Битва при Рафии: основные историографические проблемы*

с.68 Гене­раль­ное сра­же­ние 4-й Сирий­ской вой­ны 22 июня 217 г.¹ меж­ду арми­я­ми Антио­ха III и Пто­ле­мея IV ста­ло одним из круп­ней­ших в антич­ной исто­рии². Его ход в общих чер­тах изве­стен бла­го­да­ря подроб­но­му опи­са­нию Поли­бия (V. 82—86)³. Обе армии выстро­и­лись тра­ди­ци­он­ным поряд­ком с тяжё­лой пехотой в цен­тре, кон­ни­цей на флан­гах и бое­вы­ми сло­на­ми перед кон­ни­цей; Антиох нахо­дил­ся на пра­вом флан­ге сво­ей армии, Пто­ле­мей — на про­ти­во­сто­яв­шем ему левом. В ходе сра­же­ния, начав­ше­го­ся с боя меж­ду сло­на­ми, фланг Пто­ле­мея был раз­бит и отсту­пил, пре­сле­ду­е­мый про­тив­ни­ком. Одно­вре­мен­но пто­ле­ме­ев­ский вое­на­чаль­ник Эхе­крат добил­ся успе­ха на дру­гом флан­ге. Пто­ле­мей смог вер­нуть­ся на поле боя и воз­гла­вил ата­ку сво­ей фалан­ги, уси­лен­ной за счёт корен­ных егип­тян. Столк­но­ве­ние фаланг и ста­ло решаю­щим момен­том бит­вы; селев­кид­ская потер­пе­ла пора­же­ние, а Антиох вер­нул­ся на поле боя слиш­ком позд­но, чтобы испра­вить ситу­а­цию.

Опи­са­ние Поли­бия доста­точ­но подроб­но (преж­де все­го каса­тель­но «бое­во­го рас­пи­са­ния» обе­их армий — V. 65. 1—11; 79. 2—13; 82. 2—13), но, тем не менее, не явля­ет­ся пол­ным и остав­ля­ет воз­мож­ность для раз­но­об­раз­ных трак­то­вок и ком­мен­та­ри­ев.

В исто­рио­гра­фии посте­пен­но обо­зна­чи­лись два основ­ных ком­плек­са про­блем, свя­зан­ных с этим сра­же­ни­ем. Пер­вый каса­ет­ся соот­но­ше­ния с.69 чис­лен­но­сти пто­ле­ме­ев­ской и селев­кид­ской фаланг и уча­стия в бит­ве корен­ных егип­тян. Вто­рой затра­ги­ва­ет вопро­сы, свя­зан­ные с бое­вы­ми сло­на­ми — преж­де все­го их видо­вая при­над­леж­ность («индий­ские сло­ны про­тив афри­кан­ских») и поте­ри в ходе и после сра­же­ния. При этом обыч­но учё­ные в целом сле­ду­ют опи­са­нию Поли­бия — в част­но­сти, повто­ря­ют мысль о «неопыт­но­сти и юно­сти» селев­кид­ско­го царя (ἄπει­ρος καὶ νέος — V. 84. 11), кото­рый увлёк­ся пре­сле­до­ва­ни­ем и фак­ти­че­ски бро­сил свои вой­ска⁴. Дол­гое вре­мя не пред­при­ни­ма­лось попы­ток рекон­струи­ро­вать ход бит­вы и так­ти­че­ские пла­ны сто­рон (в т. ч. и моти­ва­цию Антио­ха) с при­вле­че­ни­ем дан­ных топо­гра­фии — харак­тер мест­но­сти Поли­бий не учи­ты­ва­ет, созда­вая впе­чат­ле­ние, что бит­ва шла на плос­кой рав­нине. Пер­вы­ми на это обра­ти­ли вни­ма­ние изра­иль­ские анти­ко­веды Б. Бар-Кохва⁵ и Э. Гали­ли⁶, чьи пуб­ли­ка­ции вышли почти одно­вре­мен­но. Осо­бо оста­нав­ли­ва­ет­ся на этом и М. Парк, но его ста­тью слож­но назвать само­сто­я­тель­ным иссле­до­ва­ни­ем — по сути дела, в ней про­сто пере­ска­зы­ва­ют­ся работы обо­их выше­на­зван­ных иссле­до­ва­те­лей⁷. Рас­смот­рим этот аспект в первую оче­редь.

Соглас­но Поли­бию, бит­ва состо­я­лась на рас­сто­я­нии око­ло 50 ста­ди­ев от Рафии (πεν­τή­κον­τα στα­δίους — V. 80. 3). Инте­рес­но, что оба исто­ри­ка, попы­тав­ши­е­ся уста­но­вить точ­ное место сра­же­ния, пред­ло­жи­ли соб­ст­вен­ный вари­ант и сошлись толь­ко в том, что в шири­ну это место долж­но было иметь ок. 6 км⁸. Если Э. Гали­ли осо­бо ого­ва­ри­ва­ет, что за две с лиш­ним тыся­чи лет оно оста­лось при­мер­но тем же самым⁹, по вер­сии Б. Бар-Кох­вы, сей­час оно силь­но зане­се­но пес­ка­ми и сузи­лось до 3,4 км¹⁰; он не упо­ми­на­ет ни о коло­д­цах, ни об извест­ня­ко­вых хол­мах, вокруг кото­рых стро­ит свою модель Э. Гали­ли. Воз­мож­но, кто-то из них оши­ба­ет­ся, но, как пред­став­ля­ет­ся, обе вер­сии допу­сти­мо при­знать рав­но­цен­ны­ми, хотя и не вза­и­мо­до­пол­ня­ю­щи­ми.

с.70 Исхо­дя из рас­ска­за Поли­бия о дви­же­нии обе­их армий¹¹, Б. Бар-Кохва счи­та­ет местом бит­вы при Рафии¹² про­ход в пес­ках, огра­ни­чен­ный с обе­их сто­рон дюна­ми; пра­вый край пто­ле­ме­ев­ской линии упи­рал­ся в холм Кефар-Шан¹³. По его мне­нию, пто­ле­ме­ев­ские стра­те­ги выбра­ли это место спе­ци­аль­но, чтобы затруд­нить про­тив­ни­ку воз­мож­ность реа­ли­зо­вать своё пре­вос­ход­ство в кон­ни­це (и в этом они ошиб­лись, т. к. в свя­зи с неста­биль­ной ситу­а­ци­ей в восточ­ных сатра­пи­ях всад­ни­ков у Антио­ха ока­за­лось куда мень­ше, чем ожи­да­лось), эле­фан­те­рии и лёг­кой пехо­те. Дюны долж­ны были поме­шать селев­кид­ско­му царю выста­вить на поле боя все свои мобиль­ные части и окру­жить пто­ле­ме­ев­скую пехоту.

Антиох пер­во­на­чаль­но соби­рал­ся дать бой на участ­ке шири­ной ок. 6,2—6,7 км, но изме­нил своё реше­ние, узнав о дей­ст­ви­тель­ном соот­но­ше­нии сил. Пер­спек­ти­ва ста­вить про­тив рас­тя­ну­то­го строя вра­же­ской фалан­ги свою менее защи­щён­ную пехоту была куда опас­нее, чем иметь дело со стро­ем менее широ­ким, но более глу­бо­ким. Послед­ний тео­ре­ти­че­ски поз­во­лял доль­ше вести бой, попол­няя поредев­шие ряды за счёт зад­них, но селев­кид­ский царь, воз­мож­но, рас­счи­ты­вал, что его вете­ра­ны суме­ют раз­бить ново­бран­цев про­тив­ни­ка рань­ше, чем тот смо­жет этим вос­поль­зо­вать­ся¹⁴.

Опи­са­ние Э. Гали­ли гораздо более подроб­ное, и он добав­ля­ет две важ­ные дета­ли, на кото­рые опи­ра­ет­ся при рекон­струк­ции бит­вы. Это в первую оче­редь колод­цы с запад­ной (при­мор­ской) сто­ро­ны, откуда обе армии бра­ли воду, а так­же цепь извест­ня­ко­вых хол­мов с юго-восто­ка, огра­ни­чи­ваю­щая обзор. Имен­но под их при­кры­ти­ем Эхе­крат и смог осу­ще­ст­вить свой манёвр, ата­ко­вав левый фланг армии Антио­ха.

Само поле бит­вы при Рафии, как отме­ча­ет Э. Гали­ли, было во мно­гом уни­каль­ным — услов­но его мож­но себе пред­ста­вить как длин­ное и узкое с.71 «буты­лоч­ное гор­ло». Рас­сто­я­ние меж­ду пто­ле­ме­ев­ским и селев­кид­ским лаге­ря­ми (кото­рые в дан­ном слу­чае были сме­ще­ны к запа­ду, бли­же к коло­д­цам и глав­ной доро­ге на Еги­пет), пер­во­на­чаль­но состав­ля­ло все­го ок. 1 км (затем ещё сокра­ти­лось), а шири­на фрон­та — ок. 6 км. При такой про­тя­жён­но­сти сохра­нить управ­ле­ние боем и избе­жать его рас­па­да на ряд прак­ти­че­ски само­сто­я­тель­ных эпи­зо­дов было невоз­мож­но. Вряд ли даже такие искус­ные так­ти­ки, как Ган­ни­бал или Эвмен из Кар­дии, спра­ви­лись бы здесь луч­ше — шири­на пехот­но­го цен­тра в бит­вах при Паре­та­кене и Кан­нах состав­ля­ла все­го ок. 1 км, когда как при Рафии как мини­мум вдвое боль­ше. С дру­гой сто­ро­ны, «буты­лоч­ное гор­ло» было слиш­ком узким, чтобы мобиль­ные части Антио­ха (как, впро­чем, и Эхе­кра­та на его флан­ге) смог­ли раз­бить сво­его непо­сред­ст­вен­но­го про­тив­ни­ка, раз­вер­нуть­ся и ата­ко­вать непри­я­тель­ский центр. Победив­ший фланг невоз­мож­но было быст­ро оста­но­вить, пере­стро­ить и изме­нить направ­ле­ние уда­ра, тем более что дюны на запа­де и хол­мы на восто­ке лиша­ли Антио­ха и Эхе­кра­та сво­бо­ды манёв­ра¹⁵. При этом селев­кид­ский царь дол­жен был учи­ты­вать и бли­зость непри­я­тель­ско­го лаге­ря — если бы он и смог выде­лить часть войск для боко­во­го уда­ра, то сде­лал бы их уяз­ви­мы­ми для флан­го­вой ата­ки. Сле­до­ва­тель­но, как пред­по­ла­га­ет Э. Гали­ли, направ­ле­ние уда­ра было одно — впе­рёд.

Но как тогда объ­яс­нить дей­ст­вия на флан­гах обе­их армий? По мыс­ли Э. Гали­ли, ни одна из про­ти­во­бор­ст­ву­ю­щих сто­рон в бит­ве при Рафии не пыта­лась пол­но­стью раз­гро­мить или уни­что­жить дру­гую. Пер­во­оче­ред­ная зада­ча заклю­ча­лась в том, чтобы завла­деть все­ми источ­ни­ка­ми воды и тем самым заста­вить про­тив­ни­ка уйти из Келе­си­рии. Имен­но этим Э. Гали­ли объ­яс­ня­ет дис­по­зи­цию сто­рон: оба «цар­ских» флан­га с отбор­ны­ми вой­ска­ми были обра­ще­ны к запа­ду, к запа­ду же были сме­ще­ны и оба лаге­ря. О важ­но­сти кон­тро­ля над коло­д­ца­ми в усло­ви­ях вой­ны в пустыне гово­рить не при­хо­дит­ся, тем более что сам Поли­бий сооб­ща­ет о стыч­ках меж­ду отряда­ми водо­но­сов (V. 80. 7). По-види­мо­му, пла­ны обо­их царей сво­ди­лись при­мер­но к сле­дую­ще­му: оба флан­га одно­вре­мен­но насту­па­ют, раз­би­ва­ют про­ти­во­сто­я­щие им вой­ска и соеди­ня­ют­ся глу­бо­ко в тылу про­тив­ни­ка, тем самым вынуж­дая его центр вме­сте с раз­гром­лен­ны­ми частя­ми при­знать своё пора­же­ние¹⁶. Э. Гали­ли апел­ли­ру­ет к исто­рии войн диа­до­хов, когда Эвмен из Кар­дии в бит­ве с арми­ей Кра­те­ра сход­ным обра­зом раз­гро­мил кон­ни­цу про­тив­ни­ка и заста­вил его фалан­гу капи­ту­ли­ро­вать без боя (Diod. XVIII. 30—32; Plut. Eum. 7. 3—13; Nep. Eum. 4)¹⁷.

с.72 Но, как ока­за­лось, осу­ще­ст­вить эти пла­ны не уда­лось ни Пто­ле­мею, ни Антио­ху: удар­ное кры­ло Пто­ле­мея было раз­би­то (т. е. его ата­ка была сорва­на и захлеб­ну­лась в самом нача­ле), а Антио­ху поме­ша­ла раз­вить успех неожи­дан­ная ата­ка Эхе­кра­том его лево­го кры­ла. Для Э. Гали­ли бит­ва при Рафии, как и вся кам­па­ния 217 г., явля­ет­ся частью слож­ной шах­мат­ной игры «на внут­рен­них лини­ях»: не желая вое­вать на два фрон­та про­тив Егип­та и про­тив узур­па­то­ра Ахея в Малой Азии¹⁸, Антиох хотел таким обра­зом завер­шить одну вой­ну и сосре­дото­чить­ся на вто­рой (и в извест­ном смыс­ле это­го добил­ся). Втор­гать­ся в Еги­пет он не соби­рал­ся¹⁹. Пто­ле­мей, со сво­ей с.73 сто­ро­ны, тоже пре­сле­до­вал в этой войне огра­ни­чен­ные цели, стре­мясь лишь отсто­ять Келе­си­рию (что на дан­ном эта­пе Егип­ту опять-таки уда­лось)²⁰.

Инте­рес­но отме­тить, что оба изра­иль­ских исто­ри­ка, пред­ло­жив две раз­лич­ных рекон­струк­ции бит­вы, счи­та­ют един­ст­вен­но пра­виль­ной толь­ко свою соб­ст­вен­ную. Так, Э. Гали­ли под­верг кри­ти­ке сооб­ще­ние Поли­бия о спе­ци­фи­че­ском постро­е­нии удар­ной кон­ни­цы Антио­ха²¹ — оно не впи­сы­ва­ет­ся в его схе­му (кон­ни­ца увяз­ла бы в пес­ке), а зна­чит, оши­боч­но. По его мне­нию, на самом деле этот отряд выстро­ил­ся колон­ной и укрыл­ся в близ­ле­жа­щем овра­ге, чтобы послу­жить сво­его рода «клин­ком в тро­сти» и нане­сти вне­зап­ный стре­ми­тель­ный удар в нуж­ный момент²².

Со сво­ей сто­ро­ны Б. Бар-Кохва впо­след­ст­вии обви­нил кол­ле­гу в том, что он невер­но опре­де­лил рас­сто­я­ние и, сле­до­ва­тель­но, ошиб­ся в выбо­ре места бит­вы²³. Одна­ко Э. Гали­ли исхо­дит из тех же ука­зан­ных Поли­би­ем 50 ста­ди­ев²⁴. Т. к. боль­ше ника­ких сведе­ний о месте бит­вы источ­ник не даёт, вполне мож­но допу­стить, что потен­ци­аль­но удоб­ных лока­ций к югу/юго-запа­ду от Рафии мог­ло быть несколь­ко. К тому же в дан­ном слу­чае пози­цию Бар-Кох­вы слож­но назвать бес­при­страст­ной: посколь­ку Э. Гали­ли являл­ся его дав­ним оппо­нен­том, в насто­я­щей рабо­те Бар-Кохва оспо­рил все его рекон­струк­ции (кро­ме Рафии, и дру­гие опе­ра­ции Антио­ха III — на пере­ва­ле Пор­фи­ри­он и в горах Эль­бурс)²⁵.

Толь­ко Э. Гали­ли попы­тал­ся объ­яс­нить «стран­ное» поведе­ние Антио­ха III и его отсут­ст­вие на поле боя тем, что осу­ще­ст­вить флан­го­вый удар в тех усло­ви­ях было про­сто невоз­мож­но. Даже Б. Бар-Кохва, не скры­ваю­щий сво­их сим­па­тий к Антио­ху, не нашёл дру­го­го объ­яс­не­ния, кро­ме попыт­ки царя устра­нить лич­но Пто­ле­мея IV, что поз­во­ли­ло бы окон­чить бит­ву без с.74 лиш­них потерь и сохра­нить людей для про­дол­же­ния кам­па­нии. Исто­рик ссы­ла­ет­ся на то, что, соглас­но Поли­бию, Антиох сам выра­зил такое жела­ние²⁶, а перед бит­вой его при­бли­жён­ный Тео­дот²⁷ про­крал­ся во вра­же­ский лагерь и попы­тал­ся (прав­да, неудач­но) убить Пто­ле­мея (V. 81). Сход­ным обра­зом в 160 г. до н. э. посту­пил селев­кид­ский вое­на­чаль­ник Бак­хид — он выиг­рал бит­ву с иудей­ски­ми повстан­ца­ми при Эла­се, отре­зав и уни­что­жив отряд их пред­во­ди­те­ля Иуды Мак­ка­вея. Одна­ко испол­нить заду­ман­ное Антио­ху не уда­лось — Пто­ле­мей ускольз­нул и неожи­дан­но появил­ся в рядах сво­ей фалан­ги, что под­ня­ло бое­вой дух егип­тян и, напро­тив, ока­за­ло демо­ра­ли­зу­ю­щее воздей­ст­вие на их про­тив­ни­ков (V. 85. 7—8), явно решив­ших, что имен­но их царь погиб в бою. Так или ина­че, заклю­ча­ет Б. Бар-Кохва, обви­не­ния Антио­ха в неопыт­но­сти без­осно­ва­тель­ны — с.75 на его сче­ту к 217 г. уже была выиг­ран­ная вой­на с узур­па­то­ром Моло­ном и пер­вые успеш­ные кам­па­нии 4-й Сирий­ской вой­ны²⁸.

В науч­но-попу­ляр­ной рабо­те М. Пар­ка обе эти вер­сии объ­еди­не­ны. У Э. Гали­ли Парк заим­ст­ву­ет опи­са­ние мест­но­сти и пла­ны сто­рон — как так­ти­че­ские (захват источ­ни­ков воды), так и стра­те­ги­че­ские (локаль­ная вой­на), а у Б. Бар-Кох­вы — идею с устра­не­ни­ем Пто­ле­мея²⁹.

Про­бле­ма чис­лен­но­сти пто­ле­ме­ев­ской фалан­ги в бит­ве при Рафии про­ис­те­ка­ет из ряда неод­но­знач­ных момен­тов в тек­сте Поли­бия. Общую чис­лен­ность пехоты в армии Пто­ле­мея IV перед бит­вой источ­ник опре­де­ля­ет в 70 тыс. чел. (V. 79. 2) про­тив 62 тыс. у Антио­ха III (V. 79. 13). Выше упо­ми­на­ет­ся фалан­га чис­лен­но­стью в 25 тыс. чел.³⁰ под нача­лом Анд­ро­ма­ха и Пто­ле­мея (V. 65. 4) и 20-тысяч­ная фалан­га из этни­че­ских егип­тян под нача­лом Соси­бия (V. 65. 9). Фалан­га Антио­ха III так­же насчи­ты­ва­ла 20000 вои­нов (V. 79. 5). В самом сра­же­нии пто­ле­ме­ев­ской фалан­гой коман­до­ва­ли Анд­ро­мах и Соси­бий (V. 83. 3; 85. 9). Имен­но на фалан­ги, по сло­вам Поли­бия, оба царя воз­ла­га­ли самые боль­шие надеж­ды (V. 83. 2). Победа над селев­кид­ской арми­ей ста­ла для Пто­ле­мея IV «неожи­дан­ной» (V. 87. 3), а корен­ные егип­тяне после неё воз­гор­ди­лись, «не жела­ли пови­но­вать­ся вла­стям» и впо­след­ст­вии вос­ста­ли про­тив Пто­ле­мея (V. 107. 3).

Пер­вым попы­тал­ся вне­сти сюда ясность Дж. Магаф­фи, кото­рый в 1899 г. посвя­тил это­му сюже­ту спе­ци­аль­ную ста­тью³¹. Из пас­са­жей о «неожи­дан­но­сти» победы для Пто­ле­мея и её важ­но­сти для корен­ных егип­тян он заклю­чил, что имен­но егип­тя­нам Пто­ле­мей и был обя­зан сво­ей победой — сле­до­ва­тель­но, толь­ко их фалан­га и участ­во­ва­ла в бит­ве. В резуль­та­те Дж. Магаф­фи «умень­шил» общую чис­лен­ность пто­ле­ме­ев­ской армии на 20 тыс. чел. (до 55 тыс. вои­нов), а чис­лен­ность еги­пет­ской фалан­ги опре­де­лил в 25 тыс. Таким обра­зом, он при­пи­сал Поли­бию (точ­нее, неко­е­му «неда­лё­ко­му пере­пис­чи­ку») сра­зу две ошиб­ки³².

с.76 Аргу­мен­та­ция Дж. Магаф­фи сво­дит­ся к сле­дую­ще­му. Селев­кид­ская фалан­га про­сто не смог­ла бы «неко­то­рое вре­мя выдер­жи­вать натиск» (Po­lyb. V. 85. 10) фалан­ги про­тив­ни­ка, имей та в дей­ст­ви­тель­но­сти более чем дву­крат­ное чис­лен­ное пре­вос­ход­ство (25+20 тыс. чел. про­тив 20 тыс.). К тому же две фалан­ги в одной армии — вещь неслы­хан­ная в элли­ни­сти­че­ском мире³³, а зна­чит, име­ет место гру­бая ошиб­ка, а то и созна­тель­ная фаль­си­фи­ка­ция ори­ги­наль­но­го тек­ста. Кто-то из древ­них «редак­то­ров» пере­пу­тал чис­ла, полу­чил 70 тыс. чел. (ἑπτὰ μυ­ριάδας) вме­сто 50 тыс. и впо­след­ст­вии сам вста­вил в V. 65. 9 упо­ми­на­ние о 20 тыс. егип­тян исклю­чи­тель­но для того, чтобы в ито­ге вышло 70 тыс. чел.³⁴ 25-тысяч­ная фалан­га (V. 65. 4) на самом деле состо­я­ла из егип­тян; Соси­бий не участ­во­вал в её тре­ни­ров­ке (этим зани­ма­лись Анд­ро­мах и Пто­ле­мей, сын Тра­сея³⁵) и лишь вме­сте с Анд­ро­ма­хом вёл её в бой³⁶. При этом неболь­шое чис­лен­ное пре­вос­ход­ство над селев­кид­ской фалан­гой она всё рав­но име­ла; общее пре­вос­ход­ство (68 тыс. чел. про­тив 55 тыс.) оста­ва­лось за Антиохом, но оно ниве­ли­ро­ва­лось за счёт того, что его армия была хуже в каче­ст­вен­ном отно­ше­нии и состо­я­ла из вои­нов раз­ных нацио­наль­но­стей³⁷. Как видим, закан­чи­ва­ет Дж. Магаф­фи, Поли­бий часто обви­нял дру­гих исто­ри­ков в недоб­ро­со­вест­но­сти, но и его текст не лишён серь­ёз­ных неточ­но­стей — скоррек­ти­ро­вать кото­рые и при­зва­на его ста­тья. Основ­ные выво­ды Дж. Магаф­фи повто­рил и в сво­ей моно­гра­фии об исто­рии цар­ства Лагидов³⁸.

Не все анти­ко­веды сочли эти выво­ды доста­точ­но убеди­тель­ны­ми. Так, О. Буше-Лек­лерк в сво­их клас­си­че­ских работах по исто­рии Лагидов и Селев­кидов про­дол­жил исполь­зо­вать ори­ги­наль­ные циф­ры, под­черк­нув, что не счи­та­ет себя впра­ве вно­сить в текст Поли­бия такие коррек­ти­вы³⁹. То же сде­лал и Э. Бивен⁴⁰. Тем не менее у Дж. Магаф­фи сре­ди анти­ко­ве­дов нашлись и после­до­ва­те­ли, в т. ч. и такие извест­ные, как В. Тарн⁴¹, М. Кэри, с.77 Г. Гриф­фит, Ф. Уол­банк, Г. Х. Скал­лард. Одна­ко неко­то­рые из них сочли необ­хо­ди­мым вне­сти в его тео­рию опре­де­лён­ные поправ­ки: идея о фаль­си­фи­ка­ции тек­ста и «выду­ман­ной» 20-тысяч­ной фалан­ге Соси­бия явно пока­за­лась им слиш­ком ради­каль­ной.

По пред­по­ло­же­нию М. Кэри, гре­ко-македон­ские воен­ные посе­лен­цы в бит­ве всё же участ­во­ва­ли, но их было мало; при­ни­мая вывод Дж. Магаф­фи об одной фалан­ге чис­лен­но­стью в 25 тыс. вои­нов, он разде­лил её на 20 тыс. корен­ных егип­тян и 5 тыс. гре­ков⁴². В целом М. Кэри весь­ма осто­ро­жен в суж­де­ни­ях, гово­ря толь­ко о том, что при­сут­ст­вие на поле боя одних егип­тян «пред­став­ля­ет­ся более веро­ят­ным»; прав­да, он дела­ет несколь­ко стран­ное заяв­ле­ние о том, что вдвое силь­ней­шая еги­пет­ская фалан­га (напо­ло­ви­ну состо­яв­шая из ново­бран­цев) непре­мен­но долж­на была опро­ки­нуть селев­кид­скую «с пер­во­го уда­ра». Г. Гриф­фит пошёл даль­ше, опре­де­лив чис­ло гре­че­ских пехо­тин­цев и всад­ни­ков в 5000 и 700 чело­век соот­вет­ст­вен­но и кон­ста­ти­ро­вав дегра­да­цию пто­ле­ме­ев­ской систе­мы кле­ру­хий к нача­лу 4-й Сирий­ской вой­ны: все­го через 20 лет после гран­ди­оз­ных успе­хов Пто­ле­мея III Эвер­ге­та⁴³ коло­ни­сты пре­вра­ти­лись в пре­крас­ных фер­ме­ров, но утра­ти­ли воин­ские навы­ки⁴⁴.

М. Кэри и Г. Гриф­фит несколь­ко сгла­ди­ли про­ти­во­ре­чия меж­ду циф­ра­ми Поли­бия и Дж. Магаф­фи; из ука­зан­ных послед­ним двух «оши­бок» в тек­сте источ­ни­ка они оста­ви­ли толь­ко одну. Воз­мож­но, имен­но бла­го­да­ря это­му точ­ка зре­ния Дж. Магаф­фи обре­ла новых сто­рон­ни­ков⁴⁵. Вме­сте с тем, напри­мер, М. И. Ростов­цев при­во­дит оба мне­ния, не при­ни­мая, одна­ко, ни того, ни дру­го­го. Прав­да, он согла­ша­ет­ся, что если бит­ву при Рафии дей­ст­ви­тель­но выиг­ра­ла еги­пет­ская фалан­га, вер­сия Дж. Магаф­фи (с име­ю­щи­ми­ся поправ­ка­ми) дей­ст­ви­тель­но объ­яс­ня­ет этот факт луч­ше⁴⁶. Э. Вилль про­сто кон­ста­ти­ру­ет чис­лен­ное пре­вос­ход­ство еги­пет­ской армии при Рафии, не уточ­няя, име­ет ли он в виду общую чис­лен­ность или толь­ко фалан­гу⁴⁷.

Пер­вым, кто высту­пил с реши­тель­ной кри­ти­кой тео­рии Дж. Магаф­фи (при этом не отста­и­вая «непри­ка­сае­мость» источ­ни­ка, а ука­зы­вая на с.78 изъ­я­ны в самой тео­рии), стал бель­гий­ский егип­то­лог В. Пере­манс⁴⁸. Он оспо­рил все глав­ные тези­сы Дж. Магаф­фи — о бит­ве при Рафии как победе егип­тян, о невоз­мож­но­сти суще­ст­во­ва­ния двух фаланг в одной армии и о яко­бы дву­крат­ном (по Поли­бию) пре­вос­ход­стве пто­ле­ме­ев­ской фалан­ги над селев­кид­ской. В част­но­сти, В. Пере­манс ука­зал, что Дж. Магаф­фи и его после­до­ва­те­ли в сво­их под­счё­тах про­игно­ри­ро­ва­ли упо­мя­ну­тый Поли­би­ем 10-тысяч­ный кор­пус арги­рас­пидов — «отбор­ные вои­ны из все­го цар­ства, воору­жён­ные по-македон­ски» (Po­lyb. V. 79. 4), т. е. ту самую вто­рую фалан­гу, само суще­ст­во­ва­ние кото­рой Дж. Магаф­фи так уве­рен­но отри­цал⁴⁹. Имен­но они, соглас­но Поли­бию, неко­то­рое вре­мя сдер­жи­ва­ли натиск пехоты непри­я­те­ля, когда как сто­яв­шая рядом 20-тысяч­ная фалан­га не выдер­жа­ла и отсту­пи­ла (V. 85. 10). Пре­вос­ход­ство лагид­ской армии в тяжё­лой пехо­те сра­зу пере­ста­ёт быть таким подав­ля­ю­щим (45 тыс. чел. про­тив 30 тыс.), осо­бен­но учи­ты­вая тот факт, что арги­рас­пиды были вете­ра­на­ми, а корен­ные егип­тяне — ново­бран­ца­ми⁵⁰. Что каса­ет­ся яко­бы решаю­ще­го вкла­да егип­тян в победу (V. 107. 3), Поли­бий, под­чёр­ки­ва­ет В. Пере­манс, нигде не гово­рит о том, что егип­тяне при­пи­сы­ва­ли его себе. Без­услов­но, у егип­тян име­лись все осно­ва­ния гор­дить­ся сво­им неожи­дан­ным локаль­ным успе­хом, а рав­но и пре­до­став­лен­ной воз­мож­но­стью про­явить себя в армии, где ранее гос­под­ст­во­ва­ли чуже­зем­цы, македо­няне и гре­ки. Мас­со­вое уча­стие егип­тян в сра­же­нии само по себе было выдаю­щим­ся собы­ти­ем; ранее Лагиды на такой экс­пе­ри­мент не реша­лись. Вме­сте с тем Поли­бий не назы­ва­ет егип­тян глав­ны­ми твор­ца­ми победы. Пто­ле­мей IV мог радо­вать­ся неожи­дан­но­му успе­ху (V. 87. 3) про­сто пото­му, что сра­же­ние каза­лось про­иг­ран­ным, его левый фланг был раз­бит, и пере­ло­мить ситу­а­цию уда­лось в бук­валь­ном смыс­ле чудом. Поэто­му аргу­мен­тов Дж. Магаф­фи и его сто­рон­ни­ков для коррек­ти­ров­ки тек­ста Поли­бия недо­ста­точ­но, и его рас­сказ пред­став­ля­ет­ся вполне ясным и логич­ным, резю­ми­ру­ет автор⁵¹.

Тео­рия В. Пере­ман­са быст­ро нашла сто­рон­ни­ков, кото­рые внес­ли в неё соб­ст­вен­ные уточ­не­ния. Так, Б. Бар-Кохва допол­ня­ет мысль Пере­ман­са в том, что селев­кид­ская фалан­га раз­ва­ли­лась отнюдь не из-за успеш­ных дей­ст­вий егип­тян, а из-за угро­зы окру­же­ния с флан­га. К тому же он оспа­ри­ва­ет вывод Г. Гриф­фи­та о сокра­ще­нии чис­лен­но­сти пто­ле­ме­ев­ских с.79 кле­ру­хов, счи­тая, что здесь мож­но гово­рить лишь о каче­ст­вен­ном, а не коли­че­ст­вен­ном ухуд­ше­нии⁵². Этот тезис впо­след­ст­вии полу­чил даль­ней­шее раз­ви­тие в док­тор­ской дис­сер­та­ции К. Фишер-Бове, с опо­рой на папи­ро­ло­ги­че­ские источ­ни­ки дока­зы­ваю­щей, что коли­че­ство кле­ру­хов к послед­ней чет­вер­ти III в. не толь­ко не умень­ши­лось (это как раз источ­ни­ка­ми не под­твер­жда­ет­ся), но, напро­тив, даже уве­ли­чи­лось⁵³. Таким обра­зом, по мыс­ли авто­ра, кле­ру­хи смог­ли обес­пе­чить пто­ле­ме­ев­ской фалан­ге необ­хо­ди­мое пре­вос­ход­ство над селев­кид­ской, бла­го­да­ря чему (а так­же пари­те­ту в чис­ле кон­ни­цы) Пто­ле­мей IV и выиг­рал сра­же­ние⁵⁴.

Э. Гали­ли обра­ща­ет вни­ма­ние на то, что в дей­ст­ви­тель­но­сти Поли­бий и не «выбра­сы­вал» фалан­гу кле­ру­хов из опи­са­ния бит­вы: Пто­ле­мей и Антиох «выстро­и­ли свои фалан­ги лицом к лицу и отбор­ные отряды, воору­жён­ные по-македон­ски» (V. 82. 2). Таким обра­зом, кле­ру­хи, егип­тяне и 3-тысяч­ный ливий­ский кон­тин­гент (V. 65. 8 — к сло­ву, опять-таки «забы­тый» Дж. Магаф­фи) сто­я­ли про­тив селев­кид­ской фалан­ги и арги­рас­пидов⁵⁵.

В насто­я­щее вре­мя мож­но кон­ста­ти­ро­вать, что в совре­мен­ном анти­ко­веде­нии точ­ка зре­ния В. Пере­ман­са явля­ет­ся пре­об­ла­даю­щей, и циф­ры Поли­бия (75000 чело­век в армии Пто­ле­мея, выиг­рав­ше­го сра­же­ние бла­го­да­ря пре­вос­ход­ству в тяжё­лой пехо­те — 25000 гре­ков и 20000 егип­тян) при­ни­ма­ют­ся без попра­вок⁵⁶. Вме­сте с тем, в част­но­сти, Ф. Сабин при­во­дит обе вер­сии, про­сто кон­ста­ти­руя их нали­чие и не отда­вая пред­по­чте­ния с.80 ни одной из них⁵⁷; П. Бей­кер ссы­ла­ет­ся на Поли­бия, но дела­ет ого­вор­ку, что к антич­ной ста­ти­сти­ке сле­ду­ет отно­сить­ся кри­ти­че­ски⁵⁸.

Само при­сут­ст­вие егип­тян в фалан­ге в исто­рио­гра­фии обыч­но увя­зы­ва­ет­ся с некой мас­штаб­ной рефор­мой воору­жён­ных сил, осу­щест­влён­ной фак­ти­че­ски­ми пра­ви­те­ля­ми Егип­та Ага­фо­к­лом и Соси­би­ем при уча­стии наём­ных коман­ди­ров из Гре­ции (Po­lyb. V. 63—65)⁵⁹. Этой рефор­ме посвя­ти­ли отдель­ную пуб­ли­ка­цию К. Фишер-Бове и В. Кла­рисс⁶⁰. Они счи­та­ют, что её мас­шта­бы пре­уве­ли­че­ны — упо­мя­ну­тое Поли­би­ем разде­ле­ние армии по нацио­наль­но­му при­зна­ку, воору­же­нию и воз­рас­там (V. 64. 1) отнюдь не явля­лось для пто­ле­ме­ев­ской армии новым. Что каса­ет­ся роспус­ка ста­рых под­разде­ле­ний (V. 64. 2), то папи­ру­сы дей­ст­ви­тель­но фик­си­ру­ют сме­ну команд­но­го соста­ва в 222—217 гг., но неиз­вест­но, было ли это свя­за­но с рефор­мой или же про­сто с обыч­ной рота­ци­ей кад­ров⁶¹.

Вто­рая основ­ная про­бле­ма, свя­зан­ная с изу­че­ни­ем бит­вы при Рафии, каса­ет­ся бое­вых сло­нов и, в част­но­сти, их видо­вой при­над­леж­но­сти. Бла­го­да­ря Поли­бию в антич­ной лите­ра­ту­ре утвер­ди­лась мысль о сла­бо­сти афри­кан­ских сло­нов Пто­ле­мея в срав­не­нии с индий­ски­ми сло­на­ми Антио­ха: «Пто­ле­ме­е­вы сло­ны боль­шею частью стра­ши­лись бит­вы, что быва­ет обык­но­вен­но с ливий­ски­ми сло­на­ми. Дело в том, что они не выно­сят запа­ха и рёва индий­ских сло­нов, пуга­ют­ся, как я пола­гаю, роста их и силы и убе­га­ют тот­час ещё изда­ле­ка» (V. 84. 4—6). Эту же мысль затем озву­чи­ли, в част­но­сти, Стра­бон (XV. 1. 43), Пли­ний Стар­ший (NH. VIII. 27), Аппи­ан (Syr. 31. 160), Фило­страт (Apoll. II. 12).

Дол­гое вре­мя это не вызы­ва­ло вопро­сов ни у исто­ри­ков, ни у зоо­ло­гов. Как ука­зы­вал ещё П. Арман­ди, сам­цы индий­ских сло­нов име­ют рост до 9—10 футов, а афри­кан­ские ред­ко выше вось­ми⁶². Авто­ры «Биб­лио­те­ки нату­ра­ли­ста» (1854 г.) так­же кон­ста­ти­ру­ют, что ази­ат­ские сло­ны по силе и раз­ме­рам пре­вос­хо­дят афри­кан­ских⁶³. Счи­та­лось, что со вре­мён с.81 антич­но­сти суще­ст­ву­ет толь­ко один вид (по ста­рой тер­ми­но­ло­гии — «раса») афри­кан­ско­го сло­на⁶⁴.

Поло­же­ние изме­ни­лось во вто­рой поло­вине XIX в. в свя­зи с акти­ви­за­ци­ей осво­е­ния Афри­ки и откры­ти­ем ранее неиз­вест­ных саван­но­вых сло­нов. Новые дан­ные рез­ко отли­ча­лись от сведе­ний древ­них авто­ров, посколь­ку эти живот­ные были не мень­ше, а гораздо боль­ше индий­ских. Завя­за­лась ожив­лён­ная поле­ми­ка меж­ду сто­рон­ни­ка­ми тра­ди­ци­он­ной точ­ки зре­ния и теми, кто счёл её уста­рев­шей и оши­боч­ной.

Насколь­ко извест­но, нача­ло спо­ру поло­жил Г. Дель­брюк, кото­рый, сослав­шись на «совре­мен­ных есте­ство­ис­пы­та­те­лей», оспо­рил вывод Поли­бия, а победу индий­ских сло­нов над более круп­ны­ми афри­кан­ски­ми объ­яс­нил искус­ст­вом кор­на­ков Антио­ха⁶⁵. Э. Бивен пред­по­ло­жил, что испу­гав­ши­е­ся сло­ны Пто­ле­мея были моло­ды­ми живот­ны­ми, не до кон­ца про­шед­ши­ми дрес­си­ров­ку. Это, по его мне­нию, и объ­яс­ня­ет их малый рост в срав­не­нии с селев­кид­ски­ми⁶⁶. В. Тарн оха­рак­те­ри­зо­вал пас­саж Поли­бия о сло­нах как «повто­ре­ние глу­пой ремар­ки Кте­сия», кото­рую древ­ние авто­ры без­дум­но копи­ро­ва­ли друг у дру­га⁶⁷. Это поз­во­ли­ло М. Кэри поста­вить точ­ку в спо­ре: «Тра­ди­ци­он­ная точ­ка зре­ния о том, что индий­ские сло­ны боль­ше афри­кан­ских, оспо­ре­на Г. Дель­брю­ком и, мы наде­ем­ся, окон­ча­тель­но раз­вен­ча­на Тар­ном»⁶⁸. Р. Гло­вер объ­яс­нил пора­же­ние лагид­ско­го кор­пу­са при Рафии весь­ма ори­ги­наль­но: у афри­кан­ско­го сло­на за счёт его роста и длин­ных ног центр тяже­сти выше, а зна­чит, более низ­кий и плот­ный индий­ский лег­ко может выве­сти его из рав­но­ве­сия⁶⁹.

Таким обра­зом, в пер­вой поло­вине XX в. кри­ти­ки древ­них авто­ров заня­ли пози­цию, пря­мо про­ти­во­по­лож­ную тра­ди­ци­он­ной. Отча­сти это кос­ну­лось и оте­че­ст­вен­ных авто­ров: как заклю­ча­ют А. В. Бол­ды­рев и Я. М. Боров­ский, «счи­та­лось, что афри­кан­ские сло­ны по сво­им бое­вым каче­ствам усту­па­ют индий­ским… Одна­ко совре­мен­ные иссле­до­ва­те­ли воен­ной исто­рии антич­но­сти не разде­ля­ют это­го мне­ния и счи­та­ют, что бое­вая цен­ность афри­кан­ских сло­нов была не толь­ко не ниже, но ско­рее даже выше индий­ских»⁷⁰. с.82 Если рань­ше под един­ст­вен­ной «расой» афри­кан­ско­го сло­на под­ра­зу­ме­ва­лась та, кото­рая была извест­на со вре­мён антич­но­сти, сей­час тако­вой ста­ли гигант­ские сло­ны внут­рен­ней Афри­ки.

Одна­ко спу­стя неко­то­рое вре­мя «тра­ди­цио­на­ли­сты» смог­ли взять убеди­тель­ный реванш, опи­ра­ясь на новей­шие дости­же­ния зоо­ло­гии. Наи­бо­лее пол­но их аргу­мен­та­ция была изло­же­на в ста­тье «Афри­кан­ские сло­ны и древ­ние авто­ры» У. Гоуэр­са, опуб­ли­ко­ван­ной в 1948 г. в жур­на­ле «Af­ri­can Af­fairs»⁷¹. Автор ста­тьи опи­рал­ся и на лич­ный опыт, посколь­ку в 1925—1932 гг. он зани­мал пост губер­на­то­ра Уган­ды и, в отли­чие от боль­шин­ства оппо­нен­тов, имел воз­мож­ность про­ве­рить свои умо­за­клю­че­ния на прак­ти­ке. Гоуэрс ука­зал на то, что в дей­ст­ви­тель­но­сти афри­кан­ский слон име­ет две «расы»: лес­ные сло­ны дей­ст­ви­тель­но мень­ше индий­ских, в отли­чие от саван­но­вых лег­ко при­ру­ча­ют­ся, а аре­ал их оби­та­ния в древ­но­сти был гораздо шире, чем сей­час. Поэто­му пред­став­ля­ет­ся воз­мож­ным пред­по­ло­жить, что бое­вые сло­ны Пто­ле­ме­ев при­над­ле­жа­ли имен­но к этой «расе», а зна­чит, «нет осно­ва­ний не верить тем древним авто­рам, кото­рые фик­си­ро­ва­ли мень­шие раз­ме­ры извест­ных им (и их чита­те­лям) афри­кан­ских сло­нов в срав­не­нии с индий­ски­ми»⁷².

Мож­но кон­ста­ти­ро­вать, что ста­тья У. Гоуэр­са в целом закры­ла дис­кус­сию. Тезис о двух видах афри­кан­ских сло­нов никто не оспа­ри­ва­ет; совре­мен­ные иссле­до­ва­те­ли согла­ша­ют­ся, что Поли­бий и дру­гие антич­ные авто­ры опи­сы­ва­ли имен­но тех живот­ных, кото­рых име­ли воз­мож­ность наблюдать они или их инфор­ма­то­ры. Отсыл­ки к точ­ке зре­ния пер­вой поло­ви­ны XX в. в совре­мен­ной лите­ра­ту­ре ино­гда встре­ча­ют­ся — так, нату­ра­лист Р. Суку­мар допус­ка­ет, что пто­ле­ме­ев­ский кор­пус мог фор­ми­ро­вать­ся из саван­но­вых сло­нов-под­рост­ков (мне­ние Э. Биве­на) или из какой-либо ред­кой попу­ля­ции это­го вида⁷³. Неко­то­рые учё­ные (напри­мер, У. Энселл) пред­по­ла­га­ют, что это мог быть ныне вымер­ший вид афри­кан­ско­го сло­на⁷⁴. Одна­ко бо́льшая часть анти­ко­ве­дов в насто­я­щее вре­мя согла­ша­ет­ся с тем, что бое­вые сло­ны Лагидов отно­си­лись имен­но к лес­но­му виду (Lo­xo­don­ta cyc­lo­tis).

с.83 Прав­да, если более мел­кие сло­ны дей­ст­ви­тель­но боя­лись более круп­ных, оста­ёт­ся неяс­ным, как трак­то­вать фра­зу Поли­бия о том, что «неко­то­рые сло­ны Пто­ле­мея бро­си­лись на вра­гов; поме­щав­ши­е­ся на сло­нах вои­ны доб­лест­но сра­жа­лись с башен» (V. 84. 2). По пред­по­ло­же­нию Г. Скал­лар­да, это мог­ли быть индий­ские сло­ны, захва­чен­ные Пто­ле­ме­ем III Эвер­ге­том у Селев­кидов в 3-й Сирий­ской войне⁷⁵. Прав­да, он сам при­знал его чисто умо­зри­тель­ным и доба­вил, что даже афри­кан­ских сло­нов при Рафии при­шлось бы осна­стить баш­ня­ми — ина­че в ближ­нем бою с индий­ски­ми сло­на­ми про­тив­ни­ка их «эки­па­жи» оста­лись бы без защи­ты⁷⁶. Ко все­му про­че­му, сло­ны на «цар­ском» флан­ге Пто­ле­мея нахо­ди­лись в мень­шин­стве⁷⁷ — если кто-то из них в таких усло­ви­ях не запа­ни­ко­вал и при­нял бой, это харак­те­ри­зу­ет их поло­жи­тель­ным обра­зом. Тем не менее мысль Скал­лар­да впо­след­ст­вии раз­вил австра­лий­ский исто­рик М. Чарлз. В сво­ей пер­вой ста­тье на эту тему он отри­ца­ет саму воз­мож­ность уста­но­вить на спи­ну срав­ни­тель­но неболь­шо­го лес­но­го сло­на баш­ню⁷⁸, но в сле­дую­щей уже не так кате­го­ри­чен: он всё же при­зна­ёт, что баш­ни на сло­нах Лагидов при Рафии мог­ли быть, но счи­та­ет это «еди­нич­ным и неудач­ным экс­пе­ри­мен­том»⁷⁹.

Как сооб­ща­ет Поли­бий, Антиох III в бит­ве при Рафии поте­рял трёх сло­нов уби­ты­ми и двух умер­ши­ми от ран; в кор­пу­се Пто­ле­мея IV было уби­то 16 сло­нов, а «бо́льшая часть захва­че­на непри­я­те­лем» (V. 86. 6). Эти циф­ры часто при­во­дят­ся в исто­ри­че­ской лите­ра­ту­ре, одна­ко, в част­но­сти, Ф. Уол­банк и Г. Скал­лард счи­та­ют их оши­боч­ны­ми. По их мне­нию, вои­ны Антио­ха про­сто не мог­ли захва­тить почти 60 еги­пет­ских сло­нов, посколь­ку сра­же­ние в целом они про­иг­ра­ли; ско­рее все­го, в дан­ном слу­чае либо сам Поли­бий, либо пере­пис­чик пере­пу­та­ли циф­ры. В каче­стве допол­ни­тель­но­го аргу­мен­та они апел­ли­ру­ют к Питом­ской над­пи­си (т. н. Рафий­ский декрет от 17 сен­тяб­ря 217 г.)⁸⁰, соглас­но кото­рой все селев­кид­ские сло­ны после сра­же­ния доста­лись Пто­ле­мею. По мне­нию Я. К. Вин­ниц­ко­го, при­ме­ни­тель­но к бое­вым поте­рям ошиб­ки нет: сам харак­тер опи­сан­но­го Поли­би­ем боя сло­нов, окон­чив­ше­го­ся раз­гро­мом пто­ле­ме­ев­ско­го соеди­не­ния, вполне допус­ка­ет, что послед­нее поте­ря­ло 16 живот­ных. Одна­ко Антиох во вре­мя отступ­ле­ния вряд ли имел воз­мож­ность собрать всех с.84 сло­нов, оста­вав­ших­ся на поле боя, и их дей­ст­ви­тель­но захва­ти­ли победи­те­ли⁸¹.

С дру­гой сто­ро­ны, Э. Гали­ли пола­га­ет, что сведе­ния Поли­бия досто­вер­ны в обо­их слу­ча­ях. Антиох мог захва­тить всех уцелев­ших сло­нов из чис­ла тех, что при­кры­ва­ли раз­би­тый им левый фланг Пто­ле­мея (и впо­след­ст­вии бес­пре­пят­ст­вен­но выве­сти их из боя). Посколь­ку о бое сло­нов на пра­вом флан­ге Поли­бий не сооб­ща­ет, эскорт из лёг­кой пехоты и кон­ни­цы (како­вой явно был мно­го­чис­лен­нее пто­ле­ме­ев­ско­го хотя бы в силу того, что у Антио­ха было боль­ше сло­нов) мог не толь­ко защи­тить соб­ст­вен­ных живот­ных, но и отбить вра­же­ских. Таким обра­зом, «один из пара­док­сов бит­вы при Рафии заклю­ча­ет­ся в том, что если Пто­ле­мею доста­лась победа, Антио­ху доста­лись сло­ны»; Рафий­ский декрет Э. Гали­ли счи­та­ет откро­вен­но про­па­ган­дист­ским⁸². Сло­ны и кон­ни­ца мог­ли обес­пе­чить отсту­пав­шей селев­кид­ской армии надёж­ное при­кры­тие — пре­вос­ход­ство в мобиль­ных вой­сках Антиох сохра­нил, тогда как пре­иму­ще­ство Пто­ле­мея в тяжё­лой пехо­те в дан­ном слу­чае не работа­ло⁸³. Мне­ние о том, что сооб­ще­ние Поли­бия о поте­рях в сло­но­вых кор­пу­сах не содер­жит про­ти­во­ре­чий, разде­ля­ют, в част­но­сти, Дж. Грэйн­джер⁸⁴ и К. Фишер-Бове⁸⁵.

Было ли пора­же­ние селев­кид­ской армии при Рафии ката­стро­фи­че­ским? Как сооб­ща­ет Поли­бий, Антиох III поте­рял уби­ты­ми око­ло 10000 пехо­тин­цев и более 300 всад­ни­ков, а Пто­ле­мей IV — око­ло 700 всад­ни­ков и 1500 пехо­тин­цев. Кро­ме того, 4000 селев­кид­ских вои­нов попа­ло в плен (V. 86. 6), но, с дру­гой сто­ро­ны, Антиох захва­тил сло­нов про­тив­ни­ка и смог бес­пре­пят­ст­вен­но выве­сти свою армию из Келе­си­рии. Э. Гали­ли спи­сы­ва­ет бо́льшую часть потерь Антио­ха в пехо­те на рас­по­ла­гав­ши­е­ся на его левом флан­ге восточ­ные кон­тин­ген­ты, кото­рые при уда­ре Эхе­кра­та, ско­рее все­го, в основ­ном про­сто раз­бе­жа­лись⁸⁶. О том, что селев­кид­ская армия отнюдь не была наго­ло­ву раз­би­та, кос­вен­но свиде­тель­ст­ву­ют чрез­вы­чай­но мяг­кие усло­вия мир­но­го дого­во­ра, завер­шив­ше­го 4-ю Сирий­скую вой­ну: Пто­ле­мей огра­ни­чил­ся лишь «лёг­ки­ми угро­за­ми и уко­риз­на­ми» (V. 87. 5) по пово­ду слу­чив­ше­го­ся⁸⁷. К сожа­ле­нию, точ­ных усло­вий с.85 мира Поли­бий не сооб­ща­ет⁸⁸: мож­но лишь ори­ен­ти­ро­вать­ся на сведе­ния о более ран­них пере­го­во­рах (V. 67) и пред­по­ла­гать, что еги­пет­ский царь удо­воль­ст­во­вал­ся выво­дом селев­кид­ских войск со спор­ной терри­то­рии⁸⁹. При этом он не пре­до­ста­вил ника­ких гаран­тий Ахею (на чём наста­и­вал ранее), к войне с кото­рым Антиох стал гото­вить­ся немед­лен­но. Сам селев­кид­ский царь быст­ро опра­вил­ся от пора­же­ния, если вооб­ще счёл себя побеж­дён­ным⁹⁰. Как пока­за­ли даль­ней­шие собы­тия, спор двух царств из-за Келе­си­рии был не пре­кра­щён, а лишь отло­жен на 15 лет и завер­шил­ся победой Селев­кидов⁹¹.

с.86 Таким обра­зом, оба глав­ных дис­кус­си­он­ных вопро­са, свя­зан­ных с бит­вой при Рафии, каса­ют­ся преж­де все­го армии Пто­ле­мея IV. Они были сфор­му­ли­ро­ва­ны в кон­це XIX в., что обу­слов­ли­ва­лось жела­ни­ем ряда учё­ных вне­сти коррек­ти­вы в текст Поли­бия, содер­жа­щий, по их мне­нию, ошиб­ки. «Реви­зи­о­нист­ские» тео­рии поль­зо­ва­лись извест­ным вли­я­ни­ем в пер­вой поло­вине XX в., но сами ока­за­лись уяз­ви­мы для кри­ти­ки, и посте­пен­но инте­рес к ним ока­зал­ся утра­чен. В насто­я­щее вре­мя обе про­бле­мы в целом мож­но счи­тать закры­ты­ми, посколь­ку боль­шая часть иссле­до­ва­те­лей взгляды «реви­зи­о­ни­стов» уже не разде­ля­ет. Вме­сте с тем оста­ёт­ся сожа­леть, что серь­ёз­ные попыт­ки рекон­струи­ро­вать ход одно­го из самых мас­штаб­ных сра­же­ний древ­но­сти с кон­ца 1970-х годов более не пред­при­ни­ма­лись; в этой свя­зи иссле­до­ва­ния Б. Бар-Кох­вы и Э. Гали­ли сохра­ня­ют акту­аль­ность и по сей день. Их цен­ность заклю­ча­ет­ся ещё и в том, что оба авто­ра пред­ла­га­ют аль­тер­на­ти­ву рас­про­стра­нён­но­му в лите­ра­ту­ре поверх­ност­но­му пред­став­ле­нию о «дегра­да­ции» элли­ни­сти­че­ско­го воен­но­го искус­ства после Алек­сандра и диа­до­хов, «кри­зи­се» воен­но­го дела в III — нача­ле II вв. до н. э.⁹²

Ar­ka­dy A. Aba­ku­mov
Battle of Ra­phia: Main His­to­rio­gra­phi­cal Prob­lems

The battle of Ra­phia (June 22, 217 BC) en­ding the 4th Sy­rian War between the La­gid Egypt and the Se­leu­cid Kingdom is con­si­de­red to be one of the lar­gest an­cient battles. It is see­mingly well-known thanks to Po­ly­bius’ ac­count which is qui­te ex­ten­si­ve and de­tai­led but ne­ver­the­less lea­ves enough room for dis­cus­sions and in­terpre­ta­tions (for example, re­gar­ding the exact si­ze of Pto­le­maic pha­lanx or the ele­phantry ro­le in the battle). Two avai­lab­le ge­ne­ral re­con­struc­tions of the battle (that of Dr. Bar-Koch­va and Dr. Ga­li­li) dif­fer comple­te­ly sin­ce Po­ly­bius de­fi­nes the battle­field on­ly va­gue­ly and so both his­to­rians lo­ca­li­ze it dif­fe­rently. This ar­tic­le aims to cast so­me light on the main his­to­rio­gra­phi­cal prob­lems con­cer­ning the battle of Ra­phia.