Колобова К. М.

Аттал III и его завещание

Текст приводится по изданию: «Древний мир: сборник статей в честь академика В. В. Струве». М.: Издательство восточной литературы, 1962 г. С. 545—554.

с.545 В нашей учеб­ной лите­ра­ту­ре до насто­я­ще­го вре­ме­ни проч­но удер­жи­ва­ет­ся пред­став­ле­ние о послед­нем пер­гам­ском царе, доб­ро­воль­но соста­вив­шем заве­ща­ние, по кото­ро­му Пер­гам­ское цар­ство пере­хо­ди­ло под власть Рима.

Запад­но­ев­ро­пей­ские иссле­до­ва­те­ли, начи­ная с Кар­ди­на­ли1, а в послед­нее вре­мя Хан­сен2 и Вавр­жи­нек3 сде­ла­ли очень мно­гое для вос­ста­нов­ле­ния истин­но­го обра­за Атта­ла III. Одна­ко до сих пор сохра­ня­ют­ся ста­рые пред­став­ле­ния о доб­ро­воль­ном состав­ле­нии заве­ща­ния Атта­лом III. Сле­ду­ет при этом учи­ты­вать, что заве­ща­ния в поль­зу Рима в пери­од рим­ских заво­е­ва­ний были осо­бой фор­мой рим­ской «мир­ной» экс­пан­сии. В самом деле, заве­ща­ния Пто­ле­мея Кирен­ско­го, Атта­ла III, Нико­меда Вифин­ско­го и под­дель­ное заве­ща­ние Пто­ле­мея, царя Егип­та, наво­дят на мысль, что каж­дое из них долж­но быть иссле­до­ва­но не толь­ко изо­ли­ро­ван­но, но и в свя­зи с общей про­бле­мой рим­ской экс­пан­сии.

Сле­ду­ет вспом­нить, что отец Мит­ри­да­та Евер­ге­та Мит­ри­дат V погиб, по-види­мо­му, после того, как отка­зал­ся пере­дать свое цар­ство Риму; после его смер­ти в Пон­те проч­но утвер­ди­лась про­рим­ская пра­вя­щая груп­пи­ров­ка, поз­же сверг­ну­тая Мит­ри­да­том Евпа­то­ром.

По мере воен­ных успе­хов и осо­бен­но после окон­ча­ния 3-й Македон­ской вой­ны (171—168 гг. до н. э.) Рим пере­стал стес­нять­ся в сво­их дей­ст­ви­ях на Восто­ке. Малей­шая попыт­ка со сто­ро­ны пра­ви­те­лей Пер­га­ма про­явить само­сто­я­тель­ность в вопро­сах внеш­ней поли­ти­ки с это­го вре­ме­ни рас­смат­ри­ва­лась уже как нару­ше­ние «вер­но­сти» Риму. Преж­няя бла­го­склон­ность рим­лян к Евме­ну II все более сме­ня­лась подо­зри­тель­но­стью и недоб­ро­же­ла­тель­ст­вом.

После окон­ча­ния вой­ны Пер­га­ма с гала­та­ми Рим, несмот­ря на победу Евме­на, пре­до­ста­вил галль­ским пле­ме­нам авто­но­мию в пре­де­лах их ста­рых пле­мен­ных гра­ниц. Пру­сия II, вос­поль­зо­вав­шись охлаж­де­ни­ем Рима к Евме­ну, бес­пре­рыв­но доно­сил в Рим о его дей­ст­ви­ях и даже о буд­то бы заклю­чен­ном сою­зе Евме­на с Ари­а­ра­том и Сири­ей4.

В послед­ние годы жиз­ни Евмен уде­лял боль­шое вни­ма­ние цен­траль­ным рай­о­нам Малой Азии, стре­мясь под­чи­нить их поли­ти­че­ско­му вли­я­нию Пер­гам­ско­го цар­ства. Об этом ясно свиде­тель­ст­ву­ет тай­ная с.546 пере­пис­ка Евме­на II и Атта­ла II со жре­цом Кибе­лы в Пес­си­нун­те Атти­сом (163—156 гг.)5.

Реше­ни­ем об авто­ном­но­сти галль­ских пле­мен (в 166 г. до н. э.) Рим дал ясно почув­ст­во­вать свое небла­го­склон­ное отно­ше­ние к даль­ней­шим при­тя­за­ни­ям Евме­на в Малой Азии; одна­ко втайне от Рима Евмен тем не менее про­дол­жал воен­ные дей­ст­вия про­тив гала­тов. Его дове­рен­ным лицом стал Аттис, кото­ро­му он, судя по пере­пис­ке, посы­лал вой­ска и сред­ства, необ­хо­ди­мые для веде­ния вой­ны6.

Пере­пис­ка, нача­тая Евме­ном, после его смер­ти в 169 г. до н. э. была про­дол­же­на Атта­лом II; одно из писем к Атти­су (№ 57), по-види­мо­му, было напи­са­но Атта­лом еще при жиз­ни бра­та, фак­ти­че­ским сопра­ви­те­лем кото­ро­го он был в послед­ние годы его прав­ле­ния.

Осо­бен­но инте­рес­но послед­нее пись­мо, напи­сан­ное Атта­лом II в 156 г. до н. э. (№ 61).

Как пола­га­ет Уэллс, пись­мо было напи­са­но сра­зу после сове­ща­ния Атта­ла с Атти­сом в Апа­мее Кибо­те на р. Меандр, где обсуж­да­лись вопро­сы о про­дол­же­нии вой­ны с про­тив­ни­ком, кото­рый остал­ся нена­зван­ным. По-види­мо­му, речь шла о гала­тах. По воз­вра­ще­нии из Апа­меи в Пер­гам Аттал II созвал сове­ща­ние по тому же вопро­су. Пись­мо Атта­ла и посвя­ще­но ито­гам это­го сове­ща­ния. После обыч­но­го при­вет­ст­вия Аттал пишет:

«Когда мы при­бы­ли в Пер­гам и я созвал на сове­ща­ние не толь­ко Афи­нея, Сосанд­ра и Мено­ге­на, но и мно­гих дру­гих из близ­ких7 и когда я изло­жил перед ними то, о чем мы сове­ща­лись в Апа­мее, ска­зав и о нашем реше­нии, то про­изо­шел чрез­мер­но дли­тель­ный обмен мне­ний. Сна­ча­ла все скло­ни­лись к тому же реше­нию, кото­рое было при­ня­то нами. Хлор8 же, очень настой­чи­во ука­зы­вая на рим­ское вли­я­ние, сове­то­вал ни в каком слу­чае ниче­го без них не делать. Сна­ча­ла воз­ра­жа­ли ему немно­гие, но потом, в тече­ние сме­ны все новых и новых дней, мы непре­рыв­но раз­мыш­ля­ли об этом, и его сло­ва ста­но­ви­лись для нас все более убеди­тель­ны­ми. Какое-либо пред­при­я­тие, совер­шен­ное без них [рим­лян], ста­ло казать­ся нам сопря­жен­ным с вели­кой опас­но­стью. Ибо в слу­чае [нашей] уда­чи появят­ся зависть, кле­ве­та, низ­кие подо­зре­ния, то, что было у них [рим­лян] и по отно­ше­нию к мое­му бра­ту; в слу­чае же неуда­чи — явная гибель. Ибо они не помо­гут, но с удо­воль­ст­ви­ем будут смот­реть [на то], что мы без них пред­при­ня­ли такое дело. Теперь же — да не слу­чись это­го! — если мы в чем-либо потер­пим неуда­чу, то, дей­ст­вуя с их согла­сия, мы полу­чим от них помощь и вновь сра­зим­ся с бла­го­сло­ве­ния богов. Мы реши­ли поэто­му посто­ян­но, при удоб­ном слу­чае, посы­лать в Рим послов и сооб­щать им обо всем, в чем наши мне­ния рас­хо­дят­ся, а [тем вре­ме­нем] пред­у­смот­ри­тель­но воору­жать себя, если в чем-либо нам потре­бу­ет­ся помощь самим себе…».

Инте­рес­ный доку­мент пере­пис­ки Атта­ла II с Атти­сом свиде­тель­ст­ву­ет, что в тот пери­од анти­рим­ские настро­е­ния в Пер­га­ме были с.547 очень силь­ны. Боль­шая часть дру­зей и совет­ни­ков царя выска­зы­ва­лась в поль­зу само­сто­я­тель­ной поли­ти­ки Пер­га­ма в Малой Азии. Поли­ти­ка Рима ана­ли­зи­ру­ет­ся Атта­лом без вся­ких при­крас, при­чем рас­кры­ва­ют­ся в насто­я­щем виде и вза­и­моот­но­ше­ния рим­лян и Евме­на II9. Ника­ких иллю­зий по отно­ше­нию к Риму и его поли­ти­ке на Восто­ке у Атта­ла II уже нет, и имен­но поэто­му он созна­ет без­вы­ход­ность создав­ше­го­ся для Пер­га­ма поло­же­ния10.

Со 156 г. до н. э. Аттал II дей­ст­ви­тель­но начи­на­ет серию посольств в Рим, не при­ни­мая без одоб­ре­ния Рима ника­ко­го, даже вто­ро­сте­пен­но­го, реше­ния.

После 146 г. до н. э. на Восто­ке уже не оста­ва­лось ни одно­го государ­ства, спо­соб­но­го про­ти­во­сто­ять Риму. Насту­пил момент, когда суще­ст­во­ва­ние силь­но­го Пер­гам­ско­го цар­ства в Малой Азии ста­ло для Рима крайне неже­ла­тель­ным. В этот роко­вой для исто­рии Пер­га­ма момент на пре­стол всту­пил после смер­ти Атта­ла II Аттал III (138—133 гг.).

Вопре­ки обще­рас­про­стра­нен­но­му мне­нию о том, что Аттал III всту­пил на пре­стол в воз­расте 33 лет, сле­ду­ет при­нять выво­ды Хан­сен о рож­де­нии Атта­ла в 162 г. до н. э.; сле­до­ва­тель­но, Аттал встал у вла­сти 24 лет и умер еще совсем моло­дым — 29 лет11.

Любо­пыт­но, что царь, заве­щав­ший Риму цар­ство, т. е. царь, в пре­дан­но­сти кото­ро­го Риму не мог­ло быть сомне­ний, имен­но в рим­ской исто­рио­гра­фии изо­бра­жа­ет­ся страш­ным извер­гом, для харак­те­ри­сти­ки кото­ро­го исто­ри­ки не могут най­ти доста­точ­но чер­ных кра­сок.

Дио­дор утвер­ждал12, что, всту­пив на пре­стол, Аттал III стал управ­лять цар­ст­вом не в духе пред­ше­ст­ву­ю­щих пра­ви­те­лей, а совер­шен­но ина­че. Если преж­ние цари отли­ча­лись сво­им чело­ве­ко­лю­би­ем, то Аттал жесто­ко уби­вал самых близ­ких и вер­ных людей. Запо­до­зрив могу­ще­ст­вен­ней­ших дру­зей отцов­ско­го дома в зло­умыш­ле­нии про­тив него, он убил их, пре­да­тель­ски зама­нив к себе, и тот­час же отдал рас­по­ря­же­ние умерт­вить их жен и детей. Дру­гих «дру­зей», коман­до­вав­ших вой­ска­ми или быв­ших стра­те­га­ми в горо­дах, он так­же убил, при­бег­нув к обма­ну; жены и дети мно­гих из них испы­та­ли ту же участь. Харак­те­рен и вывод: «Нена­види­мый, вслед­ст­вие жесто­ко­сти, не толь­ко управ­ля­е­мы­ми, но и близ­ки­ми к вла­сти людь­ми, он сде­лал всех под­дан­ных склон­ны­ми к пере­во­роту».

Юстин13 так­же гово­рит об убий­ствах и каз­нях «дру­зей», объ­яс­няя это местью Атта­ла III за смерть его жены и мате­ри. «После этой с.548 вспыш­ки пре­ступ­ной мести, — про­дол­жа­ет Юстин, — он стал носить скром­ную одеж­ду, отпус­кал свою боро­ду и воло­сы так, как это быва­ет у заклю­чен­ных, нико­гда не выхо­дил из двор­ца и не пока­зы­вал­ся наро­ду, не устра­и­вал во двор­це ника­ких празд­ни­ков и вел себя совсем не так, как это свой­ст­вен­но разум­ным людям. Таким обра­зом, каза­лось, что он полу­ча­ет воз­мездие от при­зра­ков тех людей, кото­рых он пре­дал смер­ти».

Древ­ние авто­ры забот­ли­во сохра­ни­ли мно­го анек­дотов о заня­ти­ях Атта­ла во вре­мя его уеди­нен­ной жиз­ни во двор­це. Рас­ска­зы­ва­ли, что он раз­во­дит в саду ядо­ви­тые рас­те­ния для новых убийств и посы­ла­ет в пода­рок «дру­зьям» куша­нья, искус­но при­готов­лен­ные, но обрыз­ган­ные ядо­ви­тым соком губи­тель­ных рас­те­ний14.

Из этих утвер­жде­ний неиз­беж­но сле­ду­ет вывод, что вся дея­тель­ность Атта­ла III была направ­ле­на к умерщ­вле­нию невин­ных людей; его пре­не­бре­же­ние государ­ст­вен­ны­ми дела­ми и бес­смыс­лен­ный террор при­ве­ли к вос­ста­нию, так как в резуль­та­те его поли­ти­ки все под­дан­ные ста­ли скло­нять­ся к пере­во­роту.

Одна­ко над­пи­си, отно­ся­щи­е­ся ко вре­ме­ни Атта­ла III, явно рас­хо­дят­ся с пока­за­ни­я­ми древ­них исто­ри­ков15 и свиде­тель­ст­ву­ют, что Аттал III про­дол­жал поли­ти­ку сво­их пред­ше­ст­вен­ни­ков как по отно­ше­нию к горо­дам Пер­гам­ско­го цар­ства, так и к город­ским куль­там. Выска­зан­ное ранее в лите­ра­ту­ре мне­ние об отка­зе Атта­ла III в апо­фе­о­зе Атта­лу II, после убеди­тель­но­го разъ­яс­не­ния Кар­ди­на­ли, долж­но быть остав­ле­но16.

В двух пись­мах (к горо­дам Кизи­ку и Пер­га­му) Аттал III про­яв­ля­ет заботу о куль­те Саба­зия, уста­нов­лен­ном в Пер­гам­ском цар­стве его мате­рью, при­чем в Пер­га­ме уста­нав­ли­ва­ет­ся общий культ Зев­са Саба­зия и Афи­ны Нике­фо­ры17.

В над­пи­си, най­ден­ной вбли­зи Элеи18, а неко­гда сто­яв­шей на свя­щен­ном участ­ке Аскле­пия Соте­ра в горо­де Пер­га­ме, сооб­ща­ет­ся о поче­стях, ока­зан­ных горо­дом царю после его победо­нос­но­го воз­вра­ще­ния из воен­но­го похо­да19. Здесь же гово­рит­ся, что Аттал III про­явил свою бла­го­склон­ность к горо­ду, сохра­нив к нему то рас­по­ло­же­ние, какое про­яв­ля­ли и его пред­ки, а так­же об его бла­го­де­я­ни­ях горо­ду. В над­пи­си ука­за­но, что «общие инте­ре­сы управ­ле­ния он (Аттал) под­дер­жи­вал наи­луч­шим и достой­ней­шим обра­зом»20.

с.549 Пись­ма Атта­ла III так­же свиде­тель­ст­ву­ют о боль­шом вни­ма­нии царя к жиз­ни горо­дов, к их куль­там и хра­мо­во­му управ­ле­нию21. Здесь нет и наме­ка на тот уеди­нен­ный и стран­ный образ жиз­ни, кото­рый при­пи­сы­ва­ет­ся Атта­лу Дио­до­ром и осо­бен­но Юсти­ном. Судя по эпи­гра­фи­че­ским дан­ным, прав­ле­ние Атта­ла III ничем суще­ст­вен­ным не отли­ча­лось от прав­ле­ния его отца и дяди. Тен­ден­ци­оз­ное осве­ще­ние лич­но­сти Атта­ла рим­ски­ми исто­ри­ка­ми, как нам пред­став­ля­ет­ся, может пре­сле­до­вать лишь одну цель: пока­зать Атта­ла как царя, при­вед­ше­го Пер­гам­ское цар­ство к гибе­ли, кото­рая была пред­от­вра­ще­на лишь своевре­мен­ной «помо­щью» Рима.

В трак­та­тах рим­ских уче­ных часто упо­ми­на­ют­ся науч­ные заслу­ги Атта­ла. Сооте­че­ст­вен­ник Атта­ла, пер­гам­ский врач и уче­ный Гален счи­тал Атта­ла зна­то­ком лекар­ст­вен­ных и ядо­ви­тых рас­те­ний. Он отме­чал, что дей­ст­вие ядов Аттал испы­ты­вал в науч­ных целях на людях, осуж­ден­ных на смерт­ную казнь22.

Древ­ние ука­зы­ва­ли на то, что Аттал III изо­брел пла­стырь для лече­ния ран и язвен­ных пора­же­ний кожи23 и что он сде­лал ряд цен­ных наблюде­ний над сек­ре­ци­ей внут­рен­них орга­нов живот­ных. Пли­ний неод­но­крат­но упо­ми­на­ет о спе­ци­аль­ных иссле­до­ва­ни­ях Атта­ла, посвя­щен­ных наблюде­ни­ям как над живот­ны­ми, так и над насе­ко­мы­ми24. Ему же при­над­ле­жал трак­тат о сель­ском хозяй­стве, в част­но­сти о спо­со­бах луч­ше­го возде­лы­ва­ния вино­град­ни­ков и олив­ко­вых дере­вьев; на это сочи­не­ние ссы­ла­лись Варрон, Пли­ний и Колу­мел­ла25. По рас­по­ря­же­нию Атта­ла в Пер­га­ме были пере­веде­ны сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ные трак­та­ты уче­ных Кар­фа­ге­на.

До Фео­ф­ра­с­та и после него в бота­ни­ке пре­об­ла­да­ли чисто прак­ти­че­ские инте­ре­сы: она оста­ва­лась пре­иму­ще­ст­вен­но нау­кой о ядо­ви­тых рас­те­ни­ях. Бота­ни­ка, впер­вые постав­лен­ная на стро­го науч­ную осно­ву Фео­фра­с­том, не нашла себе достой­ных пре­ем­ни­ков в антич­ном мире.

При­стра­стие Атта­ла к изу­че­нию свойств рас­те­ний объ­яс­ня­ет­ся, таким обра­зом, в первую оче­редь науч­ны­ми инте­ре­са­ми моло­до­го царя.

В сво­их запис­ках он спе­ци­аль­но разъ­яс­нял, что цари не совер­ша­ют ниче­го ужас­но­го, если про­из­во­дят опы­ты над людь­ми, при­суж­ден­ны­ми к смер­ти (виви­сек­ция по отно­ше­нию к смерт­ни­кам при­ме­ня­лась и в Алек­сан­дрии при Пто­ле­ме­ях). Здесь мы видим попыт­ки Атта­ла оправ­дать­ся от обви­не­ний, предъ­яв­ляв­ших­ся ему при жиз­ни. Несо­мнен­но, что Аттал III был неза­у­ряд­ным уче­ным сво­его вре­ме­ни.

Это, конеч­но, не исклю­ча­ет того, что Аттал мог исполь­зо­вать свои зна­ния и для рас­пра­вы с неугод­ны­ми ему при­двор­ны­ми, с.550 ответ­ст­вен­ны­ми за смерть его мате­ри и жены или опас­ны­ми для него само­го26. Такие убий­ства широ­ко прак­ти­ко­ва­лись элли­ни­сти­че­ски­ми царя­ми осо­бен­но при вступ­ле­нии на цар­ство.

Стран­ны­ми явля­ют­ся и обсто­я­тель­ства его смер­ти в столь моло­дые годы и то, что источ­ни­ки гово­рят о ней крат­ко и глу­хо. Стра­бон сооб­ща­ет: «Он умер от болез­ни, оста­вив наслед­ни­ка­ми рим­лян»27. Юстин рас­ска­зы­ва­ет об увле­че­нии Атта­ла скульп­ту­рой. Создав модель бюста сво­ей мате­ри и работая над памят­ни­ком в ее честь, Аттал забо­лел «от слиш­ком силь­но­го сол­неч­но­го жара», в резуль­та­те чего и умер на седь­мой день болез­ни28.

Сле­до­ва­тель­но, болезнь Атта­ла была неожи­дан­ной, а смерть — ско­ро­по­стиж­ной.

В свя­зи с этим воз­ни­ка­ет вопрос: поче­му же к момен­ту вне­зап­ной смер­ти моло­до­го царя его заве­ща­ние в поль­зу рим­лян ока­за­лось уже гото­вым и под­пи­сан­ным зара­нее?29 Было ли это в дей­ст­ви­тель­но­сти доб­ро­воль­ным при­зы­вом царя к рим­ской интер­вен­ции в цар­стве, охва­чен­ном рево­лю­ци­он­ным бро­же­ни­ем?

Наши подо­зре­ния уси­ли­ва­ет еще то обсто­я­тель­ство, что Дио­дор, исполь­зуя несо­мнен­но рим­ский источ­ник, ста­ра­ет­ся под­ве­сти чита­те­ля имен­но к тако­му выво­ду. Одна­ко в таком слу­чае в заве­ща­нии долж­на была суще­ст­во­вать ого­вор­ка, как это было в заве­ща­нии Пто­ле­мея Кирен­ско­го, о сохра­не­нии за Атта­лом пожиз­нен­но­го прав­ле­ния в Пер­га­ме. Но такой ого­вор­ки, одна­ко, не было. Заве­ща­ние было состав­ле­но в поль­зу рим­лян лишь при усло­вии смер­ти царя.

Не слу­чай­ным явля­ет­ся так­же умол­ча­ние Дио­до­ра о заве­ща­нии Атта­ла. Рим­ля­нам необ­хо­ди­мо было убедить всех в том, что захват ими Пер­гам­ско­го цар­ства был оче­ред­ным «бла­го­де­я­ни­ем» Рима, а это застав­ля­ет нас взять под подо­зре­ние пра­виль­ность рим­ской интер­пре­та­ции самих фак­тов.

Выше отме­ча­лось, что судь­ба Пер­гам­ско­го цар­ства была реше­на уже к момен­ту вступ­ле­ния на трон Атта­ла III. Остав­лять в Азии силь­ное в воен­ном отно­ше­нии государ­ство, само­сто­я­тель­но рас­по­ла­гав­шее сво­и­ми сухо­пут­ны­ми и мор­ски­ми сила­ми, было опас­но для рим­ской поли­ти­ки на Восто­ке. Как вид­но из так назы­вае­мо­го «вос­ста­ния Ари­сто­ни­ка», во Фра­кии и Карии, насе­ле­ние кото­рых было охва­че­но вос­ста­ни­ем, оппо­зи­ция к рим­ско­му вла­ды­че­ству в поко­рен­ных Римом обла­стях была уже очень силь­на. В это же вре­мя в самом Пер­гам­ском цар­стве обра­зо­вал­ся горю­чий мате­ри­ал в резуль­та­те суро­вой экс­плуа­та­ции зем­ледель­цев и скоп­ле­ния в горо­дах боль­шо­го коли­че­ства рабов.

Исто­рия Пер­гам­ско­го цар­ства пока­зы­ва­ет, что при втор­же­нии с.551 вра­гов пол­ко­вод­цы враж­деб­ных армий с боль­шой лег­ко­стью под­во­ди­ли свои вой­ска к сте­нам Пер­га­ма, т. е., ина­че гово­ря, насе­ле­ние цар­ства оста­ва­лось пас­сив­ным в этой борь­бе. Одно­вре­мен­но скоп­ле­ние чрез­мер­ных богатств в руках Атта­лидов свиде­тель­ст­ву­ет о суро­вой систе­ме экс­плуа­та­ции под­власт­но­го насе­ле­ния. Не слу­чай­но во вре­мя рас­сле­до­ва­ния рим­ля­на­ми обсто­я­тельств поку­ше­ния на жизнь Евме­на I родо­с­цы харак­те­ри­зо­ва­ли его как само­го дес­по­ти­че­ско­го пра­ви­те­ля в Азии, каким даже не был, по их мне­нию, Антиох. Пер­сей, царь Македо­нии, так­же ука­зы­вал на дес­по­ти­че­ский про­из­вол Евме­на как в чет­ной, так и в обще­ст­вен­ной жиз­ни30.

Нена­висть к пер­гам­ский пра­ви­те­лям рос­ла. Об этом ярко свиде­тель­ст­ву­ет Пер­гам­ский декрет 133 г. до н. э.: вла­сти горо­да вынуж­де­ны при­ни­мать сроч­ные меры для пред­от­вра­ще­ния раз­ви­тия рево­лю­ци­он­но­го дви­же­ния в соци­аль­ных низах горо­да.

Стрем­ле­ние Атта­ла к уеди­не­нию в сво­ей част­ной жиз­ни и охра­на двор­ца наем­ны­ми отряда­ми пока­зы­ва­ют, что царь жил в смер­тель­ном стра­хе как перед надви­гав­ши­ми­ся собы­ти­я­ми, так и перед рим­ля­на­ми. В свиде­тель­стве Дио­до­ра содер­жит­ся пря­мое ука­за­ние на страх Атта­ла погиб­нуть от руки убийц, как, по-види­мо­му, в каче­стве пред­у­преж­де­ния, уже погиб­ли его мать и жена.

Заве­ща­ние в поль­зу рим­лян было состав­ле­но Атта­лом, несо­мнен­но, до его болез­ни, т. е. в ту пору, когда, каза­лось, вооб­ще не име­ло смыс­ла состав­лять заве­ща­ние. Одна­ко если в нуж­ный момент оно ока­за­лось нали­цо, то, сле­до­ва­тель­но, для мыс­лей царя о воз­мож­но­сти близ­кой смер­ти были серь­ез­ные при­чи­ны.

За 22 года до обна­ро­до­ва­ния заве­ща­ния Атта­ла появил­ся пер­вый такой доку­мент в поль­зу Рима — заве­ща­ние Пто­ле­мея Кирен­ско­го. Пто­ле­мей ука­зы­вал, что побуди­тель­ной при­чи­ной послу­жил заго­вор про­тив него с целью лишить не толь­ко цар­ства, но и жиз­ни. Желая обез­вредить сво­их вра­гов, Пто­ле­мей, сохра­няя за собой пра­во пожиз­нен­но­го прав­ле­ния, после смер­ти пере­да­ет свое цар­ство Риму31.

Опа­се­ния того же рода долж­ны были суще­ст­во­вать и у Атта­ла32; одна­ко на этот раз он боял­ся смер­ти от руки подо­слан­ных Римом людей, может быть, людей, близ­ких к тро­ну. Веро­ят­нее все­го он счи­тал, что достав­ле­ние заве­ща­ния обес­пе­чит ему жизнь и пред­о­хра­нит от вне­зап­ной смер­ти. Это объ­яс­не­ние кажет­ся нам наи­бо­лее прав­до­по­доб­ным, пото­му что рим­ляне были заин­те­ре­со­ва­ны в овла­де­нии Пер­га­мом, а прав­ле­ние Атта­ла III мог­ло быть слиш­ком дол­гим.

Это пред­по­ло­же­ние, как нам кажет­ся, под­креп­ля­ет­ся ана­ли­зом тек­ста Пер­гам­ско­го поста­нов­ле­ния, кото­рое гла­сит:

«При жре­це Мене­ст­ра­те, сына Апол­ло­до­ра, в 19-й день меся­ца Евме­нейя. Решил народ, по пред­ло­же­нию стра­те­гов. Когда царь Аттал, Фило­ме­тер и Евер­гет, уда­лив­шись от людей, оста­вил оте­че­ство наше с.552 сво­бод­ным, при­со­еди­нив и граж­дан­скую33 зем­лю, кото­рую он избрал. Необ­хо­ди­мо ради общей без­опас­но­сти и под­чи­нен­ным груп­пам (людей) при­нять уча­стие в государ­ст­вен­ном управ­ле­нии, ввиду того что наро­ду была ока­за­на пол­ная бла­го­склон­ность. Итак, в доб­рый час! Народ решил пре­до­ста­вить граж­дан­ские пра­ва ниже­за­пи­сан­ным: вне­сен­ным в спис­ки паре­ков и тем из вои­нов, кото­рые насе­ля­ют город и стра­ну, рав­ным обра­зом и македо­ня­нам, и мисий­цам, и кате­кам, чис­ля­щим­ся в кре­по­стях и в древ­нем горо­де, и мас­ди­е­нам, и ......., и пара­фи­ла­ки­там, и дру­гим вспо­мо­га­тель­ным вой­скам, живу­щим или име­ю­щим вла­де­ния в горо­де или в стране, рав­но как и жен­щи­нам и детям. В паре­ки пере­ве­сти про­ис­хо­дя­щих от воль­ноот­пу­щен­ни­ков и цар­ских рабов, как взрос­лых, так и юно­шей, так­же и жен­щин, кро­ме куп­лен­ных при царях Фила­дель­фе и Фило­ме­те­ре и кон­фис­ко­ван­ных из част­ных вла­де­ний, став­ших цар­ски­ми; то же и отно­си­тель­но обще­ст­вен­ных рабов. Те же из живу­щих посто­ян­но, кто или оста­вил ко вре­ме­ни смер­ти царя или соби­ра­ет­ся поки­нуть город или стра­ну, те, и муж­чи­ны, и жен­щи­ны, будут лише­ны граж­дан­ских прав, а иму­ще­ство каж­до­го из них будет пере­да­но горо­ду.

По исте­че­нии четы­рех дней.

Решил народ по пред­ло­же­нию стра­те­гов. Так как в состо­яв­шем­ся поста­нов­ле­нии о пре­до­став­ле­нии граж­дан­ских прав вне­сен­ным в спис­ки паре­ков и осталь­ным кате­го­ри­ям, разъ­яс­нен­ным в поста­нов­ле­нии, и отно­си­тель­но пере­во­да в паре­ки из воль­ноот­пу­щен­ни­ков, а так­же цар­ских и обще­ст­вен­ных рабов…» (над­пись обры­ва­ет­ся)34.

Деталь­ный ана­лиз над­пи­си не вхо­дит в нашу зада­чу. Важ­но лишь отме­тить один суще­ст­вен­ный пункт. Граж­дан­ские пра­ва пре­до­став­ля­ют­ся всем кате­кам с их семья­ми, т. е. всем наем­ни­кам, полу­чив­шим в каче­стве кате­ков земель­ные участ­ки в пре­де­лах Пер­гам­ско­го цар­ства. В над­пи­си не дано спе­ци­аль­но­го опре­де­ле­ния терри­то­ри­аль­ных гра­ниц воен­ных посе­ле­ний; поэто­му мож­но пола­гать, что все воен­ные силы цар­ства (вклю­чая и внут­рен­нюю охра­ну — пара­фи­ла­ки­тов) вклю­ча­ют­ся в состав поли­са Пер­га­ма на пра­вах пре­до­став­ле­ния им граж­дан­ства. Реше­ние тако­го рода не мог­ло исхо­дить непо­сред­ст­вен­но от народ­но­го собра­ния, созван­но­го стра­те­га­ми горо­да, но было соглас­но с волей покой­но­го царя и опи­ра­лось на текст заве­ща­ния Атта­ла. Сле­до­ва­тель­но, в наме­ре­ния Атта­ла вхо­ди­ло сохра­нить в соста­ве неза­ви­си­мо­го Пер­гам­ско­го поли­са всю как сухо­пут­ную, так и мор­скую силу Пер­гам­ско­го цар­ства.

Сра­зу же после смер­ти царя его заве­ща­ние ста­ло извест­но вла­стям горо­да. Они спеш­но, еще до утвер­жде­ния заве­ща­ния Римом, при­ня­ли выше­при­веден­ное поста­нов­ле­ние. К это­му их побуж­да­ло не толь­ко стрем­ле­ние реа­ли­зо­вать власть, пре­до­став­лен­ную царем Пер­га­му, но и само поло­же­ние дел в Пер­га­ме, тре­бо­вав­шее сроч­ных меро­при­я­тий для пред­от­вра­ще­ния уже начи­нав­ше­го­ся вос­ста­ния35. Пре­до­став­ле­ние граж­дан­ских прав вой­скам Пер­гам­ско­го цар­ства долж­но было повы­сить актив­ность борь­бы с вос­ста­ни­ем и сохра­нить вер­ность наем­ни­ков Пер­га­му.

с.553 Текст заве­ща­ния, одна­ко, не соот­вет­ст­во­вал жела­ни­ям рим­ско­го сена­та. В инте­ре­сы Рима отнюдь не вхо­ди­ло мирить­ся с суще­ст­во­ва­ни­ем в Азии государ­ства, сохра­няв­ше­го все свои воен­ные силы в преж­нем мас­шта­бе. Это ясно сле­ду­ет из того, что, несмот­ря на актив­ную роль Пер­гам­ско­го поли­са в борь­бе с охва­тив­шим стра­ну вос­ста­ни­ем, в 129 г. до н. э. сенат­ская комис­сия в соста­ве 10 чело­век под пред­седа­тель­ст­вом кон­су­ла Акви­лия заня­лась пере­устрой­ст­вом цар­ства, не счи­та­ясь с заве­ща­ни­ем Атта­ла. Терри­то­рия цар­ства была рас­пре­де­ле­на меж­ду рим­ски­ми про­вин­ци­я­ми, а часть его мало­азий­ских вла­де­ний была рас­про­да­на36. Вопре­ки поста­нов­ле­нию народ­но­го собра­ния Пер­га­ма полис Пер­гам и его терри­то­рия так­же вошли в состав рим­ской про­вин­ции «Азии» вме­сте с Фри­ги­ей, Миси­ей, Лиди­ей и Кари­ей. Источ­ни­ки умал­чи­ва­ют о судь­бе само­го горо­да. Извест­но лишь, что место­пре­бы­ва­ни­ем рим­ско­го про­кон­су­ла в Азии стал не Пер­гам, а Эфес. В 128 г. до н. э. в Пер­га­ме суще­ст­во­вал офи­ци­аль­ный культ Акви­лия37, а это ука­зы­ва­ет на пол­ное под­чи­не­ние Пер­га­ма Риму.

В чем же про­ви­нил­ся город Пер­гам перед рим­ля­на­ми? Во вре­мя вос­ста­ния Ари­сто­ни­ка Пер­гам был рези­ден­ци­ей кон­су­лов; граж­дане Пер­га­ма, остав­ши­е­ся в горо­де, актив­но участ­во­ва­ли в борь­бе с вос­став­ши­ми. Стрем­ле­ние Ари­сто­ни­ка взять Пер­гам не увен­ча­лось успе­хом. После пора­же­ния Ари­сто­ни­ка город с тор­же­ст­вом встре­тил кон­су­ла Пер­пер­ну и, по-види­мо­му, даже уста­но­вил в озна­ме­но­ва­ние победы «Соте­рии» и празд­ник в честь Герак­ла38. Таким обра­зом, вла­сти горо­да все­ми спо­со­ба­ми выра­жа­ли свою пре­дан­ность Риму.

Ответ может быть толь­ко один: заве­ща­ние Атта­ла III не отве­ча­ло инте­ре­сам Рима. Поэто­му рим­ляне, игно­ри­руя содер­жа­ние заве­ща­ния, опи­ра­лись лишь на самый факт его суще­ст­во­ва­ния. Мож­но думать, что стрем­ле­ние Атта­ла III сохра­нить воз­мож­но боль­шую неза­ви­си­мость от Рима горо­да Пер­га­ма, явно выра­жен­ное в заве­ща­нии, послу­жи­ло пово­дом для быст­ро­го устра­не­ния неже­ла­тель­но­го царя39, а средств к это­му было мно­го.

С этой точ­ки зре­ния, как кажет­ся, мож­но объ­яс­нить и нали­чие раз­ных вер­сий о заве­ща­нии Атта­ла, сохра­нив­ших­ся в рим­ской исто­рио­гра­фии. Свиде­тель­ства рим­ских исто­ри­ков мож­но разде­лить на три груп­пы:

I. Аттал III заве­щал Риму толь­ко свои (цар­ские) вла­де­ния40.

II. Аттал III заве­щал Риму все свое цар­ство41.

с.554 III. Заве­ща­ние Атта­ла было под­лож­ным42.

Наи­бо­лее пра­виль­ной вер­си­ей явля­ет­ся пер­вая, сов­па­даю­щая с пони­ма­ни­ем воли монар­ха в Пер­гам­ском поста­нов­ле­нии. Вто­рая вер­сия исхо­ди­ла из при­зна­ния de fac­to рим­ских уста­нов­ле­ний, опи­рав­ших­ся не на смысл заве­ща­ния, но лишь на факт суще­ст­во­ва­ния тако­во­го. Это дава­ло воз­мож­ность рим­ля­нам, во-пер­вых, отка­зать­ся от утвер­жде­ния заве­ща­ния и, во-вто­рых, исполь­зуя самый факт нали­чия заве­ща­ния, при­дать ему харак­тер в жела­тель­ном для рим­лян направ­ле­нии. Тре­тий вари­ант вла­га­ет­ся Сал­лю­сти­ем в уста Мит­ри­да­та, т. е. осно­ван на стрем­ле­нии исто­ри­ка пока­зать анти­рим­ское направ­ле­ние дея­тель­но­сти пон­тий­ско­го царя, для чего так­же были важ­ные при­чи­ны. Одна­ко самый факт исполь­зо­ва­ния Сал­лю­сти­ем вер­сии, враж­деб­ной рим­ля­нам, инте­ре­сен43. Люди, анти­рим­ски настро­ен­ные, мог­ли быть убеж­де­ны в том, что заве­ща­ние под­де­ла­но рим­ля­на­ми, посколь­ку воля покой­но­го монар­ха не была соблюде­на и заве­ща­ние в том виде, в каком оно было состав­ле­но Атта­лом III, не было утвер­жде­но рим­ским сена­том. Самый факт офи­ци­аль­но­го отсут­ст­вия утвер­жде­ния под­лин­но­го заве­ща­ния вызвал мысль о том, что оно вооб­ще не суще­ст­во­ва­ло.

Все это еще боль­ше утвер­жда­ет нас в мыс­ли, что Аттал III пал жерт­вой рим­ской поли­ти­ки. Умер он, по всей веро­ят­но­сти, от отрав­ле­ния, и его ско­ро­теч­ная болезнь была объ­яв­ле­на резуль­та­том сол­неч­но­го уда­ра.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1G. Car­di­na­li, La mor­te di At­ta­lo III e la ri­vol­ta di Aris­to­ni­co («Sag­gi di Sto­ria An­ti­ca e di Ar­cheo­lo­gia off a G. Be­loch», Ro­ma, 1910), p. 269—320.
  • 2E. v. Han­sen, The At­ta­lids of Per­ga­mon («Cor­nell stu­dies in class phi­lo­lo­gy», XXIX, New York, 1947, № 4).
  • 3V. Vavřinek, La ré­vol­te d’Aris­to­ni­cos («Rozpra­vy Čes­kos­lo­venské Akad. Véd.», 67. Pra­ha, 1957), p. 2.
  • 4Сою­за в дей­ст­ви­тель­но­сти не было, но, по-види­мо­му, Евмен пытал­ся сбли­зить­ся с эти­ми государ­ства­ми, имея в виду воз­мож­ность вой­ны с Вифи­ни­ей.
  • 5C. B. Wel­les, Royal cor­res­pon­den­ce in the Hel­le­nis­tic pe­riod, New Ha­ven, 1934, № 55—61.
  • 6Ibid., № 55, 57.
  • 7В над­пи­си: ἀναγ­καῖοι. Совет царя состо­ял из его близ­ких дру­зей и часто род­ст­вен­ни­ков. Афи­ней и Сосандр состо­я­ли в род­стве с царем. Мено­ген зани­мал долж­ность ὁ ἐπὶ τῶν πραγ­μά­των, т е. был долж­ност­ным лицом пер­во­го ран­га (ср. E. v. Han­sen, The At­ta­lids of Per­ga­mon, p. 186—187).
  • 8О Хло­ре упо­ми­на­ний боль­ше нигде нет.
  • 9С утвер­жде­ни­ем Атта­ла II об отно­ше­ни­ях Рима к его бра­ту хоро­шо согла­су­ет­ся пись­мо Мит­ри­да­та Арса­ку, царю пар­фян, у Сал­лю­стия (Sal­lust., His­tor., IV, 61, 8), о том, что рим­ляне, пер­во­на­чаль­но гор­дясь друж­бою к ним Евме­на, затем пре­да­ли его и низ­ве­ли раз­лич­ны­ми повин­но­стя­ми и оскорб­ле­ни­я­ми до поло­же­ния раба.
  • 10Неяс­ной в над­пи­си оста­ет­ся фра­за καὶ γὰρ ἐπι­τυ­χοῦ­σιν φθό­νον καὶ ἀφαίρε­σιν καὶ ὑπο­ψιαν μοχ­θη­ρὰν… Тер­мин ἀφαίρε­σις Уэллс пред­ла­га­ет пони­мать (сле­дуя в этом Момм­зе­ну) как «кле­ве­та» или «лик­вида­ция достиг­ну­то­го успе­ха». Может быть, смысл тер­ми­на более кон­кре­тен — «устра­не­ние» самих винов­ни­ков само­сто­я­тель­ной поли­ти­ки Пер­га­ма, т. е. Евме­на, на что в над­пи­си дает­ся лишь глу­хой намек, так как «устра­не­ние» может кос­нуть­ся и само­го Атта­ла.
  • 11E. v. Han­sen, The At­ta­lids of Per­ga­mon, p. 427—429; The Pa­ren­ta­ge and Da­te of Birth of At­ta­lus III, Ap­pen­dix I; спи­сок эфе­бов: AM, XXIX, 1904, S. 170—171, № 14.
  • 12Diod., XXXIV, 3.
  • 13Jus­tin., XXXVI, 4, 1—2.
  • 14Jus­tin., XXXVI, 4, 3; Plut., De­metr., 20.
  • 15Впер­вые это отме­тил Кар­ди­на­ли (G. Car­di­na­li, La mor­te di At­ta­lo III e la ri­vol­ta di Aris­to­ni­co, p. 273); подроб­но раз­ви­ла Хан­сен (E. v. Han­sen, The At­ta­lids of Per­ga­mon, p. 135 sq.). Частич­ная кри­ти­ка источ­ни­ков есть в рабо­те Вавр­жи­не­ка (V. Vavřinek, La ré­vol­te d’Aris­to­ni­cos), кото­рый, к сожа­ле­нию, не смог позна­ко­мить­ся с капи­таль­ной работой Хан­сен.
  • 16Ср.: AM, XXXIII, 1908, S. 376—379. — Изда­тель над­пи­си Якоб­сталь пола­гал, что назва­ние «Фила­дель­фы» отно­сит­ся к Филе­те­ру и Афи­нею. Это вве­ло в заблуж­де­ние Низе (Nie­se, Ge­sch. d. Griech. und Ma­ke­don. Staa­ten., III, Gotha, 1903, S. 205, 3; S. 364, 2). Пра­виль­ное объ­яс­не­ние тер­ми­на как отно­ся­ще­го­ся к Евме­ну II и Атта­лу II дано у Кар­ди­на­ли (р. 273, 2). Хан­сен счи­та­ет объ­яс­не­ние Кар­ди­на­ли бес­спор­ным (р. 135).
  • 17C. B. Wel­les, Royal Cor­res­pon­den­ce in the Hel­le­nis­tic pe­riod, № 66, 67.
  • 18OGIS, № 332; ср. A. Do­maszew­ski, Phi­lo­log, LXVII, 1908, p. 1, 2, A. Wil­helm, JOAI, XVII, 1914, p. 18, 40.
  • 19Точ­ная дата над­пи­си неиз­вест­на, так­же неиз­вест­но, с кем велась эта вой­на.
  • 20Кар­ди­на­ли отме­ча­ет сход­ство это­го поста­нов­ле­ния с декре­том в честь гим­на­си­ар­ха, ср.: AM, XXXIII, S. 376 ff.
  • 21Кро­ме ука­зан­ных выше, есть еще два пись­ма Атта­ла (C. B. Wel­les, Royal cor­res­pon­den­ce in the Hel­le­nis­tic Pe­riod, № 68, 69), отно­ся­щи­е­ся так­же к делам куль­та и управ­ле­ния хра­мо­вы­ми дохо­да­ми посе­ле­ний Ликии и Карии.
  • 22Ср.: Ga­len (Kühn), XII, 252: εἰ μὲν βα­σιλεῖς ὄν­τες ἐν ἀνθρώ­ποις ἐν θα­τάτῳ κα­τακεκ­ρι­μένοις ἐποιήσαν­το τὴν πεῖ­ραν αὐτῶν (i. e. τῶν θα­νασί­μων φαρ­μά­κων) οὑδὲν ἔπρα­ξεν δει­νόν. Эти сло­ва при­веде­ны у Гале­на со ссыл­кой на запис­ки Атта­ла III, на кото­рые, кро­ме Гале­на, мы не встре­ча­ем ссы­лок; веро­ят­но, они не были рас­про­стра­не­ны за пре­де­ла­ми Пер­га­ма. Ср. так­же — Ga­len, XIII, 416; XIV, 12; XII, 252.
  • 23Cels., 5, 19, 11; Plin., HN, 32, 8 (27), 87; Ga­len, XIII, 409—416.
  • 24Plin., HN, см. индекс Пли­ния к кни­гам 8 и 11.
  • 25Var­ro, RR, I, 1, 8; Plin., HN, in­dex 14, 15, 12, 18; Co­lum., RR, 1, 8.
  • 26В лите­ра­ту­ре отме­ча­лось, что жерт­вой Атта­ла пал, по-види­мо­му, Фило­по­мен, пол­ко­во­дец Атта­ла II, о кото­ром у Плу­тар­ха в «Мора­ли­ях» (Mor., 792) сохра­ни­лась очень нелест­ная харак­те­ри­сти­ка. Он был, одна­ко, не «пер­вым мини­ст­ром», как дума­ет Вавр­жи­нек (V. Vavřinek, La ré­vol­te d’Aris­to­ni­cos, p. 13, n° 26), а хра­ни­те­лем цар­ской печа­ти (οἐπὶ τῆς σφαγὶδος), ср.: AM, XLIV, 1919, S. 30—31, № 16 (M. Sche­de). Если дей­ст­ви­тель­но, соглас­но анек­доту у Плу­тар­ха, он был фаво­ри­том, вли­яв­шим на боль­но­го Атта­ла II и «жирев­шим, как сви­нья в хле­ву», то это дове­рен­ное лицо Атта­ла II, конеч­но, Аттал III мог устра­нить. Одна­ко Сосандр и его сын Афи­ней по-преж­не­му поль­зо­ва­лись поче­том при дво­ре Атта­ла III.
  • 27Strab., XIII, 4, 2.
  • 28Jus­tin., XXXVI, 4, 4—5.
  • 29Вавр­жи­нек пра­виль­но отме­ча­ет, что заве­ща­ние не мог­ло быть напи­са­на Атта­лом во вре­мя его болез­ни (V. Vavřinek, La ré­vol­te d’Aris­to­ni­cos, p. 18).
  • 30Осно­вой богат­ства Атта­лидов была моно­по­лия на самые необ­хо­ди­мые сред­ства потреб­ле­ния. В этом отно­ше­нии пока­за­тель­но, что Евмен взял на пол­ное содер­жа­ние рим­ские вой­ска в Азии во вре­мя вой­ны с Антиохом III. Во вре­мя сво­его втор­же­ния Филипп тщет­но искал в окрест­но­стях Пер­га­ма хлеб­ные скла­ды или зер­но­вые запа­сы у мест­но­го насе­ле­ния. Весь хлеб был сосре­дото­чен в цар­ских кла­до­вых в Пер­га­ме.
  • 31Ср. De Sanctis, Riv. di Fil., X, 1932; U. Wil­cken SB, d. Pre­uss, Akad. d. Wis­sensch., XIX, (XV, 1932); С. А. Жебелев, Мани­фест Пто­ле­мея Кирен­ско­го, ИАН, 1933, № 5. Ср. так­же — руко­пись Т. Л. Бра­шин­ской «Заве­ща­ния элли­ни­сти­че­ских монар­хов» (Архив каби­не­та древ­ней Гре­ции и Рима ЛГУ).
  • 32Напом­ним ука­за­ние Дио­до­ра на страх Атта­ла перед заго­во­ром про­тив него.
  • 33Менее веро­ят­ный вари­ант — «заво­е­ван­ную».
  • 34OGIS, № 338, Inschr. Perg., № 249.
  • 35Кар­ди­на­ли совер­шен­но спра­вед­ли­во отме­чал сход­ство Пер­гам­ско­го поста­нов­ле­ния с извест­ным Эфес­ский поста­нов­ле­ни­ем вре­мен Мит­ри­да­та Евпа­то­ра.
  • 36Хер­со­нес и фра­кий­ские терри­то­рии вошли в состав про­вин­ции Македо­нии, о. Эги­на и о. Анд­рос — в состав «Ахайи». Лика­о­ния была пере­да­на сыну Ари­а­ра­та, север­ная Фри­гия — Нико­меду, а Вели­кая Фри­гия про­да­на с тор­гов Мит­ри­да­ту. Тель­месс был вклю­чен в состав Ликий­ско­го сою­за, осно­ван­но­го в 167 г. до н. э.
  • 37AM, XXXII, 1907, № 4, S. 39 ff.
  • 38AM, XXXIII, 1908, № 35.
  • 39Ср. с этим тер­мин ἀφκί­ρεσις в пись­ме Атта­ла II.
  • 40Flor., I, 35; Se­ne­ca, Controv., II.
  • 41Боль­шая часть име­ю­щих­ся свиде­тельств пере­да­ет вто­рую вер­сию: Strab., XIII, 624; T. Liv., Per., 58, Jus­tin, XXXVI, 4. 5 и др. Подроб­ное пере­чис­ле­ние всех источ­ни­ков см. у Car­di­na­li, там же, стр. 275—276. Инте­рес­но отме­тить про­ти­во­ре­чия, име­ю­щи­е­ся в Сокра­ще­нии (Пери­о­хе) Ливия; ср. 58: he­re­dem autem po­pu­lum Ro­ma­num re­li­que­rat At­ta­lus, rex Per­ga­mi, Eume­nis fi­lius; ib., 59: Aris­to­ni­cus Eume­nis re­gis fi­lius Asiam oc­cu­pa­vit cum tes­ta­men­to At­ta­li re­gis le­ga­ta po­pu­lo Ro­ma­no li­be­ra es­se de­be­ret. Ср. сооб­ра­же­ния Кар­ди­на­ли по это­му пово­ду: Car­di­na­li, La mo­de di At­ta­lo III e la ri­vol­ta di Aris­to­ni­co, p. 278.
  • 42Sal­lust., Hist., IV, 61, 8.
  • 43Любо­пыт­но, что харак­те­ри­сти­ка, вло­жен­ная в уста Мит­ри­да­та, об отно­ше­нии рим­лян к Евме­ну пол­но­стью сов­па­да­ет с такой же харак­те­ри­сти­кой Атта­ла II в пере­пис­ке с Атти­сом.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1303312492 1303322046 1341515196 1367491626 1367509076 1367582977