с.134 Изучение военного искусства вместе с изучением античности пришло в Россию с Запада, это было связано как с гимназической системой образования, так и с университетскими научными исследованиями. Военное же дело никогда не было приоритетным сюжетом у антиковедов.
Начнём ab ovo. Естественно, в данном обзоре будет обращено внимание на исследования монографического плана (книги и диссертации), а за отсутствием таковых у авторов — группы статей, о переводной литературе будет лишь упоминаться, хотя, очевидно, она оказывала большое влияние на развитие отечественной историографии. Естественно, к отечественной историографии принадлежат и труды учёных бывших союзных республик, написанных на русском языке.
Христианство пришло на Русь в X в., т. е. в эпоху расцвета византийской военной литературы, однако русских книжников не интересовал этот аспект византийской культуры, они были заняты изучением и переводом греческой богословской литературы. XVII в. — переходная эпоха для России от средневековья к новому времени — был периодом прагматизма, изучали современные западные, главным образом австрийские трактаты по военному делу, да и то не слишком активно. Известны два сочинения по военному делу — «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки…» О. Михайлова (1621) и анонимная книга «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» (1647)1. В XVIII в. в Россию наряду с другими европейскими культурными веяниями пришла и мода на античность. В этот период читали и переводили античные военные трактаты и комментарии к ним, преимущественно французские. Оригинальных работ по античному военному делу не писали, но античные сюжеты входили в различные сборники, в частности, рукописный «Сборник, или записная книга военного человека от 1709 до 1720 года», где приводятся различные примеры из античной и византийской военной истории2. Косвенное влияние оказало римское военное право на разработку военного законодательства петровской эпохи посредством византийской «Тактики» императора Льва VI (886—912 гг.), которая была переведена на старорусский язык в 1700 г.3. В целом издания XVIII в., касавшиеся античных военных тем, обычно были с.135 переводными4. Это были не исследования в собственном смысле слова, а коллекции примеров, которые должны были служить не только для развлекательного чтения, но и для практического использования их офицерами, обучавшимися по ним.
Эпоха наполеоновских войн была периодом активной разработки военной теории, что напрямую было связано с новыми явлениями в военной практике этой эпохи, стремлением осмыслить процесс военной эволюции5. Естественно, в первую очередь этот интерес проявлялся в изучении современного военного дела, которое, впрочем, часто сопоставлялось с хорошо известной и модной тогда античностью6. Из отечественных сочинений такого жанра следует отметить небольшую книжечку (всего 57 страниц) потомка нидерландских эмигрантов на российской службе Я. И. де Санглена «О воинском искусстве древних и новых времен…», в котором автор рассуждает о значении различных родов войск современности, активно оперируя примерами из истории походов Ганнибала, Пирра, Цезаря и других. Автор призывает изучать военную теорию и обращать внимание на примеры из древности, которые могут пригодиться даже в современных обстоятельствах7. Примечательно, что первыми на веяние эпохи откликнулись именно эмигранты, люди европейского склада, более восприимчивые к классической культуре.
После потрясших Европу наполеоновских войн начался процесс осмысления прошедших кампаний, усилился интерес к военному искусству и к его истокам. Стали возникать военно-исторические очерки, написанные самими военными. Центром изучения военной истории стала учрежденная в 1832 г. Императорская военная академия, переименованная в 1850 г. в Николаевскую академию Генерального штаба. Поскольку одной из кафедр была кафедра стратегии, истории военных походов и военной литературы, то преподаватели Академии по мере чтения ими курсов стали выпускать военно-исторические очерки8. с.136 Первой, в 1836 г., появилась книга вице-директора Академии генерал-майора Л. И. Зедделера, в которой автор выделил четыре периода, по которым описывал кампании и давал характеристику военному делу: 1) период от начала войн до Троянской войны, где кратко рассматривается военное дело первобытной эпохи и Древнего Востока (4000—1180 гг. до Р. Х.); 2) древнегреческая эпоха, от Троянской войны до времени Александра; 3) период от Александра до Августа; 4) эпоха римской империи до 476 г.9. Возможно, в той же Академии было составлено анонимное сочинение, рассматривающее военную историю и военное дело эллинов от Гомера до Филопемена согласно классическим авторам, причем особое внимание уделено изучению тактики10. Свое видение военной истории в 1849 г. представил на суд публики профессор военной истории и стратегии Академии полковник М. И. Богданович11. Автор выделил лишь две эпохи развития военного дела древности, греческую и римскую, причем история империи после Цезаря изложена буквально в двух словах. В 1872—1876 гг. выходит наиболее полная военная история профессора Академии генерал-лейтенанта Н. С. Голицына, по-своему разделившего военную историю античности в соответствии с историческим развитием Греции, как его представляли в то время: 1) время начального развития (до 500 г. до Р. Х.); 2) период наибольшего развития (500—323 гг. до Р. Х.); 3) период наивысшего развития (323—30 гг. до Р. Х.); 4) время постепенного упадка (после 30 г. до Р. Х.)12. Завершает серию подобных историй краткое пособие по военному искусству профессора Академии Н. П. Михневича13, следовательно, потребовалось уже сокращение всей массы собранного материала.
Кроме общих курсов в Академии появляются и специальные работы по нашей теме. Так, в 1900 г., выходит в свет книга полковника Е. И. Мартынова, базировавшаяся на его курсе лекций, прочитанном в 1894 г.14. Данная работа носит чисто описательный характер и рассматривает историю древнегреческого военного дела по пяти выделенным автором периодам, которые опять же соответствуют историческим эпохам: 1) период единоборства вождей (1400—900 гг. до Р. Х.), рассматриваемый по «Илиаде» Гомера; 2) период простых с.137 фронтальных столкновений (900—479 гг. до Р. Х.), когда сражаются большие людские массы в фаланге; 3) период зарождения военного искусства (476—361 гг. до Р. Х.), характеризующийся развитием тактических приемов и началом военной теории (Ксенофонт); 4) период высшего развития искусства (361—323 гг. до Р. Х.), который связан с деятельностью знаменитых греческих военачальников; 5) период эллинизма (323—146 гг. до Р. Х.) автор рассматривает как время упадка.
Естественно, в работах монографического плана, посвященных военным сюжетам, затрагивалась и древность. Так, в работе крупного военного теоретика М. И. Драгомирова, рассматривающего десантные операции, 25 страниц посвящено античным сюжетам, начиная от высадки греков под Троей и заканчивая экспедициями Цезаря в Британию15.
Все эти работы написаны военными и имеют теоретическую часть, где даются объяснения различных понятий, характеризуются античные источники и называются основные издания, по которым, собственно говоря, и написаны данные работы. Причём археологический материал в это время ещё не учитывался, микенская эпоха специально не выделяется. Саму же военную историю эллинов делят не только в соответствии с основными эпохами развития Древней Греции, но и с развитием собственно военного дела. Таким образом, эти работы носили не только очерковый, но и теоретический характер.
Академическая наука России в XIX в. уделяла мало внимания военным темам, обращаясь главным образом к историческим сюжетам. Основоположник отечественного антиковедения М. С. Куторга обратился к исследованию греко-персидских войн, правда, с точки зрения хронологии событий16. Приват-доцент М. И. Мендес посвятил отдельное исследование традиции о Мессенских войнах17. На рубеже XIX—XX вв. римскую армию исследовал византинист Ю. А. Кулаковский18.
В первой половине XIX в. в России развивалась античная археология Северного Причерноморья. В связи с этим появляются и работы, в которых описываются реалии древности, в частности вооружение. В 1835 г. археолог А. Н. Оленин выпускает книгу, посвященную оружию гладиаторов, которое сравнивается с вооружением греков и римлян. Тут приводятся как свидетельства с.138 письменных источников, так и описания находок оружия19. В 1894 г. появляется книга геральдиста П. П. фон Винклера, посвященная развитию оружия с древнейших времен до начала XIX в. и предназначенная преимущественно музейным работникам20. Это был своеобразный ответ российской стороны на многочисленные западные аналоги, преимущественно французские и немецкие. Описание античного вооружения представляет собой авторизованный парафраз соответствующей части французской книги М. Мендрона; на сегодняшний день работа П. фон Винклера в данной части представляет лишь историографическую ценность21.
Естественно, во второй половине XIX в., как всегда, современные проблемы были приоритетными, тогда как к древним сюжетам обращались как к истокам эволюции. К последней четверти XIX в., в связи с развитием огнестрельного оружия, значение конницы упало, и среди военных теоретиков шли жаркие споры о роли кавалерии в кампаниях. С этими дискуссиями связан и интерес к истокам верховых войск, к истории. Появляются труды по истории конницы, сначала иностранные, переводные22, а затем и отечественные23. В этих работах по историко-хронологическому принципу описывается организация, вооружение, тактика конницы. Естественно, части этих книг, относящиеся к античной эпохе, на сегодняшний день безнадёжно устарели и не могут использоваться в научной работе, ведь даже к моменту выхода книги авторы были плохо знакомы с современной зарубежной античной историографией.
На рубеже XIX—XX вв. в России основным направлением, где затрагивалось военное дело, было учебное — пособия для гимназий с объяснениями терминов и с большим количеством иллюстраций. Естественно, уже исходя из самого жанра в данных работах нет научной новизны, они, по существу, представляют собой компиляции, сделанные, впрочем, с современных научных трудов24.
с.139 Дальнейший импульс к изучению античного военного дела дала германская школа антиковедения. После объединения Германии и франко-прусской войны (1871 г.) в Германии набирает силу милитаризм и военные исследования приобретают особую значимость, при этом акцент делается на величие римской империи и героическое прошлое германцев — темы, созвучные тогдашней немецкой идеологии. О том, какие шли дебаты в немецкой историографии, мы можем представить хотя бы по замечаниям в книге Г. Дельбрюка25. Для нас же имеет значение выработка метода исследования «с позиции критического разума», идущего, впрочем, в рамках модного в тот период гиперкритического направления. Заслугой этого метода являлась разработка компаративного подхода, сопоставляющего схожие явления военного дела различных эпох, что, в свою очередь, позволяло лучше понять плохо известные аспекты древнего военного дела.
Последователем и эпитоматором труда Г. Дельбрюка в отечественной историографии выступил русский военный теоретик А. Л. Свечин26. В интересующей нас части работы по истории военного искусства автор сокращённо пересказывает идеи Г. Дельбрюка читателю, в основном советским командирам, плохо знакомым с военно-историческими сюжетами. Вместе с тем, эту работу ещё нельзя назвать марксистской в полном смысле слова.
Полностью идеологизировалась военная история в середине — второй половине 1930-х гг., когда в связи с надвигающейся войной интерес к теме усилился, что выразилось как в появлении массы переводной литературы по военному делу, так и в создании отечественных трудов, отвечающих новой марксистско-ленинской идеологии — это, в первую очередь, касается создания новых общих курсов военной истории для обучения командных кадров РККА. В 1936 г. появляется первый том истории К. И. Бочарова27, а в 1939 г. — первое издание труда Е. А. Разина и пять небольших выпусков курса лекций И. М. Снежкова28. с.140 В этих работах в соответствии с пятью социально-экономическими формациями делится и военное дело. Кроме того, тут наряду с историческими описаниями присутствует и теоретический блок ленинской военной теории, рисующей классовую сущность, происхождение, классификацию войн и т. д. Причём если второй автор начинает историю военного дела с Древнего Востока, то первый — с первобытной эпохи, что явилось шагом вперёд по сравнению с А. А. Свечиным.
Отечественная наука в довоенный период особо не занималась исследованием военно-исторических античных сюжетов, несмотря на повышение общего интереса к военной истории29. Писались научно-популярные, понятные широким слоям читателей, очерки о великих полководцах древности30.
Великая Отечественная война прервала военно-исторические исследования, и снова возобновились они в 1950-х гг., когда появляется второе намного расширенное издание книги Е. А. Разина и работа полковника А. А. Строкова31. Как положено, эти работы активно цитируют классиков марксизма-ленинизма и оголтело критикуют буржуазных фальсификаторов истории, особенно Г. Дельбрюка, акцент же в них делается на отечественной героической истории, ещё более развернута в этих книгах теоретическая часть, излагаются основы марксистско-ленинского учения о войне и армии, а также задачи и содержания истории военного искусства. Эти книги, по существу, представляют собой апогей советской максимально политизированной военной истории древности.
1950-е гг. ознаменовались расцветом археологический литературы, рассматривающей северо-причерноморские сюжеты. Военным делом Боспора активно занимались В. Д. Блаватский и Н. И. Сокольский, скифов — А. И. Мелюкова32. По существу, с этого момента античное военное дело в отечественной историографии становится епархией археологов, которые, постоянно сталкиваясь с оружием, просто вынуждены рассматривать его в более широком военном контексте. В целом же изучение военного дела не приветствовалось властями, поскольку считалась милитаристским сюжетом, однако его археологическое изучение оказалось возможным, особенно в контексте соперничества с с.141 Западом, стремлением показать наличие высокой культуры, в т. ч. и военной, на территории СССР.
Среди археологов в 1960-х — 1980-х гг. генеральной линией продолжало оставаться исследование военного дела этносов северного берега Черного моря, в частности скифов (А. И. Мелюкова, Е. В. Черненко), сарматов (К. Ф. Смирнов, А. М. Хазанов, А. В. Симоненко), боспорян (В. Д. Блаватский, Ю. М. Десятчиков, В. А. Горончаровский), фортификация ольвиополитов33. Появляются и новые регионы, в которых изучается военная культура, в частности территория древней Парфии, которая привлекла как регион греко-восточного взаимодействия В. П. Никонорова34. В целом идет накопление данных и их анализ. Приоритет же в работах археологов отдается исследованию и классификации оружия.
Советские оружиеведы, которых были считаные единицы, специально не занимались античной военной тематикой. Лишь московский искусствовед М. В. Горелик, главной темой исследований которого с 1970-х гг. стало защитное вооружение, периодически обращался к античным сюжетам, что являлось для него базой для сравнений35.
Периодически появлялись и работы, рассматривающие по установившейся традиции военное дело древности в контексте развития искусства ведения войны вообще. Это обычно опубликованные курсы лекций в военных учебных с.142 заведениях, где читается данный предмет36. Впрочем они, в отличие от книг Е. А. Разина и А. А. Строкова, не обладали сколько-нибудь весомым научным авторитетом, а использовались лишь как учебные пособия.
Впрочем, и историки не сидели сложа руки в период «застоя». Можно выделить монографические труды, прямо касающиеся нашей темы. В основном это работы, посвящённые военной и социальной истории Рима: военная история раннего Рима рассматривалась в диссертации В. Ф. Кузнецова, работы Р. А. Елипашевой и А. М. Ременникова изучали военные действия на Дунае во II—IV вв., монографии И. Ш. Шифмана и К. А. Ревяко, а также научно-популярная книжка А. И. Немировского посвящены пуническим войнам, эстонский антиковед М. Н. Тянава исследует в своей диссертации военную организацию республиканского Рима, социально-политическую роль армии в эпоху республики и ранней империи рассматривают книга свердловского историка A. B. Игнатенко, диссертации саратовского антиковеда В. Н. Парфёнова, барнаульского С. М. Рубцова и свердловского Т. П. Евсеенко, а также статьи Л. В. Болтинской, позднеримскую армию исследовали Е. А. Глушанин и С. А. Лазарев37. Гораздо меньше привлекало внимание ученых военное дело древних эллинов. Тут можно назвать лишь работу московского антиковеда Л. П. Маринович о греческом с.143 наёмничестве классической эпохи38. Впрочем, военно-историческая тема никогда не было главной у отечественных антиковедов, которые больше занимались социально-экономическими штудиями.
В 1990-е гг., после падения «железного занавеса», западная культура мощным потоком обрушилась на головы бывших советских граждан. Среди этой волны новых явлений, мод и пристрастий определённую нишу заняли новые произведения популярной, научно-популярной, научной и псевдонаучной литературы по военному делу. Эта литература стала способствовать пролонгации мальчишеских увлечений солдатиками и, как следствие этого, военным делом. Военное дело стало популярным и даже в какой-то степени модным сюжетом. Хотя стоит тут же отметить, что людей интересует всё же намного меньше военное дело древности, чем средневековья, а последнее, в свою очередь, имеет намного меньше поклонников, нежели эпоха Наполеона и войны XX в.
Английские богато иллюстрированные научно-популярные серии (Men-at-Arms, Montvert Publications) послужили образцом для создания отечественного аналога: серия «Солдатъ», издаваемая издательствами «АСТ» и «Астрель» в Москве. Но если на Западе эти небольшие книжки пишут специалисты или, по крайней мере, люди, досконально изучившие тему, то отечественные работы пишутся дилетантами, плохо разбирающимися в теме и поэтому делающими массу ошибок, тогда как иллюстрации просто перерисовываются с западных изданий39. В целом научно-популярный и популярный жанр военно-исторической литературы с большим количеством иллюстраций как коммерческий сейчас находится на подъеме, что, с одной стороны, хорошо, поскольку выходит определённое количество книг, а с другой стороны, плохо — эти книги весьма невысокого качества. Взять хотя бы такой «перл», как «Историю конницы» В. В. Тараторина40. Этот недостаток в какой-то мере заполняют переводные западные издания. В частности, можно упомянуть недавно переведённые книги английского оружиеведа П. Коннолли и французского антиковеда Я. Ле Боэка41.
с.144 Немногочисленные исследователи, изучающие военное дело, пока не пишут научно-популярных книг по теме42, да и подходящих серий ещё нет. Сейчас своеобразным ядром, объединяющим военно-исторические исследования древности, служат журналы. Во-первых, следует назвать петербургский журнал «Para bellum» (издается с 1997 г.), который единственный из подобных изданий специально посвящен древности и средневековью. Причем уже вышли два специальных научных выпуска, специально посвященные античной военной культуре: «Война и военное дело в античности» (2001 г.) и «Битва в античности» (2002 г.)43. Статьи, рассказывающие о военном искусстве древности, периодически встречаются и в других журналах, хронологический охват которых более широк, от древности до XIX в. («Воин») или даже до наших дней: в саратовском научном альманахе «Военно-исторические исследования в Поволжье» (выходит с 1997 г.), в московском популярном журнале «Сержант» (издается с 1996 г.), самарском научно-популярном журнале «Воин» (издается с 2000 г.) и в полтавском популярном альманахе «Ф 2» (издается с 2001 г.). Можно выделить основные направления статей в этих изданиях, которые, впрочем, во многом соответствуют интересам западных любителей: армия императорского Рима (I—III вв.), походы Пирра, Марафонская битва и армия классической Греции. Данные издания играют большую позитивную роль в популяризации темы и оживлении и поддержании интереса к ней.
Немногочисленны представители академической науки, которые работают над военно-исторической тематикой. Продолжается разработка археологами северо-причерноморских сюжетов, правда не в монографических исследованиях, а в отдельных статьях или же частях монографий, посвященных другим темам. Исследователей, специально разрабатывающих нашу тему, немного. Так, В. Н. Каминский, С. М. Перевалов, А. А. Туаллагов и А. А. Сланов изучают военное дело аланов, С. П. Кожухов — меотов44, В. А. Горончаровский активно с.145 работает над сюжетами, касающихся боспорской конницы рубежа эр, Д. В. Григорьев исследовал состав боспорских войск в VI—V вв. до н. э.45. В. П. Никоноров значительно расширил регион своих исследований и от Парфии обратился к военному делу Древней Бактрии46. Среди историков в 1990-е гг. получила новый импульс тема исследования военного дела Рима: В. Н. Токмаков изучает военную организацию Рима периода ранней республики, А. В. Махлаюк — идеологию римской императорской армии, А. В. Колобов — быт римского легионера, С. М. Рубцов — римскую армию на Дунае, М. Г. Абрамзон — нумизматические данные об армии, а В. Н. Парфёнов — военно-политическую историю эпохи ранней империи, С. А. Лазарев — структуру позднеримской армии47. С. В. Белоусов обратился к теме военного дела германцев IV—VI вв. — «могильщиков» Рима48. Из сюжетов по римскому военному делу следует отметить разработки в области такой сложной и дискуссионной проблемы, как тактика римской пехоты республиканского периода, что активно разрабатывается в западной историографии49.
с.146 Монография по военному делу греков за последние годы появилась лишь одна50. Из тем, связанных с военным делом эллинов, умы отечественных и западных исследователей продолжает волновать проблема происхождения и развития фаланги гоплитов — воинов-граждан, одной из основных составляющих феномена греческого полиса51.
Античная военная теория, пожалуй, наименее разработанная тема в отечественной историографии. В 1916 г. появляется статья Ю. Денеке, которая рассматривает «Киропедию» как военно-теоретическое сочинение, впрочем без упоминания соответствующих немецких работ52. Однако из-за бушевавшей тогда войны эта статья прошла незамеченной. Полвека данным сюжетом никто не занимался. Лишь с 1960-х гг. византийскую военную теорию стал изучать волгоградский исследователь В. В. Кучма. А поскольку византийская военная теория берёт своё начало в античности, то предметом его изучения стали произведения Онасандра, Фронтина, Элиана и Вегеция53. В конце 1990-х гг. тактические произведения Арриана привлекли внимание владикавказского антиковеда С. М. Перевалова, который планирует опубликовать их билингвистическое издание54. С. А. Лазарев издал свой перевод анонимного латинского трактата с.147 второй половины IV в. «О военных делах»55. Несколько работ посвятил различным трактатам и автор этих строк56. В целом данная сфера до сих пор остается плохо разработанной, поскольку для филологов военные трактаты мало интересны, а для историков сложны с филологической точки зрения, да и не входят в сферу их интересов.
С середины 1970-х гг. на Западе постепенно стало распространяться новое феноменологическое направление исследований, разрабатываемое английским военным историком Дж. Кигеном. Основная идея этого подхода состоит в сравнении схожих явлений военного дела разных эпох, что позволяет понять плохо известные аспекты военного дела древности. Данный компаративный метод по существу, является развитием традиционного сравнительно-исторического, который, впрочем, историки обычно декларируют, при этом ничего не сравнивая, что, очевидно, вызвано узкой специализацией современных исследователей. Однако именно в военном деле особенно много схожих явлений, которые во многом объясняются природой человека и его состоянием на войне, что дает базу для сравнения. Этот подход еще не получил общепризнанного названия и пока именуется по основополагающей книге Дж. Кигена «The Face of Battle»57. С середины 1990-х гг. он находит всё больше сторонников среди отечественных военных историков, преимущественно молодого поколения, которые находятся в состоянии выработки своего метода и подчас имеют предметом своих исследования несколько сюжетов различающихся географически и хронологически, на Западе же данный подход используют и маститые антиковеды (Х. ван Веес, В. Д. Хенсон и др.).
с.148 Итак, мы видим, что тема военной истории, военного дела никогда не была приоритетом для отечественной историографии, даже в царское время. Причем многие работы неоригинальны, а вторичны по отношению к западным. Завидное исключение из этого правила составляют работы второй половины XX в., посвящённые изучению вооружения народов, живших на северном побережье Чёрного моря. Действительно, эти работы писались археологами, базировавшимися на отечественном материале, плохо известном зарубежным читателям. Хотя и здесь отечественные исследователи иногда не были первыми. Так, первая опубликованная монография по боспорской армии написана современным польским археологом М. Мельчареком58.
В целом отечественную историографию античного военной истории, военного дела и искусства ведения войны можно очень обобщённо разделить на несколько этапов. Первый этап, охвативший XIX в., прошёл под знаком систематизации военных реалий и изучения хода военной истории. Войны в России первой четверти XX в. приостановили эти разработки, которые активно продолжились уже в советское время, в 1930-е гг., когда в связи с надвигающейся войной обострился интерес к военному прошлому, которое, впрочем, стали рассматривать уже с позиций новой марксистско-ленинской идеологии с её пятичленным делением истории. Этот второй этап исследований также характеризуется изучением военной истории древности с ее новым наполнением. Третий этап (сер. 1950-х — 1980-е гг.), характеризуется господством археологической литературы по теме, посвящённой главным образом военному делу северо-причерноморских этносов. В меньшей степени тему исследовали историки, в целом увлечённые социально-экономическими штудиями, изучалась, главным образом, римская армия и ее взаимодействие с обществом. С середины 1990-х гг. можно увидеть начало нового, четвёртого этапа в изучении военных сюжетов, связанного с крушением Советского Союза и коммунистической идеологии. Этот этап связан, в первую очередь, со значительным расширением сферы военных исследований древности, которые стали изучать не только сам ход событий, военную организацию, комплектование и роль армии в обществе, но чисто военные вопросы, как то тактика, стратегия, военная психология и т. д. В рамках данных разработок распространяется и новое компаративное направление в исследовании этих сюжетов, которое пока нельзя в полной мере назвать методом, поскольку ещё четко не выявлены критерии. Хотя большинство учёных, изучающих военные сюжеты древности, придерживаются всё же традиционных методов исследования.
