Письма Марка Туллия Цицерона

629. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Тускуль­ская усадь­ба, 19—21 июня 45 г.

1. Менее все­го удив­ля­юсь тому, что ты и тяж­ко опо­ро­чен из-за Мар­цел­ла¹ и опа­са­ешь­ся раз­но­го рода опас­но­стей. И в самом деле, кто стал бы это­го боять­ся? Это­го не слу­ча­лось ранее, и при­ро­да, каза­лось, не допус­ка­ла, чтобы оно мог­ло слу­чить­ся. Итак, сле­ду­ет опа­сать­ся все­го. Но вот погреш­ность про­тив исто­рии, с тво­ей сто­ро­ны осо­бен­но, — что я един­ст­вен­ный кон­су­ляр. Как? Кем кажет­ся тебе Сер­вий?² Впро­чем, это, разу­ме­ет­ся, — не име­ет зна­че­ния ни в каком отно­ше­нии, осо­бен­но для меня, счи­таю­ще­го, что участь тех³ не менее хоро­ша. И пра­во, что я и чем могу быть? Дома и вне его?⁴ Если бы мне не при­шло на ум писать кое-что, мне не к чему было бы обра­тить­ся.

2. По отно­ше­нию к Дола­бел­ле счи­таю долж­ным посту­пить так, как ты пишешь — что-нибудь более общее и более отно­ся­ще­е­ся к государ­ству; во вся­ком слу­чае, кое-что сле­ду­ет сде­лать; ведь ему очень хочет­ся⁵.

3. Если Брут пред­при­мет что-нибудь, поза­бо­тишь­ся, чтобы я знал. Имен­но ему, я счи­таю, сле­ду­ет дей­ст­во­вать воз­мож­но ско­рее, осо­бен­но если он решил⁶. Ведь он или пре­кра­тит, или успо­ко­ит вся­кие тол­ки. Ведь неко­то­рые заго­ва­ри­ва­ют даже со мной. Но это он сам луч­ше все­го, осо­бен­но если пого­во­рит так­же с тобой.

У меня наме­ре­ние выехать за десять дней до календ. Ведь здесь мне нече­го делать; кля­нусь — даже там⁷ и везде; но там все-таки — кое-что. Сего­дня жду Спин­те­ра⁸; ведь Брут послал его ко мне. В пись­ме он сни­ма­ет с Цеза­ря ответ­ст­вен­ность за гибель Мар­цел­ла. На него пало бы неко­то­рое подо­зре­ние, даже если бы тот был убит не пре­да­тель­ски; теперь же, когда насчет Магия извест­но⁹, неуже­ли его безу­мие не при­чи­ной все­му? Совсем не пони­маю, в чем дело. Итак, ты объ­яс­нишь. Впро­чем, мне не в чем сомне­вать­ся, раз­ве толь­ко — в при­чине безу­мия Магия, за кото­ро­го я даже сде­лал­ся пору­чи­те­лем. И, несо­мнен­но, это было; ведь он не был пла­те­же­спо­со­бен. Он, я думаю, попро­сил чего-нибудь у Мар­цел­ла, а тот, как обыч­но, отве­тил твер­до.