Детский саркофаг с изображением гонок на колесницах (фронтальная панель).

из Рима.

Ср. с дет­ским сар­ко­фа­гом из Музея исто­рии искусств в Вене.

На релье­фах сар­ко­фа­га пред­став­ле­но одно из люби­мых раз­вле­че­ний рим­лян — скач­ки на колес­ни­цах (ludi circenses) в Вели­ком цир­ке (Circus Maximus). Дан­ный сюжет тра­ди­ци­он­но исполь­зо­вал­ся для укра­ше­ния дет­ских и взрос­лых сар­ко­фа­гов: гон­ка слу­жи­ла мета­фо­рой жиз­ни, а паде­ние одно­го из участ­ни­ков — мета­фо­рой преж­дев­ре­мен­ной смер­ти. Таких сар­ко­фа­гов сох­ра­ни­лось более трид­ца­ти. Все они были изготов­ле­ны в мастер­ских Рима и его окрест­но­стей.

На релье­фе досто­вер­но вос­про­из­веде­ны мно­гие дета­ли реаль­ных гонок. В роли воз­ниц (auriga) на колес­ни­цах, запря­жен­ных пара­ми лоша­дей (biga) сто­ят купидо­ны. Пово­дья, как на насто­я­щих гон­ках, свя­за­ны за спи­ной воз­ни­цы, бла­го­да­ря чему тот имел воз­мож­ность управ­лять лошадь­ми левой рукой, а пра­вой под­го­нять их кну­том. Хво­сты лоша­дей запле­те­ны в косич­ки, чтобы не пута­лись в упря­жи на пово­ротах.

Перед каж­дой колес­ни­цей, или рядом с ней мож­но видеть ска­чу­ще­го наезд­ни­ка-купидо­на с хлы­стом. Это hortator или jubilator — всад­ник, сво­им при­ме­ром и кри­ка­ми под­го­ня­ю­щий воз­ни­цу.

Во вре­мя скач­ки колес­ни­цы долж­ны были 7 раз оббе­жать про­тив часо­вой стрел­ки длин­ный про­доль­ный барьер, рас­по­ло­жен­ный по оси цир­ка, кото­рый в совре­мен­ной лите­ра­ту­ре обо­зна­ча­ет­ся spina (ось, хре­бет), а в антич­ных источ­ни­ках после Неро­на упо­ми­на­ет­ся в основ­ном как euripus. Барьер Вели­ко­го Цир­ка, шири­ной 8 мет­ров, нес на себе раз­лич­ные укра­ше­ния (ornamenta circi) — эди­ку­лы, алта­ри, скульп­ту­ру. На середине барье­ра в прав­ле­ние Авгу­ста был уста­нов­лен обе­лиск, выве­зен­ный из Гелио­по­ли­са. На релье­фе сар­ко­фа­га он изо­бра­жен в цен­тре на зад­нем фоне в фор­ме узкой удли­нен­ной пира­миды. Изо­бра­же­ние это­го обе­лис­ка в виде пира­миды встре­ча­ет­ся так­же на гем­мах и моза­и­ках.

Края осе­вой плат­фор­мы были ого­ро­же­ны тре­мя высо­ки­ми брон­зо­вы­ми золо­че­ны­ми кону­са­ми. Каж­дый такой конус (meta) состо­ял из четы­рех сек­ций и имел навер­шие в виде яйца. Подоб­ная ограж­даю­щая кон­струк­ция из трех кону­сов полу­чи­ла наз­ва­ние ternae metarum («трой­ка мет»). Таким обра­зом, на каж­дом кру­ге (spatia seu curriculum) колес­ни­цы два­жды оги­ба­ли меты — эти кру­тые пово­роты были самы­ми опас­ны­ми участ­ка­ми дистан­ции. На пра­вом и левом углах сар­ко­фа­га хоро­шо вид­ны обе трой­ки мет; таким обра­зом, скач­ки пока­за­ны в момент, когда колес­ни­цы дви­жут­ся вдоль барье­ра.

Во вре­мя ска­чек неред­ко про­ис­хо­ди­ли кру­ше­ния колес­ниц (naufragium) со смер­тель­ны­ми исхо­да­ми. На всех сох­ра­нив­ших­ся дет­ских сар­ко­фа­гах име­ет­ся изо­бра­же­ние подоб­но­го эпи­зо­да — ката­стро­фы, слу­чив­шей­ся с одной из колес­ниц. Гибель воз­ни­цы-купидо­на слу­жит мета­фо­ри­че­ским выра­же­ни­ем преж­дев­ре­мен­ной смер­ти ребен­ка. На дан­ном, как и на боль­шин­стве дру­гих сар­ко­фа­гов в ката­стро­фу попа­да­ет вто­рая от нача­ла колес­ни­ца.

Спра­ва от обе­лис­ка рас­по­ло­же­ны две колон­ны, соеди­нен­ные архит­ра­вом (эпи­сти­лем), на кото­ром уста­нов­ле­ны 7 яиц (в реаль­ной жиз­ни их изготав­ли­ва­ли из дере­ва). Это устрой­ство для сче­та кру­гов в гон­ке. Семь яиц на архит­ра­ве — знак того, что гон­ка толь­ко нача­лась, и колес­ни­цы выпол­ня­ют пер­вый круг. На всех дет­ских сар­ко­фа­гах пока­зы­ва­ет­ся пер­вый круг гон­ки. Семь яиц мета­фо­ри­че­ски выра­жа­ют мысль о том, что ребе­нок умер в самом нача­ле жиз­нен­но­го пути. Извест­ны сар­ко­фа­ги, где гибель участ­ни­ка про­ис­хо­дит в момент, когда колес­ни­ца пере­се­ка­ет чер­ту, рядом с кото­рой циф­ра­ми ука­зан воз­раст покой­но­го ребен­ка — свое­об­раз­ную «грань смер­ти» (meta mortis поэтов авгу­стов­ской эпо­хи).

Под лошадь­ми двух послед­них участ­ни­ков мож­но видеть двух упав­ших купидо­нов с кув­ши­на­ми. Это sparsores — т. н. «поли­валь­щи­ки», обли­вав­шие холод­ной водой про­бе­гав­шую мимо раз­го­ря­чен­ную лошадь сво­ей коман­ды (по дру­гим, менее веро­ят­ным, вер­си­ям, они обрыз­ги­ва­ли водой песок доро­жек или дымя­щи­е­ся от тре­ния оси колес­ниц). В реаль­ной жиз­ни такую опас­ную работу неред­ко пору­ча­ли детям, кото­рые, слу­ча­лось, гиб­ли под коле­са­ми.

На пра­вой боко­вой стен­ке сар­ко­фа­га оги­ба­ет меты hortator — наезд­ник-купидон с хлы­стом.

Левая боко­вая стен­ка несет изо­бра­же­ние наезд­ни­ка, замы­каю­ще­го гон­ку. Ско­рее все­го, это morator (дослов­но — «замед­ля­ю­щий») — всад­ник, кото­рый, если того тре­бо­ва­ла обста­нов­ка, давал коман­ду участ­ни­кам сни­зить ско­рость.

Рим­ляне, боль­шие зна­то­ки ска­чек, без затруд­не­ния вос­при­ни­ма­ли образ­ный смысл, зало­жен­ный в релье­фы со сце­на­ми ска­чек на пане­лях сар­ко­фа­га.

John H. Humphrey. Roman circuses: arenas for chariot racing.
University of California Press, 1986.

© 2011 г. Фото: И. А. Шурыгин.
Информация: музейная аннотация.
© 2011 г. Описание: И. А. Шурыгин.