Об эволюции канцелярского персонала Римской империи в III в. н. э.

с.60 Зада­ча пред­ла­гае­мой ста­тьи — рас­смот­реть гене­зис кан­це­ляр­ско­го пер­со­на­ла Доми­на­та, выявить его связь с кан­це­ляр­ским пер­со­на­лом Прин­ци­па­та. Такое иссле­до­ва­ние может помочь уточ­нить наши пред­став­ле­ния об общем харак­те­ре пре­ем­ст­вен­но­сти Доми­на­та и Прин­ци­па­та.

Одна­ко перед иссле­до­ва­те­лем здесь ока­зы­ва­ют­ся серь­ез­ные труд­но­сти источ­ни­ко­вед­че­ско­го харак­те­ра. Неда­ром А. Х. М. Джонс упо­доб­ля­ет пери­од с 238 по 284 гг. тем­но­му тун­не­лю, осве­щен­но­му с обо­их кон­цов, но с очень ред­ки­ми и туск­лы­ми источ­ни­ка­ми све­та меж­ду ними. Един­ст­вен­ное, что, по его мне­нию, мож­но сде­лать, чтобы нащу­пать доро­гу в этом тем­ном про­ме­жут­ке, — это про­следить веду­щие тен­ден­ции Севе­ров­ской эпо­хи и в то же вре­мя рас­смот­реть поло­же­ние дел при Дио­кле­ти­ане¹. Иной спо­соб изу­че­ния инте­ре­су­ю­ще­го нас вопро­са ока­зы­ва­ет­ся невоз­мож­ным, а это в свою оче­редь при­во­дит к тому, что неко­то­рые выво­ды ока­зы­ва­ют­ся пред­по­ло­жи­тель­ны­ми.

Кан­це­ляр­ский и вспо­мо­га­тель­ный пер­со­нал Прин­ци­па­та при всей его раз­но­род­но­сти мож­но све­сти к несколь­ким состав­ным частям. Преж­де все­го, в него вхо­ди­ли уна­сле­до­ван­ные еще от Рес­пуб­ли­ки аппа­ри­то­ры из сво­бод­но­рож­ден­ных граж­дан — лик­то­ры, via­to­res, prae­co­nes и scri­bae, слу­жив­шие в mi­nis­te­ria маги­ст­ра­тов и про­ма­ги­ст­ра­тов. Чис­ло слу­жа­щих тако­го рода было, одна­ко, неве­ли­ко, а функ­ции их с тече­ни­ем вре­ме­ни при­об­ре­та­ли все более деко­ра­тив­ный харак­тер². Далее, опре­де­лен­ную часть кан­це­ляр­ской работы выпол­ня­ли, как и при Рес­пуб­ли­ке, рабы и воль­ноот­пу­щен­ни­ки намест­ни­ков про­вин­ций и чле­нов их сви­ты³. Одна­ко ред­кость и отры­воч­ность дан­ных об этой груп­пе слу­жа­щих, види­мо, ука­зы­ва­ет на то, что она не име­ла ни боль­шо­го зна­че­ния, ни широ­ко­го рас­про­стра­не­ния. Напро­тив, боль­шую роль игра­ли вои­ны и млад­шие коман­ди­ры (prin­ci­pa­les), исполь­зо­вав­ши­е­ся для кан­це­ляр­ской и вспо­мо­га­тель­ной адми­ни­ст­ра­тив­ной работы намест­ни­ка­ми про­вин­ций и выс­ши­ми с.61 пре­фек­та­ми. Нако­нец, клю­че­вое поло­же­ние в соста­ве кан­це­ляр­ско­го пер­со­на­ла Прин­ци­па­та зани­ма­ли слу­жа­щие из импе­ра­тор­ских рабов и отпу­щен­ни­ков⁴, кото­ры­ми были уком­плек­то­ва­ны кан­це­ля­рии импе­ра­тор­ских про­ку­ра­то­ров и само­го импе­ра­то­ра. Импе­ра­тор­ские рабы и воль­ноот­пу­щен­ни­ки были про­фес­сио­наль­ны­ми чинов­ни­ка­ми, обла­дав­ши­ми спе­ци­аль­ной под­готов­кой⁵. В пери­од Прин­ци­па­та они «состав­ля­ли основ­ной костяк рас­ши­ряв­ше­го­ся бюро­кра­ти­че­ско­го аппа­ра­та импе­рии»⁶.

Совер­шен­но ина­че выглядел кан­це­ляр­ский пер­со­нал Позд­ней Рим­ской импе­рии. Он ком­плек­то­вал­ся толь­ко из сво­бод­но­рож­ден­ных и обо­зна­чал­ся тер­ми­на­ми «mi­li­tia of­fi­cia­lis» или «mi­li­tia co­hor­ta­li­na». Кан­це­ляр­ские работ­ни­ки име­но­ва­лись «mi­li­tes», их при­чис­ля­ли к мифи­че­ским I Вспо­мо­га­тель­но­му леги­о­ну и когор­там.

Боль­шин­ство иссле­до­ва­те­лей счи­та­ет, что осно­вой для созда­ния «mi­li­tia of­fi­cia­lis» послу­жи­ли кад­ры кан­це­ля­ри­стов из воен­ных, а кан­це­ля­ри­сты из «fa­mi­lia Cae­sa­ris» были в IV в. изгна­ны с государ­ст­вен­ной служ­бы, при­чем про­цесс вытес­не­ния их начи­на­ет­ся уже при Адри­ане и осо­бен­но фор­си­ру­ет­ся при Сеп­ти­мии Севе­ре и его пре­ем­ни­ках⁷. П. Вивер, прав­да, пола­га­ет, что «fa­mi­lia Cae­sa­ris» не была посте­пен­но вытес­не­на с государ­ст­вен­ной служ­бы, а исчез­ла в резуль­та­те рез­кой дегра­да­ции всех инсти­ту­тов импе­рии в середине III в.⁸

Зна­чи­тель­но отли­ча­ет­ся от всех про­чих кон­цеп­ция А. Джон­са. Он счи­тал, что импе­ра­тор­ские рабы и отпу­щен­ни­ки бла­го­по­луч­но пере­жи­ли кри­зис III в. и еще в кон­це прав­ле­ния Дио­кле­ти­а­на зани­ма­ли неко­то­рые государ­ст­вен­ные посты. Их после­дую­щее пол­ное исчез­но­ве­ние он свя­зы­вал с тем, что они окон­ча­тель­но сли­лись с воен­ны­ми кан­це­ля­ри­ста­ми в одну одно­род­ную слу­жи­лую про­слой­ку — mi­li­tes. Этот про­цесс начал­ся еще в пер­вые деся­ти­ле­тия III в. и в зна­чи­тель­ной мере был обу­слов­лен тем, что про­ку­ра­то­ры в эту эпо­ху часто заме­ща­ли лега­тов и про­кон­су­лов. Дио­кле­ти­ан и Кон­стан­тин сво­и­ми зако­но­да­тель­ны­ми меро­при­я­ти­я­ми спо­соб­ст­во­ва­ли завер­ше­нию это­го про­цес­са^9..

Таким обра­зом, все иссле­до­ва­те­ли, кро­ме Джон­са, счи­та­ют, что в III в. н. э. импе­ра­тор­ские рабы и отпу­щен­ни­ки исчез­ли с государ­ст­вен­ной с.62 служ­бы, а их место заня­ли воен­ные. Гипо­те­зы этих иссле­до­ва­те­лей (кро­ме П. Виве­ра) бази­ру­ют­ся на двух основ­ных поло­же­ни­ях: 1) с прав­ле­ния Адри­а­на начи­на­ет­ся вытес­не­ние импе­ра­тор­ских рабов и отпу­щен­ни­ков с государ­ст­вен­ной служ­бы, о чем свиде­тель­ст­ву­ет их уда­ле­ние с выс­ших постов, а затем и со вспо­мо­га­тель­ных; 2) в свя­зи с мили­та­ри­за­ци­ей государ­ст­вен­но­го аппа­ра­та при Сеп­ти­мии Севе­ре их в зна­чи­тель­ной мере уда­ля­ют и с кан­це­ляр­ских постов; с это­го вре­ме­ни их слу­жеб­ная дея­тель­ность — не более как ана­хро­низм.

Чтобы решить вопрос о харак­те­ре эво­лю­ции кан­це­ляр­ско­го пер­со­на­ла импе­рии в III в., необ­хо­ди­мо подроб­но рас­смот­реть оба эти поло­же­ния.

Иссле­до­ва­те­ли, кото­рые гово­рят о вытес­не­нии импе­ра­тор­ских рабов и отпу­щен­ни­ков с государ­ст­вен­ной служ­бы, начи­ная с Адри­а­на, ука­зы­ва­ют в первую оче­редь на изме­не­ния в импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии. Дей­ст­ви­тель­но, при Адри­ане во гла­ве основ­ных ведомств были постав­ле­ны всад­ни­ки, а к нача­лу III в. под их руко­вод­ст­вом ока­за­лись и все осталь­ные ведом­ства. Одна­ко по мере того как всад­ни­ки сме­ня­ли отпу­щен­ни­ков в каче­стве началь­ни­ков ведомств, вво­ди­лись новые посты: отпу­щен­ни­ков — вспо­мо­га­тель­ных глав соот­вет­ст­ву­ю­щих ведомств. При этом назва­ния долж­но­стей, зани­мае­мых отпу­щен­ни­ка­ми, не отли­ча­лись от тех, кото­рые зани­ма­ли их началь­ни­ки-всад­ни­ки — a ra­tio­ni­bus, a li­bel­lis и т. д.¹⁰ Фак­ти­че­ски адми­ни­ст­ра­то­ры-отпу­щен­ни­ки не были уда­ле­ны со сво­их постов в импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии, а были про­сто под­чи­не­ны адми­ни­ст­ра­то­рам всад­ни­че­ско­го ран­га.

Види­мо, по мере того как адми­ни­ст­ра­тив­ная служ­ба при­об­ре­та­ла пре­стиж и из служ­бы прин­цеп­сам пре­вра­ща­лась в регу­ляр­ную государ­ст­вен­ную служ­бу, рас­про­стра­ня­лось убеж­де­ние, что импе­ра­тор­ские отпу­щен­ни­ки не долж­ны зани­мать в выс­шей адми­ни­ст­ра­ции само­сто­я­тель­ных постов, но долж­ны отой­ти на вто­рые роли¹¹. Во II — нача­ле III в. было созда­но срав­ни­тель­но немно­го само­сто­я­тель­ных про­ку­ра­тор­ских постов, пред­на­зна­чен­ных для импе­ра­тор­ских отпу­щен­ни­ков¹², одна­ко широ­кое рас­про­стра­не­ние в это вре­мя полу­ча­ет систе­ма двой­но­го про­ку­ра­тор­ства, при кото­рой про­ку­ра­тор-воль­ноот­пу­щен­ник явля­ет­ся помощ­ни­ком про­ку­ра­то­ра-всад­ни­ка.

Буль­вер пола­га­ет, что эта систе­ма была повсе­мест­но рас­про­стра­не­на и в сенат­ских и в импе­ра­тор­ских про­вин­ци­ях, уже начи­ная с прав­ле­ния Клав­дия¹³. Ему воз­ра­жа­ет Вивер, ука­зы­вая, что пер­вые эпи­гра­фи­че­ские свиде­тель­ства об отпу­щен­ни­ках — про­ку­ра­то­рах про­вин­ций появ­ля­ют­ся толь­ко при Адри­ане и широ­ко пред­став­ле­ны лишь со вто­рой поло­ви­ны II в., а свиде­тель­ства нарра­тив­ных источ­ни­ков черес­чур рас­плыв­ча­ты и неопре­де­лен­ны. По его мне­нию, систе­ма двой­но­го про­ку­ра­тор­ства берет нача­ло в I в. в рай­о­нах с наи­боль­шей кон­цен­тра­ци­ей пат­ри­мо­ни­аль­ной соб­ст­вен­но­сти — Малой Азии и Афри­ке (где она была свя­за­на с управ­ле­ни­ем государ­ст­вен­ным иму­ще­ст­вом), в дру­гих же про­вин­ци­ях импе­рии она рас­про­стра­ня­ет­ся лишь с Адри­а­на, и дости­га­ет куль­ми­на­ции при Мар­ке Авре­лии¹⁴. Одна­ко наи­боль­шее коли­че­ство эпи­гра­фи­че­ских свиде­тельств об отпу­щен­ни­ках — про­ку­ра­то­рах про­вин­ций отно­сит­ся с.63 к кон­цу II — нача­лу III в.¹⁵, и, по-види­мо­му, рас­про­стра­не­ние двой­но­го про­ку­ра­тор­ства на этом уровне дости­га­ет апо­гея при Севе­рах¹⁶.

Начи­ная с прав­ле­ния Сеп­ти­мия Севе­ра, всад­ни­ки появ­ля­ют­ся и на неко­то­рых вспо­мо­га­тель­ных постах импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии в каче­стве помощ­ни­ков началь­ни­ков ведомств. Вивер счи­та­ет, что Север, про­во­дя курс на мили­та­ри­за­цию адми­ни­ст­ра­ции, уда­лил воль­ноот­пу­щен­ни­ков со всех адми­ни­ст­ра­тив­ных постов в импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии¹⁷. Одна­ко всад­ни­ки на таких постах засвиде­тель­ст­во­ва­ны лишь в трех ведом­ствах из 10, при­чем в срав­ни­тель­но мало­зна­чи­тель­ных¹⁸. Види­мо, пре­стиж даже вспо­мо­га­тель­ных постов в импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии к это­му вре­ме­ни настоль­ко вырос, что на них нача­ли назна­чать наряду с отпу­щен­ни­ка­ми так­же и всад­ни­ков¹⁹.

В целом поте­ря отпу­щен­ни­ка­ми неко­то­рых выс­ших постов была с лих­вой ком­пен­си­ро­ва­на созда­ни­ем новых вспо­мо­га­тель­ных про­ку­ра­тор­ских долж­но­стей. Чис­ло про­ку­ра­то­ров-отпу­щен­ни­ков во II — нача­ле III в. не толь­ко не умень­ша­ет­ся, но, наобо­рот, воз­рас­та­ет²⁰.

С дру­гой сто­ро­ны, в новых усло­ви­ях импе­ра­то­ры чаще, чем рань­ше, наде­ля­ли фаво­ри­тов-отпу­щен­ни­ков всад­ни­че­ским досто­ин­ст­вом, даруя им ius anu­li aurei²¹. Не исклю­че­но, что назна­че­ние всад­ни­ков на посты, тра­ди­ци­он­но пред­на­зна­чав­ши­е­ся для отпу­щен­ни­ков, мог­ло спо­соб­ст­во­вать про­ник­но­ве­нию неко­то­рых импе­ра­тор­ских отпу­щен­ни­ков во всад­ни­че­ское сосло­вие²². Итак, уда­ле­ние импе­ра­тор­ских отпу­щен­ни­ков с неко­то­рых выс­ших постов вовсе не озна­ча­ло их уда­ле­ния из государ­ст­вен­но­го аппа­ра­та.

Мне­ние о том, что с кон­ца II — нача­ла III в. вытес­не­ние импе­ра­тор­ских рабов и отпу­щен­ни­ков с кан­це­ляр­ских и вспо­мо­га­тель­ных адми­ни­ст­ра­тив­ных постов идет фор­си­ро­ван­ны­ми тем­па­ми, так­же не нахо­дит под­твер­жде­ния в источ­ни­ках.

Чис­лен­ность импе­ра­тор­ских рабов и отпу­щен­ни­ков, зани­маю­щих такие посты в это вре­мя не толь­ко не пада­ет, но, напро­тив, уве­ли­чи­ва­ет­ся. с.64 Об этом свиде­тель­ст­ву­ет появ­ле­ние долж­но­стей, отно­си­мых Виве­ром к стар­шим кан­це­ляр­ским ран­гам²³. Наи­боль­шее чис­ло свиде­тельств об импе­ра­тор­ских рабах и отпу­щен­ни­ках на таких долж­но­стях в про­вин­ци­ях при­хо­дит­ся на вто­рую поло­ви­ну II — нача­ло III в.²⁴ В цен­траль­ных ведом­ствах в Риме, начи­ная с Мар­ка Авре­лия, появ­ля­ет­ся долж­ность прок­си­ма, кото­рый был гла­вой кан­це­ляр­ско­го шта­та сво­его ведом­ства и под­чи­нял­ся непо­сред­ст­вен­но началь­ни­ку ведом­ства или его помощ­ни­ку²⁵.

Чис­лен­ность импе­ра­тор­ских рабов и отпу­щен­ни­ков зна­чи­тель­но воз­рос­ла так­же при пере­да­че сбо­ра тамо­жен­ных пошлин и неко­то­рых кос­вен­ных нало­гов от откуп­щи­ков импе­ра­тор­ским про­ку­ра­то­рам, кото­рая была нача­та при позд­них Анто­ни­нах и завер­ше­на пер­вы­ми Севе­ра­ми²⁶. При этом мно­го­чис­лен­ные вили­ки, акто­ры, кон­трас­крип­то­ры и диспен­са­то­ры, при­над­ле­жав­шие откуп­щи­кам, были введе­ны в чис­ло импе­ра­тор­ских рабов²⁷. В про­вин­ци­ях основ­ная мас­са эпи­гра­фи­че­ских свиде­тельств об импе­ра­тор­ских рабах и отпу­щен­ни­ках пада­ет на вто­рую поло­ви­ну II — нача­ло III в. н. э.²⁸ О проч­но­сти их пози­ций в государ­ст­вен­ном аппа­ра­те во II — нача­ле III в. свиде­тель­ст­ву­ет отно­ше­ние к их служ­бе со сто­ро­ны вер­хов. Как отме­ча­ет Е. М. Шта­ер­ман, к это­му вре­ме­ни знать уже при­ми­ри­лась с тем поло­же­ни­ем, кото­рое они зани­ма­ли, а Дион Кас­сий «уже без­ого­во­роч­но при­зна­ет необ­хо­ди­мость уча­стия импе­ра­тор­ских отпу­щен­ни­ков в адми­ни­ст­ра­ции»²⁹.

Таким обра­зом, мож­но отме­тить, что кан­це­ляр­ский пер­со­нал, уком­плек­то­ван­ный импе­ра­тор­ски­ми раба­ми и отпу­щен­ни­ка­ми, не постра­дал от «мили­та­ри­за­ции государ­ст­вен­но­го аппа­ра­та импе­рии» при Сеп­ти­мии Севе­ре. Чем это мож­но объ­яс­нить? Для отве­та на этот вопрос необ­хо­ди­мо обра­тить­ся ко вто­рой важ­ней­шей состав­ной части кан­це­ляр­ско­го пер­со­на­ла Прин­ци­па­та — к слу­жа­щим воен­ных of­fi­cia³⁰.

В I в. леги­о­не­ры, исполь­зо­вав­ши­е­ся для кан­це­ляр­ской и штаб­ной работы, обо­зна­ча­лись общим тер­ми­ном be­ne­fi­cia­rii. Веге­ций (II, 7) объ­яс­ня­ет про­ис­хож­де­ние это­го тер­ми­на тем, что назы­вав­ши­е­ся так сол­да­ты полу­чи­ли повы­ше­ние в чине бла­го­да­ря мило­сти (be­ne­fi­cia) три­бу­нов. Одна­ко эта «милость» выра­жа­лась, види­мо, не в том, что сол­дат, выде­лен­ных для штаб­ной и кан­це­ляр­ской работы, повы­ша­ли в чине, а в том, что их осво­бож­да­ли от обыч­ных армей­ских нарядов. В I в. эти сол­да­ты, оче­вид­но, рас­смат­ри­ва­ли свои долж­но­сти не как воен­ный ранг, но как функ­цию или mu­nus; их жало­ва­нье, как пра­ви­ло, не пре­вы­ша­ло жало­ва­нья с.65 осталь­ных леги­о­не­ров³¹, и поло­же­ние их было немно­гим луч­ше, чем поло­же­ние их това­ри­щей в леги­о­нах.

Все более и более широ­кое при­вле­че­ние сол­дат к штаб­ной и кан­це­ляр­ской рабо­те вело к раз­ви­тию спе­ци­а­ли­за­ции и диф­фе­рен­ци­а­ции в их среде. Види­мо, при Доми­ци­ане (или несколь­ко рань­ше) в шта­те намест­ни­ков и выс­ших пре­фек­тов появ­ля­ют­ся наряду с бене­фи­ци­а­ри­я­ми в каче­стве стар­ших кан­це­ляр­ских работ­ни­ков cor­ni­cu­la­rii³², а в каче­стве млад­ших — lib­ra­rii и ce­ra­rii (писа­ри)³³. При­мер­но тогда же воз­ни­ка­ет долж­ность fru­men­ta­rii — сол­дат, исполь­зо­вав­ших­ся для обес­пе­че­ния снаб­же­ния леги­о­нов про­до­воль­ст­ви­ем, а так­же для свя­зи намест­ни­ков погра­нич­ных про­вин­ций с импе­ра­то­ром³⁴. Для раз­ме­ще­ния этих курье­ров из погра­нич­ных леги­о­нов в Риме в прав­ле­ние Доми­ци­а­на был создан спе­ци­аль­ный воен­ный лагерь — Castra pe­re­gri­no­rum под управ­ле­ни­ем стар­ше­го цен­ту­ри­о­на — prin­ceps pe­re­gri­no­rum³⁵. Спе­ци­а­ли­за­ция в среде сол­дат, заня­тых штаб­ной и кан­це­ляр­ской работой, про­дол­жа­ла раз­ви­вать­ся и при Тра­яне, а при Адри­ане, види­мо, достиг­ла выс­шей точ­ки.

С кон­ца I — нача­ла II в. сол­да­ты, ото­бран­ные для штаб­ной и кан­це­ляр­ской работы и осво­бож­ден­ные в силу это­го от обыч­ных армей­ских нарядов, начи­на­ют выде­лять себя из мас­сы рядо­вых леги­о­не­ров (mi­li­tes gre­ga­rii), обо­зна­чая себя новым тер­ми­ном — prin­ci­pa­les (букв, «пер­вые» или «глав­ные»)³⁶.

Сол­дат одно­го из раз­ме­щен­ных в Егип­те леги­о­нов в сво­ем пись­ме к мате­ри (107 г.), рас­ска­зав ей о сво­ем назна­че­нии на пост lib­ra­rius le­gio­nis, далее с радо­стью кон­ста­ти­ру­ет: «Сла­ва Сера­пи­су и Доб­рой судь­бе, что, пока дру­гие усерд­но трудят­ся весь день, обте­сы­вая кам­ни, я теперь, будучи прин­ци­па­лом, стою побли­зо­сти, ниче­го не делая»³⁷. Види­мо, в это вре­мя тер­мин prin­ci­pa­lis носил еще полу­офи­ци­аль­ный харак­тер.

Пер­вое эпи­гра­фи­че­ское свиде­тель­ство о prin­ci­pa­les отно­сит­ся к 113 г. и пред­став­ля­ет собой посвя­ще­ние, сде­лан­ное штаб­ны­ми и кан­це­ляр­ски­ми работ­ни­ка­ми, а так­же млад­ши­ми коман­ди­ра­ми, слу­жив­ши­ми в когор­тах виги­лов³⁸. Эта над­пись ука­зы­ва­ет на то, что в Риме новое обо­зна­че­ние начи­на­ет утвер­ждать­ся в офи­ци­аль­ной тер­ми­но­ло­гии.

Выде­ле­ние сол­дат, заня­тых штаб­ной и кан­це­ляр­ской работой, из мас­сы рядо­вых леги­о­не­ров было пол­но­стью при­зна­но вер­хов­ной вла­стью, види­мо, лишь при Адри­ане³⁹. С это­го вре­ме­ни рим­ские леги­о­не­ры под­разде­ля­ют­ся на mi­li­tes gre­ga­rii, im­mu­nes⁴⁰ и prin­ci­pa­les.

с.66

Of­fi­cium намест­ни­ка трехле­ги­он­ной про­вин­ции II в. н. э. (по дан­ным А. Дома­шев­ско­го и Э. Штей­на)

с.67 Сло­вом im­mu­nis (букв. «сво­бод­ный от повин­но­стей» или «изъ­ятый») обо­зна­ча­ли сол­да­та, кото­рый выпол­нял в леги­оне какую-то опре­де­лен­ную функ­цию и был поэто­му осво­бож­ден от обя­за­тель­ных для дру­гих леги­о­не­ров нарядов и от уча­стия в раз­лич­ных работах, не тре­бу­ю­щих осо­бой ква­ли­фи­ка­ции, кото­рые про­во­ди­лись леги­о­на­ми в мир­ное вре­мя. К кате­го­рии im­mu­nes отно­си­лись в основ­ном спе­ци­а­ли­сты-меди­ки, ору­жей­ни­ки, гор­ни­сты, ква­ли­фи­ци­ро­ван­ные стро­и­те­ли и ремес­лен­ни­ки из леги­он­ных мастер­ских. Кро­ме того, к этой кате­го­рии были при­чис­ле­ны и млад­шие кан­це­ляр­ские работ­ни­ки из леги­о­нов — lib­ra­rii (писа­ри), exac­ti (сче­то­во­ды) и ex­cep­to­res (сте­но­гра­фы)⁴¹. При­над­леж­ность к im­mu­nes счи­та­лась в армии при­ви­ле­ги­ей, но по ран­гу im­mu­nes не отли­ча­лись от рядо­вых леги­о­не­ров. Они полу­ча­ли такое же жало­ва­нье, как и mi­li­tes gre­ga­rii.

Иное поло­же­ние зани­ма­ла дру­гая кате­го­рия — prin­ci­pa­les. Этим тер­ми­ном в леги­о­нах отныне ста­ли обо­зна­чать млад­ших коман­ди­ров, кото­рые по сво­е­му ран­гу зани­ма­ли про­ме­жу­точ­ное поло­же­ние меж­ду рядо­вы­ми леги­о­не­ра­ми и цен­ту­ри­о­на­ми. Млад­шие prin­ci­pa­les полу­ча­ли в пол­то­ра, а стар­шие в два раза боль­ше про­сто­го леги­о­не­ра⁴². Види­мо, повы­шен­ное жало­ва­нье было, начи­ная с прав­ле­ния Адри­а­на, основ­ным отли­чи­тель­ным при­зна­ком prin­ci­pa­les. Не слу­чай­но те из них, кто слу­жил во вспо­мо­га­тель­ных частях, так и назы­ва­лись (в соот­вет­ст­вии с вели­чи­ной полу­чае­мо­го жало­ва­нья) ses­quip­li­ca­rii и dup­li­ca­rii.

По под­сче­там Д. Бри­за, на леги­он из 5000 чело­век при­хо­ди­лось 480 prin­ci­pa­les и 620 im­mu­nes⁴³. Таким обра­зом, один леги­о­нер из 10 или 11 был prin­ci­pa­lis. При­мер­но такое же соот­но­ше­ние суще­ст­во­ва­ло и во вспо­мо­га­тель­ных частях.

Всех prin­ci­pa­les мож­но под­разде­лить на две основ­ные груп­пы: тех, что слу­жи­ли в цен­ту­ри­ях, и тех, кто был при­ко­ман­ди­ро­ван к кан­це­ля­ри­ям (of­fi­cia) стар­ших коман­ди­ров и чинов­ни­ков. В цен­ту­ри­ях было три штат­ные долж­но­сти для прин­ци­па­лов: tes­se­ra­rius (он пере­да­вал часо­вым пароль от стар­ших коман­ди­ров и про­ве­рял посты), op­tio (помощ­ник цен­ту­ри­о­на) и sig­ni­fer (зна­ме­но­сец когор­ты и одно­вре­мен­но хра­ни­тель сол­дат­ских вкла­дов). В of­fi­cia коли­че­ство долж­но­стей и штат­ных мест prin­ci­pa­les коле­ба­лось в зави­си­мо­сти от ран­га их началь­ни­ков. Наи­боль­шим оно было в of­fi­cia намест­ни­ков погра­нич­ных про­вин­ций с тре­мя леги­о­на­ми (см. схе­му на стр. 66).

Во гла­ве of­fi­cium намест­ни­ка про­вин­ции или лега­та леги­о­на сто­ял prin­ceps prae­to­rii (Ve­get., 2, 8). Долж­ность эту зани­мал обыч­но стар­ший цен­ту­ри­он, при­над­ле­жав­ший к pri­mi or­di­nes, кото­рый мог рас­счи­ты­вать на про­из­вод­ство в при­ми­пи­лы⁴⁴. К прин­цеп­су пре­то­рия, воз­глав­ляв­ше­му of­fi­cium намест­ни­ка про­вин­ции, был при­ко­ман­ди­ро­ван помощ­ник (adiu­tor), кото­рый име­но­вал­ся op­tio prae­to­rii или op­tio le­gio­nis⁴⁵. Цен­ту­ри­о­ну, воз­глав­ляв­ше­му of­fi­cium лега­та, помо­га­ли в его адми­ни­ст­ра­тив­ной рабо­те так­же 5 опци­о­нов пер­вой когор­ты (op­tio­nes coh. I)⁴⁶. В отли­чие от опци­о­нов, слу­жив­ших в цен­ту­ри­ях, опци­о­ны пре­то­рия и пер­вой с.68 когор­ты были свя­за­ны не со стро­е­вой служ­бой, а исклю­чи­тель­но с кан­це­ляр­ской работой⁴⁷.

Of­fi­cium намест­ни­ка про­вин­ции под­разде­лял­ся на кан­це­ляр­ский отдел, во гла­ве кото­ро­го сто­я­ли три кор­ни­ку­ля­рия, и судеб­ный отдел, кото­рый воз­глав­ля­ли три com­men­ta­rien­ses (или a com­men­ta­riis)⁴⁸. Кор­ни­ку­ля­рии и com­men­ta­rien­ses состав­ля­ли вер­хуш­ку кан­це­ляр­ских работ­ни­ков. Чис­лен­ность их была незна­чи­тель­ной (в шта­те намест­ни­ка про­вин­ции было все­го два-три кор­ни­ку­ля­рия, а у лега­та леги­о­на толь­ко один), и в сво­ем непо­сред­ст­вен­ном рас­по­ря­же­нии они име­ли помощ­ни­ков (adiu­to­res)⁴⁹.

В судеб­ном отде­ле вслед за com­men­ta­rien­ses шли по ран­гу spe­cu­la­to­res, кото­рые так же, как и com­men­ta­rien­ses, исполь­зо­ва­лись, глав­ным обра­зом, для помо­щи чинов­ни­кам выс­ше­го ран­га в их судеб­ной дея­тель­но­сти. Spe­cu­la­tors, кро­ме того, фигу­ри­ру­ют в каче­стве пала­чей, страж­ни­ков заклю­чен­ных, курье­ров и шпи­о­нов⁵⁰. Всех ниже по ран­гу сто­я­ли в судеб­ном отде­ле quaes­tio­na­rii, кото­рые про­из­во­ди­ли допро­сы и пыт­ки обви­ня­е­мых. Судеб­ный отдел мог вхо­дить в of­fi­cium толь­ко чинов­ни­ка, обла­дав­ше­го выс­шей юрис­дик­ци­ей, поэто­му com­men­ta­rien­ses, spe­cu­la­tors и quaes­tio­na­rii нель­зя обна­ру­жить в of­fi­cia лега­тов леги­о­нов и дру­гих воен­ных коман­ди­ров⁵¹.

В кан­це­ляр­ском отде­ле кор­ни­ку­ля­рии руко­во­ди­ли работой мно­го­чис­лен­ных писа­рей и сче­то­во­дов, кото­рые нахо­ди­лись в самом низу кан­це­ляр­ской иерар­хии и даже не вхо­ди­ли в раз­ряд prin­ci­pa­les.

Осо­бое место в of­fi­cia зани­ма­ли be­ne­fi­cia­rii con­su­la­ris (орди­нар­цы), кото­рые исполь­зо­ва­лись для выпол­не­ния раз­лич­но­го рода пору­че­ний намест­ни­ка про­вин­ции (SHA, Hadr. 2, 6).

Сход­ные функ­ции име­ли так­же и fru­men­ta­rii, сто­яв­шие ниже по ран­гу. Они пер­во­на­чаль­но выпол­ня­ли обя­зан­но­сти аген­тов по снаб­же­нию, а затем поли­цей­ских и курье­ров, обес­пе­чи­ваю­щих посто­ян­ную связь меж­ду штаб-квар­ти­рой про­вин­ци­аль­но­го намест­ни­ка и импе­ра­тор­ской рези­ден­ци­ей.

Фру­мен­та­рии, quaes­tio­na­rii и бене­фи­ци­а­рии при­над­ле­жа­ли к млад­шим prin­ci­pa­les — их жало­ва­нье было в пол­то­ра раза выше жало­ва­нья рядо­во­го леги­о­не­ра. К стар­шим prin­ci­pa­les при­над­ле­жа­ли спе­ку­ля­то­ры, com­men­ta­rien­ses и кор­ни­ку­ля­рии, а так­же op­tio prae­to­rii, кото­рые полу­ча­ли в два раза боль­ше про­сто­го сол­да­та⁵².

Вне of­fi­cium сто­я­ли при­ко­ман­ди­ро­ван­ные к намест­ни­ку про­вин­ции stra­to­res (коню­шие), equi­tes и pe­di­tes sin­gu­la­res, кото­рые нахо­ди­лись под коман­до­ва­ни­ем осо­бых цен­ту­ри­о­нов. Их общая чис­лен­ность пре­вы­ша­ла 1000 чело­век⁵³. Они слу­жи­ли в каче­стве тело­хра­ни­те­лей намест­ни­ков и мог­ли так­же исполь­зо­вать­ся для выпол­не­ния неслож­ных пору­че­ний.

Of­fi­cium намест­ни­ка импе­ра­тор­ской про­вин­ции, где сто­ял толь­ко один леги­он или вооб­ще не было леги­о­нов, по струк­ту­ре почти не отли­чал­ся от of­fi­cium намест­ни­ка трехле­ги­он­ной про­вин­ции, но был в два раза мень­ше. с.69 В импе­ра­тор­ские про­вин­ции, лишен­ные леги­о­нов, отко­ман­ди­ро­вы­ва­лись prin­ci­pa­les и im­mu­nes из леги­о­нов, рас­по­ло­жен­ных в сосед­них про­вин­ци­ях. В of­fi­cium лега­та леги­о­на не было судеб­но­го отде­ла и фру­мен­та­ри­ев. Наряду с кор­ни­ку­ля­ри­ем, стар­шим кан­це­ляр­ским работ­ни­ком, в этом of­fi­cium был ac­ta­rius, кото­рый, види­мо, заве­до­вал архи­вом леги­он­ной кан­це­ля­рии⁵⁴. Неболь­шие of­fi­cia име­ли в леги­о­нах tri­bu­ni la­tic­la­vii и prae­fec­ti castro­rum. Во гла­ве тако­го of­fi­cium сто­ял кор­ни­ку­ля­рий, под нача­лом кото­ро­го слу­жи­ли несколь­ко бене­фи­ци­а­ри­ев и либ­ра­ри­ев. Нако­нец, в рас­по­ря­же­ние каж­до­го три­бу­на ангу­сти­кла­ва было дано несколь­ко бене­фи­ци­а­ри­ев для веде­ния кан­це­ляр­ской работы и выпол­не­ния раз­лич­ных пору­че­ний⁵⁵.

Of­fi­cia име­ли не толь­ко воен­ные коман­ди­ры и намест­ни­ки импе­ра­тор­ских про­вин­ций, но и слу­жив­шие в этих про­вин­ци­ях про­ку­ра­то­ры. Пер­вое упо­ми­на­ние о таких of­fi­cia содер­жит­ся в пере­пис­ке Пли­ния с Тра­я­ном, отно­ся­щей­ся к нача­лу II в. Из этой пере­пис­ки мож­но узнать, что к про­ку­ра­то­ру про­вин­ции Вифи­нии Гемел­ли­ну было посто­ян­но при­ко­ман­ди­ро­ва­но 11 бене­фи­ци­а­ри­ев, а к вспо­мо­га­тель­но­му про­ку­ра­то­ру про­вин­ции — воль­ноот­пу­щен­ни­ку импе­ра­то­ра Мак­си­му — 4, и что эти вои­ны исполь­зо­ва­лись про­ку­ра­то­ра­ми в каче­стве охра­ны (Plin., Ep. X, 27—28). Кан­це­ляр­ская работа, види­мо, вся выпол­ня­лась импе­ра­тор­ски­ми раба­ми и воль­ноот­пу­щен­ни­ка­ми, нахо­див­ши­ми­ся в под­чи­не­нии у этих про­ку­ра­то­ров.

Судя по эпи­гра­фи­че­ским свиде­тель­ствам, во II в. скла­ды­ва­ют­ся of­fi­cia про­ку­ра­то­ров, напо­ми­наю­щие по струк­ту­ре of­fi­cia воен­ных три­бу­нов. Во гла­ве тако­го of­fi­cium сто­ит кор­ни­ку­ля­рий, в под­чи­не­нии кото­ро­го нахо­дят­ся бене­фи­ци­а­рии⁵⁶.

Нет пол­ной ясно­сти в вопро­се об of­fi­cia про­кон­су­лов сенат­ских про­вин­ций. Толь­ко о про­кон­су­ле Афри­ки опре­де­лен­но извест­но, что в его шта­те были бене­фи­ци­а­рии⁵⁷. Одна­ко Афри­ка зани­ма­ла осо­бое поло­же­ние сре­ди сенат­ских про­вин­ций, посколь­ку в ней был рас­по­ло­жен III Авгу­стов леги­он.

Что же каса­ет­ся of­fi­cia осталь­ных про­кон­су­лов, то о них мож­но судить на осно­ва­нии уже упо­ми­нав­шей­ся выше над­пи­си про­кон­су­ла Македо­нии. Вслед за име­на­ми рабов про­кон­су­ла идут име­на людей, поло­же­ние кото­рых оха­рак­те­ри­зо­ва­но сло­вом mi­li­tes. После имен неко­то­рых из них сто­ят еще не рас­шиф­ро­ван­ные сокра­ще­ния⁵⁸. Один из воен­ных (mi­les epis­tu­la­rius) выпол­нял, види­мо, функ­ции курье­ра, дру­гой — име­ет ранг a(diu­tor) cen­tu­rio­nis. Это, воз­мож­но, кос­вен­но ука­зы­ва­ет на то, что в рас­по­ря­же­нии про­кон­су­ла было зна­чи­тель­ное коли­че­ство сол­дат, кото­рые дей­ст­во­ва­ли ско­рее все­го почти исклю­чи­тель­но в каче­стве охра­ны про­кон­су­ла (с чем и свя­за­но отсут­ст­вие в над­пи­си обо­зна­че­ний долж­но­стей im­mu­nes и prin­ci­pa­les). Види­мо, кан­це­ляр­ская работа в основ­ном выпол­ня­лась раба­ми и воль­ноот­пу­щен­ни­ка­ми про­кон­су­лов и их ami­ci.

В Риме of­fi­cia из воен­ных были не толь­ко у пре­то­ри­ан­ских пре­фек­тов, пре­фек­та горо­да и пре­фек­та виги­лов, имев­ших под сво­им коман­до­ва­ни­ем вой­ска, но и у чинов­ни­ков с чисто граж­дан­ски­ми функ­ци­я­ми: пре­фек­та с.70 анно­ны и про­ку­ра­то­ра анно­ны Остии (pro­cu­ra­tor an­no­nae Os­tien­sis)⁵⁹. Оче­вид­но, of­fi­cia пре­фек­тов горо­да и виги­лов (а так­же под­чи­нен­ных им коман­ди­ров) по сво­им раз­ме­рам не усту­па­ли самым круп­ным of­fi­cia погра­нич­ных про­вин­ций, a of­fi­cia пре­то­ри­ан­ских пре­фек­тов и три­бу­нов, воз­мож­но, даже пре­вос­хо­ди­ли их⁶⁰.

Кро­ме мно­го­чис­лен­ных prin­ci­pa­les, слу­жив­ших в of­fi­cia выс­ших пре­фек­тов, в Риме посто­ян­но нахо­ди­лось зна­чи­тель­ное чис­ло prin­ci­pa­les из of­fi­cia намест­ни­ков импе­ра­тор­ских про­вин­ций. Это были фру­мен­та­рии и спе­ку­ля­то­ры, исполь­зо­вав­ши­е­ся для свя­зи Рима с про­вин­ци­я­ми, а так­же для выпол­не­ния раз­лич­ных пору­че­ний поли­цей­ско­го харак­те­ра. Чис­лен­ность их дости­га­ла 300—400 чело­век⁶¹.

Более ответ­ст­вен­ные пору­че­ния воз­ла­га­лись на цен­ту­ри­о­нов, исполь­зо­вав­ших­ся для штаб­ной работы и снаб­же­ния леги­о­нов про­до­воль­ст­ви­ем: cen­tu­rio­nes fru­men­ta­rii, su­per­nu­me­ra­rii и de­pu­ta­ti. В каж­дом леги­оне, види­мо, была одна штат­ная долж­ность cen­tu­rio fru­men­ta­rius и опре­де­лен­ное коли­че­ство сверх­штат­ных цен­ту­ри­о­нов, кото­рые назы­ва­лись cen­tu­rio­nes su­per­nu­me­ra­rii и de­pu­ta­ti⁶². В Риме отко­ман­ди­ро­ван­ные из леги­о­нов цен­ту­ри­о­ны жили, как и фру­мен­та­рии и спе­ку­ля­то­ры, в Castra pe­re­gri­no­rum⁶³.

По мере того как скла­ды­ва­лись of­fi­cia, уком­плек­то­ван­ные prin­ci­pa­les и im­mu­nes, выкри­стал­ли­зо­вы­вал­ся и опре­де­лен­ный тип карье­ры prin­ci­pa­lis. Во II в. эта карье­ра состо­я­ла из чере­до­ва­ния млад­ших и стар­ших кан­це­ляр­ских постов и постов в цен­ту­рии. Цен­ту­ри­он, про­шед­ший такую карье­ру, обла­дал как команд­ным, так и адми­ни­ст­ра­тив­ным опы­том. Рань­ше все­го и в наи­бо­лее закон­чен­ном виде карье­ра тако­го рода скла­ды­ва­ет­ся у prin­ci­pa­les, слу­жив­ших в пре­то­ри­ан­ской гвар­дии и в город­ских когор­тах. В этих частях она, как пра­ви­ло, начи­на­лась с млад­ших кан­це­ляр­ских постов, за кото­ры­ми сле­до­ва­ли посты в цен­ту­рии. С этих постов пере­хо­ди­ли на стар­шие кан­це­ляр­ские долж­но­сти, вслед за кото­ры­ми пре­то­ри­ан­цы посред­ст­вом evo­ca­tio мог­ли достиг­нуть цен­ту­ри­о­на­та⁶⁴.

При­мер тако­го рода карье­ры в пре­то­ри­ан­ской гвар­дии мож­но най­ти уже при Фла­ви­ях⁶⁵, но пол­но­стью завер­шен­ный вид она при­ни­ма­ет уже во II в. Чаще все­го prin­ci­pa­lis из пре­то­ри­ан­цев после служ­бы на низ­ших кан­це­ляр­ских долж­но­стях про­хо­дил после­до­ва­тель­но один за дру­гим все три поста в цен­ту­рии и затем закан­чи­вал свою служ­бу на долж­но­сти, be­ne­fi­cia­rius prae­fec­to­rum prae­to­rio⁶⁶. Чтобы достиг­нуть поста цен­ту­ри­о­на, ему надо было после 16 лет служ­бы в гвар­дии еще несколь­ко лет слу­жить в каче­стве evo­ca­tus. Осо­бен­но пока­за­тель­на с этой точ­ки зре­ния карье­ра неко­е­го Секс­тия, кото­рый был зачис­лен в пре­то­ри­ан­скую гвар­дию в с.71 140 г., стал prin­ci­pa­lis в 146 г. и зани­мал долж­но­сти: exac­tus — tes­se­ra­rius — op­tio — sig­ni­fer — be­ne­fi­cia­rius praeff. prae­to­rio, а в 157 г. стал evo­ca­tus. В 162 г. он полу­чил пост цен­ту­ри­о­на и, про­слу­жив на этом посту в несколь­ких леги­о­нах, в 192 г. был про­из­веден в при­ми­пи­лы⁶⁷.

Дру­гой тип карье­ры был гораздо более редок и пред­на­зна­чал­ся, види­мо, толь­ко для луч­ших сол­дат⁶⁸. Такие пре­то­ри­ан­цы после служ­бы на низ­ших кан­це­ляр­ских долж­но­стях зани­ма­ли толь­ко два поста в цен­ту­рии, затем — долж­ность fis­ci cu­ra­tor⁶⁹ и после это­го назна­ча­лись на долж­ность кор­ни­ку­ля­рия три­бу­на или пре­то­ри­ан­ских пре­фек­тов⁷⁰. Пост кор­ни­ку­ля­рия пре­то­ри­ан­ских пре­фек­тов давал тому, кто его зани­мал, воз­мож­ность стать цен­ту­ри­о­ном до кон­ца 16-лет­не­го сро­ка служ­бы в гвар­дии, т. е. без evo­ca­tio⁷¹. Цен­ту­ри­о­ны из кор­ни­ку­ля­ри­ев пре­то­ри­ан­ских пре­фек­тов име­ли луч­шие пер­спек­ти­вы про­дви­же­ния по служ­бе, им было лег­че, чем про­чим, полу­чить ранг при­ми­пи­ла и вой­ти, таким обра­зом, в ряды всад­ни­че­ско­го сосло­вия⁷².

В целом мож­но отме­тить, что в пре­то­ри­ан­ской гвар­дии кан­це­ляр­ские посты име­ли боль­шее зна­че­ние в карье­ре prin­ci­pa­les, чем стро­е­вые, и те, кто зани­мал боль­ше кан­це­ляр­ских и мень­ше стро­е­вых постов, быст­рее про­дви­га­лись по служ­бе. То же самое было и в город­ских когор­тах⁷³. Оче­вид­но, это явле­ние объ­яс­ня­ет­ся тем, что эти части ред­ко при­ни­ма­ли уча­стие в бое­вых дей­ст­ви­ях и с насто­я­щей стро­е­вой служ­бой были свя­за­ны сла­бо. Вме­сте с тем они широ­ко исполь­зо­ва­лись для выпол­не­ния раз­лич­ных пору­че­ний адми­ни­ст­ра­тив­но­го и поли­цей­ско­го харак­те­ра.

Пре­то­ри­ан­цы, про­шед­шие карье­ру prin­ci­pa­lis, при­об­ре­та­ли опыт кан­це­ляр­ской, а отча­сти и адми­ни­ст­ра­тив­ной работы. В том слу­чае, если их даль­ней­шая карье­ра скла­ды­ва­лась удач­но, они мог­ли закон­чить свою служ­бу на посту про­ку­ра­то­ра выс­ше­го ран­га⁷⁴.

В III в. кан­це­ляр­ская работа prin­ci­pa­les из of­fi­cia выс­ших пре­фек­тов при­об­ре­та­ет еще боль­шее зна­че­ние, чем рань­ше, вслед­ст­вие того, что адми­ни­ст­ра­тив­ная и судеб­ная ком­пе­тен­ция этих пре­фек­тов в то вре­мя зна­чи­тель­но воз­рос­ли.

Появ­ля­ют­ся новые кан­це­ляр­ские долж­но­сти, до сих пор неиз­вест­ные. В пре­то­ри­ан­ской гвар­дии засвиде­тель­ст­во­ва­на долж­ность eques si­ve ta­bu­la­rius⁷⁵, а в когор­тах виги­лов — ta­bu­la­rius be­ne­fi­cia­rius prae­fec­ti и про­сто ta­bu­la­rius⁷⁶. Судя по харак­те­ру номен­кла­ту­ры, мож­но заклю­чить, что речь может идти не столь­ко о созда­нии новых постов в of­fi­cia, сколь­ко о наде­ле­нии prin­ci­pa­les, зани­мав­ших ста­рые долж­но­сти, новы­ми обя­зан­но­стя­ми. Види­мо, им было пору­че­но зани­мать­ся финан­со­вым с.72 дело­про­из­вод­ст­вом, т. е. выпол­нять работу, кото­рая до тех пор по тра­ди­ции пору­ча­лась импе­ра­тор­ским отпу­щен­ни­кам⁷⁷.

Тогда же появ­ля­ют­ся и такие долж­но­сти, как os­tia­rius и ca­na­li­cu­la­rius⁷⁸, не нахо­дя­щие ана­ло­гий в дру­гих отрас­лях адми­ни­ст­ра­ции, вслед­ст­вие чего труд­но гово­рить с опре­де­лен­но­стью об их назна­че­нии⁷⁹. С дру­гой сто­ро­ны, мож­но утвер­ждать, что prin­ci­pa­les, зани­мав­шие новые долж­но­сти scri­nia­rius и pri­miscri­nius⁸⁰, выпол­ня­ли чисто кан­це­ляр­ские обя­зан­но­сти, посколь­ку уже со II в. в цен­траль­ных ведом­ствах сло­вом scri­nia обо­зна­ча­ли кан­це­ля­рию или ее отдел⁸¹. Воз­мож­но, что scri­nia­rius и pri­miscri­nius были, как и табу­ля­рии, свя­за­ны с финан­со­вой отчет­но­стью, посколь­ку в Позд­ней импе­рии тер­ми­ном scri­nia­rius обо­зна­ча­ли сче­то­во­да, а pri­miscri­nius воз­глав­лял финан­со­вый отдел в ведом­стве пре­фек­та горо­да⁸².

На рубе­же II и III вв. изме­ня­ет­ся харак­тер карье­ры prin­ci­pa­les, слу­жив­ших в частях, рас­по­ло­жен­ных в Риме. Раз­но­сто­рон­ние карье­ры, вклю­чав­шие в себя посты и в цен­ту­рии и в of­fi­cia исче­за­ют⁸³. Появ­ля­ют­ся prin­ci­pa­les, чья служ­ба вся про­шла в кан­це­ля­ри­ях. Типич­ным при­ме­ром подоб­ной карье­ры может слу­жить карье­ра пре­то­ри­ан­ца, кото­рый с поста pri­miscri­nius castro­rum prae­to­ria­no­rum был назна­чен os­tia­rius пре­то­ри­ан­ских пре­фек­тов, затем ca­na­li­cu­la­rius, после чего был про­из­веден в cen­tu­no fru­men­ta­rius. Он достиг ран­га при­ми­пи­ла, так и не сопри­кос­нув­шись с тягота­ми стро­е­вой служ­бы в армии⁸⁴.

Карье­ры тако­го же рода мож­но обна­ру­жить и у виги­лов, один из кото­рых после един­ст­вен­но­го стро­е­во­го поста ve­xil­la­rius зани­мал после­до­ва­тель­но долж­но­сти be­ne­fi­cia­rius sub­prae­fec­ti, be­ne­fi­cia­rius prae­fec­ti, ta­bu­la­rius be­ne­fi­cia­rius prae­fec­ti, com­men­ta­rien­sis prae­fec­ti, и, нако­нец, cor­ni­cu­la­rius prae­fec­ti⁸⁵.

В новых усло­ви­ях кан­це­ляр­ские карье­ры prin­ci­pa­les, слу­жив­ших в Риме, ста­но­вят­ся более пер­спек­тив­ны­ми, чем рань­ше. В III в. в пре­то­ри­ан­ской гвар­дии пря­мое про­из­вод­ство в цен­ту­ри­о­ны ста­но­вит­ся воз­мож­ным не толь­ко для кор­ни­ку­ля­ри­ев пре­фек­та, но и для зани­мав­ших кан­це­ляр­ские посты бене­фи­ци­а­рия пре­фек­та, ости­а­рия и табу­ля­рия⁸⁶.

Если рань­ше подав­ля­ю­щее боль­шин­ство prin­ci­pa­les, преж­де чем полу­чить пост цен­ту­ри­о­на, долж­но было про­слу­жить 16 лет в гвар­дии и еще несколь­ко лет в каче­стве evo­ca­ti, то теперь откры­лась воз­мож­ность для более быст­ро­го про­дви­же­ния. Так, напри­мер, Авре­лий Авгу­сти­ан при поступ­ле­нии в армию полу­чил долж­ность ex­cep­tor в of­fi­cia намест­ни­ка Мёзии, через четы­ре года был пере­веден в пре­то­ри­ан­скую гвар­дию с.73 на пост eques si­ve ta­bu­la­rius и еще через пять лет был про­из­веден в цен­ту­ри­о­ны⁸⁷.

Из prin­ci­pa­les, полу­чив­ших пря­мое назна­че­ние в цен­ту­ри­о­ны, чьи карье­ры нам извест­ны, один стал cen­tu­no fru­men­ta­rius⁸⁸, дру­гой — цен­ту­ри­о­ном город­ской когор­ты⁸⁹, тре­тий, види­мо, занял пост сверх­штат­но­го цен­ту­ри­о­на при намест­ни­ке Сирии⁹⁰, како­го рода служ­бу нес чет­вер­тый — неяс­но, но, воз­мож­но, и он был занят не стро­е­вой, а штаб­ной работой⁹¹. Веро­ят­но, у мно­гих prin­ci­pa­les, полу­чив­ших пост цен­ту­ри­о­на после служ­бы в of­fi­cia, изме­нял­ся не харак­тер, а толь­ко мас­шта­бы их дея­тель­но­сти, и они по-преж­не­му были свя­за­ны с кан­це­ляр­ской и адми­ни­ст­ра­тив­ной работой.

Как появ­ле­ние новых кан­це­ляр­ских долж­но­стей, так и окон­ча­тель­ное оформ­ле­ние чисто кан­це­ляр­ской карье­ры свиде­тель­ст­ву­ют о том, что с кон­ца II — нача­ла III в. prin­ci­pa­les, слу­жив­шие в of­fi­cia выс­ших пре­фек­тов, окон­ча­тель­но теря­ют связь со стро­е­вой служ­бой и пре­вра­ща­ют­ся из воен­ных, заня­тых кан­це­ляр­ской работой, в кан­це­ля­ри­стов с воен­ным зва­ни­ем.

Во II в. карье­ра prin­ci­pa­les из погра­нич­ных леги­о­нов так же, как и карье­ра их собра­тьев в Риме, состо­я­ла из чере­до­ва­ния кан­це­ляр­ских постов и постов в цен­ту­рии, при­чем послед­ние име­ли в про­вин­ци­ях гораздо боль­шее зна­че­ние, чем в Риме. Клю­че­вым постом в карье­ре prin­ci­pa­lis из леги­о­на был в то вре­мя стро­е­вой пост опци­о­на. В цен­ту­ри­о­ны про­из­во­ди­ли толь­ко с это­го поста или, зна­чи­тель­но реже, с дру­го­го стар­ше­го стро­е­во­го поста — sig­ni­fer, одна­ко и с этой долж­но­сти prin­ci­pa­lis не мог быть про­из­веден в цен­ту­ри­о­ны, если он до это­го не зани­мал пост опци­о­на⁹². Ни один из кан­це­ляр­ских постов не давал досту­па к долж­но­сти цен­ту­ри­о­на⁹³.

Но к нача­лу III в. и в карье­ре prin­ci­pa­les из про­вин­ций кан­це­ляр­ские посты при­об­ре­та­ют боль­шее зна­че­ние. Это свя­за­но с изме­не­ни­ем харак­те­ра дея­тель­но­сти и ком­пе­тен­ции prin­ci­pa­les на кан­це­ляр­ских долж­но­стях. Самые зна­чи­тель­ные изме­не­ния пре­тер­пе­ли долж­но­сти fru­men­ta­rius и spe­cu­la­tor, посколь­ку зани­мав­шие их prin­ci­pa­les были тес­но свя­за­ны с Римом. Уже начи­ная с Адри­а­на, тем из них, кото­рые нахо­ди­лись в Castra pe­re­gri­no­rum, ста­ли пору­чать, кро­ме все­го про­че­го, так­же работу осве­до­ми­те­лей в импе­ра­тор­ском двор­це (SHA, Hadr. 11, 4, 6). Затем исполь­зо­ва­ние fru­men­ta­rii и spe­cu­la­to­res в каче­стве тай­ной поли­ции рас­ши­ря­ет­ся. Посто­ян­но кур­си­руя меж­ду Римом и погра­нич­ны­ми про­вин­ци­я­ми, они мог­ли соби­рать обшир­ную инфор­ма­цию о настро­е­нии в леги­о­нах и при штаб-квар­ти­рах намест­ни­ков и выпол­нять работу осве­до­ми­те­лей. С кон­ца II в. фру­мен­та­ри­ям и спе­ку­ля­то­рам ста­ли пору­чать, наряду со сбо­ром инфор­ма­ции, рас­сле­до­ва­ни­я­ми и аре­ста­ми, так­же совер­ше­ние поли­ти­че­ских убийств⁹⁴.

с.74 Появ­ле­ние таких обя­зан­но­стей у фру­мен­та­ри­ев и спе­ку­ля­то­ров при­ве­ло к тому, что их ста­тус и пер­спек­ти­вы про­дви­же­ния по служ­бе изме­ни­лись. Из млад­ших prin­ci­pa­les фру­мен­та­рии, види­мо, в нача­ле III в. пере­во­дят­ся в раз­ряд стар­ших⁹⁵. С того же вре­ме­ни и фру­мен­та­рии и спе­ку­ля­то­ры полу­ча­ют пря­мое про­из­вод­ство на посты cen­tu­rio fru­men­ta­rius и cen­tu­rio de­pu­ta­tus⁹⁶. В свою оче­редь с кон­ца II — нача­ла III в. люди, кото­рые зани­ма­ли эти посты, мог­ли рас­счи­ты­вать на пря­мое про­из­вод­ство в ранг при­ми­пи­лов⁹⁷. Им была откры­та доро­га к бле­стя­щей адми­ни­ст­ра­тив­ной карье­ре. Сохра­ни­лись свиде­тель­ства о вышед­ших из чис­ла этих цен­ту­ри­о­нов в III в. четы­рех пре­то­ри­ан­ских пре­фек­тах⁹⁸, началь­ни­ке ведом­ства импе­ра­тор­ской кан­це­ля­рии⁹⁹ и тро­их про­ку­ра­то­рах выс­ше­го ран­га¹⁰⁰. И хотя пост cen­tu­rio fru­men­ta­rius или de­pu­ta­tus мож­но было полу­чить так­же и путем пря­мо­го назна­че­ния или с долж­но­сти ca­na­li­cu­la­rius в пре­то­ри­ан­ской гвар­дии, тем не менее вряд ли при­хо­дит­ся сомне­вать­ся, что опре­де­лен­ная часть выс­ших чинов­ни­ков, начи­нав­ших свою карье­ру в Castra pe­re­gri­no­rum, вышла из про­вин­ци­аль­ных фру­мен­та­ри­ев и спе­ку­ля­то­ров¹⁰¹.

В тече­ние II в. про­ис­хо­дят так­же серь­ез­ные изме­не­ния в функ­ци­ях и ком­пе­тен­ции тех prin­ci­pa­les, кото­рые зани­ма­ли долж­ность be­ne­fi­cia­rius con­su­la­ris. Начи­ная с прав­ле­ния Адри­а­на, им часто пору­ча­ет­ся само­сто­я­тель­ное коман­до­ва­ние неболь­ши­ми поста­ми — sta­tio­nes¹⁰². Эти посты, как пока­зал А. Дома­шев­ский¹⁰³, под­разде­ля­лись на две кате­го­рии. К пер­вой отно­си­лись те, кото­рые нахо­ди­лись внут­ри воен­ных лаге­рей и укреп­ле­ний и были пред­на­зна­че­ны для управ­ле­ния рас­по­ла­гав­ши­ми­ся отряда­ми из леги­о­не­ров и вои­нов вспо­мо­га­тель­ных когорт, пред­став­ляя собой вре­мен­ные кан­це­ля­рии век­сил­ля­ций¹⁰⁴. Ко вто­рой кате­го­рии отно­си­лись посты, кото­рые были рас­по­ло­же­ны на ter­ri­to­rium le­gio­nis, обес­пе­чи­вая связь меж­ду сосед­ни­ми воен­ны­ми лаге­ря­ми, а кро­ме того, само­сто­я­тель­ные посты, нахо­див­ши­е­ся на скре­ще­нии круп­ных и мел­ких дорог и обес­пе­чи­вав­шие без­опас­ность дви­же­ния по этим доро­гам. Посты послед­не­го рода осо­бен­но широ­ко рас­про­стра­ня­ют­ся с кон­ца II в., при­чем не толь­ко в погра­нич­ных, но и во внут­рен­них рай­о­нах импе­ра­тор­ских с.75 про­вин­ций¹⁰⁵. Бене­фи­ци­а­рии, сто­яв­шие во гла­ве этих постов, име­ли под сво­им коман­до­ва­ни­ем неболь­шие отряды поли­цей­ских сол­дат (bur­ga­rii), наби­рав­ших­ся из соста­ва мест­ных войск (nu­me­ri). При Севе­рах в зада­чу этих бене­фи­ци­а­ри­ев вхо­дит, кро­ме охра­ны тор­го­вых маги­ст­ра­лей от раз­бой­ни­ков, так­же помощь импе­ра­тор­ским чинов­ни­кам в сбо­ре нало­гов, взи­ма­нии раз­лич­ных повин­но­стей, а воз­мож­но, и в про­веде­нии рекрут­ских набо­ров¹⁰⁶. В этих усло­ви­ях бене­фи­ци­а­рии намест­ни­ков про­во­дят зна­чи­тель­ную часть сво­его сро­ка воен­ной служ­бы, воз­глав­ляя то одну, то дру­гую sta­tio¹⁰⁷. Неред­ко, види­мо, sta­tio­nes бене­фи­ци­а­ри­ев рас­по­ла­га­лись в одном месте с тамо­жен­ны­ми, на кото­рых нес­ли служ­бу импе­ра­тор­ские рабы и отпу­щен­ни­ки¹⁰⁸. В этих слу­ча­ях бене­фи­ци­а­рии с под­чи­нен­ны­ми им коман­да­ми охра­ня­ли тамо­жен­ни­ков, а воз­мож­но, так­же бра­ли на себя часть кан­це­ляр­ской работы, кото­рая велась на тамо­жен­ных sta­tio­nes¹⁰⁹.

В целом на про­тя­же­нии III в. сфе­ра дея­тель­но­сти бене­фи­ци­а­ри­ев, коман­до­вав­ших само­сто­я­тель­ны­ми поли­цей­ски­ми поста­ми, рас­ши­ря­ет­ся, а их функ­ции услож­ня­ют­ся. Они начи­на­ют под­ме­нять собой мест­ных чинов­ни­ков и судей, пре­тен­ду­ют на то, чтобы самим взи­мать пошли­ны, судить и заклю­чать в тюрь­му¹¹⁰.

В свя­зи с этим изме­ня­ет­ся их ста­тус. Види­мо, в нача­ле III в. они пере­во­дят­ся в раз­ряд стар­ших prin­ci­pa­les¹¹¹. Тогда же появ­ля­ют­ся слу­чаи пря­мо­го про­из­вод­ства с поста be­ne­fi­cia­rius con­su­la­ris на долж­ность цен­ту­ри­о­на¹¹². И хотя подав­ля­ю­щее боль­шин­ство бене­фи­ци­а­ри­ев намест­ни­ка не мог­ло рас­счи­ты­вать на про­из­вод­ство в цен­ту­ри­о­ны и долж­но было выхо­дить в отстав­ку в этой же самой долж­но­сти¹¹³, тем не менее их обще­ст­вен­ное и мате­ри­аль­ное поло­же­ние не остав­ля­ли желать луч­ше­го. Мно­гие be­ne­fi­cia­rii con­su­la­ris, слу­жив­шие в вой­сках Дунай­ско­го реги­о­на, после отстав­ки ста­но­ви­лись деку­ри­о­на­ми погра­нич­ных муни­ци­пи­ев, что было воз­мож­но толь­ко при нали­чии цен­за в 100 тыс. сестер­ци­ев¹¹⁴. Неко­то­рые be­ne­fi­cia­rii con­su­la­ris после выхо­да в отстав­ку полу­ча­ли пост в mi­li­tia equestris, что, види­мо, ука­зы­ва­ет на нали­чие у них цен­за с.76 в 400 тыс. сестер­ци­ев¹¹⁵. Оче­вид­но, что бене­фи­ци­а­рии намест­ни­ков, коман­до­вав­шие само­сто­я­тель­ны­ми поли­цей­ски­ми поста­ми и актив­но вме­ши­вав­ши­е­ся в сфе­ру дея­тель­но­сти мест­ных вла­стей, обла­да­ли, кро­ме жало­ва­нья, и дру­ги­ми источ­ни­ка­ми дохо­дов.

В нача­ле III в. изме­ня­ет­ся поло­же­ние и харак­тер дея­тель­но­сти тех воен­ных, кото­рые слу­жи­ли в кан­це­ляр­ском отде­ле of­fi­cia намест­ни­ков: кор­ни­ку­ля­ри­ев и под­на­чаль­ных им раз­но­го рода писа­рей. Они начи­на­ют полу­чать ответ­ст­вен­ные пору­че­ния. Так, в Нуми­дии в 198—201 гг. кор­ни­ку­ля­рии намест­ни­ка про­вин­ции про­во­ди­ли по его при­ка­зу наде­ле­ние посе­лен­цев поля­ми, паст­би­ща­ми и источ­ни­ка­ми воды¹¹⁶. В Верх­ней Гер­ма­нии в над­пи­си, отно­ся­щей­ся к 219 г. н. э., фигу­ри­ру­ет mi­les leg. XXII An­to­ni­nia­nae P. P. F. im­mu­nis con­su­la­ris, cu­ras agens vi­co Sa­lo­du­ro¹¹⁷.

С нача­ла III в. кан­це­ляр­ских работ­ни­ков из воен­ных при­вле­ка­ют к рабо­те в обла­стях, где они рань­ше почти не были пред­став­ле­ны. В это вре­мя рез­ко уве­ли­чи­ва­ет­ся чис­лен­ность и зна­че­ние воен­ных кан­це­ля­ри­стов в of­fi­cia импе­ра­тор­ских про­ку­ра­то­ров. В над­пи­си из Фри­гии гово­рит­ся об op­tio, дей­ст­во­вав­шем в 200 г. н. э. в рас­по­ря­же­нии про­ку­ра­то­ра-отпу­щен­ни­ка, управ­ляв­ше­го боль­шим ком­плек­сом импе­ра­тор­ских име­ний¹¹⁸. В дру­гой над­пи­си из Лугдун­ской Гал­лии засвиде­тель­ст­во­ван op­tio pro­cu­ra­to­ris du­ce­na­rii, слу­жив­ший в шта­те про­ку­ра­то­ра этой про­вин­ции не ранее кон­ца II — нача­ла III в.¹¹⁹. От того же вре­ме­ни до нас дошли свиде­тель­ства о том, что в of­fi­cia это­го про­ку­ра­то­ра слу­жи­ли exac­ti, избран­ные из век­сил­ля­ций гер­ман­ских леги­о­нов, рас­по­ло­жен­ных в Лугдуне¹²⁰.

Если и не в обе­их над­пи­сях, упо­ми­наю­щих op­tio­nes pro­cu­ra­to­ris, то уж во вся­ком слу­чае в послед­ней из них гово­рит­ся о долж­но­сти op­tio prae­to­rii — помощ­ни­ка prin­ceps prae­to­rii (цен­ту­ри­о­на, воз­глав­ляв­ше­го круп­ный of­fi­cium). Таким обра­зом, мож­но пред­по­ло­жить, что of­fi­cium про­ку­ра­то­ра Лугдун­ской Гал­лии стал столь боль­шим, что для управ­ле­ния им при­шлось выде­лить цен­ту­ри­о­на. О таком же of­fi­cium свиде­тель­ст­ву­ет над­пись из Эфе­са (215 г. н. э.) посвя­ще­ние в честь про­ку­ра­то­ра Азии, кото­рое поста­ви­ли его cor­ni­cu­la­rii et be­ne­fi­cia­rii et exac­ti¹²¹. В of­fi­cium воен­ных коман­дую­щих несколь­ко кор­ни­ку­ля­ри­ев (двое или трое) мог­ло быть толь­ко у намест­ни­ков про­вин­ций. Поэто­му воз­мож­но, что of­fi­cium про­ку­ра­то­ра Азии был немно­гим мень­ше, чем of­fi­cia импе­ра­тор­ских намест­ни­ков (100—200 слу­жа­щих).

Чрез­вы­чай­но инте­рес­но упо­ми­на­ние либ­ра­ри­ев и осо­бен­но exac­ti (сче­то­во­дов), слу­жив­ших в of­fi­cia про­ку­ра­то­ров. Рань­ше эти долж­но­сти в свя­зи с дея­тель­но­стью про­ку­ра­то­ров не упо­ми­на­лись, посколь­ку кан­це­ляр­скую работу и в первую оче­редь работу, свя­зан­ную с финан­со­вым дело­про­из­вод­ст­вом, вели импе­ра­тор­ские рабы и отпу­щен­ни­ки, слу­жив­шие в табу­ля­рии про­ку­ра­то­ра. Види­мо, exac­ti про­ку­ра­то­ров дуб­ли­ро­ва­ли работу adiu­to­res из «fa­mi­lia Cae­sa­ris», вхо­див­ших в их штат. Таким обра­зом, дея­тель­ность кан­це­ляр­ских работ­ни­ков из леги­о­нов при­об­ре­та­ет с.77 чер­ты, ана­ло­гич­ные с дея­тель­но­стью кан­це­ляр­ских работ­ни­ков из «fa­mi­lia Cae­sa­ris»¹²².

В юриди­че­ских сочи­не­ни­ях нача­ла III в. упо­ми­на­ет­ся о раз­лич­но­го рода воен­ных слу­жи­те­лях в шта­те про­кон­су­лов. Уль­пи­ан в трак­та­те «De of­fi­cio pro­con­su­lis» отме­чал, что намест­ни­ки сенат­ских про­вин­ций долж­ны иметь в сво­ем шта­те в каче­стве stra­to­res (коню­ших и тело­хра­ни­те­лей) не сво­их рабов, а вои­нов¹²³. В дру­гом месте он гово­рит, что про­кон­сул в слу­чае нуж­ды может при­да­вать в помощь кура­то­рам, руко­во­дя­щим стро­и­тель­ст­вом и ремон­том обще­ст­вен­ных зда­ний, воен­ных слу­жа­щих — mi­nis­te­ria mi­li­ta­ria¹²⁴. Судя по этим упо­ми­на­ни­ям, коли­че­ство раз­лич­но­го рода воен­ных слу­жа­щих в шта­те про­кон­су­лов воз­рас­та­ет к нача­лу III в., и они начи­на­ют вытес­нять при­слу­жи­вав­ших про­кон­су­лам рабов. Не исклю­че­но, что в чис­ло этих слу­жа­щих вхо­ди­ло так­же и неко­то­рое коли­че­ство воен­ных кан­це­ля­ри­стов, потес­нив­ших слу­жа­щих из рабов и воль­ноот­пу­щен­ни­ков про­кон­су­ла, одна­ко отсут­ст­вие эпи­гра­фи­че­ских свиде­тельств меша­ет прий­ти к сколь­ко-нибудь опре­де­лен­ным выво­дам¹²⁵.

К нача­лу III в. отно­сит­ся так­же пер­вое свиде­тель­ство о служ­бе prin­ci­pa­les в of­fi­cium эпи­стра­те­га¹²⁶.

Наме­тив­ше­е­ся в целом с нача­ла III в. зна­чи­тель­ное рас­ши­ре­ние ком­пе­тен­ции и обла­сти дея­тель­но­сти воен­ных кан­це­ля­ри­стов ска­за­лось на их поло­же­нии и харак­те­ре их карье­ры. Пря­мое про­из­вод­ство в цен­ту­ри­о­ны кор­ни­ку­ля­ри­ев намест­ни­ков и лега­тов леги­о­нов, впер­вые засвиде­тель­ст­во­ван­ное в кон­це прав­ле­ния Мар­ка Авре­лия, зна­чи­тель­но рас­ши­ря­ет­ся при Сеп­ти­мии Севе­ре¹²⁷. В то же самое вре­мя млад­шие кан­це­ля­ри­сты из леги­о­нов (lib­ra­rii, exac­ti и ex­cep­to­res), кото­рые до это­го счи­та­лись im­mu­nes, были воз­веде­ны в ранг prin­ci­pa­les и ста­ли полу­чать полу­тор­ный оклад¹²⁸. Млад­шие кан­це­ля­ри­сты из of­fi­cia намест­ни­ков про­вин­ций мог­ли теперь при бла­го­при­ят­ных обсто­я­тель­ствах рас­счи­ты­вать на быст­рое про­дви­же­ние по служ­бе.

Итак, мож­но отме­тить, что к нача­лу III в. как в армии, так и в государ­ст­вен­ном аппа­ра­те воз­рос­ла роль почти всех кате­го­рий prin­ci­pa­les, зани­мав­ших посты в of­fi­cia намест­ни­ков про­вин­ций, стар­ших коман­ди­ров и про­ку­ра­то­ров. Их соци­аль­ный пре­стиж повы­сил­ся, мате­ри­аль­ное поло­же­ние укре­пи­лось, ком­пе­тен­ция рас­ши­ри­лась, а пер­спек­ти­вы слу­жеб­но­го про­дви­же­ния зна­чи­тель­но улуч­ши­лись.

с.78 Общая чис­лен­ность prin­ci­pa­les, слу­жив­ших в рас­по­ло­жен­ных в про­вин­ци­ях of­fi­cia, зна­чи­тель­но уве­ли­чи­лась по срав­не­нию со II в.¹²⁹ Как и в Риме, посте­пен­но изме­ня­ет­ся харак­тер их карье­ры. Карье­ры, вклю­чав­шие в себя посты как в цен­ту­рии, так и в of­fi­cia, в пер­вые деся­ти­ле­тия III в. тоже схо­дят на нет¹³⁰. Появ­ля­ют­ся чисто кан­це­ляр­ские карье­ры. При­мер такой карье­ры, про­шед­шей цели­ком в кан­це­ля­рии намест­ни­ка про­вин­ции, дает про­дви­же­ние по служ­бе Фла­вия Саби­на, кото­рый вслед за постом бене­фи­ци­а­рия намест­ни­ка Ара­вии зани­мал в его of­fi­cium долж­но­сти a com­men­ta­riis, кор­ни­ку­ля­рия и под конец prin­ceps prae­to­rii¹³¹.

С дру­гой сто­ро­ны, мож­но отме­тить обра­зо­ва­ние карье­ры prin­ci­pa­lis, про­хо­див­шей исклю­чи­тель­но в цен­ту­рии и завер­шав­шей­ся леги­он­ным цен­ту­ри­о­на­том¹³². Веро­ят­но, зна­чи­тель­ная часть цен­ту­ри­о­нов в рим­ских леги­о­нах III в. име­ла исклю­чи­тель­но так­ти­че­скую под­готов­ку. В то же самое вре­мя prin­ci­pa­les из of­fi­cia, полу­чив­шие хоро­шую адми­ни­ст­ра­тив­ную под­готов­ку, но не имев­шие опы­та стро­е­вой служ­бы, види­мо, ред­ко слу­жи­ли цен­ту­ри­о­на­ми в леги­о­нах. Мож­но пред­по­ло­жить, что, полу­чая повы­ше­ние в чине, они, как пра­ви­ло, зани­ма­ли долж­но­сти cen­tu­rio fru­men­ta­rius, de­pu­ta­tus, su­per­nu­me­ra­rius или prin­ceps prae­to­rii.

Скла­ды­ва­ние у prin­ci­pa­les из of­fi­cia чисто кан­це­ляр­ской карье­ры вело, в конеч­ном сче­те, к отры­ву их от армии, порож­да­ло в их среде замкну­тость и кор­по­ра­тив­ный дух. Это­му же спо­соб­ст­во­ва­ли и такие ново­введе­ния Сеп­ти­мия Севе­ра, как созда­ние для prin­ci­pa­les и im­mu­nes узко­спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ных кол­ле­гий, наде­ле­ние prin­ci­pa­les дис­ци­пли­нар­ной вла­стью над рядо­вы­ми леги­о­не­ра­ми и даро­ва­ние им пра­ва носить золо­тое коль­цо¹³³.

Выде­ле­ние кан­це­ляр­ских работ­ни­ков в замкну­тую груп­пу внут­ри армии и обра­зо­ва­ние «кан­це­ляр­ской эли­ты» было вызва­но так­же и изме­не­ни­ем рай­о­нов рекру­ти­ро­ва­ния рим­ской армии в кон­це II — нача­ле III в. Посколь­ку армия в это вре­мя ста­ла наби­рать­ся в основ­ном не из жите­лей коло­ний, муни­ци­пи­ев и при­пи­сан­ных к ним терри­то­рий, как рань­ше, а из уро­жен­цев сель­ских мало­ро­ма­ни­зо­ван­ных обла­стей¹³⁴, боль­шин­ство негра­мот­ных и мало­гра­мот­ных сол­дат не име­ло почти ника­ких шан­сов быть зачис­лен­ны­ми на долж­но­сти, тре­бу­ю­щие опре­де­лен­но­го уров­ня обра­зо­ва­ния.

Таким обра­зом, мож­но отме­тить, что рас­ши­ре­ние и рас­про­стра­не­ние воен­ных of­fi­cia в нача­ле III в., рост ком­пе­тен­ции их слу­жа­щих и повы­ше­ние их зна­че­ния в государ­ст­вен­ном аппа­ра­те вели, по наше­му мне­нию, не к мили­та­ри­за­ции это­го аппа­ра­та, а к бюро­кра­ти­за­ции самих of­fi­cia, к отры­ву их от армии.

с.79 Для это­го же вре­ме­ни мож­но пред­по­ло­жить тен­ден­цию к сбли­же­нию воен­ных кан­це­ля­ри­стов с про­фес­сио­наль­ны­ми чинов­ни­ка­ми из импе­ра­тор­ских рабов и отпу­щен­ни­ков. В поль­зу такой гипо­те­зы свиде­тель­ст­ву­ют и появ­ле­ние новых долж­но­стей prin­ci­pa­les, свя­зан­ных с финан­со­вым дело­про­из­вод­ст­вом, и сов­мест­ная служ­ба (на sta­tio­nes) бене­фи­ци­а­ри­ев и тамо­жен­ни­ков, и зна­чи­тель­ное уве­ли­че­ние prin­ci­pa­les в of­fi­cia про­ку­ра­то­ров¹³⁵.

На то, насколь­ко тес­но служ­ба кан­це­ля­ри­стов из леги­о­нов пере­пле­та­лась со служ­бой кан­це­ля­ри­стов из «fa­mi­lia Cae­sa­ris», ука­зы­ва­ют и изме­не­ния в тер­ми­но­ло­гии. С кон­ца II — нача­ла III в. тер­мин of­fi­cia­les, кото­рый до это­го слу­жил глав­ным обра­зом обо­зна­че­ни­ем для кан­це­ля­ри­стов из «fa­mi­lia Cae­sa­ris», начи­на­ет исполь­зо­вать­ся так­же и для обо­зна­че­ния кан­це­ляр­ских слу­жа­щих из леги­о­нов¹³⁶. В то же самое вре­мя служ­бу импе­ра­тор­ских рабов и воль­ноот­пу­щен­ни­ков начи­на­ют обо­зна­чать тер­ми­ном mi­li­tia¹³⁷. Появ­ля­ет­ся пред­став­ле­ние о государ­ст­вен­ной служ­бе как об осо­бо­го рода mi­li­tia, отли­чаю­щей­ся от mi­li­tia ar­ma­ta¹³⁸.

Для раз­рос­ших­ся кан­це­ля­рий, на кото­рые воз­ла­га­лась ответ­ст­вен­ная работа, были необ­хо­ди­мы слу­жа­щие, обла­даю­щие про­фес­сио­наль­ной под­готов­кой чинов­ни­ков из «fa­mi­lia Cae­sa­ris», и вме­сте с тем стро­гая иерар­хи­че­ская орга­ни­за­ция с систе­мой раз­лич­ных ран­гов и сопод­чи­нен­но­сти, кото­рая была в нали­чии в воен­ных of­fi­cia¹³⁹. Этим и объ­яс­ня­ет­ся необ­хо­ди­мость сбли­же­ния двух кате­го­рий кан­це­ляр­ских работ­ни­ков и их инкор­по­ра­ции в еди­ную слу­жи­лую про­слой­ку.

Таким обра­зом, как мож­но пред­по­ла­гать, в нача­ле III в. сло­жи­лись опре­де­лен­ные пред­по­сыл­ки для пре­вра­ще­ния слу­жа­щих, при­над­ле­жав­ших к «fa­mi­lia Cae­sa­ris», из при­ви­ле­ги­ро­ван­ной вер­хуш­ки рабов и отпу­щен­ни­ков в один из основ­ных ком­по­нен­тов скла­ды­ваю­ще­го­ся обще­го­судар­ст­вен­но­го слу­жи­ло­го сосло­вия, что в свою оче­редь тре­бо­ва­ло изме­не­ния их лич­но­го (раб­ско­го или отпу­щен­ни­че­ско­го) ста­ту­са¹⁴⁰.

с.80 Осу­щест­вле­нию тако­го рода пре­об­ра­зо­ва­ний в нача­ле III в. пре­пят­ст­во­ва­ли преж­де все­го тра­ди­ци­он­ные рим­ские пред­став­ле­ния о том, что нахо­дить­ся в чьем-либо услу­же­нии и полу­чать за это жало­ва­нье недо­стой­но сво­бод­но­го граж­да­ни­на¹⁴¹. Воз­мож­но, игра­ли свою роль и финан­со­вые труд­но­сти, свя­зан­ные с про­веде­ни­ем таких меро­при­я­тий¹⁴².

Наи­бо­лее бла­го­при­ят­ные усло­вия для наме­тив­ших­ся изме­не­ний суще­ст­во­ва­ли в Егип­те, где издав­на име­лась в нали­чии обшир­ная бюро­кра­тия, уком­плек­то­ван­ная сво­бод­но­рож­ден­ны­ми. В этой про­вин­ции в отли­чие от осталь­ных рай­о­нов импе­рии в кон­це II — нача­ле III в. эпи­гра­фи­че­ские свиде­тель­ства об импе­ра­тор­ских рабах и воль­ноот­пу­щен­ни­ках почти совер­шен­но схо­дят на нет¹⁴³. По мне­нию А. И. Пав­лов­ской, это было свя­за­но с тем, что «рабы-чинов­ни­ки выслу­жи­ва­лись и выку­па­лись, пере­хо­дя на поло­же­ние отпу­щен­ни­ков, а отпу­щен­ни­че­ские долж­но­сти посте­пен­но пере­хо­ди­ли к их потом­кам — рим­ским граж­да­нам»; сам же этот про­цесс был обу­слов­лен тем, что «спе­ци­фи­ка соци­аль­ных отно­ше­ний, суще­ст­во­вав­ших в Егип­те… накла­ды­ва­ла свой отпе­ча­ток на “фами­лию Цеза­рей”»¹⁴⁴.

Таким обра­зом, в Егип­те в силу осо­бых усло­вий рас­т­во­ре­ние слу­жа­щих из импе­ра­тор­ских рабов и отпу­щен­ни­ков в рядах обще­го­судар­ст­вен­но­го слу­жи­ло­го сосло­вия про­изо­шло в зна­чи­тель­ной мере уже в нача­ле III в. В осталь­ных про­вин­ци­ях импе­рии бла­го­при­ят­ные усло­вия для завер­ше­ния это­го про­цес­са воз­ник­ли ко вто­рой поло­вине III в. Глу­бо­кий соци­аль­но-эко­но­ми­че­ский кри­зис, охва­тив­ший Рим­скую импе­рию с кон­ца II в., спо­соб­ст­во­вал посте­пен­но­му изме­не­нию ста­рой сослов­ной струк­ту­ры, а вме­сте с тем и отка­зу от мно­гих тра­ди­ци­он­ных пред­став­ле­ний. Вме­сте с тем, инфля­ция, достиг­шая сво­его апо­гея в середине III в., све­ла на нет все финан­со­вые пре­иму­ще­ства, свя­зан­ные с сохра­не­ни­ем «fa­mi­lia Cae­sa­ris»¹⁴⁵.

Мож­но лишь стро­ить пред­по­ло­же­ния по пово­ду того, каким имен­но обра­зом про­изо­шел пере­ход от слу­жа­щих из «fa­mi­lia Cae­sa­ris» к чинов­ни­кам mi­li­tia of­fi­cia­lis. Вряд ли, одна­ко, это было резуль­та­том како­го-нибудь зако­но­да­тель­но­го акта, издан­но­го тем или иным импе­ра­то­ром. Ско­рее все­го такой пере­ход был более посте­пен­ным. Види­мо, инкор­по­ра­ция импе­ра­тор­ских рабов и отпу­щен­ни­ков в состав обще­го­судар­ст­вен­но­го слу­жи­ло­го сосло­вия в основ­ном уже завер­ши­лась к тому вре­ме­ни, когда к вла­сти при­хо­дит Дио­кле­ти­ан, посколь­ку в источ­ни­ках этой эпо­хи нет пря­мых ука­за­ний на служ­бу импе­ра­тор­ских рабов и воль­ноот­пу­щен­ни­ков в государ­ст­вен­ном аппа­ра­те. Одна­ко память о такой служ­бе и о про­ис­хож­де­нии mi­li­tes co­hor­ta­li­ni и pa­la­ti­ni была еще доста­точ­но све­жей в нача­ле IV в. Об этом мож­но судить по опи­са­ни­ям гоне­ния на хри­сти­ан 303 г., во вре­мя кото­ро­го постра­да­ли в первую оче­редь испо­ве­до­вав­шие эту рели­гию чинов­ни­ки и вои­ны. В ука­зе Дио­кле­ти­а­на гово­ри­лось, что за при­над­леж­ность к хри­сти­а­нам долж­ност­ные лица (τοὺς... τι­μῆς ἐπει­λημ­μέ­νους) теря­ют все долж­но­сти и при­ви­ле­гии (ἀτί­μους sc. γε­νέσ­θαι), а под­чи­нен­ные (οἱ ἐν οἰκε­τίαις = qui in fa­mi­liis erunt) лиша­ют­ся сво­бо­ды (ἐλευ­θερίας στε­ρεῖσ­θαι)¹⁴⁶. Боль­шин­ство спе­ци­а­ли­стов схо­дят­ся с.81 на том, что под послед­ни­ми име­ют­ся в виду слу­жа­щие импе­ра­тор­ских кан­це­ля­рий¹⁴⁷. Гово­ря о муче­ни­ках Пале­сти­ны, Евсе­вий (De mart. Pal. XI, 24) упо­ми­на­ет поль­зо­вав­ше­го­ся все­об­щим ува­же­ни­ем Фео­ду­ла τῆς ἡγε­μο­νικῆς οὶκε­τίας (= fa­mi­liae prae­si­dia­lis). Дио­кле­ти­ан и Гале­рий под­вер­га­ют оди­на­ко­вым испы­та­ни­ям, пыт­кам и нака­за­ни­ям хри­сти­ан-рабов из соста­ва двор­цо­вой челяди и хри­сти­ан-чинов­ни­ков, слу­жив­ших в двор­цо­вых кан­це­ля­ри­ях¹⁴⁸. Все это свиде­тель­ст­ву­ет о том, что ста­рые пред­став­ле­ния о чинов­ни­ках-кан­це­ля­ри­стах как чле­нах «fa­mi­lia Cae­sa­ris» не были еще пре­одо­ле­ны до кон­ца.

Таким обра­зом, мож­но отме­тить, что слу­жа­щие из «fa­mi­lia Cae­sa­ris» и воен­ные кан­це­ля­ри­сты, из кото­рых в первую оче­редь состо­ял кан­це­ляр­ский пер­со­нал Прин­ци­па­та, послу­жи­ли осно­вой для созда­ния кан­це­ляр­ско­го пер­со­на­ла Доми­на­та, и гипо­те­за Джон­са о харак­те­ре фор­ми­ро­ва­ния mi­li­tia of­fi­cia­lis если и не по сро­кам, то по сути соот­вет­ст­ву­ет, на наш взгляд, реаль­ной дей­ст­ви­тель­но­сти.

Тот факт, что чинов­ни­ки из «fa­mi­lia Cae­sa­ris» в III в. сохра­ни­ли свои слу­жеб­ные пози­ции, но поте­ря­ли свой сослов­ный ста­тус, явля­ет­ся одним из ярких свиде­тельств отли­чия Прин­ци­па­та, где отно­ше­ния типа do­mi­nus — ser­vus игра­ли гро­мад­ную роль во всех обла­стях жиз­ни¹⁴⁹, от Доми­на­та, где они такой роли не игра­ли.

The aut­hor exa­mi­nes the ori­gins of the cle­ri­cal per­son­nel in the sta­te ap­pa­ra­tus of the La­te Ro­man Em­pi­re in an at­tempt to tra­ce the con­nec­tion between the Mi­li­tia of­fi­cia­lis and the Fa­mi­lia Cae­sa­ris and ar­my clerks who compri­sed the ser­vi­ce per­son­nel un­der the Prin­ci­pa­te. Most his­to­rians are of the opi­nion that the cle­ri­cal staff un­der the Do­mi­na­te was rec­rui­ted main­ly from ar­my cle­ri­cal per­son­nel, whi­le the im­pe­rial sla­ves and freed­men were ba­nis­hed from the sta­te ser­vi­ce in the 3rd cen­tu­ry. On­ly A. H. M. Jones has sug­ges­ted that the im­pe­rial sla­ves and freed­men along with the ar­my clerks were inclu­ded in the cle­ri­cal staffs un­der the Do­mi­na­te and were in the 4th cen­tu­ry in­teg­ra­ted in­to a single ser­vi­ce class. Wor­king from the evi­den­ce of epi­gra­phi­cal and nar­ra­ti­ve sour­ces and the re­sults of re­cent re­search the aut­hor of the pre­sent ar­tic­le ar­gues that the num­bers of sla­ves and freed­men ser­ving in the sta­te ap­pa­ra­tus not on­ly were not re­du­ced to nought in the 3rd cen­tu­ry but on the contra­ry, were increa­sing. At the sa­me ti­me the si­mi­la­ri­ty in ty­pe of ser­vi­ce per­for­med by this group and that per­for­med by the ar­my cle­ri­cal staffs was growing and is ref­lec­ted in ter­mi­no­lo­gy. The­re ap­pa­rently aro­se at this ti­me con­di­tions fa­vou­ring the in­cor­po­ra­tion of both groups in one sta­te ser­vi­ce. This is in fact what hap­pe­ned towards the middle of the 3rd cen­tu­ry, as one con­se­quen­ce of the po­li­ti­cal and mi­li­ta­ry up­hea­vals of that ti­me. The ori­gi­nal rec­ruit­ment of a con­si­de­rab­le part of the cle­ri­cal per­son­nel from the em­pe­ror’s own sla­ves and freed­men was still fresh in me­mo­ry at the be­gin­ning of the 4th cen­tu­ry, as wit­ness the fre­quent iden­ti­fi­ca­tion in the sour­ces of the Mi­li­tia of­fi­cia­lis staff with the im­pe­rial hou­se­hold. Thus in the aut­hor’s opi­nion Jones’s hy­po­the­sis is va­lid his­to­ri­cal­ly if not chro­no­lo­gi­cal­ly. The fact that in the 3rd cen­tu­ry im­pe­rial sla­ves and freed­men were still in the ser­vi­ce but had lost their iden­ti­ty as a group clear­ly points up the dif­fe­ren­ce between the pe­riod of the Prin­ci­pa­te, when the do­mi­nus-ser­vus ty­pe of re­la­tionship per­mea­ted all sphe­res of li­fe, and the pe­riod of the Do­mi­na­te, when it had no such im­por­tan­ce.