К. Скотт

Глава IX «Деяний Божественного Августа» и культ правителя

Scott K. Chapter IX of the Res Gestae and the Ruler Cult // Classical Philology. Vol. 27. 3. 1932. P. 284—287.
Перевод с англ. О. В. Любимовой.

с.284 Латин­ский текст девя­той гла­вы «Дея­ний Боже­ст­вен­но­го Авгу­ста» выглядит так:

[Vo­ta pro va­le­tu­di­ne mea sus­ci­pi per con­s]ules et sa­cer­do­tes qu[in­to] qu[oque an­no se­na­tus dec­re­vit. Ex iis] vo­tis s[ae]pe fe­ce­runt vi­vo [me lu­dos ali­quo­tiens sa­cer­do­tu]m quat­tuor amplis­si­ma con­le[gia, ali­quo­tiens con­su­les. Pri­vat]im etiam et mu­ni­ci­pa­tim uni­ver[si ci­ves una­ni­mi­ter con­ti­nen­te]r apud om­nia pul­vi­na­ria pro va­le[tu­di­ne suppli­ca­ve­runt][1]1.

Выра­же­ние vi­vo me[2], отсут­ст­ву­ю­щее в гре­че­ском пере­во­де Анкир­ско­го памят­ни­ка, при­влек­ло вни­ма­ние Момм­зе­на, кото­рый, одна­ко, не пред­ло­жил ника­ко­го объ­яс­не­ния его зна­че­ния2. Неко­то­рые ком­мен­та­то­ры3 были удив­ле­ны этим выра­же­ни­ем. Их заме­ча­ния с.285 собрал Кор­не­ман4, поэто­му нет нуж­ды повто­рять их здесь. Сам Кор­не­ман ком­мен­ти­ру­ет их так:

Fast al­le Erklä­rer ha­ben an den Wor­ten vi­vo me Anstoss ge­nom­men und entwe­der gar kei­ne oder recht unglück­li­che Deu­tungsver­su­che ge­ge­ben… Die Erklä­rung der Wor­te aber wird nicht gewon­nen, wenn man da­bei den Blick des Augus­tus in die Zu­kunft, son­dern wenn man ihn, wie das na­tür­lich ist, in die Ver­gan­gen­heit ge­rich­tet denkt. Pen­te­te­ri­sche Spie­le waren auch schon für den Dik­ta­tor Cae­sar be­schlos­sen wor­den, doch war es zur Feier der­sel­ben bei des­sen Leb­zei­ten nicht mehr ge­kom­men, viel­mehr war erst dem Di­vus Juli­us ge­le­gentlich der Einwei­hung sei­nes Tem­pels auf dem Fo­rum die Eh­re der Spie­le zu teil gewor­den. Die Wor­te vi­vo me ge­hö­ren al­so in die­sel­be Ka­te­go­rie mit Be­mer­kun­gen, wie: qui] ho­nos [ad hoc tem­pus] ne­mi­ni prae­ter [m]e es[t dec­re­tus] und den vie­len an­de­ren die­ser Art[3]5.

Пред­став­ля­ет­ся, что Кор­не­ман прав, отвер­гая мне­ние, буд­то Август напи­сал vi­vo me в ожи­да­нии смер­ти, а так­же тео­рию, буд­то сло­ва vi­vo me мог доба­вить Тибе­рий6. Неуди­ви­тель­но, что выра­же­ние vi­vo me в тек­сте, кото­рый от пер­во­го лица напи­сал живой чело­век об играх, про­веден­ных во испол­не­ние обе­тов за его здо­ро­вье (ведь никто не дает обе­тов за здо­ро­вье умер­ше­го!), кажет­ся излиш­ним или абсурд­ным или, во вся­ком слу­чае, непо­нят­ным. Но Август не был скло­нен к мно­го­слов­ным или смеш­ным выска­зы­ва­ни­ям, и его сохра­нив­ши­е­ся сочи­не­ния под­твер­жда­ют сло­ва Све­то­ния о том, что «боль­ше все­го он ста­рал­ся как мож­но яснее выра­зить свою мысль»[4]7.

Далее сле­ду­ет поис­кать точ­ное зна­че­ние этих двух слов, кото­рое, по-види­мо­му, долж­но под­чер­ки­вать мысль, что игры про­во­ди­лись в честь живо­го чело­ве­ка, в про­ти­во­по­лож­ность играм в честь умер­ше­го8. Выска­зы­ва­лось пред­по­ло­же­ние, что автор гре­че­ской вер­сии про­пу­стил сло­ва vi­vo me, пото­му что не понял их зна­че­ния9. Но рим­ля­нин, пере­во­див­ший на гре­че­ский язык10 такой важ­ный офи­ци­аль­ный доку­мент, как «Дея­ния», с.286 дол­жен был, по всей веро­ят­но­сти, пони­мать, что напи­сал Август, — либо Авгу­ста при­дет­ся обви­нить в неяс­но­сти выра­же­ний. Рацио­наль­ное объ­яс­не­ние, види­мо, состо­ит в том, что пере­вод­чик чув­ст­во­вал, что сло­ва vi­vo me не нуж­ны в гре­че­ской вер­сии, кото­рую пред­сто­я­ло уста­но­вить на Восто­ке, где дав­но утвер­дил­ся культ пра­ви­те­ля и были извест­ны игры в честь боже­ст­вен­ных пра­ви­те­лей. На Восто­ке часто учреж­да­лись игры в честь божеств, умер­ших геро­ев (напри­мер, Ахил­ла или Анхи­за) и умер­ших и обо­жест­влен­ных пра­ви­те­лей; более того, в элли­ни­сти­че­ский пери­од игры про­во­ди­лись в честь живых людей, обо­жест­влен­ных при­жиз­нен­но, и по мере рас­ши­ре­ния рим­ской вла­сти такие игры в каче­стве боже­ст­вен­ных поче­стей пре­до­став­ля­лись рим­ским пол­ко­во­д­цам и намест­ни­кам при­жиз­нен­но11. Но в Риме игры устра­и­ва­лись в честь богов и нико­гда — в честь людей, не счи­тая того, что рабо­леп­ный сенат в чис­ле поче­стей Цеза­ря решил про­ве­сти цир­ко­вые игры в его честь, как если бы он был осно­ва­те­лем горо­да, и, кро­ме того, были орга­ни­зо­ва­ны игры в честь Победы Цеза­ря12. В про­шлом суще­ст­во­ва­ли vo­ta pro rei­pub­li­cae sa­lu­te[5]13, и точ­но так же теперь появи­лись vo­ta и lu­di pro Cae­sa­ris sa­lu­te[6], ука­зы­ваю­щие на то, что сенат, кото­рый в 30 г. до н. э. про­го­ло­со­вал за обе­ты и игры в честь Окта­ви­а­на, уже близ­ко подо­шел к отож­дест­вле­нию его с государ­ст­вом. Хай­нен пола­га­ет, что обе­ты при­но­си­лись Юпи­те­ру14, но игры про­во­ди­лись за здра­вие Авгу­ста, что мало отли­ча­ет­ся от игр в честь Авгу­ста; и о том, что игры в честь Авгу­ста сле­ду­ет рас­смат­ри­вать как боже­ст­вен­ную почесть, свиде­тель­ст­ву­ют сло­ва Све­то­ния: «pro­vin­cia­rum ple­rae­que su­per templa et aras lu­dos quo­que quin­quen­na­les pae­ne op­pi­da­tim con­sti­tue­runt»[7]15. Более того, при рас­смот­ре­нии IX—XII глав «Дея­ний» обна­ру­жи­ва­ют­ся два важ­ных фак­та. (1) В этих гла­вах пере­чис­ле­ны государ­ст­вен­ные поче­сти рели­ги­оз­но­го харак­те­ра, кото­рые Август полу­чил по поста­нов­ле­нию сена­та (кро­ме долж­но­сти вер­хов­но­го пон­ти­фи­ка). (2) Упо­мя­ну­тые поче­сти явля­ют­ся экс­тра­ор­ди­нар­ны­ми, и ранее сенат нико­гда их не пре­до­став­лял (един­ст­вен­ное исклю­че­ние — это избра­ние Авгу­ста на долж­ность вер­хов­но­го пон­ти­фи­ка, одна­ко он отме­ча­ет (гл. X), что на выбо­ры в Рим стек­лось такое мно­же­ство наро­ду, «како­го нико­гда не было в Риме до тех пор»).

Имя Авгу­ста было вне­се­но в гимн сали­ев; полу­чив пожиз­нен­ную три­бун­скую власть, он стал свя­щен­ным и непри­кос­но­вен­ным; был воз­двиг­нут алтарь Фор­ту­ны Воз­вра­щаю­щей, на кото­ром еже­год­но в день его воз­вра­ще­ния из Сирии совер­ша­лись жерт­во­при­но­ше­ния, и этот день был назван Авгу­ста­ли­я­ми; навстре­чу ему в Кам­па­нию была высла­на деле­га­ция (qui ho­nos ad hoc tem­pus ne­mi­ni prae­ter me est dec­re­tus[8]); был посвя­щен алтарь Мира Авгу­ста, на кото­ром совер­ша­лись свя­щен­но­дей­ст­вия в каж­дую годов­щи­ну его воз­вра­ще­ния из Гал­лии и Испа­нии, — всё это поче­сти, кото­рых ранее не удо­ста­и­вал­ся ни один рим­ля­нин. Не так ли с.287 обсто­я­ло дело и с обе­та­ми, част­ны­ми и муни­ци­паль­ны­ми молеб­ст­ви­я­ми в хра­мах и игра­ми? Мисс Тэй­лор утвер­жда­ет, что вклю­че­ние име­ни Авгу­ста в гимн сали­ев — это един­ст­вен­ная боже­ст­вен­ная почесть, упо­мя­ну­тая в «Дея­ни­ях»16. Но все поче­сти (исклю­чая долж­ность вер­хов­но­го пон­ти­фи­ка), пере­чис­лен­ные в этих гла­вах, не подо­ба­ли чело­ве­ку, посколь­ку ранее сенат не пре­до­став­лял их ни одно­му рим­ля­ни­ну. Если это и не боже­ст­вен­ные поче­сти в пря­мом смыс­ле сло­ва, то раз­ли­чие здесь чисто тех­ни­че­ское. Таким обра­зом, vi­vo me ука­зы­ва­ет на то, что Август мыс­лил в кате­го­ри­ях куль­та пра­ви­те­ля.


Уни­вер­си­тет Вестерн Резерв

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1Текст при­во­дит­ся по изда­нию: Ba­ri­ni C. Mo­nu­men­tum An­cy­ra­num. Res ges­tae di­vi Augus­ti, tes­to e com­men­to sto­ri­co. Mi­la­no, 1930.
  • 2В сво­ем вто­ром изда­нии «Дея­ний» он пишет: «In se­quen­ti­bus ver­ba vi­vo me, quae in edi­tio­ne prio­re re­ti­nue­ram quam­quam du­bi­tans (nam mi­re om­ni­no in lu­dis pro sa­lu­te sua edi­tis hoc ad­dit Augus­tus eos vi­vo se ce­leb­ra­tos es­se), ve­re in la­pi­de ex­tant (sci­li­cet me et­si in gyp­so non com­pa­ret, in la­pi­de Do­maszew­ski­us dep­re­hen­dit)[9]…» (Mom­msen Th. Res ges­tae di­vi Augus­ti: ex Mo­nu­men­tis An­cy­ra­no et Apol­lo­nien­si. B., 1883. S. 41).
  • 3Bor­mann E. Be­mer­kun­gen zum schriftli­chen Nach­las­se des Kai­sers Augus­tus. Rek­to­ratsprog­ramm. Mar­burg, 1884. S. 25; Gep­pert P. Zum Mo­nu­men­tum An­cy­ra­num. Wis­sen­schaftli­che Bei­la­ge zum Prog­ramm des Ber­li­ni­schen Gym­na­siums zum Grauen Klos­ter. Ber­lin, 1887. S. 5—6; Bor­mann E. Über die Bes­tim­mung des Mo­nu­men­tum An­cy­ra­num // Zeitschrift für das Gym­na­sialwe­sen. Bd. 1. 1896. S. 529; Schmidt J. Zum Mo­nu­men­tum An­cy­ra­num // Phi­lo­lo­gus. Bd. 44. 1885. S. 461; Wölfflin E. Epi­gra­phi­sche Beit­ra­ge. Sit­zungsbe­rich­te der Kö­nig­li­chen Baye­ri­schen Aka­de­mie der Wis­sen­schaf­ten, phi­lo­sop­hi­sch-phi­lo­lo­gi­sch-his­to­ri­sche Klas­se. Mün­chen, 1886. S. 265; Schanz M. Ge­schich­te der rö­mi­schen Lit­te­ra­tur bis zum Ge­setzge­bungswerk des Kai­sers Jus­ti­nian. 3 Aufl. Mün­chen, 1911. Bd. 2. S. 16.
  • 4Kor­ne­mann E. Wei­te­res zum Mo­nu­men­tum An­cy­ra­num // Klio. Bd. 3. 1903. S. 83—84.
  • 5Ibid. S. 84. Он выска­зы­ва­ет это же мне­ние в сво­ей кни­ге Mau­so­leum und Ta­ten­be­richt des Augus­tus. Leip­zig, 1921. S. 47.
  • 6Ср. Wil­helm J. Das rö­mi­sche Sak­ralwe­sen. Strass­burg, 1915. S. 26: «Ob die Wor­te der r. g. d. A. Lat. II, 16, 17 vi­vo (me) von Augus­tus selbst her­rüh­ren, oder ob sie erst von Ti­be­rius hin­zu­ge­fügt wor­den sind, erscheint frag­lich. Dass die grie­chi­sche Über­set­zung im Mon. Anc. sie nicht wie­der­gibt, ist aber Zu­fall. Auf den eher­nen Säu­len vor dem Mau­so­leum des Augus­tus stan­den sie auf jeden Fall»[10].
  • 7Aug. 84.
  • 8Шанц (loc. cit.) ком­мен­ти­ру­ет: «Wenn er z. B. in c. 9 schreibt: ex iis vo­tis sae­pe fe­ce­runt vi­vo me lu­dos, so scheint er in sei­nem Ge­dan­ken den Eh­ren zu sei­nen Leb­zei­ten die Eh­ren nach sei­nem To­de ge­ge­nü­ber­zus­tel­len. Auch sonst hat Augus­tus durch einschrän­ken­de Zu­sät­ze auf das Un­fer­ti­ge sei­ner An­ga­ben und so­mit auf die nach sei­nem To­de vor­zu­neh­men­den Er­gän­zun­gen hin­ge­zeigt»[11]. Он отча­сти прав, когда ука­зы­ва­ет на наме­рен­ное про­ти­во­по­став­ле­ние при­жиз­нен­ных и посмерт­ных поче­стей, одна­ко воз­ра­же­ния Кор­не­ма­на про­тив осталь­ной аргу­мен­та­ции Шан­ца, пола­гаю, будут при­ня­ты боль­шин­ст­вом иссле­до­ва­те­лей.
  • 9Gep­pert P. Op. cit. S. 5. Anm. 4: «Auch Bor­mann p. 25 weiss nicht recht, was er mit den Wor­ten an­fan­gen soll, eben­sowe­nig der Über­set­zer, wel­cher sie da­her ein­fach fortge­las­sen hat»[12].
  • 10Ср. Har­dy E. G. Mo­nu­men­tum An­cy­ra­num. Ox­ford, 1923. Introd., p. 12—13.
  • 11Напри­мер, Мар­цел­лии, Лукул­леи и Муции; ср. Tay­lor L. R. The Di­vi­ni­ty of the Ro­man Em­pe­ror. Middle­ton, 1931. P. 35 ff.
  • 12Ibid. P. 65—66.
  • 13Wis­sowa G. Re­li­gion und Kul­tus der Rö­mer. Mün­chen, 1912. S. 382.
  • 14Hei­nen H. Zur Beg­rün­dung des rö­mi­schen Kai­ser­kul­tes // Klio. Bd. 11. 1911. S. 145.
  • 15Aug. 59; ср. Mom­msen Th. Op. cit. S. 43.
  • 16Tay­lor L. R. Op. cit. P. 236.
  • ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИЦЫ:

  • [1]Сенат поста­но­вил, чтобы обе­ты за мое здо­ро­вье при­ни­ма­лись кон­су­ла­ми и жре­ца­ми каж­дый 5-й год. В тече­ние моей жиз­ни игры во испол­не­ние этих обе­тов часто устра­и­ва­ли то 4 выс­шие жре­че­ские кол­ле­гии, то кон­су­лы. Так­же и все граж­дане во всех хра­мах еди­но­душ­но и неустан­но воз­но­си­ли молит­вы о моем здо­ро­вье и от сво­его име­ни, и от име­ни сво­его муни­ци­пия (здесь и далее пере­вод А. Л. Смыш­ля­е­ва).
  • [2]При моей жиз­ни.
  • [3]Почти все ком­мен­та­то­ры вста­ли в тупик перед сло­ва­ми «при моей жиз­ни» и либо даже не пыта­лись истол­ко­вать их, либо истол­ко­ва­ли дей­ст­ви­тель­но неудач­но… Одна­ко объ­яс­не­ние этих слов обна­ру­жи­ва­ет­ся, если пред­по­ло­жить, что Август при этом име­ет в виду не буду­щее, а, что есте­ствен­но, про­шлое. Пяти­лет­ние игры были учреж­де­ны уже в честь дик­та­то­ра Цеза­ря, но при его жиз­ни они не про­во­ди­лись, и были устро­е­ны лишь игры в честь Боже­ст­вен­но­го Юлия по слу­чаю освя­ще­ния его хра­ма на фору­ме. Сло­ва «при моей жиз­ни» отно­сят­ся к той же кате­го­рии, что и выра­же­ния, напри­мер, «вплоть до сего вре­ме­ни эта почесть не ока­зы­ва­лась нико­му, кро­ме меня» и тому подоб­ные.
  • [4]Здесь и далее пере­вод М. Л. Гас­па­ро­ва.
  • [5]Обе­ты за бла­го­по­лу­чие государ­ства.
  • [6]Обе­ты и игры за бла­го­по­лу­чие Цеза­ря.
  • [7]Мно­гие про­вин­ции не толь­ко воз­дви­га­ли ему хра­мы и алта­ри, но и учреж­да­ли пяти­лет­ние игры чуть ли не в каж­дом город­ке.
  • [8]Вплоть до сего вре­ме­ни эта почесть не ока­зы­ва­лась нико­му, кро­ме меня.
  • [9]Сре­ди сле­дую­щих сло­ва «при моей жиз­ни», кото­рые в преды­ду­щем изда­нии я сохра­нил, хоть и сомне­вал­ся (ведь очень уди­ви­тель­но, что Август отно­си­тель­но игр, устро­ен­ных за свое здра­вие, добав­ля­ет, что они были отпразд­но­ва­ны при его жиз­ни), дей­ст­ви­тель­но при­сут­ст­ву­ют на камне (конеч­но, хотя сло­во me в гип­се отсут­ст­ву­ет, на камне Дома­шев­ский его увидел).
  • [10]При­над­ле­жат ли сло­ва r. g. d. A. Lat. II, 16, 17 «при моей жиз­ни» Авгу­сту или добав­ле­ны лишь Тибе­ри­ем, — это спор­ный вопрос. Одна­ко их отсут­ст­вие в гре­че­ском пере­во­де Анкир­ско­го памят­ни­ка явля­ет­ся слу­чай­но­стью. В любом слу­чае, на брон­зо­вых колон­нах перед мав­зо­ле­ем Авгу­ста они были.
  • [11]Если он, напри­мер, в гла­ве 9 пишет: «В тече­ние моей жиз­ни игры во испол­не­ние этих обе­тов часто устра­и­ва­ли…», то он, види­мо, мыс­лен­но про­ти­во­по­став­ля­ет при­жиз­нен­ные поче­сти посмерт­ным. И в дру­гих слу­ча­ях Август с помо­щью огра­ни­чи­тель­ных допол­не­ний ука­зы­ва­ет на неза­вер­шен­ность сво­их сведе­ний и, таким обра­зом, на посмерт­ные добав­ле­ния.
  • [12]И Бор­ман (с. 25) точ­но не зна­ет, как посту­пить с эти­ми сло­ва­ми, — так же, как и пере­вод­чик, кото­рый поэто­му про­сто их про­пу­стил.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1303312492 1303242327 1335108979 1355852735 1355853009 1355907678