Эта три­ум­фаль­ная арка отно­сит­ся в целом к победам Авгу­ста или его пол­ко­вод­цев на Восто­ке; но в осо­бен­но­сти, к победам в Афри­ке меж­ду 34 и 19 гг. до н. э., в пери­од, когда в Фастах ука­за­но не менее пяти три­ум­фов в этой части Рим­ской Импе­рии.

Этот аурей опи­сан и изо­бра­жен у Коэна (указ. соч.), где утвер­жда­ет­ся, что он нахо­дил­ся во вла­де­нии М. Рол­ли­на (M. Rollin). Леген­да на авер­се чита­ет­ся CAESAR для CAESARI; а над­пись на ревер­се либо оши­боч­на, либо невер­но вос­про­из­веде­на. М. Рол­лин, быв­ший вла­де­лец моне­ты, не смог рас­ска­зать о каких-то ее осо­бен­но­стях, но когда она нахо­ди­лась в его соб­ст­вен­но­сти, он счи­тал ее под­лин­ной.

с. cix Неиз­вест­ный монет­ный двор 2 (Коло­ния Пат­ри­ция?)

Атри­бу­ция и стиль

Золо­то — аурей, кви­на­рий.
Сереб­ро — дена­рий.

Порт­рет Авгу­ста круп­ный и весь­ма про­пор­цио­наль­ный. Голо­ва немно­го при­под­ня­та, про­филь длин­ный. Усе­че­ние бюста обыч­но име­ет фор­му . На более позд­них моне­тах серии наблюда­ет­ся голо­ва мень­ше­го раз­ме­ра с более рез­ким про­фи­лем. Штем­пе­ли круп­ные, но про­пор­ции изо­бра­же­ний хоро­шо им соот­вет­ст­ву­ют. Бук­вы чёт­кие, раз­мер — от боль­шо­го до малень­ко­го. Сле­ду­ет отме­тить бук­ву A, а не Λ, как выше.

Хро­но­ло­гия

Боль­шин­ство монет это­го монет­но­го дво­ра не дати­ро­ва­но. Самые ран­ние выпус­ки — это, несо­мнен­но, моне­ты, на авер­се кото­рых с. cx изо­бра­же­на непо­кры­тая голо­ва Авгу­ста без леген­ды, а на ревер­се — козе­рог или Авро­ра и козе­рог с леген­дой AVGVSTVS. Несколь­ко выпус­ков дати­ро­ва­но 18—17 гг. до н. э. (TR. P. VI), и име­ют­ся ука­за­ния на пар­фян­ские зна­мё­на, Сто­лет­ние игры, ремонт дорог в Ита­лии, отъ­езд Авгу­ста в Гал­лию в 16 г. до н. э. и т. д. Клад из Мет­ца, в состав кото­ро­го вхо­дят толь­ко что отче­ка­нен­ные и ещё не ходив­шие моне­ты это­го монет­но­го дво­ра, дол­жен дати­ро­вать­ся 15 г. до н. э.; таким обра­зом, у нас есть вес­кие осно­ва­ния дати­ро­вать эти выпус­ки 16—15 гг. до н. э. Итак, хро­но­ло­ги­че­ские рам­ки чекан­ки будут выглядеть как 19 г. до н. э. — 16—15 гг. до н. э. На авер­се обыч­но изо­бра­же­на непо­кры­тая голо­ва Авгу­ста, реже — голо­ва Авгу­ста в вен­ке. Ино­гда этот венок име­ет ров­ные длин­ные лен­ты и явно заду­ман как лав­ро­вый. В слу­ча­ях, когда фор­ма листьев вен­ка непра­виль­ная и они пере­ме­жа­ют­ся точ­ка­ми, в виду имел­ся, веро­ят­но, дубо­вый венок, а точ­ки изо­бра­жа­ют жёлуди. В этой серии лав­ро­вый венок появ­ля­ет­ся, види­мо, доволь­но рано. Дати­ров­ки раз­лич­ных типов пред­ло­же­ны ниже.

Типы

с. cxi Этот монет­ный двор име­ет мно­го общих типов с дву­мя монет­ны­ми дво­ра­ми, рас­смот­рен­ны­ми выше, а если не повто­ря­ет их точ­ные типы, то про­сто обыг­ры­ва­ет те же самые темы. Важ­ное место зани­ма­ет воз­вра­ще­ние зна­мён, кото­рое про­слав­ля­ет­ся на раз­лич­ных типах¹. Воз­мож­но, неко­то­рые из этих зна­мён были вре­мен­но поме­ще­ны в храм Юпи­те­ра Гро­мо­верж­ца². Храм Мар­са, изо­бра­жён­ный в несколь­ких раз­ных видах, — это малень­кий храм на Капи­то­лии, постро­ен­ный в 20 г. до н. э., а не боль­шой храм на Фору­ме, стро­и­тель­ство кото­ро­го завер­ши­лось толь­ко во 2 г. до н. э.³ На моне­тах отме­ча­ет­ся так­же соору­же­ние три­ум­фаль­ной арки в честь воз­вра­ще­ния зна­мён⁴. Квад­ри­га с орлом и мини­а­тюр­ной квад­ри­гой внут­ри — несо­мнен­но три­ум­фаль­ный тип в честь воз­вра­ще­ния зна­мён. Посколь­ку фор­маль­ный три­умф не празд­но­вал­ся, колес­ни­ца изо­бра­же­на пустой⁵. Тип с рас­ши­той тогой (toga picta), укра­шен­ной паль­ма­ми туни­кой (tunica palmata) и т. д. изо­бра­жа­ет три­ум­фаль­ные отли­чия (ornamenta triumphalia), кото­рые при­нял Август⁶; леген­ду несо­мнен­но сле­ду­ет читать как «Сво­е­му отцу и спа­си­те­лю» (parenti conservatori suo), а не «кон­су­лу» (consuli); обыч­ное сокра­ще­ние для «consul», разу­ме­ет­ся, — «cos». Все типы с Вик­то­ри­ей отно­сят­ся пре­иму­ще­ст­вен­но к восточ­ным успе­хам. Алтарь Фор­ту­ны Воз­вра­щаю­щей (Fortuna Redux) был посвя­щён сена­том в честь воз­вра­ще­ния Авгу­ста в 19 г. до н. э. Тип с козе­ро­гом сопро­вож­да­ет­ся здесь дру­гим типом, на кото­ром рядом с козе­ро­гом в возду­хе парит Авро­ра — ука­за­ние на час рож­де­ния Авгу­ста.

с. cxii Золо­той кви­на­рий име­ет фор­маль­ный тип: Вик­то­рия заим­ст­во­ва­на с рес­пуб­ли­кан­ско­го вик­то­ри­а­та.

Послед­ние уве­ко­ве­чен­ные собы­тия — это обе­ты за без­опас­ность и воз­вра­ще­ние Авгу­ста, при­ня­тые нака­нуне его отъ­езда в Гал­лию (16 г. до н. э.), завер­ше­ние ремон­та дорог⁷ и Веко­вые игры. Этот послед­ний тип пред­став­ля­ет нам жерт­во­при­но­ше­ние на алта­ре; Август сле­ва при­но­сит жерт­ву, а перед ним сто­ит гла­ша­тай, кото­рый веро­ят­но, повто­ря­ет фор­му­лу жерт­во­при­но­ше­ния во все­услы­ша­ние⁸.

¹Ср. выше, о типах рим­ско­го монет­но­го дво­ра.

²Ср. Prop. III. 4. 6: «С рим­ским Юпи­те­ром тут свык­нет­ся парф­ский тро­фей» (assuescent Latio Partha tropaea Jovi, пере­вод Л. Ост­ро­умо­ва); Suet. Aug. 29; 90; 91; Cass. Dio LIV. 4. Этот храм был посвя­щён в честь спа­се­ния Авгу­ста от мол­нии во вре­мя Кан­та­брий­ской вой­ны, когда его смерть была так близ­ка, что после это­го он все­гда боял­ся гро­зы.

³Ср. Cass. Dio LV. 10.

⁴Cass. Dio LIV. 8; ср. Huelsen Ch. Das Forum Romanum: seine Geschichte und seine Denkmäler. Rom, 1905. S. 127, об арке Авгу­ста на фору­ме.

⁵Ср. Cassiod. Chron., к 19 г. до н. э.: «Цеза­рю, вер­нув­ше­му­ся из про­вин­ций, пре­до­став­ле­на колес­ни­ца с золотым вен­ком, на кото­рую он не поже­лал взой­ти» (Caesari ex provinciis redeunti currus cum corona aurea decretus est, quo ascendere noluit).

⁶Ср. Liv. XXX. 15, о подар­ках Сци­пи­о­на Маси­нис­се.

⁷Это собы­тие про­слав­ля­ет­ся на раз­лич­ных типах — колес­ни­ца, запря­жён­ная дву­мя сло­на­ми, на арке; колес­ни­ца, запря­жён­ная четырь­мя коня­ми, на арке; две арки, увен­чан­ные кон­ны­ми ста­ту­я­ми и т. д.; они, несо­мнен­но, изо­бра­жа­ют несколь­ко раз­ных памят­ни­ков, воз­двиг­ну­тых в раз­ных частях Ита­лии в честь Авгу­ста.

⁸Ср. выше, типы рим­ско­го монет­но­го дво­ра.

с.25 (ii)—(iii) «Неиз­вест­ные испан­ские монет­ные дво­ры 1 и 2»¹ (№№ 26—153)

Две серии золотых и сереб­ря­ных монет, пер­вая из кото­рых усту­па­ет вто­рой в объ­ё­ме и доволь­но замет­но отли­ча­ет­ся от неё порт­ре­та­ми, вызва­ли нема­ло труд­но­стей и пута­ни­цы; Мэт­тингли², сле­дуя за Лаф­фран­ки³, отнёс их к монет­ным дво­рам испан­ских про­вин­ций на том осно­ва­нии, что на мед­ных моне­тах мно­гих испан­ских горо­дов в эпо­ху Авгу­ста наблюда­ет­ся та же мане­ра испол­не­ния порт­ре­тов⁴, и пред­по­ло­жил, что эти монет­ные дво­ры нахо­ди­лись в Цеза­рь­ав­гу­сте (Сара­гос­са) в Тарра­кон­ской Испа­нии и Коло­нии Пат­ри­ции (совре­мен­ная Кор­до­ва) в Бети­ке⁵. Без новых свиде­тельств труд­но опро­верг­нуть аргу­мен­та­цию Мэт­тингли; но пред­при­ни­ма­лись попыт­ки осла­бить его аргу­мен­та­цию ввиду обна­ру­же­ния в Немау­зе (Ним) штем­пе­ля авер­са, кото­рым были отче­ка­не­ны ауреи (по-види­мо­му, под­лин­ные), отне­сён­ные Мэт­тингли к «Коло­нии Пат­ри­ция»⁶, с.26 и при­пи­сать часть «испан­ских» дена­ри­ев Немау­зу, в основ­ном исхо­дя из сти­ли­сти­че­ских сооб­ра­же­ний⁷. Обсто­я­тель­ства обна­ру­же­ния штем­пе­ля без повреж­де­ний и потёр­то­стей в ним­ском фон­тане поз­во­ля­ют нам не согла­сить­ся с тем, что он пред­став­ля­ет немауз­ский монет­ный двор по чекан­ке золота и сереб­ра и пред­ло­жить иное объ­яс­не­ние⁸; и, хотя сле­ду­ет при­знать, что пол­ное иссле­до­ва­ние «испан­ско­го» золота и сереб­ра ещё не про­во­ди­лось, да и оно вряд ли поз­во­лит уста­но­вить терри­то­рию обра­ще­ния этих золотых и сереб­ря­ных монет (ибо они ходи­ли повсюду), всё же мож­но отме­тить, что (а) Испа­ния в целом уже дав­но была урба­ни­зи­ро­ва­на и вклю­че­на в сеть тор­го­вых свя­зей; (б) осо­бен­но это отно­сит­ся к Бети­ке; (в) Испа­ния слу­жи­ла важ­ным источ­ни­ком золотых и сереб­ря­ных слит­ков; (г) в Испа­нии (в отли­чие от Гал­лии) в то вре­мя сто­я­ло четы­ре леги­о­на, кото­рым тре­бо­ва­лось пла­тить жало­ва­нье моне­та­ми из дра­го­цен­ных метал­лов. Если учесть так­же боль­шое сход­ство порт­ре­тов, наблюдае­мое меж­ду этим золо­том и сереб­ром, с одной сто­ро­ны, и, с дру­гой сто­ро­ны, обиль­ны­ми выпус­ка­ми город­ской меди, кото­рые нача­ли чека­нить­ся в тот пери­од, когда это золо­то и сереб­ро ста­ло цир­ку­ли­ро­вать в боль­ших коли­че­ствах⁹, то труд­но отри­цать, по мень­шей мере, прав­до­по­до­бие тео­рии Лаф­фран­ки — Мэт­тингли, вне зави­си­мо­сти от того, где имен­но в Испа­нии рас­по­ла­га­лись сами монет­ные дво­ры.

Про­дол­жи­тель­ность чекан­ки монет­ных дво­ров «Испа­ния 1» и «Испа­ния 2» невоз­мож­но точ­но опре­де­лить. «Испа­ния 1» — менее про­дук­тив­ный из двух¹⁰ — чека­нил типы, кото­рые мож­но отне­сти в основ­ном к 19—18 гг. до н. э.: ука­за­ния на уступ­ки Арме­нии и Пар­фии рас­смат­ри­ва­ют­ся в общем кон­тек­сте, где Август пред­став­лен как спа­си­тель Рима, удо­сто­ен­ный Щита доб­ле­стей (clupeus virtutis) и граж­дан­ско­го вен­ка (corona civica). Монет­ный двор «Испа­ния 2» чека­нил гораздо более актив­но, пожа­луй, с 20 по 17/16 гг. до н. э. В его чекан­ке тоже изоби­лу­ют ука­за­ния на Арме­нию и Пар­фию, а Август тоже пред­став­лен как спа­си­тель государ­ства, одна­ко дати­ро­ван­ные выпус­ки и пря­мое упо­ми­на­ние о Веко­вых играх (Ludi Saeculares), состо­яв­ших­ся в 17 г. до н. э., свиде­тель­ст­ву­ют о том, что чекан­ка монет­но­го дво­ра «Испа­ния 2» несо­мнен­но про­дол­жа­лась до 17 г. до н. э.

Ауреи и дена­рии, выпу­щен­ные монет­ным дво­ром «Испа­ния 1», име­ют раз­ные типы, за един­ст­вен­ным исклю­че­ни­ем. На монет­ном дво­ре «Испа­ния 2» дело обсто­ит ина­че. В дру­гих отно­ше­ни­ях оба монет­ных дво­ра име­ют мно­го важ­ных сходств: весо­вой диа­па­зон золотых монет состав­ля­ет 7,90—7,75 г, сереб­ря­ных монет — 3,85—3,65 г; наблюда­ет­ся тен­ден­ция (с неко­то­ры­ми откло­не­ни­я­ми) к рас­по­ло­же­нию штем­пе­лей в пози­ции ↑↓. Хотя вре­мен­ной диа­па­зон их чекан­ки может раз­ли­чать­ся, как и их про­дук­ция и выбор типов авер­са и ревер­са, два монет­ных дво­ра явно име­ют мно­го обще­го — чего и сле­ду­ет ожи­дать, когда два началь­ни­ка монет­ных дво­ра дей­ст­ву­ют при­бли­зи­тель­но одно­вре­мен­но в сосед­них про­вин­ци­ях.

¹См. ниже, с. 43 сл.

²Mattingly G. A. Coins of the Roman Empire in the British Museum. V. 1. Augustus to Vitellius. London, 1923. P. cviii f.

³Laffranchi L. La monetizatione di Augusto // RIN. Vol. 25. 1912. P. 151 f.; Vol. 26. 1918. P. 161 f.

⁴Конеч­но, невер­но было бы пола­гать, что порт­ре­ты на мед­ных моне­тах повли­я­ли на порт­ре­ты на сереб­ре и золо­те (ср. Grant M. From Imperium to Auctoritas. Cambridge, 1946. P. 122; Idem. A Step toward World-Coinage // Studies in Roman Economic and Social History in Honor of A. Ch. Johnson / Ed. P. R. Coleman-Norton. Princeton, 1951. P. 100 f.; Idem. The Six Main Aes Coinages of Augustus. Edinburgh, 1953. P. 77 f.), но на самом деле Мэт­тингли спе­ци­аль­но под­чёр­ки­ва­ет, что речь идёт о вли­я­нии более рас­про­стра­нён­но­го сереб­ра и золота на медь, огра­ни­чен­ную мест­ным обра­ще­ни­ем.

⁵Sutherland C. H. V. The Emperor and the Coinage. London, 1976. P. 42 f.

⁶Le Gentilhomme P. Coin monétaire d’Auguste // RN. Ser. 5. T. 9. P. ii; Giard J.-B. Bibliothèce nationale (Paris): Catalogue des monnaies de l’Empire romain. Vol. 1. Paris, 1976. P. 12; Grant M. A Step toward World-Coinage. P. 102 f.

⁷Giard J.-B. Op. cit. №№ 1330 ff.; P. 13. Эту гипо­те­зу труд­но под­дер­жать в отсут­ст­вие сколь­ко-нибудь надёж­ных свиде­тельств, и она не учи­ты­ва­ет­ся в спис­ках, при­ведён­ных ниже (с. 45 сл.), где все эти моне­ты отне­се­ны к монет­ным дво­рам «Испа­ния 1» и «Испа­ния 2».

⁸Sutherland C. H. V. Op. cit. P. 44.

⁹Vives y Escudero A. La moneda hispánica. Madrid, 1924—1926; Sutherland C. H. V., Kraay C. M. Coins of the Roman Empire in the Ashmolean Museum. Part 1. Oxford, 1975. Pl. 22—26.

¹⁰Об оцен­ке объ­ё­мов про­из­вод­ства монет­но­го дво­ра «Испа­ния 1» и отсут­ст­вии сколь­ко-нибудь надёж­ных свиде­тельств, а так­же о монет­ном дво­ре «Испа­ния 2» ср.: Sutherland C. H. V. Some Observations on the Coinage of Augustus // NAC. Vol. 7. 1978. P. 169 f.

Август не толь­ко ясно пони­мал при­ро­ду исто­рии, но и был не очень скром­ным в уве­ко­ве­чи­ва­нии сво­их дости­же­ний, чтобы его место в исто­рии было оце­не­но по досто­ин­ству. Основ­ным доку­мен­том по это­му пово­ду ста­ли «Дея­ния Боже­ст­вен­но­го Авгу­ста» (Res Gestae Divi Augusti), кото­рые он пере­дал вестал­кам, чтобы после его смер­ти они были выре­за­ны на брон­зо­вых таб­лич­ках и выстав­ле­ны для обо­зре­ния перед его мав­зо­ле­ем. Сре­ди сво­их дости­же­ний он назы­ва­ет стро­и­тель­ство или ремонт дорог. В гла­ве 20.5 Август утвер­жда­ет: «Будучи в седь­мой раз кон­су­лом, я вос­ста­но­вил Фла­ми­ни­е­ву доро­гу от горо­да Ари­ми­на и все мосты, кро­ме Муль­ви­е­ва и Мину­ци­е­ва». Это сооб­ще­ние повто­ря­ет Све­то­ний (Август, 30) и Дион Кас­сий (LII, 22), кото­рый заме­ча­ет, что на обо­их кон­цах Фла­ми­ни­е­вой доро­ги Август постро­ил арки, на вер­ши­нах кото­рых сто­я­ли его ста­туи. Уже в 27 г. до н. э., в пере­лом­ный год, когда Август в седь­мой раз стал кон­су­лом, он вовлек в работу пол­ко­вод­цев и сена­то­ров, пору­чив им над­зор и опла­ту ремон­та дру­гих глав­ных дорог. Пол­ко­вод­цы были обя­за­ны опла­чи­вать ремонт из воен­ной добы­чи, захва­чен­ной в кам­па­ни­ях. Это вели­кое дости­же­ние было уве­ко­ве­че­но на сери­ях ауре­ев и дена­ри­ев, кото­рые, как обыч­но счи­та­ет­ся, были выпу­ще­ны испан­ским монет­ным дво­ром в пери­од 18—17 гг. до н. э. На этом аурее с над­пи­сью QVOD VIAE MVNITAE SVNT («За стро­и­тель­ство дорог») изо­бра­же­на Вик­то­рия, воз­ла­гаю­щая венок на Авгу­ста, кото­ро­го она сопро­вож­да­ет в колес­ни­це, запря­жен­ной сло­на­ми, на квад­рат­ной арке, с обе­их сто­рон кото­рой рас­по­ло­же­ны кры­тые пор­ти­ки. На дру­гих моне­тах этой же серии изо­бра­же­на такая же сце­на с колес­ни­цей со сло­на­ми на двой­ной арке на виа­ду­ке или на круг­лой цен­траль­ной арке, с обе­их сто­рон кото­рой рас­по­ло­же­ны арка­ды, или же изо­бра­же­ны Вик­то­рия с Авгу­стом в квад­ри­ге, запря­жен­ной лошадь­ми на двой­ной арке, укра­шен­ной рострой, сто­я­щей на виа­ду­ке. Мож­но пред­по­ло­жить, что эти ста­туи были из чис­ла тех, о кото­рых упо­ми­на­ет Дион Кас­сий. Забота Авгу­ста о стро­и­тель­стве дорог носи­ла прак­ти­че­ский харак­тер, так как боль­шие доро­ги были необ­хо­ди­мым усло­ви­ем успе­ха импе­рии. Они были полез­ны не толь­ко для пере­воз­ки това­ров и пере­ме­ще­ния путе­ше­ст­вен­ни­ков, — они были жиз­нен­но важ­ны для обес­пе­че­ния эффек­тив­но­сти армии, кото­рая мог­ла пере­дви­гать­ся по этим боль­шим доро­гам выс­ше­го клас­са с огром­ной ско­ро­стью. По слу­чаю, уве­ко­ве­чен­но­му на этом аурее, Август думал напе­ред, ибо пла­ни­ро­вал исполь­зо­вать Фла­ми­ни­е­ву доро­гу, чтобы напра­вить вой­ска в Гал­лию, где он соби­рал­ся пред­при­нять мас­штаб­ные кам­па­нии, кото­рые обез­опа­си­ли бы и еще боль­ше рома­ни­зи­ро­ва­ли эту про­вин­цию.