Я. Буриан, Б. Моухова

Загадочные этруски

Буриан Я., Моухова Б. Загадочные этруски. Изд-во «Наука», Главная редакция восточной литературы. М., 1970.
Jan Burian, Bohumila Mouchová. Zahadni etruskové. Praha 1966.
Перевод с чешского П. Н. Антонова.
Ответственный редактор А. А. Нейхардт.

с.65

ТАЙНА ПРОИСХОЖДЕНИЯ

…Мино­вав мно­гие наро­ды, они при­бы­ли нако­нец к омбри­кам32, где осно­ва­ли город и живут до насто­я­ще­го вре­ме­ни.
Геро­дот


…кажет­ся мне, что пра­вы ско­рее те, кто счи­та­ет их мест­ным насе­ле­ни­ем, а вовсе не при­шель­ца­ми.
Дио­ни­сий Гали­кар­насский

Вопрос о про­ис­хож­де­нии этрус­ков был не ясен уже в древ­но­сти.

В V веке до н. э., когда сла­ва этрус­ков еще не зака­ти­лась, гре­че­ский исто­рик Геро­дот, кото­ро­го назы­ва­ют «отцом исто­рии», запи­сал инте­рес­ные сведе­ния. В одном из про­из­веде­ний он, опи­сы­вая глав­ным обра­зом столк­но­ве­ние меж­ду гре­ка­ми и пер­са­ми в пер­вой поло­вине V века до н. э., сооб­щил мно­го цен­ных дан­ных о жиз­ни дру­гих совре­мен­ных ему наро­дов и в том чис­ле о мало­азий­ских лидий­цах. Одно­го это­го отрыв­ка было бы доста­точ­но, чтобы про­сла­вить Геро­до­та на века, даже если бы боль­ше ниче­го из его про­из­веде­ний не сохра­ни­лось:

«…в цар­ст­во­ва­ние Ати­са, сына Манея, была боль­шая нуж­да в хле­бе по всей Лидии. Вна­ча­ле лидий­цы тер­пе­ли­во сно­си­ли голод; потом, когда голод не пре­кра­щал­ся, они ста­ли измыш­лять сред­ства про­тив него, при­чем каж­дый при­ду­мы­вал свое осо­бое. Тогда-то, гово­рят они, и были изо­бре­те­ны игры в кубы, в кости, в мяч и дру­гие, кро­ме шах­мат­ной игры; изо­бре­те­ние шах­мат лидий­цы себе не при­пи­сы­ва­ют. Изо­бре­те­ния с.66 эти слу­жи­ли для них сред­ст­вом про­тив голо­да: один день они игра­ли непре­рыв­но, чтобы не думать о пище, на дру­гой день ели и остав­ля­ли игру. Таким спо­со­бом они жили восем­на­дцать лет. Одна­ко голод не толь­ко не осла­бе­вал, но все уси­ли­вал­ся; тогда царь разде­лил весь народ на две части и бро­сил жре­бий с тем, чтобы одной из них остать­ся на родине, а дру­гой высе­лить­ся; царем той части, кото­рая по жре­бию оста­ва­лась на месте, он назна­чил себя, а над высе­ляв­шей­ся поста­вил сына сво­его, по име­ни Тирре­на. Те из них, кото­рым выпал жре­бий высе­лить­ся, отпра­ви­лись в Смир­ну33, сооруди­ли там суда, поло­жи­ли на них нуж­ные им пред­ме­ты и отплы­ли отыс­ки­вать себе про­пи­та­ние и место­жи­тель­ство. Мино­вав мно­гие наро­ды, они при­бы­ли нако­нец к омбри­кам, где осно­ва­ли горо­да и живут до насто­я­ще­го вре­ме­ни. Вме­сто лидий­цев они ста­ли назы­вать­ся по име­ни сына того царя, кото­рый заста­вил их высе­лить­ся; имя его они при­сво­и­ли себе, и назва­ны были тирре­на­ми».

Так зву­чит самый древ­ний связ­ный рас­сказ антич­но­го исто­ри­ка о про­ис­хож­де­нии этрус­ков, счи­тав­ше­го, что этрус­ки не при­над­ле­жа­ли к мест­но­му ита­лий­ско­му насе­ле­нию, и объ­яс­ня­ю­ще­го, как воз­ник­ло наиме­но­ва­ние «тирре­ны», кото­рое гре­ки употреб­ля­ли для этрус­ков.

Тот факт, что Геро­дот упо­ми­на­ет о про­ис­хож­де­нии этрус­ков, сам по себе не явля­ет­ся чем-то исклю­чи­тель­ным и вовсе не может слу­жить дока­за­тель­ст­вом исто­ри­че­ской досто­вер­но­сти вер­сии гре­че­ско­го исто­ри­ка. В древ­нее вре­мя было при­ня­то инте­ре­со­вать­ся про­ис­хож­де­ни­ем самых раз­лич­ных явле­ний. Люди хоте­ли знать, кто осно­вал их город, кто был праот­цом их наро­да, кто зало­жил тот или иной соци­аль­ный инсти­тут, и если не мог­ли най­ти дей­ст­ви­тель­ные источ­ни­ки или насто­я­щих осно­ва­те­лей, то при­ду­мы­ва­ли леген­дар­ных геро­ев или все объ­яс­ня­ли вме­ша­тель­ст­вом богов.

Инте­рес­но дру­гое — откуда Геро­дот почерп­нул сведе­ния, кото­рые он изла­га­ет. Сам он источ­ни­ка не ука­зы­ва­ет. Вполне воз­мож­но, что он пере­ска­зал с.68 пре­да­ние, рас­про­стра­нен­ное в его вре­мя. Ниче­го более кон­крет­но­го мы пока не можем ска­зать по это­му пово­ду.

с.67

Гид­рия из Цере.
Вто­рая пол. VI в. до н. э.

В древ­но­сти дол­гое вре­мя гос­под­ст­во­ва­ла точ­ка зре­ния, что этрус­ки при­шли в Ита­лию с восто­ка. Она под­твер­жда­ет­ся тем, что прак­ти­че­ски на про­тя­же­нии все­го антич­но­го пери­о­да писа­те­ли и исто­ри­ки при­дер­жи­ва­лись в общем еди­но­го взгляда на про­ис­хож­де­ние этрус­ков. Позна­ко­мив­шись бли­же с их выска­зы­ва­ни­я­ми, мы убедим­ся, что во всех слу­ча­ях пря­мым или кос­вен­ным источ­ни­ком их сведе­ний был Геро­дот.

«Ибо так же как народ тус­ков, живу­щий на побе­ре­жье Тос­кан­ско­го моря, при­шел из Лидии, так и вене­ты, извест­ные как оби­та­те­ли Ядран­ско­го моря, были изгна­ны из захва­чен­ной Ате­но­ром Трои», — пишет Юстин в обра­ботан­ной им «Все­мир­ной исто­рии» Тро­га (Пом­пей Трог был одним из исто­ри­ков эпо­хи Цеза­ря).

«В этот пери­од в Лидии пра­ви­ли два бра­та, Лидий и Тиррен; и они после того, как были при­нуж­де­ны к это­му неуро­жа­ем, бро­си­ли жре­бий, кто из них дол­жен вме­сте с частью насе­ле­ния поки­нуть роди­ну. Жре­бий пал на Тирре­на. Он доплыл до Ита­лии и дал зем­ле и ее насе­ле­нию и морю свое имя, кото­рое ста­ло извест­ным и до сих пор сохра­ня­ет­ся», — пишет Вел­лей Патер­кул, мало­из­вест­ный исто­рик эпо­хи импе­ра­то­ра Тибе­рия (14—37 годы н. э.).

В рим­ский пери­од гипо­те­за о восточ­ном про­ис­хож­де­нии этрус­ков ино­гда исполь­зо­ва­лась и для дости­же­ния опре­де­лен­ных прак­ти­че­ских целей. Об этом свиде­тель­ст­ву­ет один из самых зна­ме­ни­тых рим­ских исто­ри­ков, Кор­не­лий Тацит, жив­ший на рубе­же I и II веков н. э. В «Лето­пи­си» Тацит гово­рит об импе­ра­то­ре Тибе­рии:

«Но Кесарь для отвра­ще­ния мол­вы сей, при­сут­ст­вуя часто в сена­те, в про­дол­же­ние мно­гих дней слу­шал послов Ази­ат­ских, пре­пи­рав­ших­ся о горо­де, в кото­ром при­лич­нее в честь его храм воз­двиг­нуть. Один­на­дцать горо­дов име­ли пре­ния о пре­иму­ще­стве, сила­ми нерав­ные, но пра­ва их были оди­на­ко­вы».

Далее Тацит при­во­дит дово­ды, с помо­щью кото­рых отдель­ные горо­да стре­ми­лись добить­ся, чтобы с.69 имен­но им была ока­за­на эта честь. Нако­нец, оста­лось лишь два — Сар­ды и Смир­на.

«Сар­дяне, как еди­но­кров­ные Рим­ляне, пред­став­ля­ли опре­де­ле­ние Етру­рии: «ибо Тиррен и Лид, от царя Ати­са рож­ден­ные, по при­чине умно­жив­ше­го­ся наро­да разде­ли­ли оный меж­ду собою. Лид остал­ся в оте­че­ских зем­лях, а Тирре­ну пре­до­став­ле­но осно­вать новые селе­ния, и по име­нам пред­во­ди­те­лей народ, в Азии посе­лив­ший­ся, наиме­но­ван Лидя­на­ми, а в Ита­лии — Тирре­на­ми…»

Смир­няне вспо­ми­на­ли не толь­ко слав­ное про­ис­хож­де­ние сво­его горо­да, но «обра­ти­лись к ока­зан­ным Рим­ско­му наро­ду услу­гам, на кото­рые наи­боль­шую надеж­ду пола­га­ли». Сенат при­нял реше­ние в поль­зу Смир­ны. Бла­го­да­ря Таци­ту до наших дней сохра­нил­ся в свое­об­раз­ной интер­пре­та­ции один из пере­ска­зов сооб­ще­ния Геро­до­та, кото­рый, одна­ко, отли­ча­ет­ся от пер­во­на­чаль­ной вер­сии в одном суще­ст­вен­ном пунк­те: Геро­дот назы­вал пунк­том сбо­ра лидий­цев перед их отплы­ти­ем в Ита­лию не Сар­ды, а Смир­ну.

Сре­ди антич­ных исто­ри­ков нашел­ся, насколь­ко нам извест­но, все­го один, кото­рый усо­мнил­ся в досто­вер­но­сти рас­ска­за Геро­до­та. И не толь­ко усо­мнил­ся, но рез­ко высту­пил про­тив него.

Это был Дио­ни­сий из мало­азий­ско­го горо­да Гали­кар­на­са. Он жил в Риме в кон­це I века до н. э., вхо­дил во вли­я­тель­ную лите­ра­тур­ную груп­пу и ока­зал воздей­ст­вие на лите­ра­тур­ную дея­тель­ность сво­его вре­ме­ни. Инте­ре­со­вал­ся он глав­ным обра­зом вопро­са­ми ора­тор­ско­го искус­ства, но напи­сал так­же и исто­ри­че­ский трак­тат «Рим­ские древ­но­сти», в кото­ром ана­ли­зи­ру­ет самую древ­нюю фазу рим­ской исто­рии от осно­ва­ния Рима до его пер­во­го столк­но­ве­ния с Кар­фа­ге­ном, когда рим­ское государ­ство впер­вые высту­пи­ло на меж­ду­на­род­ной арене как серь­ез­ный пре­тен­дент на геге­мо­нию в запад­ной части Сре­ди­зем­но­мо­рья.

Дио­ни­сий Гали­кар­насский подроб­но опи­сал в сво­ем труде леген­дар­ный пери­од рим­ской исто­рии. Он стре­мил­ся дока­зать, что родо­слов­ную рим­ско­го наро­да сле­ду­ет вести пря­мо от гре­ков. Этрус­ков он упо­ми­на­ет поэто­му, толь­ко ана­ли­зи­руя исто­рию с.70 Гре­ции и Рима и сопо­став­ляя парал­лель­ные явле­ния, харак­тер­ные для раз­ви­тия обо­их государств. Тем не менее при­во­ди­мые им сведе­ния об этрус­ках, в том чис­ле об их про­ис­хож­де­нии, до сих пор пред­став­ля­ют нема­лый инте­рес.

Дио­ни­сий отри­ца­ет точ­ку зре­ния Геро­до­та, ибо, утвер­жда­ет он, у этрус­ков не было с лидий­ца­ми ни обще­го язы­ка, ни общих богов, зако­нов или тра­ди­ций. «Поэто­му, кажет­ся мне, пра­вы ско­рее те, кто счи­та­ет их мест­ным насе­ле­ни­ем, а вовсе не при­шель­ца­ми». Поле­ми­зи­руя с Геро­до­том, Дио­ни­сий ссы­ла­ет­ся и на то, что совре­мен­ник Геро­до­та Ксанф, автор четы­рех­том­ной «Исто­рии лидий­цев», вооб­ще не упо­ми­на­ет об их пере­се­ле­нии в Ита­лию. По вер­сии Ксан­фа, сына царя Атии зва­ли вовсе не Тиррен, а Тореб, и он остал­ся в Малой Азии, где вла­дел частью цар­ства сво­его отца. По име­ни Торе­ба его под­дан­ные яко­бы назы­ва­лись торе­бяне, а один из мало­азий­ских горо­дов стал име­но­вать­ся Тореб.

Свиде­тель­ство Дио­ни­сия пред­став­ля­ет собой осо­бый инте­рес, пото­му что Дио­ни­сий знал этрус­ков и мог слы­шать их речь. Кро­ме того, он сам про­ис­хо­дил из мест­но­сти, кото­рая счи­та­лась пра­ро­ди­ной этрус­ков. Сего­дня мы можем лишь стро­ить догад­ки, кого он имел в виду, гово­ря о тех, «кто счи­та­ет их мест­ным насе­ле­ни­ем». Не менее инте­рес­но было бы узнать, какие аргу­мен­ты выдви­га­ли эти люди про­тив Геро­до­та в под­держ­ку сво­ей точ­ки зре­ния. На эти вопро­сы мы, к сожа­ле­нию, еще не полу­чи­ли отве­та. Неко­то­рые совре­мен­ные иссле­до­ва­те­ли назы­ва­ют Дио­ни­сия Гали­кар­насско­го созда­те­лем так назы­вае­мой этрус­ской про­бле­мы. Но если бы про­ци­ти­ро­ван­ный отры­вок из про­из­веде­ния Дио­ни­сия не дошел до нас, этрус­ская про­бле­ма все рав­но так или ина­че воз­ник­ла бы. Ибо свое­об­ра­зие этрус­ско­го язы­ка, этрус­ско­го искус­ства и всей этрус­ской циви­ли­за­ции само по себе выдви­га­ет вопрос об источ­ни­ках ее зарож­де­ния.


Когда уче­ные ста­ли соби­рать и ана­ли­зи­ро­вать свиде­тель­ства антич­ных авто­ров, кото­рые мог­ли бы про­лить свет на про­ис­хож­де­ние этрус­ков, их вни­ма­ние с.71 при­влек­ло одно место в обшир­ном про­из­веде­нии Тита Ливия, застав­ля­ю­щее думать, что в древ­но­сти, воз­мож­но, суще­ст­во­ва­ла еще одна точ­ка зре­ния на этот вопрос. Пере­да­ем сло­во Титу Ливию:

«И аль­пий­ские пле­ме­на, бес­спор­но, тоже по про­ис­хож­де­нию этрус­ки, осо­бен­но ретии, кото­рые, одна­ко, под вли­я­ни­ем окру­жаю­щей при­ро­ды оди­ча­ли до такой сте­пе­ни, что они не сохра­ни­ли от ста­рых обы­ча­ев ниче­го, кро­ме язы­ка, но даже и язык они не суме­ли сохра­нить без иска­же­ния».

Ливий име­ет в виду насе­ле­ние древ­ней Ретии — обла­сти, про­сти­раю­щей­ся от Боден­ско­го озе­ра до Дуная и вклю­чаю­щей нынеш­ний Тироль и часть Швей­ца­рии. Что же каса­ет­ся про­ис­хож­де­ния этрус­ков, то про­ци­ти­ро­ван­ный отры­вок из Ливия, к сожа­ле­нию, недо­ста­точ­но ясен и допус­ка­ет раз­лич­ные тол­ко­ва­ния. Одно из них заклю­ча­ет­ся в том, что еще в древ­но­сти счи­та­ли, что этрус­ки про­ник­ли в Ита­лию с севе­ра по суше и что Ретия была свое­об­раз­ным про­ме­жу­точ­ным пунк­том на их пути. В отли­чие от преды­ду­щих тео­рий это уже гипо­те­за совре­мен­ных иссле­до­ва­те­лей.

Итак, в древ­но­сти не было чет­ко­го, обще­при­ня­то­го мне­ния о том, при­шли ли этрус­ки в Ита­лию со сто­ро­ны и если да, то откуда. Решить эту зада­чу было суж­де­но буду­щим поко­ле­ни­ям. Но про­шло мно­го сто­ле­тий, преж­де чем мир сно­ва открыл этрус­ков, и это не мог­ло помочь реше­нию загад­ки. Когда в наше вре­мя иссле­до­ва­те­ли попы­та­лись выяс­нить спор­ный вопрос о про­ис­хож­де­нии этрус­ков, по слу­чай­но­му сте­че­нию обсто­я­тельств наи­боль­шее чис­ло сто­рон­ни­ков вна­ча­ле име­ла тео­рия или ско­рее гипо­те­за о том, что этрус­ки при­шли в Ита­лию с севе­ра.

В ХVIII и нача­ле XIX века, когда эта про­бле­ма воз­ник­ла сно­ва и была сде­ла­на попыт­ка най­ти ее реше­ние, уче­ные не рас­по­ла­га­ли глу­бо­ки­ми и широ­ки­ми позна­ни­я­ми об этрус­ском наро­де. Стре­мясь рас­крыть тай­ну его про­ис­хож­де­ния, они в основ­ном нача­ли с того места, где обры­ва­лись свиде­тель­ства Геро­до­та, Дио­ни­сия и Ливия. Выска­зы­ва­ние Дио­ни­сия каза­лось им доста­точ­но убеди­тель­ным и поко­ле­ба­ло веру в исто­ри­че­скую досто­вер­ность рас­ска­за с.72 зна­ме­ни­то­го Геро­до­та, но в то же вре­мя не было столь бес­спор­ным, чтобы устра­нить все сомне­ния. Поэто­му глав­ным источ­ни­ком сведе­ний, к кото­ро­му обра­ща­лись при поис­ках роди­ны этрус­ков, стал Ливий.

Сто­рон­ни­ки его точ­ки зре­ния под­чер­ки­ва­ли два обсто­я­тель­ства. Пер­вое — это сход­ство зву­ча­ния слов «Ретия» и «расен­на» — так назы­ва­ли себя этрус­ки. Вто­рое — тот факт, что в при­ду­най­ской ретий­ской обла­сти были обна­ру­же­ны над­пи­си, сде­лан­ные этрус­ски­ми бук­ва­ми на язы­ке, не толь­ко похо­жем на язык этрус­ков, но, по мне­нию неко­то­рых иссле­до­ва­те­лей, иден­тич­ном с ним. Авто­ри­тет Ливия, таким обра­зом, воз­рос еще более, а тео­рия север­но­го про­ис­хож­де­ния этрус­ков, каза­лось, была дока­за­на.

Каза­лось… На самом деле про­бле­ма была реше­на дале­ко не окон­ча­тель­но, и точ­ка зре­ния Ливия тор­же­ст­во­ва­ла не дол­го. Соб­ст­вен­но гово­ря, ее с само­го нача­ла опро­вер­га­ли дан­ные дру­го­го антич­но­го исто­ри­ка. Им был не кто иной, как Пли­ний Стар­ший, кото­рый пишет, что рета­ми назы­ва­ли этрус­ков, кото­рых в IV веке до н. э. вытес­ни­ло из доли­ны реки По втор­же­ние кель­тов. Эта гипо­те­за объ­яс­ня­ет и про­ис­хож­де­ние этрус­ских нахо­док в при­ду­най­ской обла­сти.

Сто­рон­ни­ки тео­рии север­но­го про­ис­хож­де­ния этрус­ков, одна­ко, не сло­жи­ли ору­жия. Один из самых извест­ных при­вер­жен­цев этой точ­ки зре­ния, немец­кий исто­рик {Б. Г.} Нибур (1776—1831), мно­го сде­лав­ший для углуб­ле­ния наших зна­ний о древ­ней­шем пери­о­де исто­рии Ита­лии и Рима, отверг мне­ние Пли­ния как без­до­ка­за­тель­ное. Он утвер­жда­ет, что обла­сти, из кото­рых яко­бы этрус­ки были вытес­не­ны под напо­ром кель­тов, в то вре­мя вооб­ще не были засе­ле­ны и, сле­до­ва­тель­но, этрус­ки при­шли не из Ита­лии в Ретию, а, наобо­рот, из Ретии в Ита­лию. Ретия была для них исход­ным пунк­том для похо­да через Аль­пы в Ита­лию.

Новые откры­тия не под­твер­жда­ют это пред­по­ло­же­ние. Дока­за­но, что над­пи­си, най­ден­ные в ретий­ской обла­сти, сде­ла­ны в срав­ни­тель­но позд­ний пери­од — при­мер­но во II веке до н. э., то есть никак не могут слу­жить дока­за­тель­ст­вом север­но­го про­ис­хож­де­ния этрус­ков.

с.73 У этой гипо­те­зы было немно­го сто­рон­ни­ков, в позд­нее вре­мя ее отста­и­ва­ли лишь еди­ни­цы, но недав­но в поль­зу север­но­го про­ис­хож­де­ния этрус­ков выска­за­лись выдаю­щи­е­ся италь­ян­ские иссле­до­ва­те­ли де Санк­тис и Луи­джи Паре­ти.

Де Санк­тис счи­та­ет этрус­ски­ми пле­ме­на, кото­рые при­шли и Ита­лию с севе­ра при­мер­но в 1800 году до н. э. и, как мы уже гово­ри­ли, стро­и­ли соору­же­ния на сва­ях.

Паре­ти опуб­ли­ко­вал в 1926 году боль­шой труд, дока­зы­ваю­щий, что этрус­ка­ми были при­шель­цы, кото­рые в кон­це II тыся­че­ле­тия до н. э. про­ник­ли в Ита­лию с севе­ра и созда­ли куль­ту­ру Вил­ла­но­вы.

Одна­ко отож­дест­вле­ние этрус­ков с носи­те­ля­ми древ­них архео­ло­ги­че­ских куль­тур не под­твер­жде­но убеди­тель­ны­ми аргу­мен­та­ми. Поэто­му тео­рия север­но­го про­ис­хож­де­ния этрус­ков оста­ет­ся недо­ка­зан­ной и наи­ме­нее при­вле­ка­тель­на для иссле­до­ва­те­лей, желаю­щих опе­ри­ро­вать наи­мень­шим коли­че­ст­вом неиз­вест­ных.

Совет­ский этрус­ко­лог Н. Н. Залес­ский, в послед­нее вре­мя систе­ма­ти­че­ски зани­мав­ший­ся иссле­до­ва­ни­ем этрус­ков в Север­ной Ита­лии, срав­нил дан­ные архео­ло­гии со свиде­тель­ства­ми антич­ных исто­ри­ков и при­шел к выво­ду, что этрус­ки жили в Цен­траль­ной Ита­лии и дви­га­лись с юга на север, а не наобо­рот. По его мне­нию, этрус­кам не при­над­ле­жа­ла вся терри­то­рия Север­ной Ита­лии. Цен­тра­ми их вли­я­ния были отдель­ные горо­да, кото­рые не под­дер­жи­ва­ли с самой Этру­ри­ей тес­ных кон­так­тов и в кото­рых кро­ме этрус­ков жили люди дру­гих пле­мен.

Судя по все­му, боль­шин­ство иссле­до­ва­те­лей, осо­бен­но немец­ких, скло­ня­ет­ся в послед­нее вре­мя к точ­ке зре­ния Геро­до­та. Это­му спо­соб­ст­во­ва­ли неко­то­рые дан­ные, на пер­вый взгляд неопро­вер­жи­мо дока­зы­ваю­щие его правоту. Новые откры­тия как бы помог­ли Геро­до­ту вновь обре­сти утра­чен­ную репу­та­цию.

Один такой спа­са­тель­ный круг был бро­шен егип­то­ло­га­ми. В еги­пет­ских над­пи­сях, сде­лан­ных в XII веке до н. э., гово­рит­ся о вра­гах, при­плыв­ших из-за моря и угро­жав­ших тогдаш­ней Еги­пет­ской импе­рии. Это были «мор­ские наро­ды», оби­тав­шие, по всей с.74 веро­ят­но­сти, на ост­ро­вах Эгей­ско­го моря или на побе­ре­жье Малой Азии. Выяс­ни­лось, что один из этих наро­дов назы­вал­ся тур­ша, что име­ло осо­бен­но важ­ное зна­че­ние для этрус­ко­ло­гов: назва­ние «тур­ша», встре­чаю­ще­е­ся в еги­пет­ских над­пи­сях, они отож­де­ст­ви­ли с гре­че­ским назва­ни­ем этрус­ков «тирре­ны» и при­пи­са­ли этрус­ским море­пла­ва­те­лям неудав­шу­ю­ся попыт­ку втор­же­ния в Еги­пет.

В 1885 году было сде­ла­но важ­ное откры­тие на ост­ро­ве Лем­нос, нахо­дя­щем­ся в Эгей­ском море. Дна фран­цуз­ских архео­ло­га, Кузен и Дюрр­бах, нашли близ дерев­ни Ками­ния над­гроб­ную сте­лу, на кото­рой штри­ха­ми был изо­бра­жен воин с копьем и круг­лым щитом. Рядом с рисун­ком на сте­ле была выби­та гре­че­ски­ми бук­ва­ми над­пись, но не на гре­че­ском язы­ке, хотя основ­ное насе­ле­ние ост­ро­ва состав­ля­ли гре­ки. При срав­не­нии тек­ста с этрус­ски­ми пись­мен­ны­ми памят­ни­ка­ми было дока­за­но, что язык, на кото­ром он напи­сан, име­ет общие чер­ты с этрус­ским, а может быть и тож­де­ст­вен с ним.

Лем­нос­ская сте­ла, как и сами этрус­ские над­пи­си, до сих пор не под­да­ет­ся рас­шиф­ров­ке, но сам собой напра­ши­ва­ет­ся вывод, что сте­ла име­ет отно­ше­ние к этрус­кам. Отсюда есте­ствен­но сде­лать умо­за­клю­че­ние, что этрус­ки неко­то­рое вре­мя жили на ост­ро­ве.

Из это­го выте­ка­ет, что этрус­ки при­шли в Ита­лию из-за моря, а Лем­нос был вре­мен­ным пунк­том, где они оста­нав­ли­ва­лись на пути с восто­ка на запад, или даже исход­ной точ­кой, откуда нача­ла свое про­дви­же­ние одна из групп этрус­ских море­пла­ва­те­лей.

Тео­рия мало­азий­ско­го про­ис­хож­де­ния этрус­ков полу­чи­ла под­твер­жде­ние в даль­ней­шем, когда было обна­ру­же­но, что меж­ду неко­то­ры­ми мало­азий­ски­ми и этрус­ски­ми име­на­ми суще­ст­ву­ет уди­ви­тель­ное сход­ство. В поль­зу этой тео­рии свиде­тель­ст­ву­ют и неко­то­рые восточ­ные эле­мен­ты, ясно раз­ли­чи­мые в арха­и­че­ском изо­бра­зи­тель­ном искус­стве этрус­ков. Их мож­но объ­яс­нить как вли­я­ние восточ­ной роди­ны этрус­ков, как реми­нис­цен­цию тра­ди­ций и обра­за мыс­лей мало­азий­ских тирре­нов.

Каза­лось, что фак­ты дока­зы­ва­ют сооб­ще­ния Геро­до­та. Одни дан­ные согла­со­вы­ва­лись с дру­ги­ми и под­твер­жда­лись третьи­ми. И тогда неко­то­рые уче­ные с.75 осме­ли­лись пой­ти даль­ше и задать вопро­сы, на кото­рые нелег­ко най­ти ответ: когда тирре­ны при­шли в Ита­лию? Каким обра­зом это про­изо­шло?

Лем­нос­ская сте­ла.
VII в. до н. э.

В нау­ке сме­ло постав­лен­ные вопро­сы ведут либо к сен­са­ци­он­ным откры­ти­ям, либо к рис­ко­ван­ным гипо­те­зам. Надо ска­зать, что раз­лич­но­го рода пред­по­ло­же­ния о при­хо­де этрус­ков в Ита­лию — а их было сде­ла­но не так уж мало — отно­сят­ся в сво­ем боль­шин­стве ко вто­рой кате­го­рии, хотя люди, выска­зы­вав­шие их, при­ло­жи­ли нема­ло уси­лий и про­яви­ли недю­жин­ное ост­ро­умие для того, чтобы их кон­струк­ции выгляде­ли как мож­но прав­до­по­доб­нее и убеди­тель­нее.

Эти гипо­те­зы пере­но­сят нас в послед­ние сто­ле­тия II тыся­че­ле­тия до н. э. В то вре­мя в Восточ­ном Сре­ди­зем­но­мо­рье про­ис­хо­ди­ли корен­ные изме­не­ния, опре­де­лив­шие буду­щую судь­бу и вели­чие Евро­пы, насе­лен­ной пока что при­ми­тив­ны­ми пле­ме­на­ми, кото­рые уме­ли при­ме­нять лишь камен­ные орудия и не зна­ли город­ской циви­ли­за­ции. В наших пред­став­ле­ни­ях об этой эпо­хе до сих пор сме­ши­ва­ют­ся с.76 реаль­ные собы­тия, мифы и догад­ки, несмот­ря на то что архео­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния при­во­дят к новым откры­ти­ям, кото­рые помо­га­ют обна­ру­жить совер­шен­но неожи­дан­ные свя­зи меж­ду стра­на­ми и кон­ти­нен­та­ми.

Боль­шое зна­че­ние име­ли тогда восточ­ные рай­о­ны нынеш­ней Гре­ции, ост­ро­ва, лежа­щие меж­ду Гре­ци­ей и Тур­ци­ей, Крит и запад­ное побе­ре­жье Тур­ции — то есть область, име­ну­е­мая в спе­ци­аль­ной лите­ра­ту­ре Эгей­ской. Как и вся восточ­ная часть Сре­ди­зем­но­мо­рья, Эгей­ская область в послед­ней тре­ти II тыся­че­ле­тия до н. э. была аре­ной слож­ных собы­тий, в кото­рых важ­ную роль игра­ли могу­ще­ст­вен­ные дер­жа­вы того вре­ме­ни — Еги­пет, цар­ство хет­тов и Мике­ны в Пело­пон­не­се. Цар­ство хет­тов и Мике­ны сла­бе­ли, Еги­пет же бла­го­да­ря сво­е­му выгод­но­му гео­гра­фи­че­ско­му поло­же­нию сумел удер­жать силь­ные пози­ции. Одна­ко и он под­верг­ся напа­де­ни­ям меж­ду XIV и XIII века­ми до н. э., когда это­го рай­о­на достиг­ли наро­ды, при­шед­шие мор­ским путем с восто­ка и про­дви­гав­ши­е­ся даль­ше на запад.

«Мор­ские наро­ды» — так их назы­ва­ют неко­то­рые источ­ни­ки — вну­ша­ли страх насе­ле­нию при­бреж­ных обла­стей. Вме­сте с тем их экс­пан­сия откры­ла новую эпо­ху в исто­рии Эгей­ской обла­сти. На раз­ва­ли­нах ста­рых куль­тур в после­дую­щий пери­од воз­ник­ла новая циви­ли­за­ция, достиг­шая очень высо­ко­го раз­ви­тия, осо­бен­но в Гре­ции. С эти­ми мощ­ны­ми дви­же­ни­я­ми и пре­об­ра­зу­ю­щи­ми ход исто­рии собы­ти­я­ми в Эгей­ской обла­сти, бес­спор­но, свя­за­но и про­ник­но­ве­ние в XII—X веках до н. э. в Ита­лию с севе­ра по суше новых пле­мен, носи­те­лей уже извест­ной нам куль­ту­ры Вил­ла­но­вы. Они гово­ри­ли на индо­ев­ро­пей­ских язы­ках и отли­ча­лись от более древ­не­го насе­ле­ния Ита­лии тем, что уме­ли выплав­лять и обра­ба­ты­вать желе­зо.

Сто­рон­ни­ки тео­рии восточ­но­го про­ис­хож­де­ния этрус­ков счи­та­ют их при­ход в Ита­лию из Малой Азии частью так назы­вае­мо­го эгей­ско­го пере­се­ле­ния. Боль­шин­ство из них пола­га­ет, что этрус­ки появи­лись в Ита­лии не все одно­вре­мен­но, что они при­бы­ва­ли на новую роди­ну посте­пен­но, неболь­ши­ми груп­па­ми. По мне­нию австрий­ско­го иссле­до­ва­те­ля Шахер­мей­е­ра, напри­мер, этрус­ки заня­ли терри­то­рию Цен­траль­ной Ита­лии дву­мя боль­ши­ми вол­на­ми.

с.77 Если вспом­нить о сред­ствах, кото­ры­ми рас­по­ла­га­ли море­пла­ва­те­ли в пер­вые века I тыся­че­ле­тия до н. э., то дей­ст­ви­тель­но труд­но пред­по­ло­жить, что все этрус­ки пере­се­ли­лись в Ита­лию одно­вре­мен­но. Вряд ли так­же они мог­ли пре­одо­леть рас­сто­я­ние меж­ду Малой Ази­ей и Ита­ли­ей, не делая оста­но­вок по пути. Если они избра­ли этот дале­кий и труд­ный путь, то груп­пы пере­се­лен­цев долж­ны были оста­нав­ли­вать­ся в удоб­ных для них пунк­тах и лишь спу­стя более или менее дли­тель­ное вре­мя дви­гать­ся даль­ше.

Дата при­хо­да этрус­ков в Ита­лию опре­де­ля­ет­ся по-раз­но­му. Нынеш­ние сто­рон­ни­ки тео­рии восточ­но­го про­ис­хож­де­ния выска­зы­ва­ют­ся про­тив слиш­ком ран­не­го пери­о­да. Пре­об­ла­да­ет точ­ка зре­ния, что этрус­ки захва­ти­ли Умбрию в пер­вой тре­ти I тыся­че­ле­тия до н. э. Одни счи­та­ют, что это про­изо­шло в IX или VIII веке до н. э. По мне­нию Шахер­мей­е­ра, пер­вая вол­на этрус­ков достиг­ла Ита­лии в нача­ле I тыся­че­ле­тия до н. э., вто­рая — в VIII веке. Одна­ко, несмот­ря на мно­гие убеди­тель­ные свиде­тель­ства, восточ­ная тео­рия при­ни­ма­ет­ся дале­ко не все­ми иссле­до­ва­те­ля­ми. Скеп­ти­че­ские заме­ча­ния рас­ша­ты­ва­ют ее хит­ро­ум­ную кон­струк­цию, в ней нахо­дят изъ­я­ны, кото­рые сно­ва гово­рят о непроч­но­сти пози­ций ее сто­рон­ни­ков, и тень сомне­ния пада­ет на все, что счи­та­лось дока­зан­ным или хотя бы прав­до­по­доб­ным. Лишен­ные сво­ей опо­ры, гипо­те­зы опять ста­но­вят­ся тем, чем были с само­го нача­ла, — постро­е­ни­я­ми, выра­жаю­щи­ми лишь мне­ние сво­их созда­те­лей.

Скеп­ти­че­ской пере­оцен­ки не избе­жал и сам Геро­дот. Его рас­сказ о при­бы­тии тирре­нов в Ита­лию, кото­рый сто­рон­ни­ки восточ­ной тео­рии счи­та­ли ее исто­ри­че­ским фун­да­мен­том, про­тив­ни­ки назы­ва­ли не боль­ше не мень­ше как леген­дой, с помо­щью кото­рой гре­че­ский исто­рик «объ­яс­нил» сход­ство меж­ду назва­ни­я­ми мало­азий­ско­го горо­да Тира и ита­лий­ских тирре­нов — этрус­ков.

А как же быть с дан­ны­ми, кото­рые, по мне­нию неко­то­рых иссле­до­ва­те­лей, убеди­тель­но дока­зы­ва­ют прав­до­по­доб­ность рас­ска­за Геро­до­та?

Кри­ти­ка силь­но поко­ле­ба­ла веру в них.

Назва­ния «тур­ша» и «тирре­ны» вовсе не обя­за­тель­но при­над­ле­жа­ли одно­му и тому же наро­ду, во с.78 вся­ком слу­чае, это не под­твер­жда­ет­ся бес­спор­ны­ми дан­ны­ми. Но если вызы­ва­ет сомне­ние этот факт, то и все осталь­ные умо­за­клю­че­ния ока­зы­ва­ют­ся бес­поч­вен­ны­ми. Боль­ше того, нигде не ска­за­но, что народ, кото­рый егип­тяне назы­ва­ли «тур­ша», дей­ст­ви­тель­но дви­гал­ся с восто­ка. В слож­ном пере­пле­те­нии собы­тий, харак­тер­ном для Восточ­но­го Сре­ди­зем­но­мо­рья в пери­од эгей­ско­го пере­се­ле­ния, тур­ши мог­ли явить­ся не с восто­ка, а с запа­да и оттуда угро­жать без­опас­но­сти Егип­та.

Вопрос о лем­нос­ской сте­ле, счи­таю­щей­ся одним из наи­бо­лее убеди­тель­ных дока­за­тельств истин­но­сти восточ­ной тео­рии, ее про­тив­ни­ки, как пра­ви­ло, обхо­дят мол­ча­ни­ем. Но преж­де чем пытать­ся дать исто­ри­че­ское объ­яс­не­ние это­му дей­ст­ви­тель­но уни­каль­но­му откры­тию, необ­хо­ди­мо отве­тить на ряд нелег­ких вопро­сов и в первую оче­редь дока­зать, что над­пись дей­ст­ви­тель­но сде­ла­на на этрус­ском язы­ке. Пока это не уда­лось, поэто­му делать дале­ко иду­щие выво­ды преж­девре­мен­но. Но один факт застав­ля­ет быть осто­рож­ным — архео­ло­ги­че­ские рас­коп­ки на Лем­но­се, как и в дру­гих рай­о­нах Восточ­но­го Сре­ди­зем­но­мо­рья, пока не при­ве­ли к откры­тию, кото­рое мож­но было бы с уве­рен­но­стью свя­зать с этрус­ка­ми и кото­рое бы бес­спор­но свиде­тель­ст­во­ва­ло об их пре­бы­ва­нии в Малой Азии. Когда же про­тив­ни­ков тео­рии восточ­но­го про­ис­хож­де­ния этрус­ков вынуж­да­ют выска­зать их точ­ку зре­ния на лем­нос­скую сте­лу, они уклон­чи­во отве­ча­ют, что она может быть оди­ноч­ным свиде­тель­ст­вом того, что Эгей­ская и Тиррен­ская обла­сти в древ­но­сти были насе­ле­ны жите­ля­ми, кото­рые гово­ри­ли на род­ст­вен­ных язы­ках, или что меж­ду терри­то­ри­ей, насе­лен­ной этрус­ка­ми, и ост­ро­вом Лем­но­сом суще­ст­во­ва­ла связь, обу­слов­лен­ная неиз­вест­ной пока мигра­ци­ей насе­ле­ния в доис­то­ри­че­скую эпо­ху. Так же они объ­яс­ня­ют при­ме­ры внеш­не­го, по край­ней мере, язы­ко­во­го род­ства меж­ду мало­азий­ски­ми обла­стя­ми и Этру­ри­ей.

Про­тив тео­рии восточ­но­го про­ис­хож­де­ния этрус­ков был, нако­нец, выдви­нут и такой аргу­мент: если этрус­ки при­шли в Ита­лию с восто­ка мор­ским путем, то поче­му почти все их горо­да в Ита­лии нахо­дят­ся вда­ли от мор­ско­го побе­ре­жья, а не на бере­гу, что с.79 было бы есте­ствен­нее для наро­да, свя­зан­но­го с морем?

Конеч­но, все­гда лег­че ука­зы­вать на изъ­я­ны дру­гих тео­рий, чем най­ти убеди­тель­ные аргу­мен­ты в под­твер­жде­ние сво­ей точ­ки зре­ния, ибо со сто­ро­ны ошиб­ки и недо­стат­ки намно­го замет­нее. Одна­ко это не может слу­жить оправ­да­ни­ем в мире нау­ки, при­знаю­щем толь­ко точ­ные и логич­ные дока­за­тель­ства. Оста­ет­ся лишь при­знать, что тео­рия восточ­но­го про­ис­хож­де­ния этрус­ков име­ет нема­ло сла­бых сто­рон и ее побор­ни­ки не настоль­ко уве­ре­ны в себе, чтобы про­сто отмах­нуть­ся от выдви­гае­мых про­тив нее воз­ра­же­ний.


В не луч­шем поло­же­нии нахо­дит­ся и третья тео­рия — тео­рия мест­но­го про­ис­хож­де­ния этрус­ков.

Ее сто­рон­ни­ки, а к ним отно­сят­ся, напри­мер, извест­ные италь­ян­ские этрус­ко­ло­ги Аль­фредо Тром­бет­ти и Джа­ко­мо Девото, глав­ные свои аргу­мен­ты чер­па­ют из обла­сти линг­ви­сти­ки. Они под­чер­ки­ва­ют, что язык этрус­ков не отно­сит­ся к индо­ев­ро­пей­ским язы­кам, на кото­рых гово­ри­ли пере­се­лен­цы, про­ни­кав­шие в Гре­цию и Ита­лию во II тыся­че­ле­тии до н. э. Насе­ле­ние, жив­шее в Ита­лии до их при­хо­да, гово­ри­ло на дру­гом язы­ке, кото­рый и сле­ду­ет счи­тать родо­на­чаль­ни­ком язы­ка этрус­ков. Тако­во, по край­ней мepe, мне­ние иссле­до­ва­те­лей, утвер­ждаю­щих, что этрус­ки не толь­ко про­ис­хо­дят от ита­лий­ских пле­мен, но и отно­сят­ся к древ­ней­ше­му насе­ле­нию Ита­лии.

Но если этрус­ки дей­ст­ви­тель­но пред­став­ля­ют собой автох­тон­ное насе­ле­ние Ита­лии, то как объ­яс­нить тот факт, что свя­зан­ные с ними наход­ки отно­сят­ся к срав­ни­тель­но позд­не­му пери­о­ду — точ­нее, к VIII, самое ран­нее к кон­цу IX века до н. э.? Как, далее, объ­яс­нить, что язык древ­не­го ита­лий­ско­го насе­ле­ния ока­зал­ся настоль­ко жиз­не­спо­соб­ным, что стал осно­вой язы­ка этрус­ков, в то вре­мя как ника­ких дру­гих досто­вер­ных сведе­ний об ита­лий­ских автох­то­нах не сохра­ни­лось?

Таким обра­зом, и тео­рия о мест­ном про­ис­хож­де­ние этрус­ков име­ет свои «белые пят­на», и ее аргу­мен­ты не все­гда убеди­тель­ны.

с.80 Уче­ных, есте­ствен­но, не может обо­д­рить тот факт, что уси­лия мно­гих извест­ных иссле­до­ва­те­лей не дали ника­ких резуль­та­тов, кро­ме новых гипо­тез, пусть неред­ко ост­ро­ум­ных и более или менее прав­до­по­доб­ных, но все же не под­твер­ждае­мых неопро­вер­жи­мы­ми дока­за­тель­ства­ми, и что за их хруп­кой кон­струк­ци­ей мы ясно раз­ли­ча­ем Геро­до­та или Дио­ни­сия Гали­кар­насско­го.

Неко­то­рые даже впа­ли в пес­си­мизм, не веря, что тай­ну про­ис­хож­де­ния этрус­ков когда-либо удаст­ся открыть. Да и есть ли смысл пытать­ся это сде­лать? Часть этрус­ко­ло­гов, напри­мер извест­ная италь­ян­ская иссле­до­ва­тель­ни­ца Луи­за Бан­ти, созна­тель­но огра­ни­чи­ва­ет­ся изу­че­ни­ем лишь фак­тов, ощу­ти­мых в бук­валь­ном смыс­ле сло­ва. Раз­би­рая и опи­сы­вая архео­ло­ги­че­ские наход­ки, Луи­за Бан­ти стре­мит­ся вос­со­здать по воз­мож­но­сти более пол­ную и яркую кар­ти­ну этрус­ской циви­ли­за­ции, вели­чия кото­рой не может ума­лить ни один из вари­ан­тов про­ис­хож­де­ния этрус­ков.

Одна­ко даже самое глу­бо­кое и деталь­ное иссле­до­ва­ние, сво­дя­ще­е­ся толь­ко к ана­ли­зу архео­ло­ги­че­ских нахо­док, не дает воз­мож­но­сти все­сто­рон­не­го изу­че­ния этрус­ков и их куль­ту­ры. Отно­ше­ние к слож­ней­ше­му вопро­су про­ис­хож­де­ния этрус­ков поми­мо все­го про­че­го отра­жа­ет совре­мен­ный взгляд на всю этрус­скую циви­ли­за­цию. Бес­спор­но, мы оце­ни­ва­ли бы ина­че ран­нюю фазу италь­ян­ской и рим­ской исто­рии, если бы были уве­ре­ны, что этрус­ки дей­ст­ви­тель­но отно­сят­ся к мест­но­му насе­ле­нию Ита­лии. Насколь­ко кон­крет­нее, далее, была бы наша оцен­ка вли­я­ния Восто­ка на зарож­даю­щу­ю­ся исто­рию Евро­пы, если бы уда­лось дока­зать, что роди­ной этрус­ков на самом деле была Малая Азия.

К тому же про­бле­мы не пере­ста­ют быть про­бле­ма­ми из-за того, что на них закры­ва­ют гла­за или откла­ды­ва­ют их в сто­ро­ну. Они могут быть забы­ты, могут быть вре­мен­но ото­дви­ну­ты на зад­ний план, но потом они сно­ва воз­ник­нут и при­вле­кут к себе вни­ма­ние.

Сте­ла Авла Фелу­с­ка из Вету­ло­нии.
VII в. до н. э.

Итак, про­бле­ма оста­ет­ся, а посколь­ку до сих пор гипо­те­зы не при­ве­ли к желае­мой цели, неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли пыта­ют­ся достичь ее дру­гим путем — с.81 не при помо­щи рис­ко­ван­ных умо­за­клю­че­ний, а отыс­ки­вая бес­спор­ные фак­ты.

Где же их искать?

Где же, как не в Этру­рии, отве­ча­ют уче­ные. Ведь имен­но здесь этрус­ская циви­ли­за­ция достиг­ла рас­цве­та, а сами этрус­ки ста­ли могу­ще­ст­вен­ным наро­дом древ­не­го мира. Поэто­му, как счи­та­ет один из самых извест­ных и эруди­ро­ван­ных италь­ян­ских этрус­ко­ло­гов, Мас­си­мо Пал­ло­ти­но, глав­ное не в том, при­шли ли этрус­ки в Ита­лию и если при­шли, то откуда, а в том, как сло­жил­ся на терри­то­рии Ита­лии этрус­ский народ и бла­го­да­ря чему достиг таких успе­хов. Дио­ни­сий Гали­кар­насский, веро­ят­но, бла­го­склон­но отнес­ся бы к такой точ­ке зре­ния, кото­рая сно­ва пере­но­сит с.82 про­бле­му, хотя и в несколь­ко пре­об­ра­жен­ном виде, исклю­чи­тель­но на терри­то­рию Ита­лии.

Пал­ло­ти­но исхо­дит из того, что этрус­ки, бес­спор­но, суще­ст­ву­ют в Ита­лии с VIII века до н. э. и что с это­го момен­та мож­но про­следить и опи­сать про­цесс раз­ви­тия этрус­ков и созда­ния ими сво­ей куль­ту­ры. Пал­ло­ти­но пра­виль­но заме­ча­ет, что раз­ви­тие этрус­ков про­ис­хо­ди­ло не в без­воздуш­ном про­стран­стве. На этот про­цесс ока­зы­ва­ла вли­я­ние не толь­ко ита­лий­ская среда того вре­ме­ни — в первую оче­редь сосед­ние пле­ме­на, в част­но­сти носи­те­ли куль­ту­ры Вил­ла­но­вы, — но и окру­жаю­щий мир, осо­бен­но Гре­ция и восточ­ные обла­сти Сре­ди­зем­но­мо­рья. Бла­го­да­ря мор­ским свя­зям Этру­рии с дру­ги­ми стра­на­ми и пере­се­ле­нию чуже­зем­цев в этрус­ские коло­нии этрус­ская циви­ли­за­ция скла­ды­ва­лась под силь­ным вли­я­ни­ем гре­че­ской и восточ­ной куль­тур. Это обсто­я­тель­ство созда­ет впе­чат­ле­ние, что этрус­ская куль­ту­ра гене­ти­че­ская состав­ная часть восточ­ной циви­ли­за­ции.

С мне­ни­ем Пал­ло­ти­но во мно­гом сов­па­да­ет точ­ка зре­ния немец­ко­го исто­ри­ка Ф. Альт­хей­ма. Послед­ний уде­лил зна­чи­тель­ное вни­ма­ние ран­ней фазе италь­ян­ской исто­рии и тоже счи­та­ет, что этрус­ки воз­ник­ли и раз­ви­ва­лись в Ита­лии и там же тво­ри­ли свою исто­рию. По его мне­нию, этрус­ки — явле­ние чисто ита­лий­ское.

Альт­хейм сде­лал попыт­ку про­ана­ли­зи­ро­вать этни­че­ский состав этрус­ских горо­дов. На осно­ве сведе­ний, полу­чен­ных из антич­ных источ­ни­ков, он сде­лал вывод, что город­ское насе­ле­ние не было чисто этрус­ским, что этрус­ский народ в том виде, как мы его себе сей­час пред­став­ля­ем, воз­ник путем сли­я­ния несколь­ких пер­во­на­чаль­но само­сто­я­тель­ных этни­че­ских эле­мен­тов. Подоб­ный про­цесс, про­дол­жа­ет цепь сво­их рас­суж­де­ний Альт­хейм, вовсе не из ряда вон выхо­дя­щее явле­ние для древ­ней Ита­лии, сле­до­ва­тель­но, этрус­ки не пред­став­ля­ют собой исклю­че­ния.

Но раз­ве мож­но свое­об­ра­зие этрус­ской циви­ли­за­ции объ­яс­нить лишь тем, что нация в про­цес­се сво­его ста­нов­ле­ния вос­при­ня­ла от одно­го наро­да одно, а от дру­го­го — дру­гое? Раз­ве этот народ не дол­жен был при­вне­сти и мно­го сво­его, чтобы из сме­си раз­но­род­ных эле­мен­тов создать куль­ту­ру, кото­рая не толь­ко с.83 вос­хи­ща­ла совре­мен­ни­ков, но и пора­жа­ет людей наше­го вре­ме­ни? Пал­ло­ти­но при­да­ет боль­шое зна­че­ние вли­я­нию на этрус­ков Восто­ка, Альт­хейм под­чер­ки­ва­ет вли­я­ние Гре­ции. Обе точ­ки зре­ния, бес­спор­но, спра­вед­ли­вы. Но поче­му имен­но этрус­ки из всех ита­лий­ских пле­мен ока­за­лись вос­при­им­чи­вы к гре­че­ско­му и восточ­но­му вли­я­ни­ям? И мог ли Восток ока­зы­вать столь силь­ное вли­я­ние, чтобы оста­вить неиз­гла­ди­мую печать на рож­даю­щей­ся нации в отда­лен­ной Ита­лии, чье исто­ри­че­ское зна­че­ние невоз­мож­но было тогда пред­у­га­дать? Не суще­ст­во­ва­ло ли в дей­ст­ви­тель­но­сти более тес­ных свя­зей меж­ду Восто­ком и Этру­ри­ей, кото­рые бы луч­ше объ­яс­ня­ли нали­чие в этрус­ской куль­ту­ре восточ­ных эле­мен­тов?

Таким обра­зом, даже про­ду­ман­ные и как буд­то убеди­тель­ные тео­рии не сво­бод­ны от вопро­сов, вызы­ваю­щих сомне­ния. Это осо­бен­но замет­но в тех слу­ча­ях, когда аргу­мен­ты не очень хоро­шо обос­но­ва­ны, а связь меж­ду ними не осо­бен­но проч­на.

Тяже­лые вра­та, охра­ня­ю­щие тай­ну этрус­ков, до сих пор закры­ты. Этрус­ские скульп­ту­ры, в оце­пе­не­нии смот­ря­щие в пустоту или погру­зив­ши­е­ся с меч­та­тель­ной полу­улыб­кой в само­со­зер­ца­ние, всем сво­им видом пока­зы­ва­ют, что им нече­го ска­зать нашим совре­мен­ни­кам. Этрус­ские над­пи­си до сих пор хра­нят мол­ча­ние, как бы утвер­ждая, что они не пред­на­зна­че­ны ни для кого, кро­ме тех, кто их создал, и уже нико­гда не заго­во­рят.

Но если бы даже над­пи­си выда­ли свою тай­ну, про­ли­ли бы они осле­пи­тель­ный свет на исто­рию и циви­ли­за­цию этрус­ков?

Воз­мож­но, рас­шиф­ров­ка этрус­ских над­пи­сей име­ла бы боль­шое исто­ри­че­ское зна­че­ние, ибо они, веро­ят­но, мог­ли бы рас­крыть кон­крет­ные вза­и­мо­свя­зи этрус­ков с осталь­ным миром и при­нес­ли бы новые дан­ные об их про­ис­хож­де­нии. Не исклю­че­но, одна­ко, что они не при­ве­ли бы нас к неожи­дан­ным выво­дам. Ведь рас­шиф­ров­ка этрус­ских над­пи­сей ско­рее все­го под­твер­ди­ла бы одну из уже суще­ст­ву­ю­щих тео­рий. За вра­та­ми, кото­рые, воз­мож­но, когда-нибудь со скри­пом откро­ют­ся, может ока­зать­ся пустота.

Не под­твер­ждае­мое неоспо­ри­мы­ми дово­да­ми утвер­жде­ние, что этрус­ки ско­рее все­го состав­ля­ют с.84 автох­тон­ное насе­ле­ние Ита­лии, «если не при­шли с Восто­ка», отра­жа­ет нынеш­ние взгляды на эту слож­ную про­бле­му. И хотя резуль­та­ты не могут по досто­ин­ству воз­на­гра­дить иссле­до­ва­те­лей, все же их тита­ни­че­ские уси­лия не совсем бес­плод­ны — в поле­ми­ке выяв­ля­ет­ся сила и сла­бость раз­лич­ных аргу­мен­тов.

Несмот­ря на скудость поло­жи­тель­ных резуль­та­тов, не сто­ит впа­дать в пес­си­мизм. Ведь было нема­ло нераз­ре­ши­мых, каза­лось бы, зага­док, к кото­рым, в кон­це кон­цов, все же подо­бра­ли клю­чи. Не исклю­че­но поэто­му, что бла­го­да­ря неожи­дан­но­му откры­тию, наход­кам гени­аль­но­го иссле­до­ва­те­ли или, нако­нец, слу­чаю мы когда-нибудь будем знать боль­ше о про­ис­хож­де­нии этрус­ков.

Тканевые натяжные потолки в белгороде меркурий-потолки.рф.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 32Омбри­ки — пле­ме­на, насе­ляв­шие ита­лий­скую область Умбрию.
  • 33Смир­на — древ­ний город на запад­ном побе­ре­жье Малой Азии.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1303308995 1303312492 1303222561 1337538411 1337667557 1337668498