Проблема христианизации Римской империи

Исследования по зарубежной истории. — Смоленск, 2000. — С. 196—204.
Текст публикуется по электронной версии, предоставленной автором.

IV век сыг­рал огром­ную роль для судеб хри­сти­ан­ской рели­гии, антич­но­го мира и после­дую­ще­го раз­ви­тия евро­пей­ской циви­ли­за­ции. Эта роль в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни опре­де­ля­лась про­цес­сом хри­сти­а­ни­за­ции Рим­ской импе­рии, кото­рый состав­лял, пожа­луй, глав­ное содер­жа­ние этой эпо­хи с точ­ки зре­ния пер­спек­тив исто­ри­че­ско­го раз­ви­тия и вли­я­ния на буду­щий облик Евро­пы.

До нача­ла IV в. хри­сти­а­ни­за­ция носи­ла пре­иму­ще­ст­вен­но спон­тан­ный харак­тер. Она про­те­ка­ла в усло­ви­ях неле­галь­но­го или полу­ле­галь­но­го ста­ту­са хри­сти­ан­ской рели­гии в рим­ском государ­стве, и вли­я­ние хри­сти­ан­ства на раз­лич­ные сто­ро­ны и сфе­ры жиз­ни рим­ско­го обще­ства было незна­чи­тель­ным, как и коли­че­ство самих хри­сти­ан, а хри­сти­ан­ская цер­ковь еще не явля­лась строй­ной и силь­ной орга­ни­за­ци­ей.

В IV в. — в пери­од от Кон­стан­ти­на до Фео­до­сия про­ис­хо­дит про­цесс «обра­ще­ния» Рим­ской импе­рии в хри­сти­ан­ство и «обра­ще­ния» хри­сти­ан­ства в Рим­скую импе­рию. Резуль­та­том этих вза­им­ных обра­ще­ний ста­ло то, что к V веку Рим­ская импе­рия ста­ла хри­сти­ан­ской импе­ри­ей, явив собой модель государ­ства, типич­но­го для после­дую­щих веков. Но Рим­ская импе­рия ста­ла хри­сти­ан­ской не толь­ко в силу это­го, а еще и пото­му, что с кон­ца IV в. хри­сти­ан­ство начи­на­ет ока­зы­вать суще­ст­вен­ное вли­я­ние прак­ти­че­ски на все сфе­ры жиз­ни рим­ско­го обще­ства и ста­но­вит­ся важ­ней­шим исто­ри­че­ским фак­то­ром.

Изу­че­ние про­цес­са хри­сти­а­ни­за­ции Рим­ской импе­рии в IV в. пред­став­ля­ет огром­ный науч­ный инте­рес и явля­ет­ся чрез­вы­чай­но важ­ным для пони­ма­ния осо­бен­но­стей гло­баль­но­го исто­ри­че­ско­го пере­хо­да чело­ве­че­ства от антич­но­сти к сред­не­ве­ко­вью и для опре­де­ле­ния вли­я­ния хри­сти­а­ни­за­ции Рим­ской импе­рии на после­дую­щие судь­бы Евро­пы.

Преж­де чем перей­ти к фор­му­ли­ров­ке основ­ных аспек­тов про­бле­мы хри­сти­а­ни­за­ции Рим­ской импе­рии, необ­хо­ди­мо дать общее опре­де­ле­ние само­го тер­ми­на «хри­сти­а­ни­за­ция». По наше­му мне­нию, хри­сти­а­ни­за­ции пред­став­ля­ет собой про­цесс вза­и­мо­дей­ст­вия и вза­и­мо­вли­я­ния всех струк­тур позд­не­ан­тич­ной циви­ли­за­ции (эко­но­ми­ки, соци­аль­ной сфе­ры, государ­ства, идео­ло­гии и куль­ту­ры) и хри­сти­ан­ской рели­гии со все­ми ее инсти­ту­та­ми (церк­ви, как поли­ти­че­ско­го и эко­но­ми­че­ско­го орга­низ­ма, хри­сти­ан­ской идео­ло­гии и куль­ту­ры). По сути, хри­сти­а­ни­за­ция, как про­цесс вза­и­мо­дей­ст­вия хри­сти­ан­ства с раз­лич­ны­ми свет­ски­ми струк­ту­ра­ми в раз­ные исто­ри­че­ские эпо­хи, явля­ет­ся глав­ным содер­жа­ни­ем всей исто­рии хри­сти­ан­ства. Одна­ко в этой исто­рии были осо­бые эта­пы, кото­рые ока­за­ли наи­боль­шее вли­я­ние на исто­рию всей миро­вой циви­ли­за­ции и кото­рые заслу­жи­ва­ют осо­бо­го вни­ма­ния.

Одним из таких эта­пов и был IV век — пери­од от Кон­стан­ти­на до Фео­до­сия. Отправ­ной точ­кой это­го эта­па явля­ет­ся так назы­вае­мая «Кон­стан­ти­но­ва рево­лю­ция». Задан­ные ею моде­ли были исполь­зо­ва­ны на про­тя­же­нии все­го сто­ле­тия и их логич­ное завер­ше­ние при­хо­дит­ся на вре­мя прав­ле­ния Фео­до­сия. Таким обра­зом, хро­но­ло­ги­че­ские рам­ки это­го эта­па вклю­ча­ют пери­од с кон­ца III в. — вре­ме­ни нача­ла реформ Дио­кле­ти­а­на, когда созре­ли основ­ные пред­по­сыл­ки «Кон­стан­ти­но­вой рево­лю­ции» и хри­сти­а­ни­за­ции IV в., до кон­ца IV в. — окон­ча­ния прав­ле­ния Фео­до­сия, при кото­ром завер­ши­лись основ­ные про­цес­сы, нача­тые «Кон­стан­ти­но­вой рево­лю­ци­ей». Такие хро­но­ло­ги­че­ские рам­ки пред­став­ля­ют­ся наи­бо­лее инте­рес­ны­ми ввиду того, что в этот пери­од хри­сти­а­ни­за­ция носи­ла все­сто­рон­ний харак­тер и про­те­ка­ла наи­бо­лее интен­сив­но.

Терри­то­ри­аль­ные рам­ки могут опре­де­лять­ся в основ­ном гра­ни­ца­ми Рим­ской импе­рии, хотя в ряде слу­ча­ев, осо­бен­но, когда речь идет о рас­про­стра­не­нии хри­сти­ан­ства, воз­мож­но вклю­че­ние вар­вар­ской пери­фе­рии и неко­то­рых стран за пре­де­ла­ми Рим­ской импе­рии. Изу­че­ние хри­сти­а­ни­за­ции вар­ва­ров име­ет осо­бое зна­че­ние в свя­зи с их ролью в исто­ри­че­ских судь­бах Евро­пы после кру­ше­ния Запад­ной Рим­ской импе­рии, а изу­че­ние рас­про­стра­не­ния хри­сти­ан­ства за восточ­ны­ми гра­ни­ца­ми Рим­ской импе­рии важ­но для пони­ма­ния исто­рии Визан­тии и про­ник­но­ве­ния хри­сти­ан­ства на восток.

Как вся­кий исто­ри­че­ский про­цесс хри­сти­а­ни­за­ция име­ла не толь­ко рели­ги­оз­ную сто­ро­ну, но и соци­аль­ную, поли­ти­че­скую, эко­но­ми­че­скую и куль­тур­ную сто­ро­ны. И как исто­ри­че­ское явле­ние хри­сти­а­ни­за­ция состо­я­ла из раз­лич­ных ком­по­нен­тов и аспек­тов. По наше­му мне­нию, основ­ны­ми аспек­та­ми и ком­по­нен­та­ми хри­сти­а­ни­за­ции Рим­ской импе­рии в IV в. мож­но счи­тать сле­дую­щее.

Исто­ри­че­ские при­чи­ны так назы­вае­мой «Кон­стан­ти­но­вой рево­лю­ции», кото­рая откры­ла пери­од вза­и­мо­дей­ст­вия меж­ду хри­сти­ан­ст­вом и Рим­ской импе­ри­ей. Основ­ной при­чи­ной этой «рево­лю­ции»1, на наш взгляд, явил­ся кри­зис III века во всех его про­яв­ле­ни­ях — эко­но­ми­че­ском, соци­аль­ном, поли­ти­че­ском, куль­тур­ном и идео­ло­ги­че­ском. В этот аспект вхо­дит и кон­крет­но-исто­ри­че­ская обста­нов­ка кон­ца III — нача­ла IV вв., когда рефор­мы Дио­кле­ти­а­на-Кон­стан­ти­на поста­ви­ли Рим­скую импе­рию перед необ­хо­ди­мо­стью пере­смот­ра роли рели­гии в государ­стве. Без тща­тель­но­го изу­че­ния «Кон­стан­ти­но­вой рево­лю­ции» невоз­мож­но в пол­ной мере разо­брать­ся в фено­мене после­дую­щей за ней хри­сти­а­ни­за­ции.

Хри­сти­ан­ство воз­ник­ло на раз­ва­ли­нах клас­си­че­ско­го антич­но­го мира, и Импе­рия, став­шая новой фор­мой сохра­не­ния антич­ных тра­ди­ций в новых исто­ри­че­ских усло­ви­ях, ста­ла одно­вре­мен­но и усло­ви­ем раз­ви­тия и рас­про­стра­не­ния новой рели­гии, кото­рая объ­ек­тив­но выхо­ди­ла за рам­ки клас­си­че­ской антич­но­сти, хотя и осно­вы­ва­лась на ее дости­же­ни­ях. Оба орга­низ­ма — хри­сти­ан­ство и Рим­ская импе­рия — были след­ст­ви­ем раз­ло­же­ния и транс­фор­ма­ции полис­ных струк­тур, порож­де­ни­ем одних и тех же исто­ри­че­ских усло­вий, и уже в силу это­го долж­ны были иметь тен­ден­цию к объ­еди­не­нию. И хотя в тече­ние I—III вв. линии раз­ви­тия хри­сти­ан­ства и Рим­ской импе­рии чаще рас­хо­ди­лись, чем сбли­жа­лись, в нача­ле IV в. сло­жи­лись мак­си­маль­но бла­го­при­ят­ные усло­вия не толь­ко для сбли­же­ния, но и для сою­за.

При этом опре­де­лен­ный инте­рес пред­став­ля­ет изу­че­ние лич­но­сти импе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на и его лич­но­го обра­ще­ния в хри­сти­ан­ство2.

Рас­про­стра­не­ние хри­сти­ан­ской рели­гии на раз­лич­ных терри­то­ри­ях Рим­ской импе­рии и за ее пре­де­ла­ми и в раз­лич­ных соци­аль­ных про­слой­ках рим­ско­го обще­ства. С этим пря­мо свя­зан аспект соци­аль­ной роли хри­сти­ан­ства во всей соци­аль­ной жиз­ни импе­рии. Раз­ре­ше­ние этой зада­чи спо­соб­ст­ву­ет пони­ма­нию реаль­ных раз­ма­хов хри­сти­а­ни­за­ции и ее вли­я­ния на раз­лич­ные сто­ро­ны обще­ст­вен­ной и част­ной жиз­ни позд­не­ан­тич­но­го обще­ства. Изу­че­ние это­го аспек­та в насто­я­щее вре­мя ста­ло воз­мож­ным с помо­щью совре­мен­ных ком­пью­тер­ных мето­дов обра­бот­ки мас­со­во­го мате­ри­а­ла, как пись­мен­ных источ­ни­ков3, так и архео­ло­ги­че­ских дан­ных. При­ме­не­ние подоб­ной мето­ди­ки может дать резуль­та­ты, близ­кие по сво­е­му зна­че­нию к ста­ти­сти­ке. Ком­пью­тер­ная обра­бот­ка источ­ни­ков в элек­трон­ном виде поз­во­ля­ет полу­чить сведе­ния по тем­пам хри­сти­а­ни­за­ции отдель­ных терри­то­рий, если ото­брать оди­на­ко­вое коли­че­ство тек­стов и авто­ров из пер­вой поло­ви­ны IV в. и его вто­рой поло­ви­ны и срав­нить пока­за­те­ли по каж­до­му реги­о­ну. Нако­нец, дан­ная мето­ди­ка может быть исполь­зо­ва­на для ана­ли­за соци­аль­ной сто­ро­ны хри­сти­а­ни­за­ции, если ото­брать соот­вет­ст­ву­ю­щие отдель­ным соци­аль­ным про­слой­кам про­фес­сии и харак­тер­ные для них тер­ми­ны.

Мето­ды хри­сти­а­ни­за­ции, кото­рые име­ли в основ­ном нена­силь­ст­вен­ный харак­тер до того момен­та, когда хри­сти­ан­ство ста­ло государ­ст­вен­ной рели­ги­ей. После это­го хри­сти­а­ни­за­ция, напро­тив, ста­ла осу­ществлять­ся в основ­ном насиль­ст­вен­ны­ми мето­да­ми, «на поч­ве зако­на»4, и теперь ее под­креп­ля­ла сила государ­ства и его струк­ту­ры. IV век явля­ет­ся уни­каль­ным вре­ме­нем отно­си­тель­но­го рав­но­ве­сия язы­че­ства и хри­сти­ан­ства, что дела­ет его осо­бен­но инте­рес­ным с точ­ки зре­ния изу­че­ния «мир­ных» мето­дов хри­сти­а­ни­за­ции.

Изме­не­ния в повсе­днев­ной жиз­ни рим­лян, их поведе­нии и пси­хо­ло­гии под вли­я­ни­ем хри­сти­ан­ства. Пси­хо­ло­ги­че­ский и поведен­че­ский аспек­ты хри­сти­а­ни­за­ции пред­став­ля­ет­ся целе­со­об­раз­ным изу­чать как на инди­виду­аль­ном уровне (напри­мер, на осно­ве «Испо­веди» Авгу­сти­на), так и на уровне соци­аль­ной пси­хо­ло­гии — обще­ст­вен­ных групп и соци­аль­ных про­сло­ек. Для изу­че­ния это­го аспек­та тре­бу­ет­ся при­влечь широ­кий круг источ­ни­ков не толь­ко хри­сти­ан­ских, но и язы­че­ских, так как изме­не­ние мораль­ных обще­ст­вен­ных норм под вли­я­ни­ем хри­сти­ан­ства нашло отра­же­ние и в нехри­сти­ан­ской части обще­ства5.

Фор­ми­ро­ва­ние церк­ви не толь­ко как рели­ги­оз­но­го, но и идео­ло­ги­че­ско­го и поли­ти­че­ско­го инсти­ту­та позд­не­ан­тич­ной циви­ли­за­ции, кото­рое про­ис­хо­ди­ло на фоне борь­бы внут­ри самой церк­ви. Резуль­та­ты и зна­че­ние этой борь­бы ока­зы­ва­ли пря­мое вли­я­ние на общий исход хри­сти­а­ни­за­ции. В про­цес­се хри­сти­а­ни­за­ции цер­ковь не мог­ла не исполь­зо­вать бога­тей­ше­го опы­та рим­ско­го государ­ст­вен­но­го стро­и­тель­ства, и мно­гие вели­чай­шие дея­те­ли этой эпо­хи были пре­крас­ны­ми адми­ни­ст­ра­то­ра­ми и поли­ти­ка­ми (Васи­лий Вели­кий, Амвро­сий Медио­лан­ский, Сине­зий Кирен­ский и др.). Фор­ми­ро­ва­ние цер­ков­но­го аппа­ра­та не мог­ло про­хо­дить в отры­ве от государ­ст­вен­ных струк­тур, при­спо­саб­ли­ва­ясь к кото­рым цер­ковь сама пре­вра­ща­лась в поли­ти­че­ский инсти­тут. Тот факт, что цер­ковь «при­мкну­ла к дан­ным государ­ст­вен­но­го строя»6, явил­ся необ­хо­ди­мым усло­ви­ем воз­вы­ше­ния отдель­ных епи­ско­пов уже в силу само­го поли­ти­че­ско­го зна­че­ния глав­ных горо­дов Рим­ской импе­рии, в кото­рых они зани­ма­ли свои посты. При этом ста­нов­ле­ние церк­ви в каче­стве поли­ти­че­ско­го инсти­ту­та про­ис­хо­ди­ло в нераз­рыв­ной свя­зи с фор­ми­ро­ва­ни­ем соб­ст­вен­ной цер­ков­ной идео­ло­гии, кото­рая не все­гда сов­па­да­ла с чисто хри­сти­ан­ски­ми пред­став­ле­ни­я­ми, харак­тер­ны­ми для пер­вых веков исто­рии хри­сти­ан­ства.

Отно­ше­ния меж­ду цер­ко­вью и государ­ст­вом, их вза­и­мо­дей­ст­вие и вза­и­мо­вли­я­ние. Пока­за­те­лем этих отно­ше­ний явля­лась рели­ги­оз­ная поли­ти­ка рим­ских импе­ра­то­ров, с одной сто­ро­ны, и отно­ше­ние лиде­ров церк­ви к поли­ти­че­ским про­бле­мам, с дру­гой. Поли­ти­че­ский аспект хри­сти­а­ни­за­ции вклю­ча­ет фор­ми­ро­ва­ние церк­ви, как поли­ти­че­ско­го инсти­ту­та Рим­ской импе­рии, с одной сто­ро­ны, рели­ги­оз­ную поли­ти­ку рим­ско­го пра­ви­тель­ства, с дру­гой, и вза­и­мо­дей­ст­вие меж­ду цер­ко­вью и государ­ст­вом, с третьей. Имен­но изу­че­ние этих сто­рон поли­ти­че­ско­го аспек­та хри­сти­а­ни­за­ции поз­во­ля­ет выявить дей­ст­ви­тель­ную ее роль в судь­бах Рим­ской импе­рии и, шире, позд­не­ан­тич­но­го мира. Здесь же наи­бо­лее рельеф­но пред­ста­ет соче­та­ние нова­ций и тра­ди­ций в про­цес­се хри­сти­а­ни­за­ции. Опре­де­ле­ние это­го соче­та­ния спо­соб­ст­ву­ет реше­нию про­бле­мы пре­ем­ст­вен­но­сти хри­сти­ан­ства и антич­но­сти в поли­ти­че­ской сфе­ре. Несмот­ря на доволь­но осно­ва­тель­ную изу­чен­ность этой про­бле­мы в оте­че­ст­вен­ной и зару­беж­ной лите­ра­ту­ре7, изу­че­ние ее с точ­ки зре­ния всех аспек­тов хри­сти­а­ни­за­ции в их ком­плек­се и вза­и­мо­свя­зи может пред­став­лять осо­бый инте­рес и дать новые резуль­та­ты.

Фор­ми­ро­ва­ние соб­ст­вен­но­сти церк­ви и пре­вра­ще­ние ее в эко­но­ми­че­скую струк­ту­ру позд­не­ан­тич­но­го обще­ства, а так­же отно­ше­ния меж­ду фор­ми­ру­ю­щей­ся цер­ков­ной соб­ст­вен­но­стью и кор­по­ра­тив­ной соб­ст­вен­но­стью, с одной сто­ро­ны, и рим­ской част­ной соб­ст­вен­но­стью и импе­ра­тор­ской соб­ст­вен­но­стью, с дру­гой сто­ро­ны. Имен­но в IV веке были зало­же­ны осно­вы того, что сде­ла­ло цер­ковь в сред­ние века круп­ней­шим фео­да­лом и поз­во­ли­ло пере­жить кру­ше­ние самой Рим­ской импе­рии. Фор­ми­ро­ва­ние цер­ков­ной соб­ст­вен­но­сти ста­ло воз­мож­ным толь­ко после Милан­ско­го эдик­та, и имен­но Кон­стан­тин зало­жил ее осно­вы тем, что после Никей­ско­го собо­ра 325 г. отдал рас­по­ря­же­ние отда­вать мест­ным церк­вам сбор с опре­де­лен­ной части подат­ной зем­ли каж­до­го горо­да8. Одна­ко в IV в. соб­ст­вен­ность церк­ви фор­ми­ро­ва­лась не столь­ко за счет государ­ства, сколь­ко за счет част­ных пожерт­во­ва­ний и заве­ща­ний9.

Фор­ми­ро­ва­ние цер­ков­но­го пра­ва и вза­и­мо­дей­ст­вие рим­ско­го пра­ва и фор­ми­ру­ю­ще­го­ся кано­ни­че­ско­го пра­ва10. Это вза­и­мо­дей­ст­вие яви­лось важ­ной сто­ро­ной хри­сти­а­ни­за­ции и ста­ло воз­мож­ным толь­ко с момен­та лега­ли­за­ции хри­сти­ан­ства. Кодекс Фео­до­сия, создан­ный уже после того, как хри­сти­ан­ство ста­ло государ­ст­вен­ной рели­ги­ей Рим­ской импе­рии, стал источ­ни­ком кано­ни­че­ско­го пра­ва наряду с реше­ни­я­ми цер­ков­ных собо­ров и Свя­щен­ным Писа­ни­ем. При­чем послед­няя кни­га «Об уни­вер­саль­ной или като­ли­че­ской церк­ви», как бы вен­чав­шая весь труд, вклю­ча­ла импе­ра­тор­ское зако­но­да­тель­ство о хри­сти­ан­стве и церк­ви11, начи­ная с Милан­ско­го эдик­та.

Вза­и­мо­дей­ст­вие и вза­и­мо­вли­я­ние хри­сти­ан­ства и антич­ной куль­ту­ры, язы­че­ства и хри­сти­ан­ской рели­гии, а так­же фор­ми­ро­ва­ние хри­сти­ан­ской нау­ки, фило­со­фии, лите­ра­ту­ры и искус­ства. Как состав­ная часть хри­сти­а­ни­за­ции это вза­и­мо­дей­ст­вие наблюда­лось в пери­од отно­си­тель­но­го рав­но­ве­сия меж­ду хри­сти­ан­ст­вом и язы­че­ст­вом, и в исто­ри­че­ском мас­шта­бе пери­од вза­и­мо­вли­я­ния был доволь­но корот­ким12. Изу­че­ние это­го аспек­та поз­во­ля­ет выяс­нить изби­ра­тель­ное отно­ше­ние хри­сти­ан­ства к антич­ным цен­но­стям и ста­вит про­бле­му пре­ем­ст­вен­но­сти антич­но­сти и хри­сти­ан­ства, антич­но­сти и сред­не­ве­ко­вья. В этом отно­ше­нии огром­ную важ­ность име­ет вопрос об отно­ше­ни­ях хри­сти­ан­ства и антич­ной куль­ту­ры, кото­рый не огра­ни­чи­ва­ет­ся вопро­сом о борь­бе язы­че­ства и хри­сти­ан­ства как рели­гий, но затра­ги­ва­ет более широ­кие аспек­ты вза­и­моот­но­ше­ний ста­ро­го и ново­го миров.

Зна­че­ние хри­сти­а­ни­за­ции Рим­ской импе­рии IV в. и вли­я­ние это­го про­цес­са на после­дую­щее исто­ри­че­ское раз­ви­тие. Совер­шен­но оче­вид­но, что это зна­че­ние не огра­ни­чи­лось рам­ка­ми кло­ня­щей­ся к зака­ту Рим­ской импе­рии и даже про­цес­сом пере­хо­да от антич­но­сти к сред­не­ве­ко­вью. Хри­сти­а­ни­за­ция IV века может послу­жить свое­об­раз­ной моде­лью для изу­че­ния ана­ло­гич­ных про­цес­сов, про­ис­хо­див­ших в дру­гих стра­нах в после­дую­щие эпо­хи.

Разу­ме­ет­ся, охват всех пере­чис­лен­ных выше аспек­тов выхо­дит дале­ко за рам­ки одно­го иссле­до­ва­ния, как ввиду объ­е­ма охва­ты­вае­мо­го мате­ри­а­ла, так и в силу оби­лия источ­ни­ков по этой про­бле­ма­ти­ке. Каж­дый из этих аспек­тов заслу­жи­ва­ет спе­ци­аль­но­го иссле­до­ва­ния, хотя совре­мен­ные мето­ды ком­пью­тер­ной обра­бот­ки источ­ни­ков могут в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни облег­чить зада­чу иссле­до­ва­те­ля или иссле­до­ва­тель­ско­го кол­лек­ти­ва. Наи­бо­лее пер­спек­тив­ным, на наш взгляд, явля­ет­ся изу­че­ние хри­сти­а­ни­за­ции Рим­ской импе­рии IV века как исто­ри­че­ско­го фено­ме­на в наи­бо­лее ярких и харак­тер­ных ее про­яв­ле­ни­ях и опре­де­ле­ние соче­та­ния нова­ций и тра­ди­ций в этом про­цес­се.

Осо­бую слож­ность для изу­че­ния как общей про­бле­мы хри­сти­а­ни­за­ции Рим­ской импе­рии, так и реше­ния задач, направ­лен­ных на ее раз­ре­ше­ние пред­став­ля­ет вопрос о выбо­ре мето­до­ло­гии исто­ри­че­ско­го иссле­до­ва­ния. Гос­под­ст­во­вав­ший до недав­них пор прак­ти­че­ски без­раздель­но в совет­ской исто­ри­че­ской нау­ке марк­сист­ско-ленин­ский фор­ма­ци­он­ный под­ход к исто­рии под­верг­ся в послед­ние годы не толь­ко обос­но­ван­ной, но и в ряде слу­ча­ев неоправ­дан­ной кри­ти­ке. Вме­сте с тем и увле­че­ние исто­ри­ков циви­ли­за­ци­он­ным под­хо­дом име­ло не толь­ко свои поло­жи­тель­ные сто­ро­ны, но и недо­стат­ки. Нам пред­став­ля­ет­ся, что оба под­хо­да пред­став­ля­ют собой в опре­де­лен­ном смыс­ле край­но­сти, кото­рых сле­ду­ет избе­гать в серь­ез­ном исто­ри­че­ском иссле­до­ва­нии. Если оста­вать­ся мате­ри­а­ли­стом и при­зна­вать диа­лек­ти­ку исто­ри­че­ско­го раз­ви­тия, вряд ли целе­со­об­раз­но при­дер­жи­вать­ся стро­гой мате­ри­аль­ной детер­ми­ни­ро­ван­но­сти исто­ри­че­ских явле­ний и собы­тий, осо­бен­но в том, что каса­ет­ся рели­гии и куль­ту­ры. Вме­сте с тем и циви­ли­за­ци­он­ный под­ход, пред­по­ла­гаю­щий опре­де­лен­ную аморф­ность эко­но­ми­че­ских и соци­аль­ных струк­тур на каж­дом эта­пе исто­ри­че­ско­го раз­ви­тия, не дает доста­точ­но пол­ной и ясной кар­ти­ны эпо­хи и обще­ства в ней суще­ст­во­вав­ше­го, а так­же не поз­во­ля­ет выве­сти исто­ри­че­ских зако­но­мер­но­стей, если каж­дая циви­ли­за­ция пред­став­ля­ет­ся неким замкну­тым цик­лом.

На наш взгляд, наи­бо­лее пло­до­твор­ным может стать соче­та­ние обо­их под­хо­дов. Нам пред­став­ля­ет­ся, что обще­ство, как и сам чело­ве­че­ский инди­вид, име­ет две сущ­но­сти — мате­ри­аль­ную и духов­ную. Мате­ри­аль­ная сущ­ность поз­во­ля­ет чело­ве­ку и чело­ве­че­ству суще­ст­во­вать как био­ло­ги­че­ско­му виду и вос­про­из­во­дить себя в после­дую­щих поко­ле­ни­ях. Духов­ная сущ­ность выде­ля­ет чело­ве­ка и чело­ве­че­ство из мира живот­ных, созда­ет соци­ум и вос­про­из­во­дит­ся в куль­ту­ре каж­дой исто­ри­че­ской эпо­хи. В свя­зи с этим, фор­ма­ци­он­ный под­ход поз­во­ля­ет опре­де­лить струк­ту­ру, кар­кас обще­ства на опре­де­лен­ном эта­пе исто­рии, выявить объ­ек­тив­ные фак­то­ры его суще­ст­во­ва­ния и изу­чить основ­ные тен­ден­ции вли­я­ния этих фак­то­ров на исто­ри­че­ский про­цесс. Циви­ли­за­ци­он­ный под­ход поз­во­ля­ет акцен­ти­ро­вать вни­ма­ние на духов­ную сфе­ру обще­ства, на субъ­ек­тив­ные фак­то­ры его суще­ст­во­ва­ния и увидеть насколь­ко объ­ек­тив­ные тен­ден­ции соот­вет­ст­во­ва­ли реаль­но­му ходу исто­рии. Этот ком­би­ни­ро­ван­ный под­ход, как пред­став­ля­ет­ся, поз­во­лит выявить исто­ри­че­ские зако­но­мер­но­сти, состав­ля­ю­щие бес­цен­ный опыт чело­ве­че­ства, но, к вели­ко­му сожа­ле­нию, дале­ко не все­гда исполь­зу­е­мые в после­дую­щие эпо­хи с долж­ной эффек­тив­но­стью, либо вовсе отвер­гае­мые после­дую­щи­ми поко­ле­ни­я­ми.

И еще в одном хоте­лось бы пред­ло­жить ком­би­ни­ро­ван­ный под­ход. Совет­ская исто­ри­че­ская нау­ка, нахо­дясь в узких рам­ках кон­цеп­ции обще­ст­вен­но-эко­но­ми­че­ских фор­ма­ций, име­ла сво­ей тен­ден­ци­ей созда­вать некие схе­мы и обоб­ще­ния и стре­ми­лась к выведе­нию общих, а порой и гло­баль­ных исто­ри­че­ских зако­нов. В силу это­го боль­шая часть исто­ри­че­ских иссле­до­ва­ний в совет­ской исто­рио­гра­фии отли­ча­лась широтой тем и постав­лен­ных про­блем. В свою оче­редь запад­ная исто­рио­гра­фия, напро­тив, стре­мит­ся избе­гать широ­ких обоб­ще­ний и боль­шая часть запад­ных исто­ри­че­ских иссле­до­ва­ний отли­ча­ет­ся узо­стью тем и кон­крет­но­стью решае­мых про­блем. Одна­ко, как и в слу­чае с ком­би­ни­ро­ван­ным мето­до­ло­ги­че­ским под­хо­дом хоте­лось бы соче­тать оба под­хо­да и в отно­ше­нии про­бле­ма­ти­ки, обо­зна­чен­ной выше.

Хри­сти­а­ни­за­ция явля­ет­ся в опре­де­лен­ной сте­пе­ни уни­вер­саль­ным явле­ни­ем, встре­чаю­щим­ся в самых раз­лич­ных угол­ках мира на про­тя­же­нии послед­них двух тыся­че­ле­тий исто­рии чело­ве­че­ства. Непре­кра­щаю­ще­е­ся рас­про­стра­не­ние хри­сти­ан­ства в наши дни дела­ет про­бле­му хри­сти­а­ни­за­ции акту­аль­ной не толь­ко в ака­де­ми­че­ском, но и в прак­ти­че­ском плане. Шире, изу­че­ние про­цес­са хри­сти­а­ни­за­ции поз­во­ля­ет выявить неко­то­рые общие зако­но­мер­но­сти рас­про­стра­не­ния любой рели­гии, осо­бен­но если она име­ет миро­вой харак­тер.

Хри­сти­а­ни­за­ция, будучи мно­го­сто­рон­ним и мно­го­гран­ным явле­ни­ем, поз­во­ля­ет выявить мно­гие исто­ри­че­ские свя­зи раз­ных аспек­тов обще­ст­вен­но­го бытия и при­ме­ни­тель­но к исто­рии Позд­ней антич­но­сти помо­га­ет понять про­цесс пере­хо­да к сред­не­ве­ко­вью, кото­рый не утра­чи­ва­ет сво­ей акту­аль­но­сти уже на про­тя­же­нии мно­гих сто­ле­тий.

Изу­че­ние про­цес­са хри­сти­а­ни­за­ции поз­во­ля­ет при­бли­зить­ся и к пони­ма­нию дру­го­го важ­ней­ше­го фило­соф­ско-исто­ри­че­ско­го вопро­са о том, что явля­ет­ся дви­жу­щей силой исто­ри­че­ско­го раз­ви­тия — внеш­ние боже­ст­вен­ные силы или обще­ство само по себе содер­жит потен­ци­ал и дви­га­тель соб­ст­вен­но­го раз­ви­тия.

Новый год: Традиции народов России - купить книгу на сайте www.chitai-gorod.ru

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1Тер­мин «рево­лю­ция» при­ме­ни­тель­но к эпо­хе Кон­стан­ти­на стал широ­ко исполь­зо­вать­ся в зару­беж­ной исто­рио­гра­фии во вто­рой поло­вине XX в. (см. работы В. Френ­да, А. Джо­у­н­са, Р. Мар­ку­са, И Фог­та, А. Пига­ньо­ля, А. Аль­фель­ди). О «рево­лю­ци­он­но­сти» Кон­стан­ти­на с пози­ций совет­ской исто­рио­гра­фии см. Гуре­вич А. Вре­мя Кон­стан­ти­на в осве­ще­нии совре­мен­ной бур­жу­аз­ной исто­рио­гра­фии. // Вест­ник древ­ней исто­рии. — 1954, № 1. — С. 93—94, 100.
  • 2Поми­мо того, что это­го вопро­са касал­ся прак­ти­че­ски каж­дый иссле­до­ва­тель, писав­ший о Кон­стан­тине, суще­ству­ют спе­ци­аль­ные работы, посвя­щен­ные непо­сред­ст­вен­но обра­ще­нию. Одной из наи­бо­лее инте­рес­ных и зна­чи­мых пред­став­ля­ет­ся: Co­le­man C. B. Con­stan­ti­ne the Great and Chris­tia­ni­ty. Three pha­ses: the his­to­ri­cal, the le­gen­da­ry and the spu­rio­us. — N. Y., 1968 (ori­gi­nal­ly pub­lis­hed in 1914). Осо­бо сле­ду­ет отме­тить сбор­ник, содер­жа­щий отрыв­ки об обра­ще­нии Кон­стан­ти­на из про­из­веде­ний наи­бо­лее выдаю­щих­ся исто­ри­ков, писав­ших о нем, начи­ная с Э. Гиб­бо­на и закан­чи­вая Р. МакМалленом: The con­ver­sion of Con­stan­ti­ne. / Ed. by J. W. Eadie. — N. Y., 1971. В исто­рио­гра­фии по отно­ше­нию к обра­ще­нию Кон­стан­ти­на суще­ст­ву­ют сле­дую­щие основ­ные под­хо­ды: пол­ное отри­ца­ние виде­ния Кон­стан­ти­на и виде­ние в Кон­стан­тине лишь трез­во­го поли­ти­ка и праг­ма­ти­ка, лишен­но­го какой бы то ни было экзаль­ти­ро­ван­но­сти (Гиб­бон, Бурк­хардт); убеж­ден­ность в истин­но­сти сведе­ний Лак­тан­ция и Евсе­вия и вера в то, что Кон­стан­тин дей­ст­во­вал по ука­за­нию Бога, будучи убеж­ден­ным хри­сти­а­ни­ном (Аль­фоль­ди, Керес­цес, Бэйнс); стрем­ле­ние объ­яс­нить обра­ще­ние Кон­стан­ти­на, как резуль­тат дли­тель­ной эво­лю­ции и как соче­та­ние рели­гии и поли­ти­ки (Паланк, Пига­ньоль). Мне бли­же послед­ний под­ход.
  • 3Осо­бый инте­рес в свя­зи с этим пред­став­ля­ет элек­трон­ное изда­ние гран­ди­оз­но­го сво­да источ­ни­ков по исто­рии хри­сти­ан­ства — Латин­ской патро­ло­гии Ж. Миня, кото­рый не утра­тил сво­его зна­че­ния и по сей день и кото­рый содер­жит прак­ти­че­ски все дошед­шие до нас хри­сти­ан­ские латин­ские тек­сты и даже неко­то­рые нехри­сти­ан­ские тек­сты, про­ли­ваю­щие свет на исто­рию хри­сти­ан­ства (PLD CD-ROM Pat­ro­lo­gia La­ti­na Da­ta­ba­se. — Ale­xandria, Cambrid­ge, Pa­ris, Mad­rid: Chadwyck-Hea­ley Inc., 1992—1995). Соста­ви­те­ли элек­трон­но­го изда­ния про­де­ла­ли гран­ди­оз­ную работу не толь­ко по ска­ни­ро­ва­нию и редак­ти­ро­ва­нию тек­стов, но и по состав­ле­нию элек­трон­но­го Теза­у­ру­са, поз­во­ля­ю­ще­го нахо­дить все встре­чаю­щи­е­ся в базе дан­ных фор­мы латин­ских слов. PLD выво­дит иссле­до­ва­ния тек­стов на прин­ци­пи­аль­но новый уро­вень, дела­ет воз­мож­ным поиск нуж­ных отрыв­ков из все­го огром­но­го сво­да за счи­та­ные секун­ды, поз­во­ля­ет делать совер­шен­но невоз­мож­ные рань­ше иссле­до­ва­ния, осно­ван­ные на обра­бот­ке огром­но­го тек­сто­во­го мате­ри­а­ла.
  • 4Чер­няв­ский Н. В. Импе­ра­тор Фео­до­сий Вели­кий и его цар­ст­во­ва­ние в цер­ков­но-исто­ри­че­ском отно­ше­нии. — Сер­ги­ев Посад, 1913. — С. VII.
  • 5В кон­це 1980-х гг. Р. МакМаллен иссле­до­вал пять сфер свет­ской жиз­ни и при­шел к выво­ду, что хри­сти­ан­ство не при­ве­ло ни к каким изме­не­ни­ям в раб­стве, не отме­ни­ло гла­ди­а­тор­ских боев, не смяг­чи­ло судеб­ных нака­за­ний, не пре­кра­ти­ло корруп­ции, кото­рая про­ник­ла и в саму цер­ковь. Изме­не­ния, по его мне­нию, были зна­чи­тель­ны лишь в сфе­ре сек­су­аль­но­го поведе­ния (Mac Mul­len R. What Dif­fe­ren­ce Did Chris­tia­ni­ty Ma­ke? // His­to­ria. — 1986, Bd. 35. — S. 322—343). Под­ход МакМаллена пред­став­ля­ет­ся инте­рес­ным, но дале­ко не исчер­пы­ваю­щим всей про­бле­мы.
  • 6Боло­тов В. В. Лек­ции по исто­рии древ­ней церк­ви. Т. III. — М., 1994. — С. 211.
  • 7См. работы Ж. Палан­ка, А. Джо­у­н­са, Р. Мак Мал­ле­на, Дж. Меттью­за, В. Энс­ли­на, А. Каме­рон, А. Лип­поль­да, Н. Кин­га, К. Сет­то­на, С. Гринслей­да и др.
  • 8Об этом сооб­ща­ет цер­ков­ный исто­рик Созо­мен — So­zo­men I. 8; V. 5.
  • 9Уже к 370-м гг. прак­ти­ка пожерт­во­ва­ний и заве­ща­ний в поль­зу церк­вей и духов­ных лиц ста­ла при­во­дить к зло­употреб­ле­ни­ям со сто­ро­ны послед­них, что при­ве­ло к появ­ле­нию зна­ме­ни­то­го зако­на Вален­ти­ни­а­на I об объ­яв­ле­нии недей­ст­ви­тель­ны­ми заве­ща­ний, сде­лан­ных в поль­зу духов­ных лиц (CTh XVI. 10. 21).
  • 10Доволь­но осно­ва­тель­но эти­ми про­бле­ма­ми зани­мал­ся Ж. Год­мэ: Gau­de­met J. La for­ma­tion du droit se­cu­lier et du droit de l’eg­li­se aux IV et V siec­les. — Pa­ris, 1979.
  • 11Об этой части Кодек­са Фео­до­сия и неко­то­рых ста­тьях в дру­гих кни­гах, кото­рые пред­став­ля­ет осо­бую важ­ность для изу­че­ния хри­сти­а­ни­за­ции и вза­и­мо­дей­ст­вия цер­ков­но­го и свет­ско­го пра­ва, есть спе­ци­аль­ные иссле­до­ва­ния: Boyd W. K. The Eccle­sias­ti­cal edicts of the Theo­do­sian Co­de. — New York, 1905; Ho­no­re T. The Ma­king of the Theo­do­sian Co­de // Ztschr. der Sa­vig­ny-Stif­tung für Rechtsge­schich­te. — Wei­mar, 1986. — Bd. 116. Ro­ma­nis­ti­sche Abt. — P. 132—222; Salzman M. R. Su­persti­tio in the Co­dex Theo­do­sia­nus and the per­se­cu­tion of pa­gans. // Vi­gi­liae Chris­tia­ne. — 1987, V. 41. — P. 172—188; Har­ries J., Wood I. The Theo­do­sian Co­de: Stu­dies in the Im­pe­rial Law of La­te An­ti­qui­ty. — Lon­don, 1993.
  • 12После анти­я­зы­че­ских мер импе­ра­то­ра Гра­ци­а­на вооб­ще наблюда­лась уни­каль­ная ситу­а­ция — язы­че­ство уже пере­ста­ло быть государ­ст­вен­ной рели­ги­ей Рим­ской импе­рии, а хри­сти­ан­ство еще не ста­ло тако­вой.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1387643698 1303242327 1303312492 1405380949 1405383001 1405384000