стр.
Тильг С.

Август и Орест: два литературных ключа*.
Stefan Tilg. «Augustus and Orestes: Two Literary Clues». The Classical Quarterly, Vol. 58, No. 1 (2008), pp. 368—370.
Перевод с англ. О. В. Любимовой.

с.368 На про­тя­же­нии двух послед­них деся­ти­ле­тий в несколь­ких иссле­до­ва­ни­ях были затро­ну­ты воз­мож­ные свя­зи меж­ду само­пре­зен­та­ци­ей Авгу­ста и мифом об Оре­сте1. Парал­ле­ли, кото­рые мож­но исполь­зо­вать в этом кон­тек­сте, оче­вид­ны: отец Оре­ста был убит его невер­ной мате­рью Кли­тем­не­строй и ее любов­ни­ком Эгис­фом. Убий­ство Цеза­ря, юриди­че­ско­го отца Авгу­ста, мож­но было при­пи­сать анти­це­за­ри­ан­ской пар­тии как с.369 цело­му, а ее кон­крет­ны­ми пред­ста­ви­те­ля­ми при Акции были Анто­ний («Эгисф») и Клео­пат­ра («Кли­тем­не­стра»). Убив Эгис­фа и Кли­тем­не­стру, Орест стал архе­ти­пи­че­ским мсти­те­лем клас­си­че­ской антич­но­сти. Август с готов­но­стью взял на себя роль мсти­те­ля, являв­шу­ю­ся важ­ной частью его идео­ло­ги­че­ской про­грам­мы2, соглас­но кото­рой ужа­сы граж­дан­ской вой­ны были оста­нов­ле­ны лишь послед­ним актом спра­вед­ли­вой мести. Точ­но так же подвиг Оре­ста пре­кра­тил вза­им­ное кро­во­про­ли­тие в доме Атрея. По край­ней мере, в пре­иму­ще­ст­вен­но опти­ми­сти­че­ских вер­си­ях это­го мифа, пока­за­тель­но систе­ма­ти­зи­ро­ван­ных в «Эвме­нидах» Эсхи­ла, Орест в кон­це кон­цов был оправ­дан от обви­не­ний — и это обсто­я­тель­ство долж­но было пред­став­лять инте­рес для Авгу­ста, при­ла­гав­ше­го уси­лия, чтобы сте­реть память о соб­ст­вен­ной жесто­ко­сти. Нако­нец, мифи­че­ско­му герою в его испы­та­ни­ях помо­гал Апол­лон — тот самый Апол­лон, кото­ро­го Август избрал сво­им богом-покро­ви­те­лем. В под­держ­ку сво­ей гипо­те­зы о том, что эти соот­вет­ст­вия игра­ли важ­ную роль в само­пре­зен­та­ции Авгу­ста, Т. Хёль­шер при­вел несколь­ко важ­ных исто­ри­че­ских про­из­веде­ний искус­ства3. Я хотел бы доба­вить два лите­ра­тур­ных клю­ча, ранее не рас­смат­ри­вав­ших­ся. Еще несколь­ко наме­ков на Авгу­ста и Оре­ста может содер­жать­ся в раз­но­род­ных рас­ска­зах о зна­ме­ни­том куль­те «Оре­сто­вой Диа­ны» (ср. Ov. Met. 15. 489: sac­ra­que Ores­teae…Dia­nae[1]) в латин­ском горо­де Ари­ции. Одна­ко я не ста­ну рас­смат­ри­вать их здесь, посколь­ку пола­гаю, что они неяс­ны и для того, чтобы их отста­и­вать, потре­бо­ва­лось бы про­стран­ное истол­ко­ва­ние4. Две мои леп­ты доста­точ­но про­сты.

Пер­вая из них пере­но­сит нас в пери­од, непо­сред­ст­вен­но сле­дую­щий за убий­ст­вом Цеза­ря, и пря­мо в раз­гар той поли­ти­че­ской ситу­а­ции, в кото­рой мог­ла начать раз­ви­вать­ся иден­ти­фи­ка­ция Авгу­ста с Оре­стом. Све­то­ний сооб­ща­ет, что на тор­же­ствах, орга­ни­зо­ван­ных в честь похо­рон Цеза­ря, пели отрыв­ки из тра­гедий, чтобы воз­будить состра­да­ние к Цеза­рю и нена­висть к его убий­цам. В чис­ле этих тра­гедий была «Элек­тра» Ати­лия, пье­са, кото­рую Цице­рон назвал con­ver­sio[2] пье­сы Софок­ла5. Конеч­но, тра­гедия, сочи­нен­ная по образ­цу Софок­ла, была выбра­на для это­го собы­тия не слу­чай­но. В «Элек­тре» Софок­ла спра­вед­ли­вость мести Оре­ста нигде не оспа­ри­ва­ет­ся. Убив сво­их нена­вист­ных про­тив­ни­ков, Орест осво­бож­да­ет дом Атрея, и пье­са закан­чи­ва­ет­ся на ноте радост­но­го три­ум­фа6. Во вре­мя после смер­ти Цеза­ря и до вой­ны Окта­ви­а­на про­тив его вра­гов эта дра­ма долж­на была выра­жать ясную с.370 и поучи­тель­ную идею мести. Поэто­му она долж­на была отдать Окта­виа­ну роль мсти­те­ля еще преж­де, чем эта иден­ти­фи­ка­ция мог­ла стать полез­ной как оправ­да­ние неудоб­но­го про­шло­го

Вто­рой фраг­мент, как пред­став­ля­ет­ся, пред­по­ла­га­ет, что у само­го Авгу­ста миф об Оре­сте был одним из люби­мых. Хотя этот фраг­мент был напи­сан в кон­це прин­ци­па­та Авгу­ста, он ско­рее ука­зы­ва­ет на его посто­ян­ное отно­ше­ние к делу. Я гово­рю о II кни­ге «Скорб­ных эле­гий», о длин­ном оправ­да­тель­ном и жалоб­ном пись­ме Овидия к прин­цеп­су. В каче­стве одно­го из оправ­да­ний за несо­мнен­но нескром­ное car­men[3] (207), упо­мя­ну­тое как одна из при­чин неудо­воль­ст­вия Авгу­ста, автор при­во­дит ряд при­ме­ров эро­ти­ки в исто­рии лите­ра­ту­ры и тем самым под­ра­зу­ме­ва­ет, что вряд ли какое-либо лите­ра­тур­ное про­из­веде­ние мож­но напи­сать без вся­ких эро­ти­че­ских моти­вов (361—470). В этом про­стран­ном ката­ло­ге ни один автор и ни одно про­из­веде­ние не пред­став­ле­ны так, слов­но Август дей­ст­ви­тель­но читал их, за исклю­че­ни­ем лишь строк 395—396: qui le­gis Electran et egen­tem men­tis Ores­ten, / Aegis­thi cri­men Tyn­da­ri­dos­que le­gis[4]. В этом отно­ше­нии с ним мож­но срав­нить лишь один стих, гораздо более гипо­те­ти­че­ский (из-за буду­ще­го вре­ме­ни и семан­ти­ки in­ve­nio): in­ve­nies eadem blan­di prae­cep­ta Pro­per­ti[5] (465). Конеч­но, учи­ты­вая грам­ма­ти­ку, оба фраг­мен­та могут быть адре­со­ва­ны обоб­щен­но­му вто­ро­му лицу («Если некто чита­ет…», «Люди най­дут…»). Но все же, в пись­ме, адре­со­ван­ном Авгу­сту, и в кон­тек­сте, где имен­но его тре­бу­ет­ся убедить путем пере­чис­ле­ния авто­ров и про­из­веде­ний, такое чте­ние будет неесте­ствен­ным.


Берн­ский уни­вер­си­тет

ПРИМЕЧАНИЯ


  • * Я хотел бы побла­го­да­рить Мар­ти­на Коре­ня­ка и ано­ним­но­го рецен­зен­та за их цен­ные сове­ты, а так­же Иво­ну Трн­ка-Амрайн за исправ­ле­ние оши­бок в англий­ском язы­ке.
  • 1Самое важ­ное и все­сто­рон­нее из них — это T. Hölscher, «Augus­tus and Ores­tes», Tra­vaux du Centre d’ar­chéo­lo­gie mé­di­ter­ra­néen­ne de l’Aca­dé­mie Po­lo­nai­se des scien­ces 30, Étu­des et Tra­vaux 15 (1990), 163—168; ср. так­же M. Dewar, «Oc­ta­vian and Ores­tes in the fi­na­le of the first Geor­gic», CQ 38 (1988), 563—565; «Oc­ta­vian and Ores­tes again», CQ 40 (1990), 580—582; A. Del­court, «Entre lé­gen­de et his­toi­re: Ores­te et le prin­ce», LEC 66 (1998), 61—72; E. Champlin, «Aga­mem­non at Ro­me: Ro­man dy­nasts and Greek he­roes», в кни­ге D. Braund, C. Gill (ред.), Myth, His­to­ry and Cul­tu­re in Re­pub­li­can Ro­me: Stu­dies in Ho­nour of T. P. Wise­man (Exe­ter, 2003), 295—319, на с. 308—310.
  • 2Что ясно отра­же­но, напр., в стро­и­тель­стве хра­ма Мар­са Мсти­те­ля на фору­ме Авгу­ста; ср. так­же RG 2: qui pa­ren­tem meum tru­ci­da­ve­runt, eos in exi­lium ex­pu­li iudi­ciis le­gi­ti­mis ul­tus eorum fa­ci­nus et pos­tea bel­lum in­fe­ren­tis rei pub­li­cae vi­ci bis acie[6]; Ov. Met. 15. 818—821 (Юпи­тер уте­ша­ет Вене­ру в свя­зи с неиз­беж­но­стью убий­ства Цеза­ря): ut deus ac­ce­dat cae­lo templis­que co­la­tur, / tu fa­cies na­tus­que suus: qui no­mi­nis he­res / in­po­si­tum fe­ret unus onus cae­si­que pa­ren­tis / nos in bel­la suos for­tis­si­mus ul­tor ha­be­bit[7]. Подроб­нее об авгу­стов­ской идео­ло­гии ul­tio[8] см. ком­мен­та­рий Бёме­ра к ука­зан­но­му месту.
  • 3В их чис­ло вхо­дят: ста­туя Оре­ста перед свя­ти­ли­щем Геры воз­ле Микен, кото­рая, соглас­но Paus. 2. 17. 3, была пере­ра­бота­на в ста­тую Авгу­ста; рельеф с вил­лы Меди­чи, на кото­ром, воз­мож­но, изо­бра­же­но пере­не­се­ние костей Оре­ста из его ита­лий­ско­го свя­ти­ли­ща в Ари­ции в Рим; пред­по­ло­жи­тель­но арха­и­зи­ро­ван­ный рельеф из Ари­ции, изо­бра­жаю­щий Оре­ста в обра­зе мсти­те­ля, воз­мож­но, дати­ру­е­мый прав­ле­ни­ем Авгу­ста; рельеф из Неа­по­ля, на кото­ром Орест уве­рен­но отправ­ля­ет­ся (в Афи­ны?), в то вре­мя, как Эри­нии спят.
  • 4См. недав­но опуб­ли­ко­ван­ное иссле­до­ва­ние C. Green, Ro­man Re­li­gion and the Cult of Dia­na at Ari­cia (Ox­ford, 2007), особ. 208—231.
  • 5Suet. Iul. 84. 2: in­ter lu­dos can­ta­ta sunt quae­dam ad mi­se­ra­tio­nem et in­vi­diam cae­dis eius ac­com­mo­da­ta, ex Pa­cu­vi Ar­mo­rum iudi­cio: men ser­vas­se, ut es­sent qui me per­de­rent? et ex Electra Aci­li ad si­mi­lem sen­ten­tiam[9]. — Cic. Fin. 1. 5: A qui­bus tan­tum dis­sen­tio, ut, cum So­phoc­les vel op­ti­me scrip­se­rit Electram, ta­men ma­le con­ver­sam Ati­lii mi­hi le­gen­dam pu­tem[10].
  • 6ΧΟ. Ὦ σπέπμ’ Ὰτρέως, ὡς πολ­λὰ πα­θον / δι’ ἐλευ­θερίας μό­λις ἐξῆλ­θες / τῇ νῦν ὁρμῆ τε­λεωθέν[11]. Конеч­но, поня­тие ἐλευ­θερία / li­ber­tas[12] тоже соот­вет­ст­во­ва­ло само­пре­зен­та­ции Авгу­ста, см. R. Sy­me, The Ro­man Re­vo­lu­tion (Ox­ford, 1939), 155.

    • ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИЦЫ:

  • [1]Культ Оре­сто­вой Диа­ны.
  • [2]Пере­вод.
  • [3]Сти­хотво­ре­ние.
  • [4]Читая об Элек­тре и ума­ли­шен­ном Оре­сте, ты чита­ешь о пре­ступ­ле­нии Эгис­фа и Тин­да­риды.
  • [5]Ты най­дешь эти же сове­ты у неж­но­го Про­пер­ция.
  • [6]Тех, кто уби­ли мое­го отца, их я уда­лил в изгна­ние, в соот­вет­ст­вии с закон­ны­ми при­го­во­ра­ми суда совер­шив над ними месть, а после это­го, когда они пошли вой­ной на государ­ство, два­жды победил в сра­же­нии (пере­вод И. Ш. Шиф­ма­на).
  • [7]
    Богом вой­дет в небе­са, почи­тать­ся он будет во хра­мах, —
    Этим обя­зан тебе и сыну. Насле­до­вав имя,
    При­мет он на пле­чи Град и, отца уби­ен­но­го гроз­ный
    Мсти­тель, в вой­нах меня сорат­ни­ком вер­ным полу­чит.
    (пере­вод С. В. Шер­вин­ско­го)
  • [8]Мще­ние.
  • [9]На погре­баль­ных играх, воз­буж­дая него­до­ва­ние и скорбь о его смер­ти, пели сти­хи из «Суда об ору­жии» Паку­вия — «Не я ль моим убий­цам был спа­си­те­лем?» — и из «Элек­тры» Аци­лия сход­но­го содер­жа­ния (пере­вод М. Л. Гас­па­ро­ва).
  • [10]И более того — уве­рен, что, хотя и суще­ст­ву­ет вели­ко­леп­но напи­сан­ная Софо­к­лом «Элек­тра», я дол­жен читать «Элек­тру», пло­хо пере­веден­ную Ати­ли­ем (пере­вод Н. А. Федо­ро­ва).
  • [11]
    О Атре­евы вну­ки, из мно­гих кру­чин
    Вы про­рва­лись на свет по сво­бо­ды пути:
    Ваше сча­стье испол­ни­лось ныне!
    (пере­вод Ф. Ф. Зелин­ско­го)
  • [12]Сво­бо­да.
    • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1263478443 1291155066 1291159364 1291531981 1291534565 1291541243