Римский наместник и его роль во внешнеполитической истории Дакии.

с.20 Рим­ский намест­ник, как извест­но, играл нема­лую роль в жиз­ни вве­рен­ной ему про­вин­ции. Как лицо, обле­чен­ное боль­шой вла­стью, намест­ник был ответ­ст­вен за внут­рен­нее поло­же­ние в про­вин­ции, а так­же за внеш­не­по­ли­ти­че­ские дела. Его слу­жеб­ная карье­ра ока­зы­ва­лась часто свя­зан­ной с общей ситу­а­ци­ей в импе­рии в тот или иной пери­од ее исто­рии. Дакия здесь не была исклю­че­ни­ем: ее внут­рен­няя исто­рия, свя­зи намест­ни­ка с Римом, отно­ше­ния, скла­ды­вав­ши­е­ся меж­ду дунай­ски­ми про­вин­ци­я­ми, — все это ска­зы­ва­лось и на харак­те­ре дея­тель­но­сти ее намест­ни­ков.

Дакия вошла в систе­му Рим­ской импе­рии в прав­ле­ние Тра­я­на в каче­стве про­вин­ции импе­ра­тор­ской, когда адми­ни­ст­ра­тив­ный аппа­рат на сво­ей верх­ней сту­пе­ни уже сфор­ми­ро­вал­ся. Назна­че­ние намест­ни­ка в про­вин­цию все­це­ло зави­се­ло от импе­ра­то­ра, а сро­ки намест­ни­че­ства в пери­од импе­рии быва­ли раз­лич­ны­ми. В то вре­мя как в сенат­ских про­вин­ци­ях срок намест­ни­че­ства был огра­ни­чен одним годом, в про­вин­ци­ях импе­ра­тор­ских намест­ник мог нахо­дить­ся на сво­ем посту сколь угод­но дол­го, пока поста­вив­ший его импе­ра­тор оста­вал­ся у вла­сти. Более того, био­граф Анто­ни­на Пия сооб­ща­ет, что он, став импе­ра­то­ром, не сме­стил нико­го из назна­чен­ных Адри­а­ном намест­ни­ков, а хоро­шо заре­ко­мен­до­вав­ших себя людей оста­вил в этой долж­но­сти на срок от семи до девя­ти лет (SHA. V. 3). В сред­нем же дея­тель­ность намест­ни­ка в импе­ра­тор­ских про­вин­ци­ях про­дол­жа­лась три-пять лет. Этот срок ока­зы­вал­ся доста­точ­ным и для упро­че­ния его вла­сти в про­вин­ции. Эти годы были важ­ны и для даль­ней­шей карье­ры само­го намест­ни­ка — после успеш­но­го намест­ни­че­ства в Дакии мог­ли после­до­вать высо­кие посты на Рейне, в Бри­та­нии и на Восто­ке, а так­же в самом Риме.

В веде­нии намест­ни­ка нахо­ди­лись, в сущ­но­сти, все граж­дан­ские и воен­ные дела. Он имел выс­шую после импе­ра­то­ра власть надо все­ми про­вин­ци­а­ла­ми (Dig. I. 18. 4). Ему над­ле­жа­ло стро­го и тща­тель­но забо­тить­ся о том, чтобы про­вин­ция, кото­рой он управ­ля­ет, была мир­ной и спо­кой­ной (Dig. I. 18. 6). Пли­ний Млад­ший, всту­пив в свою про­вин­цию, Вифи­нию, писал Тра­я­ну, что он нашел в ней такую пре­дан­ность и вер­ность импе­ра­то­ру, какую тот «заслу­жил от все­го рода чело­ве­че­ско­го» (Plin. Ep. X. 17 B). Вме­сте с намест­ни­ком про­вин­ци­а­лы долж­ны были при­но­сить тор­же­ст­вен­ные обе­ты о здра­вии импе­ра­то­ра и молить богов о его бла­го­по­лу­чии, а так­же о бла­го­по­лу­чии чле­нов его семьи, празд­но­вать день его про­воз­гла­ше­ния импе­ра­то­ром (dies im­pe­rii). Намест­ник при­ни­мал так­же при­ся­гу вои­нов и граж­дан­ско­го насе­ле­ния про­вин­ции на вер­ность импе­ра­то­ру (Plin. Ep. X. 35, 36, 52, 53). Он дол­жен был быть инфор­ми­ро­ван обо всем важ­ном и зна­чи­тель­ном, что про­ис­хо­ди­ло в с.21 про­вин­ции. Свою власть, вли­я­ние и свя­зи с про­вин­ци­ей намест­ник осу­ществлял через посред­ство шта­та слу­жа­щих. Этот штат намест­ни­ка не оста­вал­ся неиз­мен­ным. Меня­лись и его чис­лен­ность и функ­ции вхо­див­ших в него слу­жа­щих.

Штат «служ­бы намест­ни­ка» (of­fi­cium con­su­la­re) начал фор­ми­ро­вать­ся уже в I в.¹. Выде­ле­ние сол­дат, заня­тых штаб­ной и кан­це­ляр­ской работой, из мас­сы рядо­вых леги­о­не­ров при­шлось, види­мо, на прав­ле­ние Адри­а­на. В III в. зна­че­ние долж­но­стей в кан­це­ля­рии намест­ни­ка вырос­ло вслед­ст­вие рас­ши­ряв­ше­го­ся со вре­ме­ни Севе­ров объ­е­ма их адми­ни­ст­ра­тив­ной и судеб­ной дея­тель­но­сти. К это­му вре­ме­ни отно­сит­ся и боль­шая часть мате­ри­а­ла из Дакии.

Пер­со­нал «служ­бы намест­ни­ка» был доста­точ­но велик и имел раз­лич­ные обя­зан­но­сти. Он состо­ял при­мер­но из 200 чело­век. Воз­глав­лял его prin­ceps prae­to­rii в ран­ге стар­ше­го цен­ту­ри­о­на. К нему был при­ко­ман­ди­ро­ван помощ­ник, име­но­вав­ший­ся op­tio prae­to­rii. Ком­плек­то­ва­лась «служ­ба намест­ни­ка» из млад­ших офи­це­ров и леги­о­не­ров; в ее состав не вхо­ди­ла лич­ная гвар­дия намест­ни­ка — его кон­ная и пешая охра­на. Обя­зан­но­сти заве­дую­щих отдель­ны­ми кан­це­ля­ри­я­ми испол­ня­ли «кор­ни­ку­ла­рии» (обыч­но трое). В их веде­нии нахо­ди­лись орди­нар­цы и писа­ри. Com­men­ta­rien­ses, кото­рых было так­же трое, отве­ча­ли за веде­ние прото­ко­лов и книг, свя­зан­ных с набо­ром в армию. Уго­лов­ные пре­ступ­ле­ния в армии рас­сле­до­ва­ли «спе­ку­ля­то­ры». При намест­ни­ке име­лось 10 таких spe­cu­la­to­res Augus­ti. Одной из их обя­зан­но­стей было рас­смот­ре­ние дел леги­о­не­ров, нару­шив­ших при­ся­гу или винов­ных в каком-либо нару­ше­нии воин­ско­го дол­га. В обя­зан­но­сти quaes­tio­nes вхо­ди­ли допрос и пыт­ки обви­ня­е­мых. По роду сво­ей служ­бы все они при­над­ле­жа­ли к прин­ци­па­лам и, подоб­но цен­ту­ри­о­нам, вхо­ди­ли в штат намест­ни­ка. Служ­бу без­опас­но­сти в про­вин­ции нес­ли be­ne­fi­cia­rii. Их посты были рас­по­ло­же­ны на доро­гах внут­ри про­вин­ции, в местах их пере­се­че­ния и на рын­ках, откры­тых для тор­гов­ли с вар­ва­ра­ми. В чис­ле 20 чело­век они вхо­ди­ли в of­fi­cium con­su­la­re. Be­ne­fi­cia­rius con­su­la­ris и be­ne­fi­cia­rius pro­cu­ra­to­ris име­ли пра­во коман­до­ва­ния воен­ны­ми частя­ми дорож­ной служ­бы. В веде­нии намест­ни­ка нахо­ди­лись и осо­бо ответ­ст­вен­ные курье­ры-stra­to­res, кото­рые управ­ля­ли дорож­ны­ми стан­ци­я­ми на важ­ных стра­те­ги­че­ских доро­гах импе­рии, обес­пе­чи­вая быст­рый про­езд про­ез­жав­шим по государ­ст­вен­ным делам. Сек­рет­ную служ­бу без­опас­но­сти нес­ли fru­men­ta­rii, имев­шие раз­лич­но­го рода пору­че­ния воен­ной свя­зи. Фру­мен­та­рии, состо­яв­шие под коман­до­ва­ни­ем цен­ту­ри­о­на, тоже при­над­ле­жа­ли к чис­лу прин­ци­па­лов. Коли­че­ство прин­ци­па­лов в of­fi­cium намест­ни­ка зави­се­ло от того, сто­ял ли в управ­ля­е­мой им про­вин­ции один леги­он, или же боль­шее их чис­ло (как то быва­ло в пери­о­ды воен­ных ослож­не­ний на гра­ни­це). В прав­ле­ние Севе­ров фру­мен­та­рии и спе­ку­ля­то­ры дела­ют­ся сво­его рода орга­ном тай­ной поли­ции; прин­ци­па­лы в армии и в of­fi­cium con­su­la­re при­об­ре­та­ют все боль­шее зна­че­ние, а долж­но­сти, зани­мае­мые ими, ста­но­вят­ся чисто кан­це­ляр­ски­ми².

В штат намест­ни­ка вхо­ди­ли так­же ex­cep­to­res (в Дакии их было шесть). Ex­cep­tor con­su­la­ris был при намест­ни­ке лич­ным сек­ре­та­рем, умев­шим быст­ро запи­сы­вать ска­зан­ное и затем пере­но­сить запи­сан­ное в прото­кол³. с.22 В служ­бе намест­ни­ка были так­же про­стые сек­ре­та­ри — lib­ra­rii, exac­ti (сче­то­во­ды), а так­же лица, заня­тые в его архи­ве (ac­ta­rii), в интен­дант­ской служ­бе (ac­tua­rii). В кан­це­ля­рии име­лись так­же пере­вод­чи­ки для сно­ше­ний с вар­вар­ски­ми пле­ме­на­ми: in­terpre­tes Sar­ma­ta­rum, Ger­ma­no­rum, Da­co­rum⁴. Все эти кате­го­рии млад­ших офи­це­ров и про­стых леги­о­не­ров, заня­тых в служ­бе намест­ни­ка, осво­бож­да­лись от чер­ной работы в воен­ном лаге­ре.

Под кон­тро­лем намест­ни­ка нахо­ди­лась и поч­то­вая служ­ба, во гла­ве кото­рой сто­я­ло лицо, назна­чае­мое из всад­ни­ков. Из един­ст­вен­ной над­пи­си из Пан­но­нии изве­стен такой prae­fec­tus ve­hi­cu­la­tio­nis с окла­дом 60 тыс. сестер­ци­ев в год, ведав­ший поч­то­вой служ­бой в обе­их Пан­но­ни­ях, в Нори­ке и Верх­ней Мезии⁵. В поч­то­вой служ­бе были заня­ты fru­men­ta­rii (не вхо­див­шие в штат намест­ни­ка) и sta­tio­na­rii, ответ­ст­вен­ные за поч­то­вые стан­ции (sta­tio). В обя­зан­но­сти ста­ци­о­на­ри­ев вхо­ди­ла сме­на лоша­дей, осу­ществляв­ша­я­ся в спе­ци­аль­ных пунк­тах — man­sio­nes, рас­сто­я­ние меж­ду кото­ры­ми состав­ля­ло от 8 до 10 км. Государ­ст­вен­ная поч­то­вая служ­ба функ­ци­о­ни­ро­ва­ла и в ноч­ные часы.

Все эти долж­но­сти воен­но­го и полу­во­ен­но­го харак­те­ра пока­зы­ва­ют, сколь высо­кой орга­ни­за­ции достиг­ла их дея­тель­ность при Импе­рии и сколь быст­ро и срав­ни­тель­но лег­ко одна про­вин­ция в слу­чае необ­хо­ди­мо­сти ока­зы­ва­лась свя­за­на с дру­гой. Служ­ба без­опас­но­сти и тай­ные осве­до­ми­те­ли при намест­ни­ке Дакии обес­пе­чи­ва­ли в про­вин­ции такой мир и порядок, какие долж­ны были под­дер­жи­вать­ся во всех рим­ских обла­стях и какие оли­це­тво­рял собой намест­ник. Нахо­див­ший­ся на его служ­бе штат млад­ших офи­це­ров и рядо­вых леги­о­не­ров в той или иной мере был свя­зан и с граж­дан­ским насе­ле­ни­ем про­вин­ции и преж­де все­го с горо­да­ми.

Долж­ность намест­ни­ка про­вин­ции была тем более зна­чи­тель­на, что осно­ва­ние новых горо­дов в про­вин­ции и пре­до­став­ле­ние город­ско­го пра­ва мест­но­му насе­ле­нию про­из­во­ди­лось намест­ни­ком, кото­рый дей­ст­во­вал как дове­рен­ное лицо импе­ра­то­ра, по чьей реко­мен­да­ции осно­вы­ва­ли в про­вин­ции город. Для это­го выби­ра­лась какая-то памят­ная дата — день рож­де­ния импе­ра­то­ра или кого-либо из чле­нов его семьи, рели­ги­оз­ный празд­ник или собы­тие, свя­зан­ное с победой рим­ско­го ору­жия.

Пер­вым намест­ни­ком Дакии был кон­сул Децим Терен­ций Скаври­ан (106—110 гг.)⁶. В его руках сосре­дото­чи­ва­лось коман­до­ва­ние тре­мя сто­яв­ши­ми в то вре­мя в про­вин­ции леги­о­на­ми: XIII Ge­mi­na, I Adiut­rix и IIII Fla­via Fe­lix. Им по рас­по­ря­же­нию Тра­я­на была осно­ва­на (с соблюде­ни­ем рим­ских обрядов) коло­ния [ex] au[cto­ri­ta­te Imp(era­to­ris) Caes]aris di­vi Ner[vae f(ili) Ner­vae] Tra­iani Augus­ti con­di­ta co­lo­nia Da­ci­ca per-[D(eci­mum) Te­ren­ti]um Scau­ria­num [leg(atum) eius] pr(o)pr(aeto­re)⁷. Из над­пи­си сле­ду­ет, что ее осно­ва­те­лем (con­di­tor co­lo­niae) счи­тал­ся импе­ра­тор Тра­ян, по чье­му пове­ле­нию она и была осно­ва­на посред­ст­вом выведе­ния посе­лен­цев из чис­ла вете­ра­нов, участ­ни­ков Дакий­ских войн Тра­я­на. Ее назва­ние — Сар­ми­зе­ге­ту­за (в честь преж­ней сто­ли­цы даков) было даро­ва­но горо­ду позд­нее, при Адри­ане, в 118 г.⁸.

Даль­ней­шее стро­и­тель­ство в Сар­ми­зе­ге­ту­зе (со все­ми осо­бен­но­стя­ми внут­рен­не­го устрой­ства и обли­ка рим­ско­го горо­да) про­ис­хо­ди­ло при с.23 после­дую­щих намест­ни­ках Дакии. При Гнее Папи­рии Эли­ане в 132 г. в Сар­ми­зе­ге­ту­зе был соору­жен водо­про­вод⁹. Устрой­ство водо­про­во­да в горо­де было одной из насто­я­тель­ных забот намест­ни­ка (Тра­ян сове­то­вал Пли­нию Млад­ше­му поза­бо­тить­ся о про­веде­нии воды в Нико­медию — Plin. Ep. X. 38). Намест­ник про­вин­ции был одно­вре­мен­но и патро­ном ее сто­ли­цы. Его обя­зан­но­сти, как патро­на сто­ли­цы и соот­вет­ст­вен­но все­го насе­ле­ния про­вин­ции, име­ют свои осно­вы в древ­не­рим­ском инсти­ту­те патро­на­та — кли­ен­те­лы¹⁰. На этом инсти­ту­те поко­и­лись в извест­ной мере отно­ше­ния про­вин­ций с цен­траль­ным импе­ра­тор­ским пра­ви­тель­ст­вом, когда каж­дая про­вин­ция име­ла в Риме сво­его посто­ян­но­го пред­ста­те­ля и сво­его патро­на в лице вли­я­тель­но­го сена­то­ра, чьею обя­зан­но­стью была под­держ­ка пред­став­ля­е­мой им про­вин­ции в судеб­ных делах и в дру­гих подоб­ных слу­ча­ях. В III в. обя­зан­но­сти пред­ста­те­ля про­вин­ции мог­ли выпол­нять куруль­ные эди­лы в Риме, кото­рые одно­вре­мен­но были и патро­на­ми про­вин­ци­аль­ных общин¹¹.

По-види­мо­му, патро­нат быв­ше­го намест­ни­ка не пре­кра­щал­ся с отъ­ездом из про­вин­ции и, более того, оста­вал­ся в его фами­лии. Сын пер­во­го намест­ни­ка Дакии, Деци­ма Терен­ция Скаври­а­на, Децим Терен­ций Ген­ти­ан так­же был патро­ном Сар­ми­зе­ге­ту­зы. В про­вин­ции он слу­жил воен­ным три­бу­ном XIII Сдво­ен­но­го леги­о­на, оче­вид­но, в намест­ни­че­ство сво­его отца, как то было при­ня­то в Риме для карье­ры детей сена­то­ров. Он был народ­ным три­бу­ном в Риме, кве­сто­ром и пон­ти­фи­ком и в 117 г. стал кон­су­лом. В 119—120 гг. про­из­во­дил ценз в про­вин­ции Македо­нии. Почет­ная над­пись в честь Деци­ма Терен­ция Ген­ти­а­на постав­ле­на город­ской общи­ной Сар­ми­зе­ге­ту­зы после 119/120 гг.¹².

Одним из намест­ни­ков Дакии при Анто­нине Пии, а так­же патро­ном сто­ли­цы про­вин­ции был Гай Кур­ций Юст¹³ Его сын Гай Кур­ций Руфин как три­бун лати­кла­вий (пер­вая воен­ная долж­ность в сена­тор­ской карье­ре) так­же слу­жил в XIII леги­оне. Город­ская общи­на Сар­ми­зе­ге­ту­зы поста­ви­ла почет­ные мра­мор­ные сте­лы и в его честь, и в честь его отца¹⁴. Сто­ли­ца Дакии поста­ви­ла три ста­туи в честь намест­ни­ка Гая Аррия Анто­ни­на, погиб­ше­го при Ком­мо­де, а так­же в честь его сына Гая Аррия Квад­ра­та¹⁵.

Посвя­ти­тель­ные над­пи­си и алта­ри в честь намест­ни­ков пока­зы­ва­ют зави­си­мость граж­дан­ско­го насе­ле­ния от намест­ни­ка как лица, чья власть в про­вин­ции была выс­шей и пред­став­ля­ла импе­ра­тор­скую. Отно­си­тель­но вре­ме­ни Авгу­ста нам, прав­да, извест­но, что про­вин­ци­а­лы не име­ли пра­ва ока­зы­вать поче­сти намест­ни­кам про­вин­ции во вре­мя сро­ка их служ­бы, а так­же в пер­вые два меся­ца после того, как намест­ник оста­вит про­вин­цию. Но, оче­вид­но, это не соблюда­лось во II и III вв., о чем нагляд­но свиде­тель­ст­ву­ет посвя­ти­тель­ная над­пись, постав­лен­ная от име­ни всей про­вин­ции в честь намест­ни­ка Пуб­лия Фурия Сатур­ни­на, кото­рый полу­чил кон­су­лат, уже нахо­дясь в про­вин­ции Дакии при испол­не­нии сво­их слу­жеб­ных обя­зан­но­стей¹⁶. Весь стиль над­пи­си и подо­бо­страст­но выра­жен­ные в ней чув­ства свиде­тель­ст­ву­ют о зави­си­мо­сти горо­дов с.24 про­вин­ции от импе­ра­тор­ской вла­сти, оли­це­тво­ряв­шей­ся намест­ни­ком. В над­пи­си ска­за­но, что она обра­ще­на к богам бла­го­во­ля­щим (Dis Fa­ven­ti­bus), что про­вин­цию «осе­ни­ло согла­сие импе­ра­то­ров», а сам Сатур­нин, намест­ник двух авгу­стов — Мар­ка Авре­лия и Луция Вера, «с момен­та сво­его при­бы­тия и до того вре­ме­ни, как он оста­вил про­вин­цию, так рас­по­ло­жил к себе всех и каж­до­го в отдель­но­сти сво­ей бла­го­же­ла­тель­но­стью (be­nig­ni­ta­te sua trac­ta­ve­rit) и даже облег­чил повин­но­сти (one­ri­bus etiam re­le­va­vit), что счаст­ли­вей­шая и обя­зан­ная его доб­ле­стям, а так­же все­це­ло пре­дан­ная ему про­вин­ция охот­но поста­ви­ла этот памят­ник»¹⁷.

Наи­бо­лее извест­ной фигу­рой сре­ди намест­ни­ков Дакии был Квинт Мар­ций Тур­бон Фрон­тон Пуб­ли­ций Север, уро­же­нец Дал­ма­ции из горо­да Эпидав­ра¹⁸. Воз­вы­ше­ние Тур­бо­на — один из наи­бо­лее извест­ных при­ме­ров того, как лич­ное зна­ком­ство с импе­ра­то­ром спо­соб­ст­во­ва­ло быст­рой карье­ре. Назна­че­ние Тур­бо­на на пост намест­ни­ка Дакии было чрез­вы­чай­ным, так как долж­ность намест­ни­ка про­вин­ции при­над­ле­жа­ла к сена­тор­ским, Тур­бон же был всад­ни­ком¹⁹. Зна­ком­ство Квин­та Мар­ция Тур­бо­на с буду­щим импе­ра­то­ром Адри­а­ном про­изо­шло в Пан­но­нии, где Тур­бон в 103/107 гг. был стар­шим цен­ту­ри­о­ном (pri­mus pi­lus) во Вто­ром Вспо­мо­га­тель­ном леги­оне в Аквин­ке, а Адри­ан был в этом леги­оне три­бу­ном лати­кла­ви­ем. При Тра­яне Тур­бон коман­до­вал в 114 г. Мизен­ским фло­том, участ­во­вал в подав­ле­нии вос­ста­ния иуде­ев в Егип­те и Кирене, был про­ку­ра­то­ром в Мавре­та­нии Цеза­рей­ской²⁰. При Адри­ане Тур­бон полу­чил титул пре­фек­та Егип­та, но испол­нял эти обя­зан­но­сти номи­наль­но, а в 118/119 г. Адри­ан пору­чил Тур­бо­ну одно­вре­мен­ное намест­ни­че­ство в двух про­вин­ци­ях — в Дакии и в Ниж­ней Пан­но­нии — назна­че­ние экс­тра­ор­ди­нар­ное, вызван­ное напа­де­ни­ем сар­мат­ских пле­мен.

В намест­ни­че­ство Тур­бо­на про­изо­шла воен­но-адми­ни­ст­ра­тив­ная и терри­то­ри­аль­ная реор­га­ни­за­ция про­вин­ции: Дакия была разде­ле­на на два окру­га — Верх­нюю Дакию, охва­ты­вав­шую цен­траль­ные и север­ные рай­о­ны про­вин­ции, и Ниж­нюю Дакию, в кото­рую вхо­ди­ли юго-восточ­ные обла­сти Тран­силь­ва­нии и Олте­ния. С это­го вре­ме­ни Верх­няя Дакия, где в Апу­ле сто­ял леги­он XIII Сдво­ен­ный, управ­ля­лась намест­ни­ком из чис­ла сена­то­ров в ран­ге про­пре­то­ра (всад­ник Тур­бон — исклю­че­ние). Во гла­ве Ниж­ней Дакии сто­ял про­ку­ра­тор всад­ни­че­ско­го ран­га²¹. Тогда же были остав­ле­ны дале­ко выдви­ну­тые на восток обла­сти про­вин­ции за р. Олт, при­над­ле­жав­шие во вре­ме­на Тра­я­на Ниж­ней Мезии. Успеш­ное намест­ни­че­ство Тур­бо­на в Дакии при­нес­ло ему в 119 г. пост пре­фек­та пре­то­рия. Одна­ко в послед­ние годы прав­ле­ния Адри­а­на он, подоб­но мно­гим дру­гим дру­зьям импе­ра­то­ра, под­верг­ся опа­ле (SHA. Hadr. XV. 7). Квинт Мар­ций Тур­бон был патро­ном сто­ли­цы Дакии, Сар­ми­зе­ге­ту­зы. Над­пись в Дакии (CIL. III. 1462) постав­ле­на была, когда сам он был в Риме пре­фек­том пре­то­рия, посвя­ти­ла ее коло­ния Тра­я­но­ва Уль­пия с.25 Дакий­ская Сар­ми­зе­ге­ту­за, как она назы­ва­лась вна­ча­ле. Подоб­ная же над­пись была постав­ле­на в Тибис­ке²².

Связь Тур­бо­на с Даки­ей, урба­ни­за­ция кото­рой толь­ко начи­на­лась, суще­ст­во­ва­ла ско­рее все­го на уровне выс­шей адми­ни­ст­ра­ции горо­дов. О таких свя­зях Тур­бо­на может свиде­тель­ст­во­вать то, что здесь он усы­но­вил двух сыно­вей Тита Фла­вия Лон­ги­на, веро­ят­но, отпу­щен­ни­че­ско­го про­ис­хож­де­ния. Тит Фла­вий Лон­гин слу­жил в каче­стве деку­ри­о­на во Вто­рой Пан­нон­ской але, сто­яв­шей на севе­ре про­вин­ции. После выхо­да в отстав­ку он удо­сто­ил­ся выс­ших город­ских маги­ст­ра­тур и стал деку­ри­о­ном в сто­ли­це про­вин­ции, Сар­ми­зе­ге­ту­зе, и в Напо­ке. Он был так­же деку­ри­о­ном кана­бы XIII Сдво­ен­но­го леги­о­на в Апу­ле (CIL. III. 1100)²³. Сыно­вья Тита Фла­вия Лон­ги­на, усы­нов­лен­ные Квин­том Мар­ци­ем Тур­бо­ном, извест­ны как намест­ни­ки и про­ку­ра­то­ры про­вин­ций при Адри­ане и Анто­нине Пии: всад­ник Тит Фла­вий, сын Тита, из три­бы Пала­ти­ны Приск Гал­ло­ний Фрон­тон Квинт Мар­ций Тур­бон, про­ку­ра­тор Ниж­ней Дакии и Мавре­та­нии Цеза­рей­ский, и сена­тор Тит Фла­вий, сын Тита, из три­бы Пала­ти­ны Лон­гин Квинт Мар­ций Тур­бон, извест­ный в 137 г. в каче­стве кве­сто­ра при сопра­ви­те­ле Адри­а­на Элии Цеза­ре. Как назна­чен­ный на бли­жай­ший год кон­су­лом (кон­сул-суф­фект), он изве­стен в 145 г. при Анто­нине Пии, когда был кура­то­ром обще­ст­вен­ных работ и соору­же­ний в Риме; позд­нее, в 154—156 гг. он был намест­ни­ком Ниж­ней Мезии²⁴.

По лите­ра­тур­ным источ­ни­кам изве­стен намест­ник Верх­ней Дакии в 152—153 г. Марк Седа­ций Севе­ри­ан Юлий Акр Метил­лий Непот Руфин Тибе­рий Рути­ли­ан Цен­зор²⁵. Это длин­ней­шее имя свиде­тель­ст­ву­ет о его усы­нов­ле­нии несколь­ки­ми семья­ми и вклю­ча­ет в себя no­men его мате­ри. Намест­ник этот изве­стен так­же по над­пи­сям из Дакии. Он удо­сто­ил­ся вни­ма­ния Луки­а­на и Дио­на Кас­сия. Севе­ри­ан так­же был патро­ном Сар­ми­зе­ге­ту­зы и после намест­ни­че­ства в Дакии полу­чил в 153 г. кон­су­лат в Риме²⁶.

Чтобы при­вет­ст­во­вать его при вступ­ле­нии в эту долж­ность в Рим из про­вин­ции была отправ­ле­на депу­та­ция из пяти граж­дан: Уль­пий Секун­дин, Марий Валент, Пом­по­ний Гем, Юлий Кар, Вале­рий Валент. Посоль­ство было отправ­ле­но на сред­ства горо­дов. Для его сна­ря­же­ния тре­бо­ва­лись день­ги, транс­порт­ные сред­ства, подо­баю­щая одеж­да. В сви­ту таких посольств вхо­ди­ли так­же рабы и воль­ноот­пу­щен­ни­ки, заня­тые в адми­ни­ст­ра­тив­ной служ­бе горо­дов. Лич­ность посла счи­та­лась непри­кос­но­вен­ной. Под­не­се­ние даров, допу­ще­ние к жерт­во­при­но­ше­ни­ям Юпи­те­ру на Капи­то­лии, раз­ре­ше­ние поль­зо­вать­ся почет­ны­ми места­ми на зре­ли­щах, вра­чеб­ной помо­щью в слу­чае болез­ни — все это вхо­ди­ло в при­ви­ле­гии посольств из про­вин­ции. Посоль­ство мог­ло быть при­ня­то в Риме кон­су­лом, пре­то­ром и самим импе­ра­то­ром. Целью таких посольств было про­из­не­се­ние похваль­ной речи в честь намест­ни­ка или импе­ра­то­ра, осво­бож­де­ние про­вин­ции от обре­ме­няв­ших ее нало­гов, улуч­ше­ние поло­же­ния ее горо­дов. Подоб­ные посоль­ства были очень обре­ме­ни­тель­ны для про­вин­ци­аль­но­го насе­ле­ния. Вес­па­си­ан огра­ни­чил состав посольств в Рим тре­мя лица­ми (Dig. 50. 7. 5. 6). Отправ­ле­ние одно­го посла из Визан­тия в Рим во вре­ме­на Тра­я­на для про­из­не­се­ния при­вет­ст­вен­ной речи перед импе­ра­то­ром сто­и­ло с.26 горо­ду 12 тыс. сестер­ци­ев (Plin. Ep. X. 43. 44). Здесь мож­но вспом­нить и извест­ные суж­де­ния Плу­тар­ха, кото­рый, сам будучи участ­ни­ком подоб­но­го посоль­ства к про­кон­су­лу про­вин­ции Ахайи, писал: «При нынеш­нем поло­же­нии наших поли­сов не пред­став­ля­ет­ся боль­ше воз­мож­ным отли­чить­ся в каче­стве пол­ко­во­д­ца, тира­но­убий­цы или устро­и­те­ля сою­зов. Оста­ют­ся толь­ко откры­тые суды или руко­вод­ство посоль­ства­ми к импе­ра­то­ру, так как эти дела нуж­да­ют­ся в чело­ве­ке, соеди­ня­ю­щем при­сут­ст­вие духа и сно­ров­ку» (10. 805 A)²⁷. Извест­но, что в прав­ле­ние Севе­ра в Риме раз­би­ра­лось мно­же­ство судеб­ных дел из про­вин­ций (SHA. Sev. VIII. 4).

Депу­та­ция от про­вин­ции мог­ла Рима и не достиг­нуть, а достиг­нув, и не попасть на при­ем к импе­ра­то­ру. Алтарь, постав­лен­ный по обе­ту Dis et Nu­mi­ni­bus Aqua­rum, свиде­тель­ст­ву­ет об успе­хе посоль­ства (le­ga­ti Ro­mam ad con­su­la­tum Se­ve­ria­ni cla­ris­si­mi vi­ri mis­si in­co­lu­mes re­ver­si ex vo­to — CIL. III. 1562 = IDR. III/2. № 56).

Само­го Севе­ри­а­на в 161 г. мы нахо­дим намест­ни­ком Кап­па­до­кии. Здесь заста­ла его Пар­фян­ская вой­на (161—165 гг.). Эта вой­на, выс­шее коман­до­ва­ние в кото­рой было пору­че­но Мар­ком Авре­ли­ем Луцию Веру, нахо­див­ше­му­ся со сво­им шта­бом в Антио­хии, нача­лась для Рима неудач­но. Она при­влек­ла вни­ма­ние мно­гих тогдаш­них исто­ри­ков, как нахо­див­ших­ся в окру­же­нии Луция Вера (ср. SHA. Ver. II. 8), так и писав­ших об этой войне пона­слыш­ке. Появив­ши­е­ся позд­нее фан­та­сти­че­ские ее опи­са­ния вызва­ли кри­ти­ку и раз­дра­же­ние Луки­а­на, кото­рый тогда был в Антио­хии и ока­зал­ся оче­вид­цем мно­гих собы­тий вой­ны²⁸. Позд­нее, живя в Афи­нах, он исполь­зо­вал сюжет этой вой­ны для изло­же­ния сво­его пони­ма­ния пред­ме­та — как сле­ду­ет писать исто­ри­че­ское сочи­не­ние и чем имен­но оно долж­но отли­чать­ся от сочи­не­ния рито­ри­че­ско­го²⁹.

Вой­на меж­ду Пар­фи­ей и Римом нача­лась из-за Арме­нии напа­де­ни­ем пар­фян на рим­ские вой­ска, сто­яв­шие на Евфра­те. В трех­днев­ном сра­же­нии у Эле­гии был раз­бит рим­ский леги­он, веро­ят­но, XXII Deio­ta­ria­na, а намест­ник, уже извест­ный нам Севе­ри­ан, покон­чил жизнь само­убий­ст­вом³⁰. Луки­ан назвал его «глу­пым кель­том, пове­рив­шим пред­ска­за­ни­ям лже­про­ро­ка Алек­сандра из Або­но­ти­ха», кото­рый обе­щал Севе­ри­а­ну победу, а после раз­гро­ма рим­лян изме­нил текст сво­его пред­ска­за­ния (Alex. 27). Пар­фян­скую вой­ну вели пол­ко­вод­цы Луция Вера — Марк Ста­ций Приск Лици­ний Ита­лик, Марк Клав­дий Фрон­тон и Пуб­лий Фурий Сатур­нин; все они в раз­ное вре­мя были намест­ни­ка­ми Дакии. Вой­на окон­чи­лась лишь в 165 г., а в 167 г. нача­лась Мар­ко­манн­ская вой­на на Дунае, заняв­шая несколь­ко лет (167—180 гг.).

Воз­вра­тим­ся к Дакии. В прав­ле­ние Анто­ни­на Пия, когда намест­ни­ки про­вин­ций вели вой­ны с гер­ман­ца­ми и «сво­бод­ны­ми дака­ми», наи­бо­лее извест­ной фигу­рой был намест­ник Верх­ней Дакии в 157—158 гг. Марк Ста­ций Приск Лици­ний Ита­лик. В био­гра­фии импе­ра­то­ра Анто­ни­на Пия глу­хо сооб­ща­ет­ся о кон­флик­тах, кото­рые были ула­же­ны намест­ни­ка­ми про­вин­ции (Ger­ma­nos et Da­cos et mul­tas gen­tes… con­tu­dit per prae­si­des ac le­ga­tos — с.27 SHA. Pii. V. 5). Марк Ста­ций Приск оста­вил в про­вин­ции посвя­ще­ния во мно­гих горо­дах: Ампе­ле, Апу­ле, Сар­ми­зе­ге­ту­зе³¹. Они постав­ле­ны за бла­го­по­лу­чие Анто­ни­на Пия и всей Рим­ской импе­рии — зна­чит, леги­он Дакии вел тогда воен­ные дей­ст­вия. В Апу­ле, где он сто­ял, Марк Ста­ций Приск поста­вил алтарь «Юпи­те­ру Наи­луч­ше­му, Вели­чай­ше­му и сове­ту богов и богинь за бла­го­по­лу­чие Рим­ской импе­рии и за доб­лесть XIII леги­о­на» (CIL. III. 1061). Алтарь Vic­to­riae Augus­tae был посвя­щен так­же Анто­ни­ну Пию и свя­зан с воен­ны­ми собы­ти­я­ми в Дакии (CIL. III. 1416). Извест­ны посвя­ще­ния Ста­ция При­с­ка Диане Авгу­сте, Юпи­те­ру за бла­го­по­лу­чие Анто­ни­на Пия, а так­же посвя­ще­ния Ним­фам из Гер­ми­са­ры. В Верх­ней Дакии тогда появи­лись воин­ские под­разде­ле­ния из Афри­ки и Мавре­та­нии Цеза­рей­ской, набран­ные из мав­ров (CIL. XVI. 108). В 159 г., когда еще не истек срок намест­ни­че­ства Мар­ка Ста­ция При­с­ка в Дакии, ему был опре­де­лен кон­су­лат, и свя­за­но это было с боль­ши­ми воен­ны­ми успе­ха­ми в про­вин­ции. В над­пи­сях Дакии он назы­ва­ет­ся prae­ses dig­nis­si­mus. В 161 г. он был намест­ни­ком Верх­ней Мезии, затем Бри­та­нии и в 163 г. стал намест­ни­ком Кап­па­до­кии. Сме­нив на этом посту погиб­ше­го Севе­ри­а­на, он отли­чил­ся во вре­мя Пар­фян­ской вой­ны Луция Вера³².

В его же намест­ни­че­ство или вско­ре после того про­изо­шло разде­ле­ние Дакии на три про­вин­ции — фак­ти­че­ски три воен­но-адми­ни­ст­ра­тив­ных окру­га: Da­cia Po­ro­lis­sen­sis на севе­ре с цен­тром в Поро­лис­се; Da­cia Apu­len­sis, в кото­рую вошла основ­ная часть Верх­ней Дакии, где сто­ял XIII леги­он и нахо­ди­лась сто­ли­ца про­вин­ции Сар­ми­зе­ге­ту­за; тре­тий округ — Da­cia Mal­ven­sis — был обра­зо­ван из Ниж­ней Дакии с глав­ным горо­дом Рому­лой³³. Во гла­ве всех трех Дакий сто­я­ли про­ку­ра­то­ры всад­ни­че­ско­го ран­га. Они име­ли само­сто­я­тель­ность в обла­сти граж­дан­ско­го управ­ле­ния и осу­ществля­ли воен­ное коман­до­ва­ние над вспо­мо­га­тель­ны­ми вой­ска­ми сво­их про­вин­ций. Но Дакия Апу­лий­ская, кото­рая, поми­мо вспо­мо­га­тель­ных войск, име­ла леги­он, ока­за­лась на осо­бом поло­же­нии. Здесь было место­пре­бы­ва­ние намест­ни­ка из сена­то­ров, зани­мав­ших ранее долж­ность пре­то­ра в горо­де Риме (le­ga­tus Augus­ti pro prae­to­re). Этот намест­ник обла­дал выс­шей воен­ной и граж­дан­ской вла­стью — ему были под­чи­не­ны все три всад­ни­ка-про­ку­ра­то­ра трех Дакий. В 166 г. в Дакию был пере­веден из Ниж­ней Мезии Пятый Македон­ский леги­он и постав­лен в Пота­ис­се. С это­го вре­ме­ни во гла­ве трех Дакий сто­ял намест­ник кон­суль­ско­го ран­га, так как ему были под­чи­не­ны два леги­о­на; отныне он стал име­но­вать­ся le­ga­tus Augus­ti pro con­su­le tri­um Da­cia­rum³⁴. Осо­бое поло­же­ние Дакии Апу­лий­ской и ее намест­ни­ка-сена­то­ра, в чьем рас­по­ря­же­нии нахо­ди­лись два леги­о­на про­вин­ции, ска­за­лось в даль­ней­шем на исто­рии Дакии в пери­од узур­па­ций импе­ра­тор­ской вла­сти.

С собы­ти­я­ми Мар­ко­манн­ских войн, дли­тель­ных и чрез­вы­чай­но слож­ных для Рима, свя­за­но намест­ни­че­ство в Дакии Мар­ка Клав­дия Фрон­то­на, спо­движ­ни­ка Мар­ка Авре­лия. Марк Клав­дий Фрон­тон, быв­ший уже кон­су­лом, стал пер­вым намест­ни­ком трех Дакий в ран­ге про­кон­су­ла. Его намест­ни­че­ство при­хо­дит­ся на 169—170 гг., когда он был намест­ни­ком одно­вре­мен­но трех Дакий и Верх­ней Мезии³⁵. Это объ­еди­нен­ное с.28 намест­ни­че­ство в двух про­вин­ци­ях было вызва­но собы­ти­я­ми Мар­ко­манн­ских войн, когда в борь­бе про­тив сар­мат­ских и гер­ман­ских пле­мен потре­бо­ва­лось объ­еди­не­ние войск обе­их про­вин­ций³⁶. На этом посту Марк Клав­дий Фрон­тон и погиб в 170 г. в сра­же­нии с гер­ман­ца­ми и сар­ма­та­ми. Как напи­са­но на пьеде­ста­ле постав­лен­ной ему в Риме ста­туи, «после несколь­ких счаст­ли­вых сра­же­ний про­тив гер­ман­цев и сар­ма­тов он пал за рес­пуб­ли­ку, храб­ро сра­жа­ясь до послед­не­го». Эта ста­туя была постав­ле­на на фору­ме Тра­я­на, декре­ти­ро­ван­ная сена­том по пред­ло­же­нию Мар­ка Авре­лия. В над­пи­си под ней (Dobó. 819 b) были пере­чис­ле­ны долж­но­сти его воен­ной и граж­дан­ской карье­ры. В над­пи­си из Сар­ми­зе­ге­ту­зы Марк Клав­дий Фрон­тон назван «храб­рей­шим пол­ко­вод­цем и вели­чай­шим намест­ни­ком» (dux for­tis­si­mus и prae­ses amplis­si­mus — CIL. III. 1457 = IDR. III/2. № 90).

В свя­зи с гибе­лью намест­ни­ка на поле бит­вы и ослож­не­ни­ем поло­же­ния в Дакии в про­вин­цию при­был с экс­пе­ди­ци­он­ной арми­ей Марк Авре­лий³⁷. Здесь, в сто­ли­це про­вин­ции в честь импе­ра­то­ра была постав­ле­на почет­ная над­пись (CIL. III. 7969), свиде­тель­ст­ву­ю­щая о тяже­лом поло­же­нии про­вин­ции и самой сто­ли­цы, кото­рая, «избег­нув двой­ной опас­но­сти, была вос­ста­нов­ле­на бла­го­да­ря доб­ле­сти»³⁸. В чем имен­но состо­я­ла эта двой­ная опас­ность, неиз­вест­но. Воз­мож­но, что это были собы­тия вой­ны, вызван­ные напа­де­ни­ем языг­ов, кон­флик­та­ми с ван­да­ла­ми и дви­же­ни­ем косто­бо­ков. Счи­та­ют, что в это вре­мя Мар­ком Авре­ли­ем мог­ла быть выска­за­на мысль об остав­ле­нии про­вин­ции Дакии³⁹. В при­сут­ст­вии импе­ра­то­ра всту­пил в свои обя­зан­но­сти новый намест­ник, Секст Кор­не­лий Кле­мент — con­su­la­ris et dux tri­um Da­cia­rum⁴⁰. Ему при­шлось вести сра­же­ния с ван­да­ла­ми и косто­бо­ка­ми, втор­же­ние кото­рых про­изо­шло в 170 или в 171 г.

При­сут­ст­вие Мар­ка Авре­лия в Дакии было вызва­но и каки­ми-то собы­ти­я­ми, свя­зан­ны­ми с Пуб­ли­ем Гель­ви­ем Пер­ти­на­к­сом, буду­щим импе­ра­то­ром⁴¹. В намест­ни­че­ство Фрон­то­на он зани­мал пост про­ку­ра­то­ра Дакии Апу­лий­ской. В 170 г. Пер­ти­накс был осво­бож­ден Мар­ком Авре­ли­ем от обя­зан­но­стей про­ку­ра­то­ра Дакии. В био­гра­фии Пер­ти­на­к­са сохра­ни­лось доволь­но неяс­ное упо­ми­на­ние о недо­воль­стве, кото­рое Марк Авре­лий выра­зил Пер­ти­на­к­су лич­но: при­чи­на это­го недо­воль­ства мог­ла крыть­ся в воен­ных собы­ти­ях. Как выяс­ни­лось потом, обви­не­ние ока­за­лось напрас­ным, и вско­ре после­до­ва­ло оправ­да­ние Пер­ти­на­к­са и повы­ше­ние его в долж­но­сти. Как коман­дую­щий I Вспо­мо­га­тель­ным леги­о­ном, сто­яв­шим в Пан­но­нии, Пер­ти­накс был введен в сенат самим импе­ра­то­ром. Вме­сте с Тибе­ри­ем Клав­ди­ем Пом­пе­я­ном, зятем Мар­ка Авре­лия, Пер­ти­накс про­вел несколь­ко лет на дунай­ском фрон­те, коман­дуя вой­ска­ми в Реции, Нори­ке, Пан­но­нии и Дакии. В 175 г. он стал намест­ни­ком обе­их Мезий и после это­го полу­чил пост намест­ни­ка Дакии. Пер­ти­накс управ­лял все­ми тре­мя окру­га­ми Дакии в каче­стве намест­ни­ка кон­суль­ско­го ран­га (SHA. Pert. II. 10).

Про­вин­ци­аль­ное обще­ство было несо­мнен­но чут­ким к смене с.29 намест­ни­ка, так как вся­кий раз ожи­да­лась воз­мож­ная сме­на ори­ен­та­ции и поли­ти­че­ской линии пра­ви­тель­ства. Каж­дый намест­ник ехал со шта­том сво­ей кан­це­ля­рии, хотя, конеч­но, она не мог­ла менять­ся во всех сво­их зве­ньях, но ско­рее — на выс­ших адми­ни­ст­ра­тив­ных постах. Изве­стен инте­рес­ный эпи­гра­фи­че­ский памят­ник из дакий­ской Рому­лы: на чере­пи­це по мок­рой глине нане­се­на кур­сив­ная гре­че­ская над­пись, сооб­щаю­щая об отъ­езде из Дакии одно­го намест­ни­ка, Гая Аррия Анто­ни­на (176—177 гг.) и при­езде дру­го­го намест­ни­ка, Пуб­лия Гель­вия Пер­ти­на­к­са. Эта чере­пи­ца вышла ско­рее все­го из мастер­ской воин­ской части, и она пере­да­ет важ­ное собы­тие в жиз­ни про­вин­ции (IDR. II. № 391).

Что поло­же­ние намест­ни­ка во вре­мя граж­дан­ских меж­до­усо­биц и узур­па­ции импе­ра­тор­ской вла­сти и даже в слу­чае про­стой сме­ны импе­ра­то­ров мог­ло быть весь­ма опас­ным, это несо­мнен­но. Исто­рия Рим­ской импе­рии пол­на при­ме­ров кру­ше­ния всад­ни­че­ских и сена­тор­ских карьер при смене импе­ра­то­ров. Так, намест­ник Дакии при Кара­кал­ле Гай Юлий Сеп­ти­мий Кастин, лич­ный друг импе­ра­то­ра и, воз­мож­но, род­ст­вен­ник Сеп­ти­мия Севе­ра⁴², кото­ро­му Кара­кал­ла пору­чил Дакию в 213 г., отправ­ля­ясь на вой­ну с Пар­фи­ей был сме­щен с поста Мак­ри­ном и затем погиб при Эла­га­ба­ле (Dio Cass. LXXVIII. 13. 2)⁴³.

В прав­ле­ние Сеп­ти­мия Севе­ра намест­ни­ком трех Дакий был брат импе­ра­то­ра Пуб­лий Сеп­ти­мий Гета (SHA. Sev. VIII. 10; XIV. 10). Он упо­мя­нут в над­пи­си из Пота­ис­сы 195 г., постав­лен­ной в его честь лега­том V Македон­ско­го леги­о­на Тибе­ри­ем Клав­ди­ем Кан­дидом (CIL. III. 903). В дру­гой над­пи­си из Апу­ла сооб­ща­ет­ся, что Пуб­лий Сеп­ти­мий Гета был почтен ста­ту­ей от млад­ших офи­це­ров его кан­це­ля­рии — cor­ni­cu­la­rii et com­men­ta­rien­ses et spe­cu­la­to­res (CIL. III. 7794).

В исто­рии Дакии были и такие намест­ни­ки, отно­си­тель­но кото­рых мож­но ска­зать, что сами они и вве­рен­ная им про­вин­ция были не лояль­ны к цен­траль­ной импе­ра­тор­ской вла­сти. Одним из таких был Квинт Аксий Эли­ан, оста­вив­ший несколь­ко памят­ни­ков в сто­ли­це про­вин­ции⁴⁴. Будучи всад­ни­ком и про­ку­ра­то­ром одной из трех Дакий — Da­cia Apu­len­sis, он два­жды был одно­вре­мен­но намест­ни­ком всей Дакии. Сосло­вие деку­ри­о­нов Сар­ми­зе­ге­ту­зы поста­ви­ло ему почет­ную над­пись, из кото­рой извест­на его карье­ра. Квинт Аксий Эли­ан был жре­цом в Лав­рен­те и Лави­нии — ита­лий­ских горо­дах, обра­зо­вав­ших сакраль­ный союз, кура­то­ром обще­ст­вен­ных дорог в Ита­лии — Тра­я­но­вой, Авре­ли­е­вой и кура­то­ром общи­ны Экла­не­зий­цев (в Сам­нии), про­ку­ра­то­ром по управ­ле­нию али­мен­тар­ным фон­дом в четы­рех обла­стях Ита­лии (Апу­лии, Калаб­рии, Лука­нии и Брут­тии), про­ку­ра­то­ром импе­ра­тор­ско­го иму­ще­ства в Мавре­та­нии Цеза­рей­ской (этот пост он зани­мал при Алек­сан­дре Севе­ре), в Бель­ги­ке и двух Гер­ма­ни­ях, затем стал про­ку­ра­то­ром Дакии Апу­лий­ской и два­жды испол­нял обя­зан­но­сти намест­ни­ка всей про­вин­ции — bis vi­ce prae­si­dis. В двух над­пи­сях из Дакии в титу­ла­ту­ре Квин­та Аксия Эли­а­на ска­за­но, что он был про­ку­ра­то­ром двух авгу­стов: v(ir) e(gre­gius) proc(ura­tor) Augg(us­to­rum). Но в то вре­мя как в одной из над­пи­сей с этим тек­стом с.30 (CIL. III. 1422) в сло­ве proc(ura­tor) Augg(us­to­rum) вто­рое g было ско­ло­то с кам­ня и оста­лось proc(ura­tor) Aug[g](us­to­rum), в дру­гой над­пи­си (CIL. III. 1423) это вто­рое g оста­лось — proc(ura­tor) Augg(us­to­rum). Это обсто­я­тель­ство, дав­но обра­тив­шее на себя вни­ма­ние иссле­до­ва­те­лей, нахо­дит свое объ­яс­не­ние в том, что про­ку­ра­то­ром Апу­лий­ской Дакии и одно­вре­мен­но намест­ни­ком всей про­вин­ции Дакии Квинт Аксий Эли­ан был в сов­мест­ное прав­ле­ние каких-то двух авгу­стов и остал­ся на этом посту в прав­ле­ние одно­го авгу­ста⁴⁵. Если извест­но, что при Алек­сан­дре Севе­ре Квинт Аксий Эли­ан управ­лял его лич­ным иму­ще­ст­вом в Мавре­та­нии Цеза­рей­ской (CIL. III. 1456), то про­ку­ра­то­ром двух сле­дую­щих авгу­стов в Дакии он мог быть или в прав­ле­ние Мак­си­ми­на Фра­кий­ца и его сына, или в прав­ле­ние сенат­ских импе­ра­то­ров — Пупи­е­на и Баль­би­на, или обо­их стар­ших Гор­диа­нов. За корот­кий срок, когда Квинт Аксий Эли­ан, будучи про­ку­ра­то­ром, два­жды был намест­ни­ком Дакии, в Риме сме­ни­лось шесть импе­ра­то­ров и все они умер­ли насиль­ст­вен­ной смер­тью. Сле­до­ва­тель­но, всад­ник Квинт Аксий Эли­ан оста­вал­ся на сво­ем посту со вре­ме­ни Мак­си­ми­на Фра­кий­ца до вре­ме­ни прав­ле­ния одно­го авгу­ста, Гор­ди­а­на III. Сле­до­ва­ло ожи­дать, что Квинт Аксий Эли­ан будет сме­щен с это­го поста, так как поста­нов­ле­ни­ем сена­та Мак­си­мин Фра­ки­ец был объ­яв­лен вра­гом сена­та и наро­да Рим­ско­го и в про­вин­ции была посла­на комис­сия из 20 сена­то­ров с тре­бо­ва­ни­ем отпасть от Мак­си­ми­на⁴⁶. Но в Дакии это­го не слу­чи­лось. Намест­ник, про­вин­ци­аль­ная ари­сто­кра­тия и леги­о­ны дер­жа­ли сто­ро­ну Мак­си­ми­на, и Квинт Аксий Эли­ан нахо­дил­ся на посту намест­ни­ка Дакии все это смут­ное вре­мя вплоть до еди­но­лич­но­го прав­ле­ния Гор­ди­а­на III. Ско­ло­тое вто­рое g в сло­ве proc. Aug[g]. ука­зы­ва­ет на то, что он остал­ся в этой долж­но­сти и при Гор­диане III.

Что Дакия и ее намест­ник долее дру­гих про­вин­ций мог­ли дер­жать сто­ро­ну Мак­си­ми­на Фра­кий­ца, а пото­му Квинт Аксий Эли­ан мог опа­сать­ся неми­ло­сти со сто­ро­ны Гор­ди­а­на III, на это ука­зы­ва­ет так­же харак­тер посвя­ще­ний, постав­лен­ных его сыном. Квинт Аксий Эли­ан Млад­ший поста­вил с бла­го­дар­но­стью алта­ри по обе­ту (vo­tum pro pat­ris in­co­lu­mi­ta­te sus­cep­tum cum gra­tu­la­tio­ne) с латин­ским посвя­ще­ни­ем Эску­ла­пу и Гигии, богам-хра­ни­те­лям (diis con­ser­va­to­ri­bus), а так­же с гре­че­ской над­пи­сью с тем же посвя­ще­ни­ем Эску­ла­пу и Гигии и богам-чело­ве­ко­люб­цам⁴⁷. Эти посвя­ще­ния дают осно­ва­ния счи­тать, что Квинт Аксий Эли­ан бла­го­по­луч­но избе­жал какой-то гро­зив­шей ему опас­но­сти, ско­рее все­го про­ис­те­кав­шей от того, что он и вой­ска про­вин­ции про­дол­жа­ли сохра­нять вер­ность Мак­си­ми­ну и при сенат­ских импе­ра­то­рах.

При такой неста­биль­но­сти импе­ра­тор­ской вла­сти сме­на про­вин­ци­аль­ной адми­ни­ст­ра­ции вряд ли мог­ла про­ис­хо­дить так, чтобы каж­дый импе­ра­тор имел реаль­ную воз­мож­ность послать сво­его став­лен­ни­ка в Дакию, сме­стив на этом посту его пред­ше­ст­вен­ни­ка. Обста­нов­ку неуве­рен­но­сти, неустой­чи­во­сти и неста­биль­но­сти цен­траль­ной вла­сти и про­сто чув­ство стра­ха, испы­ты­вае­мо­го намест­ни­ком в подоб­ных ситу­а­ци­ях, отра­жа­ет, по-види­мо­му, текст вотив­но­го алта­ря, постав­лен­но­го Пуб­ли­ем Эли­ем Гам­мо­ни­ем Млад­шим, про­ку­ра­то­ром Апу­лий­ской Дакии. В его титу­ла­ту­ре — v(ir) e(gre­gius) proc. Aug[g]. — так­же было счи­ще­но вто­рое g: обсто­я­тель­ство, ука­зы­ваю­щее на то, что свою служ­бу в Дакии Гам­мо­ний начал в каче­стве про­ку­ра­то­ра двух авгу­стов и затем остал­ся на этом посту с.31 в каче­стве про­ку­ра­то­ра одно­го авгу­ста⁴⁸. Вся его карье­ра типич­на для всад­ни­ка: он был пре­фек­том V Испан­ской когор­ты, воин­ским три­бу­ном в Пер­вой когор­те Гер­ман­цев, пре­по­зи­том вспо­мо­га­тель­ных войск в Кап­па­до­кии, отправ­лен­ных в Арме­нию во вре­мя Пер­сид­ской вой­ны Алек­сандра Севе­ра, пре­фек­том Пер­вой алы Гету­лов, пре­по­зи­том вспо­мо­га­тель­ных войск Ниж­ней Мезии, при Гор­диане III он был пре­фек­том флота Ниж­ней Мезии и затем был им же назна­чен на пост про­ку­ра­то­ра этой про­вин­ции. Его долж­ность про­ку­ра­то­ра двух авгу­стов в Дакии при­хо­дит­ся на вре­мя прав­ле­ния либо Филип­па Ара­ба и его сына (244—249 гг.), либо Деция и его сына Этрус­ка (249—251 гг.), а может быть, и на вре­мя прав­ле­ния Тре­бо­ни­а­на Гал­ла и его сына Волу­си­а­на (251—253) или даже Вале­ри­а­на и Гал­ли­е­на (253—260). Затем он стал про­ку­ра­то­ром одно­го авгу­ста, а таким бли­жай­шим по вре­ме­ни еди­но­лич­ным авгу­стом на корот­кое вре­мя стал узур­па­тор Эми­ли­ан, про­воз­гла­шен­ный импе­ра­то­ром в 252 г. в Егип­те, под­дер­жан­ный в 253 г. ниж­не­ду­най­ски­ми про­вин­ци­я­ми и при­знан­ный потом рим­ским сена­том⁴⁹. Вряд ли за столь малый срок сво­его прав­ле­ния (после того как Эми­ли­ан был при­знан сена­том, он пра­вил толь­ко три меся­ца и затем был убит) Эми­ли­ан успел под­твер­дить остав­ле­ние на посту про­ку­ра­то­ра Апу­лий­ской Дакии Пуб­лия Элия Гам­мо­ния Млад­ше­го. Гам­мо­ний остал­ся про­ку­ра­то­ром de fac­to и, оче­вид­но, сам рас­по­рядил­ся ско­лоть с кам­ня вто­рое g в сво­ей титу­ла­ту­ре, когда он стал про­ку­ра­то­ром одно­го импе­ра­то­ра, веро­ят­но Гал­ли­е­на.

В Сар­ми­зе­ге­ту­зе он посвя­тил алтарь всем богам рим­ско­го пан­тео­на: Юпи­те­ру Наи­луч­ше­му Вели­чай­ше­му, Юноне, Минер­ве, богам-совет­чи­кам (diis con­sen­ti­bus), Здо­ро­вью, Фор­туне Воз­вра­щаю­щей­ся, Апол­ло­ну, Диане-Победи­тель­ни­це, Неме­зиде, Мер­ку­рию, Герак­лу Непо­беди­мо­му, Солн­цу, Эску­ла­пу, Гигии, бес­смерт­ным богам и боги­ням⁵⁰. Этот алтарь свиде­тель­ст­ву­ет отнюдь не о син­кре­тиз­ме веро­ва­ний это­го про­ку­ра­то­ра, но о чув­стве неуве­рен­но­сти и стра­ха. Если этот Пуб­лий Элий Гам­мо­ний Млад­ший, будучи дей­ст­ви­тель­но назна­чен про­ку­ра­то­ром одной из трех Дакий при Филип­пе Ара­бе, пере­жив затем гибель столь­ких импе­ра­то­ров (Филип­па Ара­ба и его сына, Деция и его сына, Тре­бо­ни­а­на Гал­ла и его сына), уце­лел, став про­ку­ра­то­ром Эми­ли­а­на, вско­ре так­же уби­то­го, то он дей­ст­ви­тель­но имел все осно­ва­ния почтить всех богов рим­ско­го пан­тео­на.

Вру­че­ние про­ку­ра­то­ру Апу­лий­ской Дакии обя­зан­но­стей намест­ни­ка трех Дакий, оче­вид­но, име­ло место толь­ко в слу­чае узур­па­ции импе­ра­тор­ской вла­сти или гибе­ли преж­не­го намест­ни­ка на поле бит­вы, когда новый импе­ра­тор не успе­вал назна­чить сво­его став­лен­ни­ка. Пору­чая пост намест­ни­ка про­ку­ра­то­ру, он тем самым повы­шал его в долж­но­сти, так как теперь намест­ни­ку вве­ря­лись и оба леги­о­на про­вин­ции, и выс­шая власть, граж­дан­ская и воен­ная, а сам этот пост был сена­тор­ским. Име­лась в виду и некая гаран­тия пре­дан­но­сти тако­го намест­ни­ка, посколь­ку сво­им назна­че­ни­ем и сво­им соци­аль­ным воз­вы­ше­ни­ем такой намест­ник был все­це­ло обя­зан ново­му импе­ра­то­ру. В прав­ле­ние Эла­га­ба­ла Уль­пий Вик­тор, про­ку­ра­тор Апу­лий­ской Дакии, испол­нял обя­зан­но­сти намест­ни­ка всей Дакии (agen­ti vi­ce prae­si­dis — CIL. III. 1464). Ранее он был про­ку­ра­то­ром Поро­лис­ской Дакии. Его воен­ная карье­ра про­те­ка­ла с.32 при Кара­кал­ле и Эла­га­ба­ле на Дунае, а граж­дан­ская — в Ита­лии⁵¹. Уль­пий Вик­тор был пре­фек­том VII когор­ты брев­ков, коман­до­вал век­сил­ля­ци­я­ми вспо­мо­га­тель­ных войск Ниж­ней Пан­но­нии, отправ­лен­ны­ми на Пар­фян­скую вой­ну при Кара­кал­ле, а так­же век­сил­ля­ци­я­ми VII Клав­ди­е­ва леги­о­на, был три­бу­ном Вто­ро­го Пар­фян­ско­го леги­о­на, набран­но­го Сеп­ти­ми­ем Севе­ром в дунай­ских про­вин­ци­ях и постав­лен­но­го им после окон­ча­ния граж­дан­ских войн под Римом. Он был суб­пре­фек­том анно­ны, управ­лял импе­ра­тор­ски­ми име­ни­я­ми в Этру­рии и в Пицене, а так­же име­ни­я­ми Плав­ци­а­на, близ­ко­го дру­га импе­ра­то­ра, на доче­ри кото­ро­го Север женил сво­его сына Кара­кал­лу и кото­ро­го убил в 205 г. (SHA. Sev. XIV. 5—8).

Смерть импе­ра­то­ра, изме­не­ния ори­ен­та­ции в Риме, пере­ме­на в сфе­ре про­вин­ци­аль­ной адми­ни­ст­ра­ции — все это ока­за­ло вли­я­ние на обще­ст­вен­ную жизнь в про­вин­ции и повлек­ло за собой изме­не­ния в верх­них сло­ях вла­сти. После Сеп­ти­мия Севе­ра его сыно­вья жили, нена­видя друг дру­га, и каж­дый из них имел свой двор, сво­их при­бли­жен­ных и дру­зей сре­ди кото­рых были и сена­то­ры и быв­шие кон­су­лы. Обста­нов­ка неуве­рен­но­сти рас­про­стра­ня­лась и на про­вин­ции. После того как Кара­кал­ла убил сво­его бра­та Гету, в Риме погиб­ло мно­го его при­вер­жен­цев и сто­рон­ни­ков (SHA. Ca­ra­cal. II—IV; Ge­ta. VI—VII), а из слов Геро­ди­а­на явст­ву­ет, что коман­до­вав­шие в неко­то­рых про­вин­ци­ях сто­рон­ни­ки Геты, кон­су­лы и про­ку­ра­то­ры (IV. 6. 4), после убий­ства Геты были уни­что­же­ны Кара­кал­лой. В их чис­ле был про­кон­сул Нар­бонн­ской Гал­лии (SHA. Ca­ra­cal. V. 1).

Дунай­ские леги­о­ны и, в част­но­сти, леги­о­ны Дакии, а так­же граж­дан­ское насе­ле­ние про­вин­ции под­дер­жа­ли ряд узур­па­ции на Дунае в прав­ле­ние Гал­ли­е­на. Недо­воль­ство в дунай­ской армии было вызва­но стрем­ле­ни­ем Гал­ли­е­на умень­шить вли­я­ние соеди­не­ний, неко­гда сфор­ми­ро­ван­ных на Дунае и полу­чив­ших потом назва­ние илли­рий­ских. В 256 г. (самое позд­нее — в 257 г.) он назна­чил сво­его стар­ше­го сына, Кор­не­лия Вале­ри­а­на, коман­дую­щим вой­ска­ми в Илли­ри­ке⁵². В руках Гал­ли­е­на ока­за­лась власть над все­ми дунай­ски­ми про­вин­ци­я­ми. Это име­ло целью обез­опа­сить цен­траль­ное пра­ви­тель­ство от узур­па­ции дунай­ских леги­о­нов⁵³. Но во вто­рой поло­вине 258 г., когда Вале­ри­ан Млад­ший умер, после­до­ва­ла узур­па­ция Инге­нуя, кото­рый объ­еди­нил под сво­ей вла­стью армии Илли­ри­ка. Это была пер­вая серь­ез­ная попыт­ка дунай­ской армии выдви­нуть сво­его став­лен­ни­ка на импе­ра­тор­ский трон. В руках Инге­нуя были леги­о­ны Реции, Нори­ка, Пан­но­нии, Верх­ней Мезии и Дакии. Дви­же­ние илли­рий­ской армии было подав­ле­но вой­ска­ми, при­быв­ши­ми с Рей­на и из Бри­та­нии; Инге­нуй был раз­бит в Пан­но­нии⁵⁴.

В 260 г. вой­ска­ми Верх­ней Мезии был про­воз­гла­шен импе­ра­то­ром Регал­ли­ан⁵⁵. В его руках нахо­ди­лась власть в несколь­ких дунай­ских про­вин­ци­ях. Авто­ры «Био­гра­фий авгу­стов» опре­де­ля­ют его как Il­ly­ri­ci dux и как in Il­ly­ri­co du­ca­tum ge­rens (SHA. Trig. tyr. 10. 1; 9). Регал­ли­ан коман­до­вал вой­ска­ми в обе­их Пан­но­ни­ях, в Верх­ней Мезии и, оче­вид­но, с.33 в Дакии. На моне­тах Гал­ли­е­на, чека­нен­ных в 261 г., отсут­ст­ву­ют назва­ния леги­о­нов этих про­вин­ций⁵⁶. Успеш­ные дей­ст­вия Регал­ли­а­на про­тив сар­ма­тов (SHA. Trig. tyr. 10. 2), от чьих напа­де­ний обыч­но стра­да­ли Ниж­няя Пан­но­ния и Дакия, кос­вен­ным обра­зом ука­зы­ва­ют на то, что Дакия мог­ла быть в чис­ле про­вин­ций, под­дер­жи­вав­ших Регал­ли­а­на. Про­ис­хо­дил же Регал­ли­ан яко­бы из Дакии и даже из рода само­го Деце­ба­ла (SHA. Trig. tyr. 10. 8). Глав­ной опо­рой Регал­ли­а­на была Пан­но­ния. Наско­ро осно­ван­ный им монет­ный двор в Кар­нун­те чека­нил моне­ты с его име­нем и име­нем его жены (или мате­ри) Суль­пи­ции Дри­ан­тил­лы. Моне­ты пред­став­ля­ли собой над­че­кан­ку монет Кара­кал­лы и Алек­сандра Севе­ра, Юлии Дом­ны и Юлии Мезы⁵⁷. Прав­ле­ние Регал­ли­а­на на Дунае было недол­гим. Он был раз­бит в том же 260 г. леги­о­на­ми, при­шед­ши­ми из Гер­ма­нии, и кон­ни­цей мав­ров, во гла­ве кото­рых сто­ял Авре­ол, коман­до­вав­ший кон­ни­цей Гал­ли­е­на⁵⁸.

Узур­па­ции импе­ра­тор­ской вла­сти не остав­ля­ли без­участ­ным насе­ле­ние про­вин­ци­аль­ных горо­дов. Муни­ци­паль­ная знать неиз­беж­но ока­зы­ва­лась втя­ну­той в граж­дан­ские меж­до­усо­бия. Насе­ле­ние про­вин­ции Мезии, под­дер­жав­шее узур­па­то­ра Инге­нуя, под­верг­лось жесто­ким репрес­си­ям со сто­ро­ны Гал­ли­е­на (SHA. Trig. tir. 9. 3; 10. 2). Про­вин­ци­а­лы испы­ты­ва­ли страх перед каж­дой новой узур­па­ци­ей. И если верить био­гра­фу Регал­ли­а­на, то имен­но страх про­вин­ци­а­лов, бояв­ших­ся жесто­ких репрес­сий со сто­ро­ны импе­ра­то­ра, и нере­ши­тель­ность вой­ска (SHA. Trig. tir. 10. 2), а так­же вме­ша­тель­ство во внут­рен­ние рас­при рок­со­ла­нов (раз­ме­стив­ших­ся к тому вре­ме­ни в меж­ду­ре­чье Дуная и Тисы и частич­но посе­лен­ных в пре­де­лах Пан­но­нии) при­ве­ли к паде­нию Регал­ли­а­на⁵⁹.

Дея­тель­ность намест­ни­ка рас­про­стра­ня­лась и на стро­и­тель­ство боль­ших обще­ст­вен­ных соору­же­ний. От име­ни намест­ни­ка и при его попе­чи­тель­стве про­ис­хо­ди­ло соору­же­ние и тор­же­ст­вен­ное откры­тие обще­ст­вен­ных зда­ний. Так, в Поро­лис­се, круп­ном воен­ном лаге­ре на севе­ре Дакии, бла­го­да­ря ини­ци­а­ти­ве про­ку­ра­то­ра Дакии Поро­лис­ской Тибе­рия Клав­дия Квин­ти­ли­а­на и под его наблюде­ни­ем был вос­ста­нов­лен в 157 г. амфи­те­атр, постро­ен­ный ранее из дере­ва. Вся построй­ка была осу­щест­вле­на от име­ни импе­ра­то­ра Анто­ни­на Пия⁶⁰. В намест­ни­че­ство Уль­пия Вик­то­ра при посред­стве цен­ту­ри­о­на Пято­го Македон­ско­го леги­о­на Тита Фла­вия Сатур­ни­на воин­ским отрядом паль­мир­ских луч­ни­ков в Поро­лис­се в свя­зи с при­бы­ти­ем Кара­кал­лы в Дакию в 213 г. был вос­ста­нов­лен сго­рев­ший храм паль­мир­ско­го бога Бела⁶¹. От име­ни импе­ра­то­ра Сеп­ти­мия Севе­ра при намест­ни­ке трех Дакий Оле Терен­ции Пуден­те Утте­ди­ане были вос­ста­нов­ле­ны бани для Вто­рой Фла­ви­е­вой когор­ты. Работы про­ис­хо­ди­ли под наблюде­ни­ем пре­фек­та когор­ты Секс­та Бебия Скри­бо­на (CIL. III. 1374). При намест­ни­ке Луции Пом­по­нии Либе­ра­ле в прав­ле­ние Сеп­ти­мия Севе­ра тор­же­ст­вен­но было нача­то стро­и­тель­ство зда­ния для кол­ле­гии цен­то­на­ри­ев⁶². В намест­ни­че­ство уже назы­вав­ше­го­ся Мар­ка Ста­ция с.34 При­с­ка Лици­ния Ита­ли­ка в Апу­ле про­из­во­ди­лись работы, свя­зан­ные с водо­про­во­дом. Попе­чи­тель­ство о работах взял на себя некий Луций Авре­лий Тро­фим (CIL. III. 1061). От име­ни пре­фек­та Пято­го Македон­ско­го леги­о­на в Пота­ис­се при Гал­ли­ене был постро­ен храм восточ­но­му боже­ству, богу Ази­зию (CIL. III. 875). Легат XIII Сдво­ен­но­го леги­о­на Гай Церел­лий Сабин рас­по­рядил­ся в 182—185 гг. вос­ста­но­вить мит­ре­ум в Апу­ле (CIL. III. 1114).

Упо­ми­на­ние в над­пи­си о намест­ни­ке, от чье­го име­ни зда­ние было вос­ста­нов­ле­но или реста­ври­ро­ва­но, не озна­ча­ет, что это зда­ние было постро­е­но цели­ком на его сред­ства, но свиде­тель­ст­ву­ет об ува­же­нии к пред­ста­ви­те­лю выс­шей импе­ра­тор­ской вла­сти, по ини­ци­а­ти­ве кото­рой мог­ло быть нача­то стро­и­тель­ство. Стро­и­тель­ные работы мог­ли про­из­во­дить­ся рука­ми воен­ных и мог­ли быть осу­щест­вле­ны на сред­ства каз­ны (sumptu fis­ci), как это извест­но для постро­ен­ной в Ампе­ле кан­це­ля­рии про­ку­ра­то­ра золотых руд­ни­ков. Намест­ник про­вин­ции мог побуж­дать к стро­и­тель­ной дея­тель­но­сти воен­ных, осо­бен­но млад­ших офи­це­ров из шта­та сво­ей кан­це­ля­рии, где долж­но­сти хоро­шо опла­чи­ва­лись. Извест­но о соору­же­нии обще­ст­вен­но­го фон­та­на в Апу­ле спе­ку­ля­то­ром XIII леги­о­на (CIL. III. 990). В 193 г. леги­о­нер XIII леги­о­на Марк Уль­пий Муци­ан постро­ил ho­ro­lo­gia­rium templum (CIL. III. 1070). Это был неболь­шой храм, на внеш­них сто­ро­нах кото­ро­го были устро­е­ны сол­неч­ные часы — ho­ro­lo­gia.

От намест­ни­ка про­вин­ции зави­се­ло обще­ст­вен­ное и соци­аль­ное воз­вы­ше­ние раз­лич­ных кате­го­рий насе­ле­ния про­вин­ции, как это извест­но, напри­мер, из писем Пли­ния Млад­ше­го Тра­я­ну (Plin. Ep. X. 5, 6, 7, 11). В Дакии слу­чаи пре­до­став­ле­ния рим­ско­го граж­дан­ства отно­сят­ся глав­ным обра­зом к вете­ра­нам вспо­мо­га­тель­ных войск, во мно­же­стве сто­яв­ших в Дакии. От име­ни импе­ра­то­ра, но несо­мнен­но по реко­мен­да­ции намест­ни­ка вете­ра­ну, лицу пере­грин­ско­го пра­ва, по выхо­де в отстав­ку пре­до­став­ля­лось рим­ское граж­дан­ство, а с ним и чле­нам его семьи — жене, детям, ино­гда роди­те­лям, а если вете­ран не был женат, то это пра­во даро­ва­лось его буду­щей жене и его потом­ству. Дан­ные воен­ных дипло­мов осо­бен­но выра­зи­тель­ны. Они доволь­но мно­го­чис­лен­ны и про­ис­хо­дят обыч­но из горо­дов и посел­ков близ тех кре­по­стей и лаге­рей, где нес­ли служ­бу, а после отстав­ки сели­лись такие вете­ра­ны. Так, в намест­ни­че­ство Деци­ма Терен­ция Скаври­а­на в чис­ле вои­нов, полу­чив­ших рим­ское граж­дан­ство, был воин Дар­ни­фи­фий, кото­ро­го по его име­ни счи­та­ют даком⁶³. Этот воин слу­жил в Пер­вой Уль­пи­е­вой тысяч­ной когор­те Брит­то­нов, кото­рая в пол­ном соста­ве полу­чи­ла рим­ское граж­дан­ство, воин­ские награ­ды и почет­ный эпи­тет Pia Fi­de­lis за храб­рость, про­яв­лен­ную в пер­вой Дакий­ской войне. Рим­ское граж­дан­ство было даро­ва­но сол­да­там уже во вре­мя служ­бы, до выхо­да в почет­ную отстав­ку.

Изве­стен и дру­гой воин этой же когор­ты, полу­чив­ший рим­ское граж­дан­ство: Марк Уль­пий Нова­ти­кон, сын Адкоб­ро­ва­та, кельт из Бри­та­нии⁶⁴. Воен­ный диплом от 17 фев­ра­ля 110 г. фик­си­ру­ет пре­до­став­ле­ние Тра­я­ном пра­ва рим­ско­го граж­дан­ства Фему, сыну Гора­та, уро­жен­цу Иту­рии и его сыно­вьям — Налу, Мар­ку и Анто­ни­ну⁶⁵. Отсут­ст­вие име­ни жены в дипло­ме это­го вете­ра­на ука­зы­ва­ет, оче­вид­но, на то, что ко вре­ме­ни выхо­да в отстав­ку он был вдов или рим­ское граж­дан­ство было дано толь­ко муж­ско­му поко­ле­нию семьи это­го вои­на. В намест­ни­че­ство Квин­та Мар­ция Тур­бо­на рим­ское граж­дан­ство было дано вои­нам, ушед­шим в почет­ную с.35 отстав­ку, кото­рые слу­жи­ли в кон­ном отряде Брит­то­нов, а в их чис­ле — рядо­во­му Гла­ву, сыну Нова­та, про­ис­хо­див­ше­му из Сир­мия, и его жене Юбене, доче­ри Бела­ген­та, — из пле­ме­ни эра­вис­ков⁶⁶. В воен­ном дипло­ме от 22 мар­та 129 г. ска­за­но, что Адри­ан пре­до­ста­вил рим­ское граж­дан­ство рядо­во­му Евпа­то­ру, сыну Евме­на, уро­жен­цу Себасто­по­ля (в про­вин­ции Понт), и его сыно­вьям — Евпа­то­ру, Евме­ну и Фра­зо­ну, а так­же доче­ри Фило­пат­ре⁶⁷. Евпа­тор, сын Евме­на, слу­жил в кон­ной части, набран­ной в Илли­ри­ке. Эта воин­ская часть вхо­ди­ла в 129 г. в состав вой­ска Ниж­ней Дакии. Воен­ный диплом от 29 июня 120 г. из Верх­ней Дакии удо­сто­ве­ря­ет, что в намест­ни­че­ство Юлия Севе­ра Адри­а­ном было дано рим­ское граж­дан­ство вои­нам из отряда паль­мир­ских луч­ни­ков: Гама­сею, сыну Ала­па­фа, паль­мир­цу, и Бари­цию, сыну Мала, из Паль­ми­ры⁶⁸. При Анто­нине Пии 27 сен­тяб­ря 159 г. были отпу­ще­ны в отстав­ку вои­ны Пер­вой Уль­пи­е­вой когор­ты Брит­то­нов, в их чис­ле Иво­нерк, сын Мала­ция, из пле­ме­ни брит­тов⁶⁹. Эта когор­та вхо­ди­ла в чис­ло войск Поро­лис­ской Дакии. Рим­ское граж­дан­ство было даро­ва­но в 158 г. так­же рядо­вым Пер­вой алы Гал­лов и Бос­пор­цев, в их чис­ле Геп­та­по­ру, сыну Изия, из пле­ме­ни бес­сов. Эта ала вхо­ди­ла в чис­ло войск Верх­ней Дакии⁷⁰.

Эти при­ме­ры — не един­ст­вен­ные. Они пока­зы­ва­ют, что этни­че­ский состав рим­ских граж­дан, про­ис­хо­див­ших из воен­ной среды, в про­вин­ции был весь­ма пест­рым: во II в. полу­ча­ют рим­ское граж­дан­ство Геп­та­тор, сын Изия, бесс; Бит, сын Солы, бесс; Иво­нерк, сын Мала­ция, бритт; Пер­хев, сын Афе­на­та­на, паль­ми­рец; Бари­ций, сын Мала, паль­ми­рец; Гама­сей, сын Ала­па­фа, паль­ми­рец; Сепе­нест, сын Рива, пан­но­нец; Фем, сын Гора­та, уро­же­нец Иту­рии. Для этих и подоб­ных им рим­ских граж­дан соци­аль­ное воз­вы­ше­ние ассо­ции­ро­ва­лось с лич­но­стью импе­ра­то­ра и намест­ни­ка. Диплом делал рим­ля­ни­ном кель­та, илли­рий­ца, ори­ен­та­ла. Они вхо­ди­ли теперь в чис­ло рим­ских граж­дан той про­вин­ции, где оста­ва­лись жить после отстав­ки.

Став рим­ля­ни­ном, такой вете­ран полу­чал доступ к город­ским маги­ст­ра­ту­рам и жре­че­ским долж­но­стям, он мог вести тор­го­вые и иные дела с рим­ски­ми граж­да­на­ми, полу­чал пра­во насле­до­ва­ния и заклю­че­ния сде­лок по рим­ско­му пра­ву, а так­же воз­мож­ность при­об­ре­тать в част­ную соб­ст­вен­ность зем­лю, пра­во женить­ся на рим­ской граж­дан­ке; его дети носи­ли пол­ное имя рим­ских граж­дан (tria no­mi­na) и мог­ли ука­зы­вать в постав­лен­ных ими памят­ни­ках no­men импе­ра­то­ра и одну с ним три­бу. Сле­ду­ет заме­тить, что сама фор­му­ла рим­ско­го воен­но­го дипло­ма о даро­ва­нии граж­дан­ства зву­ча­ла весь­ма тор­же­ст­вен­но; диплом гра­ви­ро­вал­ся на мед­ной дос­ке; его ори­ги­нал хра­нил­ся в Риме, будучи при­би­тым к стене хра­ма Минер­вы на рим­ском Фору­ме; копия дипло­ма выда­ва­лась намест­ни­ком вете­ра­ну на руки при отпус­ке его в почет­ную отстав­ку.

В усло­ви­ях воен­ной обста­нов­ки, так ска­зать на поле боя, намест­ник имел пра­во сам пре­до­ста­вить отли­чив­ше­му­ся вои­ну рим­ское граж­дан­ство. Пуб­лий Гель­вий Пер­ти­накс, намест­ник Дакии в 177—179 гг., дал рим­ское граж­дан­ство Пуб­лию Гель­вию При­ма­ну, леги­о­не­ру XIII леги­о­на (CIL. III. 1318). Оче­вид­но, речь идет о воине, пере­веден­ном из вспо­мо­га­тель­ной воин­ской части в леги­он, где, как извест­но, мог­ли слу­жить толь­ко лица с пра­вом рим­ско­го граж­дан­ства. Груп­па таких вои­нов, с.36 пере­веден­ных в XIII леги­он (transla­ti in le­gio­nem) намест­ни­ком Дакии Тибе­ри­ем Юли­ем Флак­ци­ном, поста­ви­ла алтарь в Сар­ми­зе­ге­ту­зе Юпи­те­ру Наи­луч­ше­му Вели­чай­ше­му и Мар­су Авгу­сту⁷¹. Намест­ник имел пра­во воз­ве­сти в жре­че­ский сан достой­ное, по его мне­нию, лицо. Посвя­ти­тель­ную над­пись Герак­лу Авгу­сту оста­вил некий Регин, sa­cer­dos insti­tu­tus ab Hel­vio Per­ti­na­ce con­su­la­ri (CIL. III. 7751).

Посвя­ти­тель­ные алта­ри и над­пи­си пока­зы­ва­ют, что намест­ни­ки оли­це­тво­ря­ли в про­вин­ции един­ство и посто­ян­ство рим­ской вла­сти. Боль­шин­ство таких памят­ни­ков про­ис­хо­дит из Апу­ла, где, как мы уже упо­ми­на­ли, сто­ял один из леги­о­нов Дакии. Так, намест­ник трех Дакий Луций Эми­лий Кар в 172—175 гг. в пери­од Мар­ко­манн­ской вой­ны посвя­тил алтарь Сера­пи­су, Юпи­те­ру, Солн­цу, Изи­де, Луне, Диане, богам и боги­ням — охра­ни­те­лям (CIL. III. 7771), а так­же Свя­то­му Силь­ва­ну и Апол­ло­ну Авгу­сту (CIL. III. 1153). За здо­ро­вье трех авгу­стов — Сеп­ти­мия Севе­ра, Кара­кал­лы и Геты Цеза­ря, кото­рые назва­ны «наши­ми непо­беди­мей­ши­ми гос­по­да­ми», постав­ле­ны намест­ни­ка­ми алта­ри Фор­туне Воз­вра­щаю­щей­ся и Герак­лу (CIL. III. 1393, 1564, 14479). Уже извест­ный Квинт Аксий Эли­ан сде­лал посвя­ще­ние Фор­туне Воз­вра­щаю­щей­ся, дорож­но­му Лару, Веч­но­му Риму, Юпи­те­ру Наи­луч­ше­му Вели­чай­ше­му, Цари­це-Юноне, Минер­ве, всем бес­смерт­ным богам (CIL. III. 1422, 1423). Намест­ник Гай Авре­лий Ати­ли­ан почтил Фор­ту­ну Авгу­сту (CIL. III. 853). Обра­ще­ние к Фор­туне Воз­вра­щаю­щей­ся гово­рит о пере­мен­чи­во­сти сча­стья и судь­бы намест­ни­ка, очень часто свя­зан­ной и с воен­ны­ми собы­ти­я­ми в Дакии, и с неустой­чи­во­стью его соб­ст­вен­но­го поло­же­ния при осо­бе импе­ра­то­ра.

Из немно­гих дошед­ших до нас свиде­тельств все же оче­вид­ны чер­ты, типич­ные для харак­те­ри­сти­ки само­го намест­ни­ка и его дея­тель­но­сти в про­вин­ции. Намест­ник дол­жен был обла­дать граж­дан­ски­ми и воен­ны­ми доб­ле­стя­ми. Он prae­ses dig­nis­si­mus, как Пуб­лий Фурий Сатур­нин, и prae­ses amplis­si­mus et for­tis­si­mus dux, как Марк Клав­дий Фрон­тон. Он оли­це­тво­ря­ет в про­вин­ции ста­биль­ность и проч­ность импе­ра­тор­ской вла­сти, а так­же согла­сие всех ее сосло­вий. Его бла­го­рас­по­ло­же­ние рас­про­стра­ня­ет­ся на всех про­вин­ци­а­лов. Нахо­дясь под управ­ле­ни­ем тако­го намест­ни­ка, про­вин­ция долж­на была счи­тать себя счаст­ли­вей­шей и облас­кан­ной его мило­стя­ми, как ска­за­но в уже упо­ми­нав­шей­ся над­пи­си в честь Пуб­лия Фурия Сатур­ни­на. Эти свиде­тель­ства пока­зы­ва­ют, сколь вели­ка была роль намест­ни­ка в поли­ти­че­ской и обще­ст­вен­ной жиз­ни вве­рен­ной ему про­вин­ции. Его лич­ность и дея­тель­ность несо­мнен­но вли­я­ли и на куль­тур­ную жизнь про­вин­ции. Все сфе­ры про­вин­ци­аль­ной жиз­ни: ее граж­дан­ская и воен­ная власть, дея­тель­ность общин горо­дов, их рели­ги­оз­ная дея­тель­ность, — сло­вом, вся про­вин­ция, нахо­див­ша­я­ся под его вла­стью, долж­на была быть «мир­ной и спо­кой­ной».

Но сам намест­ник как лицо, зави­си­мое от импе­ра­то­ра, был в извест­ной мере бес­пра­вен и под­вер­жен раз­лич­ным пере­ме­нам, про­ис­хо­див­шим в импе­ра­тор­ском доме. Нахо­дясь на вер­шине слу­жеб­ной лест­ни­цы, намест­ник часто ока­зы­вал­ся уяз­ви­мым для импе­ра­тор­ско­го гне­ва. Тем не менее, хотя импе­ра­тор­ская власть, назна­чая намест­ни­ка, и рас­счи­ты­ва­ла, что мир будет сохра­нен им внут­ри импе­рии и на ее гра­ни­цах, это ока­зы­ва­лось не все­гда воз­мож­ным; намест­ник, пре­сле­дуя свои соб­ст­вен­ные поли­ти­че­ские цели, часто ока­зы­вал­ся неве­рен импе­ра­тор­ской вла­сти.