О тенденциозности «Галльской хроники 452 года»

с.54 На сего­дняш­ний день объ­ек­тив­но суще­ст­ву­ют лишь нестро­го аргу­мен­ти­ро­ван­ные пред­по­ло­же­ния отно­си­тель­но авто­ров двух извест­ных позд­не­ан­тич­ных латин­ских хро­ник, кото­рые при­ня­то назы­вать Chro­ni­ca Gal­li­ca CCCCLII и Chro­ni­ca Gal­li­ca DXI¹. Обе име­ну­ют­ся по годам, под кото­ры­ми поме­ще­ны финаль­ные эпи­зо­ды этих лето­пи­сей. Пер­вая из них, в отли­чие от вто­рой, дошла во мно­гих руко­пи­сях, вос­хо­дя­щих, ско­рее все­го, к копи­ям IX—X вв., выпол­нен­ных с ори­ги­на­ла V или VI сто­ле­тия². Как пола­га­ет С. Мал­бер­гер, имен­но при этом копи­ро­ва­нии мог­ли быть утра­че­ны име­на авто­ров хро­ник³. Обе лето­пи­си явля­ют­ся про­дол­же­ни­я­ми зна­ме­ни­той «Хро­ни­ки» Иеро­ни­ма, и в руко­пи­сях, как пра­ви­ло, пред­ва­ря­ют­ся этим сочи­не­ни­ем. При фик­са­ции собы­тий, имев­ших место после гибе­ли импе­ра­то­ра Вален­та (рубеж, с кото­ро­го начи­на­ют­ся само­сто­я­тель­ные запи­си того и дру­го­го хро­ни­ста), текст Chron. 452 обна­ру­жи­ва­ет несрав­нен­но боль­шую насы­щен­ность, неже­ли запи­си «Хро­ни­ки 511 года». При этом крат­кие сооб­ще­ния послед­ней то и дело обна­ру­жи­ва­ют неко­то­рое сход­ство с эпи­зо­да­ми пер­вой, что с.55 свиде­тель­ст­ву­ет об извест­ной зави­си­мо­сти соста­ви­те­лей «Хро­ни­ки 511 года» или от «Хро­ни­ки 452 года» или от их общих источ­ни­ков (что менее веро­ят­но)⁴. В отно­ше­нии при­вяз­ки сво­их сооб­ще­ний к опре­де­лен­ным годам Chron. 452 более после­до­ва­тель­но идет за Иеро­ни­мом, неже­ли Chron. 511: она рас­по­ла­га­ет инфор­ма­цию по годам прав­ле­ния импе­ра­то­ров, по олим­пи­а­дам и по сче­ту лет эры Авра­ама, — в то вре­мя как Chron. 511 два послед­них прин­ци­па хро­но­ло­гии не при­ме­ня­ет.

Ста­тья посвя­ще­на харак­те­ри­сти­ке тен­ден­ци­оз­но­сти «Галль­ской хро­ни­ки 452 года». И дело не толь­ко в том, что из 144 эпи­зо­дов-сооб­ще­ний, из кото­рых она состо­ит, все­го лишь 17 посвя­ще­ны собы­ти­ям, совер­шав­шим­ся в Восточ­ной Рим­ской импе­рии, а бо́льшая часть инфор­ма­ции каса­ет­ся галль­ских про­вин­ций и сопре­дель­ных с ними терри­то­рий⁵.

Наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ная вер­сия отно­си­тель­но про­ис­хож­де­ния сочи­не­ния свя­зы­ва­ет его с интел­лек­ту­аль­ной дея­тель­но­стью мона­ше­ских кор­по­ра­ций Южной Гал­лии, преж­де все­го — зна­ме­ни­то­го Лерин­ско­го мона­сты­ря. В крайне скром­ной исто­рио­гра­фии Chron. 452 ее автор выглядит как выра­зи­тель инте­ре­сов это­го кол­лек­ти­ва, осо­бен­но в отно­ше­нии враж­деб­но­сти к Авгу­сти­ну Гип­пон­ско­му⁶. Одна­ко мне с.56 кажет­ся, что гово­рить об этой хро­ни­ке, как о мона­ше­ском сочи­не­нии, нель­зя, а отно­ше­ние ее авто­ра к Авгу­сти­ну и вооб­ще к рели­ги­оз­ным дис­кус­си­ям того вре­ме­ни весь­ма неод­но­знач­но.

Суще­ст­ву­ет мне­ние, что автор «Хро­ни­ки 452 года» мог быть набож­ным хри­сти­а­ни­ном из Мас­си­лии (Мар­се­ля), подоб­но зна­ме­ни­то­му Про­спе­ру Акви­тан­ско­му, так­же одно вре­мя про­жи­вав­ше­му в этом горо­де. Если при­нять за дату нача­ла состав­ле­ния хро­ни­ки (как про­дол­же­ния кано­нов «Хро­ни­ки» Иеро­ни­ма) 452 год⁷, то это озна­ча­ет, что хро­нист через два­дцать лет после нача­ла работы Про­спе­ра над сво­ей лето­пи­сью взял­ся за ком­пи­ля­цию Иеро­ни­мо­вых выкла­док, и за три года до Про­спе­ра исполь­зо­вал послед­ний вари­ант сочи­не­ния Стридон­ца. Один из глав­ных дово­дов сто­рон­ни­ков этой схе­мы — ремар­ка в одной из руко­пи­сей «Хро­ни­ки 452 года»: quae se­quun­ter Pros­per di­ges­sit, — кото­рая, наряду с про­чим, дол­гое вре­мя поз­во­ля­ла пред­по­ла­гать в Про­спе­ре авто­ра дан­ной лето­пи­си⁸.

В то же вре­мя иссле­до­ва­те­ля­ми отме­ча­лось, что, несмот­ря на кажу­щу­ю­ся общ­ность пред­ме­та и век­то­ра работы обо­их хро­ни­стов, их идей­ные и поли­ти­че­ские сим­па­тии не демон­стри­ру­ют един­ства. Так, если Про­спер, подоб­но Пав­лу Оро­зию, являл­ся без­услов­ным сто­рон­ни­ком Авгу­сти­на⁹, поль­зо­вал­ся его про­тек­ци­ей, то автор «Хро­ни­ки 452 года» в извест­ной мере дистан­ци­ру­ет­ся от «учи­те­ля Запа­да». Но враж­деб­но настро­ен­ным назвать его тоже нель­зя. С одной сто­ро­ны, он фик­си­ру­ет факт, что «Авгу­стин очень мно­гие вещи обсуж­да­ет в [сво­их] бес­чис­лен­ных сочи­не­ни­ях» (Chron. 452. 47), — тезис вполне ней­траль­ный. С дру­гой сто­ро­ны, сооб­щая о пре­по­да­ва­тель­ской дея­тель­но­сти Авгу­сти­на в Мас­си­лии и его кре­ще­нии, хро­нист счи­та­ет нуж­ным допол­нить эту опять-таки ней­траль­ную фак­то­ло­гию не каким-либо вос­хи­ще­ни­ем, напо­до­бие тех, что он употреб­ля­ет при крат­ких рас­ска­зах о неко­то­рых дру­гих пре­ла­тах-интел­лек­ту­а­лах, а ука­за­ни­ем на небла­го­по­луч­ное про­шлое Авгу­сти­на: «an­te Ma­ni­chae­us fuis­set» (Ibid., 17). Нако­нец, наи­бо­лее откро­вен­ный выпад про­тив Авгу­сти­на: по сло­вам с.57 неко­то­рых людей, осно­вы ере­си пред­опре­де­лен­цев вос­хо­дят имен­но к нему (Ibid., 81)¹⁰.

Раз­лич­ны и оцен­ки, давае­мые тем и дру­гим хро­ни­стом поло­же­нию импе­рии. Про­спер преж­де все­го обра­щал вни­ма­ние на фак­то­ло­гию цер­ков­ной исто­рии, дохо­дя до высо­ко­го пафо­са в худо­же­ст­вен­но-пуб­ли­ци­сти­че­ском опи­са­нии бед­ст­вий импе­рии, свя­зан­ных с втор­же­ни­я­ми вар­ва­ров и с цер­ков­ны­ми нестро­е­ни­я­ми¹¹. Основ­ная же поли­ти­че­ская тема «Хро­ни­ки 452 года» — посте­пен­ный рас­пад Рим­ской дер­жа­вы. Из 144 опи­сы­вае­мых эпи­зо­дов 28 посвя­ще­ны втор­же­ни­ям вар­ва­ров в импе­рию и попыт­кам отра­зить их. 33 эпи­зо­да содер­жат инфор­ма­цию о разъ­едаю­щих импе­рию свет­ских поли­ти­че­ских интри­гах и пере­во­ротах. Содер­жа­ние послед­них сооб­ще­ний сочи­не­ния про­ни­за­но пес­си­миз­мом, — при­чем не толь­ко в кон­ста­та­ции стра­ха жите­лей Ита­лии перед наше­ст­ви­ем Атти­лы (ита­лий­цы даже поки­ну­ли погра­нич­ные укреп­ле­ния). Един­ст­вен­ный про­стран­ный пас­саж хро­ни­ки, даю­щий не фак­то­ло­ги­че­скую, а фило­соф­ско-поли­то­ло­ги­че­скую оцен­ку ситу­а­ции, как раз пред­ва­ря­ет рас­сказ о втор­же­нии гун­нов на Апен­ни­ны¹². «В это вре­мя поло­же­ние государ­ства было весь­ма пла­чев­ным, так как не суще­ст­ву­ет ни одной про­вин­ции без вар­вар­ско­го посе­лен­ца, а невы­ра­зи­мая ересь ари­ан, кото­рая сово­ку­пи­лась с вар­вар­ски­ми наро­да­ми, пред­вос­хи­ща­ет [свое] внед­ре­ние по все­му миру под име­нем все­об­щей веры» (Ibid., 138). Подоб­ная пози­ция не была ори­ги­наль­ной. Рост поли­ти­че­ской неста­биль­но­сти в Гал­лии вслед­ст­вие мас­со­вых вар­вар­ских втор­же­ний, узур­па­ций, раз­ры­вов отно­ше­ний с.58 гал­ло-рим­ской зна­ти с рим­ско-ита­лий­ской¹³ — все это дела­ло мало­эф­фек­тив­ны­ми меры заин­те­ре­со­ван­ных групп в борь­бе, наряду с про­чим, и с ари­ан­ст­вом. И если для вре­ме­ни рас­цве­та дея­тель­но­сти Апол­ли­на­рия Сидо­ния, в усло­ви­ях утвер­див­ше­го­ся гос­под­ства готов, ари­ан­ство не было пред­ме­том глав­но­го бес­по­кой­ства зна­чи­тель­ной части гал­ло-рим­ских ари­сто­кра­тов¹⁴, то опре­де­лен­ные груп­пы Про­ван­са, чьи настро­е­ния выра­жа­ла Chron. 452, явно пола­га­ли ина­че. До пре­кра­ще­ния анти­ка­то­ли­че­ской поли­ти­ки вест­гот­ским коро­лем Еври­хом (466—484)¹⁵ было еще дале­ко.

Склон­ность к резю­ми­ро­ва­нию, наблюдае­мая в эпи­зо­дах 93 и 138, дает воз­мож­ность еще более чет­ко пред­ста­вить миро­виде­ние авто­ра «Хро­ни­ки 452 года». Неда­ром иссле­до­ва­те­ли уже дав­но обра­ти­ли вни­ма­ние на то, что он в опре­де­лен­ной сте­пе­ни отра­зил общую неудо­вле­тво­рен­ность гал­ло-рим­ской зна­ти поли­ти­кой ита­лий­ской вер­хуш­ки¹⁶. Дей­ст­ви­тель­но, нет ниче­го уди­ви­тель­но­го в том, что те, кто после­до­вал за Ави­том в Рим в 455 г. после смер­ти Вален­ти­ни­а­на III¹⁷, были пра­вну­ка­ми людей, кото­рые под­дер­жа­ли узур­па­то­ра Иови­на в 411 г. после паде­ния Кон­стан­ти­на III¹⁸. Про­спер, поки­нув­ший Гал­лию в 430 г., и Про­дол­жа­тель Про­спе­ра отно­си­лись к Иови­ну и Ави­ту ина­че (Prosp. 1251 ad с.59 ann. 413; Cont. Prosp. ad ann. 454. 6, 455. 7, 456. 1—2). И то ска­зать — Про­спе­ра, в част­но­сти, гораздо в боль­шей сте­пе­ни, неже­ли авто­ра «Хро­ни­ки 452 года», как уже гово­ри­лось, при­вле­ка­ли собы­тия цер­ков­ные, рели­ги­оз­ные. Для срав­не­ния — из 144 разде­лов Chron. 452 сорок четы­ре эпи­зо­да име­ют пря­мое или кос­вен­ное отно­ше­ние к исто­рии церк­ви; к ним, напри­мер, я отно­шу даже сооб­ще­ния об интри­гах про­тив Вален­ти­ни­а­на II со сто­ро­ны Маг­на Мак­си­ма, исполь­зо­вав­ше­го как пред­лог «недо­стой­ное поло­же­ние церк­ви» (Chron. 452. 16), — или сооб­ще­ние о смер­ти Гал­лы Пла­ци­дии, жизнь кото­рой ста­ла без­упреч­ной «после обра­ще­ния» (Ibid., 136). Пря­мо посвя­ще­ны собы­ти­ям цер­ков­ной исто­рии 33 эпи­зо­да. Одна­ко, сле­ду­ет ого­во­рить­ся, что хотя автор Chron. 452 более при­зем­лен, судь­бы церк­ви для него очень важ­ны. Дру­гое дело, что он очень часто рас­смат­ри­ва­ет их в тес­ной свя­зи с про­бле­ма­ми импе­рии в целом, с труд­но­стя­ми рим­ской свет­ской вла­сти (вспом­ним про­ци­ти­ро­ван­ный выше текст 138-го эпи­зо­да). Неда­ром он одно­вре­мен­но сим­па­ти­зи­ру­ет и воин­ским и рели­ги­оз­ным успе­хам импе­ра­то­ра Фео­до­сия I и даже неко­то­рым поступ­кам его про­тив­ни­ка, узур­па­то­ра Маг­на Мак­си­ма. Мак­сим, с одной сто­ро­ны, конеч­но ty­ran­nus (тер­мин, употреб­ля­е­мый по отно­ше­нию к нему прак­ти­че­ски во всех дошед­ших до нас позд­не­ан­тич­ных латин­ских хро­ни­ках¹⁹) (Ibid., 6, 16), — но эпи­тет этот исполь­зу­ет­ся толь­ко в двух из семи рас­ска­зов лето­пи­си, сооб­щаю­щих о его поступ­ках. Он уби­ва­ет импе­ра­то­ра Гра­ци­а­на, кото­рый назван бла­го­че­сти­вым, пре­дан­ным церк­ви (Ibid., 3, 9), нару­ша­ет дого­вор, заклю­чен­ный с Вален­ти­ни­а­ном II (Ibid., 16). Но, с дру­гой сто­ро­ны, он stre­nue раз­би­ва­ет вторг­ших­ся в Бри­та­нию пик­тов и скот­тов, а чуть поз­же изго­ня­ет мани­хе­ев (в дан­ном слу­чае, конеч­но — прис­цил­ли­ан²⁰, схва­чен­ных в Тре­ве­рах (Ibid., 7, 12))²¹.

К Фео­до­сию I хро­нист при­ла­га­ет тра­ди­ци­он­ный для позд­не­ан­тич­ной офи­ци­аль­ной мыс­ли, оце­ни­ваю­щей это­го импе­ра­то­ра, тер­мин re­li­gio­us (Ibid., 20, 22). Так назван Фео­до­сий даже в рас­ска­зе о его пока­я­нии по пово­ду изби­е­ния фес­са­ло­ни­кий­цев, — дея­ния, харак­те­ри­зу­е­мо­го как с.60 in­ma­ne ges­tum (Ibid., 20). Но пер­вое его дости­же­ние, отме­чен­ное хро­ни­кой, — это при­веде­ние в порядок «изму­чен­но­го государ­ства» (Ibid., 5); име­ют­ся в виду меры по выво­ду восточ­ной части импе­рии из кри­зи­са, в кото­ром она очу­ти­лась после адри­а­но­поль­ской ката­стро­фы. В допол­не­нии к Иеро­ни­мо­вой части хро­ни­ки (руко­пи­си Лон­дон­ская, Монакская и Бам­берг­ская) наш автор харак­те­ри­зу­ет Фео­до­сия как «зна­ме­ни­то­го победи­те­ля мно­гих войн по [все­му] миру»²². И если бла­го­че­стие импе­ра­то­ра под­твер­жда­ет­ся, преж­де все­го, тем, что он отби­ра­ет церк­ви у ари­ан и пере­да­ет их като­ли­кам, а ере­ти­ков в целом под­вер­га­ет гоне­ни­ям (Ibid., 22, 25), то моти­вы тако­го чисто поли­ти­че­ско­го меро­при­я­тия как поход про­тив тира­на Евге­ния, по мыс­ли хро­ни­ста, так­же ока­зы­ва­ют­ся бла­го­че­сти­вы­ми — на них рас­про­стра­ня­ет­ся бла­го­во­ле­ние Божье (Ibid., 30).

Воз­вра­ща­ясь к теме вза­и­моот­но­ше­ний Chron. 452 и Лерин­ско­го мона­сты­ря, поми­мо уже отме­чен­ных взглядов О. Хол­дер-Егге­ра и С. Мал­бер­ге­ра, сле­ду­ет вспом­нить преж­де все­го мне­ние Т. Момм­зе­на, счи­тав­ше­го, что вни­ма­ние хро­ни­ки к эпи­зо­дам, свя­зан­ным с Южной Гал­лии (а она дей­ст­ви­тель­но упо­ми­на­ет­ся в ней чаще, неже­ли иные зоны Гал­лии), поз­во­ля­ет искать если не про­ис­хож­де­ние, то исто­ки твор­че­ства и инте­ре­сов хро­ни­ста имен­но в Про­ван­се²³. Ряд после­дую­щих иссле­до­ва­те­лей, а в наши дни — И. Вуд осто­рож­но идет даль­ше и пред­по­ла­га­ет, что автор Chron. 452 если и не при­над­ле­жал к чле­нам ком­плек­са Лерин­ско­го мона­сты­ря (уже весь­ма извест­но­го в середине V в.), то все же испы­ты­вал силь­ней­шее вли­я­ние воз­зре­ний его бра­тии, осо­бен­но интел­лек­ту­аль­ной²⁴. Дей­ст­ви­тель­но, под 28-м годом прав­ле­ния Гоно­рия хро­ни­ка сооб­ща­ет о про­цве­та­нии в mo­nas­te­rii sin­gu­la Гал­лии таких отцов церк­ви как Гоно­рат, Минер­вий, Кастор и Иови­ан (Ibid., 86). Под 6-м годом цар­ст­во­ва­ния Фео­до­сия II содер­жит­ся инфор­ма­ция о твор­че­стве Иоан­на Кас­си­а­на, пре­бы­ваю­ще­го отшель­ни­ком в Егип­те (Ibid., 104). Гово­ря о кон­чине Евхе­рия Лугдун­ско­го и Ила­рия Аре­лат­ско­го, хро­нист харак­те­ри­зу­ет жизнь того и дру­го­го как eg­re­gia (Ibid., 134), — тер­мин, не употреб­ля­е­мый для оцен­ки зем­но­го пути каких-либо иных геро­ев сочи­не­ния.

Как извест­но, после смер­ти Мар­ти­на Тур­ско­го, чья дея­тель­ность раз­во­ра­чи­ва­лась, преж­де все­го, на Сред­ней Луа­ре, имен­но Юго-Восточ­ная Гал­лия ста­ла одной из основ­ных зон вто­рой фазы с.61 рас­про­стра­не­ния галль­ско­го мона­ше­ства, а цен­тром это­го про­цес­са стал Iles de Lé­rins у Канн­ско­го побе­ре­жья²⁵. Здесь Гоно­рат, выхо­дец из ари­сто­кра­ти­че­ской семьи²⁶, вме­сте с дру­ги­ми аске­та­ми в пер­вом — нача­ле вто­ро­го деся­ти­ле­тия V в. осно­вал in­gens frat­rum coe­no­bium, по тер­ми­но­ло­гии, при­ме­нен­ной око­ло 425 г. Иоан­ном Кас­си­а­ном²⁷. Кино­вии за корот­кий срок ста­ли оби­те­лью, попол­няв­шей­ся в зна­чи­тель­ной мере пред­ста­ви­те­ля­ми галль­ской вер­хуш­ки²⁸. В лите­ра­ту­ре неод­но­крат­но отме­ча­лось, что мона­сты­ри Южной Гал­лии это­го вре­ме­ни, в том чис­ле и Лерин­ский, ста­ли постав­щи­ка­ми епи­скоп­ских кад­ров для стра­ны²⁹. Во вся­ком слу­чае, Гоно­рат, став­ший епи­ско­пом Аре­лат­ским (426/427—430 гг.), его пле­мян­ник и пре­ем­ник на посту абба­та Лерин­ской кино­вии, а затем на кафед­ре Аре­ла­та Ила­рий, — их совре­мен­ник, так­же интел­лек­ту­ал сена­тор­ско­го про­ис­хож­де­ния, автор ряда дошед­ших до нас сочи­не­ний Евхе­рий, став­ший око­ло 424 г. епи­ско­пом Лугдун­ским, и, нако­нец, не упо­ми­нае­мый нашей хро­ни­кой (так как родил­ся око­ло 469/470 г.) Цеза­рий, так­же знат­но­го рода, воз­гла­вив­ший в 499 г. Аре­лат­ский мона­стырь, а в 502 г. дезигни­ро­ван­ный на пост епи­ско­па Аре­ла­та, были без­услов­но питом­ца­ми Лери­на³⁰. Отно­си­лись к тако­вым и не назы­вае­мые в хро­ни­ке Мак­сим, при­зван­ный на кафед­ру Реги­ума, Фавст, его пре­ем­ник на долж­но­сти абба­та и на посту епи­ско­па это­го горо­да, и Луп, епи­скоп Труа³¹, брат зна­ме­ни­то­го Вин­цен­тия Лерин­ско­го³².

с.62 Что каса­ет­ся зна­ме­ни­то­го Иоан­на Кас­си­а­на, носи­те­ля опы­та еги­пет­ско­го и пале­стин­ско­го мона­ше­ства (чело­ве­ка, побы­вав­ше­го дья­ко­ном под нача­лом Иоан­на Зла­то­уста в Кон­стан­ти­но­по­ле, пре­сви­те­ром антио­хий­ско­го кли­ра, ездив­шим по пору­че­нию сво­его епи­ско­па в Рим и, в кон­це кон­цов, ока­зав­ше­го­ся насто­я­те­лем церк­ви Св. Вик­то­ра в при­го­ро­де Мас­си­лии, осно­ва­те­лем двух тамош­них мона­сты­рей), то его огром­ная роль в про­па­ган­де на Запа­де (конеч­но, преж­де все­го в Южной Гал­лии) восточ­ной кино­вит­ской прак­ти­ки доста­точ­но изу­че­на³³. Спе­ци­а­ли­сты под­чер­ки­ва­ют, что восточ­ные (соб­ст­вен­но — еги­пет­ские) образ­цы мона­ше­ско­го опы­та, про­па­ган­ди­ру­е­мые Кас­си­а­ном, ложи­лись на поч­ву уже про­ве­рен­ных, хотя и спо­ра­дич­ных, свя­зей опре­де­лен­ных групп духо­вен­ства и мона­ше­ства Про­ван­са (осо­бен­но — Мас­си­лии) с восточ­ны­ми ана­хо­ре­та­ми. Поэто­му в бас­сейне Роны этот опыт усва­и­вал­ся глуб­же, неже­ли в зоне дея­тель­но­сти Мар­ти­на Тур­ско­го и его уче­ни­ков³⁴. Отсюда и боль­ший инте­рес в опре­де­лен­ных кру­гах Юго-Восточ­ной Гал­лии к «тео­ло­гии мона­ше­ства», вос­хо­дя­щей к твор­че­ству после­до­ва­те­лей Ева­грия Пон­тий­ско­го, и осо­бый вклад этих кру­гов в тогдаш­нюю дис­кус­сию о зна­чи­мо­сти авгу­сти­нов­ско­го уче­ния о мило­сти Божьей и пред­опре­де­ле­нии.

Поэто­му понят­но не толь­ко пози­тив­ное вни­ма­ние наше­го хро­ни­ста к дея­тель­но­сти Кас­си­а­на, но и поло­жи­тель­ное его отно­ше­ние к Касто­ру, епи­ско­пу Апта, осно­вав­ше­му в 417 г. кино­вию по образ­цу мона­сты­ря Гоно­ра­та и кон­так­ти­ро­вав­ше­му с Кас­си­а­ном³⁵. Что каса­ет­ся Минер­вия и Иоан­на, пози­тив­но оце­ни­вае­мых в Chron. 452. 86 вме­сте с Гоно­ра­том и Касто­ром, то еще Т. Момм­зен обра­тил вни­ма­ние на изыс­ка­ние Л. Тил­ле­мо­на, выявив­ше­го семь «Col­la­tio­num» Кас­си­а­на, посвя­щен­ных мона­хам Иови­ни­а­ну (sic! — А. К.), Минер­вию, Леон­тию и Тео­до­ру³⁶. Таким обра­зом, все лица, назы­вае­мые в эпи­зо­дах 86, 104, 134, либо были лич­но свя­за­ны с Лерин­ским мона­сты­рем, либо разде­ля­ли опре­де­лен­ный с.63 ком­плекс взглядов, при­су­щий в то вре­мя зна­чи­тель­ной части духо­вен­ства и мона­ше­ства Про­ван­са.

Симп­то­ма­тич­но, что дру­гие упо­ми­на­ния свя­щен­но­слу­жи­те­лей и аске­тов, содер­жа­щи­е­ся в хро­ни­ке, так­же явно изби­ра­тель­ны. Конеч­но, преж­де все­го отда­ет­ся долг Мар­ти­ну Тур­ско­му, кото­рый ста­но­вит­ся зна­ме­ни­тым «бла­го­да­ря апо­столь­ским доб­ро­де­те­лям», и про­жил eg­re­gie ac­tam vi­tam (Ibid., 4, 43). Четы­ре рас­ска­за сочи­не­ния (т. е. вдвое боль­ше, чем о Мар­тине) содер­жат сведе­ния об Амвро­сии Медио­лан­ском. Инте­рес­но, что абстракт­ных поло­жи­тель­ных эпи­те­тов, кото­ры­ми удо­сто­е­на жизнь Мар­ти­на, эти рас­ска­зы не содер­жат. Наобо­рот, три из них фик­си­ру­ют весь­ма кон­крет­ную пози­тив­ную дея­тель­ность епи­ско­па. Амвро­сий направ­ля­ет импе­ра­то­ру Гра­ци­а­ну «ярчай­шие сочи­не­ния про­тив нече­стия ари­ан» (Ibid., 8), отыс­ки­ва­ет мощи пер­во­му­че­ни­ков Гер­ва­сия и Про­та­сия (Ibid., 14), сла­га­ет новые цер­ков­ные гим­ны (Ibid., 15). Кро­ме того, он и его сто­рон­ни­ки под­вер­га­ют­ся наве­там Юсти­ны, мате­ри импе­ра­то­ра Вален­ти­ни­а­на II, бла­го­во­ля­щей ари­а­нам (Ibid., 13). Инте­рес­но, одна­ко, что в сооб­ще­нии о зна­ме­ни­том медио­лан­ском пока­я­нии Фео­до­сия I (Ibid., 20) имя Амвро­сия, сыг­рав­ше­го, как извест­но, основ­ную роль в осу­щест­вле­нии это­го неза­у­ряд­но­го собы­тия, не упо­ми­на­ет­ся.

Хро­ни­ка вос­хи­ща­ет­ся еги­пет­ским отшель­ни­ком Иоан­ном, кото­рый «за чистоту жиз­ни» был удо­сто­ен дара про­ро­че­ства (Ibid., 23). Тер­мин pro­phe­tiae gra­tia, при­ме­нен­ный хро­ни­стом, иден­ти­чен сло­во­употреб­ле­нию, исполь­зо­ван­но­му при пас­са­же об Иоанне в «Цер­ков­ной исто­рии» Руфи­на Акви­лей­ско­го (Ibid., 11. 19), парал­ле­ли с кото­рой обна­ру­жи­ва­ют­ся у Chron. 452 вплоть до 28-го эпи­зо­да. Как извест­но, имен­но с гла­вы об Иоанне начи­на­ет­ся «Жизнь пустын­ных отцов» того же Руфи­на. Иоанн — пер­вый из ана­хо­ре­тов, упо­ми­нае­мый хро­ни­кой, и связь этой фигу­ры имен­но с Егип­том, воз­мож­но, повли­я­ла на вни­ма­ние к ней со сто­ро­ны хро­ни­ста, учи­ты­вая инте­рес к еги­пет­ско­му (и вооб­ще — восточ­но­му) отшель­ни­че­ско­му и кино­вит­ско­му опы­ту со сто­ро­ны хри­сти­ан Про­ван­са, о кото­ром гово­ри­лось выше.

Поло­жи­тель­но оце­ни­ва­ют­ся «сло­ва и дела» архи­епи­ско­па Кон­стан­ти­но­по­ля Иоан­на Зла­то­уста (Ibid., 42). Соблаз­ни­тель­но было бы свя­зать с упо­ми­на­ни­ем хро­ни­кой это­го име­ни (тем более, что Иоанн — пред­по­след­ний из восточ­но-рим­ских пре­ла­тов, фик­си­ру­е­мых лето­пис­цем) зна­чи­мость для интел­лек­ту­аль­ной и рели­ги­оз­ной жиз­ни Юго-Восточ­ной Гал­лии того пери­о­да дея­тель­но­сти Кас­си­а­на, кото­рый, как уже отме­ча­лось, был в свое вре­мя дья­ко­ном под нача­лом Иоан­на. Но, во-пер­вых, Зла­то­уст — вооб­ще весь­ма авто­ри­тет­ная лич­ность для орто­док­сов тех лет (и после­дую­щих веков тоже), чтобы в обя­за­тель­ном поряд­ке быть с.64 зафик­си­ро­ван­ной даже в запад­ных хро­ни­ках. Во-вто­рых, хро­нист фик­си­ру­ет лишь работу Кас­си­а­на над жити­я­ми, поуче­ни­я­ми и re­gu­la отцов церк­ви, — интел­лек­ту­аль­ное твор­че­ство, кото­рым кино­вит зани­ма­ет­ся в Егип­те в 430—431 гг. (!) (Ibid., 104). Карье­ра Кас­си­а­на, даже на цер­ков­ном попри­ще, хро­ни­ста не инте­ре­су­ет. Chron. 452 не упо­ми­на­ет даже его слу­жеб­ных шагов в рам­ках епи­ско­па­та Мас­си­лии. Сле­до­ва­тель­но, хро­нист отда­ет лишь подо­баю­щую дать тра­ди­ции ува­же­ния к авто­ри­те­ту Зла­то­уста.

Воз­мож­но, сле­ду­ет увя­зы­вать весь­ма кон­крет­ную похва­лу хро­ни­ста в адрес мас­си­лий­ско­го епи­ско­па Про­ку­ла, орга­ни­зо­вав­ше­го рас­сле­до­ва­ние de sus­pec­to adul­te­rio епи­ско­па Ремеда (Ibid., 60), и жест­кую инвек­ти­ву в адрес Патрок­ла, епи­ско­па Аре­лат­ско­го, «осме­лив­ше­го­ся выста­вить на позор­ный торг свя­щен­ни­че­ские долж­но­сти» (Ibid., 74). Как извест­но, в ходе жест­кой борь­бы епи­ско­пов Виенн­ской, Нар­бон­ской Пер­вой и Вто­рой про­вин­ций про­тив огром­ных при­ви­ле­гий Патрок­ла [полу­чен­ных от папы Зоси­мы (417—418 гг.) и пре­вра­тив­ших, в кон­це кон­цов, епи­ско­па Аре­ла­та в мит­ро­по­ли­та этой зоны со все­ми пра­ва­ми хирото­ни­ро­ва­ния] Про­кул Мас­си­лий­ский был сме­щен³⁷, — небы­ва­лый для Про­ван­са инци­дент, уси­лив­ший бро­же­ние в галль­ской церк­ви³⁸. Пре­ем­ник Зоси­мы вос­ста­но­вил преж­ний порядок руко­по­ло­же­ний³⁹. Учи­ты­вая эти фак­ты, мож­но пред­по­ло­жить, что наш хро­нист, хва­ля Про­ку­ла и обру­ши­ва­ясь на Патрок­ла, высту­пал про­тив упо­мя­ну­то­го рас­ши­ре­ния пол­но­мо­чий епи­ско­па Аре­ла­та, — по сути, за оли­гар­хи­че­ское цер­ков­ное управ­ле­ние Про­ван­сом.

Разу­ме­ет­ся, Chron. 452 не обо­шла хре­сто­ма­тий­но­го при­ме­ра отка­за от богат­ства и обра­ще­ния к рели­ги­оз­ной жиз­ни, подан­но­го Пау­ли­ном, впо­след­ст­вии — епи­ско­пом Нолан­ским (Ibid., 41). Есте­ствен­но, весь­ма зна­чи­мым собы­ти­ем для галль­ской церк­ви было и состав­ле­ние Суль­пи­ци­ем Севе­ром кано­ни­че­ско­го жития Мар­ти­на Тур­ско­го (Ibid., 48). Фик­си­ру­ет хро­нист и сла­ву Гер­ма­на, епи­ско­па Алти­си­о­до­ра, став­ше­го извест­ным vir­tu­ti­bus et vi­tae distric­tio­ne (Ibid., 114). На Гер­мане ряд епи­ско­пов и мона­хов, поло­жи­тель­но харак­те­ри­зу­е­мых хро­ни­кой, завер­ша­ет­ся.

В допол­не­ние к этой серии пер­со­на­лий сле­ду­ет ука­зать на один необыч­ный факт. Chron. 452 име­ет лишь одно сооб­ще­ние, где фик­си­ру­ет­ся сра­зу несколь­ко хирото­ни­ро­ва­ний на веду­щие свя­щен­ни­че­ские с.65 кафед­ры импе­рии, — назна­че­ния Сири­кия Рим­ско­го (384 г.), Тимо­фея I Алек­сан­дрий­ско­го (380 г.) и Фео­фи­ла Алек­сан­дрий­ско­го (384 г.), Иоан­на Иеру­са­лим­ско­го (386 г.) и Фла­ви­а­на Антио­хий­ско­го (381 г.) (Ibid., 24). Дело, види­мо, не в том, что все эти назна­че­ния оши­боч­но отне­се­ны хро­ни­кой к одно­му году. При­ме­ча­тель­но, что сле­дую­щий за дан­ным сооб­ще­ни­ем эпи­зод явля­ет­ся корот­ким дра­ма­ти­че­ским рас­ска­зом о жесто­кой борь­бе за цер­ков­ные кафед­ры, вызван­ной, по мне­нию хро­ни­ста, недо­воль­ст­вом экс-епи­ско­пов тех пре­сто­лов, откуда они в свое вре­мя были вытес­не­ны ари­а­на­ми и куда теперь, после воз­вра­ще­ния этих пре­сто­лов орто­док­сам, не попа­ли (Ibid., 25). Посколь­ку, повто­ряю, в Chron. 452 это еди­новре­мен­ное сооб­ще­ние сра­зу о несколь­ких назна­че­ни­ях на цер­ков­ные пре­сто­лы — един­ст­вен­ное, а о после­дую­щих каких-либо выбо­рах или назна­че­ни­ях на места епи­ско­пов и пат­ри­ар­хов Восто­ка сочи­не­ние не гово­рит (оно лишь кон­ста­ти­ру­ет дея­тель­ность Иоан­на Зла­то­уста и Несто­рия), то воз­ни­ка­ет мысль о сопря­жен­но­сти рас­ска­зов 24 и 25 друг с дру­гом. Ведь дру­го­го откро­вен­но­го сооб­ще­ния о схват­ках в выс­ших цер­ков­ных кру­гах в хро­ни­ке так­же нет.

Поэто­му мож­но пред­по­ло­жить (учи­ты­вая так­же выше рас­смот­рен­ную воз­мож­ную подо­пле­ку оце­нок лето­пис­цем дея­тель­но­сти епи­ско­пов Про­ку­ла и Патрок­ла), что одна из веду­щих мыс­лей Chron. 452 — непри­я­тие рас­прей в среде орто­док­сов перед лицом нарас­та­ния опас­но­стей, суще­ст­ву­ю­щих вне сфе­ры като­ли­циз­ма и частич­но назван­ных в эмо­цио­наль­ном 138-м эпи­зо­де.

Един­ст­вен­ная после­до­ва­тель­ная фик­са­ция пон­ти­фи­ка­тов, суще­ст­ву­ю­щая в хро­ни­ке, каса­ет­ся Рим­ско­го пре­сто­ла. Фик­са­ция эта под­чи­не­на еди­ной схе­ме: име­но­ва­ние оче­ред­но­го папы и ука­за­ние на вре­мен­ную про­тя­жен­ность пон­ти­фи­ка­та. Оце­нок дея­тель­но­сти пап нет ни одной, что, воз­мож­но, гово­рит об опре­де­лен­ной дистан­ци­ро­ван­но­сти миро­виде­ния хро­ни­ста от про­блем Рим­ской кафед­ры. Упо­ми­на­ют­ся Сири­кий, пре­ем­ник Дама­са, Инно­кен­тий I, Целе­стин I, Сикст III (в хро­ни­ке — Xys­tus), Лев I (Ibid., 24, 39, 54, 83). Нетруд­но заме­тить, что подоб­ная после­до­ва­тель­ность — нестро­гая, так как опу­ще­ны име­на и пон­ти­фи­ка­ты тех пап, что суще­ст­во­ва­ли меж­ду Сири­ки­ем и Львом I, но пра­ви­ли, в отли­чие от поиме­но­ван­ных, до четы­рех лет и мень­ше. Т. е. не назва­ны Ана­ста­сий I, Зоси­ма, Евла­лий, Бони­фа­ций I. Искать какие-либо дру­гие при­чи­ны отсут­ст­вия этих лиц в хро­ни­ке кро­ме крат­ко­сти их пон­ти­фи­ка­тов, види­мо, не нуж­но. Так или ина­че, но подоб­ная тен­ден­ция, на мой взгляд, так­же гово­рит об ослаб­лен­ном вни­ма­нии хро­ни­ста к собы­ти­ям на пап­ском пре­сто­ле. с.66

Что каса­ет­ся нега­тив­ных оце­нок дея­тель­но­сти кон­крет­ных цер­ков­ных дея­те­лей, то, кро­ме уже упо­мя­ну­то­го насто­ро­жен­но­го отно­ше­ния к Авгу­сти­ну, хро­нист демон­стри­ру­ет здесь преж­де все­го тра­ди­ци­он­ное отно­ше­ние като­ли­ка к носи­те­лям неор­то­док­саль­ных тече­ний. Если о зарож­де­нии ере­си апол­ли­на­ри­стов он пишет крат­ко и без эмо­ций (Ibid., 21), то Пела­гия он назы­ва­ет «безум­ным», его уче­ние — «достой­ным про­кля­тия», спо­соб­ным «запят­нать церк­ви» (Ibid., 44). Тиран Магн Мак­сим удо­ста­и­ва­ет­ся похва­лы за изгна­ние «мани­хе­ев» (прис­цил­ли­ан), захва­чен­ных в Тре­ве­рах (Ibid., 12). Послед­ний из восточ­но-рим­ских пре­ла­тов, упо­ми­нае­мый в хро­ни­ке, это Несто­рий, кото­рый «скло­ня­ет­ся к ере­си», отде­ля­ю­щей во Хри­сте боже­ст­вен­ное от чело­ве­че­ско­го (Ibid., 58). Сооб­ща­ет лето­пи­сец, как уже отме­ча­лось выше, и о зарож­де­нии «ере­си пред­опре­де­лен­цев», воз­мож­но, почерп­нув­шей свои осно­вы от Авгу­сти­на (Ibid., 81). И, нако­нец, уже бли­же к фина­лу хро­ни­ки, автор пишет о неко­ей «нече­сти­вой ере­си», воз­буж­ден­ной «неким архи­манд­ри­том», кото­ро­му покро­ви­тель­ст­во­вал импе­ра­тор Фео­до­сий II (Ibid., 135). По-види­мо­му, инфор­ма­ция о восточ­но-рим­ских цер­ков­ных дра­мах была у хро­ни­ста весь­ма отры­воч­ной, ибо име­ни Евти­хия он здесь не упо­ми­на­ет. Более того, хотя дати­ров­ка фик­си­ру­е­мых собы­тий (в соот­не­се­нии их с года­ми олим­пи­ад, года­ми эры авра­амо­вой и года­ми прав­ле­ния импе­ра­то­ров) к кон­цу сочи­не­ния ста­но­вит­ся все более точ­ной, и опи­са­ние дово­дит­ся до 452 г. вклю­чи­тель­но, о зна­ме­ни­том Хал­кидон­ском собо­ре не ска­за­но ни сло­ва. Про­бле­мы, свя­зан­ные с моно­фи­сит­ст­вом, явно отсту­па­ли для хро­ни­ста и его кру­га перед ужа­са­ми наше­ст­вия Атти­лы и наступ­ле­ни­ем ари­ан­ства, испо­ве­ду­е­мо­го вар­ва­ра­ми.

Как уже отме­ча­лось, ари­ан­ство вооб­ще зани­ма­ет осо­бое, при­о­ри­тет­ное место сре­ди отри­ца­тель­ных обще­ст­вен­ных явле­ний, опи­сы­вае­мых хро­ни­кой, и 138-й эпи­зод — тому нагляд­ное свиде­тель­ство. Из гони­мых Фео­до­си­ем I ере­ти­ков упо­ми­на­ют­ся толь­ко ари­ане. При­ме­ча­тель­но, что этот факт отте­ня­ет­ся весь­ма нехит­рым при­е­мом умол­ча­ния о свя­зи Фео­до­сия с гоне­ни­я­ми про­тив языч­ни­ков. Так, напри­мер, сооб­ща­ет­ся о раз­ру­ше­нии язы­че­ских хра­мов в Алек­сан­дрии, но соот­но­сит­ся это меро­при­я­тие преж­де все­го не с дей­ст­ви­я­ми вла­стей (хотя, конеч­но, они под­ра­зу­ме­ва­ют­ся), а со зна­ме­ни­ем в небе в виде страш­но­го стол­па (Ibid., 28), о кото­ром спе­ци­аль­но гово­рит­ся в 26-м эпи­зо­де.

Юсти­на, мать Вален­ти­ни­а­на II, «бла­го­во­ля­щая ари­а­нам», пре­под­не­се­на чита­те­лю как хули­тель­ни­ца всей Медио­лан­ской церк­ви и пер­со­наль­но епи­ско­па Амвро­сия. В кон­ста­та­ции смер­ти этой жен­щи­ны явно содер­жит­ся намек на связь меж­ду ее кон­чи­ной, не поз­во­лив­шей ей обре­сти место в рам­ках импе­ра­тор­ской вла­сти, и ее дей­ст­ви­я­ми по с.67 при­тес­не­нию церк­ви (Ibid., 13, 19). Об ари­а­нах, у кото­рых ото­бра­ли церк­ви по ука­зу Фео­до­сия, гово­рит­ся, что они «почти пол­но­стью запят­на­ли Восток и Запад» (Ibid., 22). Те из них, кото­рые были Ro­ma­no pro­cul or­be fu­ga­ti, при­мкну­ли к наше­ст­вию Рада­гай­са, вооду­шев­лен­ные неожи­дан­ной защи­той со сто­ро­ны вар­ва­ров (Ibid., 51). Подоб­ным сооб­ще­ни­ем как бы созда­ют­ся пред­по­сыл­ки для апо­ка­лип­си­че­ско­го полот­на эпи­зо­да 138 — кар­ти­ны соеди­не­ния ари­ан­ства с рас­се­ле­ни­ем вар­ва­ров по рим­ским про­вин­ци­ям. Сле­ду­ет, одна­ко, отме­тить, что в раз­ви­тии этих пред­по­сы­лок хро­нист не пре­успе­ва­ет: в инфор­ма­ции с 52 по 137-й раздел хро­ни­ки (это — боль­ше поло­ви­ны ее объ­е­ма) об ари­а­нах нет ни сло­ва, — хотя о вар­вар­ских втор­же­ни­ях в импе­рию сооб­ще­ний пре­до­ста­точ­но. Тем самым анти­а­ри­ан­ский аги­та­ци­он­ный заряд сочи­не­ния явно ослаб­ля­ет­ся.

Здесь мож­но еще раз вспом­нить о быту­ю­щем в исто­рио­гра­фии (со вре­мен О. Хол­дер-Егге­ра)⁴⁰ акцен­те на воз­мож­но­сти при­над­леж­но­сти авто­ра Chron. 452 к the mo­nas­tic cul­tu­re of Le­rins (о чем гово­ри­лось выше). Учи­ты­вая опре­де­лен­ную оппо­зи­ци­он­ность ряда веду­щих дея­те­лей это­го кру­га (в том чис­ле — Вин­цен­та с его сочи­не­ни­ем «Com­mo­ni­to­rium», завер­шен­ным в Лерине в 434 г.⁴¹, когда там абба­том являл­ся Фавст, став­ший поз­же епи­ско­пом Реги­ума⁴²) к ряду важ­ней­ших идей Авгу­сти­на, — оппо­зи­ци­он­ность, разде­ля­е­мую и Иоан­ном Кас­си­а­ном⁴³, — весь­ма соблаз­ни­тель­но при­плю­со­вать к ней насто­ро­жен­ное отно­ше­ние к Авгу­сти­ну наше­го хро­ни­ста. Отсюда — воз­мож­ность вклю­чить его в ряды сочув­ст­ву­ю­щих иде­ям, кото­рые Авгу­стин и его сто­рон­ни­ки назы­ва­ли ере­сью, гораздо поз­же име­но­ван­ной полу­пе­ла­ги­ан­ст­вом⁴⁴. Подоб­ное допу­ще­ние, одна­ко, не более чем гипо­те­за, под­креп­ля­е­мая лишь кос­вен­ны­ми фак­та­ми, почерп­ну­ты­ми из самой Chron. 452 и из резуль­та­тов срав­не­ния ее дан­ных с соот­вет­ст­ву­ю­щи­ми пас­са­жа­ми Про­спе­ра, Иоан­на Кас­си­а­на, само­го Авгу­сти­на и др. Важ­нее дру­гое. Хро­нист не толь­ко крайне отри­ца­тель­но харак­те­ри­зу­ет Пела­гия, но и не упо­ми­на­ет ни одно­го цер­ков­но­го собо­ра, где деба­ти­ро­ва­лись бы вопро­сы, с.68 свя­зан­ные со столк­но­ве­ни­я­ми сто­рон­ни­ков Авгу­сти­на и Пела­гия. Более того — он не упо­ми­на­ет ни одно­го из все­лен­ских собо­ров, про­ис­хо­див­ших в годы, охва­ты­вае­мые хро­ни­кой. Един­ст­вен­ный цер­ков­ный собор, назы­вае­мый им (Ibid., 45), не столь заме­тен в цер­ков­ной исто­рии и свя­зан со спо­ра­ми, раз­вер­нув­ши­ми­ся на рубе­же IV—V вв. вокруг пра­во­ве­рия трудов Ори­ге­на. Собор был созван Фео­фи­лом Алек­сан­дрий­ским в нача­ле 400 г. не столь­ко по тео­ло­ги­че­ским, сколь­ко по дис­ци­пли­нар­ным моти­вам, касав­шим­ся ради­ка­лиз­ма мона­хов Нит­рий­ской пусты­ни, настро­ен­ных в поль­зу орто­док­сии Ори­ге­на⁴⁵. Мож­но лишь пред­по­ла­гать впле­те­ние это­го сюже­та в ткань хро­ни­ки как орга­ни­че­скую часть цер­ков­но-поли­ти­че­ско­го обзо­ра, охва­ты­ваю­ще­го эпи­зо­ды с 39-го по 48-й (исклю­че­ние — инфор­ма­ция о затме­нии солн­ца в эпи­зо­де 46). О состо­яв­шем­ся на этом собо­ре осуж­де­нии трудов Ори­ге­на хро­нист не пишет ниче­го, но зато перед дан­ным пас­са­жем име­ет место крайне отри­ца­тель­ная харак­те­ри­сти­ка уче­ния Пела­гия, а сле­дую­щий пас­саж каса­ет­ся мно­го­сто­рон­них изыс­ка­ний Авгу­сти­на (к кото­рым, как уже ука­зы­ва­лось, Chron. 452 отно­сит­ся насто­ро­жен­но). Отсюда мож­но пред­по­ла­гать, что по отно­ше­нию к ори­ге­нист­ским спо­рам хро­нист зани­мал такую же насто­ро­жен­ную пози­цию, как и в отно­ше­нии тези­сов Авгу­сти­на, не при­ни­мае­мых «лерин­ским кру­гом». Воз­мож­но, имен­но поэто­му в отме­чен­ном цер­ков­но-поли­ти­че­ском обзо­ре в 42-м эпи­зо­де вос­хва­ля­ет­ся Иоанн Зла­то­уст, заняв­ший в ори­ге­нист­ской дис­кус­сии иную, неже­ли Фео­фил, пози­цию, вызвав­шую ярость алек­сан­дрий­ско­го пре­ла­та⁴⁶.

Подоб­ное отно­ше­ние к собор­ной про­бле­ма­ти­ке еще раз под­чер­ки­ва­ет опре­де­лен­ную дистан­ци­ро­ван­ность наше­го хро­ни­ста от цер­ков­но-поли­ти­че­ских кон­флик­тов, хотя, повто­ряю, он счи­та­ет их достой­ны­ми вся­че­ско­го вни­ма­ния.

Что каса­ет­ся фак­то­ло­гии, кото­рую мож­но отне­сти к лите­ра­тур­но-исто­ри­че­ским пас­са­жам, то еще О. Хол­дер-Еггер отме­тил лишь частич­ное сход­ство подоб­ной инфор­ма­ции в Chron. 452 и в «Хро­ни­ке» Про­спе­ра Акви­тан­ско­го: оба сочи­не­ния гово­рят о трудах Мар­ти­на Тур­ско­го, Амвро­сия Медио­лан­ско­го, Иоан­на Зла­то­уста, поэта Клав­дия Клав­ди­а­на, но, во-пер­вых, соот­вет­ст­ву­ю­щие упо­ми­на­ния соот­но­сят­ся хро­ни­ста­ми с раз­ны­ми дата­ми, а, во-вто­рых, текст заме­ток по одно­му и тому же авто­ру не иден­ти­чен⁴⁷. Добав­лю, что упо­ми­на­ния в Chron. 452 Суль­пи­ция Севе­ра и поэта Пруден­ция не про­сто не име­ют ана­ло­га в труде с.69 Про­спе­ра. К Пруден­цию наш хро­нист при­ла­га­ет исклю­чи­тель­но свет­ские эпи­те­ты — ly­ri­cus poe­ta nos­ter, in­lustre in­ge­nii ro­bur (Ibid., 37). Для опи­са­ния твор­че­ства Севе­ра, наобо­рот, исполь­зо­ва­на рели­ги­оз­ная тер­ми­но­ло­гия: житие Мар­ти­на Тур­ско­го состав­ля­ет­ся ex dis­cip­li­na sancti Mar­ti­ni (Ibid., 48). Соот­вет­ст­вен­но свет­ский поэт Клав­ди­ан ad­mi­ra­tio­ne dig­nus ha­be­tur (Ibid., 35), a Петр, пре­по­да­вав­ший в Цеза­ре-Авгу­сте, име­ну­ет­ся ora­tor in­sig­nis⁴⁸. Для лите­ра­тур­ной дея­тель­но­сти Иоан­на Кас­си­а­на хро­нист вос­хи­щен­ных эпи­те­тов не при­ла­га­ет (Ibid., 104), а лишь под­чер­ки­ва­ет мно­го­жан­ро­вость его сочи­не­ний. Все эти при­ме­ры гово­рят опять-таки не о рев­ност­ном отно­ше­нии лето­пис­ца к цер­ков­ным сюже­там, а о том, что он демон­стри­ру­ет взгляд на лите­ра­тур­ное твор­че­ство совре­мен­ни­ков, при­су­щий свет­ско­му, обра­зо­ван­но­му, хотя и вполне бла­го­че­сти­во­му чело­ве­ку.

И еще один штрих к тези­су тако­го рода. В хро­ни­ке нет ни одно­го упо­ми­на­ния о каких-либо чуде­сах, тво­ри­мых свя­ты­ми, каки­ми-либо ана­хо­ре­та­ми и т. п. людь­ми. Рас­сказ о еги­пет­ском отшель­ни­ке Иоанне, полу­чив­шем от Бога за чистоту жиз­ни дар про­ро­че­ства (Ibid., 23), к таким сюже­там явно не отно­сит­ся. Зато рас­ска­зы о зна­ме­ни­ях — в виде фигу­ры в небе, подоб­ной стол­пу (Ibid., 26), в виде огня, свер­каю­ще­го в тучах над Кон­стан­ти­но­по­лем (Ibid., 33), в виде чего-то, не под­даю­ще­го­ся опи­са­нию (Ibid., 84, 140) ничем не отли­ча­ют­ся от подоб­ных сооб­ще­ний, при­су­щих, напри­мер, Све­то­нию, или «Авто­рам жиз­не­опи­са­ний Авгу­стов». Тем более, сам хро­нист допус­ка­ет воз­мож­ность того, что зна­ме­ние в виде стол­па в небе пред­ве­ща­ло раз­ру­ше­ние Сера­пей­о­на (Ibid., 26, 28), а кон­стан­ти­но­поль­цам, устра­шив­шим­ся огня над туча­ми, доста­точ­но было при­бег­нуть к рас­ка­я­нью, дабы избе­жать гне­ва Божье­го (Ibid., 33).

Един­ст­вен­ный сюжет, отно­ся­щий­ся к кате­го­рии опи­са­ния меди­е­валь­но­го чуда, содер­жит­ся в трех руко­пи­сях хро­ни­ки, содер­жа­щих ее допол­не­ние к ком­пи­ля­ции, выпол­нен­ной с «Хро­ни­ко­на» Иеро­ни­ма. Речь идет о «жал­ком пре­сви­те­ре Тео­ду­ле», безу­мие кото­ро­го in me­diis исце­ля­ет­ся молит­ва­ми⁴⁹.

Таким обра­зом, отсут­ст­вие серь­ез­но­го вни­ма­ния к чисто хри­сти­ан­ским чуде­сам опять-таки гово­рит, ско­рее, о свет­ском харак­те­ре авто­ра хро­ни­ки и свет­ском харак­те­ре ее направ­лен­но­сти.

В заклю­че­ние мож­но ска­зать, что «Галль­ская хро­ни­ка 452 года» — отнюдь не сухой изла­га­тель погод­но фик­си­ру­е­мых собы­тий с.70 (пре­иму­ще­ст­вен­но в пре­де­лах евро­пей­ской кон­ти­нен­таль­ной части Запад­ной Рим­ской импе­рии). Она менее все­го похо­дит на мона­ше­скую хро­ни­ку сво­ей тема­ти­кой, посколь­ку свет­ским собы­ти­ям в импе­рии отда­ет­ся явное пред­по­чте­ние. Да и сооб­ще­ния, касаю­щи­е­ся рели­ги­оз­ной, цер­ков­ной жиз­ни, ско­рее про­ник­ну­ты яркой пуб­ли­ци­стич­но­стью, тен­ден­ци­оз­но­стью оце­нок и под­бо­ра фак­тов. Автор­ство хро­ни­ки явно при­над­ле­жит одно­му чело­ве­ку — настоль­ко еди­ны ее стиль и прин­ци­пы выбор­ки и пода­чи мате­ри­а­ла. Соци­аль­но-поли­ти­че­ские инте­ре­сы авто­ра, одна­ко, тяго­те­ют к регио­на­лиз­му (в его южно-галль­ском вари­ан­те)⁵⁰. В рам­ках это­го век­то­ра конъ­юнк­ту­ры хро­нист бли­зок, несо­мнен­но, к взглядам тех групп гал­ло-рим­лян, кото­рые были склон­ны к уме­рен­но антиав­гу­сти­нов­ским пози­ци­ям части кли­ра Про­ван­са. В поли­ти­че­ской сфе­ре они явно не обна­ру­жи­ва­ют ост­ро­го риго­риз­ма в отно­ше­нии галль­ских тира­нов, хотя тяга к обще­им­пер­ско­му миру, ста­биль­но­сти (весь­ма поло­жи­тель­ная оцен­ка дея­тель­но­сти Фео­до­сия I) здесь явно пре­об­ла­да­ет. Перед лицом раз­ва­ла Запад­ной импе­рии, побед вар­ва­ров и роста вли­я­ния ари­ан хро­нист пес­си­ми­сти­чен, но сам харак­тер это­го пес­си­миз­ма тре­бу­ет отдель­но­го ана­ли­за свет­ских эпи­зо­дов сочи­не­ния, что выхо­дит за пре­де­лы объ­е­ма дан­ной ста­тьи.

В каче­стве иллю­ст­ра­ции к этим выво­дам при­во­жу свой пере­вод хро­ни­ки и тех пас­са­жей, кото­рые при­да­ют неко­то­рую ори­ги­наль­ность ее пер­вой, ком­пи­ля­тив­ной, «Иеро­ни­мо­вой» части.

ДОПОЛНЕНИЯ ХРОНИКИ 452 ГОДА К ИЕРОНИМОВОЙ ХРОНИКЕ

К 2371 году от Авра­ама, 2 году 283-й Олим­пи­а­ды, 18-му году [прав­ле­ния] Кон­стан­ция

Пре­по­да­ет Петр, выдаю­щий­ся ора­тор Цеза­реи-Авгу­сты.

К 2391 г. от Авр., 3 г. 288-й Олимп., 11 г. Вален­ти­ни­а­на II

Покуда жал­кий пре­сви­тер Тео­дул, вопре­ки пони­ма­нию, дер­за­ет при­не­сти Богу жерт­вы безу­мия сво­его, он пуб­лич­но исце­ля­ет­ся молит­ва­ми.

К 2392 г от Авр., 4 г. 288-й Олимп., 12 г. Вален­ти­ни­а­на

Иеро­ним	Лон­дон­ский, Монак­ский и Бам­берг­ский кодек­сы
Уби­ты Фео­до­сий, отец Фео­до­сия, впо­след­ст­вии — импе­ра­то­ра, и очень мно­гие из знат­ных людей.	Фео­до­сий, отец Фео­до­сия, впо­след­ст­вии — импе­ра­то­ра, зна­ме­ни­то­го победи­те­ля мно­гих войн по [все­му] миру, умерщ­влен в Афри­ке вслед­ст­вие бун­та сво­их людей, кото­рые и сами вско­ре были уни­что­же­ны. Так­же [были уби­ты] быв­ший пре­фект Мак­си­мин и про­чие.

ГАЛЛЬСКАЯ ХРОНИКА 452 ГОДА

После­дую­щая часть

1. Гра­ци­ан — 6 лет.

2. 1-й год. Гра­ци­ан, имея сопра­ви­те­лем малень­ко­го бра­та, при­ни­ма­ет в соучаст­ни­ки прав­ле­ния Фео­до­сия, мужа при­ем­ле­мо­го воз­рас­та⁵¹.

3. Гра­ци­ан был весь­ма склон­ным к бла­го­че­стию и все­це­ло пре­дан­ным церк­ви.

4. Мар­тин, епи­скоп Тур­ский, слы­вет зна­ме­ни­тым бла­го­да­ря апо­столь­ским доб­ро­де­те­лям.

5. 2-й год. В Восточ­ных обла­стях Фео­до­сий вос­ста­но­вил изму­чен­ное государ­ство.

290-я Олимп. 6. 3-й год. В Бри­та­нии сол­да­та­ми ста­вит­ся в тира­ны Мак­сим.

7. 4-й год. Мак­сим быст­ро одо­лел совер­шав­ших набе­ги пик­тов и скот­тов.

8. 5-й год. Амвро­сий пишет Гра­ци­а­ну Авгу­сту ярчай­шие сочи­не­ния про­тив нече­стия ари­ан.

с.72 2400 г. 9. 6-й год. Мак­сим пере­пра­вил­ся в Гал­лии и, после того как про­изо­шло столк­но­ве­ние с Гра­ци­а­ном, убил послед­не­го, когда [тот] бежал к Лугду­ну⁵².

10. Фео­до­сий — 11 лет.

291-я Олимп. 11. 1-й год. Мак­сим, боясь Фео­до­сия, госуда­ря Восточ­ной импе­рии, заклю­чил союз­ный дого­вор с Вален­ти­ни­а­ном.

12. Схва­чен­ные в Тре­ве­рах мани­хеи изгна­ны бла­го­да­ря вся­че­ско­му ста­ра­нию Мак­си­ма.

13. 2-й год. Юсти­на, мать Вален­ти­ни­а­на, бла­го­во­ля­щая ари­а­нам, при­пи­сы­ва­ет Амвро­сию и всей Медио­лан­ской церк­ви раз­лич­ные виды пра­во­на­ру­ше­ний.

14. В Медио­лане Амвро­си­ем разыс­ка­ны мощи пер­во­му­че­ни­ков Гер­ва­сия и Про­та­сия.

15. Амвро­си­ем сло­же­ны гим­ны, кото­рые досе­ле нико­гда не рас­пе­ва­лись мело­ди­я­ми в латин­ских церк­вях.

16. 3-й год. Мак­сим, гово­ря, что он побуж­да­ем высту­пить про­тив недо­стой­но­го поло­же­ния церк­ви, нашел повод нару­шить дого­вор, кото­рый они заклю­чи­ли с Вален­ти­ни­а­ном. Вален­ти­ни­ан, опа­са­ясь, что тиран уже непо­сред­ст­вен­но угро­жа­ет его жиз­ни, бежал к Фео­до­сию.

17. Авгу­стин, пре­по­да­вав­ший в Медио­лане пре­иму­ще­ст­вен­но рито­ри­ку, оста­вив лек­ции, обра­ща­ет­ся в пра­вую веру, хотя преж­де был мани­хе­ем.

18. 4-й год. Фео­до­сий, пере­пра­вив­шись с вой­ском в Ита­лию, уби­ва­ет Мак­си­ма и воз­вра­ща­ет Вален­ти­ни­а­ну цар­скую власть в под­лин­ном смыс­ле сло­ва⁵³.

19. Юсти­на, кото­рая при­тес­ня­ла церк­ви, мог­ла бы полу­чить вме­сте с бра­том обрат­но цар­скую власть, [но] была настиг­ну­та смер­тью.

20. Осо­бым спо­со­бом рас­ка­я­нья бла­го­че­сти­вый импе­ра­тор сгла­дил гро­мад­ный грех, совер­шен­ный в Фес­са­ло­ни­ке, где была умерщ­вле­на мас­са наро­да.

21. Апол­ли­на­ри­ем поло­же­но нача­ло ере­си апол­ли­на­ри­стов.

292-я Олимп. 22. 5-й год. Ари­ане, кото­рые почти пол­но­стью запят­на­ли Восток и Запад, по эдик­ту бла­го­че­сти­во­го импе­ра­то­ра лиша­ют­ся церк­вей, кото­рые были [затем] отда­ны като­ли­кам.

23. 6-й год. Слы­вет зна­ме­ни­тым еги­пет­ский монах Иоанн, кото­рый за чистоту жиз­ни заслу­жил от гос­по­да бла­го­дать про­ро­че­ства. с.73

24. 7-й год. После Дама­са 36-е управ­ле­ние Рим­ской цер­ко­вью при­нял на себя Сири­кий; в Алек­сан­дрии по кон­чине Пет­ра ста­вят­ся в епи­ско­пы Тимо­фей, а после него Фео­фил; в Иеру­са­ли­ме после Кирил­ла цер­ковь полу­ча­ет Иоанн; в Антио­хии по кон­чине Миле­тия был постав­лен Фла­виан.

25. Меж­ду наши­ми [людь­ми] вспых­ну­ла вели­кая борь­ба, пото­му что, увы, епи­ско­пы, кото­рые были вытес­не­ны ере­ти­ка­ми, не жела­ют — после того как этих [ере­ти­ков] изгнал импе­ра­тор, — чтобы свя­щен­ни­ка­ми были постав­ле­ны дру­гие, а не они.

26. В небе яви­лось ужас­ное зна­ме­ние, во всем подоб­ное стол­пу.

27. 8-й год.

293-я Олимп. 28. 9-й год. В Алек­сан­дрии раз­ру­ше­ны хра­мы и сре­ди них — древ­ней­ший и извест­ней­ший храм Сера­пи­са, — как буд­то бы тот самый столп под­дер­жи­вал руша­ще­е­ся идо­ло­по­клон­ство.

2410 г. 29. 10-й год. В Виенне сво­им коми­том Арбо­га­стом умерщ­вля­ет­ся Вален­ти­ни­ан, на чьем месте захва­ты­ва­ет тира­ни­че­скую власть Евге­ний.

30. 11-й год. Фео­до­сий пере­прав­ля­ет­ся в Ита­лию, чтобы ото­мстить за гибель Вален­ти­ни­а­на и поло­жить конец тира­нии Евге­ния, ибо для пер­во­при­чин [похо­да], сво­див­ших­ся имен­но к это­му, было явле­но бла­го­во­ле­ние Божье.

31. Когда Евге­ний был побеж­ден, Фео­до­сий скон­чал­ся на 17-м году сво­его цар­ст­во­ва­ния⁵⁴.

32. Арка­дий и Гоно­рий — 32 года.

33. 1-й год. Кон­стан­ти­но­поль, стра­ша­щий­ся огня, обна­ру­жив­ше­го­ся, как гнев Божий, ужа­саю­ще свер­кав­шим над тучей, избе­га­ет [сего], обра­тив­шись всей душой к рас­ка­я­нью.

34. Руфин Бос­фо­ри­тя­нин, хотя и достиг вро­де бы выс­шей воен­ной долж­но­сти, [но] не тер­пя­щий того, что Сти­ли­хон про­явил себя, убит бла­го­да­ря тому само­му чело­ве­ку, в то вре­мя как лич­ная охра­на из гун­нов, на кото­рую он опи­рал­ся, была побеж­де­на⁵⁵.

234-я Олимп. 35. 2-й год. Слы­вет заслу­жи­ваю­щим вос­хи­ще­ния поэт Клав­ди­ан.

36. Когда Афри­ка была побуж­де­на к вос­ста­нию, Гиль­дон лишил рим­лян при­выч­ных выплат⁵⁶.

с.74 37. Пруден­ций, наш лири­че­ский поэт, родом испа­нец, раз­ви­ва­ет заме­ча­тель­ную силу сво­его талан­та.

38. 3-й год. Магистр вой­ска Сти­ли­хон убил Гиль­до­на в Мав­ри­та­нии — в то вре­мя как Афри­ка была при­веде­на к преж­ним зако­нам⁵⁷.

39. 37-м пре­сто­лом Рим­ской церк­ви обла­да­ет Инно­кен­тий.

40. 4-й год. По все­му рим­ско­му миру раз­ру­ше­ны хра­мы древ­не­го куль­та.

41. Пау­лин Нолан­ский, впо­след­ст­вии — епи­скоп, достой­ным удив­ле­ния при­ме­ром рас­про­дав все, хотя вро­де и был преж­де гос­по­ди­ном бес­чис­лен­ных поме­стий, выбрал, осво­бож­ден­ный, рели­гию.

42. 5-й год. По сло­вам и делам [сво­им] дела­ет­ся зна­ме­ни­тым Иоанн, епи­скоп кон­стан­ти­но­поль­ский.

43. Мар­тин после слав­но свер­шен­ной жиз­ни осво­бож­да­ет­ся от тела [сво­его].

295-я Олимп. 44. 6-й год. Безум­ный Пела­гий достой­ным про­кля­тия уче­ни­ем пыта­ет­ся запят­нать церк­ви.

45. 7-й год. Борь­ба из-за уче­ния Ори­ге­на сотря­са­ет цер­ков­ный собор в Алек­сан­дрии, чье суж­де­ние ока­за­лось таким: чтоб не про­изо­шло вне церк­ви [так], что кто-то оце­ни­вал бы выше­на­зван­ные труды.

46. 8-й год. Сде­ла­лось затме­ние солн­ца.

47. Авгу­стин очень мно­гие вещи обсуж­да­ет в [сво­их] бес­чис­лен­ных сочи­не­ни­ях.

2420 г. 48. 9-й год. Север, в соот­вет­ст­вии с пра­ви­ла­ми свя­то­го Мар­ти­на, изла­га­ет в трех кни­гах житие это­го [чело­ве­ка].

296-я Олимп. 49. 10-й год.

50. 11-й год. Ужас­ное бед­ст­вие вар­вар­ско­го пере­дви­же­ния лег­ло на Ита­лию, ибо король готов Рада­гайс пере­шел гра­ни­цу Ита­лии, наме­ре­ва­ясь разо­рять [ее].

51. В силу это­го ари­ане, коих ранее про­гна­ли дале­ко от рим­ско­го мира, были [столь] вооду­шев­ле­ны наступ­ле­ни­ем под­мо­ги от вар­вар­ских наро­дов, что при­мкну­ли к ним.

52. 12-й год. Рада­гайс умер — до того как были разо­ре­ны мно­гие горо­да; его вой­ско, разде­лен­ное на три части раз­ны­ми пред­во­ди­те­ля­ми, обна­ру­жи­ло неко­то­рую воз­мож­ность про­ти­во­сто­ять рим­ля­нам. Вспо­мо­га­тель­ны­ми отряда­ми гун­нов, раз­вер­ну­ты­ми к бли­ста­тель­но­му три­ум­фу, Сти­ли­хон пол­но­стью истре­бил [эти] тре­ти вра­же­ско­го вой­ска⁵⁸.

с.75 53. Окон­чил жизнь Арка­дий, пра­вив­ший Восточ­ной импе­ри­ей, — остав­ляя наслед­ни­ком импе­ра­тор­ской вла­сти очень малень­ко­го сына, Фео­до­сия⁵⁹.

54. Целе­стин [как] 38-й [папа] пра­вил Рим­ской цер­ко­вью.

55. 13-й год. Поло­же­но нача­ло неистов­ству раз­лич­ных пле­мен тер­зать Гал­лии — при­чем пре­иму­ще­ст­вен­но по допу­ще­нию Сти­ли­хо­на, с него­до­ва­ни­ем обна­ру­жив­ше­го, что его сыну отка­за­но в цар­ской вла­сти.

297-я Олимп. 56. 14-й год. Семь дней изда­ет гул зем­ля на фору­ме Тра­я­на в Ути­ке.

57. Меж­ду про­чим име­ет место про­стран­ное государ­ст­вен­ное поста­нов­ле­ние о смер­ти Сти­ли­хо­на, кото­рый стро­ил коз­ни про­тив здра­вия импе­ра­то­ра⁶⁰.

58. Несто­рий, епи­скоп Кон­стан­ти­но­поль­ский, скло­ня­ет­ся к ере­си, кото­рая отде­ля­ет во Хри­сте боже­ст­вен­ное от чело­ве­че­ско­го.

59. 15-й год. В Афри­ке убит наро­дом комит Иоанн.

60. Про­слав­ля­ет­ся Про­кул, епи­скоп Мас­си­лий­ский, по ука­за­нию кото­ро­го про­во­дит­ся круп­ное рас­сле­до­ва­ние о подо­зри­тель­ных про­дел­ках епи­ско­па Ремеда.

61. 16-й год. Тут, к несча­стью, из-за серь­ез­но­го заболе­ва­ния умень­ши­лись чис­лом рим­ские мужи.

62. Бри­та­ния опу­сто­ше­на втор­же­ни­ем сак­сов.

63. Про­изо­шло так, что ван­да­лы и ала­ны разо­ри­ли часть Гал­лий, [а] тем, что оста­лось, завла­дел тиран Кон­стан­тин.

64. В то вре­мя бо́льшую часть Испа­ний заня­ли све­вы.

65. Нако­нец, сам Рим, гла­ва мира, ока­зал­ся досту­пен омер­зи­тель­ней­ше­му раз­граб­ле­нию со сто­ро­ны готов⁶¹.

66. 17-й год. Уби­ва­ют тира­на Кон­стан­ти­на⁶².

298-я Олимп. 67. Дру­гой гра­беж, опять-таки Гал­лий, — пере­шед­ши­ми Аль­пы гота­ми, кото­рые с вождем Ала­ри­хом бра­ли Рим.

2430 г. 68. После Кон­стан­ти­на тира­ни­че­ской вла­стью завла­де­ва­ет Иовин.

69. Бла­го­да­ря ста­ра­нию [неко­е­го] дель­но­го мужа, един­ст­вен­но­го, кто не усту­пил тира­ну, Ата­ульф, кото­рый после Ала­ри­ха коман­до­вал гота­ми, отвер­нул­ся от общих дел с Иови­ном.

70. Уби­ты Сал­лю­стий, а так­же Себасти­ан.

с.76 71. Готы взла­мы­ва­ют Вален­сию, зна­ме­ни­тей­ший галль­ский город, в кото­рый ушел, обра­ща­ясь в бег­ство, Иовин.

72. Колос­саль­ный голод в Гал­лии.

73. Готам пере­да­на Акви­та­ния.

74. Патрокл, епи­скоп Аре­лат­ский, осме­лив­ший­ся выста­вить на позор­ный торг свя­щен­ни­че­ские долж­но­сти.

75. Уби­ва­ют подвиг­ну­то­го на некие ново­введе­ния коми­та Афри­ки Герак­ли­а­на, кото­рый выка­зал дея­тель­ное слу­же­ние в вос­ста­нов­ле­нии Рим­ско­го мира.

76. 21-й год.

299-я Олимп. 77. 22-й год. Пла­ци­дия, сест­ра импе­ра­то­ра, дав­но взя­тая в плен, а впо­след­ст­вии даже супру­га коро­ля, — когда король был ковар­но убит, выда­ет­ся замуж за Кон­стан­ция⁶³.

78. Готы же, так как они, воз­мож­но, были потря­се­ны убий­ст­вом Ата­уль­фа, отбро­ше­ны после уда­ра Кон­стан­ция.

79. 23-й год.

80. 24-й год.

81. 25-й год. В те дни поло­же­но нача­ло посте­пен­но­му рас­про­стра­не­нию ере­си пред­опре­де­лен­цев, осно­ву кото­рой, гово­рят, они вос­при­ня­ли от Авгу­сти­на.

300-я Олимп. 82. 26-й год. В этот год совер­ша­ет­ся сол­неч­ное затме­ние.

83. Сикст [как] 39-й [папа] управ­ля­ет Рим­ской цер­ко­вью.

84. 27-й год. На небе яви­лось стран­ное зна­ме­ние.

85. Тиран Мак­сим силой дости­га­ет гос­под­ства над Испа­ни­я­ми.

86. 28-й год. В Гал­ли­ях в отдель­ных мона­сты­рях про­цве­та­ют отцы Гоно­рат, Минер­вий, Кастор и Иови­ан.

2440 г. 87. 29-й год.

301-я Олимп. 88. 30-й год. После того как Кон­стан­цию по воле Гоно­рия было пре­до­став­ле­но импе­ра­тор­ское досто­ин­ство⁶⁴, он, пополь­зо­вав­шись им все­го лишь восемь меся­цев, уми­ра­ет, оста­вив сына [сво­его] Вален­ти­ни­а­на вось­ми лет⁶⁵.

89. Тиран Мак­сим, лишен­ный цар­ской вла­сти, при­веден в Равен­ну, [где] при­дал изощ­рен­ную пыш­ность пред­став­ле­ни­ям на празд­не­ствах в честь трид­ца­ти­ле­тия Гоно­рия⁶⁶.

с.77 90. 31-й год. Пла­ци­дия уда­ле­на в ссыл­ку в Рим, когда была пой­ма­на на том, что стро­и­ла коз­ни бра­ту.

91. 32-й год. В Равен­не умер Гоно­рий⁶⁷.

92. Не сле­дуя како­му-либо пра­ву, цар­скую власть берет Иоанн, быв­ший при­ми­ке­рий нота­ри­ев.

93. Он оста­вил импе­ра­тор­скую власть изра­нен­ной мно­же­ст­вом мечей.

94. Фео­до­сий — 27 лет.

95. 1-й год. Пла­ци­дия посы­ла­ет к Фео­до­сию про­си­мые вспо­мо­га­тель­ные отряды⁶⁸.

96. Сиги­свульд поспе­шил в Афри­ку про­тив Бони­фа­ция.

302-я Олимп. 97. 2-й год. В Гал­ли­ях сол­да­ты уби­ва­ют пре­фек­та Экзу­пе­ран­ция⁶⁹.

98. Окру­жен сте­ной Кар­фа­ген, кото­ро­му не раз­ре­ша­лось ограж­дать­ся сте­на­ми со вре­мен, когда по поста­нов­ле­нию рим­лян была раз­ру­ше­на та, ста­рая (дабы не было защи­ты для мятеж­ни­ков).

99. После того как Иоанн был побеж­ден восточ­ным вой­ском и умерщ­влен, Равен­на была опу­сто­ше­на гра­бе­жа­ми.

100. Сын коми­та Гауден­ция, уби­то­го в Гал­ли­ях сол­да­та­ми, Аэций, наме­ре­ва­ясь полу­чить власть, вме­сте с гун­на­ми Иоан­на всту­па­ет в Ита­лию.

101. 3-й год. Вален­ти­ни­ан ста­но­вит­ся импе­ра­то­ром в Риме⁷⁰.

102. 4-й год. Аре­лат осво­бож­да­ет­ся Аэци­ем от готов⁷¹.

103. 5-й год. Пла­ци­дия в кон­це кон­цов при­веде­на к желан­ной цар­ской вла­сти⁷².

303-я Олимп. 104. 6-й год. Кас­си­ан в Егип­те изла­га­ет жития, уче­ния и пра­ви­ла отцов [церк­ви], в боль­шин­стве [сво­ем] увидев­шие свет в виде книг.

2450 г. 105. 7-й год.

106. 8-й год. Аэций замыс­лил уни­что­же­ние пле­ме­ни ютун­гов⁷³.

107. Поруб­ле­но два­дцать тысяч сол­дат, весь­ма часто про­ти­во­бор­ст­во­вав­ших в Испа­ни­ях с ван­да­ла­ми.

с.78 108. Ван­да­лы пере­прав­ля­ют­ся в Афри­ку, чтобы при­не­сти рим­ля­нам колос­саль­ное бед­ст­вие, так как была рас­тер­за­на вся про­вин­ция.

109. 9-й год. Аэций, когда было объ­яв­ле­но его кон­суль­ство, избе­гая Бони­фа­ция, кото­рый был ото­зван цари­цей из Афри­ки, ухо­дит к более без­опас­но­му [месту]⁷⁴.

110. Име­ет место суро­вость необы­чай­но­го холо­да, пагуб­ная для здо­ро­вья очень мно­гих [людей].

111. Бони­фа­ций, после того как про­изо­шло сра­же­ние с Аэци­ем, хотя и [ока­зал­ся] победи­те­лем, [но] полу­чив­ши рану, отсту­па­ет, обре­чен­ный на смерть.

304-я Олимп. 112. 10-й год. Когда Аэций после бит­вы обра­тил­ся к пле­ме­ни гун­нов, кото­рым тогда руко­во­дил Руги­ла, он воз­вра­тил­ся на рим­скую зем­лю с желан­ным вспо­мо­га­тель­ным вой­ском⁷⁵.

113. Готы при­гла­ше­ны рим­ля­на­ми для несе­ния служ­бы во вспо­мо­га­тель­ном вой­ске.

114. Гер­ман, епи­скоп Алти­си­о­до­ра, ста­но­вит­ся зна­ме­ни­тым бла­го­да­ря доб­ро­де­те­лям и стро­го­сти жиз­ни.

115. 11-й год. Аэций вновь ока­зы­ва­ет­ся в мило­сти.

116. Уми­ра­ет царь гун­нов Руги­ла, с кото­рым был утвер­жден мир. Ему насле­ду­ет Бледа⁷⁶.

117. 12-й год. Гал­лия, что по ту сто­ро­ну, под­дав­шись, бла­го­да­ря мятеж­ни­кам, пред­во­ди­те­лю Тибат­то­ну, отпа­ла от рим­ской общ­но­сти, после чего почти все под­не­воль­ные люди Гал­лий, увле­чен­ные его почи­ном, объ­еди­ни­лись в деле багау­дов⁷⁷.

118. 13-й год. Вспых­ну­ла досто­па­мят­ная вой­на про­тив пле­ме­ни бур­гун­ди­о­нов, в кото­рой почти все пле­мя вме­сте с коро­лем было уни­что­же­но Аэци­ем⁷⁸.

305-я Олимп. 119. 14-й год. Когда был схва­чен Тибат­тон, и осталь­ные пред­во­ди­те­ли бун­та частью побеж­де­ны, частью уби­ты, вол­не­ние багау­дов пре­кра­ща­ет­ся⁷⁹.

120. 15-й год. В этом году изда­на Фео­до­си­е­ва кни­га всех, впер­вые сведен­ных воеди­но, зако­нов и пред­пи­са­ний госуда­рей⁸⁰.

с.79 121. После служ­бы во двор­це Силь­вий для устро­е­ния мыс­ли, весь­ма взбудо­ра­жен­ной вслед­ст­вие каких-либо пору­че­ний, пишет о рели­гии.

122. 16-й год. В Рим­ской церк­ви взял на себя руко­вод­ство 40-й [папа] Лев⁸¹.

2460 г.^[2] 123. 17-й год. Когда бун­ты в Гал­ли­ях были усми­ре­ны, Аэций воз­вра­тил­ся в Ита­лию.

124. Поки­ну­тые поля горо­да Вален­ти­ны пере­да­ют­ся для разде­ла ала­нам во гла­ве кото­рых сто­ял Сам­бида⁸².

306-я Олимп. 125. 18-й год.

126. 19-й год. Бри­та­нии, вплоть до это­го вре­ме­ни томи­мые раз­лич­ны­ми бед­ст­ви­я­ми и про­ис­ше­ст­ви­я­ми, отда­ют­ся во власть сак­со­нов⁸³.

127. Ала­ны, кото­рым зем­ли Гал­лии, что по ту сто­ро­ну, вме­сте с жите­ля­ми были ранее пере­да­ны для разде­ла пат­ри­ци­ем Аэци­ем, под­чи­ня­ют ору­жи­ем сопро­тив­ля­ю­щих­ся и, когда соб­ст­вен­ни­ки зем­ли были изгна­ны, силой при­об­ре­та­ют для себя вла­де­ния.

128. 20-й год. Сапа­удия пере­да­ет­ся остат­кам бур­гун­ди­о­нов для разде­ла вме­сте с корен­ны­ми жите­ля­ми⁸⁴.

129. 21-й год. Кар­фа­ген, захва­чен­ный вме­сте со всей Афри­кой ван­да­ла­ми, после горест­ных бед­ст­вий и потерь нис­про­верг власть Рим­ской импе­рии. Вслед­ст­вие это­го, конеч­но, сей [вла­стью здесь] обла­да­ют ван­да­лы⁸⁵.

307-я Олимп. 130. 22-й год. Фра­кию потря­са­ет втор­же­ние гун­нов⁸⁶.

131. 23-й год. Вслед­ст­вие ковар­ства бра­та [сво­его] бра­та Атти­лы зако­лот царь гун­нов Бледа, кото­ро­му [Атти­ла] как раз был наслед­ни­ком⁸⁷.

132. 24-й год. Для Восто­ка же, где не менее семи­де­ся­ти горо­дов опу­сто­ше­но гун­на­ми, начи­на­ет­ся новая поги­бель, в то вре­мя как запад­ные [зем­ли] не ока­зы­ва­ют [ему] ника­кой помо­щи⁸⁸.

133. 25-й год. Евдок­сий, лекарь по роду заня­тий, пороч­но­го, но опыт­но­го нра­ва, ока­зав­ший­ся сре­ди вос­став­ших багау­дов в то [выше­опи­сан­ное] вре­мя, бежит к гун­нам⁸⁹.

с.80 308-я Олимп. 134. 26-й год. Епи­скоп Евхе­рий Лугдун­ский и Гила­рий Аре­лат­ский окан­чи­ва­ют свою заме­ча­тель­ную жизнь есте­ствен­ной смер­тью⁹⁰.

2470 г. 135. 27-й год. Нече­сти­вая ересь воз­буж­де­на неким архи­манд­ри­том, ока­зы­вая кое­му покро­ви­тель­ство умер Фео­до­сий — после семи [и], сверх того, соро­ка про­веден­ных во вла­сти лет. Вза­мен него был постав­лен Мар­ки­ан⁹¹.

136. В этот год так­же закон­чи­ла жизнь, без­упреч­ную после обра­ще­ния, Пла­ци­дия, в то вре­мя как сын [ее] завер­ша­ет два­дцать седь­мой год [пре­бы­ва­ния] во вла­сти.

137. Вален­ти­ни­ан и Мар­ки­ан.

138. 1-й год. В это вре­мя поло­же­ние государ­ства было весь­ма пла­чев­ным, так как не суще­ст­ву­ет ни одной про­вин­ции без вар­вар­ско­го посе­лен­ца, а невы­ра­зи­мая ересь ари­ан, кото­рая сово­ку­пи­лась с вар­вар­ски­ми наро­да­ми, пред­вос­хи­ща­ет [свое] внед­ре­ние по все­му миру под име­нем все­об­щей веры⁹².

139. Атти­ла, всту­пив в Гал­лии, тре­бу­ет жену, как буд­то поло­жен­ную [ему] по пра­ву. После при­чи­не­ния и испы­та­ния тяж­ких потерь он ухо­дит в свою зем­лю.

140. 2-й год. В этот год яви­лись мно­го­чис­лен­ные зна­ме­ния⁹³.

141. После пере­не­се­ния в Гал­ли­ях неожи­дан­ных потерь беше­ный Атти­ла бро­са­ет­ся на Ита­лию; жите­ли [ее] были настоль­ко пре­сле­ду­е­мы стра­хом, что ого­ли­ли поки­ну­тые при­кры­тия.

A. S. Koz­lov
Eka­te­rin­burg
ÜBER DEN TEN­DEN­ZIÖSEN CHA­RAK­TER DER „GAL­LI­SCHEN CHRO­NIK VOM JAHR 452“

Die „Chro­ni­ca Gal­li­ca CCCCLII“ ist entge­gen der in der His­to­rio­gra­phie verbrei­te­ten Mei­nung, obwohl sie ih­rem In­halt nach den Wer­tur­tei­len der In­tel­lek­tuel­len des so­ge­nannten Krei­ses des Klos­ters Le­rin na­hes­teht, den­noch nicht ri­go­ris­ti­sch.