Н. А. Машкин

Принципат Августа

ПРОИСХОЖДЕНИЕ И СОЦИАЛЬНАЯ СУЩНОСТЬ
Машкин Н. А. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность.
Изд-во Академии Наук СССР, Москва—Ленинград, 1949.

с.513

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА АВГУСТА

Подроб­ное изу­че­ние исто­рии внеш­ней поли­ти­ки Авгу­ста не вхо­дит в наши зада­чи. Мы обра­тим вни­ма­ние лишь на общее направ­ле­ние этой поли­ти­ки. В рес­пуб­ли­кан­ские вре­ме­на вопро­сы внеш­ней поли­ти­ки нахо­ди­лись в руках сена­та. Народ­ное собра­ние реша­ло лишь вопро­сы о войне и мире, при­чем реше­ние это было по боль­шей части фор­маль­ным утвер­жде­ни­ем раз­лич­ных сенат­ских меро­при­я­тий. С раз­ви­ти­ем экс­тра­ор­ди­нар­ных маги­ст­ра­тур неко­то­рые из рим­ских пол­ко­вод­цев от лица рим­ско­го наро­да пол­но­власт­но реша­ли чрез­вы­чай­но слож­ные и ответ­ст­вен­ные зада­чи внеш­ней поли­ти­ки. Вспом­ним дея­тель­ность Пом­пея на Восто­ке и меро­при­я­тия Цеза­ря в Гал­лии, в Егип­те и в восточ­ных стра­нах. Дея­тель­ность рес­пуб­ли­кан­ских маги­ст­ра­тов, наде­лен­ных чрез­вы­чай­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми, яви­лась пре­цеден­том обшир­ных и неогра­ни­чен­ных внеш­не­по­ли­ти­че­ских пол­но­мо­чий Авгу­ста. В 23 г. сенат напра­вил пар­фян­ских послов к Авгу­сту, пору­чив ему вести пере­го­во­ры и заклю­чить дого­вор1. Но это сенат­ское реше­ние было фор­маль­но­стью. С победой над Анто­ни­ем внеш­не­по­ли­ти­че­ские вопро­сы раз­ре­ша­лись самим Авгу­стом, сенат же в реше­нии этих вопро­сов не играл какой-либо замет­ной роли. Реше­ние отно­си­тель­но пар­фян­ских послов отно­сит­ся к 23 г. не слу­чай­но: в том же 23 г. Август, как извест­но, полу­чил im­pe­rium mai­us, и это долж­но было най­ти отра­же­ние в поряд­ке реше­ния внеш­не­по­ли­ти­че­ских вопро­сов. В законе, при­ня­том сена­том по пово­ду вла­сти Вес­па­си­а­на (lex de im­pe­rio Ves­pa­sia­ni), есть ссыл­ка, что новый импе­ра­тор может заклю­чать дого­во­ры, с кем он захо­чет, «как это поз­во­ле­но было боже­ст­вен­но­му Авгу­сту»: «…foe­dus­que cum qui­bus uolet fa­ce­re li­ceat ita, uti li­cuit diuo Aug(us­to)»2.

Еди­но­власт­ное раз­ре­ше­ние внеш­не­по­ли­ти­че­ских вопро­сов нашло отра­же­ние и в «Res ges­tae diui Augus­ti». Толь­ко тогда, когда речь идет о сно­ше­ни­ях с дру­ги­ми наро­да­ми, Август гово­рит о сво­ем прин­ци­па­те — me prin­ci­pe: «Пан­нон­ские пле­ме­на, до кото­рых ранее мое­го прин­ци­па­та нико­гда не дохо­ди­ло вой­ско рим­ско­го наро­да и кото­рые были поко­ре­ны Тибе­ри­ем Неро­ном, быв­шим в то вре­мя моим пасын­ком и лега­том, я под­чи­нил с.514 вла­сти рим­ско­го наро­да и про­дви­нул гра­ни­цы Илли­ри­ка до бере­гов реки Дуная»3. Выра­же­ние «me prin­ci­pe» встре­ча­ет­ся и в гла­ве 32-й, обоб­щаю­щей внеш­не­по­ли­ти­че­ские успе­хи Авгу­ста и гово­ря­щей о том, что во вре­мя прин­ци­па­та Авгу­ста Рим под­дер­жи­вал сно­ше­ния с наро­да­ми, рань­ше не свя­зан­ны­ми с ним ни друж­бой, ни посоль­ства­ми. Август рас­ска­зы­ва­ет о том, что к нему («ad me») «сми­рен­но при­бе­га­ли» («suppli­ces con­fu­ge­runt») цари и иска­ли его друж­бы («ami­ci­tiam nostram»)4. «Nostra ami­ci­tia» высту­па­ет на сме­ну поня­тия «ami­ci­tia po­pu­li Ro­ma­ni». Гово­ря о при­бы­тии к нему индий­ских послов, Август добав­ля­ет, что это­го до сих пор не видел никто из рим­ских вождей («…non uisae an­te id tem­pus apud quam Ro­ma­no­rum du­cem»)5. Обра­тим вни­ма­ние, что в гре­че­ском тек­сте «me prin­ci­pe» в этих слу­ча­ях пере­да­ет­ся ἐμοῦ ἡγε­μόνος; вза­мен выра­же­ния «apud quem­quam Ro­ma­no­rum du­cem» сто­ит: πα­ρὰ Ῥω­μαίων ἡγε­μόνι.

В офи­ци­аль­ной про­грам­ме внеш­ней поли­ти­ки воз­ве­ща­лось о проч­ном мире, обес­пе­чен­ном победа­ми. В «Res ges­tae» Август ука­зы­ва­ет, что он три раза закры­вал храм Яну­са Кви­ри­на, тогда как до его рож­де­ния храм этот закры­вал­ся все­го лишь два­жды6. Пер­вый раз храм Яну­са был закрыт Авгу­стом в 29 г., вто­рой раз — в 25 г., отно­си­тель­но же третье­го раза у нас нет досто­вер­ных сведе­ний. Одна­ко закры­тие хра­ма Яну­са Кви­ри­на не озна­ча­ло фак­ти­че­ско­го пре­кра­ще­ния воен­ных дей­ст­вий. Это озна­ча­ло в первую оче­редь пре­кра­ще­ние граж­дан­ской вой­ны и круп­ных войн погра­нич­ных. В этом смыс­ле и сле­ду­ет пони­мать Pax Augus­ta или, как потом ста­ли гово­рить, Pax Ro­ma­na.

Нуж­но заме­тить, что рим­ские рабо­вла­дель­цы, несмот­ря на пере­не­сен­ные невзго­ды граж­дан­ских войн, отнюдь не были мир­но настро­е­ны в отно­ше­нии дру­гих наро­дов. Гора­ций писал о поко­ре­нии бри­тан­цев и пер­сов7, о три­ум­фе над пар­фя­на­ми, индий­ца­ми и даже сера­ми (китай­ца­ми)8.

На самом деле внеш­не­по­ли­ти­че­ские успе­хи Авгу­ста были зна­чи­тель­но скром­нее, чем гово­ри­ли Гора­ций и те, кто наде­ял­ся, что вслед за пре­кра­ще­ни­ем граж­дан­ских войн насту­пит пери­од внеш­ней экс­пан­сии.

Мы виде­ли, что в ита­лий­ских над­пи­сях Август назы­ва­ет­ся «or­bis ter­ra­rum prae­ses». «Res ges­tae» гово­рят о под­чи­не­нии Авгу­стом все­лен­ной рим­ско­му наро­ду.

Несо­мнен­но, что пра­ви­тель­ство под­дер­жи­ва­ло этот взгляд и, несмот­ря на про­па­ган­ду мир­ной поли­ти­ки, не отка­зы­ва­лось с.515 от идеи миро­во­го гос­под­ства. Свя­зан­ную с этой кон­цеп­ци­ей сим­во­ли­ку мож­но видеть на моне­тах Авгу­ста. Уже с пер­вых дней прин­ци­па­та чека­нят­ся моне­ты с изо­бра­же­ни­ем Вик­то­рии и зем­но­го шара. Часто встре­ча­ет­ся на моне­тах изо­бра­же­ние Козе­ро­га, под созвезди­ем кото­ро­го родил­ся Август, и шара (табл. VII, 1). На моне­те, отче­ка­нен­ной Тибе­ри­ем в память Авгу­ста, послед­ний изо­бра­жен на лице­вой сто­роне с луча­ми вокруг голо­вы; на обо­ро­те же моне­ты отче­ка­нен орел, кото­рый дер­жит шар. Это был сим­вол апо­фе­о­за, но вме­сте с тем и миро­во­го могу­ще­ства (табл. VII, 2).

Таким обра­зом, и во внеш­ней поли­ти­ке Авгу­ста мы стал­ки­ва­ем­ся с теми же про­ти­во­ре­чи­вы­ми тен­ден­ци­я­ми, что и в иных поли­ти­че­ских вопро­сах. Про­па­ган­да идеи миро­во­го гос­под­ства, несо­мнен­но, импо­ни­ро­ва­ла опре­де­лен­ным кру­гам рим­ско­го насе­ле­ния, жив­ше­го за счет поко­рен­ных наро­дов.

В дей­ст­ви­тель­но­сти внеш­няя поли­ти­ка Авгу­ста дале­ко не была мир­ной и отнюдь не руко­вод­ст­во­ва­лась ува­же­ни­ем к суве­ре­ни­те­ту дру­гих наро­дов. Вме­сте с тем реаль­ная про­грам­ма Авгу­ста была скром­нее, чем о том гово­рил Гора­ций и что про­па­ган­ди­ро­ва­лось в извест­ной сте­пе­ни пра­ви­тель­ст­вом. Август далек был от реа­ли­за­ции про­грам­мы миро­во­го гос­под­ства. В отдель­ных гла­вах «Res ges­tae» Август гово­рит лишь, что рас­ши­рил гра­ни­цы всех про­вин­ций рим­ско­го наро­да. Вме­сте с тем гово­рит­ся, что чуже­зем­ные пле­ме­на, кото­рых без­опас­но было про­стить, он пред­по­чи­тал сохра­нять, а не истреб­лять9. Не гово­ря о попыт­ках широ­ких заво­е­ва­ний, Август все же рису­ет рим­скую поли­ти­ку насту­па­тель­ной, но в то же вре­мя при­дер­жи­ваю­щей­ся обы­ча­ев пред­ков.

Реши­тель­ные воен­ные дей­ст­вия Авгу­сту при­шлось вести лишь на Запа­де. Не ста­вя широ­ких заво­е­ва­тель­ных целей, рим­ское пра­ви­тель­ство стре­ми­лось преж­де все­го дове­сти здесь гра­ни­цы до есте­ствен­ных рубе­жей. В нача­ле прин­ци­па­та глав­ной аре­ной борь­бы была Испа­ния. Во вре­ме­на вто­ро­го три­ум­ви­ра­та здесь не пре­кра­ща­лись вой­ны и рим­ские намест­ни­ки спра­ви­ли нема­ло три­ум­фов, заслу­жен­ных и не заслу­жен­ных10.

В 28 г., вос­поль­зо­вав­шись вос­ста­ни­ем акви­тан­цев, про­тив Рима высту­пи­ли кан­та­бры, объ­еди­нив­шие сосед­ние пле­ме­на. В 27 г. сам Август отправ­ля­ет­ся в Испа­нию, чтобы коор­ди­ни­ро­вать дей­ст­вия про­тив испан­ских пле­мен11. 1 янва­ря 26 г. с.516 он, нахо­дясь в Испа­нии, всту­пил в вось­мое кон­суль­ство, его пасы­нок Тибе­рий Нерон и пле­мян­ник Мар­целл были назна­че­ны воен­ны­ми три­бу­на­ми, несмот­ря на их юный воз­раст.

Вой­на была чрез­вы­чай­но тяже­лой для рим­лян, так как воен­ные дей­ст­вия про­ис­хо­ди­ли в горах, в незна­ко­мой и труд­ной обста­нов­ке. Август про­был в Испа­нии два года и поки­нул Пире­ней­ский полу­ост­ров в 24 г. Вой­ну закон­чи­ли его лега­ты — Г. Анти­стий Вет и П. Кари­зий. Асту­ры и кан­та­бры были поко­ре­ны. Победа рим­лян не была проч­ной: в 24 г. асту­ры и кан­та­бры вновь вос­ста­ли, но сно­ва были поко­ре­ны. Сле­дую­щее вос­ста­ние нача­лось в 22 г. Оно было вызва­но при­тес­не­ни­я­ми рим­ских намест­ни­ков (у асту­ров был Кари­зий, а у кан­та­бров — Фур­ний). Осо­бен­но оже­сто­чен­но сра­жа­лись кан­та­бры. У Дио­на Кас­сия мы нахо­дим ука­за­ние, что они не хоте­ли сда­вать­ся живы­ми, поэто­му пада­ли на мечи, бро­са­лись в огонь и при­ни­ма­ли яд. Сопро­тив­ля­лись рим­ля­нам не толь­ко муж­чи­ны, но и жен­щи­ны. И на этот раз вос­ста­ние было подав­ле­но. Плен­ные были про­да­ны в раб­ство, но вско­ре пере­би­ли сво­их хозя­ев, вер­ну­лись на роди­ну, где под­ня­ли новое вос­ста­ние. В Испа­нию был направ­лен Агрип­па, и в 19 г. инсур­ген­ты были окон­ча­тель­но поко­ре­ны. В руки рим­лян пере­шли рай­о­ны, имев­шие нема­лое зна­че­ние. В поко­рен­ной обла­сти были золотые рос­сы­пи, при­вле­кав­шие рим­лян. С это­го вре­ме­ни во вла­сти рим­лян нахо­дил­ся весь полу­ост­ров и по всей Испа­нии ста­ло рас­про­стра­нять­ся рим­ское вли­я­ние.

Зна­чи­тель­ные затруд­не­ния пред­став­ля­ла и борь­ба в Гал­лии. Под­чи­не­ние ее Цеза­рем было дале­ко не пол­ным; в стране еще оста­ва­лись непо­ко­рен­ные или непо­кор­ные пле­ме­на. В 38 г. Агрип­па поко­рил акви­тан­цев. В Аль­пах, неда­ле­ко от Сен-Бер­на­ра, жило пле­мя салас­сов, неод­но­крат­но высту­пав­шее про­тив рим­лян и затруд­няв­шее пере­хо­ды из Нар­бон­ской Гал­лии в Испа­нию. В 25 г. про­тив них была орга­ни­зо­ва­на экс­пе­ди­ция во гла­ве с Терен­ци­ем Варро­ном, закон­чив­ша­я­ся истреб­ле­ни­ем зна­чи­тель­ной мас­сы салас­сов. 44 тыс. салас­сов в горо­де Эпо­редии были про­да­ны в раб­ство, и при этом было постав­ле­но усло­вие, чтобы хозя­е­ва этих рабов не мог­ли отпус­кать их на сво­бо­ду в тече­ние 20 лет12. Поко­ре­ние салас­сов, кан­та­бров и асту­рий­цев обес­пе­чи­ва­ло путь из Ита­лии на Пире­ней­ский полу­ост­ров. Через несколь­ко лет доро­га через Боль­шой и Малый Сен-Бер­нар соеди­ни­ла Апен­нин­ский полу­ост­ров с глав­ны­ми запад­ны­ми про­вин­ци­я­ми.

с.517 В восточ­ной части Альп и на дунай­ской гра­ни­це борь­ба нача­лась вско­ре после смер­ти Юлия Цеза­ря, когда Илли­рия была почти цели­ком поте­ря­на для рим­лян. Но уже в 40 г. Ази­ний Пол­ли­он победил пар­ти­нов. Во вре­мя экс­пе­ди­ций Окта­ви­а­на 35—33 г. Илли­рия была вновь заво­е­ва­на. Укреп­ле­ние верх­ней дунай­ской гра­ни­цы завер­ши­лось поко­ре­ни­ем неболь­ших при­аль­пий­ских наро­дов.

В 16 г. рим­ля­нам уда­лось поко­рить Норик, в сле­дую­щем году нача­лась борь­ба с рета­ми и вин­де­ли­ка­ми. С севе­ра был послан пасы­нок Авгу­ста Тибе­рий, а с юга — его брат Друз. 1 авгу­ста 15 г. у Боден­ско­го озе­ра про­изо­шла реши­тель­ная бит­ва, за кото­рой после­до­ва­ло поко­ре­ние обла­стей этих наро­дов. Реция и Норик были пре­вра­ще­ны в про­вин­ции, нахо­див­ши­е­ся под вла­стью импе­ра­то­ра. В честь этой победы в 15—12 гг. чека­ни­лась моне­та, на кото­рой был изо­бра­жен сидя­щий на воз­вы­ше­нии Август, а перед ним два чело­ве­ка, види­мо Тибе­рий и Друз, дер­жа­щие в руках олив­ко­вые вет­ви, сим­вол мира после одер­жан­ной победы (табл. VII, 5)13.

В 6 г. у подош­вы аль­пий­ских гор, око­ло совре­мен­но­го Мона­ко, был соору­жен памят­ник «Тро­фей Авгу­сту» в честь поко­ре­ния этих пле­мен14. Заво­е­ван­ные гор­ные рай­о­ны, так же как и севе­ро-запад­ный угол Испа­нии, дава­ли рим­ля­нам золотые рос­сы­пи и место­рож­де­ния дру­гих метал­лов.

Вой­ны по сред­не­му и ниж­не­му Дунаю про­ис­хо­ди­ли в тече­ние почти все­го пери­о­да прав­ле­ния Авгу­ста.

Был рас­про­стра­нен рим­ский про­тек­то­рат и на Фра­кию. В 31 г. Август пере­дал фра­кий­ское кня­же­ство юно­му Коти­су. Август под­дер­жал так­же гет­ско­го кня­зя Рола и помог ему утвер­дить свою власть. В 30 и 29 гг. намест­ник Македо­нии Марк Лици­ний Красс отра­зил набег гетов и бастар­нов. Око­ло Дуная вра­ги были раз­би­ты, при­чем Красс убил соб­ст­вен­ной рукой бастарн­ско­го кня­зя Дело­до­на. Суще­ст­вен­ную под­держ­ку в этой борь­бе ока­зал Рол, назван­ный Авгу­стом «so­cius et ami­cus». В 28 г. было раз­би­то гет­ское пле­мя мезов, и впо­след­ст­вии на их терри­то­рии обра­зо­ва­на была про­вин­ция Мезия15.

Рим­ский про­тек­то­рат во Фра­кии ока­зал­ся непроч­ным. В стране про­ис­хо­ди­ла борь­ба сто­рон­ни­ков рим­ской ори­ен­та­ции и при­вер­жен­цев неза­ви­си­мо­сти, закон­чив­ша­я­ся вме­ша­тель­ст­вом рим­лян. В 13 г. Август напра­вил во Фра­кию Л. Каль­пур­ния Пизо­на, кото­рый пода­вил нацио­наль­ную пар­тию и утвер­дил царем Реме­тал­ка.

с.518 Эти заво­е­ва­ния укреп­ля­ли пози­цию рим­лян по верх­не­му и ниж­не­му тече­нию Дуная. Наи­бо­лее серь­ез­ным было поло­же­ние в Пан­но­нии. Здесь вой­на нача­лась в 14 г. до н. э., в 13 г. ее вел Агрип­па, а после его смер­ти, с 12 по 9 г., — Тибе­рий, отпразд­но­вав­ший в 9 г. малый три­умф. При­шед­шие на помощь пан­нон­ским пле­ме­нам геты были отбро­ше­ны, а при­бли­зи­тель­но через деся­ти­ле­тие (меж­ду 1 и 3 гг.) пол­ко­во­дец Элий Кат пере­шел Дунай и захва­тил 50 тыс. гетов, кото­рых посе­лил в Мезии16.

Таким обра­зом, к нача­лу нашей эры борь­ба с отдель­ны­ми пле­ме­на­ми закон­чи­лась обра­зо­ва­ни­ем новых про­вин­ций, и рим­ская гра­ни­ца шла почти всюду по Дунаю. Победы на Дунае долж­ны были обес­пе­чить связь запа­да импе­рии с ее восточ­ны­ми обла­стя­ми и вме­сте с тем огра­дить Ита­лию и Гре­цию от вар­вар­ских втор­же­ний. Но как пока­за­ли даль­ней­шие собы­тия, поло­же­ние рим­лян на Дунае было дале­ко не проч­ным.

Наи­бо­лее акту­аль­ным вопро­сом внеш­ней поли­ти­ки Авгу­ста на Запа­де была борь­ба с гер­ман­ски­ми пле­ме­на­ми17. В 16 г. на севе­ре Гал­лии рим­ский пол­ко­во­дец Лол­лий потер­пел пора­же­ние от сугам­бров18, в 12 г. сугам­бры повто­ри­ли напа­де­ние, и тогда было реше­но перей­ти к насту­па­тель­ным опе­ра­ци­ям на Запа­де. Туда был послан пасы­нок Авгу­ста Друз, кото­рый оттес­нил сугам­бров и начал наступ­ле­ние на гер­ман­ские обла­сти, лежав­шие на запад от рим­ских вла­де­ний. В том же 12 г. Друз пере­шел Рейн; по его при­ка­за­нию был про­рыт канал до Зюдер­зее, и в резуль­та­те этой экс­пе­ди­ции были поко­ре­ны север­ные гер­ман­ские пле­ме­на (бата­вы, фри­зы и др.). В 11 г. Друз сухим путем дошел до Везе­ра, а в 10 г. он орга­ни­зо­вал поход на хат­тов и све­вов. В 9 г. Друз сно­ва пере­шел через Везер и дошел до Эль­бы. Ему уда­лось поко­рить хат­тов, све­вов и херус­ков. Но в том же 9 г. Друз упал с лоша­ди и после болез­ни умер 30 лет.

В сле­дую­щем году в Гер­ма­нию направ­ля­ет­ся пасы­нок Авгу­ста Тибе­рий, кото­ро­му сно­ва уда­лось дой­ти до Эль­бы19. Собы­тие это празд­но­ва­лось как победа над гер­ман­ца­ми. В 8 г. Тибе­рий полу­чил три­умф, была выпу­ще­на моне­та, на кото­рой был пред­став­лен Август, при­ни­маю­щий залож­ни­ка (табл. VII, 6)20. с.519 После Тибе­рия на рейн­ской гра­ни­це сра­жал­ся Доми­ций Аге­но­барб, поко­рив­ший свев­ское пле­мя гер­мун­ду­ров. В 4 г. н. э. Тибе­рий сно­ва появ­ля­ет­ся на Запа­де21, пере­хо­дит через Рейн и под­чи­ня­ет херус­ков. В 5 г. он дохо­дит до Эль­бы, под­чи­ня­ет лан­го­бар­дов, сем­но­нов; в рай­оне меж­ду Рей­ном и Эль­бой обра­зу­ет­ся рим­ская про­вин­ция — Гер­ма­ния.

Но в пре­де­лах непо­ко­рен­ной части Гер­ма­нии уси­ли­лось пле­мя све­вов, к кото­рым при­со­еди­ни­лись и дру­гие пле­ме­на. В резуль­та­те на юго-запад от новой про­вин­ции созда­лось зна­чи­тель­ное свев­ское цар­ство царя Маро­бо­да, угро­жав­шее Риму. Для борь­бы с Маро­бо­дом Август пред­по­ла­гал орга­ни­зо­вать поход, при­чем наступ­ле­ние долж­но было раз­вер­нуть­ся с Рей­на22.

Одна­ко этот план не был осу­щест­влен. В 6 г. н. э. нача­лось вос­ста­ние в Пан­но­нии23. При­чи­ной это­го вос­ста­ния были непо­мер­ные нало­ги, взи­мав­ши­е­ся рим­ля­на­ми; непо­сред­ст­вен­ным пово­дом был набор войск для борь­бы с Маро­бо­дом. Вос­ста­ло сна­ча­ла пан­нон­ское пле­мя брев­ков, затем дал­мат­ские пле­ме­на десиди­а­тов. Во гла­ве вос­став­ших сто­ял пол­ко­во­дец по име­ни Батон (ино­гда гово­рит­ся о двух вождях инсур­ген­тов, нося­щих то же имя). Кро­ме него, Вел­лей Патер­кул упо­ми­на­ет Пин­не­та. Вос­ста­ние нача­лось с изби­е­ния рим­ских граж­дан. Постра­да­ли куп­цы и отряды так назы­вае­мых век­си­ля­ри­ев. Чис­ло вос­став­ших дости­га­ло 200 тыс. чело­век. Вос­став­шие напа­ли на Македо­нию и угро­жа­ли даже Ита­лии. В Риме были при­ня­ты экс­трен­ные меры: при­зва­ли вете­ра­нов, лица сво­бод­но­го состо­я­ния долж­ны были сооб­раз­но со сво­им иму­ще­ст­вом выста­вить рабов, кото­рые отпус­ка­лись на волю и зачис­ля­лись в армию. Август на заседа­нии сена­та заявил, что если не будут при­ня­ты экс­трен­ные меры, то вра­ги через 10 дней будут под Римом.

Как и во всех труд­ных слу­ча­ях, осо­бые пол­но­мо­чия полу­чил пасы­нок Авгу­ста Тибе­рий, кото­ро­му при­шлось в тече­ние трех лет вести упор­ную борь­бу с вос­став­ши­ми. Тибе­рий не решал­ся напасть на инсур­ген­тов в откры­том бою. Он укре­пил отдель­ные рай­о­ны, из кото­рых повел наступ­ле­ние. Инсур­ген­ты боро­лись с оже­сто­че­ни­ем, муж­чи­нам помо­га­ли жен­щи­ны, пред­по­чи­тав­шие смерть раб­ству; но дол­го вос­став­шие не мог­ли дер­жать­ся. Вожди с.520 инсур­ген­тов вынуж­де­ны были сдать­ся. Когда захва­чен­но­му в плен вождю был задан вопрос, поче­му его сопле­мен­ни­ки вос­ста­ли, то, по сло­вам Дио­на Кас­сия, он отве­тил: «Вы посы­ла­е­те к вашим ста­дам не собак и не пас­ту­хов, а вол­ков».

Пан­нон­ское вос­ста­ние ока­за­ло боль­шое вли­я­ние на внут­рен­нее поло­же­ние Рима и на его внеш­нюю поли­ти­ку. Ино­гда пере­лом­ным момен­том в исто­рии внеш­ней поли­ти­ки Авгу­ста счи­та­ет­ся пора­же­ние Вара в Тев­то­бург­ском лесу. Но это пора­же­ние мог­ло про­из­ве­сти такое впе­чат­ле­ние в Риме толь­ко пото­му, что государ­ство было ослаб­ле­но Пан­нон­ской вой­ной. Дион Кас­сий гово­рит о затруд­не­ни­ях с про­до­воль­ст­ви­ем, о доро­го­визне на про­дук­ты24. Вой­на с пан­нон­ца­ми, по сло­вам Дио­на Кас­сия, была доро­га людь­ми, тре­бо­ва­ла мно­го средств, но дава­ла мало добы­чи25. В это вре­мя ска­за­лись и тене­вые сто­ро­ны прин­ци­па­та Авгу­ста. Неко­то­рые его меро­при­я­тия вызва­ли недо­воль­ство даже такой лояль­ной груп­пы, как всад­ни­че­ство, а отно­ше­ния меж­ду прин­цеп­сом и сена­тор­ским сосло­ви­ем сно­ва обост­ри­лись. Изве­стие о победе над пан­нон­ца­ми вызва­ло тор­же­ство. Но радость была омра­че­на сооб­ще­ни­я­ми из про­вин­ции Гер­ма­нии.

Ослаб­ле­ние рим­лян во вре­мя подав­ле­ния пан­нон­ско­го вос­ста­ния было исполь­зо­ва­но не желав­ши­ми под­чи­нять­ся рим­ским поряд­кам жите­ля­ми вновь обра­зо­ван­ной про­вин­ции Гер­ма­нии26. Намест­ни­ком этой про­вин­ции был назна­чен Пуб­лий Квин­ти­лий Вар, кото­рый до того был намест­ни­ком Сирии и отли­чал­ся лишь алч­но­стью и неспо­соб­но­стью к коман­до­ва­нию, про­яв­лен­но­му им во вре­мя экс­пе­ди­ции про­тив иуде­ев. В Гер­ма­нии Вар стал вво­дить рим­ские поряд­ки, в част­но­сти рим­ские суды. Насе­ле­ние дела­ло вид, что под­чи­ня­ет­ся, но в то же вре­мя гото­ви­лось вос­ста­ние, во гла­ве кото­ро­го стал вождь пле­ме­ни херус­ков Арми­ний. Арми­ний при­над­ле­жал к знат­но­му роду, состо­ял на рим­ской служ­бе, имел даже зва­ние всад­ни­ка. Вос­ста­ние нача­лось в одном из отда­лен­ных рай­о­нов. Вар напра­вил­ся с вой­ском про­тив инсур­ген­тов, не при­няв мер пре­до­сто­рож­но­сти. Вос­став­шие завле­ка­ли рим­лян в глубь стра­ны до тех пор, пока три рим­ских леги­о­на не вошли в Тев­то­бург­ский лес, где на них напа­ли вар­ва­ры, хоро­шо зна­ко­мые с мест­но­стью. Напа­де­ние было неожи­дан­ным. Рим­ские сол­да­ты были утом­ле­ны дли­тель­ным пере­хо­дом и пере­дви­га­лись по лесу с.521 рас­стро­ен­ны­ми ряда­ми. В резуль­та­те бит­вы все три леги­о­на были почти цели­ком уни­что­же­ны. Лишь незна­чи­тель­ная часть сол­дат спас­лась бег­ст­вом. Сам Квин­ти­лий Вар лишил себя жиз­ни.

Эти собы­тия вызва­ли в Риме тре­во­гу. Был объ­яв­лен при­нуди­тель­ный набор, но желаю­щих слу­жить в армии было мало. К это­му вре­ме­ни отно­сит­ся, оче­вид­но, слу­чай, рас­ска­зан­ный Све­то­ни­ем: один рим­ский всад­ник отру­бил паль­цы сво­им сыно­вьям, чтобы те не слу­жи­ли в армии27. Сре­ди не желав­ших идти в армию Август про­из­вел жере­бьев­ку и у каж­до­го пято­го из не достиг­ших 35-лет­не­го воз­рас­та и у каж­до­го деся­то­го из более стар­ших отнял граж­дан­ские пра­ва и иму­ще­ство, а неко­то­рых даже каз­нил28. При­шлось при­бег­нуть к набо­ру рабов, и лишь в резуль­та­те чрез­вы­чай­ных уси­лий уда­лось послать попол­не­ние на Рейн. В свя­зи с обост­рен­ным внеш­ним и внут­рен­ним поло­же­ни­ем издан был, веро­ят­но, и разо­бран­ный нами Se­na­tus­con­sul­tum Si­la­nia­num 10 г. н. э. о суро­вом нака­за­нии рабов в слу­чае насиль­ст­вен­ной смер­ти их гос­по­ди­на.

При­да­вать пора­же­нию Вара все­мир­но-исто­ри­че­ское зна­че­ние, как это дела­лось в немец­кой нацио­на­ли­сти­че­ской и фашист­ской лите­ра­ту­ре, нет осно­ва­ний. Рим­ская импе­рия была еще доста­точ­но силь­на, чтобы дать отпор гер­ман­цам; отказ же от рас­ши­ре­ния терри­то­рии за Рей­ном явил­ся лишь выра­же­ни­ем ново­го направ­ле­ния поли­ти­ки и объ­яс­нял­ся преж­де все­го труд­но­стя­ми ком­плек­то­ва­ния войск. Бит­ва в Тев­то­бург­ском лесу — лишь эпи­зод в отно­ше­ни­ях меж­ду Римом и гер­ман­ца­ми. Это пока­за­ли бли­жай­шие собы­тия. В Гер­ма­нию отпра­ви­лись Тибе­рий и его пле­мян­ник, сын Дру­за Гер­ма­ник. С 11 г. Тибе­рий и Гер­ма­ник совер­ша­ют экс­пе­ди­цию в преж­нюю про­вин­цию Гер­ма­нию. Эта экс­пе­ди­ция, кото­рая долж­на была быть местью за пора­же­ние, пока­за­ла, что рим­ская армия доста­точ­но силь­на, чтобы вести наступ­ле­ние про­тив гер­ман­цев. Одна­ко хотя рим­ляне не рас­ши­ря­ют терри­то­рии на восток от Рей­на и неод­но­крат­но орга­ни­зу­ют экс­пе­ди­ции в глубь стра­ны и пере­хо­дят через Рейн, борь­ба с гер­ман­ца­ми ста­но­вит­ся обо­ро­ни­тель­ной.

Тако­ва в общих чер­тах внеш­няя поли­ти­ка Авгу­ста на Запа­де.

* * *

С само­го нача­ла сво­его прав­ле­ния Август отка­зы­ва­ет­ся от заво­е­ва­ний на Восто­ке. Исклю­че­ние состав­ля­ет лишь экс­пе­ди­ция Элия Гал­ла в Счаст­ли­вую Ара­вию в 25 г., кото­рая закон­чи­лась неуда­чей. Если на Запа­де глав­ную роль играл с.522 вна­ча­ле испан­ский, а затем гер­ман­ский вопрос, то на Восто­ке основ­ное вни­ма­ние было уде­ле­но отно­ше­ни­ям с пар­фя­на­ми. Поэты при­зы­ва­ли Авгу­ста орга­ни­зо­вать поход про­тив пар­фян и ото­мстить за тот позор, кото­рый несмы­вае­мым пят­ном лежал на рим­ля­нах со вре­мен Крас­са. Но Август был слиш­ком осто­ро­жен, чтобы пус­кать­ся здесь на какие-либо аван­тю­ры.

Основ­ные прин­ци­пы восточ­ной поли­ти­ки Авгу­ста заклю­ча­лись в сле­дую­щем: он стре­мил­ся, под­дер­жи­вая мел­ких дина­стов, утвер­дить вли­я­ние Рима в неболь­ших цар­ствах, слу­жив­ших как бы буфе­ром меж­ду Римом и Пар­фи­ей, а спор­ные вопро­сы с Пар­фи­ей регу­ли­ро­вать глав­ным обра­зом путем дипло­ма­ти­че­ских пере­го­во­ров, исполь­зуя сму­ты, кото­рые посто­ян­но про­ис­хо­ди­ли в Пар­фян­ском цар­стве.

Победа Арша­кидов озна­ча­ла победу ста­рой иран­ской ари­сто­кра­тии. Неко­то­рые обла­сти Пар­фии сохра­ня­ли извест­ные эле­мен­ты элли­ни­сти­че­ской куль­ту­ры, но в состав пар­фян­ской монар­хии вхо­ди­ли пле­ме­на, кото­рые еще пере­жи­ва­ли ста­дию пер­во­быт­но-общин­но­го строя. Это была гро­мад­ная импе­рия, кото­рая состо­я­ла из мно­же­ства зави­си­мых и полу­за­ви­си­мых обла­стей. Пар­фян­ское государ­ство рань­ше, чем дру­гие восточ­ные стра­ны, пере­хо­дит к фео­да­лиз­му. Извест­ные чер­ты фео­даль­ных отно­ше­ний здесь были и во вре­ме­на Авгу­ста. Основ­ным гос­под­ст­ву­ю­щим клас­сом были круп­ные земле­вла­дель­цы, от кото­рых зави­се­ла мас­са кре­стьян. Глав­ную роль в пар­фян­ском вой­ске игра­ла кава­ле­рия; уме­ние лег­ко манев­ри­ро­вать было глав­ным пре­иму­ще­ст­вом пар­фян­ской стра­те­гии.

Как пока­за­ли экс­пе­ди­ции Крас­са и Анто­ния, борь­ба с пар­фя­на­ми была необы­чай­но труд­ной. Август стал на путь дипло­ма­ти­че­ско­го воздей­ст­вия на восточ­ных соседей: он стре­мил­ся утвер­дить рим­ское вли­я­ние в Арме­нии и исполь­зо­вать, насколь­ко воз­мож­но, дина­сти­че­ские сму­ты в Пар­фии. В Арме­нии, после того как царь Арта­ва­зд был захва­чен в плен (и потом каз­нен в Алек­сан­дрии), власть пере­шла к сыну его Арта­к­су, и в стране утвер­ди­лось пар­фян­ское вли­я­ние. После победы над Анто­ни­ем Окта­виан увел в Рим млад­ше­го сына Арта­ва­зда, Тиг­ра­на, захва­чен­но­го в плен Анто­ни­ем и содер­жав­ше­го­ся в Алек­сан­дрии.

Вме­ша­тель­ству в восточ­ные дела спо­соб­ст­во­ва­ли внут­рен­ние дина­сти­че­ские сму­ты в Пар­фии, ослаб­ляв­шие ее вли­я­ние на Восто­ке. Победи­тель Анто­ния Фра­ат IV29 был изгнан сво­им бра­том Тирида­том, но с помо­щью скиф­ских отрядов Фра­ату с.523 уда­лось вер­нуть пре­стол. Тиридат бежал в Сирию под покро­ви­тель­ство Окта­ви­а­на, захва­тив с собой стар­ше­го сына Фра­ата IV. В руках Авгу­ста ока­зал­ся опас­ный для Фра­ата пре­тен­дент и залож­ник в лице его сына. В 23 г. в Рим яви­лось посоль­ство. Оно обра­ти­лось к Авгу­сту, но тот ото­слал его в сенат, а когда послед­ний в свою оче­редь напра­вил послов к Авгу­сту, нача­лись пере­го­во­ры. Пар­фяне про­си­ли о выда­че Тирида­та и о воз­вра­ще­нии моло­до­го Фра­ата, сына Фра­ата IV. В пер­вом им было отка­за­но, но в то же вре­мя Август согла­сил­ся вер­нуть пар­фян­ско­го наслед­ни­ка при усло­вии, если будут отда­ны рим­ские зна­ме­на, попав­шие в руки пар­фян, и воз­вра­ще­ны плен­ные рим­ские сол­да­ты. Пар­фян­ский царь мед­лил с выпол­не­ни­ем при­ня­то­го посла­ми обя­за­тель­ства. Это и дало повод для рим­ско­го вме­ша­тель­ства в дела Арме­нии и Пар­фии.

В 20 г. Август и Агрип­па нахо­ди­лись на Восто­ке. Поло­же­ние на Запа­де было доста­точ­но проч­ным, реше­но было уре­гу­ли­ро­вать поло­же­ние на Восто­ке. Август зани­мал­ся дела­ми вас­саль­ных царств, а вме­сте с тем сна­ря­жал армию, кото­рая во гла­ве с Тибе­ри­ем была направ­ле­на в Арме­нию. При несо­мнен­ной под­держ­ке про­рим­ской пар­тии там вызва­но было вол­не­ние, во вре­мя кото­ро­го Артакс был убит и на пре­стол поса­жен Тиг­ран II.

Это счи­та­лось круп­ной победой, и в тече­ние двух лет чека­ни­лись моне­ты с леген­дой «Ar­me­nia Cap­ta». В «Res ges­tae» же Август пред­став­ля­ет рим­скую поли­ти­ку лояль­ной по отно­ше­нию к соседям, миро­лю­би­вой и дале­кой от захва­тов. Успе­хи рим­лян в Арме­нии созда­ва­ли угро­зу для Пар­фии. Рим­ская армия мог­ла напра­вить­ся про­тив пар­фян. Фра­ат же, по-види­мо­му, не решил­ся ока­зать сопро­тив­ле­ние рим­ля­нам.

12 мая про­изо­шла цере­мо­ния пере­да­чи зна­мен и плен­ных посла­ми пар­фян­ско­го царя Тибе­рию. Август был про­воз­гла­шен в девя­тый раз импе­ра­то­ром. В честь Тибе­рия были выне­се­ны почет­ные сенат­ские поста­нов­ле­ния и был объ­яв­лен празд­ник, Август же полу­чил три­умф, кро­ме того, было поста­нов­ле­но воз­двиг­нуть новую три­ум­фаль­ную арку. Август отка­зал­ся от три­ум­фа, но согла­сил­ся на то, чтобы постро­ить арку. «В то вре­мя, — гово­рил он, — как я мог бы вели­кую Арме­нию после убий­ства царя ее Арта­к­са пре­вра­тить в про­вин­цию, я по при­ме­ру наших пред­ков (ma­lui maio­rum nostro­rum exemplo) пред­по­чел пере­дать ее через посред­ство Тибе­рия Неро­на, кото­рый был тогда моим пасын­ком, царю Тиг­ра­ну, сыну царя Арта­ва­зда и вну­ку царя Тиг­ра­на»30. Зна­ме­на были водру­же­ны во вновь постро­ен­ном круг­лом хра­ме в честь Мар­са Мсти­те­ля на Фору­ме. Еже­год­ные празд­не­ства 12 мая и 1 авгу­ста долж­ны были напо­ми­нать об с.524 этих собы­ти­ях. В честь армян­ских и пар­фян­ских собы­тий были выпу­ще­ны осо­бые моне­ты.

В про­ти­во­ре­чии с тем, что писал Август в «Res ges­tae», на моне­тах чека­ни­лось: «Ar­me­nia Cap­ta» и «Ar­me­nia re­cep­ta»31; на дру­гих изо­бра­жа­лась сце­на пере­да­чи зна­мен с леген­дой: «Sig­nis Par­thi­cis re­cep­tis» (табл. VII, 7—11; VIII, 1—3)32. В Риме были выстав­ле­ны кар­ти­ны, про­слав­ляв­шие рим­ские успе­хи. Эти успе­хи вос­пе­ва­лись поэта­ми, кото­рые пре­уве­ли­чи­ва­ли доб­ле­сти Авгу­ста и его пасын­ка, а так­же зна­че­ние рим­ских побед33.

В «Res ges­tae» Август по это­му пово­ду писал: «Я заста­вил пар­фян вер­нуть зна­ме­на и воен­ное сна­ря­же­ние, захва­чен­ные у трех рим­ских пол­ко­вод­цев (име­ют­ся в виду Красс в 53 г., Деций Сак­са в 40 г. и Анто­ний в 36 г.), и на коле­нях про­сить их о друж­бе»34. Но успе­хи эти были непроч­ны. Усло­вий для утвер­жде­ния рим­ско­го вли­я­ния на Восто­ке не было, и попыт­ки рим­лян иметь в Арме­нии сво­его став­лен­ни­ка, а так­же вме­ши­вать­ся во внут­рен­ние дела Пар­фии были мало эффек­тив­ны. В Арме­нии все­гда была силь­на пар­фян­ская пар­тия, эта стра­на и по сво­е­му быту и куль­ту­ре была бли­же к Пар­фии, чем к Риму. Тиг­ран II погиб в борь­бе с вар­ва­ра­ми, вер­нее — со сто­рон­ни­ка­ми Пар­фии, и это при­ве­ло к ново­му уси­ле­нию пар­фян­ской пар­тии. В 6 г., для того чтобы регу­ли­ро­вать отно­ше­ния с Пар­фи­ей, был послан Тибе­рий. Но он на этот раз не захо­тел выпол­нить пору­чен­ную ему мис­сию и остал­ся на ост­ро­ве Родо­се. В 1 г. до н. э. в Арме­нию был направ­лен внук Авгу­ста Гай Цезарь. Мис­сии этой при­да­ва­лось, по-види­мо­му, боль­шое зна­че­ние, а Гай обле­чен был широ­ки­ми пол­но­мо­чи­я­ми. В свя­зи с этим, види­мо, отче­ка­не­но было боль­шое коли­че­ство золотых и сереб­ря­ных монет с изо­бра­же­ни­ем Гая и Луция Цеза­рей35, чем и объ­яс­ня­ют­ся, по наше­му мне­нию, зна­чи­тель­ные наход­ки таких монет за пре­де­ла­ми рим­ских обла­стей, осо­бен­но же на Кав­ка­зе и в Индии36.

Август поса­дил на армян­ский пре­стол атро­па­тен­ца Арио­бар­за­на, сына царя Мидии, но недо­воль­ство анти­рим­ской пар­тии при­ве­ло к воен­ным дей­ст­ви­ям в неко­то­рых рай­о­нах Арме­нии. При оса­де кре­по­сти Арта­ге­ры Гай во 2 г. н. э. был ранен и в 4 г. умер от этой раны.

с.525 После смер­ти Арио­бар­за­на и крат­ковре­мен­но­го прав­ле­ния его сына Арта­ва­зда армян­ский пре­стол был пере­дан Тиг­ра­ну IV, о кото­ром Август гово­рит как о наслед­ни­ке ста­рин­но­го армян­ско­го рода. На самом деле род­ство это было отда­лен­ное и шло по жен­ской линии37. Прав­ле­ние Тиг­ра­на было крат­ковре­мен­ным, и с его устра­не­ни­ем в 6 г. н. э. рим­ское вли­я­ние в Арме­нии пало. Отказ Авгу­ста от даль­ней­ше­го вме­ша­тель­ства в армян­ские дела свя­зан, несо­мнен­но, с ослож­не­ни­я­ми на Запа­де. С 6 г. Арме­ния вновь под­па­да­ет под пар­фян­ское вли­я­ние, но это, как и все неуда­чи, оста­лось неот­ме­чен­ным в «Res ges­tae», где о собы­ти­ях в Арме­нии после смер­ти Тиг­ра­на повест­ву­ет­ся таким обра­зом: «В то вре­мя как я мог бы вели­кую Арме­нию после убий­ства царя ее Арта­к­са пре­вра­тить в про­вин­цию, я по при­ме­ру наших пред­ков пред­по­чел пере­дать ее через посред­ство Тибе­рия Неро­на, кото­рый был тогда моим пасын­ком, царю Тиг­ра­ну, сыну царя Арта­ва­зда и вну­ку царя Тиг­ра­на. Когда армян­ские пле­ме­на отло­жи­лись и взбун­то­ва­лись, я усми­рил их при посред­стве сына мое­го Гая и пере­дал Арме­нию Арио­бар­за­ну, сыну царя мидян Арта­ба­за, после его смер­ти сыну его Арта­ва­зду. После его убий­ства я поса­дил царем Арме­нии Тиг­ра­на, про­ис­хо­див­ше­го из рода царей Арме­нии»38.

Неод­но­крат­но пытал­ся Август утвер­дить рим­ское вли­я­ние и в самой Пар­фии. Но согла­ше­ние с пар­фя­на­ми носи­ло ком­про­мисс­ный харак­тер. Пар­фяне отка­зы­ва­лись от втор­же­ний в Сирию и Малую Азию, рим­ляне — от заво­е­ва­тель­ных пла­нов Крас­са, Цеза­ря и Анто­ния. Одна­ко это ком­про­мисс­ное согла­ше­ние обес­пе­чи­ло дли­тель­ный мир на восточ­ной рим­ской гра­ни­це. Чтобы обез­опа­сить гра­ни­цу от воз­мож­ных кон­флик­тов, Август вся­че­ски под­дер­жи­вал рома­но­филь­ские груп­пи­ров­ки при пар­фян­ском дво­ре. В Риме вос­пи­ты­ва­лись чле­ны пар­фян­ской цар­ской фами­лии, из кото­рых мож­но было выбрать угод­ных Риму пре­тен­ден­тов на пар­фян­ский пре­стол.

В «Res ges­tae» Август по это­му пово­ду пишет: «Пар­фян­ский царь Фра­ат, сын Оро­да, послал ко мне в Ита­лию всех сво­их сыно­вей и вну­ков не пото­му, что был побеж­ден в войне, но так как он, отдав сво­их близ­ких в залож­ни­ки, наде­ял­ся добить­ся нашей друж­бы»39.

Но дело обсто­я­ло несколь­ко ина­че. Муса Теа, жена Фра­ата, пода­рен­ная Авгу­стом пар­фян­ско­му царю ита­лий­ская рабы­ня, доби­лась того, что стар­шие сыно­вья Фра­ата были направ­ле­ны в Рим. Этим Муса стре­ми­лась пара­ли­зо­вать вли­я­ние царе­ви­чей и обес­пе­чить пре­стол за сво­им сыном. После того как чет­ве­ро с.526 сыно­вей Фра­ата были уда­ле­ны из Пар­фии, Муса и сын ее Фра­атак во 2 г. н. э. умерт­ви­ли ста­ро­го Фра­ата IV, и Фра­атак занял отцов­ское место40. Чтобы закре­пить за собой пре­стол, Фра­атак искал под­держ­ки у пар­фян­ской пар­тии, недо­воль­ной рим­ским вли­я­ни­ем. Отно­ше­ния меж­ду Пар­фи­ей и Римом были настоль­ко напря­жен­ны­ми, что едва не дошло до вой­ны. Одна­ко при свида­нии Фра­ата­ка с Гаем Цеза­рем в 1 г. до н. э. путем ком­про­мис­сов уда­лось уре­гу­ли­ро­вать спор­ные вопро­сы41.

Свида­ние меж­ду вну­ком Авгу­ста Гаем Цеза­рем и пар­фян­ским царем Фра­ата­ком про­ис­хо­ди­ло на ост­ро­ве реки Евфра­та, т. е. как бы на ней­траль­ной терри­то­рии, и это сим­во­ли­зи­ро­ва­ло рав­но­пра­вие дого­ва­ри­ваю­щих­ся сто­рон. При­о­ри­тет Рима выра­жал­ся лишь в том, что пир после свида­ния про­ис­хо­дил сна­ча­ла на рим­ской сто­роне, а потом уже у пар­фян. Несмот­ря на пре­тен­зии Рима на миро­вое государ­ство, суве­ре­ни­тет Пар­фии, таким обра­зом, не затра­ги­вал­ся. В даль­ней­шем Август исполь­зо­вал сму­ты в Пар­фии и поса­дил на пар­фян­ский пре­стол сына Фра­ата IV Воно­на, вос­пи­ты­вав­ше­го­ся в Риме (меж­ду 6 и 8 гг.)42. Вме­сте с ним в Пар­фии утвер­ди­лось рим­ское вли­я­ние. Но три­умф рим­ской поли­ти­ки был крат­ковре­мен­ным: око­ло 11 г. Вонон был сверг­нут, его место занял Арта­бан III, и рим­ляне поте­ря­ли вся­кие надеж­ды на утвер­жде­ние сво­его вли­я­ния в Пар­фии. Несо­мнен­но, что и в этих делах отра­зи­лось общее состо­я­ние импе­рии в послед­ние годы прав­ле­ния Авгу­ста.

Таким обра­зом, дипло­ма­ти­че­ским путем Авгу­сту уда­лось закре­пить поло­же­ние на Восто­ке и избе­жать каких-либо серь­ез­ных столк­но­ве­ний. Более того, на неко­то­рое вре­мя утвер­ди­лось вли­я­ние рим­лян не толь­ко в Арме­нии, но и в Пар­фии. Насколь­ко вели­ко было вли­я­ние рим­лян на Восто­ке, ука­зы­ва­ет то, что два­жды к Авгу­сту явля­лись деле­га­ции из Индии: один раз в Тарра­кон в 25 г. до н. э. и в дру­гой раз на Самос в 20 г. до н. э., о чем он гово­рит в «Res ges­tae»43.

Август сохра­нил систе­му зави­си­мых кня­жеств, уна­сле­до­ван­ную от пред­ше­ст­ву­ю­ще­го пери­о­да. Она гаран­ти­ро­ва­ла в извест­ной мере без­опас­ность гра­ниц, осо­бен­но на терри­то­ри­ях, сосед­них с Пар­фи­ей. Отно­ше­ния с зави­си­мы­ми цар­ства­ми слож­ны и мно­го­об­раз­ны. В ряде слу­ча­ев, как это было в Арме­нии, Август огра­ни­чи­вал­ся тем, что утвер­ждал на пре­сто­ле сво­его кан­дида­та и тем самым обес­пе­чи­вал бла­го­же­ла­тель­ное отно­ше­ние пра­вя­ще­го дина­ста к Риму. Ино­гда труд­но про­ве­сти грань с.527 меж­ду цар­ст­вом и про­вин­ци­ей. Само собой понят­но, что все опре­де­ля­лось поло­же­ни­ем того или ино­го зави­си­мо­го государ­ства и сте­пе­нью заин­те­ре­со­ван­но­сти в нем рим­лян. Уже в послед­ние годы рес­пуб­ли­ки те или иные дина­сты име­ли обыч­но дело с рим­ски­ми пол­ко­во­д­ца­ми, а те доби­ва­лись утвер­жде­ния их в сена­те. При Авгу­сте цари и тет­рар­хи полу­ча­ли утвер­жде­ние от Рима и вели пере­го­во­ры исклю­чи­тель­но с импе­ра­то­ром или его упол­но­мо­чен­ны­ми. Они явля­ют­ся как бы кли­ен­та­ми импе­ра­то­ра и даже полу­ча­ют no­men (Юлий Кот­тис, Ирод Агрип­па и др.); ино­гда царю лич­но жалу­ет­ся рим­ское граж­дан­ство. Эмбле­мы вла­сти царь (как это было с Тиг­ра­ном II Армян­ским) полу­ча­ет ино­гда от людей, лич­но упол­но­мо­чен­ных Авгу­стом. Август неред­ко вме­ши­ва­ет­ся в семей­ные дела, про­из­во­дит разде­лы, даже устра­и­ва­ет дина­сти­че­ские бра­ки. Цари в свою оче­редь так или ина­че про­яв­ля­ют свою пре­дан­ность импе­ра­то­ру и его близ­ким. Они чека­нят моне­ты с его изо­бра­же­ни­ем; вновь постро­ен­ным горо­дам при­сва­и­ва­ет­ся имя Кеса­рий. В отдель­ных слу­ча­ях импе­ра­тор вызы­вал на суд под­власт­ных царей и нала­гал суро­вые нака­за­ния. Антиох II Ком­ма­ген­ский, обви­нен­ный в убий­стве послов сво­его бра­та, был в 29 г. вызван в Рим и при­го­во­рен к смерт­ной каз­ни. И эти отно­ше­ния были выра­же­ни­ем auc­to­ri­tas prin­ci­pis, они про­ис­те­ка­ли не из тех или иных дого­во­ров, а из того, что поль­зо­вал­ся неогра­ни­чен­ным вли­я­ни­ем чело­век, сто­яв­ший во гла­ве могу­ще­ст­вен­ной импе­рии и рас­по­ла­гав­ший боль­ши­ми сила­ми.

В отли­чие от Анто­ния Август отнюдь не везде и не все­гда под­дер­жи­вал систе­му зави­си­мых царств. После смер­ти Амин­ты зна­чи­тель­ная часть его цар­ства пре­вра­ща­ет­ся в про­вин­ции, то же про­ис­хо­дит и через несколь­ко лет после смер­ти Иро­да Вели­ко­го в Иудее. Тем не менее систе­ма царств, кня­жеств и тет­рар­хий оста­ва­лась. В Сирии и Малой Азии сохра­ни­лось мно­го дина­стов, номи­наль­но само­сто­я­тель­ных, но фак­ти­че­ски зави­си­мых от Рима. В отдель­ных и мало­зна­чи­тель­ных обла­стях оста­ва­лись пред­ста­ви­те­ли ста­рых дина­стий: в Кили­кий­ской погра­нич­ной с Сири­ей гор­ной обла­сти Амане в 20 г. до н. э. был при­знан пото­мок мест­ной дина­стии Тар­кон­ди­мот II, в Ком­ма­гене в том же 20 г. был поса­жен юный Мит­ра­дат III, внук родо­на­чаль­ни­ка дина­стии Антио­ха Тео­са Ком­ма­ген­ско­го. Зна­чи­тель­ны­ми государ­ства­ми управ­ля­ли и дина­сты, полу­чив­шие власть в годы граж­дан­ских войн. Наи­бо­лее замет­ную роль играл иудей­ский царь Ирод, сын иду­ме­я­ни­на Анти­па­тра, упра­ви­те­ля Иудеи при послед­нем мало­зна­чи­тель­ном отпрыс­ке дина­стии Хас­мо­не­ев. Добив­шись от Анто­ния утвер­жде­ния тет­рар­хом, а впо­след­ст­вии от три­ум­ви­ров царем Иудеи, Ирод управ­лял стра­ной, где не встре­чал сочув­ст­вия, под покро­ви­тель­ст­вом Анто­ния и Клео­пат­ры. После Актий­ской бит­вы он с.528 изъ­явил Окта­виа­ну покор­ность, сохра­нил власть и оста­вал­ся царем до сво­ей смер­ти, рас­ши­рив вла­де­ния сво­его цар­ства, тра­тя боль­шие сред­ства на построй­ки (на бере­гу моря им был постро­ен боль­шой город, назван­ный в честь Авгу­ста Кеса­ри­ей, отстро­ен зано­во Иеру­са­лим­ский храм), но нико­гда не поль­зу­ясь попу­ляр­но­стью сре­ди насе­ле­ния. Во вре­мя дина­сти­че­ских рас­прей, про­ис­хо­див­ших в мно­го­чис­лен­ном семей­стве Иро­да, борю­щи­е­ся груп­пы часто иска­ли опо­ры у рим­лян. Из дома Иро­да назна­ча­лись пра­ви­те­ли в дру­гие обла­сти: внук его Тиг­ран IV был поса­жен царем Арме­нии, пра­внук Ари­сто­бул — царем Малой Арме­нии. Хотя цен­траль­ная часть Иудеи через десять лет после смер­ти Иро­да была пре­вра­ще­на в про­вин­цию, в дру­гих частях Пале­сти­ны про­дол­жа­ли пра­вить чле­ны его дома.

На юге от Иудеи нахо­ди­лось цар­ство наба­те­ев. Царь Обод подоб­но иудей­ско­му царю защи­щал рим­скую гра­ни­цу, но с наро­дом он нахо­дил­ся во враж­деб­ных отно­ше­ни­ях и даже всту­пил с Иро­дом в вой­ну. Когда сын его Аре­та при­нял власть, не дожи­да­ясь утвер­жде­ния его в Риме, Август собрал­ся при­со­еди­нить стра­ну к Иудее, но это при­ве­ло бы к непо­мер­но­му уси­ле­нию вла­сти Иро­да, и око­ло 7 г. Аре­та утвер­жден был царем.

Пра­ви­тель Ком­ма­ге­ны Антиох II за убий­ство послов сво­его бра­та был в 29 г. при­зван на суд в Рим и там каз­нен; в 20 г. во гла­ве Ком­ма­ге­ны был постав­лен Мит­ра­дат III. Была при­зна­на само­сто­я­тель­ность Аре­ту­зы и Эме­сы. Гла­ва их Ямвлих был каз­нен Анто­ни­ем неза­дол­го до бит­вы при Акции. Август при­знал царем одно­имен­но­го его сына.

Пра­ви­тель Кап­па­до­кии Архе­лай был пра­вну­ком одно­имен­но­го пол­ко­во­д­ца Мит­ра­да­та Евпа­то­ра. Власть он полу­чил от Анто­ния. Подоб­но мно­гим дина­стам, он сохра­нил ее и после Актий­ской бит­вы.

Амин­та был сна­ча­ла сек­ре­та­рем галат­ско­го царя Дейота­ра. Изме­нив Бру­ту и Кас­сию, он пере­шел на сто­ро­ну Анто­ния, кото­рый сде­лал его галат­ским царем. После бит­вы при Акции Амин­та стал на сто­ро­ну Окта­ви­а­на, сохра­нил цар­ство и рас­ши­рил вла­де­ния за счет непо­кор­ных соседей. Во вре­мя экс­пе­ди­ции про­тив пле­ме­ни гомо­на­дов Амин­та был убит. Наслед­ни­ку Амин­ты остав­ле­на была лишь незна­чи­тель­ная часть цар­ства его отца, осталь­ная же терри­то­рия была пре­вра­ще­на в про­вин­цию (ино­гда Гала­тия соеди­ня­лась с Пам­фи­ли­ей). Впо­след­ст­вии (меж­ду 12 г. до н. э. и 1 г. н. э.) Пуб­лий Суль­пи­ций Кви­ри­ний, пра­ви­тель Сирии, пред­при­нял поход про­тив гомо­на­дов. По при­ме­ру Пом­пея он пере­се­лил спо­соб­ных носить ору­жие из гор­ных обла­стей в близ­ле­жа­щие горо­да44.

с.529 Пра­ви­тель Пон­та Поле­мон про­ис­хо­дил из Лаоди­кеи на Лике (в Кили­кии) и был сыном рито­ра. Во вре­мя пар­фян­ско­го наше­ст­вия 40 г. он муже­ст­вен­но отста­и­вал род­ной город. Анто­ний сде­лал его за это царем и дал ему в управ­ле­ние часть Кили­кии. Впо­след­ст­вии Поле­мон стал царем Пон­та, во вре­мя пар­фян­ско­го похо­да Анто­ния он попал в плен, но был осво­бож­ден; в Актий­ской войне он не участ­во­вал, ему пору­че­на была защи­та гра­ни­цы про­тив Арме­нии. После Акция Окта­виан оста­вил его царем Пон­та, отняв у него Малую Арме­нию. Но Поле­мон полу­чил пра­во рас­ши­рить свои вла­де­ния на севе­ро-восток, а в 14 г. сде­лал­ся царем Бос­по­ра.

Отно­ше­ния меж­ду Римом и Бос­пор­ским цар­ст­вом во вре­ме­на Авгу­ста недо­ста­точ­но ясны45. После смер­ти Фар­на­ка Цезарь назна­чил бос­пор­ским царем пре­дан­но­го ему Мит­ра­да­та Пер­гам­ско­го, но послед­не­му не уда­лось утвер­дить свою власть на Бос­по­ре. Реши­тель­ное сопро­тив­ле­ние ему ока­зал Асандр, упра­ви­тель и намест­ник Фар­на­ка, выдав­ший послед­не­го рим­ля­нам. Мит­ра­дат был убит, и Асандр еще во вре­ме­на три­ум­ви­ра­та был при­знан в Риме сна­ча­ла архон­том, а потом и царем Бос­по­ра и счи­тал­ся дру­гом рим­ско­го наро­да. Види­мо, в целях укреп­ле­ния сво­его пре­сти­жа Асандр женил­ся на Дина­мии, внуч­ке Мит­ра­да­та Евпа­то­ра.

Веро­ят­но, Анто­ний при­знал Асанд­ра царем46. Послед­ний име­но­вал себя βα­σιλεὺς βα­σιλέων, но вме­сте с тем φι­λορώ­μαιος47, что соот­вет­ст­ву­ет латин­ско­му поня­тию («Ami­cus po­pu­li Ro­ma­ni»)48. Асандр нахо­дил­ся в иных отно­ше­ни­ях к Авгу­сту, чем Агрип­па или Архе­лай, фак­ти­че­ски он был неза­ви­сим от Рима, но им соблюда­лась лояль­ность по отно­ше­нию к рим­ско­му государ­ству. Око­ло 17 г. некий Скри­бо­ний, с.530 веро­ят­нее все­го рим­ский воль­ноот­пу­щен­ник, высту­пил про­тив Асанд­ра, и послед­ний в пре­клон­ном воз­расте, как утвер­жда­ет Луки­ан — в воз­расте 93 лет, покон­чил само­убий­ст­вом49. Для вла­сти бос­пор­ских царей харак­тер­но ука­за­ние Дио­на Кас­сия, кото­рый гово­рит, что Скри­бо­ний выда­вал себя за вну­ка Мит­ра­да­та Вели­ко­го и в то же вре­мя утвер­ждал, что полу­чил свою власть от Авгу­ста50. Вполне воз­мож­но, что Скри­бо­ний утвер­дил­ся не сра­зу. После смер­ти Асанд­ра еди­но­власт­ной цари­цей была Дина­мия. От нее дошел вели­ко­леп­ный уни­каль­ный золо­той ста­тер, хра­ня­щий­ся ныне в Мос­ков­ском государ­ст­вен­ном исто­ри­че­ском музее (см. табл. VIII, 9). На лице­вой сто­роне его пред­став­ле­на Дина­мия, немо­ло­дая жен­щи­на, голо­ва кото­рой укра­ше­на диа­де­мой. Трак­тов­ка лица ее лише­на иде­а­ли­за­ции, но худож­ник сумел изо­бра­зить спо­кой­ное и вме­сте с тем энер­гич­ное лицо цари­цы. На обо­ро­те моне­ты полу­ме­сяц и звезда — герб Ахе­ме­нидов, леген­да ΒΑΣΙΛΙΣΣΗΣ ΔΥΝΑΜΕΩΣ и чис­ло ΑΠΣ (281 г. бос­пор­ской эры — сент. 16 — сент. 15 до н. э.). И дру­гие зави­си­мые от Рима цари чека­ни­ли на моне­тах свои изо­бра­же­ния. Даже мавре­тан­ский царь Юба чека­нил моне­ту со сво­им изо­бра­же­ни­ем и леген­дой REX IUBA на авер­се и с леген­дой ΒΑΣΙΛΙΣΣΑ ΚΛΕΟΠΑΤΡΑ — на ревер­се (табл. VIII, 7). Но по сво­е­му поло­же­нию Дина­мия неиз­ме­ри­мо выше, чем Поле­мон, Юба и дру­гие дина­сты. Послед­ние чека­ни­ли толь­ко сереб­ря­ную моне­ту. Дина­мия выпус­ка­ла золотую. Харак­те­рен так­же герб Ахе­ме­нидов, изо­бра­жен­ный на ревер­се моне­ты.

Неиз­вест­но, при каких обсто­я­тель­ствах уда­лось Скри­бо­нию одер­жать победу, но ему, как и Асан­д­ру, несмот­ря на то, что он про­из­во­дил себя от Мит­ра­да­та, при­шлось всту­пить в брак с Дина­ми­ей. Собы­тия на Бос­по­ре послу­жи­ли пово­дом к вме­ша­тель­ству Рима во внут­рен­ние дела Бос­пор­ско­го цар­ства. Рим, несо­мнен­но, был заин­те­ре­со­ван в том, чтобы в Кры­му было надеж­ное и проч­ное пра­ви­тель­ство. Бос­пор­ское цар­ство долж­но было сдер­жи­вать натиск вар­ва­ров на восточ­ные рим­ские гра­ни­цы. Бос­пор­ское цар­ство нахо­ди­лось в ожив­лен­ных тор­го­вых сно­ше­ни­ях с горо­да­ми Малой Азии, осо­бен­но горо­да­ми Южно­го побе­ре­жья Чер­но­го моря51.

Агрип­па, быв­ший в то вре­мя на Восто­ке и пол­но­власт­но рас­по­ря­жав­ший­ся там на осно­ва­нии сво­его im­pe­rium mai­us, пору­чил Поле­мо­ну высту­пить про­тив Скри­бо­ния, при­со­еди­нил к вла­де­ни­ям понт­ско­го царя и Бос­пор­ское цар­ство.

с.531 Но бос­пор­цы (οἱ Βοσ­πό­ριοι), недо­воль­ные Скри­бо­ни­ем, сами уби­ли его, а Поле­мо­ну ока­за­ли сопро­тив­ле­ние, так как не хоте­ли, чтобы он был царем. Но когда в Сино­пу при­был Агрип­па и стал гото­вить­ся к экс­пе­ди­ции в Бос­пор, бос­пор­цы (οἱ Βοσ­πό­ριοι) отка­за­лись от сопро­тив­ле­ния и под­чи­ни­лись Поле­мо­ну. Вряд ли есть осно­ва­ния бос­пор­цев счи­тать тузем­ным насе­ле­ни­ем и про­ти­во­по­став­лять их гре­кам. Насе­ле­ние горо­дов, вхо­див­ших в Бос­пор­ское цар­ство, дей­ст­во­ва­ло, веро­ят­но, солидар­но. Нель­зя думать, как это обыч­но счи­та­ют, что Агрип­па чуть ли не пред­по­ла­гал обра­тить Бос­пор­ское цар­ство в про­вин­цию, и это­го опа­са­лись опре­де­лен­ные кру­ги бос­пор­ско­го насе­ле­ния.

Поли­ти­ку Рима по отно­ше­нию к Бос­пор­ско­му цар­ству сле­ду­ет рас­смат­ри­вать в тес­ной свя­зи с поли­ти­кой по отно­ше­нию к дру­гим зави­си­мым и полу­за­ви­си­мым восточ­ным цар­ствам. Систе­ма зави­си­мых царств, как мы виде­ли, Авгу­стом была сохра­не­на, и лишь в отдель­ных слу­ча­ях терри­то­рии царств при­чис­ля­лись к про­вин­ци­ям. Это было близ­ко к юриди­че­ско­му оформ­ле­нию суще­ст­во­вав­ших отно­ше­ний. Так было в Гала­тии и в Иудее. Не было речи о лише­нии цар­ства ни Архе­лая, ни Поле­мо­на; что же каса­ет­ся бос­пор­цев, то самый факт уста­нов­ле­ния вер­хов­но­го суве­ре­ни­те­та не мог вызвать сопро­тив­ле­ния. Зави­си­мым от Рима пра­ви­те­лем был Асандр, а Скри­бо­ний выда­вал себя став­лен­ни­ком Авгу­ста. Бос­пор­цы высту­пи­ли про­тив Поле­мо­на, опа­са­ясь, что цар­ство их, как при Мит­ра­да­те Вели­ком, зай­мет вто­ро­сте­пен­ное поло­же­ние по срав­не­нию с Пон­том. Утвер­жде­ние Поле­мо­на было зна­чи­тель­ной победой Рима, и сенат при­судил Агрип­пе три­умф, но тот от него отка­зал­ся. По жела­нию Авгу­ста Дина­мия ста­ла женой Поле­мо­на. Брак этот давал осно­ва­ния для лега­ли­за­ции его вла­сти над Бос­по­ром. Усло­вия дого­во­ра меж­ду Римом и Бос­пор­ским цар­ст­вом недо­ста­точ­но извест­ны. Рим­ляне обу­сло­ви­ли, види­мо, достав­ку про­до­воль­ст­вия для восточ­ной армии, но вме­сте с тем Хер­со­нес, поль­зо­вав­ший­ся неко­то­рое вре­мя авто­но­ми­ей, вошел в состав Бос­пор­ско­го цар­ства.

Даль­ней­шая дина­сти­че­ская исто­рия Бос­по­ра нам мало извест­на. Поле­мо­ном недо­воль­ны были боль­ше все­го мест­ные пле­ме­на. На окра­и­ны государ­ства при­хо­ди­лось посы­лать кара­тель­ные экс­пе­ди­ции. Одной из таких кара­тель­ных экс­пе­ди­ций, отправ­лен­ных на Таман­ский полу­ост­ров, руко­во­дил сам Поле­мон, и во вре­мя этой экс­пе­ди­ции он был убит52. Несо­мнен­но, это была борь­ба преж­де все­го про­тив Поле­мо­на, навя­зан­но­го Римом пра­ви­те­ля; она напо­ми­на­ла борь­бу про­тив с.532 дина­стов, поса­жен­ных Римом в дру­гих зави­си­мых цар­ствах. Так было в Иудее, где мест­ное насе­ле­ние боро­лось про­тив Иро­да, но боль­ше все­го это напо­ми­на­ло собы­тия 25 г. до н. э. в Гала­тии, где рим­ско­го став­лен­ни­ка Амин­ту постиг­ла та же участь, что и Поле­мо­на. Но Гала­тия пре­вра­ще­на была тогда в рим­скую про­вин­цию. Иным было поло­же­ние на Бос­по­ре. Рим­ское пра­ви­тель­ство не име­ло ни воз­мож­но­стей, ни наме­ре­ний пол­но­стью под­чи­нить Север­ное При­чер­но­мо­рье, ибо это было свя­за­но с необ­хо­ди­мо­стью уве­ли­че­ния армии, что, как уже ука­за­но, пред­став­ля­ло зна­чи­тель­ные труд­но­сти. Лишь через 12 лет после смер­ти Амин­ты Кви­ри­ний рас­пра­вил­ся с гомо­на­да­ми. На Бос­по­ре же убий­ство рим­ско­го став­лен­ни­ка оста­лось без­на­ка­зан­ным.

Види­мо, ранее Поле­мо­на умер­ла Дина­мия, посколь­ку нам извест­но, что Поле­мон всту­пил в брак с Пифо­до­ридой, внуч­кой Анто­ния и вдо­вой Архе­лая53. После смер­ти Поле­мо­на уния Пон­та и Бос­по­ра рас­па­лась. Пон­том управ­ля­ла Пифо­до­рида, во гла­ве же Бос­пор­ско­го цар­ства сто­я­ли неиз­вест­ные нам дина­стии. Они про­дол­жа­ли выпус­кать золотые моне­ты, чекан кото­рых гру­бее рим­ских золотых монет, и моне­ты Дина­мии. На авер­се выби­ва­лось изо­бра­же­ние Авгу­ста, на обо­ро­те же дина­сты дава­ли свое изо­бра­же­ние и свою моно­грам­му (табл. VIII, 10, 11). Одним из извест­ных нам по над­пи­си был Аспург, при­знан­ный царем, види­мо, в кон­це прав­ле­ния Авгу­ста54.

Отно­ше­ния меж­ду Бос­по­ром и Авгу­стом могут быть оха­рак­те­ри­зо­ва­ны на осно­ва­нии эпи­гра­фи­че­ских дан­ных. Над­пи­си дают воз­мож­ность уста­но­вить, что Фана­го­рия и Пан­ти­ка­пей полу­чи­ли авто­но­мию. Пер­вая ста­ла име­но­вать­ся Агрип­пи­ей, вто­рой — Кеса­ри­ей55.

Зна­чи­тель­ный инте­рес пред­став­ля­ют под­пи­си Дина­мии. Одна из них гла­сит: Αὐτοκ­ρά­τορα Καίσα­ρα θεοῦ υἱὸν Σε­βασ­τὸν τὸν πά­σης γῆς καὶ [πά­σης] θα­λάσ­σης ἄ[ρχ]ον­τα τὸν ἑαυτῆς σωτ[ῆρα καὶ εὐ]ερ­γέ[τη]ν βα­σίλισ­σα Δύν[αμις φι­λορώ]μαιος («импе­ра­то­ра Цеза­ря, сына боже­ст­вен­но­го Авгу­ста, пра­ви­те­ля всей зем­ли и все­го моря, сво­его спа­си­те­ля и бла­го­де­те­ля [почти­ла] Дина­мия, друг с.533 рим­лян»)56. В дру­гой над­пи­си Дина­мия так­же назы­ва­ет­ся φι­λορώ­μαιος, а вме­сте с тем доче­рью вели­ко­го Фар­на­ка и внуч­кой царя царей Мит­ра­да­та Евпа­то­ра57. Не все­гда по наше­му мне­нию, над­пи­си эти тол­ку­ют­ся пра­виль­но. Обра­тим вни­ма­ние на «необыч­ность» над­пи­си: титул Авгу­ста при­веден не пол­но­стью и не в обыч­ном поряд­ке; бли­же свя­зан­ные с Авгу­стом цари употреб­ля­ли обыч­но уста­но­вив­шу­ю­ся титу­ла­ту­ру прин­цеп­са58. Такие выра­же­ния, как «пра­ви­тель моря и зем­ли», употреб­ля­лись толь­ко в над­пи­сях неофи­ци­аль­ных, свя­зан­ных с куль­том Авгу­ста и носив­ших, так ска­зать, «литур­ги­че­ский» харак­тер. Мож­но упо­мя­нуть над­пись из Пизы по слу­чаю смер­ти Гая Цеза­ря59, над­пись из Книда, где гово­рит­ся об уми­ротво­ре­нии зем­ли и моря60, или над­пись из При­е­ны и подоб­ные, где гово­рит­ся об уми­ротво­ре­нии все­лен­ной61. φι­λορώ­μαιος пред­став­ля­ет собой пере­вод юриди­че­ско­го латин­ско­го ami­ca po­pu­li Ro­ma­ni — друг рим­ско­го наро­да. На этом осно­ва­нии мы счи­та­ем, что Дина­мия при­зна­ва­ла Авгу­ста как вер­хов­но­го пра­ви­те­ля все­лен­ной, как уми­ротво­ри­те­ля зем­ли и моря, как лич­но­го сво­его спа­си­те­ля и бла­го­де­те­ля, а не как пове­ли­те­ля; дру­ги­ми сло­ва­ми, при­зна­ва­ла его auc­to­ri­tas, но не счи­та­ла себя вполне под­чи­нен­ной ему; в этой свя­зи нуж­но истол­ко­вать и над­пись, кото­рую Дина­мия посвя­ща­ет Ливии: [Λιουί]αν τὴν τοῦ Σε­βασ­τοῦ γυ­ναῖκ[α] [βα­σίλισ­σα] Δ[ύνα]μις φι­λορώ­μαιος [τὴν ἑαυτῆς εὐερ­γέ­τιν] («Ливии, супру­ге Авгу­ста, цари­ца Дина­мия, друг рим­лян, сво­ей бла­го­де­тель­ни­це»)62. Как и дру­гие зави­си­мые цари, Дина­мия ока­зы­ва­ет одно­му из самых близ­ких к Авгу­сту людей, Ливии, боль­шую честь. Это не озна­ча­ет, что Ливия при­ни­ма­ла уча­стие в бос­пор­ских делах, а свиде­тель­ст­ву­ет о лич­ной свя­зи Дина­мии с домом Авгу­ста. Цари­це Бос­по­ра умест­но было почтить супру­гу ее бла­го­де­те­ля и назвать ее сво­ей бла­го­де­тель­ни­цей. Август же при­зна­вал ее дру­гом рим­ско­го наро­да, а источ­ни­ком вла­сти Дина­мии при­зна­ва­лось не пожа­ло­ва­ние импе­ра­то­ра, но прин­цип леги­тим­ный: про­ис­хож­де­ние от Фар­на­ка и Мит­ра­да­та.

Дати­ро­вать эти под­пи­си труд­но. Вряд ли они могут быть отне­се­ны ко вре­ме­ни после смер­ти Асанд­ра; в над­пи­си из с.534 Фана­го­рии жите­ли послед­ней име­ну­ют себя Ὁ δῆ­μος Ἀγριπ­πέων, т. е. Фана­го­рия назы­ва­ет­ся уже Агрип­пи­ей, а это мог­ло про­изой­ти после 14 г. К это­му вре­ме­ни отно­сят­ся, види­мо, и дру­гие над­пи­си. Они мог­ли появить­ся в пери­од сов­мест­но­го прав­ле­ния Поле­мо­на и Дина­мии, посколь­ку послед­няя сохра­ни­ла цар­скую власть.

Бос­пор­ские дина­сты, пра­вив­шие после Поле­мо­на, про­дол­жа­ли, как и Дина­мия, чека­нить золотую моне­ту. Подоб­но дру­гим дина­стам, они поме­ща­ли на авер­се изо­бра­же­ние Авгу­ста, а на ревер­се — свое с моно­грам­мой. Моне­ты (сереб­ря­ные) с изо­бра­же­ни­ем рим­ско­го импе­ра­то­ра на одной сто­роне и со сво­им изо­бра­же­ни­ем на дру­гой чека­ни­ли и дру­гие дина­сты. Сохра­ни­лись подоб­но­го рода моне­ты от Зено­до­ра, Реме­тал­ка, Пифо­до­риды63, Поле­мо­на64 и армян­ско­го царя Арта­ва­зда65.

Счи­тать, что на моне­те, при­веден­ной нами на табл. VIII под n. 10, изо­бра­жен Агрип­па, как это пола­гал вслед за Момм­зе­ном Ростов­цев, нет осно­ва­ний. Изо­бра­же­ния на бос­пор­ских моне­тах име­ли порт­рет­ное сход­ство, но обще­го на этой моне­те с Агрип­пой (см. табл. X, 3, 4, 6) абсо­лют­но ниче­го нет. Моно­грам­ма озна­ча­ет, по мне­нию Е. С. Голуб­цо­вой, не Δύ­ναμις, как пола­гал Ростов­цев, а Ἀσάνδρο­χος.

С 10 г. н. э. Бос­по­ром пра­вит Аспург. В посвя­ти­тель­ной над­пи­си он име­ну­ет­ся вели­ким царем (μέ­γας βα­σιλεύς); он назван φι­λοκαίσα­ρος καὶ φι­λορώ­μαιος66, т. е. «ami­cus Cae­sa­ris et ami­cus po­pu­li Ro­ma­ni»; вме­сте с тем ука­зы­ва­ют­ся пле­ме­на и наро­ды, на кото­рые рас­про­стра­ня­ет­ся его власть. Упо­ми­на­ют­ся весь Бос­пор, Фео­до­сия, син­ды, меты, тар­пей­ты, торе­ты, жесы и тана­ты, назва­ны так­же ски­фы и тав­ры. Титул Аспур­га напо­ми­на­ет титул Лев­ко­на и Пери­са­да67.

Таким обра­зом, при Авгу­сте была лишь одна попыт­ка утвер­дить на бос­пор­ском пре­сто­ле рим­ско­го кан­дида­та. Рим­ско­му став­лен­ни­ку не уда­лось удер­жать­ся; Бос­пор нахо­дил­ся в зави­си­мо­сти от Рима, но Рим не вме­ши­вал­ся во внут­рен­ние бос­пор­ские дела, и даже убий­ство Поле­мо­на не вызва­ло таких ответ­ных актов, как кара­тель­ная экс­пе­ди­ция, послан­ная про­тив пле­ме­ни, в борь­бе с кото­рым погиб Амин­та. Впо­след­ст­вии Риму при­шлось утвер­дить дина­стов, захва­тив­ших власть, и доволь­ст­во­вать­ся тем, что они при­зна­ва­ли себя дру­зья­ми и союз­ни­ка­ми Рима и Авгу­ста. В отно­ше­ни­ях меж­ду Римом и Бос­по­ром было мно­го общих черт с отно­ше­ни­я­ми меж­ду Римом и Арме­ни­ей. Отли­чие состо­я­ло в том, что в армян­ских делах Рим с.535 стал­ки­вал­ся с Пар­фи­ей, а на Бос­по­ре у Рима не было кон­ку­рен­тов. Вме­сте с тем к Риму тяго­те­ли неко­то­рые горо­да, тяго­тив­ши­е­ся вла­стью бос­пор­ских царей. Нет поэто­му осно­ва­ний гово­рить о без­ого­во­роч­ном вас­са­ли­те­те бос­пор­ских царей, как это утвер­ждал Ростов­цев.

Может быть, в свя­зи с бос­пор­ски­ми дела­ми сто­ит упо­ми­на­ние в «Res ges­tae»: «Нашей друж­бы про­си­ли через сво­их послов баста­ры и ски­фы и цари сар­ма­тов, живу­щих по обе сто­ро­ны Танаи­са, царь алба­нов, так же как гибер­нов и медов»68.

* * *

Под­во­дя ито­ги, мы долж­ны преж­де все­го разде­лить исто­рию внеш­ней поли­ти­ки Авгу­ста на два основ­ных пери­о­да: с 27 г. до н. э. и до 5 г. н. э. мы наблюда­ем уси­ле­ние внеш­не­по­ли­ти­че­ско­го вли­я­ния Рима, на отдель­ных участ­ках пере­хо­дя­ще­го в наступ­ле­ние; это вре­мя харак­те­ри­зу­ет­ся захва­том ряда терри­то­рий на Запа­де; с 6 и осо­бен­но с 9 г. н. э. Август осу­ществля­ет обо­ро­ни­тель­ную поли­ти­ку по всем гра­ни­цам; эта же поли­ти­ка про­во­дит­ся и бли­жай­ши­ми пре­ем­ни­ка­ми Авгу­ста.

Внут­рен­нее поло­же­ние импе­рии и объ­ек­тив­ные внеш­ние усло­вия отнюдь не бла­го­при­ят­ст­во­ва­ли широ­кой внеш­ней экс­пан­сии, но в пер­вые пери­о­ды сво­ей дея­тель­но­сти (до 5 г. н. э.) Авгу­сту все же уда­лось укре­пить на Запа­де гра­ни­цу и дове­сти ее до есте­ствен­ных рубе­жей в резуль­та­те заво­е­ва­тель­ных войн. Восточ­ная поли­ти­ка Авгу­ста отлич­на от запад­ной. Он кате­го­ри­че­ски отка­зы­ва­ет­ся от орга­ни­за­ции похо­дов про­тив пар­фян. Пря­мую агрес­сию заме­ня­ет дипло­ма­тия; дипло­ма­ти­че­ские пере­го­во­ры, воздей­ст­вия на при­двор­ные пар­тии, созда­ние систе­мы вас­саль­ных кня­жеств — все это долж­но было обес­пе­чить мир на севе­ро-восточ­ной и восточ­ной гра­ни­цах.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1Cass. Dio, 53, 33.
  • 2Bruns, Fon­tes… ed. VII, 56.
  • 3RgdA, c. 30.
  • 4Ibid., c. 32.
  • 5Ibid., c. 31.
  • 6Ibid., c. 13.
  • 7Hor., Carm., III, 5.
  • 8Ibid., I, 12, 51.
  • 9RgdA, c. 3, 30.
  • 10В 36 г. — Гн. Доми­ций Каль­вин (кон­сул 40 г.), в 34 г. — Г. Нор­бан Флакк (кон­сул 38 г.), меж­ду 34 и 29 г. — Л. Мар­ций Филипп (кон­сул 38 г.) и Аппий Клав­дий Пуль­хр (кон­сул 38 г.), в 28 г. — Г. Каль­ви­зий Сабин (кон­сул 39 г.) и в 26 г. — Секст Аппу­лей (кон­сул 29 г.).
  • 11Нача­ло вой­ны дати­ру­ет­ся на осно­ва­нии изве­стия Оро­зия: a. U. c. DCCXXVI im­pe­ra­to­re Augus­to Cae­sa­re Se­xies et bis M. Ag­rip­pa — con­su­li­bus (726/28). Вер­сия Ливия, кото­рую нахо­дим мы у Оро­зия и Фло­ра (Flor., II, 33), вос­хо­дит к авто­био­гра­фии Авгу­ста; глав­ным нашим источ­ни­ком явля­ет­ся Дион Кас­сий (Cass. Dio, 53, 25, 26; 53, 29; 54, 5; ср. Stra­bo, III, 3, 8).
  • 12Cass. Dio, 53, 25; Stra­bo, IV, 6, 7.
  • 13Mat­tingly, Coins, I, p. 77, 443—455; Newby, Num. com., p. 14.
  • 14CIL, V, 7817; Plin., N. H., III, 20, 136.
  • 15Т. Д. Злат­ков­ская, Рим­ская про­вин­ция Мезия (авто­ре­фе­рат), М. 1949.
  • 16Stra­bo, VII, 3, 10.
  • 17Vell. Pat., II, 97; Cass. Dio, 54, 20.
  • 18Наи­бо­лее важ­ным источ­ни­ком по исто­рии гер­ман­ских войн явля­ет­ся Вел­лей Патер­кул (Vell. Pat., II, 97), сам при­ни­мав­ший уча­стие в гер­ман­ских похо­дах под коман­дой Тибе­рия, одна­ко сле­ду­ет пом­нить о тен­ден­ци­оз­но­сти это­го авто­ра. Необ­хо­ди­мо иметь в виду сокра­ще­ния (pe­rio­chae или epi­to­mae) Ливия (137—140), даю­щие изло­же­ние собы­тий. Тра­ди­цию Ливия встре­ча­ем мы у Фло­ра (Flor., IV, 12), Флор и дру­гие сокра­щен­ные изло­же­ния Ливия послу­жи­ли источ­ни­ком Оро­зия (Oros., VI, 21). О похо­дах Дру­за см. Cass. Dio, 54, 32—33; 55, 1.
  • 19Vell. Pat., II, 97; Cass. Dio, 55, 5.
  • 20Mat­tingly, Coins, I, p. 84, n. 492.
  • 21Vell. Pat., II, 104; Suet., Tib., 16; Tac., Ann., I, 10.
  • 22Vell. Pat., II, 108—109; Tac., Ann., II, 46.
  • 23Cass. Dio, 55, 28—34; 56, 11—17; Vell. Pat., II, 110—116; Stra­bo, VII, 5; Plin., N. H., VII, 45, 149; Oros., VII, 3, 6. Источ­ни­ки по исто­рии Пан­нон­ско­го вос­ста­ния срав­ни­тель­но скуд­ны и мало надеж­ны. Вел­лей был при­двор­ным исто­ри­ком, он опи­сы­вал собы­тия так, как они пред­став­ля­лись в став­ке Тибе­рия. Дион Кас­сий, писав­ший через два сто­ле­тия, после вос­ста­ния, был недо­ста­точ­но осве­дом­лен в гео­гра­фии и этно­гра­фии и недо­ста­точ­но точен. Подроб­ное изло­же­ние см. Gardthau­sen, Aug. u. s. Zeit, I, S. 1170—1193; CAH, X, p. 369.
  • 24Cass. Dio, 55, 26; 31.
  • 25Ibid., 56, 16.
  • 26К после­дую­ще­му изло­же­нию: К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 351—361; глав­ные источ­ни­ки: Vell. Pat., II, 117—120; Cass. Dio, 56, 18—23, Ср. Момм­зен, Рим­ская исто­рия, т. V, стр. 32, сл. Gardthau­sen, Aug. u. s. Zeit, I, S. 1194—1231, II, S. 789—825, CAH, X, p. 373—386.
  • 27Suet., Aug., 24.
  • 28Cass. Dio, 56, 23.
  • 29Об отно­ше­ни­ях с Пар­фи­ей см. Cass. Dio, 51, 18; 53, 34; 54, 8; Ios., Ant. iud., XV, 4, 3; Tac., Ann., II, 3; Vell. Pat., II, 91, 94; Suet., Aug., 21; Iust., XLII, 5, 11; Момм­зен, Исто­рия Рима, т. V, стр. 360; CAH, X, p. 254 sq.
  • 30RgdA, c. 27.
  • 31Mat­tingly, Coins, I, p. 109, nn. 672—678.
  • 32Ibid., I, p. 110, nn. 679—682.
  • 33Hor., Ep., I, 12, 26; Carm., IV, 12, 5—6; Prop., IV, 4, 6; Ovid., Trist., II, 227—228.
  • 34RgdA, c. 29.
  • 35Mat­tingly, Coins, I, p. 88 sq.
  • 36А. Н. Зограф, Наход­ки антич­ных монет на Кав­ка­зе, «Труды нумизм. отд. Эрм.», 1, стр. 44; Mat­tingly, Coins, I, p. 88.
  • 37RgdA, c. 27.
  • 38Ibid.
  • 39Ibid., c. 32.
  • 40Ios., Ant. iud., VIII (2, 4), 41. См. табл. VIII, 5, моне­та Фра­ата­ка и Мусы.
  • 41Vell. Pat., II, 101; Cass. Dio, 55, 10a; Sen., Ad Po­lyb., De con­sol., 34.
  • 42RgdA, c. 33; моне­ту Воно­на см. табл. VIII, 6.
  • 43Ibid., c. 31.
  • 44О пре­вра­ще­нии Гала­тии в про­вин­цию см. R. Sy­me, Ga­la­tie and Pam­phy­lia un­der Augus­tus, «Klio», 1934, p. 232 sq.
  • 45Д. П. Кал­ли­стов, Поли­ти­ка Авгу­ста в Север­ном При­чер­но­мо­рье, ВДИ, 1940, № 2, стр. 65 сл.; В. Н. Дья­ков, Тав­ри­ка в эпо­ху рим­ской окку­па­ции, «Уче­ные запис­ки Мос­ков­ско­го гос. педин­сти­ту­та им. В. И. Лени­на», т. 28, вып. 1, М. 1942, стр. 29 сл.; В. Ф. Гай­ду­ке­вич, Бос­пор­ское цар­ство, М.—Л. 1949; М. И. Ростов­цев, Эллин­ство и иран­ство на юге Рос­сии, Птгр. 1918, стр. 142 сл.; М. И. Ростов­цев, Брон­зо­вый бюст бос­пор­ской цари­цы Дина­мии и исто­рия Бос­по­ра в эпо­ху Авгу­ста, М. 1914; CAH, X, 265.
  • 46Ореш­ни­ков (Nou­vel es­sai de chro­no­lo­gie des mon­naies d’Asandres, «An­nuai­re de la Soc. Franç. de nu­mism. et d’arch.», 1888, p. 5; Gardthau­sen, Aug. u. s. Zeit, I, S. 244, II, S. 126. Т. Момм­зен («Исто­рия Рима», т. V, стр. 247, прим.)) счи­тал, что титул царя пре­до­став­лен был Асан­д­ру Цеза­рем. Убеди­тель­ные дока­за­тель­ства в поль­зу того, что это сде­ла­но было Анто­ни­ем, пред­ста­ви­ла Е. С. Голуб­цо­ва в рабо­те «Рим­ская поли­ти­ка в Сев. При­чер­но­мо­рье». Руко­пись и авто­ре­фе­рат. М. 1949.
  • 47La­tys­hev, Ios­PE, II, 69.
  • 48Б. Надель, Бос­пор­ская над­пись Ios­PE, II, 33, «ВДИ», 1948, № 3, стр. 212. Там же лите­ра­ту­ра вопро­са; не ука­за­на CAH, X, p. 267.
  • 49Cass. Dio, 54, 24; Lu­cian., Mac­rob., 17.
  • 50Cass. Dio, 54, 24.
  • 51Об этих свя­зях см. В. Ф. Гай­ду­ке­вич, Бос­пор­ское цар­ство, стр. 367.
  • 52Stra­bo, XI, 2, 3. См. С. А. Жебелев, Бос­пор­ские этюды, Сбор­ник из исто­рии Бос­по­ра, М.—Л. 1935, стр. 37 сл.
  • 53Ростов­цев («Эллин­ство и иран­ство на юге Рос­сии», стр. 146, и «Брон­зо­вый бюст цари­цы Дина­мии») гово­рит о раз­ры­ве Поле­мо­на с Дина­ми­ей и бра­ке его с Пифо­до­ридой при жиз­ни Дина­мии, но вер­сия эта не нахо­дит под­твер­жде­ния в источ­ни­ках.
  • 54То, что Аспург был сыном Дина­мии, — про­из­воль­ная кон­струк­ция Ростов­це­ва. В над­пи­си Ios­PE, II, 36, Аспург назван сыном Асан­дро­ха, нет осно­ва­ний видеть в послед­нем Асанд­ра. Е. С. Голуб­цо­ва в сво­ей рабо­те «Рим­ская поли­ти­ка в Север­ном При­чер­но­мо­рье» (руко­пись) дает убеди­тель­ную кри­ти­ку взглядов Ростов­це­ва и пред­ла­га­ет новый пере­чень бос­пор­ских дина­стов.
  • 55В. Ф. Гай­ду­ке­вич, Бос­пор­ское цар­ство, табл. монет. IV, 57, 58.
  • 56La­tyschev, Ios­PE, II, 354; ана­ло­гич­ная над­пись из Пан­ти­ка­пея, где Август назван богом, сыном боже­ст­вен­но­го: …θεόν, θεοῦ υἱόν (ibid., 201).
  • 57La­tyschev, Ios­PE, II, 356.
  • 58Ср. над­пись Поле­мо­на, CIG, 3524.
  • 59ILS, 140.
  • 60An­cient Greek inscrip­tions in the Bri­tish Mu­seum, IV, p. 894.
  • 61OGIS, 458. Не име­ет офи­ци­аль­но­го зна­че­ния и над­пись из Ликии, где употреб­ле­но так­же выра­же­ние …αὐτοκ­ρά­τορα γῇς καὶ θα­λάσ­σης (Cag­nat, I. G. ad r. R. p., III, 719).
  • 62La­tyschev, Ios­PE, IV, 420.
  • 63Newby, Nu­mism. Com., p. 95, 96, 97.
  • 64Ibid., p. 77.
  • 65Ibid., p. 76.
  • 66La­tyschev, Ios­PE, II, 36.
  • 67Ibid., 6; 345, 346, 347.
  • 68RgdA, c. 31. Nostram ami­ci­tiam pe­tie­runt per le­ga­tos Bas­tar­nae Scy­thae­que et Sar­ma­ta­rum qui sunt cit­ra flu­men Ta­naim et ultra re­ges, Al­ba­no­rum­que rex et Hi­be­ro­rum et Me­do­rum.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1387643698 1303242327 1303308995 1405475033 1405475034 1405475035