Жизнеописания августов

XXIII. Двое Галлиенов

I. (1) После того как был взят в плен Вале­ри­ан (в самом деле, с чего сле­ду­ет начи­нать жиз­не­опи­са­ние Гал­ли­е­на¹, как не с того глав­но­го бед­ст­вия, кото­рое так тяже­ло отра­зи­лось на его жиз­ни?), в то вре­мя как состо­я­ние государ­ства ста­ло шат­ким, когда Оде­нат уже захва­тил власть на Восто­ке, а Гал­ли­ен, узнав о пле­не­нии отца, радо­вал­ся⁽¹⁾, — вой­ска бро­дяж­ни­ча­ли, роп­та­ли… вое­на­чаль­ни­ки, все были охва­че­ны… скор­бью по пово­ду того, что… импе­ра­тор… рим­ский нахо­дит­ся в раб­стве у пер­сов… всех… что Гал­ли­ен… отец, когда было сде­ла­но так… нра­ва­ми… погу­бил. (2) Итак, в кон­суль­ство Гал­ли­е­на и Волу­зи­а­на^[1]2 Мак­ри­ан и Бал­ли­ста³ объ­еди­ня­ют­ся, созы­ва­ют остат­ки вой­ска и ввиду шат­ко­го состо­я­ния Рим­ской импе­рии на Восто­ке обду­мы­ва­ют, кого бы избрать импе­ра­то­ром, так как Гал­ли­ен вел столь бес­печ­ный образ жиз­ни, что вой­ско даже не вспо­ми­на­ло о нем. (3) Нако­нец, они реши­ли объ­явить Мак­ри­а­на и его сыно­вей импе­ра­то­ра­ми и взять­ся за защи­ту государ­ства… Так⁽²⁾, сле­до­ва­тель­но… была воз­ло­же­на… импе­ра­тор­ская власть… на Мак­ри­а­на… (4) При­чи­ны того, что на Мак­ри­а­на… с сыно­вья­ми… импе­ра­тор­скую власть, были сле­дую­щие: во-пер­вых, в то вре­мя ни один пол­ко­во­дец не счи­тал­ся муд­рее его, ни один — более под­хо­дя­щим для управ­ле­ния государ­ст­вом; затем, он был очень богат, так что из сво­их част­ных средств мог покры­вать обще­ст­вен­ные издерж­ки. (5) Сюда при­со­еди­ня­лось и то обсто­я­тель­ство, что его дети, очень храб­рые моло­дые люди, все­ми помыс­ла­ми стре­ми­лись к войне, так что были для леги­о­нов при­ме­ром во всех… воен­ных…

II. (1) Итак, Мак­ри­ан… ото­всюду вспо­мо­га­тель­ные вой­ска… устрем­ля­ет­ся, заняв… части, кото­рые сам… рас­по­ло­жил так, чтобы… импе­ра­тор­скую власть… эту вой­ну орга­ни­зо­вал… так как был готов про­ти­во­сто­ять все­му… что мож­но было замыс­лить про­тив него. (2) Тот же Мак­ри­ан назна­чил в Ахайю Пизо­на, одно­го из знат­ных и пер­вен­ст­ву­ю­щих в сена­те, с той целью, чтобы он покон­чил с Вален­том, кото­рый ведал там государ­ст­вен­ны­ми дела­ми, обле­чен­ный про­кон­суль­ской вла­стью. (3) Узнав о том, что Пизон идет про­тив него, Валент при­нял на себя импе­ра­тор­скую власть. Итак, Пизон уда­лил­ся в Фес­са­лию. (4) Там он был убит вме­сте с очень мно­ги­ми, когда Валент послал туда вои­нов; сам он так­же был про­воз­гла­шен импе­ра­то­ром с про­зва­ни­ем «Фес­са­лий­ский». (5) Мак­ри­ан, задер­жав на Восто­ке одно­го из сво­их сыно­вей, сна­ча­ла при­был после зами­ре­ния в Азию, потом напра­вил­ся в Илли­рик. (6) В Илли­ри­ке он завя­зал сра­же­ние с пол­ко­вод­цем импе­ра­то­ра Авре­о­ла, кото­рый, став про­тив Гал­ли­е­на, взял на себя импе­ра­тор­скую власть. Имя это­го пол­ко­во­д­ца было — Доми­ци­ан. Мак­ри­ан имел при себе одно­го из сво­их сыно­вей и вел с собой трид­цать тысяч вои­нов⁴. (7) Мак­ри­ан вме­сте со сво­им сыном, носив­шим имя Мак­ри­ан, был побеж­ден, и все вой­ско пере­шло на сто­ро­ну импе­ра­то­ра Авре­о­ла.

III. (1) В то вре­мя как государ­ство было охва­че­но сму­той на про­тя­же­нии все­го кру­га земель, Оде­нат, узнав о том, что Мак­ри­ан с сыном умерщ­вле­ны, что цар­ст­ву­ет Авре­ол⁵, что Гал­ли­ен ведет дела крайне небреж­но, поспе­шил ко вто­ро­му сыну Мак­ри­а­на, чтобы захва­тить его с вой­ском, если судь­ба пре­до­ста­вит такую воз­мож­ность. (2) Но те, кто были с сыном Мак­ри­а­на, носив­шим имя Кви­ет, всту­пив по почи­ну пре­фек­та Мак­ри­а­на, Бал­ли­сты, в согла­ше­ние с Оде­на­том, уби­ли моло­до­го чело­ве­ка и, пере­бро­сив через сте­ну его труп, немед­лен­но все сда­лись Оде­на­ту. (3) Итак, Оде­нат стал импе­ра­то­ром почти все­го Восто­ка⁶, в то вре­мя как Илли­ри­ком вла­дел Авре­ол, Римом — Гал­ли­ен. (4) Тот же Бал­ли­ста убил одно­вре­мен­но с Кви­е­том и хра­ни­те­лем сокро­вищ мно­гих эме­сян, к кото­рым бежа­ли вои­ны Мак­ри­а­на, так что город был почти уни­что­жен. (5) Меж­ду тем Оде­нат, как бы дер­жа сто­ро­ну Гал­ли­е­на, направ­лял ему по пово­ду всех собы­тий сооб­ще­ния, соот­вет­ст­во­вав­шие истине. (6) Узнав о том, что Мак­ри­ан со сво­и­ми детьми^[2] убит, Гал­ли­ен, слов­но поло­же­ние дел боль­ше не вну­ша­ло бес­по­кой­ства и отец его был уже воз­вра­щен, пре­дал­ся раз­вра­ту и удо­воль­ст­ви­ям⁷. (7) Он устро­ил цир­ко­вые игры, теат­раль­ные пред­став­ле­ния, гим­на­сти­че­ские игры, а так­же зре­ли­ща, охоты и гла­ди­а­тор­ские игры и при­зы­вал народ весе­лить­ся и руко­плес­кать, слов­но в дни побед. (8) Тогда как боль­шин­ство скор­бе­ло по пово­ду того, что его отец в пле­ну, его само­го неуме­рен­но радо­ва­ла види­мость блес­ка, падав­шая на него отто­го, что его отца, каза­лось, слиш­ком дале­ко завлек­ло стрем­ле­ние к доб­ле­сти. (9) Было извест­но, что, не будучи в состо­я­нии выно­сить стро­гость сво­его отца, он горя­чо желал не чув­ст­во­вать над сво­ей голо­вой отцов­ской взыс­ка­тель­но­сти.

IV. (1) В то же вре­мя Эми­ли­ан взял на себя импе­ра­тор­скую власть в Егип­те и, захва­тив зер­но­хра­ни­ли­ща, под­верг мно­го горо­дов бед­ст­ви­ям голо­да. (2) Но пол­ко­во­дец Гал­ли­е­на Тео­дот⁸, всту­пив с ним в бой, взял его в плен и к импе­ра­то­ру… отпра­вил живым. Ведь Еги­пет… был дан… когда Эми­ли­ан… был… удав­лен… вои­ны…⁹ (3) Ввиду того что Гал­ли­ен погряз в рос­ко­ши и поро­ках, не зани­мал­ся ничем, кро­ме забав и куте­жей, и вел государ­ст­вен­ные дела так, как дети, кото­рые в сво­их играх при­ду­мы­ва­ют вся­кие долж­но­сти, — гал­лы, кото­рые в силу сво­их при­рож­ден­ных свойств не могут тер­петь лег­ко­мыс­лен­ных, выро­див­ших­ся в смыс­ле утра­ты рим­ской доб­ле­сти и уто­паю­щих в рос­ко­ши госуда­рей, при­зва­ли к вла­сти Посту­ма, най­дя себе сочув­ст­вие и в вой­сках, так как послед­ние жало­ва­лись на то, что импе­ра­тор занят толь­ко раз­вра­том. (4) Про­тив него Гал­ли­ен… повел вой­ско и, когда он стал оса­ждать город¹⁰, в кото­рый вошел Постум… при­чем его защи­ща­ли гал­лы, Гал­ли­ен, обхо­дя сте­ны кру­гом, был ранен стре­лой. (5) Дело в том, что Постум¹¹ был импе­ра­то­ром семь лет и креп­кой рукой охра­нял Гал­лии от всех буше­вав­ших вокруг них вар­ва­ров. (6) Под дав­ле­ни­ем этих бед Гал­ли­ен заклю­ча­ет мир с Аврео­лом, чтобы обра­тить­ся про­тив Посту­ма, и во вре­мя затяж­ной вой­ны, где были раз­лич­ные оса­ды и сра­же­ния, ведет дело то счаст­ли­во, то несчаст­ли­во. (7) К этим бедам при­со­еди­ни­лось еще и то, что ски­фы вторг­лись в Вифи­нию и раз­ру­ши­ли ряд горо­дов¹². (8) Нако­нец, они подо­жгли и опу­сто­ши­ли Астак, кото­рый впо­след­ст­вии был назван Нико­меди­ей. (9) Нако­нец, когда все части зем­но­го кру­га были потря­се­ны, слов­но вслед­ст­вие заго­во­ра все­го мира, нача­лось и в Сици­лии нечто вро­де вой­ны с раба­ми: там бро­ди­ли раз­бой­ни­ки, кото­рые с трудом были раз­гром­ле­ны¹³.

V. (1) И все это про­ис­хо­ди­ло вслед­ст­вие того, что Гал­ли­ен вну­шал к себе пре­зре­ние. Ведь ничто в боль­шей сте­пе­ни не под­стре­ка­ет дур­ных людей к дер­зост­ным поступ­кам, а хоро­ших к досто­слав­ным, чем страх перед дур­ным импе­ра­то­ром или пре­зре­ние к рас­пу­щен­но­му. (2) В кон­суль­ство Гал­ли­е­на и Фау­сти­ни­а­на¹⁴ сре­ди столь­ких бед­ст­вий, при­чи­нен­ных вой­ной, про­изо­шло еще страш­ное зем­ле­тря­се­ние. Зем­ля на мно­го дней покры­лась мра­ком. (3) Были слыш­ны рас­ка­ты гро­ма, но это гре­мел не Юпи­тер, а гро­хота­ла зем­ля. Во вре­мя это­го зем­ле­тря­се­ния было погло­ще­но мно­го зда­ний с их оби­та­те­ля­ми, мно­гие умер­ли от стра­ха. Несча­стье это было еще более тяже­лым в горо­дах Азии. (4) Зем­ля тряс­лась и в Риме и в Ливии. Во мно­гих местах в зем­ле обра­зо­ва­лись рас­ще­ли­ны, при­чем во рвах появи­лась соле­ная вода. Мно­го горо­дов было затоп­ле­но моря­ми. (5) Итак, обра­ти­лись за помо­щью к богам, спра­ви­лись в Сивил­ли­ных кни­гах и совер­ши­ли, соглас­но пред­пи­са­нию, жерт­во­при­но­ше­ние Юпи­те­ру спа­си­те­лю. Ведь вспых­ну­ла так­же такая моро­вая язва и в Риме, и в ахей­ских горо­дах, что в один день погиб­ло от оди­на­ко­вой болез­ни пять тысяч чело­век. (6) В то вре­мя как судь­ба сви­реп­ст­во­ва­ла — в одних местах было зем­ле­тря­се­ние, в дру­гих раз­вер­за­лась зем­ля, в раз­ных частях государ­ства моро­вая язва опу­сто­ша­ла рим­ский мир, — Вале­ри­ан был в пле­ну, бо́льшая часть Гал­лии была захва­че­на, пошел вой­ной Оде­нат, тес­нил Авре­ол… когда Эми­ли­ан занял Еги­пет, часть готов… от кото­ро­го, ска­за­но выше, готам было при­сво­е­но, захва­тив Фра­кии, опу­сто­ши­ли Македо­нию, оса­ди­ли Фес­са­ло­ни­ку¹⁵, и нигде не было вид­но ни малей­ше­го успо­ко­е­ния. (7) Все это, как мы не раз гово­ри­ли, про­ис­хо­ди­ло вслед­ст­вие пре­зре­ния к Гал­ли­е­ну, чело­ве­ку, пре­да­вав­ше­му­ся вся­ким изли­ше­ствам и, если бы толь­ко он почув­ст­во­вал себя спо­кой­ным, гото­во­го на вся­кие позор­ные поступ­ки.

VI. (1) В Ахайе сра­жа­лись под началь­ст­вом Мар­ци­а­на про­тив тех же готов; побеж­ден­ные, они ушли через стра­ну ахей­цев. (2) Ски­фы, то есть часть готов, опу­сто­ша­ли Азию¹⁶. Был раз­граб­лен и сожжен храм Эфес­ской Луны¹⁷; это зда­ние поль­зо­ва­лось доста­точ­ной извест­но­стью сре­ди наро­дов. (3) Стыд­но пере­да­вать то, что в такие тяже­лые вре­ме­на по слу­чаю всех этих собы­тий не раз гово­рил Гал­ли­ен, на горе чело­ве­че­ско­му роду обра­щая все это в шут­ку. (4) Когда ему сооб­щи­ли о том, что отпал Еги­пет, он, гово­рят, ска­зал: «Ну что ж? Раз­ве мы не можем суще­ст­во­вать без еги­пет­ско­го полот­на?». (5) Когда он узнал, что Азия разо­ре­на от раз­гу­ла сти­хий и набе­гов ски­фов, он ска­зал: «Ну что ж? Раз­ве я не могу жить без пирож­ных?»¹⁸. (6) После поте­ри Гал­лии он, как рас­ска­зы­ва­ют, засме­ял­ся и ска­зал: «Неуже­ли без­опас­ность государ­ства обес­пе­чи­ва­ет­ся атра­бат­ски­ми пла­ща­ми?»¹⁹. (7) Так он под­шу­чи­вал над все­ми частя­ми мира, когда терял их, слов­но дело шло об утра­те мало­цен­ных пред­ме­тов оби­хо­да. (8) И в довер­ше­ние всех бед, слу­чив­ших­ся во вре­ме­на Гал­ли­е­на, город визан­тий­цев, слав­ный сво­и­ми мор­ски­ми вой­на­ми, ключ к Пон­ту, был так опу­сто­шен вои­на­ми того же Гал­ли­е­на, что в нем не оста­ва­лось в живых нико­го реши­тель­но²⁰. (9) В сущ­но­сти, у визан­тий­цев нель­зя най­ти ни одно­го ста­рин­но­го рода, толь­ко те, что спас­лись, пото­му что уеха­ли путе­ше­ст­во­вать или были на воен­ной служ­бе, могут быть пред­ста­ви­те­ля­ми древ­не­го знат­но­го рода.

VII. (1) Итак, про­тив Посту­ма Гал­ли­ен начал вой­ну вме­сте с Аврео­лом и пол­ко­вод­цем Клав­ди­ем, кото­рый впо­след­ст­вии стал импе­ра­то­ром; он был родо­на­чаль­ни­ком рода наше­го Цеза­ря Кон­стан­ция. Постум полу­чил мно­го вспо­мо­га­тель­ных отрядов от кель­тов и фран­ков и высту­пил на вой­ну вме­сте с Вик­то­ри­ном, с кото­рым он разде­лил власть. После мно­го­чис­лен­ных сра­же­ний, имев­ших раз­лич­ный исход, победа ока­за­лась на сто­роне Гал­ли­е­на. (2) У Гал­ли­е­на быва­ли вне­зап­ные вспыш­ки реши­мо­сти, так как вре­ме­на­ми он силь­но пере­жи­вал обиды. Сло­вом, он дви­нул­ся, чтобы ото­мстить за визан­тий­цев, и хотя он не думал, что его впу­стят в сте­ны горо­да, одна­ко был при­нят на сле­дую­щий день и пере­бил всех нево­ору­жен­ных вои­нов, окру­жив их коль­цом воору­жен­ных и нару­шив усло­вие, кото­рое он обе­щал соблюдать²¹. (3) В то же вре­мя — вслед­ст­вие доб­ле­сти и уме­ло­го коман­до­ва­ния рим­ских пол­ко­вод­цев — и ски­фы в Азии под­верг­лись раз­гро­му и вер­ну­лись в свои места. (4) Пере­бив вои­нов в Визан­тии, слов­но совер­шив этим вели­кое дело, Гал­ли­ен стре­ми­тель­но помчал­ся в Рим и, созвав сена­то­ров, отпразд­но­вал деся­ти­ле­тие сво­его прав­ле­ния небы­ва­лы­ми игра­ми²², невидан­ны­ми дото­ле тор­же­ст­вен­ны­ми шест­ви­я­ми, изыс­кан­ны­ми удо­воль­ст­ви­я­ми.

VIII. (1) Преж­де все­го он напра­вил­ся на Капи­то­лий, окру­жен­ный сена­то­ра­ми, оде­ты­ми в тогу, и всем сосло­ви­ем всад­ни­ков; перед ним шли вои­ны в белом и весь народ; впе­ре­ди их шли рабы почти всех граж­дан и жен­щи­ны с вос­ко­вы­ми све­ча­ми и све­тиль­ни­ка­ми. (2) По обе­им сто­ро­нам шло так­же впе­ре­ди по сто белых быков с золоты­ми пере­вя­зя­ми на рогах и бли­стая раз­но­цвет­ны­ми шел­ко­вы­ми покры­ва­ла­ми; (3) шли впе­ре­ди белые овцы, по две­сти с каж­дой сто­ро­ны, и десять сло­нов, кото­рые были тогда в Риме, тыся­ча две­сти гла­ди­а­то­ров, пыш­но разо­де­тые — в золо­че­ных оде­я­ни­ях мат­рон, при­ру­чен­ные дикие живот­ные раз­ных пород, с мно­же­ст­вом укра­ше­ний, кры­тые повоз­ки с мима­ми и вся­ко­го рода акте­ра­ми, кулач­ные бой­цы, бив­ши­е­ся меж­ду собой рас­слаб­лен­ны­ми ладо­ня­ми^[3], а не по-насто­я­ще­му. Все ско­мо­ро­хи разыг­ры­ва­ли миф о цик­ло­пе, пока­зы­вая при этом уди­ви­тель­ные и пора­зи­тель­ные вещи. (4) На всех ули­цах сто­ял шум от игр, кри­ков, руко­плес­ка­ний. (5) Сам он в укра­шен­ной вышив­ка­ми тоге и в туни­ке, рас­ши­той паль­мо­вы­ми вет­вя­ми, направ­лял­ся, как мы ска­за­ли, на Капи­то­лий, окру­жен­ный сена­то­ра­ми, со все­ми жре­ца­ми, оде­ты­ми в пре­тек­сты. (6) С той и дру­гой сто­ро­ны нес­ли по пять­сот золо­че­ных копий, по сто зна­мен, не счи­тая зна­мен кол­ле­гий, дра­ко­нов, знач­ки хра­мов и всех леги­о­нов. (7) Кро­ме того, шли пере­оде­тые люди, изо­бра­жав­шие раз­ные пле­ме­на: готов, сар­ма­тов, фран­ков, пер­сов, так что в каж­дой груп­пе их было не мень­ше двух­сот.

IX. (1) Этой пыш­но­стью вздор­ный^[4] чело­век думал обма­нуть рим­ский народ, но рим­ляне со свой­ст­вен­ны­ми им шут­ка­ми выра­жа­ли рас­по­ло­же­ние — одни Посту­му, дру­гие Реги­ли­а­ну, иные Аврео­лу или Эми­ли­а­ну, кое-кто Сатур­ни­ну, ведь гово­ри­ли, что и этот послед­ний уже явля­ет­ся импе­ра­то­ром. (2) Сре­ди все­го это­го весе­лья слы­ша­лись силь­ные сето­ва­ния по пово­ду его отца, кото­ро­го сын оста­вил неото­мщен­ным и за кото­ро­го так или ина­че отпла­ти­ли посто­рон­ние²³. (3) Но на Гал­ли­е­на подоб­ные вещи не дей­ст­во­ва­ли: серд­це его зачерст­ве­ло от наслаж­де­ний, и он толь­ко спра­ши­вал у окру­жав­ших его людей: «Что у нас на зав­трак? Какие при­готов­ле­ны удо­воль­ст­вия? Что будет зав­тра в теат­ре и в цир­ке?». (4) Так, совер­шив свой путь и при­не­ся гека­том­бы, он вер­нул­ся во дво­рец и — после пиров и уго­ще­ний — посвя­щал про­чие дни обще­ст­вен­ным раз­вле­че­ни­ям. (5) Не сле­ду­ет обой­ти мол­ча­ни­ем заме­ча­тель­но ост­ро­ум­ную шут­ку. Когда в тор­же­ст­вен­ном шест­вии вели тол­пу пер­сов, буд­то бы плен­ных (сме­хотвор­ная затея!), несколь­ко шут­ни­ков сме­ша­лось с пер­са­ми, ста­ра­тель­но осмат­ри­вая все и с уди­ви­тель­ным любо­пыт­ст­вом раз­гляды­вая лицо каж­до­го. (6) Когда их спро­си­ли, что озна­ча­ет эта необыч­ная выход­ка, они отве­ти­ли: «Мы ищем отца наше­го госуда­ря». (7) Когда это дошло до Гал­ли­е­на, он не почув­ст­во­вал ни сты­да, ни печа­ли, ни люб­ви к отцу, но велел сжечь шут­ни­ков живы­ми. Этот посту­пок при­чи­нил наро­ду бо́льшую скорбь, чем мож­но было бы пред­по­ла­гать, вои­ны же были огор­че­ны в такой сте­пе­ни, что немно­го вре­ме­ни спу­стя отпла­ти­ли ему за это.

X. (1) В кон­суль­ство Гал­ли­е­на и Сатур­ни­на²⁴ паль­мир­ский царь Оде­нат полу­чил импе­ра­тор­скую власть над всем Восто­ком, глав­ным обра­зом по той при­чине, что он бла­го­да­ря сво­им сме­лым дей­ст­ви­ям выка­зал себя достой­ным освя­ще­ния сво­его высо­ко­го поло­же­ния, в то вре­мя как Гал­ли­ен либо ниче­го не делал, либо тра­тил вре­мя на изли­ше­ства, на неле­пые и сме­хотвор­ные затеи. (2) Он немед­лен­но объ­явил вой­ну пер­сам во имя отмще­ния за Вале­ри­а­на²⁵, — чем про­дол­жал пре­не­бре­гать соб­ст­вен­ный сын послед­не­го. (3) Он немед­лен­но зани­ма­ет Низи­бис и Кар­ры, при­чем низи­бий­цы и карр­цы сда­лись ему, бра­ня Гал­ли­е­на. (4) Одна­ко Оде­нат выка­зал по отно­ше­нию к Гал­ли­е­ну почти­тель­ность: он отпра­вил к нему взя­тых в плен сатра­пов, едва ли не с целью посме­ять­ся над Гал­ли­е­ном и выста­вить в луч­шем све­те себя. (5) После того как они были при­веде­ны в Рим, три­умф, хотя победи­те­лем был Оде­нат, спра­вил Гал­ли­ен, ни сло­вом не упо­мя­нув об отце. Даже к богам он при­чис­лил его толь­ко пото­му, что его к тому при­нуди­ли, после того как он услы­хал о смер­ти отца; в дей­ст­ви­тель­но­сти послед­ний был тогда еще жив, и сооб­ще­ние о его смер­ти ока­за­лось лож­ным. (6) Меж­ду тем Оде­нат оса­дил в Кте­зи­фон­те мно­же­ство пер­сов и, опу­сто­шив вокруг всю мест­ность, пере­бил бес­чис­лен­ное коли­че­ство людей. (7) Но когда сюда спеш­но собра­лись для общей защи­ты из раз­ных обла­стей сатра­пы, про­изо­шли дли­тель­ные бит­вы с пере­мен­ным успе­хом, но победа рим­лян ока­за­лась более проч­ной. (8) И так как Оде­нат имел в виду толь­ко одно — осво­бо­дить Вале­ри­а­на, то он каж­дый день тес­нил вра­гов; одна­ко, хотя он и был пре­вос­ход­ным пол­ко­вод­цем, он все же стра­дал от неудобств мест­но­сти в чужой зем­ле.

XI. (1) Пока такие собы­тия про­ис­хо­ди­ли в стране пер­сов, ски­фы вторг­лись в Кап­па­до­кию. Захва­тив тамош­ние горо­да, они, после про­дол­жи­тель­ной вой­ны, шед­шей с пере­мен­ным успе­хом, устре­ми­лись в Вифи­нию. (2) Поэто­му вои­ны опять поду­ма­ли об избра­нии ново­го импе­ра­то­ра. Не будучи в состо­я­нии успо­ко­ить их и сно­ва при­влечь на свою сто­ро­ну, Гал­ли­ен, по сво­е­му обык­но­ве­нию, убил их всех. (3) В то вре­мя как вои­ны иска­ли себе достой­но­го госуда­ря, Гал­ли­ен был в Афи­нах архон­том, то есть выс­шим долж­ност­ным лицом — под вли­я­ни­ем того же тще­сла­вия, кото­рое вну­ши­ло ему жела­ние быть впи­сан­ным в чис­ло афин­ских граж­дан и при­ни­мать уча­стие во всех свя­щен­но­дей­ст­ви­ях. (4) Так не посту­па­ли ни Адри­ан во вре­мя выс­ше­го бла­го­ден­ст­вия, ни Анто­нин²⁶ сре­ди пол­но­го мира, хотя они до такой сте­пе­ни увле­ка­лись гре­че­ской лите­ра­ту­рой, что даже, по мне­нию круп­ных людей, мало в чем усту­па­ли самым уче­ным мужам. (5) Кро­ме того, он хотел быть зачис­лен­ным в аре­о­па­ги­ты, а к Рим­ско­му государ­ству отно­сил­ся чуть ли не с пре­зре­ни­ем. (6) Гал­ли­ен — чего нель­зя отри­цать — сла­вил­ся как ора­тор, как поэт и отли­чал­ся во всех искус­ствах. (7) Ему при­над­ле­жал тот эпи­та­ла­мий, кото­рый ока­зал­ся луч­шим сре­ди про­из­веде­ний ста поэтов. Когда он женил сыно­вей сво­их бра­тьев, то после того, как все гре­че­ские и рим­ские поэты про­чи­та­ли свои эпи­та­ла­мии (а это про­дол­жа­лось мно­го дней), он, дер­жа руки ново­брач­ных, по сло­вам неко­то­рых, несколь­ко раз, как гово­рят, ска­зал так:

(8)

(9) Было бы дол­го пере­да­вать его сти­хи и речи, кото­ры­ми он в свое вре­мя бли­стал сре­ди поэтов и рито­ров. Но в импе­ра­то­ре нуж­ны одни каче­ства, а от ора­то­ра или поэта тре­бу­ют­ся дру­гие.

XII. (1) Хва­лят один его пре­крас­ный посту­пок. В кон­суль­ство сво­его бра­та Вале­ри­а­на и Луцил­ла²⁷, близ­ко­го к нему чело­ве­ка, узнав, что Оде­нат опу­сто­шил стра­ну пер­сов, что Низи­бис и Кар­ры воз­вра­ще­ны под власть рим­лян, что вся Месо­пота­мия ста­ла нашей, нако­нец — что рим­ляне дошли до Кте­зи­фон­та, что царь бежал, сатра­пы взя­ты в плен, мно­же­ство пер­сов уби­то, Гал­ли­ен разде­лил с Оде­на­том власть, назвал его Авгу­стом и велел отче­ка­нить моне­ты с изо­бра­же­ни­ем Оде­на­та, веду­ще­го за собой плен­ных пер­сов. И сенат, и город, и люди всех воз­рас­тов с радо­стью при­ня­ли весть об этом. (2) Кро­ме того, он был очень наход­чив; хочет­ся при­ве­сти несколь­ко слу­ча­ев, чтобы пока­зать его ост­ро­умие. (3) Когда одна­жды он велел выпу­стить на аре­ну огром­но­го быка и вышел охот­ник, кото­рый дол­жен был пора­зить его, но после деся­ти выво­дов не мог убить его, Гал­ли­ен послал охот­ни­ку венок. (4) Так как все ста­ли впол­го­ло­са выра­жать недо­уме­ние, поче­му такой в выс­шей сте­пе­ни неуме­лый чело­век полу­ча­ет венок, Гал­ли­ен велел объ­явить через гла­ша­тая: «Не суметь пора­зить быка столь­ко раз — дело труд­ное». (5) Когда кто-то про­дал его жене²⁸ вме­сто насто­я­щих дра­го­цен­ных кам­ней — стек­лян­ные и она, узнав об этом, поже­ла­ла нака­зать его, Гал­ли­ен велел схва­тить про­дав­ше­го как бы для того, чтобы отдать его на рас­тер­за­ние льву, а затем рас­по­рядил­ся выпу­стить из клет­ки кап­лу­на. Когда все уди­ви­лись такой смеш­ной выход­ке, он велел ска­зать через гла­ша­тая: «Он под­де­лал, и с ним посту­пи­ли так же», а затем отпу­стил тор­гов­ца. (6) Когда Оде­нат был занят вой­ной с пер­са­ми, а Гал­ли­ен, по сво­е­му обык­но­ве­нию, увле­кал­ся самы­ми неле­пы­ми веща­ми, ски­фы, постро­ив суда, добра­лись до Герак­леи и оттуда вер­ну­лись с добы­чей в свою зем­лю; впро­чем, мно­гие из них погиб­ли от кораб­ле­кру­ше­ния, потер­пев пора­же­ние в мор­ском бою.

XIII. (1) В это же вре­мя вслед­ст­вие коз­ней сво­его двою­род­но­го бра­та был умерщ­влен Оде­нат вме­сте со сво­им сыном Геро­дом, кото­ро­го он так­же про­воз­гла­сил импе­ра­то­ром. (2) Тогда Зено­бия, жена Оде­на­та, под тем пред­ло­гом, что остав­ши­е­ся дети его — Герен­ни­ан и Тимо­лай — явля­ют­ся еще мало­лет­ни­ми, сама взя­ла власть в свои руки и пра­ви­ла дол­го, не по-жен­ски, не так, как пра­вят жен­щи­ны, (3) но твер­же и искус­нее не толь­ко Гал­ли­е­на (луч­ше кото­ро­го мог­ла бы пра­вить любая девуш­ка), но и мно­гих дру­гих импе­ра­то­ров. (4) Что каса­ет­ся Гал­ли­е­на, то, полу­чив изве­стие о гибе­ли Оде­на­та, он стал гото­вить­ся к войне с пер­са­ми — это было слиш­ком позд­нее отмще­ние за отца, и, когда ста­ра­ни­я­ми его пол­ко­во­д­ца Герак­ли­а­на вой­ска были собра­ны, он пытал­ся вести дело, как искус­ный государь. (5) Одна­ко этот Герак­ли­ан, отпра­вив­ший­ся про­тив пер­сов, был побеж­ден паль­мир­ца­ми и поте­рял всех собран­ных им вои­нов²⁹ — ведь Зено­бия пра­ви­ла паль­мир­ца­ми и мно­ги­ми восточ­ны­ми наро­да­ми по-муж­ски. (6) Меж­ду тем ски­фы, пере­плыв Евк­син, вошли в Истр и при­чи­ни­ли мно­го бед на рим­ской зем­ле. Узнав об этом, Гал­ли­ен пору­чил визан­тий­цам Кле­о­да­му и Афи­нею ведать вос­ста­нов­ле­ни­ем и укреп­ле­ни­ем горо­дов. Бой про­изо­шел у Пон­та, и вар­ва­ры были побеж­де­ны визан­тий­ски­ми пол­ко­во­д­ца­ми. (7) Рим­ляне под началь­ст­вом Вене­ри­а­на победи­ли так­же готов, при­чем сам Вене­ри­ан погиб смер­тью вои­на. (8) Затем готы опу­сто­ши­ли Кизик и Азию, а потом и всю Ахайю, но были побеж­де­ны афи­ня­на­ми под началь­ст­вом Дексип­па³⁰, опи­сав­ше­го эти собы­тия. Изгнан­ные оттуда, они про­шли через Эпир, Македо­нию, Мезию. (9) Меж­ду тем Гал­ли­ен, обес­по­ко­ен­ный, нако­нец, обще­ст­вен­ны­ми бед­ст­ви­я­ми, встре­тил­ся с гота­ми, бро­див­ши­ми по Илли­ри­ку, и слу­чай­но пере­бил мно­же­ство их. Узнав об этом, ски­фы, сде­лав укреп­ле­ние из телег, попы­та­лись бежать через гору Гес­сак. (10) Оттуда Мар­ци­ан, ведя вой­ну с пере­мен­ным успе­хом³¹, всех ски­фов… что и побуди­ло всех ски­фов воз­об­но­вить вой­ну.

XIV. (1) Так пол­ко­во­дец Герак­ли­ан пока­зал свою пре­дан­ность государ­ству. Не будучи в состо­я­нии выно­сить пороч­ность Гал­ли­е­на, Мар­ци­ан и Герак­ли­ан при­ня­ли реше­ние, чтобы один из них взял на себя импе­ра­тор­скую власть…³² (2) и был избран Клав­дий, луч­ший сре­ди всех чело­век, как мы ска­жем в сво­ем месте, кото­рый не участ­во­вал³³ в этом реше­нии; он поль­зо­вал­ся со сто­ро­ны всех таким ува­же­ни­ем, что казал­ся дей­ст­ви­тель­но достой­ным импе­ра­тор­ской вла­сти, как это впо­след­ст­вии и под­твер­ди­лось. (3) Это тот Клав­дий, от кото­ро­го ведет свое про­ис­хож­де­ние бди­тель­ней­ший Цезарь Кон­стан­ций⁽³⁾. (4) Когда они домо­га­лись импе­ра­тор­ской вла­сти, в сою­зе с ними был некий Церо­ний, или Цек­ро­пий, началь­ник дал­ма­тов, кото­рый очень лов­ко и разум­но помог им. (5) Но так как при жиз­ни Гал­ли­е­на они не мог­ли взять на себя импе­ра­тор­скую власть, то они реши­ли совер­шить поку­ше­ние на его жизнь, при­ме­нив хит­рость, чтобы в государ­стве, исто­щен­ном от бед­ст­вий, отстра­нить от управ­ле­ния чело­ве­че­ским родом эту негод­ней­шую язву и чтобы в даль­ней­шем государ­ство, отдан­ное во власть теат­ра и цир­ка, не погиб­ло от соблаз­на удо­воль­ст­вий. (6) Хит­рость была тако­го рода. Гал­ли­ен нахо­дил­ся во враж­де с Аврео­лом, кото­рый при­сво­ил себе власть госуда­ря; он каж­дый день ожи­дал гроз­но­го и неудер­жи­мо­го при­бы­тия ско­ро­спе­ло­го импе­ра­то­ра. (7) Зная это, Мар­ци­ан и Цек­ро­пий неожи­дан­но веле­ли пере­дать Гал­ли­е­ну, что Авре­ол уже под­хо­дит. (8) И вот, собрав⁽⁴⁾ вои­нов, Гал­ли­ен высту­пил слов­но на вер­ное сра­же­ние и тут был умерщ­влен подо­слан­ны­ми убий­ца­ми³⁴. (9) Гово­рят, Гал­ли­ен был пора­жен мечом началь­ни­ка дал­ма­тов Цек­ро­пия, по сло­вам неко­то­рых, близ Медио­ла­на, имен­но там, где был умерщ­влен сра­зу после него и брат его Вале­ри­ан³⁵, о кото­ром мно­гие гово­рят, что он был Авгу­стом, дру­гие — Цеза­рем, а иные, что он не был ни тем, ни дру­гим³⁶. (10) Послед­нее неправ­до­по­доб­но — ведь уже после пле­не­ния Вале­ри­а­на мы нахо­дим в фастах такую запись: «В кон­суль­ство импе­ра­то­ра Вале­ри­а­на»³⁷. Какой это мог быть дру­гой Вале­ри­ан, как не брат Гал­ли­е­на? (11) Про­ис­хож­де­ние его извест­но, но не вполне извест­но его досто­ин­ство, или, как нача­ли гово­рить неко­то­рые, — его вели­че­ство.

XV. (1) После убий­ства Гал­ли­е­на про­изо­шел круп­ней­ший мятеж сре­ди вои­нов, кото­рые в надеж­де на добы­чу и рас­хи­ще­ние обще­ст­вен­но­го досто­я­ния гово­ри­ли, что у них отнят полез­ный, нуж­ный, храб­рый, спо­соб­ный вызвать зависть импе­ра­тор. (2) Поэто­му реше­ние госуда­рей было: успо­ко­ить вол­не­ние вои­нов теми мера­ми, какие обыч­но уми­ротво­ря­ют их. После того как через Мар­ци­а­на вои­нам было обе­ща­но и выда­но по два­дцать золотых (ведь под рукой было боль­шое коли­че­ство сокро­вищ), Гал­ли­ен, соглас­но реше­нию воен­ных, был запи­сан в государ­ст­вен­ные фасты как тиран³⁸. (3) Так были успо­ко­е­ны вои­ны, и импе­ра­тор­скую власть при­нял Клав­дий, чело­век без­упреч­ный и по всей спра­вед­ли­во­сти заслу­жи­ваю­щий ува­же­ния, доро­гой всем порядоч­ным людям, друг оте­че­ству, друг зако­нам, любез­ный сена­ту и извест­ный наро­ду с хоро­шей сто­ро­ны.

XVI. (1) Тако­ва была жизнь Гал­ли­е­на, крат­ко мною рас­ска­зан­ная; рож­ден­ный толь­ко для сво­его брю­ха и удо­воль­ст­вий, он тра­тил дни и ночи на пьян­ство и раз­врат и довел дело до того, что чуть ли не два­дцать тира­нов опу­сто­ша­ли весь круг земель, так что даже жен­щи­ны пра­ви­ли луч­ше его. (2) Чтобы не обой­ти мол­ча­ни­ем его жал­ких затей, я упо­мя­ну о том, что он устра­и­вал спаль­ни из роз, стро­ил укреп­ле­ния из фрук­тов, вино­град­ные гроз­дья сохра­нял по три года, в раз­гар зимы у него пода­ва­лись дыни, он научил, как в тече­ние все­го года иметь моло­дое вино. Он все­гда в несоот­вет­ст­ву­ю­щие меся­цы уго­щал све­жи­ми зеле­ны­ми фига­ми и фрук­та­ми, пря­мо с дере­вьев. (3) Сто­лы он все­гда покры­вал золоты­ми ска­тер­тя­ми. У него были золотые сосуды, укра­шен­ные дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми. (4) Воло­сы свои он посы­пал золотым порош­ком. Он часто высту­пал в короне с луча­ми. В Риме, где госуда­ри пока­зы­ва­лись все­гда в тоге, его мож­но было видеть в пур­пур­ной хла­миде с золоты­ми застеж­ка­ми, укра­шен­ны­ми дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми. Он носил пур­пур­ную золо­че­ную муж­скую туни­ку, при­том с длин­ны­ми рука­ва­ми. Пере­вязь у него была укра­ше­на дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми. Рем­ни на его обу­ви были осы­па­ны дра­го­цен­ны­ми кам­ня­ми, баш­ма­ки же он назы­вал голов­ны­ми сет­ка­ми. (5) Пиро­вал он откры­то. Народ он уми­ло­стив­лял разда­ча­ми³⁹. (6) Подар­ки сена­ту он разда­вал сидя⁴⁰. Мат­рон он при­гла­шал к себе на сове­ща­ние и, когда они цело­ва­ли ему руку, давал им по четы­ре золотых со сво­им име­нем.

XVII. (1) Услы­хав о том, что его отец Вале­ри­ан взят в плен, он ска­зал то, что, гово­рят, ска­зал луч­ший из фило­со­фов⁽⁵⁾ о сыне, кото­ро­го он поте­рял: «Я знал, что я родил смерт­но­го»⁴¹ (Гал­ли­ен ска­зал имен­но так: «Я знал, что мой отец — смерт­ный»). (2) Был некий Анний Кор­ни­ку­ла, кото­рый в сво­их выска­зы­ва­ни­ях лжи­во вос­хва­лял его как твер­до­го госуда­ря. (Одна­ко хуже тот, кто это­му пове­рил). (3) Часто он выхо­дил под зву­ки флей­ты, ухо­дил под зву­ки орга­на, так как при­ка­зы­вал, чтобы его выход и уход сопро­вож­да­лись музы­кой. (4) Мыл­ся он летом по семи или шести раз в день, зимой — по два или по три⁴². (5) Пил он все­гда из золотых бока­лов и не при­зна­вал стек­лян­ных, гово­ря, что нет ниче­го более пошло­го. (6) Он все­гда менял вина и нико­гда не пил на одном пире двух бока­лов одно­го и того же вина. (7) Часто за его сто­лом воз­ле­жа­ли налож­ни­цы. При вто­рой смене блюд у него все­гда были нагото­ве шуты и мимы. (8) Когда он шел в сады⁴³, назы­вав­ши­е­ся по его име­ни, все двор­цо­вые слу­ги сле­до­ва­ли за ним. Шли и пре­фек­ты, и началь­ни­ки всех двор­цо­вых ведомств. Они участ­во­ва­ли в пирах и пла­ва­ни­ях и мылись вме­сте с госуда­рем. (9) Часто допус­ка­лись к это­му и жен­щи­ны, с ним самим были пре­крас­ные девуш­ки, а с теми — без­образ­ные ста­ру­хи. Он часто шутил в то вре­мя, как со всех сто­рон терял власть над кру­гом земель.

XVIII. (1) По отно­ше­нию к вои­нам, одна­ко, он про­яв­лял чрез­мер­ную жесто­кость: в отдель­ные дни он уби­вал по три и по четы­ре тыся­чи вои­нов. (2) Он пред­пи­сал, чтобы ему была постав­ле­на ста­туя боль­ше Колос­са — в виде Солн­ца, но он погиб рань­ше, чем она была окон­че­на. Все же ее нача­ли делать столь огром­ной, что, каза­лось, она будет вдвое боль­ше Колос­са. (3) Он хотел поста­вить ее на вер­шине Эскви­лин­ско­го хол­ма и чтобы в ее руке было копье, по древ­ку кото­ро­го ребе­нок мог бы под­нять­ся до само­го вер­ха. (4) Но и Клав­дию, и затем Авре­ли­а­ну эта затея пока­за­лась глу­пой, тем более что он велел сде­лать еще коней и колес­ни­цу в соот­вет­ст­вии с раз­ме­ра­ми ста­туи и поста­вить их на очень высо­ком поста­мен­те. (5) Он сам гото­вил­ся про­дол­жить Фла­ми­ни­ев пор­тик⁴⁴ до Муль­вий­ско­го моста, так, чтобы колон­ны шли в четы­ре или, как гово­рят дру­гие, в пять рядов и чтобы пер­вый ряд состо­ял из стол­бов, а перед собой имел колон­ны со ста­ту­я­ми, а вто­рой, тре­тий и далее — колон­ны διὰ τεσ­σά­ρων. (6) Дол­го было бы пере­да­вать все его при­чуды; кто хочет узнать о них, пусть чита­ет Паль­фу­рия Суру, кото­рый соста­вил днев­ник его жиз­ни. Мы же перей­дем к Сало­ни­ну.

Сало­нин Гал­ли­ен⁴⁵

XIX. (I). (1) Он был сыном Гал­ли­е­на, вну­ком Вале­ри­а­на; нет ниче­го, что сто­и­ло бы запи­сать о нем, за исклю­че­ни­ем раз­ве того, что он был знат­но­го про­ис­хож­де­ния, вос­пи­тан по-цар­ски, а затем был убит не по сво­ей вине, а за вины отца. (2) Отно­си­тель­но его име­ни суще­ст­ву­ет боль­шая неяс­ность. Мно­гие занес­ли его в исто­рию как Гал­ли­е­на, мно­гие — как Сало­ни­на. (3) Те, кто назы­ва­ет его Сало­ни­ном, гово­рят, что он был про­зван так пото­му, что родил­ся в Сало­нах⁴⁶, а те, кто назы­ва­ет его Гал­ли­е­ном, гово­рят, что он был про­зван так по име­ни отца и деда Гал­ли­е­на, неко­гда выдаю­ще­го­ся государ­ст­вен­но­го мужа. (4) Нако­нец, до сих пор суще­ст­во­ва­ла ста­туя у под­но­жия Рому­ло­ва хол­ма⁴⁷, то есть перед свя­щен­ной доро­гой меж­ду хра­мом Фау­сти­ны и хра­мом Весты у Фаби­е­вой арки; на ней была над­пись: «Гал­ли­е­ну млад­ше­му» с добав­ле­ни­ем «Сало­ни­ну»⁴⁸. Отсюда мож­но понять, како­во было его имя. (5) Вполне ясно, что Гал­ли­ен сто­ял у вла­сти боль­ше деся­ти лет. Это я доба­вил пото­му, что мно­гие сооб­ща­ют, буд­то он погиб на девя­том году сво­его прав­ле­ния. (6) О том, что при нем и дру­гие под­ни­ма­ли вос­ста­ния, мы ска­жем в сво­ем месте, раз уж реше­но вклю­чить жиз­не­опи­са­ние два­дца­ти тира­нов в один том ввиду того, что о них мож­но ска­зать немно­гое, да и бо́льшая часть это­го уже рас­ска­за­на в жиз­не­опи­са­нии Гал­ли­е­на. (7) О Гал­ли­ене доста­точ­но будет и того, что ска­за­но в этой кни­ге. Ведь мно­гое уже ска­за­но в жиз­не­опи­са­нии Вале­ри­а­на, мно­гое мы ска­жем в кни­ге, кото­рую сле­ду­ет оза­гла­вить «О трид­ца­ти тира­нах». Повто­рять все это и несколь­ко раз гово­рить об одном и том же пред­став­ля­ет­ся бес­по­лез­ным. (8) К тому же кое-что я про­пу­стил созна­тель­но, чтобы опуб­ли­ко­ва­ни­ем мно­гих вещей не обидеть его потом­ков.

XX. (II). (1) Ведь ты сам зна­ешь, какие люди и какую вой­ну ведут про­тив тех, кто напи­сал что-либо об их пред­ках, и, думаю, всем извест­но то, что ска­зал Марк Тул­лий в «Гор­тен­зии»⁴⁹, кото­рый он напи­сал в фор­ме протреп­ти­ка. (2) Все же я при­ве­ду один слу­чай, доволь­но забав­ный при всей его наив­но­сти; он тем не менее создал новый обы­чай. (3) Так как боль­шин­ство воен­ных, кото­рые при­хо­ди­ли на пир, сни­ма­ли во вре­мя пира свои воен­ные поя­са, то Сало­нин, или Гал­ли­ен, будучи маль­чи­ком, гово­рят, похи­тил у них золо­че­ные укра­шен­ные жем­чу­гом пере­вя­зи; ввиду того, что труд­но было най­ти в Пала­тин­ском двор­це то, что про­па­ло, эти люди мол­ча при­ми­ри­лись со сво­ей поте­рей, но в дру­гой раз, полу­чив при­гла­ше­ние на пир, они воз­лег­ли уже опо­я­сан­ны­ми. (4) Когда их ста­ли спра­ши­вать, поче­му они не сня­ли поя­сов, они, гово­рят, отве­ти­ли: «Из ува­же­ния к Сало­ни­ну», и отсюда пошел обы­чай воз­ле­жать в при­сут­ст­вии импе­ра­то­ра в поя­сах. (5) Одна­ко я не могу отри­цать и того, что мно­гим кажет­ся, буд­то этот обы­чай воз­ник по дру­гой при­чине: гово­рят, что к воен­но­му зав­тра­ку, кото­рый назы­ва­ет­ся паран­ди­ем, пото­му что он под­готов­ля­ет вои­нов к бит­ве⁵⁰, они при­сту­па­ли опо­я­сан­ны­ми; дока­за­тель­ст­вом это­го слу­жит то обсто­я­тель­ство, что обеда­ют они, сни­мая поя­са, даже в при­сут­ст­вии импе­ра­то­ра. Я поме­стил эти сведе­ния пото­му, что мне они каза­лись достой­ны­ми того, чтобы отме­тить и запом­нить их.

XXI. (III). (1) Теперь перей­дем к два­дца­ти⁽⁶⁾ тира­нам, кото­рые появи­лись во вре­ме­на Гал­ли­е­на вслед­ст­вие того, что дур­ной государь вну­шал к себе пре­зре­ние; о них надо ска­зать крат­ко и немно­го. (2) Ведь боль­шин­ство из них недо­стой­но того, чтобы даже име­на­ми подоб­ных людей запол­нять кни­гу, хотя неко­то­рые из них обла­да­ли, по-види­мо­му, нема­лой доб­ле­стью и даже при­нес­ли мно­го поль­зы государ­ству. (3) Мне­ния отно­си­тель­но име­ни Сало­ни­на очень раз­но­об­раз­ны, и тот, кто дума­ет, буд­то он гово­рит об этом вер­нее дру­гих, сооб­ща­ет, что он был назван по име­ни сво­ей мате­ри Сало­ни­ны… хотя он безум­но любил… по име­ни Пипе­ра, дочь вар­вар­ско­го царя…⁵¹ (4) Гал­ли­ен вме­сте со сво­и­ми при­да­вал сво­им воло­сам свет­ло­ру­сую окрас­ку. (5) О чис­ле лет прав­ле­ния Гал­ли­е­на и Вале­ри­а­на пере­да­ют сведе­ния настоль­ко неопре­де­лен­ные, что, хотя твер­до уста­нов­ле­но, что они пра­ви­ли пят­на­дцать лет, то есть, что Гал­ли­ен достиг почти до пят­на­дца­то­го года их прав­ле­ния, а Вале­ри­ан был взят в плен на шестом году, неко­то­рые гово­рят о девя­ти годах, а иные пишут, что Гал­ли­ен пра­вил не боль­ше деся­ти лет, хотя точ­но извест­но, что он отпразд­но­вал в Риме деся­ти­ле­тие сво­его прав­ле­ния, а после это­го празд­ни­ка деся­ти­ле­тия он победил готов, заклю­чил мир с Оде­на­том, всту­пил в согла­ше­ние с Аврео­лом, вел вой­ну про­тив Посту­ма, про­тив Лол­ли­а­на и совер­шил мно­го тако­го, что мож­но было отне­сти к его доб­ле­сти⁵², а еще боль­ше тако­го, что навле­ка­ло на него позор. (6) Ведь гово­рят, что по ночам он все­гда посе­щал трак­ти­ры и про­во­дил жизнь со свод­ни­ка­ми, мима­ми и шута­ми.