ст­во­вав­шая на лек­ции доцент А. В. Кара­сё­ва, един­ст­вен­ный на кафед­ре анти­ко­вед и спе­ци­а­лист по исто­рии и куль­ту­ре Древ­не­го Рима, насчи­та­ла в лек­ции 30 (!) оши­бок. Неко­то­рые из «откро­ве­ний» г-на Барыш­ни­ко­ва сто­ит при­ве­сти (qua­lis histrio pe­reat!): «вплоть до “Эне­иды” Вер­ги­лия не появ­ля­лись поэ­мы о про­шлом»; Катон «дал осно­вы тео­рии рим­ско­го крас­но­ре­чия»; «на про­тя­же­нии все­го II в. до н. э. охра­ни­те­ли чистоты рим­ской куль­ту­ры изго­ня­ли гре­че­ских фило­со­фов из Рима»; «все речи Цице­ро­на явля­ют­ся поли­ти­че­ски­ми»; «рим­ская комедия была толь­ко “комеди­ей пал­ли­а­той” и уже во II в. до н. э. све­лась к миму»; но осо­бен­но захва­ты­ва­ет вооб­ра­же­ние кар­ти­на того, как «на ули­цах Рима появ­ля­лись тол­пы поглядеть на про­ход Вер­ги­лия или Гора­ция». Меж­ду тем пре­крас­но извест­но, что и до Вер­ги­лия на латин­ском писа­лись поэ­мы на тему рим­ско­го про­шло­го (Невий, Энний), что у Цице­ро­на поми­мо поли­ти­че­ских речей были и судеб­ные, что Катон (ни Стар­ший, ни Млад­ший) не изла­гал основ тео­рии рим­ско­го с.351 крас­но­ре­чия etc. Посе­му оста­ёт­ся пола­гать, что Н. В. Ревя­ки­на и Н. Ю. Гвоздец­кая либо зна­ют исто­рию Рима не луч­ше г-на Барыш­ни­ко­ва и пото­му не име­ли пра­ва давать оцен­ку его лек­ции, либо пошли на обман. Хоте­лось бы верить, что не вто­рое. А что думать о В. М. Тюле­не­ве, кото­ро­го не сму­ти­ли стран­но­сти в отзы­вах почтен­ных дам, уж и не знаю.

А. В. Кара­сё­ва име­ла неосто­рож­ность сооб­щить учё­но­му сове­ту об ошиб­ках в упо­мя­ну­той лек­ции, рав­но как и о негод­ном каче­стве про­грамм В. Ю. Барыш­ни­ко­ва по исто­рии древ­не­го мира, вели­ко­душ­но одоб­рен­ных В. М. Тюле­не­вым. В ответ про­фес­сор той же кафед­ры В. А. Евсе­ев, никак не оспа­ри­вая при­ведён­ных ею фак­тов, заявил, буд­то А. В. Кара­сё­ва «поли­ва­ет гря­зью» моло­до­го учё­но­го. Чем не обра­зец науч­ной поле­ми­ки? А про­рек­тор по науч­ной же рабо­те Д. И. Полы­вян­ный назида­тель­но изрёк, что начи­наю­щий моло­дой пре­по­да­ва­тель име­ет пра­во на ошиб­ки, заяв­ле­ние же А. В. Кара­сё­вой — про­сто «пер­со­наль­ный выпад». И если г-н Барыш­ни­ков поведа­ет студен­там, что вот, напри­мер, рос­пись на вазе, где Дедал Нио­бу в тро­ян­ско­го коня запи­хи­ва­ет, или ска­жет, что сто­ли­ца Бол­га­рии назва­на Софи­ей в честь Софьи Ковалев­ской, то как при­де­рёшь­ся? На то его моло­дое пре­по­да­ва­тель­ское пра­во. Да и вооб­ще знать как сле­ду­ет мате­ри­ал студен­ты долж­ны, а не пре­по­да­ва­тель, им экза­мен сда­вать, а не ему. Зато с А. В. Кара­сё­вой спрос дру­гой: декан исто­ри­че­ско­го факуль­те­та А. А. Кор­ни­ков на заседа­нии кафед­ры сокру­шал­ся, что за 22 года работы в ИвГУ она «не изда­ла ни одно­го учеб­ни­ка…, не орга­ни­зо­ва­ла и не про­ве­ла ни одной меж­ду­на­род­ной или все­рос­сий­ской науч­ной кон­фе­рен­ции, не изда­ла ни одно­го сбор­ни­ка науч­ных трудов», а пото­му-де нет осно­ва­ний изби­рать её доцен­том кафед­ры. Г-н Кор­ни­ков забыл объ­яс­нить, вхо­дит ли это в долж­ност­ные обя­зан­но­сти доцен­та и как пре­по­да­ва­тель может что-то изда­вать — раз­ве толь­ко пред­ста­вить текст. Веро­ят­но, мне воз­ра­зят, что декан ого­во­рил­ся, но с кри­ти­ку­ю­ще­го двой­ной спрос, тем более с руко­во­ди­те­ля. И уж совсем абсурд­но пенять на неиз­да­ние А. В. Кара­сё­вой сбор­ни­ка ста­тей (она долж­на его сама напи­сать? или собрать? или опять декан неудач­но выра­зил­ся?), не гово­ря уже о про­веде­нии кон­фе­рен­ции — не на свои ли сред­ства? (Учи­ты­вая страсть началь­ства к «опти­ми­за­ции рас­хо­дов», как вид­но, да.) И если кто-то ска­жет, что все эти пре­тен­зии со сто­ро­ны г-на Кор­ни­ко­ва не более чем «псо­во лая­ние и ехид­ни­но отры­га­ние» обнаглев­ше­го от вла­сти и без­на­ка­зан­но­сти само­ду­ра, мне труд­но будет на это что-то воз­ра­зить. То же мож­но с.352 ска­зать и о его под­чи­нён­ном г-не Тюле­не­ве, кото­рый обви­нил А. В. Кара­сё­ву в недо­ста­точ­но актив­ной науч­ной рабо­те, хотя у неё-де сни­зи­лась учеб­ная нагруз­ка. На деле ни о каком сни­же­нии оной речи не шло, а г-н Тюле­нев что-то явно напу­тал (или наврал?) — стран­ным обра­зом это про­изо­шло после того, как А. В. Кара­сё­ва поста­ви­ла под сомне­ние его соб­ст­вен­ные науч­ные «заслу­ги». В кон­це кон­цов «скан­да­лист­ку» уво­ли­ли из уни­вер­си­те­та как не про­шед­шую кон­курс²⁸. Ей уда­лось вос­ста­но­вить­ся через суд, но затем состав учё­но­го сове­та сме­ни­ли, выведя оттуда сре­ди про­чих тех, кто осме­лил­ся засту­пить­ся за «кра­моль­ни­цу», и тут уж всё про­шло глад­ко — в доцен­ты А. В. Кара­сё­ву не избра­ли, так ска­зать, окон­ча­тель­но.

Но кафед­ра не оста­лась без антич­ни­ков — на неё вер­ну­лась после отпус­ка по ухо­ду за ребён­ком доцент Е. Л. Фёдо­ро­ва. Каза­лось бы, мож­но радо­вать­ся, но толь­ко до пер­во­го озна­ком­ле­ния с её рабо­чи­ми про­грам­ма­ми, кото­рые г-н заве­дую­щий так­же вели­ко­душ­но одоб­рил. Вот тема по исто­рии Гре­ции: «Оформ­ле­ние основ Афин­ско­го поли­са в VIII—VI вв. до н. э.» Один из её пунк­тов: «Свер­же­ние тира­на и при­чи­ны вос­ста­нов­ле­ния демо­кра­тии». Учи­ты­вая, что речь идёт в преды­ду­щем пунк­те о Писи­стра­те, то сверг­ли, выхо­дит, его, хотя под­ра­зу­ме­ва­ет­ся Гип­пий, и уж тем паче ни о каком вос­ста­нов­ле­нии демо­кра­тии, кото­рой до той поры в Атти­ке не было, речи идти не может. А вот как в спис­ке источ­ни­ков ска­за­но о двух­том­ном изда­нии Пав­са­ния: «Пав­са­ний. Опи­са­ние Элла­ды. М., (Кн. IV, V)». Био­гра­фии Тесея и Соло­на отне­се­ны ко вто­ро­му тому трёх­том­но­го изда­ния Плу­тар­ха 1960-х гг., хотя поме­ще­ны они в пер­вом. В спис­ке лите­ра­ту­ры нет работ ни И. Е. Сури­ко­ва, ни Х. Туман­са, зато есть издан­ная в 1952 г. ста­тья А. Г. Бок­ща­ни­на «К вопро­су о про­ис­хож­де­нии государ­ства и фор­мах клас­со­вой борь­бы в древ­ней Атти­ке в VIII—VII вв. до н. э.», автор кото­рой не слиш­ком пре­успе­вал и в «сво­ей», рим­ской тема­ти­ке, что уж гово­рить о гре­че­ской.

с.353 Не луч­ше обсто­ит дело и с рим­ской частью, хотя Е. Л. Фёдо­ро­ва защи­ща­ла дис­сер­та­цию по Амми­а­ну Мар­цел­ли­ну²⁹ и что-то про Рим вро­де бы долж­на знать. В теме «Соци­аль­но-эко­но­ми­че­ское раз­ви­тие Рим­ской рес­пуб­ли­ки» чита­ем: «III. Поло­же­ние рим­ско­го раба. 1. Патро­ны и кли­ен­ты». Полу­ча­ет­ся, патро­нат­но-кли­ен­тель­ные отно­ше­ния — часть «раб­ской» тема­ти­ки par ex­cel­len­ce, что, пра­во, стран­но. Ещё одна неле­пость: «Товар­ное поме­стье пат­ри­ция». Полу­ча­ет­ся, что у бога­то­го пле­бея поме­стье чем-то отли­ча­лось имен­но пото­му, что его хозя­ин — пле­бей, да и поме­стье товар­ным быть не может, может иметь товар­ную направ­лен­ность про­из­вод­ство в рам­ках оно­го. В спис­ке лите­ра­ту­ры нет ни одной работы Е. М. Шта­ер­ман, Дж. Луц­ца­то пре­вра­тил­ся в Луцат­то, а моно­гра­фия Л. Л. Кофа­но­ва «Обя­за­тель­ст­вен­ное пра­во в арха­и­че­ском Риме (VI—IV вв. до н. э.). Дол­го­вой вопрос» — в «Обя­за­тель­ное пра­во в арха­и­че­ском Риме. Дол­го­вой вопрос», при­чём ука­зан 1990 г. изда­ния вме­сто 1994-го³⁰. Ни сама Е. Л. Фёдо­ро­ва, ни г-н заве­дую­щий на такие не сто­я­щие вни­ма­ния «мело­чи» вни­ма­ния не обра­ти­ли, дав лиш­ние осно­ва­ния недоб­ро­же­ла­те­лям и при­ди­рам усо­мнить­ся в их пра­ве вести заня­тия по древ­ней исто­рии.

Выво­ды из ска­зан­но­го, дума­ет­ся, сле­дую­щие. Перед нами «образ­цо­вый» пред­ста­ви­тель низо­вых струк­тур т. н. «вер­ти­ка­ли вла­сти», столь усерд­но насаж­дае­мой вер­ха­ми к ущер­бу для стра­ны. Неда­ром я так мно­го места уде­лил неко­то­рым началь­ни­кам и под­чи­нён­ным г-на с.354 Тюле­не­ва, ибо ни те, ни дру­гие как систе­ма суще­ст­во­вать друг без дру­га не могут. И при этой пороч­ной систе­ме чело­век, не обла­даю­щий мини­маль­ным запа­сом зна­ний и навы­ков (не гово­ря уже о мораль­ных каче­ствах), чув­ст­ву­ет себя вполне ком­форт­но: не толь­ко руко­во­дит одной из послед­них в стране кафедр исто­рии древ­не­го мира и сред­них веков, но и пози­ци­о­ни­ру­ет себя в каче­стве вид­но­го учё­но­го, а на кри­ти­ку сво­их, гово­ря по-ста­рин­но­му, без­ле­пых и непо­доб­ных писа­ний отве­ча­ет лишь тем людям, чью судь­бу может иска­ле­чить — есте­ствен­но, отнюдь не науч­ны­ми мето­да­ми, на кото­рые уже про­сто не спо­со­бен. Было бы стран­но ожи­дать, что у него и ему подоб­ных проснёт­ся совесть, но в любом слу­чае сто­ит назы­вать вещи сво­и­ми име­на­ми.