Фигуры на крышке саркофага из Черветери (Цере).

Из Чер­ве­те­ри (Цере).

В кон­це VI века до н. э. был создан слож­ный по пла­сти­че­ско­му деко­ру тер­ра­ко­то­вый сар­ко­фаг из Чер­ве­те­ри, с изо­бра­же­ни­ем на крыш­ке супру­же­ской четы. Муж и жена полу­ле­жат на мяг­кой под­стил­ке, опи­ра­ясь лок­тя­ми на подуш­ки. Муж­чи­на лас­ко­во поло­жил пра­вую руку на пле­чи жен­щи­ны, при­жав­шей­ся пле­чом [с.140] к его груди (ил. 82). Масте­ру уда­лось пере­дать наст­ро­е­ние покоя и уми­ротво­рен­но­сти, чув­ство глу­бо­ко­го внут­рен­не­го сог­ла­сия этих людей.
Сар­ко­фаг испол­нял­ся, несо­мнен­но, по частям, в раз­лич­ных, потом соеди­няв­ших­ся фор­мах. Нетруд­но заме­тить и разде­ле­ние ложа и фигур попо­лам. В тыль­ной части голов, в угол­ках поду­шек оста­лись круп­ные и мел­кие отвер­стия для выхо­да паров во вре­мя обжи­га полых внут­ри гли­ня­ных фигур и дета­лей.

Скуль­п­тор лако­ни­чен в деко­ре. Ложе с неболь­шим воз­вы­ше­ни­ем в голо­вах ожив­ле­но пиляст­ром с капи­те­лью, напо­ми­наю­щей эолий­скую, а фигур­ные нож­ки — узор­ны­ми пла­сти­на­ми, ранее рас­кра­шен­ны­ми. Лише­на [с.142] укра­ше­ний и ткань, зак­ры­ваю­щая ноги жен­щи­ны. Лишь ощу­ща­ют­ся ее гиб­кие под рука­ми умер­шей склад­ки, подат­ли­вая мяг­кость поду­шек, тре­пет­ная, буд­то взвол­но­ван­ная изнут­ри поверх­ность набро­шен­но­го на ноги пок­ры­ва­ла, дроб­ность мел­ких скла­док вид­не­ю­ще­го­ся из-под него хито­на. Фигу­ра муж­чи­ны вос­при­ни­ма­ет­ся более мону­мен­таль­ной. Спо­кой­ные широ­кие плос­ко­сти в его изва­я­нии отте­ня­ют наряд­ность пла­сти­че­ских форм жен­щи­ны, ее при­чес­ки с нис­па­даю­щи­ми на пле­чи косич­ка­ми.

Обоб­щен­но трак­то­ван­ные круп­ные чер­ты, мин­дале­вид­ные гла­за, при­под­ня­тые в улыб­ке угол­ки губ и, глав­ное, про­свет­лен­ность ликов с их не вполне этрус­ски­ми, по-гре­че­ски дале­ки­ми от кон­крет­но­сти чув­ства­ми и наст­ро­е­ни­я­ми, вызы­ва­ют в памя­ти про­из­веде­ния мало­азий­ской арха­и­че­ской скульп­ту­ры (ил. 83). Сде­лан ли сар­ко­фаг этрус­ским масте­ром, нахо­див­шим­ся под силь­ным вли­я­ни­ем гре­че­ских обра­зов, или элли­ном, при­ехав­шим в Чер­ве­те­ри, с уве­рен­но­стью ска­зать труд­но. Бес­спор­но лишь то, что искус­ство мало­азий­ской арха­и­ки ока­за­ло боль­шое вли­я­ние на стиль это­го памят­ни­ка.

© Фото, текст: Г. И. Соколов. Искусство этрусков. М., Изд-во «Искусство», 1990, с. 138—142, ил. 83.