с.19 Питтак Митиленский приобрел большую известность ещё в древности благодаря не только своей политической деятельности, в течение десяти лет управляя Митиленами, но также и той противоречивой её оценке, которая нашла отражение в античной традиции. С одной стороны, Питтак — один из семи мудрецов (Plat. Protagor. 343a sqq.; Plut. Sept. sap. Conv., VII. 152b; X. 154e; XII. 155d; Paus. I. 23. 1; Diog. Laert. Praef. 13; I. 41—
Самое раннее упоминание эсимнетов встречается в гомеровском эпосе (Il., XXIV7, 347; Od., VIII, 258—
Многие исследователи, признавая достоверность сведений Аристотеля, воспринимают его теоретические построения буквально и переносят их в свои работы. Для тех, кто понимает термин «эсимнет» как «посредник, устроитель дел во время гражданской смуты», стало обычным причислять к эсимнетам с.22 многих известных реформаторов и законодателей архаической эпохи. Так, И. Тёпффер11 среди эсимнетов называет не только Питтака из Митилены (Arist. Pol. III. 9. 5—
Между тем многие политические деятели, причисляемые современными исследователями к эсимнетам, самими древними таковыми не считались. Так в работе строго следующего античным источникам Г. Берве как достоверные указаны Пасикл и Аристарх из Эфеса (Aelian. V. h. III, 26; Callimach. Fr. 102 Pfeiffer; Suid. s. v. Ἀριστάρχος — первая половина VI в. до н. э.), Эпимен из Милета (конец VIII—
Есть свидетельство позднего источника (XIII в.) о том, что Фэбий был приглашен в качестве эсимнета во время смуты на Самосе (Theodor. Metochit. Miscell. 10, p. 668), но больше ничего про него не известно. До его появления на Самосе мы знаем об установлении двух кратковременных тираний в середине VI в. до н. э.: некоего Демотела и Силосонта (Plut. Aetia Romana et Graeca, 303, E 9—
В Эфесе эсимнетами считаются Пасикл и Аристарх. Каллимах (поэт, ок. 310 — ок. 240 гг. до н. э.) назвал Пасикла эсимнетом Эфеса (Callimach., fr. 102 Pfeiffer17), а Элиан (конец II — первая пол. III в. н. э.) дополнительно сообщает о Пасикле: «Пиндар, сын Мелана, внук лидийского царя Алиатта, наследовав власть над Эфесом18, был крут на расправу и неумолим, но выказывал любовь к отечеству.., когда последовал в изгнание в Пелопоннес по приказу Креза, назначил одного из своих приближённых, Пасикла, опекуном своего сына» (Aelian. V. h. III. 26).
Об эсимнетии Пасикла сказать что-либо определённое довольно трудно, поскольку неизвестно, при каких обстоятельствах Пасикл стал эсимнетом, к тому же Элиану были чужды терминологические тонкости. Известно, что Пасикл был убит молодым Меланом, чьим опекуном он был назначен. Имеющиеся у нас сведения недостаточны, чтобы ответить на интересующие нас вопросы о характере эсимнетии Пасикла — была ли она ординарной или экстраординарной магистратурой.
Об Аристархе есть сообщение, также позднего автора (Suid. s. v.), что он был призван из Афин и был наделён монархической властью (μόναρχον εἶχεν). Предположительно он правил Эфесом пять лет, ок. 550—
В Милете в качестве эсимнета назван Эпимен, о котором сообщает Николай Дамасский (автор I в. до н. э., перипатетик; FGrHist. 90. F. 53)20. После с.24 кровопролитной борьбы за власть в Милете между Леодамантом/Лаодамом и Амфитром народ избрал эсимнетом Эпимена, который получил право убивать, кого захочет. Он не смог захватить ни одного из сыновей Амфитра (тирана в Милете, как называет его Николай Дамасский21), поскольку они из страха обратились в бегство. Эпимен конфисковал их имущество и назначил награду за их убийство22. К моменту избрания Эпимена эсимнетом Амфитр был уже убит сыновьями своего противника Леодаманта, которого он раньше убил в борьбе за власть, и дети Амфитра тоже бежали. Война с г. Ассесом также завершилась со смертью Амфитра23. В данном случае можно заметить в передаче событий некоторую схожесть с ситуацией в Митилене (об этом ниже): борьба лидеров аристократических кланов за власть, завершающаяся установлением кратковременных тираний, затем происходит избрание народом эсимнета. И в Митилене, и в Милете побеждённые аристократические группировки покидают свою родину, спасаясь бегством / удаляясь в изгнание. Возникает вопрос — с какой же целью выбирали эсимнетов, если внешние и внутренние проблемы уже были разрешены? Интересный ответ дает Де Либеро (для Милета): с целью предотвратить возможные притязания жаждавших власти и реванша сыновей Леодаманта (т. е. для выполнения некоего военного, по её мнению, задания)24. В избрании Эпимена эсимнетом исследовательница видит знак существования своего рода соглашения между враждующими аристократическими с.25 группировками25, с целью в дальнейшем не свергать какого-нибудь рвущегося к власти своего «сотоварища», который мог возвыситься над ними26. Таким образом создание эсимнетии в Милете выглядит как дело рук аристократии, которая при ещё неразвитых формах политического устройства полиса пыталась осуществить контроль над «выскочками» из своей среды27. Однако, как показывают события, создание такой магистратуры, как эсимнетия, которая, вероятно, задумывалась в противовес произволу тирании и должна была быть подконтрольной своим создателям, все-таки не решало полностью этой проблемы, поскольку эсимнетия, предоставляя чрезвычайную власть, хоть и на короткий срок, становилась для многих «трамплином для достижения тирании»28. И если неизвестно, как распорядился Эпимен своей экстраординарной должностью в дальнейшем (стал ли он тираном или нет), то Фрасибул в конце VII в. до н. э., выбранный на одну из главных государственных должностей, стал тираном Милета (Nic. Dam. FGrHist. 90. F. 52, 53)29.
Последним в списке стоит Питтак Митиленский, которого Аристотель неоднократно30 приводит в качестве примера архаического эсимнета, поэтому следует уделить особое внимание данным других письменных источников об этом политическом деятеле, чтобы попытаться осмыслить аристотелевское определение эсимнетии. Кроме того, попытаемся охарактеризовать ту политическую обстановку в Митиленах, которая предшествовала установлению власти Питтака.
Приблизительно в середине VII в. до н. э. в Митилене происходит упразднение царской власти, её место заняла олигархия царского рода Пенфилидов, которая пала в результате заговора, о чем сообщает Аристотель (Arist. Pol. V. 8. 13, 1311b. 23—
Следующим тираном стал Мирсил после убийства в 610 г. до н. э. Меланхра36. О тирании Мирсила известно очень мало, но и это малое интерпретируется в том же духе, что и предыдущее событие. Единственным существенным отличием в данном эпизоде политической борьбы является размежевание Питтака и Алкея: Питтак нарушил данную им клятву и примкнул к Мирсилу (Alkaeus., fr. 129 L.—
Что собой представлял режим Питтака? Ответить однозначно на этот вопрос трудно, так как источники рождают больше вопросов, чем дают ответов, к тому же они часто содержат лишь косвенные указания, которые могут быть по-разному поняты в зависимости от той или иной теории, которой придерживаются исследователи. Поэтому следует остановиться подробно на тех фактах источников, которые, по мнению современных ученых, являются решающими при характеристике режима Питтака и вызывают разногласия. Чтобы выяснить социальное содержание единоличной власти Питтака, часто привлекаются сведения из его биографии, и в первую очередь те, которые свидетельствуют о его происхождении.
Так, отец Питтака — Гиррадий (Diog. Laert. I. 74; Suid. s. v. Pittakos), по другим источникам — Гирр (Suid., s. v. Hyrra pais; Herodian. II. 858. 28), и был он фракиец (Diog. Laert. I. 74, ссылка на Дурида). Гесихий сообщает, что он был незнатного происхождения (Hesyh., s. v. Hyrradios). В других источниках он назван царём митиленян (Schol. ad Dion. Thrac. 368. 1344). Сведения об отце с.28 Питтака по-разному интерпретируются исследователями. Большинство (в основном западные ученые) говорит о его принадлежности к знатному фракийскому роду, что сделало возможным брак Питтака с представительницей царского рода Пенфилидов45. В свою очередь,
С проблемой происхождения Питтака связан ещё один интересный факт, который также получил противоположные толкования у исследователей. Современник и политический противник Питтака — Алкей — называет его «какопатридом» — κακοπατρίδας (Z 24. 1, cf. D 9. 4, 17, 48. 348). В научной литературе неоднократно отмечалось, что этот термин имеет социальный смысл и употребляется в противоположность другому — эвпатрид49.
Для тех, кто буквально воспринимает этот термин, Питтак — выскочка из низов, человек незнатного происхождения, добившийся общественного положения и признания своими силами50. В подкрепление своей точки зрения они приводят следующие факты: оскорбления, которыми наградил Алкей Питтака (Diog Laert. I, 81), и которые, по их мнению, неприложимы к выходцу из аристократических кругов.
В доказательство незнатного происхождения Питтака иногда приводят сведения ещё одного источника, а именно — Мельничной песни:
| ἄλει μύλα ἄλει καὶ γὰρ Πιττακὸς ἄλει μεγάλας Μυτιλήνας |
|
| с.29 | βασιλεύων
Мели, мельница, мели, |
| (пер. С. И. Радцига). | |
Эта народная песнь, подлинность которой не оспаривается51, трактуется некоторыми исследователями как свидетельство того, что Питтак был владельцем мельницы и, возможно, пекарни, что и было его стартовым уровнем в политике, т. е. он приобрел благосостояние, обратившись к новым видам деятельности52.
Однако, давно известно, что глагол «молоть» используется как метафора53; и кроме того,
В то же время ряд исследователей считает маловероятным тот факт, что Питтак был низкого происхождения54. В пользу такой точки зрения приводятся следующие аргументы: Питтак был ἑταῖρος Алкея и его братьев в борьбе против Меланхра, он был женат на представительнице царского рода Пенфилидов. Однако сторонники этого взгляда признают необязательным, чтобы Питтак принадлежал непосредственно к той же самой социальной группе, что и Алкей. Причину же того, что Алкей назвал Питтака какопатридом, они видят в том, что Питтак выступил против того круга аристократов, который до этого правил и хотел дальше править, а этого вполне достаточно, чтобы «деклассировать» Питтака. Такое словоупотребление у Алкея отражает не реальный факт, а лишь чувства Алкея55. К тому же подчёркивается, что ранее, когда Алкей и Питтак были союзниками в борьбе против Мирсила, поэту вряд ли бы пришло в голову так называть Питтака56.
Косвенным подтверждением тому могут служить следующие обстоятельства. Во-первых, победа Питтака над Фриноном, афинским полководцем и олимпиоником, которую Свида датирует 612 г. до н. э. (Suid., s. v. Pittakos). Эта победа считается решающим эпизодом в борьбе Митилены с Афинами за Сигей с.30 и Ахиллий57 и в политической карьере самого Питтака. Тот факт, что на решающее единоборство между двумя государствами от Митилены вышел Питтак, говорит скорее в пользу его благородного происхождения, а не наоборот. Поскольку трудно представить, чтобы интересы государства были доверены какому-то какопатриду (и это при господстве знати в эпоху архаики!), а афинский полководец и победитель на олимпийских играх58 согласился вступить в бой с человеком, не равным себе по социальному статусу59. Во-вторых, это общая ситуация в архаической Греции, когда политическое лидерство было монополизировано аристократической элитой, что объясняется несколькими факторами: экономическими, психологическими (добровольное признание всеми законности такого положения), а также наличием у аристократии досуга, который требовался для занятия политической деятельностью. Политика на уровне лидеров была тем видом деятельности, который занимал всё время и который становился образом жизни60. Кроме аристократической элиты были еще и полуаристократы. Это — довольно большая группа, не столь богатая и не такого блестящего происхождения, как элита, но она также составляла высший класс архаического общества. Наиболее способные из тех, кто стоял чуть ниже аристократов, также мог воспользоваться представившимися возможностями в период бурной политической борьбы. И именно те, кто смог воспользоваться, и получали от элиты прозвище «какопатрид»61. Поскольку полуаристократы с.31 стремились походить на элиту в социальном аспекте, приобретая богатство и положение, то их социальные притязания и стали наиболее раздражающим фактором в глазах элиты, привыкшей считать свои права исключительными. К тому же не следует понимать термин «какопатриды» как «сливки торгово-ремесленной буржуазии», поскольку в архаическом полисе даже эти «сливки» не могли принадлежать к высшим слоям общества, которые прежде всего были землевладельцами62.
Кроме того, способы, которыми велась борьба за власть в Митиленах — удаление в изгнание целых аристократических родов, физическое уничтожение политических противников63 — все это также свидетельствует в пользу того, что борьба велась внутри самой аристократии, а не демоса с аристократией.
Для характеристики социальной направленности политики Питтака часто привлекаются сведения источников о его законодательной деятельности на посту эсимнета, которые также неоднозначно оцениваются исследователями. Так, Аристотель (Pol. II. 9. 9, p. 1274b. 15—
По сути, сведения о происхождении Питтака и о характере его деятельности разные исследователи трактуют исходя из своих представлений о сущности единоличных режимов. Те из них, которые полагают, что власть Питтака, будучи «выборной тиранией», являлась народной диктатурой, а сам Питтак был защитником интересов народа, считают его лидером митиленских демократов, возглавившего демократическую революцию против аристократического клана или кланов66. Отметим, что эти историки обычно не учитывают тот факт, что ни для Алкея, ни для Аристотеля Питтак не являлся вождём простого народа67, автоматически наделяя источники своими взглядами на сущность единоличного правления ранней архаики. Другие же, расценивая приход к власти Питтака, как результат борьбы внутри самой аристократии, считают и его самого аристократом, соответственно политическая борьба в Митилене рассматривается как борьба за власть семейств или отдельных личностей высокого ранга, начиная от первого тирана до Питтака68. Есть ещё точка зрения, которая объединяет две предыдущие: тиран традиционно рассматривается как вождь низших слоев народа, а эсимнет в противоположность тирану, — как уполномоченный общины (подчёркивается его выборность), а не самостоятельный политический деятель, он лишь укрепляет общину, не устраняя её аристократической базы, соответственно Питтак не считается вождем низших слоев демоса69.
К сожалению, кроме приведенного Аристотелем стихотворного фрагмента Алкея об избрании Питтака тираном, у нас нет источников, сообщающих какие-либо дополнительные сведения о том, как Питтак получил свою власть. Несмотря на неоднозначное отношение исследователей к аристотелевой трактовке эсимнетии, его «Политика» традиционно остается основным источником, привлекаемым для выяснения характера и сущности этого института. с.33 Аристотель, видя свою главную задачу в построении самых лучших государственных порядков, создал классификацию форм правления, которые он подразделил на правильные и неправильные. Правильными, по Аристотелю, являются те формы государственного устройства, которые подразумевают общую пользу (Pol. III. 4. 7, p. 1279a. 15—
Аристотель помещает эсимнетию среди различных видов монархии, сразу за царской властью героических времен. «Другой вид, существовавший у древних эллинов, носит название эсимнетии. Она, так сказать, представляет собой выборную тиранию (αἱρετὴ τυραννίς); отличается она от варварской монархии не тем, что основывается не на законе, а только тем, что не является наследственной. Одни обладали ею пожизненно, другие избирались на определённое время или для выполнения определённых поручений; так, например, граждане Митилены некогда избрали эсимнетом Питтака от (против изгнанников —
Приведённый отрывок из «Политии» Аристотеля представляет собой наибольшую ценность для исследователей, но вместе с тем содержит противоречия, споры по поводу которых продолжаются и по сей день. Так, Аристотель, определяя эсимнетию как «выборную тиранию», тем не менее помещает её среди видов монархии (т. е. правильных форм государственного устройства), а иллюстрирует эсимнетию стихотворными строчками Алкея о единодушном избрании Питтака тираном. Считается, что Аристотель был хорошо знаком с митиленской документальной традицией и полагал, что были ещё и другие эсимнеты (не только в Митилене), тогда почему же он не смог привести более удачного примера эсимнета, чем Питтак71. Объяснить этот факт пытались многие исследователи, так Г. Берве, трактуя его как противоречие между свидетельствами Аристотеля и Алкея, пытается доказать правильность именно аристотелевского определения эсимнетии. По мнению исследователя, высказывание Алкея искажает истинное положение вещей, поскольку избрание было с.34 законным, хотя власть, предоставляемая эсимнету и являлась исключительной. И далее, цитируя «Мельничную песнь», в которой Питтак назван царём над великой Митиленой, Г. Берве полагает, что квазимонархическое положение рассматривалось доброжелателями Питтака как своего рода царствование, а врагами — как тирания, приходя к выводу, что употребление слова «тиран» не является гарантией того, что Питтак действительно был тираном72.
Ф. Роумер подвергает критике такую позицию Г. Берве, который «не видит того, что Аристотель, признавая эсимнетию в качестве исторической формы тирании, просто избегает ловушки номинализма, классифицируя её как одну из форм царской власти согласно теории, а не фактической истории». Предлагая свое объяснение этого противоречия в определении положения Питтака, Ф. Роумер пишет, что Аристотель здесь поступился связностью изложения ради того, чтобы подчеркнуть факт единогласного избрания Питтака, что указывало на важный для философа момент окончания стасиса в Митилене и установление гражданского согласия, после изгнания аристократической группировки во главе с Антименидом и Алкеем73.
В свою очередь
К приведённой Аристотелем цитате из Алкея употреблён глагол ἐστάσαντο, который обычно используется, когда речь идет об установлении тирании, и отнюдь не подразумевает «выборность», скорее можно думать, что некая группа поставила Питтака у власти. Лишь следующие слова — ἐπαινέοντες («соглашаясь, одобряя») и ἀόλλεες («вместе»), имея техническое значение, могут свидетельствовать в пользу точки зрения Аристотеля, согласно которой в Митилене установилось «согласие» после изгнания «фракции» Алкея76, которое и стало решающим фактором при назначении Питтака.
с.35 Аристотель упоминает об эсимнетии ещё раз, опять же характеризуя её как выборную тиранию, при перечислении четырёх видов царской власти, вновь помещая её вслед за властью героических времен (Pol. III. 10. 1, p. 1285b. 25—
Рассматривая вопрос о целесообразности вооружённой охраны для царя, Аристотель сообщает, что законный царь должен иметь значительную вооружённую силу, чтобы быть сильнее нескольких человек, но слабее массы граждан; «такую именно охрану давали древние, когда они назначали (καθισταῖέν τινα… αἰσυμνήτην ἢ τύραννον) править государством какого-либо эсимнета или тирана (Pol. III. 10. 10, p. 1286b. 34—
Последнее упоминание об эсимнетии содержится в IV книге «Политики» Аристотеля: «Мы установили различие двух видов тирании, так как свойства их обеих до известной степени совпадают со свойствами царской власти: и та и другая покоятся на законном основании (у некоторых варварских племен избирают самодержцев-монархов, а в старину и у древних эллинов избирались такого же рода монархи, которые назывались эсимнетами). Упомянутые два вида тирании имеют некоторые отличия: с одной стороны, оба были видами с.36 монархического строя, как основанные на законе и на добровольном признании их со стороны подданных; с другой стороны, это были виды тирании, так как власть в них осуществлялась деспотически, по произволу властителя» (IV. 8, 2, p. 1295a. 6—
Отличия эсимнетии от тирании содержатся только в первом из приведённых фрагментов Аристотеля — единодушное избрание на должность, ограниченный срок пребывания у власти и невозможность передачи её по наследству. Между тем выделение ограниченного срока пребывания у власти, после чего следует добровольное сложение власти в интересах полиса (т. е. отказ от чрезвычайных полномочий) после устройства государственных дел как одной из характеристик, отличающих архаическую эсимнетию от тирании, не всегда подтверждается историческими примерами. Так, Геродот (V. 37) упоминает случай, когда тиран Милета Аристагор перед лицом внешней опасности, (т. е. тоже в интересах государства) сложил с себя полномочия тирана и установил демократию, но оставшись при этом у власти. Таким образом, можно предположить, что Аристагор отказался от присущих тирании чрезвычайных полномочий и упразднил какие-то официальные атрибуты этой формы власти. Кроме того, у некоторых современных исследователей вызвала определённые сомнения реальность разграничения эсимнетии и тирании по принципу отсутствия наследственной передачи власти. Так, Р. Нордин считает, что для самой тирании принцип наследственности не был таким уж безусловным, поскольку при установлении тирании не только не предусматривалось никаких обязательств признания положения тирана наследственным, но и, более того, не давалось никаких гарантий, что ему самому будут повиноваться в течение всей его жизни77. Остается один-единственный критерий в теоретических выкладках Аристотеля, отличающий эсимнетию от тирании — единодушное избрание, примером которого стал приход к власти в Митилене Питтака. Данные же более поздних по времени, чем Аристотель, письменных источников с упоминанием конкретных эсимнетов почти ничего не прибавляют к нашим знаниям об архаической эсимнетии, и не отражают особенностей правления и способа прихода к власти тех, кого традиция называет эсимнетами. Эта терминология уже непонятна и неинтересна поздним авторам, они свободно с ней обращаются, а соблюдают её лишь те из них, кто слепо следует аристотелевской традиции — но в таком случае они ничего к ней и не добавляют.
с.37 Остановимся на том единственном отличии, которое называет сам Аристотель и иногда упоминается другими авторами — на «всеобщем/единогласном избрании» на должность эсимнета. Следует помнить, что избрание эсимнетов происходило в период борьбы аристократической элиты за власть и аристократия уже имела опыт установления единоличного правления в форме тирании. В источниках установление тирании всегда выглядит как результат победы одного какого-то аристократического клана или фракции. Однако тирания не являлась ни должностью, ни официальным титулом, она существовала параллельно с другими полисными институтами, не заменяя и не упраздняя их. Из чего возникает необходимость обоснования законности положения тирана, что и проявилось в пропаганде традиционных аристократических ценностей78. Создание эсимнетии как экстраординарной магистратуры, которая практически ничем, кроме «единогласного избрания», не отличалась от тирании, можно рассматривать как еще одну попытку аристократии уже через полисные институты (а не только на уровне идеологии) обосновать своё право на единоличное правление. И если считать, что избрание эсимнетов как экстраординарных магистратов происходило по традиционной схеме, согласно которой совет предлагал кандидатуру на утверждение народному собранию, то вряд ли можно считать кандидата аристократического совета народным избранником. И то, что Аристотель подчёркивает факт «всеобщего/единогласного избрания», скорее может свидетельствовать в пользу достижения компромисса между борющимися аристократами и приемлемости практически для всех предлагаемой кандидатуры. Но, как показывает история, такой компромисс достигался крайне редко, возможно только в теории Аристотеля, поэтому так редки примеры архаической эсимнетии в форме «выборной тирании» по сравнению с «настоящей тиранией», которая лишь и была в глазах аристократов настоящей целью борьбы, а эсимнетия рассматривалась ими как ступень к достижению этой цели.
Таким образом, рассмотрев данные античных источников об архаической эсимнетии и эсимнетах, можно прийти к следующим выводам: архаическая эсимнетия была порождением борьбы аристократии за единоличную власть, как и тирания, и своего рода попыткой создать на законных основаниях некую магистратуру (экстраординарную, в отличие от уже существовавших ординарных, которые были ежегодными и подотчетными), воплощавшую принцип единоличного правления, а вовсе не «народной диктатурой». Питтак как «примерный эсимнет» также не может считаться «народным вождем», этому в источниках нет подтверждения, к тому же, как известно, правление в Митиленах до конца V в. до н. э. оставалось олигархическим, и демос не получил никакой существенной власти79.
ПРИМЕЧАНИЯ
| βῆ δ᾿ ἰέναι κούρῳ αἰσυμνητῆρι ἐοικὼς πρῶτον ὑπηνήτῃ, τοῦ περ χαριεστάτη ἥβη. |
Полем пошел благородному юноше видом подобный. Первой брадой опушенному, коего младость приятна… |
| (Пер. Н. И. Гнедича). |
| αἰσυμνῆται δὲ κριτοὶ ἐννέα πάντες ἀνέσταν δήμιοι, οἳ κατ᾿ ἀγῶνα… |
Судьи, в народе избранные, девять числом, на средину Поприща, строгие в играх порядка блюстители, вышли… |
| (Пер. В. А. Жуковского). |
| τὸν κακοπατρίδαν Φίττακον πόλιος τὰς ἀχόλω καὶ βαρυδαίμονος ἐστάσαντο τύραννον, μέγ᾿ ἐπαίνεντες ἀόλλεες. «При всеобщем одобрении поставили тираном над мирным |
