География

Книга VI

с.234

1. За устьем Сила­риды идут Лев­ка­ния и свя­ти­ли­ще Арги­вской Геры, C. 252воз­двиг­ну­тое Иасо­ном, и побли­зо­сти — в 50 ста­ди­ях — Посидо­ния. Плы­вя отсюда из зали­ва, под­хо­дим к ост­ро­ву Лев­ко­сии, кото­рый отде­лен от мате­ри­ка толь­ко незна­чи­тель­ным рас­сто­я­ни­ем мор­ско­го пути. Этот ост­ров назван по име­ни одной из сирен, кото­рая выбро­си­лась на его берег, после того как сире­ны (соглас­но мифу) рину­лись в мор­скую пучи­ну. Перед ост­ро­вом лежит мыс, что напро­тив Сире­нусс, обра­зу­ю­щий Посидо­ний­ский залив. Обо­гнув этот мыс, под­хо­дим непо­сред­ст­вен­но к дру­го­му зали­ву, где рас­по­ло­жен город, кото­рый его осно­ва­те­ли — фокей­цы — назва­ли Гие­лой, а дру­гие — Элой по име­ни како­го-то источ­ни­ка; наши же совре­мен­ни­ки назы­ва­ют его Эле­ей. Родом из это­го горо­да были пифа­го­рей­цы Пар­ме­нид и Зенон. Элея не толь­ко бла­го­да­ря им, по мое­му мне­нию, но и еще рань­ше полу­чи­ла хоро­шее государ­ст­вен­ное устрой­ство. Поэто­му ее жите­ли усто­я­ли про­тив лев­кан­цев и посидо­ний­цев и даже вышли победи­те­ля­ми в борь­бе с ними, хотя и усту­па­ли про­тив­ни­кам раз­ме­ра­ми сво­их земель­ных вла­де­ний и чис­лен­но­стью. Во вся­ком слу­чае из-за скудо­сти поч­вы они были вынуж­де­ны обра­тить­ся глав­ным обра­зом к заня­тию мор­ским про­мыс­лом и устра­и­вать заведе­ния для засо­ла рыбы и дру­гие подоб­ные пред­при­я­тия. Антиох рас­ска­зы­ва­ет, что после взя­тия Фокеи пол­ко­вод­цем Кира Гар­па­гом все фокей­цы, кто толь­ко мог, сели на кораб­ли со все­ми семья­ми и во гла­ве с Кре­он­ти­а­дом отплы­ли сна­ча­ла на Кирн и в Мас­са­лию, но, потер­пев там неуда­чу, осно­ва­ли Элею¹. Неко­то­рые про­из­во­дят назва­ние горо­да от реки Эле­е­та. Город нахо­дит­ся от Посидо­нии при­бли­зи­тель­но в 200 ста­ди­ях. За Эле­ей сле­ду­ет мыс Пали­нур. Перед Элей­ской обла­стью лежат два ост­ро­ва — Энот­риды — с якор­ны­ми сто­ян­ка­ми. C. 253После Пали­ну­ра сле­ду­ют мыс Пик­сунт, гавань и река, ибо у всех трех одно имя. Осно­вал посе­ле­ние в Пик­сун­те Микиф, пра­ви­тель Мес­се­ны, что в Сици­лии, но все посе­лен­цы, за исклю­че­ни­ем немно­гих, с.235 воз­вра­ти­лись обрат­но. За Пик­сун­том сле­ду­ют дру­гой залив, река и город Лаос. Этот город — послед­ний из лев­кан­ских горо­дов — лежит толь­ко немно­го выше моря и явля­ет­ся коло­ни­ей сиба­ри­тов; до него от Элы 400 ста­дий. Весь мор­ской путь вдоль бере­гов Лев­ка­нии состав­ля­ет 650 ста­дий. Невда­ле­ке от Лаоса нахо­дит­ся храм героя Дра­кон­та (одно­го из спут­ни­ков Одис­сея), отно­си­тель­но кото­ро­го ита­лиотам был дан сле­дую­щий ора­кул:

И, дей­ст­ви­тель­но, обма­ну­тые ора­ку­лом наро­ды³, т. е. ита­лий­ские гре­ки, высту­пив­шие в поход про­тив Лаоса, потер­пе­ли пора­же­ние от лев­кан­цев.

2. Итак, это мест­но­сти на Тиррен­ском побе­ре­жье, при­над­ле­жа­щие лев­кан­цам. Что каса­ет­ся дру­го­го моря⁴, то лев­кан­цы преж­де не мог­ли его достичь, так как на нем гос­под­ст­во­ва­ли гре­ки, вла­дев­шие Таран­тин­ским зали­вом. До при­хо­да гре­ков в Ита­лию лев­кан­цев еще и не было: насе­ля­ли эти места хао­ны и энот­ры. Но когда могу­ще­ство сам­ни­тов зна­чи­тель­но воз­рос­ло, они вытес­ни­ли хао­нов и энотров и посе­ли­ли в этой части стра­ны лев­кан­цев, в то вре­мя как гре­ки зани­ма­ли оба побе­ре­жья вплоть до Про­ли­ва. Гре­ки и вар­ва­ры дол­гое вре­мя вое­ва­ли друг с дру­гом. Сици­лий­ские тира­ны и впо­след­ст­вии кар­фа­ге­няне, ведя вой­ны с рим­ля­на­ми сна­ча­ла за Сици­лию, а затем за самую Ита­лию, при­чи­ни­ли вред всем народ­но­стям этих мест, в осо­бен­но­сти гре­кам. Прав­да, впо­след­ст­вии, со вре­мен Тро­ян­ской вой­ны, гре­ки отня­ли у мест­ных жите­лей боль­шую часть внут­рен­них обла­стей и до такой сте­пе­ни уси­ли­лись, что назва­ли эту часть Ита­лии вме­сте с Сици­ли­ей Вели­кой Гре­ци­ей. Теперь, одна­ко, все части стра­ны, за исклю­че­ни­ем Таран­та, Регия и Неа­по­ля, при­ня­ли совер­шен­но вар­вар­ский облик; одни обла­сти заня­ли лев­кан­цы и брет­тии, дру­гие — кам­пан­цы; впро­чем, послед­ние заня­ли толь­ко по име­ни, а в дей­ст­ви­тель­но­сти — рим­ляне, так как сами кам­пан­цы ста­ли рим­ля­на­ми. Одна­ко, тот, кто зани­ма­ет­ся опи­са­ни­ем зем­ли, обя­зан гово­рить не толь­ко о насто­я­щем, но ино­гда и о собы­ти­ях про­шло­го, осо­бен­но если эти собы­тия поль­зо­ва­лись извест­но­стью. Что каса­ет­ся лев­кан­цев, то я уже упо­мя­нул о тех, кто гра­ни­чит с Тиррен­ским морем, те же, кто зани­ма­ет внут­рен­ние обла­сти, живут над Таран­тин­ским зали­вом. Эти послед­ние, впро­чем, как брет­тии и сами сам­ни­ты, родо­на­чаль­ни­ки этих пле­мен, настоль­ко C. 254разо­ре­ны, что труд­но даже раз­гра­ни­чить их посе­ле­ния. При­чи­на в том, что у каж­до­го отдель­но­го пле­ме­ни нет более обще­го объ­еди­не­ния; исчез­ли отли­чи­тель­ные осо­бен­но­сти в язы­ке, воору­же­нии, одеж­де и тому подоб­ных пред­ме­тах. Впро­чем, их посе­ле­ния (если их рас­смат­ри­вать в отдель­но­сти и по частям) совер­шен­но незна­чи­тель­ны.

3. Я изло­жу толь­ко общие сведе­ния, кото­рые собрал о пле­ме­нах, оби­таю­щих внут­ри стра­ны, не делая раз­ли­чия меж­ду ними, имен­но о лев­кан­цах и сосед­них с ними сам­ни­тах. Сто­ли­цей хао­нов счи­та­ет­ся Пете­лия, кото­рая еще до насто­я­ще­го вре­ме­ни име­ет доволь­но зна­чи­тель­ное насе­ле­ние. Осно­вал ее Фил­ок­тет после бег­ства из Мели­беи во вре­мя сму­ты. с.236 Город силь­но укреп­лен от при­ро­ды; поэто­му и сам­ни­ты неко­гда обве­ли его сте­на­ми про­тив Фурий. Древ­няя Кри­мис­са, нахо­дя­ща­я­ся в тех же местах, тоже осно­ва­на Фил­ок­те­том. Апол­ло­дор в сво­ем сочи­не­нии «О кораб­лях», упо­мя­нув о Фил­ок­те­те, гово­рит: по рас­ска­зам неко­то­рых писа­те­лей, Фил­ок­тет, при­быв в Кротон­скую область, засе­лил мыс Кри­мис­су и город Хону над ним; от это­го горо­да жите­ли этой обла­сти полу­чи­ли имя хонов; и неко­то­рые из его спут­ни­ков, кото­рых он послал во гла­ве с тро­ян­цем Эге­стом в Сици­лию, в область Эрик­са, укре­пи­ли Эге­сту. Внут­ри стра­ны лежат Гру­мент, Вер­ти­ны, Кала­сар­на и дру­гие малень­кие посе­ле­ния вплоть до зна­чи­тель­но­го горо­да Вену­сии. Этот город, по мое­му мне­нию, и непо­сред­ст­вен­но сле­дую­щие за ним горо­да по пути в Кам­па­нию при­над­ле­жат к сам­нит­ским горо­дам. Выше Фурий рас­по­ло­же­на так назы­вае­мая область Таври­а­на. Лев­кан­цы по про­ис­хож­де­нию сам­ни­ты; одолев посидо­ний­цев и их союз­ни­ков, они завла­де­ли их горо­дом. Все осталь­ное вре­мя у них был при­нят демо­кра­ти­че­ский образ прав­ле­ния, но во вре­мя вой­ны они изби­ра­ли царя из чис­ла лиц, зани­мав­ших выс­шие государ­ст­вен­ные долж­но­сти. Но теперь они — рим­ляне.

4. Побе­ре­жье, сле­дую­щее после Лев­ка­нии, зани­ма­ют брет­тии вплоть до Сици­лий­ско­го про­ли­ва на про­тя­же­нии 1350 ста­дий. По сооб­ще­нию Антио­ха в его сочи­не­нии «Об Ита­лии», эта область назы­ва­лась когда-то Ита­ли­ей (и о ней он и пишет), хотя в преж­ние вре­ме­на ее назва­ние было Энот­рия. Гра­ни­цу ее на Тиррен­ском море он ука­зы­ва­ет ту же самую, кото­рую я при­нял для обла­сти брет­ти­ев, имен­но реку Лаос, а на Сици­лий­ском море — Мета­пон­тий. Что каса­ет­ся Тарант­ской обла­сти, кото­рая при­мы­ка­ет к Мета­пон­тию, то он счи­та­ет ее вне Ита­лии и назы­ва­ет таран­тин­цев иапи­га­ми. Еще рань­ше, гово­рит он, энотра­ми и ита­лий­ца­ми назы­ва­лись C. 255толь­ко те пле­ме­на, кото­рые жили по эту сто­ро­ну пере­шей­ка, в обла­сти, обра­щен­ной к Сици­лий­ско­му про­ли­ву. Сам пере­ше­ек (160 ста­дий шири­ной) нахо­дит­ся меж­ду дву­мя зали­ва­ми — Гип­по­ни­ат­ским (кото­рый Антиох назвал Напе­тин­ским) и Скил­лет­ским. Мор­ской путь вокруг обла­сти, меж­ду пере­шей­ком и про­ли­вом, состав­ля­ет 2000 ста­дий. После это­го, по сло­вам Антио­ха, назва­ние «Ита­лия» и имя энотров рас­про­стра­ни­лись еще даль­ше до обла­сти Мета­пон­тия и Сири­са. Ведь в этих мест­но­стях, гово­рит он, посе­ли­лись хоны — хоро­шо орга­ни­зо­ван­ное пле­мя энотров, они назва­ли стра­ну Хоной. Таким обра­зом, этот писа­тель выра­зил­ся слиш­ком неточ­но и по ста­рин­ке, вовсе не делая раз­ни­цы меж­ду лев­кан­ца­ми и брет­ти­я­ми. Меж­ду тем Лев­ка­ния рас­по­ло­же­на меж­ду тиррен­ским и сици­лий­ским побе­ре­жья­ми; пер­вое про­сти­ра­ет­ся от реки Сила­риды до Лаоса, а послед­нее — от Мета­пон­тия до Фурий. На мате­ри­ке же Лев­ка­ния тянет­ся от Сам­нит­ской обла­сти вплоть до пере­шей­ка меж­ду Фури­я­ми и Керил­ла­ми (неда­ле­ко от Лаоса). Шири­на пере­шей­ка 300 ста­дий. Выше лев­кан­цев лежит область брет­ти­ев, кото­рые живут на полу­ост­ро­ве. В этом полу­ост­ро­ве заклю­чен дру­гой полу­ост­ров с пере­шей­ком меж­ду Скил­ле­ци­ем и Гип­по­ни­ат­ским зали­вом. Назва­ние это­му пле­ме­ни дали лев­кан­цы, так как брет­ти­я­ми они назы­ва­ют всех мятеж­ни­ков. Преж­де брет­тии были с.237 про­сты­ми пас­ту­ха­ми у лев­кан­цев, а затем бла­го­да­ря сла­бо­сти [сво­их гос­под] нача­ли вести себя как сво­бод­ные люди. Как гово­рят, они вос­ста­ли в то вре­мя, когда Дион пошел похо­дом про­тив Дио­ни­сия⁵, под­няв всех про­тив всех. Тако­во в общих чер­тах мое опи­са­ние лев­кан­цев и брет­ти­ев.

5. Пер­вый город Брет­тия после Лаоса — Теме­са (наши совре­мен­ни­ки назы­ва­ют его Темп­сой). Ее осно­ва­ли авсо­ны, но впо­след­ст­вии засе­ли­ли это­лий­цы под пред­во­ди­тель­ст­вом Фоан­та. Это­лий­цев вытес­ни­ли брет­тии, а брет­ти­ев сокру­ши­ли Ган­ни­бал и рим­ляне. Неда­ле­ко от Теме­сы нахо­дит­ся густо обса­жен­ное дики­ми мас­ли­на­ми свя­ти­ли­ще одно­го из спут­ни­ков Одис­сея, героя Поли­та. Вар­ва­ры веро­лом­но уби­ли его, и за это герой так силь­но раз­гне­вал­ся, что по пове­ле­нию ора­ку­ла окрест­ные жите­ли соби­ра­ли ему дань⁶. Отсюда пошла пого­вор­ка по отно­ше­нию к без­жа­лост­ным людям, что «темес­ский герой наседа­ет на них». Но когда эпи­зе­фир­ские лок­ры взя­ли этот город, как гово­рит миф, Евфим, кулач­ный боец, высту­пив про­тив Поли­та, одо­лел его в поедин­ке и вынудил осво­бо­дить мест­ных жите­лей от дани. Гово­рят, Гомер упо­ми­на­ет имен­но эту Теме­су, а не Тамасс на Кип­ре (ведь это имя про­из­но­сит­ся дво­я­ким обра­зом):

дей­ст­ви­тель­но, побли­зо­сти пока­зы­ва­ют мед­ные руд­ни­ки, кото­рые, прав­да, C. 256теперь забро­ше­ны. Неда­ле­ко от Теме­сы нахо­дит­ся Тери­на, кото­рую раз­ру­шил Ган­ни­бал, так как не мог ее защи­щать, в то вре­мя когда он нашел убе­жи­ще в Брет­тии. Затем сле­ду­ет Косен­тия — глав­ный город брет­ти­ев. Немно­го выше ее рас­по­ло­же­на силь­ная кре­пость Пан­до­сия, у кото­рой погиб Алек­сандр Молос­ский⁷. Его так­же обма­нул Додон­ский ора­кул⁸, повелев осте­ре­гать­ся Ахе­рон­та и Пан­до­сии. Ведь царю ука­зы­ва­ли одно­имен­ные этим мест­но­сти в Фес­про­тии, а он окон­чил свою жизнь здесь, в Брет­тии. У кре­по­сти 3 вер­ши­ны, и мимо нее про­те­ка­ет река Ахе­ронт. Алек­сандр так­же был обма­нут еще одним изре­че­ни­ем ора­ку­ла:

Ведь он думал, что ора­кул ясно ука­зы­ва­ет на гибель вра­гов, а не его соб­ст­вен­ных людей. Пан­до­сия, как гово­рят, когда-то была рези­ден­ци­ей энот­рий­ских царей. После Косен­тии идет Гип­по­ний, осно­ван­ный локра­ми. Впо­след­ст­вии горо­дом вла­де­ли брет­тии, но рим­ляне отня­ли его у брет­ти­ев и пере­име­но­ва­ли в Вибо Вален­ция. Так как в окрест­но­стях Гип­по­ния пре­крас­ные цве­ти­стые луга, то, как дума­ют, сюда из Сици­лии при­хо­ди­ла Кора соби­рать цве­ты. Поэто­му у гип­пон­ских жен­щин вошло в обы­чай соби­рать цве­ты и пле­сти вен­ки, так что счи­та­ет­ся позор­ным носить в празд­ни­ки покуп­ные вен­ки. В горо­де есть якор­ная сто­ян­ка, кото­рую неко­гда постро­ил тиран сике­лиотов⁹ Ага­фокл, под­чи­нив себе город. Отсюда, если плыть к Гава­ни Герак­ла, начи­на­ет­ся пово­рот око­неч­но­стей Ита­лии у Про­ли­ва к запа­ду. При этом бере­го­вом пла­ва­нии про­ез­жа­ем мимо Мед­мы — горо­да упо­мя­ну­тых выше локров, одно­имен­но­го с с.238 боль­шим источ­ни­ком; неда­ле­ко нахо­дит­ся якор­ная сто­ян­ка под назва­ни­ем Эмпо­рий. Вбли­зи течет река Метавр с одно­имен­ной при­ста­нью. Перед этим побе­ре­жьем рас­по­ло­же­ны Липар­ские ост­ро­ва, в 200 ста­ди­ях от Про­ли­ва. Неко­то­рые счи­та­ют эти ост­ро­ва ост­ро­ва­ми Эола, о кото­ром и Гомер упо­ми­на­ет в «Одис­сее»¹⁰. Их 7, и все нахо­дят­ся в поле зре­ния как наблюда­те­лей из Сици­лии, так и с мате­ри­ка у Мед­мы. Но о них я ска­жу при опи­са­нии Сици­лии. После реки Метав­ра идет дру­гой Метавр¹¹. Непо­сред­ст­вен­но C. 257за этой рекой идет Скил­лей — высо­кая ска­ла в виде полу­ост­ро­ва с низ­ким и с двух сто­рон доступ­ным пере­шей­ком. Ана­к­си­лай, тиран Регия, укре­пил этот пере­ше­ек про­тив тиррен­цев, постро­ив якор­ную сто­ян­ку, и вос­пре­пят­ст­во­вал про­хо­ду пира­тов через про­лив. Ведь неда­ле­ко от Мед­мы, в 250 ста­ди­ях, лежит Кений — послед­ний выступ, обра­зу­ю­щий вме­сте с выдаю­щим­ся со сто­ро­ны Сици­лии мысом Пело­ри­а­дой узкий про­ход Про­ли­ва. Этот мыс, один из трех, кото­рые пре­вра­ща­ют ост­ров Сици­лию в тре­уголь­ник, обра­щен к лет­не­му вос­хо­ду солн­ца, тогда как Кений — к запа­ду, так что оба повер­ну­ты в обрат­ном направ­ле­нии друг к дру­гу. От Кения до свя­ти­ли­ща Посидо­на или Стол­па регий­цев тянет­ся узкий про­ход дли­ной око­ло 6 ста­дий, но дли­на самой корот­кой пере­пра­вы немно­го боль­ше. От Стол­па до Регия 100 ста­дий; здесь Про­лив уже рас­ши­ря­ет­ся, если идти впе­ред на восток к Внеш­не­му морю, кото­рое назы­ва­ет­ся Сици­лий­ским морем.

6. Регий осно­ван хал­кидя­на­ми. Они, как пере­да­ют, из-за недо­ро­да по пове­ле­нию ора­ку­ла посвя­ти­ли каж­до­го деся­то­го чело­ве­ка из сво­ей среды Апол­ло­ну¹², а впо­след­ст­вии пере­се­ли­лись сюда из Дельф, захва­тив с собой с роди­ны так­же дру­гих [сограж­дан]. По сло­вам Антио­ха, зан­клей­цы при­зва­ли хал­кидян и назна­чи­ли Антим­не­ста осно­ва­те­лем коло­нии. В этом посе­ле­нии при­ня­ли уча­стие так­же изгнан­ни­ки мес­сен­цы из Пело­пон­не­са. Они были изгна­ны во вре­мя мяте­жа теми, кото­рые не хоте­ли дать удо­вле­тво­ре­ния лакеде­мон­цам за изна­си­ло­ва­ние деву­шек¹³ в Лим­нах, хотя они и сами не толь­ко под­верг­ли наси­лию деву­шек, послан­ных для совер­ше­ния свя­щен­ных обрядов, но даже пере­би­ли их защит­ни­ков. Уда­лив­шись в Макист, изгнан­ни­ки посы­ла­ют к ора­ку­лу бога послов с жало­бой на Апол­ло­на и Арте­ми­ду: если уж их постиг­ла такая участь за то, что они защи­ща­ли богов, то они жела­ли бы узнать, как им спа­стись от гибе­ли. Апол­лон пове­лел им отпра­вить­ся с хал­кидя­на­ми в Регий и при­не­сти бла­го­дар­ность его сест­ре; ведь они не погиб­ли, но спа­се­ны, посколь­ку не погиб­нут вме­сте со сво­ей роди­ной, кото­рую вско­ре заво­ю­ют спар­тан­цы. Мес­сен­цы пови­но­ва­лись. Вот поче­му пра­ви­те­лей Регия вплоть до Ана­к­си­лая все­гда изби­ра­ли из рода мес­сен­цев. По сло­вам Антио­ха, в древ­нее вре­мя всю эту область насе­ля­ли сике­лы и мор­ге­ты, и толь­ко впо­след­ст­вии под дав­ле­ни­ем энотров они пере­пра­ви­лись в Сици­лию. Неко­то­рые утвер­жда­ют, что Мор­ган­тий так­же полу­чил свое имя от этих мор­ге­тов. Город регий­цев достиг боль­шо­го могу­ще­ства и под­чи­нил сво­ей C. 258вла­сти мно­го сосед­них горо­дов. Он все­гда был пере­до­вым опло­том про­тив ост­ро­ва: в древ­но­сти и еще недав­но, в наше вре­мя, когда Секст Пом­пей с.239 под­нял вос­ста­ние в Сици­лии. Город полу­чил имя «Регия», по сло­вам Эсхи­ла, из-за несча­стья, постиг­ше­го эту область. Ведь то, что Сици­лия была неко­гда «ото­рва­на»¹⁴ от мате­ри­ка вслед­ст­вие зем­ле­тря­се­ния, утвер­жда­ют как Эсхил, так и дру­гие писа­те­ли.

(На осно­ва­нии явле­ний, про­ис­хо­дя­щих в окрест­но­стях Этны и в дру­гих обла­стях Сици­лии, на Липа­ре и на ост­ро­вах око­ло нее, а так­же на Пифе­кус­сах и на всем побе­ре­жье сосед­не­го мате­ри­ка, заклю­ча­ют с боль­шой долей веро­я­тия, что этот «отрыв» дей­ст­ви­тель­но про­изо­шел. Теперь, конеч­но, зем­ле­тря­се­ния в обла­сти око­ло Про­ли­ва про­ис­хо­дят, как гово­рят, очень ред­ко в силу того, что откры­ты отвер­стия, через кото­рые извер­га­ет­ся огонь и выхо­дят на поверх­ность рас­ка­лен­ная мас­са лавы и пото­ки вод. Напро­тив, в то вре­мя, когда все выхо­ды на поверх­ность были закры­ты, тле­ю­щий под­зем­ный огонь вме­сте с вет­ром про­из­во­дил силь­ные зем­ле­тря­се­ния; мест­но­сти же, под­ня­тые как бы рыча­гом, усту­пи­ли, нако­нец, силе дав­ле­ния вет­ра и, дав тре­щи­ны, при­ня­ли море с двух сто­рон: как здесь, в Про­ли­ве, так и меж­ду дру­ги­ми ост­ро­ва­ми в этой обла­сти. Дей­ст­ви­тель­но, Про­хи­та, Пифе­кус­сы, так же как и Капреи, Лев­ко­сия, Сире­ны и Энот­риды, — это облом­ки мате­ри­ка. Дру­гие ост­ро­ва, напро­тив, под­ня­лись на поверх­ность из мор­ской пучи­ны, как это про­ис­хо­дит еще и теперь во мно­гих местах. Ведь веро­ят­нее, что ост­ро­ва откры­то­го моря под­ня­лись из мор­ской глу­би­ны, а ост­ро­ва, лежа­щие перед мыса­ми и отда­лен­ные от мате­ри­ка про­ли­ва­ми, более разум­но рас­смат­ри­вать как ото­рван­ные от послед­не­го). Итак, на этом ли осно­ва­нии Регий полу­чи свое назва­ние или ради сво­ей сла­вы (так как сам­ни­ты мог­ли назвать его по-латы­ни «цар­ским»¹⁵ из-за того, что их родо­на­чаль­ни­ки участ­во­ва­ли в управ­ле­нии вме­сте с рим­ля­на­ми и в боль­шин­стве слу­ча­ев поль­зо­ва­лись латин­ским язы­ком) — этот вопрос — какое из двух объ­яс­не­ний истин­но — под­ле­жит еще рас­смот­ре­нию. Как бы то ни было, это был зна­ме­ни­тый город, кото­рый осно­вал мно­го горо­дов-коло­ний и был роди­ной мно­гих зна­ме­ни­тых государ­ст­вен­ных дея­те­лей и уче­ных. Его раз­ру­шил Дио­ни­сий¹⁶, поста­вив в вину горо­ду сле­дую­щее: когда он потре­бо­вал у горо­да девуш­ку себе в жены, горо­жане пред­ло­жи­ли ему дочь пала­ча. Одна­ко сын его вос­ста­но­вил извест­ную часть горо­да, назвав ее Феби­ей¹⁷. Во вре­ме­на Пир­ра охра­ни­тель­ные отряды в Кам­па­нии уни­что­жи­ли боль­шин­ство жите­лей за нару­ше­ние дого­во­ра, и неза­дол­го до Мар­сий­ской вой­ны зна­чи­тель­ная C. 259часть посе­ле­ния постра­да­ла от зем­ле­тря­се­ний. Когда Август Цезарь изгнал Пом­пея из Сици­лии, то, заме­тив, что в горо­де недо­ста­точ­но насе­ле­ния, посе­лил туда извест­ное чис­ло коло­ни­стов из соста­ва эки­па­жа флота. Теперь город доволь­но густо насе­лен.

7. Если плыть из Регия на восток, то в 50 ста­ди­ях от него будет мыс Лев­ко­пет­ра¹⁸ (назван­ный так и от его цве­та), кото­рым, как гово­рят, кон­ча­ет­ся Апен­нин­ский хре­бет. Отсюда попа­да­ем к Герак­лею, кото­рый явля­ет­ся послед­ним мысом и обра­щен к югу. Ведь обо­гнув его с с.240 юго-восточ­ным вет­ром, плы­вут пря­мо до мыса Иапи­гии. Затем пла­ва­ние откло­ня­ет­ся все более к севе­ро-запа­ду, в направ­ле­нии Иони­че­ско­го зали­ва. За Герак­ле­ем идет мыс Лок­риды (кото­рый назы­ва­ет­ся Зефи­ри­ем) с гава­нью, откры­той запад­ным вет­рам, откуда и самое назва­ние. Далее сле­ду­ет город Лок­ры эпи­зе­фир­ские¹⁹ — коло­ния локров, живу­щих в Кри­сей­ском зали­ве. Коло­ния эта была выведе­на Еван­фом немно­го спу­стя после осно­ва­ния Крото­на и Сира­куз²⁰. Эфор непра­виль­но назы­ва­ет ее коло­ни­ей опунт­ских локров. Они жили 3 или 4 года на Зефи­рии, а затем пере­нес­ли свой город при содей­ст­вии сира­ку­зян. Ведь они были посе­ле­ны вме­сте с эти­ми послед­ни­ми […]²¹. Там есть источ­ник под назва­ни­ем Локрия на том месте, где лок­ры рас­по­ло­жи­лись лаге­рем. От Регия до Локров 600 ста­дий. Город этот лежит на хол­ме, кото­рый назы­ва­ет­ся Эпо­пи­ем.

8. Пола­га­ют, что у локров впер­вые вошли в употреб­ле­ние писа­ные зако­ны. После того как они весь­ма дол­го жили при хоро­шем зако­но­да­тель­стве, Дио­ни­сий²², изгнан­ный из стра­ны сира­ку­зян, обхо­дил­ся с ними самым без­за­кон­ным обра­зом. Так, он про­ни­кал в спаль­ни деву­шек, оде­тых уже в сва­деб­ный наряд, и спал с ними перед свадь­бой. Затем он выпус­кал на пирах голу­бей с под­ре­зан­ны­ми кры­лья­ми и, собрав деву­шек брач­но­го воз­рас­та, застав­лял голы­ми бегать за ними; неко­то­рым девуш­кам, обу­тым в раз­ные сан­да­лии (одну высо­кую, дру­гую низ­кую), он так­же при­ка­зы­вал, бегая кру­гом, ловить голу­бей ради вящей непри­стой­но­сти²³. Тем не менее Дио­ни­сий попла­тил­ся [за это] после сво­его воз­вра­ще­ния в Сици­лию, чтобы сно­ва захва­тить власть. Дей­ст­ви­тель­но, лок­ры пере­би­ли его сто­ро­же­вой отряд, доби­лись сво­бо­ды и захва­ти­ли его жену и детей. У него были две доче­ри и млад­ший сын, уже юно­ша. Вто­рой же сын, Апол­ло­крат, вме­сте с отцом коман­до­вал вой­ском при воз­вра­ще­нии в Сици­лию. Несмот­ря на то что и сам Дио­ни­сий, и таран­тин­цы насто­я­тель­но упра­ши­ва­ли локров отпу­стить плен­ни­ков на каких угод­но усло­ви­ях, лок­ры не согла­си­лись. Они выдер­жа­ли за это оса­ду и опу­сто­ше­ние сво­ей стра­ны. C. 260С наи­боль­шей яро­стью они изли­ли свой гнев на доче­рей Дио­ни­сия; ведь они сна­ча­ла под­верг­ли их наси­лию, затем заду­ши­ли, а потом сожгли тру­пы и, исте­рев кости в поро­шок, выбро­си­ли в море. Эфор упо­ми­на­ет о писа­ных зако­нах локров, кото­рые Залевк соста­вил из крит­ских, лакон­ских и аре­о­па­гит­ских зако­нов. Эфор сооб­ща­ет, что Залевк одним из пер­вых ввел сле­дую­щее ново­введе­ние: в то вре­мя как преж­ние зако­но­да­те­ли пре­до­став­ля­ли судьям назна­чать нака­за­ние за каж­дое отдель­ное пре­ступ­ле­ние, он опре­де­лил меру нака­за­ния в самих зако­нах, так как пола­гал, что при­го­во­ры судей в одних и тех же слу­ча­ях не все­гда оди­на­ко­вы, хотя и долж­ны быть оди­на­ко­вы­ми. Эфор хва­лит Залев­ка и за то, что тот уста­но­вил более про­стые пра­ви­ла для заклю­че­ния дого­во­ров. По его сло­вам, фурий­цы, кото­рые впо­след­ст­вии хоте­ли пре­взой­ти локров в точ­но­сти реше­ний, полу­чи­ли, прав­да, бо́льшую извест­ность, чем лок­ры, но в нрав­ст­вен­ном отно­ше­нии ока­за­лись ниже их. Ведь хоро­ши­ми зако­на­ми управ­ля­ют­ся не те, кто хочет в зако­нах защи­тить себя от все­воз­мож­ных ухищ­ре­ний кля­уз­ни­ков, но те, кто твер­до при­дер­жи­ва­ет­ся про­сто с.241 сфор­му­ли­ро­ван­ных зако­нов. Эту же мысль выска­зал Пла­тон: у кого мно­же­ство зако­нов, у тех частые судеб­ные про­цес­сы и испор­чен­ные нра­вы, подоб­но тому как там, где мно­го вра­чей, есте­ствен­но, быва­ет и мно­го болез­ней²⁴.

9. Река Галек, отде­ля­ю­щая область Регия от Лок­риды, про­те­ка­ет через глу­бо­кое уще­лье. Здесь обна­ру­жи­ва­ет­ся одна осо­бен­ность, касаю­ща­я­ся цикад²⁵: цика­ды на локрий­ском бере­гу поют, а на дру­гой сто­роне они без­молв­ны. При­чи­ной это­го явле­ния счи­та­ют то, что послед­ние живут в столь тени­стой обла­сти и так покры­ты росой, что не в состо­я­нии рас­крыть свои пере­пон­ки, тогда как у цикад, оби­таю­щих на сол­неч­ной сто­роне, пере­пон­ки сухие и рого­вид­ные, поэто­му они могут лег­ко ими изда­вать зву­ки. В Локрах пока­зы­ва­ли ста­тую кифа­реда Евно­ма с цика­дой, сидя­щей на кифа­ре. По сло­вам Тимея, Евном и Ари­стон из Регия неко­гда состя­за­лись на Пифий­ских играх и поспо­ри­ли, кому бро­сать жре­бий²⁶. Ари­стон про­сил дель­фий­цев содей­ст­во­вать ему, пото­му что его пред­ки были посвя­ще­ны богу²⁷ и отсюда была выведе­на коло­ния²⁸. Напро­тив, Евном утвер­ждал, что регий­цы вовсе не име­ют пра­ва участ­во­вать в пев­че­ских состя­за­ни­ях, так как у них даже цика­ды, обла­даю­щие самым звуч­ным голо­сом из всех существ, не поют. Тем не менее Ари­стон имел C. 261успех и наде­ял­ся на победу; победил, одна­ко, Евном и посвя­тил богу в род­ном горо­де выше­упо­мя­ну­тую ста­тую, так как во вре­мя состя­за­ния, когда одна стру­на лоп­ну­ла, цика­да вско­чи­ла на кифа­ру и вос­пол­ни­ла [недо­стаю­щий] звук стру­ны. Внут­рен­ней обла­стью над эти­ми горо­да­ми вла­де­ют брет­тии. Там есть город Мамер­тий и лес под назва­ни­ем Сила, где добы­ва­ют наи­луч­шую смо­лу — брет­тий­скую. Лес этот густой, богат вла­гой и про­сти­ра­ет­ся в дли­ну на 700 ста­дий.

10. За Локра­ми идет Саг­ра — река, кото­рую назы­ва­ют жен­ским име­нем. На ней сто­ят алта­ри Дио­с­ку­ров, око­ло кото­рых 10000 локров вме­сте с регий­ца­ми, встре­тив­шись со 130000 кротон­цев, одер­жа­ли победу. Отсюда пошла, гово­рят, пого­вор­ка о людях недо­вер­чи­вых: «Досто­вер­нее собы­тия на Саг­ре». Неко­то­рые добав­ля­ют к это­му бас­но­слов­ный рас­сказ, буд­то как раз, когда нача­лись Олим­пий­ские игры, собрав­ши­е­ся там люди еще в тот день полу­чи­ли сооб­ще­ние об этом собы­тии и ско­рость полу­че­ния изве­стия яко­бы потом под­твер­ди­лась. Это пора­же­ние кротон­цев, как гово­рят, послу­жи­ло при­чи­ной того, что город недол­го еще про­дер­жал­ся вслед­ст­вие мно­же­ства пав­ших тогда людей. После Саг­ры сле­ду­ет Кав­ло­ния — город, осно­ван­ный ахей­ца­ми, преж­де назы­вав­ший­ся Авло­ни­ей из-за доли­ны²⁹, лежа­щей перед ним. Теперь город опу­стел, так как жите­ли его под натис­ком вар­ва­ров бежа­ли в Сици­лию и там осно­ва­ли Кав­ло­нию. За этим горо­дом идет Скил­ле­ций — коло­ния афи­нян, при­быв­ших под пред­во­ди­тель­ст­вом Мене­сфея; теперь город назы­ва­ет­ся Ски­ла­ки­ем. Хотя им вла­де­ли кротон­цы, Дио­ни­сий при­со­еди­нил его к Локрам. От име­ни это­го горо­да и залив, обра­зу­ю­щий с Гип­по­ни­ат­ским зали­вом упо­мя­ну­тый пере­ше­ек³⁰, назы­ва­ет­ся Скил­лет­ским. Дио­ни­сий, высту­пив в поход про­тив лев­кан­цев, пытал­ся пере­го­ро­дить сте­ной пере­ше­ек под пред­ло­гом обес­пе­че­ния без­опас­но­сти жите­лей пере­шей­ка от внеш­них вар­ва­ров; с.242 в дей­ст­ви­тель­но­сти же желал уни­что­жить союз гре­ков друг с дру­гом, чтобы таким обра­зом без стра­ха гос­под­ст­во­вать над жите­ля­ми внут­ри пере­шей­ка. Одна­ко втор­же­ние внеш­них вар­ва­ров поме­ша­ло выпол­нить этот план.

11. После Скил­ле­ция идут Кротон­ская область и 3 мыса иапи­гов, а за ними Лаки­ний — свя­ти­ли­ще Геры, неко­гда бога­тое и пол­ное посвя­ти­тель­ных при­но­ше­ний. Рас­сто­я­ния по морю не опре­де­ля­ют доста­точ­но ясно; толь­ко Поли­бий дает сум­мар­но рас­сто­я­ние от Про­ли­ва до Лаки­ния — 2300 ста­дий³¹, а оттуда до мыса Иапи­гии мор­ским путем 700 ста­дий. Этот пункт назы­ва­ют устьем Таран­тин­ско­го зали­ва. Что каса­ет­ся само­го зали­ва, то рас­сто­я­ние вокруг него морем явля­ет­ся зна­чи­тель­ным — 240 миль³², как сооб­ща­ет Хоро­граф, но, по сло­вам Арте­ми­до­ра, — 380 для чело­ве­ка, путе­ше­ст­ву­ю­ще­го налег­ке, хотя он остав­ля­ет столь­ко же для C. 262шири­ны устья зали­ва³³. Залив обра­щен к зим­не­му вос­хо­ду³⁴ и начи­на­ет­ся у мыса Лаки­ния. Ведь если обо­гнуть этот мыс, то тот­час достиг­нем горо­дов ахей­цев, кото­рые теперь (кро­ме горо­да таран­тин­цев) более не суще­ст­ву­ют. Одна­ко в силу сво­ей извест­но­сти неко­то­рые из этих горо­дов заслу­жи­ва­ют более подроб­но­го опи­са­ния.

12. Пер­вый город — Кротон — в 150 ста­ди­ях от Лаки­ния; затем идут река Эсар, гавань и дру­гая река Нееф, кото­рая полу­чи­ла, гово­рят, свое имя по сле­дую­ще­му слу­чаю. Неко­то­рые из ахей­цев, заблудив­шись после Или­он­ско­го похо­да, были зане­се­ны вол­на­ми сюда и выса­ди­лись, чтобы осмот­реть эти места. Плыв­шие с ними тро­ян­ские жен­щи­ны, кото­рым надо­е­ло пла­ва­ние, заме­тив, что кораб­ли поки­ну­ты муж­чи­на­ми, сожгли их. Поэто­му ахей­цы, видя, что зем­ля здесь пло­до­род­на, при­нуж­де­ны были остать­ся в этих местах. Тот­час нача­ли при­бы­вать и неко­то­рые дру­гие и в силу пле­мен­но­го род­ства ста­ли под­ра­жать им. Так обра­зо­ва­лось мно­го посе­ле­ний, боль­шин­ство кото­рых полу­чи­ло свои име­на от тро­ян­цев; и река Нееф³⁵ так­же полу­чи­ла свое имя от это­го собы­тия. По сло­вам Антио­ха, когда бог изрек ахей­цам пове­ле­ние осно­вать Кротон, Мис­келл отпра­вил­ся туда, чтобы осмот­реть мест­ность. Одна­ко, увидев, что Сиба­рис уже осно­ван и назван по име­ни сосед­ней реки, он решил, что Сиба­рис луч­ше. Во вся­ком слу­чае, вер­нув­шись назад, он сно­ва вопро­сил бога, не луч­ше ли вме­сто Крото­на осно­вать Сиба­рис. Бог отве­чал (Мис­келл был как раз гор­бун):

Вер­нув­шись назад, Мис­келл осно­вал Кротон при содей­ст­вии Архия, осно­ва­те­ля Сира­куз, кото­рый слу­чай­но при­плыл туда, когда отправ­лял­ся стро­ить Сира­ку­зы³⁶. По сооб­ще­нию Эфо­ра, Кротон преж­де насе­ля­ли иапи­ги. Жите­ли горо­да, как кажет­ся, упраж­ня­лись в воен­ном деле и в борь­бе. Во вся­ком слу­чае одна­жды на Олим­пий­ских играх все 7 чело­век, кото­рые опе­ре­ди­ли дру­гих в беге на ста­дию, ока­за­лись кротон­ца­ми. с.243 Поэто­му спра­вед­ли­во, кажет­ся, гово­рят: «Послед­ний из кротон­цев был пер­вым из осталь­ных гре­ков». Отсюда, гово­рят, пошла пого­вор­ка: «Здо­ро­вее кротон­ца», так как дума­ли, что в этой мест­но­сти есть нечто полез­ное для здо­ро­вья и физи­че­ской силы, что вид­но по мно­же­ству атле­тов, про­ис­хо­дя­щих отсюда. И, дей­ст­ви­тель­но, Кротон насчи­ты­вал наи­боль­шее чис­ло победи­те­лей на Олим­пий­ских играх, хотя был оби­та­ем недол­го вслед­ст­вие гибе­ли столь­ких граж­дан³⁷ в бит­ве на реке Саг­ре. Еще более про­сла­ви­ло город мно­же­ство пифа­го­рей­ских фило­со­фов, Милон, самый C. 263зна­ме­ни­тый из атле­тов, и уче­ник Пифа­го­ра (кото­рый дол­го жил в этом горо­де). Одна­жды, как пере­да­ют, во вре­мя обще­го обеда фило­со­фов, когда какой-то столб погнул­ся, Милон под­лез под него и спас всех, а затем выбрал­ся сам. Веро­ят­но, пона­де­яв­шись на свою силу, он и нашел смерть, о кото­рой рас­ска­зы­ва­ли неко­то­рые. Во вся­ком слу­чае пере­да­ют, что, про­хо­дя одна­жды через густой лес он укло­нил­ся дале­ко от доро­ги; там он нашел боль­шое брев­но с заби­тым в нем кли­ном; вло­жив одно­вре­мен­но руки и ноги в щель, Милон силил­ся совер­шен­но рас­ще­пить брев­но. Ока­за­лось, одна­ко, что у него хва­ти­ло силы лишь настоль­ко, чтобы выбить кли­нья, после чего обе поло­ви­ны брев­на тот­час вновь сомкну­лись. Пой­ман­ный в такую запад­ню, он стал добы­чей диких зве­рей.

13. Далее, в 200 ста­ди­ях от Крото­на сле­ду­ет Сиба­рис, осно­ван­ный ахей­ца­ми. Он нахо­дит­ся меж­ду дву­мя река­ми — Кра­фидой и Сиба­ридой. Осно­ва­те­лем горо­да был Ис из Гели­ки³⁸. Город этот в древ­но­сти достиг тако­го пре­успе­ва­ния, что власт­во­вал над четырь­мя сосед­ни­ми пле­ме­на­ми, 25 горо­дов нахо­ди­лись от него в зави­си­мо­сти; в поход про­тив кротон­цев он высту­пил с 300000 чело­век, и его жите­ли запол­ня­ли про­стран­ство на реке Кра­фиде в 50 ста­дий. Одна­ко вслед­ст­вие рос­ко­ши и занос­чи­во­сти сиба­ри­ты лиши­лись в борь­бе с кротон­ца­ми за 70 дней все­го сво­его бла­го­по­лу­чия. Захва­тив Сиба­рис, кротон­цы наве­ли рус­ло реки на город и зато­пи­ли его. Впо­след­ст­вии немно­гие остав­ши­е­ся в живых жите­ли собра­лись вме­сте и вновь засе­ли­ли город. Но с тече­ни­ем вре­ме­ни и этих сиба­ри­тов уни­что­жи­ли афи­няне и дру­гие гре­ки, кото­рые хотя и при­бы­ли, чтобы жить вме­сте с ними, но отно­сясь к ним с пре­зре­ни­ем, пере­би­ли их, а город пере­нес­ли в дру­гое место побли­зо­сти и назва­ли его Фури­я­ми по одно­имен­но­му источ­ни­ку. Река Сиба­рис дела­ет пуг­ли­вы­ми лоша­дей, пью­щих из нее воду, поэто­му ста­да уго­ня­ют от этой реки. Кра­фида же при­да­ет воло­сам купаю­щих­ся в ней людей жел­тый и белый цве­та и исце­ля­ет мно­гие болез­ни. После мно­гих лет бла­го­со­сто­я­ния Фурии были обра­ще­ны в раб­ство лев­кан­ца­ми, а когда таран­тин­цы отня­ли город у лев­кан­цев, жите­ли Фурий бежа­ли к рим­ля­нам; послед­ние высла­ли в мало­на­се­лен­ные Фурии коло­ни­стов и пере­име­но­ва­ли город в Копии.

14. За Фури­я­ми идет укреп­ле­ние Лага­рия, осно­ван­ное Эпе­ем и фокей­ца­ми. Отсюда про­ис­хо­дит лага­рит­ское вино, слад­кое и неж­ное, поль­зу­ю­ще­е­ся боль­шой C. 264извест­но­стью у вра­чей (фурий­ское вино — одно из зна­ме­ни­тых вин). Затем сле­ду­ют город Герак­лея, неда­ле­ко над морем, и две судо­ход­ные реки — Аки­рис и Сирис. На послед­ней реке лежал с.244 одно­имен­ный тро­ян­ский город. Впо­след­ст­вии, когда Герак­лея была засе­ле­на таран­тин­ца­ми из это­го горо­да, город стал толь­ко якор­ной сто­ян­кой герак­лей­цев. Он нахо­дит­ся в 24 ста­ди­ях от Герак­леи, а от Фурий — в 330. В дока­за­тель­ство осно­ва­ния горо­да тро­ян­ца­ми при­во­дят воз­двиг­ну­тую там дере­вян­ную ста­тую Или­он­ской Афи­ны. Ста­туя, гово­рят, закры­ла гла­за, когда ионий­цы, захва­тив­шие город, оттас­ки­ва­ли от нее умо­ля­ю­щих о защи­те. Ведь эти ионий­цы при­бы­ли сюда как посе­лен­цы, спа­са­ясь бег­ст­вом от гос­под­ства лидий­цев. Они захва­ти­ли силой этот город, при­над­ле­жав­ший хао­нам, назвав его Поли­е­ем. Еще и теперь пока­зы­ва­ют ста­тую с закры­ваю­щи­ми­ся гла­за­ми. Конеч­но, бес­стыд­но сочи­нять такие бас­ни и утвер­ждать, что ста­туя не толь­ко закры­ла гла­за (подоб­но тому, как ста­туя в Или­оне, гово­рят, отвер­ну­лась во вре­мя наси­лия над Кас­сан­дрой)³⁹, но что ее мож­но было видеть с закры­ваю­щи­ми­ся гла­за­ми. Одна­ко гораздо бес­стыд­нее счи­тать при­ве­зен­ны­ми из Или­о­на все те ста­туи, о кото­рых упо­ми­на­ют исто­ри­ки. Дей­ст­ви­тель­но, в Риме, Лави­нии, Луке­рии и в Сири­ти­де Афи­на назы­ва­ет­ся Или­он­ской, как если бы она была пере­не­се­на из Трои. Точ­но так же сме­лый посту­пок тро­ян­ских жен­щин при­уро­чи­ва­ет­ся ко мно­гим местам и про­из­во­дит впе­чат­ле­ние неве­ро­ят­но­го, хотя он и вполне воз­мо­жен. Неко­то­рые счи­та­ют, что Сири­ти­да и Сиба­рис на Тра­и­се⁴⁰ осно­ва­ны родос­ца­ми. По сло­вам Антио­ха, таран­тин­цы во вре­мя вой­ны с Фури­я­ми и их пол­ко­вод­цем Кле­анд­ридом (лакеде­мон­ским изгнан­ни­ком) за обла­да­ние Сири­ти­дой заклю­чи­ли согла­ше­ние и сов­мест­но посе­ли­лись в Сири­се, одна­ко город счи­тал­ся коло­ни­ей таран­тин­цев. Впо­след­ст­вии он был назван Герак­ле­ей, изме­нив свое имя и место­по­ло­же­ние.

15. Далее идет Мета­пон­тий, до кото­ро­го от якор­ной сто­ян­ки Герак­леи 140 ста­дий. Как гово­рят, его осно­ва­ли пилос­цы, при­плыв­шие во гла­ве с Несто­ром из Или­о­на. По рас­ска­зам, они так раз­бо­га­те­ли от зем­леде­лия, что посвя­ти­ли в Дель­фы золо­той сноп. Дока­за­тель­ст­вом осно­ва­ния горо­да пилос­ца­ми счи­та­ют жерт­во­при­но­ше­ние теням сыно­вей Нелея⁴¹. Город был раз­ру­шен сам­ни­та­ми. По сло­вам Антио­ха, поки­ну­тую мест­ность вновь засе­ли­ли неко­то­рые ахей­цы, вызван­ные их сопле­мен­ни­ка­ми в Сиба­ри­се. Их вызва­ли изгнан­ные из Лако­нии ахей­цы из нена­ви­сти к таран­тин­цам для того, чтобы послед­ние, живя по сосед­ству, не напа­ли на эту мест­ность. Там было два горо­да⁴², но так как Мета­пон­тий нахо­дил­ся бли­же к Таран­ту, то сиба­ри­ты убеди­ли при­шель­цев захва­тить Мета­пон­тий. C. 265Пото­му что, вла­дея этим горо­дом, они смо­гут-де овла­деть и Сири­ти­дой; если же они обра­тят­ся к Сири­ти­де, то при­со­еди­нят Мета­пон­тий к обла­сти таран­тин­цев, кото­рые нахо­дят­ся на флан­ге Мета­пон­тия. Впо­след­ст­вии, когда мета­пон­тий­цы вое­ва­ли с таран­тин­ца­ми и оби­таю­щи­ми внут­ри стра­ны энотра­ми, они заклю­чи­ли мир под усло­ви­ем уступ­ки части терри­то­рии, кото­рая ста­ла гра­ни­цей тогдаш­ней Ита­лии и Иапи­гии. Сюда миф поме­ща­ет так­же Мета­пон­та⁴³, Мела­нип­пу-узни­цу и ее сына Беота. Антиох, по-види­мо­му, пола­га­ет, что город Мета­пон­тий преж­де назы­вал­ся Мета­бом, а впо­след­ст­вии был пере­име­но­ван. Мела­нип­пу же при­ве­ли не с.245 к Мета­бу, а к Дию, что дока­зы­ва­ют храм героя Мета­ба и поэт Асий, кото­рый гово­рит, что Беота

так что Мела­нип­пу при­ве­ли к Дию, а не к Мета­бу. Осно­ва­те­лем же Мета­пон­тия был, по сло­вам Эфо­ра, Дав­лий, тиран Кри­сы, что вбли­зи Дельф. Суще­ст­ву­ет еще рас­сказ, что послан­ный ахей­ца­ми для осно­ва­ния коло­нии был Лев­кипп; послед­ний полу­чил от таран­тин­цев это место толь­ко на день и ночь и не соби­рал­ся отда­вать назад; днем он гово­рил тем, кто у него тре­бо­вал воз­вра­ще­ния, что про­сил толь­ко на ночь, а ночью — что на сле­дую­щий день. Далее сле­ду­ет Тарант и Иапи­гия. О них я ска­жу, по мое­му пер­во­на­чаль­но­му пред­по­ло­же­нию, после опи­са­ния лежа­щих перед Ита­ли­ей ост­ро­вов. Ведь я все­гда при опи­са­нии каж­дой народ­но­сти при­бав­лял опи­са­ние сосед­них ост­ро­вов, так и теперь, прой­дя до кон­ца Энот­рию, (кото­рую одну толь­ко пред­ше­ст­ву­ю­щее поко­ле­ние и назы­ва­ло Ита­ли­ей), я впра­ве сохра­нить тот же самый порядок, при­сту­пив к опи­са­нию Сици­лии и лежа­щих вокруг нее ост­ро­вов.

1. По фор­ме Сици­лия тре­уголь­ник, поче­му и назы­ва­лась рань­ше Три­на­кри­ей, а впо­след­ст­вии изме­ни­ла свое имя на более бла­го­звуч­ное — Фри­на­кида¹. Ее фигу­ру опре­де­ля­ют три мыса: Пело­ри­а­да, кото­рая вме­сте с Кени­ем и Стол­пом регий­цев обра­зу­ет Про­лив; затем Пахин, лежа­щий по направ­ле­нию к восто­ку; он омы­ва­ет­ся Сици­лий­ским морем и обра­щен к Пело­пон­не­су и к мор­ско­му про­ли­ву у Кри­та; тре­тий — мыс Лили­бей, при­ле­гаю­щий к Ливии и обра­щен­ный одно­вре­мен­но к Ливии и к зим­не­му захо­ду² солн­ца. Что каса­ет­ся сто­рон [тре­уголь­ни­ка], кото­рые огра­ни­чи­ва­ют C. 266эти три мыса, то две из них слег­ка вогну­тые, а третья сто­ро­на, иду­щая от Лили­бея к Пело­ри­а­де, [силь­но] выпук­лая; эта сто­ро­на так­же самая боль­шая, дли­ной 1700 ста­дий, как гово­рит Посидо­ний, хотя он при­бав­ля­ет еще 20 ста­дий. Самая корот­кая — это сто­ро­на, при­мы­каю­щая к Про­ли­ву и Ита­лии. Она идет от Пело­ри­а­ды до Пахи­на, дли­ной при­бли­зи­тель­но 1130 ста­дий. Мор­ской путь вокруг ост­ро­ва Посидо­ний опре­де­ля­ет в 4400 ста­дий. Одна­ко в хоро­гра­фии³ рас­сто­я­ния счи­та­ют­ся боль­ше, разде­лен­ные по частям и выра­жен­ные в милях. А имен­но от Пело­ри­а­ды до Мил 25 миль; столь­ко же от Мил до Тин­да­риды; затем до Ага­фир­на — 30, столь­ко же до Але­сы и опять столь­ко же до Кефа­ледия (это все малень­кие город­ки); до реки Гиме­ры, про­те­каю­щей через центр Сици­лии, 18; далее до Панор­ма — 35 и 23 — до Эмпо­рия эге­стей­цев; и, нако­нец, осталь­ное рас­сто­я­ние до Лили­бея — 38. Отсюда, если обо­гнуть Лили­бей по направ­ле­нию к при­ле­гаю­щей сто­роне, до Герак­лея будет 75 миль, до Эмпо­рия акра­гант­цев — 20 и дру­гих 20 — до Кама­ри­ны; затем до Пахи­на — 50. Отсюда вдоль третьей сто­ро­ны до Сира­куз — 36, до Ката­ны же — 60; далее, до Тав­ро­ме­ния — 33; затем до Мес­се­ны — 30. Сухим с.246 путем, одна­ко, от Пахи­на до Пело­ри­а­ды 168 миль, а от Мес­се­ны до Лили­бея по Вале­ри­е­вой доро­ге — 235. Неко­то­рые, как Эфор, выра­жа­ют­ся более неопре­де­лен­но: «Мор­ское путе­ше­ст­вие вокруг ост­ро­ва зани­ма­ет пять дней и ночей». Посидо­ний же, кото­рый опре­де­ля­ет гра­ни­цы ост­ро­ва «кли­ма­та­ми»⁴, поме­ща­ет Пело­ри­а­ду к севе­ру, Лили­бей — к югу и Пахин — к восто­ку. Но так как «кли­ма­ты» разде­ля­ют­ся на парал­ле­ло­грамм­ные фигу­ры, то необ­хо­ди­мо, чтобы впи­сан­ные тре­уголь­ни­ки (как раз все нерав­но­сто­рон­ние и те, у кото­рых ни одна сто­ро­на не соот­вет­ст­ву­ет ни одной сто­роне парал­ле­ло­грам­ма) из-за их кри­виз­ны не соот­вет­ст­во­ва­ли «кли­ма­там»⁵. Тем не менее отно­си­тель­но «кли­ма­тов» Сици­лии, кото­рая лежит к югу от Ита­лии, мож­но спра­вед­ли­во ска­зать, что Пело­ри­а­да — самый север­ный из трех углов. Поэто­му линия, про­веден­ная от Пело­ри­а­ды до Пахи­на, будет выда­вать­ся по направ­ле­нию к восто­ку, будучи обра­щен­ной [вме­сте с тем] на север, а так­же обра­зу­ет сто­ро­ну, повер­ну­тую к Про­ли­ву. Эта сто­ро­на долж­на полу­чить неболь­шое укло­не­ние по направ­ле­нию к зим­не­му вос­хо­ду⁶ солн­ца, пото­му что бере­го­вая линия заги­ба­ет­ся в таком направ­ле­нии, если дви­гать­ся впе­ред от Ката­ны к Сира­ку­зам и Пахи­ну. Пере­езд от Пахи­на к устью Алфея — 4000 ста­дий. Но когда Арте­ми­дор C. 267гово­рит, что от Пахи­на до Тена­ра 4600, а от Алфея до Пами­са 1130 ста­дий, то, мне кажет­ся, он дает повод утвер­ждать, что не согла­сен с тем, кто счи­та­ет рас­сто­я­ние от Пахи­на до Алфея в 4000 ста­дий. Сто­ро­на от Пахи­на до Лили­бея, кото­рый лежит зна­чи­тель­но запад­нее Пело­ри­а­ды, пожа­луй, и сама обра­зу­ет зна­чи­тель­ный уклон от южной точ­ки⁷ по направ­ле­нию к запа­ду и вме­сте с тем обра­ще­на на восток и на юг⁸, в одной части омы­вае­мая Сици­лий­ским морем, а в дру­гой — Ливий­ским морем, кото­рое про­сти­ра­ет­ся от Кар­фа­ген­ской обла­сти до Сир­тов. Самый корот­кий пере­езд от Лили­бея до Ливии в окрест­но­стях Кар­фа­ге­на состав­ля­ет 1500 ста­дий. На этом рас­сто­я­нии с наблюда­тель­но­го пунк­та какой-то чело­век с ост­рым зре­ни­ем, гово­рят, сооб­щал лили­бей­цам чис­ло кораб­лей, выхо­дя­щих в море из Кар­фа­ге­на⁹. Сто­ро­на от Лили­бея до Пело­ри­а­ды неиз­беж­но укло­ня­ет­ся к восто­ку и обра­ще­на к обла­сти меж­ду запа­дом и севе­ром¹⁰, при­чем Ита­лия нахо­дит­ся к севе­ру, а к запа­ду — Тиррен­ское море и Эоло­вы ост­ро­ва.

2. Горо­да по сто­роне, обра­зу­ю­щей Про­лив, — это, во-пер­вых, Мес­се­на, затем Тав­ро­ме­ний, Ката­на и Сира­ку­зы. Исчез­ли лежа­щие меж­ду Ката­ной и Сира­ку­за­ми Нак­сос¹¹ и Мега­ра¹², где нахо­дят­ся устья Симе­фа и всех рек, сте­каю­щих с Этны; при устьях рек есть хоро­шие гава­ни. Здесь нахо­дит­ся так­же мыс Кси­фо­нии. По сло­вам Эфо­ра, эти горо­да были самы­ми пер­вы­ми гре­че­ски­ми посе­ле­ни­я­ми, осно­ван­ны­ми в Сици­лии в деся­том поко­ле­нии после Тро­ян­ской вой­ны. Ведь гре­ки более ран­не­го вре­ме­ни опа­са­лись пират­ства тиррен­цев и жесто­ко­сти вар­ва­ров в этой обла­сти, поэто­му никто не при­ез­жал туда с тор­го­вой целью. Хотя Феокл, афи­ня­нин, зане­сен­ный бурей в Сици­лию, заме­тил сла­бость мест­но­го насе­ле­ния и пло­до­ро­дие зем­ли, одна­ко по воз­вра­ще­нии домой он не смог убедить афи­нян. Он взял с собой мно­го хал­кидян с Евбеи, а так­же неко­то­рое чис­ло с.247 ионий­цев и дорян (боль­шин­ство их состав­ля­ли мегар­цы) и отплыл в Сици­лию. Таким обра­зом, хал­кидяне осно­ва­ли Нак­сос, доряне — Мега­ру, кото­рая преж­де назы­ва­лась Гиб­лой. Горо­дов этих боль­ше не суще­ст­ву­ет. Оста­лось толь­ко имя Гиб­лы, бла­го­да­ря высо­ко­му каче­ству гиб­лей­ско­го меда.

C. 2683. Что каса­ет­ся уцелев­ших горо­дов на упо­мя­ну­той сто­роне, то Мес­се­на лежит в зали­ве мыса Пело­ри­а­ды, кото­рый изги­ба­ет­ся дале­ко к восто­ку, обра­зуя углуб­ле­ние вро­де под­мыш­ки. Хотя рас­сто­я­ние от Регия до Мес­се­ны состав­ля­ет все­го толь­ко 60 ста­дий, но от Стол­па регий­цев гораздо мень­ше. Мес­се­ну осно­ва­ли мес­сен­цы из Пело­пон­не­са, кото­рые пере­ме­ни­ли ее имя. Преж­де город назы­вал­ся Зан­клой из-за кри­виз­ны побе­ре­жья (ведь zanklion¹³ озна­ча­ет нечто кри­вое); пер­во­на­чаль­но его осно­ва­ли нак­сос­цы, кото­рые жили у Ката­ны; поз­же город засе­ли­ли мамер­тин­цы — одно из кам­пан­ских пле­мен. У рим­лян город слу­жил опор­ным пунк­том в Сици­лий­ской войне про­тив кар­фа­ге­нян. Впо­след­ст­вии Секст Пом­пей сосре­дото­чил здесь свой флот в войне с Авгу­стом Цеза­рем; отсюда же ему при­шлось бежать, когда его изгна­ли с ост­ро­ва. На неболь­шом рас­сто­я­нии перед горо­дом в Про­ли­ве пока­зы­ва­ют Харибду¹⁴ — страш­ную пучи­ну, в кото­рую обрат­ные тече­ния Про­ли­ва лег­ко увле­ка­ют опро­ки­ну­тые кораб­ли в мощ­ном вих­ре водо­во­рота. Когда пучи­на погло­тит кораб­ли и вол­ны разо­бьют их в щепы, облом­ки при­би­ва­ет тече­ни­ем к бере­гу Тав­ро­ме­нии, кото­рая поэто­му назы­ва­ет­ся Копри­ей¹⁵. Мамер­тин­цы достиг­ли тако­го пре­об­ла­да­ния над мес­сен­ца­ми, что рас­по­ря­жа­ют­ся в горо­де и все назы­ва­ют жите­лей чаще мамер­тин­ца­ми, чем мес­сен­ца­ми. Так как стра­на весь­ма бога­та вином, то это вино назы­ва­ют не мес­сен­ским, а мамер­тин­ским, и оно может сопер­ни­чать с луч­ши­ми сор­та­ми ита­лий­ских вин. Насе­ле­ние горо­да зна­чи­тель­но, одна­ко усту­па­ет Катане, так как послед­няя при­ня­ла рим­ских коло­ни­стов. В Тав­ро­ме­нии насе­ле­ния мень­ше, чем в каж­дом из этих горо­дов. Ката­ну так­же осно­ва­ли те же нак­сос­цы, тогда как Тав­ро­ме­ний осно­ван зан­клей­ца­ми из Гиб­ла. Ката­на лиши­лась сво­их пер­во­на­чаль­ных оби­та­те­лей, когда Гиерон, тиран Сира­куз, посе­лил там дру­гих и назвал город Этной вме­сто Ката­ны¹⁶. И Пин­дар так­же назы­ва­ет его осно­ва­те­лем Этны, когда гово­рит:

Одна­ко после смер­ти Гиеро­на¹⁸ катан­цы воз­вра­ти­лись назад, изгна­ли жите­лей и раз­ру­ши­ли моги­лу тира­на¹⁹. Этней­цы же, поки­нув город, посе­ли­лись в гори­стой мест­но­сти Этны, в так назы­вае­мой Инне­се. Месту это­му в 80 ста­ди­ях от Ката­ны они дали имя Этны и объ­яви­ли Гиеро­на его осно­ва­те­лем. Этна рас­по­ло­же­на во внут­рен­ней части стра­ны, как раз C. 269над Ката­ной и более все­го под­вер­же­на извер­же­ни­ям, вызы­вае­мым дея­тель­но­стью кра­те­ров. Дей­ст­ви­тель­но, пото­ки лавы весь­ма близ­ко с.248 низ­вер­га­ют­ся в Катан­скую область. Там рас­ска­зы­ва­ют исто­рию о почти­тель­ных сыно­вьях Амфи­но­ме и Ана­пии, кото­рые, когда раз­ра­зи­лась беда, спас­ли сво­их роди­те­лей, под­няв их на пле­чи. По сло­вам Посидо­ния, вся­кий раз, когда гора про­яв­ля­ет дея­тель­ность, поля катан­цев покры­ва­ют­ся вул­ка­ни­че­ским пеп­лом зна­чи­тель­ной глу­би­ны. На корот­кое вре­мя пепел, прав­да, при­чи­ня­ет стране бед­ст­вия, но зато впо­след­ст­вии слу­жит ей на поль­зу: ведь он спо­соб­ст­ву­ет про­из­рас­та­нию пре­крас­ной вино­град­ной лозы и дру­гих полез­ных пло­дов, тогда как осталь­ная часть стра­ны не дает тако­го хоро­ше­го вина. От кор­ней [зла­ков], кото­рые рас­тут на покры­тых вул­ка­ни­че­ским пеп­лом полях, овцы ста­но­вят­ся, как гово­рят, таки­ми туч­ны­ми, что зады­ха­ют­ся. Поэто­му им в про­дол­же­ние 4 или 5 дней пус­ка­ют кровь из ушей, подоб­но тому, как я рас­ска­зал уже²⁰, это дела­ют в обла­сти Эри­фии. Но когда лава затвер­де­ва­ет, она пре­вра­ща­ет поверх­ность зем­ли на зна­чи­тель­ной глу­бине в камень. Поэто­му тем, кто хочет вскрыть пер­во­на­чаль­ную поверх­ность, необ­хо­ди­мо выру­бить камень. Ведь когда гор­ная поро­да рас­плав­ля­ет­ся в кра­те­рах и затем извер­га­ет­ся на поверх­ность, жид­кость, раз­ли­тая по вер­шине, обра­зу­ет чер­ную грязь и сте­ка­ет вниз по горам, затем, отвер­де­вая, пре­вра­ща­ет­ся в мель­нич­ный камень, сохра­ня­ю­щий тот же цвет, кото­рый он имел в жид­ком состо­я­нии. Пепел от сго­ра­ния кам­ней полу­ча­ет­ся как от дере­ва. Подоб­но тому как рута пита­ет­ся дре­вес­ной золой, так пепел Этны, веро­ят­но, име­ет извест­ное свой­ство, помо­гаю­щее [росту] вино­град­ной лозы.

4. Сира­ку­зы осно­вал Архий, кото­рый отплыл из Корин­фа око­ло того вре­ме­ни, когда были осно­ва­ны посе­ле­ния в Нак­со­се и Мега­ре. Одно­вре­мен­но с Мис­кел­лом при­был в Дель­фы, как пере­да­ют, и Архий, а когда они вопро­си­ли ора­кул, бог отве­чал им вопро­сом: что они выби­ра­ют — богат­ство или здо­ро­вье? Архий избрал богат­ство, а Мис­келл²¹ — здо­ро­вье. Таким обра­зом, пер­во­му бог пре­до­ста­вил осно­вать Сира­ку­зы, а послед­не­му — Кротон. И, дей­ст­ви­тель­но, слу­чи­лось так, что кротон­цы посе­ли­лись в весь­ма здо­ро­вом горо­де (как я уже упо­мя­нул)²², а Сира­ку­зы достиг­ли тако­го бла­го­со­сто­я­ния, что имя жите­лей горо­да вошло в пого­вор­ку о людях весь­ма состо­я­тель­ных, гла­ся­щую: «Им не хва­тит и деся­той доли досто­я­ния сира­ку­зян». Когда Архий затем отплыл в Сици­лию, он оста­вил Хер­си­кра­та из рода Герак­лидов с частью сво­их людей помочь засе­лить совре­мен­ную Кер­ки­ру, преж­де назы­вав­шу­ю­ся Схе­ри­ей. Одна­ко C. 270 Хер­си­крат изгнал зани­мав­ших ост­ров либур­нов, сам засе­лил его, а Архий выса­дил­ся в Зефи­рии. Там он нашел каких-то дорян, при­быв­ших из Сици­лии и отстав­ших от тех, кто осно­вал Мега­ру. Архий при­нял их к себе и вме­сте с ними осно­вал Сира­ку­зы. Город вырос бла­го­да­ря пло­до­ро­дию поч­вы и подоб­но­му рас­по­ло­же­нию гава­ней. Жите­ли Сира­куз ока­за­лись спо­соб­ны­ми сто­ять во гла­ве ост­ро­ва, и вышло так, что они, нахо­дясь под вла­стью тира­нов, гос­под­ст­во­ва­ли над осталь­ны­ми и, осво­бо­див­шись сами, осво­бож­да­ли угне­тен­ных вар­ва­ра­ми. Что каса­ет­ся вар­ва­ров, то неко­то­рые из них были мест­ны­ми жите­ля­ми, дру­гие же при­бы­ли с лежа­ще­го про­тив мате­ри­ка. Гре­ки не поз­во­ля­ли нико­му из них захва­тить побе­ре­жье, но не с.249 были в состо­я­нии совер­шен­но изгнать их из внут­рен­ней обла­сти. Дей­ст­ви­тель­но, до насто­я­ще­го вре­ме­ни сике­лы, сика­ны, мор­ге­ты и неко­то­рые дру­гие про­дол­жа­ют жить на ост­ро­ве; сре­ди них были так­же ибе­ры, кото­рые, по сло­вам Эфо­ра, счи­та­лись пер­вы­ми вар­вар­ски­ми посе­лен­ца­ми в Сици­лии. Веро­ят­но пред­по­ло­же­ние, что Мор­ган­тий осно­ва­ли мор­ге­ты. [Преж­де] это был город, а теперь его не суще­ст­ву­ет. После при­бы­тия на ост­ров кар­фа­ге­няне непре­рыв­но бес­по­ко­и­ли напа­де­ни­я­ми вар­ва­ров и гре­ков, одна­ко сира­ку­зяне ока­зы­ва­ли им сопро­тив­ле­ние. Впо­след­ст­вии рим­ляне изгна­ли кар­фа­ге­нян и взя­ли Сира­ку­зы оса­дой. В наше вре­мя, когда Пом­пей при­чи­нил ущерб не толь­ко всем про­чим горо­дам на ост­ро­ве, но даже и Сира­ку­зам, Август Цезарь выслал туда коло­нию и вос­ста­но­вил зна­чи­тель­ную часть древ­не­го посе­ле­ния. В древ­но­сти это было пяти­гра­дье с укреп­ле­ни­ем в 180 ста­дий в окруж­но­сти. Весь этот круг вовсе не было нуж­ды засе­лять людь­ми, но он счи­тал необ­хо­ди­мым луч­ше отстро­ить насе­лен­ную часть, т. е. при­мы­каю­щую к ост­ро­ву Орти­гии, кото­рая состав­ля­ла сама по себе уже в окруж­но­сти зна­чи­тель­ный город. Орти­гия рас­по­ло­же­на побли­зо­сти от мате­ри­ка и соеди­не­на с ним мостом. На ост­ро­ве нахо­дит­ся источ­ник Аре­фу­са, кото­рый изли­ва­ет свой поток непо­сред­ст­вен­но в море. Пере­да­ют мифи­че­ский рас­сказ о том, что река Аре­фу­са — это Алфей, кото­рый берет нача­ло в Пело­пон­не­се, но течет под зем­лей через море вплоть до Аре­фу­сы и затем отсюда сно­ва впа­да­ет в море. В дока­за­тель­ство при­во­дят фак­ты вро­де сле­дую­щих. Какая-то чаша, упав­шая в реку в Олим­пии, была выне­се­на вол­на­ми сюда в этот источ­ник; и вода источ­ни­ка буд­то бы мут­не­ет от жерт­во­при­но­ше­ний быков в Олим­пии. Пин­дар, сле­дуя это­му ска­за­нию, гово­рит:

C. 271И Тимей исто­рик, в согла­сии с Пин­да­ром, утвер­жда­ет то же самое. Если бы Алфей низ­вер­гал­ся в про­пасть до впа­де­ния в море, тогда была бы неко­то­рая веро­ят­ность в том, что река про­хо­дит под зем­лей вплоть до Сици­лии, сохра­няя прес­ную воду несме­шан­ной в море. Но так как устье реки при впа­де­нии в море откры­то, а побли­зо­сти в мор­ском про­ли­ве²³ нет ника­ко­го замет­но­го отвер­стия²⁴, погло­щаю­ще­го реч­ной поток (хотя даже и в таком слу­чае вода реки на всем про­тя­же­нии не была бы совер­шен­но прес­ной, но по край­ней мере в боль­шей части, если бы река тек­ла в глу­бине по под­зем­но­му рус­лу), то это явле­ние без­услов­но невоз­мож­но. Ведь вода Аре­фу­сы свиде­тель­ст­ву­ет о про­тив­ном, так как она при­год­на для питья. Утвер­жде­ние, что реч­ные струи, про­хо­дя столь длин­ным мор­ским про­ли­вом, сохра­ня­ют­ся, не сли­ва­ясь с морем вплоть до впа­де­ния в выду­ман­ное под­зем­ное рус­ло, совер­шен­но бас­но­слов­но. В самом деле, едва ли мож­но пове­рить, чтобы это про­ис­хо­ди­ло с Рода­ном, кото­рый не сме­ши­ва­ет свои струи, про­хо­дя через озе­ро, так что [струи] его тече­ния вид­ны; но там и рас­сто­я­ние неболь­шое, и озе­ро с.250 спо­кой­но, здесь же око­ло Сици­лии, где быва­ют страш­ные бури и огром­ные вол­ны, рас­сказ этот совер­шен­но неве­ро­я­тен. При­веден­ная исто­рия с чашей толь­ко уси­ли­ва­ет неве­ро­ят­ность, пото­му что чаша сама по себе не может лег­ко сле­до­вать тече­нию какой-нибудь реки, не гово­ря уже о реке, теку­щей так дале­ко и через такие про­ли­вы. Конеч­но, мно­го рек течет под зем­лей во мно­гих стра­нах на све­те, но не на столь зна­чи­тель­ном рас­сто­я­нии. И если даже это и воз­мож­но, то все же упо­мя­ну­тая выше исто­рия неве­ро­ят­на и напо­ми­на­ет миф об Ина­хе. Софокл гово­рит:

и немно­го ниже:

Такие небы­ли­цы рас­про­стра­ня­ют те писа­те­ли, кото­рые пере­прав­ля­ют Иноп с Нила на Делос. Ритор Зоил, кото­рый пори­ца­ет Гоме­ра за сочи­не­ние мифов, в сво­ем «Похваль­ном сло­ве тенедос­цам» утвер­жда­ет, что Алфей течет с Тенедо­са. А по сло­вам Иви­ка, Асоп в Сики­оне течет из Фри­гии. Пра­виль­нее ука­за­ние Гека­тея, кото­рый гово­рит, что река Инах в обла­сти амфи­ло­хов, теку­щая с Лак­ма (откуда берет нача­ло и Эант), отлич­на от аргос­ской реки и назва­на так тем Амфи­ло­хом, кото­рый дал имя горо­ду Аргос амфи­лох­ский. Этот Инах, по сло­вам Гека­тея, впа­да­ет в Ахе­лой, Эант же течет в Апол­ло­нию на запад. По обе­им сто­ро­нам ост­ро­ва Орти­гии нахо­дят­ся боль­шие гава­ни; бо́льшая из них — 80 ста­дий C. 272в окруж­но­сти. Цезарь вос­ста­но­вил этот город и Ката­ну, так же как и Кен­то­ри­пу, кото­рая мно­го содей­ст­во­ва­ла его победе над Пом­пе­ем. Кен­то­ри­па рас­по­ло­же­на над Ката­ной, на гра­ни­це с Этней­ски­ми гора­ми и рекой Симе­фом, кото­рая течет в Катан­скую область.

5. Что каса­ет­ся осталь­ных сто­рон Сици­лии, то сто­ро­на, про­сти­раю­ща­я­ся от Пахи­на до Лили­бея, совер­шен­но забро­ше­на, хотя и сохра­ня­ет неко­то­рые следы древ­них посе­ле­ний, к чис­лу кото­рых при­над­ле­жа­ла Кама­ри­на — коло­ния сира­ку­зян. Одна­ко Акра­гант (кото­рый был коло­ни­ей жите­лей Гелы) и его якор­ная сто­ян­ка, а так­же Лили­бей еще про­дол­жа­ют суще­ст­во­вать. Так как эта область была осо­бен­но под­вер­же­на напа­де­ни­ям со сто­ро­ны Кар­фа­ге­на, то бо́льшая ее часть была раз­ру­ше­на дол­ги­ми и непре­рыв­ны­ми вой­на­ми. Послед­няя и самая длин­ная сто­ро­на, хотя и не густо, но все же доста­точ­но насе­ле­на. Дей­ст­ви­тель­но, здесь нахо­дят­ся горо­диш­ки: Але­са, Тин­да­рида, Эмпо­рий эге­стей­цев и Кефа­ледида, а в Панор­ме есть даже посе­ле­ние рим­лян. Эге­стею, гово­рят, осно­ва­ли спут­ни­ки Фил­ок­те­та, пере­пра­вив­ши­е­ся в Кротон­скую область (как я ука­зал в моем опи­са­нии Ита­лии²⁵). Фил­ок­тет послал их в Сици­лию во гла­ве с тро­ян­цем Эге­стом.

6. Внут­ри стра­ны лежит Энна (где есть свя­ти­ли­ще Демет­ры); в ней с.251 оби­та­ет немно­го­чис­лен­ное насе­ле­ние. Город рас­по­ло­жен на хол­ме и окру­жен широ­ки­ми плос­ко­го­рья­ми, год­ны­ми под паш­ню. Боль­ше все­го Энна постра­да­ла от Евна и его бег­лых рабов, кото­рые были там оса­жде­ны и лишь с трудом уни­что­же­ны рим­ля­на­ми. Та же самая участь постиг­ла жите­лей Ката­ны и Тав­ро­ме­ния и неко­то­рых дру­гих горо­дов. Насе­лен так­же Эрикс — высо­кий холм с весь­ма чти­мым свя­ти­ли­щем Афро­ди­ты. В древ­ние вре­ме­на свя­ти­ли­ще было пол­но хра­мо­вых рабынь, кото­рых посвя­ща­ли по обе­ту жите­ли Сици­лии и мно­гие ино­стран­цы. Теперь, одна­ко, свя­ти­ли­ще, как и само посе­ле­ние²⁶, опу­сте­ло и тол­па хра­мо­вых слу­жи­те­лей поки­ну­ла его. В Риме есть храм — копия хра­ма этой боги­ни, свя­ти­ли­ще так назы­вае­мой Вене­ры Эри­ки­ны перед Кол­лин­ски­ми ворота­ми с заме­ча­тель­ным хра­мом и пор­ти­ком вокруг него. Осталь­ные посе­ле­ния²⁷ и бо́льшая часть внут­рен­ней обла­сти пере­шли во вла­де­ние пас­ту­хов. Ведь насколь­ко мне извест­но, и Гиме­ра, и Гела, Кал­ли­поль, Сели­нунт, Евбея и неко­то­рые дру­гие места уже боль­ше не насе­ле­ны. Из этих горо­дов Гиме­ру осно­ва­ли зан­клей­цы из Мил, Кал­ли­поль — нак­сос­цы, Сели­нунт — мегар­цы из сици­лий­ской Мега­ры, нако­нец, Евбею — леон­тин­цы. Мно­го уни­что­же­но так­же и C. 273вар­вар­ских горо­дов, напри­мер Ками­ки — цар­ская рези­ден­ция Кока­ла, у кото­ро­го, по пре­да­нию, был измен­ни­че­ски убит Минос. Рим­ляне, заме­тив запу­сте­ние стра­ны, заня­ли гор­ные обла­сти и бо́льшую часть рав­нин и пере­да­ли эти мест­но­сти во вла­де­ние коне­во­дам, воло­па­сам и пас­ту­хам овец. Эти пас­ту­хи неред­ко ста­ви­ли ост­ров в весь­ма опас­ное поло­же­ние: вна­ча­ле они при­ня­лись раз­бой­ни­чать пооди­ноч­ке, а затем ста­ли соби­рать­ся в бан­ды и разо­рять посе­ле­ния, напри­мер, когда Евн со сво­и­ми людь­ми завла­дел Энной. Еще недав­но, в наше вре­мя, был ото­слан в Рим некто Селур, по про­зва­нию «Сын Этны», кото­рый дол­гое вре­мя во гла­ве воору­жен­ной шай­ки опу­сто­шал часты­ми набе­га­ми окрест­но­сти Этны. Я видел, как его рас­тер­за­ли дикие зве­ри во вре­мя устро­ен­но­го на фору­ме гла­ди­а­тор­ско­го боя. Раз­бой­ни­ка поме­сти­ли на высо­кий помост, как бы на Этну; помост вне­зап­но рас­пал­ся и обру­шил­ся, а он упал в клет­ку с дики­ми зве­ря­ми под помо­стом, кото­рая лег­ко сло­ма­лась, так как была нароч­но для это­го при­спо­соб­ле­на.

7. К чему гово­рить о все­ми вос­хва­ля­е­мом пло­до­ро­дии этой стра­ны, кото­рая, гово­рят, нисколь­ко не усту­па­ет Ита­лии. В отно­ше­нии зер­на, меда, шафра­на и неко­то­рых дру­гих про­дук­тов Сици­лия, мож­но ска­зать, даже пре­вос­хо­дит ее. Бла­го­при­ят­ст­ву­ет это­му и близ­кое рас­по­ло­же­ние ост­ро­ва. Ведь ост­ров этот явля­ет­ся неко­то­рым обра­зом частью Ита­лии и снаб­жа­ет Рим все­воз­мож­ны­ми про­дук­та­ми лег­ко и без осо­бо­го труда, как бы с ита­лий­ских полей. И, дей­ст­ви­тель­но, Сици­лию назы­ва­ют жит­ни­цей Рима, так как все про­дук­ты, за исклю­че­ни­ем немно­гих, потреб­ля­е­мых на месте, выво­зят­ся туда. К чис­лу пред­ме­тов выво­за отно­сят­ся не толь­ко пло­ды, но и рога­тый скот, кожа, шерсть и т. п. По сло­вам Посидо­ния, Сира­ку­зы и Эрикс воз­двиг­ну­ты на море как две твер­ды­ни, тогда как Энна воз­вы­ша­ет­ся сре­ди них над окру­жаю­щи­ми рав­ни­на­ми. Вся Леон­тин­ская область, при­над­ле­жа­щая нак­сос­цам, так­же опу­сто­ше­на. Хотя леон­тин­цы с.252 все­гда дели­ли с сира­ку­зя­на­ми их несча­стья, одна­ко не все­гда име­ли долю в их сча­стье.

8. Побли­зо­сти от Кен­то­рип лежит город Этна, упо­мя­ну­тый немно­го выше, насе­ле­ние кото­ро­го при­ни­ма­ет и про­во­жа­ет людей, совер­шаю­щих подъ­ем на гору, так как отсюда начи­на­ет­ся вер­ши­на горы. Мест­ность на вер­шине лише­на рас­ти­тель­но­сти, покры­та пеп­лом, а зимой — сне­гом, тогда как ниж­ние обла­сти делят­ся на леси­стые и покры­тые все­воз­мож­ны­ми насаж­де­ни­я­ми. Вер­ши­на горы, по-види­мо­му, под­вер­га­ет­ся частым пере­ме­нам C. 274из-за рас­про­стра­не­ния огня, кото­рый то сли­ва­ет­ся в один кра­тер, то разде­ля­ет­ся меж­ду мно­ги­ми кра­те­ра­ми, при­чем ино­гда извер­га­ют­ся пото­ки лавы, ино­гда пла­мя и обла­ка дыма, а по вре­ме­нам даже глы­бы рас­ка­лен­но­го метал­ла. В силу этих явле­ний одно­вре­мен­но долж­ны изме­нять­ся под­зем­ные про­хо­ды, а на поверх­но­сти горы вокруг кра­те­ра ино­гда появ­лять­ся более мно­го­чис­лен­ные отвер­стия. Во вся­ком слу­чае люди, недав­но совер­шав­шие вос­хож­де­ние, пере­да­ва­ли мне такой рас­сказ. На вер­шине они обна­ру­жи­ли глад­кую рав­ни­ну, при­бли­зи­тель­но 20 ста­дий в окруж­но­сти. Рав­ни­на была окру­же­на высту­пом пеп­ла высотой с неболь­шую огра­ду, так что желаю­щим попасть на рав­ни­ну нуж­но было соска­ки­вать с него. Посредине рав­ни­ны они виде­ли холм²⁸ пепель­но-серо­го цве­та, тако­го же, как и види­мая свер­ху ее поверх­ность; над хол­мом непо­движ­но сто­я­ло отвес­ное обла­ко высотой око­ло 200 футов (так как вет­ра не было), похо­жее на дым. Двое из них реши­лись про­ник­нуть на рав­ни­ну, но когда песок, по кото­ро­му они шли, стал более горя­чим и глу­бо­ким, они повер­ну­ли обрат­но, не будучи в состо­я­нии рас­ска­зать ниче­го боль­ше того, что уже виде­ли наблюда­те­ли изда­ли. Они пола­га­ли, что на осно­ва­нии подоб­но­го наблюде­ния воз­ник­ло мно­го бас­но­слов­ных рас­ска­зов, осо­бен­но вро­де тех, что неко­то­рые пере­да­ют об Эмпе­док­ле: буд­то он бро­сил­ся в кра­тер и оста­вил след это­го про­ис­ше­ст­вия — одну из мед­ных сан­да­лий, кото­рые носил, пото­му что эту сан­да­лию яко­бы нашли выбро­шен­ной силой огня непо­да­ле­ку от кра­ев кра­те­ра. В дей­ст­ви­тель­но­сти к само­му это­му месту нель­зя подой­ти или увидеть его; и они выска­за­ли пред­по­ло­же­ние, что ниче­го нель­зя бро­сить в кра­тер из-за встреч­но­го вет­ра, дую­ще­го из глу­би­ны, и в силу жара, кото­рый, веро­ят­но, ощу­ща­ет­ся уже изда­ли, задол­го до того, как подой­дешь к жер­лу кра­те­ра. Но если даже бро­сить какой-нибудь пред­мет в жер­ло, то он, пожа­луй, ско­рее будет уни­что­жен, чем выбро­шен назад в том виде, какой он имел рань­ше. Прав­да, нет ниче­го неве­ро­ят­но­го в том, что вет­ры и огонь ино­гда пре­кра­ща­ют­ся, когда иссякнет горю­чий мате­ри­ал, но все-таки бес­спор­но это про­изой­дет не в такой сте­пе­ни, чтобы чело­век мог в борь­бе с такой вели­кой силой подой­ти близ­ко. Этна воз­вы­ша­ет­ся, прав­да, более над побе­ре­жьем, что у Про­ли­ва и в Катан­ской обла­сти, но так­же и над побе­ре­жьем вдоль Тиррен­ско­го моря и над Липар­ски­ми ост­ро­ва­ми. Хотя ночью с вер­ши­ны сия­ет яркий свет, днем она оку­та­на дымом и мра­ком.

9. Про­тив Этны воз­вы­ша­ют­ся горы Небро­ды, кото­рые, прав­да, ниже Этны, но шири­ной зна­чи­тель­но ее пре­вос­хо­дят. Весь ост­ров внут­ри под с.253 зем­лей полый; он полон под­зем­ных рек и огня подоб­но Тиррен­ско­му C. 275морю вплоть до Кум­ской обла­сти, о чем я гово­рил выше²⁹. Во вся­ком слу­чае на ост­ро­ве во мно­гих местах нахо­дят­ся выхо­ды источ­ни­ков горя­чих вод; из этих источ­ни­ков те, что в Сели­нун­те и в Гиме­ре, соле­ные, а эге­стей­ские год­ны для питья. В окрест­но­стях Акра­ган­та есть озе­ра, вода кото­рых име­ет вкус мор­ской, но по харак­те­ру они свое­об­раз­ны. Дей­ст­ви­тель­но, даже не уме­ю­щие пла­вать не тонут в них, а как дере­во пла­ва­ют по поверх­но­сти. У озе­ра Пали­ков есть кра­те­ры, кото­рые выбра­сы­ва­ют воду на поверх­ность купо­ло­об­раз­ной стру­ей и затем сно­ва погло­ща­ют ее в то же самое углуб­ле­ние. В пеще­ре око­ло Метав­ра³⁰ есть огром­ный под­зем­ный про­ход; по это­му про­хо­ду течет река, невиди­мая на боль­шом про­тя­же­нии, а затем про­ры­ваю­ща­я­ся на поверх­ность подоб­но Орон­ту в Сирии³¹, кото­рый низ­вер­га­ет­ся в про­пасть (назы­вае­мую Харибдой, меж­ду Апа­ме­ей и Антио­хи­ей), а затем сно­ва появ­ля­ет­ся через 40 ста­дий. Подоб­ные явле­ния про­ис­хо­дят с рекой Тиг­ром³² в Месо­пота­мии и с Нилом в Ливии, вбли­зи исто­ков. В Стим­фаль­ской обла­сти³³ вода течет под зем­лей 200 ста­дий, а затем выхо­дит на поверх­ность в Аргос­ской обла­сти рекой Эра­си­ном; потом она сно­ва скры­ва­ет­ся под зем­лей вбли­зи аркад­ской Асеи и, нако­нец, гораздо позд­нее появ­ля­ет­ся как реки Еврот и Алфей. Поэто­му нахо­дит веру такая бас­но­слов­ная исто­рия: если два вен­ка, посвя­щен­ные каж­дой из этих двух рек, бро­ше­ны в общее рус­ло, то каж­дый венок всплы­ва­ет в соот­вет­ст­ву­ю­щей реке, кото­рой он посвя­щен. То, что рас­ска­зы­ва­ют в этой свя­зи о реке Тима­ве, я уже упо­ми­нал³⁴.

10. Род­ст­вен­ные этим явле­ния и тем, кото­рые про­ис­хо­дят в Сици­лии, обна­ру­жи­ва­ют­ся на Липар­ских ост­ро­вах и на самой Липа­ре. Этих ост­ро­вов 7. Самый боль­шой — Липа­ра (коло­ния книдян), рас­по­ло­жен­ная бли­же все­го после Фер­мес­сы к Сици­лии. Преж­де Липа­ра назы­ва­лась Мели­гу­нидой. Она сто­я­ла даже во гла­ве флота и дол­го ока­зы­ва­ла сопро­тив­ле­ние набе­гам тиррен­цев, так как дер­жа­ла в под­чи­не­нии так назы­вае­мые теперь Липар­ские ост­ро­ва, кото­рые неко­то­рые зовут Эоло­вы­ми. Кро­ме того, Липа­ра часто укра­ша­ла свя­ти­ли­ще Апол­ло­на в Дель­фах посвя­ти­тель­ны­ми дара­ми из луч­шей части воен­ной добы­чи. Поч­ва ост­ро­ва пло­до­нос­ная; на нем есть доход­ный руд­ник квас­цо­во­го кам­ня³⁵, горя­чие источ­ни­ки и быва­ют извер­же­ния огня. Меж­ду Липа­рой и Сици­ли­ей нахо­дит­ся Фер­мес­са, кото­рую теперь назы­ва­ют Гиера Гефе­ста³⁶; весь ост­ров каме­нист, без­люден и полон под­зем­но­го огня; на ост­ро­ве 3 огнен­ных пото­ка, под­ни­маю­щих­ся как бы из 3 кра­те­ров. Из само­го боль­шо­го кра­те­ра пла­мя извер­га­ет так­же рас­ка­лен­ные глы­бы, кото­рые уже засы­па­ли боль­шую часть про­ли­ва. На осно­ва­нии наблюде­ния пола­га­ют, что пла­мя здесь и на Этне уси­ли­ва­ет­ся от дей­ст­вия вет­ров, а когда зати­ха­ют вет­ры, пре­кра­ща­ет­ся и C. 276 пла­мя. И это небез­осно­ва­тель­но, так как вет­ры воз­ни­ка­ют от испа­ре­ний моря и, начав­шись, под­дер­жи­ва­ют­ся ими; поэто­му те, кому при­хо­ди­лось хоть раз наблюдать подоб­ные явле­ния, не ста­нут удив­лять­ся, что и огонь так­же воз­го­ра­ет­ся под дей­ст­ви­ем род­ст­вен­но­го веще­ства или явле­ния. По сло­вам Поли­бия, один из кра­те­ров частич­но обру­шил­ся, осталь­ные же с.254 еще суще­ст­ву­ют; закруг­лен­ные края само­го боль­шо­го кра­те­ра дости­га­ют 5 ста­дий в окруж­но­сти, но посте­пен­но сужи­ва­ют­ся до 50 футов в диа­мет­ре. Высота это­го кра­те­ра от вер­ши­ны до уров­ня моря 1 ста­дия, так что в без­вет­рен­ную пого­ду кра­тер виден с моря. Если эти изве­стия досто­вер­ны, то, может быть, сле­ду­ет пове­рить и мифи­че­ско­му рас­ска­зу об Эмпе­док­ле³⁷. Когда, про­дол­жа­ет Поли­бий, поду­ет южный ветер, то ост­ров засти­ла­ет кру­гом туман­ная мгла, так что изда­ли нель­зя раз­ли­чить даже Сици­лии; когда начи­на­ет­ся север­ный ветер, то из выше­упо­мя­ну­то­го кра­те­ра под­ни­ма­ет­ся вверх чистое пла­мя и уси­ли­ва­ет­ся доно­ся­щий­ся оттуда гул; при запад­ном вет­ре, одна­ко, сохра­ня­ет­ся неко­то­рым обра­зом сред­нее поло­же­ние. Хотя осталь­ные два кра­те­ра оди­на­ко­вой фор­мы с пер­вым, но усту­па­ют ему по силе извер­же­ний. Таким обра­зом, по силе гула и по месту, откуда начи­на­ют­ся извер­же­ния, [появ­ля­ют­ся] пла­мя и обла­ка дыма, мож­но пред­ска­зать направ­ле­ние вет­ра на тре­тий день после это­го³⁸. Во вся­ком слу­чае неко­то­рые жите­ли Липар­ских ост­ро­вов после наступ­ле­ния небла­го­при­ят­но­го вре­ме­ни для пла­ва­ния, по сло­вам Поли­бия, пред­ска­зы­ва­ют буду­щий ветер и не оши­ба­ют­ся. Поэто­му ста­но­вит­ся ясным, что изре­че­ние Гоме­ра, счи­таю­ще­е­ся самым бас­но­слов­ным, ска­за­но не напрас­но: поэт наме­ка­ет на исти­ну, назы­вая Эола «вла­ды­кой вет­ров»³⁹. Об этом, впро­чем, я уже подроб­но упо­ми­нал рань­ше⁴⁰. Это вни­ма­ние Гоме­ра к живо­му опи­са­нию мож­но назвать […]⁴¹, ибо они оба рав­но нали­цо в ком­по­зи­ции [его поэ­мы] и в живом опи­са­нии. Во вся­ком слу­чае удо­воль­ст­вие от того и дру­го­го оди­на­ко­во. Одна­ко я дол­жен вер­нуть­ся к пред­ме­ту, от кото­ро­го откло­нил­ся.

11. О Липа­ре и Фер­мес­се я уже ска­зал. А Строн­ги­ла назы­ва­ет­ся так от сво­ей фор­мы⁴². И этот ост­ров так­же полон под­зем­но­го огня; он усту­па­ет, прав­да, по силе пла­ме­ни, но пре­вос­хо­дит ярко­стью све­та. Здесь, гово­рят, оби­тал Эол. Чет­вер­тый ост­ров — Диди­ма — рав­ным обра­зом назван по сво­ей фор­ме⁴³. Из осталь­ных ост­ро­вов Эри­кус­са⁴⁴ и Фени­кус­са⁴⁵ полу­чи­ли назва­ние от сво­ей рас­ти­тель­но­сти и отда­ны под выгон. Седь­мой ост­ров — Ево­ним⁴⁶ — рас­по­ло­жен даль­ше все­го в откры­том море и без­люден. C. 277Свое назва­ние он полу­чил от того, что для плы­ву­щих из Липа­ры⁴⁷ в Сици­лию будет лежать как раз нале­во. Неред­ко мож­но было видеть пла­мя, бегу­щее по поверх­но­сти моря, вокруг ост­ро­ва, когда откры­вал­ся какой-нибудь выход из поло­стей в глу­бине зем­ли и огонь с силой про­ры­вал­ся нару­жу. По сооб­ще­нию Посидо­ния, на его памя­ти, утром на заре, око­ло вре­ме­ни лет­не­го солн­це­сто­я­ния, мож­но было видеть, как море меж­ду Гиерой и Ево­ни­мом под­ня­лось до страш­ной высоты и неко­то­рое вре­мя оста­ва­лось в таком поло­же­нии, непре­рыв­но извер­гая огонь, а затем утих­ло. Смель­ча­ки, кото­рые пусти­лись в пла­ва­ние к ост­ро­ву, увидев мерт­вую рыбу, уно­си­мую тече­ни­ем (неко­то­рые были пора­же­ны жаром и смра­дом), бежа­ли. Одна из лодок, тем не менее подо­шед­шая бли­же, поте­ря­ла часть сво­ей коман­ды, а осталь­ные люди едва успе­ли спа­стись в Липа­ру; послед­ние то впа­да­ли в бес­со­зна­тель­ное состо­я­ние подоб­но эпи­леп­ти­кам, то сно­ва при­хо­ди­ли в себя. Еще мно­го дней спу­стя на поверх­но­сти моря с.255 мож­но было видеть грязь и во мно­гих местах море извер­га­ло пла­мя, дым и копоть; позд­нее грязь затвер­де­ва­ла и ста­но­ви­лась похо­жей на миль­ный камень. Пре­тор Сици­лии Тит Фла­ми­ний⁴⁸ сооб­щил об этом слу­чае сена­ту. Послед­ний отпра­вил послов для при­не­се­ния уми­ло­сти­ви­тель­ных жертв под­зем­ным и мор­ским боже­ствам как на ост­ров­ке, так и на Липар­ских ост­ро­вах. По сло­вам Хоро­гра­фа, от Эри­ко­ды до Фени­ко­ды 10 миль, отсюда до Диди­мы — 30, отсюда до Липа­ры на север — 29, нако­нец, оттуда до Сици­лии — 19, но от Строн­ги­лы — 16. Перед Пахи­ном рас­по­ло­же­ны Мели­та (откуда про­ис­хо­дят малень­кие собач­ки, назы­вае­мые мелит­ски­ми) и Гавд; оба пунк­та нахо­дят­ся в 88 милях от это­го мыса. Кос­су­ра лежит перед Лили­бе­ем и перед Аспидой — кар­фа­ген­ским горо­дом (кото­рый назы­ва­ет­ся так­же Клу­пе­ей), рас­по­ло­жен­ным меж­ду эти­ми дву­мя пунк­та­ми на ука­зан­ном выше рас­сто­я­нии⁴⁹. Перед Сици­ли­ей и Ливи­ей лежат так­же Эги­мур и дру­гие малень­кие ост­ров­ки. Тако­во мое опи­са­ние этих ост­ро­вов.

1. После опи­са­ния обла­стей древ­ней Ита­лии¹ до Мета­пон­тия сле­ду­ет ска­зать о при­мы­каю­щих к ним стра­нах. Сосед­ней стра­ной явля­ет­ся Иапи­гия, кото­рую гре­ки назы­ва­ют Мес­са­пи­ей; мест­ные же жите­ли разде­ля­ют ее на 2 части, одной дают имя стра­ны сален­ти­нов (око­ло мыса Иапи­гии), а дру­гой — стра­ны калаб­ров. К севе­ру над послед­ни­ми живут пев­ке­тии и дав­нии, как их назы­ва­ют по-гре­че­ски; мест­ные жите­ли име­ну­ют всю стра­ну за Калаб­рий­ской обла­стью Апу­ли­ей. Неко­то­рые из них назы­ва­ют­ся так­же педи­к­ла­ми, пре­иму­ще­ст­вен­но пев­ке­тии. Мес­са­пия пред­став­ля­ет нечто вро­де полу­ост­ро­ва, так как она окру­же­на пере­шей­ком от Брен­те­сия до Таран­та дли­ной в 310 ста­дий. Мор­ской путь отсюда вокруг мыса Иапи­гии состав­ля­ет при­бли­зи­тель­но 400 ста­дий². Рас­сто­я­ние оттуда до Мета­пон­тия око­ло 220 ста­дий, и путь идет по направ­ле­нию к вос­хо­ду C. 278солн­ца. Хотя весь Тарант­ский залив по боль­шей части лишен гава­ней, одна­ко здесь, у само­го горо­да, нахо­дит­ся очень боль­шая и весь­ма кра­си­вая гавань, соеди­нен­ная с горо­дом боль­шим мостом; гавань эта име­ет в окруж­но­сти 100 ста­дий. На сто­роне, при­ле­гаю­щей к самой даль­ней части зали­ва, гавань обра­зу­ет с Внеш­ним морем пере­ше­ек, поэто­му город рас­по­ло­жен на полу­ост­ро­ве и кораб­ли мож­но лег­ко пере­тас­ки­вать воло­ком с обе­их сто­рон, так как пере­ше­ек лежит в низ­кой мест­но­сти. Уча­сток, на кото­ром нахо­дит­ся город, так­же низ­мен­ный, но все-таки немно­го воз­вы­ша­ет­ся око­ло акро­по­ля. Окруж­ность древ­ней сте­ны боль­шая, но теперь бо́льшая часть горо­да (та, что у пере­шей­ка) забро­ше­на; одна­ко часть у вхо­да в гавань, где нахо­дит­ся акро­поль, еще цела и состав­ля­ет по раз­ме­рам зна­чи­тель­ный город. В горо­де есть пре­крас­ный гим­на­сий и обшир­ная рыноч­ная пло­щадь, на кото­рой воз­двиг­ну­та колос­саль­ная брон­зо­вая ста­туя Зев­са — самая боль­шая после ста­туи на Родо­се. Меж­ду рыноч­ной пло­ща­дью и вхо­дом в гавань нахо­дит­ся акро­поль с незна­чи­тель­ны­ми с.256 остат­ка­ми посвя­ти­тель­ных при­но­ше­ний, кото­ры­ми он был укра­шен в древ­но­сти. Бо́льшую часть их уни­что­жи­ли кар­фа­ге­няне после взя­тия горо­да; дру­гую часть увез­ли рим­ляне как добы­чу, взяв город при­сту­пом³. В чис­ле пред­ме­тов добы­чи из Таран­та на Капи­то­лии нахо­дит­ся колос­саль­ная брон­зо­вая ста­туя Герак­ла работы Лисип­па, посвя­щен­ная Фаби­ем Мак­си­мом, кото­рый взял город.

2. Гово­ря об осно­ва­нии горо­да, Антиох сооб­ща­ет, что после нача­ла Мес­сен­ской вой­ны лакеде­мо­няне объ­яви­ли тех, кто не участ­во­вал в похо­де, раба­ми и назва­ли их илота­ми; всех детей, родив­ших­ся во вре­мя вой­ны, они назва­ли пар­фе­ни­я­ми и объ­яви­ли лишен­ны­ми граж­дан­ских прав. Послед­ние, одна­ко, не потер­пе­ли это­го и, будучи мно­го­чис­лен­ны­ми, устро­и­ли заго­вор про­тив сво­бод­ных граж­дан. Когда граж­дане узна­ли об этом, они подо­сла­ли несколь­ких чело­век под видом друж­бы выведать план заго­во­ра. Сре­ди заго­вор­щи­ков был Фаланф, кото­рый счи­тал­ся их пред­во­ди­те­лем, но вооб­ще был недо­во­лен теми, кто был назна­чен участ­во­вать в сове­те [заго­вор­щи­ков]. Реше­но было про­из­ве­сти напа­де­ние на празд­ни­ке Гиа­кин­фий в свя­ти­ли­ще Апол­ло­на Ами­клей­ско­го во вре­мя празд­но­ва­ния игр, когда Фаланф наденет кожа­ную шап­ку (граж­дан мож­но было отли­чить по их длин­ным воло­сам). Но когда Фаланф и его сообщ­ни­ки тай­но выда­ли план заго­вор­щи­ков и когда игры уже нача­лись, вышел гла­ша­тай и запре­тил Фалан­фу наде­вать кожа­ную шап­ку. Одни заго­вор­щи­ки, поняв, что замы­сел их рас­крыт, бежа­ли, дру­гие ста­ли умо­лять о поща­де. Граж­дане веле­ли им сохра­нять спо­кой­ст­вие и заклю­чи­ли под стра­жу, а Фалан­фа отпра­ви­ли в свя­ти­ли­ще бога⁴ вопро­шать об осно­ва­нии коло­нии. Бог отве­чал:

Таким обра­зом, пар­фе­нии отпра­ви­лись туда с Фалан­фом и их при­ня­ли вар­ва­ры и кри­тяне, кото­рые рань­ше вла­де­ли этой обла­стью. Это были, как гово­рят, те кри­тяне, кото­рые отплы­ли в Сици­лию вме­сте с Мино­сом и после его смер­ти в доме Кока­ла в Ками­ках уеха­ли из Сици­лии. На обрат­ном пути⁵ их отнес­ло бурей с пути, хотя позд­нее неко­то­рые из них объ­е­ха­ли сухим путем Адри­а­ти­че­ское море до Македо­нии и полу­чи­ли имя бот­ти­е­ев. Гово­рят так­же, что все народ­но­сти до Дав­нии назва­ны иапи­га­ми по име­ни Иапи­га, кото­рый родил­ся у Деда­ла от крит­ской жен­щи­ны и был пред­во­ди­те­лем кри­тян. Что каса­ет­ся Таран­та, то этот город назван от име­ни како­го-то героя.

3. Эфор пере­да­ет сле­дую­щий рас­сказ об осно­ва­нии горо­да. Лакеде­мо­няне вели вой­ну с мес­сен­ца­ми за то, что послед­ние уби­ли их царя Телек­ла, когда он при­был в Мес­се­ну при­не­сти жерт­ву. Лакеде­мо­няне при­нес­ли клят­ву не воз­вра­щать­ся домой, пока не овла­де­ют Мес­се­ной или все не падут в бою. Отправ­ля­ясь в поход, они оста­ви­ли самых моло­дых из граж­дан и глу­бо­ких ста­ри­ков для охра­ны горо­да. Впо­след­ст­вии, одна­ко, на деся­том году вой­ны, лакеде­мон­ские жен­щи­ны, собрав­шись вме­сте, с.257 посла­ли несколь­ких из сво­ей среды к мужьям, чтобы выра­зить свое недо­воль­ство тем, что те ведут вой­ну с мес­сен­ца­ми не на рав­ных усло­ви­ях (пото­му что мес­сен­цы, оста­ва­ясь на сво­ей зем­ле, могут рожать детей, тогда как они, оста­вив жен вдо­ва­ми, рас­по­ло­жи­лись лаге­рем на вра­же­ской зем­ле). Поэто­му есть опас­ность, что оте­че­ство будет нуж­дать­ся в муж­чи­нах. Тогда лакеде­мо­няне, соблюдая клят­ву и при­няв к серд­цу дово­ды жен­щин, посы­ла­ют самых силь­ных и моло­дых вои­нов, что были в вой­ске (так как они зна­ли, что эти моло­дые вои­ны не свя­за­ны клят­вой, пото­му что были еще детьми, когда высту­пи­ли в поход вме­сте с людь­ми, уже достиг­ши­ми воз­му­жа­ло­сти). Затем они при­ка­за­ли каж­до­му муж­чине сой­тись с девуш­кой, счи­тая, что таким обра­зом те будут иметь гораздо боль­ше детей. После того как это при­ка­за­ние было испол­не­но, ново­рож­ден­ные дети полу­чи­ли имя пар­фе­ни­ев. Что до Мес­се­ны, то она была взя­та после девят­на­дца­ти­лет­ней вой­ны, как гово­рит Тир­тей:

C. 280Лакеде­мо­няне разде­ли­ли меж­ду собой Мес­се­нию, но по воз­вра­ще­нии домой не дали пар­фе­ни­ям оди­на­ко­вых с осталь­ны­ми граж­дан­ских прав, как рож­ден­ным вне бра­ка. Тогда пар­фе­нии, объ­еди­нив­шись с илота­ми, соста­ви­ли заго­вор про­тив лакеде­мо­нян и сго­во­ри­лись под­нять на рыноч­ной пло­ща­ди лакон­скую шап­ку как сиг­нал для напа­де­ния. Хотя неко­то­рые из ило­тов выда­ли пла­ны заго­вор­щи­ков, но лакеде­мо­няне поня­ли, что им труд­но будет отве­тить в свою оче­редь напа­де­ни­ем, так как илоты были мно­го­чис­лен­ны и отли­ча­лись еди­но­ду­ши­ем, ибо счи­та­ли друг дру­га бра­тья­ми. Поэто­му они при­ка­за­ли тем, кото­рые долж­ны были под­нять сиг­нал, поки­нуть рыноч­ную пло­щадь. Тогда заго­вор­щи­ки, увидев, что их замы­сел рас­крыт, воз­дер­жа­лись от напа­де­ния; лакеде­мо­няне же через отцов убеди­ли их уда­лить­ся и осно­вать коло­нию на том усло­вии, что если они зай­мут место, кото­рое их удо­вле­тво­рит, то они оста­нут­ся там; в про­тив­ном же слу­чае они по воз­вра­ще­нии разде­лят меж­ду собой пятую часть Мес­се­нии. Так они высе­ли­лись и, застав ахей­цев в войне с вар­ва­ра­ми, разде­ли­ли с ними опас­но­сти вой­ны, а затем осно­ва­ли Тарант.

4. Неко­гда таран­тин­цы при демо­кра­ти­че­ском обра­зе прав­ле­ния обла­да­ли чрез­вы­чай­ным могу­ще­ст­вом пото­му, что вла­де­ли самым боль­шим фло­том в этом месте и выстав­ля­ли вой­ско в 30000 пехо­тин­цев, 3000 всад­ни­ков и 1000 «началь­ни­ков» кон­ни­цы. Они ста­ли после­до­ва­те­ля­ми пифа­го­рей­ской фило­со­фии, осо­бен­но же Архит, кото­рый дол­гое вре­мя сто­ял во гла­ве Таран­та. Впо­след­ст­вии, одна­ко, ввиду про­цве­та­ния горо­да рос­кошь настоль­ко уси­ли­лась, что обще­на­род­ных празд­ни­ков у них было боль­ше, чем [рабо­чих] дней в году. В силу это­го управ­ле­ние горо­дом с.258 ухуд­ши­лось. Одним из дока­за­тельств дур­ных поряд­ков у них было то, что они при­ни­ма­ли на служ­бу чуже­зем­ных пол­ко­вод­цев. Так они при­гла­си­ли Алек­сандра Молос­ско­го для вой­ны про­тив мес­са­пов и лев­кан­цев, а еще ранее Архида­ма, сына Аге­си­лая; впо­след­ст­вии — Клео­ни­ма, Ага­фок­ла и, нако­нец, Пир­ра, когда они всту­пи­ли с ним в союз про­тив рим­лян. Одна­ко даже и тем, кого они при­гла­ша­ли, они не мог­ли как сле­ду­ет пови­но­вать­ся, но про­ни­ка­лись к ним враж­дой. Во вся­ком слу­чае из враж­ды к ним Алек­сандр пытал­ся было пере­не­сти в Фурии обще­гре­че­ское празд­не­ство в этой части све­та (кото­рое по обы­чаю справ­ля­лось в Герак­лее в Таран­тин­ской обла­сти) и велел укре­пить место на реке Ака­ландре, C. 281где долж­ны были про­ис­хо­дить собра­ния. Кро­ме того, по рас­ска­зам, постиг­шее Алек­сандра несча­стье яви­лось след­ст­ви­ем их небла­го­дар­но­сти. Затем, во вре­мя войн с Ган­ни­ба­лом, они поте­ря­ли сво­бо­ду, хотя позд­нее при­ня­ли рим­скую коло­нию и теперь живут в мире и луч­ше преж­не­го. С мес­са­па­ми они вое­ва­ли из-за Герак­леи в сою­зе с царя­ми дав­ни­ев и пев­ке­ти­ев.

5. Сле­дую­щая часть стра­ны иапи­гов про­тив ожи­да­ния пре­крас­на. Хотя зем­ля на поверх­но­сти кажет­ся каме­ни­стой, но если ее раз­рых­лить, то обна­ру­жи­ва­ет­ся тол­стый слой пло­до­род­ной поч­вы (несмот­ря на недо­ста­ток вла­ги), хоро­шо при­год­ный под паст­би­ща и леса. Вся эта область неко­гда была весь­ма густо насе­лен­ной, и в ней было 13 горо­дов; теперь, кро­ме Таран­та и Брен­те­сия, все осталь­ные настоль­ко постра­да­ли от вой­ны, что пре­вра­ти­лись в малень­кие город­ки. Сален­ти­ны, как гово­рят, — коло­ния кри­тян. Там нахо­дят­ся неко­гда бога­тое свя­ти­ли­ще Афи­ны и ска­ла, нося­щая назва­ние мыса Иапи­гии, — боль­шой утес, зна­чи­тель­но выдаю­щий­ся в море по направ­ле­нию к зим­не­му вос­хо­ду⁶ солн­ца, хотя и обра­щен­ный несколь­ко в сто­ро­ну Лаки­ния, кото­рый под­ни­ма­ет­ся про­тив него с запа­да и вме­сте с ним замы­ка­ет вход в Таран­тин­ский залив. И Керавн­ские горы так­же замы­ка­ют вме­сте с ним вход в Ионий­ский залив. Пере­пра­ва от него к Керавн­ским горам и к Лаки­нию состав­ля­ет при­бли­зи­тель­но 700 ста­дий. Мор­ской путь от Таран­та до Брен­те­сия состав­ля­ет сна­ча­ла до город­ка Бариды 600 ста­дий. Бариду наши совре­мен­ни­ки назы­ва­ют Вере­том; она рас­по­ло­же­на на краю Сален­тин­ской обла­сти, и доступ туда из Таран­та гораздо более удо­бен по суше, чем по морю. Отсюда до Лев­ков 80 ста­дий; это — малень­кий горо­док, в кото­ром пока­зы­ва­ют источ­ник зло­вон­ной воды. Миф рас­ска­зы­ва­ет, что Геракл изгнал захва­чен­ных в кам­пан­ской Фле­гре гиган­тов, кото­рых назы­ва­ли лев­тер­ний­ски­ми. Гиган­ты бежа­ли сюда, и Зем­ля скры­ла их, а из ихо­ра⁷ их тел берут нача­ло зло­вон­ные струи источ­ни­ка. Вот поче­му это побе­ре­жье назы­ва­ет­ся Лев­тер­ни­ей. От Лев­ков до город­ка Гид­рун­та 150 ста­дий, отсюда же до Брен­те­сия — 400. Такое же рас­сто­я­ние до ост­ро­ва Сасо­на, кото­рый лежит при­бли­зи­тель­но по середине мор­ско­го пути от Эпи­ра до Брен­те­сия. Поэто­му море­хо­ды, кото­рые не могут дер­жать­ся пря­мо­го кур­са, при­ста­ют к Гид­рун­ту сле­ва от Сасо­на; подо­ждав попу­т­но­го вет­ра, они направ­ля­ют­ся к гава­ням брен­те­сий­цев; выса­див­шись, про­дол­жа­ют путе­ше­ст­вие C. 282по суше более корот­ким путем через гре­че­ский город Родии, с.259 откуда родом поэт Энний. Таким обра­зом, область, кото­рую объ­ез­жа­ют во вре­мя путе­ше­ст­вия из Таран­та в Брен­те­сий, име­ет вид полу­ост­ро­ва. Путь по суше от Брен­те­сия до Таран­та, состав­ля­ю­щий толь­ко один день для чело­ве­ка, путе­ше­ст­ву­ю­ще­го налег­ке, обра­зу­ет пере­ше­ек упо­мя­ну­то­го⁸ полу­ост­ро­ва; его боль­шин­ство назы­ва­ет общим име­нем Мес­са­пии или Иапи­гии, Калаб­рии или Сален­ти­ны, хотя неко­то­рые разде­ля­ют его, назы­вая по частям, как я уже ска­зал⁹. Тако­во опи­са­ние город­ков на этом побе­ре­жье.

6. Внут­ри стра­ны лежат Родии и Лупии, а немно­го выше над морем — Але­тия; по середине пере­шей­ка нахо­дит­ся Урия, где еще теперь пока­зы­ва­ют дво­рец одно­го из вла­сти­те­лей. Так как Геро­дот¹⁰ сооб­ща­ет, что Гирия нахо­дит­ся в Иапи­гии и была осно­ва­на кри­тя­на­ми (из чис­ла тех, что отби­лись от флота Мино­са на пути в Сици­лию), то сле­ду­ет счи­тать этот город Ури­ей или Вере­том. Брен­те­сий, как гово­рят, — коло­ния кри­тян, кото­рые при­бы­ли сюда из Кнос­са с Фесе­ем или же отпра­ви­лись из Сици­лии вме­сте с Иапи­гом (пере­да­ют обе вер­сии), хотя, гово­рят, не оста­лись там, но уда­ли­лись в Бот­ти­ею¹¹. Позд­нее, когда горо­дом управ­ля­ли цари, он поте­рял боль­шую часть сво­ей обла­сти, отня­той лакеде­мо­ня­на­ми под пред­во­ди­тель­ст­вом Фалан­фа. Тем не менее после изгна­ния послед­не­го из Таран­та брен­те­сий­цы при­ня­ли его, а когда он скон­чал­ся, удо­сто­и­ли тор­же­ст­вен­но­го погре­бе­ния. Их стра­на луч­ше таран­тин­ской, так как, хотя поч­ва здесь и тощая, она все же дает хоро­шие пло­ды; здеш­ние мед и шерсть при­над­ле­жат к осо­бен­но извест­ным сор­там. Кро­ме того, в Брен­те­сии обсто­ит луч­ше с гава­ня­ми, чем в Таран­те. Ведь там мно­го гава­ней, защи­щен­ных от мор­ских волн, замкну­ты одним устьем, ибо зали­вы заклю­че­ны внут­ри устья. От это­го гавань полу­ча­ет фор­му оле­ньих рогов, откуда и про­ис­хо­дит ее назва­ние. Дей­ст­ви­тель­но, вме­сте с горо­дом это место весь­ма похо­же на оле­нью голо­ву, а на мес­сап­ском язы­ке оле­нья голо­ва назы­ва­ет­ся «брен­те­си­ум». Что каса­ет­ся таран­тин­ской гава­ни, то она, напро­тив, не цели­ком защи­ще­на от волн, пото­му что откры­та; кро­ме того, в глу­бине ее нахо­дит­ся несколь­ко мел­ких мест.

7. При пере­пра­ве из Гре­ции или из Азии более пря­мой путь идет на Брен­те­сий; дей­ст­ви­тель­но, сюда при­бы­ва­ют все, чей путь лежит в Рим. Туда идут 2 доро­ги: одна — толь­ко для мулов — через зем­ли пев­ке­ти­ев C. 283(кото­рых назы­ва­ют педи­к­ла­ми), дав­ни­ев и сам­ни­тов до Бене­вен­та; на этой доро­ге нахо­дят­ся горо­да Эгна­тия, Келия, Нетий, Кану­сий и Гер­до­ния. Но доро­га через Тарант, иду­щая несколь­ко вле­во (хотя она при обхо­де дает крюк толь­ко в один день пути), назы­ва­ет­ся Аппи­е­вой и более удоб­на для повоз­ки. На этой доро­ге лежат горо­да Урия и Вену­сия; пер­вый — меж­ду Гаран­том и Брен­те­си­ем, а вто­рой — на гра­ни­це сам­ни­тов и лев­кан­цев. Обе доро­ги, иду­щие из Брен­те­сия, схо­дят­ся око­ло Бене­вен­та и Кам­па­нии. Отсюда до Рима доро­га назы­ва­ет­ся уже Аппи­е­вой и про­хо­дит через Кав­дий, Кала­цию, Капую и Каси­лин до Сину­ес­сы. Отсюда идет часть доро­ги, кото­рую я опи­сал уже рань­ше. Общая дли­на доро­ги от Рима до Брен­те­сия 360 миль. Есть и третья доро­га, иду­щая из Регия через обла­сти брет­ти­ев, лев­кан­цев и сам­ни­тов в Кам­па­нию, где она с.260 соеди­ня­ет­ся с Аппи­е­вой доро­гой. Доро­га эта про­хо­дит через Апен­нин­ские горы и длин­нее на 3 или 4 дня пути доро­ги от Брен­те­сия.

8. Мор­ской путь от Брен­те­сия к про­ти­во­по­лож­но­му бере­гу идет, с одной сто­ро­ны, к Керавн­ским горам и к сле­дую­ще­му за ними побе­ре­жью Эпи­ра и Гре­ции, а с дру­гой — к Эпидам­ну; этот путь длин­нее пер­во­го, так как состав­ля­ет 1800 ста­дий¹². Послед­ним путем чаще все­го поль­зу­ют­ся, пото­му что город удоб­но рас­по­ло­жен отно­си­тель­но илли­рий­ских и македон­ских народ­но­стей. Если плыть из Брен­те­сия вдоль Адри­а­ти­че­ско­го побе­ре­жья, то попа­да­ешь в город Эгна­тию — общую стан­цию для еду­щих морем или по суше в Барий. Пла­ва­ние идет с южным вет­ром. Область пев­ке­ти­ев по морю про­сти­ра­ет­ся до сих пор¹³, а внут­ри стра­ны до Силь­вия. Вся эта мест­ность каме­ни­ста и покры­та гора­ми, так как зани­ма­ет зна­чи­тель­ную часть Апен­нин­ских гор. По-види­мо­му, она при­ня­ла коло­ни­стов из Арка­дии. От Брен­те­сия до Бария око­ло 700 ста­дий, а Тарант нахо­дит­ся от обо­их горо­дов почти на рав­ном рас­сто­я­нии. В сосед­ней обла­сти живут дав­нии, затем идут апу­лы до френ­та­нов. Так как имя пев­ке­ти­ев и дав­ни­ев вовсе не употре­би­тель­но у мест­ных жите­лей (кро­ме как, быть может, в древ­нее вре­мя) и вся эта область теперь назы­ва­ет­ся Апу­ли­ей, то при­хо­дит­ся отка­зать­ся от точ­но­го опре­де­ле­ния гра­ниц этих народ­но­стей. Поэто­му и мне не надо выска­зы­вать­ся опре­де­лен­но об этом.

9. От Бария до реки Авфида, на кото­рой нахо­дит­ся тор­го­вый порт кану­си­тов, 400 ста­дий, а путе­ше­ст­вие вверх по реке до пор­та — 90. Побли­зо­сти рас­по­ло­же­на так­же Сала­пия — якор­ная сто­ян­ка арги­рип­пи­нов. Неда­ле­ко над морем (во вся­ком слу­чае на рав­нине) лежат два горо­да — Кану­сий и Арги­рип­па, быв­шие преж­де самы­ми боль­ши­ми из ита­лий­ских горо­дов-коло­ний, как это вид­но по окруж­но­сти остат­ков стен. Теперь Арги­рип­па мень­ше; спер­ва он назы­вал­ся Аргос Гип­пи­он, затем Арги­рип­па, а теперь Арпи. Оба горо­да, как гово­рят, осно­вал Дио­мед. В этих C. 284местах пока­зы­ва­ют остат­ки вла­де­ний Дио­меда — рав­ни­ну Дио­меда и мно­гое дру­гое: древ­ние посвя­ти­тель­ные дары в свя­ти­ли­ще Афи­ны в Луке­рии (так как и эта послед­няя была в древ­но­сти горо­дом дав­ни­ев; теперь она при­шла в упа­док); в море побли­зо­сти два ост­ро­ва носят назва­ние Дио­медо­вых; один из них оби­та­ем, а дру­гой, гово­рят, пусты­нен. На послед­нем ост­ро­ве, соглас­но пере­да­вае­мой неко­то­ры­ми вер­сии мифа, Дио­мед исчез и его спут­ни­ки были пре­вра­ще­ны в птиц; дей­ст­ви­тель­но, до сего дня пти­цы здесь оста­ют­ся руч­ны­ми и ведут в неко­то­ром роде чело­ве­че­скую жизнь, не толь­ко в смыс­ле поряд­ка в обра­зе жиз­ни, но и про­яв­ля­ют кротость по отно­ше­нию к достой­ным людям и отвра­ще­ние к пре­ступ­ным и пороч­ным. Я уже упо­мя­нул выше мифи­че­ские ска­за­ния об этом герое, рас­про­стра­нен­ные у гене­тов, и об обрядах в его честь¹⁴. Сипунт, нахо­дя­щий­ся при­бли­зи­тель­но в 140 ста­ди­ях от Сала­пии, по-види­мо­му, так­же осно­вал Дио­мед. Во вся­ком слу­чае город по-гре­че­ски назы­вал­ся Сепи­ун­том от выбра­сы­вае­мых вол­на­ми на берег кара­ка­тиц [se­pia]. Меж­ду Сала­пи­ей и Сипун­том про­те­ка­ет судо­ход­ная река и лежит боль­шое озе­ро с выхо­дом в море. По реке и озе­ру пере­во­зят к морю това­ры из Сипун­та, с.261 глав­ным обра­зом зер­но. В Дав­нии пока­зы­ва­ют на хол­ме под назва­ни­ем Дрий два хра­ма геро­ев: один на самой вер­шине — Кал­хан­та; там вопро­шаю­щие ора­кул через сно­виде­ния при­но­сят жерт­ву герою — чер­но­го бара­на — и затем спят на шку­ре¹⁵. Дру­гой храм — Пода­ли­рия — вни­зу у подош­вы хол­ма, при­бли­зи­тель­но в 100 ста­ди­ях от моря. С хол­ма сте­ка­ет малень­кая реч­ка, исце­ля­ю­щая все болез­ни скота. Перед этим зали­вом нахо­дит­ся мыс Гар­ган, выдаю­щий­ся в откры­тое море на 300 ста­дий к восто­ку; обо­гнув мыс, нахо­дим горо­док Урий и перед мысом — Дио­медо­вы ост­ро­ва. Вся эта область про­из­во­дит все­воз­мож­ные пло­ды в боль­шом коли­че­стве и более все­го под­хо­дит для коне­вод­ства и овце­вод­ства. Шерсть овец здесь мяг­че таран­тин­ской, но отли­ча­ет­ся мень­шим блес­ком. Стра­на защи­ще­на от вет­ров бла­го­да­ря тому, что рав­ни­ны лежат во впа­ди­нах. Неко­то­рые рас­ска­зы­ва­ют, что Дио­мед пытал­ся про­ве­сти канал до моря, но был вызван домой и там окон­чил свою жизнь, оста­вив это и про­чие свои пред­при­я­тия неза­кон­чен­ны­ми. Это — одно ска­за­ние о нем. Дру­гое ска­за­ние гла­сит, что герой оста­вал­ся здесь до кон­ца сво­ей жиз­ни. Третье мифи­че­ское ска­за­ние, уже упо­мя­ну­тое мной, сооб­ща­ет о его исчез­но­ве­нии на ост­ро­ве. Чет­вер­тым ска­за­ни­ем мож­но счи­тать рас­сказ гене­тов, так как они так­же пере­да­ют миф о том, как герой окон­чил свою жизнь в их стране, при­чем назы­ва­ют его смерть обо­жест­вле­ни­ем.

10. При­веден­ные мной рас­сто­я­ния, таким обра­зом, осно­ва­ны на дан­ных C. 285Арте­ми­до­ра. Одна­ко Хоро­граф опре­де­ля­ет рас­сто­я­ния от Брен­те­сия до Гар­га­на в 165 миль, а Арте­ми­дор уве­ли­чи­ва­ет эту циф­ру. Отсюда до Анко­ны, по сло­вам Хоро­гра­фа, 254 мили; напро­тив, Арте­ми­дор счи­та­ет до реки Эсис, что побли­зо­сти от Анко­ны, 1250 ста­дий, т. е. гораздо мень­ше, чем тот. Поли­бий утвер­жда­ет, что рас­сто­я­ние от Иапи­гии изме­ря­ет­ся миля­ми, а имен­но: до горо­да Сены 562 мили, а оттуда до Акви­леи — 178. Они не соглас­ны с обыч­но при­ни­мае­мой дли­ной илли­рий­ско­го побе­ре­жья от Керавн­ских гор до впа­ди­ны Адри­а­ти­че­ско­го моря, так как дают циф­ру дли­ны это­го побе­ре­жья свы­ше 6000 ста­дий, делая, таким обра­зом, это рас­сто­я­ние даже боль­шим, хотя оно гораздо коро­че. Вооб­ще не все писа­те­ли соглас­ны друг с дру­гом, осо­бен­но отно­си­тель­но рас­сто­я­ний, как я неод­но­крат­но гово­рю¹⁶. Что до меня, то я там, где воз­мож­но реше­ние, выска­зы­ваю свои сооб­ра­же­ния, а где нет — пола­гаю необ­хо­ди­мым сооб­щить мне­ния дру­гих. Если же я ниче­го не нахо­жу у дру­гих писа­те­лей, то не уди­ви­тель­но, что и мне при­хо­дит­ся так­же кое-что обхо­дить мол­ча­ни­ем, осо­бен­но при таком харак­те­ре моей темы. Во вся­ком слу­чае я не про­пу­щу ниче­го зна­чи­тель­но­го; что же каса­ет­ся мало­важ­но­го, то оно при­но­сит немно­го поль­зы, даже если его и узна­ешь; опу­ще­ние же его прой­дет неза­ме­чен­ным и почти не повредит цель­но­сти мое­го труда.

11. Непо­сред­ст­вен­но за Гар­га­ном сле­ду­ет про­стран­ство, заня­тое глу­бо­ким зали­вом. Окрест­ные жите­ли назы­ва­ют­ся осо­бым име­нем апу­лов, хотя гово­рят на одном язы­ке с дав­ни­я­ми и пев­ке­ти­я­ми, а в осталь­ном, по край­ней мере теперь, не отли­ча­ют­ся от них, но, веро­ят­но, в древ­но­сти все же отли­ча­лись; отсюда воз­ник­ли и пре­об­ла­даю­щие теперь совер­шен­но с.262 раз­лич­ные име­на всех этих народ­но­стей. Преж­де вся эта область нахо­ди­лась в цве­ту­щем состо­я­нии, но Ган­ни­бал и после­дую­щие вой­ны при­чи­ни­ли ей опу­сто­ше­ния. Здесь про­изо­шла так­же бит­ва при Кан­нах¹⁷, где рим­ляне и их союз­ни­ки понес­ли огром­ные поте­ри в людях. В зали­ве есть озе­ро; над этим озе­ром в глу­бине стра­ны нахо­дит­ся Теан Апу­лий­ский, одно­имен­ный с Теа­ном Сиди­цин­ским. В этом пунк­те шири­на Ита­лии, как кажет­ся, зна­чи­тель­но сокра­ща­ет­ся в сто­ро­ну обла­сти Дике­ар­хии, так как от моря до моря оста­ет­ся пере­ше­ек дли­ной мень­ше 1000 ста­дий. За озе­ром лежит мор­ской путь вдоль побе­ре­жья к обла­сти френ­та­нов и к Буке. Рас­сто­я­ние от озе­ра в обе сто­ро­ны — до Буки и до Гар­га­на — 200 ста­дий. Что же каса­ет­ся мест­но­стей за Букой, то их я уже опи­сал¹⁸.

1. Тако­вы при­бли­зи­тель­но раз­ме­ры и отли­чи­тель­ные осо­бен­но­сти Ита­лии. После того как я мно­гое уже ска­зал об этом, теперь я ука­жу важ­ней­шие C. 286усло­вия, в силу кото­рых рим­ляне воз­нес­лись в насто­я­щее вре­мя на такую высоту. Одно из них состо­ит в том, что без­опас­ность Ита­лии (подоб­но ост­ро­ву) охра­ня­ют кру­гом моря, за исклю­че­ни­ем толь­ко немно­гих обла­стей, но даже и эти послед­ние защи­ще­ны труд­но­про­хо­ди­мы­ми гора­ми. Вто­рое усло­вие то, что Ита­лия боль­шей частью лише­на гава­ней, а суще­ст­ву­ю­щие гава­ни обшир­ны и заме­ча­тель­ны. Пер­вое из этих обсто­я­тельств выгод­но для защи­ты от напа­де­ния извне, вто­рое помо­га­ет самим напа­дать на вра­гов, спо­соб­ст­вуя раз­ви­тию обшир­ной тор­гов­ли. Третье состо­ит в том, что кли­мат и тем­пе­ра­ту­ра стра­ны отли­ча­ют­ся боль­шим раз­но­об­ра­зи­ем, чем и вызы­ва­ют­ся вели­чай­шие изме­не­ния — как в луч­шую, так и в худ­шую сто­ро­ну — живот­но­го и рас­ти­тель­но­го мира и вооб­ще все­го, что полез­но для под­дер­жа­ния жиз­ни. В дли­ну Ита­лия про­сти­ра­ет­ся в общем с севе­ра на юг. При­да­чей к ее длине слу­жит Сици­лия, кото­рая сама столь вели­ка и столь боль­шой дли­ны, что явля­ет­ся как бы ее частью. Бла­го­при­ят­ная и небла­го­при­ят­ная тем­пе­ра­ту­ра возду­ха опре­де­ля­ет­ся холо­дом, жарой и про­ме­жу­точ­ны­ми меж­ду ними состо­я­ни­я­ми¹. Вслед­ст­вие это­го необ­хо­ди­мо при­нять, что тепе­ре­ш­няя Ита­лия рас­по­ло­же­на меж­ду дву­мя край­но­стя­ми² и про­сти­ра­ет­ся дале­ко в дли­ну, по боль­шей части при­над­ле­жит к уме­рен­но­му поя­су, обла­дая боль­шин­ст­вом свойств это­го поя­са. Кро­ме того, на долю Ита­лии выпа­ло еще сле­дую­щее пре­иму­ще­ство: так как Апен­нин­ские горы тянут­ся по всей ее длине и остав­ля­ют по обе­им сто­ро­нам рав­ни­ны и пло­до­нос­ные хол­мы, то нет ни одной части стра­ны, кото­рая не поль­зо­ва­лась бы бла­га­ми гор­ных стран и рав­нин. К это­му сле­ду­ет доба­вить мно­же­ство боль­ших рек и озер и, сверх того, во мно­гих местах еще источ­ни­ки горя­чих и холод­ных вод, самой при­ро­дой создан­ные для здо­ро­вья, а осо­бен­но оби­лие все­воз­мож­ных руд­ни­ков. Невоз­мож­но опи­сать по досто­ин­ству оби­лие лес­ных мате­ри­а­лов в Ита­лии, пищи для людей и живот­ных и пре­вос­ход­ное каче­ство ее пло­дов. Нако­нец, эта стра­на рас­по­ло­же­на, с одной сто­ро­ны, сре­ди с.263 самых зна­чи­тель­ных народ­но­стей, а с дру­гой — меж­ду Гре­ци­ей и луч­ши­ми частя­ми Ливии; она не толь­ко при­спо­соб­ле­на самой при­ро­дой к вла­ды­че­ству от того, что пре­вос­хо­дит окру­жаю­щие стра­ны сво­и­ми досто­ин­ства­ми и раз­ме­ра­ми терри­то­рии, но так­же в силу сво­ей бли­зо­сти к ним лег­ко может доби­вать­ся пови­но­ве­ния³.

2. Если вдо­ба­вок к опи­са­нию Ита­лии надо дать еще общий очерк о рим­ля­нах, кото­рые, вла­дея этой стра­ной, пре­вра­ти­ли ее в опор­ный пункт для вла­ды­че­ства над всем миром, то мож­но ска­зать сле­дую­щее: после осно­ва­ния Рима в тече­ние мно­гих поко­ле­ний рим­ля­на­ми про­дол­жа­ли муд­ро управ­лять цари. Затем, когда послед­ний Тарк­ви­ний ока­зал­ся пло­хим пра­ви­те­лем, они изгна­ли его и уста­но­ви­ли фор­му прав­ле­ния, состо­яв­шую C. 287из сме­ше­ния начал монар­хии и ари­сто­кра­тии; участ­ни­ка­ми их государ­ст­вен­но­го сою­за были саби­ны и лати­няне. Но так как эти пле­ме­на, а рав­но и про­чие сосед­ние народ­но­сти не все­гда были дру­же­ски рас­по­ло­же­ны к рим­ля­нам, послед­ние ока­за­лись до неко­то­рой сте­пе­ни вынуж­ден­ны­ми рас­ши­рить пре­де­лы сво­ей стра­ны за счет поко­ре­ния сосед­них обла­стей. Когда рим­ляне про­дви­га­лись таким путем поне­мно­гу к пре­успе­ва­нию, вопре­ки все­об­ще­му ожи­да­нию, они вне­зап­но поте­ря­ли свой город, хотя так­же про­тив ожи­да­ния отво­е­ва­ли его вновь⁴. Это собы­тие про­изо­шло, по сло­вам Поли­бия, на девят­на­дца­том году после мор­ской бит­вы при Эгос­пота­мах во вре­мя Антал­кидо­ва мира. Отра­зив этих вра­гов, рим­ляне преж­де все­го под­чи­ни­ли всех лати­нян, затем они покон­чи­ли с вели­ким и необуздан­ным свое­во­ли­ем тиррен­цев и кель­тов, жив­ших око­ло Пада; потом они победи­ли сам­ни­тов, а после них таран­тин­цев, Пир­ра и [захва­ти­ли] так­же осталь­ную часть тепе­ре­ш­ней Ита­лии, за исклю­че­ни­ем обла­сти око­ло Пада. Пока эта область еще ока­зы­ва­ла сопро­тив­ле­ние силой ору­жия, рим­ляне пере­пра­ви­лись в Сици­лию и, отво­е­вав ост­ров у кар­фа­ге­нян, сно­ва обра­ти­лись про­тив народ­но­стей, жив­ших око­ло Пада. Когда эта вой­на еще про­дол­жа­лась, Ган­ни­бал явил­ся в Ита­лию и нача­лась вто­рая вой­на с кар­фа­ге­ня­на­ми, а немно­го спу­стя — третья, во вре­мя кото­рой Кар­фа­ген был раз­ру­шен⁵. Так рим­ляне одно­вре­мен­но захва­ти­ли Ливию и ту часть Ибе­рии, кото­рую отня­ли от кар­фа­ге­нян. Вме­сте с кар­фа­ге­ня­на­ми вос­ста­ли гре­ки, македо­няне и народ­но­сти Азии, живу­щие по эту сто­ро­ну Гали­са и хреб­та Тав­ра. Таким обра­зом, рим­ляне были вынуж­де­ны вме­сте с тем заво­е­вать и те народ­но­сти, царя­ми кото­рых были Антиох, Филипп и Пер­сей. Илли­рий­цы и фра­кий­цы, сосед­ние с гре­ка­ми и македо­ня­на­ми, нача­ли вой­ну про­тив рим­лян; упор­ная борь­ба про­дол­жа­лась вплоть до поко­ре­ния всех пле­мен по эту сто­ро­ну Ист­ра и Гали­са. Та же участь постиг­ла ибе­ров, кель­тов и все осталь­ные народ­но­сти, кото­рые теперь в под­чи­не­нии у рим­лян. Что же каса­ет­ся Ибе­рии, то рим­ляне не пере­ста­ва­ли дей­ст­во­вать про­тив нее силой ору­жия, пока не поко­ри­ли всей стра­ны, при­чем сна­ча­ла изгна­ли нуман­тин­цев⁶, затем Вири­а­фа и Сер­то­рия и, нако­нец, кан­та­бров, кото­рых поко­рил Август Цезарь. Всю Кель­ти­ку, как по эту сто­ро­ну Альп, так и зааль­пий­скую, вме­сте с Лигу­ри­ей они сна­ча­ла при­со­еди­ня­ли частич­но и посте­пен­но, впо­след­ст­вии же Боже­ст­вен­ный с.264 Цезарь, а после него Август поко­ри­ли раз и навсе­гда в общей войне. Теперь рим­ляне ведут вой­ну про­тив гер­ман­цев, высту­пая из этих [кельт­ских] обла­стей как наи­бо­лее удоб­ных опе­ра­ци­он­ных баз, и уже успе­ли воз­ве­ли­чить свое оте­че­ство несколь­ки­ми три­ум­фа­ми над вра­га­ми. Что каса­ет­ся C. 288Ливии, то ту часть ее, кото­рая не была под­власт­на кар­фа­ге­ня­нам, рим­ляне пре­до­став­ля­ли зави­си­мым царям; если эти цари вос­ста­ва­ли, то их лиша­ли вла­сти. Теперь под гос­под­ст­вом Юбы нахо­дят­ся Мавру­сия и мно­го частей осталь­ной Ливии [дан­ных ему] ради его «вер­но­сти и друж­бы»⁷ с рим­ля­на­ми. Подоб­ная участь постиг­ла и Азию. Сна­ча­ла ею управ­ля­ли зави­си­мые цари; впо­след­ст­вии же, когда их дина­стии пре­кра­ти­лись (как это слу­чи­лось с атта­лида­ми, сирий­ски­ми, пафла­гон­ски­ми, кап­па­до­кий­ски­ми и еги­пет­ски­ми царя­ми) или если цари под­ни­ма­ли вос­ста­ние и их потом устра­ня­ли (как это про­изо­шло с Мит­ри­да­том Евпа­то­ром и еги­пет­ской Клео­патрой), все обла­сти по эту сто­ро­ну Фаси­са и Евфра­та, кро­ме неко­то­рых частей Ара­вии, пере­шли под власть рим­лян и назна­чен­ных ими вла­сти­те­лей. Что каса­ет­ся армян и народ­но­стей, кото­рые оби­та­ют над Кол­хидой (албан­цев и ибе­ров), то для тех доста­точ­но толь­ко при­сут­ст­вия наме­чен­ных намест­ни­ков, так как они пре­вос­ход­но под­чи­ня­ют­ся вла­сти рим­лян. Впро­чем, когда рим­ляне заня­ты дру­ги­ми дела­ми, они под­ни­ма­ют вос­ста­ния, как это сде­ла­ли пле­ме­на, оби­таю­щие за Истром око­ло Евк­син­ско­го Пон­та, за исклю­че­ни­ем жите­лей Бос­по­ра и кочев­ни­ков. Дей­ст­ви­тель­но, бос­пор­ские пле­ме­на под­власт­ны рим­ля­нам, а кочев­ни­ки из-за отсут­ст­вия у них согла­сия с дру­ги­ми пле­ме­на­ми совер­шен­но ни на что не при­год­ны и тре­бу­ют толь­ко охра­ны. Осталь­ные обла­сти Азии при­над­ле­жат глав­ным обра­зом оби­та­те­лям пала­ток и кочев­ни­кам, кото­рые живут весь­ма дале­ко. Что каса­ет­ся пар­фян, то хотя они живут по сосед­ству с рим­ля­на­ми и весь­ма могу­ще­ст­вен­ны, тем не менее настоль­ко скло­ни­лись перед пре­вос­ход­ством рим­лян и их совре­мен­ных пра­ви­те­лей, что не толь­ко ото­сла­ли в Рим тро­феи, неко­гда постав­лен­ные ими в знак победы над рим­ля­на­ми, но — боль­ше того — Фра­ат даже вве­рил Авгу­сту Цеза­рю сво­их детей и детей сво­их детей, почти­тель­но обес­пе­чив выда­чей залож­ни­ков «друж­бу» с Авгу­стом⁸. Теперь пар­фяне даже часто при­хо­дят в Рим про­сить себе царя и почти что гото­вы усту­пить все свое могу­ще­ство рим­ля­нам. Что каса­ет­ся самой Ита­лии (хотя ее неред­ко разди­ра­ла борь­ба пар­тий, по край­ней мере со вре­ме­ни уста­нов­ле­ния вла­сти рим­лян) и что до само­го Рима, то совер­шен­ное государ­ст­вен­ное устрой­ство и доб­лесть вла­сти­те­лей поме­ша­ли им даль­ше идти гибель­ным путем заблуж­де­ния. Труд­ное дело, впро­чем, управ­лять такой обшир­ной импе­ри­ей ина­че, чем вве­рив ее попе­че­нию одно­му лицу как отцу. Во вся­ком слу­чае нико­гда рань­ше рим­ляне и их союз­ни­ки не наслаж­да­лись столь про­дол­жи­тель­ным миром и таким изоби­ли­ем благ, как при Цеза­ре Авгу­сте, с того вре­ме­ни как он полу­чил неогра­ни­чен­ную власть. И теперь его сын и наслед­ник Тибе­рий дару­ет им [такие же бла­га], так как он под­ра­жа­ет Авгу­сту в сво­ем управ­ле­нии и рас­по­ря­же­ни­ях; это же дела­ют и его дети — Гер­ма­ник и Друз, помо­гаю­щие отцу.