Италь­ян­ский архео­лог Сте­фа­но Бру­ни (Stefano Bruni), вызван­ный в минув­шем апре­ле для осмот­ра стро­и­тель­ной пло­щад­ки в Пизе, и поду­мать не мог, что най­дет девять хоро­шо сохра­нив­ших­ся рим­ских судов — самую боль­шую груп­пу антич­ных кораб­лей, когда-либо най­ден­ных в одном месте, — и часть антич­но­го пор­та Пизы. Восемь меся­цев кро­пот­ли­вой работы при­нес­ли неболь­шие пло­ды и стро­и­тель­ство офис­но­го зда­ния на вок­за­ле Сан Рос­со­ре (San Rossore) про­дол­же­но. Тогда, в декаб­ре, стро­и­те­ли, уста­нав­ли­ваю­щие гоф­ри­ро­ван­ную сталь, ограж­даю­щую сте­ной кот­ло­ван для фун­да­мен­та, поня­ли, что они разде­ли­ли попо­лам древ­нее суд­но, почти непо­вреж­ден­ное вре­ме­нем, его дере­вян­ный кар­кас и дос­ки, до сих пор при­би­тые мед­ны­ми гвоздя­ми. В тече­ние сле­дую­щих пяти меся­цев было най­де­но еще восемь кораб­лей, воз­раст кото­рых дати­ру­ет­ся меж­ду II в. до н. э. и V в. н. э., от рас­цве­та рес­пуб­ли­кан­ской Пизы в каче­стве воен­но-мор­ской базы до кон­ца Рим­ской импе­рии. Пер­во­на­чаль­ная груп­па Бру­ни оста­но­ви­лась на грун­те, похо­жим на бес­плод­ный, в трех дюй­мах от откры­тия всей жиз­ни.

Оде­тый в про­фес­сор­ский твидо­вый жакет, с труб­кой в руке, Бру­ни из Архео­ло­ги­че­ско­го Управ­ле­ния Тос­ка­ны, рас­смат­ри­ва­ет свою терри­то­рию с уве­рен­но­стью про­сла­вив­ше­го­ся чело­ве­ка. Перед нами открыл­ся боль­шой кот­ло­ван, почти 300 футов в дли­ну и 150 в шири­ну, с вре­мен­ным бетон­ным полом, места­ми пре­ры­ваю­щим­ся зеле­ны­ми пла­сти­ко­вы­ми риф­ле­ны­ми кры­ша­ми, дер­жа­щи­ми­ся на лесах. Под каж­дым укры­ти­ем архео­ло­ги из фло­рен­тий­ской фир­мы Co.Idra, работаю­щие по кон­трак­ту под наблюде­ни­ем Бру­ни, выка­пы­ва­ют суда и доку­мен­ти­ру­ют наход­ки. Чтобы увидеть кораб­ли, съе­ха­лись жур­на­ли­сты со всей Евро­пы, но несмот­ря на вни­ма­ние СМИ, Бру­ни по-преж­не­му цели­ком сосре­дото­чен на архео­ло­ги­че­ском зна­че­нии наход­ки. «Эта наход­ка чрез­вы­чай­но важ­на не толь­ко на мест­ном уровне, — гово­рит он. — Мы так­же обна­ру­жи­ли часть гава­ни одно­го из самых боль­ших древ­них пор­тов Сре­ди­зем­но­мо­рья, с прак­ти­че­ски непо­вреж­ден­ны­ми суда­ми». Изу­че­ние кораб­лей поз­во­лит мор­ским архео­ло­гам попол­нить их зна­ния о рим­ской тех­ни­ке судо­стро­е­ния, тогда как ана­лиз их гру­зов — вклю­чая вино, мас­ли­ны и фрук­ты — даст новые цен­ные дан­ные в изу­че­ние антич­ной тор­гов­ли.

Пиза, с ее, по край­ней мере, дву­мя защи­щен­ны­ми гава­ня­ми, была важ­ным рим­ским воен­но-мор­ским опло­том, и соглас­но упо­ми­на­ни­ям древ­них источ­ни­ков, отсюда отправ­ля­лись древ­ние фло­ти­лии в Гал­лию и Испа­нию во вре­мя Вто­рой Пуни­че­ской вой­ны (218—201 до н. э.). Бла­го­да­ря рас­коп­кам Бру­ни, рай­он Сан Рос­со­ре теперь при­знан как Porto delle Conche (Порт рако­вин), малень­кое озе­ро воз­ле устья р. Аузер, под­вер­жен­ное дей­ст­вию при­ли­вов, упо­мя­ну­тое в XVI в. исто­ри­ком Рафа­эл­ло Рон­чо­ни (Raffaello Roncioni). В древ­но­сти Porto delle Conche был, оче­вид­но, одной из гава­ней Пизы, и как в любой гава­ни, неко­то­рые кораб­ли зато­ну­ли или были бро­ше­ны на яко­ре. За 2000 лет боль­шое коли­че­ство ила, при­не­сен­но­го вниз по реке, осе­ло на дне бас­сей­на, занес­ло и сохра­ни­ло кораб­ли, и в конеч­ном сче­те — илом запол­ни­ло и саму бух­ту.

Стро­и­те­ли обна­ру­жи­ли пер­вый остов, когда он был разде­лен попо­лам сталь­ной сте­ной, ограж­даю­щей яму фун­да­мен­та. Сей­час он повтор­но засы­пан, для сохра­не­ния до тех пор, пока его не смо­гут пере­ме­стить; до это­го архео­ло­ги долж­ны были посто­ян­но дер­жать дере­во сырым, чтобы не дать ему повредить­ся.

Хотя изу­че­ние кораб­лей толь­ко начи­на­ет­ся, эти девять, най­ден­ные пока, исполь­зо­ва­лись ско­рее в каче­стве при­бреж­ных гру­зо­вых судов и внут­ри гава­ни, чем в воен­ных целях. Пер­вое най­ден­ное суд­но, назван­ное архео­ло­га­ми «корабль A», было пустым, но кон­струк­ция кораб­ля сохра­ни­лась исклю­чи­тель­но хоро­шо. Шпан­го­у­ты суд­на (кото­рые про­хо­дят попе­рек через дни­ще суд­на), стрин­ге­ры (бал­ки, иду­щие от носа к кор­ме) и дос­ки кор­пу­са ока­за­лись прак­ти­че­ски непо­вреж­ден­ны­ми при длине в 25 футов. Ни нос, ни кор­ма не были най­де­ны, но суд­но частич­но нахо­дит­ся за сте­ной кот­ло­ва­на и один из его кон­цов может ока­зать­ся в не выко­пан­ной пока зем­ле. Выко­пан­ная часть была сно­ва зары­та, чтобы защи­тить кор­пус, пока он не может быть пере­не­сен в поме­ще­ние для хра­не­ния; невы­ко­пан­ная часть будет рас­кры­та в буду­щем.

Осно­вы­ва­ясь на стра­ти­гра­фии и схо­жих наход­ках, Бру­ни дати­ру­ет корабль A середи­ной II в. н. э., когда зна­че­ние Пизы упа­ло уров­ня мест­но­го пор­та, обслу­жи­ваю­ще­го побе­ре­жье Лигу­рии. Как гово­рит Лио­нель Кас­сон (Lionel Casson), спе­ци­а­лист по древним судам и море­пла­ва­нию, корабль был по край­ней мере в два раза длин­нее отко­пан­ной 25-футо­вой части и был «обыч­ным неболь­шим при­бреж­ным гру­зо­вым суд­ном», кото­рое мог­ло бук­си­ро­вать груз любо­го вида от пор­та до пор­та вдоль побе­ре­жья. То, что суд­но было пустым, пред­по­ла­га­ет несколь­ко воз­мож­ных сце­на­ри­ев: груз был раз­гру­жен преж­де, чем суд­но зато­ну­ло; амфо­ры или дру­гие това­ры были под­ня­ты со дна вско­ре после того, как суд­но зато­ну­ло; зер­но или дру­гие ско­ро­пор­тя­щи­е­ся про­дук­ты раз­ло­жи­лись, не оста­вив ника­ких сле­дов.

От вто­ро­го най­ден­но­го суд­на, суд­на B, сохра­ни­лась носо­вая часть, око­ло 16 футов. «Уце­лел пра­вый борт с кар­ка­сом, часть лево­го и поло­ви­на сиде­ний греб­цов», — гово­рит Бру­ни. Фраг­мен­ты амфор, обна­ру­жен­ные на том же уровне, ука­зы­ва­ют на дату построй­ки: конец II — нача­ло I вв. до н. э. Суд­но было выко­па­но и турин­ская фир­ма «Icnos», спе­ци­а­ли­зи­ру­ю­ща­я­ся на кон­сер­ва­ции, заклю­чи­ла уцелев­шую часть суд­на в пла­стик, поме­стив всё это внут­ри проч­ной обшив­ки соот­вет­ст­ву­ю­щей фор­мы из стек­ло­во­лок­на. Эта обшив­ка под­дер­жит фор­му дере­ва, раз­мяг­чен­но­го после пре­бы­ва­ния в тече­ние двух тыся­че­ле­тий, — сна­ча­ла под водой и затем под зем­лей, — до тех пор, пока суд­но не будет пере­ме­ше­но в место хра­не­ния. Воз­ле суд­на была най­де­на дере­вян­ная лебед­ка с кана­та­ми, все еще нахо­дя­щи­ми­ся на сво­ем месте; так­же уце­ле­ли кожа­ная сан­да­лия и пле­те­ная кор­зи­на, — лич­ные вещи, кото­рые, веро­ят­но, при­над­ле­жа­ли чле­ну коман­ды.

От третье­го суд­на, кораб­ля C, уце­ле­ла часть, дли­ной при­бли­зи­тель­но 20 футов, вклю­чая несколь­ко бим­сов (брус, иду­щий от одно­го бор­та к дру­го­му), в допол­не­ние к доща­той обшив­ке и кар­ка­су. Вдоль одно­го из бим­сов граф­фи­ти «O D A [?]…», теперь непо­нят­ное, но воз­мож­но, сде­лан­ное каким-то рим­ским моря­ком в сво­бод­ное вре­мя. Из одно­го план­ши­ра до сих пор тор­чит уклю­чи­на, антич­ный экви­ва­лент совре­мен­ной уклю­чи­ны, состо­я­щая из дере­вян­но­го штиф­та, к кото­ро­му сво­бод­но кре­пи­лось вес­ло с вере­воч­ной пет­лей. Когда я был в Пизе, фир­ма «Icnos» упа­ко­вы­ва­ла суд­но C в стек­ло­во­ло­кон­ную обшив­ку: тех­ни­ки закры­ва­ли дре­ве­си­ну боль­ши­ми листа­ми про­зрач­но­го пла­сти­ка, запол­няя поро­ло­ном полые места меж­ду стек­ло­во­лок­ном и дере­вом. Это напо­ми­на­ет про­цесс изготов­ле­ния папье-маше в худо­же­ст­вен­ном клас­се началь­ной шко­лы (но намно­го более акку­рат­но): они насла­и­ва­ли одно­фу­то­вые квад­ра­ты из стек­ло­во­ло­кон­ной тка­ни в три или четы­ре тол­стых слоя поверх пла­сти­ка, покры­вая их жид­кой смо­лой для фик­са­ции. Высох­шая смо­ла созда­ет твер­дый кор­пус, спо­соб­ный сохра­нить фор­му суд­на во вре­мя транс­пор­ти­ров­ки.

Над­пись «O D A [?]…»	Штифт уклю­чи­ны (древ­ний экви­ва­лент совре­мен­ной уклю­чи­ны)	Хра­ни­тель покры­ва­ет стек­ло­во­ло­кон­ный квад­рат смо­лой.

Суд­но D сохра­ни­лось луч­ше всех осталь­ных. Око­ло 46 футов дли­ной и 20 футов шири­ной, оно было най­де­но опро­ки­ну­тым; его кар­кас и палу­ба в пре­крас­ном состо­я­нии и его кор­пус уце­лел, кро­ме части дни­ща. Мате­ри­ал из тех же уров­ней ука­зы­ва­ет на дату построй­ки суд­на в рай­оне пер­вых деся­ти­ле­тий II в. н. э.

Как уже сооб­ща­лось «АРХЕОЛОГИЕЙ» в ста­тье «Зато­нув­шие кораб­ли Пизы» (май/июнь 1999 г.), неко­то­рые осо­бен­но­сти кор­пу­са суд­на сна­ча­ла вызва­ли пред­по­ло­же­ние, что это был воен­ный корабль: неболь­шая осад­ка, харак­тер­ная для антич­ных воен­ных кораб­лей, фор­ма носа, кото­рый мог нести таран, а так­же нали­чие помо­ста, отхо­дя­ще­го от одно­го план­ши­ра, похо­же­го на мости­ки, изо­бра­жен­ным на древ­них изо­бра­же­ни­ях воен­ных кораб­лей. Но, гово­рит Кас­сон (Casson), фор­ма и струк­ту­ра суд­на ука­зы­ва­ет на то, что это ско­рее рабо­чее суд­но, кото­рое исполь­зо­ва­лось для еже­днев­ных хозяй­ст­вен­ных работ, таких как пере­воз­ка гру­за меж­ду при­ча­ла­ми и боль­ши­ми суда­ми, при­швар­то­ван­ны­ми даль­ше в гава­ни, или для выпол­не­ния работ в раз­ных местах рус­ла. Рабо­чие суда име­ли малую осад­ку, чтобы иметь воз­мож­ность поль­зо­вать­ся мел­ко­вод­ны­ми путя­ми. Отно­ше­ние дли­ны суд­на к ширине 2:1 было бы под­хо­дя­щим для это­го ремес­ла, тогда как воен­ные гале­ры обыч­но име­ли соот­но­ше­ние 10:1. Его про­стая кон­струк­ция, ненад­ле­жа­щее оформ­ле­ние и нали­чие толь­ко гру­бо обра­ботан­ной дре­ве­си­ны, так­же под­твер­жда­ет это пред­по­ло­же­ние.

Неяс­но толь­ко, каким обра­зом суд­но пере­дви­га­лось. Боко­вые плат­фор­мы име­ли бы смысл в том слу­чае, если оно пере­дви­га­лось при помо­щи шеста, а не с помо­щью греб­ли или пару­сов, но окон­ча­тель­но это станет извест­но толь­ко после того, когда архео­ло­ги выко­па­ют суд­но пол­но­стью из зем­ли и ска­жут, име­ло ли оно мач­ту, уклю­чи­ны и места греб­цов. Сна­ру­жи суд­но было закры­то стек­ло­во­ло­кон­ным кожу­хом, что поз­во­ля­ет про­из­во­дить даль­ней­шие рас­коп­ки внут­ри без рис­ка раз­ру­ше­ния. Архео­ло­ги уже откры­ли бру­сья и дос­ки пере­вер­ну­той палу­бы и ограж­де­ния люка, через кото­рый коман­да попа­да­ла в трюм. В одном месте архео­ло­ги про­дол­жи­ли копать на несколь­ко футов ниже суд­на, и нашли фраг­мен­ты остат­ков еще одно­го суд­на. После того, как рас­коп­ки будут закон­че­ны, суд­но цели­ком будет пере­ме­ще­но в лабо­ра­то­рию для кон­сер­ва­ции.

Шестое суд­но, сохра­нив­ше­е­ся на 26 футов в дли­ну, наи­бо­лее заме­ча­тель­но из-за сво­его гру­за, преж­де все­го амфор, сло­жен­ных ряда­ми и все еще нахо­дя­щи­ми­ся на сво­ем месте. Соглас­но Бру­ни, «амфо­ры раз­ных типов и в основ­ном запе­ча­тан­ные, содер­жа­ли остат­ки какой-то жид­ко­сти — сей­час они на экс­пер­ти­зе, но похо­жи на вино — виш­не­вые, изю­мо­вые и олив­ко­вые косточ­ки и песок. Ана­лиз пес­ка и изу­че­ние булыж­ни­ков (исполь­зо­вав­ших­ся в каче­стве бал­ла­ста или для под­держ­ки амфор, сло­жен­ных в трю­ме), мно­гих из лавы Везу­вия, ука­зы­ва­ет на то, что груз про­ис­хо­дит из рай­о­на Неа­по­ли­тан­ско­го зали­ва». Поче­му амфо­ры были запол­не­ны пес­ком? Пуц­цо­лан, крас­ная пыль из Поц­цу­о­ли в Неа­по­ли­тан­ском зали­ве, исполь­зо­ва­лась в импер­ский пери­од для бето­на, кото­рый при­ме­нял­ся под водой. «Так­же мно­го вещей, свя­зан­ных с жиз­нью на бор­ту кораб­ля: гли­ня­ные чаши, лам­пы, стек­лян­ная посуда, кожа­ные пред­ме­ты и моне­ты», гово­рит Бру­ни.

О трех осталь­ных судах извест­но пока немно­го. Архео­ло­ги назва­ли одно суд­но «корабль-при­зрак», пото­му что за несколь­ко недель работы с его гру­зом из амфор, от само­го суд­на они нахо­ди­ли толь­ко облом­ки. Два дру­гих нахо­дят­ся в самом нача­ле рас­ко­пок. Кро­ме того, была най­де­на корот­кая часть камен­но­го при­ча­ла, наряду с мас­сой булыж­ни­ков (веро­ят­но, сбро­шен­ным бал­ла­стом) с побе­ре­жья око­ло Пор­то­феррайо на ост­ро­ве Эль­ба, что в 60 милях вниз по побе­ре­жью.

Бру­ни пред­по­ла­га­ет, что рас­коп­ки про­дол­жат­ся в тече­ние это­го декаб­ря, спу­стя год после обна­ру­же­ния пер­во­го суд­на. К это­му вре­ме­ни все обна­ру­жен­ные кораб­ли долж­ны быть выко­па­ны, закры­ты в кор­пус из стек­ло­во­лок­на и пере­ме­ще­ны в лабо­ра­то­рию для кон­сер­ва­ции. Но очень даже может быть, что будут обна­ру­же­ны новые кораб­ли — об одном, под суд­ном D, уже извест­но, а дру­гие могут нахо­дить­ся в непро­ве­рен­ных пока сло­ях, — и это может про­длить рас­коп­ки. Затем в лабо­ра­то­рии дре­ве­си­ну судов обра­бота­ют для воз­мож­но­сти пуб­лич­ной демон­стра­ции; архео­ло­ги­че­ское управ­ле­ние и пра­ви­тель­ство горо­да пла­ни­ру­ют постро­ить спе­ци­аль­ное поме­ще­ние, где люди смо­гут видеть про­дол­жаю­щу­ю­ся рестав­ра­цию.

Соглас­но Стра­бо­ну, зем­ля вокруг Пизы име­ла мра­мор­ные карье­ры и выра­щи­ва­ла высо­ко­ка­че­ст­вен­ное зер­но; эти про­дук­ты отправ­ля­лись из ее гава­ней, мно­гое из это­го достав­ля­лось в Рим. Все, что Пиза импор­ти­ро­ва­ла, так­же про­хо­ди­ло через ее гава­ни — от вина и олив­ко­во­го мас­ла до лада­на и мир­ры. Работа Бру­ни, по обще­му при­зна­нию, в самом нача­ле и гово­рить о резуль­та­тах пока преж­девре­мен­но. Тем не менее, откры­ва­ют­ся инте­рес­ные дета­ли тор­гов­ли вдоль запад­но­го побе­ре­жья Ита­лии и жиз­ни на бор­ту суд­на, допол­ня­ют­ся и ана­ли­зи­ру­ют­ся сведе­ния, извест­ные из исто­ри­че­ских источ­ни­ков. В ито­ге каж­дое суд­но рас­ска­жет свою соб­ст­вен­ную исто­рию — о рей­се к Поц­цу­о­ли за строй­ма­те­ри­а­ла­ми, о быст­рой про­гул­ке на Эль­бу задол­го до ссыл­ки Напо­лео­на, о моря­ке, в сво­бод­ные часы выре­заю­щем бук­вы на бру­се сво­его кораб­ля.