с.112
Заключение
Тема типологии спартанского полиса, места Лакедемона среди других государств Античности не может быть раскрыта полностью и адекватно без всестороннего рассмотрения — кроме всего прочего — тех условий, в которых развивалась экономика этого общества. В древности природные условия накладывали особенно заметную печать на различные виды деятельности людей. Природа южного Пелопоннеса оказалась благосклонной к его обитателям, предоставляя все (или почти все) необходимое для нормального функционирования общества. Достаточно большие по территории Лаконика и Мессения являлись одними из наиболее плодородных областей Эллады. Почвы здесь одинаково пригодны для ячменя и пшеницы, оливковых деревьев, садовых культур и виноградников. При этом именно пашенное земледелие было в Античности доминирующей отраслью сельскохозяйственного производства. Горный рельеф способствовал разведению мелкого рогатого скота, а в Мессении и частично в Лаконике существовала возможность и для выращивания крупного рогатого скота. Не была обделена Лаконика и минеральными ресурсами, в том числе достаточно качественными железными и медными рудами, хорошим строительным и отделочным материалом: известняком, мрамором, отдельные сорта которого не уступали по своим характеристикам пентеликонскому. В древности Тайгет был покрыт редкими для Греции еловыми и пихтовыми лесами. Щедрым было и море у южных берегов Пелопоннеса, богатое не только рыбой, но и некоторыми минеральными продуктами. В условиях, когда тенденция к автаркичной замкнутости полиса не исчерпала еще своего экономического смысла, такие благоприятные возможности делали излишними активные внешнеторговые отношения и широкое развитие отраслей экономики, ориентировавшихся на внешний рынок. Но это не означает, что спартанское ремесло и торговля пребывали в состоянии с.113 полной стагнации. Наши источники дают основание говорить о существовании в рассматриваемый период сложившейся и достаточно развитой лаконской ремесленной школы. Хотя для спартанской экономики не существовало острой необходимости в развитии внешней торговли, анализ источников показывает, что товарно-денежные отношения в Спарте носили отнюдь не эпизодический характер и не были крайне неразвиты, но представляли собой вполне стабильную систему регионального обмена. Все вышесказанное заставляет самым существенным образом смягчить известный тезис, зачисляющий Спарту в разряд экономически отсталых государств Античности. Спарта, так же, как и Афины, была в рассматриваемый период лидером своего региона не только в политическом, но и в экономическом отношении.
Причины многих характерных черт социальной организации Лакедемона необходимо искать также и в исторических условиях, в которых происходило формирование этой структуры. Основополагающими историческими факторами для ранней Спарты являлись: процесс доризации Лаконики, приведший к первичному противопоставлению пришельцев и подчиненного силой оружия местного населения, что положило начало формированию института илотии; областная интеграция под эгидой Спарты, протекавшая несколько особым способом (в частности, без синойкизма) и не повлекшая абсолютной политической интеграции периэкских общин; перманентная территориальная экспансия Лакедемона, ставшая ближайшим аналогом общегреческому колонизационному процессу и окончательно оформившая социальную структуру полиса, усилив многие ее черты, наметившиеся раньше.
В попытках определить сущность социальных отношений в Лакедемоне архаического и классического периодов, определить основные структурные элементы лакедемонского социума мы не склонны преувеличивать типологическую исключительность спартанского общества, подчеркивать наличие каких-то особенных черт, выводящих этот полис из круга «нормальных» греческих обществ. Напротив, при определении сути лакедемонских сословий весьма перспективным может оказаться метод аналогий.
с.114 Раскрывая причину корпоративной выделенности, политико-правовой исключительности сословия спартиатов, можно обратиться к аналогии из общеэллинской колонизационной практики. Один из ярких примеров такого рода — сословие гаморов в Сиракузах, которые являлись гражданами по преимуществу по сравнению с эпойками (присоединившимися колонистами) и их потомками. Наделение эпойков участками из неосновного земельного фонда (землей худшего качества, в отдаленных районах и т. п.) и в силу этого политическая неравноправность данной социальной категории — обычное явление эллинской колонизационной практики. Очень похоже обстояло дело с периэкским и спартиатским землевладением. Земли периэков (περιοικίδες — «окрестные земли») уступали по качеству землям, относившимся к самому городу Спарте. Последние, очевидно, представляли собой основной фонд спартанского полиса.
Что касается системы суровых предписаний, регламентировавших общественную жизнь спартиата и его быт, создававших военно-эгалитарную направленность спартиатской системы ценностей, то ее следует относить к такому феномену античной цивилизации, как аскеза представителей высшего социального слоя. В качестве аналогичного примера можно назвать комплекс норм в образе жизни сенаторского и всаднического сословий в Риме.
При описании сословия периэков помимо указанных выше примеров из общегреческой колонизационной практики можно использовать и другие аналогии. Было бы интересно провести сравнительный анализ административно-правового статуса периэкских городов и сельских аттических демов. Вероятно, основными отличиями между ними были более унитарный характер Аттики и более высокая степень развития муниципального начала у лакедемонских периэков. Следует добавить, что периэкские города были, видимо, наследниками такого типа местных коллективов, административно-территориальных ячеек, как da-mo, известных из табличек линейного письма В из Пилоса.
Определенную аналогию можно провести между периэками и гражданами римских муниципиев (municipium civium Romanorum), но лишь в некоторых ограниченных аспектах, а именно в аспекте с.115 военных функций и военного статуса, а также в аспекте самоуправления, которое строилось по образу центральных государственных органов (апеллы, эфоры, герусии в периэкских полисах; комиции, магистраты, сенаты в муниципиях). Но в целом политико-правовая форма в этих двух случаях разнилась. Спартиатское гражданство — гражданство по преимуществу — было гораздо более корпоративным и элитарным, чем гражданство римское.
Не самой удачной аналогией, на наш взгляд, является часто используемое сравнение положения периэков и союзников. Источники не дают оснований говорить о Лакедемоне как о симмахии или симполитии. Жители некоторых областей Лаконики (Скиритиды, Кариатиды) по своему статусу, действительно, напоминали младших подчиненных союзников, и даже иногда их так называют древние авторы, но последние при этом проводят различие между ними и лакедемонскими периэками.
В отношении илотов античные тексты представляют нам целый ряд аналогичных примеров: фессалийские пенесты, критские клароты и мноиты, гераклейские мариандины, аргосские гимнеты, сикионские коринефоры, сицилийские киллирии — все те, кого Полидевк называет находящимися «между свободными и рабами» (Полидевк, 3. 38).
Однако описать понятие по аналогии еще не значит определить его. Для определения той или иной социальной категории необходимо охарактеризовать место, занимаемое данной группой в данной общественной структуре. В этом аспекте по отношению к сословиям спартиатов и периэков представляется наиболее существенным вопрос о соотношении спартиатского и лакедемонского гражданства.
Аристотель пишет: «О том, кто имеет участие в законодательной или судебной власти, мы можем утверждать, что он и является гражданином данного государства» (Политика III. 1. 8; пер. Жебелёва и Доватура). Но это определение, указывая признаки гражданства, по существу не раскрывает его. Кроме того, оно не учитывает того лежащего, казалось бы, на поверхности факта, что Античность не знала равного гражданства. Здесь в методологическом отношении важно замечание
Имеющиеся в нашем распоряжении источники, проанализированные с этих методологических позиций, позволяют говорить о том, что спартиатское гражданство нельзя отождествлять с гражданством лакедемонским. Спартиаты были гражданами по преимуществу, высшим сословием полиса. Но они не исчерпывали собой всего гражданского корпуса3. Неравное гражданство, в любом античном обществе имевшее несколько уровней, в Спарте отличалось с.117 тем, что исключительность высшего сословия, так называемой общины равных, доходила здесь до степени корпоративной выделенности (ср.: Плутарх, Сравнение Ликурга с Нумой 2). В этом, собственно говоря, и заключалась причина всех бед, постигших Спарту начиная с IV в.
Периэки с точки зрения правового статуса оказываются гражданским сословием, ограниченным в политических правах. Они являлись обладателями лакедемонского гражданства. В источниках повсеместно наблюдается объединение периэков и спартиатов под одним именем «лакедемоняне». В этом смысле весьма интересен тот факт, что на щитах в спартанском войске была нарисована не сигма, а лямбда (Фотий, Лексикон s. v. Λάμβδα; Евстафий, Комментарии к Илиаде 293. 39; Евполид, фр. 359 Kock; Феопомп Комик, фр. 91 Kock; впрочем, само появление этой маркировки относится, возможно, к довольно позднему времени). Периэки обладали, вероятно, достаточно четким политико-правовым статусом. Во всяком случае, античные авторы отличают их от скиритов, карийцев и, возможно, свободного населения некоторых других окраинных районов Лаконики, жившего по деревням, местечкам и т. п. и находившегося на положении младшего союзника. Согласно древним авторам периэки жили в «полисах», и в этом, на наш взгляд, следует видеть указание на некоторое муниципальное качество сословия периэков.
Лакедемонское, или, иначе, лаконское гражданство не исчерпывалось только спартиатами и периэками. Об этом, в частности, говорит и указание Элиана на получение мофаками, прошедшими агоге, лаконского гражданства — πολιτεία Λακωνική (Пестрые рассказы XII. 43), и само название такого социального слоя, как неодамоды, и ряд других свидетельств.
В отношении сословия илотов следует принять основные выводы Д. Лотце, однако с одной существенной оговоркой: он считает возможным характеризовать илотию и сходные с ней формы зависимости как вариант «коллективного рабства»4. Конечно, не вызывает сомнений, что илоты являлись несвободным населением. Несомненно и то, что их зависимость носила коллективный с.118 характер. Однако необходимо четко понимать, что слова «раб», «рабство» применительно к илотам можно употреблять лишь в самом общем, не терминологическом смысле. Илоты не были рабами в юридическом, техническом значении этого слова, то есть не являлись объектами чей-то собственности. И связано это, вероятно, с характером их хозяйственных функций. Дело в том, что индивидуализация труда являлась наиболее рациональной формой организации производства в полеводстве.
Итак, мы рассмотрели основные структурные элементы социальной организации Лакедемона архаического и классического периодов — сословия спартиатов, периэков и илотов. Сведенный таким образом и рассмотренный под таким углом зрения (в аспекте основных общественных функций, а также правового, военного и экономического статуса) материал, несомненно, представляет большой интерес для исследования проблем социальной стратификации древнего общества, а также типологии греческого полиса.
ПРИМЕЧАНИЯ