Из истории политической борьбы в архаическом Милете: проблемы датировки событий и интерпретации источников

с.15 Поли­ти­че­ская исто­рия Миле­та, одно­го из веду­щих поли­сов арха­и­че­ской Гре­ции, бога­та самы­ми раз­но­об­раз­ны­ми собы­ти­я­ми. И хотя нет еди­но­го мне­ния в их интер­пре­та­ции и дати­ров­ке, а неко­то­рые из них порой рас­це­ни­ва­ют­ся как недо­сто­вер­ные, тем не менее тра­ди­ци­он­но их выст­ра­и­ва­ют в такой хро­но­ло­ги­че­ской после­до­ва­тель­но­сти.

Самые ран­ние поли­ти­че­ские собы­тия, о кото­рых дошли сведе­ния в пере­да­че мифо­гра­фа Коно­на (FGH. 26. F. 44) и Нико­лая Дамас­ско­го (FGH. 90. F. 52—53), — это оже­сто­чён­ная борь­ба двух пред­ста­ви­те­лей дина­стии Неле­идов — Фит­ре­та/Амфи­т­ре­та¹ и Лео­да­ман­та — за цар­скую власть, в резуль­та­те кото­рой в Миле­те она была упразд­не­на и появи­лись выбор­ные эпо­ним­ные маги­ст­ра­ты. Эти собы­тия теми, кто при­зна­ет их досто­вер­ны­ми, дати­ру­ют­ся по-раз­но­му: кон­цом X—IX вв. до н. э.², или кон­цом VIII в. до н. э.³, а то и середи­ной или кон­цом VII — нача­лом VI в. до н. э.⁴ Вре­мен­ный захват вла­сти в Миле­те Амфи­т­ре­том так­же не полу­чил одно­знач­ной трак­тов­ки: его счи­та­ют либо попыт­кой уста­но­вить тира­нию, сле­дуя бук­ве источ­ни­ка (Nic. Dam. FGH. 90. F. 52: αὐτὸς δὲ… τὴν πό­λιν κα­τελά­βετο καὶ τύ­ραν­νος ἐγέ­νετο; Ἀμφιτρὴν δ᾿ οἱ Λεω­δάμαν­τος παῖδες κτεί­νουσι, καὶ ὁ πό­λεμος καὶ ἡ τύ­ραν­νις ἐπέ­παυτο Μι­λησίοις — выде­ле­но мной — Е. С.)⁵, либо эпи­зо­дом в меж­до­усоб­ной борь­бе пред­ста­ви­те­лей цар­ско­го рода, а тер­мин «тира­ния», употреб­лен­ный Нико­ла­ем Дамас­ским, — ана­хро­низ­мом⁶. После паде­ния цар­ско­го дома Неле­идов к вла­сти при­шла наслед­ст­вен­ная оли­гар­хия во гла­ве с с.16 эпо­ним­ны­ми маги­ст­ра­та­ми (как назы­ва­лись пер­вые эпо­ним­ные маги­ст­ра­ты в Миле­те: при­та­ны, эсим­не­ты или эпи­ме­нии — это пред­мет дис­кус­сии, как и харак­тер вла­сти пер­во­го эпо­ним­но­го маги­ст­ра­та Эпи­ме­на — экс­тра­ор­ди­нар­ный или регу­ляр­ный). Прав­ле­ние оли­гар­хии было пре­рва­но уста­нов­ле­ни­ем тира­нии Фра­си­бу­ла (конец VII — VI вв. до н. э.). Для тира­нии Фра­си­бу­ла мож­но ука­зать более или менее точ­ные хро­но­ло­ги­че­ские рам­ки, посколь­ку хоро­шо извест­но, что Фра­си­бу­ла и коринф­ско­го тира­на Пери­андра, пра­вив­ше­го при­бли­зи­тель­но с 627 по 587 г. до н. э., свя­зы­ва­ли узы госте­при­им­ства (Hdt. I. 20; V. 92), а так­же то, что при Фра­си­бу­ле миле­тяне ока­за­ли успеш­ное сопро­тив­ле­ние экс­пан­сии лидий­ско­го царя Али­ат­та (пра­вил при­бли­зи­тель­но с 610 по 560 г. до н. э.), а вой­ны Лидии с Миле­том отно­сят­ся к нача­лу прав­ле­ния Али­ат­та, мир же Лидии с Миле­том был заклю­чен при­бли­зи­тель­но в 605 г. до н. э. (Hdt. I. 21—22).

После тира­нии Фра­си­бу­ла (дата окон­ча­ния его прав­ле­ния точ­но не извест­на) в тече­ние несколь­ких деся­ти­ле­тий Милет разди­ра­ли внут­рен­ние рас­при, носив­шие харак­тер сопер­ни­че­ства ари­сто­кра­ти­че­ских груп­пи­ро­вок, в резуль­та­те кото­рых на корот­кий срок к вла­сти при­шли тира­ны Фоант и Дама­се­нор. После их свер­же­ния в Миле­те вновь раз­вер­ну­лась оже­сто­чён­ная борь­ба груп­пи­ро­вок за власть, верх одер­жи­ва­ли то одни, то дру­гие, пока не была при­зва­на тре­тей­ская комис­сия с Паро­са, реор­га­ни­зо­вав­шая милет­скую общи­ну.

Об этой кро­ва­вой рас­пре сохра­ни­лись сведе­ния у Геро­до­та (V. 28—29), Герак­лида Пон­тий­ско­го (ap Athen. XII. 523e—524b), Плу­тар­ха (Quaest. Gr. 32. 298c—d).

Сооб­ще­ние Герак­лида Пон­тий­ско­го, фраг­мент из вто­рой кни­ги «Περὶ δι­καιοσύ­νες» кото­ро­го цити­ру­ет Афи­ней, повест­ву­ет о жесто­ких рас­пра­вах друг над дру­гом вре­мен­но одер­жи­ваю­щих победу про­ти­во­бор­ст­ву­ю­щих сто­рон⁷. Этот фраг­мент пред­став­ля­ет собой часть так назы­вае­мо­го «Ора­ку­ла гер­ги­тов», кото­рый, по мне­нию Дж. Фон­те­н­ро­уза, при­над­ле­жит к ква­зи­и­сто­ри­че­ским (соглас­но его клас­си­фи­ка­ции)⁸ и слу­жит назида­тель­ным при­ме­ром того, как непо­мер­ное с.17 стрем­ле­ние к рос­ко­ши при­во­дит к пор­че нра­вов и боль­шим несча­стьям — гибе­ли горо­дов. И хотя в пере­да­че Афи­нея конец тек­ста ора­ку­ла отсут­ст­ву­ет, но сам кон­текст, в кото­ром он при­во­дит­ся⁹, даёт воз­мож­ность пред­по­ло­жить, что для миле­тян, как и для сиба­ри­тов, про­лив­ших кровь сво­их про­тив­ни­ков оскор­би­тель­ным для богов обра­зом, завер­ше­ние исто­рии будет сход­ным: как Сиба­рис был раз­ру­шен кротон­ца­ми, так и Милет — пер­са­ми. Таким обра­зом, мож­но заме­тить, что опи­сан­ные в ора­ку­ле граж­дан­ские рас­при в Миле­те непо­сред­ст­вен­но пред­ше­ст­во­ва­ли Ионий­ско­му вос­ста­нию и ста­ли при­чи­ной раз­ру­ше­ния горо­да пер­са­ми в 494 г. до н. э. (если счи­тать свиде­тель­ство ора­ку­ла под­лин­ным, как обыч­но дела­ют мно­гие иссле­до­ва­те­ли)¹⁰. Одна­ко такой исход ста­си­са не согла­су­ет­ся с тем, как он пред­став­лен у Геро­до­та (V. 28—29), кото­рый счи­та­ет­ся более надёж­ным источ­ни­ком по это­му вопро­су. Геро­дот так опи­сы­ва­ет эти собы­тия: «(28)… а Милет в то вре­мя про­цве­тал как нико­гда — ни рань­ше, ни поз­же. Это была жем­чу­жи­на Ионии. За два поко­ле­ния до это­го Милет разди­ра­ли граж­дан­ские рас­при, пока парос­цы не при­ми­ри­ли [враж­дую­щие пар­тии]. Миле­тяне выбра­ли в посред­ни­ки имен­но парос­цев из всех элли­нов. (29). А при­ми­ри­ли их парос­цы вот как. Когда знат­ней­шие жите­ли с.18 Паро­са при­бы­ли в Милет, то увиде­ли там дотла разо­рён­ных жите­лей и объ­яви­ли, что жела­ют обой­ти их поля. Так парос­цы и сде­ла­ли: они обо­шли всю Милет­скую область из кон­ца в конец. Если им слу­ча­лось заме­тить в опу­сто­шён­ной стране хоро­шо возде­лан­ный уча­сток, то они запи­сы­ва­ли имя хозя­и­на. Лишь немно­го таких участ­ков им уда­лось най­ти при обхо­де всей стра­ны. По воз­вра­ще­нии в город парос­цы созва­ли народ­ное собра­ние и пере­да­ли управ­ле­ние горо­дом тем [немно­гим хозя­е­вам], чьи участ­ки были хоро­шо возде­ла­ны. [Сде­ла­ли же они так] пото­му, по их сло­вам, что тот, кто забо­тит­ся о сво­ем участ­ке, будет так же хоро­шо забо­тить­ся и об общем досто­я­нии. Про­чим миле­тя­нам, кото­рые рань­ше бун­то­ва­ли, парос­цы при­ка­за­ли под­чи­нять­ся [назна­чен­ным ими] людям»¹¹. Итак, соглас­но Геро­до­ту, ста­сис имел мир­ное завер­ше­ние бла­го­да­ря посред­ни­че­ству парос­цев, после чего насту­пил пери­од необы­чай­но­го про­цве­та­ния Миле­та, и лишь после это­го про­изо­шло Ионий­ское вос­ста­ние.

Если в сооб­ще­нии Геро­до­та об этой сму­те дан ter­mi­nus an­te quem — Ионий­ское вос­ста­ние, то в свиде­тель­стве Плу­тар­ха (Quaest. Gr. 32. 298c—d) ука­зан ter­mi­nus post quem — «тира­ния Фоан­та и Дама­се­но­ра»: «Кто такие аей­нав­ты у миле­тян? Когда были сверг­ну­ты те, кто груп­пи­ро­ва­лись вокруг тира­нов — Фоан­та и Дама­се­но­ра, две гете­рии завла­де­ли горо­дом, из кото­рых одна назы­ва­лась Плу­тис, дру­гая же — Хей­ро­ма­ха. После того, как верх одер­жа­ли состо­я­тель­ные люди и все дела пере­шли в управ­ле­ние гете­рии, они ста­ли сове­щать­ся о самых важ­ных делах, садясь на кораб­ли и отплы­вая дале­ко от бере­га в откры­тое море. При­няв реше­ние, они воз­вра­ща­лись обрат­но, и по этой при­чине полу­чи­ли про­зви­ще “аей­нав­тов”»¹².

Но дело в том, что в обшир­ном кор­пу­се име­ю­щих­ся антич­ных источ­ни­ков Фоант и Дама­се­нор упо­ми­на­ют­ся все­го один раз, а имен­но в про­ци­ти­ро­ван­ном в пере­во­де фраг­мен­те Плу­тар­ха, и посколь­ку этот фраг­мент вызвал раз­лич­ные тол­ко­ва­ния у иссле­до­ва­те­лей, то име­ет смысл при­ве­сти его гре­че­ский ори­ги­нал:

“Τί­νες οἱ ἀειναῦται πα­ρὰ Μι­λησίοις;” τῶν περὶ Θόαν­τα καὶ Δα­μασή­νορα τυ­ράν­νων κα­ταλυ­θέν­των ἑται­ρεῖαι δύο τὴν πό­λιν κα­τέσ­χον, ὧν ἡ μὲν ἐκα­λεῖτο Πλουτὶς ἡ δὲ Χει­ρομά­χα. κρα­τήσαν­τες οὖν οἱ δυ­νατοὶ καὶ τὰ πράγ­μα­τα πε­ρισ­τή­σαν­τες εἰς τὴν ἑται­ρείαν, ἐβου­λεύον­το περὶ τῶν με­γίσ­των ἐμβαίνον­τες εἰς τὰ πλοῖα καὶ πόρ­ρω τῆς γῆς ἐπα­νάγον­τες· κυ­ρώσαν­τες δὲ τὴν γνώ­μην κα­τέπ­λεον, καὶ διὰ τοῦτ᾿ “ἀειναῦται” προ­ση­γορεύθη­σαν.

Наи­бо­лее интри­гу­ю­щая часть это­го отрыв­ка — τῶν περὶ Θόαν­τα καὶ Δα­μασή­νορα τυ­ράν­νων κα­ταλυ­θέν­των, — где упо­мя­ну­ты Фоант и Дама­се­нор, кото­рые тра­ди­ци­он­но не толь­ко в пере­во­дах, но и в иссле­до­ва­ни­ях с.19 фигу­ри­ру­ют как тира­ны¹³. Эта коро­тень­кая фра­за вызва­ла вопро­сы не толь­ко у изда­те­лей и ком­мен­та­то­ров Плу­тар­ха, но и поро­ди­ла сомне­ния у неко­то­рых исто­ри­ков в пра­виль­но­сти рекон­струк­ции цепоч­ки поли­ти­че­ских собы­тий арха­и­че­ско­го Миле­та и поме­ще­ния Фоан­та и Дама­се­но­ра в кон­текст VI в. до н. э.

Если дослов­но пере­во­дить исполь­зо­ван­ную Плу­тар­хом кон­струк­цию gen. abs., то полу­чит­ся «когда тира­ны вокруг Фоан­та и Дама­се­но­ра были сверг­ну­ты», т. е. сам Плу­тарх не назы­ва­ет Фоан­та и Дама­се­но­ра тира­на­ми. Имен­но такой вари­ант пере­во­да с гре­че­ско­го при­сут­ст­ву­ет в англий­ском изда­нии тек­ста «Мора­лий» Плу­тар­ха с парал­лель­ным пере­во­дом: «Af­ter the ty­rants around Thoas and Da­ma­se­nor had been overthrown»¹⁴. В таком виде зна­че­ние этой фра­зы пока­за­лось немно­го стран­ным, и поэто­му уче­ные не торо­пи­лись дать ей при­ем­ле­мое объ­яс­не­ние, тем более, что в науч­ной лите­ра­ту­ре чаще исполь­зу­ет­ся текст и пере­вод Плу­тар­ха в тойб­не­ров­ской серии (1935 года и репринт 1971 года), где изда­тель тек­ста (J. Tit­che­ner) пред­ло­жил испра­вить сму­щаю­щий gen. на acc., т. е. τυ­ράν­νων на τυ­ράν­νους. Эта заме­на gen. на acc. обу­слов­ле­на быто­вав­шей в гре­че­ском язы­ке кон­струк­ци­ей οἱ περὶ + acc. nom. prop­rii, кото­рая употреб­ля­ет­ся гре­че­ски­ми исто­ри­ка­ми для крат­ко­го обо­зна­че­ния людей, груп­пи­ро­вав­ших­ся вокруг одно­го важ­но­го пер­со­на­жа; но так­же эта кон­струк­ция может, как пери­фраз, обо­зна­чать и само лицо¹⁵. Тогда с уче­том послед­не­го зна­че­ния эту фра­зу мож­но пере­ве­сти и так: «после того, как были сверг­ну­ты тира­ны Фоант и Дама­се­нор». В любом слу­чае это исправ­ле­ние послу­жи­ло осно­вой как для тра­ди­ци­он­но­го пере­во­да дан­ной фра­зы: «когда были сверг­ну­ты те, кто груп­пи­ро­ва­лись вокруг тира­нов — Фоан­та и Дама­се­но­ра», так и для зачис­ле­ния Фоан­та и Дама­се­но­ра в тира­ны.

На эти раз­но­чте­ния в изда­ни­ях тек­ста Плу­тар­ха обра­ти­ла вни­ма­ние В. Гор­ман и после деталь­но­го ана­ли­за тек­стов Плу­тар­ха при­шла к вполне обос­но­ван­но­му выво­ду, что исправ­ле­ние тойб­не­ров­ско­го изда­те­ля лише­но смыс­ла и надо оста­вить рас­смат­ри­вае­мую фра­зу в том виде, в каком она сохра­ни­лась в руко­пи­си¹⁶. Ведь, соглас­но его исправ­ле­нию, acc. τυ­ράν­νους дол­жен тогда рас­смат­ри­вать­ся как опре­де­ле­ние, при кото­ром необ­хо­дим артикль τοὺς. У Плу­тар­ха най­де­но 50 при­ме­ров, в кото­рых сло­во τύ­ραν­νος явля­ет­ся опре­де­ле­ни­ем име­ни соб­ст­вен­но­го и везде при­сут­ст­ву­ет артикль, как и ожи­да­лось по с.20 пра­ви­лам грам­ма­ти­ки и нор­мам язы­ка Плу­тар­ха¹⁷. Что же каса­ет­ся пред­по­ло­же­ния об употреб­ле­нии кон­струк­ции οἱ περὶ τι­νά как пери­фра­за, то, соглас­но иссле­до­ва­нию М. Дюбю­и­со­на, на кото­рое ссы­ла­ет­ся В. Гор­ман, оно не было столь рас­про­стра­нён­ным, как это счи­та­лось рань­ше; к тому же рас­смат­ри­вать эту кон­струк­цию в каче­стве пери­фра­за мож­но толь­ко в слу­чае без­услов­ной ясно­сти кон­тек­ста¹⁸.

Таким обра­зом, фра­за Плу­тар­ха оста­ет­ся в том виде, в каком она дошла в руко­пи­сях, а имен­но: τῶν περὶ Θόαν­τα καὶ Δα­μασή­νορα τυ­ράν­νων κα­ταλυ­θέν­των, пере­во­ди­мая на рус­ский язык так: «когда тира­ны вокруг Фоан­та и Дама­се­но­ра были сверг­ну­ты».

И если Фоант и Дама­се­нор не тира­ны в тра­ди­ци­он­ном пони­ма­нии это­го сло­ва, то как тогда опре­де­лить сущ­ность их прав­ле­ния? Хоро­шо извест­но, что сло­ва «тиран» и «тира­ния» употреб­ля­лись в пей­о­ра­тив­ном смыс­ле для харак­те­ри­сти­ки гру­бо­го, авто­ри­тар­но­го, насиль­ст­вен­но­го прав­ле­ния, и не толь­ко еди­но­лич­но­го, но так­же и груп­пы лиц. Напри­мер, тира­ния Трид­ца­ти в Афи­нах. Осо­бен­но типич­ным для демо­кра­ти­че­ской тра­ди­ции было опре­де­лять с помо­щью этих тер­ми­нов авто­ри­тар­ное прав­ле­ние оли­гар­хии огра­ни­чен­но­го чис­ла лиц. Исхо­дя из этих сооб­ра­же­ний и про­ана­ли­зи­ро­вав опи­са­ния оли­гар­хи­че­ских режи­мов у Плу­тар­ха (он назы­ва­ет сто­яв­ших у вла­сти в Фивах в середине IV в. до н. э. оли­гар­хов Архия и Леон­ти­да тира­на­ми, а их прав­ле­ние — тира­ни­ей; Pel. VI. 1; IX. 2), Гип­пия из Эритр (ap. Athen. VI. 259b—c: исполь­зу­ет схо­жий обо­рот «οἱ περὶ τὸν Ὀρτύ­γην τύ­ραν­νοι» — «тира­ны вокруг Орти­га» — при опи­са­нии свер­же­ния царя Кно­па в Эритрах гете­ри­ей во гла­ве с Орти­гом, Иром и Эха­ром, на место кото­ро­го к вла­сти при­шла оли­гар­хия), В. Гор­ман дела­ет вполне логич­ный вывод, что Плу­тарх гово­рит не о тира­нии в Миле­те как тако­вой, а об оли­гар­хии огра­ни­чен­но­го чис­ла лиц, подоб­ной фиван­ской или эритрий­ской, прав­ле­ние кото­рой запом­ни­лось как авто­ри­тар­ное и насиль­ст­вен­ное¹⁹.

Кро­ме пере­смот­ра тра­ди­ци­он­ной точ­ки зре­ния на фор­му прав­ле­ния Фоан­та и Дама­се­но­ра, В. Гор­ман пред­ла­га­ет так­же пере­смот­реть и дати­ров­ку нача­ла и кон­ца граж­дан­ских рас­прей в Миле­те. Для тако­го шага нуж­ны очень вес­кие осно­ва­ния, и иссле­до­ва­тель­ни­ца их нахо­дит в источ­ни­ках.

Напом­ню, что, соглас­но сведе­ни­ям Геро­до­та, жесто­чай­ший кри­зис длил­ся в Миле­те два поко­ле­ния (V. 28: ἡ Μί­λη­τος… κα­τύπερ­θε δὲ τού­των ἐπὶ δύο γε­νεὰς ἀνδρῶν νο­σήσα­σα ἐς τὰ μά­λισ­τα στά­σι) и завер­шил­ся парос­ским посред­ни­че­ст­вом (при­бли­зи­тель­но в 525 г. до н. э.), вос­ста­но­вив­шим граж­дан­ский мир и реор­га­ни­зо­вав­шим общи­ну и управ­ле­ние в Миле­те.

Так как парос­ская реор­га­ни­за­ция милет­ской общи­ны, при­вед­шая к уста­нов­ле­нию оли­гар­хии, обыч­но свя­зы­ва­ет­ся с появ­ле­ни­ем новых эпо­ним­ных маги­ст­ра­тов — эсим­не­тов, нача­ло спис­ка кото­рых с.21 тра­ди­ци­он­но дати­ру­ет­ся 525/524 годом до н. э.²⁰, то види­мая одно­вре­мен­ность этих собы­тий слу­жит для мно­гих уче­ных весо­мым аргу­мен­том в поль­зу дати­ров­ки граж­дан­ско­го ста­си­са пери­о­дом после прав­ле­ния Фра­си­бу­ла.

Дати­ров­ка нача­ла спис­ка эсим­не­тов 525/524 годом до н. э. была пред­ло­же­на его пер­вым изда­те­лем А. Ремом²¹, кото­рый выст­ра­и­вал абсо­лют­ную хро­но­ло­гию пер­во­го спис­ка эсим­не­тов, осно­вы­ва­ясь на име­нах двух хоро­шо извест­ных лиц, при­сут­ст­ву­ю­щих в нем. Пер­вый — это Асандр (его имя сто­ит послед­ним, сто пер­вым, в этом спис­ке) — 314/13 г. до н. э. (о нём сооб­ща­ет и Дио­дор Сици­лий­ский: XIX. 62. 5; 75. 1); и вто­рой — Алек­сандр, сын Филип­па, т. е. Алек­сандр Вели­кий (заво­е­вав­ший Милет не ранее лета 334 г. до н. э., его имя на восемь­де­сят пер­вом месте), сле­до­ва­тель­но, по пред­по­ло­же­нию изда­те­ля, Алек­сандр мог зани­мать эпо­ним­ную долж­ность в 334/33 г. до н. э. А. Рем, одна­ко, выска­зал сомне­ние в том, что спи­сок был непре­рыв­ным до Алек­сандра и тем более до 479 г. до н. э.²²

В. Гор­ман обра­ти­ла вни­ма­ние на это заме­ча­ние А. Рема и сопо­ста­ви­ла его с сооб­ще­ни­ем Геро­до­та (VI. 18—22) о раз­ру­ше­нии и депо­пу­ля­ции Миле­та в 494 г. до н. э. Геро­дот пишет: «…после победы в мор­ской бит­ве над ионя­на­ми пер­сы при­ня­лись оса­ждать Милет с суши и с моря… На шестой год после вос­ста­ния Ари­ста­го­ра пер­сам уда­лось цели­ком [вме­сте с акро­по­лем] овла­деть горо­дом. Жите­лей они обра­ти­ли в раб­ство… Тогда-то и раз­ра­зи­лась над миле­тя­на­ми эта беда, так как боль­шую часть их муж­чин умерт­ви­ли пер­сы, носив­шие длин­ные воло­сы, а жен и детей их обра­ти­ли в раб­ство. Свя­щен­ный же хра­мо­вый уча­сток, а так­же храм и про­ри­ца­ли­ще были раз­граб­ле­ны и пре­да­ны огню… (20). Захва­чен­ных в плен миле­тян пер­сы затем пове­ли в Сусы. Царь Дарий, впро­чем, не при­чи­нил им боль­ше ника­ко­го зла. Он посе­лил их у так назы­вае­мо­го Крас­но­го моря в горо­де Ампе… В Милет­ской же обла­сти пер­сы взя­ли себе самый город и окрест­ную рав­ни­ну, а гор­ную мест­ность отда­ли во вла­де­ние карий­цам из Педас». Сведе­ния Геро­до­та под­твер­жда­ют­ся и архео­ло­ги­че­ски: зафик­си­ро­ва­но мас­штаб­ное раз­ру­ше­ние горо­да, дати­ру­е­мое нача­лом V в. до н. э.²³ с.22 Сле­до­ва­тель­но, при­ни­мая во вни­ма­ние свиде­тель­ство Геро­до­та и дан­ные архео­ло­гии, мож­но гово­рить о том, что Милет не суще­ст­во­вал как поли­ти­че­ская еди­ни­ца в пери­од с 494 по 479 г., когда вновь была засе­ле­на его терри­то­рия. Соот­вет­ст­вен­но, если не было в этот пери­од корен­но­го насе­ле­ния, то пере­ста­ет суще­ст­во­вать и его пра­ви­тель­ство. Поэто­му В. Гор­ман пред­ло­жи­ла пере­да­ти­ро­вать нача­ло спис­ка эсим­не­тов в сто­ро­ну удрев­не­ния — 540/39 годом с уче­том это­го раз­ры­ва в суще­ст­во­ва­нии Миле­та.

Одна­ко даже пере­да­ти­ров­ка нача­ла спис­ка эсим­не­тов с 525/4 на 540/39 год до н. э. и соот­вет­ст­вен­но парос­ско­го посред­ни­че­ства этим же годом, не помо­га­ет объ­яс­нить неко­то­рые фак­ты, тра­ди­ци­он­но отно­си­мые иссле­до­ва­те­ля­ми к VI в. до н. э., на что и обра­ти­ла вни­ма­ние аме­ри­кан­ская иссле­до­ва­тель­ни­ца. Напри­мер, как объ­яс­нить то, что Милет, непо­сред­ст­вен­но кон­тро­ли­ру­е­мый пер­са­ми уже к кон­цу 540-х годов, нахо­дит­ся в состо­я­нии граж­дан­ско­го ста­си­са око­ло 15 лет, а пер­сы ниче­го не пред­при­ни­ма­ют в отно­ше­нии ста­би­ли­за­ции поло­же­ния в глав­ном тор­го­вом цен­тре (при тра­ди­ци­он­ной дати­ров­ке посред­ни­че­ства и реор­га­ни­за­ции Миле­та 525/4 г. до н. э.). И если учесть пере­да­ти­ров­ку, то так­же нелег­ко объ­яс­нить, поче­му пер­сы, все­ми сила­ми укреп­ляв­шие свои пози­ции, поз­во­ли­ли Миле­ту при­звать парос­цев для уре­гу­ли­ро­ва­ния внут­рен­не­го поло­же­ния²⁴.

Даже при­ни­мая во вни­ма­ние эти сооб­ра­же­ния, дати­ров­ка парос­ско­го посред­ни­че­ства третьей чет­вер­тью VI в. до н. э. в любом слу­чае не согла­су­ет­ся, по мне­нию В. Гор­ман, с сооб­ще­ни­я­ми Геро­до­та. В одном из них гово­рит­ся, что «Милет в то вре­мя про­цве­тал как нико­гда — ни рань­ше, ни поз­же. Это была жем­чу­жи­на Ионии» (Hdt. VI. 28), т. е. это про­цве­та­ние было резуль­та­том доста­точ­но про­дол­жи­тель­но­го и ста­биль­но­го прав­ле­ния оли­гар­хии²⁵. А в дру­гом — о том, что в пери­од скиф­ско­го похо­да Дария (пери­од меж­ду 516 и 512 гг. до н. э.) Миле­том пра­вил тиран Гисти­ей (Hdt. IV. 137—142), а это озна­ча­ет, что при любой дати­ров­ке парос­ско­го посред­ни­че­ства, уста­нов­лен­ное парос­ца­ми оли­гар­хи­че­ское прав­ле­ние дли­лось недол­го: либо око­ло деся­ти, либо око­ло два­дца­ти лет, а это­го сро­ка не доста­точ­но для того про­цве­та­ния, о кото­ром сооб­ща­ет Геро­дот²⁶. Кро­ме сопо­став­ле­ния фак­то­ло­ги­че­ско­го мате­ри­а­ла, в под­креп­ле­ние сво­ей точ­ки зре­ния В. Гор­ман при­во­дит ана­лиз употреб­ля­е­мых Геро­до­том тер­ми­нов для обо­зна­че­ния вре­ме­ни в при­во­ди­мых свиде­тель­ствах. Так, исполь­зу­е­мое Геро­до­том (V. 28) сло­во κα­τύπερ­θε в выра­же­нии κα­τύπερ­θε δὲ τού­των («до это­го», «рань­ше»), встре­ча­ет­ся у него ещё один лишь раз, когда он повест­ву­ет об общих пред­ках спар­тан­ских царей Пав­са­ния и Лео­нида (IX. 64), но ни тот, ни дру­гой пас­саж не свиде­тель­ст­ву­ет опре­де­лен­но, о каком про­шлом, бли­жай­шем или отда­лён­ном, идет речь. Так­же В. Гор­ман с.23 обра­ти­ла вни­ма­ние на тема­ти­че­скую схо­жесть пас­са­жей, в кото­рых опи­сы­ва­ет­ся парос­ский арбит­раж (V. 28) и пере­устрой­ство спар­тан­ско­го государ­ства Ликур­гом (I. 65). В обо­их слу­ча­ях акцен­ти­ру­ет­ся вни­ма­ние на суще­ст­ву­ю­щем про­цве­та­нии, воз­ник­шем из пред­ше­ст­ву­ю­щих бед­ст­вий, на про­цве­та­нии как резуль­та­те еди­новре­мен­ной реор­га­ни­за­ции государ­ст­вен­но­го устрой­ства. В. Гор­ман отме­ча­ет, что для Геро­до­та зна­чи­тель­ный вре­мен­ной интер­вал не явля­ет­ся пре­пят­ст­ви­ем для соот­не­се­ния при­чи­ны и резуль­та­та²⁷.

Итак, рас­смот­рен­ные аргу­мен­ты, при­во­ди­мые В. Гор­ман в под­креп­ле­ние сво­его пред­ло­же­ния пере­да­ти­ро­вать собы­тия поли­ти­че­ской исто­рии Миле­та кон­цом VIII — VII в. до н. э. (т. е. до тира­нии Фра­си­бу­ла, хотя более точ­ная дати­ров­ка невоз­мож­на), выглядят весь­ма убеди­тель­но. Соот­вет­ст­вен­но, пред­ло­жен­ная Гор­ман хро­но­ло­ги­че­ская после­до­ва­тель­ность собы­тий будет выглядеть сле­дую­щим обра­зом: паде­ние цар­ской вла­сти Неле­идов, уста­нов­ле­ние наслед­ст­вен­ной оли­гар­хии во гла­ве с эпо­ним­ным маги­ст­ра­том, выро­див­шей­ся в тира­но­по­доб­ное прав­ле­ние «сорат­ни­ков» Фоан­та и Дама­се­но­ра, дли­тель­ный (в тече­ние двух поко­ле­ний) граж­дан­ский кри­зис, парос­ское посред­ни­че­ство, в резуль­та­те кото­ро­го была уста­нов­ле­на новая оли­гар­хия, уже не наслед­ст­вен­ной зна­ти, а более широ­ко­го кру­га земле­вла­дель­цев, прав­ле­ние кото­рой дли­лось до кон­ца VII в. до н. э., когда в резуль­та­те лидий­ской угро­зы на поли­ти­че­ской сцене появил­ся тиран Фра­си­бул. Одна­ко, при всей аргу­мен­ти­ро­ван­но­сти выска­зы­вае­мых В. Гор­ман пред­по­ло­же­ний, оста­ет­ся несколь­ко момен­тов, кото­рые нару­ша­ют строй­ность ее кон­цеп­ции. Дело в том, что у Геро­до­та нет разъ­яс­не­ний по пово­ду того, что име­лось в виду под необы­чай­ным «про­цве­та­ни­ем» Миле­та. В пред­став­ле­нии Гор­ман — это актив­ная коло­ни­за­ци­он­ная дея­тель­ность; если так, то мож­но согла­сить­ся с дати­ров­кой милет­ско­го «про­цве­та­ния» середи­ной VIII — послед­ней третью VII в. до н. э., пред­ло­жен­ной иссле­до­ва­тель­ни­цей²⁸. Но суще­ст­ву­ет и дру­гое мне­ние, свя­зы­ваю­щее про­цве­та­ние это­го поли­са с актив­ным хра­мо­вым стро­и­тель­ст­вом в Миле­те, дати­ру­е­мым архео­ло­га­ми кон­цом VI в. до н. э. и соот­но­си­мым с тира­ни­че­ским прав­ле­ни­ем Гисти­ея и Ари­ста­го­ра²⁹, а это аргу­мент в поль­зу при­вер­жен­цев тра­ди­ци­он­ной дати­ров­ки собы­тий. Кро­ме того, соглас­но В. Гор­ман, для про­цве­та­ния нуж­но было дли­тель­ное и ста­биль­ное прав­ле­ние оли­гар­хии, то, кото­рое суще­ст­во­ва­ло в VI в. до н. э., не под­хо­дит для того, чтобы обес­пе­чить упо­мя­ну­тое про­цве­та­ние, так как было пре­рва­но уста­нов­ле­ни­ем тира­нии³⁰. Одна­ко извест­ны при­ме­ры, когда имен­но тира­ни­че­ское прав­ле­ние было осно­вой про­цве­та­ния (в раз­лич­ных его про­яв­ле­ни­ях) поли­сов, так при Бак­хи­а­дах Коринф вел актив­ную коло­ни­за­ци­он­ную поли­ти­ку, а в Афи­нах при Писи­стра­те раз­вер­ну­лось стро­и­тель­ство как по бла­го­устрой­ству горо­да, так и куль­то­вое.

с.24 Таким обра­зом, несмот­ря на эти незна­чи­тель­ные недо­че­ты и пона­ча­лу слег­ка шоки­ру­ю­щий тон ради­каль­ных изме­не­ний в хро­но­ло­ги­че­ском рас­по­ло­же­нии собы­тий поли­ти­че­ской исто­рии арха­и­че­ско­го Миле­та и интер­пре­та­ции нарра­тив­ной тра­ди­ции, пред­ло­жен­ных В. Гор­ман, ее кон­цеп­ция име­ет пра­во на суще­ст­во­ва­ние, так как при­веде­ны вес­кие аргу­мен­ты в ее поль­зу. Соот­вет­ст­вен­но, в даль­ней­ших иссле­до­ва­ни­ях поли­ти­че­ской исто­рии Миле­та сле­ду­ет ее учи­ты­вать и не отбра­сы­вать без каких-либо допол­ни­тель­ных осно­ва­ний, как это до сих пор ино­гда дела­ет­ся³¹.

So­lo­ma­ti­na E. I.
From Po­li­ti­cal Stri­ke His­to­ry in Ar­chaic Mi­le­tus: Prob­lems of Da­ting of Events and In­terpre­ta­tion of Sour­ces

The pa­per deals with the cur­rent sta­te of scho­lar dis­cus­sion con­cer­ning the da­ting of the events of po­li­ti­cal struggle in ar­chaic Mi­le­tos and the in­terpre­ta­tion of li­te­ra­ry evi­den­ce. Ge­ne­ral­ly spea­king, the­re are two schools of thought about this mat­ter. Ac­cor­ding to the tra­di­tio­nal one the se­quen­ce of events may be pre­sen­ted in chro­no­lo­gi­cal or­der as fol­lows: the struggle of the two Ne­leids for the thro­ne which led to the downfall of the mo­nar­chy and the es­tab­lishment of the oli­gar­chy with elec­ted of­fi­ces, ty­ran­ny of Thra­sy­bou­los, so­me po­li­ti­cal quar­rel which brought Thoas and Da­ma­se­nor to a short-term ty­ran­ny, then lengthy pe­riod of ci­vil stri­fe (“for two ge­ne­ra­tions”) settled by a com­mis­sion of Pa­rians, who rees­tab­lis­hed pea­ce­ful go­vernment (oli­gar­chy) ca. 525 BC. The se­cond one pla­ces the events in the fol­lowing chro­no­lo­gi­cal or­der: the struggle of the two Ne­leids for the thro­ne, the downfall of the mo­nar­chy and the es­tab­lishment of oli­gar­chy which conclu­ded with the harsh ru­le of tho­se who were col­lea­gues with Thoas and Da­ma­se­nor, a long pe­riod of ci­vil un­rest, then Pa­rian ar­bit­ra­tion and the es­tab­lishment of pro­lon­ged oli­gar­chi­cal go­vernment, ty­ran­ny of Thra­sy­bou­los, then again the oli­gar­chy re­su­med ru­ling un­til ca. 540. As the­se to­pics are still being dis­cus­sed, the author sub­mits the ar­gu­ments of the ad­vo­ca­tes of both theo­ries to show the weak and strong points in their rea­so­nings.