Круговой путь Помпея в Закавказье

с.70 Для науч­но­го изу­че­ния исто­ри­че­ско­го про­шло­го наро­дов име­ет несо­мнен­но, важ­ное зна­че­ние выяс­не­ние не толь­ко хро­но­ло­ги­че­ской после­до­ва­тель­но­сти, но так­же и гео­гра­фи­че­ской обста­нов­ки исто­ри­че­ских собы­тий. При­хо­дит­ся, одна­ко, с сожа­ле­ни­ем отме­тить, что в исто­рии закав­каз­ских наро­дов, несмот­ря на целый ряд иссле­до­ва­ний евро­пей­ских и рус­ских уче­ных, мно­гие, даже наи­бо­лее суще­ст­вен­ные исто­ри­ко-гео­гра­фи­че­ские вопро­сы оста­ют­ся пока невы­яс­нен­ны­ми. До сих пор еще не решен окон­ча­тель­но вопрос о направ­ле­нии пути отступ­ле­ния через Закав­ка­зье Ксе­но­фон­та и деся­ти тысяч гре­ков. Крайне спор­ны­ми оста­ют­ся так­же древ­ние воен­ные пути насту­паю­щих и отсту­паю­щих рим­ских леги­о­нов и войск дру­гих наро­дов, веду­щих оже­сто­чен­ную борь­бу за обла­да­ние Арме­ни­ей и сосед­них с нею стран. Эта срав­ни­тель­но сла­бая изу­чен­ность ука­зан­ных исто­ри­ко-гео­гра­фи­че­ских про­блем объ­яс­ня­ет­ся не толь­ко недо­ста­точ­но­стью пись­мен­ных сведе­ний, но, глав­ным обра­зом, и тем, что уче­ным никак не уда­ва­лось истол­ко­вать и разъ­яс­нить гре­че­ские и рим­ские кар­ты и дорож­ни­ки, в кото­рых были опи­са­ны воен­ные и тор­го­вые пути, про­хо­див­шие через древ­нюю Арме­нию и при­ле­гав­шие стра­ны. Наи­бо­лее цен­ные свиде­тель­ства одно­го из этих пер­во­ис­точ­ни­ков — рим­ской миро­вой кар­ты IV в. н. э., в кото­рой опи­са­ны маги­ст­раль­ные пути древ­ней Арме­нии и Ближ­не­го Восто­ка, как извест­но, подроб­но рас­смот­ре­ны и истол­ко­ва­ны толь­ко в послед­ние годы¹. Вполне понят­но, что лишь вос­ста­нов­ле­ние этих ити­не­ра­ри­ев может дать нам воз­мож­ность под­ве­сти проч­ную базу под изу­че­ние древ­них путей Закав­ка­зья.

В насто­я­щей ста­тье мы хотим рас­смот­реть спор­ный и невы­яс­нен­ный вопрос о марш­ру­те пер­вых заво­е­ва­тель­ных похо­дов рим­лян в Закав­ка­зье (66—64 гг. до н. э.), имен­но кру­го­вой путь Пом­пея:

1) из Пон­та в Арта­шат,
2) из Арта­ша­та в Ибе­рию и Кол­хиду,
3) из Кол­хиды через Арме­нию в Алба­нию,
4) из Алба­нии в Понт.

с.71

1. Путь Пом­пея из Пон­та в Арта­шат

После пора­же­ния Мит­ри­да­та Евпа­то­ра и его бег­ства в Кол­хиду рим­ский пол­ко­во­дец Пом­пей, как свиде­тель­ст­ву­ют гре­ко-рим­ские источ­ни­ки, при­оста­но­вив пре­сле­до­ва­ние раз­би­то­го пон­тий­ско­го царя, всту­пил в пре­де­лы Арме­нии и дви­нул­ся в сто­ро­ну Арта­ша­та (осе­нью 66 г. до н. э.). Преж­де чем воз­об­но­вить пре­сле­до­ва­ние Мит­ри­да­та, ему нуж­но было пред­ва­ри­тель­но победить Тиг­ра­на и обес­пе­чить свой тыл.

В погоне за Мит­ри­да­том Пом­пей шел из-под Нико­по­ля—Пюр­ка, так же как и Мит­ри­дат, несо­мнен­но, через древ­нюю Сино­рию, кото­рая, как было уста­нов­ле­но в одном из преды­ду­щих моих трудов², нахо­ди­лась на гра­ни­це с Вели­кой Арме­ни­ей, в рай­оне гор­но­го мас­си­ва нынеш­не­го Коп-дага. Из Сино­рии или же стан­ци­он­но­го пунк­та Сина­ры Таб­лиц Пев­тин­ге­ра, рас­по­ло­жен­но­го неда­ле­ко от реки Евфра­та и на рас­сто­я­нии око­ло 15 кило­мет­ров от нынеш­не­го селе­ния Ашка­лы³, даль­ней­ший марш­рут леги­о­нов Пом­пея вглубь Арме­нии уста­нав­ли­ва­ет­ся без осо­бо­го труда и с пол­ной опре­де­лен­но­стью вдоль маги­ст­ра­ли Sa­ta­la—Si­na­ra—Ar­ta­xa­ta Таб­лиц, кото­рая была выяс­не­на и подроб­но опи­са­на в выше­упо­мя­ну­том моем труде⁴.

Эта маги­ст­раль­ная линия, являв­ша­я­ся тран­зит­ным путем меж­ду­на­род­ной тор­гов­ли и дви­же­ния кара­ва­нов, шла через нынеш­ний Кал­да­рич (= *Chalchdia­ra Таб­лиц) в нынеш­ний Кепри­кей, лежа­щий око­ло пере­пра­вы через реку Аракс, неда­ле­ко от места сли­я­ния ее с Пасин-су (= Ad confluen­tes Таб­лиц), затем направ­ля­лась через пере­вал Дели-баба и через Алаш­керт­скую рав­ни­ну в нынеш­нюю Учь-Кили­су (= *Ba­gau­na Таб­лиц, древ­ний Бага­ван) и отсюда через Кара­ван­са­рай­ский или Куд­жах­ский пере­вал спус­ка­лась в Айра­рат­скую рав­ни­ну, где нахо­дил­ся город Арта­шат. Рас­сто­я­ние меж­ду Si­na­ra и Ar­ta­xa­ta, пока­зан­ное в Таб­ли­цах 309 рим­ских миль, или 458 км, вполне реаль­но и соот­вет­ст­ву­ет дей­ст­ви­тель­но рас­сто­я­нию меж­ду эти­ми пунк­та­ми. Рим­ское вой­ско, вторг­нув­ше­е­ся в Арме­нию, веро­ят­но, в нача­ле осе­ни, мог­ло прой­ти это рас­сто­я­ние, счи­тая в сред­нем день пути в гор­ных рай­о­нах Арме­нии 20—30 км, в тече­ние 15—20 дней⁵.

Дан­ные Таб­лиц Пев­тин­ге­ра, при пол­ной опре­де­лен­но­сти место­на­хож­де­ния боль­шин­ства стан­ци­он­ных пунк­тов, очер­чи­ва­ют древ­ний путь из Малой Арме­нии в Арта­шат настоль­ко ясно, что дают воз­мож­ность пра­виль­но­го тол­ко­ва­ния свиде­тельств Плу­тар­ха и Дио­на, дав­ших опи­са­ния похо­дов Пом­пея. По свиде­тель­ству Плу­тар­ха (Pom­pei­us, гл. 33, 1), Пом­пей вторг­ся в Арме­нию, так как его при­звал Тиг­ран Юный, вос­став­ший про­тив отца. Мятеж­ный царе­вич при­шел встре­чать рим­ско­го пол­ко­во­д­ца око­ло реки Ара­к­са, и они дви­ну­лись вме­сте в сто­ро­ну Арта­ша­та, захва­ты­вая встре­чав­ши­е­ся по пути укреп­ле­ния. По сло­вам Дио­на (XXXVI, 51, 2—3), Тиг­ран Юный, раз­би­тый отцом близ Арта­ша­та, бежал по направ­ле­нию к Пон­ту, к царю Мит­ри­да­ту, но, узнав доро­гой, что дед его потер­пел пора­же­ние и сам нуж­да­ет­ся в помо­щи, отпра­вил­ся к Пом­пею и дви­нул­ся с ним про­тив отца. Осно­вы­ва­ясь на при­веден­ных сооб­ще­ни­ях и на топо­гра­фи­че­ских дан­ных Таб­лиц Пев­тин­ге­ра, нетруд­но заклю­чить, что лагерь рим­ско­го вой­ска око­ло Ара­к­са, куда при­был Тиг­ран Юный, нахо­дил­ся неда­ле­ко от нынеш­не­го Кепри­кея, т. е. выше­озна­чен­но­го стан­ци­он­но­го пунк­та Ad confluen­tes, лежав­ше­го око­ло пере­пра­вы через Аракс.

с.72 Мож­но, кро­ме того, пред­по­ло­жить, что при даль­ней­шем про­дви­же­нии вглубь Арме­нии рим­ски­ми вой­ска­ми были заня­ты, по-види­мо­му, те укреп­лен­ные места, кото­рые осо­бо обо­зна­че­ны в Таб­ли­цах нари­со­ван­ны­ми рядом с ними дву­мя баш­ня­ми и отме­че­ны как зна­чи­тель­ные насе­лен­ные пунк­ты и укреп­лен­ные воен­ные посты. На рим­ской кар­те име­ют­ся на пути от Ара­к­са в Арта­шат три таких пунк­та: An­da­ga (= древ­не­арм. Антак), лежав­шая неда­ле­ко от пере­ва­ла Дели-баба, Cha­das, нахо­див­ший­ся в Алаш­керт­ской рав­нине и отож­дест­влен­ный мною с нынеш­ним Хазда­ром (Хасдур, Хан­зыр), и *Ba­gau­na, соот­вет­ст­во­вав­шая древ­не­ар­мян­ско­му Бага­ва­ну (нынеш­няя Учь-Кили­са). Пер­вые два пунк­та, а так­же, по-види­мо­му, и *Ba­gau­na⁶, суще­ст­во­ва­ли, веро­ят­но, за мно­го веков до состав­ле­ния рим­ской кар­ты, так как в Хазда­ре и побли­зо­сти пере­ва­ла Дели-баба были най­де­ны хал­дские над­пи­си. Спу­стив­шись в Айра­рат­скую рав­ни­ну, рим­ское вой­ско при­бли­зи­лось к сто­ли­це Арме­нии не по маги­ст­раль­но­му пути Таб­лиц и не с южной сто­ро­ны реки Ара­к­са, а избра­ло круж­ный путь и подо­шло к Арта­ша­ту с севе­ра. Это вид­но из сооб­ще­ния Дио­на (XXXVI, 52, 1), кото­рый ясно и опре­де­лен­но свиде­тель­ст­ву­ет, что царь Тиг­ран сдал город Пом­пею и доб­ро­воль­но явил­ся к нему, после того как рим­ский глав­но­ко­ман­дую­щий «пере­шел Аракс и при­бли­зил­ся к Арта­ша­ту».

Рис. 1. Путь Пом­пея из Пон­та в Арта­шат.

Любо­пыт­но, что этим же обход­ным путем вел свои вой­ска к Арта­ша­ту так­же и дру­гой рим­ский пол­ко­во­дец — Доми­ций Кор­бу­лон (в 58 г. н. э.). По сло­вам Таци­та⁷, Кор­бу­лон «не повел свои леги­о­ны крат­чай­шей доро­гой, так как в слу­чае пере­хо­да реки Ара­к­са, омы­вав­шей сте­ны горо­да, через мост они попа­ли бы под уда­ры. Имен­но поэто­му он пере­шел ее на неко­то­ром рас­сто­я­нии через широ­кое мел­кое место». Наступ­ле­ние на сто­ли­цу Арме­нии обход­ным путем и с север­ной сто­ро­ны объ­яс­ня­ет­ся, несо­мнен­но, так­же и тем, что с трех дру­гих сто­рон, с запа­да, юга и восто­ка, она была с.73 окру­же­на высо­кой сте­ной и рекой. «Город этот, — сооб­ща­ет Стра­бон (XI, 14, 6), — рас­по­ло­жен в углуб­ле­нии, похо­жем на полу­ост­ров; кру­гом него, исклю­чая пере­шей­ка, тянет­ся перед рекою сте­на; пере­ше­ек его обведен рвом и насы­пью».

При­бли­зив­шись к Арта­ша­ту, Пом­пей рас­по­ло­жил­ся лаге­рем на рас­сто­я­нии 15 рим­ских миль (= 22 км) от горо­да. Ста­рик Тиг­ран, кото­ро­му угро­жа­ли одно­вре­мен­но рим­ляне, пар­фяне и Тиг­ран Юный, явил­ся в рим­ский лагерь и, упла­тив Пом­пею нало­жен­ную на Арме­нию кон­три­бу­цию, был при­знан дру­гом и союз­ни­ком Рима.

Одер­жав лег­кую и бес­кров­ную победу и обез­опа­сив свой тыл со сто­ро­ны Арме­нии, Пом­пей решил воз­об­но­вить, в нача­ле вес­ны 65 г., пре­сле­до­ва­ние Мит­ри­да­та. Чтобы под­гото­вить втор­же­ние в Кол­хиду, где нахо­дил­ся Мит­ри­дат, он вошел в сно­ше­ния с ибе­ра­ми и албан­ца­ми и, желая обез­опа­сить свой тыл со сто­ро­ны так­же север­но­го Закав­ка­зья, вел с ними пере­го­во­ры о мире и друж­бе. Во вре­мя этих пере­го­во­ров ему обе­ща­ли, как сооб­ща­ет Плу­тарх (Pom­pei­us, XXXIV, 2), сохра­нить ней­тра­ли­тет и пре­до­ста­вить рим­ским вой­скам сво­бод­ный про­пуск в Кол­хиду. Закон­чив, таким обра­зом, пред­ва­ри­тель­ную под­готов­ку новой кам­па­нии про­тив Мит­ри­да­та, он повел свои леги­о­ны на зим­ние квар­ти­ры к бере­гам Куры.

Отно­си­тель­но этой зим­ней сто­ян­ки рим­лян (в 66/65 г. до н. э.) в запад­но­ев­ро­пей­ской исто­рио­гра­фии име­ют­ся непра­виль­ные или же крайне неопре­де­лен­ные ука­за­ния. Неудач­но и непри­ем­ле­мо, напри­мер, пред­по­ло­же­ние Момм­зе­на, осно­ван­ное, оче­вид­но, на спор­ном свиде­тель­стве Дио­на. «Победо­нос­ное вой­ско, — гово­рит в сво­ей “Рим­ской исто­рии” Момм­зен⁸, — рас­по­ло­жи­лось на зим­ние квар­ти­ры к восто­ку от этой реки (Евфра­та), на армян­ской поч­ве, в мест­но­сти, про­сти­рав­шей­ся от верх­не­го Евфра­та до реки Куры, в кото­рой тогда ита­ли­ки впер­вые напо­и­ли сво­их коней». Дион, сооб­ще­ние кото­ро­го имел в виду Момм­зен, гово­рит сле­дую­щее: «и он (Пом­пей), разде­лив вой­ско на три части, про­вел зиму в Ана­ит­ской обла­сти и око­ло реки Куры» (XXXVI, 53, 5).

При­веден­ное сооб­ще­ние Дио­на, кото­рое, к сожа­ле­нию, не было под­верг­ну­то над­ле­жа­щей кри­ти­че­ской про­вер­ке, нуж­да­ет­ся, мне кажет­ся в пояс­не­нии. Как извест­но, Ана­и­ти­ей назва­на у Дио­на, Пли­ния и Стра­бо­на⁹ древ­не­ар­мян­ская область Аки­ли­се­на, лежав­шая у сред­не­го тече­ния верх­не­го Евфра­та и сопри­ка­сав­ша­я­ся с юга с Софе­ной и с запа­да и севе­ра с Малой Арме­ни­ей. По сло­вам этих же авто­ров, древ­няя Аки­ли­се­на назы­ва­лась в честь боги­ни Ана­и­ты Ана­и­ти­ей, или же Ана­ит­ской обла­стью¹⁰, так как в ней нахо­ди­лись ста­туя и свя­ти­ли­ще Ана­и­ты. Из при­веден­ных дан­ных, как видим, на пер­вый взгляд дей­ст­ви­тель­но выте­ка­ет, что в 66/65 г. (до н. э.) рим­ляне зимо­ва­ли, как пред­по­ла­гал Момм­зен, в мест­но­сти, про­сти­рав­шей­ся от Аки­ли­се­ны до Куры. Одна­ко это мне­ние, на самом деле, не толь­ко спор­но, но явно непра­виль­но. Совер­шен­но неве­ро­ят­но, преж­де все­го, чтобы Пом­пей, кото­рый наме­ре­вал­ся воз­об­но­вить вес­ною пре­сле­до­ва­ние Мит­ри­да­та и имел воз­мож­ность пове­сти свои вой­ска в Кол­хиду по маги­ст­ра­ли Таб­лиц Пев­тин­ге­ра Ar­ta­xa­ta—Se­bas­to­po­lis, вер­нул­ся бы обрат­но в область верх­не­го Евфра­та. Крайне спор­но так­же пред­по­ло­же­ние Момм­зе­на о раз­ме­ще­нии и зимов­ке рим­ско­го вой­ска как в Ана­и­тии-Аки­ли­сене, так и око­ло Куры, отсто­я­щих друг от дру­га на рас­сто­я­ние более 400 кило­мет­ров. Ука­за­ние это про­ти­во­ре­чит, несо­мнен­но, даль­ней­ше­му сооб­ще­нию Дио­на, из кото­ро­го нетруд­но усмот­реть, что три отряда с.74 на кото­рые было разде­ле­но вой­ско Пом­пея, были рас­по­ло­же­ны почти рядом, на неболь­шом рас­сто­я­нии друг от дру­га.

Чтобы устра­нить явную несу­раз­ность и кажу­ще­е­ся про­ти­во­ре­чие у Дио­на, мы пред­ла­га­ем новое, воз­мож­ное и при­ем­ле­мое тол­ко­ва­ние непра­виль­но поня­то­го его свиде­тель­ства. Вполне веро­ят­но, что Ана­и­ти­ей назва­на в цити­ро­ван­ном отрыв­ке Дио­на (XXXVI, 53, 5) не древ­няя Аки­ли­се­на, а совер­шен­но дру­гая область, нахо­див­ша­я­ся близ­ко око­ло реки Куры, где, веро­ят­но, так же как и в Аки­ли­сене, имел­ся храм Ана­и­ты и был чтим культ этой свя­ты­ни пер­сов. Ана­и­тия, или Ана­и­ти­ка, мог­ла быть, сле­до­ва­тель­но, побоч­ным назва­ни­ем так­же и дру­гих мест­но­стей древ­ней Арме­нии, имев­ших хра­мы и культ Ана­и­ты, кото­рые опре­де­лен­но упо­мя­ну­ты у Стра­бо­на. «Все свя­ты­ни пер­сов, — гово­рит Стра­бон, — чти­лись так­же мидий­ца­ми и армя­на­ми. Осо­бен­но высо­ко чти­ли армяне хра­мы Ана­и­ти­ды, в честь кото­рой они сооруди­ли свя­ти­ли­ща в Аки­ли­сене и в дру­гих местах» (XI, 14, 6).

Что пред­ло­жен­ное нами новое тол­ко­ва­ние более чем веро­ят­но, в этом, как мы увидим, нетруд­но будет убедить­ся так­же и при выяс­не­нии сооб­ще­ния Дио­на о месте зимов­ки вой­ска Пом­пея в 65/64 г. до н. э. Из ново­го это­го сооб­ще­ния будет вид­но, что вой­ско Пом­пея и в 65/64 г. вновь зимо­ва­ло на месте сто­ян­ки преды­ду­ще­го года, но место это на этот раз назва­но у Дио­на не Ана­и­ти­ей, а Аспи­ей (Ἀσπίς). Это новое, не выяс­нен­ное в исто­ри­ко-гео­гра­фи­че­ских иссле­до­ва­ни­ях назва­ние Аспия, кото­рое может быть сопо­став­ле­но с Cas­piae Таб­лиц Пев­тин­ге­ра, как увидим, с доста­точ­ной опре­де­лен­но­стью выяс­ня­ет, что леги­о­ны Пом­пея как в 66/65 г., так и в 65/64 г. зимо­ва­ли око­ло реки Куры, в обла­сти Гога­рене.

2. Путь Пом­пея из Арта­ша­та в Ибе­рию и Кол­хиду

Точ­ным и подроб­ным уста­нов­ле­ни­ем направ­ле­ния древ­не­го пути выше­озна­чен­ной рим­ской кар­ты из Арта­ша­та в Сева­сто­поль-Фазис¹¹ поход­ный марш­рут Пом­пея в Ибе­рию и Кол­хиду выяс­ня­ет­ся вновь с пол­ной опре­де­лен­но­стью.

Пред­по­ла­гая воз­об­но­вить в нача­ле вес­ны пре­рван­ную экс­пе­ди­цию про­тив Мит­ри­да­та, Пом­пей повел свои вой­ска на зим­ние квар­ти­ры, как пра­виль­но ука­зы­ва­ют Ферре­ро, Кар­ко­пи­но и дру­гие¹² уче­ные, конеч­но, не обрат­но на юг, а на север. Путь Пом­пея в направ­ле­нии к реке Куре, око­ло кото­рой рим­ские вой­ска рас­по­ло­жи­лись на зимов­ку, уста­нав­ли­ва­ет­ся, дей­ст­ви­тель­но, по Ta­bu­la Peu­tin­ge­ria­na в сто­ро­ну севе­ро-запад­ных гра­ниц древ­ней Арме­нии, из Арта­ша­та через нынеш­ний Ашта­рак (= Stran­gi­ra Таб­лиц) и Ган­ли­джу (= *Gan­li­ta Таб­лиц) в нынеш­нюю Хос­пию (= Cas­piae Таб­лиц), кото­рая зна­чит­ся на кар­тах к югу от горо­да Ахал­ка­ла­ки. Здесь, имен­но, к севе­ро-запа­ду от Хос­пии—Cas­piae, на пра­вом бере­гу реки Куры, сле­ду­ет пред­по­ло­жить места выше­озна­чен­ных трех зим­них сто­я­нок рим­ских войск, рас­по­ло­жен­ных на неболь­шом друг от дру­га рас­сто­я­нии.

В нача­ле зимы 66 г., во вре­мя заклю­чи­тель­но­го годо­во­го рим­ско­го празд­ни­ка сатур­на­лий (17—24 декаб­ря), леги­о­ны Пом­пея, зимо­вав­шие око­ло реки Куры, неожи­дан­но под­верг­лись напа­де­нию. По свиде­тель­ству Аппи­а­на (Mithr., 103), рим­лян вне­зап­но ата­ко­ва­ли здесь соеди­нен­ные с.75 силы албан­цев во гла­ве с царем их Орой­зом и ибе­ры под пред­во­ди­тель­ст­вом царя их Арт­ока. Иную вер­сию сооб­ща­ют Плу­тарх и Дион Кас­сий (Pomp., XXXIV, 1—3; Cass. Dio, XXXVI, 54, 1—4). По их сло­вам, заса­да была устро­е­на рим­ля­нам албан­ским царем Орой­зом, кото­рый, пере­пра­вив­шись через Куру, напал на отды­хаю­щие и раз­роз­нен­ные вой­ска Пом­пея с соро­ка­ты­сяч­ным сво­им вой­ском. Попыт­ка эта не уда­лась, напа­де­ние было отра­же­но, и Пом­пей пре­сле­до­вал раз­би­тых вра­гов вплоть до реки Куры и пере­бил мно­гих из них, как сооб­ща­ет Дион (XXXVI, 54, 5), око­ло места пере­пра­вы через Куру.

Рис. 2. Путь Пом­пея из Арта­ша­та в Ибе­рию и Кол­хиду.

На пути Ar­ta­xa­ta—Se­bas­to­po­lis место пере­пра­вы через Куру пока­за­но в Таб­ли­цах Пев­тин­ге­ра око­ло стан­ци­он­но­го пунк­та Ad Mer­cu­rium, на рас­сто­я­нии 45 рим­ских миль (= 67 км) от стан­ции Cas­piae, тож­де­ст­вен­ной с нынеш­ней Хос­пи­ей. Ad Mer­cu­rium, как было ука­за­но мною в выше­упо­мя­ну­том исто­ри­ко-гео­гра­фи­че­ском моем труде¹³, сле­ду­ет испра­вить и читать Ad Met­cu­rium (= «око­ло Куры»). Под этим назва­ни­ем разу­ме­ют­ся, как нетруд­но дога­дать­ся, берег и место пере­хо­да реки Куры, назы­вае­мой гру­зи­на­ми Mtkua­ri, где к юго-восто­ку от нынеш­не­го Ахал­ци­ха про­из­во­ди­лась, веро­ят­но, в ста­ри­ну, как и ныне, пере­пра­ва через реку. Сле­ду­ет иметь в виду, что в гор­ных стра­нах, вслед­ст­вие топо­гра­фи­че­ских их с.76 осо­бен­но­стей, доро­ги, про­ло­жен­ные по направ­ле­ни­ям, ука­зы­вае­мым есте­ствен­ны­ми усло­ви­я­ми при­ро­ды, оста­ва­лись в общем неиз­ме­нен­ны­ми так­же и в после­дую­щие века.

В нача­ле вес­ны 65 г. Пом­пей счел необ­хо­ди­мым, преж­де чем начать новую экс­пе­ди­цию про­тив Мит­ри­да­та, обез­опа­сить свой тыл со сто­ро­ны так­же и Ибе­рии. Из места зим­ней сто­ян­ки око­ло Куры—Mtkua­ri он дви­нул свои вой­ска про­тив ибе­рий­ско­го царя Арт­ока, кото­ро­го он подо­зре­вал в тай­ной под­готов­ке напа­де­ния на рим­лян. Рим­ские леги­о­ны неожи­дан­но появи­лись перед дву­мя ибе­рий­ски­ми кре­по­стя­ми, Гар­мо­зи­кою (= груз. Арма­зи­ци­хе) и Сев­са­мо­рою (= груз. Цица­му­ри)¹⁴, отсто­яв­ши­ми одна от дру­гой, как свиде­тель­ст­ву­ет Стра­бон (XI, 3, 5), почти на шест­на­дцать ста­дий (= око­ло 4,5 км). Кре­пость Гар­мо­зи­ка, как и Сев­са­мо­ра, были укреп­ле­ны самой при­ро­дой, при­чем пер­вая из них лежа­ла к югу от Куры, а вто­рая к севе­ру, око­ло ее при­то­ка Араг­вы.

Из места зимов­ки око­ло Куры, лежав­ше­го к севе­ру от Cas­piae—Хос­пии путь Пом­пея в Ибе­рию уста­нав­ли­ва­ет­ся или через Баку­ри­а­ни—Бор­жом, или же через Ацх­ури—Бор­жом, а затем из Бор­жо­ма вдоль реки Куры, вниз по ее тече­нию, к месту впа­де­ния в нее реки Араг­вы. Направ­ле­ние через Ацх­ури—Бор­жом мож­но счи­тать более веро­ят­ным, так как вой­ско Пом­пея, зимо­вав­шее око­ло реки Куры, зна­чи­тель­но север­нее Хос­пии и доро­ги через Баку­ри­а­ни в Бор­жом, нахо­ди­лось уже на этом даль­нем и более лег­ком и удоб­ном пути, иду­щем из Херт­ви­са через Аспин­д­зу на Ацх­ури (древн. As­cu­ra).

О кам­па­нии 65 г. про­тив ибе­рий­цев подроб­ные сведе­ния име­ют­ся у Дио­на. Застиг­ну­тый Пом­пе­ем врас­плох ибе­рий­ский царь Арт­ок, как сооб­ща­ет Дион (XXXVII, 1, 1—4; 2, 1—6) сжег мост через Куру и отсту­пил внутрь стра­ны. Рим­ляне заня­ли кре­пость Гар­мо­зи­ку, назван­ную у Дио­на Акро­по­лем, пере­шли на левый берег Куры и настиг­ли ибе­рий­цев близ реки Пело­ра. Всту­пив здесь в бой с Пом­пе­ем, ибе­рий­цы потер­пе­ли пора­же­ние, и, после того как рим­ляне пере­пра­ви­лись и через Пелор, царь Арт­ок всту­пил с ними в пере­го­во­ры и, под­чи­нив­шись усло­ви­ям победи­те­лей, дал им в каче­стве залож­ни­ков сво­их детей.

Рас­пра­вив­шись с Арт­оком и обес­пе­чив свой тыл, Пом­пей поки­нул бас­сейн реки Куры и дви­нул­ся в Кол­хиду, где он думал захва­тить Мит­ри­да­та. Этот новый марш­рут рим­ско­го вой­ска не вызы­ва­ет сомне­ний и в основ­ном пра­виль­но уста­нов­лен в исто­ри­че­ских трудах запад­но­ев­ро­пей­ских уче­ных. Из обла­сти близ Гар­мо­зи­ки и сред­не­го тече­ния реки Куры Пом­пей напра­вил­ся, как ука­за­но в этих трудах, к Чер­но­му морю обыч­ным путем вдоль реки Куры, а затем вышел через Сурам­ский пере­вал и нынеш­нюю Шора­пань (= древн. Sa­ra­pa­na) в доли­ну реки Рио­на—Фази­са и оттуда при­был в древ­ний порт Фазис, позд­ней­ший Se­bas­to­po­lis, нахо­див­ший­ся на месте нынеш­не­го Поти. Здесь ожи­дал Пом­пея рим­ский флот под началь­ст­вом Сер­ви­лия.

О направ­ле­нии древ­не­го пути, иду­ще­го из Ибе­рии в Кол­хиду, подроб­ные сведе­ния дают Стра­бон и Пли­ний¹⁵. По свиде­тель­ству Стра­бо­на, древ­няя доро­га шла близ кол­хид­ской кре­по­сти Сара­па­ны и через нахо­див­ши­е­ся око­ло нее уще­лья, вдоль кото­рых про­те­ка­ла река Фазис. Вниз по этой реке кол­хид­ская доро­га про­ле­га­ла, как ука­зы­ва­ет в согла­сии с Стра­бо­ном так­же и Пли­ний, через имев­ши­е­ся вдоль реки Фази­са сто два­дцать мостов, встре­чав­ших­ся по пути. Как вид­но, кро­ме того, из опи­са­ния Стра­бо­на, кре­пость Сара­па­на, слу­жив­шая гра­ни­цей меж­ду Ибе­ри­ей с.77 и Кол­хидой, мог­ла вме­стить в себе насе­ле­ние цело­го горо­да. Рас­сто­я­ние же от Куры до нее тре­бо­ва­ло все­го четы­рех дней пеше­го пути.

Отно­си­тель­но выше­ука­зан­но­го пути, как извест­но, неред­ко выска­зы­ва­лось пред­по­ло­же­ние, что он играл пер­во­сте­пен­ную роль для тран­зит­ной миро­вой тор­гов­ли с Инди­ей и Даль­ним Восто­ком. Его тор­го­вое и тран­зит­ное зна­че­ние, как было отме­че­но в моем подроб­ном иссле­до­ва­нии «О тор­гов­ле и горо­дах Арме­нии» (стр. 42—49), в исто­ри­че­ских трудах силь­но пре­уве­ли­че­но. Про­тив обыч­ных пред­по­ло­же­ний запад­но­ев­ро­пей­ских уче­ных, отме­чав­ших пре­об­ла­даю­щую тран­зит­ную роль этой доро­ги, в моем иссле­до­ва­нии при­веде­ны подроб­ные воз­ра­же­ния рус­ских уче­ных, глав­ным обра­зом, ака­де­ми­ка Бар­толь­да. Как совер­шен­но пра­виль­но ука­за­но им, сведе­ния Ари­сто­бу­ла и Варро­на, поло­жен­ные в осно­ву пред­по­ло­же­ния запад­но­ев­ро­пей­ских уче­ных, опро­вер­га­ют­ся более цен­ны­ми свиде­тель­ства­ми Фео­фа­на Мити­лен­ско­го, кото­рый сопро­вож­дал Пом­пея в его похо­дах в Закав­ка­зье.

При­быв в Фазис-Поти, Пом­пей узнал, что неукро­ти­мый пон­тий­ский царь про­бил­ся со сво­им малень­ким вой­ском в Крым и, захва­тив врас­плох мятеж­но­го сына Маха­ре­са, вновь заво­е­вал свое Бос­пор­ское цар­ство. Хотя мно­гие как в самом вой­ске Пом­пея, так и в сто­ли­це Риме насто­я­тель­но тре­бо­ва­ли, чтобы Пом­пей про­дол­жал пре­сле­до­ва­ние Мит­ри­да­та, одна­ко осто­рож­ный Пом­пей не решил­ся углу­бить­ся в север­нее рай­о­ны Кол­хиды и не поже­лал ата­ко­вать Бос­фор с моря. При­ка­зав рим­ско­му флоту бло­ки­ро­вать Ким­ме­рий­ский Бос­фор, нынеш­ний Кер­чен­ский про­лив, сам он дви­нул­ся со сво­и­ми вой­ска­ми про­тив албан­цев и их царя Орой­за, чтобы ото­мстить за пре­да­тель­ское напа­де­ние во вре­мя декабрь­ских празд­ни­ков сатур­на­лий.

3. Путь Пом­пея из Кол­хиды через Арме­нию в Алба­нию

Из сооб­ще­ния Дио­на, кото­рое очень часто не при­ни­ма­ет­ся во вни­ма­ние в исто­ри­че­ских трудах, вполне ясно вид­но, что Пом­пей шел из Фази­са-Поти в древ­нюю Алба­нию не через Шора­пань и не по долине Куры, как ука­зы­ва­ют Ферре­ро, Кар­ко­пи­но¹⁶ и др., а обход­ным путем через Арме­нию. «Чтобы так­же и им албан­цы были, несмот­ря на мир­ное согла­ше­ние, застиг­ну­ты врас­плох, Пом­пей, — свиде­тель­ст­ву­ет Дион, — напра­вил­ся в их стра­ну не по крат­чай­шей доро­ге, а околь­ным путем через Арме­нию» (XXXVII, 3, 3).

Направ­ле­ние и это­го пути нетруд­но, как увидим, точ­но опре­де­лить при помо­щи выяс­нен­ных Марк­вар­том и мною ука­за­ний Таб­лиц Пев­тин­ге­ра. Из Фази­са-Поти, назван­но­го позд­нее, при импе­ра­то­ре Тра­яне (98—117 н. э.) Сева­сто­по­лем, вой­ска Пом­пея шли обрат­но в Арме­нию, как уда­ет­ся уста­но­вить, по линии Таб­лиц Se­bas­to­po­lis—Ar­ta­xa­ta, являв­шей­ся маги­ст­раль­ным путем из Кол­хиды в Арме­нию. Под Сева­сто­по­лем рим­ской кар­ты, как ука­за­но в моем иссле­до­ва­нии «Глав­ные пути Арме­нии» (стр. 134), сле­ду­ет под­ра­зу­ме­вать не Сева­сто­поль-Дио­с­ку­рию, как пола­га­ет Конрад Мил­лер¹⁷, а Сева­сто­поль-Фазис. Таким обра­зом, соот­вет­ст­вен­но дан­ным Таб­лиц, обрат­ная доро­га Пом­пея в Арме­нию уста­нав­ли­ва­ет­ся вдоль реки Фази­са-Рио­на до места пере­хо­да через эту реку у стан­ци­он­но­го пунк­та Таб­лиц Ad fon­tem fe­li­cem, а оттуда через Зекар­ский пере­вал к выше­ука­зан­но­му месту пере­пра­вы через Куру, к стан­ции Ad Met­cu­rium, лежав­шей с.78 при­бли­зи­тель­но в 5 кило­мет­рах к юго-восто­ку от нынеш­не­го Ахал­ци­ха¹⁸. Место­на­хож­де­ние стан­ции Ad fon­tem fe­li­cem (= «Око­ло бла­го­ден­ст­вен­но­го источ­ни­ка»), лежав­шей на рас­сто­я­нии 60 рим­ских миль, или 89 кило­мет­ров, от Se­vas­to­po­lis-Pha­sis’а, мож­но пред­по­ло­жить или око­ло Кута­и­си, или же к югу от желез­но­до­рож­ной стан­ции Рио­на, око­ло селе­ния Вар­ци­хе, где нахо­дит­ся и теперь удоб­ная пере­пра­ва через реку Рион. Даль­ней­шая линия пути от стан­ции Ad fon­tem fe­li­cem до стан­ции Ad Met­cu­rium око­ло Куры, про­тя­же­ни­ем око­ло 110—120 км, назы­ваю­ща­я­ся ныне Име­ре­тин­ской доро­гой, подроб­но опи­са­на в «Арме­нии»¹⁹ Лин­ча. В Таб­ли­цах Пев­тин­ге­ра на линии этой про­пу­ще­на, по-види­мо­му, после Ad fon­tem fe­li­cem стан­ция Er­mu²⁰, кото­рая зна­чит­ся у Ано­ни­ма Равенн­ско­го, имев­ше­го перед собой исправ­ный и древ­ний спи­сок этой кар­ты.

Во вре­мя воз­вра­ще­ния Пом­пея из Кол­хиды в Арме­нию, как ука­зы­ва­ет Рей­нак, были уни­что­же­ны геп­та­ко­ме­та­ми в восточ­ной части Пари­а­д­ра три когор­ты рим­ско­го вой­ска, кото­рые пред­ва­ри­тель­но были отрав­ле­ны одур­ма­ни­ваю­щим медом²¹. Сведе­ние это, при­веден­ное у Стра­бо­на (XII, 3, 18), может быть исполь­зо­ва­но для уточ­не­ния этни­че­ско­го рас­се­ле­ния пле­мен Кол­хиды и для выяс­не­ния этно­гра­фии Закав­ка­зья в клас­си­че­скую эпо­ху. Если уни­что­же­ние трех рим­ских когорт име­ло место, дей­ст­ви­тель­но, на этом пути, то при­дет­ся при­знать, что геп­та­ко­ме­ты, кото­рых Стра­бон отож­дествля­ет с мос­си­ной­ка­ми и бизе­ра­ми, насе­ля­ли не толь­ко вер­ши­ны горы Скиди­са, но так­же и вер­ши­ны Мос­хий­ских гор, с кото­ры­ми, как ука­зы­ва­ет Стра­бон (XII, 3, 18 (548)) соеди­нял­ся Скидис.

Перей­дя реку Куру око­ло стан­ции Ad Met­cu­rium, вой­ска Пом­пея вновь всту­пи­ли в ту область, где они про­ве­ли зиму око­ло Куры. Отсюда они вышли внутрь Арме­нии через Cas­piae—Хос­пию по выше­упо­мя­ну­той маги­ст­ра­ли Таб­лиц, иду­щей из Se­bas­to­po­lis-Pha­sis’а в сто­ли­цу Арме­нии Арта­шат. В доли­ну ниж­ней Куры и в Алба­нию вели из внут­рен­ней Арме­нии два исто­ри­че­ских удоб­ных пути: один путь — из выше­озна­чен­ной стан­ции *Gan­li­ta, нынеш­ней Ган­ли­джи, лежа­щей в 10—12 кило­мет­рах к севе­ро-запа­ду от Лени­на­ка­на, древ­не­го Кумай­ри, шел через нынеш­нюю Амам­лы в уще­лье Киро­ва­ка­на (Карак­ли­са) и оттуда через Дели­жан­ское уще­лье вдоль реки Акста­фы к реке Куре, а дру­гой из сто­ли­цы Арта­ша­та шел вдоль севе­ро-запад­ных бере­гов Севан­ско­го озе­ра, а затем так­же через Дели­жан спус­кал­ся в доли­ну реки Куры. Этот вто­рой путь из Арта­ша­та в сто­ро­ну древ­ней Алба­нии соот­вет­ст­ву­ет, по мне­нию Марк­вар­та²², восточ­ной поло­вине кру­го­во­го пути миро­вой рим­ской кар­ты, иду­ще­го из сто­ли­цы Арме­нии в древ­нюю Арма­сти­ку. Идти околь­ным путем через Арта­шат рим­ля­нам, конеч­но, не име­ло ника­ко­го смыс­ла, посколь­ку име­лась крат­кая и столь же удоб­ная доро­га через Киро­ва­кан (Карак­лис). Мож­но поэто­му пред­по­ло­жить, что, достиг­нув стан­ции *Gan­li­ta, лежа­щей неда­ле­ко от Лени­на­ка­на, рим­ляне напра­ви­лись отсюда в Алба­нию через Амам­лы—Дели­жан—Казах. В доли­ну же реки Куры они вышли, сле­до­ва­тель­но, неда­ле­ко от нынеш­них Каза­ха и Акста­фы.

Вый­дя к реке Куре, вой­ско Пом­пея пере­шло ее вброд с боль­шим трудом и опас­кой, так как река эта, как сооб­ща­ет Плу­тарх (Pomp., 35, 1), была сплошь заго­ро­же­на брев­на­ми. После пере­хо­да через Куру рим­ляне всту­пи­ли, как вид­но из кос­вен­ных ука­за­ний источ­ни­ков [см. Cass. Dio, с.79 XXXVII, 3, 5; Plut., Pomp., 35, 1; Strab., XI, 4, 1 (501) и XI, 4, 55 (502)], в пустын­ную и без­вод­ную древ­нюю область Кам­би­зе­ну, в нынеш­нюю Кара­яз­скую степь, и дви­ну­лись по направ­ле­нию к реке Иоре, кото­рая назва­на у Дио­на Кам­би­зом (Καμ­βύ­σης) (Dio, XXXVII, 3, 5; ср. так­же Plin., Nat. Hist., VI, 15, 5). Доро­га через степь была крайне мучи­тель­на и труд­на, так как они долж­ны были идти по мало­вод­ной мест­но­сти и при паля­щей лет­ней жаре. По сведе­ни­ям источ­ни­ков, они шли боль­шею частью по ночам и нес­ли с собою воду в 10000 мехов. На этой линии пути от Куры в сто­ро­ну Алба­нии рим­ские вой­ска, не встре­тив нигде вра­га, пере­шли сна­ча­ла реку Кам­биз, а затем, как сооб­ща­ют Дион и Плу­тарх (XXXVII, 3, 6; Pomp., 35, 1), так­же и реку Абант (Ἄβας — Ἄβαν­τος). И толь­ко на левом бере­гу этой реки им пре­гра­ди­ли путь албан­ские вой­ска, пред­во­ди­тель­ст­ву­е­мые бра­том царя Орой­за.

Рис. 3. Путь Пом­пея из Кол­хиды через Арме­нию в Алба­нию.

Река Абас, или, вер­нее, Абант, отож­дест­вле­на Момм­зе­ном и Рей­на­ком²³ с нынеш­ней рекой Ала­за­нью, кото­рую Стра­бон и Пли­ний назы­ва­ют Ала­зо­ни­ем (Ἀλα­ζόνιος). В новей­ших же трудах счи­та­ют более веро­ят­ным, тож­де­ство Абан­та не с Ала­за­нью, а с нынеш­ним Саму­ром²⁴. Пра­виль­ным сле­ду­ет счи­тать, несо­мнен­но, не это, а пер­вое мне­ние. На пути из Кам­би­зе­ны в Алба­нию бли­жай­шей рекой после Иоры-Кам­би­за была, конеч­но, не река Самур, а река Ала­зань. Сле­ду­ет, кро­ме того, отме­тить, что у Пто­ле­мея и Пли­ния упо­мя­ну­та дру­гая еще река Албан (Ἀλβά­να, Al­ba­nus), кото­рую боль­шин­ство уче­ных так­же отож­дествля­ет с нынеш­ним Саму­ром²⁵. Непра­виль­но, как нам кажет­ся, и это пред­по­ло­же­ние. В про­стран­ной редак­ции «Гео­гра­фии» Мои­сея Хорен­ско­го, основ­ным источ­ни­ком кото­рой была «Хоро­гра­фия» Пап­па Алек­сан­дрий­ско­го, ясно и опре­де­лен­но ска­за­но, что река «Агван», или «Албан», гра­ни­ча с Ибе­ри­ей, при­мы­ка­ла к древ­ней обла­сти Ехни и впа­да­ла в реку Куру²⁶.

с.80 Пер­вая встре­ча леги­о­нов Пом­пея с албан­ским вой­ском про­изо­шла, как вид­но из ска­зан­но­го, на левом бере­гу не реки Саму­ра, а Ала­за­ни. Здесь имен­но, по всей види­мо­сти, меж­ду нынеш­ни­ми горо­да­ми Зака­та­лы и Нухой, про­изо­шло в кон­це лета или же в нача­ле осе­ни 65 г. сра­же­ние, закон­чив­ше­е­ся жесто­ким пора­же­ни­ем албан­цев. Царь Оройз был вынуж­ден под­чи­нить­ся усло­ви­ям рим­лян и всту­пить в зави­си­мые отно­ше­ния к Риму.

Раз­бив албан­ское вой­ско, Пом­пей, как сооб­ща­ет Плу­тарх (Pomp., 36, 1), наме­ре­вал­ся идти до Кас­пий­ско­го моря, но вслед­ст­вие труд­но­сти пути и мно­же­ства змей отка­зал­ся от это­го похо­да, нахо­дясь в трех днях пути от моря.

4. Путь Пом­пея из Алба­нии в Понт

Хотя гре­ко-рим­ские источ­ни­ки не дают точ­ных и подроб­ных сведе­ний об обрат­ном пути Пом­пея из Алба­нии, но име­ю­ще­е­ся у Дио­на ука­за­ние на место зимов­ки рим­лян в 65/64 г. дает нам воз­мож­ность опре­де­лить так­же и этот путь рим­лян через Арме­нию в Понт.

Воз­вра­ща­ясь из Алба­нии в Понт, рим­ское вой­ско, как сооб­ща­ет Дион, про­ве­ло зиму на том же месте, где оно зимо­ва­ло в преды­ду­щем 66/65 г. Оно ста­ло, сле­до­ва­тель­но, на зим­ние квар­ти­ры на пра­вом бере­гу реки Куры, север­нее нынеш­ней Хос­пии, соот­вет­ст­ву­ю­щей стан­ци­он­но­му пунк­ту Cas­piae Таб­лиц Пев­тин­ге­ра. Из цен­но­го ука­за­ния Дио­на мож­но поэто­му с уве­рен­но­стью заклю­чить, что рим­ляне вер­ну­лись из Алба­нии в Арме­нию не по маги­ст­раль­ной линии Таб­лиц через нынеш­ний Дели­жан, а по север­но­му пути через древ­нюю Арма­сти­ку²⁷, а затем по Бор­жом­ско­му уще­лью вверх по Куре. Если бы рим­ляне шли обрат­но в Понт по пути Ar­mas­ti­ca—Ar­ta­xa­ta Таб­лиц, то им, конеч­но, не име­ло бы ника­ко­го смыс­ла сво­ра­чи­вать вновь в сто­ро­ну Кол­хид­ско­го пути Ar­ta­xa­ta—Se­bas­to­po­lis и идти через *Gan­li­ta Ган­ли­джу и Cas­piae Хос­пию к реке Куре. Таким обра­зом, выяс­ня­ет­ся, как видим, что, достиг­нув Арма­сти­ки, рим­ляне под­ня­лись затем вверх по долине Куры к выше­ука­зан­но­му месту зимов­ки по той же самой доро­ге, по кото­рой они шли в Ибе­рию — вес­ною это­го же года (65 г. до н. э.).

В исто­ри­че­ской лите­ра­ту­ре ново­го и новей­ше­го вре­ме­ни вопрос о месте зимов­ки вой­ска Пом­пея в 65/64 г. до сих пор еще окон­ча­тель­но не решен. Запад­но­ев­ро­пей­ские уче­ные этот вопрос или обхо­дят мол­ча­ни­ем, или же, непра­виль­но тол­куя свиде­тель­ство Дио­на, реша­ют явно неудо­вле­тво­ри­тель­но. В новей­ших, напри­мер, свод­ных исто­ри­че­ских работах — во «Все­об­щей исто­рии» Гло­ца и в «Кем­бридж­ской древ­ней исто­рии», — осно­ван­ных на спе­ци­аль­ных и деталь­ных иссле­до­ва­ни­ях Момм­зе­на, Рей­на­ка и дру­гих уче­ных, исто­ри­ки Car­co­pi­no и Ca­ry оши­боч­но пола­га­ют²⁸, что в 65/64 г. вой­ско Пом­пея рас­по­ло­жи­лось на зим­ние квар­ти­ры в Малой Арме­нии. В осо­бом при­ме­ча­нии (стр. 577, прим. 144) Кар­ко­пи­но ука­зы­ва­ет, что это место зимов­ки Пом­пея неяс­но и что он в дан­ном вопро­се сле­ду­ет пред­по­ло­же­нию Рей­на­ка²⁹. Одна­ко, пред­по­ла­гая место зимов­ки 65/64 г. в Малой Арме­нии, и Рей­нак и дру­гие иссле­до­ва­те­ли упу­сти­ли явно из виду сооб­ще­ние Дио­на, явля­ю­ще­е­ся, несо­мнен­но, решаю­щим в этом вопро­се.

В свиде­тель­стве Дио­на ясно ска­за­но, что «Пом­пей и тогда тоже про­вел зиму в Аспиде» (Πομ­πηίοι δὲ ἔν τε τῇ Ἀσπί­δι καὶ τό­τε ἐχεί­μασε)³⁰.

с.81 Аспи­ей же, или Аспидой, назва­но здесь, как было ука­за­но выше, место зим­ней сто­ян­ки Пом­пея 66/65 г., нахо­див­ше­е­ся, соглас­но дру­го­му сооб­ще­нию Дио­на, «в Ана­ит­ской обла­сти и око­ло реки Куры» (ἔν τε τῇ χώρᾳ τῇ Αναΐτι­δι καὶ πρὸς τῷ πο­ταμῷ τῷ Κύρ­νῳ) (XXXVI, 53, 5). При­веден­ные два свиде­тель­ства, почерп­ну­тые Дио­ном из раз­ных, веро­ят­но, источ­ни­ков и кажу­щи­е­ся на пер­вый взгляд про­ти­во­ре­чи­вы­ми, на самом деле не толь­ко не про­ти­во­ре­чи­вы, но крайне цен­ны, так как они дают нам любо­пыт­ное сведе­ние о дру­гой Ана­ит­ской обла­сти, назы­вав­шей­ся Аспи­ей (Ἀσπίς), или, вер­нее, как увидим, Кас­пи­ей. По-види­мо­му, так назы­ва­лась, по име­ни стан­ци­он­но­го пунк­та Таб­лиц Cas­piae, область близ реки Куры, где нахо­ди­лось место зимо­вок Пом­пея 66/65 и 65/64 гг. Назва­ние Ἀσπίς, оче­вид­но, иска­же­но и долж­но быть исправ­ле­но на Κασ­πίς.

Кро­ме Кас­пии, как было уже выяс­не­но мною, по име­нам стан­ци­он­ных пунк­тов рим­ской миро­вой кар­ты назы­ва­лись в древ­ней Арме­нии так­же и обла­сти Вананд, Харк и Артаз, сопо­став­лен­ные мною со стан­ци­он­ны­ми пунк­та­ми Таб­лиц *Ba­nan­tea, Ara­chia (ср. Ar­che­ne у Plin., Nat. Hist., VI, 31, 1—3), и *Ar­ta­xa³¹.

Рис. 4. Путь Пом­пея из Алба­нии в Понт.

Из обла­сти Кас­пии (Ἀσπίς) око­ло Куры, где вой­ско Пом­пея зимо­ва­ло по воз­вра­ще­нии из Алба­нии в Арме­нию (в 65/64 г.), вес­ной 64 г. рим­ляне вер­ну­лись в Понт. Направ­ле­ние это­го обрат­но­го пути Пом­пея не вызы­ва­ет ника­ких сомне­ний. Из места зим­ней сто­ян­ки в Кас­пии рим­ское вой­ско воз­вра­ти­лось в Понт, несо­мнен­но, по тем же основ­ным маги­ст­ра­лям Таб­лиц Cas­piae—Ar­ta­xa­ta и Ar­ta­xa­ta—Si­na­ra—Sa­ta­la, по кото­рым оно шло в сто­ли­цу Арме­нии и оттуда в область Кас­пии око­ло Куры в 66 г. Сле­до­ва­тель­но, обрат­ный путь 64 г. уста­нав­ли­ва­ет­ся через Хос­пию, Ган­ли­джу и Ашта­рак, а затем через пере­ва­лы Куд­жах­ский и Дели-баба в доли­ну реки Евфра­та и оттуда в Сата­лу.

Рас­смот­рен­ные нами четы­ре пути, кото­рые выяс­ня­ют­ся, как видим, с доста­точ­ной опре­де­лен­но­стью, были прой­де­ны вой­ска­ми Пом­пея осе­нью 66, в тече­ние все­го 65 и вес­ною 64 г. (до н. э.). Выяс­не­ни­ем этих четы­рех марш­ру­тов уста­нав­ли­ва­ют­ся с при­бли­зи­тель­ной точ­но­стью так­же и прой­ден­ные рим­ски­ми вой­ска­ми рас­сто­я­ния.

с.82 От Si­na­ra—Сино­рии, нахо­див­шей­ся на гра­ни­це меж­ду Пон­тий­ским цар­ст­вом Мит­ри­да­та и Вели­кой Арме­ни­ей, до сто­ли­цы Тиг­ра­на Арта­ша­та (кар­та 1)³² меж­дустан­ци­он­ные рас­сто­я­ния, как ска­за­но выше, ука­за­ны в Таб­ли­цах Пев­тин­ге­ра. Рас­сто­я­ние от Si­na­ra до Ar­ta­xa­ta, состав­ля­ю­щее 309 рим­ских миль (= 458 км), соот­вет­ст­ву­ет в общем дан­ным сред­не­ве­ко­во­го армян­ско­го ити­не­ра­рия «Рас­сто­я­ния в милях» и, как ука­за­но выше, может быть при­зна­но реаль­ным. Нетруд­но вычис­лить, конеч­но, при­бли­зи­тель­но, при­ни­мая в сооб­ра­же­ние нынеш­ние путе­вые рас­сто­я­ния, общее про­тя­же­ние так­же и дру­гих марш­ру­тов Пом­пея — из Арме­нии в Гар­мо­зи­ку и оттуда в Кол­хиду (кар­та 2), из Кол­хиды через Арме­нию в Кам­би­зе­ну (кар­та 3) и из Алба­нии обрат­но в Понт (кар­та 4). Труд­но под­да­ют­ся опре­де­ле­нию и под­сче­ту направ­ле­ния и рас­сто­я­ния лишь двух поход­ных марш­ру­тов в Ибе­рии и в Алба­нии, а имен­но: из Гар­мо­зи­ки к реке Пело­ру и из рай­о­на древ­ней обла­сти Кам­би­зе­ны вглубь Алба­нии и к Кас­пий­ско­му морю.