Изд-во Академии Наук СССР, Москва—Ленинград, 1949.
с.549
ХАРАКТЕРИСТИКА АВГУСТА
В историографическом обзоре мы отмечали, что оценка личности Августа была различна и в античной литературе и в литературе нового времени.
Наряду с панегириками, которые появлялись в честь Августа, и в древности и в новое время выходили произведения, направленные против принцепса. Французский историк К. Жюльян заявил, что личность Августа скрыта от нас, т. е. что те данные, которыми мы располагаем, не дают нам возможности охарактеризовать Августа как человека и правителя. У нас нет, однако, оснований для подобного рода скептических предположений. Правда, в отношении к Августу мы встречаем немало противоречий, отраженных хотя бы в первой книге «Анналов» Тацита, где историк передает различные суждения об Августе, высказанные после его смерти, но противоречивость мнений не может быть основанием для отказа от решения вопроса. Нужно при этом отметить, что противоречивость суждений об Августе свойственна не только Тациту, но и такому писателю биографического направления, как Светоний.
Биография, написанная Светонием, на первый взгляд производит впечатление многообещающего источника для освещения поставленного нами вопроса. Автора интересует прежде всего личность Августа. Он касается различных черт его характера, дает его портрет, поражающий своим детальным описанием: «Был он хорош собою и во все возрасты жизни привлекателен, хотя вовсе не занимался своею наружностью; в уходе за волосами был столь небрежен, что давал их спешным порядком стричь сразу нескольким цирюльникам, а бороду то стриг, то брил и одновременно с этим делом либо читал что-нибудь, либо даже писал. Говорил он или молчал, лицо его сохраняло выражение такого спокойствия и ясности, что один галльский магнат… под невыразимым впечатлением этого спокойствия отказался от своего намерения столкнуть его в пропасть. Глаза у него были светлые и блестящие, и ему хотелось, чтобы в их выражении находили какую-то сверхъестественную силу, так что он радовался, когда кто-либо под его пронзительным взором, словно под ослепительными лучами солнца, опускал свой взгляд. Однако в старости левый глаз его стал видеть хуже. Зубы у него были редкие, мелкие и нечистые, волосы слегка вьющиеся и рыжеватые, брови сросшиеся, уши небольшие, нос горбинкой и внизу довольно острый. Ростом он был мал… но этот недостаток скрывала стройность и соразмерность его членов»…1 Несмотря на общую апологетическую тенденцию, с.550 описание это реалистично, в чем убеждают нас сохранившиеся изображения Августа.
Но если на основании этой биографии мы можем представить себе внешний облик Августа, то все же данная в ней характеристика принцепса удовлетворить нас не может. Нам уже пришлось отмечать, что Светоний дает не единый, а, скорее, раздвоенный образ Августа. Вначале Октавиан выступает у Светония как человек, наделенный всеми отрицательными чертами характера, а когда Светоний в конце биографии пытается установить основные черты Августа как правителя, его выводы напоминают главу
Сведения Николая Дамасского представляют значительный интерес, но Николай Дамасский руководствовался прежде всего мыслью, что Август — божество, которому поклоняются по всей империи. Уже в детстве Октавий поражал всех своим умом, в юности он возвышался над всеми нравственным превосходством. Выступление Августа на политическую арену представляется Николаем Дамасским как акт самопожертвования и справедливости. В таком же панегирическом тоне рисует образ Августа и Веллей Патеркул.
У Диона Кассия мы также не найдем ясно выраженного взгляда на личность Августа. У него Август — колеблющийся, находящийся под различными влияниями человек, самой судьбой предназначенный для установления нового политического порядка. Поскольку Дион Кассий оправдывает эти порядки, он и об Августе отзывается с симпатией. Биографы Августа стремятся нередко установить такие черты характера Августа, которые оставались неизменными в продолжение всей его жизни. Вряд ли такой метод характеристики можно считать правильным и успешным. За 58 лет деятельности Августа характер его изменялся, изменялось отношение его к людям, по-разному он реагировал на события. Характеристика Августа может быть дана при учете тех событий, участником которых он являлся, и тех целей, какие он ставил в разные периоды своей политической деятельности.
Октавиан находился при дворе Юлия Цезаря в тот период, когда определились монархические устремления последнего. Начиная свою политическую карьеру, Октавиан имел перед собой определенную цель, и, может быть, монархические тенденции в первые годы политической деятельности оказывались даже сильнее и резче, нежели в последующие годы. Союз Октавиана с Цицероном и другими республиканцами, союз с Марком Антонием и Лепидом — все это были лишь этапы, подготовляющие монархическую власть наследника Цезаря. Во времена с.551 проскрипций он проявлял ничем не вызываемую жестокость, осуждая людей из низких, корыстных целей. Так, например, один человек был осужден, потому что Октавиану понравилась его бронзовая коринфская посуда2. Но ближайшее знакомство с политическим положением, со своими противниками и влияние друзей воспитали в Октавиане осторожность, которая сделалась одним из основных принципов его деятельности.
Хотя для утверждения монархической власти Август сделал гораздо больше, нежели его приемный отец, все же мы не можем сравнить его с Юлием Цезарем. По способностям он уступал не только Цезарю, но и многим своим сподвижникам. Он выдвинулся не благодаря своим способностям, а потому, что принял имя Цезаря и вместе со своими окружающими правильно оценил обстановку и наметил пути преодоления трудностей. Август умел видеть свои недостатки и умел выбирать и привлекать людей.
В первые годы своей политической деятельности Октавиан не раз принимал на себя командование войском, но после неудач, показавших его явную неспособность, он передавал командование людям опытным и талантливым. Август достаточно хорошо разбирался и во всей сложности политической обстановки и в людях, с которыми ему приходилось сталкиваться. Проницательность была свойственна ему больше, нежели любому другому римскому политическому деятелю. Но вместе с тем она сочеталась со скрытностью.
Эта черта проявилась уже в самом начале его политической карьеры. Ему пришлось сталкиваться с такими людьми, как Цицерон. И все же Октавиан, пропагандируя среди плебса мысль, что единственной целью его жизни является месть за отца, сумел внушить Цицерону уверенность, что сенаторская знать может ему доверять. Впоследствии, когда того потребовали обстоятельства, он сумел сблизиться и с Антонием.
Таким образом, проницательность, умение распознавать людей, сдержанность, скрытность и осторожность объясняют многое в поступках Августа.
Но Август не был человеком, который на основании определенной политической ситуации мог предвидеть будущее и выдвигать новые политические идеи. Наоборот, это был человек, способный усваивать чужие мысли и подхватывать идеи и лозунги, созданные другими. Для эпохи проскрипций и гражданских войн характерны реакционные настроения. Необходимо было воскресить минувшие времена, чтобы избежать в дальнейшем гражданских войн. О возвращении к старому говорили юристы, об этом писали поэты того времени. Это была реакция с.552 против цезаризма. Август принял эти лозунги, почти не изменяя их, и в качестве своей цели поставил восстановление прошлого, которое вместе с тем должно было означать начало нового золотого века.
Все говорили о мире, и, учитывая настроение сенаторских и италийских рабовладельческих кругов, Август выдвинул этот лозунг, получивший название Августова мира (pax Augusta), что встречало сочувствие среди различных групп римского и италийского общества. Таким образом, лозунг, популярный среди широких кругов италийского населения и в известных отношениях оппозиционный, поскольку он был направлен против господства военщины, превратился в часть официальной программы Августа. То же можно сказать и относительно попыток восстановления старых нравов. Мысль эта возникла у римской аристократии. Ни Август, ни его близкие отнюдь к этому возврату не стремились, но это поднимало его престиж в глазах консервативной сенаторской аристократии, а главное, делало популярным его мероприятия среди италийской муниципальной знати. Политическая осторожность и стремления сочетать свои монархические цели с реакционными идеалами известных кругов римского и италийского общества объясняют отчасти те противоречия, которые присущи принципату как определенной политической форме.
Но эта ориентация на сохранение добрых отношений с сенатом и на поддержку италийской знати появилась не сразу. В первые годы Октавиан больше всего надеялся на легионы. Ради них предприняты были конфискации италийских земель; у Аппиана мы находим немало примеров того, как Октавиан относился к солдатам, постоянно боясь чем-нибудь подорвать среди них доверие к себе.
Но события 41 и последующих годов показали, какое значение имеет враждебное настроение гражданского населения.
Движение солдат, неоднократные восстания в Риме и в Италии, необходимость сдерживать притязания ветеранов — все это заставило Октавиана быть еще более осторожным в своих поступках, и с победой над Секстом Помпеем начинает проявляться его внешний республиканизм.
Стремясь к монархической власти, Август не придавал значения внешней и формальной стороне, что было свойственно, например, Цезарю. Он учел, что аристократия ценит главным образом не сущность республиканского режима, а прежде всего внешние его формы; поэтому Октавиан считал, что он может, формально восстановив республику, сохранить вместе с тем свою власть. Этим же объясняются и неоднократные отказы Августа от власти. В первый раз это произошло в 27 г., затем это повторялось несколько раз, когда истекали сроки с.553 полномочий Августа. Вряд ли кто-нибудь из окружающих Августа верил в искренность и серьезность этих отказов, но они подходили к «республиканской внешности» августова режима. Скромность принцепса должна была напоминать о его старореспубликанских добродетелях и служить примером. В «Res gestae» он говорит, что не принял многих триумфов, вотированных ему сенатом3. «Я реставрировал, — говорит Август в другом месте, — капитолийский храм и театр Помпея, затратив большие средства и не написав при этом своего имени»4. Последние строки говорят о том, что скромность Августа была нарочитой, показной. Сдержанность и показная скромность сказались и в его отношении к обожествлению его личности. Апофеоз не находил сочувствия среди римской знати, но это было мощное оружие поднятия престижа в Италии и провинциях, и Август, запрещая воздвигать себе храмы в провинциях, не говоря уже об Италии, допускал строить храмы и жертвенники, посвященные ему вместе с богиней Ромой. Вместе с тем, Август, по-видимому, делает все для того, чтобы культ его и богини Ромы распространился по всей империи; не без влияния самого Августа поэты говорят постоянно о его божественности. Август ценил внешность и форму, когда это имело политическое значение. Но он сознательно оставался иногда в тени для того, чтобы не возбуждать излишнего раздражения противников.
Сдержанность в оценке своего положения видна из письма Августа к Гаю Цезарю. В нем Август говорит, что он просит богов продлить ему жизнь, чтобы привести государство в счастливое состояние. Август определяет свое положение как statio, употребляя термин, принятый в войсках и означающий положение того или иного военного. Август говорит о своей ἀνδραγαθία, т. е. о мужестве и честности, в том же смысле, в каком употреблены были наименования лучших его качеств на щите, поднесенном ему сенатом5.
Сдержанность и осторожность проявлялись Августом не только в его политических мероприятиях, но и в частной жизни. Светоний рассказывает, что даже с Ливией Август говорил по заранее подготовленному конспекту. И тем не менее мы считаем, что эта сдержанность и осторожность развились в Августе под влиянием главным образом внешних обстоятельств, а не были выражением холодного темперамента. У Светония мы находим немало примеров, как дурно проявлялись иногда порочные страсти Августа в первые годы гражданских войн. с.554 Это сказывалось и в расправе со своими политическими противниками и в отношениях к женщинам. «Даже друзья его, говорит Светоний, не отрицают, что он соблазнял чужих жен, хотя и оправдывают его тем, что он делал это не из сластолюбия, а из политического расчета, желая через жен легче узнавать о замыслах мужей… Марк Антоний упрекал его еще в том, что он однажды увел жену консуляра из столовой ее мужа и в его присутствии в спальню, а затем снова привел ее на торжество, красную до ушей и с растрепанной прической»6.
Впервые, может быть, пришлось Августу проявить свою сдержанность по отношению к солдатам, как говорят об этом упомянутые нами случаи, приведенные Аппианом. Хладнокровие было проявлено Августом и по отношению к плебсу, когда в 40 г. произошло возмущение против него и Антония. Впоследствии принцип «festina lente» («спеши медленно») стал лейтмотивом жизненного поведения Августа. Его отношения к людям стали определяться политическими мотивами. Если люди были ценны, он прощал им их проступки. Самовольный отъезд Агриппы на Лесбос, равно как и пребывание Тиберия на Родосе, оставались безнаказанными. Безнаказанность целого ряда сенаторов, виновных в различных проступках против Августа, говорит о желании поражать противников милосердием. Но так Август поступал в те годы, когда власть его была прочной.
По своему умственному кругозору Август не возвышался над уровнем среднего человека, принадлежавшего к высшим кругам римского общества. Он получил хорошее воспитание. С ораторскими приемами он ознакомился уже к 12 годам и тогда уже мог произнести речь на похоронах своей бабки Юлии. Он был знаком с римской литературой, знал философию, но не примыкал к какой-либо школе. Он не был глубоким знатоком философии, но хорошо усвоил стоическую фразеологию, которая была распространена среди римской аристократии. Дошедшие до нас отрывки произведений Августа свидетельствуют о его простом и ясном стиле. Если мы и встречаем неопределенные выражения, то они нарочито придуманы, чтобы затушевать тот или иной факт. Письма к близким отличались иногда грубоватым остроумием, иногда же нежностью (как, например, письмо к Гаю, приводимое Авлом Геллием). Август воспитывался в ту эпоху, когда скептицизм и неверие были обычны среди римской аристократии. В первые годы своей деятельности в Риме все говорили о его кощунстве. Светоний рассказывает, что им был устроен ужин, участники которого были костюмированы олимпийскими богами. Молва об этом с.555 распространилась в Риме, и на следующий день в Риме раздавались крики: «Весь хлеб съели боги»7. Возможно, что такое отношение к религии сохранилось у Августа и позднее, но тем не менее он понимал ее значение, и поэтому им восстанавливались храмы, вводились старинные религиозные обычаи и по образцу этих религиозных обычаев устанавливались новые. Он соблюдал и требовал соблюдения всякого рода обрядов. Изображения на Алтаре Мира должны были подчеркнуть благочестие самого Августа и вместе с тем показать пример другим.
Но если Август не был человеком искренне религиозным, то во всяком случае он был человеком в достаточной степени суеверным. Он верил в сны, приметы и предсказания. Так, например, про него рассказывают, что он ежегодно в определенный день просил милостыню под влиянием какого-то сновидения8. Чем же мог победить этот человек, по своим способностям, воспитанию и умственному кругозору не возвышавшийся над современными ему сенаторами? Он победил прежде всего как сын Цезаря, поскольку цезаризм находил сторонников среди различных групп и с ним связывались самые разнообразные чаяния и надежды.
Может быть, залогом успеха Августа было то, что он не выделялся среди людей так, как Юлий Цезарь, ему чужды были широкие планы его приемного отца. Августу приходилось в течение своей политической карьеры сталкиваться с различными группами.
Трудно указать все те средства, к каким он прибегал, чтобы захватить и удержать свою власть. После ряда ошибок Август вошел в свою роль. Мы не можем сказать, в какой степени достоверным является рассказ Светония о последних минутах жизни Августа, но он верно передает одну из основных черт его поведения в течение многих лет жизни. «В день своей кончины он неоднократно спрашивал, заметна ли уже тревога за него в народе… Затем он спросил пришедших к нему друзей, как думают они, хорошо ли он провел свою роль в комедии жизни, и прибавил тут же заключительные стихи:
И все с весельем проводите нас»9. |
Август не отличался здоровьем. Он часто болел, и за жизнь его не раз опасались. Август неоднократно был при смерти и составлял завещания. Тем не менее он прожил до 76 лет…
с.556 Дион Кассий рассказывает, что Ливию обвиняли в отравлении Августа, но вряд ли это достоверно: в этом не было надобности, поскольку Август и без того был человеком старым и дряхлым. Большее значение имеет указание Диона Кассия на то, что о смерти Августа сообщили не сразу, так как боялись волнений10. Несмотря на то, что прошло 50 лет со дня смерти Цезаря, все же ожидались новые вспышки, подобные стихийному движению 44 г.
Август умер в г. Ноле 19 августа 14 г. н. э. Тело его по дороге в Рим несли видные представители тех муниципиев, через которые двигалась процессия, а около столицы его приняли на свои руки всадники. Сенат без особых колебаний признал принцепсом Тиберия, который был намечен Августом еще в 4 г. После торжественных похорон особым сенатским постановлением, принятым 17 сентября, Август был признан божественным и в честь его был учрежден особый культ. Народ был спокоен. Возникло волнение лишь в праздник августалий, потому что актер… не хотел выступать за ту цену, какую назначила первоначально Ливия…
