Римский сенат в правление Одоакра:
исследование надписей V века в Колизее

с.1

Пред­и­сло­вие

Круп­ные и хоро­шо сохра­нив­ши­е­ся памят­ни­ки, посе­щае­мые мно­го­чис­лен­ны­ми тол­па­ми спе­ша­щих тури­стов, зача­стую оста­ют­ся недо­ста­точ­но изу­че­ны в науч­ном плане. К этой кате­го­рии отно­сит­ся и Коли­зей, кото­рым неред­ко пре­не­бре­га­ют спе­ци­а­ли­сты по древ­ней архео­ло­гии, хотя сама его гро­ма­да при­ко­вы­ва­ет вни­ма­ние, его воз­веде­ние — боль­шое пре­иму­ще­ство — было надёж­но дати­ро­ва­но, а сам он послу­жил при­знан­ным образ­цом для стро­и­те­лей амфи­те­ат­ров повсюду в рим­ском мире. Несмот­ря на нали­чие ряда общих работ, впро­чем, пре­вос­ход­ных, недо­ста­ёт исчер­пы­ваю­щих и точ­ных иссле­до­ва­ний, рас­кры­ваю­щих все воз­мож­ные дета­ли это­го выдаю­ще­го­ся памят­ни­ка и отве­чаю­щих тре­бо­ва­ни­ям совре­мен­ной нау­ки.

О том, чему обя­за­ны мы такой недо­ста­точ­но­стью, свиде­тель­ст­ву­ет весь­ма при­ме­ча­тель­ный факт. Глав­ное управ­ле­ние памят­ни­ков Лация, на попе­че­нии кото­ро­го нахо­дит­ся амфи­те­атр Фла­ви­ев, в послед­ний раз про­из­во­ди­ло на его арене рас­коп­ки в 1939 году. Одна­ко, хотя об их резуль­та­тах было сооб­ще­но — с неко­то­ры­ми подроб­но­стя­ми архео­ло­ги­че­ско­го харак­те­ра — в замет­ке, опуб­ли­ко­ван­ной в Bul­let­ti­no Co­mu­na­le ста­ра­ни­я­ми г-на А. М. Коли­ни (A. M. Co­li­ni), не являв­ше­го­ся скру­пу­лез­ным иссле­до­ва­те­лем, эти рас­коп­ки не ста­ли до насто­я­ще­го вре­ме­ни осно­ва­ни­ем для како­го-либо серь­ёз­но­го докла­да и, в част­но­сти, мно­го­чис­лен­ные эпи­гра­фи­че­ские фраг­мен­ты, извле­чён­ные тогда на свет, так и не были опуб­ли­ко­ва­ны. Конеч­но, раз­ра­зив­ша­я­ся вско­ре после этих «рас­ка­пы­ва­ний» вой­на отвлек­ла умы и день­ги на иные цели; потом, пока в руко­вод­стве служ­бой осва­и­ва­лась дру­гая груп­па сотруд­ни­ков, об этом забы­ли. Тем не менее, мож­но пред­по­ла­гать, что если бы подоб­ные откры­тия были совер­ше­ны в незна­чи­тель­ном зда­нии и в малень­ком город­ке, то они, конеч­но, не были бы так глу­по про­игно­ри­ро­ва­ны более два­дца­ти лет.

Над­пи­си Коли­зея при­влек­ли моё вни­ма­ние во вре­мя работы над дву­мя дис­сер­та­ци­я­ми о пре­фек­тах Рима в пери­од Позд­ней импе­рии. Я уже был зна­ком с иссле­до­ва­ни­я­ми Лан­ча­ни (Lan­cia­ni) и Хюль­зе­на (Hül­sen) и сомне­вал­ся в их выво­дах, когда в сен­тяб­ре 1955 года, в свя­зи с про­веде­ни­ем в Веч­ном горо­де заседа­ний X Кон­грес­са исто­ри­че­ских наук, я посе­тил Коли­зей и обна­ру­жил там неко­то­рые неопуб­ли­ко­ван­ные фраг­мен­ты. В тече­ние двух сле­дую­щих лет я воз­об­но­вил иссле­до­ва­ние уже извест­ных мне тек­стов, вошед­ших в Cor­pus Хюль­зе­на; мои идеи по сво­ей теме были тогда уточ­не­ны, но мне пред­став­ля­лось, что дли­тель­ное изу­че­ние, пред­при­ня­тое на месте, будет необ­хо­ди­мым, с одной сто­ро­ны, для под­твер­жде­ния моих выво­дов непо­сред­ст­вен­ным и вни­ма­тель­ным иссле­до­ва­ни­ем самих кам­ней и, с дру­гой сто­ро­ны, для при­со­еди­не­ния к преж­ним мате­ри­а­лам новых фраг­мен­тов, обна­ру­жен­ных мною в 1955 году. Одна­ко я не рас­по­ла­гал тогда вре­ме­нем и необ­хо­ди­мы­ми сред­ства­ми, а так­же при­да­вал пер­во­оче­ред­ное зна­че­ние окон­ча­нию сво­их дис­сер­та­ций и, чтобы не откла­ды­вать их завер­ше­ние, решил огра­ни­чить иссле­до­ва­ние пре­фек­тов Горо­да пери­о­дом до смер­ти Гоно­рия в 423 году, посколь­ку уже знал, что Коли­зей при­не­сет мне мно­го ново­го о пре­фек­тах Вален­ти­ни­а­на III и кон­ца V века.

Таким обра­зом, я дол­жен был дождать­ся защи­ты двух сво­их дис­сер­та­ций (в декаб­ре 1960 года) и пуб­ли­ка­ции с.2 их основ­ных поло­же­ний (в янва­ре 1961 года), чтобы рас­счи­ты­вать на успеш­ное завер­ше­ние непо­сред­ст­вен­но­го обсле­до­ва­ния, пред­став­ляв­ше­го­ся мне насто­я­тель­но необ­хо­ди­мым; бла­го­да­ря доб­ро­же­ла­тель­ной под­держ­ке мое­го высо­ко­чти­мо­го учи­те­ля г-на Андре Пига­ньо­ля (André Pi­ga­niol) — к кото­ро­му при­со­еди­нил­ся г-н Анри-Ирене Мар­ру (Hen­ri-Iré­née Mar­rou) — я полу­чил суб­сидию Нацио­наль­но­го цен­тра науч­ных иссле­до­ва­ний на трёх­недель­ную иссле­до­ва­тель­скую поезд­ку в Рим. Это обсле­до­ва­ние, состо­яв­ше­е­ся в сен­тяб­ре 1961 года, поз­во­ли­ло мне непо­сред­ст­вен­но про­ве­рить обос­но­ван­ность моих пер­во­на­чаль­ных выво­дов, уточ­нить свои взгляды по всем пунк­там, касаю­щим­ся моей темы, и осо­бен­но — нагляд­но пред­ста­вить тот объ­ём эпи­гра­фи­че­ских дан­ных, кото­рый дава­ли вновь обсле­до­ван­ные кам­ни. Отнюдь не опро­вер­гая наших зна­ний, новые фраг­мен­ты под­твер­жда­ли ранее пред­ло­жен­ные вос­ста­нов­ле­ния, поз­во­ля­ли сде­лать ещё более точ­ные выво­ды и добав­ля­ли мно­го­чис­лен­ные име­на к спис­ку сена­то­ров, рас­по­ла­гав­ших места­ми в амфи­те­ат­ре. Ко вре­ме­ни мое­го воз­вра­ще­ния в Ренн мате­ри­ал для насто­я­щей работы был уже собран и обра­ботан, как о вос­ста­но­ви­тель­ных работах, дати­ру­ю­щих­ся прав­ле­ни­ем Вален­ти­ни­а­на III, так и о ремон­те сена­тор­ских ска­мей при Одо­ак­ре.

В этот момент мне улыб­ну­лась уда­ча. Иссле­до­ва­тель начи­на­ет ино­гда меч­тать: уста­но­вив посред­ст­вом умо­за­клю­че­ний, осно­ван­ных на архео­ло­ги­че­ских и про­со­по­гра­фи­че­ских дан­ных, про­веде­ние рестав­ра­ции, завер­шён­ной в опре­де­лён­ное вре­мя, он с удо­воль­ст­ви­ем пред­ста­вит себе, как будет най­де­на над­пись, под­твер­ждаю­щая его выво­ды. Итак, это ред­кое сча­стье слу­чи­лось в тот самый момент, когда я при­шёл к сво­им окон­ча­тель­ным выво­дам. Дей­ст­ви­тель­но, имен­но пись­мом, дати­ро­ван­ным 10 октяб­ря 1961 года, г-н про­фес­сор А. Деграс­си (A. Deg­ras­si), кото­рый был в кур­се моих иссле­до­ва­ний, но не знал в тот момент об их точ­ных резуль­та­тах, любез­но сооб­щил мне о совсем недав­нем откры­тии — несколь­ко дней назад — г-ном А. М. Коли­ни в при­строй­ке Коли­зея, пред­став­ля­ю­щей собой Lu­dus Mag­nus¹, запи­си, упо­ми­наю­щей no­vi gra­dus в пери­од прав­ле­ния Одо­ак­ра. Эта над­пись была впо­след­ст­вии опуб­ли­ко­ва­на в пре­вос­ход­ной рабо­те А. М. Коли­ни и Л. Коц­цы (L. Coz­za), увидев­шей свет в июле 1962 года.

Я воз­вра­щал­ся в Коли­зей в тече­ние двух крат­ких рим­ских поездок, в нача­ле октяб­ря 1962 года и в апре­ле 1963 года, для окон­ча­тель­ных про­ве­рок и изме­ре­ния каж­до­го ранее неопуб­ли­ко­ван­но­го фраг­мен­та по длине, высо­те и тол­щине, зна­че­ния кото­рых при­веде­ны в двух пер­вых при­ло­же­ни­ях к насто­я­щей рабо­те. В то же вре­мя я пред­ста­вил сооб­ще­ние о сво­их выво­дах о над­пи­сях на сена­тор­ских ска­мьях 18 сен­тяб­ря 1962 года на IV Кон­грес­се по гре­че­ской и латин­ской эпи­гра­фи­ке, про­хо­див­шем в Вене (Австрия)².

Посколь­ку я ссы­ла­юсь на неопуб­ли­ко­ван­ные над­пи­си, откры­тые во вре­мя рас­ко­пок 1939 года, я дол­жен дать чита­те­лю несколь­ко объ­яс­не­ний на их тему. Вполне оче­вид­но, я нахо­дил­ся не в луч­ших усло­ви­ях, чтобы быть осве­дом­лён­ным о них. Конеч­но, было бы иде­аль­ным, чтобы откры­тия пуб­ли­ко­ва­лись самим скру­пу­лёз­ным иссле­до­ва­те­лем, как, с.3 напри­мер, это смог­ли сде­лать А. М. Коли­ни и Л. Коц­ца для Lu­dus Mag­nus, так как он один наи­бо­лее инфор­ми­ро­ван об усло­ви­ях этих откры­тий, об их архео­ло­ги­че­ском кон­тек­сте, рас­по­ла­га­ет сово­куп­но­стью извле­чён­ных мате­ри­а­лов и сред­ства­ми их изу­че­ния в наи­луч­шем виде, может вос­поль­зо­вать­ся кон­суль­та­ци­ей спе­ци­а­ли­ста по эпи­гра­фи­ке для обес­пе­че­ния пра­виль­но­го про­чте­ния над­пи­сей или, при необ­хо­ди­мо­сти, пору­чить пуб­ли­ка­цию тек­ста кол­ле­гам, пре­до­ста­вив необ­хо­ди­мые дан­ные об откры­тии. Я же нахо­дил­ся в ситу­а­ции, лишён­ной таких воз­мож­но­стей. У меня не было досту­па к жур­на­лу рас­ко­пок, и я не уве­рен, что он сохра­нил­ся в архи­вах Глав­но­го управ­ле­ния; мне неиз­вест­но даже, кто руко­во­дил рас­коп­ка­ми в 1939 году. Поэто­му я счи­таю себя обя­зан­ным, как это сде­лал А. М. Коли­ни в сво­ей замет­ке 1939 года, упо­ми­нать в целом Глав­ное управ­ле­ние как услов­но еди­ный кол­лек­тив. Таким обра­зом, един­ст­вен­ным источ­ни­ком для меня было изу­че­ние самих кам­ней, что дела­ет необ­хо­ди­мым дать три пред­ва­ри­тель­ных заме­ча­ния:

1) Я был вынуж­ден, воз­мож­но, чрез­мер­но обоб­щая, отне­сти к резуль­та­там рас­ко­пок 1939 года все над­пи­си и все неопуб­ли­ко­ван­ные фраг­мен­ты, о кото­рых не было упо­мя­ну­то ни в Cor­pus 1902 года Хюль­зе­ном, ни в неболь­шой кни­ге В. Спи­нац­цо­лы (V. Spi­naz­zo­la) о Коли­зее 1907 года.

2) Кам­ни, най­ден­ные в 1939 году, мог­ли исчез­нуть или быть выве­зе­ны в дру­гое место в 1939—1961 годах, неко­то­рые из них пери­о­ди­че­ски пере­ме­ща­ют­ся или пере­во­ра­чи­ва­ют­ся любо­зна­тель­ны­ми тури­ста­ми. Этим объ­яс­ня­ет­ся то, что я не смог вновь обна­ру­жить в 1962 году неко­то­рые фраг­мен­ты из чис­ла виден­ных годом ранее и, напро­тив, открыл новые, не наблюдав­ши­е­ся мной в 1961 году. В резуль­та­те я не смог, напри­мер, дать раз­ме­ры неко­то­рых бло­ков, хотя изу­чал их во вре­мя преды­ду­щей поезд­ки.

3) Неко­то­рые фраг­мен­ты настоль­ко пло­хо сохра­ни­лись, что я не смог пред­ста­вить их чёт­кие фото­гра­фии и был вынуж­ден огра­ни­чить­ся изло­же­ни­ем мое­го лич­но­го их про­чте­ния непо­сред­ст­вен­но на кам­нях, ино­гда сопро­вож­дае­мо­го рисун­ка­ми. Кро­ме того, мно­гие бло­ки были слиш­ком вели­ки и нахо­ди­лись в зате­нён­ных местах, откуда их было слож­но пере­ме­стить, поэто­му у меня часто не было воз­мож­но­сти сде­лать хоро­шие фото­гра­фии. Наде­юсь, чита­тель про­стит меня за отсут­ст­вие нагляд­ных изо­бра­же­ний, кото­рые он мог бы рас­смот­реть, и вме­сто кото­рых я пред­став­ляю лишь посред­ст­вен­ные отпе­чат­ки.

Я пре­крас­но пони­маю, что про­веден­ная таким обра­зом работа осно­ва­на лишь на соб­ст­вен­ном опы­те, но я был вынуж­ден дей­ст­во­вать так из-за недо­ста­точ­но­сти средств и крат­ковре­мен­но­сти сво­их рим­ских поездок.

Начи­ная эту неболь­шую кни­гу, я не могу упу­стить воз­мож­ность выра­зить свою бла­го­дар­ность всем, кто помо­гал мне и под­дер­жи­вал меня в про­веде­нии этих иссле­до­ва­ний. Во-пер­вых, это про­фес­сор Кар­ло Чес­ки (Car­lo Ce­schi), нынеш­ний глав­ный управ­ля­ю­щий памят­ни­ка­ми Лация, с такой любез­но­стью встре­чав­ший меня во вре­мя моих ответ­ных визи­тов в сен­тяб­ре 1961 и в апре­ле 1963 года в его бюро в Сан-Игна­цио. Бла­го­да­ря его край­ней любез­но­сти я имел воз­мож­ность сво­бод­но и в пол­ном спо­кой­ст­вии пере­дви­гать­ся по любым местам Коли­зея; он поз­во­лил мне изу­чать и фото­гра­фи­ро­вать по сво­е­му усмот­ре­нию любые над­пи­си; кро­ме того, раз­ре­шил ссы­лать­ся на неопуб­ли­ко­ван­ные фраг­мен­ты, посколь­ку никто из италь­ян­ских архео­ло­гов или эпи­гра­фи­стов не пред­по­ла­гал с.4 сей­час зани­мать­ся этим мате­ри­а­лом. Он даже пре­до­ста­вил в моё рас­по­ря­же­ние в апре­ле 1963 года неболь­шую бри­га­ду рабо­чих для пере­во­ра­чи­ва­ния кам­ней, при­сло­нён­ных к стене, чтобы я смог про­чи­тать над­пи­си на обе­их поверх­но­стях этих гро­мозд­ких бло­ков.

Мои бла­го­дар­но­сти рав­ным обра­зом адре­со­ва­ны про­фес­со­рам Гвидо Бар­бье­ри (Gui­do Bar­bie­ri) и Луи­джи Морет­ти (Lui­gi Mo­ret­ti), кото­рые любез­но сопро­вож­да­ли меня в Коли­зее 3 октяб­ря 1962 года. Бла­го­да­ря Л. Морет­ти я смог тогда же озна­ко­мить­ся с кни­гой А. М. Коли­ни и Л. Коц­цы о Lu­dus Mag­nus, о важ­но­сти кото­рой А. Деграс­си пред­у­предил меня ещё до её выхо­да в свет.

Выше я упо­ми­нал о том, сколь мно­гим обя­зан бла­го­склон­но­сти Андре Пига­ньо­ля и Анри-Ирене Мар­ру, кото­рых я бла­го­да­рю осо­бо. А.-И. Мар­ру так­же наблюдал в Коли­зее в 1955 году неко­то­рые неопуб­ли­ко­ван­ные над­пи­си, име­ю­щие мир­ские или хри­сти­ан­ские сим­во­лы, подоб­ные тем, кото­рые он иссле­до­вал в ста­тье 1946 года; он сооб­щил мне об этом в 1957 году и любез­но пре­до­ста­вил несколь­ко сде­лан­ных им самим фото­гра­фий.

Нако­нец, я дол­жен вспом­нить о сво­ём дол­ге по отно­ше­нию к двум орга­ни­за­ци­ям, пре­до­ста­вив­шим мне воз­мож­ность про­дол­жать свои иссле­до­ва­ния до их пол­но­го завер­ше­ния. Как я уже ска­зал, Нацио­наль­ный центр науч­ных иссле­до­ва­ний поз­во­лил мне завер­шить суще­ст­вен­ную часть моих изыс­ка­ний в самом Риме в сен­тяб­ре 1961 года. С дру­гой сто­ро­ны, напи­са­ни­ем это­го труда и окон­ча­ни­ем под­готов­ки к нему в наи­луч­ших мате­ри­аль­ных, интел­лек­ту­аль­ных и духов­ных усло­ви­ях я обя­зан про­фес­со­ру Андре­а­су Аль­фёль­ди (Andreas Al­föl­di), любез­но инте­ре­со­вав­ше­му­ся моей работой и при­гла­сив­ше­му меня на три меся­ца (сен­тябрь-декабрь 1963 года) в Прин­стон, штат Нью-Джер­си, в каче­стве чле­на-посе­ти­те­ля Инсти­ту­та пер­спек­тив­ных иссле­до­ва­ний; мне не забыть сер­деч­ный при­ём, ока­зан­ный в этом сре­дото­чии аме­ри­кан­ской науч­ной мыс­ли, соче­таю­щем покой, ком­форт и сочув­ст­вие, кото­рые я там нашёл, с чару­ю­щим пей­за­жем, в кото­ром я закон­чил состав­ле­ние этой кни­ги.