CLIÉNS (КЛИЕ́НТ), как пред­по­ла­га­ет­ся, содер­жит тот же эле­мент, что и гла­гол «clue­re», «слу­шать» или «пови­но­вать­ся», поэто­му Нибур сопо­став­ля­ет его с немец­ким сло­вом «hoe­ri­ger», «зави­си­мый».

Во вре­ме­на Цице­ро­на сло­во «патрон» встре­ча­ет­ся в смыс­ле «совет­ник», «адво­кат» или «защит­ник» в про­ти­во­по­лож­ность «кли­ен­ту» — «защи­щае­мо­му лицу» или «про­ся­ще­му сове­та»; и такое употреб­ле­ние это­го сло­ва, как мы увидим, долж­но быть свя­за­но с пер­во­на­чаль­ным харак­те­ром патро­на (Ovid. Art. Am. I. 88; Hor. Sat. I. 1. 10, Ep. I. 5. 31, II. 1. 104). Вза­и­мо­связь с.295 хозя­и­на и отпу­щен­но­го им раба (воль­ноот­пу­щен­ник, li­ber­tus) тоже выра­жа­лась сло­вом «патрон», и воль­ноот­пу­щен­ник являл­ся кли­ен­том сво­его патро­на. Любой рим­ский граж­да­нин, желаю­щий иметь защит­ни­ка, мог свя­зать себя с патро­ном, и с этих пор он являл­ся кли­ен­том. Ино­зем­цы, при­бы­ваю­щие в Рим в изгна­ние, мог­ли сде­лать то же самое (jus appli­ca­tio­nis, «пра­во покро­ви­тель­ства», Cic. de Or. I. 39). Выдаю­щи­е­ся рим­ляне ино­гда мог­ли быть патро­на­ми государств и горо­дов, нахо­див­ших­ся в состо­я­нии под­чи­не­ния или друж­бы с Римом (Sue­ton. Oc­ta­vian. Cae­sar, 17); в этом отно­ше­нии их мож­но срав­нить с коло­ни­аль­ны­ми аген­та­ми, то есть, с наши­ми совре­мен­ни­ка­ми, нани­мае­мы­ми для защи­ты инте­ре­сов коло­нии в мет­ро­по­лии; за исклю­че­ни­ем того, что у рим­лян такие услу­ги нико­гда напря­мую не опла­чи­ва­лись, хотя мог­ло суще­ст­во­вать непря­мое воз­на­граж­де­ние (Cic. Div. 20, Pro Sul­la, c. 21; Ta­cit. Or. 36). Эта вза­и­мо­связь патро­на и кли­ен­та выра­жа­лась сло­вом «кли­ен­те­ла» (Cic. ad Att. XIV. 12), озна­чав­шим так­же всю сово­куп­ность чьих-либо кли­ен­тов (Tac. Ann. XIV. 61). У гре­че­ских авто­ров, писав­ших о рим­ской исто­рии, патрон обо­зна­ча­ет­ся как προσ­τά­της, а кли­ент — как πε­λά­της (Plut. Tib. Gracch. 13, Ma­rius, 5).

Кли­ен­те­ла суще­ст­во­ва­ла, хотя и иной фор­ме, в самые древ­ней­шие вре­ме­на из тех, что охва­че­ны запи­ся­ми или пре­да­ни­я­ми о рим­ской исто­рии; ниже сле­ду­ет крат­кое изло­же­ние ее про­ис­хож­де­ния и харак­те­ра, как они опи­са­ны Дио­ни­си­ем (An­tiq. Rom. II. 9), с сохра­не­ни­ем автор­ских тер­ми­нов.

Ромул пору­чил луч­шим (εὐπατ­ρί­δαι) заботу о рели­гии, поче­сти (ἄρχειν), отправ­ле­ние пра­во­судия и управ­ле­ние государ­ст­вом. Про­сто­люди­ны (δη­μοτι­κοί, кото­ры­ми, как ска­за­но в преды­ду­щей гла­ве, явля­ют­ся пле­беи, πλη­ϐείοι) не име­ли этих при­ви­ле­гий, а так­же были бед­ны; они зани­ма­лись зем­леде­ли­ем и необ­хо­ди­мы­ми для жиз­ни ремес­ла­ми. Поэто­му Ромул вве­рил про­сто­люди­нов (δη­μοτι­κοί) надеж­но­му попе­че­нию пат­ри­ци­ев (πατ­ρί­κιοι) (то есть, луч­ших, εὐπατ­ρί­δαι) и поз­во­лил каж­до­му выбрать себе патро­на. Эти отно­ше­ния патро­на и кли­ен­та, по сло­вам Дио­ни­сия, назы­ва­лись патро­на­том (Ср. Cic. Rep. II. 9).

Вза­им­ные пра­ва и обя­зан­но­сти патро­нов и кли­ен­тов, соглас­но Дио­ни­сию, были сле­дую­щи­ми (Dio­nys. II. 10, и в дру­гих местах):

Патрон являл­ся закон­ным совет­ни­ком кли­ен­та, его попе­чи­те­лем и защит­ни­ком, подоб­но тому, как он был попе­чи­те­лем и защит­ни­ком соб­ст­вен­ных детей; он под­дер­жи­вал иск кли­ен­та, когда тому при­чи­ня­ли ущерб, и защи­щал кли­ен­та, если того обви­ня­ли в при­чи­не­нии ущер­ба: сло­вом, патрон был защит­ни­ком как част­ных, так и обще­ст­вен­ных инте­ре­сов кли­ен­та. Кли­ент вно­сил свою долю в при­да­ное доче­ри патро­на, если тот был беден, а так­же в залог за патро­на или его детей, если тех заклю­ча­ли в тюрь­му; он выпла­чи­вал издерж­ки и убыт­ки, если его патрон про­иг­ры­вал суд, и любой штраф, к кото­ро­му его при­суж­да­ли; он нес часть рас­хо­дов сво­его патро­на на выпол­не­ние государ­ст­вен­ных обя­зан­но­стей или заме­ще­ние почет­ных долж­но­стей в государ­стве. Ни одна из сто­рон не мог­ла обви­нить дру­гую или свиде­тель­ст­во­вать про­тив нее, или голо­со­вать про­тив нее. Кли­ен­ты сопро­вож­да­ли сво­их патро­нов на вой­ну, подоб­но вас­са­лам (Dio­nys. X. 43). Такие отно­ше­ния меж­ду патро­ном и кли­ен­том суще­ст­во­ва­ли на про­тя­же­нии мно­гих поко­ле­ний и во всех отно­ше­ни­ях напо­ми­на­ли кров­ное род­ство. Эта вза­и­мо­связь была наслед­ст­вен­ной: кли­ент носил родо­вое имя патро­на, и, таким обра­зом, он и его потом­ки были свя­за­ны с родом патро­на. Для зна­ме­ни­тых семейств было почет­ным иметь мно­же­ство кли­ен­тов и уве­ли­чи­вать их коли­че­ство по срав­не­нию с полу­чен­ным от пред­ков. Но кли­ен­ты не огра­ни­чи­ва­лись δη­μοτι­κοί: коло­нии и государ­ства, свя­зан­ные с Римом сою­зом и друж­бой, а так­же заво­е­ван­ные государ­ства име­ли в Риме сво­их патро­нов, и сенат часто пере­да­вал спо­ры таких государств на рас­смот­ре­ние их патро­нам и выпол­нял их реше­ния.

Истин­ный или лож­ный, рас­сказ Дио­ни­сия об отно­ше­ни­ях патро­на и кли­ен­та доста­точ­но ясен. Для пони­ма­ния того, что пред­став­ля­ла собой кли­ен­те­ла, несу­ще­ст­вен­но, какие люди фак­ти­че­ски вхо­ди­ли в сово­куп­ность кли­ен­тов или како­во было ее дей­ст­ви­тель­ное исто­ри­че­ское про­ис­хож­де­ние. Ясно, что по мне­нию Дио­ни­сия, рим­ское государ­ство пер­во­на­чаль­но состо­я­ло из пат­ри­ци­ев и пле­бе­ев, и он сооб­ща­ет, что кли­ен­ты были пле­бе­я­ми. Далее из его соб­ст­вен­ной работы и из труда Ливия выяс­ня­ет­ся, что суще­ст­во­ва­ли кли­ен­ты, не являв­ши­е­ся пле­бе­я­ми или, ины­ми сло­ва­ми, «кли­ен­ты» и «пле­беи» — не вза­и­мо­за­ме­ня­е­мые поня­тия. Таким обра­зом, этот фраг­мент име­ет весь­ма малую исто­ри­че­скую цен­ность для объ­яс­не­ния про­ис­хож­де­ния кли­ен­тов. Одна­ко кое-что из него мож­но извлечь, хотя это и не уда­ет­ся пол­но­стью согла­со­вать со все­ми осталь­ны­ми источ­ни­ка­ми. Кли­ен­ты не были раба­ми (ser­vi); они обла­да­ли соб­ст­вен­но­стью и сво­бо­дой (li­ber­tas). В соот­вет­ст­вии со сло­ва­ми Дио­ни­сия, они мог­ли быть рим­ски­ми граж­да­на­ми в более широ­ком смыс­ле сло­ва «граж­да­нин» (ci­vis), имея толь­ко пра­ва тор­гов­ли (com­mer­cium) и закон­но­го бра­ка (con­nu­bium) — но не пра­ва голо­са (suffra­gium) и заня­тия долж­но­стей (ho­no­res), при­над­ле­жав­шие их патро­нам [CIVI­TAS]. С утвер­жде­ни­ем Дио­ни­сия согла­су­ет­ся так­же нали­чие в государ­стве сво­бод­ных людей, не явля­ю­щих­ся ни пат­ри­ци­я­ми, ни кли­ен­та­ми; одна­ко если в древ­ней­ший пери­од рим­ско­го государ­ства были такие люди, то они долж­ны были стра­дать от пол­но­го граж­дан­ско­го бес­пра­вия, и это тоже не про­ти­во­ре­чит исто­ри­че­ским свиде­тель­ствам. Если такая сово­куп­ность суще­ст­во­ва­ла, то была бес­силь­ной, но мог­ла раз­лич­ны­ми путя­ми уве­ли­чить свою чис­лен­ность и богат­ство и пре­вра­тить­ся в сосло­вие, как и про­изо­шло с плеб­сом. Сово­куп­ность кли­ен­тов мог­ла вклю­чать воль­ноот­пу­щен­ни­ков, и опре­де­лен­но вклю­ча­ла; одна­ко по-види­мо­му, счи­тать вслед за Нибу­ром, что если патрон мог каз­нить сво­его воль­ноот­пу­щен­ни­ка, то, сле­до­ва­тель­но, мог так посту­пить и с кли­ен­том, — зна­чит при­ни­мать как допу­ще­ние то, что тре­бу­ет дока­за­тельств; ибо это под­ра­зу­ме­ва­ет допу­ще­ние, что пер­во­на­чаль­но кли­ен­ты были раба­ми. Воз­мож­но, и так, но это не извест­но. Кро­ме того, невоз­мож­но, чтобы патрон обла­дал пра­вом жиз­ни и смер­ти по отно­ше­нию к сво­е­му воль­ноот­пу­щен­ни­ку, полу­чив­ше­му пра­ва граж­дан­ства, в боль­шей сте­пе­ни, чем по отно­ше­нию к эман­ци­пи­ро­ван­но­му сыну. Не суще­ст­ву­ет так­же дока­за­тельств того, что кли­ен­те­ла, в кото­рую вхо­ди­ли воль­ноот­пу­щен­ни­ки, была наслед­ст­вен­ной, подоб­но кли­ен­те­ле из соб­ст­вен­но кли­ен­тов. В соот­вет­ст­вии с извест­ны­ми дан­ны­ми, сово­куп­ность кли­ен­тов мог­ла вклю­чать ино­зем­цев, вооб­ще не име­ю­щих ника­ких при­ви­ле­гий, а так­же лиц, име­ю­щих толь­ко пра­во тор­гов­ли (com­mer­cium), если толь­ко это пра­во суще­ст­во­ва­ло в государ­стве в столь ран­ние века [CIVI­TAS]. Послед­ний класс лиц нуж­дал­ся в патроне, кото­рый мог бы обес­пе­чи­вать защи­ту их соб­ст­вен­но­сти, а так­же пода­вать в суд от их име­ни и защи­щать их в любых про­цес­сах, — в свя­зи с (пред­по­ла­гае­мой здесь) неспо­соб­но­стью таких лиц предъ­яв­лять иски от соб­ст­вен­но­го име­ни в ран­нем Риме.

Отно­ше­ние патро­на к кли­ен­ту, опи­сан­ное Дио­ни­си­ем, ана­ло­гич­но вла­сти отца семей­ства (pat­ria po­tes­tas), и с этим согла­су­ет­ся фор­ма сло­ва патрон (pat­ro­nus).

с.296 Нибур утвер­жда­ет, что «если кли­ент уми­рал, не оста­вив наслед­ни­ков, то наслед­ство отхо­ди­ло его патро­ну, и этот закон рас­про­стра­нял­ся и на воль­ноот­пу­щен­ни­ков, власть патро­на над кото­ры­ми, несо­мнен­но, была пер­во­на­чаль­но осно­ва­на на общем пра­ве патро­на». Если это утвер­жде­ние вер­но, то оно согла­су­ет­ся с qua­si pat­ria po­tes­tas патро­на.

Но если кли­ент уми­рал, имея наслед­ни­ков, то мог ли он соста­вить заве­ща­ние? А если он уми­рал без наслед­ни­ков, то мог ли он не рас­по­рядить­ся сво­им иму­ще­ст­вом в заве­ща­нии? И если он не мог соста­вить заве­ща­ния или мог, но не состав­лял его, и при этом имел наслед­ни­ков, то кем они долж­ны быть? Долж­ны ли они быть sui he­re­des (нахо­дить­ся под его оте­че­ской вла­стью)? Имел ли он фами­лию и, сле­до­ва­тель­но, агна­тов? Имел ли он в дей­ст­ви­тель­но­сти пра­во закон­но­го бра­ка (con­nu­bium), в силу кото­ро­го мог при­об­ре­сти пра­во отца семей­ства? В соот­вет­ст­вии с утвер­жде­ни­ем Дио­ни­сия, он мог бы иметь все эти пра­ва, но все же являть­ся непол­но­прав­ным (non op­ti­mo jure) граж­да­ни­ном, ибо не имел пра­ва зани­мать долж­но­сти (ho­no­res) и дру­гих отли­чи­тель­ных при­ви­ле­гий пат­ри­ци­ев, а так­же, соглас­но Дио­ни­сию, не мог голо­со­вать в кури­ат­ных коми­ци­ях. Невоз­мож­но дока­зать, что кли­ент имел все эти пра­ва, и на осно­ва­нии суще­ст­ву­ю­щих свиде­тельств пред­став­ля­ет­ся столь же невоз­мож­ным уста­но­вить, како­вы в дей­ст­ви­тель­но­сти были его пра­ва. Насколь­ко мож­но судить по дошед­шим до нас источ­ни­кам, про­ис­хож­де­ние кли­ен­те­лы и ее истин­ный харак­тер были им неиз­вест­ны. В ран­ней пери­од рим­ско­го государ­ства суще­ст­во­ва­ла сово­куп­ность лиц, не явля­ю­щих­ся ни пат­ри­ци­я­ми, ни кли­ен­та­ми; эта сово­куп­ность неко­гда не участ­во­ва­ла в отправ­ле­нии суве­рен­ной вла­сти, но в конеч­ном ито­ге ста­ла участ­во­вать; это был плебс. В ран­нем Риме суще­ст­во­ва­ли так­же кли­ен­ты, но нашим зна­ни­ям об их истин­ном поло­же­нии суж­де­но остать­ся неточ­ны­ми из-за недо­ста­точ­но­го коли­че­ства и недо­ста­точ­ной досто­вер­но­сти свиде­тельств.

Ливий утвер­жда­ет (II. 56), что кли­ен­ты име­ли пра­во голо­са в цен­ту­ри­ат­ных коми­ци­ях: таким обра­зом, они реги­ст­ри­ро­ва­лись в цен­зор­ских спис­ках и обла­да­ли кви­рит­ским пра­вом соб­ст­вен­но­сти [CEN­TUM­VI­RI]. Сле­до­ва­тель­но, они име­ли пра­во тор­гов­ли (com­mer­cium), воз­мож­но — пра­во закон­но­го бра­ка (con­nu­bium) и опре­де­лен­но — пра­во голо­са (suffra­gium). Мож­но сомне­вать­ся в том, пони­мал ли Дио­ни­сий, что они име­ли пра­во голо­са в цен­ту­ри­ат­ных коми­ци­ях; но если закон­ное поло­же­ние кли­ен­тов было таким, то не может быть пол­но­стью вер­ным то опи­са­ние их отно­ше­ний с пат­ри­ци­я­ми, кото­рое дает­ся неко­то­ры­ми совре­мен­ны­ми авто­ра­ми.

В свя­зи с выше­ска­зан­ным, пред­став­ля­ет­ся, что пер­во­на­чаль­но «патрон» и «пат­ри­ций» были вза­и­мо­за­ме­ня­е­мы­ми тер­ми­на­ми, по край­ней мере, до тех пор, пока пле­беи не полу­чи­ли пра­во зани­мать долж­но­сти. С это­го вре­ме­ни исче­за­ют мно­гие при­чи­ны для того, чтобы ста­но­вить­ся кли­ен­том пат­ри­ция, ибо пле­беи при­об­ре­ли поли­ти­че­ское вли­я­ние, озна­ко­ми­лись с пра­вом и пра­во­вы­ми фор­ма­ми и ста­ли пол­но­стью ком­пе­тент­ны для того, чтобы давать сове­ты сво­им кли­ен­там. Эта пере­ме­на долж­на была вне­сти боль­шой вклад в раз­ру­ше­ние преж­ней жест­кой кли­ен­те­лы и ста­ла пере­хо­дом к кли­ен­те­ле послед­них веков рес­пуб­ли­ки (Hu­go, Lehrbuch, &c. vol. I p. 458).

Выска­зы­ва­лось пред­по­ло­же­ние (Becker, Handbuch der Rö­mi­schen Al­ter­thü­mer, vol. II p. 125) о том, что кли­ен­те­ла была ста­рым ита­лий­ским учреж­де­ни­ем, суще­ст­во­вав­шим у неко­то­рых наро­дов, из кото­рых воз­ник рим­ский народ (Ro­ma­nus Po­pu­lus). Когда в Риме посе­ли­лись Татий и его саби­няне, то вме­сте с ними ста­ли жить и их кли­ен­ты (Dio­nys. II. 46); и Аттий Кла­вз при­вел в Рим мно­же­ство кли­ен­тов (Liv. II. 16; Dio­nys. V. 40). Пред­по­ла­га­лось так­же — и это вполне веро­ят­но, — что кли­ен­ты были ита­лий­ца­ми, заво­е­ван­ны­ми и при­веден­ны­ми в состо­я­ние покор­но­сти.

Посколь­ку мож­но счи­тать, что раз­ли­чие меж­ду плеб­сом и ста­ры­ми кли­ен­та­ми пол­но­стью уста­нов­ле­но, оста­ет­ся еще тща­тель­но иссле­до­вать как реаль­ное поло­же­ние кли­ен­тов, так и струк­ту­ру рим­ско­го государ­ства перед тем, как сосло­вие пле­бе­ев ста­ло рав­ным пат­ри­ци­ям.