АНТИГО́НА (Ἀντι­γόνη), в гре­че­ской мифо­ло­гии дочь фиван­ско­го царя Эди­па и Иока­сты. Сопро­вож­да­ла изгнан­но­го из Фив сле­по­го отца в его ски­та­ни­ях; после смер­ти Эди­па воз­вра­ти­лась на роди­ну как раз к нача­лу оса­ды Фив семью вождя­ми (см. Семе­ро про­тив Фив). Когда царь Фив Кре­онт после гибе­ли в еди­но­бор­стве бра­тьев Анти­го­ны Этео­к­ла и Поли­ни­ка велит похо­ро­нить пер­во­го со все­ми поче­стя­ми, а вто­ро­го, как измен­ни­ка, оста­вить непо­гре­бён­ным, она, несмот­ря на цар­ский запрет, под угро­зой смер­ти реша­ет­ся пре­дать зем­ле тело бра­та. Сла­бая и нере­ши­тель­ная сест­ра Анти­го­ны Исме­на боит­ся нару­шить запрет Кре­он­та, и Анти­го­на одна совер­ша­ет над Поли­ни­ком сим­во­ли­че­ский обряд погре­бе­ния, засы­пав его тело тон­ким сло­ем зем­ли. Схва­чен­ная страж­ни­ка­ми, Анти­го­на отста­и­ва­ет перед Кре­он­том свою правоту: при­каз смерт­но­го (каким явля­ет­ся Кре­онт) не может отме­нить «не писа­ных, но проч­ных боже­ст­вен­ных зако­нов», повеле­ваю­щих ей испол­нить свя­щен­ный род­ст­вен­ный долг и пре­дать погре­бе­нию род­но­го по кро­ви чело­ве­ка. Раз­гне­ван­но­го Кре­он­та эти дово­ды не убеж­да­ют, и за нару­ше­ние его воли Анти­го­ну заклю­ча­ют в пеще­ру, где она долж­на погиб­нуть от голо­да. Желая избе­жать столь мучи­тель­ной смер­ти, Анти­го­на, ока­зав­шись в зато­че­нии, кон­ча­ет жизнь само­убий­ст­вом. Её при­ме­ру сле­ду­ет про­ник­ший в пеще­ру Гемон, сын Кре­он­та, с кото­рым она была обру­че­на.

Этот вари­ант мифа, полу­чив­ший наи­боль­шее рас­про­стра­не­ние, вос­хо­дит к тра­гедии Софок­ла «Анти­го­на». Наряду с ним суще­ст­во­ва­ли и дру­гие вер­сии. По одной из них, Анти­го­на вме­сте с Исме­ной похо­ро­ни­ли Поли­ни­ка и после это­го пыта­лись бежать в Аргос, но были настиг­ну­ты сыном Этео­к­ла Лаода­ман­том (по это­му вари­ан­ту, у обо­их сыно­вей Эди­па были взрос­лые дети) и иска­ли от него спа­се­ния в хра­ме Геры в Пла­те­ях. Лаода­мант под­жёг храм, и сест­ры сго­ре­ли в нём зажи­во. По дру­гой вер­сии, Анти­го­на вме­сте с женой Поли­ни­ка Арги­ей выкра­ли его тело у заснув­шей стра­жи и воз­ло­жи­ли на погре­баль­ный костёр, где уже лежа­ло тело Этео­к­ла. Аргии уда­лось после это­го бежать, а Анти­го­ну схва­ти­ла стра­жа. Вари­ан­том этой вер­сии явля­ет­ся похи­ще­ние тела Поли­ни­ка одной Анти­го­ной; т. к. ей не под силу нести его, она тащит тело воло­ком, поэто­му ещё в исто­ри­че­скую эпо­ху уча­сток от места еди­но­бор­ства бра­тьев до погре­баль­но­го кост­ра назы­вал­ся «волок Анти­го­ны» (Paus. IX 25, 2). В осно­ве это­го вари­ан­та лежа­ло фиван­ское ска­за­ние, соглас­но кото­ро­му пла­мя над погре­баль­ным кост­ром сыно­вей Эди­па разде­ли­лось на два язы­ка, не сли­вав­ших­ся друг с дру­гом. Первую лите­ра­тур­ную обра­бот­ку этот эпи­зод полу­чил у Кал­ли­ма­ха в «При­чи­нах» (1-я поло­ви­на 3 в. до н. э.); затем он повто­ря­ет­ся у мно­гих гре­че­ских и рим­ских авто­ров. Ина­че был изло­жен миф в несо­хра­нив­шей­ся тра­гедии «Анти­го­на» Еври­пида: насколь­ко мож­но судить по свиде­тель­ствам и фраг­мен­там, Анти­го­на вос­поль­зо­ва­лась при погре­бе­нии Поли­ни­ка помо­щью Гемо­на, поэто­му Кре­онт то ли осудил их обо­их на смерть, то ли пору­чил Гемо­ну каз­нить Анти­го­ну. Раз­вяз­кой было появ­ле­ние бога Дио­ни­са, кото­рый повеле­вал Кре­он­ту женить моло­дых и, веро­ят­но, пред­ска­зы­вал рож­де­ние у них сына. К тра­гедии 4 в. до н. э. вос­хо­дит вари­ант, по кото­ро­му Гемон полу­чал при­каз каз­нить Анти­го­ну и сооб­щал отцу об испол­не­нии при­ка­за, но в дей­ст­ви­тель­но­сти пря­тал Анти­го­ну у пас­ту­хов и жил с ней как с женой. Родив­ший­ся у них сын, достиг­нув юно­ше­ско­го воз­рас­та, был опо­знан Кре­он­том, когда при­был в Фивы, чтобы участ­во­вать в состя­за­нии. Несмот­ря на вме­ша­тель­ство Герак­ла, Кре­онт тре­бо­вал каз­ни Анти­го­ны, и Гемон убил Анти­го­ну, а затем себя (Hyg. Fab. 72).

Лит.: Frais­se S., Le mythe d’An­ti­go­ne, P., 1974.

Наи­бо­лее зна­чи­тель­ные из вопло­ще­ний мифа в евро­пей­ской дра­ма­тур­гии: в 17 в. — «Анти­го­на» Ж. Рот­ру; «Фива­ида» Ж. Раси­на; «Анти­го­на» Ф. Кино; в 18—19 вв. — «Анти­го­на» П. Мета­ста­зио, послу­жив­шая либ­рет­то для мно­гих опер; «Анти­го­на» В. Аль­фье­ри; «Анти­го­на» Ф. Гёль­дер­ли­на. В Рос­сии в нач. 19 в. к мифу обра­ща­лись В. В. Кап­нист (тра­гедия «Анти­го­на») и А. Ф. Мерз­ля­ков. В 20 в. (более 30 тра­гедий) — «Анти­го­на» В. Газен­кле­ве­ра, Ж. Кокто, Ж. Ануя, Б. Брех­та, К. Хуба­ле­ка и др. Наи­бо­лее зна­чи­тель­ные опе­ры 17—18 вв. — «Анти­го­на» М. А. Циа­ни, Т. Тра­эт­ты, К. В. Глю­ка, И. Мыс­ли­ве­че­ка, Д. С. Борт­нян­ско­го, Н. А. Цин­га­рел­ли; в 20 в. — «Анти­го­на» А. Онегге­ра (текст Ж. Кокто) и К. Орфа (текст Ф. Гёль­дер­ли­на). К поста­нов­ке тра­гедии Софок­ла писа­ли музы­ку Ф. Мен­дель­сон, К. Сен-Санс и др.