Система мер времени в древних странах Ближнего Востока

с.12 Поня­ти­ем «вре­мя» обыч­но обо­зна­ча­ют фор­му после­до­ва­тель­ной сме­ны при­род­ных и исто­ри­че­ских явле­ний, дли­тель­ность состо­я­ний мате­рии. Пер­вые совер­шен­ные систе­мы изме­ре­ния вре­ме­ни были созда­ны за несколь­ко тысяч лет до н. э. на Ближ­нем Восто­ке, где впер­вые заро­ди­лось государ­ство и город­ская циви­ли­за­ция. Совре­мен­ная хро­но­ло­ги­че­ская тра­ди­ция берёт нача­ло с Восто­ка. Деле­ние суток на 24 часа, каж­дый час — на 60 минут, а каж­дую мину­ту — на 60 секунд при­шла из Егип­та и Вави­ло­нии¹. Зна­ки Зоди­а­ка, семи­днев­ная неде­ля, семь планет — всё это воз­ник­ло там же. Глав­ной систе­мой мер вре­ме­ни на Восто­ке был кален­дарь — упо­рядо­чен­ное счис­ле­ние круп­ных хро­но­ло­ги­че­ских отрез­ков, осно­ван­ное на пери­о­дич­но­сти види­мых дви­же­ний небес­ных све­тил. Одна­ко парал­лель­но с раз­ви­ти­ем кален­да­ря древ­ние учё­ные стре­ми­лись вычис­лить и более малые хро­но­ло­ги­че­ские отрез­ки. Этим иссле­до­ва­ни­ям спо­соб­ст­во­ва­ло раз­ви­тие в пере­до­вых восточ­ных дер­жа­вах мате­ма­ти­че­ских, аст­ро­но­ми­че­ских и физи­че­ских зна­ний.

Основ­ным сти­му­лом это­го поис­ка было стрем­ле­ние восточ­но­го чело­ве­ка понять ход вре­ме­ни, сле­до­ва­тель­но, выяс­нить зако­но­мер­но­сти все­мир­но­го исто­ри­че­ско­го про­цес­са, уяс­нить для себя смысл бытия. Имен­но поэто­му хро­но­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния в стра­нах Восто­ка все­гда име­ли глу­бо­кое идей­но-фило­соф­ское содер­жа­ние.

Хро­но­ло­ги­че­ские систе­мы Восто­ка, кото­рые созда­ва­лись в извест­ной сте­пе­ни неза­ви­си­мо друг от дру­га, име­ли серь­ёз­ные отли­чия, вызван­ные при­род­ны­ми, исто­ри­че­ски­ми и этно­гра­фи­че­ски­ми осо­бен­но­стя­ми этих стран. На Восто­ке несколь­ко регио­наль­ных стран-лиде­ров име­ли свой кален­дарь и свою «науч­ную шко­лу» (аст­ро­ло­гов, хро­ни­стов, гада­те­лей и т. п.), кото­рая созда­ва­ла и совер­шен­ст­во­ва­ла мето­ды счис­ле­ния вре­ме­ни. Хро­но­ло­ги­че­ская систе­ма этих дер­жав цели­ком или частич­но заим­ст­во­ва­лась более мел­ки­ми стра­на­ми, наро­да­ми, пле­ме­на­ми. Обыч­но это заим­ст­во­ва­ние про­ис­хо­ди­ло в резуль­та­те заво­е­ва­ния, когда победи­тель уста­нав­ли­вал на захва­чен­ной терри­то­рии свои поряд­ки, в том чис­ле и хро­но­ло­ги­че­ские.

Несмот­ря на регио­наль­ную спе­ци­фи­ку, восточ­ные хро­но­ло­ги­че­ские систе­мы всё же име­ли и сего­дня име­ют мно­го общих черт. Преж­де все­го, сле­ду­ет отме­тить, что они были тес­но свя­за­ны с рели­ги­ей, кото­рая, в свою оче­редь, зави­се­ла от при­род­ных усло­вий дан­ной стра­ны (терри­то­рии), спо­со­ба про­из­вод­ства, кото­рые фор­ми­ро­ва­ли и соот­вет­ст­ву­ю­щее этни­че­ское само­со­зна­ние. Имен­но при­род­но-кли­ма­ти­че­ские усло­вия обра­зо­вы­ва­ли фор­мы хозяй­ст­во­ва­ния и быта, фор­мы соци­аль­ной, поли­ти­че­ской и рели­ги­оз­ной орга­ни­за­ции обще­ства, и хро­но­ло­ги­че­ская систе­ма отве­ча­ла потреб­но­стям кон­крет­но­го обще­ства, суще­ст­ву­ю­ще­го в ука­зан­ных кон­крет­ных усло­ви­ях.

Вслед­ст­вие это­го хро­но­ло­ги­ей на Восто­ке веда­ли слу­жи­те­ли куль­та (жре­цы) и систе­ма счис­ле­ния вре­ме­ни была тес­но свя­за­на с рели­ги­оз­ной жиз­нью, с аст­ро­ло­ги­ей и аст­ро­но­ми­ей, раз­лич­ны­ми суе­ве­ри­я­ми. Связь кален­да­ря с рели­ги­ей суще­ст­во­ва­ла и в древ­них обще­ствах Запа­да, одна­ко на Восто­ке жре­че­ство все­гда было более силь­ным и вли­я­тель­ным, а, сле­до­ва­тель­но, име­ло моно­по­лию на счис­ле­ние вре­ме­ни, и в этом менее зави­се­ло от свет­ских вла­стей. В свя­зи с этим тра­ди­ци­он­ный кален­дарь сохра­нил­ся на Восто­ке доль­ше, чем на Запа­де.

Создан­ные на Восто­ке хро­но­ло­ги­че­ские систе­мы, конеч­но же, не были иде­аль­ны­ми. Круп­ный рос­сий­ский восто­ко­вед Б. А. Тура­ев (1868—1920) под­чёр­ки­вал, что хро­но­ло­гия Древ­не­го Восто­ка не была науч­ной, но в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни (осо­бен­но на ран­ней её ста­дии) явля­ет­ся услов­ной².

Пер­во­на­чаль­ной мерой вре­ме­ни было регу­ляр­ное чере­до­ва­ние дня и ночи. Рим­ский учё­ный-энцик­ло­пе­дист I в. н. э. Пли­ний писал об этом: «Дей­ст­ви­тель­ная про­дол­жи­тель­ность дня раз­ны­ми людь­ми вос­при­ни­ма­лась по-раз­но­му … про­сты­ми же людь­ми везде от рас­све­та до тем­ноты» (N. H. II, 188). День и ночь в свою оче­редь дели­лись на часы, объ­еди­ня­лись в меся­цы, годы и дру­гие хро­но­ло­ги­че­ские цик­лы.

Учё­ный-хро­но­лог XX в. Эли­ас Бикер­ман, про­фес­сор Колум­бий­ско­го ун-та США, сооб­ща­ет: «Деле­ние на часы впер­вые отме­ча­ет­ся в Егип­те. Уже при­мер­но око­ло 2100 г. до н. э. еги­пет­ские жре­цы поль­зо­ва­лись систе­мой из 24 час.: 10 час. дня, 2 часа суме­рек и 12 ноч­ных час. Эта схе­ма, осно­ван­ная на деся­тич­ном счё­те, око­ло 1300 г. до н. э. была заме­не­на более про­стой систе­мой, в кото­рой дню и ночи отво­ди­лось по 12 час. Вави­ло­няне так­же отво­ди­ли дню и ночи по 12 час. Гре­ки, соглас­но Геро­до­ту (II, 109), усво­и­ли эту систе­му от вави­ло­нян»³. Вре­мя дня опре­де­ля­лось по длине чело­ве­че­ской тени. С помо­щью при­ми­тив­ных «руч­ных таб­лиц» древ­ние вычис­ля­ли при­мер­ное соот­но­ше­ние меж­ду дли­ной тени и часом дня. В еги­пет­ских хра­мах уже око­ло 1800 до н. э. жре­цы исполь­зо­ва­ли «звёзд­ные часы», т. е. узна­ва­ли вре­мя по появ­ле­нию на небе опре­де­лён­ной звезды в соот­вет­ст­ву­ю­щей дека­де меся­ца. После изо­бре­те­ния сол­неч­ных часов вре­мя ста­ли вычис­лять более точ­но⁴. По дан­ным Э. Бикер­ма­на, самые древ­ние из сохра­нив­ших­ся водя­ных часов (око­ло 1600 до н. э.) и сол­неч­ные часы (око­ло 1450 до н. э.), были най­де­ны в Егип­те⁵. Геро­дот (II, 109) сооб­ща­ет, что гре­ки заим­ст­во­ва­ли сол­неч­ные часы у вави­ло­нян. А в Риме пер­вые сол­неч­ные часы изо­бре­ли толь­ко в 293 до н. э. (Plin. N. H. VII, 213).

Далее Э. Бикер­ман пишет: «Час в древ­но­сти был, одна­ко, не ¹∕₂₄ частью пол­ных (аст­ро­но­ми­че­ских) суток, как в насто­я­щее вре­мя, а ¹∕₁₂ частью с.13 фак­ти­че­ско­го вре­ме­ни от вос­хо­да до захо­да или же от захо­да до вос­хо­да Солн­ца. Про­дол­жи­тель­ность часа, сле­до­ва­тель­но, коле­ба­лась в зави­си­мо­сти от широты и вре­ме­ни года. В зави­си­мо­сти от вре­ме­ни года час состав­лял ¹∕₃ или же ⁵∕₄ наше­го часа. Днём часы отсчи­ты­ва­лись от вос­хо­да Солн­ца, ночью — от наступ­ле­ния тем­ноты. Таким обра­зом, седь­мой час при­мер­но соот­вет­ст­во­вал наше­му полу­дню (или полу­но­чи) и отме­чал конец рабо­че­го дня…»⁶.

«Суще­ст­во­ва­ло две систе­мы деле­ния дня: на 12 рав­ных частей, как это дела­ли вави­лон­ские жре­цы, и на 24 части, как это дела­ли еги­пет­ские жре­цы. Элли­ни­сти­че­ские аст­ро­но­мы пере­ня­ли еги­пет­ское деле­ние кален­дар­но­го дня, но, сле­дуя вави­лон­ской систе­ме счё­та, разде­ли­ли еги­пет­ский час на 60 рав­ных частей. Они поль­зо­ва­лись водя­ны­ми часа­ми, в кото­рых зара­нее опре­де­лён­ное коли­че­ство воды все­гда про­те­ка­ло в оди­на­ко­вый про­ме­жу­ток вре­ме­ни. Сред­не­ве­ко­вые аст­ро­но­мы исполь­зо­ва­ли ту же систе­му, соот­вет­ст­вен­но кото­рой были раз­ме­че­ны и меха­ни­че­ские хро­но­мет­ры, так что мы до сих пор делим час на 60 минут»⁷.

Таким обра­зом, соглас­но выво­дам Э. Бикер­ма­на, наи­бо­лее малы­ми еди­ни­ца­ми изме­ре­ния вре­ме­ни у древ­них восточ­ных наро­дов были часы и мину­ты.

Для более подроб­но­го ана­ли­за хро­но­ло­ги­че­ских систем Древ­не­го Восто­ка необ­хо­ди­мо рас­смот­реть каж­дую (основ­ную) систе­му в отдель­но­сти.

Дву­ре­чье. Одна из пер­вых упо­рядо­чен­ных хро­но­ло­ги­че­ских систем воз­ник­ла в древ­ней Месо­пота­мии. Око­ло 2500 до н. э. шумер­ские чинов­ни­ки научи­лись вести подроб­ный счёт по дням, меся­цам и годам; их лун­но-сол­неч­ный (сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ный) год состо­ял из 12 лун­ных меся­цев. Соглас­но шумер­ским запи­сям, око­ло 2400 до н. э. появил­ся обы­чай встав­лять допол­ни­тель­ные меся­цы, чтобы под­го­нять тра­ди­ци­он­ный месяц жат­вы ячме­ня (нисан у вави­ло­нян) ко вре­ме­ни убор­ки уро­жая⁸. Доба­воч­ные меся­цы встав­ля­лись и позд­нее, напри­мер, око­ло 1760 до н. э., по при­ка­зу вави­лон­ско­го царя Хам­му­ра­пи⁹.

Вави­лон­ская (хал­дей­ская) куль­ту­ра усо­вер­шен­ст­во­ва­ла дости­же­ния шуме­ров. Нико­лай Дамас­ский, гре­че­ский исто­рик рубе­жа н. э., писал: «Вави­ло­няне были самы­ми луч­ши­ми аст­ро­но­ма­ми и пре­вос­хо­ди­ли всех искус­ным уме­ни­ем пред­ска­зы­вать буду­щее по снам и по чудес­ным явле­ни­ям, — сло­вом, отли­ча­лись позна­ни­я­ми во всём, что каса­ет­ся боже­ст­вен­ных дел» (Hist. I—II, 12). Воз­ник­но­ве­ние и быст­рое раз­ви­тие в Шуме­ре и Вави­лоне аст­ро­но­мии и аст­ро­ло­гии, мате­ма­ти­че­ских зна­ний спо­соб­ст­во­ва­ло созда­нию слож­ной хро­но­ло­ги­че­ской систе­мы¹⁰. Б. А. Тура­ев писал: «Вави­лон­ские наблюде­ния каса­лись конъ­юнк­ций планет, рас­сто­я­ний Луны и планет от звёзд, гели­а­ки­че­ских вос­хо­дов и зака­тов, вре­мён сол­неч­ных и лун­ных затме­ний… Чис­ло­вое изо­бра­же­ние дви­же­ния Солн­ца и Луны в это вре­мя у них уже вполне было раз­ви­то, у них были пред­пи­са­ния для вычис­ле­ний, и их аст­ро­но­ми­че­ские шко­лы учи­ли о раз­лич­ных систе­мах пред­ска­за­ния дви­же­ний Солн­ца и Луны и наступ­ле­ний затме­ний. Чис­ло­вые отно­ше­ния были им извест­ны с изу­ми­тель­ной точ­но­стью, что застав­ля­ет пред­по­ла­гать мно­го­ве­ко­вую пред­ше­ст­ву­ю­щую аст­ро­но­ми­че­скую дея­тель­ность. Зоди­ак, веро­ят­но, вос­хо­дит к 3000… К древ­не­му вре­ме­ни вави­лон­ской аст­ро­но­мии вос­хо­дит и пред­став­ле­ние о соеди­не­нии планет с созвезди­я­ми и Луной, как о лун­ных стан­ци­ях»¹¹.

Вави­лон­ские аст­ро­но­мы, кро­ме непо­движ­ных звёзд, откры­ли семь «блуж­даю­щих све­тил», кото­рые гре­ки потом назва­ли пла­не­та­ми¹². Уче­ние о семи све­ти­лах ста­ло состав­ной частью вави­лон­ской рели­гии. Извест­ный Плу­тарх в трак­та­те «Об Иси­де и Оси­ри­се» (гл. 48) писал: «Хал­деи утвер­жда­ют, что из планет, кото­рые они назы­ва­ют бога­ми-покро­ви­те­ля­ми, две при­но­сят доб­ро, две — зло и три явля­ют­ся сред­ни­ми, обла­дая обо­и­ми каче­ства­ми». Таким обра­зом, семь све­тил-богов рас­смат­ри­ва­лись как твор­цы миро­зда­ния, кото­рые урав­но­ве­ши­ва­ют друг дру­га.

В свя­зи с этой рели­ги­оз­но-аст­ро­но­ми­че­ской тра­ди­ци­ей, види­мо, сле­ду­ет рас­смат­ри­вать воз­ник­но­ве­ние в Вави­лоне семи­днев­ной неде­ли. Совет­ский учё­ный-хро­но­лог И. А. Кли­ми­шин пола­гал, что подоб­ная мера вре­ме­ни свя­за­на с изме­не­ни­ем фазы Луны: «В самом деле, про­дол­жи­тель­ность сино­ди­че­ско­го меся­ца состав­ля­ет 29,53 суток, при­чём люди виде­ли Луну на небе око­ло 28 суток: семь дней про­дол­жа­ет­ся уве­ли­че­ние фазы Луны от узко­го сер­па до пер­вой чет­вер­ти, при­мер­но столь­ко же — от пер­вой чет­вер­ти до пол­но­лу­ния и т. д.»¹³.

Тес­ная связь хал­дей­ской хро­но­ло­гии с рели­ги­ей про­яви­лась не толь­ко в этом. «Разде­лив сут­ки на 24 часа, древ­не­ва­ви­лон­ские аст­ро­ло­ги соста­ви­ли пред­став­ле­ние, буд­то каж­дый час суток нахо­дит­ся под покро­ви­тель­ст­вом опре­де­лён­ной пла­не­ты, кото­рая как бы “управ­ля­ет” им»¹⁴. После «прав­ле­ния» послед­ней, 7-й, пла­не­ты цикл повто­рял­ся сно­ва. 15-е чис­ло меся­ца, день пол­но­лу­ния, счи­та­лось «днём успо­ко­е­ния серд­ца», когда нуж­но было уми­ротво­рять раз­гне­ван­ных богов¹⁵. Вес­ной, в нача­ле меся­ца ниса­на, вави­ло­няне справ­ля­ли своё глав­ное тор­же­ство — Новый год и одно­вре­мен­но празд­ник бога Мар­ду­ка; при этом осу­ществлял­ся спе­ци­аль­ный цере­мо­ни­ал¹⁶.

О дру­гих досто­ин­ствах хро­но­ло­ги­че­ской систе­мы Вави­ло­на Б. А. Тура­ев при­во­дит сле­дую­щие инте­рес­ные фак­ты: с.14 «Не менее важ­ным при­об­ре­те­ни­ем вави­лон­ской куль­ту­ры, так­же свя­зан­ным с наблюде­ни­ем неба и куль­том, была зна­ме­ни­тая шести­де­ся­те­рич­ная систе­ма счис­ле­ния: 60 = сосс, 600 — нер и 3600 — сар, а так­же поко­я­ща­я­ся на ней систе­ма мер и весов. 365 дней сол­неч­но­го года, в круг­лой циф­ре 360, повлек­ли за собой разде­ле­ние сол­неч­но­го пути, небес­но­го эква­то­ра, а затем и вся­ко­го кру­га на 360 гра­ду­сов, а так­же разде­ле­ние эклип­ти­ки на две­на­дцать частей по 30º. Небес­ный свод обра­ща­ет­ся в 24 часа; один знак зоди­а­ка в рав­но­ден­ст­вен­ную ночь тре­бу­ет для себя ¹∕₁₂ суток, т. е. два часа. Отсюда вави­лон­ский “двой­ной час” — древ­ней­шая мера вре­ме­ни, кото­рая посте­пен­но была зафик­си­ро­ва­на при помо­щи песоч­ных и водя­ных часов. Затем уда­лось опре­де­лить малую есте­ствен­ную меру вре­ме­ни, соот­вет­ст­ву­ю­щую тому, за кото­рое Солн­це или Луна про­хо­дят по орби­те дли­ну сво­его диа­мет­ра. Путём изме­ре­ний водя­ны­ми часа­ми уста­но­ви­ли, что сол­неч­ный диа­метр — ¹∕₂ гра­ду­са, т. е. ¹∕₆₀ одно­го зна­ка зоди­а­ка, сле­до­ва­тель­но, одно­го двой­но­го часа. Таким обра­зом, на небе были откры­ты две вели­чи­ны, сто­яв­шие в отно­ше­нии 60 к 1 — двой­ной час и двой­ная мину­та. Меры вре­ме­ни … были орга­ни­че­ски свя­за­ны с мера­ми дли­ны: дли­на секунд­но­го маят­ни­ка для широты Вави­ло­на — 992,35 мил­ли­мет­ра; это чис­ло весь­ма близ­ко под­хо­дит к мере дли­ны — двой­но­му лок­тю (992¹∕₃ мм). Таким обра­зом, вави­лон­ские жре­цы ещё в глу­бо­кой древ­но­сти … яко­бы откры­ли закон маят­ни­ка; на откры­тие их мог натолк­нуть отвес при построй­ках хра­мов»¹⁷.

Заслу­гой вави­ло­нян было откры­тие аст­ро­но­ми­че­ско­го пери­о­да «са́рос» (по-еги­пет­ски — «повто­ре­ние»). «Сарос — это про­ме­жу­ток вре­ме­ни, по исте­че­нии кото­ро­го в той же после­до­ва­тель­но­сти вновь повто­ря­ют­ся сол­неч­ные и лун­ные затме­ния. Сарос при­бли­зи­тель­но равен 6585¹∕₃ суток. Но почти такую же дли­тель­ность име­ют 223 сино­ди­че­ских меся­ца (6585,321 дня). Поэто­му раз­ни­ца в одни сут­ки набе­жит толь­ко по про­ше­ст­вии 1500 лет»¹⁸.

Итак, вави­лон­ская систе­ма счис­ле­ния вре­ме­ни была весь­ма раз­ви­той. Око­ло 1100 до н. э. эту систе­му заим­ст­во­ва­ли асси­рий­цы, а ещё поз­же вави­лон­ские цари рас­про­стра­ни­ли её на заво­ё­ван­ные наро­ды¹⁹. Асси­рий­цы, одна­ко, не доволь­ст­во­ва­лись толь­ко вави­лон­ски­ми откры­ти­я­ми, но про­во­ди­ли соб­ст­вен­ные аст­ро­но­ми­че­ские иссле­до­ва­ния²⁰.

В VIII в. до н. э., соглас­но леген­дар­ной тра­ди­ции, воз­ник­ла «эра Набо­на­са­ра», кото­рую обыч­но счи­та­ют с 26 фев­ра­ля 747 до н. э., когда яко­бы начал пра­вить этот царь; эта эра извест­на бла­го­да­ря «Аль­ма­ге­сту» Клав­дия Пто­ле­мея (II в. н. э.). Этой эрой, види­мо поль­зо­ва­лись в более позд­ние вре­ме­на после её фор­маль­но­го нача­ла²¹.

Пер­сид­ские цари после заво­е­ва­ния Вави­ло­на в 539 г. так­же при­ня­ли мест­ную хро­но­ло­ги­че­скую систе­му (хотя сохра­ни­ли и соб­ст­вен­ную) и раз­ви­ва­ли её²². Геро­дот (I, 133) в чис­ле обы­ча­ев пер­сов упо­ми­на­ет сле­дую­щий: «Самым боль­шим празд­ни­ком у пер­сов при­зна­ёт­ся день рож­де­ния каж­до­го чело­ве­ка. В этот день они счи­та­ют нуж­ным устра­и­вать более обиль­ное, чем в дру­гие дни, уго­ще­ние». Этот факт явля­ет­ся оче­ред­ным дока­за­тель­ст­вом того, что пер­сы заим­ст­во­ва­ли вави­лон­ские тра­ди­ции и так­же уде­ля­ли серь­ёз­ное зна­че­ние аст­ро­но­ми­че­ско­му пери­о­ду рож­де­ния чело­ве­ка. Хотя Геро­дот и не упо­ми­на­ет об этом, но вывод, что день рож­де­ния чело­ве­ка опре­де­ля­ет его нрав и харак­тер его жиз­ни, сле­ду­ет из само­го кон­тек­ста. Кро­ме того, Геро­дот (IV, 98) сооб­ща­ет, что Дарий I для опре­де­ле­ния вре­ме­ни во вре­мя похо­да исполь­зо­вал спе­ци­аль­ный ремень с 60 узла­ми: раз­вя­зы­вая каж­дый день по узлу, он про­из­во­дил соот­вет­ст­ву­ю­щие рас­чё­ты. Этот факт свиде­тель­ст­ву­ет в поль­зу того, что при пер­сах раз­ви­ва­лись неко­то­рые при­ми­тив­ные хро­но­ло­ги­че­ские при­бо­ры.

В кон­це пер­сид­ской эпо­хи раз­ви­тию аст­ро­но­мии и хро­но­ло­гии в Дву­ре­чье спо­соб­ст­во­ва­ла дея­тель­ность вави­лон­ско­го уче­но­го Беро­са (IV в. до н. э.), кото­рый был жре­цом бога Мар­ду­ка и, сле­до­ва­тель­но, имел опыт в изме­ре­нии вре­ме­ни. В сво­ей «Хал­дей­ской исто­рии» (от неё сохра­ни­лись незна­чи­тель­ные отрыв­ки) Берос писал о собы­ти­ях «от сотво­ре­ния» мира» и изла­гал хро­но­ло­гию пра­ви­те­лей Дву­ре­чья; из это­го источ­ни­ка извест­но о мест­ных хро­но­ло­ги­че­ских цик­лах: сос (60 лет) — нер (600 лет) — сар (3600 лет). В этом же сочи­не­нии при­во­дит­ся и леген­да о все­мир­ном пото­пе²³.

Берос создал свою соб­ст­вен­ную тео­рию вре­ме­ни — веро­ят­но, это была интер­пре­та­ция и попу­ля­ри­за­ция преды­ду­щих хро­но­ло­ги­че­ских тео­рий Дву­ре­чья. Рим­ский архи­тек­тор Вит­ру­вий Пол­ли­он, совре­мен­ник Юлия Цеза­ря и Авгу­ста, в сво­ём трак­та­те «Об архи­тек­ту­ре» оста­вил подроб­ное опи­са­ние «уче­ния Беро­са», и это свиде­тель­ст­ву­ет о том, что оно было извест­но и в рим­ское вре­мя. Вит­ру­вий сооб­ща­ет, что Берос посе­лил­ся на о. Кос и обу­чал там гре­ков сво­ей нау­ке (IX, 6, 2). Посколь­ку тео­рия вре­ме­ни Беро­са, види­мо, была одной из клас­си­че­ских на Восто­ке, нелиш­ним будет подроб­но её рас­смот­реть.

Итак, у Вит­ру­вия ска­за­но: «Берос, про­ис­хо­див­ший из горо­да или из пле­ме­ни хал­де­ев и рас­про­стра­нив­ший хал­дей­скую нау­ку [аст­ро­но­мию] в Азии, учил так: луна есть шар — напо­ло­ви­ну бле­стя­ще-белый, а напо­ло­ви­ну лазо­ре­во­го цве­та. Когда она, совер­шая путь по сво­ей орби­те, про­хо­дит под дис­ком солн­ца, то охва­ты­ва­ет­ся его луча­ми и неисто­вым жаром и обо­ра­чи­ва­ет­ся к нему сво­ей бле­стя­щей сто­ро­ной из-за стрем­ле­ния её све­та к све­ту. Когда же она, при­вле­чён­ная сол­неч­ным дис­ком, обра­ще­на вверх, то ниж­няя, небле­стя­щая её сто­ро­на, бла­го­да­ря её сход­ству с возду­хом, кажет­ся с.15 тём­ной. Когда лучи солн­ца пада­ют на неё отвес­но, весь её свет оста­ёт­ся обра­щён­ным ввер­ху, и тогда она назы­ва­ет­ся пер­вою.

Когда, дви­га­ясь даль­ше, она идёт к восточ­ным частям неба, то осво­бож­да­ет­ся от воздей­ст­вия солн­ца, и самый край её бле­стя­щей части испус­ка­ет сия­ние на зем­лю до чрез­вы­чай­но­сти тон­кой чёр­точ­кой. Тут она назы­ва­ет­ся вто­рой луною. По мере же еже­днев­но­го её вра­ще­ния, отхо­дя всё боль­ше, она, по счё­ту дней, назы­ва­ет­ся третьей, чет­вёр­тою и т. д. В седь­мой день, на зака­те солн­ца, луна зани­ма­ет место меж­ду восто­ком и запа­дом на сре­дине неба, так как отсто­ит от солн­ца на поло­ви­ну про­стран­ства неба и так­же обра­ще­на к зем­ле поло­ви­ною сво­ей бле­стя­щей части. Когда же рас­сто­я­ние меж­ду солн­цем и луной рав­но все­му про­стран­ству неба и вос­хо­дя­щей луне пря­мо про­ти­во­сто­ит солн­це на зака­те, то она, отпу­щен­ная его луча­ми на четыр­на­дца­тый день, испус­ка­ет сия­ние пол­ным кру­гом все­го сво­его дис­ка; в осталь­ные же дни, еже­днев­но убы­вая, к окон­ча­нию лун­но­го меся­ца, по мере сво­его обра­ще­ния и пути, сно­ва при­вле­ка­ет­ся солн­цем, под­хо­дит под его круг и таким обра­зом завер­ша­ет пол­ное чис­ло месяч­ных дней» («Об архи­тек­ту­ре», IX, 2, 1—2).

Кро­ме того, для изме­ре­ния вре­ме­ни Берос, как пишет Вит­ру­вий (IX, 8, 1), изо­брёл «полу­кру­жие, выдолб­лен­ное в приз­ме и сре­зан­ное по высо­те полю­са»; это устрой­ство так­же поль­зо­ва­лось попу­ляр­ность.

Опре­де­лён­ный вклад в фило­соф­ское иссле­до­ва­ние вре­ме­ни внес­ла рели­гия зоро­аст­риз­ма, рас­про­стра­нён­ная в рабо­вла­дель­че­скую эпо­ху в Дву­ре­чье и вооб­ще в Пере­д­ней Азии. Зоро­аст­ризм высту­пил с ори­ги­наль­ной иде­ей цик­ли­че­ской сме­ны вре­мён, соглас­но кото­рой деми­ур­ги добра (Оро­маз — Аху­ра­мазда) и зла (Ари­ман) как вза­и­мо­уни­что­жаю­щие силы каж­дые 3000 лет посто­ян­но сме­ня­ют друг дру­га²⁴. Плу­тарх в трак­та­те «Об Иси­де и Оси­ри­се» (гл. 47) свиде­тель­ст­ву­ет, что зоро­аст­ризм пред­по­ла­гал конец све­та и, сле­до­ва­тель­но, конец вре­ме­ни: «При­дёт назна­чен­ный судь­бой срок, когда Ари­ман, при­ведя с собой чуму и голод, дол­жен будет от них погиб­нуть и совер­шен­но исчез­нуть. А зем­ля станет ров­ной и глад­кой, и будет еди­ная жизнь и еди­ное государ­ство счаст­ли­вых и гово­ря­щих на одном язы­ке людей. …Соглас­но магам, они [Аху­ра­мазда и Ари­ман] по оче­реди власт­ву­ют над бога­ми: три тыся­чи лет один, три тыся­чи — дру­гой, но ещё три тыся­чи лет борют­ся, сра­жа­ют­ся и побеж­да­ют один дру­го­го. Нако­нец, Аид будет остав­лен и люди будут счаст­ли­вы, не нуж­да­ясь в пище и не отбра­сы­вая тени. Создав­ший это бог будет пре­бы­вать в покое и оста­но­вит вре­мя, а то ведь не велик срок этот для бога, а таков, как для спя­ще­го чело­ве­ка. Такое вот рас­ска­зы­ва­ет­ся в леген­дах магов». Нетруд­но заме­тить, что дан­ные идеи зоро­аст­риз­ма име­ют мно­го обще­го с кон­цеп­ци­ей, изло­жен­ной в «Откро­ве­нии» Иоан­на Бого­сло­ва, где так­же гово­рит­ся об уни­что­же­нии зла, пре­кра­ще­нии вре­ме­ни, созда­нии еди­но­го государ­ства Бога и досту­па в него избран­ных.

Еги­пет. Почти одно­вре­мен­но с государ­ства­ми Дву­ре­чья счис­ле­ние вре­ме­ни раз­ви­ва­лось и в Стране пира­мид. Ещё за несколь­ко тысяч лет до н. э. в Егип­те нача­ли раз­ви­вать­ся аст­ро­но­мия и мате­ма­ти­че­ские зна­ния, поэто­му искус­ство счис­ле­ния вре­ме­ни посто­ян­но совер­шен­ст­во­ва­лось²⁵. Хро­но­ло­ги­че­ская систе­ма егип­тян в древ­но­сти счи­та­лась самой надёж­ной в мире. Рим­ский ком­пи­ля­тор V в. н. э. Мак­ро­бий писал: «У егип­тян, и толь­ко у них, год все­гда имел опре­де­лён­ную про­дол­жи­тель­ность. У дру­гих наро­дов она меня­лась в резуль­та­те раз­лич­ных, но рав­но оши­боч­ных вычис­ле­ний» (Sa­tur­na­liae. I, 12, 2). Геро­дот (II, 4) отме­чал, что еги­пет­ский год сов­па­дал с сезон­ны­ми изме­не­ни­я­ми. С древ­них вре­мён егип­тяне поль­зо­ва­лись годом из 365 дней, схе­ма­ти­че­ски объ­еди­нён­ных в четы­ре вре­ме­ни года и 12 меся­цев по 30 дней каж­дый; кро­ме того, с.16 име­лось ещё пять допол­ни­тель­ных дней. Этот год, исчис­ля­е­мый по зем­ледель­че­ским пери­о­дам, был на ¹∕₄ дня коро­че дей­ст­ви­тель­но­го сол­неч­но­го года. Наряду с офи­ци­аль­ным годом исполь­зо­вал­ся так­же и народ­ный лун­ный кален­дарь из меся­цев в 29 и 30 дней. Нако­нец, вплоть до 235 до н. э. в Егип­те суще­ст­во­вал 25-лет­ний цикл из 309 меся­цев, кото­рый опре­де­лял даты нача­ла лун­ных меся­цев²⁶.

Отли­чи­ем еги­пет­ско­го года было то, что он не зави­сел ни от Луны, ни от Солн­ца, но был свя­зан с вос­хо­дом Сири­у­са²⁷. Антич­ный аст­ро­ном I в. до н. э. Гемин отме­чал: «Егип­тяне дер­жат­ся совер­шен­но дру­го­го мне­ния, неже­ли гре­ки, ибо они счи­та­ют свои года не по Солн­цу, а свои дни и меся­цы — не по Луне, но посту­па­ют по сво­им свое­об­раз­ным осно­ва­ни­ям. Они хотят, чтобы жерт­вы богам не при­но­си­лись все­гда в опре­де­лён­ное вре­мя года, но про­хо­ди­ли через все вре­ме­на года, и лет­ний празд­ник делал­ся осен­ним, зим­ним и весен­ним»²⁸.

Еги­пет­ская хро­но­ло­ги­че­ская систе­ма, как и в дру­гих стра­нах Восто­ка, так­же была тес­но свя­за­на с рели­ги­ей. Геро­дот (II, 83) писал: «Каж­дый месяц и день [года] посвя­ще­ны у них како­му-нибудь богу. Вся­кий может пред­у­га­дать зара­нее, какую судь­бу, какой конец и харак­тер будет иметь родив­ший­ся в тот или иной день». Луна и Солн­це рас­смат­ри­ва­лись егип­тя­на­ми как две про­ти­во­по­лож­ные и вза­и­мо­до­пол­ня­ю­щие друг дру­га сущ­но­сти. «И про­яв­ле­ния Луны подоб­ны про­яв­ле­нию разу­ма и совер­шен­ной муд­ро­сти, а дей­ст­вия солн­ца — уда­рам, совер­шае­мым наси­ли­ем и мощью», — сооб­ща­ет Плу­тарх («Об Иси­де и Оси­ри­се», гл. 41). Луна, сле­до­ва­тель­но, почи­та­лась более, неже­ли Солн­це. Соглас­но еги­пет­ским ска­за­ни­ям, «смерть Оси­ри­са насту­пи­ла в 17-й день меся­ца, когда осо­бен­но оче­вид­ным ста­но­вит­ся завер­ше­ние пол­но­лу­ния» (там же, гл. 42), и счёт вре­ме­ни часто вели имен­но по Луне. Как сле­ду­ет из сооб­ще­ния Плу­тар­ха, егип­тяне, подоб­но вави­ло­ня­нам, так­же изме­ря­ли вре­мя лок­тя­ми: «Пола­га­ют, что неко­то­рые ука­за­ния на пери­о­ды Луны содер­жат и раз­ли­вы Нила. Самый боль­шой из них у Эле­фан­ти­ны под­ни­ма­ет­ся на 28 лок­тей, а тако­во чис­ло мер и суток каж­до­го месяч­но­го цик­ла; самый мел­кий … име­ет 6 лок­тей в честь полу­ме­ся­ца; сред­ний у Мем­фи­са, когда он пра­ви­лен, — 14 лок­тей в знак пол­но­лу­ния» (там же, гл. 43).

В древ­нем Егип­те, если верить Геро­до­ту (II, 123), была раз­ви­та свой­ст­вен­ная мно­гим ран­ним обще­ствам идея о цик­лич­но­сти чело­ве­че­ско­го бытия, о пере­хо­де души из одной фор­мы в дру­гую: «Когда уми­ра­ет тело, душа пере­хо­дит в дру­гое суще­ство, как раз рож­даю­ще­е­ся в тот момент. Прой­дя через [тела] всех зем­ных и мор­ских живот­ных и птиц, она сно­ва все­ля­ет­ся в тело ново­рож­дён­но­го ребён­ка. Это кру­го­вра­ще­ние про­дол­жа­ет­ся три тыся­чи лет». Итак, сно­ва, как и в уче­нии зоро­аст­риз­ма, повто­ря­ет­ся идея о суще­ст­во­ва­нии 3000-лет­не­го цик­ла, в тече­ние кото­ро­го ста­рая мате­рия (миро­зда­ние, уклад) отми­ра­ет и, реге­не­ри­ру­ясь, пере­хо­дит в новое каче­ство, чтобы цикл опять повто­рил­ся. Это наво­дит на мысль, что систе­мы изме­ре­ния вре­ме­ни на Восто­ке (не толь­ко в чис­ло­вом, но и в фило­соф­ском пони­ма­нии) име­ют какой-то один общий корень, иду­щий, несо­мнен­но, от пер­во­быт­ной эпо­хи.

Сут­ки в Древ­нем Егип­те, види­мо, пред­став­ля­ли собой осо­бый риту­аль­ный пери­од вре­ме­ни, в тече­ние кото­ро­го осу­ществлял­ся жиз­нен­ный про­цесс. Б. А. Тура­ев отме­ча­ет, что «для каж­до­го из 4 часов суток суще­ст­во­ва­ло осо­бое боже­ство, являв­ше­е­ся созер­цать и охра­нять Оси­ри­са; в каж­дый из часов про­из­но­си­лись осо­бые изре­че­ния…»²⁹. Итак, еги­пет­ская рели­гия под­чёр­ки­ва­ла зна­чи­мость каж­до­го часа в повсе­днев­ном бытии чело­ве­ка.

Если на ран­ней ста­дии раз­ви­тия еги­пет­ской циви­ли­за­ции смерть рас­смат­ри­ва­лась лишь как пере­ход к суще­ст­во­ва­нию в загроб­ном мире, то в позд­ний пери­од (види­мо, вслед­ст­вие эллин­ско­го вли­я­ния) начи­на­ют более ценить имен­но зем­ную, а не загроб­ную жизнь. В дан­ном слу­чае умест­но сослать­ся на одну над­гроб­ную над­пись, отно­ся­щу­ю­ся к эпо­хе зна­ме­ни­той Клео­пат­ры VII (I в. до н. э.). В этой иеро­гли­фи­че­ской над­пи­си умер­шая жена моло­до­го жре­ца «обра­ща­ет­ся» к нему с весь­ма мно­го­зна­чи­тель­ны­ми сло­ва­ми: «О брат, супруг, друг, не уста­вай пить и есть, напи­вай­ся, наслаж­дай­ся любо­вью, празд­нуй, сле­дуй жела­нию серд­ца день и ночь. Весь Запад — стра­на сна, тягост­но­го мра­ка; это место спя­щих в сво­их муми­ях, не про­буж­даю­щих­ся, чтобы видеть сво­их бра­тьев, сво­их отцов и мате­рей, забы­ло серд­це и жён и детей. Вода жиз­ни, что на зем­ле для живу­щих, для меня гниль. Я не знаю, где я, с тех пор, как при­бы­ла в эту юдоль…»³⁰. Как вид­но из тек­ста, в эпо­ху Клео­пат­ры древ­ние пред­рас­суд­ки ста­ли сти­рать­ся, и зем­ная жизнь была уже пред­по­чти­тель­нее загроб­ной.

с.17 Изра­иль. Опре­де­лён­ное вли­я­ние на фор­ми­ро­ва­ние хро­но­ло­ги­че­ских систем Восто­ка ока­за­ла и древ­не­ев­рей­ская тра­ди­ция. Изра­иль имел менее совер­шен­ный кален­дарь, чем Еги­пет и Дву­ре­чье, поэто­му с 586 до н. э. (заво­е­ва­ние Иеру­са­ли­ма Наву­хо­до­но­со­ром) иудеи ста­ли исчис­лять вре­мя по вави­лон­ской систе­ме³¹. Тем не менее, еврей­ская хро­но­ло­ги­че­ская систе­ма име­ла свои отли­чия и была доста­точ­но слож­ной³². Вкла­дом изра­иль­ской хро­но­ло­ги­че­ской тра­ди­ции ста­ло счис­ле­ние вре­ме­ни «от сотво­ре­ния мира» и вклю­че­ние суб­боты в семи­днев­ную неде­лю, заим­ст­во­ван­ную евре­я­ми у вави­ло­нян.

Еврей­ская эра «от Ада­ма» начи­на­ет­ся 7 октяб­ря 3761 до н. э. и отсчи­ты­ва­ет­ся в совре­мен­ном государ­стве Изра­иль³³. Про­ме­жу­ток вре­ме­ни «от сотво­ре­ния мира» до Рож­де­ства Хри­сто­ва тра­ди­ци­он­но опре­де­ля­ет­ся в 5500 лет³⁴. Биб­лей­ская тра­ди­ция, заим­ст­во­ван­ная из Дву­ре­чья, сооб­ща­ет о сотво­ре­нии мира Богом и объ­яс­ня­ет про­ис­хож­де­ние вре­ме­ни, а так­же семи­днев­ной неде­ли с суб­бот­ним днём. Еврей­ский исто­рик I в. н. э. Иосиф Фла­вий в сво­ём труде «Иудей­ские древ­но­сти» (I, 1) писал: «Вна­ча­ле сотво­рил Бог небо и зем­лю. И так как послед­няя была невиди­ма, но скры­та в глу­бо­ком мра­ке, а дух (Божий) витал над нею, то Гос­подь пове­лел создать­ся све­ту. Обо­зрев, по воз­ник­но­ве­нии послед­не­го, всю мате­рию в её сово­куп­но­сти, Он отде­лил свет от тьмы и дал послед­ней имя ночи, а пер­вый назвал днём, а нача­ло воз­ник­но­ве­ния све­та и пре­кра­ще­ния его назвал утром и вече­ром. <…> Во все эти шесть дней воз­ник мир со всем сво­им содер­жи­мым, а на седь­мой (Гос­подь) почил и отдох­нул от трудов сво­их. Отсюда и мы в этот день воз­дер­жи­ва­ем­ся от трудов сво­их, назы­вая его sab­ba­ton: имя это на еврей­ском язы­ке обо­зна­ча­ет отдых». Суб­бота ста­ла сакраль­ным пери­о­дом семи­днев­но­го трудо­во­го (сле­до­ва­тель­но, и жиз­нен­но­го) цик­ла, сво­его рода кон­цов­кой это­го цик­ла, днём под­веде­ния ито­гов. Вет­хий Завет Биб­лии гово­рит: «Шесть дней мож­но делать дела, а в седь­мой день суб­бота покоя, свя­щен­ное собра­ние; ника­ко­го дела не делай­те» (Левит. XXIII, 3). От иуде­ев суб­боту заим­ст­во­ва­ли дру­гие наро­ды древ­не­го мира. Тот же Иосиф Фла­вий гово­рит: «…Нет нигде, где бы то ни было, ни одно­го гре­че­ско­го горо­да или хотя бы вар­вар­ско­го наро­да, куда бы не про­ник обы­чай чтить суб­боту, в кото­рую мы отды­ха­ем от трудов» («О древ­но­сти иудей­ско­го наро­да», II, 39). Дан­ная тра­ди­ция сохра­ня­ет­ся и в совре­мен­ную эпо­ху.

Элли­низм. Дости­же­ния циви­ли­за­ций Древ­не­го Восто­ка были успеш­но раз­ви­ты гре­че­ски­ми учё­ны­ми в эпо­ху элли­низ­ма, когда обра­зо­ва­лись кос­мо­по­ли­ти­че­ские дер­жа­вы Пто­ле­ме­ев, Селев­кидов и др. Элли­ни­сти­че­ская аст­ро­но­мия пыта­лась уточ­нить и интер­пре­ти­ро­вать поло­же­ния, суще­ст­во­вав­шие до неё³⁵. В пто­ле­ме­ев­ском Егип­те уста­но­вил­ся македон­ский кален­дарь, кото­рый сопо­став­ля­ли с соб­ст­вен­но еги­пет­ским³⁶. В государ­стве Селев­кидов про­дол­жа­ли поль­зо­вать­ся вави­лон­ской хро­но­ло­ги­че­ской систе­мой: мест­ные назва­ния меся­цев про­сто были заме­не­ны македон­ски­ми³⁷. Кро­ме того, была при­ня­та «эра Селев­кидов», кото­рую отсчи­ты­ва­ли 311 до н. э.³⁸ Еги­пет­ские «сезон­ные часы» (12 дня и 12 ночи) заме­ни­ли «рав­но­ден­ст­вен­ны­ми» часа­ми. Аст­ро­но­мы тогда исполь­зо­ва­ли шести­де­ся­те­рич­ную систе­му отсчё­та, поэто­му часы соот­вет­ст­вен­но были разде­ле­ны на 60 частей. «Таким обра­зом, наше совре­мен­ное деле­ние дня на 24 часа по 60 минут явля­ет­ся резуль­та­том элли­ни­сти­че­ской моди­фи­ка­ции еги­пет­ской прак­ти­ки, соеди­нён­ной с вави­лон­ской тех­ни­кой вычис­ле­ния»³⁹. В эпо­ху элли­низ­ма были изо­бре­те­ны новые моде­ли водя­ных часов (алек­сан­дрий­ско­го масте­ра II—I вв. до н. э. Кте­си­бия и др.), с помо­щью кото­рых опре­де­ля­ли точ­ное вре­мя; подроб­ные опи­са­ния этих устройств сохра­нил Вит­ру­вий (IX, 8, 4—15). Еги­пет­ские аст­ро­но­мы в то вре­мя счи­та­лись одни­ми из луч­ших, и в 46 до н. э. аст­ро­ном Соси­ген по пору­че­нию Юлия Цеза­ря создал новый рим­ский (сол­неч­ный) кален­дарь, что и было сде­ла­но по еги­пет­ско­му образ­цу (Plin. N. H. XVIII, 211—212). В 26 до н. э., после заво­е­ва­ния Римом Егип­та, в Егип­те был введён алек­сан­дрий­ский год (12 меся­цев по 30 дней + 5 допол­ни­тель­ных дней); его целью было адап­ти­ро­вать ста­рый еги­пет­ский год к юли­ан­ско­му⁴⁰. Во II в. н. э. Клав­дий Пто­ле­мей пытал­ся усо­вер­шен­ст­во­вать элли­ни­сти­че­скую систе­му счис­ле­ния и создал свою соб­ст­вен­ную, уточ­нив ход небес­ных све­тил по мину­там⁴¹.

Выво­ды. Пер­вые совер­шен­ные систе­мы изме­ре­ния вре­ме­ни воз­ник­ли в Дву­ре­чье и Древ­нем Егип­те за несколь­ко тысяч лет до н. э. Вслед за ними раз­ви­ва­лись ана­ло­гич­ные систе­мы в дру­гих древ­них стра­нах. Эти хро­но­ло­ги­че­ские систе­мы, несмот­ря на локаль­ные раз­ли­чия, были осно­ва­ны на глу­бо­ком ана­ли­зе дви­же­ния Луны и Солн­ца, дру­гих небес­ных све­тил, чему бла­го­при­ят­ст­во­ва­ло раз­ви­тие есте­ствен­ных наук и мате­ма­ти­ки. В Дву­ре­чье были созда­ны такие точ­ные еди­ни­цы изме­ре­ния вре­ме­ни, как «двой­ной час» и «двой­ная мину­та», был (по одной из вер­сий) открыт «закон маят­ни­ка». В Егип­те заро­ди­лась совре­мен­ная систе­ма изме­ре­ния вре­ме­ни по мину­там и секун­дам. Осо­бен­но­стью циви­ли­за­ций Восто­ка было то, что счис­ле­ние вре­ме­ни у них было тес­но свя­за­но с рели­ги­ей, вслед­ст­вие чего, изме­ряя ход жиз­нен­но­го про­цес­са, восточ­ные люди пыта­лись уяс­нить не столь­ко чис­ло­вое, сколь­ко идей­но-фило­соф­ское его пони­ма­ние. Для всех этих систем была харак­тер­на цик­лич­ность, иде­а­ли­сти­че­ское сопо­став­ле­ние хода исто­рии с чело­ве­че­ской жиз­нью. В элли­ни­сти­че­ский пери­од все эти откры­тия были усо­вер­шен­ст­во­ва­ны, и их заим­ст­во­ва­ли циви­ли­за­ции сред­не­ве­ко­во­го Восто­ка и Запа­да. В целом же порядок счис­ле­ния вре­ме­ни в древ­них стра­нах Ближ­не­го Восто­ка свиде­тель­ст­ву­ет об осо­бой спе­ци­фи­ке восточ­но­го чело­ве­ка, его стрем­ле­нии к позна­нию и осмыс­ле­нию жиз­нен­но­го про­цес­са в доступ­ных и понят­ных ему фор­мах, пре­иму­ще­ст­вен­но рели­ги­оз­ных.