История рабства в античном мире

Том I
Рабство в Греции

Глава девятая

ОБ ОТПУСКЕ НА ВОЛЮ

с.146

Дан­те дал точ­ное опре­де­ле­ние ада, когда он над тем вхо­дом, кото­рым вел его туда Вер­ги­лий, поме­стил над­пись: «Оставь надеж­ду всяк сюда вхо­дя­щий!»

Тако­вой же была сущ­ность и осно­ва всех бед­ст­вий раб­ства. Слу­жить без надеж­ды, слу­жить без кон­ца, слу­жить лич­но само­му, слу­жить в сво­ем потом­стве, слу­жить всем — таков был закон: наслед­ст­вен­ность, непре­рыв­ность! Но как раз эта часть зако­на, конеч­но, самая жесто­кая, потре­бо­ва­ла облег­че­ния поло­же­ния раба. Те муче­ния, кото­рые он там пре­тер­пе­вал, даже если бы они были в общем уме­рен­ны­ми, в духе более бла­го­при­ят­ных для него афин­ских зако­нов, все же оста­ва­лись адом, так как по необ­хо­ди­мо­сти они оста­ва­лись бес­ко­неч­ны­ми. Нуж­но было, чтобы туда про­ник­ла хоть смут­ная надеж­да. В этом мире, где все под­вер­га­лось изме­не­нию, раб, постав­лен­ный сво­ей печаль­ной судь­бой на послед­нюю сту­пень сча­стья или, вер­нее, несча­стья, дол­жен был иметь столь­ко же надеж­ды, сколь­ко богач — стра­ха. «Нет нигде, друг мой, — ска­зал ему поэт, — нет нигде горо­да рабов, но судь­ба вле­чет всех с зани­мае­мых ими мест. Мно­гие, сего­дня лишен­ные сво­бо­ды, зав­тра будут впи­са­ны в дем Суни­о­на, а через три дня будут иметь место на аго­ра; рок для каж­до­го из нас пово­ра­чи­ва­ет кор­ми­ло жиз­ни, куда хочет»¹.

Раб мог полу­чить сво­бо­ду на усло­ви­ях тягост­ных, за пла­ту, или на усло­вии дар­ст­вен­но­сти, путем выку­па или через отпу­ще­ние на волю.

Преж­де все­го он мог выку­пить­ся на свои сбе­ре­же­ния. Как было ука­за­но выше, это было поощ­ре­ни­ем труда, награ­дой за хоро­шее поведе­ние. И в кон­це кон­цов хозя­ин тут не терял ниче­го. Взяв столь­ко кон­три­бу­ций со сбе­ре­же­ний раба, он полу­чал сверх того пол­ную его сто­и­мость в обмен на сво­бо­ду. Но было ли у раба пра­во заста­вить хозя­и­на согла­сить­ся на такой обмен? Самю­эль Пти вывел такое заклю­че­ние — совер­шен­но непра­виль­но — из одной фра­зы Плав­та² и с бо́льшим прав­до­по­до­би­ем — из «Зла­то­уста» с.147 Дио­на (речь о сво­бо­де): «Ну так что же, безу­мец, — вос­кли­ца­ет он, — или нель­зя сде­лать­ся сво­бод­ным, не будучи отпу­щен­ным на сво­бо­ду хозя­и­ном?» Он при­во­дит целый ряд при­ме­ров таких осво­бож­де­ний, с помо­щью или без помо­щи государ­ства перед лицом вели­кой опас­но­сти или после пора­же­ния, и про­дол­жа­ет: «Но раз­ве я не могу осво­бо­дить сам себя, най­дя день­ги, чтобы выку­пить себя?»³ Одна­ко авто­ри­тет Дио­на не настоль­ко уже велик, чтобы изме­нить общее пра­во в столь важ­ном пунк­те, при пол­ном мол­ча­нии на этот счет всех древ­них авто­ров. Может быть, он дела­ет намек на при­нуди­тель­ную про­да­жу раба в слу­чае пло­хо­го обра­ще­ния с ним: подоб­но тому как он мог быть куп­лен дру­гим, он мог выку­пить­ся сам, имея день­ги. Но, может быть, тут дело идет о выку­пе исклю­чи­тель­но доб­ро­воль­ном, так как автор про­сто отме­ча­ет, что мож­но стать сво­бод­ным, не будучи осво­бож­ден­ным хозя­и­ном, а выкуп, т. е. сво­бо­да, куп­лен­ная на тяж­ких усло­ви­ях, не явля­ет­ся, в сущ­но­сти гово­ря, осво­бож­де­ни­ем.

Отпуск на волю в под­лин­ном смыс­ле сло­ва про­из­во­дил­ся или хозя­и­ном, или государ­ст­вом в фор­мах, часто ана­ло­гич­ных, но с резуль­та­та­ми иной раз раз­лич­ны­ми.

Когда хозя­ин, уми­рая, отпус­кал на волю сво­его раба, гаран­ти­ей это­го слу­жи­ло его заве­ща­ние; мы уже встре­ча­ли мно­го подоб­ных фак­тов у Дио­ге­на Лаэрт­ско­го. Когда же он давал ему сво­бо­ду при жиз­ни, он ста­рал­ся най­ти несколь­ко иные сред­ства опо­ве­стить об этом. Объ­яв­ле­ние дела­лось в раз­лич­ных местах, где соби­рал­ся народ, напри­мер в теат­ре⁴; и народ слу­шал с вполне закон­ным нетер­пе­ни­ем и неудо­воль­ст­ви­ем эти выкри­ки­ва­ния гла­ша­тая, пре­ры­вав­шие или покры­вав­шие голос акте­ра; поэто­му впредь было запре­ще­но нару­шать народ­ные уве­се­ле­ния выпол­не­ни­ем это­го обы­чая. Такое объ­яв­ле­ние дела­лось так­же в суде, где оно было более умест­но⁵; на празд­не­ствах, в хра­мах, как мож­но сде­лать заклю­че­ние из рас­ска­за Свиды, когда он гово­рит, что Кра­тес, взой­дя на алтарь, гром­ко про­воз­гла­сил: «Кра­тес осво­бож­да­ет Кра­те­са!»; веро­ят­но, это была одна из обыч­ных форм осво­бож­де­ния рабов на волю, кото­рую он заим­ст­во­вал, чтобы тор­же­ст­вен­но осво­бо­дить себя от соб­ст­вен­но­го ига⁶. Нако­нец, осво­бож­де­ние на волю мог­ло быть под­твер­жде­но еще или при помо­щи осо­бых доку­мен­тов, вро­де той над­пи­си на камне, кото­рая была най­де­на на Косе, по кото­рой рабы и их дети были отпу­ще­ны на волю под усло­ви­ем выпол­не­ния извест­ных рели­ги­оз­ных обрядов в честь Герак­ла⁷; или же при помо­щи вне­се­ния в государ­ст­вен­ные спис­ки, на что нам ука­зы­ва­ет поло­же­ние воль­ноот­пу­щен­ных в Афи­нах — фор­маль­ность, кото­рая под­твер­жда­лась так­же спе­ци­аль­ным декре­том, напи­сан­ным на камне, как это дока­зы­ва­ют мно­го­чис­лен­ные, доку­мен­ты, откры­тые в Фес­са­лии⁸. Почти все­гда там дает­ся рас­пис­ка в сум­ме, кото­рую отпу­щен­ные на волю пла­ти­ли государ­ству как бы для того, чтобы полу­чить пра­во на реги­ст­ра­цию⁹.

Этот вид гаран­тии при­во­дит нас к дру­гой фор­ме отпу­ще­ния на волю, дар­ст­вен­но­го ли или по выку­пу, с кото­рой мы мог­ли уже позна­ко­мить­ся из собра­ния над­пи­сей Бёка, но кото­рую на с.148 осно­ва­нии новых над­пи­сей гораздо луч­ше выяс­нил Кур­ци­ус в сво­ей ввод­ной ста­тье боль­шо­го науч­но­го зна­че­ния. Речь идет об отпу­ще­нии на волю под видом про­да­жи или даре­ния боже­ству¹⁰.

Эти над­пи­си, най­ден­ные в Дель­фах и в несколь­ких дру­гих сосед­них горо­дах, ука­зав, как и все государ­ст­вен­ные акты, имя архон­та эпо­ни­ма, месяц его маги­ст­ра­ту­ры и т. д., назы­ва­ют имя про­даю­ще­го и его отче­ство, имя раба, его пол, очень часто его воз­раст, все­гда его про­ис­хож­де­ние и ука­зы­ва­ют про­да­жу или даре­ние, кото­рое сде­ла­но богу, ино­гда с согла­сия роди­те­лей, мужа, жены или даже детей¹¹. В боль­шин­стве слу­ча­ев этот дар пред­став­ля­ет­ся бес­плат­ным, и мож­но себя спро­сить, не идет ли выго­да от все­го это­го в поль­зу хра­ма¹²; в дру­гих слу­ча­ях дела­ет­ся спе­ци­аль­ная ого­вор­ка, что раб, посвя­щае­мый подоб­ным обра­зом, не может быть опять обра­щен в раб­ство¹³; таким обра­зом, он отпу­щен на волю, и бог не име­ет на него ника­ких дру­гих прав, кро­ме защи­ты его сво­бо­ды, если она с какой-нибудь сто­ро­ны под­верг­нет­ся угро­зе. Если дело идет о про­да­же, что явля­ет­ся более частым слу­ча­ем, над­пи­си ука­зы­ва­ют цену, свиде­тель­ст­ву­ют, что она была вне­се­на цели­ком богу, чтобы пере­дать ее хозя­и­ну, и на каких усло­ви­ях; после это­го они объ­яв­ля­ют ее нена­ру­ши­мой и свя­щен­ной. Но для того чтобы выпол­не­ние этой ого­вор­ки было луч­ше гаран­ти­ро­ва­но преж­не­му рабу, это­му акту дает­ся гарант. Этот гарант дол­жен под сво­ей лич­ной ответ­ст­вен­но­стью охра­нять сво­бо­ду отпу­щен­но­го на волю про­тив вся­ких поку­ше­ний; при отсут­ст­вии гаран­та вся­кий чело­век при­гла­ша­ет­ся взять на себя его защи­ту и при­вле­кать насиль­ни­ка к суду и при этом с пол­ной гаран­ти­ей сво­бод­но­го выпол­не­ния это­го дол­га про­тив всех жалоб и пре­тен­зий преж­не­го гос­по­ди­на; что же каса­ет­ся насиль­ни­ка, то ему угро­жа­ют штра­фом, кото­рый под­ни­ма­ет­ся в неко­то­рых над­пи­сях до деся­ти­крат­ной сто­и­мо­сти раба и дол­жен быть разде­лен меж­ду тем, кто донес на насиль­ни­ка, и хра­мо­вым каз­на­чей­ст­вом¹⁴. Акт окан­чи­ва­ет­ся име­на­ми свиде­те­лей: это два жре­ца, два или три архон­та и част­ные лица.

Усло­вия, кото­рые обык­но­вен­но сопро­вож­да­ют фор­му­лы даре­ния или фор­му­лы про­да­жи во всех актах, где раб вве­ря­ет сум­му выку­па богу, ясно ука­зы­ва­ют, что под этой скры­той фор­мой идет дело об осво­бож­де­нии на волю и что новый гиеро­дул уже не раб. Все это дела­ет­ся для сво­бо­ды (ἐπ’ ἐλευ­θερίᾳ), для того, «чтобы иметь пра­во делать, что он хочет, идти, куда он хочет, в тече­ние всей сво­ей жиз­ни»¹⁵. Чего же еще надо боль­ше, чтобы быть сво­бод­ным? Гарант, кото­рый дол­жен охра­нять усло­вия дого­во­ра, часто бывал ино­стран­цем по отно­ше­нию к хра­му, к тому месту, где он нахо­дил­ся, что пред­по­ла­га­ет, как это отме­тил Кур­ци­ус, что раб не обя­зан был здесь оста­вать­ся. Но в очень боль­шом чис­ле слу­ча­ев эта фик­ция уни­что­жа­ет­ся, и голый факт про­яв­ля­ет­ся без вся­ко­го при­кры­тия. Рабы при­не­се­ны в дар Апол­ло­ну, но они долж­ны оста­вать­ся при дари­те­ле до самой его смер­ти и толь­ко с это­го момен­та мог­ли быть сво­бод­ны­ми¹⁶. Какую поль­зу мог извлечь бог из тако­го даре­ния? В Сти­ри­се отпуск на волю при подоб­ных усло­ви­ях с.149 выра­жен про­сто, без соблюде­ния фор­мы даре­ния или про­да­жи; и если в том же акте, несколь­ко ниже, его анну­ли­ру­ют вслед­ст­вие невы­пол­не­ния услов­лен­ных пунк­тов, то при­бе­га­ют к выра­же­нию, встре­чаю­ще­му­ся при мно­гих дру­гих слу­ча­ях тако­го мни­мо­го даре­ния: ἀνά­θεσις — посвя­ще­ние¹⁷.

Эти при­ме­ры, кото­рые с такой ясно­стью опре­де­ля­ют харак­тер подоб­ных посвя­ще­ний, точ­но так же дока­зы­ва­ют, что эти отпус­ки на волю не все­гда были пол­ны­ми и окон­ча­тель­ны­ми. Хозя­ин, кото­рый дарит или про­да­ет раба, мог сде­лать неко­то­рые ого­вор­ки. На 435 над­пи­сей Веше­ра и Фука­ра при­бли­зи­тель­но сот­ня (такая же про­пор­ция в над­пи­сях при­хо­дит­ся и в дру­гих слу­ча­ях) воз­ла­га­ет на про­дан­но­го богу раба обя­за­тель­ство оста­вать­ся при сво­ем хозя­ине, а в двух или трех слу­ча­ях — при чело­ве­ке, кото­рый ука­зан хозя­и­ном (№ 29 и 427). Это обя­за­тель­ство, в сущ­но­сти при­вя­зы­ваю­щее его на всю жизнь к тому, при ком он дол­жен был оста­вать­ся, ино­гда огра­ни­чи­ва­ет­ся опре­де­лен­ным вре­ме­нем (от двух до вось­ми лет¹⁸) или сро­ком, кото­рый может даже перей­ти за вре­мя смер­ти гос­по­ди­на: одна жен­щи­на долж­на оста­вать­ся у сво­его гос­по­ди­на, сколь­ко он про­жи­вет, а после его смер­ти — у его сына пока он не женит­ся¹⁹. Ино­гда после смер­ти хозя­и­на раб мог быть сво­бод­ным, толь­ко запла­тив опре­де­лен­ную выкуп­ную сум­му лицам, ука­зан­ным хозя­и­ном²⁰; иной раз ему поз­во­ля­лось «выку­пить» это обя­за­тель­ство даль­ней­ше­го сво­его пре­бы­ва­ния или за день­ги, или под­ста­вив вме­сто себя дру­го­го раба²¹.

Раб сво­и­ми соб­ст­вен­ны­ми день­га­ми при­об­ре­тал, таким обра­зом, если так мож­но выра­зить­ся, толь­ко голую соб­ст­вен­ность на само­го себя; доход с него при­над­ле­жал хозя­и­ну. Он дол­жен был ему пови­но­вать­ся, что вклю­ча­ло необ­хо­ди­мость выпол­нять все обя­зан­но­сти под стра­хом анну­ли­ро­ва­ния кон­трак­та. Но ино­гда эти обя­за­тель­ства опре­де­ля­лись осо­бо и тем, надо пола­гать, огра­ни­чи­ва­лись. В одной над­пи­си выра­жа­ет­ся жела­ние, чтобы раб при­гото­вил сво­его уче­ни­ка в каче­стве заме­сти­те­ля для потреб­но­стей хозя­и­на (№ 213); в дру­гой — чтобы он в про­дол­же­ние пяти лет зани­мал­ся сов­мест­но с хозя­и­ном меди­ци­ной, полу­чая толь­ко одеж­ду и про­пи­та­ние. Хозя­ин дает сво­ей рабыне сво­бо­ду делать все, что она хочет, исклю­чая прав жить вне его горо­да или стать здесь его граж­дан­кой (№ 53); дру­гой про­да­ет богу моло­до­го раба на усло­вии, что он будет жить у масте­ра, где он научит­ся реме­с­лу сук­но­ва­ла и будет им зани­мать­ся в его, хозя­и­на, поль­зу²². Иму­ще­ство про­да­вае­мо­го таким обра­зом раба, рав­но как и его труд, явля­ет­ся пред­ме­том мно­гих дого­во­ров. Ино­гда хозя­ин остав­ля­ет за собой пол­ное пра­во насле­до­ва­ния в такой мере, что не толь­ко день­ги, кото­рые раб при­об­рел, слу­жа ему, но и все, что он при­об­ре­та­ет в новом сво­ем состо­я­нии сво­бо­ды, долж­но будет при­над­ле­жать ему, хозя­и­ну; и чтобы пред­у­предить вся­кие сдел­ки или какой-либо обман, воль­ноот­пу­щен­ни­ку запре­ща­лось при сво­ей жиз­ни рас­по­ря­жать­ся сво­им иму­ще­ст­вом через про­да­жу его или даре­ние под стра­хом анну­ли­ро­ва­ния не толь­ко этой про­да­жи, но и само­го дого­во­ра, в силу кото­ро­го он стал сво­бод­ным²³. с.150 Ино­гда, не ожи­дая это­го, лишь веро­ят­но­го, наслед­ства, хозя­ин дела­ет ого­вор­ку, что отпу­щен­ник запла­тит ему «выкуп» или пре­до­ста­вит ему вме­сто себя долю в той ассо­ци­а­ции, чле­ном кото­рой он состо­ял²⁴. Воль­ноот­пу­щен­ник пла­тил свою долю, а «патрон» ел его обед; суще­ст­ву­ют так­же обя­за­тель­ства, кото­рые дер­жат раба под сво­ей вла­стью даже после смер­ти хозя­и­на. Во мно­гих над­пи­сях хозя­ин воз­ла­га­ет на раба обя­зан­но­сти отно­си­тель­но сво­ей моги­лы. Раб, обя­зан­ный по усло­ви­ям про­да­жи жить у того, кто его про­дал, кор­мить его, пла­тить за него взно­сы на рас­хо­ды по три­бе, дол­жен так­же после его смер­ти похо­ро­нить его и воздать ему все погре­баль­ные поче­сти²⁵; дру­гие долж­ны были каж­дый год воз­ла­гать венок на его моги­лу (№ 110), в ново­лу­ние и в седь­мой день увен­чи­вать вен­ком его ста­тую (№ 136 и 140). В этих над­пи­сях ото­б­ра­жен один ори­ги­наль­ный слу­чай: моло­дая девуш­ка была про­да­на богу, без сомне­ния, за день­ги, дан­ные ее отцом и мате­рью — оба рабы — на усло­вии, когда она вырас­тет, прид­ти им на помощь, будут ли они раба­ми или сво­бод­ны­ми; если она это­го не сде­ла­ет, то у отца и у мате­ри или у тех, кото­рых они ука­жут, сохра­ня­ет­ся пра­во ее за это нака­зать (№ 43).

Эта про­да­жа раба боже­ству часто про­дол­жа­ет свя­зы­вать его доста­точ­но боль­шим рядом обя­за­тельств не толь­ко по отно­ше­нию к богу, но и по отно­ше­нию к хозя­и­ну, кото­рый его про­дал; и тем не менее даже в этом слу­чае он мог счи­тать­ся воль­ноот­пу­щен­ным; даже при этих путах, нало­жен­ных на его сво­бод­ные дей­ст­вия, мож­но видеть при­зна­ки того, что он сво­бо­ден. Хозя­ин име­ет еще пра­во его нака­зать, если он оста­ет­ся в его доме, но толь­ко как чело­ве­ка, сто­я­ще­го ниже его, а не как чело­ве­ка, ему при­над­ле­жа­ще­го²⁶; хозя­и­ну запре­ще­но пере­да­вать его дру­гим. Он мог быть хозя­и­ном его труда, он мог оста­вить себе часть его зара­бот­ка и все его наслед­ство, но он уже боль­ше не был хозя­и­ном его детей. Обрат­ное обсто­я­тель­ство ого­во­ре­но в над­пи­си: жен­щи­на, про­да­вая богу двух жен­щин-рабынь под усло­ви­ем, что они оста­нут­ся при ней, при­бав­ля­ет, что дети, кото­рые родят­ся у них во вре­мя это­го пре­бы­ва­ния, будут при­над­ле­жать ей²⁷. Это исклю­че­ние под­твер­жда­ет пра­ви­ло, по кото­ро­му они рож­да­лись сво­бод­ны­ми. Это обсто­я­тель­ство выте­ка­ет из тех ого­во­рок, кото­рые охра­ня­ют сво­бо­ду этих рабов или детей, кото­рые могут у них родить­ся²⁸, или из тех, где хозя­ин остав­ля­ет за собой пра­во на их наслед­ство, в слу­чае если у них не будет детей (№ 213); и, с дру­гой сто­ро­ны, эти ого­вор­ки отно­си­тель­но наслед­ства, как и штра­фы, кото­рые на них ино­гда накла­ды­ва­ют­ся в слу­чае неис­пол­не­ния ими дого­во­ра²⁹, пока­зы­ва­ют так­же и то, что в общем они оста­ва­лись гос­по­да­ми сво­его иму­ще­ства. Дру­гим при­зна­ком их сво­бо­ды явля­ют­ся те гаран­тии, кото­рые им дают­ся и кото­рые я отме­тил выше, давая общую фор­му­ли­ров­ку этих актов. Они не толь­ко име­ют в каче­стве сво­его защит­ни­ка того гаран­та, кото­рый под­пи­сы­ва­ет­ся под усло­ви­я­ми про­да­жи и обя­зу­ет­ся наблюдать за их выпол­не­ни­ем под угро­зой опре­де­лен­ных нака­за­ний; они име­ют сверх того для раз­ре­ше­ния всех сво­их спо­ров со сво­им преж­ним хозя­и­ном судей с.151 в чис­ле трех, при­го­вор кото­рых не под­ле­жал обжа­ло­ва­нию, и эти тре­тей­ские судьи выби­ра­лись хозя­и­ном и его преж­ним рабом — обсто­я­тель­ство, кото­рое и того и дру­го­го дела­ет рав­но­прав­ны­ми перед лицом зако­на³⁰.

Тор­же­ст­вен­ность фор­мы осво­бож­де­ния, санк­ции, кото­рые ему при­да­ва­лись, угро­зы насиль­ни­ку, штраф, кото­рый под­ни­мал­ся до пяти- и деся­ти­крат­ной сто­и­мо­сти раба³¹, долж­ны были делать его осо­бен­но жела­тель­ным, застав­ля­ли осо­бен­но доби­вать­ся его. Каза­лось даже, что при наи­боль­ших гаран­ти­ях оно обес­пе­чи­ва­ло и наи­боль­шие выго­ды в обыч­ном тече­нии жиз­ни. Хозя­и­ном, «патро­ном», явля­ет­ся бог; тре­бо­вал ли он от сво­его «кли­ен­та» каких-либо осо­бых услуг? Может быть, хотя ничто не гово­рит за это; но во вся­ком слу­чае он был менее суро­вым и менее тре­бо­ва­тель­ным гос­по­ди­ном по отно­ше­нию к этой мас­се воль­ноот­пу­щен­ни­ков, чем обыч­но хозя­ин по отно­ше­нию к незна­чи­тель­но­му чис­лу сво­их рабов. В кон­це кон­цов этот обы­чай отно­сит­ся толь­ко к послед­ним вре­ме­нам Гре­ции: нет ни одной над­пи­си по ука­за­нию Кур­ци­у­са, — и тако­во же мне­ние Веше­ра и Фука­ра, — кото­рая отно­си­лась бы ко вре­ме­ни рань­ше III в. до н. э.; мно­гие над­пи­си отно­сят­ся толь­ко к импе­ра­тор­ской эпо­хе. С дру­гой сто­ро­ны, этот обы­чай огра­ни­чи­вал­ся доволь­но незна­чи­тель­ным чис­лом свя­щен­ных мест. После хра­ма Апол­ло­на Дель­фий­ско­го, кото­рый явля­ет­ся глав­ным местом, — это хра­мы Дио­ни­са в Нав­пак­те, Афи­ны Поли­а­ды в Дав­лии, Аскле­пия в Эла­тее и Сти­ри­се, хра­мы Афро­ди­ты в Это­лии³², Сера­пи­са, кото­рый, по види­мо­му, уна­сле­до­вал роль Аскле­пия, в Херо­нее, Тифо­рее и Коро­нее. В эти хра­мы обра­ща­лись не толь­ко исклю­чи­тель­но жите­ли дан­ных горо­дов; с ана­ло­гич­ной целью при­хо­ди­ли сюда из окрест­ных мест — из Хара­д­ры, Бой­о­ны, Эри­неи, Амфис­сы; мож­но было бы най­ти еди­нич­ные при­ме­ры, охва­ты­ваю­щие более широ­кий круг жите­лей более дале­ких стран, как, напри­мер, те два раба из Гал­ли­по­ли, на бере­гах Фра­кии, о кото­рых сооб­ща­ет Кур­ци­ус³³.