Аппиан и его «Гражданские войны»

с.9 «Граж­дан­ские вой­ны» Аппи­а­на состав­ля­ют осо­бый отдел его боль­шо­го труда «Рим­ская исто­рия». В пред­ва­ря­ю­щем вступ­ле­нии к нему автор сооб­ща­ет о себе крат­кие био­гра­фи­че­ские сведе­ния, кото­рые, будучи сопо­став­ле­ны с немно­го­чис­лен­ны­ми ука­за­ни­я­ми дру­гих источ­ни­ков, поз­во­ля­ют наме­тить жиз­нен­ный путь Аппи­а­на.

Роди­на Аппи­а­на — еги­пет­ская Алек­сан­дрия. Он родил­ся, самое позд­нее, при Тра­яне (98—117), умер не ранее 70-х годов II в. В Алек­сан­дрии Аппи­ан зани­мал высо­кие долж­но­сти в город­ском управ­ле­нии.

Веро­ят­но, при Адри­ане (117—138) ему были даро­ва­ны пра­ва рим­ско­го граж­дан­ства, при­чем он был зачис­лен во всад­ни­че­ское сосло­вие. Аппи­ан пере­се­лил­ся в Рим, где был адво­ка­том. Неко­то­рые уче­ные пола­га­ют, что Аппи­ан был назна­чен состо­ять адво­ка­том фис­ка, т. е. защи­щать инте­ре­сы импе­ра­тор­ско­го каз­на­чей­ства при исках, предъ­яв­ля­е­мых к нему част­ны­ми лица­ми. В послед­нее вре­мя это мне­ние под­вер­га­ет­ся сомне­нию (см. A. Stein, Der rö­mi­sche Rit­terstand, Mün­chen, 1927, стр. 134 и прим. 2). Друг Аппи­а­на Фрон­тон, при­бли­жен­ный к импе­ра­тор­ско­му дво­ру, в тече­ние двух лет хло­потал о пре­до­став­ле­нии Аппи­а­ну долж­но­сти про­ку­ра­то­ра, импе­ра­тор­ско­го упол­но­мо­чен­но­го в одной из про­вин­ций. Хло­поты Фрон­то­на, нако­нец, увен­ча­лись успе­хом, и во вре­мя сов­мест­но­го прав­ле­ния Мар­ка Авре­лия и Луция Вера (161—169) Аппи­ан полу­чил назна­че­ние про­ку­ра­то­ра Авгу­ста. Этой долж­но­стью Аппи­ан гор­дил­ся, но насколь­ко служ­ба Аппи­а­на при импе­ра­тор­ском дво­ре ока­за­ла вли­я­ние на исто­ри­че­ское миро­со­зер­ца­ние Аппи­а­на, был ли он, и если был, то в какой мере, при­двор­ным исто­рио­гра­фом, ска­зать труд­но: послед­ние кни­ги труда Аппи­а­на, касаю­щи­е­ся эпо­хи импе­рии, утра­че­ны. Все же мож­но ска­зать, что Аппи­ан настро­ен ско­рее монар­хи­че­ски, чем демо­кра­ти­че­ски: он назы­ва­ет убий­ство Юлия Цеза­ря кощун­ст­вен­ным пре­ступ­ле­ни­ем, про­слав­ля­ет лиц, мстив­ших за него, счи­та­ет демо­кра­тию по име­ни «бла­го­вид­ной», но по суще­ству «все­гда бес­по­лез­ной» (Граж­дан­ские вой­ны, IV, 133) или, если сле­до­вать поправ­ке, пред­ло­жен­ной одним ста­рин­ным уче­ным, «не все­гда полез­ной».

с.10 Аппи­ан не скры­ва­ет сво­его вос­хи­ще­ния перед вели­чи­ем рим­ско­го государ­ства, обя­зан­ным, по его мне­нию, пла­но­мер­ной муд­ро­сти, доб­ле­сти, выдер­жан­но­сти, твер­до­сти, — все­му это­му сопут­ст­во­ва­ло так­же и сча­стье, — бла­го­да­ря чему Рим сумел достиг­нуть все­мир­но­го вла­ды­че­ства, столь мно­го веков про­дер­жав­ше­го­ся (Вступ­ле­ние, гл. II). Все это и послу­жи­ло для Аппи­а­на сти­му­лом соста­вить рим­скую исто­рию с ее нача­ла и до его вре­ме­ни. Так как она напи­са­на Аппи­а­ном по-гре­че­ски, то, оче­вид­но, она и пред­на­зна­ча­лась в первую оче­редь для гре­ков, точ­нее — для восточ­ной поло­ви­ны государ­ства. Этим объ­яс­ня­ет­ся и то, что в сво­ей исто­рии Аппи­ан назы­ва­ет рим­ские боже­ства гре­че­ски­ми име­на­ми, циф­ро­вые дан­ные при­во­дит по гре­че­ско­му сче­ту, поль­зу­ет­ся вооб­ще гре­че­ской тер­ми­но­ло­ги­ей. Он ста­ра­ет­ся писать коррект­ным гре­че­ским язы­ком, слег­ка вычур­ным, места­ми пере­сы­пан­ным лати­низ­ма­ми и вуль­га­риз­ма­ми. Оче­вид­но, Аппи­ан не был чужд того грам­ма­ти­ко-рито­ри­че­ско­го направ­ле­ния, кото­рое было гос­под­ст­ву­ю­щим в его вре­мя. Но из того пре­зри­тель­но­го отно­ше­ния к фило­со­фии и к напа­даю­щим на «бога­тых» бед­ным фило­со­фам, кото­ро­го не скры­ва­ет Аппи­ан (Мит­ри­да­то­ва вой­на, 28), столь же ясно вид­но, что Аппи­ан далек от этих кру­гов фило­со­фов и что он не питал вооб­ще сим­па­тии к фило­соф­ско­му умо­за­клю­че­нию. Труд­но ска­зать, заме­ча­ет Аппи­ан, поче­му фило­со­фы реко­мен­ду­ют «муд­рость» в каче­стве сред­ства уте­ше­ния, по при­су­щей ли им «доб­ро­де­те­ли» или по сво­ей бед­но­сти и празд­но­сти?

Свою «Рим­скую исто­рию» Аппи­ан состав­лял уже в пре­клон­ных годах, может быть, око­ло 160 г., и, по-види­мо­му, не успел дове­сти ее до кон­ца. В упо­мя­ну­том вступ­ле­нии (гл. I, 12—13) Аппи­ан дает харак­те­ри­сти­ку пред­при­ня­то­го им труда и ука­зы­ва­ет на его свой­ства, отли­чаю­щие его от иных трудов тако­го же рода. При­сту­пая к состав­ле­нию сво­ей «Рим­ской исто­рии», — гово­рит Аппи­ан, — я счи­тал необ­хо­ди­мым опре­де­лить те наро­ды и пле­ме­на, над кото­ры­ми власт­ву­ют теперь рим­ляне. Прав­да, воз­ник­но­ве­ние рим­ской импе­рии изла­га­ли мно­гие гре­че­ские и рим­ские писа­те­ли. Я читал эти про­из­веде­ния и при этом желал уяс­нить себе, в каких же отно­ше­ни­ях сто­я­ли рим­ляне к каж­до­му из наро­дов, с кото­рым им при­хо­ди­лось всту­пать в сопри­кос­но­ве­ние. Я убедил­ся при этом, что в пред­ше­ст­ву­ю­щих трудах по рим­ской исто­рии вни­ма­ние чита­те­ля посто­ян­но рас­се­и­ва­ет­ся, так как он быва­ет вынуж­ден из Кар­фа­ге­на пере­ко­че­вы­вать в Испа­нию, оттуда в Сици­лию, либо в Македо­нию, читать о рим­ских посоль­ствах, отправ­лен­ных с.11 к раз­лич­ным наро­дам, о сою­зах, заклю­чен­ных с ними рим­ля­на­ми, и при этом сно­ва, слов­но блуж­даю­щий стран­ник, отправ­лять­ся то в Кар­фа­ген, то в Сици­лию, вооб­ще пере­бра­сы­вать­ся из одно­го места в дру­гое. Я попы­тал­ся пой­ти дру­гим путем и, ради при­ме­ра, свел воеди­но, сколь­ко раз рим­ляне ходи­ли похо­дом в Сици­лию, сколь­ко раз они отправ­ля­ли туда посоль­ства, что они вооб­ще там совер­ши­ли, преж­де чем при­ве­ли в Сици­лию в ее тепе­ре­ш­нее поло­же­ние». Такую же работу Аппи­ан, по его сло­вам, про­из­вел по отно­ше­нию к каж­до­му из под­власт­ных Риму наро­дов, чтобы соста­вить себе пред­став­ле­ние о сла­бо­сти или стой­ко­сти их, с одной сто­ро­ны, о рим­ской доб­ле­сти и о сопут­ст­во­вав­шей ей уда­че — с дру­гой. Про­де­лан­ную Аппи­а­ном для себя работу он решил­ся пре­дать глас­но­сти, руко­вод­ст­ву­ясь тем сооб­ра­же­ни­ем, что, может быть, и кто-либо из чита­те­лей поже­ла­ет про­следить рим­скую исто­рию в том же раз­ре­зе, что и автор.

Итак, Аппи­а­на не удо­вле­тво­рял тот ана­ли­ти­че­ский или хро­но­ло­ги­че­ский порядок изло­же­ния, кото­рый был свой­ст­ве­нен гре­че­ской и рим­ской исто­рио­гра­фии. Вме­сто того чтобы дать после­до­ва­тель­ное изло­же­ние рим­ской исто­рии по годам, как это сде­лал, напри­мер, Тит Ливий, или по олим­пи­а­дам, как это мы видим у Поли­бия, Аппи­ан дал серии отдель­ных моно­гра­фий, поло­жив в осно­ву их, так ска­зать, терри­то­ри­аль­ный или этни­че­ский прин­цип, но в пре­де­лах каж­дой из моно­гра­фий при­дер­жи­ва­ясь в общем хро­но­ло­ги­че­ской осно­вы. Прав­да, при такой систе­ме общий ход собы­тий всей рим­ской исто­рии дол­жен был неиз­беж­но нару­шить­ся, но слиш­ком стро­го при­дер­жи­вать­ся хро­но­ло­гии Аппи­ан счи­та­ет вооб­ще «излиш­ним». Это, в его гла­зах, педан­тизм.

От поло­жен­но­го в осно­ву «Рим­ской исто­рии» этни­че­ско­го прин­ци­па Аппи­а­ну при­шлось отсту­пить при изло­же­нии граж­дан­ских войн «Те ужас­ные меж­до­усоб­ные рас­при и те граж­дан­ские вой­ны, — гово­рит он во вступ­ле­нии (гл. 14), — кото­рые вели меж­ду собою рим­ляне, рас­пре­де­ле­ны мною по вождям, сто­яв­шим во гла­ве борю­щих­ся пар­тий: Мария и Сул­лы, Пом­пея и Цеза­ря, Анто­ния и Окта­ви­а­на. В конеч­ном резуль­та­те борь­бы меж­ду обо­и­ми послед­ни­ми вождя­ми под власть Рима пере­шел и Еги­пет, а само рим­ское государ­ство полу­чи­ло монар­хи­че­ский строй».

Свою «Рим­скую исто­рию» Аппи­ан разде­лил на 24 кни­ги (в антич­ном пони­ма­нии это­го тер­ми­на). Пер­вые три кни­ги были посвя­ще­ны Ита­лии. Пер­вая кни­га носи­ла назва­ние «Цар­ской» и с.12 изла­га­ла исто­рию рим­ских царей, начи­ная с при­бы­тия Энея в Ита­лию. Вто­рая кни­га назы­ва­лась «Ита­лий­ской», третья — «Сам­нит­ской»; обе они были посвя­ще­ны исто­рии объ­еди­не­ния Ита­лии вокруг Рима. Содер­жа­ние после­дую­щих книг опре­де­ля­ет­ся их загла­ви­я­ми: IV кни­га «Галль­ская», V — «Сици­лий­ская» (со вклю­че­ни­ем при­ле­жа­щих к Сици­лии ост­ро­вов), VI — «Испан­ская», VII — «Ган­ни­ба­ло­ва» (исто­рия вто­рой Пуни­че­ской вой­ны), VIII — «Кар­фа­ген­ская», IX — «Македон­ская и Илли­рий­ская», Х — «Гре­че­ская и Ионий­ская» (т. е. Мало­азий­ская), XI — «Сирий­ская», XII — «Мит­ри­да­то­ва» (вой­ны рим­лян с Мит­ри­да­том Эвпа­то­ром и его пре­ем­ни­ка­ми), XIII—XVII — «Граж­дан­ские вой­ны» (начи­ная с Грак­хов и кон­чая изло­же­ни­ем собы­тий 37 г. до н. э.; пер­вые 7 глав XIII кни­ги обра­зу­ют осо­бое вступ­ле­ние, где изла­га­ет­ся крат­кая исто­рия борь­бы за ager pub­li­cus — обще­ст­вен­ную зем­лю), XVIII—XXI — «Еги­пет­ская» (исто­рия собы­тий с 37 по 31 г. до н. э.), XXII кни­га носи­ла загла­вие «Сто­ле­тие» — исто­рия импе­рии от Авгу­ста до Тра­я­на, XXIII и XXIV кни­ги были посвя­ще­ны вой­нам, веден­ным Тра­я­ном в Дакии и Ара­вии («Дакий­ская» и «Ара­вий­ская» кни­ги).

«Рим­ская исто­рия» Аппи­а­на цели­ком не сохра­ни­лась. Пол­но­стью дошли кни­ги VI—VIII, XII—XVII. Кни­ги XVIII—XXIV утра­че­ны совер­шен­но, от про­чих книг име­ют­ся отрыв­ки, ино­гда доволь­но обшир­ные.

В изло­же­нии исто­рии Аппи­ан, конеч­но, допус­ка­ет мно­го неточ­но­стей; тем не менее зна­че­ние его не может быть оспа­ри­вае­мо. Это отно­сит­ся в осо­бен­но­сти к тем кни­гам «Рим­ской исто­рии», кото­рые посвя­ще­ны изло­же­нию граж­дан­ских войн и кото­рые явля­ют­ся, несо­мнен­но, наи­бо­лее выдер­жан­ным и по трак­тов­ке и по тен­ден­ции отде­лам в дошед­шем до нас наследии Аппи­а­на. При всех недо­че­тах, свой­ст­вен­ных «Граж­дан­ским вой­нам», отча­сти отме­чен­ных выше при общей харак­те­ри­сти­ке «Рим­ской исто­рии», долж­но ска­зать: «Граж­дан­ские вой­ны» — един­ст­вен­ный памят­ник антич­ной исто­рио­гра­фии из чис­ла дошед­ших до нас, в кото­ром дано связ­ное изло­же­ние собы­тий, начи­ная с эпо­хи Грак­хов и кон­чая пред­две­ри­ем к послед­ней борь­бе меж­ду Анто­ни­ем и Окта­виа­ном, закон­чив­шей­ся победой послед­не­го при Акци­у­ме, сыг­рав­шей столь важ­ную роль в исто­рии антич­но­сти. Это пер­вое досто­ин­ство «Граж­дан­ских войн». Вто­рое, пожа­луй, еще более важ­ное, состо­ит в том, что в рас­по­ря­же­нии Аппи­а­на был, несо­мнен­но, какой-то с.13 хоро­ший, но утра­чен­ный для нас источ­ник, кото­рый и послу­жил для Аппи­а­на путе­вод­ною звездою при состав­ле­нии им отде­ла о граж­дан­ских вой­нах.

Вопрос об источ­ни­ке (или источ­ни­ках) Аппи­а­на в «Граж­дан­ских вой­нах» име­ет, конеч­но, прин­ци­пи­аль­ную важ­ность. Но вме­сте с тем реше­ние это­го вопро­са обстав­ле­но боль­ши­ми, непре­одо­ли­мы­ми затруд­не­ни­я­ми. Уче­ные мно­го зани­ма­лись вопро­сом об источ­ни­ках «Рим­ской исто­рии» вооб­ще, «Граж­дан­ских войн» в част­но­сти. Даже такие уче­ные как Эду­ард Мей­ер и Эду­ард Шварц даль­ше пред­по­ло­же­ний пой­ти не мог­ли. По мне­нию пер­во­го из них, вряд ли Аппи­ан постро­ил свое изло­же­ние граж­дан­ских войн на ком­би­на­ции несколь­ких источ­ни­ков; ско­рее надо думать, что он выбрал из них наи­бо­лее важ­ный и за ним неуклон­но сле­до­вал, отча­сти сокра­щая, отча­сти видо­из­ме­няя его. Поль­зо­ва­ние Аппи­а­ном в «Граж­дан­ских вой­нах» одним источ­ни­ком сле­ду­ет из того, что рас­сказ Аппи­а­на почти всюду дает при­бли­зи­тель­но то же, что мы нахо­дим и в соот­вет­ст­ву­ю­щих био­гра­фи­ях Плу­тар­ха. Оба писа­те­ля поль­зо­ва­лись каким-то боль­шим исто­ри­че­ским про­из­веде­ни­ем, охва­ты­ваю­щим рим­скую исто­рию при­мер­но с 140 до 30 г. до н. э. Но они поль­зо­ва­лись этим боль­шим исто­ри­че­ским про­из­веде­ни­ем не в ори­ги­на­ле, а сде­лан­ным каким-то дру­гим писа­те­лем изло­же­ни­ем на осно­ва­нии это­го ори­ги­на­ла, при­чем этот писа­тель под­верг мате­ри­ал, заклю­чаю­щий­ся в нем, пере­ра­бот­ке, не все­гда осмот­ри­тель­ной и ино­гда допус­каю­щей ошиб­ки. Источ­ник этот, как опре­де­лен­но заяв­ля­ет Аппи­ан, охва­ты­вал всю рим­скую исто­рию в ее целом виде, во вся­ком слу­чае до уста­нов­ле­ния прин­ци­па­та.

Не раз про­бо­ва­ли точ­нее опре­де­лить этот источ­ник и свя­зать его с опре­де­лен­ным име­нем, но попыт­ки эти пока не при­ве­ли к при­ем­ле­мо­му для всех резуль­та­ту. Более или менее проч­но уста­нов­лен­ным мож­но счи­тать толь­ко одно: иско­мый источ­ник при­над­ле­жал рим­ля­ни­ну, а не гре­ку. Ука­зы­ва­ли на «Исто­рию» Ази­ния Пол­ли­о­на (вре­мя Авгу­ста) или «Лето­пись» Кре­му­ция Кор­да (вре­мя Тибе­рия); но и от того и от дру­го­го про­из­веде­ния дошли такие ничтож­ные остат­ки, что, исхо­дя из них, было бы невоз­мож­но реаль­но обос­но­вать эти пред­по­ло­же­ния. Допус­кая, что Аппи­ан постро­ил изло­же­ние граж­дан­ских войн на осно­ве како­го-то одно­го источ­ни­ка, нель­зя, одна­ко, не счи­тать­ся и с тем, что, поми­мо него, Аппи­ан мог обра­щать­ся в отдель­ных слу­ча­ях и к пока­за­ни­ям дру­гих источ­ни­ков. Ссы­лок на исполь­зо­ван­ные им сочи­не­ния на всем про­тя­же­нии «Граж­дан­ских войн» немно­го, но они все же име­ют­ся. с.14 Так, Аппи­ан ссы­ла­ет­ся на пись­ма Цеза­ря (II, 79), на мему­а­ры Окта­ви­а­на (IV, 40; V, 45), на исто­рию Ази­ния Пол­ли­о­на (II, 82) и на како­го-то Либо­на (III, 77), в кото­ром, может быть, как пред­по­ла­гал еще ста­рин­ный уче­ный Пори­зо­ний, скры­ва­ет­ся Ливий (ср. так­же мимо­хо­дом бро­шен­ные заме­ча­ния в II, 70 (нача­ло), III, 84). Конеч­но, и тут воз­ни­ка­ет вопрос, не были ли при­веде­ны ука­зан­ные ссыл­ки уже в том основ­ном источ­ни­ке, кото­рым поль­зо­вал­ся Аппи­ан.

Изло­же­ние в «Граж­дан­ских вой­нах» стро­го фак­ти­че­ское, без каких-либо отступ­ле­ний и экс­кур­сов (лишь в II, 39, име­ет­ся экс­курс о Дирра­хии — Эпидамне); отступ­ле­ни­ем мож­но счи­тать срав­не­ние Алек­сандра Македон­ско­го и Цеза­ря (II, 149—154). Лишь изред­ка и мимо­хо­дом Аппи­ан высту­па­ет со сво­и­ми сооб­ра­же­ни­я­ми и пред­по­ло­же­ни­я­ми (ср. I, 16, 85, 103, 104; II, 5, 88, III; IV, 125; V, 6, 113). Эта фак­тич­ность «Граж­дан­ских войн» дела­ет их весь­ма цен­ным источ­ни­ком для вос­со­зда­ния исто­рии послед­не­го века рес­пуб­ли­кан­ско­го Рима. Но она не избав­ля­ет совре­мен­но­го иссле­до­ва­те­ля от необ­хо­ди­мо­сти кри­ти­че­ски отно­сить­ся к пока­за­ни­ям Аппи­а­на, сопо­став­лять с дру­ги­ми источ­ни­ка­ми, кон­тро­ли­ро­вать пер­вые при помо­щи послед­них, чтобы таким обра­зом вос­ста­но­вить под­лин­ную исто­рию граж­дан­ских войн в Риме пер­вым изо­бра­зи­те­лем кото­рых в дошед­шем до нас пре­да­нии оста­ет­ся Аппи­ан.

Меж­ду пере­вод­чи­ка­ми текст был рас­пре­де­лен сле­дую­щим обра­зом: С. А. Жебелев — кни­га I, С. И. Ковалев — кн. II, гла­вы 1—48, М. С. Альт­ман — кн. II, 49—139, О. О. Крю­гер — кн. II, 140 — кн. III, 78, Е. Г. Кага­ров — кн. III, 79 — кн. IV, 90, Т. Н. Кни­по­вич — кн. IV, 91 — кн. V, 52, А. И. Тюме­нев — кн. V, 53—145. Сло­варь имен и тер­ми­нов состав­лен М. Е. Сер­ге­ен­ко.