Древнейшие афинские монеты (Wappenmünzen): проблемы интерпретации и датировки*

с.43 Пер­вые шаги монет­но­го дела Афин по сей день явля­ют­ся для исто­ри­ков-анти­ко­ве­дов и нумиз­ма­тов пред­ме­том ост­рых дис­кус­сий. До пере­хо­да к чекан­ке став­ших столь широ­ко извест­ны­ми «сов» в афин­ском поли­се выпус­ка­лись моне­ты, за кото­ры­ми в иссле­до­ва­тель­ской лите­ра­ту­ре устой­чи­во закре­пи­лось в извест­ной мере услов­ное, но став­шее тем не менее обще­при­ня­тым обо­зна­че­ние Wap­pen­mün­zen (т. е. «гер­бо­вые моне­ты»; по вопро­су о пра­во­мер­но­сти тако­го обо­зна­че­ния см. ниже). Был, прав­да, в раз­ви­тии нау­ки этап (конец XIX в.), когда в исто­рио­гра­фии воз­об­ла­да­ла было точ­ка зре­ния, соглас­но кото­рой эти моне­ты в дей­ст­ви­тель­но­сти нуж­но соот­но­сить не с Атти­кой, а с Эвбе­ей¹ (на чем осо­бен­но наста­и­вал такой авто­ри­тет­ный спе­ци­а­лист, как Б. Хед). Но на сего­дняш­ний день эти пред­став­ле­ния все­це­ло ото­шли в про­шлое; ныне, кажет­ся, все соглас­ны с тем, что речь идет имен­но о древ­ней­шей афин­ской чекан­ке².

К кате­го­рии Wap­pen­mün­zen отно­сят­ся моне­ты, пред­став­ля­ю­щие собой, несо­мнен­но, еди­ную серию³ (при­чем доста­точ­но корот­кую⁴), име­ю­щие чер­ты прин­ци­пи­аль­но­го сход­ства как по фак­ту­ре, так и по основ­но­му номи­на­лу. Как пра­ви­ло, это дид­рах­ма; име­ют­ся ее фрак­ции — драх­ма, обол, геми­обол, тетар­те­мо­рий⁵. На послед­нем эта­пе появ­ля­ют­ся тет­ра­д­рах­мы. При этом Wap­pen­mün­zen силь­но, мож­но ска­зать, абсо­лют­но раз­нят­ся изо­бра­же­ни­я­ми на л. с. С точ­ки зре­ния этих послед­них, выде­ля­ют 15 типов дан­ных монет (дид­рахм)⁶, и преж­де все­го сле­ду­ет их пере­чис­лить⁷: 1) амфо­ра; 2) «три­с­ке­лес» — три чело­ве­че­ские ноги, рас­хо­дя­щи­е­ся из еди­но­го цен­тра; 3) жук-ска­ра­бей; 4) аст­ра­гал с.44 (кон­ская баб­ка); 5) голо­ва быка в фас; 6) сова вле­во; 7) сто­я­щий конь вле­во; 8) прото­ма коня вле­во; 9) прото­ма коня впра­во; 10) зад­няя часть коня впра­во; 11) коле­со с пере­кла­ди­на­ми-рас­пор­ка­ми; 12) обыч­ное коле­со с четырь­мя спи­ца­ми; 13) такое же коле­со, но с под­пор­ка­ми на кон­цах каж­дой спи­цы; 14) голо­ва Гор­го­ны; 15) на л. с. — тот же тип, но на о. с. в одной из чет­вер­тей, на кото­рые разде­лен вдав­лен­ный квад­рат, неболь­шой сим­вол — голо­ва льва⁸ в фас (на выше­пе­ре­чис­лен­ных 14 типах ника­ких изо­бра­же­ний во вдав­лен­ном квад­ра­те на о. с. нет). Вокруг части типов л. с. — линей­ный обо­док, кото­рый, воз­мож­но, сим­во­ли­зи­ру­ет щит. Тет­ра­д­рах­мы дан­ной серии под­разде­ля­ют­ся на два типа; на л. с. у обо­их голо­ва Гор­го­ны, на о. с. в одном слу­чае голо­ва льва в фас во вдав­лен­ном квад­ра­те, в дру­гом — голо­ва быка в фас, тоже во вдав­лен­ном квад­ра­те. На сереб­ре более мел­ких номи­на­лов отме­ча­ют так­же и дру­гие изо­бра­же­ния: глаз, лягуш­ку, ябло­ко, лист⁹; в каком соот­но­ше­нии нахо­дят­ся они с типа­ми основ­ных номи­на­лов — вопрос, пока не име­ю­щий одно­знач­но­го отве­та.

Наи­бо­лее углуб­лен­но в миро­вой исто­рио­гра­фии про­бле­ма­ми Wap­pen­mün­zen зани­мал­ся Ч. Сел­т­ман; имен­но он с пре­дель­ной дета­ли­за­ци­ей раз­ра­ботал кон­цеп­цию, трак­ту­ю­щую их как «гер­бо­вые моне­ты». Фун­да­мен­таль­ная моно­гра­фия Сел­т­ма­на «Афи­ны, их исто­рия и чекан­ка до пер­сид­ско­го втор­же­ния»¹⁰ была для сво­его вре­ме­ни клас­си­че­ской; одна­ко ныне, работая с ней, необ­хо­ди­мо учи­ты­вать, что изло­жен­ные в ней взгляды (это осо­бен­но каса­ет­ся про­блем дати­ров­ки) отра­жа­ют пред­став­ле­ния, харак­тер­ные для опре­де­лен­но­го эта­па раз­ви­тия наших зна­ний об афин­ском монет­ном деле, — эта­па, кото­рый на сего­дняш­ний день мож­но счи­тать уже прой­ден­ным. По мне­нию иссле­до­ва­те­ля, типы Wap­pen­mün­zen в боль­шин­стве сво­ем — это не что иное, как гер­бы знат­ней­ших ари­сто­кра­ти­че­ских родов Атти­ки.

Гипо­те­за Сел­т­ма­на была вна­ча­ле встре­че­на уче­ны­ми с боль­шим энту­зи­аз­мом. Одна­ко, начи­ная с 1960-х гг., она нача­ла под­вер­гать­ся стро­гой и во мно­гом спра­вед­ли­вой кри­ти­ке¹¹. Ука­зы­ва­лось, что в ней слиш­ком мно­го умо­зри­тель­но­го, не нахо­дя­ще­го пря­мой опо­ры в мате­ри­а­ле источ­ни­ков. Так, Сел­т­ман в зна­чи­тель­ной мере про­из­воль­но соот­нес то или иное изо­бра­же­ние на моне­тах с тем или иным афин­ским знат­ным родом¹². Кро­ме того, силь­ные сомне­ния вызы­ва­ют и сам факт нали­чия у ари­сто­кра­тии антич­но­го гре­че­ско­го поли­са с.45 родо­вых гер­бов в соб­ст­вен­ном смыс­ле сло­ва, и сама кате­го­рия «родо­вой чекан­ки»¹³.

В насто­я­щее вре­мя кон­цеп­цию Сел­т­ма­на в чистом виде, пожа­луй, уже никто не разде­ля­ет¹⁴. Соот­вет­ст­вен­но, неиз­беж­ной ста­но­вит­ся зада­ча аль­тер­на­тив­ных интер­пре­та­ций. Такие интер­пре­та­ции, конеч­но, появи­лись; неко­то­рые из них совер­шен­но отры­ва­ют изо­бра­же­ния на Wap­pen­mün­zen от кру­га сим­во­лов, свя­зан­ных с ари­сто­кра­ти­че­ски­ми рода­ми, что, на наш взгляд, тоже непра­во­мер­но. Так, Р. Хоппер¹⁵ пола­гал, что инте­ре­су­ю­щие нас моне­ты луч­ше рас­смат­ри­вать в рели­ги­оз­ном и празд­нич­ном кон­тек­сте и в них сле­ду­ет видеть, ско­рее все­го, семан­ти­ку Пана­фи­ней­ских игр. Но отнюдь не все из выше­пе­ре­чис­лен­ных изо­бра­же­ний могут быть без натя­жек трак­то­ва­ны подоб­ным обра­зом. Что обще­го с Пана­фи­не­ями у ска­ра­бея или три­с­ке­ле­са? Есть так­же мне­ние, что эти изо­бра­же­ния про­сто выра­жа­ли иде­а­лы ари­сто­кра­ти­че­ско­го обще­ства, без соот­не­се­ния с кон­крет­ны­ми рода­ми или инди­вида­ми¹⁶. Но это зву­чит слиш­ком абстракт­но и никак не помо­га­ет решить про­бле­му. Особ­ня­ком сто­ит выска­зан­ная отно­си­тель­но недав­но точ­ка зре­ния М. Викер­са¹⁷, соглас­но кото­рой на Wap­pen­mün­zen пред­став­ле­ны типы атти­че­ских фил. Впро­чем, на экзо­ти­че­ских постро­е­ни­ях Викер­са нам еще при­дет­ся спе­ци­аль­но оста­но­вить­ся несколь­ко ниже.

В послед­нее вре­мя, насколь­ко мож­но судить, мно­гие иссле­до­ва­те­ли начи­на­ют в осто­рож­ной фор­ме воз­вра­щать­ся к неко­то­рым поло­же­ни­ям гипо­те­зы Сел­т­ма­на (есте­ствен­но, моди­фи­ци­руя их)¹⁸. И это пред­став­ля­ет­ся зако­но­мер­ным и оправ­дан­ным. Моне­ты, о кото­рых идет речь, несо­мнен­но, эмбле­ма­тич­ны. Отме­ча­лось, что все пере­чис­лен­ные изо­бра­же­ния (как, впро­чем, и мно­гие дру­гие) встре­ча­ют­ся так­же в чер­но­фи­гур­ной вазо­пи­си VI в. до н. э., и не где-нибудь, а на щитах вои­нов¹⁹, при­чем по край­ней мере неко­то­рые из этих типов с.46 в нарра­тив­ных источ­ни­ках ассо­ци­и­ру­ют­ся, пусть кос­вен­но, с кон­крет­ны­ми ари­сто­кра­ти­че­ски­ми рода­ми (напри­мер, с Алк­мео­нида­ми)²⁰. Итак, если перед нами все-таки эмбле­мы, то что это за эмбле­мы?

Нам пред­став­ля­ет­ся наи­бо­лее пер­спек­тив­ным видеть в изо­бра­же­ни­ях на Wap­pen­mün­zen зна­ки маги­ст­ра­тов, ответ­ст­вен­ных за чекан­ку (точ­ка зре­ния, кото­рую наи­бо­лее после­до­ва­тель­но раз­вил Дж. Кролл²¹). Парал­ле­ли это­му в древ­не­гре­че­ском монет­ном деле мож­но най­ти в изоби­лии²². Даже если оста­вать­ся в рам­ках чисто афин­ско­го мате­ри­а­ла и не при­вле­кать моне­ты из дру­гих поли­сов, ана­ло­гии име­ют­ся. В каче­стве тако­вых сле­ду­ет в первую оче­редь при­ве­сти зна­ки маги­ст­ра­тов на моне­тах «ново­го сти­ля», выпус­кав­ших­ся в элли­ни­сти­че­ских Афи­нах²³. Раз­ли­чие заклю­ча­ет­ся в том, что на этих моне­тах маги­ст­рат ста­вил свой знак в виде сим­во­ла-диф­фе­рен­та, допол­ни­тель­но­го по отно­ше­нию к основ­но­му типу. Что же каса­ет­ся Wap­pen­mün­zen, то на них в эту очень ран­нюю эпо­ху антич­но­го монет­но­го дела обще­по­лис­ная эмбле­ма­ти­ка Афин еще не полу­чи­ла ника­ко­го отра­же­ния²⁴; соот­вет­ст­вен­но, место основ­но­го типа зани­ма­ли имен­но зна­ки маги­ст­ра­тов. Если мож­но так выра­зить­ся, тип каж­до­го ново­го выпус­ка одно­вре­мен­но играл роль диф­фе­рен­та, поз­во­ляя отли­чать друг от дру­га моне­ты, чека­нен­ные в раз­ные годы.

Ана­лиз маги­ст­рат­ских сим­во­лов на афин­ском сереб­ре «ново­го сти­ля»²⁵ демон­стри­ру­ет, что долж­ност­ные лица обла­да­ли доста­точ­ной сво­бо­дой в выбо­ре эмбле­мы. При этом выбо­ре они мог­ли руко­вод­ст­во­вать­ся самы­ми раз­лич­ны­ми сооб­ра­же­ни­я­ми, еди­ной систе­мы не было. Знак маги­ст­ра­та мог дей­ст­ви­тель­но иметь прото­ге­раль­ди­че­ский харак­тер, но часто в нем нахо­ди­ла вопло­ще­ние не эта, а иная инфор­ма­ция: напри­мер, аллю­зия на какие-нибудь слав­ные дея­ния пред­ков дан­но­го граж­да­ни­на или «обыг­ры­ва­ние» его име­ни по прин­ци­пу ребу­са²⁶. В каких-то слу­ча­ях кон­крет­ная интер­пре­та­ция того или ино­го с.47 сим­во­ла про­сто затруд­ни­тель­на на нынеш­нем уровне раз­ви­тия нау­ки. В любом слу­чае, ясно, что, с одной сто­ро­ны, перед нами инди­виду­аль­ная эмбле­ма­ти­ка, но, с дру­гой сто­ро­ны, она име­ет такой харак­тер, что через нее в опо­сре­до­ван­ной фор­ме может про­яв­лять­ся, в чис­ле про­че­го, и эмбле­ма­ти­ка родо­вая (ста­ра­ем­ся сфор­му­ли­ро­вать важ­ный тезис как мож­но более осто­рож­но и взве­шен­но). Сле­ду­ет пола­гать, ана­ло­гич­ным обра­зом дело обсто­я­ло и в эпо­ху арха­и­ки.

Одним из силь­ней­ших аргу­мен­тов про­тив трак­тов­ки изо­бра­же­ний на Wap­pen­mün­zen как эмблем знат­ных родов тра­ди­ци­он­но явля­ет­ся сле­дую­щий. Если дати­ро­вать эти моне­ты пери­о­дом тира­нии Писи­стра­та, как чаще все­го дела­ют, дей­ст­ви­тель­но, при­хо­дит­ся при­знать, что вре­мя их выпус­ка было, мяг­ко гово­ря, не самым под­хо­дя­щим для про­яв­ле­ния ари­сто­кра­ти­че­ских амби­ций. Ведь при Писи­стра­те мно­гие афин­ские ари­сто­кра­ты (Алк­мео­ниды, Фила­иды и др.) ока­за­лись в опа­ле или даже в изгна­нии²⁷. Одна­ко, чтобы оце­нить, в какой сте­пе­ни этот аргу­мент явля­ет­ся весо­мым, необ­хо­ди­мо подроб­нее оста­но­вить­ся на вопро­се о дати­ров­ке Wap­pen­mün­zen, про­следив основ­ные точ­ки зре­ния по дан­но­му вопро­су и дина­ми­ку их эво­лю­ции²⁸. Преж­де все­го необ­хо­ди­мо ого­во­рить нераз­рыв­ную связь двух про­блем: хро­но­ло­гии Wap­pen­mün­zen и вре­ме­ни нача­ла чекан­ки «сов». От реше­ния пер­вой из них напря­мую зави­сит реше­ние вто­рой, и наобо­рот. Будем исхо­дить из двух пред­став­ля­ю­щих­ся доста­точ­но оче­вид­ны­ми и как буд­то бы никем теперь не оспа­ри­вае­мых поло­же­ний: во-пер­вых, Wap­pen­mün­zen — афин­ские моне­ты, во-вто­рых, хро­но­ло­ги­че­ски они непо­сред­ст­вен­но пред­ше­ст­во­ва­ли «совам».

Автор пер­во­го спе­ци­аль­но­го моно­гра­фи­че­ско­го иссле­до­ва­ния о монет­ном деле Афин Э. Беле²⁹ счи­тал, что Wap­pen­mün­zen нача­ли выпус­кать­ся во вто­рой поло­вине 560-х гг. до н. э. При этом он свя­зы­вал их с дея­тель­но­стью Соло­на, но не с тем ее пери­о­дом, когда про­во­ди­лись зна­ме­ни­тые рефор­мы, а со вре­ме­нем после воз­вра­ще­ния зако­но­да­те­ля из деся­ти­лет­не­го путе­ше­ст­вия³⁰. Это несколь­ко оза­да­чи­ва­ет: из источ­ни­ков неиз­вест­но, чтобы Солон осу­ществлял какие-либо поли­ти­че­ские или эко­но­ми­че­ские меры в эту послед­нюю пору сво­ей жиз­ни. Что же каса­ет­ся пер­вых «сов», то они, по мне­нию Беле, были отче­ка­не­ны после изгна­ния Писи­стра­ти­дов в 510 г. до н. э. Сле­ду­ет отме­тить, что этот послед­ний тезис пред­став­ля­ет­ся весь­ма пер­спек­тив­ным и хоро­шо корре­ли­ру­ет с наи­бо­лее совре­мен­ны­ми точ­ка­ми зре­ния (см. ниже).

Одна­ко уже вско­ре под­ход к хро­но­ло­гии ран­ней афин­ской чекан­ки корен­ным обра­зом изме­нил­ся в сто­ро­ну ее рез­ко­го «удрев­не­ния». Пере­лом­ной ста­ла здесь пози­ция Б. Хеда, реши­тель­но свя­зав­ше­го с.48 выпуск пер­вых «сов» с Соло­ном³¹ (Wap­pen­mün­zen Хед, как мы уже виде­ли, вооб­ще не счи­тал афин­ски­ми моне­та­ми). Настоль­ко велик был авто­ри­тет выдаю­ще­го­ся англий­ско­го нумиз­ма­та, что после него все обсуж­де­ние рас­смат­ри­вае­мо­го здесь вопро­са пошло совер­шен­но ины­ми путя­ми. Со вре­ме­нем выяви­лась необ­хо­ди­мость после­до­ва­тель­ной реви­зии и «омо­ло­же­ния» его дати­ров­ки, посколь­ку она явно невер­на³². В иссле­до­ва­тель­ской лите­ра­ту­ре посту­па­тель­но сме­ня­ли друг дру­га несколь­ко основ­ных дати­ро­вок: 1) Wap­pen­mün­zen нача­ли чека­нить­ся при Солоне, пер­вые «совы» — при Писи­стра­те³³; 2) Wap­pen­mün­zen — при Писи­стра­те, пер­вые «совы» — при Гип­пии³⁴; 3) Wap­pen­mün­zen — при Гип­пии, пер­вые «совы» — после его свер­же­ния, око­ло 510 г. до н. э.³⁵ Эта послед­няя точ­ка зре­ния выдви­ну­та в самых новых работах по инте­ре­су­ю­щей нас про­бле­ма­ти­ке; она в наи­боль­шей сте­пе­ни соот­вет­ст­ву­ет совре­мен­но­му уров­ню раз­ви­тия нау­ки и нам так­же пред­став­ля­ет­ся (с неко­то­ры­ми неприн­ци­пи­аль­ны­ми ого­вор­ка­ми) сто­я­щей бли­же все­го к истине.

При­хо­дит­ся отме­тить и тот факт, что была пред­при­ня­та попыт­ка еще силь­нее «омо­ло­дить» как Wap­pen­mün­zen, так и ран­ние «совы»³⁶. Раз­ви­ваю­щий эту идею М. Викерс изве­стен боль­ше все­го мно­го­чис­лен­ны­ми работа­ми, направ­лен­ны­ми на ради­каль­ный пере­смотр (без серь­ез­ных к тому осно­ва­ний) всей хро­но­ло­гии афин­ской чер­но­фи­гур­ной и крас­но­фи­гур­ной кера­ми­ки. Эта его «новая хро­но­ло­гия» неод­но­крат­но и суро­во кри­ти­ко­ва­лась авто­ри­тет­ны­ми спе­ци­а­ли­ста­ми как про­яв­ле­ние с.49 экс­тре­миз­ма в нау­ке³⁷. Столь же по-экс­тре­мист­ски, рубя спле­ча серь­ез­ней­шие про­бле­мы, к сожа­ле­нию, подо­шел Викерс и к нумиз­ма­ти­че­ской тема­ти­ке. Он пола­га­ет, что Wap­pen­mün­zen нача­ли чека­нить­ся в самом кон­це VI в. до н. э., в пери­од демо­кра­ти­че­ских реформ Кли­сфе­на, а типы этих монет явля­ют­ся сим­во­ла­ми деся­ти новых афин­ских фил, создан­ных рефор­ма­то­ром вза­мен четы­рех ста­рых, ионий­ских. Что же каса­ет­ся «сов», то их выпуск, соглас­но хро­но­ло­ги­че­ским выклад­кам Викер­са, начал­ся толь­ко после 480 г. до н. э.

Вполне есте­ствен­но, что в аргу­мен­та­ции Викер­са сра­зу же был заме­чен целый ряд настоль­ко сла­бых мест, что они сво­дят на нет все зна­че­ние его постро­е­ний. Так, отме­ча­лось³⁸, что иссле­до­ва­тель, искус­ст­вен­но под­го­няя чис­ло типов Wap­pen­mün­zen к чис­лу кли­сфе­нов­ских фил, совер­шен­но неоправ­дан­но реду­ци­ро­вал эти типы с 15 до 10. Для это­го он «закрыл гла­за» на раз­ли­чия меж­ду тре­мя раз­лич­ны­ми изо­бра­же­ни­я­ми коле­са на моне­тах, сочтя, что перед нами — один тип, а не три, как в дей­ст­ви­тель­но­сти. Так же он посту­пил с изо­бра­же­ни­я­ми прото­мы коня (вле­во и впра­во), сведя эти два типа к одно­му. Нако­нец, он совер­шен­но исклю­чил из серии Wap­pen­mün­zen моне­ты с голо­вой Гор­го­ны, что уже совсем недо­пу­сти­мо. Одним сло­вом, мате­ри­ал нумиз­ма­ти­че­ских источ­ни­ков ока­зал­ся без­жа­лост­но при­не­сен в жерт­ву чисто апри­ор­ным, умо­зри­тель­ным гипо­те­зам. Есть, нако­нец, и факт, кото­рый самим сво­им суще­ст­во­ва­ни­ем пол­но­стью раз­ру­ша­ет все кон­струк­ции Викер­са. В архи­ве Пер­се­по­ля най­ден отпе­ча­ток ревер­са афин­ской тет­ра­д­рах­мы-«совы», исполь­зо­ван­ной в каче­стве печа­ти при скреп­ле­нии гли­ня­ных таб­ли­чек. Памят­ник дати­ру­ет­ся заве­до­мо рань­ше 480 г. до н. э. (он отно­сит­ся к рубе­жу VI—V вв. до н. э.) и демон­стри­ру­ет, что «совы» к тому вре­ме­ни уже чека­ни­лись и даже попа­да­ли в дале­кую пер­сид­скую сто­ли­цу³⁹. Все гово­рит о том, что к тео­рии Викер­са сле­ду­ет отно­сить­ся так, как она того заслу­жи­ва­ет, — как к оче­ред­ной попыт­ке диле­тан­та про­из­ве­сти «науч­ную сен­са­цию» — и не отно­сить­ся к ней слиш­ком серь­ез­но.

Итак, если исхо­дить из того, что нача­ло чекан­ки Wap­pen­mün­zen пада­ет на пер­вые годы прав­ле­ния Гип­пия или (чрез­мер­ная точ­ность здесь неумест­на) на самые послед­ние годы тира­нии Писи­стра­та, это ста­вит рас­смат­ри­вае­мые моне­ты во вполне при­ем­ле­мый исто­ри­че­ский кон­текст. Как извест­но, Писи­страт в кон­це сво­ей жиз­ни начал, а Гип­пий про­дол­жил в зна­чи­тель­но более интен­сив­ных фор­мах дело при­ми­ре­ния с афин­ски­ми ари­сто­кра­ти­че­ски­ми рода­ми⁴⁰. Пред­ста­ви­те­ли Алк­мео­нидов, Фила­идов, Кери­ков и др. зани­ма­ли в это вре­мя даже с.50 выс­ший пост эпо­ним­но­го архон­та⁴¹. Соот­вет­ст­вен­но, они не име­ли суще­ст­вен­ных пре­пят­ст­вий для мани­фе­ста­ции сво­ей сим­во­ли­ки как инди­виду­аль­ной, так и родо­вой.

В дан­ной свя­зи умест­но, под­хо­дя уже к кон­цу работы, кос­нуть­ся вопро­са о том, какие имен­но маги­ст­ра­ты ста­ви­ли свои зна­ки на Wap­pen­mün­zen. Когда обы­чай таких зна­ков после дол­го­го пере­ры­ва воз­об­но­вил­ся в Афи­нах (в элли­ни­сти­че­скую эпо­ху, на моне­тах «ново­го сти­ля»), за чекан­ку монет, насколь­ко мож­но судить, отве­ча­ли какие-то спе­ци­аль­ные долж­ност­ные лица⁴². В нау­ке их услов­но назы­ва­ют «монет­ны­ми маги­ст­ра­та­ми» или «моне­та­ри­я­ми», хотя, стро­го гово­ря, мы не зна­ем, как они назы­ва­лись на самом деле, и вооб­ще досто­вер­ная инфор­ма­ция о них чрез­вы­чай­но скуд­на. Пред­ла­га­лись раз­лич­ные точ­ки зре­ния по вопро­су об иден­ти­фи­ка­ции этой маги­ст­ра­ту­ры, но ни одна из них не полу­чи­ла без­ого­во­роч­но­го при­зна­ния.

Раз­мыш­ляя о том, как в этом отно­ше­нии мог­ло обсто­ять дело во вто­рой поло­вине VI в. до н. э., необ­хо­ди­мо при­ни­мать в рас­чет сле­дую­щие сооб­ра­же­ния. Арха­и­че­ская эпо­ха исто­рии афин­ско­го поли­са была вре­ме­нем, когда систе­ма полис­ных маги­ст­ра­тур полу­чи­ла еще весь­ма сла­бое раз­ви­тие: ведь это — очень ран­няя сту­пень ее эво­лю­ции. Лишь поз­же, в пери­од клас­си­че­ской демо­кра­тии, появи­лось мно­го самых раз­лич­ных долж­ност­ных лиц с чрез­вы­чай­но дроб­ны­ми обя­зан­но­стя­ми, когда пре­ро­га­ти­вы каж­до­го из них огра­ни­чи­ва­лись некой узкой, кон­крет­ной сфе­рой государ­ст­вен­но­го управ­ле­ния. До того, то есть на инте­ре­су­ю­щем нас хро­но­ло­ги­че­ском отрез­ке, мы наблюда­ем прин­ци­пи­аль­но иную кар­ти­ну: весь­ма малое коли­че­ство маги­ст­ра­тов, каж­дый из кото­рых обла­дал широ­ким кру­гом пол­но­мо­чий. По сути дела, с абсо­лют­ной сте­пе­нью уве­рен­но­сти мож­но гово­рить толь­ко о суще­ст­во­ва­нии посто­ян­но дей­ст­ву­ю­щей кол­ле­гии девя­ти еже­год­но сме­няв­ших­ся архон­тов во гла­ве с архон­том-эпо­ни­мом⁴³. Кста­ти, и режим тира­нии Писи­стра­ти­дов ско­рее пре­пят­ст­во­вал, чем спо­соб­ст­во­вал созда­нию новых полис­ных долж­но­стей. Мож­но сде­лать ответ­ст­вен­ный вывод: для Афин VI в. до н. э. мы вряд ли име­ем пра­во пред­по­ла­гать нали­чие осо­бой долж­но­сти монет­но­го маги­ст­ра­та.

С дру­гой сто­ро­ны, такое зна­чи­мое собы­тие, каким ста­ло введе­ние (впер­вые в афин­ской исто­рии!) соб­ст­вен­ной чекан­ной моне­ты, долж­но было рас­смат­ри­вать­ся вла­стя­ми как дело пер­во­сте­пен­ной государ­ст­вен­ной важ­но­сти, и кон­троль над про­цес­сом, ско­рее все­го, был пору­чен долж­ност­ным лицам само­го высо­ко­го ран­га — таким, кото­рые сле­до­ва­ли непо­сред­ст­вен­но за вер­хов­ным пра­ви­те­лем. С наи­боль­шей сте­пе­нью веро­ят­но­сти мож­но утвер­ждать, что это были имен­но с.51 архон­ты-эпо­ни­мы. Писи­стра­ти­ды в годы сво­ей тира­нии, как извест­но, забо­ти­лись о том, чтобы на этом посту сто­я­ли их сто­рон­ни­ки (Thuc. VI. 54. 6).

Если наше пред­по­ло­же­ние вер­но и 15 типов Wap­pen­mün­zen соот­вет­ст­ву­ют 15 архон­там пери­о­да прав­ле­ния Гип­пия, это откры­ва­ет нема­ло­важ­ные пер­спек­ти­вы. Мож­но попы­тать­ся с новых пози­ций отве­тить на вопро­сы о кон­крет­ной атри­бу­ции изо­бра­же­ний и об исто­ри­че­ском кон­тек­сте пере­хо­да от Wap­pen­mün­zen к «совам». Но это мог­ло бы стать темой отдель­ной работы.

Igor E. Su­ri­kov (Mos­cow).
The ear­liest At­he­nian coins (Wap­pen­mün­zen): prob­lems of in­terpre­ta­tion and da­ting

The ar­tic­le deals with the first, most an­cient coins of At­hens (the so-cal­led Wap­pen­mün­zen, ‘he­ral­dic coins’), is­sued in the La­te Ar­chaic epoch, be­fo­re the fa­mous ‘Owls’. The aut­hor ar­gues that the Wap­pen­mün­zen is­sues (about 15) were of an­nual cha­rac­ter and that their va­rio­us coin ty­pes can be in­terpre­ted as signs of ma­gistra­tes res­pon­sib­le for coi­na­ge (most pro­bab­ly, ar­chons). Su­re­ly, the­se sym­bols could ref­lect ‘pro­to­he­ral­dic’ emblems of nob­le fa­mi­lies ma­gistra­tes be­lon­ged to. As to the da­ting of the se­ries, it was is­sued du­ring the years of Hip­pias’ ty­ran­ny.