Гиро П.
ЧАСТНАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ РИМЛЯН

Культ мертвых.

Погребальные обряды ясно показывают, что, опуская покойника в гробницу, древние римляне верили, что кладут туда нечто живое. Вергилий заканчивает рассказ о погребении Полидора следующими словами: "Мы заключаем душу в могилу". Это же самое выражение встречается и у Овидия, и у Плиния Младшего. Это, конечно, не значит, что оно соответствовало представлениям этих писателей о душе; но дело в том, что оно с незапамятных времен увековечилось в языке, свидетельствуя о древнейших народных верованиях.

Существовал обычай в конце похорон звать душу умершего именем, которое он носил при жизни. Ей желали счастливой жизни под землей. Трижды говорили ей "будь здорова" и прибавляли "пусть земля будет тебе легка!" Так велика была вера в то, что погребенный продолжает жить под землей и сохраняет способность чувствовать счастье и страдание. На могиле писали, что здесь "покоится" такой-то человек; выражение, которое пережило соответствующие ему верования и, переходя из века в век, дожило до нашего времени. Еще мы употребляем его, хотя никто теперь не думает, будто в могиле покоится бессмертное существо. Но в древности так твердо верили, что там живет человек, что никогда не забывали похоронить вместе с ним и те предметы, которые, по их мнению, были ему нужны: одежду, сосуды, оружие. На могиле разливали вино, чтобы утолить его жажду, ставили пищу, чтобы насытить его. Убивали лошадей и рабов, думая, что эти существа, заключенные вместе с покойником, будут служить ему в могиле так же, как они это делали при его жизни...

Чтобы душа прочно утвердилась в этом подземном жилище, которое приспособлено было для ее второй жизни, нужно было, чтобы тело, с которым она оставалась связанной, было покрыто землей... При этом недостаточно было зарыть труп в землю; необходимо еще соблюсти установленные обычаем обряды и произнести определенные формулы. У Плавта мы находим историю одного выходца с того света: это душа, которая вынуждена блуждать, потому что тело ее положено было в землю без соблюдения обрядов. Историки рассказывают, что когда хоронили тело Калигулы, погребальная церемония осталась неоконченной, и вследствие этого душа его стала блуждать и являться живым до тех пор, пока не решились вынуть труп из земли и снова похоронить его по всем правилам...

Существо, жившее под землей, не настолько было свободно от человеческого естества, чтобы не чувствовать потребности в пище. Ввиду этого в известные дни ежегодно приносилась пища в каждую могилу.

Овидий и Вергилий дают нам описание этой церемонии, сохранившейся в неприкосновенном виде до их времени, хотя верования успели в значительной степени измениться. Они рассказывают, что могила окружалась большими гирляндами из травы и цветов, что на нее ставили пироги, фрукты, соль и лили молоко, вино, а иногда даже кровь жертвы.

Было бы ошибочно думать, что эта печальная трапеза представляла собой просто поминки. Пища, которую приносили родные, действительно предназначалась для покойника, исключительно для него. Это подтверждается тем, что молоко и вино лились на самую могилу, что в ней рыли отверстие, чтобы твердая пища дошла до покойника, что если приносилась жертва, то все мясо сжигалось, чтобы никто из живых не мог съесть его, что при этом произносились известные формулы, приглашающие покойника есть и пить, что, если при этой трапезе присутствовала вся семья, никто из ее членов не прикасался к кушаньям; наконец, уходя, непременно оставляли немного молока и несколько пирогов в сосудах. Считалось страшным грехом, если кто-нибудь из живых прикоснется к этим припасам, предназначенным для удовлетворения потребностей покойника.

Покойники считались священными существами. Древние наделяли их самыми почтительными эпитетами, которые только могли найти: называли их добрыми, счастливыми, блаженными. Они относились к покойникам со всем почтением, какое только может чувствовать человек к божеству, которое он любит или которого боится. По их мнению, всякий покойник был богом. И это обоготворение не было привилегией великих людей: между умершими не делали различия. Цицерон говорит: "Наши предки хотели, чтобы люди, покинувшие эту жизнь, считались в числе богов". Римляне называли покойников: боги маны¹. "Воздайте должное богам манам, – продолжает Цицерон, – это люди, которые покинули жизнь; считайте их за божественные существа". Могилы были храмами этих божеств, поэтому на них и была священная надпись: Dis Mambus. Здесь обитал погребенный бог. Перед могилами стояли алтари для жертвоприношений, как и перед храмами богов.

Как только покойникам переставали приносить пищу, они тотчас же выходили из своих могил: и люди слышали в ночной тиши вопли этих блуждающих теней. Они упрекали живущих за небрежность и старались наказать их; они посылали болезни и поражали почву бесплодием. Они не оставляли живых в покое до тех пор, пока те снова не начинали приносить на могилы пищу. Жертвы, принесение пищи и возлияния заставляли тени вернуться в могилу, восстановляли их покой и божественное свойство. Тогда человек был в мире с ними.

С другой стороны, покойник, которому воздавали поклонение, являлся божеством-покровителем. Он любил тех, кто приносил ему пищу. Чтобы помогать им, он продолжал принимать участие в человеческих делах и часто играл в них заметную роль. Хотя он был и мертв, но умел делаться сильным и деятельным. К нему обращались с мольбами, просили его поддержки и милости.

(Fustel de Coulanges, La Cite antique, Livre I, ch I et II, chez Hachette)

Текст приведен по изданию:
Поль Гиро "Частная и общественная жизнь римлян"
изд-во "Алетейя", СПб, 1995

1. Они назывались также ларами, или гениями.    (назад)