АННА́ЛЫ

Annāles, sc. lib­ri. Как вооб­ще у древ­них наро­дов, так и у рим­лян в древ­ней­шие вре­ме­на жре­цы, и у рим­лян осо­бен­но пон­ти­фи­ки или вели­кий пон­ти­фик, зано­си­ли в анна­лы, т. е., лето­пи­си, важ­ней­шие собы­тия года; поэто­му лето­пи­си рим­лян назы­ва­ют­ся an­na­les pon­ti­fi­cum. Они про­сти­ра­лись до пон­ти­фи­ка­та Муция Сце­во­лы (130 г. до Р. Х.) и в позд­ней­шее вре­мя дели­лись на 80 книг. Cic. de or. 2, 12, 52. Serv. ad Verg. A. 1, 337. Gell. 2, 28, 6. Назы­ва­лись они ma­xi­mi по сво­е­му офи­ци­аль­но­му харак­те­ру (а как тол­ку­ет Фест, пото­му что ими заве­до­вал pon­ti­fex ma­xi­mus). В 389 г., когда Рим сго­рел, погиб­ли и лето­пи­си, поэто­му части, отно­сив­ши­е­ся к древ­ней­шим вре­ме­нам, мог­ли быть вос­ста­нов­ле­ны впо­след­ст­вии толь­ко по вос­по­ми­на­ни­ям и, сле­до­ва­тель­но, были менее досто­вер­ны­ми.

Рядом с офи­ци­аль­ной лето­пи­сью суще­ст­во­ва­ли и семей­ные хро­ни­ки. Сли­я­ние этих част­ных изве­стий с офи­ци­аль­ны­ми нача­лось со вре­мен лите­ра­тур­ной обра­бот­ки исто­рии, т. е. со вре­мен Фаби­ев. Спер­ва изла­га­ет­ся совре­мен­ная исто­рия чле­на­ми знат­ней­ших родов в виде мему­а­ров, при­том вна­ча­ле на гре­че­ском язы­ке и боль­ше в инте­ре­сах извест­ной лич­но­сти или пар­тии. Так было начи­ная от Фабия до Сул­лы и Катул­ла. Про­ти­во­по­лож­ность этим ари­сто­кра­ти­че­ским мему­а­рам пред­став­ля­ет латин­ская сти­хотвор­ная хро­ни­ка (Невий, Энний). На латин­ском язы­ке писа­ли Кас­сий, Геми­на и Каль­пур­ний Пизон Фру­ги. Со вре­ме­ни Грак­хов воз­рас­та­ет чис­ло исто­ри­че­ских писа­те­лей и объ­ем исто­ри­че­ской лите­ра­ту­ры: ари­сто­кра­ти­че­ские вожди пар­тий писа­ли теперь так­же по-латы­ни с поли­ти­че­ской тен­ден­ци­ей; это­му вре­ме­ни при­над­ле­жат: Кор­не­лий Сизен­на (ок. 80 г.; дово­див­ший свою исто­рию до вре­мен Сул­лы вклю­чи­тель­но), один из заме­ча­тель­ней­ших анна­ли­стов; Кв. Клав­дий Квад­ри­га­рий (писав­ший о вре­ме­ни от галль­ско­го пожа­ра 389 г. до Сул­лы), Вале­рий Анти­ат, кото­ро­го Ливий неод­но­крат­но упре­ка­ет в недо­сто­вер­но­сти, и др. Хотя с это­го вре­ме­ни исто­ри­че­ские сочи­не­ния при­ни­ма­ли все более и более худо­же­ст­вен­ную фор­му, все-таки удер­жи­ва­лось за ними назва­ние анна­лов, осо­бен­но тогда, когда мате­ри­ал, взя­тый из эпо­хи, не совре­мен­ной авто­ру, изла­гал­ся пре­иму­ще­ст­вен­но в хро­но­ло­ги­че­ском поряд­ке. Так и сочи­не­ние Таци­та Ab ex­ces­su di­vi Augus­ti дол­гое вре­мя озна­ча­лось назва­ни­ем анна­лов на осно­ва­нии Tac. ann. 3, 65. А с упад­ком древ­не­рим­ской лите­ра­ту­ры исто­рио­гра­фия вырож­да­ет­ся опять в анна­ли­сти­ку (или Chro­ni­ca).