Планиметрия Дома Веттиев.

VI 15, 1. Дом Вет­ти­ев

Рядом с сун­ду­ком у левой сте­ны атрия были най­де­ны две брон­зо­вые печа­ти: A. Vetti Restituti и A. Vetti Convivaes, — в опра­ве пер­вой выре­за­на амфо­ра, в опра­ве вто­рой — каду­цей, а две пред­вы­бор­ные над­пи­си сна­ру­жи ука­зы­ва­ют, что этот бога­тый дом при­над­ле­жал людям из сос­ло­вия воль­ноот­пу­щен­ни­ков. Вет­тий Кон­ви­ва, упо­мя­ну­тый в чис­ле свиде­те­лей на одной из вос­ко­вых таб­лиц бан­ки­ра Луция Цеци­лия Юкун­да (см. с. 320), был авгу­ста­лом; это пред­по­ла­га­ет, что он имел мно­го денег, — ибо севи­ры бра­ли на себя обя­за­тель­ство с. 281 сде­лать «почёт­ный дар» (summa honoraria), пред­на­зна­чен­ный для финан­си­ро­ва­ния обще­ст­вен­ных работ, — и вхо­дил в состав сво­его рода вто­рой мест­ной оли­гар­хии, наряду с сос­ло­ви­ем (ordo) муни­ци­па­лов. Таким обра­зом, Вет­тии были «новы­ми людь­ми» (novi homines) послед­не­го пери­о­да суще­ст­во­ва­ния Пом­пей.

Рас­коп­ки нача­лись в 1894 г.; дом уда­лось покрыть бал­ка­ми и кры­шей, так что его необы­чай­ная отдел­ка хоро­шо сох­ра­ни­лась. Двой­ная пла­ни­ров­ка с дву­мя атри­я­ми была созда­на задол­го до извер­же­ния, судя по куби­че­ским капи­те­лям при вхо­де, по мону­мен­таль­ным про­пор­ци­ям пере­д­ней части дома и по имплю­вию из туфа в малень­ком атрии v. Но дом был пере­стро­ен, воз­мож­но, в свя­зи с тем, что в середине I в. н. э. его купи­ли Вет­тии, а затем — там, где это потре­бо­ва­лось — вос­ста­нов­лен после зем­ле­тря­се­ния в 62 г. н. э. Вход­ная часть делит­ся на вести­бул a с глав­ной две­рью в глу­бине и допол­ни­тель­ной двер­цей спра­ва, поз­во­ляв­шей не исполь­зо­вать тяжё­лую дверь, и при­хо­жую b. Сте­ны при­хо­жей были пок­ра­ше­ны очень тём­ной крас­кой, на кото­рой выде­ля­ет­ся моно­хром­ная кар­ти­на с деру­щи­ми­ся пету­ха­ми (на левой стене); овца с атри­бу­та­ми Мер­ку­рия — кошель­ком и каду­це­ем (на пра­вой стене). Рядом с пра­вым кося­ком две­ри в атрий изо­бра­же­на фигу­ра При­а­па (её защи­ща­ет совре­мен­ный дере­вян­ный ящик с окош­ком), чей гигант­ский фал­лос дол­жен отвра­щать сглаз от поро­га дома. Чтобы под­черк­нуть эту функ­цию, член поме­щён на чашу весов, а на дру­гой чаше нахо­дит­ся коше­лёк, наби­тый моне­та­ми.

На белой шту­ка­тур­ке левой сте­ны вести­бу­ла име­ет­ся граф­фи­то с упо­ми­на­ни­ем рас­це­нок гре­че­ской про­сти­тут­ки Эвти­хиды, опыт­ной и утон­чён­ной (moribus bellis); несмот­ря на это, её тариф не пре­вы­шал обыч­ный, то есть два асса (сто­и­мость двух бока­лов про­сто­го вина).

В этрус­ском атрии c почти пол­но­стью отсут­ст­во­ва­ла мра­мор­ная обли­цов­ка глу­бо­ко­го имплю­вия (то, что мы видим сего­дня — совре­мен­ная рестав­ра­ция). В гости­ных уже побы­ва­ли древ­ние копа­те­ли, кото­рые, впро­чем, оста­но­ви­лись, не дой­дя до пери­сти­ля, запол­нен­но­го скульп­ту­ра­ми. Наполь­ное пок­ры­тие во всём доме доста­точ­но про­стое: дроб­лё­ная лава или чере­пи­ца, зали­тая рас­т­во­ром и утрам­бо­ван­ная. По обе­им сто­ро­нам атрия сто­я­ли сун­ду­ки на спе­ци­аль­ных осно­ва­ни­ях из камен­ной клад­ки, кото­рая долж­на была под­дер­жи­вать дно ящи­ков и защи­щать их от вла­ги. Они были обли­цо­ва­ны желе­зом с брон­зо­вы­ми гвоздя­ми и укра­ше­ни­я­ми.

с. 282 Настен­ные укра­ше­ния на ред­кость изыс­кан­ны и раз­но­об­раз­ны. Из «окна», откры­ваю­ще­го­ся в цоко­ле, вид­ны дети, совер­шаю­щие жерт­во­при­но­ше­ние в честь домаш­них богов — пена­тов, кото­рым тра­ди­ци­он­но пок­ло­ня­лись в атрии. При­ро­да этих богов ста­но­вит­ся понят­нее при взгляде на верх­ний фриз с аму­ра­ми, играю­щи­ми с раз­лич­ны­ми пред­ме­та­ми в сце­нах, попар­но рас­по­ло­жен­ных на пиляст­рах. В сце­нах по бокам от вхо­да мы видим аму­ров на колес­ни­цах, запря­жён­ных пара­ми дель­фи­нов, а над ними — кан­де­лябр на тяжё­лой нож­ке, бога­то укра­шен­ный золоты­ми вино­град­ны­ми лоза­ми и рас­по­ло­жен­ный в эксед­ре с ажур­ным плу­тео. На пиляст­рах меж­ду d и e и меж­ду k и v изо­бра­же­ны аму­ры, сра­жаю­щи­е­ся вер­хом на коз­лах; нож­ка кан­де­ляб­ра здесь укра­ше­на дву­мя кора­бель­ны­ми носа­ми, а на его рас­ти­тель­ном ство­ле изо­бра­же­ны сви­ные рыла и лира Апол­ло­на. На пиляст­рах меж­ду f и h, и меж­ду g и i мож­но видеть повоз­ки — одну с атри­бу­та­ми Вак­ха, вто­рую — с атри­бу­та­ми Мер­ку­рия; кан­де­лябр состо­ит из трёх метал­ли­че­ских пру­тьев, пере­пле­тён­ных в виде спи­ра­ли, а на золо­той нож­ке изо­бра­же­на фигу­ра, кото­рая выхо­дит из вино­град­ных лоз и поит двух пан­тер. На пиляст­рах у вхо­да в пери­стиль изо­бра­же­ны аму­ры, напо­ми­наю­щие о мор­ской Вене­ре, — один из них едет вер­хом на кра­бе, вто­рой — на лан­гу­сте, с вож­жа­ми и кну­том в руках. На стене за пра­вым сун­ду­ком меж­ду v и g на фри­зе цоко­ля мы видим жерт­во­при­но­ше­ние Фор­туне, сидя­щей поза­ди руля и зем­но­го шара; на сту­пень­ке в цен­траль­ной зоне — подроб­ную сце­ну охоты, где на каба­на и оле­ня напа­да­ют с. 283 соба­ки (намёк на Диа­ну); выше — кор­зи­на, пол­ная сосудов, и две фигу­ры Пси­хеи.

В куби­ку­ле d мы видим совсем иное убран­ство: непре­рыв­ный фриз, на кото­ром изо­бра­жён садок с цен­ны­ми съе­доб­ны­ми рыба­ми (зуба­ны, сул­тан­ки, губа­ны, лан­гу­сты). На даль­ней стене нахо­дит­ся ред­кий обра­зец антич­ной рестав­ра­ции: цен­траль­ная кар­ти­на, отно­ся­ща­я­ся к преды­ду­щей деко­ра­тив­ной фазе, была с. 284 сох­ра­не­на и укреп­ле­на гвоздя­ми вдоль края шва меж­ду преж­ним сло­ем шту­ка­тур­ки и тем, что был добав­лен позд­нее. К сожа­ле­нию, кар­ти­ну, о кото­рой так поза­бо­ти­лись, теперь невоз­мож­но раз­глядеть. Кар­ти­на на пра­вой стене изо­бра­жа­ет Леанд­ра, ныря­ю­ще­го в Гел­лес­понт, и раба, охра­ня­ю­ще­го его одеж­ду. Леандр направ­ля­ет­ся к сво­ей воз­люб­лен­ной Геро, жри­це Афро­ди­ты, на про­ти­во­по­лож­ный берег, а та вызы­ва­ет его ночью с помо­щью лам­пы, зажжён­ной на вер­шине высо­кой баш­ни; так было, пока буря не пога­си­ла пла­мя и штор­мо­вое море не пог­ло­ти­ло Леанд­ра. На сле­дую­щее утро Геро нашла тело сво­его воз­люб­лен­но­го и покон­чи­ла с собой рядом с ним.

На кар­тине на левой стене Ари­ад­на, раз­бу­жен­ная аму­ром, испу­ган­но под­но­сит руку ко рту: она обна­ру­жи­ла, что поки­ну­та Тесе­ем на Нак­со­се (см. с. 204).

В зале (oecus) e, с отча­сти теат­раль­ной архи­тек­ту­рой, изыс­кан­но укра­шен­ной, на стене, где рас­по­ло­жен вход, мы видим кар­ти­ну с Кипа­ри­сом: юный охот­ник, воз­люб­лен­ный Апол­ло­на (на кото­ро­го ука­зы­ва­ет тре­нож­ник), неволь­но уби­ва­ет оле­ня, любим­ца бога. После это­го Апол­лон пре­вра­тит его в одно­имён­ный кипа­рис, шиш­ка кото­ро­го (пло­хо раз­ли­чи­мая) уже запу­та­лась у него в воло­сах. Свер­ху смот­рит оли­це­тво­ре­ние ска­лы с дву­мя вет­вя­ми в левой руке, наме­каю­щи­ми на пре­вра­ще­ние. (Пять пом­пей­ских кар­тин, посвя­щён­ных это­му сюже­ту, до сих пор явля­ют­ся един­ст­вен­ны­ми извест­ны­ми нам антич­ны­ми изо­бра­же­ни­я­ми, кото­рые мож­но уве­рен­но интер­пре­ти­ро­вать как Кипа­ри­са).

На даль­ней стене Вакх и Ари­ад­на, уже не оди­но­кая, помо­га­ют в борь­бе Аму­ру и Пану. В верх­ней зоне левой сте­ны, про­би­той антич­ны­ми копа­те­ля­ми, мы видим любовь Юпи­те­ра (на троне) и Леды (сидит с лебедем) и Юпи­те­ра и Данаи (кото­рая раз­вя­зы­ва­ет одеж­ду в ожи­да­нии золо­то­го дождя).

Рядом с залом e откры­ва­ет­ся коридор γ с лест­ни­цей в верх­ние поме­ще­ния; в камор­ке под ней были най­де­ны брон­зо­вые эле­мен­ты кон­ской сбруи и уди­ла: одни с мунд­шту­ком, вто­рые с мет­кой изгото­ви­те­ля: Pilonius Felix. Сама конюш­ня нахо­ди­лась в поме­ще­нии δ, рядом с боль­шим слу­жеб­ным вхо­дом (кото­рый, веро­ят­но, был пере­обо­рудо­ван под лав­ку). Рядом с этим вхо­дом, в ком­нат­ке к запа­ду от две­ри, рас­по­ло­же­на един­ст­вен­ная убор­ная на пер­вом эта­же (сего­дня её зани­ма­ет при­став­ная лест­ни­ца). (Муж­чи­нам рабы при­но­си­ли сосуд [matella] или стул с отвер­сти­ем [lasanum], чтобы им не при­хо­ди­лось спус­кать­ся в узкие камор­ки слу­жеб­ных поме­ще­ний, как сооб­ща­ет Пет­ро­ний в «Сати­ри­коне» (27; 41; 47)). За лест­ни­цей сох­ра­ни­лась ещё одна малень­кая камор­ка, недо­ступ­ная для вхо­да, где нахо­дил­ся неис­поль­зу­е­мый сам­нит­ский коло­дец, запол­нен­ный облом­ка­ми.

Алы укра­ше­ны так же изыс­кан­но, как и атрий, хотя и про­ще: фрес­ка­ми в фор­ме настен­ных ков­ров, в цен­тре кото­рых изо­бра­же­ны сце­ны состя­за­ний (бой­цо­вые пету­хи, сосуды и паль­мо­вые вет­ви, пред­на­зна­чен­ные в наг­ра­ду) и меда­льо­ны с голо­ва­ми Меду­зы, Сати­ра и бара­нов.

Хозяй­ст­вен­ные и раб­ские поме­ще­ния скон­цен­три­ро­ва­ны вокруг мало­го атрия v со ста­рым имплю­ви­ем, совер­шен­но неот­де­лан­но­го, за иск­лю­че­ни­ем вели­ко­леп­но­го лара­рия, хоро­шо сох­ра­нив­ше­го­ся в нише с дву­мя коринф­ски­ми полу­ко­лон­на­ми и тим­па­ном, укра­шен­ным леп­ны­ми куль­то­вы­ми объ­ек­та­ми (пате­ра, нож, бук­ра­ний). Внут­ри гений, наки­нув­ший на голо­ву тогу-пре­тек­сту, совер­ша­ет воз­ли­я­ние, дер­жа пате­ру и ящи­чек с лада­ном, а рядом тан­цу­ют два лара.

Гений — это дух, свя­зан­ный с лич­но­стью, с хозя­и­ном дома, а лары свя­за­ны с местом. Каж­дый чело­век име­ет сво­его гения (жен­щи­ны — Юно­ну), кото­рый хра­нит в нём созида­тель­ную силу и иск­лю­чи­тель­ные доб­ле­сти: гений рож­да­ет­ся и уми­ра­ет одно­вре­мен­но с чело­ве­ком и суще­ст­ву­ет с. 285 в тес­ной свя­зи с ним. Каж­дый год в день рож­де­ния чело­век совер­ша­ет ему воз­ли­я­ния вином, воз­жи­га­ет ладан и под­но­сит дру­гие бес­кров­ные дары (напри­мер, лепёш­ки). Ему посвя­щён змей (сим­вол созида­тель­ной силы), кото­рый часто изо­бра­жал­ся в домаш­них свя­ти­ли­щах, ино­гда спле­тён­ный со зме­ёй, от кото­рой отли­ча­ет­ся греб­нем; змею люди тоже уде­ля­ли вни­ма­ние: здесь змей пол­зёт к алта­рю, на кото­ром лежат яйцо и немно­го фрук­тов. Такие змеи изо­бра­жа­лись и на внеш­них сте­нах, чтобы таким обра­зом их защи­тить.

Лар изна­чаль­но был сель­ским боже­ст­вом, хотя точ­ное зна­че­ние его име­ни от нас усколь­за­ет. Но подоб­но тому, как каж­дый дом имел свою Весту (пок­ро­ви­тель­ни­цу оча­га), так и каж­дый уча­сток зем­ли имел сво­его Лара: он назы­вал­ся фамиль­ным (familiaris), так как ему пок­ло­ня­лась фами­лия рабов, трудив­ших­ся на полях. И, види­мо, имен­но так, через посред­ство этих поклон­ни­ков, его культ про­ник в домаш­нюю обста­нов­ку.

Лары встре­ча­ют­ся на изо­бра­же­ни­ях и вдво­ём, в Пом­пе­ях они часто рас­по­ло­же­ны сим­мет­рич­но по обе­им сто­ро­нам от Гения (как и в этом доме), юные и тан­цу­ю­щие, слов­но воз­глав­ляя пляс­ки на весё­лых празд­ни­ках в свою честь — лара­ли­ях (laralia) или ком­пи­та­ли­ях (compitalia), отме­чав­ших­ся так­же на пере­крёст­ках дорог (compita).

С ними свя­за­ны так­же Пена­ты — боги-пок­ро­ви­те­ли про­до­воль­ст­вен­ной кла­до­вой (penus) и, сле­до­ва­тель­но, обще­го бла­го­со­сто­я­ния дома.

На стене, где рас­по­ло­жен вход в малый атрий v, име­ет­ся граф­фи­то: Eros cinedae — оскорб­ле­ние в адрес раба: «Эрот кинед» (позд­нее зачёрк­ну­то).

На кухон­ном оча­ге сто­ят най­ден­ные здесь тре­нож­ни­ки и пять брон­зо­вых кот­лов, най­ден­ных непо­да­лё­ку, вме­сте с дру­гой брон­зо­вой посудой; более деся­ти сосудов и таз из тер­ра­ко­ты. Имен­но здесь нахо­дил­ся торс мра­мор­ной ста­туи При­а­па, а его голо­ва, рас­ко­лотая надвое, фал­лос и малень­кий пилястр с сосудом для бла­го­во­ний были най­де­ны в поме­ще­нии r, воз­ле пери­сти­ля. Сего­дня эта ста­туя выстав­ле­на в куби­ку­ле x’, кото­рый, как счи­та­ет­ся, при­над­ле­жал пова­ру. Это был садо­вый фон­тан (фал­лос име­ет сквоз­ное отвер­стие).

Три эро­ти­че­ские кар­ти­ны в куби­ку­ле x’ столь же откро­вен­ны, как и кар­ти­ны в пуб­лич­ных домах. При­ме­ча­тель­на сова, изо­бра­жён­ная рядом в нише. Поза­ди пра­вой алы, рядом с пери­сти­лем откры­ва­ет­ся три­кли­ний p, укра­шен­ный теми же худож­ни­ка­ми, что работа­ли в доме Пина­рия Цери­а­ла и на рын­ке (Macellum). Наполь­ное пок­ры­тие — про­сто облом­ки тра­вер­ти­на, утрам­бо­ван­ные в стро­и­тель­ном рас­т­во­ре. Над цоко­лем, ими­ти­ру­ю­щим мра­мор, в цен­тре рас­по­ло­же­ны мифо­ло­ги­че­ские кар­ти­ны, а по сто­ро­нам от них — летя­щие оли­це­тво­ре­ния вре­мён года в соп­ро­вож­де­нии сати­ров. Над две­рью в поме­ще­ние i изо­бра­жён Пан: он при­под­ни­ма­ет одеж­ду Гер­ма­фро­ди­та и изум­ля­ет­ся. Всё это пере­ме­жа­ет­ся с архи­тек­тур­ны­ми пей­за­жа­ми, напол­нен­ны­ми «фигур­ка­ми», а в цен­траль­ной зоне выде­ля­ет­ся теат­раль­ная архи­тек­ту­ра с боже­ства­ми в середине (Апол­лон, Фор­ту­на, Вакх) и ним­фа­ми и геро­я­ми по бокам.

Цен­ность стен состо­ит преж­де все­го в деко­ра­ци­ях, созда­тель кото­рых пре­взо­шёл авто­ра кар­тин. Его мастер­ство нашло выра­же­ние в конях и дюго­нях, изо­бра­жён­ных на цоко­ле под кар­ти­на­ми с фигу­ра­ми. Ввер­ху по хруп­ким вино­град­ным лозам гуля­ют пан­те­ры, оле­ни и лео­пар­ды. На внут­рен­них сте­нах под архи­тек­тур­ны­ми вида­ми из цве­точ­ных бока­лов вырас­та­ют моно­хром­ные бюсты Минер­вы; в верх­ней части внут­рен­них стен рас­по­ло­же­ны удли­нён­ные кар­ти­ны, изо­бра­жаю­щие мор­скую бит­ву с кораб­ля­ми в бое­вой готов­но­сти или под­но­ше­ния (xenia, см. с. 330), а ещё выше нахо­дят­ся сим­во­лы Дио­ни­са: дра­ма­ти­че­ские мас­ки (на внут­рен­ней стене) и сати­ри­че­ские мас­ки, при­сло­нён­ные к тай­но­му сун­ду­ку (vannus), и фал­лос меж­ду рога­ми для напит­ков.

В архи­тек­тур­ных пей­за­жах встре­ча­ют­ся пега­сы и биги в каче­стве акро­те­ри­ев.

Колон­ны цен­траль­ных с. 286 ниш пок­ры­ты метал­ли­че­ски­ми вино­град­ны­ми лоза­ми и релье­фа­ми (высту­паю­щие фигу­ры богов, сра­жаю­щих­ся с гиган­та­ми).

На левой стене мы видим кар­ти­ну, где изо­бра­жён Дедал в мастер­ской, пока­зы­ваю­щий Паси­фае (жене Мино­са, царя Кри­та) изо­бре­тён­ную им дере­вян­ную коро­ву. Паси­фая влю­би­лась в быка, поже­ла­ла соеди­нить­ся с ним в этой обо­лоч­ке и таким обра­зом поро­ди­ла чудо­вищ­но­го Мино­тав­ра. Кар­ти­на на даль­ней стене напо­ми­на­ет о дру­гом сою­зе, имев­шем ката­стро­фи­че­ские послед­ст­вия: Икси­он вос­пы­лал любо­вью к Гере, кото­рую Зевс вовре­мя под­ме­нил создан­ным им обла­ком, и от это­го сою­за роди­лись кен­тав­ры. Зевс при­ка­зал при­вя­зать Икси­о­на зме­я­ми к пост­ро­ен­но­му Гефе­стом коле­су, вра­щав­ше­му­ся в про­стран­стве: на кар­тине изо­бра­жён запуск коле­са в при­сут­ст­вии Гер­ме­са (кото­рый упо­доб­лен Неро­ну и явля­ет­ся вест­ни­ком каз­ни) и Геры на троне, кото­рой, види­мо, Иси­да ука­зы­ва­ет на эту сце­ну. На сту­пень­ке сидит жен­щи­на, воз­мож­но, Нефе­ла, глядя­щая на Гер­ме­са с моль­бой о мило­сер­дии. О том, что любов­ные свя­зи меж­ду бога­ми и смерт­ны­ми не все­гда были обре­че­ны на дур­ной конец, свиде­тель­ст­ву­ет кар­ти­на на пра­вой стене с Вак­хом, обна­ру­жи­ваю­щим Ари­ад­ну, спя­щую на тиг­ро­вой шку­ре. Корабль Тесея в спеш­ке уда­ля­ет­ся. Этот эпи­зод сле­ду­ет за тем, что изо­бра­жён в куби­ку­ле d. Рядом с этим заслу­жен­но зна­ме­ни­тым «залом Икси­о­на» откры­ва­ет­ся неболь­шое поме­ще­ние, атмо­сфе­ра кото­ро­го ука­зы­ва­ет на то, что это мог быть гине­кей (жен­ская ком­на­та). Оно при­мы­ка­ет к дво­ри­ку (xystus) с малень­ким садом, где в про­стран­ствах меж­ду колон­на­ми нахо­дят­ся окна с дере­вян­ны­ми рама­ми и мра­мор­ны­ми подокон­ни­ка­ми.

В три­кли­нии t на даль­ней стене нахо­дит­ся фраг­мен­тар­ная реп­ли­ка кар­ти­ны «Ахилл на Ски­ро­се» (см. с. 300). На пра­вой стене вновь повто­ря­ет­ся тема удив­ле­ния — там мы видим чет­вёр­тую пом­пей­скую реп­ли­ку кар­ти­ны с пья­ным Гер­ку­ле­сом, кото­рый вот-вот застигнет врас­плох Авгу, дочь царя Арка­дии, став­шую жри­цей Афи­ны, сти­раю­щую в этот момент её свя­щен­ный пеп­лум, чтобы избе­жать испол­не­ния ора­ку­ла, соглас­но кото­ро­му она долж­на была родить сына, кото­рый убьёт её отца. Застиг­ну­тая Гер­ку­ле­сом, она станет мате­рью Теле­фа.

В меда­льо­нах на боко­вых пане­лях изо­бра­же­ны летя­щие вре­ме­на года. Смеж­ный куби­кул u укра­шен про­сто: на белом фоне фигу­ра аму­ра и летя­щая Пси­хея. Самый извест­ный изо­бра­зи­тель­ный ком­плекс дома — и все­го это­го пери­о­да — нахо­дит­ся в зале (oecus) q, из кото­ро­го широ­кий выход ведёт в пери­стиль (сего­дня этот выход закрыт из сооб­ра­же­ний без­опас­но­сти, ради защи­ты тон­ко­го слоя цен­ной крас­ной кино­ва­ри: сюда ведет боко­вая двер­ца в стене меж­ду r и q). Порог укра­шен моза­ич­ным меанд­ром из чёр­ных и белых тес­сер; белое наполь­ное пок­ры­тие с чёр­ной рам­кой реста­ври­ро­ва­лось уже в антич­но­сти. На сте­нах отсут­ст­ву­ют кар­ти­ны с фигу­ра­ми: их увез­ли, чтобы заме­нить, а более древ­ние вста­ви­ли в дере­вян­ные рамы, кото­рые посте­пен­но раз­ру­ши­лись, упа­ли и раз­би­лись. Впро­чем, на даль­ней стене мож­но увидеть кре­пёж­ные гвозди. На с. 287 боко­вых пане­лях мы видим изящ­ные груп­пы из боже­ст­вен­ных пар в полё­те (а рядом со вхо­дом — ити­фал­ли­че­ско­го Гер­ма­фро­ди­та и изум­лён­но­го им Силе­на); в верх­ней зоне — поэтов сре­ди Муз, с вак­хан­та­ми и сати­ра­ми-музы­кан­та­ми. На цоко­ле под кан­де­ляб­ра­ми и тре­нож­ни­ка­ми цен­траль­ной зоны сто­ят жри­цы, ама­зон­ки, вак­хан­ка и сатир. Над четырь­мя ама­зон­ка­ми встав­ле­ны квад­ра­ти­ки в фор­ме око­шек (pinakes) со сце­на­ми жерт­во­при­но­ше­ния Диане, а над дру­ги­ми четырь­мя — сце­ны с пси­хе­я­ми сре­ди цве­тов.

На верх­ней сту­пень­ке мы видим инте­рес­ный набор — в три­на­дца­ти частях — раз­лич­ных ремё­сел (и спор­тив­ных упраж­не­ний), кото­ры­ми в живых позах заня­ты аму­ры и пси­хеи, что свиде­тель­ст­ву­ет об исполь­зо­ва­нии жен­щин как рабо­чей силы. Спра­ва от глав­но­го вхо­да изо­бра­же­на стрель­ба по мише­ни. На восточ­ной стене (спра­ва нале­во): про­дав­цы цве­тов и вен­ков пере­во­зят розы на коз­ле, кото­ро­го ведёт садов­ник; опто­вая про­да­жа вен­ков неко­е­му гос­по­ди­ну; изготов­ле­ние вен­ка, под­ве­шен­но­го на сво­его рода длин­ные граб­ли. Слу­жан­ка соби­ра­ет­ся купить гир­лян­ды для жерт­во­при­но­ше­ния, как ука­зы­ва­ет блюдо у неё в руке.

Далее сле­ду­ют изготов­ле­ние и про­да­жа бла­го­вон­но­го мас­ла: спер­ва мы видим пресс на квад­рат­ной камен­ной базе: два аму­ра бьют длин­ны­ми молота­ми по кли­ньям, встав­лен­ным меж­ду пли­та­ми. Мас­ло по выем­ке течёт в таз, и пси­хея затем пере­ме­ши­ва­ет его в ёмко­сти, сто­я­щей на огне. Две её кол­ле­ги дела­ют то же самое в камен­ном кони­че­ском сосуде. На стой­ке лежит сви­ток — для веде­ния сче­тов или с рецеп­та­ми при­готов­ле­ния бла­го­во­ний — и весы. Мас­ло про­да­ёт­ся на вес.

В сто­я­щем поза­ди дву­ст­вор­ча­том шка­фу хра­нит­ся мно­же­ство буты­лок и дру­гих сосудов. Жен­щи­на, сидя­щая на табу­рет­ке с под­став­кой для ног, про­бу­ет бла­го­во­ние, нане­ся его на руку. Её обслу­жи­ва­ет амур с бутыл­кой под рукой, а помо­га­ет ей слу­жан­ка, сто­я­щая поза­ди, с вее­ром на пле­чах.

Далее сле­ду­ют цир­ко­вые гон­ки четы­рёх колес­ниц, каж­дая из кото­рых запря­же­на дву­мя анти­ло­па­ми; меты обо­зна­че­ны тре­мя дере­вья­ми. Пер­вая колес­ни­ца — из пар­тии зелё­ных, за кото­рую болел Нерон, — выиг­ры­ва­ет паль­мо­вую ветвь; воз­ни­ца вто­рой колес­ни­цы упал, так как от неё отва­ли­лись колё­са.

Далее сле­ду­ет юве­лир­ное искус­ство: гра­вёр работа­ет над золо­той или позо­ло­чен­ной тарел­кой рядом с квад­рат­ной печью, увен­чан­ной голо­вой Вул­ка­на (бога-пок­ро­ви­те­ля огня и метал­лур­гии). Пси­хея под­дер­жи­ва­ет огонь, дуя в паяль­ную с. 288 труб­ку, чтобы скре­пить метал­ли­че­ский пред­мет. Амур, укра­шен­ный коль­ца­ми на запя­стьях и ногах, сидит на дру­гой табу­рет­ке с под­став­кой для ног и бьёт моло­том по нако­вальне. В цен­тре воз­вы­ша­ет­ся при­ла­вок с усту­па­ми для пока­за това­ров, какие встре­ча­ют­ся в лав­ках (tabernae) Пом­пей. Слу­жи­тель вни­ма­тель­но смот­рит на весы, а кли­ент­ка в пыш­ном оде­я­нии спо­кой­но ожи­да­ет резуль­та­та, сидя на сту­ле с нож­ка­ми и ска­ме­еч­кой для ног. Ещё два аму­ра поза­ди неё работа­ют с моло­том и кле­ща­ми на нако­вальне.

Послед­няя сце­на на этой стене посвя­ще­на сук­но­ва­лам: полез­ная иллю­ст­ра­ция работ, раз­во­ра­чи­вав­ших­ся в сук­но­валь­нях (fullonicae) (см. с. 198—202). Тка­ни тща­тель­но про­ве­ря­ют и рас­смат­ри­ва­ют на свет, а затем скла­ды­ва­ют. В цен­тре кар­ти­ны тка­ни чешут, а сле­ва два аму­ра соби­ра­ют­ся топ­тать их в чане рядом с амфо­рой с мочой или сук­но­валь­ной гли­ной (terra fullonica). На даль­ней стене (спра­ва) пека­ри отме­ча­ют празд­ник сво­ей пок­ро­ви­тель­ни­цы Весты (защит­ни­цы оча­га и, сле­до­ва­тель­но, печи): четы­ре сотра­пез­ни­ка, воз­ле­жа­щие вокруг под­но­са с дву­мя руч­ка­ми, с метал­ли­че­ски­ми сосуда­ми. Спра­ва изо­бра­жён (почти нераз­ли­чи­мый) осёл, неза­ме­ни­мый для пере­ма­лы­ва­ния зер­на (см. с. 303). В сбо­ре вино­гра­да пси­хеи не участ­ву­ют; вино­град­ные лозы дер­жат­ся на дере­вьях, как реко­мен­до­ва­ли Пли­ний («Есте­ствен­ная исто­рия». XIV. 10 и 13; XVII. 199), Колу­мел­ла («О сель­ском хозяй­стве». IV. 30) и Варрон («О сель­ском хозяй­стве». I. 8. 2) и как до сих пор дела­ет­ся в Кам­па­нии.

В цен­тре два аму­ра с давиль­ней (prelum) того же типа, что най­де­на (и реста­ври­ро­ва­на) на Вил­ле Мисте­рий (см. с. 354—360).

Вино­гра­да­ри (vindemitores) упо­ми­на­ют­ся в пред­вы­бор­ном лозун­ге на стене трак­ти­ра (caupona) перед Везу­ви­ан­ски­ми ворота­ми, но неяс­но, обра­зо­вы­ва­ла ли эта груп­па сезон­ных работ­ни­ков кор­по­ра­цию на про­тя­же­нии все­го года. Одна­ко латин­ские агро­но­мы реко­мен­до­ва­ли нани­мать сезон­ных работ­ни­ков, что было дешев­ле содер­жа­ния рабов, кото­рых тре­бо­ва­лось кор­мить и содер­жать на про­тя­же­нии все­го года, даже когда они боле­ют. Далее сле­ду­ет логи­че­ское про­дол­же­ние сбо­ра вино­гра­да: три­умф Вак­ха, воз­ле­жа­ще­го на повоз­ке, в кото­рую запря­же­ны коз­лы. Ити­фал­ли­че­ский Пан игра­ет на двой­ной сви­ре­ли; это един­ст­вен­ная фигу­ра на всём фри­зе, кото­рая не явля­ет­ся ни аму­ром, ни пси­хе­ей. Шест­вие завер­ша­ет пля­шу­щий амур, балан­си­ру­ю­щий боль­шим кра­те­ром на пле­че; деко­ра­тор с пора­зи­тель­ным искус­ст­вом сумел вели­ко­леп­но пере­дать дви­же­ние. Вино­де­лы льют вино из амфор в сосуд, кото­рый хозя­ин трак­ти­ра, име­ю­щий кре­стьян­ский вид, заво­ра­чи­ва­ет в зве­ри­ную шку­ру и пере­да­ёт эле­гант­но­му кли­ен­ту. Рас­коп­ки в зелё­ной зоне рядом с амфи­те­ат­ром пока­за­ли, что в трак­ти­рах (caupones) про­да­ва­лось так­же вино соб­ст­вен­но­го про­из­вод­ства, если в них име­лось место для вино­град­ни­ка. На осно­ва­нии этих кар­тин неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли счи­та­ют, что Вет­тии выра­щи­ва­ли вино­град и про­из­во­ди­ли вино, но как объ­яс­нить осталь­ное? В поме­ще­нии o нахо­ди­лись три амфо­ры одно­го типа с над­пи­ся­ми, в кото­рых, одна­ко, упо­ми­на­ют­ся (наряду с датой роз­ли­ва) вино­град­ни­ки в поме­стьях Арри­ев и Ази­ни­ев, кото­рые не обя­за­тель­но счи­тать при­над­ле­жа­щи­ми Вет­ти­ям. (Там же была най­де­на и чет­вёр­тая амфо­ра с над­пи­сью gustacium, где долж­но было хра­нить­ся вино с мёдом (vinum mulsum), кото­рое пили с закус­кой (gustatio)).

И общий дух, и репер­ту­ар кру­га аму­ров, несо­мнен­но, харак­тер­ны для элли­ни­сти­че­ско­го искус­ства, но кон­крет­ный инте­рес к повсе­днев­ным делам, выде­ле­ние типов — таких, как кре­стья­нин, рабо­чий, гос­по­дин, вла­де­лец тавер­ны, рабы­ня и т. д. — и мно­же­ство мел­ких дета­лей свиде­тель­ст­ву­ют о рим­ских вку­сах: изна­чаль­ный замы­сел не вос­про­из­ведён бук­валь­но, но пере­осмыс­лен и вновь вос­со­здан в кон­тек­сте ино­го тем­пе­ра­мен­та.

с. 289 Пря­мо­уголь­ный сад изоби­лу­ет мра­мор­ны­ми и брон­зо­вы­ми скульп­ту­ра­ми и бас­сей­на­ми — круг­лые по углам, пря­мо­уголь­ные по сто­ро­нам; вода, про­ведён­ная с юго-восточ­но­го угла пор­ти­ка (тру­бы почти пол­но­стью сох­ра­ни­лись), изли­ва­лась в них две­на­дца­тью ста­ту­эт­ка­ми (девять из кото­рых най­де­ны). (В 79 г. н. э. дож­де­вую воду боль­ше не соби­ра­ли: отвер­стия цистерн обна­ру­же­ны зак­ры­ты­ми.) На терри­то­рии сада най­де­но ещё два фон­тан­чи­ка, две малень­кие двух­го­ло­вые гер­мы (Силен и вак­хан­ка, Вакх и Ари­ад­на), мра­мор­ные сто­лы: газо­ны хра­нят их преж­нее место­по­ло­же­ние.

Сте­ны пери­сти­ля разде­ле­ны стро­гим чере­до­ва­ни­ем пане­лей и архи­тек­тур­ных видов, как обыч­но, без учё­та рас­по­ло­же­ния колонн. В цен­тре пане­лей изо­бра­же­ны либо натюр­морт, либо фигу­ра: на южной стене при­сут­ст­ву­ет поэт или фило­соф с лар­цом (scrinium), в кото­ром лежат два свит­ка — это люби­мый автор хозя­и­на дома или, воз­мож­но, он сам в обра­зе учё­но­го; меж­ду пра­вой алой i и залом (oecus) p изо­бра­же­на муза Ура­ния в про­цес­се пре­по­да­ва­ния: она ука­зы­ва­ет точ­ку на гло­бу­се.

Зал (oecus) n, как и p, был заду­ман в каче­стве кар­тин­ной гале­реи, как и сле­до­ва­ло, «чтобы… бла­го­да­ря посто­ян­ству осве­ще­ния крас­ки не теря­ли сво­их оттен­ков» (propter constantiam luminis inmutata qualitate; Vitruv. VI. 4. 2), он откры­ва­ет­ся на север, одна­ко в направ­ле­нии пор­ти­ка, а зна­чит, в него не пада­ет пря­мой свет. Его харак­тер­ной чер­той явля­ют­ся боко­вые отсе­ки, оформ­лен­ные в пер­спек­ти­ве, в кото­рых изо­бра­же­ны вели­че­ст­вен­ные двух­этаж­ные зда­ния с пер­го­ла­ми. Кар­ти­ны, рас­по­ло­жен­ные в цен­тре каж­дой сте­ны, напо­ми­на­ют о трёх эпи­зо­дах фиван­ской «исто­рии», пре­до­сте­ре­гая зри­те­ля о том, что олим­пий­ских богов сле­ду­ет ува­жать, ина­че вас пока­ра­ют сыно­вья вер­хов­но­го бога. На кар­тине спра­ва Зет и Амфи­он, сыно­вья Юпи­те­ра и Антио­пы, мстят Дир­ке за то, что она мно­го лет дер­жа­ла их мать в раб­стве: они при­вя­зы­ва­ют её к быку, кото­ро­го затем отпу­стят на сво­бо­ду. Ази­ний Пол­ли­он, «новый чело­век» (homo novus) и друг Цеза­ря (кон­сул 40 г. до н. э.) при­вёз с Родо­са зна­ме­ни­тую скульп­тур­ную груп­пу мало­азий­ско­го про­из­вод­ства, посвя­щён­ную тому же сюже­ту; «бык Фар­не­зе», най­ден­ный в тер­мах Кара­кал­лы (сего­дня он хра­нит­ся в Нацио­наль­ном музее Неа­по­ля) — это её копия с мно­же­ст­вом рестав­ра­ций. На даль­ней стене вак­хан­ки, цен­траль­ная из кото­рых дер­жит боль­шой камень, уби­ва­ют царя Пен­фея, оскор­бив­ше­го Дио­ни­са. Нако­нец — как и в зале p, на кар­тине с исто­ри­ей Ари­ад­ны — мы видим эпи­зод со счаст­ли­вым кон­цом: вось­ми­ме­сяч­ный мла­де­нец Гер­ку­лес душит змей, послан­ных к нему Юно­ной. Гер­ку­лес — сын Юпи­те­ра (кото­ро­го сим­во­ли­зи­ру­ет орёл над алта­рём) и Алк­ме­ны, в стра­хе бегу­щей с. 290 вслед за сво­им мужем Амфи­т­ри­о­ном, кото­рый соби­ра­ет­ся взять ребён­ка на руки.

Дом Вет­ти­ев (VI, 15, 1. 27)

Дата рас­ко­пок: 1894—1895.

Дом, при­над­ле­жав­ший бога­тым бра­тьям Авлу Вет­тию Рести­ту­ту и Авлу Вет­тию Кон­ви­ве, выдаю­щим­ся пред­ста­ви­те­лям сос­ло­вия воль­ноот­пу­щен­ни­ков на послед­нем эта­пе жиз­ни горо­да (Авл Вет­тий Кон­ви­ва был авгу­ста­лом), содер­жит один из самых зна­ме­ни­тых худо­же­ст­вен­ных ансам­блей IV сти­ля.

Вход из пере­ул­ка Вет­ти­ев был уст­ро­ен в фор­ме про­ти­ра, при­чём косяк слу­жеб­ной две­ри укра­шен ити­фал­ли­че­ским При­а­пом, гаран­том про­цве­та­ния жите­лей дома. Кар­ти­ны, пред­став­лен­ные в сек­то­ре атрия, выпол­не­ны на каче­ст­вен­но дру­гом уровне; куби­кул d, пред­на­зна­чен­ный, веро­ят­но, для при­врат­ни­ка (ostiarius), содер­жит кар­ти­ны доволь­но поверх­ност­но­го харак­те­ра: верх­ний фриз укра­шен натюр­мор­том с рыба­ми, а на кар­ти­нах на север­ной и южной сте­нах изо­бра­же­ны Леандр, плы­ву­щий к сво­ей воз­люб­лен­ной Геро, и Ари­ад­на, раз­бу­жен­ная Аму­ром. Суще­ст­вен­но выше каче­стве кар­ти­ны на белом фоне из три­кли­ния e с Юпи­те­ром, Ледой и Дана­ей в верх­ней зоне, и кар­тин Пре­вра­ще­ние Кипа­ри­са и Борь­ба Эрота и Пана в при­сут­ст­вии Дио­ни­са и Ари­ад­ны; на них явст­вен­но пере­да­на атмо­сфе­ра вол­не­ния, радо­сти и пре­об­ра­же­ния, при­су­щая любов­ным пере­жи­ва­ни­ям. Мно­гие сюже­ты, изо­бра­жён­ные на сте­нах атрия, свя­за­ны с назна­че­ни­ем поме­ще­ния: фигу­ры маль­чи­ков, кото­рые соби­ра­ют­ся совер­шить жерт­во­при­но­ше­ния пена­там, пред­став­лен­ные на цоко­ле, отсы­ла­ют к куль­ту пред­ков, кото­рый все­гда был свя­зан с этой частью дома, а сце­на с аму­ра­ми, при­но­ся­щи­ми жерт­ву Фор­туне, над­ле­жа­щим обра­зом постав­ле­на в соот­вет­ст­вие боль­шо­му брон­зо­во­му лар­цу у север­ной сте­ны, в кото­ром с. 200 хра­ни­лись цен­но­сти. Гораздо про­ще выглядят кар­ти­ны в алах, в чис­ле кото­рых есть оди­на­ко­вые: на них одно­тон­ный жёл­тый фон укра­шен малень­ки­ми кар­тин­ка­ми с натюр­мор­та­ми и сим­во­ли­че­ски­ми сюже­та­ми; пре­вра­ще­ние южной алы h в стен­ной шкаф во вре­мя послед­ней стро­и­тель­ной фазы поз­во­ля­ет дати­ро­вать кар­ти­ны в обе­их алах пери­о­дом до 62 г. н. э.

За две­рью, рас­по­ло­жен­ной в севе­ро-восточ­ном углу атрия, нахо­дят­ся слу­жеб­ные поме­ще­ния; у запад­ной сте­ны мало­го атрия v нахо­дит­ся рас­пис­ной лара­рий (Гений места (Genius Loci), по бокам от него — тан­цу­ю­щие лары), а в глу­бине — кухон­ная стой­ка, на кото­рой выстав­ля­лась часть кухон­ной посуды для при­готов­ле­ния пищи, и малень­кий куби­кул, функ­ци­о­ни­ро­вав­ший как бор­дель x’, о назна­че­нии кото­ро­го ясно свиде­тель­ст­ву­ет серия пор­но­гра­фи­че­ских рисун­ков, укра­шаю­щих сте­ны; здесь, види­мо, при­ни­ма­ла кли­ен­тов рабы­ня Эвти­хида, имя и рас­цен­ки кото­рой (два асса) упо­мя­ну­то в граф­фи­то на стене у вхо­да в дом.

Мас­штаб­ная деко­ра­тив­ная про­грам­ма реа­ли­зо­ва­на в ком­на­тах, выхо­дя­щих в пери­стиль, в кото­рые мож­но было попасть пря­мо из атрия через три две­ри. Три боль­шие чёр­ные пане­ли пор­ти­ка укра­ше­ны фигу­ра­ми, сре­ди кото­рых с. 201 мож­но узнать Ура­нию и поэта — про­зрач­ный намёк на интел­лек­ту­аль­ную дея­тель­ность, кото­рая здесь раз­во­ра­чи­ва­лась. Две эксед­ры, сим­мет­рич­но рас­по­ло­жен­ные по бокам от вхо­да в пери­стиль, содер­жат кар­ти­ны, вдох­нов­лён­ные клас­си­че­ским искус­ст­вом, и наво­дят на мысль, что здесь мог­ла нахо­дить­ся част­ная кар­тин­ная гале­рея.

В южной эксед­ре n на жёл­том фоне с архи­тек­тур­ны­ми вида­ми на боко­вых пане­лях мы видим в север­ной части кар­ти­ну с изо­бра­же­ни­ем мла­ден­ца Гер­ку­ле­са, душа­ще­го змей, послан­ных Юно­ной, в при­сут­ст­вии Алк­ме­ны, Амфи­т­ри­о­на и сво­его отца Юпи­те­ра, кото­ро­го сим­во­ли­зи­ру­ет орёл на алта­ре. На про­ти­во­по­лож­ной стене Амфи­он и Зет при­вя­зы­ва­ют к быку Дир­ку, цари­цу, кото­рая дол­гое вре­мя дер­жа­ла в раб­стве их мать. На глав­ной стене, напро­тив вхо­да, мы видим кро­ва­вый эпи­зод дио­ни­сий­ско­го откро­ве­ния: мена­ды забра­сы­ва­ют кам­ня­ми царя Пен­фея, схва­тив его за воло­сы.

В сим­мет­рич­ной эксед­ре-пина­ко­те­ке p сте­ны укра­ше­ны по кра­ям и в верх­ней зоне тяже­ло­вес­ны­ми и чёт­ки­ми архи­тек­тур­ны­ми сце­на­ми, а цен­траль­ное поле зани­ма­ют боль­шие кар­ти­ны. На левой из них изо­бра­жён Дедал, пере­даю­щий Паси­фае дере­вян­ную коро­ву. На цен­траль­ной стене, под тем пунк­том, где в верх­ней зоне вид­на сидя­щая боги­ня с рогом изоби­лия в руке (боги­ня Сог­ла­сия?), нахо­дит­ся кар­ти­на «Нака­за­ние Икси­о­на»: нече­сти­вый фес­са­лий­ский царь, стро­ив­ший коз­ни про­тив Юно­ны, при­вя­зан к коле­су в при­сут­ст­вии Мер­ку­рия, Юно­ны, Вул­ка­на и Ириды, тогда как в жен­ской фигу­ре в позе про­си­тель­ни­цы у ног Мер­ку­рия мож­но узнать Нефе­лу, обла­ко, кото­рой Юпи­тер пору­чил обма­нуть Икси­о­на и от кото­рой роди­лись полу­ко­ни-кен­тав­ры. На южной стене на кар­тине пред­став­лен без­мя­теж­ный союз бога и смерт­ной: Дио­нис нахо­дит Ари­ад­ну, спя­щую на тиг­ро­вой шку­ре (сим­вол пре­де­лов мира, достиг­ну­тых празд­нич­ным шест­ви­ем бога), а корабль Тесея отча­ли­ва­ет от бере­гов Нак­со­са.

Пред­ла­га­лось мно­же­ство про­чте­ний цик­ла кар­тин, пред­став­лен­но­го в двух эксед­рах. Воз­мож­но, с его помо­щью пыта­лись про­ти­во­по­ста­вить гар­мо­нию без­мя­теж­ных отно­ше­ний чело­ве­ка с боже­ст­вен­ным миром и нече­сти­вые поступ­ки тех, кто стре­мит­ся пре­взой­ти отведён­ные чело­ве­ку пре­де­лы, тем самым пре­да­ва­ясь гор­дыне (hybris): мораль­ная пози­ция, как нико­гда подо­баю­щая чле­ну мест­ной кол­ле­гии авгу­ста­лов после чудо­вищ­ных жесто­ко­стей и изли­шеств эпо­хи Неро­на. В севе­ро-восточ­ном углу пери­сти­ля откры­ва­ет­ся уеди­нён­ная квар­тир­ка 5, сво­его рода покой (conclave), выст­ро­ен­ный вокруг мало­го атрия, где самая важ­ная ком­на­та укра­ше­на кар­ти­на­ми явно эро­ти­че­ски­ми (Авга, застиг­ну­тая пья­ным Гер­ку­ле­сом) или свя­зан­ны­ми с посвя­ще­ни­ем (опо­зна­ние Ахил­ла на Ски­ро­се).

с. 202 В цен­тре север­но­го пор­ти­ка откры­ва­ет­ся огром­ная сто­ло­вая (cenatio) q, заме­нив­шая, види­мо, кабинет, от кото­ро­го к момен­ту пере­строй­ки атрия отка­за­лись. На ярко-крас­ной поверх­но­сти на боко­вых пане­лях пред­став­ле­ны пары летя­щих фигур, а в цен­тре каж­дой сте­ны — отпе­ча­ток кар­тин; они не были извле­че­ны во вре­мя рас­ко­пок и едва ли воз­мож­но, что в 79 г. н. э. они ещё не были изготов­ле­ны, поэто­му веро­ят­нее все­го, что они были напи­са­ны на дере­вян­ной осно­ве — как это засвиде­тель­ст­во­ва­но в каби­не­те дома Мар­ка Лук­ре­ция — и раз­ру­ши­лись во вре­мя извер­же­ния вул­ка­на. Ком­на­та зна­ме­ни­та фри­зом на чёр­ном фоне, отде­ля­ю­щим ниж­нюю часть сте­ны от цен­траль­ной. Аму­ры и небес­ные пси­хеи зани­ма­ют­ся все­ми основ­ны­ми ремёс­ла­ми это­го вре­ме­ни: от вино­тор­гов­ли до стир­ки одеж­ды, от цве­то­вод­ства до вино­гра­дар­ства, от юве­лир­но­го до куз­неч­но­го дела, от выпеч­ки хле­ба до изготов­ле­ния бла­го­во­ний. Сре­ди этих изо­бра­же­ний при­сут­ст­ву­ют так­же жан­ро­вые сце­ны, штри­хи элли­ни­сти­че­ско­го репер­ту­а­ра, такие, как состя­за­ние в стрель­бе из лука и колес­нич­ные бега, где участ­ву­ют аму­ры как коми­че­ские пер­со­на­жи, а так­же неиз­беж­ный три­умф Дио­ни­са, завер­шаю­щий сце­ну сбо­ра вино­гра­да.

Сад (viridarium) и меж­ко­лон­ные про­стран­ства в пери­сти­ле изоби­лу­ют скульп­тур­ным деко­ром, в соста­ве кото­ро­го — все наи­бо­лее типич­ные садо­вые укра­ше­ния, мод­ные в импе­ра­тор­ское вре­мя: фон­та­ны в фор­ме маль­чи­ков, ста­туи Сати­ра, Дио­ни­са, При­а­па, раз­лич­ные гер­мы, мра­мор­ные чаши фон­та­нов и боль­шие сто­лы, на кото­рых выстав­ля­лась рос­кош­ная утварь, исполь­зо­вав­ша­я­ся на пирах.