ЛАГЕРЬ

[1] Castra. До нас дошли два опи­са­ния рим­ско­го лаге­ря, отно­ся­щи­е­ся к совер­шен­но раз­ным вре­ме­нам: одно при­над­ле­жит Поли­бию и отно­сит­ся ко вре­ме­ни пуни­че­ских войн, сле­до­ва­тель­но, к эпо­хе, имев­шей вооб­ще важ­ное зна­че­ние для раз­ви­тия воен­но­го дела у рим­лян под вли­я­ни­ем вели­ких непри­я­тель­ских пол­ко­вод­цев Пир­ра и Ган­ни­ба­ла, дру­гое при­над­ле­жит Гиги­ну (Hy­gi­nus), жив­ше­му при Тра­яне, сле­до­ва­тель­но, отно­сит­ся к тому вре­ме­ни, когда воен­ное искус­ство у рим­лян, бла­го­да­ря соб­ст­вен­ным вели­ким пол­ко­во­д­цам и борь­бе рим­ско­го ору­жия и рим­ской так­ти­ки с рав­ны­ми сила­ми, дав­но уже достиг­ло выс­шей сте­пе­ни совер­шен­ства. Поли­бию извест­но толь­ко деле­ние леги­о­на на мани­пу­лы и, по отно­ше­нию к ору­жию, на prin­ci­pes, has­ta­ti, tria­rii и ve­li­tes, и он опи­сы­ва­ет лагерь тогдаш­не­го кон­суль­ско­го вой­ска, состо­яв­ше­го из двух леги­о­нов с при­над­ле­жа­щи­ми к нему союз­ни­ка­ми (so­cii). Гигин, напро­тив, делит леги­он по обык­но­ве­нию, уста­но­вив­ше­му­ся со вре­ме­ни пер­вых граж­дан­ских войн, на когор­ты с оди­на­ко­вым воору­же­ни­ем (ср. Acies и Le­gio) и опи­сы­ва­ет лагерь, состо­яв­ший из трех леги­о­нов и зна­чи­тель­но­го чис­ла отрядов войск, конеч­но, не необ­хо­ди­мо к нему при­над­ле­жав­ших. Меж­ду эти­ми дву­мя опи­са­ни­я­ми лежат три сто­ле­тия, что в раз­ви­тии воен­но­го искус­ства рим­лян состав­ля­ет для нас замет­ный про­бел, но этот недо­ста­ток почти совсем вос­пол­ня­ет­ся обсто­я­тель­ным срав­не­ни­ем обо­их дошед­ших до нас опи­са­ний лаге­ря, если взять к тому же ука­за­ния Цеза­ря, Ливия и Таци­та. Лагерь Поли­бия, судя по ука­зан­ным эти­ми писа­те­ля­ми воен­ным рефор­мам, уже при пер­вых граж­дан­ских вой­нах дол­жен был под­верг­нуть­ся изме­не­ни­ям, и эти послед­ние в свою оче­редь, при раз­лич­ных деле­ни­ях леги­о­на и при пере­ме­нах в бое­вом поряд­ке, долж­ны были посто­ян­но сно­ва повто­рять­ся, но при всем том основ­ные чер­ты его слу­жи­ли образ­цом для все­го после­дую­ще­го вре­ме­ни, и лагерь Гиги­на есть не дру­гой какой-нибудь лагерь, а толь­ко видо­из­ме­не­ние лаге­ря Поли­бия, и позд­ней­ше­го нель­зя понять без точ­но­го ура­зу­ме­ния древ­ней­ше­го.

[2] Вооб­ще, рим­ское вой­ско нико­гда не про­во­ди­ло ночи, не огра­див себя валом и рвом; если лагерь пред­на­зна­чал­ся толь­ко для одной ночи, то он назы­вал­ся castra, в позд­ней­шие вре­ме­на — man­sio; если же вой­ско оста­ва­лось доль­ше, то лагерь назы­вал­ся castra sta­ti­va, с разде­ле­ни­ем на castra aes­ti­va и hi­ber­na. Из лаге­ря начи­на­лось сра­же­ние; после пора­же­ния он слу­жил местом убе­жи­ща (Liv. 44, 39); поэто­му он дол­жен был устра­и­вать­ся с вели­чай­шей осмот­ри­тель­но­стью и забот­ли­во­стью. Самым бла­го­при­ят­ным местом для него счи­тал­ся склон посте­пен­но пони­жаю­ще­го­ся хол­ма; пре­иму­ще­ст­вен­ное вни­ма­ние при этом обра­ща­лось на доступ­ную бли­зость воды, леса и фура­жа и на здо­ро­вое место­по­ло­же­ние. Tac. hist. 2, 93. Чтобы забла­говре­мен­но раз­ведать все это и выбрать место для лаге­ря, пол­ко­во­дец посы­лал три­бу­на с бо́льшим или мень­шим отрядом вои­нов, смот­ря по бли­зо­сти непри­я­те­ля, и при­том пер­во­на­чаль­но в сопро­вож­де­нии авгу­ра для изме­ре­ния про­стран­ства, избран­но­го для лаге­ря, поче­му рим­ский лагерь счи­тал­ся чем-то свя­щен­ным (ср. Dis­cip­li­na mi­li­ta­ris); впо­след­ст­вии его заме­нял осо­бый me­ta­tor (castra me­ta­ri). [3] У Поли­бия лагерь пред­став­ля­ет­ся в фор­ме квад­ра­та (quad­ra­ta), а у Гиги­на на одну треть более в дли­ну, чем в шири­ну (ter­tia­ta, но не тре­уголь­ный). Пер­вым делом было назна­чить место для палат­ки пол­ко­во­д­ца (prae­to­rium, так как кон­су­лы издав­на назы­ва­лись prae­to­res) по воз­мож­но­сти бли­же к непри­я­те­лю (см. рис. I). (a) Здесь ста­но­вил­ся авгур, обра­тив­шись лицом в ту сто­ро­ну, откуда шло рим­ское вой­ско, а спи­ной — к непри­я­те­лю. Сооб­раз­но с этим поло­же­ни­ем авгу­ра Поли­бий ту сто­ро­ну лаге­ря, кото­рая лежа­ла перед ним и откуда долж­ны были всту­пить в лагерь сле­до­вав­шие рим­ляне, назвал фрон­том (πρό­σωπον, frons). Так­же соот­вет­ст­вен­но поло­же­нию авгу­ра двое боко­вых ворот полу­чи­ли назва­ние dextra и si­nistra (ср. ниже). Избран­ное для пре­то­рия место (квад­рат в 200′ боко­вой дли­ны) обо­зна­ча­лось белым знач­ком (ve­xil­lum). Впе­ре­ди пре­то­рия (по поло­же­нию авгу­ра) с.261 откры­ва­лось сво­бод­ное про­стран­ство (prin­ci­pium, prin­ci­pia), где нахо­ди­лись алта­ри (arae), зна­ме­на (sig­na) и ора­тор­ская кафед­ра пол­ко­во­д­ца (tri­bu­nal); оно слу­жи­ло так­же местом собра­ния сол­дат (b). Рядом с пре­то­ри­ем, в неко­то­ром рас­сто­я­нии от него, вле­во, ста­ви­лась палат­ка (c) кве­сто­ра (quaes­to­rium), а впра­во палат­ка (d) для обо­их лега­тов (fo­rum); две­ри их выхо­ди­ли к зад­не­му фрон­ту. По обе­им сто­ро­нам прин­ци­пия (b), в рас­сто­я­нии 50′ от кве­сто­рия (c) и фору­ма (d) были палат­ки (e) для 12 три­бу­нов (в каж­дом леги­оне по 6) и 12 пре­фек­тов союз­ни­ков (f); они обо­зна­ча­лись крас­ны­ми знач­ка­ми. Перед этим рядом пала­ток про­ле­га­ла ули­ца в 100′ шири­ны (via prin­ci­pa­lis) (g); она вела к обо­им боко­вым воротам, por­tae prin­ci­pa­les, dextra (h) и si­nistra (i). Эта ули­ца дели­ла весь лагерь в шири­ну на две нерав­ные части, так что фронт (обра­щен­ный к всту­паю­щим рим­ля­нам) зани­мал две тре­ти, а тыл (обра­щен­ный к непри­я­те­лю) — одну треть. [4] В дли­ну лагерь разде­лял­ся на две поло­ви­ны ули­цей (k) в 50′ шири­ны (via prae­to­ria); она вела к середине пре­то­рия и прин­ци­пия от пере­д­не­го фрон­та и про­дол­жа­лась на про­ти­во­по­лож­ной сто­роне поза­ди пре­то­рия (k′). На обо­их кон­цах этой ули­цы нахо­ди­лись двое глав­ных ворот: por­ta de­cu­ma­na (l) в пере­д­нем фрон­те, на сто­роне, про­ти­во­по­лож­ной непри­я­те­лю (позд­нее назы­вав­ша­я­ся так­же por­ta quaes­to­ria, ср. ниже. Liv. 10, 32. 34. 47. 41, 2), ворота, через кото­рые рим­ское вой­ско всту­па­ло, и por­ta prae­to­ria (m), обра­щен­ные к непри­я­те­лю, из кото­рых рим­ское вой­ско высту­па­ло. Если мы воз­вра­тим­ся опять к via prin­ci­pa­lis (g), то увидим, что вся мас­са леги­он­ных сол­дат и союз­ни­ков (за исклю­че­ни­ем так назы­вае­мых extraor­di­na­rii, ср. Le­gio) раз­ме­ща­лась в пере­д­нем фрон­те по одно­му с.262 леги­о­ну на обе­их сто­ро­нах viae prae­to­riae (k) так, что союз­ни­ки, как и в сра­же­нии, зани­ма­ли флан­ги. Ряды пала­ток обо­зна­ча­лись воткну­ты­ми копья­ми (has­tae), так что всту­пав­шее вой­ско без затруд­не­ния нахо­ди­ло себе место; по обе­им сто­ро­нам про­доль­ной ули­цы (via prae­to­ria) рас­по­ла­га­лись палат­ки рим­ских всад­ни­ков (n), по 10 взво­дов (tur­mae) на каж­дой сто­роне; непо­сред­ст­вен­но за ними сле­до­ва­ли палат­ки три­а­ри­ев (o), кото­рые вслед­ст­вие сво­ей напо­ло­ви­ну мень­шей чис­лен­но­сти (ср. Le­gio) тре­бо­ва­ли места для пала­ток напо­ло­ви­ну мень­ше. Две­ри их пала­ток выхо­ди­ли на побоч­ную ули­цу в 50′ шири­ны (stri­gae, впро­чем, так назы­ва­лись пре­иму­ще­ст­вен­но и самые ряды пала­ток). Про­тив них на дру­гой сто­роне обе­их побоч­ных улиц рас­по­ла­га­лись prin­ci­pes (p), а непо­сред­ст­вен­но за ними — has­ta­ti, палат­ки кото­рых выхо­ди­ли на две дру­гие побоч­ные ули­цы такой же шири­ны. Из 10 когорт каж­до­го леги­о­на (заклю­чав­ших в себе во вре­мя Поли­бия каж­дая по одно­му мани­пу­лу гаста­тов, прин­ци­пов и три­а­ри­ев с соот­вет­ст­ву­ю­щим чис­лом лег­ко­во­ору­жен­ных, ve­li­tes) пер­вая когор­та нахо­ди­лась близ via prin­ci­pa­lis, а деся­тая у por­ta de­cu­ma­na (l). Меж­ду пяты­ми и шесты­ми когор­та­ми для боль­ше­го рас­чле­не­ния лаге­ря устра­и­ва­лась еще попе­ре­ч­ная ули­ца в 50′ шири­ны, via quin­ta­na (r), назван­ная так по рас­по­ла­гав­шей­ся там co­hors quin­ta. Нако­нец на обо­их флан­гах, про­тив гаста­тов, раз­ме­ща­лись союз­ни­ки: equi­tes (s) лицом внутрь лаге­ря, а pe­di­tes (t) — нару­жу, к валу.

[5] Отдель­ные отряды экс­тра­ор­ди­на­ри­ев (extraor­di­na­rii, ἐπί­λεκ­τοι, пятая часть при­над­ле­жав­ших к каж­до­му леги­о­ну союз­ни­ков) рас­по­ла­га­лись в зад­ней части лаге­ря у por­ta prae­to­ria (m) и имен­но по обе­им сто­ро­нам веду­щей к этим воротам viae prae­to­riae (k′). Ряды их пала­ток шли парал­лель­но с валом, а на дру­гой сто­роне меж­ду ними и prae­to­rium (a) был про­ме­жу­ток шири­ной в 100′. Equi­tes extraor­di­na­rii рас­по­ла­га­лись опять лицом внутрь (u), а pe­di­tes (v) — к валу. Отдель­ные от этих extraor­di­na­rii тело­хра­ни­те­ли пол­ко­во­д­ца ab­lec­ti pe­di­tes и equi­tes (ἀπό­λεκ­τοι, ср. Le­gio) поме­ща­лись рядом с quaes­to­rium (c) и fo­rum (d), и таким же обра­зом equi­tes (w) лицом внутрь, а pe­di­tes (x) нару­жу. К ним непо­сред­ст­вен­но при­мы­ка­ли палат­ки так назы­вае­мых evo­ca­ti (ср. Di­lec­tus mi­li­tum, 4), как equi­tes (y), так и pe­di­tes (z), воль­но­опре­де­ля­ю­щи­е­ся, кото­рые, соб­ст­вен­но, не были при­вле­кае­мы к обык­но­вен­ной поле­вой и лагер­ной служ­бе. Нако­нец, если слу­чай­но нахо­ди­лись еще дру­гие вой­ска, вро­де ex­ter­na auxi­lia (ср. Auxi­lia), то они ста­ви­лись рядом с экс­тра­ор­ди­на­ри­я­ми.

[6] Меж­ду этим, толь­ко что опи­сан­ным, внут­рен­ним про­стран­ст­вом лаге­ря и валом на всех сто­ро­нах его оста­вал­ся про­ме­жу­ток в 200′ шири­ны для того, чтобы непри­я­тель при вне­зап­ных напа­де­ни­ях не мог бро­сать огонь в палат­ки. Отсюда так­же отдель­ные отряды отправ­ля­лись по местам, назна­чен­ным для их пала­ток, и, нако­нец, здесь же уста­нав­ли­вал­ся обоз и поме­ща­лась воен­ная добы­ча. Кре­пость вала и глу­би­на рва были раз­лич­ны, смот­ря по обсто­я­тель­ствам: бли­зость непри­я­те­ля тре­бо­ва­ла более силь­но­го укреп­ле­ния. В пере­д­нем и зад­нем фрон­те работа­ли оба леги­о­на, на боко­вых укреп­ле­ни­ях — союз­ни­ки, все — под глав­ным над­зо­ром двух три­бу­нов, а при импе­ра­то­рах наблюдал за ними осо­бый prae­fec­tus castro­rum. Когда лагерь устра­и­вал­ся на про­дол­жи­тель­ное вре­мя (castra sta­ti­va), то есте­ствен­но, он тре­бо­вал еще более силь­ных укреп­ле­ний баш­ня­ми, рав­но как и вал ограж­дал­ся тогда пали­са­да­ми и пара­пе­та­ми (lo­ri­cae). Caes. b. g. 5, 40. 7, 72. 8, 9. Вдоль вала днем рас­став­ля­лись лег­ко­во­ору­жен­ные (ve­li­tes), а ночью, осо­бен­но когда непри­я­тель нахо­дил­ся близ­ко, они сто­я­ли перед ворота­ми на бива­ках (отсюда pro­cu­bi­to­res). Aga­so­nes, коню­хи офи­це­ров и всад­ни­ков, и ca­lo­nes, обоз­ные слу­жи­те­ли, поме­ща­лись в лаге­ре там, где тре­бо­ва­лась их служ­ба (Caes. b. g. 6, 36) и пре­иму­ще­ст­вен­но при бага­же стар­ших офи­це­ров, кото­рый, кро­ме места, назна­чен­но­го для бага­жа, поме­щал­ся вдоль вала, меж­ду рядом пала­ток три­бу­нов (e), кве­сто­ри­ем (c) и фору­мом (d) и палат­ка­ми так назы­вае­мых ab­lec­ti (w и x). Мар­ки­тан­ты (mer­ca­to­res, li­xae) сто­я­ли за por­ta de­cu­ma­na, вдоль вала (Caes. b. g. 6, 37. Sall. Jug. 44, 5), где они, уда­лен­ные от непри­я­те­ля, были в наи­бо­лее без­опас­ном поло­же­нии. Tac. ann. 1, 66. Палат­ки (ten­to­ria, pel­les) дела­лись из кожи и верев­ка­ми рас­тя­ги­ва­лись и при­креп­ля­лись к кольям; палат­ки стар­ших офи­це­ров назы­ва­лись ta­ber­na­cu­la. В зим­них лаге­рях для защи­ты от непо­го­ды стро­и­лись насто­я­щие хижи­ны, кото­рые покры­ва­лись кожа­ми или соло­мой, ca­sae stra­men­ti­tiae. Tac. ann. 13, 35. Caes. b. g. 5, 43. В каж­дой палат­ке обык­но­вен­но поме­ща­лось 10 чело­век, кото­рые состав­ля­ли con­tu­ber­nium, това­ри­ще­ство, и назы­ва­лись con­tu­ber­na­les; над­зи­ра­тель их назы­вал­ся de­ca­nus.

[7] При посте­пен­ном раз­ви­тии и совер­шен­ст­во­ва­нии рим­ско­го лаге­ря глав­ное вни­ма­ние обра­ща­лось на два усло­вия: на внут­рен­нюю и внеш­нюю без­опас­ность и удоб­ство раз­ме­ще­ния. Усло­вия эти име­лись в виду и во вре­мя Гиги­на точ­но так же, как и во вре­мя Поли­бия; но, с одной сто­ро­ны, этих целей оди­на­ко­во мож­но было вполне дости­гать раз­лич­ны­ми путя­ми и дру­ги­ми сред­ства­ми, с дру­гой сто­ро­ны, пере­ме­ны во внут­рен­нем устрой­стве лаге­ря обу­слов­ли­ва­лись изме­не­ни­я­ми во всем, что сюда отно­сит­ся, как, напри­мер, весь­ма зна­чи­тель­ным усо­вер­шен­ст­во­ва­ни­ем мета­тель­но­го и тяже­ло­го ору­жия, раз­лич­ны­ми деле­ни­я­ми леги­о­на, уни­что­же­ни­ем раз­ни­цы в воору­же­нии и, нако­нец, пре­об­ра­зо­ва­ни­ем во всем воен­ном деле. Так как теперь все части леги­о­на име­ли рав­ное чис­ло сол­дат, то и рас­пре­де­ле­ние мест для пала­ток было так­же рав­ное; толь­ко пер­вая с.263 когор­та каж­до­го леги­о­на заклю­ча­ла в себе двой­ное чис­ло, а пото­му и зани­ма­ла двой­ное про­стран­ство в лаге­ре. Но, кро­ме того, рядом с леги­о­на­ми яви­лось теперь мно­же­ство само­сто­я­тель­ных отрядов войск с раз­лич­ным зна­че­ни­ем, кото­рые, смот­ря по сво­им отно­ше­ни­ям к осо­бе пол­ко­во­д­ца, рас­по­ла­га­лись в боль­шей или мень­шей бли­зо­сти к пре­то­рию (ср. при­ло­жен­ную таб­ли­цу II лаге­ря Гиги­на): бли­же всех на одной сто­роне поме­ща­лась сви­та пол­ко­во­д­ца, состо­яв­шая из моло­дых знат­ных рим­лян (co­mi­tes im­pe­ra­to­ris), а на дру­гой сто­роне — долж­ност­ные лица (of­fi­cia­les im­pe­ra­to­ris); потом сле­до­ва­ли раз­лич­ные co­hor­tes prae­to­riae, тепе­реш­ние тело­хра­ни­те­ли, и вме­сте с выс­шим окла­дом жало­ва­нья имев­шие и выс­ший чин equi­tes prae­to­ria­ni и sin­gu­la­res. Про­стран­ство меж­ду валом и палат­ка­ми вме­сто преж­них 200′ сокра­ще­но было до 60′, так как тако­го рас­сто­я­ния было вполне доста­точ­но для дости­же­ния выше­при­веден­ных целей, а про­тив непри­я­тель­ско­го огня при уси­лен­ном дей­ст­вии мета­тель­ных машин и преж­няя шири­на в 200′ не достав­ля­ла без­опас­но­сти. [8] Внут­рен­ней без­опас­но­сти, т. е. от тай­ной непри­яз­ни союз­ни­ков — в древ­нее вре­мя иска­ли в разде­ле­нии их, поче­му рим­ское вой­ско рас­по­ла­га­лось лицом внутрь, а союз­ни­ки — нару­жу. На это пере­ста­ли обра­щать вни­ма­ние после того, как всем ита­лий­ским наро­дам был открыт доступ к служ­бе в леги­оне, а со вре­мен Авгу­ста и в само­сто­я­тель­ных когор­тах наравне с леги­о­на­ми (co­hor­tes pe­di­tum и equi­tum, quin­ge­na­riae и mil­lia­riae, ср. табл.), и когда заме­нив­шие теперь преж­них so­cii auxi­lia (Pan­no­nii ve­re­da­rii, Mau­ri equi­tes, Ge­tae, Da­ci, Bri­to­nes, Can­tab­ri, Pal­my­re­ni) были так раз­лич­ны по про­ис­хож­де­нию и стрем­ле­ни­ям, что от них нель­зя было ожи­дать вне­зап­ных опас­но­стей. Сверх того, вся­кое вол­не­ние столь же лег­ко и вер­но мож­но было пред­от­вра­щать и подав­лять через раз­ме­ще­ние союз­ных войск внут­ри лаге­ря, как и через отде­ле­ние их от рим­ско­го вой­ска. Отсюда теперь то явле­ние, что леги­о­ны рас­по­ла­га­лись близ вала и окру­жа­ли всю внут­рен­ность лаге­ря как бы сте­ною. Палат­ки их отде­ля­лись от осталь­но­го лагер­но­го про­стран­ства четырь­мя viae sa­gu­la­res шири­ною в 30′ каж­дая. Про­чие глав­ные ули­цы преж­не­го лаге­ря оста­лись те же и сохра­ни­ли свои назва­ния: via prae­to­ria шири­ною в 60′ вела теперь от prae­to­rium к por­ta prae­to­ria; две дру­гие ули­цы шли попе­рек лаге­ря: via prin­ci­pa­lis име­ла в шири­ну так­же 60′, а via quin­ta­na — 30′. Боко­вые ули­цы (viae vi­ci­na­riae) меж­ду ряда­ми пала­ток (stri­gae) были шири­ною в 10′ или 20′, смот­ря по тому, насколь­ко [9] Ули­ца­ми prin­ci­pa­lis и quin­ta­na весь лагерь, дли­на кото­ро­го на одну треть была боль­ше шири­ны (ter­tia­ta), разде­лял­ся на три части; это были: 1) prae­ten­tu­ra, пере­д­няя сто­ро­на (теперь обра­щен­ная к непри­я­те­лю), меж­ду por­ta prae­to­ria и via prin­ci­pa­lis; 2) la­te­ra prae­to­rii, сто­ро­ны пре­то­рия, в середине лаге­ря, меж­ду via prin­ci­pa­lis и quin­ta­na; 3) re­ten­tu­ra, зад­няя сто­ро­на, от via quin­tan­ta до por­ta de­cu­ma­na. С пере­ме­ной фрон­та лаге­ря и боко­вые ворота, por­ta prin­ci­pa­les — dextra и si­nistra, были пере­име­но­ва­ны соот­вет­ст­вен­но сво­е­му поло­же­нию. Если с уве­ли­че­ни­ем чис­ла леги­о­нов тре­бо­ва­лось уве­ли­чить и чис­ло выхо­дов и ворот, то устра­и­ва­лись ворота так­же на обо­их кон­цах viae quin­ta­nae. Caes. b. g. 6, 37. Пре­то­рий поме­щал­ся в середине лаге­ря, меж­ду via prin­ci­pa­lis и quin­ta­na, как это слу­ча­лось и преж­де, когда рас­по­ла­гал­ся лаге­рем толь­ко один леги­он. Перед ним нахо­дил­ся prin­ci­pium или fo­rum, место собра­ния сол­дат (Tac. ann. 1, 61. hist. 1, 48. 54. 3, 12. 13) — с жерт­вен­ни­ка­ми, авгу­ра­то­ри­ем и три­бу­на­лом. (Отсюда и me­ta­tor изме­рял лагерь; само место назы­ва­лось gro­ma, поче­му и изме­ри­тель назы­вал­ся так­же gro­ma­ti­cus). По сто­ро­нам пре­то­рия рас­по­ла­га­лись выше­на­зван­ная сви­та и тело­хра­ни­те­ли пол­ко­во­д­ца. В re­ten­tu­ra, тот­час за пре­то­ри­ем, на дру­гой сто­роне viae quin­ta­nae нахо­дил­ся quaes­to­rium, где теперь под над­зо­ром лега­тов содер­жа­лись залож­ни­ки и хра­ни­лась добы­ча. [10] Кве­сто­ра в преж­нем зна­че­нии уже не было при вой­ске, а если он и был, то ему пору­ча­лось коман­до­ва­ние отрядом (Caes. b. g. 1, 52. 4, 22), и он сто­ял наравне с лега­та­ми.

В prae­ten­tu­ra, по обе­им сто­ро­нам viae prae­to­riae, парал­лель­но с via prin­ci­pa­lis, раз­би­ва­лись палат­ки лега­тов и три­бу­нов в два ряда (scam­num), одни за дру­ги­ми. В лаге­ре Гиги­на впер­вые явля­ют­ся еще палат­ки масте­ро­вых (fab­ri­ca), кото­рые сле­до­ва­ли за вой­ском в осо­бом отряде под началь­ст­вом prae­fec­tus fab­rum; рядом с ними нахо­дил­ся ve­te­ri­na­rium для боль­ных живот­ных; на дру­гой сто­роне viae prae­to­riae поме­ща­лись палат­ки для заболев­ших сол­дат, va­le­tu­di­na­rium, ср. Caes. b. g. 6, 36.