Принципат Августа

с.198

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В ПРОВИНЦИЯХ.
ФИЛИППЫ

В кон­це 44 и в пер­вой поло­вине 43 г. глав­ной аре­ной борь­бы за власть была север­ная Ита­лия. Но вой­на шла и в про­вин­ци­ях, как запад­ных, так и восточ­ных. Из про­тив­ни­ков три­ум­ви­ров, дей­ст­во­вав­ших на Запа­де, наи­боль­шую опас­ность для них пред­став­лял Секст Пом­пей. В 45 г., после бит­вы при Мун­де, Секст спас­ся бег­ст­вом и нашел при­ют у мест­ных испан­ских князь­ков. К нему сбе­га­лись недо­воль­ные, у него соста­вил­ся отряд еще при жиз­ни дик­та­то­ра, он сно­ва начал вой­ну про­тив победи­те­ля сво­его отца¹. После смер­ти Цеза­ря он про­дол­жал вое­вать с Ази­ни­ем Пол­ли­о­ном, нанес ему пора­же­ние², но не отка­зы­вал­ся вести пере­го­во­ры о мире. Как мы уже виде­ли, Анто­ний в целях сбли­же­ния с сена­тор­ской пар­ти­ей, вско­ре после смер­ти Цеза­ря, внес пред­ло­же­ние о воз­вра­ще­нии Секс­та Пом­пея, об упла­те ему воз­на­граж­де­ния за кон­фис­ко­ван­ное с.199 иму­ще­ство отца и о назна­че­нии его коман­дую­щим фло­том³. Эми­лий Лепид, по пору­че­нию сена­та, заклю­чил согла­ше­ние, по кото­ро­му Секст полу­чал пра­во вер­нуть­ся в Ита­лию, а кро­ме того, ему воз­ме­ща­лась сто­и­мость иму­ще­ства его отца⁴. Одна­ко Пом­пей не спе­шил вос­поль­зо­вать­ся сво­им пра­вом воз­вра­ще­ния в Ита­лию. Во вре­ме­на Мутин­ской вой­ны он утвер­дил­ся в Мас­си­лии, наблюдая за тем, что про­ис­хо­дит в Риме. После победы над Анто­ни­ем сенат сде­лал Секс­та Пом­пея коман­дую­щим фло­том (prae­fec­tus clas­sis et orae ma­ri­ti­mae). Он полу­чил пра­ва, кото­ры­ми поль­зо­вал­ся когда-то его отец. Когда Окта­виан захва­тил Рим, Пом­пей ока­зал­ся в чис­ле осуж­ден­ных по зако­ну Педия, но ему уда­лось собрать флот, и он напа­дал на побе­ре­жья терри­то­рий, нахо­див­ших­ся во вла­сти три­ум­ви­ров. Пом­пей при­ме­нял ту же так­ти­ку неожи­дан­ных, дерз­ких и сме­лых напа­де­ний, к кото­рой при­бе­га­ли пира­ты. Веро­ят­но, в декаб­ре 43 г.⁵ Секст Пом­пей выса­дил­ся на север­ном бере­гу Сици­лии и оса­дил намест­ни­ка Сици­лии Авла Пом­пея Вифи­ни­ка в Мес­сине. Про­тив­ни­ки три­ум­ви­ров, вне­сен­ные в про­скрип­ци­он­ные спис­ки и бежав­шие из Рима, уго­во­ри­ли Вифи­ни­ка сдать город и при­знать вер­хов­ную власть Секс­та Пом­пея. На сто­ро­ну Пом­пея пере­шли и дру­гие горо­да, и в кон­це кон­цов в его руках ока­за­лась вся Сици­лия.

Секст поль­зо­вал­ся боль­шой попу­ляр­но­стью в Ита­лии. Он высту­па­ет преж­де все­го как про­дол­жа­тель дела сво­его отца. На выпу­щен­ных им моне­тах⁶ он име­ну­ет­ся Mag­nus Pius. Пер­вый cog­no­men уна­сле­до­ван от отца, а вто­рой ука­зы­ва­ет на то, что Секст Пом­пей оста­ет­ся вер­ным заве­там сво­его роди­те­ля и эти заве­ты будет бла­го­че­сти­во испол­нять. Секст назы­ва­ет себя импе­ра­то­ром. Вполне веро­ят­но, что этот титул ста­вил­ся ино­гда ранее prae­no­men’а (Imp. Sex. Mag­nus)⁷ и имел то же зна­че­ние, что и титул Окта­ви­а­на: он ука­зы­вал на пере­шед­шую по наслед­ству тес­ную связь с вой­ском пол­ко­во­д­ца-победи­те­ля. В знак тра­у­ра по отцу на неко­то­рых моне­тах Секст Пом­пей пред­став­лен небри­тым. На голо­ве его изо­бра­жен дубо­вый венок. Это — co­ro­na ci­vi­ca, награ­да, давав­ша­я­ся за спа­се­ние граж­дан (Секст Пом­пей имел в виду тех, кто бежал к нему от про­скрип­ций; тем, кто спа­сал проскри­би­ро­ван­ных, он пла­тил в два раза боль­ше, чем три­ум­ви­ры). Знак «SC» ука­зы­ва­ет, что Секст Пом­пей полу­чил свою власть от сена­та. Но вме­сте с тем на моне­тах Секс­та Пом­пея мы встре­ча­ем сим­во­лы мор­ской с.200 мощи: изо­бра­же­ние три­е­ры, дель­фи­нов, бога Неп­ту­на или тре­зуб­ца как его атри­бу­та (табл. II, 12—15). Эта сим­во­ли­ка ука­зы­ва­ла на рели­ги­оз­ную санк­цию вла­сти Пом­пея и свиде­тель­ст­во­ва­ла о его авто­кра­ти­че­ской тен­ден­ции.

В тече­ние корот­ко­го вре­ме­ни у Пом­пея собра­лись выдаю­щи­е­ся пред­ста­ви­те­ли рим­ско­го ноби­ли­те­та. Его под­дер­жи­ва­ли ита­лий­ские горо­да, осо­бен­но те, зем­ли кото­рых были обе­ща­ны три­ум­ви­ра­ми вете­ра­нам. У Секс­та Пом­пея соста­ви­лось вой­ско из сво­бод­ных и рабов, бежав­ших из Рима. Про­скрип­ции осла­би­ли креп­кие узы, кото­рые свя­зы­ва­ли раба с рабо­вла­дель­цем, пра­ви­тель­ство три­ум­ви­ров не забо­ти­лось об охране рабо­вла­де­ния, и чис­ло бег­лых рабов уве­ли­чи­ва­ет­ся. Защит­ник ари­сто­кра­тии, Пом­пей одно­вре­мен­но ока­зал­ся покро­ви­те­лем бег­лых рабов. По сло­вам Аппи­а­на, у него были силь­ный флот, пехота, сред­ства, ему сочув­ст­во­ва­ли в Риме и Ита­лии. На запа­де Секст Пом­пей был самым опас­ным про­тив­ни­ком три­ум­ви­ров.

Про­тив Пом­пея вел борь­бу Окта­виан как мсти­тель за убий­ство Цеза­ря. Он напра­вил про­тив Пом­пея сво­его дру­га Саль­види­е­на Руфа, но послед­ний потер­пел пора­же­ние, а собы­тия на Восто­ке застав­ля­ли спеш­но направ­лять туда силы и вре­мен­но отка­зать­ся от борь­бы с Секс­том Пом­пе­ем⁸.

Про­вин­ци­ей Афри­кой в 44 г. управ­лял быв­ший легат Цеза­ря и друг Цице­ро­на Квинт Кор­ни­фи­ций, заве­ряв­ший сенат в сво­ей пре­дан­но­сти делу рес­пуб­ли­кан­цев. На полу­офи­ци­аль­ном сенат­ском заседа­нии Анто­ний про­вел реше­ние, по кото­ро­му Афри­ка пере­да­ва­лась Каль­ви­зию Саби­ну, но Кор­ни­фи­ций не выпол­нил это­го поста­нов­ле­ния и отка­зал­ся пере­да­вать про­вин­ции Каль­ви­зию.

После заклю­че­ния вто­ро­го три­ум­ви­ра­та Афри­ка доста­лась Окта­виа­ну, кото­рый пред­ло­жил Кор­ни­фи­цию сдать про­вин­цию Титу Секс­тию, управ­ляв­ше­му Нуми­ди­ей. Кор­ни­фи­ций отка­зал­ся это испол­нить, и в Афри­ке нача­лась граж­дан­ская вой­на. Но Секс­тий поль­зо­вал­ся услу­га­ми и помо­щью мест­но­го царь­ка Ара­био­на, а у Кор­ни­фи­ция ока­за­лось недо­ста­точ­но войск, сол­да­ты его не отли­ча­лись храб­ро­стью. Неда­ром Кор­ни­фи­ций их назы­вал «оде­ты­ми в шле­мы зай­ца­ми» (ga­lea­ti le­po­res). В кон­це кон­цов победил Секс­тий, Кор­ни­фи­ций был убит. Секс­тий чув­ст­во­вал себя так же само­сто­я­тель­но, как до это­го Кор­ни­фи­ций, и когда впо­след­ст­вии Окта­виан опре­де­лил Афри­ку и Нуми­дию Фуфи­цию Фан­го­ну, выслу­жив­ше­му­ся из про­стых наем­ных сол­дат, Секс­тий сна­ча­ла при­знал его, а затем всту­пил с ним в борь­бу, кото­рая закон­чи­лась гибе­лью с.201 Фан­го­на. Секс­тий пра­вил Афри­кой до тех пор, пока не при­шлось пере­дать ее Лепиду⁹.

И в Сици­лии и в Афри­ке борь­ба про­ис­хо­ди­ла меж­ду рим­ля­на­ми. Мест­ное насе­ле­ние или под­дер­жи­ва­ло одну из этих групп, или же оста­ва­лось пас­сив­ным. Сици­лий­ские горо­да при­зна­ли Секс­та Пом­пея; в Афри­ке мест­ные полу­за­ви­си­мые князь­ки ока­за­ли актив­ную под­держ­ку Титу Секс­тию. Само­сто­я­тель­ных выступ­ле­ний про­тив рим­ско­го гос­под­ства не было ни в Сици­лии, ни в Афри­ке, ни в Гал­лии.

Борю­щи­е­ся груп­пы бес­кон­троль­но рас­по­ря­жа­лись в про­вин­ци­аль­ных горо­дах. Рим­ское пра­ви­тель­ство в это вре­мя было дале­ко от того, чтобы в какой-то мере защи­щать мест­ное насе­ле­ние, и в про­вин­ции мог­ли сво­бод­но рас­по­ря­жать­ся не толь­ко пра­ви­те­ли, но и вся­ко­го рода аван­тю­ри­сты из рим­ских граж­дан. В этом отно­ше­нии необы­чай­но харак­те­рен слу­чай, опи­сан­ный Ази­ни­ем Пол­ли­о­ном в пись­ме к Цице­ро­ну¹⁰. Его кве­стор Бальб, пле­мян­ник извест­но­го цеза­ри­ан­ско­го дель­ца, отпра­вил­ся в Рим с боль­шой сум­мой денег, золоты­ми и сереб­ря­ны­ми слит­ка­ми и дру­ги­ми цен­но­стя­ми, награб­лен­ны­ми в про­вин­ции. Узнав о про­ис­хо­див­ших собы­ти­ях (о соеди­не­нии Анто­ния и Лепида), он вер­нул­ся в род­ной город Гадес и стал рас­по­ря­жать­ся все­ми дела­ми, под­ра­жая Юлию Цеза­рю. Он про­длил срок сво­его пре­бы­ва­ния на выс­шей муни­ци­паль­ной долж­но­сти в Гаде­се на два года, сам назвал всех кан­дида­тов на раз­лич­ные долж­но­сти, вер­нул изгнан­ных из горо­да, в чис­ле кото­рых были и нака­зан­ные за воз­му­ще­ние про­тив рим­ских вла­стей. Одно­го рим­ско­го граж­да­ни­на, кото­рый отка­зал­ся состя­зать­ся с гла­ди­а­то­ра­ми, он при­ка­зал зажи­во сжечь. Когда тот взы­вал к нему: «Я рож­ден рим­ским граж­да­ни­ном», Бальб отве­тил: «Беги и изли­вай свою вер­ность рим­ско­му наро­ду». Уро­жен­ца горо­да Гипса­ла, полу­чив­ше­го пра­во граж­дан­ства, он при­ка­зал бро­сить диким зве­рям. Како­ва даль­ней­шая судь­ба Баль­ба, что с ним сде­лал Ази­ний Пол­ли­он, мы не зна­ем. Он закан­чи­ва­ет рас­сказ о Баль­бе сло­ва­ми: «С таким чудо­ви­щем мне при­шлось иметь дело»¹¹.

Граж­дан­ская вой­на охва­ты­ва­ла посте­пен­но и восточ­ные про­вин­ции. Про­вин­ци­ей Ази­ей в 44 г. управ­лял Г. Тре­бо­ний, один из убийц Цеза­ря. Он нахо­дил­ся в про­вин­ции с мая и под­дер­жи­вал связь с дру­ги­ми заго­вор­щи­ка­ми. В кон­це года туда при­был Дола­бел­ла, направ­ляв­ший­ся в Сирию. Столк­но­ве­ние меж­ду Тре­бо­ни­ем и Дола­бел­лой при­ве­ло к гибе­ли Тре­бо­ния, кото­рый был пре­дан мучи­тель­ной каз­ни. Закан­чи­вая свой рас­сказ с.202 о смер­ти Тре­бо­ния, Аппи­ан добав­ля­ет, что из убийц Цеза­ря он был нака­зан пер­вым¹².

После смер­ти Тре­бо­ния Азия пере­шла в руки Дола­бел­лы. Кас­сий еще рань­ше Дола­бел­лы выса­дил­ся в Азии и, полу­чив день­ги от Тре­бо­ния, напра­вил­ся в Сирию, где еще при жиз­ни Цеза­ря укре­пил­ся пом­пе­я­нец Цеци­лий Басс. Юлий Цезарь напра­вил про­тив него одно­го из сво­их род­ст­вен­ни­ков Секс­та Цеза­ря, но Бас­су уда­лось скло­нить вой­ска Секс­та Цеза­ря на свою сто­ро­ну, а само­го Секс­та убить. Басс занял город Апа­мею и дер­жал­ся там при под­держ­ке ара­бов. Про­тив него были направ­ле­ны вой­ска Кри­спа и Мур­ка. Они оса­жда­ли Апа­мею в то вре­мя, когда из про­вин­ции Азии при­бли­жал­ся Дола­бел­ла, но Кас­сий еще до него при­был в Сирию¹³.

Граж­дан­ская вой­на в про­вин­ци­ях велась глав­ным обра­зом на сред­ства, взи­мае­мые с мест­ных жите­лей и про­жи­ваю­щих в про­вин­ции рим­ских граж­дан.

В пере­пис­ке Цице­ро­на сохра­ни­лись два пись­ма Пуб­лия Кор­не­лия Лен­ту­ла Спин­те­ра¹⁴, быв­ше­го кве­сто­ром Тре­бо­ния. В этих пись­мах Лен­тул Спин­тер гово­рит о пре­бы­ва­нии Дола­бел­лы в Азии и об отно­ше­нии его к раз­лич­ным горо­дам. В обра­ще­нии к сена­ту Спин­тер жалу­ет­ся на то, что Дола­бел­ла раз­гра­бил про­вин­цию, при­сво­ив себе нало­ги; постра­да­ли и рим­ские граж­дане, кото­рые, по сло­вам Спин­те­ра, были обо­бра­ны Дола­бел­лой. Основ­ная цель Дола­бел­лы заклю­ча­лась в том, чтобы собрать сред­ства и вой­ско и напра­вить­ся на помощь Анто­нию в Ита­лию. Дола­бел­ла стре­мил­ся най­ти союз­ни­ков в тех горо­дах, кото­рые пред­став­ля­ли собой важ­ные стра­те­ги­че­ские пунк­ты и выде­ля­лись сво­им богат­ст­вом. На его сто­ро­ну стал Родос, жите­ли кото­ро­го объ­яви­ли себя сто­рон­ни­ка­ми цеза­ри­ан­ской пар­тии и край­ни­ми про­тив­ни­ка­ми опти­ма­тов¹⁵. Сре­ди родос­ских маги­ст­ра­тов ока­за­лись те, кто в свое вре­мя, после Фар­саль­ской бит­вы, не хоте­ли дать при­ют бежав­шим пом­пе­ян­цам. Фор­маль­но Родос счи­тал­ся союз­ной рес­пуб­ли­кой, и по дого­во­ру 51 г. родо­с­цы долж­ны были счи­тать сво­и­ми вра­га­ми тех, кто был объ­яв­лен вра­гом сена­та и рим­ско­го наро­да. Но в 44 г. родо­с­цы отка­за­лись при­зна­вать сенат. Ока­зы­вая все­мер­ную помощь Дола­бел­ле, они запре­ти­ли кораб­лям, при­над­ле­жав­шим про­тив­ной пар­тии, при­ста­вать к ост­ро­ву, не раз­ре­ша­ли им брать про­ви­зию и прес­ную воду¹⁶. Пози­ция Родо­са объ­яс­ня­ет­ся, по-види­мо­му, вли­я­ни­ем тор­го­вой оли­гар­хии, опа­сав­шей­ся поте­ри сво­их с.203 вла­де­ний на мате­ри­ке (в Малой Азии) и рас­счи­ты­вав­шей на уси­ле­ние эко­но­ми­че­ско­го вли­я­ния сво­ей рес­пуб­ли­ки в ущерб ее кон­ку­рен­там¹⁷.

Рас­счи­ты­вать на доб­ро­воль­ную помощь мало­азий­ских и сирий­ских горо­дов Дола­бел­ла не мог, и в боль­шин­стве слу­ча­ев он при­бе­гал к наси­лию: отби­рал хра­мо­вое иму­ще­ство¹⁸, нала­гал на горо­да боль­шие кон­три­бу­ции. Боль­шие сум­мы взя­ты были с горо­да Пер­га­ма¹⁹. Во Фра­кий­ский Хер­со­нес было отправ­ле­но пять когорт²⁰, кото­рые долж­ны были зани­мать­ся изыс­ка­ни­ем средств, нало­же­ни­ем кон­три­бу­ций и вся­ко­го рода кон­фис­ка­ци­я­ми. Всту­пив в Сирию, Дола­бел­ла обра­тил­ся про­тив Антио­хии, не при­ни­мав­шей его, но был отбро­шен с боль­ши­ми поте­ря­ми.

Когда в Сирии встре­ти­лись вой­ска Дола­бел­лы и Кас­сия, пере­вес ока­зал­ся на сто­роне Кас­сия. На его сто­ро­ну пере­шли и те леги­о­ны, кото­рые нахо­ди­лись в Апа­мее, и те, кото­рые ее оса­жда­ли. К Кас­сию при­мкну­ли так­же четы­ре леги­о­на, шед­шие из Егип­та на помощь Дола­бел­ле²¹. Послед­ний не мог всту­пить в борь­бу с Кас­си­ем и дол­жен был отсту­пить в город Лаоди­кию. Кас­сий при­сту­пил к оса­де горо­да; при помо­щи изме­ны неко­то­рых цен­ту­ри­о­нов Дола­бел­лы ему уда­лось взять город, и Дола­бел­ла, поте­ряв­ший надеж­ду на спа­се­ние, при­ка­зал сво­е­му тело­хра­ни­те­лю отру­бить ему голо­ву и отне­сти ее Кас­сию, чтобы заслу­жить спа­се­ние, но тело­хра­ни­тель после того, как пре­дал смер­ти Дола­бел­лу, лишил себя жиз­ни²².

Дола­бел­ле не было еще и трид­ца­ти лет, когда окон­чи­лась его бур­ная жизнь. Его сверст­ни­ки еще толь­ко начи­на­ли свою поли­ти­че­скую карье­ру. Пред­ста­ви­тель ста­рин­но­го пат­ри­ци­ан­ско­го рода Кор­не­ли­ев, Дола­бел­ла, может быть, в боль­шей сте­пе­ни, чем его сверст­ни­ки, вопло­тил в себе чер­ты поли­ти­че­ско­го дея­те­ля кон­ца рес­пуб­ли­ки. Жаж­да поли­ти­че­ской дея­тель­но­сти соче­та­лась у него с бес­прин­цип­ным аван­тю­риз­мом. Дола­бел­ла пере­шел в пле­беи, чтобы добить­ся три­бу­на­та, но в то же вре­мя он под­дер­жи­вал ари­сто­кра­ти­че­ские свя­зи и был зятем Цице­ро­на. Он был на сто­роне Цеза­ря, когда тот начал вой­ну с Пом­пе­ем, но в 47 г. стал во гла­ве ради­каль­но­го дви­же­ния бед­но­ты и рабов. Дви­же­ние это было подав­ле­но Анто­ни­ем, одна­ко вер­нув­ший­ся с Восто­ка Цезарь не тро­нул Дола­бел­лы. После мар­тов­ских ид Дола­бел­ла в пер­вый же день объ­явил себя с.204 сто­рон­ни­ком опти­ма­тов, а через несколь­ко недель он подав­лял дви­же­ние, в кото­ром участ­во­ва­ли, веро­ят­но, те же люди, какие боро­лись за него в 47 г. Для Цице­ро­на и опти­ма­тов он стал «уди­ви­тель­ным Дола­бел­лой», «истин­ным кон­су­лом», но жаж­да сла­вы и богат­ства не при­ве­ла его в лагерь опти­ма­тов. Он дей­ст­во­вал вме­сте с Анто­ни­ем, кото­рый толь­ко четы­ре года назад жесто­ко рас­пра­вил­ся с его сто­рон­ни­ка­ми, а теперь пре­до­ста­вил ему одну из самых бога­тых и зна­чи­тель­ных про­вин­ций на Восто­ке. Дола­бел­ла — край­ний цеза­ри­а­нец, он — мсти­тель за смерть дик­та­то­ра. В борь­бе с ним погиб Тре­бо­ний, пер­вый из заго­вор­щи­ков, попла­тив­ший­ся жиз­нью за смерть Цеза­ря. Дола­бел­ла пере­оце­нил свои свя­зи в про­вин­ции и свои силы. Без­вы­ход­ное поло­же­ние при­ве­ло его к само­убий­ству. Муже­ст­вен­ная смерть счи­та­ет­ся ино­гда пре­иму­ще­ст­вом одних опти­ма­тов и слу­жит как бы осно­ва­ни­ем для утвер­жде­ний о поли­ти­че­ской их прин­ци­пи­аль­но­сти. При­мер Дола­бел­лы гово­рит об ином. Поли­ти­че­ские типы этой эпо­хи одно­род­ны, мно­го обще­го в их карье­ре, в их обра­зе дей­ст­вий, мно­го обще­го в их послед­них мину­тах.

Отно­ше­ние Кас­сия к про­вин­ци­аль­ным горо­дам и про­вин­ци­аль­но­му насе­ле­нию не отли­ча­лось от отно­ше­ния к ним Дола­бел­лы. По сло­вам Аппи­а­на, в Лаоди­кии он «раз­гра­бил хра­мы и город­скую каз­ну, пока­рал знат­ных, на осталь­ных нало­жил такой налог, что довел город до край­ней нище­ты»²³.

В пер­вый раз Кас­сий при­был в Тарс ранее Дола­бел­лы и был хоро­шо встре­чен одной груп­пой граж­дан. Вслед за тем город был занят Дола­бел­лой, кото­рый так­же нашел в Тар­се сво­их сто­рон­ни­ков. После победы над Дола­бел­лой Кас­сий нало­жил на город кон­три­бу­цию в 1500 талан­тов, и жите­лям при­шлось отдать город­ские сред­ства, пере­лить в моне­ту свя­щен­ную утварь и про­да­вать сво­бод­ных граж­дан в раб­ство²⁴. Дру­гие горо­да и обла­сти Сирии долж­ны были выпла­чи­вать гро­мад­ные кон­три­бу­ции. На Иудею, напри­мер, было нало­же­но 700 талан­тов, а за неупла­ту взно­сов неко­то­рые жите­ли про­да­ны были в раб­ство²⁵. Ирод, буду­щий царь, поспе­шил вне­сти пола­гаю­щу­ю­ся сум­му и был утвер­жден в пра­вах²⁶. В Тире был утвер­жден во вла­сти друг рим­лян²⁷.

Оста­вив в Сирии гар­ни­зон, Кас­сий напра­вил­ся на север, чтобы соеди­нить­ся с Бру­том.

Из Ита­лии Брут при­был в Афи­ны. Здесь ему и Кас­сию (оста­но­вив­ше­му­ся на пути в Сирию) была устро­е­на тор­же­ст­вен­ная с.205 встре­ча. На Акро­по­ле им воз­двиг­ну­ты были брон­зо­вые ста­туи²⁸. После отъ­езда Кас­сия Брут оста­вал­ся в Афи­нах, посе­щал лек­ции ака­де­ми­ков и пери­па­те­ти­ков, на кото­рых он встре­чал рим­скую ари­сто­кра­ти­че­скую моло­дежь, отно­сив­шу­ю­ся с вос­тор­гом к вождям опти­ма­тов. Из Афин Брут отпра­вил­ся в Македо­нию, куда за ним после­до­ва­ли знат­ные рим­ские юно­ши, учив­ши­е­ся в Афи­нах, в чис­ле кото­рых был сын Цице­ро­на²⁹; в этом же кру­гу был и моло­дой Гора­ций, сын воль­ноот­пу­щен­ни­ка, не жалев­ше­го средств на обра­зо­ва­ние сво­его сына.

М. Апу­лей, с кото­рым Тре­бо­ний напра­вил в Рим гро­мад­ную сум­му в 11 тыс. талан­тов, пере­дал эти день­ги Бру­ту, и тот употре­бил их на воен­ные при­готов­ле­ния. Заняв­ший Македо­нию Гай Анто­ний ока­зал Бру­ту сопро­тив­ле­ние, но был остав­лен сво­и­ми вой­ска­ми и вынуж­ден был сдать­ся³⁰. Брут отнес­ся мило­сти­во к побеж­ден­но­му, оста­вил за ним зна­ки про­кон­суль­ско­го досто­ин­ства и даже пору­чил ему коман­до­ва­ние илли­рий­ски­ми вой­ска­ми.

В лаге­ре сена­тор­ской пар­тии Брут и Кас­сий зани­ма­ли руко­во­дя­щее поло­же­ние, и Брут был одним из глав­ных идео­ло­гов опти­ма­тов. Одна­ко основ­ной лозунг его поли­ти­че­ской про­грам­мы — li­ber­tas — был менее обос­но­ван, чем у опыт­но­го поли­ти­ка Цице­ро­на. Брут и Кас­сий выпус­ка­ли моне­ты, на леген­де кото­рых зна­чи­лось: li­ber­tas (или lei­ber­tas). На лице­вой сто­роне моне­ты Кас­сия было изо­бра­же­ние боги­ни Сво­бо­ды, а на обо­ро­те он подоб­но цеза­ри­ан­цам чека­нил зна­ки жре­че­ско­го досто­ин­ства: жерт­вен­ный сосуд и жезл авгу­ра (табл. I, 14). Раз­но­об­раз­нее сим­во­ли­ка на моне­тах Бру­та. Моне­ты гово­рят о его пред­ках, боров­ших­ся за сво­бо­ду. Так, на одной из них изо­бра­же­ны леген­дар­ный кон­сул Брут и Сер­ви­лий Ага­ла, на дру­гой — кон­сул Брут пред­став­лен меж­ду дву­мя лик­то­ра­ми³¹, на всех моне­тах сто­я­ли име­на Бру­та и Кас­сия. Подоб­но Цеза­рю и три­ум­ви­рам Брут так­же чека­нил свое изо­бра­же­ние. На неко­то­рых моне­тах и у него изо­бра­же­ны пред­ме­ты жре­че­ско­го оби­хо­да. Так, напри­мер, на моне­те, выпу­щен­ной Лен­ту­лом Спин­те­ром, на лице­вой сто­роне — леген­да Bru­tus и изо­бра­же­ны топор, ковш и нож, на обо­ро­те имя моне­та­рия, жерт­вен­ный кув­шин и жезл авгу­ра. На неко­то­рых моне­тах изо­бра­же­ны сим­во­лы победы: с.206 боги­ня Вик­то­рия, тро­фей­ное воору­же­ние. Осо­бен­но харак­тер­на моне­та Бру­та, выпу­щен­ная в память мар­тов­ских ид. На лице­вой сто­роне ее изо­бра­жен Брут, кото­рый назван в леген­де импе­ра­то­ром. На обо­ро­те монет — фри­гий­ская шап­ка (сим­вол сво­бо­ды) меж­ду дву­мя кин­жа­ла­ми и леген­да: EID(ibus) MAR(tis) (табл. I, 9—13)³².

Наи­бо­лее харак­тер­ная чер­та монет рес­пуб­ли­кан­цев — леген­да Li­ber­tas и изо­бра­же­ние боги­ни Сво­бо­ды. Но подоб­но сво­им про­тив­ни­кам Брут чека­нит на моне­тах свое изо­бра­же­ние и ряд сим­во­лов, общих с цеза­ри­ан­ца­ми. Как и послед­ние, Брут и Кас­сий стре­мят­ся исполь­зо­вать моне­ты как сред­ство про­па­ган­ды.

Лозун­га­ми и сим­во­ла­ми, отче­ка­нен­ны­ми на моне­тах исчер­пы­ва­лось почти все содер­жа­ние их поли­ти­че­ских устрем­ле­ний. Об этом же свиде­тель­ст­ву­ют и пись­ма Бру­та к Цице­ро­ну, в кото­рых мож­но най­ти кое-какие трез­вые рас­суж­де­ния, касаю­щи­е­ся так­ти­ки на бли­жай­шее вре­мя.

Прин­ци­пи­аль­ных рас­хож­де­ний меж­ду Бру­том и Цице­ро­ном не было. Но они рас­хо­ди­лись по вопро­су о союз­ни­ках из цеза­ри­ан­ско­го лаге­ря. Брут счи­тал, что Окта­виан, нося­щий имя Цеза­ря, не может быть вер­ным союз­ни­ком³³. Он скло­нен был, ско­рее, к сою­зу с Анто­ни­ем. Собы­тия мар­тов­ских ид были глав­ной заслу­гой Бру­та в гла­зах его сто­рон­ни­ков. Окта­виан же делал свою карье­ру глав­ным обра­зом бла­го­да­ря име­ни Цеза­ря. Поэто­му нель­зя было наде­ять­ся, что Брут и Окта­виан заклю­чат согла­ше­ние. Ско­рее мож­но было наде­ять­ся на согла­ше­ние с Анто­ни­ем и Лепидом, тем более что послед­ний при­хо­дил­ся Бру­ту свой­ст­вен­ни­ком. Рас­че­ты Бру­та не были лише­ны поли­ти­че­ско­го реа­лиз­ма, но он не учи­ты­вал обста­нов­ки, кото­рая скла­ды­ва­лась в Ита­лии. В 43 г. поли­ти­че­скую линию наме­ча­ли не воен­ные вожди, а сол­да­ты и вете­ра­ны, являв­ши­е­ся глав­ной их опо­рой. Пись­ма Бру­та отно­си­тель­но Анто­ния, направ­лен­ные в сенат, вызва­ли там отри­ца­тель­ное отно­ше­ние. В Македо­нии Гай Анто­ний интри­го­вал в поль­зу бра­та и пытал­ся при­влечь на свою сто­ро­ну вой­ска послед­не­го. К тому же в Македо­нии ста­ло извест­но отно­си­тель­но вто­ро­го три­ум­ви­ра­та и про­скрип­ций, и вся­кие попыт­ки согла­ше­ний были отбро­ше­ны. По при­ка­за­нию Бру­та Гай Анто­ний был пре­дан смерт­ной каз­ни³⁴. Сайм утвер­жда­ет, что казнь Гая Анто­ния раз­вя­за­ла вой­ну³⁵. Но для тако­го утвер­жде­ния нет осно­ва­ний. Собы­тия в с.207 Македо­нии в кон­це 43 г. были лишь эпи­зо­дом, кото­рый не мог ни уско­рить, ни замед­лить надви­гав­шу­ю­ся вой­ну меж­ду цеза­ри­ан­ски­ми вождя­ми и их про­тив­ни­ка­ми.

Из Македо­нии Брут зимой 43 г. напра­вил­ся на Восток, в Вифи­нию. В Кизи­ке он собрал флот и дви­нул­ся в Малую Азию, где заста­вил горо­да пла­тить воен­ный налог. С Пер­га­ма, неза­дол­го до того выпла­тив­ше­го круп­ные сум­мы Дола­бел­ле, взыс­ка­на была боль­шая кон­три­бу­ция; к тому же при­нуж­ден был и Самос. Вла­де­тель­ные кня­зья и горо­да Азии выпла­ти­ли взно­сы, за исклю­че­ни­ем ликий­ских горо­дов, заняв­ших по отно­ше­нию к руко­во­ди­те­лям пар­тии опти­ма­тов такую же пози­цию, как Родос³⁶.

В кон­це 43 или в самом нача­ле 42 г. Брут и Кас­сий встре­ти­лись в Смирне. По дан­ным Аппи­а­на, Брут наста­и­вал на том, чтобы спеш­но отпра­вить­ся в Македо­нию и начать дей­ст­вия про­тив войск три­ум­ви­ров. Кас­сий опа­сал­ся остав­лять необес­пе­чен­ным тыл и пред­ла­гал преж­де все­го поко­рить родо­с­цев и ликий­цев, сто­яв­ших на сто­роне про­тив­ни­ков³⁷. Еди­но­душ­но­го отно­ше­ния к рим­ля­нам в Родо­се не было. Ари­сто­кра­тия не реша­лась высту­пать про­тив них и иска­ла мира, демос же наста­и­вал на реши­тель­ных дей­ст­ви­ях. Боль­шое зна­че­ние при­об­ре­ла эккле­сия, и руко­во­ди­те­ли демо­са при­ня­ли все меры к тому, чтобы собрать и воору­жить флот, кото­рый был послан про­тив Кас­сия. Ари­сто­кра­тия в то же вре­мя напра­ви­ла посоль­ство с про­ек­том о мире. И то и дру­гое пред­при­я­тие не име­ло успе­ха. Посоль­ству Кас­сий пере­дал тре­бо­ва­ние о без­ого­во­роч­ной капи­ту­ля­ции, а флот был раз­бит при Мин­де, после чего Кас­сий выса­дил­ся на ост­ро­ве. По-види­мо­му, бла­го­да­ря под­держ­ке сво­их дру­зей Кас­сий захва­тил город, каз­нил око­ло 50 родос­ских граж­дан и нало­жил кон­три­бу­цию в 8000 талан­тов. Укры­вав­шим цен­но­сти гро­зи­ла смерт­ная казнь, донос­чи­ки на укры­ва­те­лей полу­ча­ли деся­тую часть най­ден­ной сум­мы, а рабы — сво­бо­ду³⁸. Таким обра­зом, Кас­сий пошел по тому же пути, что и три­ум­ви­ры: в борь­бе с поли­ти­че­ски­ми про­тив­ни­ка­ми, при­над­ле­жав­ши­ми к клас­су рабо­вла­дель­цев, он обра­щал­ся к рабам. Брут дей­ст­во­вал про­тив Ксан­фа, жите­ли кото­ро­го ока­за­ли упор­ное сопро­тив­ле­ние, и мно­гие из них, когда поло­же­ние горо­да было без­на­деж­но, покон­чи­ли само­убий­ст­вом. Аппи­ан ука­зы­ва­ет, что рим­ля­нам доста­лись толь­ко рабы, несколь­ко сво­бод­ных жен­щин и все­го 150 муж­чин³⁹. Жите­ли сосед­не­го горо­да Эно­ан­ды иско­ни враж­до­ва­ли с ксан­тий­ца­ми. с.208 Они всту­пи­ли в союз с Бру­том и ука­за­ли ему, как про­брать­ся в город⁴⁰. Вза­им­ная враж­да меж­ду горо­да­ми, харак­тер­ная для эпо­хи неза­ви­си­мо­сти, про­дол­жа­лась и после рим­ско­го заво­е­ва­ния. Рим­ляне ста­ра­лись ее под­дер­жи­вать, чтобы гос­под­ст­во­вать над поко­рен­ны­ми. Из Ксан­фа Брут отпра­вил­ся к Патрам. Жите­ли горо­да соби­ра­лись ока­зать сопро­тив­ле­ние, но при­мер Ксан­фа и Родо­са заста­вил их сдать­ся на милость победи­те­ля. При пере­го­во­рах о сда­че они ука­зы­ва­ли Бру­ту, что опа­са­ют­ся объ­яв­ле­ний о кас­са­ции дол­гов и при­зы­ва рабов к сво­бо­де⁴¹. Оче­вид­но, исполь­зо­ва­ние этих дема­го­ги­че­ских лозун­гов было реаль­ной опас­но­стью для иму­щих сло­ев гре­че­ских горо­дов. Один раб донес на сво­его гос­по­ди­на, что тот спря­тал золо­то. Когда это под­твер­ди­лось, мать обви­нен­но­го в утай­ке сокро­вищ заяви­ла, что это она спря­та­ла золо­то. Раб стал ули­чать ее во лжи, а гос­по­ди­на — в сокры­тии иму­ще­ства. Но Брут про­стил юно­шу за его мол­ча­ние, мать — за любовь к сыну, раба же он при­ка­зал рас­пять⁴².

Брут в отли­чие от Кас­сия не нару­шал прин­ци­па непри­кос­но­вен­но­сти рабо­вла­де­ния, но это дела­лось, может быть, пото­му, что не было необ­хо­ди­мо­сти обра­щать­ся к рабам. Мы при­во­дим эти фак­ты, опус­кае­мые обыч­но даже в подроб­ных иссле­до­ва­ни­ях, для того чтобы пока­зать, какую роль играл «раб­ский вопрос», а так­же для того, чтобы под­черк­нуть общее в мето­дах борь­бы у три­ум­ви­ров и их про­тив­ни­ков.

С Азии были собра­ны нало­ги за 10 лет впе­ред. Мест­ные дина­сты долж­ны были так­же ока­зать под­держ­ку рес­пуб­ли­кан­цам. Кап­па­до­кий­ский царь Арио­бар­зан был пре­дан смерт­ной каз­ни за то, что хотел оста­вать­ся ней­траль­ным⁴³. В нача­ле лета 42 г. Брут и Кас­сий соеди­ни­лись в Сар­дах и напра­ви­лись в Македо­нию. Зна­чи­тель­ным фло­том коман­до­ва­ли Доми­ций Аге­но­барб и Ста­ций Мурк. Квинт Лаби­ен был послан в Пар­фию, чтобы про­сить воен­ную помощь у пар­фян­ско­го царя⁴⁴. Важ­но было не столь­ко полу­чить реаль­ную воен­ную помощь (пар­фяне напра­ви­ли Бру­ту и Кас­сию отряд кава­ле­рии), сколь­ко обез­опа­сить восточ­ную гра­ни­цу от пар­фян­ско­го напа­де­ния. Но обра­ще­ние к пар­фя­нам влек­ло за собой зна­чи­тель­ные послед­ст­вия.

Таким обра­зом, вожди заго­вор­щи­ков, рас­те­ряв­ши­е­ся в пер­вые дни после убий­ства Цеза­ря и не имев­шие вна­ча­ле реаль­но­го пла­на, суме­ли собрать и под­гото­вить силь­ную армию. На с.209 про­вин­ции не рас­про­стра­ня­лась li­ber­tas, за кото­рую боро­лись опти­ма­ты. В све­те это­го сло­ва Цице­ро­на о том, что дру­гие наро­ды могут тер­петь раб­ство, рим­ляне же рож­де­ны для сво­бо­ды, при­об­ре­та­ют опре­де­лен­ное зна­че­ние: они гово­рят не толь­ко о сво­бо­до­лю­бии вождей рес­пуб­ли­кан­ской пар­тии — они оправ­ды­ва­ют угне­те­ние дру­гих наро­дов. Про­вин­ции — толь­ко объ­ект экс­плуа­та­ции. Прав­да, экс­плуа­та­ция эта при­кры­ва­лась ино­гда напо­ми­на­ни­я­ми о соблюде­нии дого­вор­ных отно­ше­ний⁴⁵ или при­зы­ва­ми к друж­бе⁴⁶. Граж­дан­ская вой­на в про­вин­ци­ях сопро­вож­да­лась клас­со­вой борь­бой внут­ри отдель­ных горо­дов или борь­бой меж­ду отдель­ны­ми горо­да­ми. Были слу­чаи, когда горо­да отка­зы­ва­лись выпол­нять тре­бо­ва­ния отдель­ных пол­ко­вод­цев, но мы не зна­ем слу­чая, когда насе­ле­ние того или ино­го горо­да про­те­сто­ва­ло бы про­тив рим­ско­го гос­под­ства.

По мне­нию Шмид­та, после того как Бру­ту не уда­лось стать наслед­ни­ком Цеза­ря, он поста­вил сво­ей целью утвер­дить свое гос­под­ство над гре­че­ским Восто­ком и высту­пил, таким обра­зом, сто­рон­ни­ком и про­вод­ни­ком идей цеза­риз­ма⁴⁷. Цеза­рист­ская поли­ти­ка не была чуж­да дея­те­лям пар­тии опти­ма­тов. В борь­бе с цеза­ри­ан­ски­ми вождя­ми они при­бе­га­ли неред­ко к тем же мето­дам, что и их про­тив­ни­ки, но у нас нет ника­ких дан­ных, кото­рые дава­ли бы нам пра­во заклю­чать об авто­кра­ти­че­ских тен­ден­ци­ях Бру­та. Он дей­ст­во­вал солидар­но с Кас­си­ем, под­готов­ка к войне с три­ум­ви­ра­ми была глав­ной их целью.

Местом воен­ных дей­ст­вий ста­ла Македо­ния. Три­ум­ви­ры напра­ви­ли на Восток часть сво­их войск под коман­дой Деци­дия Сак­са и Гая Нор­ба­на еще в середине 42 г. Дру­гая часть войск, во гла­ве кото­рых сто­я­ли Анто­ний и Окта­виан, была пере­прав­ле­на через Ионий­ское море. Флот Мур­ка не мог вос­пре­пят­ст­во­вать этой пере­пра­ве⁴⁸.

Брут и Кас­сий созда­ли два хоро­шо укреп­лен­ных лаге­ря неда­ле­ко от горо­да Филипп, по обе сто­ро­ны Эгна­ци­е­вой доро­ги, кото­рая свя­зы­ва­ла их укреп­ле­ния с фло­том, сто­яв­шим у Неа­по­ля. Анто­ний рас­по­ло­жил свой лагерь напро­тив. Пере­вес был ско­рее на сто­роне Бру­та и Кас­сия. У них были гро­мад­ные сред­ства, собран­ные на Восто­ке, доста­точ­ное коли­че­ство про­ви­ан­та и зна­чи­тель­ное вой­ско. Что же каса­ет­ся войск Анто­ния и Окта­ви­а­на, то по чис­лен­но­сти и по под­готов­ке они не усту­па­ли вой­скам рес­пуб­ли­кан­цев, но три­ум­ви­рам труд­но было с.210 орга­ни­зо­вать достав­ку про­до­воль­ст­вия, и поэто­му Брут и Кас­сий стре­ми­лись взять сво­их про­тив­ни­ков измо­ром. Они были под­готов­ле­ны к тому, чтобы выдер­жать дли­тель­ную оса­ду, Анто­ний же, наобо­рот, ждал реши­тель­ной бит­вы.

Одна­ко в лаге­ре Бру­та и Кас­сия не было един­ства. Неко­то­рые из тех, кто был в свое вре­мя увле­чен мыс­лью о борь­бе за сво­бо­ду, уже пере­жи­ва­ли разо­ча­ро­ва­ние. У самих пол­ко­вод­цев не было доста­точ­но реши­тель­но­сти.

Руко­во­дя­щая роль при­над­ле­жа­ла Кас­сию. Аппи­ан при­во­дит его речь, обра­щен­ную к сол­да­там⁴⁹. Сре­ди послед­них было нема­ло людей, совер­шав­ших похо­ды вме­сте с Цеза­рем. Кас­сий ста­рал­ся вну­шить сво­им слу­ша­те­лям мысль, что воен­ные успе­хи Цеза­ря не поме­ша­ли ему высту­пить про­тив сво­бо­ды, про­тив рес­пуб­ли­кан­ских учреж­де­ний. Три­ум­ви­ры попи­ра­ют вся­кие пра­ва и дей­ст­ву­ют гру­бее вар­ва­ров. Кас­сий ука­зы­вал на свою воен­ную мощь, на роль Секс­та Пом­пея, кото­рый нахо­дит­ся в тылу у три­ум­ви­ров и явля­ет­ся надеж­ным союз­ни­ком рес­пуб­ли­кан­цев. Может быть, в какой-то сте­пе­ни эта речь отра­жа­ет поли­ти­че­ские устрем­ле­ния Бру­та и Кас­сия, но в целом она явля­ет­ся про­из­воль­ной кон­струк­ци­ей. Брут, а осо­бен­но Кас­сий поль­зо­ва­лись сре­ди сол­дат авто­ри­те­том, но креп­кой дис­ци­пли­ны в вой­ске не было: сол­да­ты не разде­ля­ли взглядов сво­их пол­ко­вод­цев и тяго­ти­лись без­дей­ст­ви­ем. Обе сто­ро­ны зани­ма­лись фор­ти­фи­ка­ци­он­ны­ми работа­ми, стре­мясь нару­шить ком­му­ни­ка­ции про­тив­ни­ка. Анто­ний вос­поль­зо­вал­ся настро­е­ни­ем сол­дат сво­их вра­гов и вызвал их на сра­же­ние.

Пере­вес в пер­вом сра­же­нии был на сто­роне рес­пуб­ли­кан­цев. Бру­ту уда­лось раз­бить вой­ска Окта­ви­а­на, и сам Окта­виан едва избе­жал пле­на. Но Кас­сий по недо­ра­зу­ме­нию решил, что вой­ско их было раз­би­то, и в отча­я­нии покон­чил само­убий­ст­вом. Для рес­пуб­ли­кан­цев это была тяже­лая поте­ря — они лиши­лись круп­но­го пол­ко­во­д­ца. Коман­до­ва­ние соеди­нен­ны­ми сила­ми пере­шло к Бру­ту. Вско­ре после это­го, 23 октяб­ря, про­изо­шло и дру­гое сра­же­ние. Оно закон­чи­лось раз­гро­мом вой­ска Бру­та, кото­рый, после­до­вав при­ме­ру Кас­сия, лишил себя жиз­ни⁵⁰. Таким обра­зом, погиб­ли наи­бо­лее актив­ные и реши­тель­ные бор­цы за рес­пуб­ли­ку.

Нема­ло вид­ных пред­ста­ви­те­лей рес­пуб­ли­кан­ской пар­тии погиб­ло в сра­же­нии⁵¹. Погиб Луций Кас­сий, пле­мян­ник с.211 заго­вор­щи­ка, юный Пор­ций Катон, един­ст­вен­ный сын Лукул­ла, един­ст­вен­ный сын юри­ста Гор­тен­зия; нема­ло знат­ных людей покон­чи­ло само­убий­ст­вом: Ливий Друз, отец буду­щей жены Окта­ви­а­на Ливии, Анти­стий Лабе­он, Квин­ти­лий Вар. Попав­ший в плен Фаво­ний как убий­ца Цеза­ря был пре­дан смерт­ной каз­ни; на моги­ле сво­его бра­та Гая М. Анто­ний при­ка­зал убить Гор­тен­зия, каз­нив­ше­го Гая по при­ка­зу Бру­та. Моло­дой Варрон полу­чил вна­ча­ле от Анто­ния про­ще­ние, а потом был умерщ­влен. Осо­бен­ную жесто­кость про­явил Окта­виан. Когда его про­си­ли выдать тело уби­то­го для погре­бе­ния, он отка­зал: «Об этом поза­ботят­ся воро­ны». С прось­бой о про­ще­нии к нему обра­ти­лись отец и сын. Он пре­до­ста­вил им тянуть жре­бий. Жре­бий пал на отца, но сын пред­по­чел само­убий­ство позор­но­му спа­се­нию⁵². Вели­ко­душ­нее ока­зал­ся Анто­ний. Полу­чил про­ще­ние Луци­лий, жерт­во­вав­ший собой за Бру­та, сохра­нил свою жизнь и Каль­пур­ний Бибул, быв­ший потом намест­ни­ком Сирии.

Неко­то­рым уда­лось спа­стись. Сын Цице­ро­на спас­ся на ост­ров Фасос, а оттуда вме­сте с вид­ней­ши­ми фасос­ски­ми граж­да­на­ми бежал в Азию, где нахо­дил­ся флот и отряд сол­дат под коман­дой Кас­сия Парм­ско­го. Луций Вале­рий Мес­са­ла Кор­вин и Луций Бибул, зять Бру­та, оста­лись на Фасо­се и сда­лись потом Анто­нию; Вале­рий Мес­са­ла пере­дал ему воен­ную кас­су и сна­ря­же­ние; неко­то­рые сто­рон­ни­ки Бру­та бежа­ли на ост­ров Само­фра­ку. Доми­ций Аге­но­барб с боль­шим фло­том отпра­вил­ся в Ионий­ское море и пла­вал по морю, не под­чи­ня­ясь ничьей вла­сти. Так про­дол­жа­лось до тех пор, пока Ази­нию Пол­ли­о­ну не уда­лось при­влечь его на сто­ро­ну Анто­ния. Ста­ций Мурк отвел свою часть флота к Секс­ту Пом­пею. Туда же при­бы­ли убий­цы Цеза­ря Пуб­лий Туру­лий, а так­же Кас­сий Парм­ский с бежав­ши­ми к нему сто­рон­ни­ка­ми рес­пуб­ли­кан­ской пар­тии. Незнат­ные офи­це­ры пере­шли на сто­ро­ну три­ум­ви­ров. В Ита­лию вер­нул­ся Квинт Гора­ций Флакк, несмот­ря на свой юный воз­раст и незнат­ное про­ис­хож­де­ние быв­ший воен­ным три­бу­ном, но вспо­ми­нав­ший впо­след­ст­вии, что в поспеш­ном бег­стве он недо­стой­но бро­сил щит. Обра­ща­ясь к сво­е­му дру­гу, от гово­рил:

Силы рес­пуб­ли­кан­цев были раз­гром­ле­ны. Цеза­ри­ан­цы одер­жа­ли реши­тель­ную победу, и лозунг li­ber­tas в том зна­че­нии, с.212 в каком употреб­ля­ли его убий­цы Цеза­ря, и в той интер­пре­та­ции, какую давал ему Цице­рон, терял свою акту­аль­ность.

После­дую­щие собы­тия пока­за­ли, что граж­дан­ская вой­на не закон­чи­лась. Из три­ум­ви­ров глав­ную роль в этой войне играл Анто­ний. Во вре­мя пер­во­го сра­же­ния Окта­виан спас­ся бег­ст­вом от сол­дат Бру­та, он не играл ника­кой роли и во вто­ром сра­же­нии.

Лепид нахо­дил­ся в это вре­мя в Ита­лии.

После бит­вы при Филип­пах было про­из­веде­но новое рас­пре­де­ле­ние про­вин­ций: Окта­виан дол­жен был полу­чить от Лепида Испа­нию, а Анто­ний — Нар­бон­скую Гал­лию. Афри­ку Окта­виан усту­пал Анто­нию. Лепид был лишен про­вин­ций, но впо­след­ст­вии он полу­чил в управ­ле­ние Афри­ку⁵⁴.

После это­го Окта­виан напра­вил­ся в Ита­лию, для того чтобы рас­пре­де­лить зем­ли меж­ду вете­ра­на­ми. Анто­ний напра­вил­ся на Восток. Он наде­ял­ся добыть сред­ства для рас­пла­ты с вете­ра­на­ми и сол­да­та­ми. Кро­ме того, он хотел осу­ще­ст­вить, нако­нец, меч­ту Цеза­ря и орга­ни­зо­вать поход про­тив пар­фян.