Эта боль­шая кар­ти­на, с пре­об­ла­даю­щим сель­ским пей­за­жем, на кото­ром доль­мен, сим­во­ли­зи­ру­ю­щий мифи­че­скую эпо­ху, созда­ет вол­ну­ю­щую атмо­сфе­ру таин­ст­вен­но­сти, име­ет ту же тему (и до неко­то­рой сте­пе­ни ико­но­гра­фию), что и Фар­нез­ский бык. Несчаст­ная Дир­ка уже при­вя­за­на к быку, кото­ро­го Зет, сто­я­щий сле­ва рядом со сво­ей мате­рью, Антио­пой, соби­ра­ет­ся осво­бо­дить, в то вре­мя как Амфи­он раз­го­ва­ри­ва­ет со сво­им настав­ни­ком поза­ди быка.
При­глу­шен­ное, почти спо­кой­ное, изо­бра­же­ние тра­гедии слу­жит при­ме­ром духа III сти­ля, под­ра­жаю­ще­го клас­си­циз­му (эта кар­ти­на может быть дати­ро­ва­на ок. 30 г. н. э.), тогда как гораздо более силь­ную и пыш­ную обра­бот­ку этой же теме пред­сто­я­ло полу­чить в живо­пи­си IV сти­ля в Доме Вет­ти­ев.